Замуж за Темнейшего, или Попаданка в беде (СИ)

ГЛАВА I

Пробуждение было не из лёгких. Я то выныривала из тьмы, расчерченной всполохами огня, то снова погружалась в неё. Мне чудилось, будто руки нежного, заботливого великана осторожно ощупывают моё тело.

— С ней всё в порядке, — донёсся его уверенный, твёрдый голос. — Я не вижу повреждений. Если только внутренние… Или просто потрясение от перехода в другой мир. Жаль, целительством владели только зелёные. Наши с тобой умения тут бессмысленны.

— Может, всё-таки отнесём её к отцу? — предложил второй голос. Он был выше и вызвал смутные ассоциации с кем-то весёлым и добрым, но в данный момент чересчур обеспокоенным. — Ты играешь с огнём, Каэм.

Послышался низкий, басовитый смех, и у меня почему-то дрожь пробежала по телу.

— Играть с огнём мы приучены с малых лет, Хаарвен! Смотри, моя невеста дёргается. Похоже, в себя приходит!

Со словами «моя невеста» ко мне вернулись воспоминания. Золотая ящерка с изумрудными глазами, которую я решила купить у рыжего незнакомца… Строгий наказ: «Не смотри ей в глаза до темноты!» Я не послушалась… и вот я здесь.

— Ты будешь держать её под стеклом, Каэм?

— А что ещё с ней делать? — Меня аккуратно уложили на что-то мягкое, напоминавшее траву. — Здесь для неё все условия есть. Пока я не сниму чары и не расспрошу свою невесту, кто их наложил, она будет жить под стеклом, в этой лаборатории.

Я не открывала глаз. Мне хотелось всё-таки верить, что это сон, и я проснусь дома, в своей постели. Но голоса не умолкали и назойливо стучали по ушам, или, вернее, ушным отверстиям — дырочкам, которые служат ящеркам вместо ушей.

— Отец нашёл бы тех серых и заставил их снять чары, — сердито проговорил тот, кого звали Хаарвен. — Всё твоя гордыня, Каэм! Ещё никого из альга Фейенверис она до добра не довела!

Мне показалось, что ощутимо пахнуло холодом, и голос Каэма заставил меня вцепиться коготками в траву:

— Не указывай мне, что делать, Хаарвен. Я такого не потерплю даже от друга. Благородный Каль-Иэрэм, альгахрибелых драконов, получит письмо. Уведомлю его о нарушении перемирия, и только. Дальше уже его дело разбираться с серыми, а своей невестой я займусь сам.

Да, эта решимость внушала трепет! Но вместе с тем я почувствовала растущую злость Хаарвена и, чтобы отвлечь этих двоих — ещё подерутся! — распахнула веки и моргнула.

Надо мной сначала расплылись, а потом обрели чёткие очертания два силуэта. Эти, с позволения сказать, драконы выглядели совсем как люди, даже чешуи у них не было.

— Приветствую вас в своём замке, достойная Тэн-Шиилит! — опомнился тот, что слева. Я пробежалась по нему взглядом: высокий, атлетически сложенный, с холодными карими глазами и чуть вьющимися чёрными волосами. Лицо правильное, красивое, но такое суровое, что я перевела взгляд на второго дракона, от души жалея, что я не его невеста.

— Моё вам почтение, благородная девица из рода Тэн, — слегка улыбнулся Хаарвен. Его живую, простодушную физиономию обрамляли растрёпанные светлые волосы, контрастировавшие своим цветом со смуглой кожей. Худой, так и вертевшийся на месте, Хаарвен совсем не походил на своего друга.

Оба дракона были одеты в какие-то старомодные костюмы из кожи, на груди покрытой крупными чешуйками, и цвет чешуек разнился — у Каэма чёрные, у Хаарвена золотые.

— Жаль, что вы не можете нам ответить, — Каэм окинул меня таким пронзительным взглядом, словно хотел проделать в моём несчастном ящеричьем тельце дырку.

Я слабо пискнула в ответ. Нет уж, разговаривать совершенно не хотелось! Ладно, допустим, драконий язык я по какой-то необъяснимой причине понимала — все эти «грххргм» складывались в ясную речь. А вот смогу ли я говорить на драконьем? Или сразу дам понять, что я не похищенная невеста, а несчастная библиотекарша Алина?

— Всему своё время, — в голосе Хаарвена только глухой не различил бы насмешку, — попробует твоих замечательных зелий и заговорит.

Не глядя, Каэм махнул рукой — сверкнули перстни на сильных пальцах, — но друг отскочил и рассмеялся.

— Если ты сомневаешься в моих зельях, Хаарвен, — с опасной вкрадчивостью заговорил тот, — мы можем испытать их сначала на тебе, потом на моей невесте.

— Э, нет! — замахал руками Хаарвен, отступая ещё дальше и тихонько посмеиваясь. — Я не сомневаюсь, что достойный Ирр-Каэм из альга чёрных драконов — такой же мастер зельеварения, как и его собратья! Просто шучу…

— А раз так, — широко улыбнулся Каэм, — приступим к делу сейчас же, и ты, как друг, мне поможешь.

Он совсем не походил на человека… ну ладно, дракона, у которого похитили невесту, превратив её в ящерицу, а потом ещё и попытались продать в другом мире с помощью посредника. Нет, всё, что я увидела на лице Каэма — это нетерпение и решимость.

Мысленно я поёжилась. Ему так важна эта свадьба, что он готов накинуться на бедную ящерку, даже не накормив и не напоив её?

Мои мысли озвучил Хаарвен, пусть и наполовину — насчёт еды и воды. Каэм отмахнулся:

— Зелья лучше идут натощак. Если у моей достойной невесты что-то есть в желудке, оно может вступить в реакцию с химическим составом зелья, и Тэн-Шиилит вырвет.

— Ты прав, — с явной неохотой признал Хаарвен и искоса взглянул на меня. Показалось, или в его светло-голубых глазах мелькнула жалость?

— Тогда начнём, — и Каэм, резко отвернувшись, подошёл к шкафу со стеклянными дверцами, где на полках стояли разноцветные пузырьки и бутылочки, открыл его и замер, будто изучая всё это богатство и думая, что ему взять. А я, пользуясь передышкой, оторвала глаза от широкой спины дракона в кожаном сюртуке и оглядела комнату. Ожидала от неё некоего ощущения волшебства, но осталась разочарованной.

Мой террариум стоял на толстой, потемневшей от времени столешнице. Неподалёку от меня — канделябры, где горело по шесть зажжённых свеч. Окно было плотно занавешено тяжёлыми бархатными портьерами. Напротив — старинный очаг, вделанный в стену, а в нём дрова, и сверху подвешен котелок… Ничего интересного!

— Мы возьмём вот это, — голос Каэма пробудил меня от размышлений. Я увидела, как он идёт ко мне с фиолетовой бутылочкой в руке, мгновенно вскочила и спряталась за живыми растениями, украшавшими террариум. Каэм остановился перед столом, приподняв брови.

— Вы меня боитесь, достойная Тэн-Шиилит?

«Очень!» — хотелось мне заорать. Тут за меня снова вступился Хаарвен:

— Каэм, возможно, ящерице… благородной девице из рода Тэн лучше сначала привыкнуть к тебе, твоим рукам, а потом…

— Я не желаю ждать! — рявкнул чёрный дракон, сунул руку в террариум и, крепко ухватив меня поперёк тельца, извлёк наружу. Я извивалась, царапалась и один раз укусила его. Потекла струйка тёмной крови, но Каэм не обратил на это внимания. Его хватка была сильной, но, как ни странно, не причиняла мне боли. Он кивнул Хаарвену:

— Помоги мне напоить её.

Тот взял бутылочку, а я запищала и стала извиваться ещё отчаяннее. Я хотела, чтобы с меня сняли чары, очень этого хотела, но испугалась. Они же поймут, кто я! Что, если убьют на месте, а не домой захотят отправить?!

Да, коварная драконесса Тэн-Шиилит, поменявшаяся со мной местами, была почти что моим двойником, но у меня глаза зелёные, а не карие, и… и… понятно же, что я человек! У меня и магии-то нет!

— Откройте рот, моя невеста, — голос Каэма стал добрым и мягким, почти бархатным. От удивления я и правда раскрыла рот… и зелье полилось внутрь ледяной, щекочущей струйкой. Я дёрнулась, пытаясь выплюнуть его, но уверенной рукой Каэм зажал мне рот. Лицо его снова посуровело, словно он сбросил маску.

— Всё будет хорошо, достойная Тэн-Шиилит. Вот увидите.

Ох, я сильно в этом сомневалась!

II

Я лежала животом на тёплом камушке, который нагрел добрый Каль-Хаарвен, просто подержав над ним руку, и буквально чувствовала на себе нетерпеливые взгляды обоих драконов. Они влили в меня пяток зелий, от последнего до сих пор во рту стоял поганый привкус. И теперь ждали, когда же я начну превращаться в прекрасную драконессу Тэн-Шиилит — Каэм приготовил заранее чёрный шёлковый плащ, чтобы я могла им целомудренно прикрыться.

Я мысленно фыркнула и прикрыла глаза. Ну, может быть, драконесса и прекрасна… Когда она обманом засунула меня в террариум, да ещё и похвалялась своей магией, стоя передо мной нагишом, было не до того, чтобы разглядывать её красоту. Но и мне нечего стыдиться, даже если не успею прикрыться!

На меня напало странное безразличие. Может, это оказалось побочным эффектом одного из зелий, а может, я привыкла ко всей этой фантасмагории и начала рассуждать отвлечённо. Меня даже не волновало, разгромит ли Тэн-Шиилит в припадке ярости мою квартиру, поняв, что самостоятельно домой не выберется — прореха-то между мирами затянулась.

— Каэм, это бесполезно, — не глядя на Хаарвена, можно было сказать, как ему не терпится сбежать. — Я бы на твоём месте…

— Помолчи, — оборвал его Каэм, и на время воцарилась столь напряжённая тишина, что я не вынесла и открыла глаза.

Лёгкий звон раздался в комнате, и я увидела в ладонях чёрного дракона колокольчик. Тот исчез так быстро, что я и пикнуть не успела — иллюзия, что ли? А затем в коридоре послышались шаги, и в нашу дверь нерешительно постучали.

— Господин Ирр?

— Заходи, Эйрек, — разрешил тот, и, когда дверь бесшумно отворилась, я увидела низкорослого лысого мужчину в простой, на вид грязной рубашке, подпоясанной верёвкой, и штанах, цвет которых, как и рубашки, определить было сложно. Башмаки у него тоже оказались неказистыми, на деревянной подошве.

Каэм велел слуге, который тем временем кланялся Хаарвену:

— Будешь присматривать за госпожой Тэн.

Слуга принялся озираться, на всякий случай поклонился снова, ещё не видя никакой госпожи, а потом наткнулся взглядом на мой террариум и широко раскрыл сонные глаза.

— Господин Ирр!..

Мне показалось, или в его голосе промелькнуло нечто похожее на упрёк? Каэм рассмеялся, и у него оказался неожиданно приятный низкий смех.

— Нет, Эйрек, это не результаты моих экспериментов. Госпожа Тэн была заколдована нарушителями из альга Грайзерис.

— Господин Ирр, — потупился слуга, — я ничего такого не подумал, я…

— Подумал, — весело перебил его Хаарвен, — но это неважно.

Я перебирала лапками по нагретому камню, чувствуя, какой он гладкий и приятный на ощупь, и ждала.

— Ты должен будешь кормить и поить госпожу Тэн, — наставлял слугу Каэм, — и если с ней что-то случится, я накажу тебя. Понял?

Слуга поклонился в третий раз:

— Понял, господин Ирр. А чем мне кормить… госпожу Тэн? Ей полагается… что-то особенное?

Судя по интонациям, он совершенно не умел обращаться с ящерицами. А я не горела желанием оставаться в его компании. Лучше бы Каэм и Хаарвен задержались и поговорили хоть немного о своём мире! Должна же я знать, где нахожусь. Интересно, что это за «альги» такие? Если исходить из того, что я услышала, это драконьи подвиды согласно цвету чешуи и виду магии, а «альгахри», судя по всему, кто-то вроде вождей.

— Насекомые и вода, — после недолгого раздумья произнёс Каэм. — Иллюзорные сверчки, червяки или мухи не подойдут, придётся тебе подняться на поверхность земли и наловить там свежих.

На поверхность земли? Я хотела подумать над этим, но отвлеклась на основную мысль дракона. Тьфу! Вот же гад — предлагает кормить меня всякой дрянью! Словно почуяв моё негодование, Каэм повернулся ко мне и с извиняющимся видом развёл руками:

— Прошу прощения, достойная Тэн-Шиилит, но в своём нынешнем облике вам лучше есть именно такую еду. На одной зелени вы долго не протянете.

Я слезла с камня и скрылась за карликовым деревцем, показывая своё недовольство.

— Сами же меня поблагодарите, — после паузы сухо произнёс Каэм.

— Не поблагодарит, — послышался легкомысленный смешок Хаарвена. — Помнишь, как на охоте твоя сестра…

Он понизил голос, и как я ни напрягала слух, ничего любопытного до меня не долетело. Но зато я теперь знаю, что у Каэма есть сестра! Надеюсь, помягче и получше его самого.

— Так или иначе, доброй ночи вам, моя невеста, — судя по шагам, Каэм приблизился к столу. Я упорно не желала вылезать навстречу к нему. — Вернее, доброго остатка ночи. Утром мы с вами увидимся. Эйрек, если госпожа Тэн начнёт превращаться, ты видишь этот плащ. Укроешь её и поможешь сойти со стола, понял?

— Да, господин Ирр.

Затем драконы ушли, и последним, что донеслось до меня, было:

— Поищем кое-что в библиотеке. Ты ведь давно хотел покопаться в моих книгах, Хаарвен.

Я насторожилась — они явно будут заняты чем-то очень важным. Эх, взяли бы меня с собой! Но нет, даже не оглянулись.

Шаги драконов стихли, раздался скрип, и, осторожно выглянув из-за деревца, я заметила, как Эйрек усаживается на придвинутую им скамеечку. Надо же, я её не видела, когда рассматривала комнату в первый раз — наверное, скамеечка стояла в тени, у самой стены.

— Госпожа Тэн, — сонно проговорил слуга, — вы разрешаете мне немного вздремнуть? Или принести вам воды?

Нет уж, воды вместе с зельями я напилась достаточно!

— Скажете, — слуга замялся, явно не осмеливаясь сказать: «Пискнете», — если вам вдруг что-то надо. Я сразу и проснусь.

Я промолчала, прикидывая в уме план действий. Это оказалось куда тяжелее, чем в бытность человеком. Хотелось дремать на камушке, ждать трапезы и питья, чтобы потом исследовать террариум, а больше ничего не предпринимать.

Эйрек склонил голову и вскоре начал похрапывать. Я выждала, про себя отсчитав пять минут, которые показались мне вечностью, а затем взобралась на вершину деревца, с него на бортик террариума, и легко спрыгнула на стол. Пол-дела сделано!

Опасливо покосилась в сторону Эйрека, но тот продолжал храпеть, наклонившись вбок. Только лысина поблёскивала в свете канделябров. Надеюсь, этот бедолага не упадёт во сне.

«И как же теперь спуститься вниз?» — Я подошла к самому краю стола и боязливо посмотрела на чисто выскобленные — явно прислугой — доски пола, бывшие где-то в метре от меня. Не расшибусь, если попробую спрыгнуть и отсюда? Ящерицы летать не умеют. Но мне так хотелось тайком пробраться в библиотеку и услышать разговор Каэма и его друга!

Как далёкое воспоминание, в ушах зазвучал оживлённый и самую малость недовольный голос Светланы Алексеевны, бабульки из пятой квартиры:

«А я внуку купила ту ящерку! Надоел, всё „купи“ да „купи“, родителей бы попросил… Блефар или эльфар, как они там называются? Нет, другое — кажись, геккон! Так вот, мелкий-то взял и со всей дури ящерицу на пол кинул, а она…»

А она встала, отряхнулась и побежала! То же будет и со мной. Нужно просто собраться с духом. Я ещё не успела опомниться, как оттолкнулась лапками от дубовой столешницы и, взмахнув хвостом, воспарила над полом…

…Это было не очень приятно. Даже, честно говоря, больно. А правду сказать — очень больно. Я жалобно запищала, и у меня от потрясения чуть не отвалился хвост! Одно было хорошо: Эйрек не проснулся. Только что-то пробормотал во сне.

Повезло, что я непростая ящерица. А то пришёл бы мне конец — прямо здесь, на полу лаборатории чёрного дракона, в недружелюбном магическом мире.

Наконец, смогла подняться и побежала к двери. На моё счастье, щели в ней оказалось достаточно, чтобы я сумела выскользнуть на свободу и победно оглядеться уже в коридоре.

Зачем исследовать небольшой, тесный террариум, когда в моём распоряжении целый замок?

III

В коридорах горели свечи, но не могли рассеять густую чернильную темноту. Я затосковала уже на втором повороте, чувствуя брюшком холодный камень пола, но пути назад не было. Ещё найти бы эту самую библиотеку! Я прислушивалась, один раз замерла, услышав лёгкий шорох, но то пробежала мышь. Её тонкий хвостик мелькнул и пропал.

Надо мной покачивался на своей паутине небольшой чёрный паук. Я с отвращением взглянула на него и заторопилась дальше.

Следующий коридор заканчивался тупиком, а в конце его была дверь. Из-за неё слышались птичий щебет и ласковый девичий голосок, так что я, загоревшись любопытством, подобралась ближе.

— Какой ты у меня умница! И красивый, хоть и серенький. Крылышко уже зажило, того гляди петь начнёшь. Хорошо, что Райле тебя подобрала, а то всё чужестранные птички, а они так сладко петь не умеют!

Похоже, девчонка разговаривала сама с собой. Все они тут странные… Я сунула голову в щель между дверью и косяком и от удивления моргнула.

Здесь не было мебели — ни стола, ни скамей, ничего. Я заметила ставший привычным очаг в стене, портьеры на окне, канделябры со свечами, только вдобавок ко всему этому в углу были свалены мешки непонятно с чем, грязные миски, стояли большие стеклянные бутыли с водой, а на полу разбросаны перья, которые прислуга то ли не успела убрать, то ли поленилась. Под низким потолком висели клетки с птицами — яркими и серыми, белыми и пёстрыми. Все они щебетали, порхали по своим клеткам, ели или пили. А девочка с длинными светлыми кудрями, одетая в красное бархатное платье до щиколоток, обращалась к птичке, похожей на соловья. Туфли у девочки были из белой кожи, удобные с виду, без каблуков. Я заметила, что рукава у неё с разрезами, а из-под них виднелась белая нижняя рубашка, или что там могло быть под платьем.

— Жаль, что нельзя наверху полетать, — тихо сказала девочка. — Скучаю… Вечно он мне всё запрещает! — прозвучало с горькой обидой.

Я хотела тихонько уползти тем же путём, каким появилась здесь, но как бы не так! Зелёная с голубым птичка заметила меня и подняла шум, неистово пища и хлопая крыльями. Девочка обернулась ко мне — на вид ей можно было дать не больше десяти или одиннадцати лет. Большие карие глаза, довольно милое личико. В два прыжка девчонка очутилась у двери, подхватила меня с пола и принялась жадно разглядывать. Ну ещё бы — не каждый день видишь золотую ящерицу с изумрудными глазами!

— Какая прелесть! — прощебетала девочка, держа меня на одной ладони и поглаживая мои чешуйки другой. — Откуда ты взялась?! Такая хорошенькая!

Восторгаясь, она перевернула меня и почесала брюшко, отчего я блаженно пискнула. У маленькой драконессы — а это наверняка была она! — оказались тёплые и нежные руки.

— Меня зовут Ирр-Ания, — подтвердила она мою догадку, — а ты… а тебя проще всего назвать Золотко, но я ещё подумаю.

Очередной раз я удивилась тому, как легко понимаю драконий язык. Помнится, Тэн-Шиилит свободно говорила со мной на русском, но это, как она объяснила, оттого, что у драконов есть умение «настраиваться» на человеческий язык. Наряду с умением летать и управлять огнём, например. А вот почему я такая талантливая, неизвестно!

Тем временем птицы загалдели, разглядывая меня и явно пытаясь сообразить, добыча я или хищник. Девочка обернулась к ним и пропела:

— А-э-э-рне.

Это слово осталось непонятным для меня, но судя по тому, как все птицы разом замолчали, им дали определённую команду, и они её выполнили. Девочка удовлетворённо кивнула и вышла из комнаты со словами:

— А сейчас — ко мне!

Дверь она заперла на ключ, для чего ей пришлось держать меня только одной рукой. Но я вела себя смирно — мне хотелось побыть с Анией, вдруг она что-то интересное расскажет. Про себя я переименовала её в Аню — так удобнее, и это имя ей шло.

— Ты разговаривать не умеешь, да? — спросила Аня, поднявшись по узкой винтовой лестнице на третий этаж. Здесь в конце коридора тоже располагалась дверь — и не просто дверь, а украшенная узорами из светлых змеек, которые сворачивались в кольца и снова разворачивались. Я тихонько пискнула, и Аня охотно объяснила:

— Это иллюзия.

Похоже, к иллюзиям она питала особое пристрастие. Вся спальня маленькой драконессы была усеяна иллюзиями: прямо из пола росли алые цветы, потолок и стены обвивал плющ, а прозрачные существа со звенящими крылышками, похожие на фей, летали туда и сюда.

— Ух, как я сегодня устала! — Аня плюхнулась на кровать — к счастью, настоящую — и положила меня рядом. — Весь день была на иллюзорной охоте. Лучше бы настоящая, конечно, но брат не позволяет. Только раз в месяц, говорит он, а то ещё серые нападут! К серым доверия нет, — и Аня погладила меня по спине. — Ну как тебе моя комната, нравится, Золотко?

Я пискнула, жалея, что не могу спросить, иллюзорная у них библиотека или настоящая, и как её найти. Аня без умолку болтала, а я пригрелась, и меня, как нарочно, потянуло в сон. Такое мягкое, приятное на ощупь покрывало… из шёлка или атласа, кто его знает… главное, что в него можно зарыться и…

— Эйрек! — взвизгнула Аня, нарушив мой сон, схватила меня и куда-то побежала. Я вздрогнула и окончательно проснулась от крика: «Я найду её! Господин, только не наказывайте!» Кричал мужчина где-то внизу, и я вдруг вспомнила, что оставила бедолагу Эйрека и он, наверное…

Аня сбежала вниз по лестнице, прыгая через ступеньки, и её звенящий голос полоснул по моим ушным отверстиям:

— Каэм! Не трогай его!

Эйрек стоял на коленях в коридоре, а чёрный дракон — перед ним. Неужели мы сейчас станем свидетельницами душераздирающей сцены? У меня забилось сердце, я сглотнула и зарылась мордочкой в платье Ани. Да, попала так попала!

— Что ты собрался делать?! — выпалила Аня.

— Эйрек не выполнил мой приказ, — зло проговорил дракон, — из-за него может погибнуть…

Тут он, вероятно, увидел меня и замолчал. Я услышала вздох облегчения, и Каэм шагнул к нам, но Аня попятилась и спрятала меня за спину, отчего я растерянно пискнула.

— Не отдам! Зачем тебе моя ящерка? Что ты будешь с ней делать? — воинственно прозвучал голос Ани.

Девочка вела себя дерзко, и как бы Каэм не решил наказать уже её. Не знаю, как бывает у обычных ящериц, а у меня по спине пробежал холодок. Да и вообще здесь холодно! Вернуться бы в террариум!

— Ания, это не материал для экспериментов… — начал было Каэм.

— Неправда! Ты и про синего зверька так же говорил, а потом передумал! — воскликнула Аня.

— «Синий зверёк», как ты его называешь, оказалсяильномиз легенд, — терпеливо ответил Каэм, — это совсем другое дело. Зато благодаря экспериментам с ним…

— Не хочу ничего слушать! Ящерка моя. Даже если из неё можно сделать очередной магический артефакт, мне это не нужно!

Наступила недолгая тишина. Затем прозвучал смех Каэма, отрывистый и далеко не такой приятный, как раньше:

— Уверен, достойная Тэн-Шиилит довольна тем, как мы ссоримся из-за неё. В прошлый раз вы не поладили, но теперь…

— Что? — перебила его Аня. — Кто, ты сказал?

— Моя невеста. Да, я же не успел рассказать тебе эту историю… Серые превратили Тэн-Шиилит в ящерицу и отправили в другой мир, но я успел найти её и вытащить оттуда. Сейчас мы с Хаарвеном ищем способ снять с неё враждебные чары…

— Так это она? Золотко? — Аня поднесла меня к глазам, перестав прятать от Каэма, и я увидела, как милое личико стало напряжённым. Ещё одно открытие — Тэн-Шиилит не пользовалась расположением маленькой драконессы! Как это скажется на моей жизни в замке?

— Можешь забирать её, — после паузы сказала Аня и протянула меня Каэму. Я прикрыла глаза веками и устало подумала, что худшего не случилось, и то ладно.

— Прошу прощения, достойная Тэн-Шиилит, — продолжала Аня холодно и учтиво, — если обращалась с вами чересчур фамильярно. Знаю, вы этого не любите.

— Уверен, она тебя простит, — спокойно заметил Каэм.

Аня не стала отвечать брату. Раздался торопливый стук шагов. Я открыла глаза и увидела, как красное платье мелькнуло на лестнице и исчезло.

— Приставлю к вам другого слугу, достойная Тэн-Шиилит, — задумчиво произнёс Каэм, неся меня на руках в лабораторию. Бедняга Эйрек к тому времени успел прийти в себя и куда-то удрать. — И да помилует его Невидимый Бог, если он позволит вам сбежать!

IV

Что бы там ни говорил Каэм, я не могла заставить себя притронуться к сверчкам и паукам, которых мне наловил и принёс новый слуга по имени Гэн. Пауки расползались по всему террариуму, сверчки забились под карликовое деревце и там пели свои песни, а Гэн, ругаясь, где-то с полчаса собирал их, пока я грелась на камне.

В конце концов, он сдался и принёс мне мелко нарезанной зелени, бормоча себе под нос, что госпожа Тэн даже в ящеричьем облике верна себе. Я мысленно фыркнула — наверное, сидела в гостях и ела салатики, соблюдая фигуру, вместо того чтобы с драконьим аппетитом жевать мясо.

— Госпожа Тэн, водички изволите? — Гэн подсунул мне под нос деревянную мисочку, на дне которой плескалась чистая, прозрачная вода. Интересно, откуда они берут такую, ведь мы, если я правильно поняла, находились в какой-то подземной стране? Я выпила воду и стала гадать, можно ли с помощью магии устроить рядом с замком озеро. Или колодец.

— Принесу ещё, — Гэн забрал поилку и скрылся за дверью — худой, весь как будто вытянутый, с длинным лицом и короткими русыми волосами. Я ещё не успела изучить характер Гэна, но было заметно, как он старается угодить господину, ухаживая за мной и выполняя все мои капризы.

Дверь открылась ещё раз, но это был уже не Гэн, а Каэм. С непроницаемым, как обычно, лицом, безупречно красивый, с тщательно зачёсанными назад волосами. Сегодня на нём кожаного сюртука не было, только белая рубашка, чёрные штаны и сапоги почти до колен. Под его пристальным, изучающим взглядом мне сделалось не по себе. Я притворилась, что очень занята перевариванием обеда, а сама то и дело посматривала на Каэма.

