Записки литературного негра

4. СИНОПСИС, ЧТОБ ЕМУ!

Если верить Советскому энциклопедическому словарю, греческое слово "synopsis" (с ударением, кстати, на первом слоге) означает "обозрение". Обозревались в давние времена, из которых оно начало свой путь, как правило, битвы, государственные перевороты и прочие события важные, примечательные… короче, исторические. То есть - реальные. Много веков спустя это словцо стало обозначать изложение событий вымышленных - происходящих в романе, кратким содержанием которого автор желает поделиться с редактором, литературным агентом или другим заинтересованным лицом. События, подчёркиваем, вымышленные, однако - приобретшие по крайней мере ту мнимую, но оснащённую живой плотью характеров и деталей несомненность, которой надлежит удерживать читательское внимание на протяжении тринадцати или более авторских листов.

Профессия литературного негра заставила слово "синопсис" приобрести новый, непредвиденный смысл. Для нас синопсис - это такая цидулька, которая описывает события вероятностные, призрачно-летучие. Которые могут обрести своё отражение в будущем романе, а могут и не обрести. Поскольку любой коллега-литнегр, осиливший по крайней мере два заказных романа, согласится с товарищем Лениным - и со мной: синопсис - как марксизм - не догма, а руководство к действию.

Почему так?

Если бы я дотошно следовала всему, что там понаписано в синопсисе, это не понравилось бы издательству. Возможно, когда-то мой Писатель, отражая в синопсисах свой богатый милицейский опыт, делал это связно, логично и увлекательно, озаряя литнегров пламенным творческим энтузиазмом; ведь первые его (хотя уже и тогда не его) произведения неплохо оценила критика! Всё может быть… Я этого золотого века не застала. Мне достался век суконный - если учесть, каким языком излагаются данные; или даже липовый - исходя из того, насколько неправдоподобными, натужными и бредовыми представляются события очередного детектива из серии о майоре Пронюшкине. Ну ладно, к оригинальности сюжетов как таковых я не придираюсь: много ли их вообще в мировой литературе, сюжетов-то? А что касается детективных произведений, круг и подавно сужается… Но, казалось бы, располагая тривиальным, но крепким сюжетом, можно довести его до совершенства? Увязать все концы с концами, расставить в правильном порядке персонажей, выверить даты… Так нет! То и дело на глазах рассыпается версия происшествия: автор синопсиса пытается нам доказать, что матёрый рецидивист Беня Мокренький совершил убийство инженера Оглоблина тогда-то и там-то, зато десятью абзацами позже заявляет, что пресловутого Беню как раз в это время вызывали на Лубянку. Эти ляпы повторяются с досадной периодичностью, что навевает подозрение: если Писатель в бытность свою милиционером так же относился к алиби обвиняемых, сколько народу он безвинно отправил в тюрьму?

Когда я была молодой и неопытной литнегритянкой (ровно месяц после заключения первого контракта), я верила в синопсис. Полагала, что в моём первом синопсисе всё написано правильно, только я, бестолочь огородная, чего-то не понимаю… А не понимала я многого. Например, как преступник-искусствовед мог оставаться уважаемым в своей среде человеком с незапятнанной репутацией, несмотря на то, что трижды был замечен Интерполом в похищении шедевров живописи, причём улик против него было столько, что ему лишь каким-то адским образом удалось выйти сухим из воды. И майор Пронюшкин на протяжении ста двадцати страниц упражняется в дедукции и многозначительно морщит лоб, хотя ему достаточно было связаться с базой данных Интерпола - и получить виновного на блюдечке с каёмочкой… Непонятно, как персонажи осуществляют телепортацию, умудряясь присутствовать в одно и то же время в разных местах… ну, об этом сказано выше. Но сильнее всего ввергала в недоумение финальная сцена. После того, как злодей-исскусствовед (роль для Винсента Прайса!) был схвачен, изобличён и отдал следствию все похищенные шедевры, его подручные, вместо того, чтобы залечь на дно и воспользоваться деньгами, полученными от своего шефа, с оружием в руках захватывают Эрмитаж и устраивают там героическую оборону Севастополя. Спецназ и милиция штурмуют Эрмитаж, попутно круша немереную прорвищу произведений искусства, но преступники держатся до последнего и гибнут - все как один. Поведение, мягко говоря, неадекватное - учитывая, что о наркотиках речи не шло… Может быть, преступники добиваются освобождения своего обожаемого Винсента Прайса? Да нет же: они обрисованы как личности корыстные, давно хотевшие избавиться от искусствоведа, который отбирал у них львиную долю прибыли. Хоть какой-то мотив у них должен быть? Об этом я решила посоветоваться с редактором - минуя ступени субординации, с главным редактором издательства, который велел обращаться к нему по всем вопросам. Ну и… В телефонную трубку я отчётливо слышала, как звонят другие главредакторские телефоны, как заходят посетители в главредакторский кабинет. Главный редактор, как всегда, был крайне занят. И в обрисованной мною на скорую руку ситуации обороны и штурма Эрмитажа не увидел преступления против логики. Чтобы дать понять, что именно в ней нелогично, требовалось рассказать более подробно - вот как я вам сейчас рассказываю. Но главный редактор торопился. Главный редактор откровенно маялся, желая поскорей отвязаться - от меня, от злодея-искусствоведа и от синопсиса. Разве не наплевать ему было на то, каким образом выстроятся события проходной бульварной книжонки? Уловив это, я выслушала его торопливые рекомендации, которые, будучи реализованы, добавили бы сумасшествия сюжету, а потом села за компьютер и сделала всё по-своему. Переставила события синопсиса местами: роман увенчивался захватом главного злодея, который, как и полагается этому разряду персонажей, отчаянно сопротивлялся, оставив за собой множество человеческих жертв. И всё великолепно сошло. И никто не упрекнул меня в самоуправстве.

