ГЛАВА 6

Баронесса, утолив голод, собралась выйти из зала. Никогда прежде не находилась она в центре такого пристального внимания, никогда не чувствовала такого презрения. Казалось, все присутствующие косились на нее, обвиняя в ужасных вещах. Попросив извинения, девушка начала вставать, но ее остановила мощная ладонь супруга, положенная на ее руку.

— Так быстро нас покидаете, миледи? — поинтересовался он, и в голосе его звучало холодное предупреждение.

— Я… я устала, — ответила она, глядя на него сквозь опущенные ресницы. В мерцающем свете факела его профиль казался грубым и отталкивающим и нависал над ней, подобно огромному утесу.

— Тогда ступайте и ждите меня. Завтра я осажу замок Блэкхита, а перед битвой я всегда нуждаюсь в женщине.

Мужчина убрал руку, и баронесса отдернула свою. Задохнувшись от ужаса, Ариана некоторое время смотрела на мужа, затем повернулась и убежала. Лайон наблюдал, как она скрылась в северной башне. В его груди бушевали непонятные эмоции. Когда спустя несколько минут сенешаль объявил о прибытии королевского посланника, Льву с трудом удалось собраться с мыслями и сосредоточиться на вновь прибывшем.

Развернув свиток пергамента, Лайон прочел послание и с силой стукнул кулаком по столу, извергая проклятия.

— Черт побери! Король приказывает мне явиться в Лондон. Он созывает влиятельных баронов в Уитенагемот, а я крупнейший землевладелец на севере, поэтому мое присутствие необходимо, — объяснил он Бельтану, стоящему рядом. — Вильгельм требует присутствия Арианы.

— А как насчет осады, лорд Лайон? Люди сгорают от нетерпения, желая атаковать Блэкхит. Очень давно мы не участвовали в сражениях, и наши мечи теряют остроту.

Норманн нахмурился:

— Мы едем в Лондон, Бельтан. Так хочет Вильгельм. Завтра начнем собираться в дорогу, а отправимся послезавтра. Встреча в Уитенагемоте продолжится две недели. Ты поедешь со мной, возглавишь эскорт. Выбери людей для охраны замка.

— Слушаюсь, милорд. Но, боюсь, ваша жена не захочет ехать в святую святых норманнов.

— Я знаю об этом. По крайней мере, в Лондоне ей не с кем будет шептаться.


Ариана уже спала, когда Лайон вошел в спальню. Быстро раздевшись, он улегся рядом с ней. Почувствовав тепло ее тела сквозь тонкую простыню, мужчина немедленно напрягся. Господи, неужели всю жизнь ему суждено страдать от неудовлетворенного желания к собственной жене, сжигающего тело и душу? Лайону не хотелось испытывать такие чувства к кому бы то ни было, а особенно к женщине, которой нельзя доверять и которая ненавидит его всеми фибрами души. Рыцарь утешал себя тем, что не все представительницы прекрасного пола презирают норманнов. Его любовница Забрина, например, никогда не могла им насытиться. Он вспомнил богатую вдову, которая ждала его в Лондоне. Пусть его холодная, равнодушная жена воротит от него нос, но Забрина с радостью раскроет ему свои объятия.

— Проснитесь, миледи, — слегка коснувшись ее плеча, проговорил Лев. — Проснитесь и улыбнитесь мужу.

Девушка проснулась и чуть не заплакала от горя, ощутив руку супруга на своем бедре. Неужели он недостаточно ее наказал? Застонав, она проговорила:

— Поздно. Что вы хотите от меня?

— Только поговорить, ибо ваше тело больше не прельщает меня, — солгал мужчина. Уж лучше до вести свое тело и душу до изнеможения, чем позволить ей узнать, как сильно он ее желал, как меч тал, чтобы она по собственной воле приняла его.

Ариана облегченно вздохнула. Больше всего баронесса боялась, что Лайон прикоснется к ней, доведет до сумасшествия своими ласками и бросит в бездну безумного удовольствия.

— Разве вам есть что сказать? Или кто-то убедил вас не осаждать замок Блэкхита?

— Вильгельм требует нашего присутствия в Лондоне, поэтому об осаде не может идти речь.

Ариана растерянно заморгала. Осады не будет? Значит, Бог услышал ее молитвы. Но Лондон? Мысль о путешествии туда заставила ее задрожать.