Он подошёл к столу и остановился передо мной, между густых тёмных бровей залегла складка.

— Достойная Тэн-Шиилит, мы с Каль-Хаарвеном перевернули всю библиотеку вверх дном, но для вас рецепт нашли. Есть только одно затруднение, — Каэм помолчал, не сводя с меня глаз, и на ладони у него соткалась прозрачная иллюзия гор, — нужная трава растёт далеко и высоко. А мне придётся лететь не одному, а с вами. Это рискованно, нас могут увидеть серые и напасть. Да и вы гораздо охотнее подождали бы меня здесь…

«Вовсе нет. Я хочу посмотреть ваш мир», — заявила бы я, если б могла, но всё, что мне оставалось, это постучать по стеклу хвостом. Мысль о врагах меня не пугала — после своего первого нарушения местных правил серые должны были сидеть тихо и не высовываться, а не искать новый способ напасть на чёрных.

— …Но в древнем манускрипте указано необходимое условие: тот, с кого нужно снять чары, должен присутствовать при поиске. Только тогда мы увидимлирисет-траву, — закончил дракон.

Да уж, название красивое. В самый раз для травы, которая принесёт мне либо спасение, либо погибель.

— Так что готовьтесь, моя невеста, — Каэм в задумчивости походил взад и вперёд по комнате, подбрасывая в ладони иллюзию. Видимо, ему показалось, что здесь темно, но вместо того чтобы зажечь побольше свечей, дракон погасил их одним мановением руки и раздвинул портьеры на окне.

Хлынувший оттуда свет заставил меня зажмуриться. А потом недоверчиво уставиться в далёкую синь небес за стеклом, с возрастающим изумлением разглядеть там облака, клочьями ваты закрывшие солнце, и… летящих куда-то птиц?!

Быть не может!

Вернулся Гэн, поклонился господину и поднёс мне полную воды мисочку, а я всё никак не могла разобраться, что за чертовщина тут происходит. А затем проводила взглядом растаявшую иллюзию гор и Каэма, уходившего из комнаты, и всё поняла. Ну как я могла сразу не сообразить!..

Мы должны были лететь в горы под вечер — ночь благоволит к чёрным драконам, как заметил Каэм, — когда в лабораторию вбежал Каль-Хаарвен. Белый дракон выглядел так решительно, что я оторвалась от кусочка зелени, который грызла, и замерла, предчувствуя что-то важное.

— Хаарвен, — нахмурился Каэм, перебиравший склянки на столе, рядом с террариумом. — Ты должен быть в Бланкастре, тебя же отец вызвал!

— А я не полечу в Бланкастру раньше, чем у вас всё станет спокойно, — отрезал Хаарвен и показал нам исписанный фиолетовыми закорючками пергамент. — Вот моё письмо отцу. Если он думает, что я брошу своего друга…

— Хаарвен, — попытался остановить его Каэм, но не успел. Белый дракон провёл рукой над пергаментом, тот вспыхнул и в считанные секунды обратился в пепел.

— Вот и всё, — Хаарвен с облегчением рассмеялся. — Ответ доставлен.

— Ты хоть понимаешь, как разозлится Каль-Иэрэм?! — Голос рассерженного Каэма повысился, чуть не переходя в крик, но светловолосый дракон весело ухмыльнулся:

— Я давно мечтал послать его вместе со всеми распоряжениями к демонам!

Наступило тяжёлое молчание, и я притаилась, тревожно думая, подерутся ли драконы и что делать бедной ящерке, когда дверь распахнулась ещё раз, и в лабораторию влетела, как маленький ураган, Аня. Она повисла на шее у Хаарвена с радостным, захлёбывающимся:

— Ты молодец! Ты всё правильно сделал!

Зато Каэм сразу посуровел. И заговорил сухо:

— Это твоих рук дело, Ания?

— Ты о чём? — Маленькая драконесса улыбнулась, сияющая, с рассыпанными по плечами светлыми кудрями — невинное дитя. Но что-то мне подсказывало, что лучше бы это невинное дитя оказалось на моей стороне, когда я стану человеком, а то… всякое может случиться!

— Я о том, — медленно проговорил Каэм, — что ты не хотела отпускать меня одного с Тэн-Шиилит, а потому взяла и подговорила Хаарвена бросить вызов отцу. Скажи честно, Ания, это так?

— Нет! — Она тряхнула волосами и отступила к двери.

— Нет, — решительно подтвердил Хаарвен.

Каэм покачал головой:

— Вы просто не понимаете… оба… Это нарушение обычаев, принятых во всех наших альгах! Каль-Иэрэм может сурово наказать тебя за непослушание, Хаарвен, а то и лишит наследства. Сыновей-то у него много, — чёрный дракон усмехнулся, но эта усмешка была невесёлой.

Хаарвен немедленно откликнулся:

— Да и плевать! Всё равно маменька Ари-Нейя постарается, чтобы я получил как можно меньше. Альгахри станет её любимец Аэрд, ему же достанется львиная доля наследства, а я и другие братья — так, родились по ошибке, и всю жизнь мешаем светлейшему Аэрду, оттягивая на себя крохи внимания отца!

Выплюнув эту горькую тираду, белый дракон вдруг спохватился и искоса посмотрел на террариум. Явно был недоволен, что я всё услышала… Мне даже обидно стало! Неожиданно Аня махнула рукой:

— Да ладно, Хаар, подумаешь! Она ведь тоже станет частью нашей семьи.

Судя по гримаске, которую скорчила Аня, она явно была бы не против того, чтобы Каэм нечаянно уронил «часть семьи» в горное ущелье.

Я дожевала листик, угрюмо думая, зачем же Каэму свадьба с нелюбимой девушкой, которую на дух не переносит его сестра. Ради маленьких чёрных драконят? Так что же, Шиилит единственная, с кем он может заключить брак? Интересно-интересно… Или все остальные отказали? Я ведь даже не знала, сколько чёрных драконов в альге Фейенверис.

— Ладно, не будем задерживаться, — Каэм вынул меня из террариума, — полетели, Хаарвен, раз уж ты остался.

Если он и был благодарен другу за предложенную помощь, то помалкивал об этом. Хаарвен только улыбнулся:

— Полетели! Не скучай, Ания, мы скоро вернёмся.

— Может, на всякий случай возьмёте с собой вооружённых слуг нахэргмэ? — предложила Ания.

Хэргмэ… Это ещё что такое?

— Вооружённых слуг я лучше оставлю здесь, тебя охранять, сестра. А мы справимся, — отрезал Каэм. Если ему и было не по себе, никто не смог бы его в этом упрекнуть. Я смотрела, как он на прощанье сжал плечо Ании — не обнял её, не поцеловал в лоб, — и думала, что я, со своей холодной кровью, и то не такая бесчувственная, как этот дракон.

V

Ночной полёт отменили, а по какой причине, Каэм объяснил мне позже. Оказалось, что хэргмэ — это летающий ковёр, и один из слуг, чьей обязанностью было летать на поверхность земли и приносить в замок чистую родниковую воду, задержался до наступления темноты, упал и разбился насмерть. Похоронная церемония заняла не больше часа, и несчастного быстро упокоили на кладбище для слуг. Но отправляться в путешествие вскоре после смерти кого-то из обитателей родового замка считалось дурной приметой, так что полёт отложили на утро.

— Пусть это вас не беспокоит, достойная Тэн-Шиилит, — закончил дракон, — наш план не сорвётся.

Я пискнула в ответ и зарылась в грунт, желая лишь одного — доспать.

А утром сосредоточенный, молчаливый Каэм забрал меня из террариума и в сопровождении друга вышел из замка. Со двора нас проводили слуги и Аня, украдкой вытиравшая глаза.

Снаружи замок чёрного дракона выглядел внушительно. Такой сказочный и старинный, окружённый крепостной стеной, он стоял среди иллюзорных лесов и казался безопасным убежищем от любых врагов. А впереди — дорога среди светящихся зелёных деревьев, и в груди у меня появилось тревожное чувство и стало давить на сердце, мешая свободно вздохнуть.

— Ну что ж, — торжественно заговорил Каэм, глядя на герб над воротами — огнедышащий чёрный дракон на алом фоне. Вероятно, хотел произнести какую-то речь перед отбытием, но ему помешал неожиданно возникший перед нами пергамент. Скрипучим старческим голосом тот объявил:

— Я, альгахри чёрных драконов Фейенверис, благородный Арелани из рода Тэн, говорю тебе, благородный Каэм из рода Ирр: я получил твоё письмо. Рад, что моя внучка находится в надёжных руках. Уверен, что ты вернёшь ей первозданный облик. Не могу поспешить к ней, ибо альгахри белых драконов Найварис, благородный Иэрэм из рода Каль, попросил меня о помощи в очень важном деле. Да благословит тебя Невидимый Бог! Да благословит он ваш будущий брак с моей внучкой! Подпись: благородный Арелани из рода Тэн».

Пергамент вспыхнул и осыпался пеплом, а Хаарвен, до того скучающе смотревший перед собой, встрепенулся:

— «Важное дело»! Что может быть важнее встречи с единственной внучкой, Каэм?

— Важнее может быть поиск тех, — остудил его пыл чёрный дракон, — кто виноват в её несчастье.

Хаарвен что-то пробурчал себе под нос, но возражать не стал. Честно говоря, мне его позиция была ближе, и я даже пожалела Шиилит: ну и дедушка у неё!

— Полетели, — нетерпеливо произнёс Каэм, и я затаила дыхание. Устроилась поудобнее у него на руках, глядя, как Хаарвен отходит в сторону, и не желая пропустить ни единого мгновения.

Но всё произошло до удивления быстро. Хаарвена окутал белый дым, а когда тот рассеялся, перед нами предстал дракон. Не такой огромный, как в книгах, всего лишь в два этажа ростом. Тело узкое, вытянутое, с длинным хвостом и кожистыми крыльями, которыми дракон при желании мог бы прикрыть себя полностью. Симпатичная физиономия, на которой горели знакомые голубые глаза, а когда дракон открыл рот, то заговорил уже хорошо знакомым голосом Хаарвена:

— Чего ждёте? Давайте ко мне на спину!

Я аж открыла рот, чувствуя, как на меня волной нахлынуло разочарование: значит, Каэм превращаться не будет?

— Охотно размял бы крылья, — проворчал тот, вместе со мной садясь на спину другу, — но боюсь, как бы моя достойная невеста не соскользнула вниз, а тогда уже ей лирисет-трава вовек не понадобится.

Я посмотрела на гладкие белые чешуйки на спине Хаарвена, оценила размеры шипастого гребня у него на голове и шее — да, тут не ухватишься, если начнёшь падать. Каэм совершенно прав.

— Давай! — скомандовал он, и белый дракон рванулся в небеса. Это было очень похоже на то, как поднимаешься на лифте в первый раз, и я повела себя спокойно, только чуть вцепилась коготками в твёрдую, надёжную ладонь Каэма. Он, конечно же, не обратил на это никакого внимания.

Мы летели всё выше, и выше, но вот Каэм произнёс что-то похожее на «Кэ-эльх», и в сияющих небесах распахнулся чёрный портал. В памяти воскресло недавнее воспоминание: меня, перепуганную, вместе с террариумом хватают и тащат в такую же, но открывшуюся в стене квартиры дыру, и я теряю сознание…

— Держитесь, Тэн-Шиилит, — услышала я тихий, ободряющий шёпот, прежде чем портал поглотил нас… и выплюнул.

Буйство ярких красок снова ослепило меня, но теперь всё это было настоящее! Ясное небо, солнце, зелень лесов и золото полей внизу, далёкие города с башенками и деревушки, где все люди казались муравьями! Я восторженно запищала и завертелась в руках Каэма, так что ему пришлось сжать меня в ладони:

— Вы как будто раньше никогда не летали! Успокойтесь, Шиилит, — резко велел он, и я была вынуждена подчиниться.

Но счастья мне этот гад ничуть не поубавил! Я зачарованно смотрела на то, как вдали проступали очертания гор, а после украдкой покосилась на Каэма. Он держался на спине дракона так уверенно и невозмутимо, будто сам был наездником, а не таким же драконом. Чёрные, как вороново крыло, волосы трепал ветер, и мной вдруг овладело необъяснимое желание потрогать их на ощупь хотя бы ящеричьей лапкой, раз уж человеческой рукой нельзя.

— Как вы там? — крикнул Хаарвен, не оборачиваясь. Он был всецело занят полётом.

Наваждение спало, и я подивилась себе. Вот уж не хватало!..

— Всё хорошо, — Каэм удерживал меня одной рукой, прижав к груди, а пальцами другой обхватил тот шип, что был крупнее остальных, на шее у Хаарвена. Я слышала биение сердца Каэма — почти такое же, как у обыкновенного человека. Ну, может быть, немного чаще. Интересно, чувствовал ли он что-нибудь к Шиилит? Отвращение или, наоборот, влечение? Ох уж эти договорные браки! Никогда не слышала о них ничего хорошего…

Мы закружились над горами, то спускаясь, то поднимаясь — Хаарвен и Каэм напряжённо высматривали лирисет-траву.

— Она должна расти в скалистой местности, — вспоминал Хаарвен, — и ярким алым цветом выделяться среди других трав. Так написано в…

Я смотрела вниз, уже не слушая его: моё внимание приковал отряд из десяти человек, поднимавшихся в гору. Сверху они казались упорно ползущими к своей цели букашками. Ощущение радости от полёта прошло, и вернулась тревога, сжимавшая сердце ещё у ворот замка.

— Вон там! — Каэм указал на вершину горы. — Достойная Тэн-Шиилит, вы видите лирисет-траву?

Я оторвалась от своих нехороших ощущений, разглядела внизу нечто алое и пискнула, после чего рука, державшая меня, слегка напряглась:

— Спускайся, Хаарвен!

— Я в другом месте заметил, — запротестовал тот. — Тэн-Шиилит, а как вам скалы слева?

Я шевельнулась, чуть вытянула шею, пытаясь рассмотреть почти голую от травы местность, и Каэм нетерпеливо бросил:

— Хорошо, посмотрим и там и там! Спускайся!

Вскоре мы сели в цветущее, пахучее разнотравье. Было ветрено, над нами облака сгрудились в бесформенную белую массу.

— Тут бы вам, достойная Тэн-Шиилит, и поохотиться, — усмехнулся Каэм, спрыгнув на землю, — слышите, как поют сверчки…

Мне было не до шуток. Тягостное чувство разрослось, хотелось заорать: «Тревога! Приготовьтесь!» Но разве надменный дракон способен углядеть опасность в отряде каких-то там людишек? Если я правильно поняла Аню, Каэм был тем ещё эээ… расистом? Ксенофобом?

— Я — туда, — белый дракон кивнул на соседнюю гору, расправил крылья и взлетел. Эх, не вцепиться в него, не удержать! Вдвоём бы они вернее справились…

Я глубоко вздохнула. И мысленно обругала себя за неуместную панику: да что же, Каэм один врагов не одолеет? Превратится и как дохнёт огнём, они и побегут, если не захотят, чтобы только пепел от них остался!

— Кажется, вот она, — по-прежнему держа меня в ладони, Каэм широкими шагами направился к растению, выделявшемуся среди остальных своим цветом. Словно кричаще-яркое пятно, его лист распластался на земле.

— Один в один! — прошептал чёрный дракон, присев на корточки. Удивительно, но он всё-таки умел волноваться и переживать. Только не о том надо было… Странно, почему я чую опасность, а он — нет?! Что это вообще означает?!

Каэм вырвал растение с корнем, отряхнул, как следует, и сунул к себе за пазуху. В кожаных драконьих одеяниях карманы не предусмотрены… Да о чём я думаю, чепуха какая-то!

Я вывернулась из его руки, пытаясь посмотреть назад. В голове стучал набат, сердце колотилось. Вот тебе и холоднокровная ящерица! Мне показалось, или я вижу за спиной у Каэма головы взбирающихся наверх людей?..

— Да что с тобой? — вырвалось у него, и я вздрогнула, обнаружив, что расцарапала дракону коготками ладонь до крови. — Что-то случи…

До нас донёсся короткий торжествующий вскрик, свист летящей стрелы, а затем пальцы Каэма разжались, и я полетела в траву.

VI

К счастью, я не ушиблась. Позже мелькнула мысль, что Каэм кинул меня в траву нарочно, чтобы перенаправить всё внимание нападавших на себя. И теперь предстал перед злодеями во всей красе: с обеих рук у него поднимались огненные змеи, и стало так жарко, что не требовалось никаких тёплых камушков — я и так согрелась!

Неподалёку валялась стрела с пёстрым оперением — убийцы промахнулись, метя в Каэма. Или это он так ловко увернулся, я не успела заметить. Всё произошло слишком быстро.

— Сдавайся, дракон, — заговорил мужчина с длинным посохом в руке, стоявший шагах в двадцати от нас. Посох оканчивался большим непрозрачным камнем и больше подошёл бы магу с седой бородой, чем этому разбойнику. Его спутники были вооружены кинжалами, мечами, луками и стрелами. Кто их прислал, неужели серые? Но как они узнали, что мы окажемся именно здесь? В этом деле становилось слишком много загадок!

— Да как вы смеете нападать на дракона?! — прорычал Каэм, игнорируя требование сдаться. — Я сожгу вас всех!

— Посмотри на мой посох, — ухмыльнулся главарь разбойников. — Это артефакт, который засосёт твою магию. Даже не пытайся…

До меня донёсся особенный, резкий смех Каэма, которым он смеялся при ссоре с Аней. Недобрый. Огненные змеи сорвались с его рук, понеслись к головорезам… и, свернув на полпути, без остатка всосались в камень на посохе. Я притаилась в траве, молясь сама не зная кому, чтобы меня не обнаружили.

— Редкий артефакт, — медленно проговорил дракон. — Вы либо украли его, либо… вам его кто-то дал.

— Значит, не сдаёшься? — Лучники вскинули своё оружие, в руках ещё нескольких убийц блеснули обнажённые клинки. Я вся сжалась — ведь стрелы и острия кинжалов могут быть смазаны ядом!..

— Каэм из рода Ирр никогда не сдаётся, тем более людям, — холодно прозвучал ответ. Не тратя больше слов, Каэм скрылся в тёмном дыму. В мгновение ока вынырнул оттуда драконом — взмах крыльев, блеск ониксово-чёрной шкуры, — и, не обращая внимания на град стрел, бросился в атаку. Может, огонь посох в себя и засасывал, а от когтей и ударов мощного драконьего хвоста не спасёт!

Раздались полные ужаса крики. Двоих лучников Каэм сшиб с ног. Выронив оружие и раскинув руки, люди полетели в пропасть. Кто-то метнул в дракона кинжал. Тот скользнул по гладкой чешуе, не пробив её. А потом звякнул о землю. Увидев, как главарь разбойников вскидывает посох, я не выдержала, прижалась к земле и спрятала мордочку между лапками. От душераздирающих воплей это не спасало, но хоть смотреть не буду, решила я.

Никогда в жизни мне не было так страшно. И самое главное, я ничем не могла помочь Каэму!

— Там где-то ящерица! — заорал главарь разбойников. — Бегите, ищите её, а я пока отвлеку…

Припав к земле, я сжалась в комочек, отчаянно желая слиться в одно целое с травой, но увы — моя шкурка была не зелёная, маскировочная, а золотая, слишком яркая… Заметят!

Яростный рык дракона разнёсся по всему полю:

— Моя! Не сметь!

Топот бегущих ног оборвался, эхом пролетел по горам страшный крик, и стало ещё светлее от всполохов пламени. Я задрожала всем телом и вонзила коготки в траву.

Вдруг послышался ещё один драконий голос, я подняла голову и с облегчением увидела в небесах белые крылья.

— Ты пожалеешь! — заорал главарь разбойников и размахнулся левой рукой. В Каэма полетело нечто похожее на красную искру. Лишь спустя мгновение Хаарвен вышиб посох из руки главаря… и я снова уткнулась мордочкой в траву. От неё пахло остро и пряно, и странным образом этот аромат подействовал на меня успокаивающе.

Я даже не сразу поняла, что всё закончилось. Настойчивый голос приближался ко мне:

— Шиилит? Где ты, Шиилит?

Вроде мы не переходили на «ты», и вообще меня зовут Алина, ну да ладно.

— Вот ты где! — Меня схватили на руки, едва не порезав брюшко перстнями, и подняли вверх. Я моргнула, вгляделась в фигуру Каэма, испуганно дёрнулась при виде пятен крови на руках и одежде, и меня немедленно успокоили:

— Это не моя кровь, достойная Тэн-Шиилит.

Хаарвен приблизился к нам, волоча за собой посох. Белый дракон выглядел немногим лучше, чем его друг. Туда, где произошла битва, я старалась и вовсе не смотреть, даже когда услышала стоны.

— Одного мы оставили в живых, достойная Тэн-Шиилит, — объяснил Каэм спокойно и непринуждённо. — Ему придётся ответить на несколько вопросов.

Мне больше понравилось, когда он говорил со мной на «ты» и выглядел почти встревоженным.

— Ты траву-то нашёл? — Хаарвен выглядел непривычно угрюмым.

— Нашёл. А ты, судя по всему, нет.

— Верно. Есть у меня мысль, — Хаарвен откинул со лба взлохмаченные волосы, — что эта гора — единственная, на которой растёт лирисет-трава.

— Мы проверим твою мысль, — Каэм аккуратно опустил меня на плоский, размером с голову камень, подержал руку рядом с ним, нагревая, а затем выпрямился.

— Но сначала займёмся пленником.

Я молча провожала взглядом его и Хаарвена, думая, в какую же всё-таки переделку попала. Драконы — они и есть драконы, и даже если бы ко мне вернулся дар речи, выступать с речами о милосердии к побеждённому оказалось бы, наверное, бессмысленным делом. Камень подо мной приятно грел брюшко, я осталась жива и невредима, Каэм и Хаарвен не пострадали, а всё равно на душе было скверно.

Не выдержав, я посмотрела в сторону головореза, которому задавали вопросы. Странно, что он корчился от боли — ведь драконы, как я заметила, и пальцем к нему не притрагивались. Только Каэм вытянул руку перед собой, как там, в коридоре замка, собираясь наказать Эйрека… Всё стало ясно, как белый день, и меня передёрнуло. Оказывается, причинять боль на расстоянии — это ещё одно умение чёрных драконов!

Вернулись Каэм и Хаарвен минут через пятнадцать.

— Как мы и думали, эти люди — отбросы человеческого общества, получившие золото и магический артефакт от серого дракона. Он велел им убить меня, но главарь решил по-своему — хотел взять меня в плен и получить ещё больше золота. Да только просчитался… Жаль, мы не узнаем, кто его нанял. Серый дважды явился к этой банде в разных обличьях — старика и молодой женщины. Эти твари, — глаза Каэма сузились, и от него потянуло холодом, — великолепно маскируются, как вы знаете.

— И я ручаюсь, что убийца говорил правду, — добавил Хаарвен.

А у него что за умение — неужели чуять неправду?

— Так или иначе, нам пора осмотреть горы и возвращаться. Дерзнувшие напасть на драконов наказаны, редкий артефакт перешёл в наши руки, — Каэм хотел ещё что-то сказать, но вдруг побледнел и приложил ладонь к боку, где расплывалось тёмно-красное пятно.

— Ты вроде говорил, что это не твоя кровь? — вопросительно нахмурился Хаарвен.

— Да так, есть одна незначительная царапина, — отмахнулся Каэм, придя в себя, — велю Райле перевязать её, как вернёмся домой, и выпью зелье.

Ничего себе «как вернёмся домой»! А если туда инфекция проникнет, пока мы здесь? И заражение крови начнётся? Забыв о своём жалком ящеричьем виде, я хотела возмущённо высказаться и заодно прибавить, что моя покойная приёмная мать работала медсестрой и многое рассказывала о трудных пациентах в больнице. Но из горла вырвался только писк.

— Смотри, твоей достойной невесте тоже не терпится вернуться домой, — Хаарвен бросил на друга весьма выразительный взгляд. — Давай осмотрим горы в другой раз, Каэм. Если ты ослабеешь от потери крови, ты, не приведи Невидимый Бог, свалишься у меня со спины. И прости-прощай род Ирр, а за ним и альг Фейенверис! У Ании-то жениха не предвидится. Разве что будет из наших, но не забывай, могут родиться одни только белые драконята! Как случилось с моей матерью…

Выходит, Ари-Нейя, о которой сын говорил не очень-то уважительно, сама из другого альга? Неужели чёрная? Но эту мысль затмила другая, стократ важнее: вот почему Каэм так хочет свадьбу! Драконов Фейенверис осталось совсем мало, и нужно спасать альг!

Тем временем Хаарвен закончил свою речь, и, к моему удивлению, Каэм не стал возражать. Наверное, действительно устал, и «царапина» ему досаждала.

— Ладно, Хаарвен, будь по-твоему.

Больше Каэм не проронил ни слова за всё то время, что мы летели до подземных владений рода Ирр, а я размышляла над тем, почему так испугалась за него. Да, смерть Каэма означала бы и мою тоже, но ведь не только в этом дело. Что-то было ещё. Что-то, притягивавшее меня в этом замкнувшемся от всего мира драконе.

Но выходить за него замуж я бы всё равно не стала!

VII

В лаборатории чёрного дракона царила рабочая атмосфера. Каэм сидел на скамье и возился со своими пузырьками и склянками, а я грела брюшко на тёплом камне в террариуме.

Время от времени, когда дракон был полностью сосредоточен на том, чтобы перемешать ингредиенты зелья, или что-то толок в ступке, я посматривала на него. Снова и снова думала, что есть в его внешности что-то пугающее. То ли из-за нахмуренных чёрных бровей, то ли из-за резкости черт, а может быть, потому, что иногда он так странно смотрел на меня. Как будто прикидывал, поможет ли мне его зелье или убьёт на месте. При мысли об этом я неуютно поёжилась.

— Вы в порядке, моя благородная невеста? — Каэм посмотрел на меня, опуская на стол красивую мраморную чашу, чьё содержимое только что смешал и понюхал. По лаборатории плыл щекочущий ноздри острый запах, но я усомнилась в том, что ящерицы чихают, и делать этого не стала.

«В полнейшем», — мысленно заверила я Каэма и потянулась на камушке, изображая блаженство. Он хмыкнул и стал отмеривать серебряной ложечкой прозрачную жидкость из пузырька.

Руки его — большие, сильные, с длинными гибкими пальцами — двигались быстро и уверенно. Словно утром его и не ранили, а потом не было оханья и причитаний слуг, столпившихся вокруг нас во дворе замка.

К счастью, старенькая служанка по имени Райле умела лечить не только соловьёв с подбитыми крыльями, но и драконов. Она обработала рану своего господина, туго перевязала её, и он, переодевшись в чистое, немедленно сел за приготовление зелья.

— Ты бы отдохнул, — укоряюще заметил Хаарвен, но Каэм отмахнулся от него:

— Некогда мне отдыхать. Я должен вернуть Шиилит и поскорее жениться на ней, чтобы у рода Ирр появился наследник.

Его упорство пугало меня не меньше, чем взгляд, в котором читался вопрос: «Выживешь ты или нет, моя благородная невеста?»

Я слезла с камушка и сунула нос в поилку. Вслед за этим раздался стук в дверь — робкий, нерешительный; явно не Хаарвен, решила я.

— Входите, — не оборачиваясь, произнёс Каэм. Он усердно мешал содержимое чаши всё той же серебряной ложечкой, а затем добавил воды из пузырька.

