Заложники чужой воли

Глава 2. Посланник богов

Вот уже последние гребцы заняли места, взялись за весла, и драккары, один за другим, начали отчаливать от острова. Ладьи с головами драконов на штевнях легко обогнули выступающие из спокойной сине-серой водной глади множественные огромные шершавые камни-валуны, а, оказавшись на широкой воде, распустили паруса и тогда уже совсем быстро побежали на юго-запад, поймав попутный ветер в полосатые упругие полотнища.

На борту гомонили воины. Они все еще были под впечатлением проводов сородичами, и в их жилах бурлила кровь, разгоряченная пожеланиями удачного похода, а значит, предсказаниями богатой добычи и воинской славы. И то кипение не давало никак некоторым из них усесться, вот и продолжали висеть на просоленных канатах, всматриваться в удаляющуюся береговую линию, и орать ответы тем, кто стремительно превращался в малые темные точки на серых камнях.

В поход отправились три драккара, и сначала выстроились в линию, потом, было дело, шли вразнобой, а вот далее одна ладья принялась лидировать, две другие же стали напоминать утиных птенцов, пристроившихся за матерью. И правда же, первый корабль был много крупнее остальных: метров двадцать с лишним в длину, а между двумя рядами гребцов вполне себе просторно разлеглись около тридцати воинов.

Всего, вместе с теми, кто теперь уже оставил весла и тоже начал устраиваться на тюках с припасами, та ладья несла пятьдесят человек. Все высоченные здоровяки, вооруженные до зубов. Многие носили бороды, да такие густые и длинные, что были заплетены в одну или более кос. А вот патлы на головах имели не все норды – некоторые предпочитали отсвечивать бритыми черепами, украшенными черными татуировками. Но вот в чем эти дикие сыны каменных островов были едины, так это в разукрашивании мускулистых предплечий и голых могучих торсов. Сложные черные рисунки просматривались под наброшенными меховыми безрукавками, виднелись и на животах, не слишком прикрытых низко сидящими кожаными штанами.

–– Эй, Ансгар? – бритоголовый норд, любовно уложивший возле своей походной постели «бородатый» боевой топор, а до этого еще и пару дротиков с полутораметровым мечом, проследил взглядом за плечистым воином с длинной-длинной и довольно толстой косой из темно-русого волоса, прихваченного кожаной тесьмой на самой макушке. – Не слишком ли отдавать руль мальчишке Вестару?

–– Мальчишке? – воин с косой прошел мимо расслабленно, направляясь на нос драккара. – Это его второй поход, Бранд. И он младше меня всего лишь на три весны.

–– Хм! Считаешь, три весны – это мало? – хмыкнул-крякнул лысый здоровяк, занявшийся теперь проверкой коротких ножей «саксов» за голенищами грубо выделанных сапог. – Многие из наших собратьев, ушедшие пировать с богами, с тобой бы не согласились.

–– Он прошел посвящение, а значит, мужчина, как и все, – ровно ответил Ансгар, поймавший распахнувшейся душегрейкой поток ветра вместе с брызгами холодного моря. – И парень лучший из известных мне лучников. Это же что значит? – прищурился-покосился на друга, любовно протирающего односторонне заточенное лезвие ножа. – Что имеет глазомер, что надо, и крепкие руки, к примеру.

И действительно, молодой Вестар уже сыскал славу меткого и быстрого стрелка. С этим никто не мог спорить, вот и бритоголовый Бранд не собирался. Он просто так завел этот разговор, чтобы отвлечься от так и стоящего в ушах визга жены Инги, наверное. Супруга вскоре должна была разродиться третьим ребенком, а потому сильно нервничала и не хотела отпускать его в поход. Черт побери эту бабу, вечно настроение портила, и не собиралась учитывать, что добытое добро особенно теперь придется к месту. А Вестар… он неплохой малый, и его двухметровый лук с тугой волосяной тетивой и сейчас находился при нем. Все, как положено. Но что-то все же шевелилось в груди бывалого воина, этакое тревожное, потому и хотелось, чтобы управление драккара осталось в руках более опытного морехода.

–– Но тогда ты хоть бы остался при нем… мало ли…

Бранд вздохнул и засунул саксы на положенное место в сапогах. А еще снова покосился на предводителя, наблюдая, как тот стал устраиваться на подбитом мехом куницы сложенном вдоль плаще.

