Заноза для фея, или Не хочу быть принцессой

12. Лабиринт

Время пролетело быстро. Не успела оглянуться, как закончился первый год учёбы и были сданы все экзамены. И даже несмотря на то, что учёба была не лёгкой, я смогла первый курс закончить с высшим баллом. Так же как и Аники и Мира. Трэнк и Гвен от нас отстали только на несколько баллов. Весь первый курс мы были в пятёрке лучших кадетов Академии. Правда, Гвена иногда приходилось по некоторым предметам поднатаскивать, чтобы он от нас не оставал.

Пока шла учёба и экзамены, мы не забывали заглядывать в дневник, но его страницы продолжали нас радовать пустотой. Мы не могли понять, когда мы будем готовы, если дневник столько месяцев был девственность чист. Но мы не отчаивались и надеялись что все таки записи появятся.

Кадет Горге тоже смог окончить первый курс. С горем попалам. Он оказался большим зазнайкой, но никудышным кадетом. Мы удивлялись, как он все таки смог сдать экзамены. Наверное, не просто он целыми вечерами перед экзаменами просиживал в библиотеке. Так что, возможно, нам придётся ещё и второй курс его терпеть. Зато половину его "банды" отчислили. Не смогли сдать экзамены.

Насколько я знаю, не все целители и боевики тоже не смогли перейти на второй курс. Так что у некоторых распалась Боевая двойка целитель-боевик. Как нам объяснил инструктор Цинж, когда наступит учебный год, к тем у кого распалась двойка поставят кого-то из стихийников, у которых напарник тоже вылетел. Стихийники тоже образовывали боевую двойку, только с противоположными стихиями. Вообще-то домашние феи должны были учиться у стихийников. Но так как они были не только стихийниками, но и боевиками, им предоставляли выбор. Но думаю, не надо объяснять, что выбрал Аники. Куда же без него!

После окончания курса была практика целый месяц. Целители проходили практику в больницах и госпиталях ближайшего города. В городе с Академией была насчёт этого договорённость. Оказалось, что как раз первый летний месяц начинался сезон туристов и отдыхающих. Мы и так знали, что город был курортный. Здесь даже были санатории для отдыхающих. Некоторым кадетам везло проходить практику в санаториях. Нам всем пятерым повезло — проходили практику в самом большом санатории. Мы с Мирой и Трэнком в лечебницах при санатории. А Аники и Гвен в охране.

Практика была легкой и познавательной. Наш с Мирой куратор была замечательной женщиной и все подробно нам рассказывала и показывала. Когда не было дел в лечебнице, мы помагали в косметическом салоне санатория.

В общем по окончании практики, мы договорились что и в следующие годы придём сюда. Правда, мы обещали, но от нас ничего не зависило. Директор санатория обещал поговорить с ректором.

И вот через полгода, я стояла около замка. Я не была дома с тех пор, как погуляла на свадьбе Юриана и Амии. В тот раз это были единственная уволнительная на такой большой срок. Обычно на несколько часов. Могли на полдня не более.

Стража меня пропустила без проблем. Дед дал им распоряжение, что меня и Гвена можно спокойно пропускать.

Стоило мне появиться в малом зале, где обычно собиралась моя семья, как на меня тут же налетели. Мама и бабушка сжали в таких крепких объятиях, что чуть не задушили. Мужская часть семьи была чуть более сдержана. Только Амия просто приветливо мне улыбнулась. Но да. Мы же с ней ещё плохо знакомы. Ведь виделись только на свадьбе и все.

Я еле вырвалась, чтобы переодеться. Никогда не думала, что буду скучать по платьям и туфлям. А как же приятно вздохнуть полной грудью, не перетянутой эластичным корсетом.

Когда я решила надеть своё любимое синее платье с широкой юбкой и тремя белыми подъюбниками, которые делали юбку платья пышной, я поняла что оно немного жмёт в груди. Да не может этого быть! Я же ведь не набрала лишних килограммов.

Да ладно! Я сняла платье и встала перед зеркалом. Не может этого быть! Моя грудь выросла. Так вот почему последние два месяца мне было ещё больнее и некомфортнее, чем раньше. Кажется, придётся перешивать мои платья. Новые не хотела шить. Все равно через два месяца снова стану кадетом Грейлом. Да и мои платья ещё не вышли из моды. Как выйдут, так закажу новые.

Пришлось просить Синту перешить в районе груди некоторые платья, а я надела с корсетом. Так-то лучше. Пока перешивают мои платья, придётся поносить ненавистный мне корсет.

Весь день я провела с семьёй. Я рассказывала о своей учёбе и практике. Даже жаловалась на Аники с его гиперопекой. А родные только смеялись. А мне было так хорошо. Оказывается я соскучилась по дому и родным.

Следующий день я провела с Амией. Я хотела поближе с ней познакомиться. Так же как и она со мной. Оказалось, что у нас много общего. И я поняла, что с принцессой мы можем стать хорошими подругами.

Мы как раз прогуливались по саду и от жары спрятались в любимой маминой беседке. Вот уже целую неделю стояла жара нетипичная для Варходейла.

— Что-то я часто стала уставать последнее время, — пожаловалась Амия, присаживаясь на скамейку.

— Это не удивительно в твоём-то положении, — сказала я с улыбкой.

— В каком положении? — испугалась Амия. — Я что больна?

— Обычное положение замужней женщины, — сказала я ещё шире улыбаясь. Амия задумалась.