— Лондон! — сдавленно воскликнула девушка. — Я не желаю ехать!

— Ваши желания никому не интересны. Все в этой стране решает Вильгельм. Он созывает встречу в Уитенагемоте, и мне следует присутствовать. Король просит меня привезти вас: его жена хочет с вами познакомиться. Уверяю вас, она вам понравится. Матильда — святейшая из женщин. Завтра следует упаковать вещи и подготовиться к поездке. Уезжаем послезавтра.

— Времени слишком мало! — в голосе девушки чувствовалась паника. Ей не хотелось видеть ни короля, ни королеву, святая она или нет. Ариана ненавидела Вильгельма и всех норманнов. Баронессе еще не доводилось бывать в Лондоне. Говорят, двор — ужасное место, несмотря на стремление короля поддерживать высокий моральный дух.

— Придется постараться, — хрипло проговорил Лайон, стараясь держать себя в руках, но ему это удавалось с трудом: рядом, едва прикрытая простыней, лежала соблазнительнейшая из женщин. Она, между прочим, пыталась его отравить. Как же он мог все еще желать ее? — Спите, уже поздно.

Проснувшись утром, Ариана обнаружила, что Лайона нет. Быстро поднявшись, девушка обдумывала план действий, чтобы успеть сделать все до отъезда. Но мысль о поездке причинила ужасную боль. В Лондоне у нее нет друзей, и некому защитить ее от Лайона и Завоевателя. В Крэгмире Ариану окружали люди, знавшие ее с детства, да и Эдрик находился рядом, а там, в этом осином гнезде, одни норманны.

Мрачные мысли прервала Терза, пришедшая помочь госпоже одеться:

— Доброе утро, миледи. Лорд Лайон приказал мне упаковать ваши вещи.

Радость служанки разительно отличалась от плохого настроения ее хозяйки.

— Ты что-то слишком весела сегодня, Терза. Причина твоей радости сэр Бельтан?

— Он сказал, что я поеду в Лондон вместе с вами. Разве это не чудесно?! В Лондон! Должно быть, это великолепное место. Мне даже не приходило в голову, что когда-нибудь я побываю там. И Бельтан тоже поедет, — запальчиво добавила она. — Я благодарна лорду Лайону, что он берет меня.

Уголки рта Арианы печально опустились. «Лорд Лайон, лорд Лайон». Неужели все домочадцы без ума он него? Этот человек уже украл ее дом, а теперь крадет сердца ее людей.

— Я рада, что ты довольна моим мужем, — с сарказмом заметила она. — Я в силах собраться самостоятельно. Но если мне следует произвести впечатление при дворе, я должна быть одета соответствующим образом. Приведи женщин из деревни. Где-то в замке есть сундук с вещами моей матери, которые следует подогнать по моей фигуре. У меня в запасе только один день.

День летел ужасающе быстро. Предстояло сделать очень много, а вот времени оказалось ничтожно мало. Ариана нашла несколько сундуков. Ей повезло, потому что почти все платья ей подошли и лишь немногие требовали небольшой переделки. Некоторые были отделаны горностаем и другими ценными мехами, что очень обрадовало баронессу. Теперь она не ударит лицом в грязь перед светскими дамами. Среди одежды девушка обнаружила браслеты, броши и булавки, усыпанные драгоценными каменьями.

К концу дня все вещи были упакованы, и у нее не осталось других дел, кроме как попрощаться со своими людьми. Ариана не имела понятия, сколько продлится заседание и когда они вернутся, однако целиком и полностью доверяла Кину, остававшемуся за хозяина в Крэгмире.

Целый день графиня почти не видела Лайона — ему следовало очень многое подготовить к путешествию — и была благодарна за его отсутствие. Ей удалось избежать плети, но не его гнева. Наказать можно по-разному, и Ариана не сомневалась, что супруг найдет способ сделать ее жизнь невыносимой. Зачем только ей пришло в голову отравить Лайона? Зачем послушалась Эдрика? Ведь она никогда не хотела смерти Льва. Пусть девушка не покорилась ему и не принесла клятву верности, но норманн по-прежнему оставался ее мужем. Да, когда-нибудь он заставит ее совершить какой-нибудь поступок, о котором она станет жалеть до конца дней своих.

