Записки Путешественников

МИХАИЛ ГЕНИН

ЗАПИСКИ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ

В ПРОЗЕ И СТИХАХ

2005

МЫ В ЛАС ВЕГАСЕ И ЛАС ВЕГАС В НАС

Наслушавшись от друзей и знакомых рассказов взахлеб о необыкновенном городе Лас Вегас, мы с женой по Интернету приобрели пакет, включавший полет туда из Хартфорда, столицы штата Коннектикут с промежуточной посадкой в Филадельфии, проезд на автобусном шаттле до гостиницы и обратно в аэропорт и, собственно гостиницу.

Временная разница составила три часа, которые мы и добавили в копилку времени. Приземлились мы в аэропорту Миккэрен, расположенном, как ни странно, прямо в черте города. То есть настолько рядом, что до гостиницы можно доехать за 10 минут.

Уже в аэропорту наше внимание привлек звук сыплющихся монет — это отыгрывались улетавшие господа. Сам город — такое же чудо, как чудо города и села Израиля — на пустынных, выжженных солнцем землях, создан райский сад. 85 процентов деревьев — пальмы, причем самых разных видов. И не какие-нибудь чахлые, а мощные, сильные стволы с сочно-зелеными листьями.

Город окружен не очень высокими, но довольно рельефными горами. Вкратце, история его такова. В 1829 году в эти места пришел некий Антонио Армиджо, который почему-то обозвал эти места Лас Вегас, что в переводе означает "Поляны".

В 1844 году в поисках пути в западную Калифорнию сюда с экспедицией забрел Джон Фремонт, именем которого названа улица в центре города и казино. В 1855-ом году здесь появились мормоны из Юты. Они основали поселение. Они прокладывали каналы, добывали минералы и свинец для пуль, даже пытались культивировать здесь сады и огороды, но, поскольку с водой было трудно, вернулись к себе в Солт Лэйк Сити, оставив так называемый "мормонов трэйл" (тропу).

К 1905 году здесь была построена железная дорога, связавшая Юту с южной Калифорнией. Тем ни менее, численность населения к концу 20-ых годов двадцатого столетия не превышала 5000 чел.

Через несколько лет в штате Невада был принят закон, позволяющий упростить правила развода и сюда стали приезжать желающие побыстрее развестись. До 1931 года игорный бизнес был запрещен, но втихую народ поигрывал. К этому эпохальному году произошли два знаменательных события, перевернувшие всю историю этого края. Был отменен анти-игорный закон и было начато строительство колоссальной плотины на реке Колорадо, протекающей в 48 км от нынешнего Лас Вегаса. Строительство Гуверской дамбы завершилось в 1935 году. Ее сооружали 5000 человек. За 4 года погибло 99 рабочих, при этом первой и последней жертвами стали отец и сын. В тело плотины закачали такое количество бетона, что из него можно было бы построить хайвей между двумя океанами от Сан-Франциско до Нью-Йорка.

Толщина бетонного покрытия составила бы 7,5 см. Мы посетили эту плотину, спускались в лифте на глубину 200 метров и побывали в турбинном зале. 8 турбин, каждая высотой в 7-этажный дом дают энергию, обеспечивающую потребность трех штатов — Аризоны, Невады и Южной Калифорнии. Внешне плотина представляет собой совершенное гидротехническое сооружение. Высота ее — 240 метров, а еще выше уходят окаймляющие ее горные утесы. Внизу бирюзового цвета река змеится и убегает узкой лентой вдаль, а позади плотины — рукотворное озеро Мид длиной около 180 км и средней глубиной 67 метров (самое большое рукотворное водохранилище в мире). Характерно, что плотина, по которой движутся автомобили (двухстороннее однополосное движение) стоит четко на границе двух штатов — Невады и Аризоны, так что часы на соответствующих сторонах показывают разное (на час) время. Панораму плотины дополняют огромные мачты линий электропередачи, которые вмурованы в скалы под углом 20–30 градусов. Создается впечатление, что они вот-вот рухнут с колоссальной высоты вниз. Экскурсия на Гуверскую дамбу очень познавательная и впечатляющая.

С начала 40-ых годов, когда озеро Мид заполнилось водой до нынешней отметки, город Лас Вегас начал застройку отелями и казино.