Дверь плавно раскрылась, впуская Аню. На плече у неё сидел давешний соловей — так спокойно, словно это была жёрдочка. Он и не думал пытаться улететь.

— Каэм, — Аня приблизилась маленькими шажками, — Золот… ой, прошу прощения, достойная Тэн-Шиилит.

Не за что просить прощения, мысленно отозвалась я, и лучше уж «Золотко», чем вычурное имя драконессы!

— Ты что-то хотела, Ания? — Голос её брата прозвучал совершенно бесстрастно. На лоб ему упала прядь волос, он смахнул её и склонился над чашей.

Аня кивнула, сцепив руки за спиной. Девочка смотрела в пол, и вид у неё был очень напряжённый.

— Хотела сказать, как я рада, что ты вернулся живой и невредимый. И Хаарвен тоже.

— А к моей невесте твоя радость не относится? — всё тем же ровным тоном поинтересовался Каэм, подливая в чашу ещё немного воды.

Аня вспыхнула и потопталась на месте. Соловей расправил крылья, будто собираясь вспорхнуть, но потом передумал.

— Отчего же… я рада и тому, что Тэн-Шиилит вернулась… и в добром здравии, — закончила девочка, искоса поглядывая на меня. Что у них с Каэмом было общего, так это глаза цвета тёмного шоколада. — Я… я решила, что была несправедлива к ней.

— Когда на охоте напугала её иллюзиями?

— Ну да. Это было жестоко… мои иллюзии слишком реалистичны, — застенчиво проговорила Аня и пригладила соловью серые пёрышки. — Я хочу помириться с Тэн-Шиилит. Поэтому я прошу у тебя, Каэм, разрешения взять её к себе сегодня вечером. Уверена, ей тоже скучно день-деньской сидеть в террариуме.

— О, это продлится недолго, — улыбнулся Каэм, вставая, чтобы взять котелок и перелить в него содержимое чаши. — Сейчас я доделаю зелье и дам ему настояться двадцать четыре часа. После чего Тэн-Шиилит получит свои десять порций, и к ней вернётся прежний облик.

Десять порций? Он с ума сошёл?! Я же лопну!

На живом личике Ани появилось некое подобие сочувствия. Девочку явно кто-то подтолкнул смириться с будущей невесткой, раз уж брак Каэма с ней неизбежен.

— Да, не завидую я ей… От Каль-Иэрэма не приходило писем? Злодеев, — это слово в устах Ани прозвучало совсем по-детски, — ещё не нашли?

Каэм подвесил котелок на цепи в очаге и небрежным движением руки зажёг огонь.

— Нет. Сестра, я уверен, что у тебя найдутся дела за пределами моей лаборатории, — он говорил, не отрывая глаз от пляшущих оранжевых языков пламени. — Ты видишь, я занят. Это зелье требует полной сосредоточенности.

Аня надула губы и заявила:

— Ну, ты же смешал, поставил, теперь оно только закипит, и всё!

— Не только, — снисходительно откликнулся брат, — надо будет добавить экстракторгхэи, вторую дозу измельчённых стеблей и корня лирисет-травы, а также…

Я принялась пить из миски, изучая лицо Ани, пока дракон нудно перечислял, сколько всего он ещё сделает. Под конец она не выдержала и перебила:

— А можно я здесь останусь? Я давно хотела посмотреть, как ты зелья варишь! Ну пожалуйста, — тон её сделался просительным.

Каэм непреклонно покачал головой:

— Нет, Ания, в другой раз. Это зелье очень важное и…

— Ты всегда так говоришь! — закричала маленькая драконесса, и соловей взлетел у неё с плеча, словно испугавшись. — Тебе просто наплевать на меня и мои желания! Ты никого не любишь, у тебя кусок льда вместо сердца!

— Ания… — предупреждающе начал Каэм, но она отмахнулась точно таким же жестом, каким он сам отмахивался от Хаарвена:

— И не говори мне ничего! Я всё утро себе места не находила, думала, как вы там! Да ну тебя!

Соловей замахал крыльями и устремился в коридор, издавая писк, а вспыльчивая Ания вылетела за ним и захлопнула дверь с таким грохотом, что котелок покачнулся на цепи, а на столе задребезжали склянки.

Несколько мгновений стояла тишина, а затем Каэм покосился на меня. Я притворилась, что самозабвенно жую зелень, которая, правду сказать, мне порядком надоела.

— Хмм… продолжим. Надеюсь, вы не слишком смущены э… темпераментом моей сестры, достойная Тэн-Шиилит, — на губах Каэма мелькнула невесёлая усмешка. — У вас будет много времени, чтобы наладить с ней отношения.

С этими словами он занялся зельем. Я доела зелень, горчившую во рту, допила воду и вернулась на тёплый камушек. Вспышка Ании не давала мне покоя: она всего лишь хотела побыть со старшим братом, которого наверняка любила в глубине души. А он… похоже, действительно бесчувственный. Если так подумать, Каэм с Хаарвеном у меня на глазах расправились с десятком человек, как с ничтожными букашками. И если Хаарвен после этого выглядел мрачным и поспешил удалиться в свою комнату в замке, то Каэму, думала я, всё равно. Походя убил и выбросил из головы. Враги… ну и что, что враги, это были живые существа. Не ровня ему, дракону, но… И тут я зябко поёжилась, невзирая на тепло от камушка — сама была «не ровней» драконам, и хорошо бы после превращения со мной не обошлись, как с тем последним головорезом! Сначала допросят, а потом и прикончат на месте.

— Вот и всё, — ворвался в мои думы удовлетворённый голос Каэма. Он успел добавить оставшиеся ингредиенты, второй раз вскипятил зелье в котелке и снял его с огня. Водрузил на подставку, щёлкнул пальцами, гася пламя. — Для таких случаев, достойная Тэн-Шиилит, у меня есть специальные песочные часы с большими колбами.

Он нагнулся и извлёк их из-под стола. Перевернул и установил солидную стеклянную штуковину на столе, между террариумом и остывающим котелком.

— Завтра решится ваша участь, Тэн-Шиилит, — заявил дракон, отряхнув руки. Ох, не нравилось мне всё это… И тревога не оставляла, хоть и не такая сильная, как в горах.

Наше уединение прервал пергамент. Он материализовался в середине комнаты и, светясь, заговорил незнакомым мужским голосом — звучным и глубоким:

— Я, альгахри белых драконов Найварис, благородный Иэрэм из рода Каль, приветствую тебя, благородный Каэм из рода Ирр. У меня для тебя важные новости.

VIII

Вечером Аня устроила мне прогулку по всему замку. Принесла на первый этаж, где мы напугали поварят на кухне; представила меня всем слугам, какие только попались навстречу; поднялась вместе со мной наверх, в башню, где обнаружилась маленькая комнатка. Чтобы хорошенько осветить её, Аня сотворила красивые рыжие шарики из пламени и оставила их висеть в воздухе.

Здесь стояли кровать, стол, скамеечка, и всё накрыто плотной тёмной тканью — видимо, чтобы не покрылось толстым слоем пыли. Из квадратного окошка открывался вид на бескрайние иллюзорные леса. Если долго на них смотреть, казалось, будто они мерцают и вот-вот вспыхнут ослепительным светом.

Аня встала у окошка, держа меня на одной ладони и поглаживая мне чешуйки другой.

— Помню, когда вы только увидели все эти деревья, Тэн-Шиилит, то очень удивились: кто поддерживает иллюзии? Ведь на это уходит много сил.

Я пискнула, горя желанием услышать ответ.

— А я сказала, — Аня смешно наморщила нос, — что под лесами есть ещё одно подземелье, а там — величайший артефакт, источник силы, питающий иллюзии. И добавила — мол, если откопать и забрать этот источник, то вы, Тэн-Шиилит, станете самой могущественной драконессой на свете.

Я живо представила себе, как обрадовалась Тэн-Шиилит подобному известию. Наверняка обдумывала план устроить раскопки под иллюзорными лесами. Аня тем временем тихонько рассмеялась:

— Надеюсь, вы меня простите, потому что всё это было враньём от начала до конца! Нет никакого источника, просто наше подземелье так пропитано тысячелетней магией рода Ирр, что иллюзии держатся сами по себе. Иногда они ослабевают — видите, как будто волна пробежала, и цвет зелени потускнел? А потом вновь становятся сильнее. Днём это лучше видно, чем сейчас… Знаете, с иллюзиями веселее. Кажется, что всё это и правда настоящее — деревья, трава, небо над головой и яркое солнце. Кажется… пока не выглянешь на поверхность земли.

Голос Ани становился грустнее и грустнее с каждым словом, пока она не замолчала. Я дружелюбно пискнула и потёрлась о её руку — мол, не печалься, я рядом. На детском лице Ани расцвела слабая улыбка:

— Знаете, а ящерицей, Золотком, вы нравитесь мне куда больше… Ой, простите! — спохватилась она с озорным блеском в глазах. — Я сболтнула лишнее.

Я заглянула ей в лицо, всем своим видом демонстрируя, что ничуть не обиделась.

В сопровождении огоньков Аня спустилась с башни по пыльной лестнице, то и дело приподнимая подол красного бархатного платья, и доверительно сообщила мне:

— Сейчас мы идём в библиотеку!

Я одобрительно запищала, предвкушая вид старинных фолиантов, приятный запах книг и такую знакомую мне атмосферу, от которой я насильно была оторвана, став пленницей в подземном замке. Аня свернула налево, где в коридоре горели свечи, и потушила свои огоньки — нужды в них больше не было.

Вот она, дверь! Окованная железом, с непонятными узорами на потемневшей от времени древесине, она так и манила к себе! Но по пути к библиотеке Аня дрогнула и остановилась. Я прислушалась: там уже кто-то был. Разговаривали двое мужчин приглушёнными голосами, и я узнала их. Каэм и Хаарвен! Наверное, обсуждали новости, которые чёрный дракон получил в письме: из рода Ассту, принадлежавшего к альгу Грайзерис, сбежали трое, и именно их подозревали в нападении на меня… то есть, на Тэн-Шиилит.

— Уйдём? — нерешительно прошептала Аня. Было заметно по ней, как она хочет подслушать, но не при мне же! В это время Каэм повысил голос:

— Ты не думаешь, что это неслучайно? Что серые могли подсунуть нам своего человека, или вовсе кого попало? Видит Невидимый Бог, если она — не та, за кого себя выдаёт, плохо ей придётся, очень плохо!

О чём это он? Довольство от прогулки окончательно испарилось, уступив место привычной уже тревоге.

Но Аня не дала мне дослушать. После недолгих колебаний она развернулась и, игнорируя сердитый писк, понесла меня прочь. Я решила, что следующей будет спальня или комната с птичьими клетками, но похоже, у Ани сильно поменялось настроение.

— Я полагаю, вы устали, достойная Тэн-Шиилит, — пробормотала она, направляясь в лабораторию. — Близится ночь, вам лучше поспать… Завтра будет тяжёлый день. Но вы же знаете Каэма, он ни перед чем не остановится, лишь бы вернуть вам прежний облик.

Мимо нас по коридору торопливыми шагами прошёл Эйрек, задержавшись лишь раз, чтобы коротко поклониться нам с Аней.

— Госпожа Ирр, госпожа Тэн.

— Доброй тебе ночи, — ответила моя спутница с улыбкой. Я заметила, что к слугам она относится гораздо лучше, нежели её брат.

— Прости, Золотко, но в библиотеку тогда уж завтра, — чуточку виновато сказала Аня, сажая меня в террариум. — Доброй ночи и тебе… ой, вам, достойная Тэн-Шиилит.

Она изобразила жест, очень похожий на воздушный поцелуй, и сотворила иллюзию — знакомый мне колокольчик, с помощью которого подзывали слуг. Ну и ладно!

Я отползла в угол и обнаружила там пару небольших чёрных пауков с красными точками на спинках. Опять Гэн забыл, что я ем только траву, и притащил мне всякую пакость! Пауки, кажется, совершенно меня не испугались, а скорее ждали нападения. Как же, дождётесь! Я гордо повернулась к ним спиной, а вернее, хвостом, влезла на свой камушек и устроилась там, погрузившись в думы.

Может, и не обратила бы внимания на подслушанную мной тираду дракона, если б не знакомый «набат» в ушах. Он словно призывал меня быть осторожной. Довериться чувству опасности. Поразмыслить и прийти к выводу, что…

Погоди-ка. Неужели под «ней» Каэм подразумевал меня?! Я чуть не подскочила на камне, взволнованная и, чего уж скрывать, испуганная.

А ведь логично решить, что вместо одной ящерицы Каэму подсунули другую. Но… зачем? Ведь обман легко раскроется после того, как я выпью зелье! Или дракон предположил, что я так, разменная монета, а вражеская задумка заключалась в том, чтобы настоящая Тэн-Шиилит сгинула в нашем мире, пока он возится со мной?!

— Я присмотрю за ней, госпожа Ирр, — донёсся до меня высокий, немного визгливый голос слуги. — Вы можете идти, и добрейшей вам ночи.

Гэн зашёл в лабораторию и притворил дверь за собой. Я продолжала размышлять: значит, если Каэм узнает, что я человек, то моя участь может оказаться весьма печальной. Такая уж у него натура — всех подозревать и не верить в случайные совпадения. Если честно, я могла его понять. Но эта подозрительность приведёт к тому, что меня начнут допрашивать, запугивать… пытать. Вот почему Каэм так странно смотрел на меня, готовя зелье! Он заранее готовился к мысли, что я — не та, за кого себя выдаю!

— Позвольте, я почищу ваше убежище, госпожа, — подошедший к столу Гэн действовал мне на нервы, и я сердито посмотрела на него снизу вверх. Серое лицо, губы, растянутые в учтивой улыбке, и глаза, в которых ничего нельзя было прочитать. Я издала короткий тонкий звук, похожий на «а».

— Считай, позволили, — Гэн слегка поклонился и занялся уборкой в террариуме. Я не шевелилась и думала о своём до тех пор, пока возглас: «Что это?!» не заставил меня вздрогнуть и сжаться на камне. Гэн попятился от террариума, тыча дрожащей рукой куда-то мне за спину, а затем срывающимся голосом завопил:

— Господин Ирр! Господин!

Я повернулась и увидела чёрных с красным пауков, выбежавших из угла. Будь я человеком, недоуменно пожала бы плечами. Что случилось? Гэн и раньше имел дело с пауками, даже пытался меня ими кормить. Или это какие-то особенные?

Ответ дал Хаарвен, прибежавший вместе с Каэмом. Накрыв пауков стеклянной баночкой так, чтобы они не смогли убежать, белый дракон повернулся к чёрному и озадаченно поинтересовался:

— Кто-то объяснит мне, каким образомтэа, самые ядовитые пауки во всей Бланкастре, оказались здесь, под землёй?

IX

Близилось утро. Из-за раздвинутых портьер просачивались первые робкие лучи иллюзорного солнца, контрастируя с той мрачной сценой, которая разыгрывалась сейчас в лаборатории.

Ибо злой дракон — это зрелище пугающее. Вдвойне пугающее, если ты виноват, поэтому ужас Эйрека, снова попавшего под горячую руку Каэму, был мне понятен. Но особой жалости я не испытывала — в конце концов, мне подсунули ядовитых пауков, и не сиди я на диете из зелени, всё могло бы окончиться гораздо печальнее.

— У тебя под кроватью нашли ещё одного тэа в ящичке, — как ни старался Каэм сдерживаться, в его низком голосе прорывались рычащие нотки. — Как ты это объяснишь, Эйрек?

Слуга, скорчившийся перед ним на полу, растерянно пролепетал:

— Господин Ирр… я… это всё не мои пауки…

Его била дрожь. Стоявшие сзади рослые люди с угрюмыми лицами и мечами на поясе обычно сторожили замок в отсутствие Каэма, как я поняла. А теперь им пришлось сначала обыскать каморку, где жил слуга, а потом притащить Эйрека в лабораторию и швырнуть дракону под ноги.

Я притаилась, глядя на всю эту сцену из-за толстого стекла. Рядом с Каэмом стоял Хаарвен, и на лице у него застыло весьма озадаченное выражение. Словно он никак не мог прийти к верному решению и сомневался, существует ли то вообще.

— Не твои пауки? А откуда же они взялись в замке? — Рука Каэма сжалась в кулак, слуга опустил голову и обречённо пробормотал:

— Не знаю.

— Моя сестра видела тебя идущим по коридору, значит, ты был здесь. И подложил пауков в террариум к госпоже Тэн, — Каэм кивнул на меня, и я поёжилась, заметив, как потемнели его глаза, став почти чёрными от ярости. Вот-вот она вырвется наружу и столбом пламени охватит Эйрека. Тот прикрылся обеими руками и заскулил, словно пёс:

— Это не я!

— Что скажешь? — Каэм повернулся к Хаарвену, и тот досадливо махнул рукой:

— Я не могу прочитать его мысли. Они путаются от страха… Не могу понять, лжёт Эйрек или нет.

Получается, я ошиблась в своём предположении. Дар белого дракона заключался не в том, чтобы угадывать правду или неправду, а в чтении мыслей. Интересно, он работал только с людьми или с драконами тоже? Удобно ведь знать, что о тебе думают окружающие.

Тем временем Каэм смерил взглядом Эйрека и коротко приказал:

— Говори.

— Я же сказал — это не я! — взвыл слуга, трясясь, и мне даже почудился стук зубов. — Где бы я их достал?!

Каэм шагнул к нему и с обманчивым спокойствием проговорил:

— А это очевидно — тебе пауков дали серые. Поддерживать с ними связь, один раз наведаться на поверхность земли… всё это несложно, если господа тебя не подозревают.

— Господин! — ахнул Эйрек. — Чтобы я — с серыми… да никогда!

— А как они могли узнать, что я лечу в горы, и подослать нанятую ими банду? — Каэм выбросил вперёд правую руку, и Эйрек с воплем распростёрся на полу. — Отвечай, ты пользовался почтовым артефактом?

— Нет! — прорыдал Эйрек, уткнувшись лицом в твёрдые доски. — Нет!

Я замерла, чувствуя, как сильно бьётся сердце. Неужели Каэм убьёт слугу пытками у меня на глазах? Ох, нет, не хочу, даже если Эйрек виновен!

К счастью, Хаарвен вмешался, схватив друга за плечо:

— Погоди, Каэм! Мы же ещё не знаем правды. Остынь. Вдруг Эйрек и правда ничего не сделал? Есть у меня какое-то сомнение…

Чёрный дракон перевёл дух, отступил назад и глухо переспросил:

— Сомнение?

— Да. Я не могу толком покопаться в его голове, — развёл руками Хаарвен, — но ты сам подумай: в замке живёт больше двадцати человек. Кто-то из них мог подбросить тэа под кровать Эйрека, чтобы навести на него подозрения. Надо проверить, кто в последние пару недель прикасался к почтовому артефакту и зачем.

Каэм поразмыслил, и, поймав его взгляд, я немного расслабилась: глаза дракона вновь стали карими. Хоть он и был скор на расправу, но умел так же быстро взять себя в руки.

— Ладно, послушаю тебя, Хаарвен. А этого, — кивок в сторону плачущего Эйрека, — в клетку, пусть там сидит, пока не признается… или пока мы сами не выясним всей правды!

Один из стражей с мечами поклонился:

— Будет исполнено, господин Ирр.

После чего он и его товарищ подхватили Эйрека под мышки и выволокли из лаборатории, за ними захлопнулась дверь, и наступила звенящая тишина.

Я в волнении потянулась к оставленной Гэном зелени и стала жевать её, не чувствуя вкуса. Если в замке находился шпион серых драконов, это означало, что тревога, ледяной змейкой свернувшаяся у сердца, была неспроста.

Оторвавшись, наконец, от зелени, я перевела взгляд на хмурых драконов. Хаарвен шагнул вплотную к Каэму и что-то ему сказал, да так тихо, что я разобрала только одно слово:

— …непричастна?

Каэм задумался, отошёл к столу и провёл ладонью по верхней колбе песочных часов. Как если бы проверял, правильно ли песок осыпается оттуда вниз.

От зелени я перешла к воде и жадными глотками опустошила поилку.

— Может быть и другой вариант, — наконец, ровным тоном произнёс Каэм. — Причастна, но уже не нужна, а быть может, знает что-то важное. Поэтому её надо устранить.

О чём они толковали? Ящеричий мозг, да ещё и после съеденной охапки зелени и выпитой мисочки воды, отказывался соображать так же быстро, как человеческий. Я бросила взгляд на часы и нервно потопталась на грунте. Осталось не так много времени до того, как зелье будет готово…

— Странно, что слуга не попытался вылить твой котелок, — нарушил тишину голос Хаарвена. Он прогуливался туда и сюда совершенно неслышно, ни одна доска на полу не скрипнула под его сапогами.

Каэм хмыкнул, усевшись за стол:

— Он же магически защищён, как остальные зелья. Пока я не дам разрешения что-то с ним сделать, никто не сможет дотронуться до этого котелка. Так что любой, протянувший к нему руку, по этой же руке и получил бы. Даже Ания.

Прозвучавшее имя заставило меня вопросительно пискнуть и взглянуть на дракона: где его младшая сестрёнка? Мне слабо верилось в то, что Аня пропустила столь значимое событие, как допрос несчастного Эйрека, который, возможно, и не был предателем.

Словно отвечая на мой невысказанный вопрос, Каэм лениво проговорил, вертя в руках пустую баночку из-под какого-то жёлтого порошка:

— Кстати, надо будет выпустить Анию из спальни. Достойная Тэн-Шиилит, — прибавил он после того, как я издала уже возмущённый писк, — я сожалею, но мне пришлось запереть сестру. Она сокрушалась, что проговорилась насчёт Эйрека в коридоре, уверяя, что он просто не может быть виновен, она его знает. Удивительная наивность! Именно такими простаками, как Эйрек и многие другие, люди серых и прикидываются. Знаю я похожую историю, — с почти болезненной ненавистью выдохнул Каэм. Неведомое мне воспоминание заставило его отвернуться, стиснув баночку так, что она хрустнула.

Хаарвен вздрогнул так же, как и я, и обернулся:

— Эй, ты осторожнее! У тебя ещё прошлая царапина, как ты её назвал, не зажила. Ни к чему обзаводиться новыми, — светловолосый дракон натянуто улыбнулся и протянул руку:

— Дай-ка мне ключи, я пойду и сам отопру спальню Ании. Если это сделаешь ты, она набросится на тебя и выцарапает глаза.

Похоже, Каэм был с ним полностью согласен, потому что без единого возражения извлёк ключи из-за пазухи и бросил другу. Тот ловко их поймал, сжал в кулаке и подмигнул мне:

— Не тревожьтесь, Шиилит. Вы избежали смерти уже два раза — значит, всё будет в порядке, не зря ведь род Тэн называют удачливым!

С этими словами он удалился, а Каэм уставился на меня задумчивым, немигающим взглядом, отчего мне окончательно сделалось не по себе, и я уползла в угол, слыша за спиной его голос:

— Ещё полдня, моя благородная невеста. Всего полдня… и тайное станет явным.

X

Все эти полдня Каэм глаз с меня не спускал, словно боялся, что я опять сбегу, или мне подложат пауков, или произойдёт ещё что-нибудь, рушащее его планы. Он отлучился только один раз — пообедать и переменить повязку, и на это время за мной следил Хаарвен.

Ани не было видно, и в ответ на мой недовольный писк белый дракон пояснил:

— Она хотела показать вам библиотеку, Шиилит, но ваш благородный жених не согласился. Ания обиделась и заперлась со своими птицами, выйдет не раньше вечера.

Я мысленно вздохнула. Была у меня идея как-то отвлечь Аню и попытаться сбежать, спрятаться, что угодно… Уж больно страшно было думать о драконе, который накинется на меня, подозревая во всех грехах. Впрочем, может, он не опознает во мне простую смертную, а потом я улучу момент и сбегу? У нас с Тэн-Шиилит только глаза разные, ну и, может, обхват бёдер, но вряд ли Каэм знал о таких подробностях. Даа, задачка… в этом мире ведь не было цветных контактных линз. Я глубоко задумалась, обхватив лапками камушек. Хаарвен сидел за столом и постукивал по нему большим пальцем правой руки, и под эти мерные звуки меня начало клонить в сон…

— Шиилит! Проснитесь!

Я чуть не подпрыгнула на месте; моргнула, подняла глаза на обладателя требовательного голоса. Конечно, это оказался Каэм, а Хаарвен, судя по всему, ушёл.

— Пора, — мягко, но непреклонно сказал Каэм и протянул ко мне руку. Я отшатнулась от неё, проворно отползла прочь и хотела спрятаться за карликовым деревцем, как тогда, в первый день пребывания в замке. Но Каэм схватил меня и вынес на свет, невзирая на писк и отчаянные попытки вырваться.

— Ну же, я не сделаю вам больно, — всё так же мягко приговаривал он, поднося к моему рту серебряную ложечку с зельем. — Потерпите. Вам надо будет выпить десять порций, и вы спасены.

Я вертелась, царапала его, яростно пищала, и Каэм сильнее сжал моё несчастное ящеричье тельце.

— Вы будете спасены, — повторил он, и глаза его вдруг потемнели, взгляд стал тяжёлым, и холодок пробежал по моей спине, — если, разумеется, вы та, за кого мы вас принимаем.

Я обмякла, осознав, что всё бесполезно, а дальнейшим сопротивлением я могу только выдать себя.

— Умница, — похвалил Каэм и залил мне в рот ложку зелья — неожиданно вкусного, с лёгким цветочным привкусом и ароматом. Словно я заказала себе чай из горных трав где-нибудь в кафе… Эх, вернусь ли я когда-нибудь домой?

Это была последняя мысль, а потом я просто открывала рот и покорно глотала одну порцию зелья за другой. К тому времени, как живот у меня раздулся, я готова была заорать: «Хватит!», если б только могла это сделать.

— Довольно, — Каэм уложил меня на скамью и накрыл знакомым чёрным шёлковым плащом — видимо, единственным, что осталось от Тэн-Шиилит. Я успела взглянуть в сторону двери — та была приоткрыта. Бежать? Но зелье заполнило меня всю, и от тяжести я просто не могла двинуться с места. Да и не хотела. Мной овладела ленивая расслабленность, тревога на время пропала, я свернулась калачиком и закрыла глаза…

Во сне я снова была собой. Алиной, которая не хотела вставать на работу, потому что с утра в библиотеке всё равно никого нет. Урвать бы ещё пять минут, полежать… если б ещё так жёстко не было, и ноги почему-то на полу оказались…

— Шиилит!

Чей это был взволнованный, чуть растерянный мужской голос? Знакомый, пробуждающий неясные образы в мыслях…

— Шиилит, разрешите, я помогу вам сесть. Вот так. Это вы, это и правда вы!

Меня, закутанную в скользкую, прохладную ткань, усадили, приобняв за плечи. Я всё вспомнила и хотела открыть глаза… но тут же вскрикнула:

— Больно! Не могу смотреть… больно…

— Успокойтесь, всё хорошо, — меня погладили по голове. — Должно быть, это побочный эффект зелья, а вернее всего, на вас сказались и зелье, и чары превращения.

Я закрыла лицо руками и покачала головой:

— Боюсь. Свет режет… Дайте мне какую-нибудь повязку, хоть что-нибудь!

Никогда раньше не подозревала в себе таких артистических способностей. Паника в голосе лучше всего убедила Каэма в моей искренности. Я услышала звук рвущейся ткани, а затем голову мне обернули полосой, судя по ощущениям, оторванной от чёрного плаща.

