Записки помощника прокурора. Части 18 и 19

Дурость и мистика?!

В моё дежурство, сидели мы с коллегами в одном из кабинетов, рабочий день уже закончился. У нас это было своеобразной традицией – по окончании рабочего дня посидеть у одного из следователей или помощников: покурить на дорожку и поболтать.

Прокурор очень не любил, когда работники выходили из прокуратуры ровно в 18:00. Один раз поймал одного из наших уже одетого в кабинете и наорал на него. Сказав, что раз он уже успел одеться, то значит у него мало работы, раз всё успевает в рабочее время. На следующий день накидал ему столько работы, что тот потом на месяц забыл, что такое выходные… Пытался и до меня со следователем "докапаться", когда мы сидели с ним его кабинете, но мы отбрехались, что обсуждаем с ним планы расследования очередного уголовного дела. Я, несмотря на то, что был помощником прокурора, постоянно участвовал в расследовании уголовных дел, попадая в СОГ (следственно-оперативная группа). Следователем мне не понравилось работать, а вот быть на подхвате у следователя – оказалось для меня интересным делом. Романтика, блин… и ответственности перед начальством было меньше. А воспитывать и орать – это у нас было любимым делом у начальства. Так что подальше от начальства и поближе к кухне, как говорится…

Так вот, сидели мы и болтали, перед тем, как пойти по домам. Тем более, что я жил достаточно близко от работы, буквально в трех минутах ходьбы от квартиры, так что для меня выйти из «конторы» на пять минут позднее не было существенным. Да я и так, обычно первым приходил и открывал дверь в прокуратуру, а потом последний и уходил, почти всегда.

В общем, в кабинет к нам зашел заместитель прокурора.

– По графику, ты сегодня дежурный, – ткнул в меня пальцем заместитель.

– Ну так и есть, третий день уже, – ответил я ему, подспудно готовясь к неприятностям.

– Собирайся, машина полиции уже выехала в прокуратуру, у нас происшествие – очередной труп на путях, – утверждающе сказал он.

Блин, вот и сходил домой, теперь придётся куда-то ехать, и наверняка к черту на кулички. И домой не совсем понятно когда попаду…

Минут через 10 приехал милицейский «УАЗ», и я в составе оперативной группы выехал на место происшествия.

По ходу продвижения, опер объяснил, что надо будет доехать одной из недалеких станций (ну да, всего 15 км от города) в области, затем какое-то время пройти по путям до места нахождения трупа.

Дело было зимой, как раз ударили сильные морозы, температура было около – 30. В общем, погода «шептала», мы хоть и привычные, да и очень тепло одевались, но осматривать место происшествие при такой температуре – не есть хорошо.

Прибыли на станцию, получили «радостную» новость, от дежурной по станции, о том, что нам придётся прошлепать до нужного места недалеко. Ну всего-то пять километров… По-другому туда попасть было невозможно, хотя рядом были «дачи-сады», но, т.к. зима была не только холодная, но и снежная – все дороги были завалены снегом под два метра.

Ну что делать… Взяли путейца (работник железной дороги), обнаружившего труп, и пошли. Я, опер, криминалист, судмедэксперт и путеец. Блин, как же тяжко ходить по шпалам! Нормальный шаг не сделаешь: или семенишь, или делаешь широкий шаг. Очень некомфортно, да и не привычно для обычного человека, которые по шпалам ходит несколько раз в жизни.

Путеец ещё гад – «тут недалеко». Ага, конечно, он в день может несколько десятков километров намотать, для него эти расстояния раз плюнуть. По ощущениям прошлепали мы километров восемь, наверное.