Теперь я поумнела и ни у кого ничего не спрашиваю. Всё равно, максимум того, что мне ответят: "Детка, у Писателя труха из мозгов сыплется, придумай что-нибудь!" И я придумываю. Чтобы устранить неточности и неувязки. Я знаю, что некоторые из них исправлять нет надобности, что читатели обычно не замечают подобные абсурдные ошибки даже у классиков жанра, а если кто-то и заметит, все его ругательства достанутся Писателю, а не мне… Однако для меня уже то, что лично я тот или иной ляпсус синопсиса изобличила, означает, что исправлять - надо. Иначе в живой плоти романа (а пока я его пишу, он для меня всё-таки живой, а не картонный и не гипсовый) возникнет здоровенная заноза, которая будет мне мешать. Признавая, что мои заказные романы - это чушь и бред, я тем не менее считаю, что и в них должна прослеживаться определённая логика, пусть даже логика бреда. Есть предел пофигичного отношения к тому, чем приходится заниматься!

Вторая причина того, почему литературные негры не следуют в точности букве синопсиса: описания событий, изложенных в нём, хватает обычно на половину заказанного объёма. Казалось бы, ну и хорошо, пусть будет роман маленький, но напряжённый, на Западе все популярные романы примерно такие, вдвое меньше наших… Ан нет! В стране Достоевского от детективов требуется солидность и весомость - точнее, увесистость. Объём оговорён в контракте, так что приходится изощряться. В результате русская поп-продукция страдает водянкой: вместо того, чтобы стремиться к лаконичной занимательности, автор обречённо размазывает по страницам пейзажи, философские рассуждения, родственников и знакомых главных героев… Но наступает момент, когда все эти традиционные источники "воды" исчерпаны, а до желаемого объёма недостаёт четырёх авторских листов - и что дальше? А дальше, словно кролик из шляпы, вытаскивается дополнительная сюжетная линия. В синопсисе она отсутствует - но каким-то краем связана с ним… Примерно так: если жертву убили в поезде, милиция должна выйти на след организованной преступной группировки, промышляющей кражей багажа - именно в поездах. Ура, тема найдена! Теперь можно описывать структуру группировки, её главаря, её профессиональный жаргон, забавные случаи из практики - например, когда воры стибрили чемодан сотрудника серпентария, набитый змеями… И хотя пьяному ёжику (и тем более среднепроницательному читателю) понятно, что похитители багажа здесь совсем не при чём, а убийцу требуется искать среди ближайшего окружения жертвы (основная сюжетная линия) - зато литературный негр получил то, чем он заполнит четыре авторских листа. И сдаст роман. И получит гонорар, во имя которого, собственно говоря, всё и делалось.

Подытоживая всё вышеизложенное, прихожу к выводу: если нормальный роман - плод согласного соединения писателя и музы, то роман заказной - продукт борьбы. Борьбы литературного негра с синопсисом, который из помощника то и дело превращается во врага. Кто в этой борьбе побеждает? Подозреваю, потребитель нашей с Писателем продукции. Который почему-то ведь продолжает всё это покупать и читать…

Oпубликовано: 12.10.06