— Я что беременна? — спросила она. Я кивнула

— Через восемь месяцев станете с Юрианом родителями. И кстати, это мальчик.

— Кто бы сомневался, — хмыкнула Амия.

— В каком смысле? — растерялась я.

— В нашей семье я первая и пока единственная девушка за последние триста лет. Думаю, я родилась благодаря маминым генам. У них в семье девочек и мальчиков рождается поровну плюс минус один-два, — объяснила Амия. — И если у нас с Юрианом когда-нибудь родиться дочь это будет огромная радость. Уж поверь мне. Мне повезло, что в пять лет у меня проснулась боевая магия, а то бы меня холили и лелеяли. А с боевым магом так нельзя. Кажется, мне стоит обрадовать мужа, — Амия встала. — И пора самой привыкать к тому, что скоро стану мамой.

Мы вернулись в замок. Вечером уже вся семья знала о положении Амии. Я всех заверила, что беременность протекает хорошо и никаких осложнений нет.

А уже через два дня я ушла в город. Именно ушла, а не убежала. Теперь меня свободно пускали в город. И хорошо, что Аники не было рядом. Он уехал к родителям. Сказал, что недели две погостит у них. А может и месяц.

Вот и хорошо. Я конечно, его люблю, но вот со своей гиперопекой он достал. И вечное его нытье, что мне пора домой и дома лучше. Даже не успокоился, когда я сдала экзамены и прошла практику. Предложил с каникул не возвращаться. Ага, как же! Будто для этого я поступала в Военную Академию и целый год проучилась. Скорее ему надоест меня уговаривать, чем я брошу учёбу.

Я подошла к дому Гвену. Они с Сэлом что-то копали. Ого, а Сэл за этот год подрос. Скоро брата догонит. Несмотря на то, что они были братья, они были разные — Гвен темноволосый и кареглазый, Сэл — русоволосый и голубоглазый.

— Привет, — весело с ними поздоровалась.

— Ана, — Сэл бросил ковыряться в земле и кинулся ко мне. Я еле стояла, когда он с разбегу меня обнял. Вот это силища в одиннадцать лет! Даже Гвен таким не был. — Я скучал, — мальчик поднял на меня свои голубые глаза. — Гвен сказал, что ты не скоро приедешь.

— Но как видишь, я пришла, — я взъерошила светлую макушку мальчика.

Больше мы не поговорили. К дому подъехал чёрный магбиль. Гвен нахмурился. Я поняла, что это его родственники. И оказалась права. Дверь открылась и из магбиля вылезли мужчины и женщина, которых я видела прошлый раз. Они заметили мальчишек и смотрели на них. Гвен поморщился и повернулся к дому.

— Мама, у нас гости!

Из дома через минуту вышла тётя Тана. Она глубоко вздохнула и направилась к гостям.

— Не скажу, что рада вас видеть, но раз приехали, пошлите в дом, — тётя Тана жестом пригласила гостей в дом.

Они последовали в дом. Я уже хотела развернуться и уйти, но Гвен крепко схватил мою руку. Я посмотрела на Гвена. Он с каким-то отчаянием смотрел на меня.

— Не уходи, — попросил он меня с мольбой в голосе.

Как я могла отказать лучшему другу, когда он меня так просит и с отчаянием смотрит на меня. Я сжала его руку и вместе с братьями вошла в дом. Меня не заметили. Я отпустила руку Гвена и встала в сторонке, чтобы меня не видели. Я была готова в любой момент кинуться на помощь другу.

Гости и тётя Тана уже сидели за столом. Братья подошли к матери и сели по обе стороны от неё. Она обоих взяла за руку.

— Что на этот раз? — спросила тётя Тана. Она посмотрела на сыновей. — Я им всю жизнь говорила, что я сирота и у меня нет не одного родственника, тут появляется вы. А может вы хотели, чтобы я напомнила, как вы отказались от меня и забыли обо мне?

— Это как? — спросил Гвен.

— Прости, родной, что врала тебе, — тётя Таня пецкловаоа Гвена в макушку. — Но я действительно считала, что у меня нет семьи. Больше двадцати лет назад, мой отец решил, что дочь можно выгодно продать в брак. Притом мой будущий муж был ровесник отца и трижды вдовец. Его старший сын был мой ровесник. Я воспротивилась. Всю жизнь была примерной дочерью, а здесь воспротивилась. И не просто воспротивилась, а сделала все, чтобы свадьба не состоялась и жених от меня сам отказался. И у меня получилось. Тогда отец, — она посмотрела на старшего мужчину, — стукнул меня и запер на три дня в комнате на хлебе и воде. Пытался договориться снова с моим бывшим женихом, но все четно. Тогда он тут же нашёл ему выгодную замену. Чуть помоложе. Но я не хотела снова по указке замуж. И устроила грандиозный скандал на всю улицу. А на следующий день уже все соседи знали, что произошло у нас.

— Проще говоря, ты своим скандалом опозорила родителей, — заключил Гвен.