Ариана поднялась в спальню, слишком устав, чтобы ужинать в зале с мужем и рыцарями. Комната едва освещалась мерцающим светом очага, оставляя углы темными. Сев на постель, она ждала подноса с едой. Мысли путались у нее в голове. Что ждет ее в Лондоне, где кругом только враги? Страх перед неизвестным заставил девушку поежиться, и внезапно комната начала кружиться перед глазами. Темный вихрь захватил ее, а когда туман немного рассеялся, хозяйка Крэгмира уже находилась в другом мире.

Она видела огромный зал, наполненный мужчинами и женщинами в прекрасных одеждах. Они смеялись и разговаривали друг с другом. Перед ней сидел темноволосый мужчина атлетического телосложения, голову которого украшала корона. Затем баронесса увидела Лайона, за чьей спиной стояла женщина удивительной красоты в роскошных одеждах, богато украшенных драгоценностями. Незнакомка не отрываясь смотрела на ее мужа, и в ее глазах светилась ненасытная страсть. Ариана ощущала свое присутствие, хотя себя не видела. Казалось, норманны тоже не замечают ее. Затем девушка почувствовала зарождение темной, устрашающей силы в комнате. Вихрь бесшумно блуждал над головами смеющихся вельмож, затем резко повернул и повис над головой Лайона, после чего направился к Ариане, становясь все более темным и угрожающим. Опасность!

Теперь баронесса видела ее отчетливо. При дворе ее ждет враг. Присутствие его она чувствовала всеми фибрами своей души. Вскрикнув, девушка рухнула без чувств на холодный пол рядом с постелью.

Лайон медленно поднимался по лестнице, размышляя, спит жена или бодрствует. Господи, как ему хотелось эту маленькую злючку! Несмотря на занятость, он все же много думал о ней, представляя себе ее соблазнительное тело, ее чудесную грудь, которую так часто видел твердой от напряжения. Мужчина припоминал, какой горячей была Ариана, когда он входил в нее. Его мучили угрызения совести оттого, что вчера он не доставил ей удовольствия, но жена довела его до такого состояния, что сдерживаться уже не было сил. Лайон вовсе не намеревался заниматься с ней любовью. Но даже после попытки отравления Ариана все равно нравилась ему. Вчера он овладел ею сначала в гневе, затем в сладострастии, затем в нежности, которую и сам не мог объяснить.

Войдя в спальню, Лев оглядел тускло освещенную комнату. Когда мужчина не увидел супругу, его охватил ужас. Почему он не выставил сегодня стражу у ее дверей, ведь знал же прекрасно, что она не хотела ехать в Лондон. Неужели эта глупышка настолько боится отправляться в норманнское логово, что сбежала? Наверное, Эдрик принял ее с распростертыми объятиями.

Затем рыцарь увидел жену. Она лежала на полу бледная, недвижимая. Мужчина бросился к ней и опустился на колени. Окликнув ее, он похолодел от страха, когда Ариана не пошевелилась. Ужас охватил Лайона, когда он потряс ее, а супруга не приходила в себя. Глядя в нерешительности на неподвижное тело, рыцарь терялся в догадках — послать ли за священником или за…

Конечно, за колдуньей. Быстро поднявшись, он хотел позвать слугу, чтобы тот нашел Надию, но внезапно Лев ощутил за спиной чье-то присутствие. Волосы зашевелились от ужаса, и норманн резко обернулся. У дверей стояла колдунья, не отрывая от него взгляда:

— Я позабочусь о ней, милорд.

Лайон изумленно смотрел на старуху:

— Как ты узнала?

В глазах ведьмы ничего нельзя было прочесть.

— У меня свои тайны. Оставьте нас, милорд. Я знаю, что делать.

Мужчина по-прежнему вглядывался в непроницаемое лицо старухи:

— Думаешь, ее посетило очередное видение?

Надия что-то нечленораздельно пробормотала, затем слегка подтолкнула его к двери:

— Идите, милорд. Я позабочусь о вашей жене и позову вас, когда она придет в себя.

С видимой неохотой Лайон вышел, однако далеко уходить не стал, решив подслушать разговор.

Надия встала на колени рядом с лежащей хозяйкой и, вынув из кармана флакон, открыла пробку и поднесла его к носу баронессы. Ариана закашлялась, затем медленно открыла глаза.

