Записки чекиста

ДВОЕ С ТОЙ СТОРОНЫ

Нелегко и не сразу удалось войти в привычную колею. Сказывался четырехлетний отрыв от чекистской работы. За эти четыре года в деятельности органов государственной безопасности, в жизни всей нашей страны успели произойти существенные изменения.

Знаменательной победой завершилась социалистическая реконструкция народного хозяйства. Досрочное выполнение планов второй пятилетки превратило Советский Союз в индустриально-колхозную державу. Коммунистическая партия поднимала народ на быстрейшее освоение техники, на организационно-хозяйственное укрепление колхозов. В основном завершалось построение первого и мире социалистического общества.

Рос международный авторитет СССР.

Но чем значительнее были достижения советского народа, тем большую тревогу вызывала у советских людей накалявшаяся международная обстановка.

Власть в Германии захватила фашистская клика Адольфа Гитлера, провозгласившего господство арийской расы над народами всей планеты. Вероломным путём, без объявления войны, фашистская Италия обрушилась на беззащитную Абиссинию и поработила её. Год спустя вспыхнул франкистский мятеж в Испании. Фашисты Германии и Италии, пользуясь попустительством буржуазных правительств Франции и Англии, поспешили своими вооружёнными силами на помощь испанским фашистам. Не теряла времени и японская военщина, успевшая к этому времени прибрать к рукам Маньчжурию и Центральный Китай.

Над Советским Союзом стала нависать угроза вторжения агрессивных империалистических армий как на Западе, так и на Востоке.

Наша партия и правительство делали все возможное для того, чтобы воспрепятствовать началу новой мировой войны. Но враги Советского Союза, и в первую очередь германский фашизм, открыто к ней готовились. И хотя ещё не гремели пушки, через границу на территорию Страны Советов пробирались все новые и новые вражеские лазутчики — шпионы и диверсанты.

Вот почему не было в ту пору у органов государственной безопасности более важной задачи, чем пресечение происков иностранных разведок и подрывной деятельности фашистской Германии и милитаристской Японии. Об этих происках с неопровержимой убедительностью свидетельствовали привлекавшие к себе внимание всего мира судебные процессы над шпионами и диверсантами из «Промпартии», «Союзного бюро меньшевиков», дело инженеров английской фирмы «Метро-Виккерс» и ряд других. На большинстве этих процессов в качестве обвиняемых фигурировали не только немецкие, английские и прочие подданные из иностранных разведок, но и агентура, завербованная ими в Советском Союзе из числа бывших белогвардейцев, разного рода предателей и деклассированных элементов.

Чем ближе надвигалась война, тем активнее велась разведка. Старая истина подтверждалась снова, и чекистам хватало работы.

Хватало её и у нас в Воронеже.

Как-то в управление НКВД пришла молодая женщина, жена бухгалтера одного из городских учреждений, и с едва скрываемым волнением попросила выслушать её. Озабоченный, явно растерянный вид посетительницы заставил невольно насторожиться, а первые же её фразы не могли не вызвать тревогу.

— С месяц назад, — то бледнея, то заливаясь краской, рассказывала посетительница, — я познакомилась в театре с двумя какими-то странными людьми. Муж в этот вечер был занят составлением финансового отчёта, и я отправилась в театр одна. А там, во время антракта, разговорилась со своими соседями, оказавшимися, по их словам, инженерами, приехавшими в наш город в длительную командировку с Украины. После спектакля они предложили проводить меня домой и по дороге оба жаловались на скуку, на то, что в Воронеже у них нет знакомых. Мне даже стало немного жалко их — легко ли в чужом городе, без близких? И когда тот из них, что постарше, спросил, не соглашусь ли я встретиться с ним ещё раз, днём, не познакомлю ли его с историческими местами Воронежа, я не стала возражать. Почему не оказать любезность воспитанному, культурному человеку?

— И вы встречались?

— Да, несколько раз. Сидели в сквере, бродили по городу… Но не эти встречи заставили меня обратиться к вам, а то, как ведёт себя этот случайный знакомый. Он и не думает интересоваться историей нашего города. Вместо этого все настойчивее и подробнее расспрашивает меня об учреждении, где работает муж, о друзьях мужа и обо мне самой. Когда он услышал, что я родилась в семье крупного царского чиновника, неожиданно признался, что приехал из-за границы, где и получил инженерное образование.

— А за границей как очутился? Не рассказывал?

Женщина задумалась, вспоминая подробности. Потом, фразу за фразой, повторила услышанное от инженера:

— Будто попал туда ещё ребёнком, вместе с родителями, которые поспешили уехать сразу после революции… Очевидно, он сын белоэмигранта? Но как же, в таком случае, оказался здесь?

— Мог и легально вернуться. Теперь возвращаются многие.

— Нет! — посетительница взглянула тревожными глазами. — В такое возвращение я не верю. Что-то он не договаривает, о чем-то боится сказать… Жалуется, что жил за границей в нужде, а сам и высшее образование получил, и сейчас, судя по всему, недостатка в средствах не испытывает.

— Чем же он тут занимается?

— Ничем. Только и намекнул, что и он, и товарищ его все ещё ищут подходящую работу. А живут на окраине города на частной квартире.

Определённые выводы из услышанного напрашивались сами собой.

Ясно, что оба инженера приехали в Воронеж впервые, иначе ни тот, ни другой не стали бы заводить случайные знакомства, нащупывая пути к устройству на работу, а значит и к легализации. Несомненно и то, что прибыли они из-за границы нелегально. В противном случае, зачем им нужно было придумывать первоначальную версию о длительной командировке с Украины в Воронеж?