— Да. Отец тогда так вышел из себя, что заявил, что у него больше нет дочери и выгнал меня из дома в чем я была. Благо было лето. И сказал, чтобы я шла на все четыре стороны и забыла дорогу домой. У меня просто нет дома. Даже если я приползу обратно, он меня не примет. Ему не нужна неблагодарная дочь. Ни мама, ни брат даже не пытались его отговорить или остановить, — тётя Тана посмотрела на женщину и мужчину помладше. Они опустили глаза. — Но как видишь, папа, я не приползла к вам. Единственная, кто мне хоть немного помогла, это моя горничная. Она со мной с малых лет. Она помогла мне деньгами на первое время и крышей над головой. Её семья на первое время приютила меня. Она меня и научила готовить и мыть полы. Я не поотивилась, понимая, что это может мне пригодиться. И когда оказалась в Варходейле, мне эти навыки пригодились. Я уехала с её братом, который работал в Варходейле. Он помог мне найти работу в таверне. Я стала официанткой. Ваш отец был сыном хозяином таверны. Я вышла за него замуж, думая, что от большой любви. Была уверена что он любит меня. Да и с его родителями у меня были хорошие отношения. Я всем говорила, что я сирота и у меня нет не одного родственника.

— А где же таверна? — спросил Гвен.

— Когда станешь совершеннолетним, я тебе покажу. Твои бабушка и дедушка завещали её тебе, когда твой отец стал много пить и пропивать все деньги. Они умерли, когда тебе было четыре года, поэтому ты их не помнишь. До твоего совершеннолетия они назначили управляющего. Когда твой отец узнал об этом ещё сильнее разозлился. Он ведь надеялся, что таверна будет его, а здесь такое разочарование.

— А теперь вопрос — кто это такие? — спросил Гвен, показывая на гостей. — Ты же сама сказала, что родители сами от тебя отказались, а отец выгнал из дома. Тогда кто они?

Я насторожилась. Когда Гвен говорил таким тоном, ничего хорошего не жди.

— Они решили вспомнить о тебе через двадцать лет, — Гвен вскочил и гневно посмотрел на гостей. И теперь, они приезжают и заявляют, что приехали за нами. Если бы приехали десять лет назад, я бы не раздумывая уехал, а теперь нет. Моя мама сирота, — Гвен сел к матери и обнял её за плечи. — Зачем, мы вам нужны. Что-то хотите исправить. Да вроде бы поздно уже исправлять. Или вернуть маму в семью. Так у вас на это было двадцать лет. Я не поверю, что вы двадцать лет не могли найти её в соседнем королевстве. Мама ты меняла свою фамилию?

— Да. Но я взяла девичью фамилию матери.

— Вот видите, я сомневаюсь, что вы не знали девичьей фамилии своей жены и матери, — сказал устало Гвен. — Скажите, честно почему вдруг решили вспомнить о маме через двадцать лет. Я сомневаюсь, что через двадцать лет у вас взыграла родительская любовь. Двадцать лет для простых людей большой срок. Можете не отрицать, что я не прав. Нам бы было интересно послушать, зачем вы на самом деле пришли к нам, — Гвен потёр переносицу. Я облегченно вздохнула. Буря миновала. Но расслабляться ещё рано.

— Я умираю, — сказал устало старший мужчина. — Перед смертью я хотел попросить прощения. Я виноват перед тобой, дочь. Через неделю я кинулся тебя искать, но твой след пропапал за чертой города. С тех пор я не мог тебя найти. Ты так удачно скрыла следы.

— Когда я поняла, что ты не изменишь решения, я решила уйти из Ванхейна. Чтобы скрыть свои следы, я использовала всю магию. Я выжгла весь свой резерв и стала простым человеком, — тётя Тана тяжело вздохнула. — Ведь ищейки не только могут найти пропавшую вещь, но и скрывать следы. А я лишилась магии скрываясь от вас.

— Ты что была магом? — удивился Гвен.

— Да, — тётя Тана кивнула. — Я была ищейкой. Но я слегка не расчитала и когда уходила из Ванхейна, выжгла весь свой резерв, скрывая свои следы. Когда я пришла в Варходейл, я уже была обычным человеком. Ваш отец тоже был не магом, поэтому вы и родились без магии. Если в вас и есть магическая искра только очень маленькая. Даже не заметная.

— Подожди, — Гвен вскочил. — Это что же получается, я могу легко находить вещи из-за того, что ты была ищейкой.

— Да. Твоя искра для полноценного мага слишком мала, но вот для нахождения вещей твоей искры достаточно. Ты её даже не чувствуешь. Даже маги не могут распознать. Ты для всех обычный человек без магии. Если бы я вышла замуж за мага, может ты бы и стал магом. Даже ищейкой, — тётя Тана посмотрела на родителей. — Получается, я хорошо скрылась следы, что вы двадцать лет не могли меня найти. Но как же тогда вы меня нашли?

— Наша знакомая рассказала, что тебя видела в Варходейле. Она рассказала, что видела тебя на рынке с какой-то женщиной и ты была одета в форму служанки. А дальше было легче. Даже не пришлось использовать маию. Мы выяснили, где именно тебя видели. Узнали, кто твоя хозяйка, а она сказала где ты живёшь, — объяснил брат тети Таны.

— Тана, я знаю я виноват перед тобой. Я не знаю, сможешь ли ты меня простить. Я хочу перед смертью исправить то, что натворил двадцать лет назад. И если мне позволят, я бы хотел общаться с внуками, — мужчина посмотрел на Гвена и Сэла.

— Это не мне решать, — тётя Тана посмотрела на сыновей.

