Замужество Кэролайн

Глава 2

Пару ночей Кэролайн провела без сна, ворочаясь на постели и пытаясь найти какое-нибудь решение. Она великодушно взвалила беды Доринды на свои плечи и искренне полагала, что проблема сестры стала и ее проблемой. Но как Кэролайн ни старалась, она не смогла найти выход, чтобы можно было оставаться дома с Дориндой и одновременно зарабатывать на жизнь.

Доринда тоже не спала. Кэролайн слышала, как сестра до утра беспокойно металась по кровати, но в конце концов, должно быть, засыпала, потому что, когда Кэролайн утром проскальзывала на цыпочках мимо ее спальни, оттуда не доносилось ни звука.

На третье утро, когда она отдернула кухонные занавески, в окно ворвались солнечные лучи. Кэролайн стало веселее. Выглянув в окно, она увидела воробьев, сидящих на лужайке и плещущихся в ванночке, которую сама сделала им много лет назад. И тут неожиданно к ней вернулось ее обычное хорошее расположение духа. Готовя завтрак для себя и Доринды, Кэролайн принялась напевать. Она решила не будить сестру и отнести ей в спальню поднос, как только та проснется.

За завтраком Кэролайн просмотрела утреннюю газету. Прочитав первую страницу, обратилась к разделу вакансий. Ничего. Она вздохнула и принялась варить кофе для Доринды. А когда взялась почистить овощи к обеду, раздался телефонный звонок. Кэролайн торопливо вытерла руки и взяла трубку.

— Кэролайн? Слава богу! Знаю, что это ужасное нахальство с моей стороны беспокоить тебя, но не могла бы ты на сегодняшнее утро забрать моих отпрысков? Только что позвонил фермер Браун. Он очень встревожен — его лучшая кобыла начала жеребиться, и, кажется, там что-то случилось. Эта чертова девчонка Кэрриган опять не пришла сидеть с детьми, а я не могу взять их с собой. Ты же знаешь, какие они непоседы. В последний раз, когда я имела неосторожность взять их на работу, они свалились в утиный пруд.

Кэролайн расхохоталась, услышав про очередную проделку близнецов ее подруги, и даже сразу не ответила из-за смеха. Наконец произнесла:

— Джейн, могла бы не звонить, а просто привезти их ко мне по пути на ферму. Ты же знаешь, как я обожаю с ними возиться. И все-таки они мои крестники.

— Спасибо тебе, подруга. Я знаю, что всегда могу на тебя рассчитывать. Если бы то же самое можно было сказать о Мэйзи Кэрриган! За деньги, которые я ей плачу, следовало бы ожидать вечной преданности, но она то и дело твердит о своих друзьях с обувной фабрики в Ньюнеме, пятидневной рабочей неделе и премиях. Наверное, я должна быть благодарна любому, кто сможет просидеть с этими ужасными детьми несколько недель и не получить нервное расстройство. В общем, привезу их через полчаса, если тебе удобно. Пока!

Как только Кэролайн положила трубку, в дверях появилась Доринда:

— Кто это был? Я слышала ее крики аж в спальне. У нее что, пожар случился?

— Хуже. Целых два пожара, — засмеялась Кэролайн. — И они нагрянут к нам через полчаса, так что поторопись позавтракать поскорее, а то потом у тебя не будет ни минуты покоя.

За завтраком Кэролайн рассказала Доринде о затруднительном положении Джейн Мартин:

— Джейн — наш ветеринарный врач. Начала здесь работать три года назад, как раз когда ты уехала. И быстро доказала местным фермерам, что она не хуже ветеринаров-мужчин. Фермеры поверили в нее, так что когда она вышла замуж, упросили ее не бросать работу. Ее муж — морской офицер и большую часть времени проводит вдали от дома. Джейн согласилась. Правда, когда полтора года назад родились близнецы, ей стало трудновато. Но она очень отзывчивая и старается помочь всем фермерам, которые обращаются к ней.

В эту минуту послышались хлопок автомобильной дверцы, топот маленьких ножек по тропинке и возгласы:

— Тетя Кэволайн! Тетя Кэволайн!