— Что случилось?

— Вас вновь посетило видение, Ариана. Однако до сих пор вы никогда на них так бурно не реагировали. Что вы видели?

Девушка содрогнулась.

— Опасность, — дрожащим, прерывающимся голосом проговорила она. — У меня враг при дворе.

— Да.

Графиня удивленно взглянула на колдунью:

— Ты знаешь?

— Да, я тоже кое-что видела и пришла предупредить вас. Берегитесь темноволосой женщины, Ариана, опасайтесь ее язвительного языка и хитрости. Эта дама желает вам зла.

— Ты знаешь ее имя?

— Нет. Мне известно только, что она красива. Берегитесь ее черного сердца и ее друзей, желающих погубить вас.

Баронесса с трудом поднялась на ноги.

— Почему я должна верить тебе после того, как ты предала меня Лайону? Ты стала слепым орудием в руках Лайона.

— Нет, Ариана, я по-прежнему вам верна. Для вашей пользы я рассказала Лайону о яде. Вы нуждаетесь в нем, Крэгмир нуждается в нем. От его смерти вы ничего не выиграете, зато много потеряете, может, даже замок и земли.

Мысли девушки лихорадочно заработали: «Видение еще надо истолковать. Кому грозит опасность при дворе, мне или Лайону? И что это за красивая темноволосая женщина? Неужели та злобная интриганка, о которой меня предупреждает Надия? А самой колдунье еще можно верить?»

— А теперь иди, Надия, я хочу остаться одна. Видение напугало меня, и теперь мне надо подумать, как защитить себя и мужа.

Почему-то ей не показалось странной мысль о защите Льва.

— Ваш муж ждет снаружи.

— Он здесь?

— Это Лайон нашел вас. Я сказала, что пошлю за ним, когда вы придете в себя. Боюсь, у него кончилось терпение.

Словно желая подтвердить правдивость ее слов, Лайон сунул голову в дверь:

— Как она, Надия?

— Хорошо, милорд, — ответила за колдунью Ариана.

— Запомните мои слова, миледи, — шепнула старуха, прошмыгнув мимо госпожи. — Берегитесь темноволосой женщины.

Лайон плотно прикрыл дверь за ведьмой, затем повернулся к жене. Внимательно глядя на нее, он отметил ее необычную бледность и то, как бурно поднималась и опускалась ее грудь.

— Вы плохо выглядите. Что случилось?

— Ничего, милорд.

Однако мужчина не поверил:

— Вас посетило еще одно видение. Что вы видели?

Повернувшись, девушка взглянула на камин. Пляшущие языки пламени бросали таинственные — блики на ее лицо, и Лайона поразила удивительная красота Арианы. Она казалась невесомой, как туман, и такой же таинственной, как дух. Способность жены предвидеть будущее пугала его, но, помотав головой, рыцарь отогнал мрачные мысли. Ариана — только женщина, такая же слабая, как и все остальные дамы.

Баронесса, закусив губу, обдумывала ответ. Поверит ли ей Лайон, если она скажет, что почувствовала поджидающую их при дворе опасность? Нет, вряд ли. Мужчина казался слишком самоуверенным, чтобы обратить на ее слова хоть малейшее внимание. Хотя… хотя видение было очень правдоподобным.

— Скажите мне, миледи, что вы видели? — в его мягком голосе все же слышались стальные нотки. Лайон не успокоится, пока не узнает правду.

Ариана повернулась к нему:

— При дворе нас ждет опасность, милорд, враг.

Рыцарь пристально вглядывался в ее лицо, не веря ее словам и стараясь не рассмеяться:

— Кто этот враг, миледи?

Та отвела глаза:

— Я… я не знаю.

— Ваш враг или мой?

— Я… Мой, я думаю, или же опасность грозит нам обоим, я пока не могу сказать. Пожалуйста, милорд, не надо ехать в Лондон, скажите королю Вильгельму, что вы не можете присутствовать на совете, придумайте, что вам надо следить за урожаем, ну, что-нибудь. Я боюсь, зло обрушится на наши головы в том городе.

Лайон презрительно фыркнул:

— В Лондоне нас ждут только друзья: мужчины, с которыми я вместе участвовал в боях и жил много лет, король, которому я служу. Нет там ни какого зла, никакой опасности.