— Теперь лучше, — с облегчением прошептала я, опуская руки на колени. Меня смущало то, что я не только, как выяснилось, понимала драконий язык, но ещё и без труда сумела на нём заговорить. У меня было высшее лингвистическое образование, и вообще я схватывала языки на лету — одинаково хорошо владела что английским, что французским, — но вот так, сразу?..

— Шиилит, — Каэм взял меня за руку, — понимаю, вам сейчас не по себе. Что вы помните? Серых, другой мир, обличье ящерицы?

— Ничего, — после недолгой паузы ответила я. — Ваш голос мне знаком… кто вы?

Каэм помолчал, словно ему требовалось время, чтобы справиться с потрясением. А затем представился:

— Каэм из рода Ирр, ваш жених.

— Жених?! — ахнула я, отобрав свою руку и плотнее закутавшись в плащ. Интересно, что бы сказал дракон, обнаружив, что на мне дешёвенькая ночная рубашка из нашего провинциального городка? Вряд ли в этом мире существуют синтетические ткани.

С другой стороны, мало ли где побывала драконесса Тэн-Шиилит! Насколько я успела понять, у неё довольно капризный характер.

— Да, — сдержанно подтвердил Каэм, — как только вы придёте в себя, мы заключим брак по традициям альга Фейенверис. Откуда вы родом, помните?

Да, лекаря из него не вышло бы, несмотря на всё умение варить зелья — слишком много нетерпения, грозившего перейти в раздражение.

— Нет, — отозвалась я, — не помню.

— И магией пользоваться не сможете?

— Что, — дрогнувшим голосом поинтересовалась я, — что такое магия?!

— Хорошо, и драконью форму вы не в состоянии принять, Шиилит?

Напряжение последних дней, перемещение в магический мир, всё, что я здесь пережила… Этого оказалось достаточно, чтобы разрыдаться, и моя повязка вмиг стала мокрой от слёз. Смущённый Каэм принялся меня утешать, но я оттолкнула его, всхлипывая:

— Не смейте ко мне прикасаться! Вы… вы… Я вас боюсь! — вполне искренне выпалила я, и дракон вскочил со скамьи. Он явно не знал, что со мной делать, и, отступая к двери, неловко проговорил:

— Я сейчас позову служанку, Райле. Она займётся вами, отведёт в спальню, которую уже для вас приготовили… если бы не этот несчастный случай с прекращением, вы торжественно прилетели бы сюда, как моя невеста. По драконьим традициям невеста перед свадьбой живёт в замке будущего супруга…

— Не трогайте меня! — взвизгнула я. — Вы ещё не мой муж!

— Я вас не трону, пока вы в таком состоянии, — ничего не выражающим голосом ответил Каэм, а потом я услышала звон колокольчика. Спустя какое-то время появилась Райле в сопровождении ещё одной служанки, судя по голосу — молоденькой. Та сбегала и принесла мне откуда-то тесные туфли на твёрдой подошве — наверняка подходящих не нашлось.

Охая и восклицая: «Велика милость Невидимого Бога!», меня повели сначала в купальню. В неудобных туфлях, закутанная в плащ, я робко передвигалась вперёд под чьи-то шепотки, опираясь на руки своих спутниц.

В купальне я наотрез отказалась снимать повязку, твердя, что у меня болят глаза от света. Служанки не настаивали. Они раздели меня, бросив плащ и ночную рубашку в грязное бельё, помыли мылом и тёплой водой. Затем облачили меня в длинное платье из какой-то тонкой ткани и отвели в спальню — я заявила, что хочу посидеть в одиночестве. Райле и её помощница сказали, что подождут за дверью, пока я их позову, и вышли.

Лишь тогда я позволила себе засмеяться. Сбросила дурацкие туфли, упала на кровать и, зарывшись в шёлковые подушки, хохотала до тех пор, пока смех не перешёл в рыдания. С удивлением подумала, что сейчас охотно оказалась бы в террариуме и погрела живот на камушке, и в слезах уснула.

XI

Вечерняя трапеза в драконьем замке очень походила на те, что любовно описывались в книгах. Был у меня в библиотеке отдельный стеллаж с надписью: «Фэнтези», и как возьмёшь оттуда книжку, откроешь и начнёшь читать, так и натыкаешься на чинные завтраки, обеды и ужины в замке древних вампиров или оборотней. Здесь были драконы, но какая разница! Мир-то фэнтезийный.

По правую руку от меня сидела Райле, которую сделали моей спутницей на время, пока у меня не перестанут болеть глаза. Райле уже прикладывала к ним травяные компрессы и уверяла Каэма, что утром со мной всё будет хорошо. Он молчал — то ли не верил, то ли думал о чём-то своём, и напряжение, похоже, не оставляло его ни на минуту.

По левую руку от меня устроилась молоденькая служанка, чьё имя, как я успела выяснить, было Лиане. Рассмотреть её я не могла, только знала, что у неё приятный голос и умелые, но ещё не покрывшиеся мозолями руки.

Подумав, я пожаловалась, что повязка и больные глаза не дают мне рассмотреть комнату, в которой мы ужинали, и Лиане тотчас затараторила:

— Здесь всё простое — стол, скамьи, свечи, вон очаг позади вас греет… Господин Ирр не любит лишней роскоши. Вот у альгахри Каль-Иэрэма, говорят, даже стены задрапи… запиро…запированышёлковой тканью, а на полах такие большие, плотные куски шерстяной ткани, ковры называются!

— Задрапированы, — поправила я, наугад тыкая двузубой деревянной вилкой в жаркое на своей тарелке. Райле помогла мне, и с некоторым опасением я попробовала мясо: всё-таки тут драконы живут, они могли бы и сырое есть. Но к счастью, кусок оказался хорошо прожаренным и даже не жёстким. Удивительно. Хорошие у них тут повара, не чета некоторым в городских кафешках!

— Ага, за-дра-пи-ро-ва-ны, — в голосе Лиане проскользнуло уважение к тем, кто умеет без запинки произносить трудные слова. — А ещё, — она понизила голос, — альгахри не позволил бы слугам сесть за стол рядом с госпожой…

— Я слышала, что мой благородный жених тоже строг к слугам, — с помощью Райле я добралась до второго кусочка мяса.

— Так-то оно так, — согласилась Лиане, — но… иногда он делает послабления. Он суровый, но когда надо… и очень красив, госпожа Тэн, вы увидите, когда снимете повязку…

— Лиане! — предостерегающе сказала Райле, и та умолкла, шумно вздохнула, но всё-таки не выдержала:

— Я думаю, вы будете счастливы вместе!

Болтливость служанки вызвала у меня слабую улыбку. Развеселиться, как следует, я не смогла бы при всём желании — надо мной сгущались тучи, и какие бы «послабления» Каэм ни делал людям, которых считал своими верными слугами, я видела, как он обращается с врагами… и с теми, кого подозревает в предательстве. Сесть в клетку рядом с Эйреком мне совсем не хотелось.

— Райле, где моя сестра? — донёсся до нас голос Каэма, и мне показалось, будто бы он рассержен.

— Госпожа Ирр играет с птичками, — заискивающим тоном проговорила старая служанка. У неё была внешность и манеры доброй тётушки из старинного романа, и, выгораживая Аню, Райле говорила о той, как о ребёнке.

— Передай ей, что в следующий раз она будет наказана, если не спустится к столу в положенное время. Ритуалы в этом замке заведены не для того, чтобы их нарушали. Ания может дуться на меня, сколько угодно, но пусть ведёт себя подобающе, особенно в присутствии моей благородной невесты.

— Я передам, господин Ирр, — тихо откликнулась Райле.

К тому времени, как я добралась до напитков и попросила просто воды, явился Хаарвен. Он приветствовал меня, сказал несколько учтивых слов и сел напротив, рядом с Каэмом. Между ними завязался разговор, и, когда прозвучало имя его младшей сестры, чёрный дракон отрезал:

— Я забочусь о ней, как подобает. Этого достаточно.

После вечерней трапезы Хаарвен попросил разрешения взять меня под руку и проводить к спальне. Райле и Лиане шли следом за нами, и вопреки здравому смыслу я надеялась, что они выручат меня, если вдруг что-то пойдёт не так. Хотя что могут сделать простые смертные против дракона?

Но Хаарвен, в отличие от своего друга, не собирался мучить меня вопросами, а лишь тепло сказал:

— Я рад, что вы вернулись, Шиилит. Ваше благополучное выздоровление будет означать, что род Ирр не прервётся, и возродится альг Фейенверис.

Я сильно сомневалась в последнем, но говорить об этом вслух и даже про себя не стала. Мысли Хаарвен читать умел, а вот чувства и эмоции — нет.

— Вы знаете, — он чуть сжал мою руку, — сначала Каэм подозревал, что на вашем месте окажется кто-то другой. Но это вы — накинуть на вас личину Тэн-Шиилит, пока вы были ящерицей, вряд ли кто-то сумел бы. Да и так долго она не продержалась бы.

— Рада, что меня больше не оскорбляют подозрениями, — надменно откликнулась я, с осторожностью переставляя ноги в стучавших об пол туфлях. Лиане обещала, что к утру местный сапожник сошьёт мне удобные кожаные башмачки, а пока приходилось натирать себе ступни обувью, как я подозревала, слуг.

— Спокойной ночи, — у дверей спальни Хаарвен, наконец, выпустил мою руку, и я постаралась, чтобы вздох облегчения не вышел слишком явным. Хаарвен, конечно, милый дракон, но его способность читать мысли делала его едва ли не опаснее Каэма.

Очутившись в спальне, я ощутила усталость и желание поскорее заснуть. Что бы меня ни ждало завтра, сейчас сон казался самым важным на свете.

— Мы будем в соседней комнате, — сказала Райле, помогая мне снять платье и надеть через голову ночную рубашку. Та была с кружевами, гладкая и приятная на ощупь. Довольно короткая, на уровне бёдер, и с вырезом на груди. — Если что-то понадобится, госпожа Тэн, крикнете. И я, и Лиане спим вполглаза. И вот что, — она замялась, — мы запрём вашу комнату снаружи. Чтобы никто не мог зайти.

«Или я не могла сбежать, если всё-таки со мной что-то не так», — промелькнула невесёлая мысль, и мне даже спать расхотелось.

Служанки откланялись и ушли, а я подошла к окну, отдёрнула портьеры и сдвинула повязку с глаз. Моему взгляду предстал совершенно восхитительный, хоть и мрачноватый закат: залитое алой краской небо и багровое солнце, которое купалось во всей этой краске. Я хотела открыть окно и насладиться иллюзорным вечером, раз уж настоящего не суждено, но заметила человека с мечом на поясе, парившего в воздухе… Да не в воздухе, а на летающем ковре — хэргмэ! Стражник резко повернул голову в мою сторону, и я тут же притворилась, что даже слабенький вечерний свет мне неприятен. Прикрыла глаза ладонью, другой рукой вернула повязку на место. И, чуть пошатываясь, отошла от окна.

Меня взяла злость — даже если Каэма до сих пор обуревали подозрения, это не значило, что его чёртовы стражники могут любоваться на меня в коротенькой ночной рубашке! Эх, кинуть бы в слугу вон тем канделябром, а ещё лучше — в его господина! «Суровый, но когда надо»! Я фыркнула и залезла в постель.

«А может, он просто велел тебя охранять, чтобы в окно никто не попытался залезть». Эта мысль смягчила моё раздражение. Я долго лежала, слушая, как трещат в очаге догорающие дрова, благодаря которым в спальне стало тепло, и сама не заметила, как уснула.

Разбудило меня прикосновение чьей-то мягкой ладошки к щеке. Я распахнула веки и чуть не вскрикнула — повязка пропала, а надо мной стояла Аня. Тоже в ночной рубашке с кружевами, задравшейся чуть ли не до пояса. Жёлтые кудри Ани растрепались, а на кончиках пальцев у неё горели огненные шарики, освещая ночной мрак.

— Ну, я так и думала, — прошептала Аня. Ничего хорошего её сердитое личико не предвещало. — Глаза у тебя светлые, а не карие. Ты не Шиилит! Говори, кто ты, лгунья, иначе я тебя на месте сожгу!

XII

Первым моим побуждением было отпихнуть Аню, вскочить с кровати и броситься к выходу. Но я тут же вспомнила, что дверь заперта, а я нахожусь в подземных владениях рода Ирр, откуда меня просто так не выпустят.

— Чего ждёшь? — поторопила меня Аня. — Я сначала думала, что ты Шиилит, а потом Хаар рассказал мне о повязке. Я взяла ключи, пока Райле и Лиане спали, — только теперь я заметила, что в левой руке девочки зажато что-то металлическое и блестящее, — и жду твоих объяснений.

Я лихорадочно задумалась. Можно было бы отрицать всё, сказать: «Я Тэн-Шиилит, а цвет глаз поменялся из-за того, что у ящерицы были изумрудные», но что-то мне подсказывало, что со вспыльчивой маленькой драконессой этот номер не пройдёт. Неужели придётся ей признаваться?

— Если ты меня заподозрила, — откашлявшись, заговорила я, — то почему не сказала брату?

Аня скривилась, как от зубной боли.

— Сначала я сама хочу тебя послушать! Каэм всё сделает по-своему и меня не спросит. Давай, рассказывай, — она увеличила огоньки, глядя, как я сажусь на кровати, — а там я решу, как с тобой быть.

Вздохнув, я начала свою историю с того, как в выходной день купила у рыжего незнакомца невиданную ящерицу и принесла её домой, где уже стоял террариум. Когда я рассказала, как мы с Тэн-Шиилит поменялись местами, Аня перебила меня взволнованным тоном:

— Ах вот как! Это же общее умение всех драконов. Мы можем поменяться местами с тем, кто слабее, или человеком, у них-то совсем магии нет, и сопротивляться они не могут. Но обычно наши так делают в случае опасности, и то не всегда успевают, это ж глаза в глаза смотреть надо!

— Я одного не пойму, — я плотнее укуталась в одеяло, как-то отстранённо заметив, что в комнате холодно, — как Тэн-Шиилит применила чары в нашем мире? Там же нет магии.

— Пока прореха между мирами не затянется, у дракона сохраняются остатки магии, — важно отозвалась Аня. Увлечённая моей историей, она перестала притворяться грозной. — Вот же Шиилит находчивая! Собрала всю оставшуюся силу и ка-ак ударила ею!

— Ага, — сухо произнесла я, не разделяя восхищения Ани, — и как результат, я — здесь, а ваша драконесса хозяйничает в моей квартире и, наверное, работает вместо меня в библиотеке.

Аня хихикнула. Лучше бы посочувствовала Тэн-Шиилит, которая наверняка уже столкнулась с трудностями моего экономного жития-бытия! А заодно неплохо бы посочувствовать моим соседям, посетителям библиотеки и всему городку. Драконий норов — это вам не шутки!

— Как же Каэм утащил тебя вместе с этим… как его… террариумом, а Шиилит не заметила?

— У меня шумные соседи — то пьют, то дерутся. А в этот раз Васяну взбрело в голову долбиться ко мне в дверь, — объяснила я. — Шиилит разозлилась, решила посмотреть…

— А в это время открылся проход, появился мой брат, схватил террариум, — теперь Аня чётко выговорила это слово, — и унёс?

— Верно. Думаю, Шиилит так отчитала Васяна, что он протрезвел и сбежал, — усмехнулась я, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

— Странные у вас имена, — заявила Аня, играя со своими огоньками и о чём-то размышляя. — А тебя как зовут?

— Алина. Но ты можешь звать меня Золотко.

Кажется, на краю пропасти можно храбриться и говорить всё, что угодно. Сейчас Аня потушит огоньки и пойдёт звать Каэма, а тот отправит меня в клетку, если сразу не пришибёт на месте за обман. Да, лучше бы я раньше призналась… И на что рассчитывала?

— Значит, ты человек. Из другого мира, — подытожила Аня.

— Совершенно верно. И всё, чего я хочу — вернуться туда, — с неким подобием надежды я протянула руку и коснулась кружева на рубашке маленькой драконессы. — Слушай, помоги мне! Я не могу сказать правду Каэму. Я его боюсь, он примет меня за шпионку серых, особенно после того, как я его водила за нос, притворяясь Шиилит!

— Ты поэтому всё утаила? — догадалась Аня. — Испугалась?

Я вздохнула:

— Да.

Наступила тишина. Вопрос так и читался на Анином напряжённом лице: как поступить? По сути, от решения маленькой девочки зависела моя жизнь, и она осознавала это не хуже меня, иначе не стала бы медлить и помчалась будить Каэма.

— Знаешь что? — Аня в задумчивости позвенела ключами. — Давай оставим всё, как есть. Я помогу тебе притворяться невестой Каэма, а как появится новая прореха, ты вернёшься домой и отправишь Шиилит сюда. Хорошо? Нравится тебе такой план, Алина-Золотко? — Очень довольная тем, как «по-взрослому» решила задачу, никому не причинив вреда, маленькая драконесса заулыбалась, а я вместе с ней, чувствуя, как ледяная змейка у сердца тает.

— Хорошо!

— Только это не задаром, — немедленно предупредила Аня, но к такому повороту событий я подготовилась. Было бы странно, не захоти она услугу взамен.

— О’кей, как говорят в моём мире. Чего ты от меня хочешь?

— О’кей, — повторила девочка и рассмеялась. — Какое смешное слово! Так вот, ты поможешь мне доказать, что Эйрек невиновен, и найти предателя. Хаар тоже с нами, будем расследовать это дело втроём! — Глаза Ани заблестели предвкушением. — У нас в библиотеке есть книга, там рассказывается о моём предке, великом расследователе Ирр-Гитаме. Он разоблачил троих серых драконов, которых наняла белая драконесса — извести своего супруга, чтобы потом стать владелицей всех его земель. И потом ещё много дел расследовал. Я хочу быть, как Гитам!

— Значит, будешь, — я невольно улыбнулась. — Но у нас с тобой одна неприятность, Ания… Аня, если не возражаешь.

Девочка наморщила нос:

— Ну, пусть будет Аня, так даже забавно. Какая неприятность?

Я помахала рукой перед лицом:

— Мне нужно твоё умение создавать иллюзии. Ты сама говорила, что они у тебя отлично получаются! Сделай мои глаза карими. Не могу же я ходить с повязкой вечно!

Аня поколебалась.

— Мне придётся каждый вечер делать иллюзию заново, — предупредила она, — это не так просто, как ты думаешь: щёлкнула пальцами — и готово.

— Пускай, — согласилась я.

— Просто это немного больно! Ну, как если бы тебе волоски на руке выщипывали. Ничего? — озабоченно спросила Аня.

Я фыркнула, вспомнив, сколько раз мне приходилось делать это дома с помощью восковых полосочек. Не то, чтобы у меня было много волосков на руках, просто хотелось иметь идеально гладкую кожу.

— Ничего. Постой… если ты иллюзию наводишь на глаза, при чём тут волосы? — теперь уже озадачилась я.

— Ой… это сложно объяснить… При воздействии магией должны болеть глаза, да, но я так делаю, чтобы вся боль перешла на другую часть тела. Где легче терпеть. Например, на руку. Хочешь, могу на ногу перенести, — предложила Аня, откладывая ключи на кровать и гася огоньки, чтобы ей ничто не мешало сосредоточиться на мне.

— Да ладно, пусть будет рука, — пробормотала я.

В наступившей темноте слабо засветились ладошки девочки. Я дёрнулась, инстинктивно пытаясь отодвинуться, но Аня успела приложить руки к моим глазам.

Алое сияние чуть не ослепило меня. Я зажмурилась, ощущая, как щиплет кожу на руке, собрав все силы, чтобы не оттолкнуть Аню. Секунды текли медленно и томительно, я закусила губу и вцепилась в белоснежное шёлковое покрывало на кровати. Было немного страшно за свои глаза, но я успокаивала себя мыслью, что драконесса, пусть и маленькая, знает, что делает. Если магия — врождённый дар, то одарённые должны научиться управлять ею с раннего детства.

— Всё, — прошептала Аня, убрав руки. — Готово. Ты теперь вылитая Шиилит! Можешь утром снять повязку, и за столом мы с тобой увидимся. А потом я церемонно предложу тебе прогуляться, и мы всё обговорим. О’кей? — чётко проговорила она, и я улыбнулась, чувствуя, как волна облегчения затопила меня сверху донизу:

— О’кей.

XIII

С утра я примеряла платья, принесённые служанками. Все наряды были красивыми, лёгкими, выгодно отличались от тяжёлых юбок, которые женщины зачем-то носили в каждом втором фэнтези-романе. Я остановилась на жёлтом, как цыплячий пух, платье до щиколоток, с открытыми плечами и даже небольшим вырезом.

— Вы так прекрасны, госпожа Тэн, — восхищённо заявила Лиане. Я задумчиво посмотрела на неё — конопушки, вздёрнутый носик и простое холщовое платье. Но глаза большие, синие, губы пухлые. Если накрасить девушку, как следует, приодеть её и красиво уложить густые светлые волосы, получится загляденье.

— Да, господин Ирр должен быть доволен своей невестой, — подтвердила Райле и расплылась в добродушной улыбке.

Я шагнула к зеркалу поближе и, чуть опершись рукой о серебряную раму, принялась изучать своё отражение. Дома я носила тёмные кофточки и юбки до колен, а волосы собирала в тугой пучок на затылке. Здесь я их распустила, взяла у Лиане гребень с жёлтыми камушками, похожими на капли янтаря, и причесалась самостоятельно, а потом ещё воткнула гребень в волосы. Получилось и скромно, и вполне привлекательно, хотя восторга служанок я не разделяла. Ну, симпатичная, но чтобы красавица?

Вспомнилась Тэн-Шиилит — у той черты лица были резче, чеканнее, и во всём облике проступала надменность урождённой аристократки. Неудивительно, ведь драконы в этом мире считались высшей расой — как объяснила мне Райле, они выводили своё происхождение от Невидимого Бога.

— Мы вам будем рассказывать, рассказывать, — приговаривала старая служанка, суетясь вокруг меня, чтобы там поправить, тут пригладить или затянуть на мне пояс потуже. — А вы потом и сами всё вспомните, госпожа Тэн!

Я мысленно фыркнула — ничего я не вспомню. Мне вообще нечего вспоминать в своей жизни, кроме разве что первых пяти лет в детдоме. Вот их действительно стёрло ластиком дорогое мироздание, которое тут именовали Невидимым Богом…

Может, оно и к лучшему, решила я и выбросила лишние мысли из головы. И так долго простояла перед зеркалом, любуясь вновь обретённой человеческой внешностью.

— Пора спускаться к столу, госпожа Тэн, — Лиане распахнула передо мной дверь, и я обнаружила, что там стоит стражник — высокий, темноволосый, с ничем не примечательной наружностью. Он немедленно поклонился мне и заявил:

— Моё имя Арен, меня прислал господин Ирр охранять вас.

Это что же, мне и шагу нельзя будет ступить без сопровождения? С другой стороны, если вспомнить попытку убить меня с помощью ядовитых пауков…

— Госпожа Ирр теперь тоже будет ходить под охраной надёжного человека, стражника Эльма, — вполголоса сказала мне Райле, когда мы втроём двинулись по коридору — стражник сзади, служанки по обеим сторонам от меня.

— Бедная Аня!

Лиане хихикнула, но тут же замолчала, видимо, сообразив, что смешного тут мало.

Я прислушивалась к чувству тревоги, поселившемуся у сердца. Оно то слабело, то усиливалось, и я гадала, что это означает. Опять случится что-то плохое?

Внизу меня встретила Аня, за которой плёлся Эльм — в противоположность моему стражнику, коренастый и толстощёкий блондин. Вот уж у кого была и правда несчастная физиономия: охранять маленькую драконессу с её, как выразился Каэм, темпераментом — то ещё испытание!

— Представляешь, Золотко, мы теперь как пленницы! — возмущённо заявила Аня, едва увидев меня. — Ну ладно ты, ничего не помнишь и драконессой обернуться не сможешь, а за мной-то зачем присматривать?! Сама за себя могу постоять!

Я подозревала, что у Каэма были иные соображения. Недаром он строго-настрого запрещал Ане выходить на поверхность земли. Скорее всего, младшая сестрёнка дракона не отличалась осторожностью.

— Ничего страшного. Пойдём, — и я с улыбкой взяла её за руку.

Стражники остались у дверей столовой, а мы с Аней вошли и приветствовали Каэма, тотчас поднявшегося из-за стола навстречу нам. Своим внимательным взглядом он буквально прощупал всю мою фигуру сверху донизу. Чёрт, этот вырез…

— Рада сообщить вам, мой благородный жених, что глаза больше не болят, — я склонила голову, пытаясь спрятать лицо за волосами, и неуклюже присела в реверансе, надеясь, что в этом мире так тоже можно. Слуги кланялись в пояс или до пола, но я-то не служанка, а госпожа Тэн. И с этой ролью временно придётся смириться.

— Я счастлив, моя благородная невеста, — Каэм поймал мою руку и поднёс к губам. Глаза его заблестели каким-то странным весельем, и в груди у меня сильней заворочалась тревога, но руку отбирать не хотелось. Всё-таки не каждый день мои пальцы целовал дракон!

— К сожалению, память ко мне ещё не вернулась, — пробормотала я, разглядывая чёрные чешуйки у него на одежде.

— Вернётся, — с уверенностью, столь же непонятной, как и веселье, заверил меня Каэм и отпустил мою руку. — Могу я попросить вас сесть рядом со мной, как подобает, а не в окружении служанок?

Я кивнула, судорожно подбирая подходящие к случаю высокопарные слова, однако все они, как нарочно, куда-то подевались.

Аня села по правую руку от меня, старательно не замечая старшего брата. Она всё ещё злилась на него — наверное, потому, что вчера он велел запереть её в комнате, — и, судя по усмешке Каэма, он воспринимал это как детские капризы.

— Вы прозрели, Шиилит! Вот это замечательно! — искренне воскликнул Хаарвен, появляясь в дверях, и безо всяких церемоний уселся рядом с Аней. — Доброе утро всем, кроме Каэма, у него оно всегда недоброе, — светловолосый дракон хохотнул и придвинул к себе тарелку. Я присмотрелась — сегодня нас собирались кормить яйцами, варёными овощами и… снова мясом. Похоже, трапезы без него драконы себе не мыслили.

— Не такое уж плохое утро, — сдержанно произнёс Каэм, поглядывая то на меня, то на Аню. — У меня тоже есть для вас новость — Эйрек сознался.

— Что?! — девочка чуть не подпрыгнула на месте. На миг показалось, что она перевернёт весь стол, и от неё ощутимо повеяло жаром.

— Успокойся, Ания, — голос Каэма, напротив, был как лёд. — Не знаю, почему ты приняла такое участие в этом слуге…

— Да потому, что он невиновен! — выпалила Аня, сжимая кулачки. — Всё слишком просто! Он попался нам… если бы он был таким глупым, серые не наняли бы его вредить нам!

— Хорошо, тогда зачем Эйреку сознаваться? — Каэм хмуро смотрел на неё, и честно говоря, мне это не нравилось. Я решила вмешаться в разговор:

— Достойный Ирр-Каэм, я не так много смыслю в расследованиях. Но причины могут быть две: он упал духом, решив, что его всё равно казнят, или его запугал настоящий предатель. Что скажете?

Хаарвен оторвался от тарелки только затем, чтобы одобрительно посмотреть на меня:

— Вполне может быть! В голове у Эйрека со страху всё путается. Я навестил его, побеседовал, но толку нет: упёрся и твердит, что господин Ирр всё равно его казнит.