Вскоре два малыша повисли на руках Кэролайн, а она обнимала и расцеловала их в пухлые щечки. Следом за близнецами в дом ворвалась их мать.

— Эта девчонка… — начала она. — Я бы с удовольствием свернула ей шею! — Но, заметив Доринду, замерла. — Кэролайн, ты не сказала, что у тебя гость. Я не стала бы навязывать тебе малышей.

Но Доринда успокоила ее:

— Пожалуйста, не переживайте, миссис Мартин. Я уверена, мы с ними поладим. Кроме того, я не гостья. Я здесь живу. Кэролайн — моя сестра.

Джейн протянула руку:

— Должно быть, ты Доринда. Я так много слышала о тебе от Кэролайн, что мне стало казаться, будто мы уже знакомы. Пожалуйста, зови меня Джейн. Если не возражаешь, я буду звать тебя Дориндой.

Они улыбнулись друг другу. Доринде сразу понравилась эта маленькая девушка с каштановыми волосами, озорной улыбкой и веселыми карими глазами, а Джейн решила, что никогда не видела более красивой девушки с такими печальными или, точнее, разочарованными глазами.

Близнецы требовали внимания Кэролайн. Они любили оставаться с ней, потому что она их баловала, но, к счастью, ничто не могло поколебать ангельского выражения на их личиках.

После заверений, что ее дети никому не помешают, Джейн села в машину и позвала Кэролайн:

— Чуть не забыла. Эта ужасная девчонка устроилась работать на обувную фабрику. Даже не удосужилась меня предупредить. Просто утром бросила в ящик письмо. У нее не хватило мужества сказать мне это в лицо. Но погоди! Вот увидишь, я с ней расправлюсь, как только ее встречу. — И она уехала, с негодованием рассуждая о безответственности современной молодежи.

Кэролайн и Доринда беспомощно рассмеялись, а близнецы, не понимая, о чем шла речь, принялись им вторить. Они катались по траве и захлебывались от смеха, а взрослые, глядя на них, смеялись так, что у них потекли слезы и заболели бока.

— Кэролайн, да они же просто чудо! — воскликнула Доринда.

Кэролайн с нею согласилась и посадила одного из малышей себе на колени. Он запачкал слюнями свой комбинезончик, и когда она пыталась удержать крепкое маленькое тельце, чтобы вытереть его, до нее вдруг дошло, о чем им сказала Джейн.

— Значит, она будет искать другого человека присматривать за детьми? — задумчиво протянула Кэролайн.

Доринда оторвалась от возни с ребенком и удивленно взглянула на ее радостное лицо.

— Наверное, но, боюсь, большие зарплаты на этой фабрике в Ньюнеме слишком притягательны. В наше время молодые девушки неохотно соглашаются на домашнюю работу и уход за детьми, и я не могу их осуждать. Они понимают, что этого у них и так будет достаточно после замужества…

— Но разве ты не понимаешь? — заволновалась Кэролайн. — Я могу этим заняться. Я часто присматривала за детьми Джейн, так что она не станет возражать. Мне это нравится, а Джейн, я знаю, хорошо платит. Если мы сложим наши деньги, Доринда, и я буду зарабатывать, то смогу оставаться с тобой весь день. Уверена, Джейн согласится привозить детей сюда. Мне кажется, это отличный выход.

Глаза Кэролайн сияли от радости, когда, изложив свой план, она взглянула на сестру, но на лице той не появилось даже улыбки.

— Я не могу позволить тебе, Кэролайн, погрязнуть в домашних заботах в твоем юном возрасте, — заявила она. — Ты должна общаться со сверстниками, танцевать, наслаждаться жизнью, встречаться с молодыми людьми. Я сломала свою жизнь, но не могу позволить, чтобы ты расплачивалась за мои ошибки. Нет, я тебе не позволю. И пожалуйста, пойми меня, дорогая. Это несправедливо. Ты не должна жертвовать своей жизнью ради меня. — Доринда подошла к Кэролайн, положила руку на плечо и легко коснулась губами ее лба, как бы завершая этим их спор. Потом твердо добавила: — Я справлюсь.