–– Ты разве не знаешь, друг, что все в нашей жизни происходит по воле богов? – тягуче и с ленцой изрек Ансгар, с грацией молодого льва опускаясь на мех. – Решат послать бурю – быть шторму. Соизволят сбить с курса и закинуть нас в чертову задницу, так нам следует принять высшую волю безропотно…

–– Это ты говоришь? – крякнул лысый верзила, а его светлая бровь так и полезла на сплошь татуированный лоб. – Тот, кто мечами в обеих руках, неуклонно прорубает себе путь в любом сражении? Кто, чихая на предсказания, вечно ведет воинов в походы к одному ему известному месту и неизменно приводит к отменной добыче?..

–– А чему ты сейчас удивляешься, Бранд? Я же и есть посланец богов, дружище! Если хочешь знать, то вообще их сын, правда, попавший в немилость. Вот меня и отправили к вам на острова, и теперь вожу вас, тупоголовых островитян, в походы. У вас же третий год подряд неурожаи, мор и падеж скота. Что бы делали без добра, захваченного на материке?! Но я вот он… с вами! Потому ни о чем не беспокойся и готовься к хорошей битве, а там и к богатой добыче.

–– Как сказал? – нахмурился еще один воин, сидевший под мачтой. – У нас неурожаи? У нас мор? А ты, не наследник нашего ярла, а сын богов, значит, и как бы ни при чем? Ха, посланник… нашелся!..

–– Говорю же вам, все идет, как надо, – гнул свое их предводитель.

–– И те вон тучи? – воин указал кулаком, словно проткнуть решил наливающуюся черноту на линии горизонта.

–– И они тоже, – не глядя, ответил ему Ансгар, раскинувшийся на спине и закинувший руки за голову. – Все предначертано!..

–– Ну ладно. Пусть будет шторм, раз так…– задумчиво протянул Бранд. – Мы уже столько раз в него попадали… одним больше. Но как ты можешь вот так запросто напрашиваться в родню к богам? Я бы тебе не советовал, друг мой…

–– Ладно. Прекратили этот треп, – вдруг посерьезнел Ансгар. – Давайте отдохнем, пока боги нам это дозволяют. И ты прав в том, что скоро мне действительно придется встать к рулю, а всем нам хлебнуть холодной соленой воды. И еще ручаюсь, что в конце будет наш верх, и драккары пристанут к берегу, где нас ожидает небывалая по богатству добыча.

–– Да сбудется твое пророчество! – проговорил Бранд, и ему поддакнули еще несколько воинов, ставшие свидетелями этого разговора.

А уже через некоторое время задул тот самый ветер, который терпеть не могли островитяне. Вечно-то он выхолаживал все вокруг и поднимал огромные волны. На этот раз смена погоды накрыла их в море, ровно посередине между родными фиордами и чужим материком. Те порывы начали неистово раскачивать ладью, норовя опрокинуть, а нет, так вытряхнуть нордов в пенящуюся ледяную воду.

–– Накаркал! – огрызнулся, было дело, лысый громила, борясь с парусом, силясь не дать его обрывкам улететь в сверкающую темень.

–– Я или ты? – скалился белозубо на него Ансгар, вцепившись до онемения рук в рулевую лопасть.

–– Поберегись! – раздался рядом басовитый рык, а потом всех разом накрыла высоченная волна.

Шторм трепал их и все вокруг весь вечер и ночь, а с первыми рассветными часами утих. Отступил так резко, будто и не было ничего. Вот только измочалил нордов и их суда знатно и забрал все силы у здоровенных мужиков. И на смену неистовому ветродую пришел затем полный штиль.

–– На весла! – раздалась команда в какой-то зловещей тишине после небольшого совсем отдыха.

Как бы ни устали, а никто не спорил. Потому что нутром учуяли мореходы, что материк был рядом. И раз так, и чем быстрее до него добрались бы, тем ближе стали бы к своей цели. Зачем пятьдесят дюжих нордов только на этом драккаре, и еще столько же на двух других, отправились к чужой земле? За добычей. А когда лучше всего совершать набеги? Правильно, на рассвете!