Сегодня город, построенный в пустыне — настоящий оазис, в котором на каждом шагу бьют фонтаны, грохочут по каменным уступам водопады, бассейны и пруды полны водой. Сейчас город насчитывает 485 тысяч человек, большая часть которых занята в обслуживании 30 млн. Туристов в год. 170 гостиниц (отелей и мотелей), предоставляют 123 тыс. комнат, что позволяет одновременно принять более четверти миллиона гостей. Что касается нас, то мы остановились в отеле "Фламинго". Мы жили на 18-ом этаже (всего 28 этажей). Из окна с тонированными стеклами открывается замечательный вид на отдаленные горы и близлежащие здания. Внизу — большая площадка с пальмовыми деревьями, а вокруг фонтаны, водопады, прудики и довольно большой бассейн. Из фауны представлены фламинго, пингвины, лебеди, в прудах плавают крупная рыба белого и красного цвета. В холле отеля — казино, шоу — театры, рестораны, кафешки, бары и буфеты, магазинчики с едой и сувенирами. Такая же начинка и в других отелях, с той лишь разницей, что в зависимости от тематики, они облагораживаются то французским ренессансом, то венецианской стариной. Так, попав к отелю " Венецианец", оказываешься на площади св. Марка с колоннами, с мостом Вздохов, с дворцом Дожей, с высоченной башней — копиями венецианского пейзажа. Будучи внутри отеля, оказываешься на типичной венецианской улочке с непременным каналом и мостиками. И уж, само собой, тут не обходится без гондол и гондольеров, которые не только катают публику не за красивые глаза), но и распевают серенады под солнечным (искусственным) небом. А входы в дома такой улочки — ни что иное, как небольшие бутики и магазинчики. В отеле " Лаксор" — древнеегипетская тематика, да и сам вход в отель — сквозь большую пирамиду, перед которой лежит сфинкс, похоже выполненный в натуральную величину. В основании пирамида имеет размеры 180Х 180 метров. Она покрыта 26750 стеклянных плиток, что соответствует площади чуть менее 6 гектаров.

В соответствии с тематикой, освещение внутри пирамиды приглушенное, с элементами затемнения. Даже буфет там выполнен в виде запутанного полутемного лабиринта. Причем до того хорошо сделанного, что я, набрав себе полную тарелку едой, пять или шесть раз кружил по лабиринту, пока откуда-то меня не окликнула жена.

Из других отелей могу выделить такие, как Беладжио (стоимость 1600 млн. долл.), дворец Цезаря, отель " Мираж" и с ним рядом "Остров Сокровищ". Очень интересно сделан комплекс "Нью-Йорк — Нью-Йорк", в котором статуя Свободы соседствует с Бруклинским мостом, за которым открывается панорама на как бы сросшиеся махины небоскребов, включая Эмпайр Стэйт билдинг. Отель MGM интересен не только тем, что в нем более 5000 гостевых комнат, но и тем, что у его парадного подъезда стоит бронзовая фигура льва, весом более 450 тонн, одна из крупнейших в стране бронзовых монументальных отливок.

Главная улица, на которой расположены крупнейшие отели и казино — Лас Вегасский бульвар или в просторечии Стрип. Ощущение такое, что жизнь — сплошной праздник. Полно туристов. В центральной части для пересечения Стрипа можно пользоваться эскалаторами для подъема и спуска. Вообще, эскалаторный транспорт развит чрезвычайно. Очень много движущихся тротуаров, как чисто горизонтальных, так и с небольшим уклоном.

И на каждом шагу, независимо от того, с кем ты идешь, тебе пытаются всучить журнальчики или фото обнаженных красоток, жаждущих явиться в номер не позднее, чем через 20–30 минут по твоему звонку, чтобы удовлетворить (не безвозмездно, конечно) самые взыскательные твои фантазии.

Шоу. Лас Вегас славится еще и самой высокой в мире плотностью артистов и актеров на квадратную милю площади. Шоу варьируются по цене и качеству от невзыскательных представлений до отличных театрализованных постановок. Так, нам удалось попасть на супершоу под кратким названием "О!" Это водная феерия с воздушной и водной акробатикой. По ходу действия сцена то заливается водой в таком количестве, что участники могут прыгать в бассейн с высоты 20 метров, (до 5000 тонн воды) то почти мгновенно " высыхает" и действие происходит уже на твердом покрытии. В представлении занят 81 исполнитель.

Там используется техника экстракласса, плюс шикарное оформление, смелые постановочные решения сцен и мизансцен. Удовольствие, правда, недешевое, но оно стоит того.

Из бесплатных шоу, демонстрирующихся ежедневно (каждые полчаса с 3 часов дня) — танцующие фонтаны у "Беладжио", причем струи воды (1000 струй) бьют на высоту до 80 метров. Зрелище потрясает размерами, ритмами, композицией, цветовым решением.