Однако вскоре Доринда убедилась, что она ошибалась. Кэролайн не собиралась отказываться от своей затеи и, поскольку у нее не было склонности к работам, которые ей уже предлагала сестра, собиралась бороться до конца. Доринду поразило железное упорство Кэролайн. Она вспомнила их редкие детские споры, когда ее сестра упрямо стояла на своем, твердо отказываясь изменить решение, которое считала правильным. Так и на этот раз после долгих часов уговоров Доринда почувствовала, что выбилась из сил и ее попытки переубедить Кэролайн ни к чему не привели.

Наконец, после очередного отказа, она не выдержала:

— Хорошо, хорошо! Твоя взяла, дорогая. Ты всегда была сильнее меня, и если мы сейчас не прекратим спорить, то это будет длиться всю ночь. Я сдаюсь! — Доринда шутливо подняла руки, улыбнулась измученной улыбкой и упала в глубокое кресло.

Кэролайн подбежала к ней и опустилась рядом на колени.

— Я тебя утомила, прости. Но ты должна признать, что это самое лучшее решение. А что касается всех этих глупостей насчет любви, молодых людей и танцев, то ты прекрасно знаешь, что мне всегда нравилось сидеть дома с папой. Я ни разу не встретила мужчину, который мне понравился бы. Думаю, я прирожденная старая дева! — решительно заключила она.

Глядя на копну ее волос, освещенных светом лампы, блестящие глаза, полные радости, и красивую фигуру, выгодно подчеркнутую обтягивающим свитером и выцветшими, но чистыми джинсами, Доринда с трудом сдержалась от смеха, когда представила пятидесятилетнюю Кэролайн в сельском доме в окружении кошек. Почувствовав прилив любви к сестре, она подумала: а могла бы сама так искренне пожертвовать собой ради нее? И из ее глаз покатились слезы.

— Спасибо тебе, Кэролайн, — хрипло произнесла Доринда. — Надеюсь, придет день, когда я смогу отплатить тебе за твою верность и понимание. Такой замечательной сестры больше ни у кого нет.

— Пошли! — воскликнула Кэролайн. — Пора уже поесть. Я умираю от голода!

И они со смехом побежали на кухню.

За следующие несколько месяцев Доринда, к удивлению Кэролайн, сильно изменилась. Когда ее стройное, изящное тело начало округляться, стало меняться и ее отношение к будущему ребенку. Она не строила никаких планов, не готовилась к его рождению.

Кэролайн вязала крошечные жакетики, хорошенькие маленькие ботиночки и варежки, пытаясь пробудить в Доринде одобрение или хотя бы слабый интерес, но та лишь равнодушно смотрела на них или пожимала плечами.

Доринда целыми днями уныло сидела дома и страдала от таких сильных приступов депрессии, что Кэролайн встревожилась и настояла на приглашении доктора Томаса, их семейного врача.

Его диагноз был непреклонен.

— Физически она совершенно здорова. Но меня беспокоит ее душевное состояние. Где ее муж?

Кэролайн не знала, что сказать. Она не хотела лгать, но и не имела права выдавать Доринду, поэтому уклонилась от прямого ответа:

— Он работает за границей.

— Пора вызвать его домой к молодой жене. Она тоскует, вот в чем беда. Тоскует по нему! Если он в ближайшем будущем не приедет, я не отвечаю за последствия. — И, подняв чемоданчик, доктор Томас покинул дом.

Уже усаживаясь в машину, он пообещал:

— Я снова загляну на следующей неделе, а пока пришлю к вам Нору Мейсон. Твоей сестре будет неплохо познакомиться с будущей акушеркой. Она научит ее необходимым упражнениям и будет следить за ее состоянием.

Слова врача подтвердили опасения Кэролайн. Причиной тоски и апатии Доринды, ее ужасных истерик по ночам было подлое поведение Вито Викари. Доринда все еще любила его, хотя он не удосужился ответить на ее письмо, в котором она сообщала, что он скоро станет отцом. Кэролайн не понимала, как Доринда могла связаться с таким подлецом.