— Но Завоеватель не мой король, — заявила Ариана, — поезжайте без меня. Мне не пристало водить дружбу с норманнами. Мое видение…

— Ваше видение — плод вашего воображения. Еще раз повторяю: в Лондоне нам ничто не угрожает, если только, — добавил он зловеще, — вы не рассказали лорду Эдрику о наших планах. Он что-то задумал?

Ариана вздрогнула, как от удара. Наверное, она заслужила это:

— Нет, милорд. С какой стати мне говорить лорду Эдрику? Вы несправедливо меня обвиняете.

Лайон ходил взад-вперед мимо Арианы. Та наблюдала за ним, прекрасно понимая, что ему безразличны ее страхи. Мужчина был одет в рубашку и брюки, а ноги обул в мягкие кожаные ботинки. Бугрящиеся мускулы на ногах напоминали ей о силе этого человека, а гордая, величественная осанка — о твердой воле и упрямстве. Девушка представила себе, как он может смотреть на женщин, и поняла, что при дворе их поджидает не одна опасность. Надия уже предупредила ее об одной даме.

— Меня нелегко испугать, Ариана, — высоко подняв голову, проговорил Лайон. — Я справлюсь с любым злом, ждущим нас при дворе.

— А как же я, милорд? — осторожно поинтересовалась девушка. — Что, если опасность подстерегает меня?

Улыбка мужа показалась ей натянутой:

— Думаете, я не смогу вас защитить?

— Я не сомневаюсь в твердости вашей руки и умении владеть оружием, но что, если речь идет совсем об иной защите? И о зле, которое нельзя победить мечом и копьем?

— Вы говорите загадками, Ариана. Против врага есть одно оружие — сильная рука. Не такая вы глупая, чтобы не понять меня. Я не верю в видения и другие сверхъестественные штучки. Пора спать. Мы отправляемся на заре.

Лайон быстро разделся и лег, а жена все еще стояла, повернувшись к нему спиной. Услышав, как жалобно заскрипела кровать, протестуя против тяжести, она повернулась к нему:

— Мне бесполезно просить вас, чтобы вы изменили свое решение?

— Да, — устало пробурчал Лев. — Я обязан подчиниться Вильгельму.

С этими словами рыцарь повернулся к ней спиной, опасаясь потерять над собой контроль при виде ее обнаженного тела. Его плоть жаждала любви, а разум противился, запрещая ласкать женщину, желавшую его смерти. «Интересно, остановила бы она меня, если бы я не знал о яде? — в который раз спрашивал себя норманн. — Сильно ли Ариана желает Эдрика?» Хотя, впрочем, ответ ему известен. Достаточно сильно, если попыталась убить мужа. Усмехнувшись, Лайон выругал себя. Там, где замешана Ариана, всегда будут ненависть, интриги и коварство. Она ненавидит норманнов, ненавидит его, желает его смерти и со спокойной душой убила бы его, не вмешайся колдунья.

Почувствовав, как слегка прогнулся матрас от легкого давления тела жены, Лев отодвинулся как можно дальше. Стараясь уснуть, он размышлял о власти слабых женщин над сильным полом. Ему вовсе не хотелось быть уязвленным хотя бы в чем-то одном. Лучше оставить в покое чувства, не анализируя их, однако совсем выбросить их из головы мужчина не мог. Странно, что человек его склада ума и силы воли может желать такую коварную женщину, как Ариана.

Чепуха насчет опасности, поджидающей их в Лондоне, донельзя раздражала рыцаря. Он не верил в видения, а полагался только на силу и мужество, доверял Вильгельму и верил безоговорочно в Англию и себя.

Жар тела Арианы мучил его. Он ворочался с боку на бок, стараясь принять удобную позу, и никак не мог отогнать мысли о жене. Наверно, лучше встать и пойти спать куда-нибудь в другое место, иначе Лайон возьмет то, что принадлежит ему по праву, овладеет супругой, как того требовал супружеский долг и как того желал Бог.

Потянувшись к Ариане, он обнял ее, а его губы отыскали ее. Еще не совсем проснувшись, девушка инстинктивно потянулась к нему.