— Мне нужно подумать, — сказал Гвен. — Я не смогу так сразу. И между прочим, если вы ищейка, вы бы могли раньше найти нас. Как бы мама не прятала следы, ищейка все равно найдёт. Видно вы не очень-то стремились найти маму, — Гвен вышел из дома, громко стукнув дверью.

На этот раз я не пошла за ним. Я понимала, что ему нужно побыть одному. Я тихо вышла из дома и направилась в замок.

Перед замком я сняла кольцо, чтобы вернуть свою внешность. Сначала я прошла на кухню. Там меня покормили. Я вернулась в свою комнату и направилась в ванную. Когда я вышла из ванной, я заметила, что на столе лежит дневник Саймона. Не поняла. Я же оставила его в пространственном кармане и не успела ещё его достать. Как он оказался на столе?

Я подошла к столу и открыла дневник. Не может быть, записи появились.

" Если появилась эта запись, значит пришло время. Подумайте о своих страхах и переживаниях и пройдите Лабиринт"

Дальше был рисунок лабиринта. И притом стрелками был показан выход из лабиринта. Интересно, зачем он показал выход?

Я перевернула страницу. Страница была пуста. Интересно. Запись о названии испытания есть, а правила и как его найти нет. Чтобы это значало?

Я задумалась. Ведь непросто так дневник имено нам показывается. Если так подумать, то у нас у всех пятерых есть свои способности. Я маг-целитель. У меня классическая магия исцеления. Мирастель тоже маг-целитель, но её магия связана с природой. Она может обращаться к природе. А ещё она эльф-ворон. Их магия становиться сильнее ночью. Именно ночью, а не вечером. В отличие от лунных эльфов, у которых магия становиться сильнее в полнолуние, у них каждую ночь. Ведь ночь наступает каждый день. Трэнк. Он тоже маг-целитель. Только ещё и маг земли. Он вообще редкость среди полукровок-троллей. Тролли как известно сильные маги земли. Они уступают только домашним феям. А о Аники и говорить нечего, он домашний фей. И притом тоже редкий среди фей с двумя видами магии. А Гвен, как выяснилось не простой человек, а со способностями мага-ищейки. Да у него нет магии ищеек, но он с лёгкостью может найти любую вещь. Я раньше думала, что это просто он такой способный, а оказывается в нем маленькая искра магии ищеек. Когда нам было по двенадцать лет, мы даже провели эксперимент с ребятами с квартала. Спрятали кольцо тети Тани в стоге сена и он через полдня его нашёл. Притом не ошибся местом, где мы его спрятали.

И что же у нас получается. Если все это сложить, то мы друг с другом связаны. Ведь я целитель. И если придётся использовать магию земли, я не справлюсь. Зато справятся Аники и Трэнк. А если нужно будет найти какой-нибудь артефакт быстро. С этим справится Гвен. А с природой сможет договориться только Мирастель. И получается, что без помощи друг друга мы просто не справимся. Думаю, поэтому дневник показал только одну запись. Нам нужно всем пятерым собраться, чтобы показались остальные записи.

Только вот почему появилась запись после того, как Гвен поговорил со своими родственниками? Ведь не просто так написано, чтобы мы подумали о своих страхах и переживаниях. Значит, лабиринт с этим связан. Значит, Гвена что-то беспокоит. Я догадываюсь, что. Но я не уверена, что он расскажет. Сегодня пока не кому не буду говорить завтра всем сообщу.

Пришла моя горничная и помогла мне одеться к ужину. Несколько моих платьев уже было перешито. А сам ужин прошёл в веселой остановке.

А на следующий день я позвонила всем своим друзьям. Последним ответил на звонок Гвен. И судя по кругам под глазами и помятому виду, он ночью не спал.

— Ребята, — я показала дневник, — появилась запись. Мы должны найти какой-то лабиринт. Правда, здесь не написано где его искать. Но я подумала, что мы должны собраться все вместе, чтобы появилась запись.

— Знаешь, этот лабиринт похож на лабиринт, которым отец тренирует солдат-новобранцев, — сказал Аники. — После прохождения всех тренировок, он обычно воздвигает этот лабиринт и солдаты должны его пройти. В армии остаются те солдаты, которые прошли лабиринт. Кстати, Амия рассказывала, что она с братом принцем Анли тоже проходили этот лабиринт. Им удалось его пройти только через несколько лет. Но они принц и принцесса, поэтому им была предоставлена такая возможность. А у солдат нет такой возможности. Я как раз вчера наблюдал за тем, как солдаты проходят этот лабиринт. Хотел попросит отца пройти лабиринт. Но он сказал, что построение лабиринта требует много сил и большое вливание магии. Так что следующий лабиринт я смогу пройти только в следующем месяце.

— Вот о каком испытании говорил генерал, когда мы рассказали ему о дневнике, — догадалась я. — Помнишь, он говорил, что на основе одного испытания он организует тренировки солдат. — Аники кивнул. — Что будем делать?

— Возвращаемся в Академию, — сказал Трэнк. — Сейчас каникулы и в Академии никого нет, кроме преподователей, которые живут постоянно на территории Академии. И то, они наверное, тоже разъехались по отпускам.

Всё с ним согласились. Через три дня договорились встретиться в Академии.

Как же меня не хотели отпускать. Но я обещала, что я быстро вернусь. Улажу одно важное дело и вернусь. Папа дал мне одноразовые стационарные порталы. Я его поблагодарила и побежала к Гвену. Он меня уже ждал. Я разбила портал и мы шагнули в образовавшиюся воронку и оказались около ворот Академии. Мы были первые. Остальных мы ждали на скамейке в парке, купив себе сладких орешков. Ели молча. Гвен не хотел говорить, что с ним происходит, а я не настаивала.