Когда она вошла в комнату сестры, Доринда лежала на кровати, тупо глядя в окно. Кэролайн решила попытаться уговорить ее еще раз написать отцу ребенка:

— Милая, может, тебе написать Вито? В конце концов, с твоим первым письмом могло что-то случиться. Если Вито путешествует по всему земному шару, то получить письмо ему могло помешать что угодно. Я думаю, что почтовые службы в некоторых отдаленных местах находятся в примитивном состоянии и было бы несправедливо осуждать Вито, если он не получил письмо. — Кэролайн показалось, что она заметила в глазах сестры искорку интереса — такое ведь могло не прийти Доринде в голову, и потому продолжила: — Почему бы не послать ему еще одно письмо? Он может быть в больнице, или с ним произошел несчастный случай. Всякое могло случиться. — Встревоженный взгляд Доринды внушил Кэролайн надежду. Затаив дыхание, она ждала ее ответа. И не была разочарована.

Доринда взволнованно спросила:

— Почему ты считаешь, что он может лежать в больнице и не иметь возможности связаться со мной? Надеюсь, это не так! Я не вынесу, если с ним что-то случилось. Если бы это было так, его кузен уже давно начал бы поиски.

— Кузен? Ты не говорила, что у него есть кузен. А с ним ты связывалась?

Доринда рассеянно ответила:

— Нет… Кэролайн, ты правда думаешь, что с Вито могло что-то случиться? Я должна знать. Вдруг он действительно лежит где-то больной. Он мог даже умереть! — При этой мысли лицо Доринды смертельно побледнело, и она встревоженно попросила сестру передать ей письменные принадлежности, лежащие на туалетном столике.

Вскоре Доринда занялась письмом, и Кэролайн весело сбежала вниз, страшно довольная собой. Похоже, Доринде удастся справиться с тоской и вновь начать жить. На одно ужасное мгновение она представила, что может случиться, если и это второе письмо останется без ответа. Но об этом лучше было не думать. Вито должен ответить! Пожалуйста, пусть он ответит, шептала Кэролайн про себя.

Позже она даже подсчитала, когда приблизительно может прийти ответ. Самое большее — через пять недель, и девушка стала страстно молиться, чтобы такое произошло. Однако письма не было.

Все это время Доринда была совсем другой. Казалось, она уцепилась за объяснение Кэролайн, как утопающий цепляется за соломинку. Доринда весело болтала о ребенке, уверенная, что родится мальчик, решила, что назовет его Вито в честь отца. Она заказала коляску и колыбельку и уже подумывала купить большого плюшевого мишку. Даже близнецы, ставшие практически членами семьи, на которых Доринда последние несколько недель совсем не обращала внимания, заметили в ней перемену. Ее волнение отражалось только в вопросе, который она каждое утро задавала Кэролайн:

— Мне еще не пришло письмо?

Глаза Доринды постепенно утрачивали блеск. С каждым днем ее шаги становились более тяжелыми, а когда прошло примерно семь недель, она вновь погрузилась в отчаяние и так горько плакала каждую ночь, что Кэролайн стала бояться, что ее сестра умрет от тоски.

Она упрекала себя: «Почему я не оставила все как есть? Сейчас Доринда уже смирилась бы. А я причинила ей ненужную боль. Но я была уверена, что есть какая-то причина в молчании Вито. Доринда не могла так ошибиться в любимом человеке. Ненавижу его за все страдания, которые он причинил ей! Я никогда не прощу его. Никогда!»

Наконец однажды вечером начались роды. Врач и акушерка приехали через пять минут. Кэролайн сидела на постели Доринды, держала ее дрожащую руку и шептала:

— Не бойся, милая. Я с тобой. Скоро все закончится.

— Мне все равно, что будет с ребенком, — вдруг с горечью произнесла Доринда. — Разве ты не понимаешь? Я хочу умереть. Мне больше незачем жить.

Кэролайн пришла в ужас:

— Доринда, ты не можешь говорить это серьезно! Что я буду делать без тебя? А как же ребенок?

— Лучше бы он тоже умер, — в отчаянии ответила Доринда. — Мне все равно.