Другое шоу — извержение вулкана у отеля" Мираж". Здесь с высоты 10–12 метров свергаются потоки воды, а над всем этим высятся пальмы. Внезапно вода окрашивается в цвет пожара и начинается извержение вулкана. Струи воды подсвечиваются так искусно, что создают ощущение выброса лавы. И очень натурально выглядят языки пламени. Шоу длится минут 7–8.

И, наконец, около отеля " Остров сокровищ" можно наблюдать битву на Буккенерском заливе между английским судном и трехмачтовым пиратским кораблем "Эспаньола".

Действие происходит на берегу залива с типично испанскими постройками на островах Карибского бассейна в 17-ом веке. Разыгрывается сцена, в которой разведка пиратов на лодке отплывает от английского судна и спешит с донесением к своим. Таким образом, пираты предупреждены о скором появлении добычи и готовятся к бою. Между тем, английский корабль выплывает со своей стоянки и приближается к середине залива. Тут только команда обнаруживает противника. В мегафон ведутся переговоры, пираты предлагают сдаться, англичане решают драться.

Открываются пушечные порты, достаются ружья и мушкеты, начинается бой. Сначала англичанам удается зажечь "Эспаньолу", но их радость преждевременна. Точным выстрелом пираты поджигают британский корабль, он горит настолько натурально, что чувствуешь тепло. А затем он тонет, то есть его корма погружается на дно. Команда прыгает в воду. По окончании баталии, корабль всплывает снова, причем с его бортов натурально стекают струи воды.

Те несколько дней и ночей, что мы провели в Лас Вегасе, дали столько ощущений, что он как бы остался в нас. Стоит лишь закрыть глаза — и сказочный город является во всей красе и мощи гения Человека.

Если ко всему описанному — (а оно очень неполное) прибавить сухую безветренную погоду с температурой в 26 градусов тепла в середине марта при совершенно сухом воздухе, то можно понять, почему этот город, сверкающий мириадами огней, и оглушенный звоном монет десятков казино, привлекает миллионы людей со всех стран света.

По Лондону с трепетом и восторгом.

(Записки путешественников)

В Лондон мы с женой прилетели в начале октября. Было много сомнений по поводу, что брать с собой из теплых вещей, исходя из капризности и непредсказуемости британской погоды вообще и лондонской в частности. Поселились в уютном отеле на улице Белгрэйв, что находится неподалеку от знаменитой станции Виктория. Вся улица застроена типовыми пятиэтажными гостиницами бежевого цвета, расположенными по обе ее стороны. Снятый номер, оказался просто миниатюрным, однако, мы вполне сносно разместились в нем. Главное, конечно, было то, что мы очутились в городе своей мечты — Лондоне — столице, если не мира, то уж, точно, бывшей Британской Империи. Прилетев, мы поразились тому, что добраться из аэропорта Хитроу до центра можно просто по подземке или "Трубе", как горожане именуют свое самое старое в мире метро. Купив недельный проездной на метро и автобус по кредитной карте, мы за час добрались до места всего с одной пересадкой. По пути обзавелись схемой "Трубы", и, несмотря на двенадцать цветных линий с неисчислимым количеством станций, быстро освоились в ней. Единственно, к чему мы так и не смогли привыкнуть за всю последующую неделю, так это к левостороннему движению поездов, и наземного транспорта тоже. Вагоны на разных ветках метро различаются дизайном, цветом, внутренним оснащением. В одних вагонах, кресла расположены вдоль стен салона, в других, поперек, но, и там и там, матерчатые сиденья имеют поручни, превращающие их в кресла. Вагоны уже, чем те, к которым мы привыкли в России, но московской давки в них мы не заметили, хотя, были ситуации, когда людей набивалось довольно много. Станции и переходы, конечно, намного беднее, чем в Москве, но намного лучше Нью-йоркских, если пытаться их сравнивать. Интересно отметить, что выйти из Лондонской "Трубы" на поверхность можно лишь в случае, если при выходе предъявляешь турникету свой билет еще раз.