Аня вскочила, подбежала к брату и, к моему удивлению, взяла его руку в свои мягкие ладошки. До этого глаза у маленькой драконессы так сверкали, что логичнее было бы предположить, что она ткнёт Каэма кулачком в плечо.

— Дай нам с Хаарвеном и Золот… Тэн-Шиилит три дня, — попросила она, не отрывая глаз от напряжённого лица Каэма. — Мы найдём предателя и спасём невинного. Только три дня!

Чёрный дракон поколебался, однако по его глазам я угадывала, что он смягчится. Наверное, устал постоянно воевать со своенравной Аней.

— И когда ты успела ещё и мою невесту подговорить?.. Ладно, пусть будет три дня. Чтобы ты в порыве негодования не разнесла замок, — скупо усмехнулся Каэм, и Аня рассмеялась от облегчения, но тут же умолкла — он повернулся ко мне:

— А вот достойная Тэн-Шиилит если и будет помогать вам, то лишь в свободное от учёбы время.

Я подумала, что ослышалась. Какая ещё учёба? Вроде я и так отучилась в инязе, хоть и не работала, что называется, «по специальности». А со времён школы вообще лет десять минуло…

— Что ты задумал? — Аня сжала губы и беспокойно посмотрела на меня поверх черноволосой головы брата. И я вполне разделяла это беспокойство.

— Ничего особенного, — едва заметно улыбнулся Каэм, и мне почудились лукавые огоньки в его глазах. — Достойная Тэн-Шиилит быстрее вспомнит прошлое, когда начнёт помогать мне с зельями и выполнять задания. А дальше нас ждут иллюзии…

Я заметила, что Хаарвен, накалывая на вилку кусочек варёной свёклы, тоже смотрит на нас, и, подавив желание мысленно выругаться, изобразила радость:

— Как замечательно вы придумали, мой благородный жених! Разумеется, я согласна. Когда будет наш первый урок?

XIV

Я стояла перед шкафчиком с зельями, словно Каэм в тот первый день, когда притащил меня сюда. Склянки на полках переливались разными цветами, и горлышко каждой было обмотано полоской пергамента с каким-нибудь непонятным символом. Вроде бы я понимала драконий язык — значит, это не он. Закорючки напоминали червяков, застывших в самых немыслимых позах, да ещё были обведены кругом.

— Эхмере— особая символика, изобретённая в альге Фейенверис много лет тому назад, — сказал мне Каэм. Он стоял у стола, по своему обыкновению сбросив верхнюю одежду, и смешивал в чаше синий порошок и зеленоватую жидкость. — Полезное изобретение.

— Чем же оно полезно, достойный Ирр-Каэм? — спросила я просто для того, чтобы не молчать. И потрогала одну из склянок — гладкую, с приставшим к стенкам содержимым тёмно-песочного цвета. Закорючка на её горлышке была отдалённо похожа на букву «У», согнувшуюся в три погибели.

— Представьте, моя благородная невеста, что враг добрался до зелий и желает использовать их в своих целях. Поймёт ли он, в каком пузырьке снотворное, а в каком — яд?

— Здесь что, и яд есть? — Я внимательнее осмотрела невинные с виду ряды бутылочек, пузырьков и сосудов, поблёскивавших стеклянными боками.

— Есть, — невозмутимо подтвердил Каэм, — но его ещё найти надо. В этом и польза эхмере, что враг не сумеет найти нужное ему зелье, не попробовав на вкус каждое.

— А некоторые пробовать нельзя, потому что сразу умрёшь. Или позже, в муках, — закончила я и поёжилась, в красках представив себе такую картину.

— Совершенно верно, — довольным тоном отозвался чёрный дракон.

Мне надоело рассматривать зелья, и я подошла к столу, заворожённо глядя на то, как жидкость в чаше обретает цвет морской волны.

— Это что за зелье?

— Скоро узнаете, моя благородная невеста. Передайте мне вон ту миску, с остаткамигээрбы. Кажется, я нашёл, куда её можно употребить…

Гээрба? Проследив за взглядом Каэма, обнаружила искомую миску, полную тщательно измельчённой травы, в окружении десятка пузырьков. Я задержала дыхание — не задеть бы чего! Вдруг ещё взорвётся. Так, берём, стараясь представить себе, что это старая ветхая книга, могущая развалиться от неосторожных движений… Вот же досада! Краем миски я неловко задела пузырёк с прозрачной жидкостью, тот опрокинулся. Я отскочила, в испуге прижав к себе миску и прикрываясь другой рукой. Сердце у меня замерло при виде растёкшейся по столу жидкости, которая мерно закапала на пол.

— Это вода, Шиилит, — хмыкнул Каэм. Заметив его улыбку, я покраснела и рассмеялась сама. Должно быть, я выглядела очень смешно!

— Ну, давайте же траву, пока всё не просыпали, — поторопил меня дракон. Заторопившись, я чуть не споткнулась в своих новеньких кожаных башмачках, но успела поставить миску на стол, хоть и рассыпав часть нарезанных листьев.

— Не припомню раньше, чтобы вы были столь неуклюжи, Шиилит, — сильная рука поддержала меня за плечи, заставляя поднять голову и взглянуть в глубокие карие глаза Каэма. — Неужели потеря памяти стирает личность полностью? Не знал о таком.

— Думаю, на свете много того, о чём вы не знаете, Каэм, — огрызнулась я, сбрасывая его руку с плеч. — Давайте продолжим. Я… я уверена, что смогу интуитивно понять символы!

Едва выпалив эти слова, тут же пожалела о них. И кто меня тянул за язык?!

— Ну что ж, давайте проведём эксперимент, — серьёзно откликнулся дракон, ссыпая свою гээрбу в чашу. Лицо у него было совершенно непроницаемым, а я — не Хаарвен или кто-то ещё из альга Найварис, чтобы угадывать мысли. — Мне нужна зелёная бутылочка с символомлэри. Найдёте такую?

— Найду, — буркнула я. Уже мне в спину Каэм добавил:

— Эхмере чёрные драконы заучивают с раннего детства — это очень важно. И если в вашей памяти проснётся хотя бы один символ…

Вот она, зелёная бутылочка! Я радостно схватила её — и застыла в растерянности, обнаружив рядом другую, такую же. Кажется, и символы одинаковые… Тогда почему зелье не в одной склянке?

Да потому, что символы на самом деле разные! Я чуть не шлёпнула себя ладонью по лбу. Вот здесь хвостик закорючки смотрел вверх, а там — вниз. Замечательно, и какая же из них — символ лэри?

Надо было срочно придумывать план действий. Так, зелёная бутылочка — ни одна из них — не могла представлять собой опасность. Каэм своей драгоценной невестой рисковать не стал бы. Значит, бояться мне нечего…

— Нашли, Шиилит? — Похоже, дракон окончательно решил называть меня по имени, минуя родовое «Тэн». — Времени в обрез, зелья нужно смешать быстрее, — он кивнул на песочные часы. Не те, гигантские, вновь занявшие место под столом, а гораздо меньше, помещавшиеся в ладонь.

— Нашла, — сжав бутылочку покрепче и горячо молясь непонятно кому, чтобы меня не разоблачили, вернулась к столу. Каэм протянул руку, но я первой откупорила бутылочку и наклонила её над чашей.

Миг, другой… зелье помутнело, забурлило, и прежде чем я заорала: «Назад!», меня схватили и оттащили в сторону. Я вздрогнула и невольно прижалась к Каэму, когда зелье с шипением брызнуло во все стороны.

— Спокойно. Вы ошиблись, но ничего ужасного не произошло, — негромко произнёс дракон, и я глубоко вздохнула, стараясь унять колотившееся сердце. План удался!

Меня одолевали двойственные ощущения: рядом с Каэмом было хорошо, от него ощутимо тянуло успокаивающей жизненной силой, и в то же время тревога шевелила внутри своими ледяными лапками. Тревога, вроде бы относившаяся к Каэму, но не напрямую… Чувствуя, что запуталась, я отпрянула от дракона и натянуто улыбнулась:

— Ну ладно, это был неудачный эксперимент… Прошу прощения.

Я ожидала увидеть что угодно: злость, насмешку, пренебрежение, но Каэм меня удивил. Он терпеливо и даже мягко произнёс:

— Пожалуй, экспериментировать больше не будем. С вас хватит выполнения заданий, Шиилит. И первое задание: найдите в библиотеке книгу по символике эхмере и выучите все символы, какие только сможете. Интуитивно, — всё-таки не удержался и передразнил меня, — я смотрю, у нас ничего не выйдет.

Я сложила руки на груди и с видом оскорблённого достоинства отвернулась. Отличный повод, чтобы не видеть, как «моё» зелье заляпало часы, стол и всё, что на нём было!

— Не забывайтесь, достойный Ирр-Каэм, — я вспомнила, с какими интонациями Тэн-Шиилит говорила со мной, и воспроизвела их. — Пусть мы с вами обречены на брак, это не означает…

Мою тираду прервал материализовавшийся передо мной пергамент с фиолетовыми закорючками. Весьма кстати, а то я не придумала, как мне закончить.

«Дорогая внучка, — старческим голосом заговорил пергамент, — я, твой дед, Арелани из рода Тэн, получил известие, что тебя спасли от участи быть ящерицей. Счастлив и искренне поблагодарил твоего достойного жениха в письме, обращённом к нему. Но пока не могу навестить тебя. Нахожусь в гостях у благородного альгахри Иэрэма из рода Каль, да ещё занемог. Смею надеяться, что твой благородный жених Каэм из рода Ирр с надлежащим уважением обращается с тобой. Если пожелаешь услышать новости о том, чем живёт двор альгахри Найварис, охотно тебе поведаю. Прикован к постели и измучен скукой. Подпись: альгахри чёрных драконов Фейенверис, Арелани из рода Тэн».

Пергамент сгорел и рассыпался пеплом, который в свою очередь растворился в воздухе. Я криво улыбнулась:

— Да нужны мне эти сплетни… Нисколько не нужны! Мой благородный жених, — повернулась я к Каэму, — надеюсь, на сегодня урок окончен?

— Окончен, моя благородная невеста, — сухо произнёс он и стал прибирать на столе, очевидно, не собираясь поручать это важное дело слугам. На послание Тэн-Арелани дракон, казалось, и внимания не обратил.

Я потихоньку исчезла за дверью, радуясь, что легко отделалась. У стены как раз прогуливался скучающий Арен, и, увидев меня, он встрепенулся, сбрасывая сонный вид.

Позже Аня от моего имени отправила деду Тэн-Шиилит письмо, где я любезно просила его рассказать о дворе Каль-Иэрэма всё, что происходит в последнее время. Чутьё подсказывало мне, что любые сведения могут оказаться полезными.

— А теперь, — Аня ухватила меня за руку, то и дело оглядываясь на стоявших позади стражников, — пойдём на прогулку. Поговорим, — и, наклонившись к моему уху, она заговорщицким тоном прибавила: — Хаарвен только что проверил почтовый артефакт.

XV

В иллюзорном лесу нашлась красивая поляна — трава яркая, зелёная, цветы голубые, сиреневые и синие, а по виду — что-то среднее между пионом и розой. Я коснулась стебля одного цветка, склонилась, чтобы понюхать. К моему удивлению, он испускал слабый, но приторный аромат.

— Знала бы ты, как мне до смерти надоели эти искусственные пейзажи! — с чувством проговорила Аня.

Я обернулась к ней — маленькая драконесса стояла на краю поляны, слегка подобрав пальчиками неизменное красное бархатное платье, а стражники о чём-то тихо переговаривались у неё за спиной.

— Ань, — я подобрала юбку и опустилась на траву, жестом приглашая собеседницу устроиться рядом, — а откуда у вас стражники, слуги… все эти люди?

Аня наморщила нос:

— Сами приходят. Ты знаешь, мы ведь облагаем людей данью. Они приносят мясо, хлеб, воду из своих колодцев и родников… а иногда просятся в услужение. Если верно служить драконам десять лет, вернёшься домой с подарком — магическим артефактом. У нас их целая сокровищница: одни дарят долголетие, другие — здоровье, третьи служат как оружие — лучше любого меча или кинжала…

Я озвучила первую же пришедшую мне в голову мысль:

— А что драконы делают для людей в обмен на дань?

Аня с лёгким удивлением посмотрела на меня:

— Ну как что… мы даём защиту. Не все страны этого мира находятся под покровительством драконов, только Илитана, в которой мы живём, Бланкастра, — она начала загибать пальцы, — Эредия, Тэсиан…

Девочка перечислила где-то десять государств и прибавила:

— У нас мир большой, но стран немного. Есть земли, где вообще не летал дракон! Есть край вечной мерзлоты — где-то рядом с Бланкастрой…

— То есть, если на Илитану нападёт враг, Каэм полетит разбираться с ним? — решила уточнить я, минуя рассуждения о местной географии. Пока мне это не нужно.

— Да, — кивнула Аня и с сумрачной гордостью заявила: — Одного Каэма хватит, чтобы уничтожить всю вражескую армию! В том случае, конечно, если у неё нет боевых артефактов. Тогда брату придётся больше потрудиться. Но артефакты у людей, которые не под покровительством драконов, не водятся!

Я помолчала, стараясь усвоить полученные сведения. Кругом благоухало иллюзорными цветами, уютно трещали кузнечики, и вдали заливалась песней сладкоголосая птичка. Если прислушаться, в её пении тоже было что-то искусственное, механическое, но можно не обращать на это внимания, подумала я.

— Мой-то соловей всё не поёт, — вздохнула Аня. — Красивый стал, упитанный, а молчит…

— Запоёт ещё, — рассеянно сказала я и вернулась к новости, которую она мне сообщила полчаса тому назад:

— Артефакты, артефакты… Значит, говоришь, Хаарвен проверил почтовый артефакт? И что выяснил?

Почтовый артефакт представлялся мне чем-то вроде светящегося призрачного голубя с письмом, привязанным к лапке.

— Выяснил, что им вообще не пользовались последние пару недель, — оживилась Аня, теребя оборку на платье. Казалось, что долго усидеть на месте она не может — вот-вот забегает от волнения. — Но ведь такого не может быть! Чернила и пергамент слуги берут постоянно, в каморке рядом с библиотекой есть хороший запас. Я спросила у Лиане — она ответила, что не пользовалась артефактом; мол, домой писать не будет, потому что её письма отцу и матери не нужны, у них ещё одиннадцать детей… Спросила у Райле — она только засмеялась и говорит: некому мне весточку посылать, все родные уже в земле лежат… Ну, это я знаю, у Райле никого роднее нас с Каэмом нет. Она была нашей нянюшкой…

— А больше никого из слуг не спрашивала? — Я была вынуждена прервать этот поток красноречия. Аня значительно посмотрела на меня, оставив в покое оборку:

— Я — нет. Но Хаар велел страже расспросить всех слуг, и двое или трое признались, что отправляли послания своим семьям. А в памяти артефакта этого не осталось!

— Воспоминаний нет… Их стёрли?

Аня с детской торжественностью склонила голову:

— Да. И сделать это можно было только с помощью другого артефакта!

В уме у меня начал складываться план.

— Надо проверить комнаты всех слуг!

— Тех, кто отправлял послания, уже проверили — у них ничего нет. Сейчас проверяют остальных. С другой стороны, — Аня стала крутить в пальцах светлый локон, — артефакт ведь можно и подбросить, как тех пауков — под кровать…

— В моём мире существует такая полезная штука, как отпечатки пальцев, — задумчиво произнесла я.

Аня порывисто схватила меня за руку:

— А это что такое?

Я объяснила, как могла, и девочка с огорчением покачала головой:

— Нет, у нас такого нет. Хитрые вы, какую интересную штуку придумали! А ещё люди, — это она сказала, понизив голос и оглянувшись на Арена с Эльмом, — я всегда думала, что люди немножко глупые, слабые, не то что драконы — потомки Невидимого Бога…

Я хмыкнула. Хозяевам этого замка давно пора избавляться от расизма! Или всё-таки ксенофобии? Точно я не могла определиться, как назвать пренебрежительное отношение драконов к людям. От кого бы чешуйчатые ящеры ни вели своё происхождение, люди тоже не просто так на свете появились!

— Ой, мы тут засиделись, а мои птички соскучились по мне, наверное! — Аня вскочила и принялась отряхивать от травинок платье. — Благодарю за приятную беседу, Тэн-Шиилит, — громко и церемонно произнесла она, косясь в сторону стражников. На губах у Ани промелькнула хитренькая улыбка и тут же пропала.

Я чуть поклонилась:

— И вам спасибо, очаровательная Ирр-Ания.

Мы обменялись весёлыми взглядами и вернулись в замок.

В коридоре навстречу нам вышел усталый Хаарвен в сопровождении троих рослых широкоплечих стражников — вид у них был куда внушительнее, чем у Арена и Эльма, которые плелись за мной и Аней. Интересно, по какому принципу Каэм отбирал нам охрану? Какие у них умения? Это выяснится при вражеском нападении, но честно говоря, мне очень не хотелось, чтобы на меня или Аню напали. Пусть уж лучше Эльм и Арен так и не блеснут своим тайным кунг-фу или что у них там припасено.

— Хорошо погуляли, Шиилит, Ания? — По драконьей традиции белый начал со старшей, и я вежливо улыбнулась ему, не забывая следить за своими мыслями:

— Замечательно!

А вот Аня отвечать вообще не стала, а сразу набросилась на друга с вопросами:

— Хаар, всех обыскали, всё посмотрели? Может, предатель хранит этот артефакт при себе?

— Не может, — Хаарвен сделал отрицательный жест, — мы с Каэмом учуяли бы. Ты-то маленькая, не распознаешь, но все слуги постоянно ходят по дому, не таясь, выполняют различную работу… да нет, Ания, это слишком самонадеянно! Он бы побоялся!

— Предавать нас — вот что было самонадеянным, — тихо сказала Аня. — Да ещё и сваливать вину на глупого, робкого Эйрека, который сам себя не защитит!

Всё это время я держалась в стороне, но теперь выступила вперёд:

— А могу я взглянуть на почтовый артефакт?

Хаарвен и Аня переглянулись.

— Разумеется, у вас есть на это полное право, достойная Тэн-Шиилит, — после паузы согласился светловолосый дракон. — Ведь этот замок — ваш… почти ваш.

Драконья сокровищница удивила меня тем, что магические артефакты стояли на подставках, лежали на полках или были подвешены на гвоздях, а не свалены в одну кучу, как на рисунках в стиле фэнтези, которых я навидалась, читая книги. Но потом я вспомнила, в каком порядке Каэм содержал свою лабораторию, и всё встало на свои места.

Ещё больше меня поразило то, что почтовый артефакт выглядел именно таким, каким я его себе представляла. Словно когда-то я его уже видела. Неживой голубь, похожий на призрак, при моём приближении даже не шелохнулся. Он сидел на жёрдочке и ждал письма.

Я нерешительно коснулась светящихся перьев и тут же отдёрнула руку. Они предсказуемо источали мертвенный холод, а не живое тепло, но одно дело — предположить, а другое — дотронуться. Голубь слегка приподнял лапку, подождал и опустил её обратно. Было ясно, что я не собираюсь отправлять никаких писем… да и кому?

— Вы пришли к какой-то мысли, Шиилит? — нетерпеливо полюбопытствовал белый дракон. Я оглянулась на него:

— Да… пожалуй, что пришла. Предатель должен сам себя выдать, и мы устроим для него спектакль. В вашем мире же существуют спектакли?

XVI

Расследование расследованием, а забывать о задании Каэма тоже не стоило. Поэтому вечером, торжественно неся в руке канделябр со свечами, которые то и дело мне подмигивали, и в сопровождении хмурого Арена я открыла дверь библиотеки.

— Подожди там, — кивнула стражнику на полутёмный коридор и проскользнула внутрь огромной, знакомо пахнущей книжной пылью комнаты. Поставила канделябр на стол и лишь потом зачарованно огляделась.

Полки с книгами, свитками, древними манускриптами и старинными рукописями уходили ввысь, под самый потолок, на котором смутно виднелись переплетавшиеся узоры. У меня аж ладони вспотели от предвкушения — сколько здесь всего!..

Но я быстро умерила свой восторг, вспомнив, что мне нужна только книжка про эхмере. И слово-то какое, еле выговаривается! Что и говорить, язык у драконов резкий, грубоватый, не столь благозвучный, как, например, французский. Но странным образом именно это мне и нравилось. Особенно такой язык шёл некоторым обладателям чёрных чешуек… Я тряхнула головой, как наяву услышав насмешливый голос Каэма: «Неужели книгу не нашли, моя благородная невеста?», и решительно направилась к ближайшему стеллажу. Завтра утром буду во всеоружии, даже если придётся зубрить символы ночью! Дракону не удастся застать меня врасплох.

Главное — опять случайно не проговориться, как было в сокровищнице. Спасибо, что смогла объясниться: заявила, что ящерицей себя уже помню, тот мир тоже помню, а там мне в квартире по телевизору — мол, это такая волшебная коробка — показывали спектакль. Ну, а потом хозяйка выключила телевизор и вышла, а там возьми и появись Каэм прямо из стены…

Выслушав меня, Хаарвен перестал подозрительно щуриться.

— Так, глядишь, и вся память к вам вернётся, Шиилит! — воскликнул он, а напряжённая Аня чуть расслабилась.

Но взгляд у неё был очень красноречивым, и я его запомнила.

— Раньше надо было идти сюда, — сказала я, возвращаясь мыслями к библиотеке и вытаскивая на слабый свет парочку томов. Обычно библиотечная тишина казалась мне уютной, но сейчас слегка тревожила, будто в ней пряталось что-то… может, и не злое, но готовое подшутить надо мной в любой момент.

— И пошла бы, если бы не это глупейшее письмо от папаши Хаарвена… «Ты — позор рода, и если ты не вернёшься по моему зову, я последую совету мудрых людей и исключу тебя из списка наследников. Твоя бедная матушка слегла от расстройства»… Да, а вот это называется эмоциональным шантажом! — Я с грохотом захлопнула сначала одну книгу, а затем другую, обнаружив, что к символике эхмере они не имеют ни малейшего отношения. Мне почудился вздох, а затем недовольное сопенье, но я списала это на свои расстроенные нервы. Шутка ли — очутиться в мире, где правят драконы, и прикидываться невестой одного из них — далеко не самого добродушного и понимающего!

— А я возьми и скажи Хаарвену: если он — позор рода, то каковы же остальные сыновья? — Едва я договорила эти слова, как по библиотеке пронёсся ветерок и затушил все шесть свечей.

Мне стало страшно, сердце замерло, а потом забилось с удвоенной силой. Я прижала руку к груди, спрашивая себя, что это, и запоздало соображая, как глупо было зайти сюда одной, без Ани или Хаарвена, и как наивно было думать, что драконья библиотека ничем не отличается от нашей городской.

— Ну и как бы я взяла с собой Аню? Она же была увлечена тем, чтобы помочь Хаарвену сочинить ответ для его благородного папаши, — чуть слышно проговорила я и медленно-медленно двинулась к выходу. Но тут один из стеллажей выступил вперёд и загородил мне дверь!

Вскрикнув от ужаса, я подалась назад, врезалась в другой стеллаж и каким-то чудом успела отскочить в сторону, прежде чем он с грохотом обрушился на пол. Рассыпались книги, что-то зашелестело на полу. Я отпрянула, забилась в угол и стояла там, дрожа и пытаясь оглядеться в кромешной тьме. Неужели шум не привлёк внимания Арена? Привлёк, да ещё как — я услышала обеспокоенный голос стражника:

— Госпожа Тэн, с вами всё в порядке? Госпожа Тэн!

Судя по звукам, он попытался открыть дверь, но её как будто заклинило. Я облизала губы и хотела крикнуть: «На помощь!» Лишь жалкий птичий писк вырвался из горла, как если бы его сдавили невидимой рукой. Я увидела, как книги слетают с полок и кружатся, как взлетают страницы, хлопают потемневшие от времени обложки, разворачиваются свитки…

Мне мерещились светящиеся во мраке фигуры — они выныривали мне навстречу, улыбались, протягивали руки или, наоборот, осуждающе качали головами. Спустя какое-то время мне показалось, что я стою вот так, в углу, целую вечность, а мимо проносятся эпохи, города, чьи-то одухотворённые или надменные лица…

— Госпожа Тэн! — растворился вдали зов стражника, а затем Живая Библиотека заговорила множеством голосов. Одни из них напоминали детское щебетанье Ани, другие — старческое бормотанье Тэн-Арелани, третьи, злые и на низких тонах, были вовсе мне незнакомы… Я слушала, прислонившись к стене, и мечтала только о том, чтобы забыться. А в какофонию звуков вплёлся, неожиданно ясно и чётко зазвучал голос Каэма:

— Моя благородная невеста, что с вами?

Я отбежала в сторону и спряталась за тёмным шкафом, скрипнувшим от неудовольствия. Проклятая Библиотека, такие плотные, качественные иллюзии для меня создаёт! Да ещё и свечи на столе опять зажглись.

— Выйдите, — уговаривал меня Каэм, — или я сам буду вынужден вытащить вас оттуда. Как бы и шкаф на вас не рухнул, он старый и видел ещё расцвет моего рода…

— Не выйду, — упёрлась я, осознав, что звенящие голоса куда-то исчезли, иллюзии тоже, и осталась только одна — самая назойливая. — Мне и тут хорошо. Откуда я знаю, что вы — настоящий?

— Вы можете подойти ко мне ближе и убедиться в этом, — терпеливо ответил дракон. В его голосе просочились насмешливые интонации: — Или боитесь?

Вспышкой мелькнула мысль, что благородная Шиилит, урождённая Тэн, не должна бояться ничего и никого. Я выпрямилась, расправила плечи, отряхнула платье, и в пять шагов очутилась лицом к лицу с Каэмом. Дотронулась до его руки, посмотрела в глаза. Да, это усилившееся ощущение тревоги не спутаешь ни с чем.

— Настоящий, — прошептала я, оглянулась на дверной проём, в котором просматривался силуэт стражника, и глубоко вздохнула, приходя в себя. Страшная комната снова обрела вид самой обычной библиотеки, на полу валялись книги, оставшиеся стеллажи застыли на своих местах. Как будто ничего и не случилось.

— Надеюсь, теперь-то вы уж точно не испугаетесь, — Каэм взял мои руки в свои тёплые ладони, и вспомнилось, как было удобно сворачиваться на них ящерицей. Говорил он вежливо и вроде бы с участием, но мне всё чудилась насмешка.

— Я не привыкла к таким взбалмошным библиотекам… — И тут я запнулась, сообразив, что в замке Тэн комната с книгами наверняка была не лучше.

Каэм приподнял брови:

— Вот как? Я имел удовольствие посетить вашу собственную библиотеку. Ваш благородный дед не предупредил о зубастых книгах, а между тем, одна из них чуть не откусила мне палец.

— Вы, должно быть, с ней дурно обращались, — это было всё, что я сумела сказать.

— Я всего лишь захлопнул её, — слегка улыбнулся чёрный дракон, отпуская меня, — а не попросил закрыться. А вы поздоровались с нашей библиотекой? Попросили у неё разрешения поискать книгу с символикой эхмере? Думаю, нет.

Мои щёки стали горячими, и, радуясь, что в полумраке не видно румянца, я надменным тоном изрекла:

— Шиилит из рода Тэн не привыкла просить! А привыкла отдавать приказы.

— Что ж, — Каэм поманил к себе какую-то растрёпанную книгу, и та послушным зверьком прыгнула со стеллажа к нему в руки, — придётся отвыкать. Живая Библиотека не терпит — как вы сами только что сказали? — дурного обращения.