Но оставались вопросы, ответа на которые ни у нас, ни у встревоженной посетительницы пока не было. Где, когда и каким образом перешли инженеры границу? Поддерживают ли они с кем-либо за границей связь, и если поддерживают, то как? Что представляют собой эти люди? Каковы их прошлое, намерения и планы на будущее?

Все это нужно было выяснить как можно быстрее. А значит, отныне того и другого нельзя выпускать из поля зрения.

— Вы никому не рассказывали о свиданиях с инженером? — спросили у посетительницы.

— Только мужу. Сразу после того, как услышала признание о загранице. Муж и потребовал, чтобы я пришла к вам. Как мне дальше быть, что делать?

— Прежде всего, поблагодарите мужа за этот совершенно правильный совет. И вам большое спасибо за помощь. Встреч с инженером не прерывайте, но ведите себя так, чтобы ни одним словом не вызвать у него ни малейшего подозрения. Мы должны знать все, о чем он сочтёт нужным рассказать вам. Вы согласны?

— Если это необходимо, согласна.

С этого дня сведения об инженерах стали поступать все чаще. Новый знакомый нашей посетительницы продолжал вести себя вполне корректно, хотя и являлся на свидания иной раз заметно под хмельком. Зато в такие дни он особенно охотно рассказывал привлекательной молодой женщине о себе и о своей жизни за границей.

Уже из этого можно было составить его портрет.

Что ж, у него действительно были основания «недолюбливать» Советскую власть. Октябрьская революция лишила крупного фабриканта и его, единственного наследника, всех капиталов, вышвырнула за пределы нашей страны, а когда родители умерли, этот «наследник» в полном смысле слова оказался у разбитого корыта: ни средств для существования, ни перспектив.

Но как, какими путями «наследнику» удалось вернуться к нам, что ему у нас нужно? Об этом он все ещё предпочитал не говорить.

Тем временем мы успели собрать некоторые данные об обоих инженерах. Выяснилось, что живут они на окраине Воронежа без прописки, в квартире у сапожника-кустаря, щедро платят за комнату и ведут себя вполне прилично. Хозяин квартиры, старый холостяк, охотно рассказывал соседям о своих квартирантах. Все бы ничего, люди как люди. Но почему они так часто спорят, а то и ругаются на каком-то непонятном языке? Особенно, если тот, что постарше, приходит домой под мухой. Разругаются, а утром опять все тихо-мирно. Позавтракают и отправляются в город искать работу.

«Поиски» эти заключались в том, что инженеры, бродя по городу, внимательно читали вывешенные в витринах объявления, наведывались в мелкие кустарные предприятия, а иногда прогуливались поблизости от крупных фабрик и заводов, вроде высматривая подходы к ним. Лишь однажды тот, что помоложе, съездил в Харьков, где у него оказались неизвестно откуда прибывшие знакомые. Но не задерживаясь там, опять вернулся в Воронеж.

Все это время отлично вела себя жена бухгалтера, по нашей просьбе продолжавшая встречаться с пожилым инженером. Полное «понимание», с которым она относилась к его разглагольствованиям о заграничном «рае», все больше и больше развязывало инженеру язык.

Кончилось тем, что, в знак признательности за сочувствие, он подарил ей красочно изданный за рубежом иллюстрированный календарь. Этот подарок окончательно открыл нам глаза на то, что представляют собою оба инженера: подобные календари, отпечатанные на русском языке, из года в год выпускала белоэмигрантская организация, давно известная чекистам.

«Национально-трудовой союз нового поколения», так называемые «нацмальчики», объединял за границей русскую молодёжь, воспитанную в антисоветском духе и ратовавшую за самые острые формы борьбы с Советским Союзом, вплоть до террора и диверсий на нашей территории. Это они, «нацмальчики», стреляли в советских полпредов в первые послереволюционные годы. А теперь — тоже они, но уже повзрослевшие и ещё более озлобленные, по велению своих зарубежных хозяев готовили новые нападения на нашу страну.

Стало ясно: с двумя из таких «нацмальчиков» мы и имеем дело. Этот вывод подтвердила и информация о ходе наблюдения за заграничными эмиссарами, полученная из Москвы. Из-за кордона под непосредственным руководством фашистской разведки в Советский Союз была переброшена большая группа шпионов и диверсантов, завербованных среди белоэмигрантского охвостья. Часть группы была уничтожена в схватке с советскими пограничниками, а остальным удалось пересечь границу и рассеяться. Некоторые из них были задержаны в Харькове.

Очередь теперь за воронежскими «инженерами»…

Как ни старались чекисты действовать незаметно, застать «нацмальчиков» врасплох не удалось. Оба сдались лишь после вооружённого сопротивления, успев поджечь матрац, в котором хранили фиктивные документы и собранные шпионские сведения. Но ни этот поджог, ни отчаянная стрельба из пистолетов уже ничем не могли им помочь.

Наступил час расплаты.

И вот перед следователями два члена белоэмигрантской антисоветской организации, два агента по сути дела немецко-фашистской разведки. Их, как и многих других, гитлеровцы проинструктировали, как вести шпионскую и диверсионную работу на советской территории, которая должна была особенно широко развернуться с началом войны. Но ни «инженерам», ни их хозяевам так и не удалось осуществить задуманное. Даже устроиться на работу, легализоваться, и то не успели. «Помешали» чекисты, которым, как это случалось довольно часто, помогла русская женщина, распознавшая под личиной скромных инженеров наших лютых врагов.