Через два часа мы все собрались. Я открыла дневник. Запись прочитали все. Я перевернула страницу и прямо на наших глазах стали появляться строчки, написанные красивым и аккуратным подчерком.

"Надеюсь вы запомнили как выйти из лабиринта. Стоит появиться этой записи дорога исчезнет. Если не запимнили, что ж. Удачи вам только могу пожелать"

Я перевернула обратно страницу и правда стрелки, которые показывали выход из лабиринта исчезли. Мы все посмотрели на Гвена. Гвен обладал отличной памятью. Ему было достаточно посмотреть на предмет или картину, чтобы запомнить все в мельчайших подробностях. Гвен тяжело вздохнул и кивнул.

Мы снова посмотрели в дневник. Пока мы разглядывали Гвена запись полностью появилась.

"И так вы готовы найти Лабиринт? Я нарисую карту, как его найти. Возможно, к тому времени, как найдут дневник, многое измениться. Но ведь для лучших кадетов Академии нет ничего невозможного. Так что вперед"

Дальше была нарисовано карта. Но учитывая, что за столько лет здесь многое изменилось, будет нелегко найти лабиринт. Для начала придётся полазить в архиве, чтобы найти первоначальную постройку.

Гвен забрал у меня дневник и стал внимательно разглядывать карту. Держа карту перед собой, он пошёл в сторону замка. Мы последовали за ним.

Мы не заметили как оказались в подвале замка. Мы шли туда, куда шёл Гвен. Я и забыла, что он уже видел первоначальный план Академии. И не один раз.

Подвал слабо освещался. Было видно, что подвал использовался как склад лишних, но нужных вещей. Гвен шёл уверено через ряд старых столов и стульев, пока не упёрся в стену. Он задумчиво посмотрел на стену. Наверное, что-то вспоминал. А потом просто потянул на себя держатель от старого факела. Факелы давно не использовали, а держатель остался. Перед нами открылась дверь.

Гвен первый вошёл в дверь. Аники пустил вперёд светящиеся белые шарики, чтобы они освещали путь. Мы оказались на широкой лестнице и стали спускаться вниз. Гвен закрыл дневник. Все равно впереди только лестница. Длинная лестница. Мы спускались минут десять вниз. Даже уже немного подустали. Через десять минут хода лестница закончилась. Я даже думать не хочу, как мы будем подниматься обратно.

Гвен снова посмотрел в дневник и повёл нас дальше. Мы два раза сворачивали налево и столько же на право, пока не оказались в просторном зале. И мы за спинами услышали грохот. Мы все резко повернулась. Вход в зал закрылся тяжёлой каменной плитой. Теперь нет пути назад. Гвен закрыл дневник и передал его мне. Я убрала его в пространственный карман.

— Но вот мы и пришли, — сказал Гвен. Он из кармана достал маленький огонец — камень для росжига. Он всегда носит его в кармане. Он потёр огонец в руках и нагревшийся камень кинул куда-то в стену. Огонец упал и по периметру зала загорелся огонь. И в ярком свете от огня чётко виделся Лабиринт. — Добро пожаловать в Лабиринт. Главное, не забудьте из него выйти.

Гвен направился к лабиринт. Мы следом за ним. Ведь только он помнил как выйти из лабиринта.

Мы вошли в лабиринт и за нашими спинами раздался хрохот. Мы развернулись и увидели как толстая каменная плита закрыла вход в лабиринт. Ясно. Только вперёд. И вся надежда на Гвена. Он единственный запомнил правильный выход из лабиринта.

Мы минут десять шли спокойно и ничего не происходило. Мы просто шли и следовали за Гвеном. Вдруг стены стали сужаться. Мы побежали. Инструктор Цинж за этот год хорошо нас натренировал. Так быстро я ещё не бегела. Да мы все так быстро не бегали.

Мы все бежали за Гвеном. Тут мы оказались в широком проходе. Но выбежать мы не успели. Перед нами упала ещё одна каменная плита, закрывая выход. Мы резко затормозили. Стены перестали сужаться. Развернулись назад, но и тут перед нами упала каменная плита. Мы оказались в ловушке. Ловушкой оказалась квадратная каменная комната два на два. Аники попытался взлететь, но взлетел только на метр, а дальше не смог. Оказалось, что лабиринт накрывал магический купол, который не смог даже Аники разрушить. Аники и Трэнк попытались магией поднять каменные плиты, но от них магия отлетала как мяч от стены.

Мы все сели на пол. И что нам теперь делать? Как пройти лабиринт если мы здесь застряли? Если я пропаду, то дед перетрясет всю Академию. Он же знает, куда я отправилась. А генерал Андж сравняет Академию с землёй и ему будет плевать, что он сам её закончил и на ней мощные защитные заклинания. А тётя Тана из всех преподавателей вытрясит души. Не знаю, как родители Мирастель и Трэнка, но думаю без внимания тоже не оставят.

Я села рядом с Гвеном. Он прислонился к стене и запрокинул голову, прикрывая глаза. Я посмотрела на него.

— Ты как? — спросила его.

— Так же как вы, — Гвен повёл плечами, не открывая глаз.

— Я не об этом, — я поматала головой. — Как ты себя чувствуешь?