Не, пока шли было хорошо, даже тепло. К концу пути мы почти все вспотели, несмотря на жуткий мороз. Правда иногда приходилось в сугробы прыгать, составы проходили. Когда дошли, то мокрые были насквозь. На месте происшествия обнаружили труп молодой девушки, которая лежала на обочине. По следам на снегу, а их было немного, путеец, обнаруживший девушку, к ней явно не подходил, т.к. кроме следов от катящегося тела мы не обнаружили. Медик осмотрел девушку, сказал, что погибла явно от удара движущегося транспорта, судя по повреждениям на теле. Опер как боевой конь, рысил по округе, ища следы на снегу других людей. Ну как "рысил": отойти от путей было невозможно – снег под два метра. Только по путям и бегал…

Недалеко от места происшествия шел забор одного из СНТ (ДНТ), но, судя по отсутствию следов на снегу от забора, да и по глубине снега, а там явно было метра три (путь был на насыпи), не меньше, никто от этого СНТ к девушке не подходил, да и она явно, пришла не оттуда.

Путеец сообщил, что машинист проходящего поезда сообщил дежурной ближайшей станции, что как раз в этом районе видел силуэт человека, который находился рядом с местом происшествия. Не слышал, да это и невозможно, но ему показалось, что человек попала под состав. Через некоторое время путеец и нашел в этом месте погибшую девушку.

В общем мыслей было много, а толку мало. Тем более, что буквально через две минуты мы все начала дико замерзать. Пришли все мокрые, а тут ветер и дикий мороз. Минус 30, ептать…

Я начал заполнять протокол осмотра места происшествия, через минуту у меня замерзла ручка, пришлось писать карандашом. Ну а руки у меня обморозились спустя две минуты. Кожа побелела, а пальцы почти перестали слушаться.

В какой-то момент мимо нашей группы проходил состав, пришлось прекратить осмотр и перейти на другую сторону железнодорожного пути, т.к. рядом с трупом стоять было невозможно, место было мало. И состав мог нас просто зацепить, а на другой стороне места для людей было побольше. Хотя путеец остался, лишь поглубже ушел в снег на обочине.

Переждали состав, который пройдя мимо нас остановился. «Хвост» состава был на расстоянии около одного метра от нас, и мы вчетвером (Мушкетеры фиговы, бля) уже начали делать шаг на путь, как «хвост» состава с резким и громким лязгом резко отпрыгнул назад.

Судя по тому расстоянию, на которое сдвинулся состав, нас всех четверых просто бы снесло, если бы мы шагнули на рельсы…

Как потом объяснил путеец, при остановке состава вагоны в сцепке сжимаются (между сцепками есть небольшое расстояние), а после полной остановки идет откат назад. Чем длиннее состав, тем дальше отскок вагонов назад. Да, спецы, блин, сколько проработали на железной дороге, а ума не нажили. Хотя и всё это неоднократно видели, но в тот момент, видимо, так замерзли, что и мозги у нас перестали работать.

Хоть и было стремно, но промолчать не смог:

– Еще чуть-чуть и вместо одного трупа, кому-то из моей прокуратуры пришлось бы осматривать ещё четыре, но нам бы это уже было неинтересно.

Судя по вытянувшимся лицам нашей группы, все это прекрасно поняли и согласились с этим утверждением.

В общем, как смогли, быстро осмотрели место происшествия, я быстренько дописал протокол, и мы быстро-быстро «почесали» в обратном направлении. Щеки и носы отморозили все, хотя дело привычное, по прибытию на станцию быстро растерли водкой кожу, а затем прыгнули в теплую машину.

Установить, что делала погибшая девушка в том месте так и не удалось. В то время, когда она примерно погибла, проходила всего лишь одна электричка, в составе были сотрудники милиции. Никаких происшествий в поезде не было. Так что версия, что её выкинули, не подтвердилась. Да и следы на снегу явно указывали, что это не так. Родители девушки, также не смогли объяснить, что их дочь в это время делала в этой местности. Друзей или родственников в этом месте не было. Да и в зимнее время в этих местах никого нет, т.к. просто нет дорог к многочисленным СНТ и ДНТ. Туда можно попасть либо на поезде, и то, ближайшие остановки в нескольких километрах, и дойти в это место можно лишь пешком; либо на вертолете, либо на танке, но в те временя с этим было сложно, а танки обычным гражданам не давали для проезда на дачу. Да и сомневаюсь, что туда и на танке можно проехать по такому глубокому снегу.

Каким образом девушка оказалась в этом месте и в это время мы так не установили. Признаков насильственной смерти и следов борьбы не обнаружили, она была трезвая, как показала экспертиза.