Я помолчала, отведя от него взгляд, и вспомнила кое о чём ещё.

— Только Аню не ругайте. Я не говорила ей, куда иду, а она была занята, иначе обязательно предупредила бы меня!

— Надо же, как вы успели сдружиться, — Каэм вручил мне книгу. — Никогда бы не подумал… Но я этому рад. Спокойной ночи, Шиилит.

Я оглянулась, прежде чем уйти, и прижала к себе книгу. Его глаза блестели, а при слабом желтоватом свете, исходившем от канделябра со свечами, лицо дракона показалось мне задумчивым.

— Спокойной ночи, Каэм.

Потом я спрашивала себя, как он так быстро очутился в библиотеке и что вообще делал в коридоре, но тогда не хотелось ни о чём спрашивать. Мне виделось, что между нами — несмотря на ледяной узел тревоги и подшучивание дракона над моими страхами — протянулась тоненькая ниточка, призрачная, едва заметная. Но если сделать её крепче… быть может, однажды и бояться Каэма не придётся.

XVII

— «…А у благородной Нейи из рода Ари, супруги альгахри Иэрэма из рода Каль, пропало родовое кольцо, оно же сильный магический артефакт. Родовые кольца и перстни носят старшие, напомню тебе, Шиилит, а то всё ты дулась и требовала, чтобы я тебе на руку такие надел. Не бывать этому, пока жив твой дедушка! Ну, а я готов кряхтеть ещё сто лет, но умирать не намерен…»

Пергамент покачивался передо мной и голосом Тэн-Арелани то рассказывал мне о новостях при дворе Каль-Иэрэма, то пускался в столь же ценные воспоминания. Я заглатывала информацию с куда большим аппетитом, чем еду на стоявшей передо мной тарелке. Тарелку надо было опустошить ровно наполовину: раз уж я сказалась больной и отказалась спускаться к утренней трапезе, значит, так тому и быть.

— «А с родовым кольцом вышло так: достойная Ари-Нейя разрешила любимой служанке им полюбоваться, а та его куда-то дела. Клялась, что случайно потеряла, а только это ей не помогло: казнили. От расстройства Ари-Нейя слегла…»

— Вот что её огорчило, а не поведение Хаарвена! — усмехнулась я, отставляя тарелку вбок, на кровать. — Бедная служанка… глупая, наверное, если решилась у драконов воровать!

Пергамент стал рассказывать по второму кругу всё то же самое — видимо, дед Шиилит забыл, что он говорил, а что нет, и для верности решил повторить. А я задумалась: сама была не умней покойницы, если решилась дракона обманывать!

Напрасно я не смыкала ночью глаз, зубря символику эхмере: та упрямо выскальзывала из памяти. Ответ мне подсказала Аня, утром заглянувшая в спальню, и он оказался нерадостным. Только чёрные драконы могли удержать в памяти эхмере, и, поручая мне выучить символы, Каэм мог доподлинно узнать, Шиилит я или всё-таки искусно — всеми силами врагов — сотворённая обманка.

— Ну и что мне теперь делать? — выслушав Аню, я обескураженно потёрла лоб.

— Скажи Райле и Лиане, что у тебя нестерпимо болит голова и ты не можешь спуститься. У драконов такое очень редко бывает, но я подслушала, как брат говорил с Хааром: головная боль — это побочный эффект зелья, с помощью которого тебе вернули истинный облик. Может продлиться несколько дней, — важно сообщила Аня.

Похоже, что подслушивать она любила, но упрекнуть девочку в этом я не могла. Любопытство, что с ним поделаешь! Да и как там говорилось в «Унесённых ветром»? Подслушивая, порой можно узнать немало интересного.

— Ладно, но ведь придётся ещё что-нибудь придумать. Чтобы не идти к Каэму в лабораторию.

Аня хитро улыбнулась и подмигнула мне:

— А об этом уже я позабочусь!

Письмо от деда Шиилит порядком скрасило моё добровольное заточение в спальне. Я послушала, как ищут злодеев-серых из рода Ассту и не находят — должно быть, хорошо спрятались; как пошатнулось доверие белых драконов к своему альгахри — обещал Вековое Перемирие, а продлилось оно не более десяти лет. После чего серые схватились с чёрными — своими прошлыми союзниками против зелёных драконов, — и борьба привела к тому, что альг Фейенверис почти что вымер. Чёрные были хоть и жестоки, но прямодушны, в спину не били и втроём на одного не нападали. А вот серые драконы не гнушались ничем.

— «…Запомни, Шиилит, — противным голосом скрипел Арелани, — твоя задача — не капризы устраивать, не выводить из себя благородного жениха, а показать ему кроткий и добросердечный нрав, коим ты, к сожалению, не обладаешь, но можешь притвориться. Вам суждено быть вместе пятьсот лет…»

Я открыла рот, да так и осталась сидеть. Вот, значит, сколько живут драконы?!

— «…И не хотелось бы, чтобы вы жили в ссоре. Чем крепче брак, тем здоровее и красивее будут ваши дети, вылупившись из яиц…»

Я прижала руку к губам и застонала. Ох, они ещё и яйца несут! Здравый смысл подсказывал, что для драконов такой способ воспроизведения потомства выгоднее и проще: вместо того, чтобы девять месяцев ходить с животом, драконесса отложит пяток яиц, и её долг перед альгом выполнен.

Да, всё это замечательно, но мне-то как быть?! Я не драконесса, и похоже, что Каэм очень скоро это выяснит.

Дед Шиилит благословил меня и моего жениха, попросил высылать не меньше трёх писем в неделю, а затем пергамент сгорел и растворился в воздухе.

Я покачала головой, притянула к себе тарелку и вилку с остывшими остатками салата, очень похожего на «Цезарь», и в волнении доела его, уже не думая, что служанки скажут об аппетите якобы больной госпожи. Рано или поздно мне конец… Эх, домой захотелось просто невыносимо!

В разгар моих терзаний появилась Аня, стукнув дверью — довольная, с румянцем на щеках и знакомым хитрым блеском в глазах:

— Пошли со мной на иллюзорную охоту, Золотко! Вернее, полетели — я ещё маленькая, чтобы нести тебя на спине, Каэм не позволяет. Ты сядешь на хэргмэ!

— Что?! — Я вскочила с места.

— Ну, встанешь, если так удобнее лететь будет, — пожала плечами Аня. На ней было бархатное платье, но сейчас для разнообразия жёлтое, а не красное. — Да, обычно на хэргмэ только люди летают, и я бы попросила Хаара, чтобы ты села ему на спину, но Каэму он зачем-то понадобился в лаборатории. Брат был очень недоволен, что я беру тебя с собой, но потом сдался. Вообще знаешь, Золотко, в последние дни он сделался мягче и уступчивее — меня это даже беспокоит…

Я вздохнула, думая, что надо будет изобрести какую-нибудь причину, по которой мне не даётся эхмере. И начала переодеваться из ночной сорочки в зелёное платье с широкими рукавами. Аня помогла мне застегнуть все сорок жемчужных пуговичек и протянула гребень:

— Держи. Я сказала брату, Хаару и Райле, что сама поухаживаю за бедной больной невесткой… почти невесткой, — захихикала Аня, пока я водила гребнем по волосам.

— Слушай, — я вспомнила кое-что, раз уж речь зашла о Хаарвене, — наш друг когда улетает в Бланкастру?

«Наш друг» звучало забавно, если учесть, что я была знакома с Хаарвеном от силы неделю. А ещё он был опасен для меня, потому что запросто мог прочитать мои мысли и выдать их Каэму. Но несмотря на всё это, я успела немножко привязаться к белому дракону — он заступался за меня перед Каэмом, пока я была ящерицей, вёл себя мило и учтиво со мной и с Аней, а также помогал с расследованием.

— Ой, он улетает всего через несколько дней, — на живое личико Ани набежала тень. — Как только мы найдём предателя. Хаар написал отцу, что раньше отбыть не сможет, потому что… ну, ты понимаешь, он же не бросит нас в беде!

Я помолчала, думая, что у нас ещё не готов план разоблачения изменника. Спектакль, но какой именно? Если бы не эта дурацкая символика эхмере, занимавшая все мысли, я бы давно что-нибудь сообразила!

— А я тебе рассказывала, как мой брат подружился с Хааром? — Аня с интересом смотрела, как я плету себе косу.

— Нет, — одной рукой держа готовую косу, я подошла к стоявшему у кровати небольшому комоду и пошарила на полочке в поисках ленты. Аня тем временем присела на кровать, чуть не опрокинув мою тарелку — благо, та была деревянная и не разбилась бы.

— Однажды Каэм гостил во дворце альгахри Каль-Иэрэма и что-то не поделил с Хааром, — болтая ногами, начала свою историю Аня. — И они условились о поединке — втайне, конечно, чтобы не узнал альгахри.

Думая, что сейчас услышу о чём-то похожем на начало дружбы трёх мушкетёров и д’Артаньяна, я завязала косу широкой зелёной лентой.

Мои ожидания не оправдались.

— И условились встретиться на поле рядом с какой-то деревней, — продолжала маленькая драконесса. — Вылетели они оба, приготовились — и вдруг Хаар заметил, что деревня горит. Он увернулся от столба огня — и давай улететь. Брат погнался следом, зарычал: «Ах ты трус!» Ну, а как понял, в чём дело, умолк, конечно. Помог Хаару потушить деревню, и люди сначала испугались драконов, а потом обрадовались. Знаешь, почему испугались?

— Почему? — Я перекинула косу через плечо, подошла к Ане и взяла её за руку. Глядя на меня серьёзными глазами, девочка отозвалась:

— Деревню для забавы подожгли другие драконы. Серые. Кто именно это был, мы так и не узнали — для людей ведь мы все одинаковые и различаемся только цветом кожи. А поединка у Хаара с Каэмом так и не вышло, и вместо нового они договорились, что Хаар просто к нам в гости заглянет. Так и я с ним познакомилась, — Аня встала с кровати, и мы, держась за руки, направились к выходу, — а расстались Каэм с Хааром уже друзьями.

— Занимательная история, — одобрила я, распахивая дверь спальни и натыкаясь взглядом на Арена с неизменным мечом на поясе. — А теперь нам пора на иллюзорную охоту. Арен, а ты на хэргмэ летать умеешь?

XVIII

До того, как я попала в магический мир, мне никогда не доводилось летать. На каникулы из университета я приезжала на поезде, а моя приёмная мать всю жизнь страшно боялась самолётов. И в какой-то степени этот страх передался и мне.

Поднимаясь на хэргмэ — цветной, нетерпеливо дёргавший всеми своими кисточками ковёр, — я тоскливо вспомнила полёт на руках у Каэма. Тогда и ледяной змейки у сердца не было. Я задумалась, когда же она появилась и с чем это могло быть связано, но меня отвлекли стражники. Арен и Эльм встали на свои хэргмэ по обеим сторонам от меня, напряжённые, готовые подхватить «госпожу Тэн», если та потеряет равновесие.

Честно говоря, мне совершенно не хотелось, чтобы стражники меня хватали. Ещё в замке хотела взять с собой Лиане как сопровождающую и лететь с ней на одном ковре — так бы я чувствовала себя спокойней. Но Лиане, как шёпотом рассказала Аня, о чём-то говорила с Гэном, уединившись в коридоре, то и дело смеясь и сжимая его руку, а я не собиралась рушить чью-то личную жизнь из-за своих страхов.

— Смотри, Золотко! — звонко донёсся до меня голос Ани. Миг, другой, и из тёмного дыма передо мной появилось очаровательное создание раза в два меньше, чем Каэм в драконьем облике. Да, на спину Ане я бы не рискнула сесть! Эдак ей и хребет повредить можно.

— Готовы? Полетели? — весело поинтересовалась она.

Я собрала волю в кулак и кивнула; Аня развернулась, расправила крылья и легко поднялась ввысь. Вслед за ней в иллюзорное светлое небо поднялись и мы — сначала медленно, а затем всё быстрее и быстрее. Я не удержалась на ногах и села, а ветер взметнул мою косу вверх и начал трепать рукава и подол платья.

— Держись, Золотко! — крикнула Аня, оборачиваясь ко мне. Я криво улыбнулась в ответ, прикидывая, успею ли схватиться за край ковра, если тот решит перевернуться ради забавы, как в мультике про Аладдина.

— Ничего не опасайтесь, госпожа Тэн, — прогудел у меня над головой Эльм. — Ковры смирные. Только на полёт зачарованы.

Да уж конечно, смирные, хмуро подумала я. Вон как подёргиваются, точно их вот-вот судорогой скрутит… И несмотря на это, стражники стояли спокойно. А я, прикинувшаяся госпожой Тэн, которая должна была любить полёт сильнее, чем ходьбу по земле, чуть ли не распласталась на своём хэргмэ.

— Мы уже близко! Снижаемся! — скомандовала Аня, и ковёр подо мной начал спускаться так быстро, что у меня дух захватило. Что-то зелёное мелькнуло и пропало, а в следующий миг волосы упали мне на глаза. Коса расплелась!

— Госпожа! — встревоженно окликнул Эльм. Я откинула волосы со лба — и чуть не завизжала, видя стремительно приближавшуюся землю. Похоже, я оказалась у самого края ковра! Вот-вот слечу с него…

— Госпожа! — Арен вцепился в моё платье, я услышала треск ткани, шум крыльев… Аня оказалась передо мной и поддержала хэргмэ, позволяя тому плавно опуститься на землю.

Я вскочила и отбежала от ковра, приглаживая волосы. Сердце стучало где-то в горле.

— Простите, госпожа, — виновато проговорил Эльм, — вы… наверное, как-то налегли на хэргмэ… он принял это за команду лететь не прямо… а чуть изогнуться… и вы соскользнули к самому краю…

Аня, сложив крылья и легко ступая чешуйчатыми лапами, приблизилась ко мне:

— Всё хорошо, Золотко. Эх, что же с тобой серые сотворили! И летать не можешь, вся дрожишь…

— Это в первый раз, с непривычки. Шиилит из рода Тэн ничего не страшится, — сухо ответила я, поддерживая Анину игру, и стала заново заплетать косу. Только перевязать её нечем — не травинкой же… А это идея, пожалуй!

— Эльм посторожит здесь, — распорядилась Аня, с нарочито обиженным видом отвернувшись от меня, — а мы с Тэн-Шиилит и Ареном идём в лес!

Там, куда она указала когтистой лапой, росли редкие деревья, похожие на сосны, и густые сочно-зелёные кустарники. Из-за одного, раздвинув ветки, выглянул упитанный зверёк размером с белку, чья шкура отливала сталью, заметил нас, принюхался, фыркнул и убежал.

— Здесь около сотни таких зверьков, — сообщила Аня, неторопливо шагая передо мной, — они от меня прячутся, а я их ищу, нахожу и оставляю у каждого на шкуре лёгкую царапинку. Потом считаю, скольких поймала. И так как это иллюзии, к следующему разу царапинки у них очень быстро заживают!

— Странная охота, — пробормотала я, аккуратно отцепляя от платья колючку. — А если такого зверька зажарить и съесть, на что будет похоже его мясо?

— Не знаю, — Аня засмеялась и показала на Арена: — Стражники из любопытства ели, у них и спрашивай.

Тот замялся, прежде чем ответить:

— Словно дверной ключ в рот сунул, госпожа Тэн… Как железо, ничего приятного.

Да, это вам не наколдованная еда из книг, по вкусу ничем не отличавшаяся от настоящей! Я остановилась, сорвала травинку и туго перетянула ею кончик косы.

— Охота начинается! — крикнула Аня, оттолкнулась от земли и взлетела — только кожистые крылья мелькнули. Спустя несколько мгновений послышался визг, и маленькая драконесса закружилась над лесом со зверьком в когтях.

— Первый! — победно прозвенел её голос.

Я улыбнулась и помахала Ане рукой, про себя подумав, что скучнее этой охоты сложно что-нибудь придумать. Видимо, это красноречивее всяких слов отразилось на моём лице, потому что Арен откашлялся и предложил:

— Хотите, я нам тожетравоедапоймаю, госпожа? Я к ним подходить умею так, что они и не заметят.

— Травоеда? — переспросила я.

— Да, он только здешнюю траву ест, и ничего больше. Потому и так зовётся.

Я покрутила головой. Иллюзия, которая с аппетитом поглощает другие иллюзии — определённо, у чёрных драконов была нездоровая фантазия!

Явно приняв моё молчание за согласие, Арен исчез за деревьями. А я тем временем присела на пенёк, следя за тем, чтобы не порвать платье — оно и так пострадало от грубых ручищ стражника, — и погрузилась в размышления. Предатель, предатель… на живца, что ли, его поймать?

Арен принёс мне пару иллюзорных зверьков, держа их за длинные, как у зайцев, уши. Мордочки травоедов оказались не столь симпатичными, как я решила сначала. Зубы у них были как у лошадей, а шкура мягко светилась.

— Спасибо, Арен, — поблагодарила я, чувствуя себя весьма неловко, — но что я с ними буду делать?

— Господин Ирр передавал, чтобы вы, пока будете на охоте, потренировались с иллюзиями, — потоптавшись на месте, раскрыл все карты стражник. — Вдруг это у вас лучше получится, чем помогать с зельями.

Вот же… хитрый дракон! Да, стоило ли мне сбегать из замка? И тут поймал!

— Как именно тренироваться? — кисло поинтересовалась я, деланно поморщилась и стала массировать виски. Сказать, что у меня опять мигрень разыгралась? В конце концов, местный воздух хоть и был свежим, но порой в нём чувствовался приторный аромат искусственного освежителя «с цветочным ароматом». От такого и правда голова разболеться может!

— Двадцатый! — ликующе провозгласила Аня, взлетая над лесом с очередным травоедом в когтях.

— Молодец! — откликнулась я и вновь выжидающе посмотрела на Арена.

— Господин Ирр сказал: попробуйте развеять эту иллюзию, хотя бы убрать у неё кончик хвоста или ухо. А потом вернуть на место. Если получится, он даст вам следующее задание, — объяснил стражник.

Да уж, положеньице! Я прикрыла глаза, сосредоточилась, отгоняя от себя мысль о том, как это глупо, и попыталась представить травоеда в руке Арена. Вот он, кончик уха, торчит из пальцев стражника… пусть его не будет, пусть растворится в воздухе, и зверёк рухнет на траву, а затем вскочит, как подброшенный мяч, и побежит в лес изо всех сил…

— Госпожа!

Я открыла глаза и изумлённо уставилась на пустую ладонь Арена. Вдали в яркой, будто пластиковой траве мелькнул серый, пригнувшийся к земле силуэт, и меня накрыло ощущением того, что я… сотворила чудо?

— Госпожа Ирр! — услышав это, я моргнула и очнулась, как ото сна, глядя, как безо всяких усилий с моей стороны второй травоед ворвался на волю и убежал.

За спиной у стражника стояла Аня в своей человеческой форме и весело хохотала. Так это она!.. Удивительно, но я испытала что-то схожее с разочарованием, хотя превосходно знала, что я не способна развеять иллюзию. Порой очень хочется верить в волшебство. Особенно когда от этого зависит твоя жизнь.

— Господин Ирр дал мне поручение, — тем временем начал Арен.

— Так ты его выполнил, — обойдя собеседника кругом, Аня невинно улыбнулась ему, стряхивая со лба растрепавшиеся светлые кудряшки. — Никто ж не виноват, что твоей госпоже захотелось пошутить?

Арен нахмурился, но говорить ничего не стал. У него явно не было инструкций на этот счёт. Пользуясь его замешательством, маленькая драконесса объявила:

— Погуляем теперь просто так, а вечером полетим домой! У Шиилит ужасно болит голова, — и она взглянула на меня, склонив голову набок, — ей жизненно необходима долгая прогулка!

В глазах у Ани так и плясали бесенята. А я дождалась, пока стражник с недовольным видом отойдёт в сторону, и шепнула девочке:

— Болит — не болит, а план, как поймать изменника, я, кажется, составила.

XIX

Утром я шла в лабораторию, держа в руках книгу, с твёрдым намерением признаться Каэму, что эхмере я пока выучить не могу. Скажу, что всё дело в непрекращающейся головной боли, и он, возможно, мне поверит. Возможно. Так или иначе, мучить себя зубрёжкой символов, упорно вылетавших из памяти в следующее мгновение, я больше не могла!

На повороте я задержалась: из лаборатории ясно слышались голоса. Немедленно зародилось и окрепло желание подслушать. Я возблагодарила местное мироздание, что рядом нет Арена, который помешал бы мне, и Аню, которая об этом позаботилась — она дала стражнику поручение, и на какое-то время тот отвлёкся от охраны моих дверей. Мне удалось выскользнуть из спальни незамеченной.

— …и что ты решил?

— долетел до меня приглушённый голос Хаарвена. А затем стук переставляемых баночек с зельями, порошками и прочей непонятной гадостью.

Я подобралась как можно ближе и встала так, чтобы из щели между дверью и косяком меня нельзя было заметить.

Каэм ответил, но я разобрала лишь часть его фразы:

— …не смог прочитать её мысли.

Тут я поздравила себя с необыкновенным самоконтролем. В присутствии Хаарвена я вообще старалась не думать.

— …может означать?

Не выдержав, пристроилась вплотную к двери, прижимая книгу к груди. Теперь моё ухо оказалось почти у самой щели.

— Всё это странно, — Каэм что-то размешивал, и по комнате поплыл запах, от которого невыносимо защекотало ноздри. Придерживая книгу одной рукой, я заткнула нос пальцами другой.

— Она странно себя ведёт. Прячется от меня. Арен рассказал, что она ничего не смогла поделать с иллюзией травоеда. И, в конце концов, прежняя Шиилит никогда не села бы на хэргмэ, чтобы полететь, как обычные люди!

Теперь у меня не только чесался нос, но ещё и заслезились глаза. Сейчас бы уйти, чтобы не чихнуть и не выдать себя самым позорным образом, но любопытство говорило мне: «Стой на месте!», и пока я его слушалась.

— Если б ты прочёл хоть одну её мысль, Хаарвен, всё стало бы ясно. Я сумел бы выжать из неё правду, — от слов Каэма веяло таким холодом, что меня всю передёрнуло, и я чуть не стукнулась о дверь. — Но ты говоришь: невозможно, и я тебе верю. И слишком уж хорошо она говорит на драконьем… Кроме того, есть ещё кое-что.

— Нить?

— Похоже на то.

Значит, мне тогда не померещилось в библиотеке! Что же это была за нить — может, спросить у Ани? Мысль промелькнула и исчезла. У меня запершило в горле, и я еле сдерживалась, чтобы не закашлять; и так слёзы текли, а в носу как будто травинкой водили туда-сюда.

— Беда в том, Хаарвен, что если б мои подозрения оправдались, — Каэм сделал долгую паузу, пока переливал что-то из одной склянки в другую, судя по звукам, — это означало бы самое худшее.

Наступила тишина. Ох, скорей бы уж белый дракон что-нибудь ответил!

— Слушай, я знаю всё это. Проход можно открыть, только если совершить преступление. Это нарушит равновесие и Вековое Перемирие ещё раз… Дружище, только не говори, что пошёл бы на это!

— Чтобы продолжить род Ирр и возродить альг Фейенверис? Да, — в голосе чёрного дракона прозвучали совсем уж морозные нотки, и я отпрянула от щели. Книга выпала у меня из руки и стукнулась корешком об пол.

Я замерла, а вслед за тем, повинуясь порыву, нагнулась, подхватила книгу и припустила бежать изо всех сил. Мне показалось, что дверь у меня за спиной открывается, но в этот миг я нырнула за поворот, перевела дух. Услышала шаги и повелительное:

— Кто здесь?

«Как же, так я тебе и сказала!» Я заспешила в библиотеку — это было сейчас единственное место, где я могла укрыться. Поздороваюсь с ней, покажу себя милой и доброжелательной, глядишь, и впустит… Всё лучше, чем разозлённому дракону в руки попасться.

Живая Библиотека не слишком обрадовалась моему появлению, и стоило мне распахнуть дверь, как та вновь принялась закрываться. Я налегла на неё всем весом, но проклятая дверь хоть и скрипела, но не сдавалась.

— Ну же, впусти меня! Я обещаю быть учтивой и любезной, а не как в тот раз! — крикнула я Живой Библиотеке и услышала тяжёлые, приближающиеся шаги.

Дверь на пару мгновений замерла, словно человек или дракон, соображающий, как поступить, а я использовала эти мгновения для того, чтобы заскочить внутрь. Ближайший стеллаж немедленно накренился, пытаясь засыпать меня книгами.

— Прекрати! — Возмущённая этой фантастической неприязнью, я отбежала к стене. — Смотри, я твою книжку принесла! — И выставила её перед собой, как щит, опасаясь следующих атак.

Порывом ветра у меня вырвало книгу из рук и унесло прочь. Я затравленно оглянулась, заметила давешний канделябр со свечами на столе и рванулась к нему.

Вовремя! Живая Библиотека принялась атаковать, а я отбивала одну книгу за другой, уворачивалась, и, в конце концов, отчаявшись, нырнула под стол.

— Ну, это уже слишком, Шиилит, — прозвучал за спиной очень знакомый и очень насмешливый голос. — Что вы опять не поделили с Библиотекой?

Атаки мгновенно закончились, книги как ни в чём не бывало улеглись на свои полки. Я вылезла из-под стола с горящими щеками и канделябром в руке, бросила злой взгляд на улыбающегося дракона. Нисколько не страшась получить по голове, Каэм подошёл и, протянув руку, заправил мне за ухо прядь выбившихся из причёски волос. Коснулся моей щеки ладонью, и от этого прикосновения я, кажется, покраснела ещё сильнее.

— В следующий раз заходите только с Анией или Хаарвеном, — дракон убрал руку и нахмурился: — И где ходит ваш стражник? Я же приказал ему не отходить от вас ни на шаг.

Я поставила канделябр на стол и с независимым видом поправила волосы.

— Арен скоро придёт. Он… я ему кое-что поручила, — спокойно отвечать под пронизывающим взглядом Каэма оказалось не так-то легко.

— Надеюсь, задерживаться он не станет. Это в его же интересах, — сурово проговорил дракон. — А вы, моя благородная невеста, удивительно легкомысленны для той, кого недавно чуть не убили.

Я скрестила руки на груди:

— Шиилит из рода Тэн ничего не боится!

— Возможно, возможно… Кстати, мне недавно сообщили, что к вам начали возвращаться воспоминания.

Ох уж этот мой длинный язык! Ну, могла я не упоминать чёртовы спектакли при Хаарвене?! Взял и всё выдал Каэму!

— Некоторыевоспоминания, — уточнила я. — Обрывочные, как будто осколки снов, — по-моему, это прозвучало красиво. Дракон повторил, чуть хмурясь:

— Осколки снов… Не замечал раньше у вас склонности к поэтичным сравнениям.

Я шагнула ближе и заявила, глядя ему в лицо, со смелостью, каковой сама от себя не ожидала:

— Знаю, вы думаете о том, как я переменилась. Что, может быть, это и не я вовсе.

В его глазах плеснулось удивление:

— Шиилит, я не…

— Послушайте меня, достойный Ирр-Каэм, — перебила я его, — все ваши подозрения логичны и обоснованны. Да, я сильно изменилась, но в чём-то и осталась прежней.

Так, вчерашнее письмо Тэн-Арелани… что полезного из него можно извлечь?