— Честно, — Гвен открыл глаза и посмотрел на меня. — Сам не знаю. Я столько лет жил, считая что мама сирота, а здесь свалились на наши головы родственники. Дед умирает. Но я его с самого рождения не видел. Мама оказывается, была магом. И если бы она не выгорила, то я бы был магом. И не просто магом, а ищейкой. Понимаешь, я боюсь. Боюсь, что они снова исчезнут. Выкинут нас так же как они сделали с мамой.

— Но твой дед потом пожалел об этом и искал твою мать. Если бы она не скрыла свои следы, выжев магию, они бы нашли вас раньше. И тебе ведь не обязательно их сразу полюбить. Попробуй сначала просто общаться. Можешь пока по ифону. А потом решишь как быть дальше.

— Знаешь, а возможно, ты прав. Я попробую. Спасибо.

— Ты мой друг. Ты знаешь, я всегда рядом, — я похлопала его по плечу. — И кстати, это на тебя не похоже. Ты же с тех пор как мы познакомились был бесстрашным.

— Как видишь, я не такой бесстрашный и все таки боюсь. Если мы вибиримся отсюда, я знаю, что я сделаю. Думаю, мама не будет возражать.

Как только он сказал последнее слово, одна из каменных плит поднялась. Мы вскочили и посмотрели друг на друга. Как это понимать?

— Подумайте о своих страхах и переживаниях, — процетировала я строчку из дневника. — Конечно! — я обвела взглядом друзей. — Я поняла. Это не простой лабиринт. Это лабиринт наших страхов. Он показывает то, что мы боимся. Мы должны преодолеть свои страхи, чтобы пройти лабиринт.

— А эта комната чей тогда страх? — спросила Мира.

— Мой, — ответил Гвен. — Я последнее время чувствовал именно так — в маленькой каменной комнате, от куда нет выхода.

— Но теперь это не так, — заметил Аники.

— Да. Теперь я готов идти дальше. Нас пятеро. Я свой страх преодолел. И если Ант прав, то нас ждёт ещё четыре испытания. Надеюсь, вы все готовы.

Гвен пошёл дальше. Мы последовали за ним. А я задумалась. Какой самый большой мой страх? То, что для Аники я останусь младшей сестрой, это скорее не страх, а стиль жизни. Я к этому уже привыкла и не боюсь этого. Страх за кого-то из своих родных? Нет. И даже в мыслях не было. Дед правит твёрдой рукой и в полном здравии. А мои родители и братья больше переживают за меня. Выйти замуж за того, кого выберет бабушка? Так это тоже не страх. Рано или поздно это случиться. Я принцесса, а принцессы не всегда выходят замуж по любви. Я, кажется, знаю, какой у меня страх. Все время был этот страх, с тех пор как у меня появилась магия. Я не осознавала этого, но сейчас задумавшись об этом, я понимаю, что он всегда был.

Я так задумалась, что не заметила, как все остановились и я врезалась в спину Аники. Я выглянула из-за его спины. Не поняла. А причём здесь домашние феи. Злые домашние феи, которые медленно на нас надвигались и ухмылялись. Мы все посмотрели на Аники. Аники, прикрыл глаза и потёр их.

— Думал, я этого перестал бояться. Но видно нет, — прохрипел Аники.

— Чего? Домашних фей? — спросила я.

— Я с самого детства живу в Варходейле. Я и мой старший брат Ин были единственными домашними фееми в королевстве. И с самого детства во мне сидел этот страх. Страх, что, когда я вернусь домой меня не примут феи. Даже родители будут меня сторониться.

— Но ты же ведь был у родителей в Анделле и с тобой ничего не случилось, — заметил Гвен.

— Ты прав, — Аники посмотрел на фей и направился к ним. — Я больше этого не боюсь. Меня приняли с распрастертыми объятиями. И даже спрашивали, как я жил все эти годы в Варходейле, — Аники коснулся рукой одной феи. Фея улыбнулась и исчезла. — А мои старшие сестры так вообще не расставались со мной. Я даже ночевал у них по очереди, — Аники стоял в толпе домашних фей и касался фей. Феи улыбались и исчезали. — Всё эти годы я напрасно боялся отчуждения домашних фей. — Последние феи улыбнулись Аники и исчезли.

Мы вздохнули спокойно. Страх Аники был не так опасен. Хотя, не известно, чтобы сделали с нами феи, если бы Аники не смог преодолеть свой страх.

Мы направились дальше. Мы шли ещё минут десять. По ощущениям. Порой мне кажется, что время в лабиринте идёт иначе. Может мы считаем, что идём десять минут, а на самом деле несколько часов.

— Не понял, — раздался голос Гвена впереди. Все остановились.

Я выглянула из-за спины Гвена и гулко сглотнула. Но вот пришёл и мой страх. Я каждый раз, когда посещала госпиталя и больницы, боялась, что не вылечу очередного пациента и он умрёт на моих глазах. Но все года мне везло. Никто не умирал, но страх остался. И сейчас перед нами лежал окровавленый еле живой мужчина. И судя по всему, у него были глубокие раны. Надо очень постараться, чтобы его спасти.

— Это моё, — я вышла вперёд и подошла к мужчине. — С тех пор, как у меня появилась магия исцеления, я боялся что пациент умрёт, — я села рядом с мужчиной и положила руки ему на грудь. Там были самые серьёзные раны. Но моя магия не действовала. — Вот видите. Он нуждается в помощи, а я ни чем не могу помочь, — меня начала накрывать паника.

