Заморозь мне «Маргариту»

Глава девятая

– Дорогая, скоро ты познакомишься с мальчиком, за которого разгорится нешуточная драчка, – проворковал Хьюго, подкатывая к Хелен. – Маленький, темненький, а красавчик какой! Просто детское порно!

– Откуда? – заинтересовалась Хелен.

– Из обычной театральной школы, но ни капли манерности. Просто находка! Какие все-таки у Шекспира невероятные подтексты. Вот скажи, почему Оберон и Титания, король и королева эльфов – боже ты мой! – поругались из-за симпатичного мальчонки-раба, да еще из Индии? Или почему так много мужчин способны вступить в отношения с девушками лишь в том случае, если те одеты как мальчики?

Главной мишенью Хьюго, конечно же, оставался Билл. Толстяк послушно состроил свою обычную рожу – свекла на грани апоплексического удара. Хьюго радостно улыбался.

– Софи пообещала, что мы накрасим его по высшему классу, – продолжал он. – Мне кажется, он тебе совсем не нравится, Хелен. Признайся же! Я думаю, ты просто ревнуешь и хочешь увести его только для того, чтобы испортить мне праздник, а не защитить его от моей животной похоти. Но увы-увы, ты для него недостаточно хороша.

– Недостаточно, – очень серьезно согласилась Хелен. Стоит актрисе начать работать над ролью, она уже не может остановиться. – Думаю, именно поэтому я так бегаю за Основой – ты мной не интересуешься и я пытаюсь найти тебе замену.

– Жаль, что Мэри – девушка. Я мог бы мимоходом ее осквернить, – замечтался Хьюго. – Полапать вволю. Представляя, что она – один из моих подросших мальчиков. Слишком старая и уже не столь привлекательная, но глядя на нее, можно предаваться приятным воспоминаниям о тех счастливых временах, когда мы были вместе.

Билл натужно засипел, точно из чайника вырвалась струя пара.

– Билл! Привет, дорогушечка моя! Прости, не заметил, что ты уже здесь, – нежно пропел Хьюго, глядя на толстяка прозрачными холодными глазами и рассеянно теребя одно из своих колец. Лак на его ногтях не заметить было невозможно. – Тебе нравится, дорогуша? – спросил он, вытянув вперед длинные белые пальцы, чтобы мы могли сполна оценить эффект черного лака. – Этот оттенок называется «Жиголо». Страшно мне идет, как ты считаешь? Особенно с этими штанишками, правда?

И он погладил себя по обтянутому черной кожей бедру.

– Педрила! – выругался Билл.

– «Педрила»? Неужели новый цвет? Темно-малиновый, наверно. Как изумительно!

– Извращенец хренов! – зарычал Билл. – Это из-за таких, как ты и этот щенок, об актерах говорят разные мерзости!

– Какая волнующая теория, – бархатным голосом сказал Хьюго. – Вообще-то, дорогуша, я бы не советовал называть Салли щенком в лицо. Уж не знаю почему, но сицилийцы к таким вещам очень нервно относятся. Недалекий народ.

Табита прервала этот дурацкий разговор, попросив у Хьюго зажигалку. За ней хвостом волочился Фрэнсис, основной развратник нашей труппы, – неряшливый старикан в грязных вельветовых штанах, у которого Пигва выходил настолько комично, что во время читки все хохотали до слез. От его носков разносилось зловоние, чему немало способствовали открытые сандалии. Фрэнсис интимно зашептал Табите на ушко:

– Ах, озорница, курить вредно для здоровья. Неопрятная бороденка, провонявшая пивом, уткнулась девушке в щеку. Табита отшатнулась. В этот момент к нам подошла Мелани:

– Никто не знает, где Фиалка? Мы покачали головой.

– Все в сборе, кроме нее и Салли, – сказал Мэттью. – Он хотел забрать Мэри из больницы.

– Ты уверен, что вчера разговаривал именно с Фиалкой?