— Я всё ещё любящая внучка своего деда. Потихоньку вспоминаю, как жила в замке Тэн и выпрашивала перстни с чёрными камушками, — я как будто призадумалась, — и помню, у нас там был секретный ход в замке, я пыталась убежать…

Его ладонь легла мне на губы, чуть смягчившийся, но всё ещё непреклонный голос зазвучал в ушах:

— Довольно, Шиилит. Я не хочу знать ваши тайны. И у меня есть свои причины быть уверенным в том, что вы — кровь от крови дракона.

— Тогда в чём же дело? — я отвела его руку и сделала шажок назад. Каэм хотел мне ответить, но вдруг поморщился и прижал руку к боку, куда его ранили разбойники целую, кажется, вечность тому назад.

— У вас что, до сих пор не зажило там? — встрепенулась я и вдруг подумала, что никто из нас, даже Аня, ни разу не поинтересовался, хорошо ли Каэм себя чувствует. Словно он — железный, и с ним не случится ничего ужасного.

— Господин Ирр! Госпожа Тэн! — раздалось из-за приоткрытой двери. Так и не ответив мне, Каэм обернулся, велел стражнику войти, и тот, смущённый, поклонился:

— Прошу прощения. Госпожа Ирр хочет поговорить с вами о чём-то очень важном.

— Вот как? Уже иду, — Каэм говорил как ни в чём не бывало. — А ты стереги госпожу Тэн повнимательнее… чтобы я с тебя потом не взыскал.

Провожая его взглядом, я тоскливо подумала, что теперь, если мой возмутительный обман раскроется, никакие связывающие нити не помогут: Каэм убьёт меня.

XX

Стоял пасмурный день, когда небо нависало так низко над головой, что казалось — сейчас начнёшь задыхаться. На горизонте слабо просвечивал лучик иллюзорного солнца, но пробиться через свинцовые тучи не мог.

Такая погода — самая подходящая для казни. Я зябко повела плечами, и Лиане тотчас накинула мне на плечи зелёную бархатную накидку с капюшоном. Успокаивающе шепнула:

— Всё будет хорошо, госпожа Тэн. Предатель заслуживает смерти. Всё будет хорошо…

Я покачала головой и надвинула капюшон на голову, не отрывая глаз от чурбана посреди двора и человека с мечом в руке. Арен, стражник в родовом замке Ирр, готовился выполнить свой долг, но длинный чёрный балахон палача не шёл к узкому худому лицу, выглядел чересчур мешковатым и снятым с чужого плеча.

— Да как же так… он не мог… всё-таки сознался… — донеслись до меня шепотки из толпы слуг. Я поймала взгляд Гэна, заметила полное безразличие на его сером лице и с удивлением вспомнила, что ещё несколько дней тому назад этот человек кормил меня и ухаживал за мной, пока я сидела в террариуме.

— Ох, Гэну нелегко, — сочувственно проговорила Лиане. Светлые волосы выбивались из-под её простого белого чепца. — Они с Эйреком дружили.

— Что-то не похож он на страдальца, — вырвалось у меня. Лиане с лёгкой укоризной откликнулась:

— Все по-разному горюют, благородная госпожа Тэн. Одни плачут, руки ломают, другие это в себе несут…

— Верно говоришь, девочка, — вздохнула старая Райле. Вид у неё был грустный, она то и дело поправляла дрожащей рукой чепец, но тот всё равно чуть-чуть сбивался на сторону.

Наконец, Эльм вывел во двор замка поникшего, еле передвигавшего ноги Эйрека. Тот не поднимал головы и не произнёс ни слова, пока плёлся к чурбану. Эльм толкнул предателя, заставляя опуститься на колени и застыть в этой позе.

— Госпожа Тэн, вам не дурно? Может быть, мы уйдём? — допытывалась Лиане. Я слабо махнула рукой:

— Мой благородный жених настаивал, чтобы я присутствовала при казни. Как-никак, я скоро стану хозяйкой в замке Ирр, да и предатель хотел убить не кого-нибудь, а именно меня.

— В таком случае… могу я уйти? — нерешительно пробормотала Лиане. Я крепко сжала её руку:

— Нет. Мне спокойнее, когда вы с Райле рядом.

В наступившей тишине стража расступилась, пропуская вперёд своего хозяина. На сей раз Каэм был весь в чёрном, не исключая и рубашки, и его вьющиеся тёмные волосы были гладко зачёсаны назад, открывая высокий белый лоб. Следом шёл Хаарвен — одетый, как всегда, в светлое, но с чёрной повязкой на руке. У него было такое выражение лица, словно Хаарвен оказался в трудном положении и не знал, где же выход.

— Моя благородная невеста, — кивнул мне чёрный дракон, прежде чем обратиться ко всем обитателям замка:

— Я, благородный Каэм из рода Ирр, обвиняю слугу, который принёс мне клятву верности, в нарушении этой клятвы, и приговариваю к казни. Он заслужил казни стократ хуже, но моя невеста, — и вновь короткий, но выразительный взгляд в мою сторону, — просила о снисхождении и милосердии для этого человека.

Я поёжилась и обратила взгляд к суровому небу. Холодная слеза дождя капнула мне на руку, я поморщилась и вытерла её.

— Как глупо так умирать! — прошептала Лиане. — Ну, зачем он связался с серыми? Чем они могли его соблазнить? Мы, слава Невидимому Богу, не бедствуем, не голодаем, а как закончится наш договор с драконом — ещё и золотишко в подоле понесём домой…

Я не удержалась и поднесла палец к губам, показывая болтливой служанке, чтобы та замолчала. Каэм говорил ещё что-то, но из-за Лиане я не расслышала его слов.

Эйрек был совершенно неподвижен. Казалось, он спал, склонив голову на грудь и сложив руки. Зато Арен и Эльм то беспокойно переглядывались, то обменивались фразами, которые я не могла расслышать со своего места.

— Пусть же свершится справедливый суд! — объявил Каэм своим звучным голосом, и словно вторя ему, в небе заворчал гром. Я поймала лёгкую, едва заметную усмешку дракона и почувствовала, как, несмотря ни на что, внутри укрепилась таинственная нить, связывавшая меня с ним.

Арен напрягся и поднял меч, но опустить не успел. Распихивая всех, во двор выскочила растрёпанная, воинственная Аня. Светлые кудряшки заметались вокруг её лица, когда двое стражников схватили девочку, пытаясь удержать, и тут же выпустили её, отпрянули, тряся руками — Аня обожгла их!

— Ты обещал мне! — звонко и отчаянно закричала она, сжимая кулачки и глядя на старшего брата в упор. — Обещал, что дашь время… узнать, кто настоящий изменник!

В холодном, словно высеченном из мрамора лице Каэма ничего не дрогнуло.

— И я сдержал обещание, — помолчав, ответил он. — Прошло три дня, а вы с Хаарвеном так и не добились никаких результатов в своём расследовании. Даже помощь достойной Тэн-Шиилит ничего вам не дала.

Хаарвен вполголоса обратился к нему, и как я ни напрягала слух, ответ Каэма тоже не разобрала. Светловолосый дракон шагнул вперёд, к Ане:

— Послушай, нам лучше будет уйти…

— Лучше? Для кого?! — выкрикнула девочка в наступившей тишине — даже слуги и Арен с Эльмом больше не шептались. — Вы казните невиновного!..

— Погоди, я тебе всё объясню, — Хаарвен подхватил на руки брыкающуюся Аню и понёс её в замок. Напрасно маленькая драконесса колотила его кулачками по спине и требовала, чтобы он немедленно отпустил её.

Я перевела взгляд на невозмутимого Каэма.

— Пусть свершится справедливый суд, — повторил он свою фразу, и Арен снова поднял меч. С неба начало накрапывать, и я пожалела, что тут не носят зонтики. Если тягостная сцена растянется надолго, моя накидка промокнет.

Эйрек, как я отметила, всё так же не шевелился. Он даже не повиновался требованию Эльма положить голову на чурбан, так что стражник был вынужден силой заставить осуждённого это сделать.

— И пусть высшие силы благословят нас, — чётко проговорил Арен. Я успела отвернуться, но дёрнулась, когда меч со свистом рассёк воздух, опускаясь. И вся толпа ахнула.

— Ой, как страшно-то! — пролепетала Лиане с возбуждённо блестящими глазами. Ей явно никогда не доводилось присутствовать при публичной казни. — Госпожа Тэн, как страшно! Мёртвый человек — он… он, оказывается, как кукла!

Я не выдержала, скрипнула зубами и, ухватив Лиане за руку, вынудила её встать носом к стене.

— Вот так, и не смотри, глупышка, а то ночью кошмары сниться начнут.

За моей спиной всхлипнула Райле:

— Отмучился, бедный. Теперь бы молитву по его душе прочитать…

Позже, в спальне, с помощью служанок снимая чёрное, украшенное десятком агатовых пуговичек платье, я спросила:

— А что с его душой станется?

Мной овладело любопытство: неужели у них есть аналог рая и ада, о которых рассказывают в нашем мире?

— Улетит в край вечного блаженства, если Бог простит, — вздохнула старая Райле. — А если не простит, будет мучиться вечно.

— А с нашими, драконьими душами что делается? — не унималась я.

— Известно что — пируют в чертогах у Невидимого Бога… Драконы после смерти и душой, и телом воскреснут, смогут есть и пить, как при жизни, и любить друг друга, — растолковала Райле, зажигая свечи на столе. — А если кто дурно себя вёл, тот умрёт навсегда и на небе не воскреснет.

— Ах вот оно что, — протянула я, пока служанки одна за другой шли к дверям.

— Спокойной ночи, госпожа Тэн, — обернулась Райле, — мы будем рядом, и стражник ваш в коридоре, так что ничего не бойтесь.

Я кивнула. Дождалась, пока они уйдут, и отсчитала ещё минут пятнадцать. Вылезла из кровати, набросила бархатную накидку поверх ночной сорочки. Прихватила с собой свечу, бесшумно открыла дверь, сделала знак Арену. И мы оба направились вперёд.

XXI

Мне оставался коридор и спуск по лестнице, чтобы оказаться поблизости от сокровищницы, когда послышались шаги и шёпот. В ночной сорочке цвета морской волны, доходившей ей до лодыжек, с распущенными светлыми волосами, в сопровождении Эльма к нам вышла Аня.

— Ты зачем поднялась с постели? — досадливо зашептала я. — Нас двоих хватит, чтобы засвидетельствовать…

— Нет уж, — насупилась Аня, на личике которой не осталось и следа от наигранных рыданий во дворе, — я тоже хочу поймать злодея. Пойдём вместе. Брат сказал: только так, и ещё он для верности Хаара пришлёт, тот снизу подойдёт.

Я пожала плечами, кутаясь в накидку:

— Две госпожи, один господин и двое стражников — не многовато ли чести для одного изменника?

Аня упрямо сжала губы и двинулась вперёд, и Эльм, не проронивший ни слова — рядом с ней. Из всех слуг и стражи только Эльм и Арен знали, что вчера днём во дворе замка казнили искусно сделанную иллюзию. Аня сотворила её вместе с братом, и эта иллюзия оказалась настолько хороша, что не светилась и не шла рябью, как леса за моим окном, а выглядела и вела себя, как обыкновенный человек. Честно говоря, мне даже не по себе стало!

— Одного не могу понять, — тихо сказала я Ане, пока мы спускались по лестнице, — как тебе удалось уговорить Каэма на спектакль?

— Он не хотел, — девочка чуть слышно хихикнула, — но я умею быть убедительной. Мне пришлось даже сказать, что…

Услышать ответ Ани мне не довелось. Навстречу нам вылетела фигура в развевающемся тёмном плаще, остановилась — сталью блеснуло лезвие ножа в руке — и нырнула в коридор.

Стражники бросились за ней. Откуда-то выскочил Хаарвен, тоже вооружённый, и устремился следом за людьми Каэма.

Мы с Аней замерли, переглянулись.

— Давай! Ловим! — восторженно взвизгнула маленькая драконесса и побежала, только белые кожаные башмачки мелькнули.

Мне пришлось взять свечу в левую руку и, подобрав тяжёлые полы бархатной накидки, поспешить за остальными. Пламя свечи так и колебалось, грозя погаснуть.

Ещё издали я услышала неприятный, нервный смех и голос:

— Что, не ожидали? А я знала, что этот дурачок Гэн придёт меня выручать. Я же ему сказала: меня, невинную, заподозрили, приходи ночью к сокровищнице и оправдай меня! Ну, он и явился. На свою беду. Эй, только не пытайтесь создать свои огоньки, чешуйчатые! Знаю я вас! И иллюзии у тебя не пройдут, девчонка!

Я застыла, стиснув в кулаке свечу и слушая участившееся биение сердца, настолько изумлённая, что даже не смогла воскликнуть: «Вот это да!», словно у меня отнялся дар речи.

В роли предателя я ожидала увидеть кого угодно — да хоть того же Гэна, который появлялся около террариума, когда хотел, и спрятать там пауков сумел бы безо всякого труда. Но Лиане?!

А ведь ей, подумалось мне, было проще всего отводить от себя подозрения. Комнату они делили на двоих с Райле, и никто её обыскивать не стал бы. Да и милая говорливая служаночка — не самая подходящая кандидатка на роль предателя…

Стражники стояли с мечами наготове, Хаарвен — перед ними, а сзади всех — Аня. У неё вырвался испуганный всхлип.

— А вот и ещё одна, — осклабилась девушка, которую мы все считали деревенской простушкой в чепце и холщовом платье. Капюшон плаща упал ей на плечи, и я видела распущенные светлые волосы и бледное лицо, на котором горели злые глаза. А ещё я видела Гэна, который стоял неподвижно, с ножом у горла, и обречённо прикрыл глаза.

— Так называемая госпожа Тэн! Ну что ж, не хватает только хозяина. И я рада, что его не хватает. Потому что он бы меня не отпустил, даже если б я грозилась прикончить верного слугу у него на глазах!

— Чего ты хочешь? — резко спросил Хаарвен. — Чтобы мы тебя отпустили после того, как ты нарушила клятву верности и покушалась на жизнь Шиилит? Почему ты решила, предательница, что мы дорожим жизнью слуги больше, чем Каэм?

Лиане снова нервно засмеялась.

— Да потому, что с вами девчонка! Госпожа Ания!

И верно, Аня высунулась из-за широкой спины Эльма и отчаянно проговорила:

— Не надо… не надо убивать Гэна! Он же любит тебя и не знал, кто ты такая! Как ты могла так поступить с ним?! Хаар, не позволяй ей тронуть Гэна! Его кровь будет на наших руках! А ведь мы обещали, когда он давал клятву верности, что замок Ирр станет надёжным убежищем для него!

Хаарвен колебался. Я закусила губу, соображая, что делать. Лиане не должна ускользнуть — не после всего того, что натворила! Однако подобраться к негодяйке казалось совершенно невозможным, а она стала отступать, заставляя Гэна идти вместе с ней.

— Чего я хочу? — переспросила Лиане у Хаарвена. — Ничего особенного, белый дракон. Всего лишь один хэргмэ, чтобы улететь от вас в целости и сохранности. Мне было поручено убить ящерицу — я с этим не справилась. Было поручено ждать казни Эйрека и потом послать письмо серым — и вы меня поймали. Лететь мне некуда, но я всё-таки найду местечко, где не будет никаких драконов — ни чёрных, ни серых, ни белых. Жаль, золотишко уже не получу, но тут ничего не поделаешь…

Одно в ней осталось неизменным: болтливость. Как бы на этом сыграть? Мы медленно продвигались следом за Лиане к выходу из замка, не зная, что делать, и тут меня осенило. Я крикнула служанке:

— Послушай, Лиане. Ты провалила все задания серых — неужели ты думаешь, что это сойдёт тебе с рук?

Предательница не стала отвечать, а я продолжала ещё громче:

— Будь уверена, как только окажешься не под защитой замка Ирр, серые тебя найдут! И сначала помучают хорошенько, а потом уже прикончат.

На миг мне показалось, что она задумалась, но вслед за этим острие ножа царапнуло шею Гэна, и по коже у него потекла кровь. Слуга с трудом произнёс:

— Ну зачем же ты так… Лиане…

— Не болтай! — прикрикнула она. — Двигай ногами! А вы — драконы, стражники — дайте слово, что позволите мне улететь спокойно. Иначе я его зарежу, как поросёнка.

Интересно, знала ли она заклинание, которым драконы раздвигали иллюзорную небесную гладь, вылетая на поверхность земли? Или полагалась на свою удачу? Где-то у входа, под присмотром ещё двоих стражников, лежали хэргмэ, и мысли Лиане явно были только о них.

— Хаар, дай слово! — прорыдала Аня.

— Ладно, даю, — процедил он сквозь зубы, и то же самое сделали стражники. Маленькая хитрость Ани не прошла незамеченной — Лиане потребовала:

— Клянись и ты тоже! Слёзы не помешают тебе поджечь меня, стоит мне расслабиться!

Маленькая драконесса была вынуждена последовать примеру других. Стражники у входа выхватили было мечи, но всё закончилось тем, что Лиане, угрожая Гэну и заставляя Арена нести её ковёр, вышла за пределы замка. А вместе с ней и мы.

Я глубоко вдохнула воздух, посмотрела на мерцавшие в небесном мраке звёзды. Вздрогнула, когда капля горячего воска обожгла мне руку, и сообразила, что скоро свеча догорит.

— А ну, положи хэргмэ вон туда! Туда, я сказала! — Голос Лиане зазвенел сталью. Арен был вынужден подчиниться и отойти подальше, пока девушка шажками продвигалась к ковру, не отпуская Гэна. И откуда у неё такая хватка, самообладание, решимость? Всё пропадёт зря!

— Ань, — шепнула я шмыгавшей носом девочке, — добавь огня моей свече.

Аня непонимающе посмотрела на меня:

— Но тогда она быстро начнёт плавиться и повредит тебе руку.

— Делай, как я прошу, — нетерпеливо ответила я.

Лиане пинком отшвырнула от себя Гэна и вскочила на ковёр в тот момент, когда маленькая драконесса увеличила пламя моей свечи. Я скривилась от боли. Хэргмэ взвился вверх, повинуясь воле предательницы, и послышался её радостный, торжествующий смех. А я кинулась вперёд и изо всех сил запустила остатками горящей свечи в ковёр.

Лиане не сразу успела понять, что произошло. Радость сменилась криком ужаса, хэргмэ вспыхнул, и она сама — тоже. На меня накатила дурнота вперемешку с облегчением — справилась, сделала, как надо!

А затем пришло осознание. Что я только что натворила?! Ноги подкосились, и меня подхватил Хаарвен.

— Шиилит! Шиилит, вы в порядке?

— Не очень, — и, чувствуя, как жутко болит обожжённая рука, мельком подумав, что это мог быть просто кошмарный сон, но не повезло, я лишилась чувств.

XXII

Меня уносило куда-то вглубь, а затем выбрасывало на поверхность, и я открывала глаза. И всякий раз обнаруживала себя лежащей в постели. Сон, явь, беспробудная тьма — всё причудливо смешалось в моей голове в картину абстракциониста. Яркие мазки на чёрном фоне. Вспышки света. Осколки снов.

Однажды за окном засияло искусственное солнце. Оно било в глаза, заставляя меня жмуриться, и старая Райле задёрнула портьеры. В руке у неё была кружка с чем-то горько пахнущим, чепец на голове, как обычно, сбился набок.

Я попыталась шевельнуться, встать, но не смогла этого сделать. Мысли вспыхивали, как искры, и гасли в плотном тумане, окутавшем мозг. Всё, что я осознавала — это как болит плотно замотанная рука, и как скверно, муторно на душе.

— Бедное дитя, — совсем по-матерински проговорила Райле, усаживаясь ко мне на кровать, и набрала зелья из кружки ложечкой. — На, выпей… выпейте, госпожа, — торопливо поправилась она.

Я попыталась отодвинуться, плотно сжала губы. Значит, это был не кошмар! Я подожгла проклятый ковёр, убила человека! Пусть и плохого, гнусного, но — убила…

— Это помогает против боли, — нахмурилась Райле, держа ложечку у моих губ. — Сама готовила. И поспите ещё немного. Ну же, госпожа Тэн! Господин Ирр о вас тревожится…

Каэм? Тревожится обо мне? Если б у меня оставались силы, я, наверное, рассмеялась бы. Единственное, о чём он способен беспокоиться — это о том, как бы его драгоценный род и альг Фейенверис не исчезли с лица земли!

— Если вы не будете пить, — предприняла ещё одну попытку Райле, — господин Ирр меня накажет.

Пить совсем не хотелось, но последние слова возымели нужный эффект: я вынужденно открыла рот, и туда пролилось немного горечи. Поморщившись, я сглотнула и получила ещё одну ложку омерзительного снадобья. Пожалуй, по вкусу оно чем-то напоминало димедрол.

— Бедная ваша ручка! — Райле убрала кружку на стол, вернулась ко мне и погладила по лежавшей под одеялом руке. — Я помазала уж, чем могла, и целебными травами обернула, и перевязала. И как же я, старая дура, не поняла про Лиане! Простая-простая, а была в ней хитринка… Эх, госпожа Тэн, драконов только свой огонь не жжёт, а так жгучий он и для них, жгучий, — слёзы блеснули в её тусклых глазах. — Как вспомню… были бы сейчас у Каэма и Ании братья и сестрички… но нет… Ни одного яйца не оставили, всё сожгли серые… будь прокляты те слуги, предатели, изменники…

Я слушала её, закрывая глаза. Голос Райле отдалялся, звучал всё тише и тише, пока не затих.

Другой раз, придя в себя, я обнаружила сидящую на моей постели Аню. Глаза у неё были красные, личико распухшее от слёз, светлые кудри и красное платье в беспорядке.

— Я думала, ты умираешь, — прошептала Аня. — У тебя и ожог страшный… и тряхнуло тебя сильно, наверное… ну, ты же никогда…

«Не говори! — хотелось мне заорать. — Не говори о том, что я сделала!»

Аня слабо улыбнулась, словно прочитав мои мысли, и сказала извиняющимся тоном:

— Всё будет хорошо, Золотко. Ты выздоровеешь. Артефакт, которым стирали память голубя, нашёлся среди вещей Лиане. Хаар места себе не находит, говорит, что это он должен был что-то сделать, а не ты. Что он и правда позор рода… Отказывается улетать, пока ты не встанешь и не простишь его.

Хаарвен… Я вспомнила, как он колебался, не зная, что предпринять. Тяжело ему было, а теперь ещё и себя казнит. Хотелось объяснить, что я вовсе не злюсь на него, и вообще ни на кого не злюсь, но язык казался слабым и одеревеневшим, а горло сухим. Из такого не вырвется ни звука.

— Я к тебе позову Райле, — спохватилась Аня, и на ладошке у неё засиял-засветился знакомый призрачный колокольчик. А я засыпала с чувством, что вот-вот проснусь в своей квартире, и как ни странно, меня эта мысль не радовала.

Но я долго не просыпалась. Щипало волосы на руке, и сквозь сон я чувствовала, как Аня накладывает иллюзию на мои глаза. Вскоре после этого ледяная змейка свернулась под сердцем, я услышала знакомые шаги и ощутила прикосновение тёплой ладони ко лбу…

Меня укачивало на тёмных волнах, в сознании проплывали корабли под белоснежными парусами. Я погружалась глубоко под воду и дышала там, будто у меня появились жабры, я превратилась в Ихтиандра из фантастической повести, а вода не хотела меня отпускать — прохладная, чистая, расслабляющая…

Откуда-то из водной толщи, отливавшей зелёным и голубым одновременно, послышались голоса. Сначала глухо, неразборчиво, а затем всё яснее и чётче.

Разговаривали мужчина и маленькая девочка.

— Дядюшка, а сказка добрая?

— Какая есть, племянница, — его голос показался мне смутно знакомым, понять бы ещё, кого напоминал — странного, манерного, размахивающего руками…

— Ну пусть, рассказывай.

— Слушаю и повинуюсь, маленькая наследница! Только это человеческая сказка, там альгов не будет, одни королевства, а там, как ты знаешь, живут короли, королевы, принцы да принцессы…

— Дядюшка, давай же скорее!

— Будь по-твоему, — расхохотался мужчина и продолжал: — Итак, милая племянница, жил да был один принц. В большой, дружной семье. Все любили принца — и родители, и братья, и сёстры, и подданные. Уж как он проезжал по улицам, так и кричали: «Едет Его Высочество! Дорогу светлому принцу!» И давай бросать цветочные лепестки под копыта его коня. Ты же знаешь, милая племянница, люди летать не умеют, они только ездят на лошадях, мулах, верблюдах…

— Я знаю, знаю, дядюшка! Давай говори про принца.

— Экая ты нетерпеливая, вся в маменьку!.. Ладно, вот так ездил однажды принц по своим владениям и увидел прекрасную девушку. Ты, когда вырастешь, станешь ещё красивее… Увидел принц девушку и остолбенел: никогда он такой невообразимой красоты не встречал. И захотел он привезти её во дворец и показать отцу…

— И что? Они поженились и стали жить счастливо?

— Нетерпеливая, аж на месте прыгаешь! Подожди, посиди, дослушай сказку до конца. Оказалось, что прекрасная девушка — дочь враждебного короля. Принц сначала упал духом, а затем решил, что любовь покончит с враждой. Так впоследствии и случилось — сыграли свадьбу, заключили мир, и на время воцарилось счастье и благоденствие…

— А потом, дядюшка? Что случилось потом?

— Экая ты неугомонная! А плакать не будешь, если дальше расскажу?

— Не буду. Обещаю! Я же наследница, я… я надежда рода, так отец сказал!

— Ладно, раз обещала не плакать — доскажу до конца. А то уж думал на середине остановиться. Так вот, прекрасная принцесса оказалась вероломной. Напало войско её отца на нашего принца, на его королевство, на родителей его и братьев-сестёр. Принцесса-то слуг подкупила, они ей все секреты выдали, тайный ход выдали, по нему враги и прошли. И убили всех — не всех, а очень многих, и город подожгли… Что ж ты плачешь, говорила, что не будешь!..

— Дя-я-дюшка, а принц-то жив остался?

— Милая племянница, только ему да маленьким братишкам и сестрёнкам удалось выжить. И сбежать в другие земли. Вот только сердце его оледенело от горя. Не хотел, чтобы любили его — а потом горевали, когда его не станет. И сам любви не желал. Стал Ледяным принцем, суровым и безжалостным, армию собрал, королевство своё силой вернул, и никто больше от него не слышал доброго слова. Даже братишки и сестрёнки.

— А как же вероломная принцесса?

— Ушла куда-то, сгинула — не слышали больше о ней, да и хорошо. Потому что подружился Ледяной принц, уже король, с соседним восточным королевством, а там была другая принцесса, ещё прекрасней этой, и душой чище.

— Она полюбила его?

— Она разглядела его сердце под коркой льда. И растопила её своей улыбкой, любовью и поцелуем.

— Ой, дядюшка, а сказка-то добрая! — всхлипнула девочка.

— Конечно, добрая, когда я тебе злые-то рассказывал? А теперь глазоньки свои чудесные вытри и давай ложись спать…

…Я распахнула глаза, приподнялась на кровати и медленно обвела глазами комнату.

Он был здесь — склонился надо мной, и я поймала короткий миг беспокойства на его лице, тут же сменившийся привычной маской вежливого доброжелательства.

— Моя благородная невеста, — Каэм выпрямился, и моя потянувшаяся к нему рука упала. Только что, как в бреду, померещилось — приложу ладонь к его ещё не затянувшейся ране, польётся волна магии, и он сразу исцелится.