Кэролайн не успела ей возразить, потому что доктор и акушерка попросили девушку выйти.

Казалось, она ждала внизу целую вечность, расхаживая по комнате взад и вперед, словно взволнованный отец. Это сравнение ее насмешило, и Кэролайн с грустью подумала о том, где теперь Вито Викари. Наверное, развлекается с другой доверчивой девушкой, решила она.

Наконец раздался слабый крик младенца. Кэролайн встрепенулась и домчалась до двери спальни как раз в тот момент, когда оттуда показалась голова Норы Мейсон. Акушерка, широко улыбаясь, объявила:

— Мальчик. У него такие прелестные черные глазки и густые черные волосы.

— Можно мне войти? — встревоженно спросила Кэролайн. — Могу я увидеть Доринду? С ней все в порядке?

— Дай нам еще пару минут, и увидишь их обоих.

Через пять минут Кэролайн глядела на своего племянника. Его крошечные толстые пальчики с нежными розовыми ноготками очаровали ее, и она с восхищением произнесла:

— Доринда, посмотри, какое прелестное существо!

Кэролайн была так увлечена разглядыванием младенца, что не сразу заметила, что сестра, устало лежащая на постели, ей не ответила. Она вопросительно взглянула на Доринду. На ее лице не было радости и гордости, столь обычных для матери. Только равнодушие и невыносимая усталость. Доктор вывел Кэролайн из комнаты.

— Ты послала за ее мужем? — сурово спросил он.

Кэролайн была так обеспокоена поведением Доринды, что ответила не сразу:

— Да, но он не смог приехать.

Доктор пронзительно взглянул на нее:

— Мне не нравится, как ведет себя Доринда. Меня беспокоит ее отношение к ребенку. Я нередко сталкивался с тем, что женщины по какой-то причине испытывают к младенцам неприязнь. Но в данном случае все серьезнее. Ты не можешь заставить ее мужа-идиота приехать немедленно?

Кэролайн кивнула, и доктор сочувственно продолжил:

— Не тревожься так, дитя мое. Ты слишком многое взвалила на свои хрупкие плечи. Пора бы тебе выйти замуж за какого-нибудь хорошего человека, чтобы он беспокоился вместо тебя.

Кэролайн ледяным взглядом посмотрела на доктора Томаса, думая, что после всего только что ею увиденного уж лучше остаться одинокой, чем испытать подобное.

Следующие дни были для Кэролайн очень напряженными — постоянная стирка пеленок, подготовка бутылочек и попытки уговорить Доринду хоть что-нибудь съесть. Вито-младший плакал без остановки. А мать не хотела его видеть. Она наотрез отказалась кормить бедняжку. Кэролайн и уговаривала ее, и умоляла, но Доринда по-прежнему лежала, уставившись в окно, находясь в каком-то своем мире.

Доктор Томас пытался успокоить Кэролайн, но и его взгляд был тревожным, когда он сказал:

— Оставь ее ненадолго в покое. Эта травма должна скоро пройти. Эмоциональный шок заставил ее отгородиться от остального мира, но я уверен, что она придет в себя, когда появится ее муж. Полагаю, он уже в пути?

Проницательный взгляд врача подтвердил опасения Кэролайн, что он уже обо всем догадался, и у нее появился соблазн все ему рассказать. Она вся холодела при мысли, что если Вито Викари больше не появится, то Доринда может никогда не выйти из этого состояния.

Плач ребенка вернул ее к жизни. Кэролайн быстро простилась с доктором, оставив его вопрос без ответа, и поспешила к маленькому Вито. Теперь он плакал, только когда был голоден, в отличие от первых четырех дней жизни, когда кричал так пронзительно, что весь синел. Нора Мейсон говорила, что у него такой нрав, но Кэролайн полагала, что ему просто нужны любовь и защита матери.

Она вынула его из кроватки, ласково воркуя. Его беспомощность вызывала у нее слезы. Кэролайн была уверена, что стоит Доринде взять малыша на руки, как она не устоит в своем упрямстве.

На следующий день, готовя ванночку, она поднесла ребенка к матери, которая уныло лежала на постели, глядя в окно.

