Замполит

- Что с ним?

Он мнется.

- Чего вы тяните?

- У него белая горячка.

- От этого мы здесь задерживаться не будем. Вы старпом, ведите судно. Мы должны выдерживать график.

- Есть.

Он так и сказал "есть", как будто по другому старпом не мог понять, что теперь командиром стал он.

На судне команда как будто едет на смотрины. Все прихорашиваются, гладятся, стираются, стригутся. Я понимаю, скоро наш город. Во время этого последнего рейса, для профилактики провожу пару ненужных занятий с коммунистами, а потом, махнув на эту галиматью рукой, сажусь за рукопись.

Вот и наш порт. На судне появилась таможня. Два офицера вошли ко мне в каюту и скучным голосом затараторили.

- Вы не провозите запрещенные законном вещи, товары, наркотики, валюту?

- Нет.

- Вы, замполит судна?

- Да.

- Тогда откройте валютную кассу.

Я открываю сейф и протягиваю им кассовую ведомость. Офицеры пересчитывают валюту и сверяют ее с ведомостью.

- А в этом сейфе ничего нет? - они указывают на второй сейф.

- Нет. Здесь документы.

Я открываю дверцу и показываю внутренности. Офицеры кивают головой, потом зачем-то ощупывают Карлсона и попрощавшись, уходят. Только они исчезли и тут мне в голову ударила мысль, у меня же две пачки долларов во внутренних карманах пиджака. Чуть-чуть не влип.

Нас встречают родные и близкие. Я вижу на берегу Лену, Катю и рядом Наталью. Матросы помогают мне сгрузиться. Ленка висит на шее. Карлсон, величиной с Катю, сидит на асфальте и та обалдело ходит вокруг него. На все это снисходительно взирает Наташа. Ленка отрывается от меня и я подхожу к Наташе.

- Здравствуй.

Она берет меня за уши и тоже притягивает к себе.

- Здравствуй, Полторанин.

Мы торжественно несем книги, гигантский атлас, огромного Карлсона и мои вещи. Ленка висит на левой руке и рассказывает последние новости.

- Мы с Наташей ходили в "Юбилейный" и знаешь кого там встретили? Такого полного полковника, у него еще такая длинная фамилия. Как его... Наташа?

- Мухитдинов.

Я чуть не споткнулся.

- Ну и что?

- Он был так любезен, сказал, что тебя очень хорошо знает и теперь очень рад, что ты жизнедеятелен.

- Больше он ничего не говорил?

- Нет. Правда интересовался, не увлекался ли ты раньше космонавтикой и астрономией?

Что за чушь? Стоп. Наверняка кэп передал ему шифровку, что я накупил книг по этому делу. А полковник гад, зная кто я, решил все же провентилировать обстановку у жены, не занимался ли я этим делом при них. Все то им, сволочам, надо знать.

- Когда это было?

- Месяц назад.

- Я его недавно тоже видел, в Амстердаме.

- Как? - удивилась Наташа. - Он был там и встречался с тобой?

- Не успел. Его убили.

Женщины ахнули, а Наташа побелела и чуть не выронила Карлсона.

- Тетя Наташа, - пищит Катя, - ты испачкала куклу. Теперь надо ванну готовить, чтобы ее вымыть.

Вечером мы ложились спать. Ленка тараторит о Наташе.

- Ты знаешь, она такая хорошая женщина. Все время пока тебя не было, она находилась рядом со мной и мне во всем помогала. Катя ее очень любит.

- Это замечательно. Я рад, что вы подруги.

- Наташа замечательно шьет, она обшила нас всех.

- Хорошо.

- Она скоро уезжает от сюда.

У меня сразу пропало игривое настроение

- Куда?

- Она сказала, что не может уже видеть этот город и собирается к родственникам мужа в Москву.

- Вот как? Когда отъезжает?

- Говорит, что скоро.

- Это плохо. Лена, хочу тебе сказать... Я ухожу с пароходства...

- А...??? Что-нибудь со здоровьем?

- Нет. Хотя с этим диагнозом более приятнее расстаться с работой.

- Что же ты будешь делать?

- Работать... Только на другой работе.

- Смотри сам. Может ты и прав.

- Ты у меня умница.

Я целую ее в щеку.

- А с этим полковником..., ужасно, - вдруг делает переход Лена.

- Чего это ты вдруг вспомнила?

- Не знаю.

Меня вызвали в политотдел пароходства, но какого было мое изумление, когда вместо начальника, я увидел Хохрякова.

- Здравствуйте, Иван Васильевич.

- Здравствуйте, товарищ майор.

- Я уже подполковник.

- Поздравляю.

- Вы догадываетесь, зачем я вас вызвал?

- Да, рассказать, как по вашей вине провалилась операция.

- То есть, как это? - опешил он.

- Да так. Вы мне не все рассказали. Вы мне не рассказали о зарубежных похождениях Полторанина, о его связях со "Штази". Гибель полковника это результат этих недомолвок.

- Садитесь и все рассказывайте подробно.

Я рассказываю с Гамбурга, о драке в таверне, переговорах с сотрудниками немецкой разведки, о том, почему я оказался в Амстердаме в отеле "Бристоль" и как повел себя хозяин и наконец как начался конфликт перед банком.

- Да, мы действительно много не знали об этом прохвосте. Простите, я имею в виду вашего прошлого Полторанина.

- Ничего.