— Ант, — ко мне подсел Аники. — Ты справишься. Не обязательно обладать магией исцеления, чтобы спасти кого-то. Вспомни, чему тебя учили этот год.

Аники говорил таким тоном, что подступающая истерика резко прекратилась. Я сделала два глубоких вздоха.

— И это не то, о чем ты должен переживать, — с другой стороны ко мне подсел Гвен. — Пойми, ты не всесилен. Да ты обладаешь магией исцеления, но ты не сможешь спасти каждого.

— А если я хочу спасти каждого? — Я достала из пространственного кармана бинты и лечебные мази и стала обрабатывать раны мужчины.

— Сам подумай, сможешь ли ты спасти каждого, — сказал Аники. — Пока ты не успокоишься и не поймёшь, что это тебе просто не под силу, этот страх будет с тобой и у нас на пути постоянно появляться такие мужчины. Посмотри сам.

Я посмотрела на мужчину и поняла, что он смертельно ранен и как бы я не обрабатывала его раны, он не выживет. Я со всей злости стукнула его по груди.

— Но я не хочу, чтобы кто-то умирал!

— Ант, это жизнь. Кто-то умирает, кто-то рождается, — повёл плечами Гвен. — Даже если ты не справишься, никто тебя не будет осуждать и упрекать. Даже докты маги понимают, что они не всегда могут спасти чью-то жизнь. Вспомни, что ты делал до того как ты попал в Академию. Ты был на грани выгорания магии, стараясь спасти всех, даже тех, у кого не было и шансов. Подумай чья тебе жизнь дороже?

Я задумалась, смотря на мужчину. А Гвен в чем-то прав. Я была на грани выгорания магии. Если вспомнить, то бабушка всегда меня останавливался, когда резерв приближался к нулю. А я старалась спасти каждого, а потом винила бабушку, что из-за того, что она меня таскает по больницам, я еле живая. Но бабушка в этом была не виновата. Она каждый раз твердила, чтобы я рассчитывала свои силы. Я каждый раз ей обещала и каждый раз чуть не выжигала себя. А когда были тяжёлые случаи, бабушка просила меня не браться за это. Но я снова её не слушалась. Я во всем винила бабушку, а была сама виновата. И чего будет стоит одна спасенная жизнь, если я выжгу себя и не смогу больше никого спасти? Я же видела в больницах, что не все докты справляются и у них умирали пациенты. Но я этого не замечала. Я хотела спасти всех, не задумываясь, что я пытаюсь спасти всех ценой своей магии, а может даже и жизни.

— Вы правы, — я посмотрела на друзей, а потом на мужчину. Я быстро провела все необходимые процедуры. — Я сделала все, что в моих силах. И я не могу спасти каждого. Но я буду стараться, чтобы как можно меньше у меня умирало пациентов. Без риска выгорания магии. Если моя магия выгорит, как же я буду спасать людей и нелюдей. Даже в больницах у квалифицированных доктов умирали пациенты, но они не боялись этого. Они понимали, что не смогут спасти каждого. Даже магия не всесильна. — Я посмотрела на мужчину и похлопала его по груди. — Я сделала все возможное, но твои раны не совместимы с жизнью. Даже моя магия не всесильна. Может и к окончанию Академии я и научусь залечивать такие раны, не причиняя вреда, но сейчас я больше ничем помочь не могу.

Раненый мужчина исчез, открывая нам дорогу. Гвен и Аники с довольным улыбками похлопали меня по плечами и мы продолжили путь.

На этот раз не знаю, сколько мы шли времени. Мы шли пока не наткнулись на сад с яркими плодами. Как же вовремя. А то я проголодалась. И кажется, не я одна. Первым потянулся Аники.

— Нет! — Мирастель побежала к Аники и стукнула его по руке. Аники возмущено-вопросительно на неё уставился. — Эти плоды нельзя есть, — Мирастель протянула ему зелёный недоспелый плод. — А этот можно. Это фыва. Она растёт у нас в садах. Только его можно есть неспелым. Когда он такой яркий, он опасен. Спелые плоды мы применяем от грызунов и вредителей. Отлично помогает с ними справиться. — Мирастель нарвала всем плодов и угостила. Она грустно улыбнулась. — Их яд смертелен. Даже магия исцеления не поможет.

Плоды были сочные и сытые. Мы съели только по два плода и были сыты. Трэнк четыре. Но он тролль-полукровка и для него норма больше есть.

Но пойти дальше не смогли. Когда мы пытались выйти из сада, вход зарос могучими лианами. И на этих лианах были большие шипы и красивые красные цветы. Но ясно чей это страх. Мы посмотрели на Мирастель. Она вся сжалась и отошла от лиан, энергично махая головой.

— Я не могу. Я целительница. Я не могу справиться с лианами.

Я глубоко вздохнула. Страх налицо. Она боится, что не справиться с растениями. Но ведь её магия исцеления на них основана.

Мне кажется или лианы стали расти и заполнять сад? Судя по удивленым лицам парней, мне не кажется. Придётся успокаивать и уговаривать Миру.

— Мира, милая, — я стала к ней подходить. Мира продолжала пятиться. Она, кажется, не замечала, что лианы скоро все заполонят. — Ты должна это сделать. Без тебя мы никак не справимся.