–– Поднажмите! И раз! И два!..

Когда драконья морда на форштевне уставилась на показавшуюся сушу, а плоское дно драккара зашуршало по песку отмели, прозвучала команда взять правее и следовать вдоль береговой линии.

–– Ансгар! Где мы оказались? Ты знаешь это побережье? – спросил как всегда самый языкастый Бранд, но еще с десяток воинов повернули головы к предводителю.

–– Какая разница, дружище. Здесь везде живут славчане.

–– То есть, нас все же снесло штормом в другое место, не туда, куда ты намеревался править?

–– Да какое же тебе дело, Бранд, если к вечеру станем грузить на драккары добычу? – перебил его воин с пшеничными волосами, заплетенными на висках в четыре короткие косицы. – Ведь так, Ансгар? Ты же неизменно приводишь нас к удаче. Что скажешь на этот раз?

–– Я вижу реку, впадающую в море. Вот по ней сейчас и пойдем к моей неизменной удаче. На весла! Навались! И раз!..

Высаживались три отряда нордов, когда клочковатый туман почти рассеялся под лучами восставшего дневного светила. Оставили на ладьях совсем малую охрану и двинулись вверх по косогору. Почему туда? Да молодой слух Вестара уловил в том месте мычание скотины. А был скот, значит, и жилище славчан располагалось неподалеку. Одна жалость, берег незнакомой реки не отличался пологостью. Но норды протянули-перекинули длинные весла на берег, по ним и перебрались прямо с кормы да на зеленую траву, нисколько не замочив ног.

–– Что я вижу!.. – разочарованно присвистнул тот самый Вестар, когда их взору открылось село. – Совсем малое поселение…

–– Похоже, дворов двадцать, не более…

–– И даже храма славского здесь нет. Не получится очень уж поживиться: ни тебе особо богатых домов, ни убранных в серебро и каменья ликов местных древних богов…

–– Предлагаешь развернуться и уйти, Моди?

–– Я этого не говорил. Скот мне в хозяйстве нужен. Как и несколько рабов не помешали бы. А золото и серебро… может, успеем и дальше по реке сплавать, если здесь быстро управимся. И смотрите! Мальчишка-пастух нас заметил!..

Вот это все и решило. Их заметили. Да и уходить ни с чем норды попросту не привыкли. Раздался боевой клич, и воины бросились на штурм села. Они сорвались с места, поигрывая в воздухе оружием. Ансгар легко вращал над головой тяжелый боевой топор, Бранд взял с собой меч, с таким же оружием бежали многие норды, но так же в толпе мелькали дротики и копья и секиры. И только Вестар, Моди и еще пятеро больше доверяли лукам. Именно рулевой главного драккара и выпустил стрелу в пастуха, который бросился бежать к чуть приоткрытым воротам в заградительной стене села.

Острый наконечник угодил прямо в середину спины между лопатками бедолаги. Тот дернулся, вскидывая руки, чуть крутанулся и упал, не добежав до забора всего одного локтя. Его падение подстегнуло нападавших прибавить скорости. А еще норды заулюлюкали, распаляя себя. Но вышло в итоге так, что им тоже не хватило всего ничего, когда со скрипом захлопнулись створки дубовых ворот и тяжелый засов упал на кованые направляющие. В тот же миг из-за зубчатой изгороди вылетел рой стрел.

–– Охотники, мать их…

Норды вскинули деревянные щиты, обшитые кожей, и те сразу же стали похожи на ежей.

–– К стене! – скомандовал Ансгар, и по его велению воины впечатались в деревянный забор.

А в следующий момент им на головы свалился подстреленный селянин. Это Моди метким выстрелом снял со стены защитника. Но тут же упал один из нордов – стрела с белым оперением прострелила тому шею.

–– Топоры к бою! – отдал новый приказ Ансгар и первым применил свое оружие.

Он вогнал заточенный край топорища высоко и глубоко в дерево и в следующий миг уже подтянулся и ухватился за зубья кольев стены.

–– За мной! – крикнул и спрыгнул с той стороны заграждения.