- С деньгами вы поступили правильно. Хотя раз вы узнали номер счета и имели ключ, могли бы в следующий рейс спокойно их передать нашему связному, но что вышло, то вышло.

- Я больше не пойду в рейс. Я ухожу с пароходства.

- Вот как? И что же вы теперь намерены делать.

- Жить, как нормальные люди.

Хохряков качает головой.

- Это не для нашей страны. У нас нормальных людей нет.

Я пристально смотрю на него, шутит или нет. По-моему нет.

- Раз вы так решили, - прерывает тишину новоявленный подполковник, - то мы вам разрешаем, уходите с пароходства. Кстати, верните ключ и напишите на клочке бумаги номер счета в банке. Хоть там ничего и нет, однако он нам может пригодиться.

А ведь так и сказал: "...мы вам разрешаем...".

Я пришел в квартиру к Наталье.

- Решил спросить у меня отчета, о том как защищала твою жену...?

- Не ершись. Я опять пришел к тебе за помощью.

- Я как палочка выручалочка. Совсем уже ни баба, ни человек и ни кто. Что ты опять хочешь?

- Лена мне сказала, что ты уезжаешь в Москву, я хочу, что бы ты отвезла туда мою рукопись.

- Поезжай сам. Я уже устала выполнять твои поручения.

- Я бы рад. Но я увольняюсь из пароходства, а по закону должен отсидеть на работе два месяца после подачи заявления.

- Как увольняешься и тебя отпускают?

- По крайней мере эти... разрешили.

- Значит разрешили... Выходит конец всем кошмарам.

- Может быть. Так возьмешь рукопись?

- Эх Полторанин, Полторанин. Да я бы за тобой на край света пошла, если бы позвал. Да видно не судьба. Чем больше тебя вижу, тем больше и больше меня тянет к тебе. Вот и сейчас, хочу ударить, нагрубить напоследок и не могу. Я выполню все что ты хочешь, Ваня.

- Вот и хорошо. Я тебе дам телефоны, имя фамилию человека. Найди его.

- Найду. Хоть последний раз, останешься со мной? Прошу, останься.

Она тянет меня в глубь квартиры. Что бы только не отказала в моей просьбе, я иду за ней.

В ее квартире я все же задаю тот вопрос, который мучил меня весь рейс.

- Наталья, кто мне передал ключ?

- Я.

- Ты его нашла?

- Я его не искала, он всегда был при мне.

Вот и пойми этих женщин. А ведь сколько было слез, сколько лжи и какая все же актриса из нее пропадает.

Наталья давно уехала, а я сижу в порту и выполняю работу клерка. Осталась одна неделя до полного увольнения.

- Эй, Полторанин, тебя к директору, - секретарша директора буквально летит по коридору, размахивая рукой.

- Виолета Сергеевна, что там такое?

- Правительственная связь. Идите быстрей.

Я бегу в кабинет к директору. Он протягивает мне красную трубку.

- Возьми, Иван Васильевич.

- Але...

- Иван Васильевич?

Вот он до боли знакомый голос.

- Я.

- С вами говорит главный конструктор. Я прочел вашу рукопись и хочу знать, вы не знакомы с Сумароковым Михаил Сергеевичем?

- Знаком, по палате в больнице, где мы лежали вместе?

- Мишка, чертяка, я все же узнал тебя. Это ты, не отпирайся. Сегодня же вылетаю к тебе. Жди.

Трубка заныла прерывающимися гудками.

- Кто это? - спрашивает директор.

- Главный конструктор.

- Да ну?

Утром он ворвался в квартиру как метеор.

- Мишка, чертов сын, где ты?

- Ты забыл, что я Иван? Здесь в доме, все меня знают под этим именем и, пожалуйста, не травмируй моих домашних.

- А где они?

- Дочка в школе, а жена на работе в ателье.

- Куда же ты пропал? Меня этот, полковник, уверял, что фамилии сменили временно, а потом тот погиб и я почти поверил, что это ты. Только твоя рукопись поставила все на место.

- Смена фамилий, изменила мою жизнь. Появились новые друзья, новая семья, работа...

- С работой покончено. Ты возвращаешься ко мне.

- Ну вот, только приехал и уже вербуешь. Ладно, бери, только под новой фамилией, Полторанин.

- Да кем угодно. Ради этого я к тебе и приехал. Эту, твою фурию тоже возьму к себе. Я ее уже уговорил.

- Про кого это?

- Да про женщину, которую ты ко мне прислал. Ну и женщина, порох. Ее кажется Натальей зовут. Заставила меня прочесть твою рукопись, пришлось ее на ночь дома оставить.

- Она же должна к родственникам поехать.

- Да нет у нее никаких родственников, ради тебя дурака она поехала. Мы потом с ней поговорили, она мне все что знала о тебе, рассказала.

До самого прихода Лены мы все говорили о делах, о работе, о жизни. Когда он ушел, я сказал жене.

- Лена, мы переезжаем в Москву, к новому месту работы.

- Опять?

- Опять.

ЭПИЛОГ

Мы запустили ракету к Фобосу, я разрабатывал проекты на уже новые полеты к спутникам Сатурна и Юпитера. Фамилия Полторанин стала известна в научных кругах и мои книги расползлись по всему миру. Изредка приходят сведения о Наталье, она вышла замуж и уехала в Киев. В нашей квартире, один громадный Карлсон, задиристо примостившись в углу, напоминает, что когда-то мне пришлось его перевозить по морю, в удивительной должности замполита.