В возбуждении уголовного дела было отказано…

P.S. После этого любой транспорт, движущийся по рельсам, обхожу за 100 метров.

Обыски, оперативные сотрудники ОБЭП и «тупой» следователь?!

В какой-то день к нам в прокуратуру перевели с одной из наших районных транспортных прокуратур следователя по имени Михаил. История изначально была какая-то «темная» с его переводом. Следователем он работал уже несколько лет, но с практикой у него было не очень. В той прокуратуре, где он работал, он был единственным следователем, а кроме него в прокуратуре были прокурор и два помощника. Прокуратура была маленькой, т.к. они были в небольшом городе области. Там происшествий и преступлений почти не было.

Городок стоял почти посреди тайги, выйди на 100 метров от города и уже можешь с медведем встретиться… Там уже как повезет: или ты от него убежишь, или он от тебя. Мало кто знает, но медведи достаточно редко нападают на людей, обычно они сами пугаются таких встреч. Как правило, в тайге человек может и не видеть медведя, а медведь часто видит людей, но не подходит. Так что медведи чаще людей видят, чем люди медведя.

Как сам пояснял Миша, ему надоело сидеть в этом глухом месте и ничего не делать. Как выяснилось позже, он паталогически не выносил преступников и ненавидел их. Всех, кто нарушил УК РФ – становился его врагом. Правда иногда, он не совсем правильно квалифицировал действия лиц и был паталогическим «законником» – закон соблюдал от и до.

Только иногда это приносило откровенный вред, а не пользу. Но это его не останавливало. В последствии оказалось, что он еще и не дурак выпить. Совсем не дурак. Но работе, как не удивительно, это не мешало. Я на работе старался не пить, только по праздникам или в конце рабочего дня, уже когда можно выдохнут.

Часто проходя мимо его кабинет (соседом был моим) я здоровался с ним, а он просил зайти в кабинет. И не важно, было это 9-тб утра или обед: всегда следовало предложение выпить. Пару раз я с ним выпил, но потом стал отказывать от таких распитий. Ну не моё это. Как ни странно, в этом состоянии он умудрялся работать и не напивался до свинячьего визга. Правда периодически его ловил за этим делом прокурор и вставлял ему по самые помидоры. Мишу хватало недели на две, а потом опять – всё на круги своя.

Один из наших следователей – Александр, расследовал достаточно большой уголовное дело по контрабанде. Определенная группа людей ввозила не растаможенный (без уплаты налогов государству) алкоголь в жестяных банках – водку. Была такая ерунда в 90-е. Так ввозили «злодеи» не какими-то тысячами банок, они ввозили десятками железнодорожных вагонов. Прибыль с этого имели просто бешенную. Александр начал расследовать уголовное дело с одной небольшой партии банок, а потом вышел на целую преступную схему. В какой-то момент я помогал ему в расследовании этого уголовного дела в качестве технического работника.

С учетом сложности и увеличения объема материалов, а также большого количества выявленных в преступной схеме лиц, дело забрала вышестоящая прокуратура, посчитав, что наша прокуратура просто не «потянет» расследование такого дела.

Забрали к себе Александра в группу, т.к. он возбудил это уголовное дело и расследовал его несколько месяцев, был в курсе всей преступной схемы. Да он фактически и раскрыл всю эту схему.

В общем, создали следственно-оперативную группу (СОГ). В эту группу, помимо Александра, входили несколько следователей вышестоящей прокуратуры, оперативные сотрудники городского ОБЭП, сотрудники таможни и силовая поддержка из нашего ОМОНа и сотрудников ФСБ группы «Альфа» для силовой поддержки.

Отступление: Следственный Комитет России был создан гораздо позже описываемых событий. Тяжкие и особо тяжкие преступления в то время расследовали следователи прокуратуры.

Александр на несколько месяцев ушел из нашей прокуратуры (прикомандировали) и занимался расследованием только этого уголовного дела.

В один прекрасный (или нет) день, вызвал меня Александр и предложил поучаствовать в проведении обысков. Дело подходило к логическому завершению: выявлены почти все фигуранты, собраны достаточные доказательства и документы.