– Конечно, уверен, – с негодованием ответил Мэттью. – Оставил сообщение на автоответчике. О происшествии говорить не стал, просто сказал, что сегодня утром состоится общий сбор.

Мелани посмотрела на часы.

– Уже половина одиннадцатого. Давайте приступим, а то у меня не останется времени на репетицию. Чертова Фиалка! – добавила она. – Мне это начинает не нравиться.

В устах Мелани этот мягкий комментарий прозвучал так же сильно, как истерическая ярость Оливера Стоуна[52], который любит избивать и оскорблять своих актеров. Мэттью отпрянул. Софи сделала страшное лицо. Я посмотрела на Хелен. Та изо всех сил старалась казаться спокойной, но ее губы невольно сложились в довольную улыбку. Они с Биллом обменялись многозначительными взглядами. Лицо Табиты, напротив, оставалось абсолютно непроницаемым: ее можно было бы принять за депутата парламента от консервативной партии. Мелани хлопнула в ладоши: – Ладно, слушайте все! – Гул разговоров мгновенно стих. Все повернулись в ее сторону. – Как вы уже, наверное, догадались, я должна кое-что сообщить. Это не имеет особого отношения к нашей постановке, так что, пожалуйста, не надо паниковать, но вы все должны знать, что вчера в театре «Кросс» нашли труп. Мэри не повезло – это она случайно натолкнулась на тело. Бедняжка в шоке. Тем не менее уже завтра Мэри сможет снова приступить к репетициям.

Мелани замолчала. Гораздо меньшего эффекта она добилась бы, выстрелив в каждого из присутствующих резиновой пулей.

– Как я уже сказала, к нам страшная находка не имеет никакого отношения. Тело пролежало там достаточно долго, так что ни один из членов труппы не может быть причастен к этому делу. Сомневаюсь, что у полиции возникнет желание допросить кого-нибудь из нас.

– У полиции? – переспросил Пол, он же Лизандр.

– Разумеется, о находке немедленно сообщили в полицию, – ответила Мелани. – Насколько мне известно, возбуждено дело об убийстве.

В первых рядах вспыхнула какая-то суматоха. Табита схватилась за голову и рухнула со стула. Пол опустился рядом с ней на колени.

– Ой, подбили! – пробормотал Хьюго.

– Расступитесь! – зло закричал Пол. – Ей нужен воздух! Не видите, что ли, – она потеряла сознание.

– К вопросу о том, как оказаться в центре внимания, – сказала я, пока одни обмахивали Табите лицо, а другие вливали ей в рот воду.

Я предложила принести из кухни нашатырный спирт и сунуть ей под нос, но все, кроме Хьюго, проголосовали против. Актеры увлеченно обсуждали технику падения в обморок.

– Должна сказать, вышло очень убедительно, – признала Хелен. – Бедняжка, ей так недоставало внимания. Грустно, что и говорить.

– Тактику она выбрала безошибочную, – заметила я.

– По-моему, переборщила, – весело возразил Хьюго. – Ноги, конечно, подкосились безупречно, но к чему с таким стуком биться головой об пол? Если тренироваться каждый день, то запросто можно отбить себе мозги.

Он сидел, закинув ногу на ногу, черная туфля из крокодиловой кожи покачивалась на кончиках пальцев.

– Боже, да вы настоящие чудовища! – возмутилась Софи.

– Я обратил внимание, что остальные эльфы ее не жалуют, – задумчиво проговорил Хьюго. – Речь не о сексуальной ориентации. Надеюсь, дорогуша Билл не станет возражать.

Хелен бросила на него ядовитый взгляд и не удержалась от злобного выпада:

– Табита вообразила, будто она лучшая. С той самой минуты, как ММ попросила ее читать за Гермию. Сразу начала выпендриваться, поэтому эльфы ее избегают.