Выйдя на поверхность, попадаешь в людской водоворот. И, почти первое, что видишь, это ярко красные двухэтажные автобусы или, как они прежде именовались, — омнибусы. Входя на остановке в такой автобус, проходишь мимо водителя, который не призывает тебя немедленно предъявить свой проездной, но и не осуждает, если ты это сделал. Дальше тебе самому решать — подниматься наверх или оставаться внизу. Нас, естественно, тянуло на второй этаж, потому что за свою жизнь мы немало поездили в одноэтажных автобусах. Сидя на втором этаже, перед стеклом над кабиной водителя, мы с наслаждением озирались по сторонам. С этой точки обзор совершенно другой и порой, нам казалось, что вот-вот наш омнибус задавит впереди стоящий автомобиль или одного из многочисленных здесь велосипедистов. И, хотя, за время нашего пребывания в городе, ничего подобного, слава богу, не случилось, но мы поняли, что управлять такими махинами на столь оживленных улицах, площадях, перекрестках — дело тонкое и хлопотное, и водители таких автобусов — настоящие виртуозы. Особенно, если учесть, что даже крупные магистрали, не говоря о более мелких, редко спрямлены. Чаще они имеют разную степень кривизны, иногда, нарочитую, как, например, Риджент Стрит.

Гуляя или проезжая по улицам, поражаешься величию и великолепию зданий. На площадях и перекрестках полно монументов известным, а часто и неизвестным политикам, королям, военным. А иногда и просто символам. Как памятник Эросу, например. А уж если говорить о таких шедеврах архитектуры, как Трафальгарская площадь или Парламентская площадь, то тут уж без сильных междометий не обойтись. Трафальгарская площадь расположена на месте слияния пяти крупных артерий города, украшена величественной колонной — монументом адмиралу Нельсону с пятиметровым памятником ему. За колонной — два красивых фонтана овальной формы, а позади них — классическое здание восемнадцатого века — Национальная Галерея. Вход в Галерею бесплатный, но, если хочешь пожертвовать — ради бога. Интересно, что в плексигласовом кубе для денег, мы увидели, в основном, американские доллары. И только мелочь была местного производства. Естественно, мы побывали в этом величественном здании, хранилище 2200 величайших полотен, прошлись по многим залам. Наверное, мало кого сегодня удивишь этим, но, если берешь специальное устройство с кассетой, то, подойдя к любой картине и набрав ее порядковый номер, на любом из шести наиболее распространенных языков земли, включая великий и могучий, можно прослушать достаточно полное описание этой картины. Залы Галереи достаточно просты и функциональны, то есть, выполнены таким образом, что создают соответствующий световой фон для лучшего восприятия полотен. Обратили мы свое внимание и на тот факт, что служители Галереи, в основном, мужчины, среднего и пожилого возраста. В другом центре — галерее изящных искусств — Тату музее, что находится на набережной Темзы, мы также видели смотрителей — мужчин. Кстати, Тату — это имя основателя музея, сахарного короля, который, по словам одного из служителей, еще жив и приближается к своему столетнему юбилею.

На знаменитой Парламентской площади стоят друг напротив друга уникальнейшие здания Вестминстерского аббатства и Здание Парламента. Если смотреть со стороны аббатства, то слева высится символ Великобритании — великолепная башня с часами, именуемая в просторечии Биг-Беном. Часы, обращенные на все четыре стороны света, весят тринадцать с половиной тонн и показывают время, звоня каждые четверть часа. Часовая башня примыкает к палате Общин. Когда-то с одиннадцатого века по начало шестнадцатого столетия здесь была резиденция монархов, а сам дворец именовался Вестминстерским дворцом. После того, как в 1512 году была отстроена новая резиденция — Уайт холл, здание осталось исключительно в ведении Парламента, являющегося одним из старейших демократических институтов в истории человечества. Справа от Палаты Общин расположена Палата Лордов. В будние дни сюда можно запросто придти и, попав в здание, подняться на галерею зрителей, с которой можно запросто наблюдать, как готовятся и обсуждаются проекты будущих законов страны, их изменения и дополнения. Нам посчастливилось присутствовать на обсуждении поправок к криминальному закону.

С высоты зрительской галереи хорошо виден весь зал. Стены зала обшиты резным деревом, окна — в цветных витражах. На дальнем плане — резной трон с двумя креслами для короля и королевы. К трону ведут ступени, а перед ними лежит знаменитый мешок с шерстью, на котором во время торжественных церемоний сидит министр финансов.

Еще ближе, по обе стороны зала расположены красные кожаные скамьи, на которых заседают члены правительства, священники, либеральные демократы, оппозиция. В центре — большой стол для клерков и скамьи для судей. Выступления и прения также можно наблюдать на большом дисплее, расположенном справа от зрительской галереи. Посещение Палаты Лордов произвело на нас потрясающее впечатление. Конечно, стоит отметить, что события последних лет, наложили отпечаток и на это место, ибо нас проверяли металлоискателями, и заставили сдать в камеру хранения всю ручную кладь. Справа от Палаты Лордов расположена башня Драгоценностей, которая вместе с Вестминстерским залом чудесным образом избежала великого пожара 1834 года, когда выгорела большая часть тогдашнего Лондона. Восстановительные работы здания Парламента заняли семь лет, и только в 1847 году здесь вновь стали проводить регулярные заседания.