— Не подержишь его минутку, Доринда? Мне надо измерить температуру воды.

Кэролайн была готова к отказу, но не к такому полному ненависти взгляду, который мать бросила на сына, и к горечи в ее голосе, когда она закричала:

— Нет! Убери его! Я не желаю его видеть!

Кэролайн поспешно вынесла ребенка из спальни подальше от Доринды.

— Милый мой, — шептала она, глядя на него. — Что нам делать с твоей мамой? Как нам ей помочь?

Вито смотрел на нее детским отсутствующим взглядом, и его беспомощность вызвала в сердце Кэролайн материнский инстинкт. Она погладила его шелковистую щечку и тихо прошептала, словно давая клятву:

— Я позабочусь о тебе, малыш. Если мне придется посвятить тебе мою жизнь, я так и сделаю.

Ребенок вздохнул, словно удовлетворился ее словами, и закрыл глаза. Кэролайн рассмеялась своим нелепым мыслям о том, что малыш мог ее понять, уложила его в коляску и занялась приготовлениями к купанию.

Когда Кэролайн вошла с подносом в спальню Доринды, та попыталась извиниться:

— Прости, что устроила сцену, Кэролайн. Наверное, ты мной уже сыта по горло. После завтрака я встану и помогу тебе по дому. Я буду делать все, что захочешь, но прошу тебя, не проси меня заботиться о малыше. Я не могу прикоснуться к нему! — выкрикнула она с истерическими нотками.

Увидев блестящие, полные слез глаза Доринды, Кэролайн прикусила губу и поспешно ответила:

— Пока не думай об этом. Просто поправляйся. Остальное придет, я в этом уверена. Доктор Томас будет рад, если ты встанешь. Только вчера он сказал, что было бы неплохо заставить тебя немного двигаться. Но никакой работы по дому! Я поставлю тебе стул в саду.

Кэролайн поспешила собрать для Доринды белье и одежду. Такой шанс нельзя было упускать. Доктор Томас считал, что необходимо как можно быстрее заставить ее проявить хотя бы малейший интерес к жизни. Выход на улицу будет первым шагом к этому.

Спустя полчаса Доринда уже сидела в саду с книжкой в руках, которую не собиралась читать.

И тут раздались веселый свист почтальона, грохот почтового ящика. Доринда инстинктивно повернула голову и увидела, что Кэролайн идет по лужайке к ней и держит перед собой конверт так, словно он может ее укусить.

— Это тебе, — произнесла она сдавленным голосом.

Доринда сильно побледнела, взяла конверт, взглянула на почерк. Потом медленно покачала головой:

— Это от Рене. Интересно, что ему нужно?

Кэролайн была не в силах скрыть разочарование. Она уже почти не надеялась, что Вито Викари напишет сестре, но все-таки ее оптимистическая натура брала верх. Услышав ответ Доринды, Кэролайн совершенно сникла и ушла в дом.

Шли дни, и Кэролайн была несколько уязвлена, потому что Доринда так и не рассказала ей, о чем написал Рене. Но успокаивала себя тем, что с каждым днем лицо сестры становилось все более румяным. И хотя Доринда по-прежнему порой предавалась унынию, все же она теперь каждое утро вставала и даже получала разрешение немного подмести или приготовить овощи к обеду, пока Кэролайн мыла и кормила малыша Вито, следила за близнецами.

Джейн по-прежнему привозила их точно к девяти утра, и поэтому, когда однажды запоздала на полчаса, Кэролайн не на шутку разволновалась, недоумевая, что могло случиться. Но наконец услышала, что перед домом остановилась машина, затем послышался топот маленьких ножек, и два крошечных существа, словно ураган, ворвались в дверь и бросились к Кэролайн. А лицо их матери так и светилось от счастья, и Кэролайн догадалась, что она получила весточку от мужа и ей не терпится ею поделиться. Так оно и оказалось.