Она не могла сопротивляться, потому что ее вырвали из объятий сна, разум еще не успел проснуться, и страсть одержала победу над ним. Ариана хотела оттолкнуть мужа, остаться холодной к его ласкам, однако требовательные губы и умелые руки мужчины возбудили ее, разбудили сладострастие, дремавшее в теле, заставили ее трепетать от ожидания. Ласки Лайона зажгли в душе огонь желания, и разжечь его мог только он.

Лев коснулся заветного места, и девушка вскрикнула, проиграв так толком и не начавшееся сражение. Рыцарь вознес ее на вершину блаженства, и она заслужила это.

Когда розовая заря окрасила небо, Ариана уже стояла у ворот замка. Во время завтрака баронесса едва прикоснулась к еде: ее мучили воспоминания о жарких ласках Лайона и о том, с каким пылом она отдавалась ему. И вновь он воспользовался ею, но теперь постарался доставить удовольствие. После любовных ласк мужчина лег рядом, отвернулся, и его холодное равнодушие больно ранило ее. Полная горечи, она долго не могла уснуть.

На рассвете Ариану разбудила Терза. Лайон уже ушел, причем давно, потому что место, где он спал, уже не хранило тепло его тела.

— Пора, миледи, — сказал подошедший Лев. Взяв жену за талию, мужчина легко поднял ее и усадил в седло. Вскочив на своего жеребца, рыцарь выехал из ворот, проскакал по внутреннему двору и миновал подъемный мост. Позади него скакала дюжина рыцарей и тащилась повозка с одеждой и всем необходимым для ночевки под открытым небом. Дорога дальняя, постоялых дворов может поблизости не оказаться, поэтому походные шатры — незаменимая вещь. Норманнский Лев подумал решительно обо всем.

Первую ночь они провели в замке норманнского барона. Лорд Алан, сражавшийся плечом к плечу с Лайоном в битве при Гастингсе, получил в награду большое поместье, принадлежавшее некогда саксонскому лорду. Придя к власти и покорив Англию, Вильгельм начал с того, что отобрал у саксонских Франклинов земли и щедро одарил ими своих подданных, таким образом завоевывая себе сторонников. Если бы не щедрость короля, Лайон и подобные ему до сих пор оставались бы безземельными рыцарями, не имеющими ни денег, ни титула. Ариана на собственном опыте убедилась, каким образом Вильгельм награждает своих вассалов, став одной из первых жертв. Ссылаясь на усталость, баронесса ушла спать сразу же после ужина. У лорда Алана была жена-норманнка, которая не упускала случая показать, что дерзкая бунтарка-саксонка только потому допущена под ее крышу, что является супругой Лайона. Ариана уснула одна и проснулась одна, к своей радости. Дни и ночи походили друг на друга, как близнецы. По ночам путники искали пристанища в замках или городах, через которые проезжали. При въезде в Йорк баронесса увидела своими глазами, как Завоеватель расправился с взбунтовавшимися саксами. На многие мили вокруг города чернели сожженные деревни. То там, то здесь лежали не преданные земле трупы людей и животных.

Девушка пожалела своих соплеменников, восставших против Завоевателя, ибо тот не ведал пощады.

— Вильгельм очень жестоко расправился с людьми, — печально заметила Ариана, проезжая по одной из разоренных деревень.

— Король жесток с теми, кто не подчиняется ему, — резко поправил ее супруг. — Если бы он не подавил восстание, то страна вскоре бы развалилась на части и стала легкой добычей.

— Остались ли еще благородные саксы? — презрительно поинтересовалась она, прекрасно зная ответ.

— Очень немногие уцелели, — честно ответил Лайон. — Многих лишили владений, отдав их норманнским рыцарям, а тех, кто остались, понизили в титуле, как лорда Эдрика. Если они хотели сохранить свои земли, то должны были принести Вильгельму клятву верности.

— Да, — с еще большим презрением продолжала Ариана. — Многие знатные саксы колесят по стране, не имея ни дома, ни земли. Простые люди больше не могут охотиться. Вильгельм объявил все леса королевской собственностью, и жители вынуждены добывать себе пищу в других местах или умирать с голода. Они обязаны платить немыслимые налоги в районах, где неизвестные убийцы лишили жизни норманна. Неужели вы еще удивляетесь, что ваших соплеменников ненавидят и презирают?