Покинув символ светской, государственной власти, мы перешли через улицу и оказались у стен Вестминстерского аббатства. Помимо совершенно головокружительной пылающей готики, это здание привлекает своей девяти вековой историей. Практически все монархи Англии, начиная с Вильгельма Завоевателя, были коронованы здесь. Большинство из них здесь же и похоронено. В стенах кафедрала проводятся не только коронации, но также и королевские свадьбы. А всего лишь несколько лет назад тут проходило отпевание Дианы, принцессы Уэлльской. Существующее здание относится к тринадцатому-четырнадцатому столетиям, когда была перестроена церковь, основанная в одиннадцатом веке еще Эдуардом Исповедником. Мощи этого короля покоятся в священном саркофаге, и это место является как бы сердцем кафедрала. В восемнадцатом веке к древней постройке были добавлены две башни, спроектированные гениальным архитектором — сэром Кристофером Реном. Помимо королевских захоронений (Елизавета I, Генрих VII, Эдвард III, Ричард II, Мария Стюарт) и политических лидеров далеких и близких веков, здесь покоится прах Байрона и Дарвина, Ньютона и Киплинга. На одной из стен высечен барельеф Шекспира, который, похоронен не здесь, а в Стратфорде-на-Эйвоне.

Экстерьер аббатства поражает своими размерами, акустикой, витражами, монументальностью и торжественностью. Из здания мы вышли настолько ошеломленными, что первое время продолжали разговор полушепотом.

Пройдя несколько шагов, мы услышали позади себя русскую речь. Разговаривали три женщины. "Вы представляете", — сказала одна из них, "наш Горбачев стоит рядом с этой Тэтчер"! Услышав эти слова, мы подошли к ним и, в свою очередь, поинтересовались, где одна из них видела эту пару. Оказывается, она их видела в музее-театре мадам Тюссо, что расположен возле станции метро Бэйкер Стрит. Женщина приехала в Лондон из Москвы и уже успела многое осмотреть. Она порекомендовала нам также обзорную экскурсию на омнибусе по городу, что мы, с благодарностью приняли на вооружение.

Утром следующего дня мы сели на " Трубу" и вышли на станции Бэйкер Стрит. Первым, кого мы встретили на выходе, был неувядаемый детектив, мистер Шерлок Холмс, памятник которому стоял здесь же на тротуаре. Выстроенный на деньги почитателей героя Конан-Дойля, детектив с невозмутимым видом держал в зубах зажженную трубку. Его голову украшала характерная шляпа. Мы сфотографировались на фоне памятника, и подошли к киоску, где продавались билеты на автобусные и речные туры по Лондону. Проездной билет включал омнибусный тур по основным достопримечательным местам города и катание на речном пароходе по Темзе под семью мостами. Билет давал право на использование его в течение суток, с тем, чтобы было можно выходить на любой остановке, спокойно, не спеша, осматривать и снимать, что нравится, и продолжать движение по кольцу выбранного маршрута — тура. Нам выдали две пары наушников, и, войдя в экскурсионный автобус, мы подключились к электронному гиду на русском языке. Было необыкновенно интересно сидеть наверху, обозревать достопримечательные места и слушать. История города оживала на глазах. Мы ясно представили современный район Сити, каким он был, двести-триста лет назад. Тогда то была сельская местность, с пастбищами, фермами и прочей пасторалью. Впоследствии здесь появился цветочный рынок, и горожане приезжали сюда провести время, купить продукты или цветы. Вероятно, именно здесь встретились герои бессмертной пьесы Бернарда Шоу "Моя прекрасная леди", так как в конце девятнадцатого века в буржуазной среде считалось хорошим тоном проводить здесь время. Многие улицы лондонского Сити именуются по ремеслам и профессиям. И мы ехали вдоль Пушечной, Молочной, Медовой и прочим небольшим улочкам.