— Ты не понимаешь, — она мотнула головой. — Я не правильная эльфийка. У меня никогда не получалось договориться с растениями. Они меня не слушаются.

— Мира, но это не возможно! На занятиях магического исцеления ты всегда используешь растения, — заметила я.

— Только когда я лечу, мне поддаются растения. А в других случаях они меня не слушаются.

— Мира, пойми, если ты не справишься со своим страхом, лианы все заполонят здесь и мы никогда не выбиримся. Постарайся, прошу тебя. Ты единственная, кто сможет это остановить и выпустить нас. Посмотри. — я показала на лианы. Лианы уже так выросли, что захватили в плен парней. Они стояли в переплетенных на манер клетки лианах и пытались выбраться. Но даже магия льда Аники не помогла. — Скоро такая учесть постигнет и нас.

— Я попробую, — Мира глубоко вздохнула. — Но я не уверена, что у меня получиться.

— Ты не должна так говорить. Ты же уверена в своих силах, когда лечишь. — Мира кивнула. — Вот и здесь ты должна быть уверена. Поэтому тебя не слушаются растения. Они видят, что ты не уверена. Не забывай кто ты.

Меня тоже "арестовали" лианы. Мы все стали ждать. Я уверена в Мире. Она обязательно справиться.

Пять минут ничего не происходило. Лианы продолжали наступать. Вот уже обвили правую ногу Миры. Но тут лианы отпустили ногу Миры и стали отползать. Мира стала надвигается на лианы с решительным видом. Лианы стали отползать. Сначала освободилась я, потом парни, а потом стена из лиане открылась, открывая нам проход.

— У меня получилось! — радовалась как ребёнок Мира.

— Я знал, что ты сможешь, — я ободряюще похлопала Миру по плечу. Всё посмотрели на Трэнка. Остался он. — Сразу говори чего боишься.

— Честно, я даже сам не знаю чего боюсь. Отец всегда говорил, что тролли ничего не бояться. И если у меня есть какой-то страх, то я сам даже о нем не подозреваю.

— Ладно. Перед выходом из лабиринта узнаем. Думаю страх Трэнка будет перед самым выходом. Мы уже близко. Скоро выйдем, — сказал Гвен.

Он нас повёл дальше. Примерно где-то через двадцать минут мы увидили выход. Обрадовались и побежали к нему. Но тут же резко затормозили. Перед нами выросли три двухметровых земляных големов Мы все посмотрели на Трэнка.

— Серьёзно? — обратился к нему Аники.

— Это скорее не страх, а переживание, — развёл руками Трэнк. — Создавать я их умею. Благо моя магия земли все таки при мне, несмотря на то, что я целитель. Но вот они меня плохо слушаются. И каждый раз как я их создаю, я постоянно переживаю, что они меня не послушаются и пойдут не туда, куда я попросил. Отец говорит, что это связано с тем, что я больше целитель, чем маг земли.

— Давай, ты сейчас их попросишь пропустить нас, — попросил Гвен. — Мы все устали и хотим выйти из лабиринта.

— Я постараюсь. Но ничего не обещаю. Я им скажу пойти налево, а они могут пойти направо, — предупредил Трэнк.

И главное, Аники не может ему помочь. Я знаю, что у Аники получаются отличные големы. Порой он может создать големов с лицом определённого человека. Но с этими големами должен справиться Трэнк.

Мы стояли и ждали. Вот големы раступились. Трэнк посмотрел на нас.

— Быстрее, я не знаю как долго они смогут меня слушаться, — крикнул Трэнк.

Мы пробежали между голимов. Трэнк как раз успел тоже пробежать, когда големы снова встали вместе и повернулась к нам. Они последовали за нами. Мы знали, что земляные големы неповоротливые и медленные, поэтому побежали быстрее. За спиной раздавались шаги големов. Как хорошо, что переживание Трэнка было самым последним. А то так бы долго выбирались из лабиринта.

Мы выбежали из лабиринта. Големы остались за нашими спинами. Это как так? Мы оказались на лужайке не далеко от домика ректора Мара. Вон и сам ректор уже направляется к нам. Мы посмотрели в ту сторону, откуда по нашим предположениям мы пришли, но ничего не было. Это что же получается? Мы прошли лабиринт?

— Мы прошли лабиринт! — обрадовалась Мира.

— Кадеты, что вы здесь делаете? Вы должны быть на каникулах или вам так понравилось учиться? — К нам подошёл ректор. Он огляделся нас с ног до головы и хмыкнул. Да мы выглядели не лучшим образом все в пыли и помятые. — Что же вы делали, что вы в таком виде?

— Гуляли по лабиринту и пытались пересилить свои страхи, — за всех ответил Аники.

— Ясно, — усмехнулся ректор. — Идите, приведите себя в порядок и чтобы я вас здесь до начала учебного года не видел.

— Простите, ректор Мар а какой сегодня день? — спросила я.

— Пятница, — ответил ректор.

— Значит, в лабиринте мы были два дня. А мне показалось, что несколько часов, — немного растерялась я.

— Нам тоже! — сказали хором остальные.

— Главное, что вы выбрались. А теперь марш отсюда, — распорядился ректор.

Мы смеясь, побежали в сторону общежитий. У нас получилось и первое испытание мы прошли. И для нас оно прошло не зря. Мы побороли свои страхи и теперь можем, не боясь, смело идти вперёд.