Казалось, Лайон надел маску равнодушия. Ему хорошо известна жестокость Вильгельма, когда дело касалось нарушения его законов и неподчинения, но рыцарь знал Завоевателя и с другой стороны. Король ценил и любил тех, кто служил ему, был щедр с друзьями и соратниками и фанатично предан жене. Он считался высоконравственным человеком, пытающимся установить свой кодекс чести при дворе, однако это ему удавалось с трудом. Король — такой же незаконнорожденный, как и Лайон, свирепый и умелый воин, привыкший мечом добывать себе славу и богатство и удерживать их.

— Вы не знаете Вильгельма так хорошо, как я, — спокойно возразил Лев. — Он и должен вести себя подобным образом, чтобы сохранить завоеванные им земли. Да, Завоеватель действительно награждает своих соратников землями и титулами, а те взамен обязаны предоставить в его распоряжение отряд хорошо вооруженных и опытных рыцарей.

— Я вообще не желаю его знать, — дерзко вы палила Ариана и направила коня к Терзе, едущей в конце отряда. По дороге в Лондон баронесса избегала Лайона. Кто-нибудь из рыцарей постоянно находился рядом с ней, пока супруг ехал впереди, беседуя с Бельтаном. По ночам он спал с остальными мужчинами в залах замков, где им доводилось найти ночлег, а днем угрюмо молчал, явно не желая возобновлять разговор, что как нельзя лучше устраивало Ариану. Однажды Лайон сделал ей знак приблизиться. Они не разговаривали уже несколько дней, и было совершенно очевидно, что норманну что-то нужно.

— Впереди Лондон, миледи. Завтра мы подъедем к его воротам.

Ариана вздохнула с облегчением. Она сидела в седле вот уже десять дней и устала, хотя путешествие вряд ли можно отнести к разряду трудных: Лайон удачно рассчитал скорость.

— Меня не пугает мысль о расставании с лошадью, — сухо проговорила девушка. Зная, что мужчина хочет сказать что-то еще, она ждала.

— Я надеюсь, вы будете себе прилично вести в Лондоне. Мы поселимся в замке Вильгельма. Король — неплохой человек и с уважением относится к женщинам. Если, конечно, — добавил он, — они заслуживают его уважения. Когда Вильгельм дал согласие на нашу свадьбу, он надеялся, что мы найдем счастье. Я не собираюсь рассказывать ему о попытке отравления, иначе это выведет его из себя. Советую вам попридержать язычок в беседе с ним. Большинство придворных не доверяют саксам, особенно уроженцам приграничных земель.

— А большинство саксов не доверяют норманнам, — парировала девушка.

— Ариана… — черты лица мужчины заострились. — Дайте мне обещание вести себя соответствующим образом. При дворе много саксов, и, может, вы не будете чувствовать себя так одиноко, как думаете.

Внезапно баронесса вспомнила свое видение и предупреждение Надии. Лондон и королевский двор — опасное и негостеприимное место, где ее ждут подводные рифы и могучие враги. Она задрожала от предчувствия неминуемой беды: ужасные образы проносились перед ее взором, образы без лиц и плоти… Лайон заметил ее состояние и нахмурился:

— Ариана, что это? Вас опять посетило видение?

Та покачала головой:

— Нет, я знаю, что опасность подстерегает нас там.

— Нет никакой опасности, — успокоил ее рыцарь. — А если и есть, я защищу вас. Но сейчас, миледи, я хочу получить от вас обещание, что вы будете вести себя как покорная и любящая.

Девушка взглянула на мужчину и удивилась, увидев умоляющие голубые глаза и что-то настолько неуловимое и неопределенное в них, что затруднилась найти этому название. Учащенное биение сердца подсказало ей, что она не ошибается.

Баронесса застенчиво улыбнулась. Наверное, впервые за все время совместной жизни искренне. Лайон отреагировал немедленно. Ее чудесные черты осветились каким-то неземным сиянием, передающимся и ему, а сердце забилось так сильно, что, казалось, выскочит из груди. Если Ариана будет так ему улыбаться, то скоро Лев покорно ляжет у ее ног. Эта мысль смутила мужчину.

— Да, милорд, я обещаю вести себя хорошо, если только мне не придется терпеть общество Вильгельма слишком долго.

Загрузка...