— Я только что получила замечательное известие! — воскликнула Джейн. — Джим нашел работу на берегу. Он написал, что больше не может находиться вдали от нас и что все уже решено. В следующую пятницу мы встретим его в Саутгемптоне, вместе отправимся присматривать дом, а пока будем жить в гостинице! Кэролайн, я так счастлива! — Она схватила детей и принялась вальсировать с ними по кухне, пока у нее не закружилась голова.

Кэролайн была так рада за подругу, что чуть не заплакала. Позже она, конечно, расстроилась, так как это событие сильно влияло на судьбу малыша и Доринды, но в тот момент думала только о счастье Джейн и о том, что близнецы наконец-то будут жить с отцом, которого они обожают, а видят редко. Ее лицо помрачнело, лишь когда она подумала, как ей будет не хватать Джейн. Видимо, эта же мысль пришла и в голову подруги, потому что она взволнованно произнесла:

— Ты обязательно приедешь к нам в гости, как только мы устроимся? Мы не должны потеряться. Эти крохи будут ужасно скучать, и я смогу успокоить их лишь обещанием, что ты скоро приедешь.

— Только попробуй избавиться от меня! — улыбнулась Кэролайн, глядя на счастливых близнецов и их мать. — Я буду на твоем пороге, как только ты напишешь, что готова к приему гостей.

— Ты, Доринда и малыш будете первыми, — твердо заявила Джейн, — и мы настоим, чтобы вы остались у нас надолго, так что готовьтесь…

— Что будет с твоей практикой, когда ты уедешь, Джейн?

— И тут мне повезло. Знаешь молодого Колина Гранта? У его отца ферма примерно в пяти милях отсюда. Так вот, Колин только что закончил ветеринарную школу и искал работу в наших краях. Его отец на днях поинтересовался, не продам ли я ему практику. Я попросила его дать мне время подумать, поскольку предложение очень заманчивое, а теперь я смогу ему ответить.

Излагая свои планы, Джейн сияла от счастья. Но у нее еще была работа, а потому, тревожно взглянув на часы, она поспешно взяла перчатки, сумочку, обняла детей и направилась к машине.

Кэролайн пошла передать ее новости Доринде, которая сидела в саду. Конечно, Доринда порадовалась за Джейн, но, когда Кэролайн закончила рассказывать, нахмурилась и обеспокоенно спросила:

— А как же мы будем жить без денег, которые Джейн тебе платит? К концу недели у нас останется совсем мало. Что будем делать, Кэролайн?

Кэролайн знала, что если Доринда начнет переживать, то все улучшения, которые произошли в ее состоянии, окажутся напрасными. Поэтому, приняв небрежный вид, уверенно заявила:

— Об этом не беспокойся. Мы справимся. Что касается еды, то в эти месяцы нам будет легче. В саду полно овощей, салата, и уже скоро поспеют плоды. Голодать мы не будем. Можно даже продать излишки в магазины.

Но Доринда не успокоилась.

— Все-таки одной из нас придется найти работу, — уныло констатировала она и перевела взгляд на коляску в дальнем углу сада. — А это значит, что мне придется оставаться с ним, пока ты будешь на работе. — И по ее лицу пробежало выражение отвращения.

Если бы Кэролайн не знала, что это последствие нервного расстройства, в котором Доринда не виновата, то она отчитала бы сестру за такое отношение к сыну. Но Кэролайн помнила наставление доктора Томаса, что Доринду ни в коем случае нельзя упрекать за такое противоестественное поведение.

«Время излечивает все, — постоянно повторял он. — Тебе может быть сложно в это поверить, Кэролайн, но когда ты будешь в моем возрасте, то поймешь, что это правда».

— Пожалуйста, не волнуйся, Доринда, — успокоила Кэролайн сестру. — Я не собираюсь вас оставлять. — И решительно перевела разговор на другую тему.

Совсем скоро Джейн и близнецы отправились в путь. Все шло гладко, были улажены дела с продажей практики, дома и мебели, и наконец настал день прощания. Кэролайн отправилась проводить их на вокзал, а поскольку не могла оставлять Доринду с ребенком, то взяла с собой и Вито в коляске. Накануне вечером она предупредила сестру, что, проводив Джейн с детьми, зайдет в гости к другой своей подруге, с которой не виделась уже много месяцев. К ее удивлению, Доринда сразу же согласилась и велела Кэролайн не торопиться, как следует провести время в городе.