Нет. Чудо угасло, так и не свершившись.

— Мой благородный жених, — хрипло проговорила я, шевельнула перевязанной рукой — та больше не болела. — Я… скоро встану.

И он улыбнулся мне всё той же улыбкой, скрывавшей за собой лёд.

XXIII

Хаарвен еле дождался, пока я встану с постели с помощью Райле и незнакомой молоденькой служанки, и примчался с извинениями. Растрёпанный, покрасневший, он то и дело откидывал со лба длинные светлые волосы и говорил много и бурно. А я смотрела на ряд серых пуговиц, который украшал моё голубое платье из плотного шёлка, и чувствовала, как все слова белого дракона буквально вбиваются мне в ноющие виски. Не стоило лгать Каэму о мигрени так долго — словно в отместку, она настигла меня сегодня.

— …И я не знал, как будет лучше. Ждал, а на вас и посмотреть не додумался — дурак! — Хаарвен шлёпнул себя по лбу. — А если бы эта Лиане упала на вас или умела бы хорошо метать кинжалы…

Он сделал паузу, и, пользуясь случаем, я кротко сказала:

— Послушайте, Хаарвен, я ни в чём вас не виню. Это было моё решение, и я понесла за него ответственность. Я решила, что Лиане не уйдёт от наказания, — слова давались нелегко — в груди ещё оставалось тянущее чувство вины перед мёртвой предательницей. Мне пришлось пересилить себя, чтобы продолжить:

— Я не хрупкая ваза, которую можно разбить, Хаарвен. Так и скажу своему благородному жениху…

— Э, нет, лучше ничего ему не говорите! — Собеседник рассмеялся с заметным облегчением оттого, что я и правда не выглядела сердитой или недовольной. — Каэм и так зол, как сотня демонов из Нижнего Мира! А, вы же не помните, — спохватился белый дракон, — Нижний Мир — это такое неприятное местечко, где мучают убийц и остальных преступников после смерти.

Я потёрла виски, жалея, что нельзя смочить их холодной водой. Посмотрела на свою руку, с которой Райле осторожно сняла перевязку. Удивительно, но от серьёзных ожогов не осталось и следа, хотя в другом мире моя рука покрылась бы волдырями надолго. А то и похуже что-нибудь с ней случилось бы.

— О, я понимаю, отчего он зол. Его драгоценный сосуд для откладывания яиц повредили, — я постаралась вложить в эту неуклюжую реплику побольше сарказма. — Но всё хорошо закончилось…

«Только не для Лиане».

— …и пусть достойный Ирр-Каэм выбросит это досадное недоразумение из головы, — теперь я говорила красивее, мне и самой понравилось. — Главное, что мы нашли злодея… злодейку, Гэн и Эйрек спасены, в замке снова спокойно.

Хаарвен кивнул мне и непринуждённо улыбнулся:

— Да, Шиилит, вы изменились. В лучшую сторону, скажу вам честно. Может, большинству драконов не помешало бы полностью потерять память, — и, посмеиваясь, отвесив мне поклон, белый дракон стал отступать к двери. — Надеюсь увидеть вас за столом.

Я вздохнула. При одном сумрачном взгляде Каэма моя голова заболит ещё сильнее.

— Не могу обещать, что приду. У меня снова жар в висках, как будто в черепной коробке что-то пылает, — пожаловалась я. — Мне лучше выпить воды и прилечь.

Да уж, а от вида еды могло бы и затошнить.

— Сейчас крикну Райле и той, молоденькой, как её там, чтоб прибежали, — Хаарвен хотел уйти, но я вспомнила кое о чём и остановила его:

— Ваш благородный отец присылал новые письма?

Улыбка мгновенно сбежала с живого смуглого лица.

— Как же, прислал! Вечером я улетаю.

— Буду по вам скучать, — искренне произнесла я. В Хаарвене чувствовалось нечто лёгкое и беззаботное, и я немного пожалела, что связана таинственной нитью не с ним, а с другим драконом. Что бы это ни означало.

— Думаю, увидимся мы скоро, — Хаарвен бросил на меня непонятный взгляд и исчез в дверях.

Пришли служанки, засуетились вокруг меня и уложили в постель. Райле, узнав о мигрени, сварила очередное отвратительное снадобье, и после него мне полегчало. Я даже нашла в себе силы запихнуть в рот немного еды, которую принёс крутившийся возле спальни Эйрек. Выслушала его сбивчивую, полную благодарностей речь и вяло заметила:

— Нужно сказать «спасибо» не мне, а госпоже Ирр. Это она переубедила брата, затеяла расследование… а я ей просто помогла.

Клетка не пошла бедолаге Эйреку на пользу — он сильно похудел, так что одежда висела на нём, как на вешалке, и побледнел. Но зато оживился с тех пор, как я его видела полусонным в лаборатории.

— Госпожу Ирр я тоже поблагодарил. Смотрю за её птичками, чтобы ей ещё угодить!

Эйрек так долго рассказывал мне, как он счастлив, что у него такая справедливая маленькая госпожа, и сколько золота он принесёт через пару лет семье и избавится от бедности, что голова чуть не разболелась снова. Только выпроводив словоохотливого парня, я вздохнула с облегчением и вернулась в постель.

Не давали покоя голоса, которые я услышала во сне. И сон ли это был? Может, далёкое воспоминание, но о ком? Непонятно, слишком много непонятного…

Во время обеденной трапезы в моей спальне появилась Аня. Вокруг неё плыли иллюзии — разноцветные ленточки, распускающиеся цветы. На плече сидел соловей, а в руках девочка несла поднос с едой. Я почувствовала себя более или менее голодной и как была, в ночной сорочке вылезла из кровати.

— Есть будете за столом, госпожа Тэн-Шиилит! — воскликнула Аня дурашливым тоном, ставя поднос на тёмную дубовую столешницу. — Помню я, как в прошлый раз вы на кровати кушали, словно последняя простолюдинка! Вот, и вилку не забудьте. И миску с водой я вам принесла, только не пить, а руки в ней полоскать!

Я понаблюдала за ней. Когда Аня так много болтает, её явно обуревают эмоции, и хорошо бы выяснить, почему.

— У тебя для меня новости? — решила я сразу подступиться к ней.

Маленькая драконесса тяжело, не по-детски вздохнула, теряя своё оживление. Соловей у неё на плече невозмутимо чистил себе пёрышки.

— Да, у меня есть новости, но ты сначала поешь. А то кусок в горло не полезет.

Я усмехнулась, хотя внутри привычно нарастала тревога:

— Наоборот, чем больше я волнуюсь и переживаю, тем охотнее ем! Реакция такая, что ли… Рассказывай!

Аня села рядом со мной на ту же скамеечку, погладила соловья и начала говорить. Дело было так: Аня услышала, как Хаарвен идёт к другу в лабораторию, тихонько подкралась и стала подслушивать, о чём они беседуют.

— Обо мне, — буркнула я наугад, ковыряя вилкой кусок тушёного в каком-то красном соусе мяса.

— Ага, о тебе. О ком же ещё!..

Разумеется, Каэм давно понял, что я то жалуюсь на головную боль, то ускользаю на иллюзорную охоту с Аней потому, что не могу выучить символы эхмере.

— И знаешь, что пришло на ум моему брату? Что у тебя что-то повреждено в голове — может, из-за превращений этих, а может, серые тебя мучили…

— Сам он ушибленный на всю голову! — рассердилась я, схватила нож и рассадила кусок мяса на две ровные половинки. Аня хмыкнула и продолжила:

— И теперь, несмотря на гордость, Каэм согласился с Хааром: тебя надо показать альгахри белых драконов. Белые — они же знаешь что? Они не только мысли у слабых, у людей читают, но и могут воздействовать на разум. Каэм уверен, что отец Хаара хорошенько «обработает» твою голову, и ты снова сможешь пользоваться магией и всякое такое…

— Ань, — я разрезала половинки мяса на четвертинки, — Ань, я не хочу, чтобы меня «показывали», а тем более главе местных психиатров или кто он там! Как нам убедить Каэма, что со мной всё в порядке?! А там, может, и проход между мирами откроется. Серые же не сидят сложа руки, опять нарушат Вековое Перемирие, и всё — полетим к прорехе!

Девочка успокаивающе положила ладошку мне на руку:

— Не говори так громко, Золотко! Ещё Арен из коридора услышит… Слушай, я не знаю, что делать. Сегодня Хаар улетает, поговорит с отцом, а уже завтра или послезавтра нас могут позвать. Вас, — грустно поправилась она, — меня брат, скорее всего, дома оставит.

Да, ну и положеньице! Я сунула кусок мяса в рот и принялась жевать, соображая, что делать. Значит, Каэм хочет видеть мою предполагаемую магию в деле, и помогут ли тут иллюзии Ани? С другой стороны, нам же удаётся обманывать дракона с цветом глаз. Что, если опять спланировать спектакль? Жаль, Аня не умеет варить зелья…

— Золотко! — Она пихнула меня в бок. — О чём задумалась? Ты так долго размышляешь, что у меня вот-вот от нетерпения соловей запоёт!

— Ань, — я покончила с мясом и повернулась к ней. Мигрени как не бывало, в голове стало ясно, и мозг усиленно работал. — Нам придётся убедить твоего брата в том, что ко мне потихоньку-полегоньку возвращается не только память, но и магия.

И маленькая драконесса, подумав, с хитренькой улыбкой кивнула.

XXIV

План был очень простой и состоял из нескольких пунктов. Прежде всего, мы с Аней на следующее утро явились в лабораторию Каэма, чем изрядно удивили хозяина, сидевшего за столом.

— Я понимаю, Аня сюда постоянно рвётся, но чтобы вы, Шиилит? — Губы его сложились в ироничную улыбку, и выражение карих глаз было настолько красноречивым, что комментарии не требовались.

— А если я вдруг захочу, мне можно будет воспользоваться вашими склянками, порошками и травками? — капризным тоном поинтересовалась я.

— Разумеется, — теперь уже серьёзно ответил Каэм. — Я вам разрешаю… если только вы сумеете что-то сотворить.

С этими словами дракон принялся измельчать какой-то сухой корень, а Аня, пользуясь небольшой паузой, подбежала к шкафу с зельями:

— Я тут хорошенькое жёлтое увидела, с символомкхэнь. Знаю, для чего оно — создавать иллюзии! Можно посмотреть твои баночки и пузырьки? Я запомню символы и попробую объяснить их Шиилит так, чтобы она запомнила!

— Целой книги тебе мало? — Каэм оторвал глаза от своего корня и с явным неудовольствием взглянул на сестру. Та надула губы:

— Там схемы и ни одной картинки! А я попробую новый метод — символ и иллюзия, получится картинка, которая зависнет перед Шиилит в воздухе!

Пару мгновений мне казалось, что дракон сейчас откажет и велит Ане убираться прочь, но он подумал, кивнул:

— Ладно, смотри, что хочешь. Только не разбей ничего, — и вернулся к своему занятию.

Удивительно. Тот Каэм, которого я знала в первые дни пребывания в замке Ирр, был гораздо суровее.

— А вы-то чего хотели, Шиилит? — прервал он мои размышления, ссыпая измельчённый корень в чашу. Кашлянув, я безо всякой нужды расправила юбку и выпалила первое, что мне пришло в голову:

— Хотела поблагодарить вас за понимание… и заботу обо мне, пока я живу здесь. И… мне тоже жаль, что Хаарвен улетел.

Вспомнилось, как он вечером торопливо пожал руку Каэму, обнял Аню, поклонился мне и, приняв драконью форму, скрылся в багровом закатном небе. Никакой торжественности и публичных проводов, словно расставались не с дорогим другом, а с каким-нибудь слугой. Позже я узнала, что Хаарвен сам настоял на этом.

— Вам незачем благодарить меня, — в голосе Каэма промелькнуло нечто сродни удивлению. — Я выполняю свой долг, Шиилит. Вы же моя невеста. Что касается Хаарвена…

За спиной у меня что-то звякнуло. Аня смущённо хихикнула:

— Я чуть не уронила сосуд! Он такой большой, неуклюжий!

— Сдаётся мне, неуклюжий тут не сосуд, — ровным тоном произнёс Каэм и снова обратился ко мне, возобновляя прерванную фразу:

— Что касается Хаарвена, он пришлёт нам письмо, и, вероятно, завтра или послезавтра мы с вами полетим в Бланкастру, Шиилит. Вам лучше приготовиться, взять с собой всё, что уместится в дорожный сундук, и выбрать, кто из слуг отправится с вами.

Я закусила губу, размышляя, что будет, если я просто откажусь от поездки. Тем временем Аня аккуратно — как могла — притворила дверцы шкафа и заявила:

— Я выучила первый ряд, этого должно хватить для Шиилит.

Каэм едва заметно приподнял брови:

— Всего символов около двухсот. Вам придётся поторопиться, чтобы всё запомнить, моя благородная невеста. У вас не так много времени.

— Учту, — мило улыбнулась я.

— Пойдём, Арен и Эльм нас ждут. В библиотеке ещё что-нибудь посмотрим, — потянула меня за рукав Аня. Уходя, я оглянулась на Каэма, мне почудилось, что вокруг него разливается озером тоска и одиночество, и страх, который я долгое время испытывала перед чёрным драконом, ослабел, уступая место толике сочувствия.

Что-то или кто-то в прошлом заставили его стать именно таким. Жёстким и подчас жестоким, с виду бесчувственным, а на деле… Я не верила в его холодность. Он выдал себя, и не раз, позволив мне заглянуть под маску.

Странно, что Аня этого не понимала — быть может, потому, что она ещё ребёнок.

— Как хорошо! Я запомнила то зелье до мелочей! — возбуждённо зашептала Аня, как только дверь Живой Библиотеки закрылась за нами. Сосредоточившись, девочка сжала руку в кулачок, а разжав его, продемонстрировала мне наспех созданную тёмную бутылочку, окружённую светящимся ореолом.

— Разве ты не о жёлтом зелье говорила? — усомнилась я.

— Это для отвода глаз, — отмахнулась маленькая драконесса. — Смотри, такое зелье можно добавлять по капле в воду или травяной чай, если тебе часто снятся плохие сны. Каэм иногда забывал прогонять меня из лаборатории, и я видела, как он делает вот это. Символ — айрхэн.

Я повернулась к стеллажам и вежливо попросила Живую Библиотеку выдать нам книгу, в которой говорится о приготовлении такого зелья. Миг спустя книга слетела с полки и закружилась у меня над головой. Я подпрыгнула, ловко поймала её за корешок и любезно улыбнулась Библиотеке:

— Спасибо!

Мы с Аней устроились за столом, открыли книгу, полистали, нашли нужное место. Аня сравнила свою иллюзию с картинкой, удовлетворённо кивнула и показательно развеяла бутылочку:

— Ну вот, теперь в ней нет необходимости!

Лукавый огонёк вспыхнул в её глазах. Библиотека не должна стать свидетельницей нашего сговора, а то наверняка выдаст нас Каэму!

— Тебе понадобятся: чаша, сосуд с водой, котелок, магияусилителя, — Аня поморщилась, говоря последнее слово. — Усилитель — это такой синенький артефакт, Каэм хранит его в ящичке рядом с песочными часами. Да, и часы не забудешь поставить!

— Синий артефакт, — задумчиво произнесла я вслух, и мне вспомнился разговор брата с сестрой в коридоре, когда я ещё была ящерицей. — Случаем, не из зверька ильна его сделали?

— Да, из него, — угрюмо отозвалась девочка. — Но давай лучше вернёмся к зелью. Тебе понадобятся вот такие ингредиенты…

В соответствии с нашим планом я должна была сначала испачкать посуду, затем кинуть все ингредиенты в огонь, изображая, будто бы они ушли на зелье, а уже потом гордо показать готовую бутылочку с сонным зельем.

— Я отвлеку Каэма, — заговорщицким тоном сказала мне Аня, когда мы покинули Библиотеку и навестили её птичек. Даже если б Эльм или Арен решили что-то подслушать, среди гомона и щебета пернатых не сумели бы разобрать ни звука.

— Каким образом? — заинтересовалась я.

— Пристану к нему, что второй месяц лета заканчивается, а я так и не побывала наверху. А если вы улетите в Бланкастру, то ещё дольше настоящего солнца не увижу! Каэм давал мне слово, что проводит меня на прогулку.

— Ань, — я помолчала, — а это не опасно? Серые вас не подстерегут?

Девочка рассмеялась:

— Золотко, мы же с тобой поймали предательницу! Больше некому писать серым о наших планах. Откуда им знать, что именно сегодня мы решили прогуляться?

В словах Ани был свой резон, и я промолчала, постукивая пальцем по ближайшей клетке. Взъерошенная лимонно-красная птичка, похожая на попугая, замахнулась клювом, но я успела убрать руку.

— Надоели они мне все, — пожаловалась Аня. — Крику много, а толку мало! Ни одна не поёт. И чувствую, не любят они меня. Если клетки открою, так и разлетятся все.

— А ты поставь эксперимент, — неожиданно для себя самой посоветовала я. — Вынеси все клетки на поверхность земли и открой. Кто не улетит, а с тобой останется, и вправду любит тебя и хочет дружить с тобой. А остальные… пусть они станут свободны.

Аня выслушала меня с очень серьёзным выражением лица. А потом сжала руки и пробормотала:

— Да, Золотко, ты права! Мне и в голову не приходило… Спасибо! И знаешь, — она застенчиво поёжилась, — с тех пор, как ты здесь, мне уже и птички не нужны. Я с ними всё меньше времени проводить стала.

В горле у меня встал ком. Однажды придётся покинуть этот мир и вернуться домой, но я знала, что буду отчаянно скучать по Ане. И Хаарвену. И старушке Райле.

И даже по суровому дракону с непроницаемым взглядом.

— Сделаю, как ты говоришь, — Аня прошлась между клеток, подобрав юбку — пол усыпали перья. — Скажу Эльму, Гэну и Эйреку, чтобы перетаскали все клетки и поставили их на хэргмэ. У меня благодаря нашему расследованию двое очень преданных слуг теперь есть!

«А у меня — труп на совести».

— Рада за тебя. А мне пора готовиться… Только не к полёту в Бланкастру, а к исполнению нашего плана, — я повернулась к двери. Аня тихонько засмеялась:

— Да, представляю себеегоудивление!

— А я-то как предвкушаю, — и, говоря это, я потёрла вспотевшие ладони друг о друга.

XXV

— Ай! — вырвалось у меня.

В спешке кромсая стебли красноголовки, взяла и порезала себе палец! Крови в рецепте точно не было, и я сунула палец в рот. Авось остановится быстрее. Теперь бы всё покидать в котелок, поставить на огонь, нагреть и тут же снять, чтобы создалось впечатление, будто в нём что-то готовили!

Бутылочка с зельем-иллюзией была у меня за пазухой. Аня старалась, как могла, и создала совершенно материальный на ощупь предмет.

— Каэм точно не догадается? — переспросила я раз, наверное, двадцать.

— Ну, он же не догадался, что глаза у тебя зелёные, а не карие, — пожала плечами Аня. — Так что не бойся, всё пойдёт по плану, и никуда лететь не придётся!

— Твоими бы устами да мёд пить, — вздохнула я, и меня тут же заставили объяснять, что я имела в виду, а мёд Аня, как выяснилось, никогда не пробовала.

Сейчас же у меня тряслись руки, и я действительно боялась не успеть закончить своё «чёрное дело» до прихода Каэма. Так, посуда на столе испачкана, котелок нагрет и тоже испачкан, песочные часы вымазаны кровью с моего пальца, нож весь в лохмотьях травы, чаша… Ох, в ней надо было все ингредиенты якобы смешивать! Я швырнула туда всё, что усердно резала, рвала на мелкие кусочки или превращала в порошок. А затем высыпала содержимое чаши в горящий очаг, чувствуя себя вандалом.

Огонь взвился и лизнул мне подол платья.

— Ой! — Я схватила сосуд с водой и щедро окатила себя. Искры мгновенно погасли, но шёлк, конечно, был непоправимо испорчен. Да и чёрт с ним! Я распахнула дверцы шкафа, нашла точно такую же бутылочку, как у меня, поменяла полоски пергамента на обеих, чтобы «моя» выглядела только что привязанной верёвочкой к горлышку, и задвинула зелье-иллюзию вглубь полки. Я придумала ещё хитрее, чем Аня — если Каэм, с его подозрительностью, испытает новое сонное снадобье на слуге или стражнике, то иллюзия себя выдаст, а зелье, некогда приготовленное самим драконом, разумеется, нет!

От радости, что мне пришла в голову такая замечательная мысль, я исполнила что-то вроде танца и чуть не поскользнулась в луже разлитой воды. Хорошо ещё, не выронила драгоценную бутылочку! Плотно сжав губы и поставив её на стол, я принялась за демонстративную и очень медленную уборку. К тому времени, как в коридоре раздались знакомые шаги, я успела только оттереть часы и часть стола от капелек крови. Палец уже был в порядке, его даже перевязывать не понадобилось.

Каэм толкнул дверь, да так и застыл на пороге. Было видно, что его изумило не моё присутствие, а бутылочка на столе.

— Моё первое зелье, — я скромно потупилась и смахнула тряпкой со стола истерзанные стебли красноголовки. — Где у вас метла, Каэм? Да и ведро не помешает!

Дракон пришёл в себя, приблизился к столу и с недоверчивым выражением лица повертел бутылочку в пальцах.

— Вы что же, вспомнили, как творить магию, Шиилит?

— Пока что одно маленькое воспоминание, — с деланной удручённостью сообщила я. — Но потом будут ещё, и ещё, — тут же воспрянула духом. — Не сомневайтесь!

Каэм откупорил бутылочку, капнул зелье себе на кончик пальца и попробовал. Перевёл на меня вопрошающий взгляд тёмных глаз:

— Вы готовили его по рецепту, моя благородная невеста?

— Конечно, по рецепту, — я прилежно перечислила всё то, что должна была делать, чтобы добиться результата. Каэм молчал, не проронил ни одного слова, и в конце концов, это начало меня тяготить.

— Я впечатлён, — сказал он, с лёгким стуком возвращая бутылочку на стол.

— О, это ещё не всё, на что я способна, — усилием воли я заставила себя покраснеть от гордости. — Сегодня или завтра, быть может, я сумею показать вам иллюзию…

Это был ещё один план, который мы с Аней обсудили вчера. Обмануть дракона непросто, но если как следует напрячь воображение…

— Да, я впечатлён, — и в следующий миг Каэм оказался рядом со мной, схватил за плечи и прижал к стене. Я слабо пискнула и выронила тряпку. — Тем, как вы замечательно лжёте, Шиилит!

Чувство тревоги, немного притупившееся за пару дней, что я провела в постели, застучало в ушах, холодом обдало сердце.

— Отпустите меня, — прошептала я. — Вы не смеете…

— А вы не смеете меня обманывать, — его хватка не причиняла мне боли, но была такой крепкой, что нипочём не вырваться. Глаза в глаза — в его чёрных зрачках отражалась я. Встрёпанная, грязная, испуганная.

— Шиилит, зелье новичка или любителя всегда отличается от того, что делает мастер. И даже зелье одного мастера отличается от того, что сварит другой. Своё я узнаю из тысячи, — он внимательно и очень нехорошо смотрел на меня. В комнате было натоплено, но за ворот мне словно напустили ледяных муравьёв.

— Зачем вы это сделали? Не хотите лететь в Бланкастру, верно?

— Не хочу! — Я попыталась оттолкнуть его. Как бы не так — проще гору с места сдвинуть. — И не полечу!

— Шиилит, в вас словно демон вселился. Поймите, это не моя прихоть, — ощутимая злость в его голосе сменилась чем-то похожим на усталость. — Вас нужно показать Каль-Иэрэму. Я пытался справиться сам, но у меня ничего не вышло, — дракон отпустил меня, сделал шаг назад, разглядывая свои руки, такие сильные и неспособные решить проблему. Всё, что было у Каэма — вся его магия и физическая мощь — не могли помочь ему вернуть невесту. Я почувствовала, как больно ему ощущать собственное бессилие, и страх, щедро перемешанный с гневом, схлынул. Я робко протянула руку к дракону:

— Послушайте…

Один миг слабости, и я была готова признаться во всём. Что обманывала его и раньше. Что я попаданка из другого мира. И мы можем вернуть Тэн-Шиилит, если только подумаем, изобретём какой-нибудь план вдвоём…

— Идите к себе, — резкий голос Каэма хлестнул меня, как плетью. Я вздрогнула, уронила руку. — И чтобы я вас до завтра не видел.

Он покопался в шкафу, нашёл зелье-иллюзию и направился к двери, не глядя на меня. Я поплелась следом, с тоской думая, что скажу Ане, ведь она сейчас прибежит навстречу, полная надежды и энтузиазма, сияющая, как маленькое солнышко.

— Ания, это твоё? — Едва увидев появившуюся сестру, Каэм бросил ей бутылочку. Аня замешкалась… и не поймала. Бутылочка разбилась и вместе с зельем исчезла в тёмном дыму.

Наступила давящая тишина, и стражники, чтобы не стать свидетелями семейной ссоры, потихоньку исчезли с глаз долой. Я их отлично понимала — самой бы исчезнуть, да некуда. Не в лабораторию же возвращаться.

— Ания, ты остаёшься здесь за хозяйку, а мы с Шиилит улетаем завтра утром. Хаарвен уже присылал письмо, — как ни в чём не бывало объявил дракон. — Никаких возражений не принимаю.

Аня всё поняла. У неё задрожал подбородок, по щекам потекли слёзы. Она не хотела меня терять, а моя ледяная змейка у сердца говорила о том, что этот полёт может оказаться для меня роковым.

— Я не хочу оставаться здесь одна! — прорыдала маленькая драконесса. — Я хочу с вами! Обещаю вести себя хорошо, обещаю, только…

— Ания, — Каэм шагнул к ней и остановился, словно хотел утешить её, но в последний миг передумал. — Тебе нечего делать во дворце альгахри. Безопаснее и лучше всего тебе будет здесь.

— Безопаснее?! — Аня рывком вытерла слёзы. Я видела её красное личико со сверкающими, яростными глазами. — Может, скажешь правду? Что просто не хочешь возиться со мной?

— Давайте возьмём её, мой благородный жених, — я решительно выступила вперёд. Они оба оглянулись на меня — один хмуро, другая с надеждой. — Прошу вас. Ания стала мне настоящей подругой.

Мелькнула мысль, что Каэм уступит. Он ведь мог бы это сделать, он раньше уступал…

— Нет, — отрезал дракон. Холодный, бесчувственный, упрямый. — Ания — моя младшая сестра, я отвечаю за неё, и раз я говорю — она с нами не полетит, значит, так тому и быть.

Аня смотрела на него, так стиснув кулачки, что костяшки побелели, а затем безо всякого выражения произнесла:

— Я ненавижу тебя, Каэм. Так и знай.

Повернулась, взметнув светлыми кудрями, и пошла прочь. Эльм тенью метнулся за ней.

— Зря вы так, — негромко сказала я. И увидела, как дракон побледнел, опёрся о стену. Забыла обо всём, потянулась к нему, обеспокоенная, но тут же услышала:

— Я сказал вам — идите!

— Уже ухожу, не извольте гневаться, — отчеканила я. Мои добрые порывы так же не нужны были Каэму, как детская любовь Ани. Хотелось заплакать, как она, однако усилием воли я сдержала себя, подозвала Арена и стала спускаться по лестнице.

Ненависть… Нет, я не могла ненавидеть Каэма. Мне хотелось ему помочь.

Конец первой части