Электронный гид заставлял нас оглядываться по сторонам, и мы с интересом следили за сменяющими друг друга картинами. Пять или шесть раз автобус проезжал через мосты над Темзой, и нам рассказывали историю каждого из них. Особо запомнился казус, произошедший с Лондонским мостом. Какой-то американский мультимиллионер купил его на аукционе и перевез к себе, кажется, в штат Канзас. А ведь он думал, что приобрел знаменитый мост Тауэр. Слава богу, мост Тауэр остался на своем привычном месте и вряд ли когда-нибудь уйдет с торгов. Это — предмет национальной гордости и один из главных символов страны. Последняя реставрация позволила сделать мост разводным. При этом подъем или спуск огромных пролетов осуществляются всего за одну минуту, позволяя крупным морским судам проплывать под ним.

С большой пользой провели тот день. Объехали на автобусе купленного нами тура всю центральную часть города с его парками, садами, улицами, площадями, мостами. Поплавали на речном кораблике по Темзе. В пабе имени Шерлока Холмса отведали классическое блюдо английской кухни под названием "Фиш и Чип", что по-русски означает жареную рыбу и жареный картофель. Запили его светлым пивом местного разлива. Из наиболее запомнившихся впечатлений дня была смена конного гвардейского караула на Уайт Холле возле Адмиралтейства. Помимо зрелища высоченных гренадер, сидящих в золоченых шлемах и кирасах на великолепных черных конях, мы имели возможность сфотографироваться на их фоне и сделать пару минут видеозаписи.

На другой день мы решили навестить заведение мадам Тюссо, о котором были столь наслышаны. Театр, а именно так и называется музей, не только оправдал ожидания, но и превзошел их. Под звуки музыки и фотовспышки мы погрузились в мир восковых фигур, которые совершенно неожиданно возникали перед глазами. Можно, конечно, просто перечислить имена великих и знаменитых мира сего, но, лучше ознакомить читателя со стихами, родившимися у меня под влиянием увиденного. Они так и называются,

Я ВИДЕЛ…

Все было, как во сне,

Но не во сне то было,

Не показалось мне,

Хотя и с толку сбило.

Я видел не в бреду,

Не на киноэкране.

Был с разумом в ладу,

Не пребывал в нирване.

Но лиц калейдоскоп

Мелькал неумолимо.

С палитрою Ван Гог

Мне улыбался мило.

На скрипочке играл

Подросток-Моцарт страстно.

Сэр Фрэнсис Дрэйк стоял

В камзоле из атласа.

Задумчиво грустил

Великий комик Чаплин.

И шляпу теребил

В руках ученый Дарвин.

В углу скучал эстет

Оскар Уайльд, жалея,

Что написал портрет

Он Дориана Грея.

В кругу своей семьи

Со вкусом разодетый,

Стоял король Луи

С Мари Антуанеттой.

Я бросил беглый взгляд.

Увидишь ведь не часто,

Как Ясир Арафат

Целует в губы Кастро.

Вот Гитлер на меня

Уставился маньячно.

Хусейн — ему родня

Плюется на пол смачно.

Вдруг, как в кино цветном

Явилась мне Мадонна.

Пришел сюда Рембо,

Или Сильвестр Сталлоне.

Расставив ноги вширь,

И подмигнув коллеге,

Встал чудо-богатырь,

Прославленный Шварцнеггер.

Гитару обнажив,

В высоком черном кресле

Сидел — сплошной порыв

В глубины рока — Пресли.

Неясно почему,

Но дать могу вам слово.

Увидел наяву

Я Генриха Восьмого.

Меч вынул из ножён

Король движеньем резким

И шесть несчастных жён

Под взглядом королевским

Застыли, а Шекспир

Скребя пером бумагу,

Трагедию творил,

Волшебником и магом.

И я метал свой взгляд,

Как ружья мечут пули,

На четверых ребят,

"Битлов" из Ливерпуля.

Сэр Исаак Ньютон

Был далеко не старый.

И Черчилль Уинстон

Дымил своей сигарой.

Мне, подмигнув хитро,

Вдруг бросилась в объятья,

Сама Мерлин Монро,

В роскошном белом платье.

Майкл Джексон что-то пел,

Топтался, словно в ступе,

А после я балдел

От Опры и от Вупи.

Неотразимым был

В своем очарованьи

Милашка — Клинтон Билл,

Забавное созданье.

Я Буша видеть мог

И Путина и Блэра,

И, подводя итог,

Прошу принять на веру.

Я видел это сам,

И видел это все,

Благодаря мадам

Которая Тюссо.