И вот наконец последнее медвежье объятие Джейн, пара слюнявых поцелуев близнецов, и все трое уехали из жизни Кэролайн. Сквозь слезы она смотрела вслед уходящему поезду и чувствовала, как ее сердце наполняется тоской.

Школьная подруга Кэролайн Элин Сондерс вышла замуж всего год назад и жила теперь с мужем-бухгалтером в аккуратном домике на окраине города. Она радостно приветствовала гостью, а взглянув на ребенка в коляске, расцвела.

— Какая прелесть! — заворковала Элин и тут же попросила разрешения подержать Вито.

Кэролайн не стала возражать, потому что его нужно было накормить и переодеть, после чего он опять быстро заснет.

А когда малыш угомонился, подруги всласть посплетничали. Кэролайн была подружкой невесты на свадьбе Элин и почти всю жизнь знала ее мужа, так что им было о чем поговорить. Элин также знала Доринду и Джейн, и ей было интересно, как они поживают. В общем, день пролетел незаметно. Когда муж Элин Джим поставил машину в гараж, Кэролайн решила, что ей пора уходить, но хозяева уговорили ее остаться на обед. И только после него, когда уже стемнело, Джим настоял, что отвезет девушку домой.

Когда они подъехали к дому, Кэролайн с удивлением обнаружила, что в окнах нет света. Предположить, что Доринда куда-то ушла, было настолько маловероятным, что она тут же занервничала. Джим отказался зайти на чашку кофе, объяснив, что ему еще предстоит вечерняя работа с бумагами, и Кэролайн в тревоге поспешила к двери. Почему Доринда не открыла ей, как обычно? Ведь она наверняка слышала подъехавшую машину.

Наконец Кэролайн вошла в дом и встревоженным голосом позвала:

— Доринда! Где ты? Мы пришли.

Ответа не последовало. В доме было тихо, как в могиле. Кэролайн оставила коляску с Вито в гостиной и бросилась наверх. Может, Доринда почувствовала себя плохо и легла в постель? Спальня сестры была пуста. С каждой минутой Кэролайн все сильнее охватывало дурное предчувствие. Она опять сбежала вниз и прошла на кухню. Там все было прибрано. Очевидно, Доринда вымыла посуду, но, когда Кэролайн заглянула в холодильник, оказалось, что сестра даже не притронулась к приготовленному для нее завтраку.

Кэролайн начала дрожать. Что, если в дом забрался бродяга и напал на Доринду? «Глупости, — успокоила она себя. — Если бы это случилось, она была бы здесь». И тут увидела письмо, прислоненное к чайнику. Кэролайн медленно протянула к нему руку, в страхе разорвала конверт и начала читать.

Когда она закончила, кровь отлила у нее от лица. Кэролайн медленно прошла в гостиную, где в коляске лежал ребенок, посмотрела на его вьющиеся черные волосы, ангельское личико и в отчаянии упала рядом с ним на колени. Ей не было нужды перечитывать письмо. Каждое слово отпечаталось в ее мозгу огненными буквами:

«Дорогая Кэролайн! Не знаю, простишь ли ты меня когда-нибудь, но я должна это сделать. Я уезжаю. Когда ты прочтешь это письмо, я буду в пути уже шесть часов. Мне было нелегко принять такое решение, но я считаю, что оно правильное. В письме, которое я получила от Рене, он спрашивал, согласна ли я на работу моделью, что означает путешествия по всему миру. Мне кажется, так я смогу узнать какие-нибудь новости о Вито. Как только увижу его и услышу, что он не хочет больше меня знать, я вернусь домой. Не пытайся найти меня, Кэролайн, потому что я не вернусь, пока не отыщу его. Не могу дать тебе никакого адреса, потому что сама точно не знаю, где буду работать, но постараюсь присылать тебе деньги. Пожалуйста, прости, что я уехала тайно, но я знаю, что ты пыталась бы меня остановить, а это совершенно бесполезно.

Твоя любящая и благодарная сестра».