Планировалось провести несколько десятков обысков, а сотрудников вышестоящей прокуратуры в его СОГ было недостаточно. Обыска планировалось проводит одновременно: в один день и одно время – 8 часов утра по местному времени, чтобы фигуранты не успели спрятать доказательства или сообщить другим злодеям о проведении обысков. Эффект внезапности!

Поэтому и привлекали всех, до кого могли дотянуться. Помимо меня пригласили участвовать всех следователи нашей прокуратуры и помощников прокурора мужского пола. Соответственно, с нами участвовал и наш вышеописанный следователь Миша.

Через несколько дней меня и Александра пригласили в вышестоящую прокуратуру на беседу с начальником Следственного Управления вышестоящей прокуратуры.

Последний рассказал о важности операции, объяснил задачи и схему проведения обысков. Он узнал, что я живу ближе всех к нашей прокуратуре. Поэтому под «честное» слово и обещание страшных кар, мне был передан бумажный пакет с постановлениями на обыски. Пообещали расстрелять, через повешение, если я его потеряю. Договорились о том, что если меня поймают неизвестные преступники, то я его съем, прежде чем сдамся. Лично выдвинул это предложение, но был не понят руководством.

Просил пистолет, чтобы застрелится, но не выдать местоположение пакета… Опять был не понят. Эх… Меня просто предложили расстрелять, если я его потеряю или отдам преступникам. Доброе у нас начальство…

Общий сбор был назначен в городском управлении ОБЭП в 7:30 утра на следующий день. После сбора всех участвующих в операции должен был последовать инструктаж и знакомство сотрудников друг с другом. В операции должны были участвовать несколько десятков человек: оперативные сотрудники таможни, оперативные работники городского и транспортного ОБЭП, сотрудники прокуратуры и «силовая» поддержка.

Многие просто не знали друг друга в лицо. Большая часть при проведении операции должна была быть в гражданской одежде. Надо было тупо всем познакомиться, чтобы не было неприятных эксцессов между сотрудниками правоохранительных органов. А то были неприятные случаи…Было несколько стычек между различными незнакомыми друг другом сотрудниками при проведении спецопераций. Многие с оружием, многие орут милиция… Фиг поймешь кто настоящий, а кто мимо проходил. Иногда и до стрельбы доходило.

На следующий день меня подкинул отец на машине к зданию городского ОБЭП. Сотрудники этого достойного учреждения были еще те кадры. Их почти никто не любил в городе среди сотрудников органов. Нормальные менты не любили за продажность и беспринципность. Не совсем хорошие – просто и тупо завидовали.

Любой новый сотрудник, пришедший в этот отдел, через 2-3 месяца начинал ездить на иностранном автомобиле. Причём не абы на чём! Это были новые немецкие премиальные авто и новые дорогие японские джипы.

Правда и садили этих сотрудников в места, не столь отдаленные, через одного. За год-два отдел мог полностью обновиться. Кто-то сам успевал убежать, до возбуждения уголовного дела в его отношении, а кто-то и уезжал в места отбытия наказания.

В общем, приехал я, как оказалось, самым первым. Поднялся на третий этаж здания и пытался понять: куда пойти – кому «отдаться». Так как никого знакомых по проведению операции я сначала не увидел. На этаже было несколько сотрудников ОБЭП. Только они ничего не знали, лишь поинтересовались целью моего нахождения у них в здании. Я представился и показал своё удостоверение. Я, не вдаваясь в подробности, рассказал, что планируется операция, но какая – не их ума дело. Оказалось, что о проведении спецоперации знали лишь пару начальников и несколько сотрудников, которые работали по нашему уголовному делу. Это я чуть позднее узнал от руководителей.

Но всё разрешилось, прибыл самый «большой» начальник, который и передал мне пакет с постановлениями. Я с радостью вернул его обратно. Ну его на фиг. Ответственность слишком большая. Не дай бог, что с ним случится. Меня потом живьем бы съели. Да и вообще, я так и не понял, зачем мне его отдали. Может и проверка была. Черт его знает… Хотя могли ввести как фигуру, которую никто не знает. Соответственно и знать, где пакет с постановлениями, кроме меня, Александра и начальника никто не мог.