Думаю, эти стихи дают пусть не полное, но зато ощутимое представление о том, что довелось увидеть в этом театре. А после того, как мы прошли по многочисленным залам, нас пригласили проехать по истории Англии в экипаже времени. Нас пристегнули ремнями к сиденьям, погасили свет и по какой-то головокружительной круговерти, потащили в эпоху мрачного средневековья, с чумой и ренессансом, пытками и величайшими открытиями. Затем мы попали во времена буржуазной революции и оказались под знаменами Оливера Кромвеля. Наконец, страсти улеглись, и мы обнаружили себя на площадях Викторианской Англии. А далее был двадцатый, уже знакомый нам век.

Сама созидательница этого чуда, театра-музея восковых фигур, маленькая старушка мадам Тюссо встречала нас в одном из залов, одетая в черное платье с простенькой оправой старомодных очков. И мы были благодарны ей за то, что она дала нам прикоснуться к великим теням прошлого и настоящего.

В тот же день, прогулявшись по Гайд-парку, мы оказались перед знаменитым домом Эшли. Велэшли — это фамилия герцога Артура Веллингтона — маршала и политического деятеля, разгромившего под Ватерлоо Наполеона. В Великобритании он считается национальным героем, наравне с адмиралом Нельсоном. В этом дворце "железный" герцог прожил с 1817 года вплоть до смерти в 1852 году. В доме-музее собраны его униформа, личное оружие, фарфоровая посуда, сервизы, подаренные ему благодарными согражданами, награды. По стенам развешаны картины, с портретами военных и политических деятелей той эпохи, не исключая изображения поверженного им императора Наполеона Бонапарта.

Вечером этого дня мы решили прогуляться по театральному району Лондона. Подавляющая часть всех городских театров расположена в четырехугольнике, ограниченном с севера Оксфорд Стрит, с юга — Стрэндом, Риджент Стрит — с запада и Кингсвэй — с востока. На всем этом пространстве — десятки театров предлагают широкий ассортимент представлений от мюзиклов до трагедий, от водевилей до классического балета. В каком-то из киосков нам предложили посмотреть мюзикл "Кровные братья" в театре Феникс, расположенном на Кроссинг Роуд. Места оказались в первом ряду балкона в самом центре, сцена была хорошо видна, и мы с удовольствием посмотрели музыкальную драму с трагическим финалом. В спектакле были заняты молодые актеры, и играли они неплохо.

После спектакля решили пройтись по ночным улицам театрального района. Улицы были полны народа. Молодежь развлекалась, как могла. Группки студентов заполняли столики многочисленных кафе, пили, пели, смеялись. Велорикши зазывали желающих прокатиться. Какой-то парень танцевал на обочине, и проходящая мимо девчонка, мгновенно включилась в ритм, а потом, помахав парню рукой, побежала догонять своего ухажера. В другом месте на тротуаре сидел молодой человек. В руках он держал пластмассовый конус, ограничитель для дорожных ремонтных работ, и самозабвенно дул в него, как в трубу, исполняя популярную мелодию. Одета публика была настолько диаметрально противоположно и разнообразно, что, глядя на людей, с трудом верилось, что действие происходит в октябре. В людскую суету врывались клаксоны многочисленных автомобилей, вспышки театральной и магазинной рекламы. Погрузившись в молодежную атмосферу, мы сами почувствовали себя раскованными и молодыми. До гостиницы мы добрались усталые и счастливые уже поздно ночью.

Утро следующего дня выдалось прохладным, ветреным, но безо всяких там туманов и смогов. Мы поставили перед собой цель осмотреть парки столицы, взглянуть на Букингемский дворец (мы узнали, что в это время года он для осмотра закрыт), посетить собор святого Павла, а также лондонский Тауэр. По пути в Сент-Джеймский парк, мы миновали музей — кабинет, откуда Уинстон Черчилль руководил страной в период Второй Мировой войны. В торце огромного правительственного здания был сделан вход в кабинет, выполненный из стилизованных мешков с песком, уложенных кирпичной кладкой, отдаленно напоминающим блиндаж. Мы посовещались и решили пренебречь посещением этого памятника эпохи, главным образом, из-за лимита времени. Через улицу начинался знаменитый Сент-Джеймский парк, ведущий прямо к дворцу, резиденции ныне здравствующей королевы. Парк встретил шумом и криком гусей, лебедей, уток, пеликанов, плавающих в пруду и гуляющих на берегу. Пруд оказался большим по длине, но не широким. На придорожной схеме было показано, как можно добраться до Букингемского дворца по дорожке, огибающей этот пруд. Несмотря на ветреную погоду, мы с наслаждением дышали осенним воздухом. Поражала мощь стволов чинар, кленов, лиственниц, лип, ласкала взгляд прелесть буйных красок осенней листвы. На скамейках сидели пожилые люди, а молодежь предпочитала разместиться прямо на траве.