Она кивнула в сторону Душистого Горошка, Мотылька и Паутинки, которые хихикали в другом конце зала, демонстративно игнорируя Табиту-Горчичное Зерно, которая уже пришла в себя и сидела на стуле со стаканом воды в руке. Молодые, стройные и крепкие, они ужасно хотели обратить на себя внимание.

– Разве они не милашки? – воскликнул Хьюго. – Как букетик свежего душистого горошка! Особенно блондинчик приятен. Хотя, заметьте, он слишком хорошо понимает свою привлекательность, а это, разумеется, портит впечатление.

– Табита, – спросила Мелани, – как ты себя чувствуешь?

– Гораздо лучше. – Табита встала, чуть пошатнулась и ухватилась за руку Пола. – Прошу прощения. Не переношу, когда говорят о крови…

– Ну, будем надеяться, что больше не повторится.

– Ой, конечно, не повторится. Просто у меня пониженное давление.

– Интересно, она узнала об этом, упав в обморок? – поинтересовалась я у Хьюго.

– Какая же ты циничная, гадкая девчонка! Топчешь столь нежный лепесток.

– Ну, продолжим? – спросила Мелани.

Как всегда, ее негромкий вопрос прозвучал приказом. Актеры, которым предстояло репетировать, вышли вперед, остальные поплелись надевать куртки. В этот момент из противоположного конца зала послышался мелодичный голос:

– Я ничего не понимаю! Я ведь думала, что собрание отменили!

– Фиалка! – воскликнула Софи. – Где ты была?

– Где я была?.. Похоже, пришли все, кроме меня! – сердито выкрикнула Фиалка.

– Я же сказал вам вчера, что собрание состоится! – запротестовал Мэттью, дергаясь под ее свирепым взглядом.

– А потом ты оставил еще одно сообщение на автоответчике, что собрание отменяется, а репетиция будет по графику. Как я должна была это понимать?

Фиалка не спускала огромных сиреневых глаз с дрожавшего Мэттью.

– Я не звонил вам! – вмиг ослабевшим голосом осмелился возразить он. – То есть я звонил, но только один раз. Я не оставлял второго сообщения!

– О, бога ради, сознайся – и все! – разозлилась Фиалка.

– Честное слово!

– Секундочку, – перебила их Мелани. – Естественно, Мэттью не звонил. С чего бы? Фиалка, ты уверена, что это был его голос?

Фиалка смешалась:

– Ну, мне так показалось. Он сказал примерно следующее: «Привет, это Мэттью. Я звоню сказать, что ММ отменила завтра собрание». Разумеется, я не очень хорошо знаю голос этого юноши, но… Вы хотите сказать, что кто-то мог…

– Фиалка! – раздался вскрик. – Фиалка! Я так рада тебя видеть!

В зал ворвалась Мэри, кинулась к Фиалке и повисла у нее на шее. Опешившая жертва внезапной страсти неловко похлопала девушку по плечу. Хелен, не способная так долго оставаться без внимания, задала Мелани многозначительный вопрос о своем костюме.

– Она думай, ты умирай, – объяснил Салли, появившийся следом за Мэри. – У трупа такие же волосы, и она думай, что это быть ты.

– Лицо такое распухшее… Ужасно, просто ужасно! – прошептала Мэри. Похоже, она решила преподнести случившееся как леденящий душу триллер. – Я не могла пошевелиться, не могла закричать. Господи, как же я испугалась. А оно… оно плыло в мою сторону… Волосы змеились в воде, темные, вьющиеся, как у тебя…

– А-а, Офелия! – догадался Хьюго. – А что, Фиалка отлично смотрелась бы в сцене безумия.

Казалось, Фиалку потрясла эта новость. И тут слабо вскрикнула Табита: Пол, схватив ее за шею, тряс девушку с напускной свирепостью.

– Ой! – Табиту разбирал смех. – Ты меня задушишь!

Это стало последней каплей. Фиалка, всхлипнув, рванулась к двери. Софи, помешкав, кинулась вслед.