Село оказало им отчаянное сопротивление. Всего-то двадцать дворов с неказистыми постройками, крытыми соломой, а биться пришлось на каждом шагу. И за что?! Так себе овцы метались и блеяли, испуганные суматошными действиями хозяев, не сильно откормленные свиньи с визгом вынеслись из обвалившегося хлипкого сарая, а в другом подворье успели выбить кулаком дверь в занявшемся пламенем коровнике и выпустить из дыма до жалости худосочную скотину.

–– Точно… охотой больше промышляли эти славсы, нежели крестьянством… – скрипел сжатыми зубами Ансгар, окидывая взглядом картину боя.

Местные прочно держали оборону на другой половине села. Забаррикадировались в трех домах, что казались прочнее прочих, и обстреливали наступающих нещадно. И действовали слаженно, будто по команде. Так и представлялось, что по взмаху чьей-то руки в небо взлетали тучи стрел с белым оперением. И те короткие смертоносные жала так и резали с жужжанием воздух и находили все новые жертвы.

–– Бездна! За что потери несем?! – взвыл справа Орм, спрятавшийся за плетнем и ковыряющий из ноги стальной наконечник. – У них там по всему стрелы никогда не закончатся. Что скажешь, Ансгар?

–– Палить те дома будем, – сплюнул в пыльную землю тот.

Он был необычайно обозлен зрелищем, ведь его воины получали раны на ровном месте и от простых лапотников. И еще тем, что какой-то захудалый славский крестьянин беспорядочными махами обыкновенного колуна отсек ему чуть ни половину шикарной косы. Будь проклят тот коротышка! И совсем не успокаивало то, что валялся теперь в пыли у колодца рассеченный чуть ни надвое. Что с того, ведь ветер трепал на макушке хвост из волос всего в локоть длинной.

–– Поджигай! – гаркнул, и сам накрутил на подобранную палку пук соломы. – Выкурим и перебьем!..

Разгоралось все быстро: и солома на крышах тех домов, и бой с их защитниками. Но сеча вспыхнула и почти тут же захлебнулась кровью славсов, а деревянные постройки занялись и наделали много дыма. Тот лез в нос и глаза и мешал отлавливать разбегающуюся добычу. Да, кроме скотины и мечущихся в горе да воющих баб, вылезших из подполов горящих домов, брать на борт драккаров оказалось особенно и нечего.

И вот потянули норды к реке связанную добычу, где оставили свои корабли, как невесть откуда налетели хорошо вооруженные конники. Будь проклято это место, ведь снова начался бой! Нет, подраться лохматые бугаи были не дураки, но не за отару же овец, несколько худосочных хряков да сомнительной свежести крестьянских баб! Хотя, отличного качества оружие подоспевших дружинников и их богатые праздничные одежды сразу бросились в глаза островитянам…

–– А вот и добыча, норды! – заблестел глазами Ансгар, выбрав себе новую цель. – Руби славских воинов!

Вот теперь разгорелся настоящий бой. Начался он на въезде-выезде из горящего села, недалеко от тех самых ворот, створки которых теперь уже были разнесены в щепы. Вновь прибывшие не давали пересечь их створ, принялись теснить в сторону пожарища. Да только не по зубам оказались им все же косматые разъяренные островитяне. Думали с наскока смять, затоптать рослыми лошадьми, да куда там: сами же коней своих в момент и лишились.

–– Тесни их, отбрасывай к дороге и полю! – отдал приказ Ансгар и первым бросился его выполнять.

А славные вояки попались ему на этот раз. Так рубиться начали, что почти забылась отхваченная селянином коса. Успевай от мечей уворачиваться да в ответ боевым топором махать. И ничего так были те мечи: сталь хорошая, заточка правильная, украшены драгоценным металлом и несколькими камнями. Но больше всего понравилась Ансгару секира у третьего воина, и тот только что разделался ею с рыжим Ульвом. Славный был выпивоха и балагур норд, отправившийся на пир в Вальхаллу, но тот, кто его сразил, развернулся теперь на него, на Ансгара.

–– Иди к папочке! Неси сюда свою знатную секиру, детка! – довольно зазвучал чуть ни звериный рык предводителя нордов. – Ха! Вот она и моя! Какая же ты красивая и певучая, лучше любой девки!

С этими словами Ансгар быстро заправил отвоеванную секиру себе за спину, за брючный пояс, и снова крепче взялся за проверенный уже во многих боях топор.