Начальник начал инструктаж и знакомство с участниками операции: «А то перестреляете друг друга, как пьяные обезьяны в борделе».

Александр задерживался, но был еще в графике. Мы собирались выдвигаться по адресам не раньше 07:00 часов утра. Планировалось сосредоточится по адресам, а в 08:00 всем группам зайти в квартиры. Ну или попытаться зайти. Считалось, что в это время люди еще готовятся пойти на работу. Поэтому мы спокойно застанем всех на местах.

В какой-то момент на этаж быстро и с шумом поднялись несколько десятков человек. Экипировка у них была закачаешься. Первый раз в близи увидел такую экипировку. Наш ОМОН тогда был гораздо бедней. Каждый сотрудник был одет в бронежилет, футуристический металлический шлем на голове, пистолеты в кобурах, автоматы в руках, рации, ножи и куча спецсредств на «разгрузке». Так сейчас наши ССО (силы специальных операций) одеваются. Сейчас их обычно называют «тяжелые», из-за вооружения и наличия средств хорошей защиты. Этакие «штурмовики»: они первыми идут в подобных операциях, если есть возможность стрельбы со стороны злодеев или имеется информация, что преступники вооружены. Геройские ребята, несмотря на наличие средств защиты и оружия, они гарантированно первыми получают пули и ножи, если ситуация выходит из-под контроля.

«Большой» начальник пояснил, что это не сотрудники «Альфы», тех я уже несколько раз видел. Они были не такие и большие. Хотя, казалось, что должны быть здоровыми, как лоси. Потом, Александр пояснил, что «Альфа» на выезде, а это другая группа. Если не ошибаюсь, это была группа «Омега» или «Вега», не помню уже. Я о такой группе и не знал. Хотя могли и наврать, с них станет. Выглядели ребята очень брутально и опасно. Каждому сотруднику прокуратуры выделили по двух «силовиков» из этой группы.

Эти ребята очень внимательно изучили лица каждого «старшего» – сотрудника прокуратуры. Для них было важно знать, кому они подчиняются на время операции. От их взгляда меня передернуло. Так смотрят солдаты, которые в любой момент могут всадить в вас пулю, без сожаления и размышлений. Ну или снайперы, для которых вы цель, а не живой человек. Убил и дальше спокойно пошел…

Тут и Александр подъехал, выглядел он удивленным и в явном недоумении. Начальник пожурил его за опоздание. Хотя он и не опоздал, как оказалось. Александр пояснил, что подъехал он вовремя, но пытался найти несколько сотрудников городского ОБЭП с которыми перед операцией хотел переговорить по другим делам, но просто не смог их найти. Хотя имеющееся большая часть сотрудников ОБЭП на крыльце здания и малая часть в самом здании, поясняли, что они их видели, только что в здании, но не знают куда они делись.

Вечером, после обысков, мы собрались в этом же здании для обсуждения результатов обысков, и там мы узнали достаточно забавную ситуацию, которая сложилась утром при общем сборе наших групп.

Как и ранее писал, многие сотрудники городского ОБЭП-а не знали о предстоящей операции, но и большая часть из разных отделов была в это раннее время в самом здании. Опера ноги кормят! Они часто работают сутками, а не как обычные граждане – по 8-мь часов.

Увидев неизвестный отряд из нескольких десятков вооруженных бойцов, многие из ОБЭП решили, что пришли «брать» именно их! А грешков у них было много, у половины – так точно, были! Большая часть присутствующих сотрудников ОБЭП «ломанулись» из здания, как будто за ними черт из преисподней гнался. Часть из них в этот день ушла на нелегальное положение. Видимо совесть замучила… Их потом несколько дней искали, чтобы вернуть «заблудших» овец на их работу. Поэтому Александр и не мог найти их здании, так как большая часть тупо бродила на крыльце – делая вид, что курят, малая часть – «правильных» в здании, а часть скрылась на улицах города. Да…

Ну это такое…

Примерно…