– Не самое тактичное поведение, – с укоризной проговорил Хьюго, переводя взгляд с Мэри на Табиту.

– Что, черт возьми, здесь происходит?

Я не сразу поняла, что последняя фраза принадлежала Мелани. Она стояла в центре зала, багровая от ярости.

– Я никому не позволю выкидывать фокусы в самый разгар работы! – кричала она.

Актеры замерли – каждый надеялся, что Мелани обращается не к нему.

– Немедленно объясните, что произошло! Мэттью!

Мэттью встрепенулся:

– Я ничего не видел, ММ, я говорил с Биллом.

– Хьюго! – Мелани переводила взгляд с одной жертвы на другую.

– Ах, дорогая моя, Фиалке почему-то не понравилось, что Мэри так упорно сравнивала ее со вчерашним трупом. А милые озорники Пол и Табита усугубили ситуацию, изобразив убийцу и будущую жертву. И бедное сердечко Фиалки не выдержало такого надругательства. Должен заметить, я сомневаюсь, что молодые люди хотели расстроить ее своей… э-э… возней. Ненавижу выступать в роли ябеды, но под вашим завораживающим взглядом, дорогая моя ММ, я не в силах ничего утаить. Уверен, что все присутствующие здесь хорошо меня понимают.

Мелани свирепо оглядывала актеров:

– Черт побери, как будто у нас мало проблем и без всей этой ерунды! Табита, немедленно извинись перед Фиалкой. И поубедительней! И ты, Пол! Мэри, я понимаю, вчера у тебя выдался непростой день, но честное слово… Ладно, закончили с этим. Все, кто сегодня не репетирует, свободны. И постарайтесь не трепать языками. У нас осталось всего несколько недель. Но если я узнаю, что кто-то устраивает идиотские розыгрыши, звонит, например, актерам и отменяет репетиции, то я вышвырну его из труппы! Шуток я не потерплю. Начинаем.

Мелани хлопнула в ладоши. Актеры мгновенно ожили и метнулись в разных направлениях, пригнув головы, словно в надежде увернуться от удара. Через минуту церковный зал опустел, лишь несколько человек старательно шелестели ролями, изо всех сил стараясь выглядеть профессионально. Публика потрусливее спряталась на кухне. Фиалка вернулась и извинилась за свою несдержанность. Справедливости ради надо сказать, что она не обвиняла Табиту, хотя та и выглядела невинной жертвой.

Мелани отвела Табиту в сторонку, сказала ей пару слов и отослала домой. Пол с виноватым видом пошел готовить кофе для Фиалки.

И тут я заметила Хэзел. Все это время она стояла рядом, но, точно хамелеон, сливалась со стеной, и на нее никто не обращал внимания – пока не наступила ее очередь играть. Не знаю, наблюдала ли Хэзел за происходящим или, по своему обыкновению, о чем-то грезила. Такой непостижимый человек мог быть либо очень сложным, либо до крайности простым.

– Эй! Боже, да наша девчушка, кажется, в трансе. Эй! Эй, вы, с планеты Сэм, с вами хочет говорить землянин.

Я вздрогнула. Рядом со мной привалился к стене Хьюго. Он проследил за моим взглядом:

– Темная лошадка заворожила, да? Должен сказать, я тоже заинтригован этой особой. Не доверяю молчунам.

– Ага, мне они всегда представляются хитрыми и скрытными, хотя на самом деле, как правило, эти люди просто очень робкие и застенчивые.

– Ну, дорогуша моя, Хэзел не из робких. Посмотри, как она ведет себя с Фиалкой. Поначалу, может, и трепетала перед нашей звездой, но лишь до тех пор, пока они не начали репетировать вместе. Хэзел прекрасно понимает, чего стоит.

– Хорошая актриса, правда?

– Очень! – В голосе Хьюго звучала неприкрытая зависть. – Может далеко пойти.

– Почему «может»?