–– Потом с тобой поиграюсь, детка, а пока…

Вот тут его в руку и ужалила короткая славская стрела. Тьма! Это как?! Отчего спал оберег, дарованный богиней матерью? Но думать над этим было не к месту. Отбросил щит, раз пальцы раненой руки теперь плохо слушались, и обрушил мощь удара на противников. Только начал тех теснить, как по ноге точно лезвием сакса полоснуло. Что?! Снова стрела?!

Озверело рыкнул и завращал глазами, но торчащее из бедра древко проигнорировал. Пока. Разберется сейчас с последним мечником, и тогда… А когда ринулся на оставшегося в живых противника в его спину впилась и третья стрела. Вот теперь зарычал люто. И на начавшего пятиться дружинника обрушил такой поток силы, замешенный на злобе, что не устоял бы никто. А как враг рухнул к ногам, так немедленно развернулся к ненавистному лучнику.

–– Убью!

Он и так был распален сражением, а теперь увидел, что стреляло в него лохматое мелкое чучело в светлом женском платье, и тогда глаза застелила красная пелена. Баба! Его. Подстрелила. Баба. Ни разу еще не имел ран в битвах, а потому и получил прозвище Ансгар Несокрушимый, а тут… О, боги ада! Эта мелкая гадюка снова наложила на тетиву стрелу и принялась в него целиться.

–– Ах, ты!..

Норд так и пошел на лучницу. Сначала пошел. Вполне себе угрожающе, но все же неспешно. А потом рассмотрел, как лохматое женское порождение славсов дрожащей от напряжения рукой, но все же довольно упорно, начала оттягивать тетиву. А еще заметил ее мерзко прищуренный один глаз и, как прикусила узкий кончик языка от старания.

–– Да я тебя сейчас… уничтожу!

Вот теперь он на нее побежал. Несся, как бывалый лось. И при этом рычал, как раненый матерый медведь. Раньше был уверен, что выдержать этот его боевой раж никому не под силу, что все тряслись только от зверского воинственного вида. Сколько раз видел, как противник в таком преддверии схватки один на один бросал оружие и пускался в бегство. Вот и сейчас начинал уже представлять подобное. Вот только не уверен был, что смог бы унять закипевшую кровь и не порвать ту гадюку на части, как схватил бы потом в руки.

–– АЫЫ! – заорал во все горло, когда в него сорвалась четвертая стрела.

Стальной наконечник, нацеленный прямо в сердце, Ансгар отбил топором. Вот так вот! Будто в замедленном действии наблюдал за его полетом, а потом выверенным движением и с противным лязгом металла о металл изменил направление полета стрелы. И как в том же замедленном действии наблюдал руку девчонки – это действительно была совсем еще малявка, а не зрелая женщина, как представлял сначала – дрожащие тонкие и длинные пальчики начали нащупывать и тащить из колчана еще одну стрелу.

–– Дочь сатаны! Убью! – заревел и набросился на девку, добежав, наконец, до телеги, верхом на которой та сидела.

Он схватил ее за хрупкое горло и вздернул. А она так и задрыгала ручонками и ногами, синея, хрипя и тараща на него глазищи-озера. Попыталась расцепить пальцы, сжимающие ее горло, да куда там!.. Мужская рука давила безжалостно и мощно и убила бы, да тут Ансгар сам почувствовал новую боль, теперь в другом бедре.

–– АА! – взвыл норд и отбросил жертву в повозку.

Девчонка упала сломанной куклой, сам же снова ухватил топор и сделал им резкий замах. Уже рубанул, потом понял, что там было. Какая-то другая баба вытащила из своего предплечья нордскую стрелу и ударила ею, загнав окровавленный наконечник в его бедро. Еще одна ведьма! Теперь без одной руки и с окровавленной другой. Она откинулась на спину и ждала своей смерти. О, да! Ансгар собирался даровать ее этой зрелой бабе. Но только снова занес топор, как скорее почувствовал, чем услышал, что рядом молодая гадюка опять натягивала тетиву.

–– Сдохни! – выкрикнул и прикончил безрукую, а потом с разворота рубанул по лучнице.

Вот только топор со всей дури вошел в сиденье повозки и застрял там, а не в теле девки. Шустрая змеюка! Она успела откатиться в сторону.

–– Зараза славская!

Хотел придавить молодую ведьму сапогом, для этого и занес ногу, но в тот же момент получил чувствительный удар самим луком между ног.

–– Ну, все! Тебе точно не жить!

Но, удивляя самого себя, вдруг отбросил топор и снова ухватил девку за горло.

–– Попалась!

Та ощутимо лягнула его под колено. Нет, все же, что значит, никогда не дрался с бабами! Слишком близко подтянул девку к себе, чтобы с удовлетворением заглянуть в ее начавшие мутнеть зрачки, а она возьми и дотянись острыми ногтями до его собственных глаз.

–– Змея! – тряхнул и отвел трепыхающееся тельце подальше, но девчонка успела оставить отметины от ногтей на его лице.

–– Вонючий кабан! – прилетел ему вполне отчетливый хрип. – Ненавижу! Убей или я сама тебя прикончу!

В какой момент Ансгар передумал ее убивать, не мог бы сказать. Но теперь был уверен, что смерть – это слишком просто для такой дикой кошки.

–– Да неужели! Кошка ты драная! Не грози тем, чего не можешь исполнить…

Взял и как спеленал ведьму ее же пышными юбками. А потом сгреб подмышку и спрыгнул с телеги. И пусть себе сучила слегка оголившимися ногами – не достанет ни до чего жизненно важного. А ему сейчас надо было кое-что другое порешать.

–– Бранд! Эй! Крикни ребятам, что богатство нам сегодня боги все же послали. Что вылупился?! Телеги видишь? Вот наша главная добыча. Кажется, на нас угодил свадебный обоз….

–– То-то я гляжу!.. Все так разодеты!..

–– А женщины и того больше! На моем цыплаке… – Ансгар тряхнул брыкающейся и мычащей девчонкой. – Камней и жемчуга столько, что больше ее настоящего веса, наверное.

–– Так и приданое в тех телегах должно быть, верно?

–– Как ни быть! Так что ловите убегающее из рук богатство. Хватайте его и, айда, на драккары, пока к этим славсам еще подмога ни подоспела.

Сам сразу же направился в сторону своей ладьи. Вот только без новой заварушки не обошлось. Какой-то разодетый и не слишком высокий слакс набросился на него с мечом. Отбить девчонку хотел? Похоже. Но куда ему с его-то массой да против Ансгара! Норд только пару раз взмахнул топором, вот у того «воина» оружие и улетело в прибрежный кустарник. А потом и сам был опрокинут туда же.

–– Ах! – зашлась тогда девица под его рукой. Пережал, что ли? Вроде, не должен был, рука-то раненая, много силы в ней тогда уже не было. – Мерзавец! Гад!– вопила и брыкалась она, но норд лишь скалил в кривой ухмылке белые зубы. – Кровопийца! Скотина рогатая! Требуха медвежья, хорек вонючий… – девка начала подбирать все более обидные слова. От них Ансгар перестал уже ухмыляться и почувствовал новый прилив злости, а еще так и заныли те раны, в которых по-прежнему еще торчали стрелы с белым оперением.

–– Замолкни, гадюка! И успокойся. Не то, хуже будет!

И он опустил ее на землю, чтобы отломить древко стрел, торчащих из ноги и руки. Просчитался, однако, надеясь, что спеленал девку юбками крепко. Она тут же из них выпуталась и пнула в уже больное колено.

–– Зараза! – так и зашипел и пошел на нее. – Я тебя предупреждал!..

–– Мерзавец! Варвар! Коровья лепешка, дохлый мерин, мерзкий вонючий хряк!..

–– Что?!!

Хотел схватить, да мерзавка крутилась в траве юлой. Это уже довело до белого каления.

–– Все! Убью!..

Поймать получилось уже в падении, потому что ведьма сделала ему подсечку. Рухнул на бок и тут же почувствовал, как треснуло древко стрелы, торчащей в спине, когда покатился и притерся к стволу ивы. От боли взвыл. Тогда же разодрал подол платья девчонки, оказавшейся под рукой.

–– Я предупреждал, а ты нарвалась… Теперь можешь орать, сколько угодно, рабыня!..