– Ох, дорогуша моя, актерская профессия сродни лотерее. Нужная роль в нужный момент – и ты звезда, по крайней мере на какое-то время. А если не повезет, то «помните Хэзел, которая так хорошо сыграла Елену, кто знает, что с ней сейчас»? А звездочка уже вовсю переучивается на библиотекаря. – Хьюго зевнул. – Ты останешься смотреть репетицию?

– Ага, мне нравится следить за резкими перепадами настроения.

Я наслаждалась, наблюдая за работой актеров, слепых и глухих к окружающему миру. Когда сцена, которую репетировали, начинала обретать форму, атмосфера раскалялась настолько, что от нее можно было прикуривать. Воздух гудел от почти нескрываемой радости актеров, нащупавших наконец нужный подход к своему персонажу.

А потом – раз, и сцена окончена. Несколько минут – и радости как не бывало, словно ничего не произошло. Картина раскалывается на отдельные фрагменты. Мелани с головой уходит в следующий эпизод; Мэттью корпит над новым списком замечаний; актеры, которым предстоит репетировать, разогреваются, а те, что закончили, одеваются, болтая о чем угодно, только не об эпизоде, над которым только что работали. Затем все то же повторяется – сначала шестеренки двигаются медленно и со скрипом, но постепенно притираются, и единый механизм набирает обороты.

Я поделилась было своими наблюдениями с Хьюго, но смущенно оборвала себя на полуслове. Обсуждать собственную работу я сама терпеть не могу.

Хьюго задумчиво посмотрел на меня:

– Интересно, как воспринимают этот процесс другие. Хочешь сигарету?

Я покачала головой:

– Сегодня день «Голуаз»?

– Это был очень сложный выбор, – признался Хьюго. – И все-таки я встал на сторону брюк. «Собрание» к ним явно не подходит.

Он принял эффектную позу, демонстрируя элегантные ноги, задрапированные в черную, мягкую как бархат кожу. Я уже успела изучить задницу Хьюго, а сейчас поймала себя на желании, чтобы ноги у него оказались такими же привлекательными. При его телосложении они вполне могли быть тощими, а я ненавижу костлявые колени. К тому же с тощими ногами ничего нельзя поделать. Качать икры – одна из самых сложных задач. В Калифорнии их набивают силиконом.

– Правда, классные штанишки? – озабоченно спросил Хьюго. – Надо как-нибудь сводить тебя к моему портному.

– Только после того как я решу устроить моим старым штанам приличные похороны.

– Погребальный костер?

– Вообще-то я думала скорее о той сцене из «Викингов», когда горит корабль Кирка Дугласа[53].

– Один из моих любимых фильмов. Судя по всему, наши вкусы совпадают. Может, зайдешь как-нибудь на чашку чаю, посмотрим вместе еще раз?

– Что угодно, лишь бы посмотреть на Тони Кертиса в кожаных шортиках.

– Давай завтра в четыре? Сейчас запишу адрес.

– А тебе разве не надо репетировать?

– Завтра вся труппа намерена устроить массовый забег в направлении «Кукольного дома», – весело сказал Хьюго. – Хотя смысла в пробах мало. Подозреваю, что режиссеры уже сделали выбор. Филип прекрасно знает, кто ему нужен, просто он любит всех строить.

– Всех?

Хьюго поднял бровь:

– Ты совершенно права. Всех юных дам. Ходят слухи, что Филип обожает стравливать красоток. Не думаю, что он дает какие-то конкретные обещания, но, если смазливая актриса вдруг возжелает одарить его своей благосклонностью, он, конечно же, ей не отказывает.

– А если она ничего не получит взамен?

– Ничего? Это уж слишком. Скорее девица уверена, что получит Нору, а вместо этого ей дадут роль Кристины. Но в один прекрасный день одна из красоток наверняка захочет отомстить Филипу. С нетерпением жду этого момента. Филип никогда не принадлежал к числу моих любимых персонажей.

Хьюго затушил сигарету каблуком. На мгновение его глаза блеснули холодной сталью.