Неожиданно, впереди показался дворец. Перед зданием была большая площадь, в центре которой стоял монумент. То был памятник королеве Виктории. К дворцу вела широкая магистраль с покрытием красного цвета. По ней двигался поток автомобилей. Как оказалось, это был знаменитый Молл. Когда-то в семнадцатом веке придворные любили играть здесь в игру пелл-мелл, разновидность сегодняшнего крикета. Со временем, название трансформировалось в Молл.

Мы обошли памятник королеве Виктории, сфотографировались на его фоне и на фоне огромных позолоченных ворот Букингемского дворца. Тут проводятся конные парады королевских гвардейцев, иногда можно увидеть королевский выезд, но, увы, мы были лишены такого замечательного зрелища.

Что ж, в Лондоне оставалось немало других интересных мест, в которых стоило побывать, и мы, перейдя на другую сторону Молла, очутились в Грин парке. Он был как бы естественным продолжением Сент-Джеймского парка. Идя по нему, мы обратили внимание, что вдоль улицы, которую мы перешли, тянется высокая кирпичная стена, верх которой обнесен колючей проволокой. Стена окружает сады Букингемского дворца. Отдав дань, крепости стены, мы пришли к заключению, что монархия, пусть и управляющая номинально, тем не менее, хорошо и надежно защищена.

Взглянув на часы, мы поняли, что если хотим успеть сегодня еще в два места, то следует поторопиться. И через полчаса вышли из метро на станции Собор святого Павла. До кафедрала отсюда было рукой подать, и скоро мы очутились перед фасадом здания. Видимо, сильные междометия по поводу этого выдающегося здания не остались незамеченными, потому что к нам подошла пара примерно нашего возраста, и тоже принялась расхваливать достоинства собора. Муж и жена оказались русскими из Калифорнии. Они прилетели сюда на две недели и уже многое здесь повидали. Позже, находясь внутри, мы познакомились с еще одной парой из России. Это была супружеская пара — предприниматели из Челябинска. Они позволили себе отпуск по продолжительности намного больший, чем мы, и приехали в Англию, имея за плечами Францию и Испанию. Как выяснилось, их дети учились в Англии, и собирались вернуться в Россию, чтобы делать свой собственный бизнес. В дальнейшем, мы встречали немало наших соотечественников на улицах Лондона. Неудивительно поэтому, что одним из шести языков, на которых проводятся здесь экскурсии, является русский.

Собор, построенный сэром Кристофером Реном в 1710 году (строительство продолжалось 35 лет), являет собой поистине уникальное творение. Он был выстроен на месте двух предыдущих храмов, также носящих имя святого Павла. Если отсчитывать от имени этого святого, то храм стоит около четырнадцати столетий. С архитектурной точки зрения, постройка Рена уникальна. Достаточно представить себе габариты. 157 метров в длину, 76 метров в ширину, высота до основания креста — 111 метров. Храм имеет колоссальных размеров купол, весящий вместе с внутренними и наружными постройками приблизительно 65000 тонн. По площади основания или Крипта собор — крупнейший в Европе. Мы решили подняться на три галереи, чтобы сверху осмотреть всю красоту интерьера. Для этого мы сперва поднялись по 259 ступенькам на нижний ярус, называемый Галереей Шепота. Проверить правильность наименования галереи было просто. В самом деле, малейший шепот в стену, отдавал немедленный резонанс в уши. Еще 119 ступенек — и мы на Каменной Галерее. Но, самое замечательное зрелище открывается с высоты Золотой Галереи, путь к которой лежит через еще 152 ступеньки. Разумеется, мы сами ступени не считали, это все дается в брошюрке — гиду по кафедралу, но, поверьте, это огромный труд добраться до самого верха. А оттуда замечательный вид на главный неф, на все, что лежит далеко внизу, Люди с этой высоты кажутся муравьями. Трудно даже вообразить, что строители не только поднимались на эту высоту, но и перетаскивали огромные тяжести, да и художники на головокружительной высоте выполняли удивительную работу. И над тобой лишь проемы окон — фонарей, освещающих дневным светом это великолепие. Спустившись вниз, мы попали на начало службы, ибо на нас обрушились восхитительные, мощные аккорды соборного органа. Нет слов, чтобы передать красоту колоссальных арочных окон, заполненных цветными витражами. Мы постояли возле богато отделанной кафедры епископа, послушали церковную музыку. Потом спустились в Крипт или подвальное помещение, в котором, преимущественно, находятся захоронения наиболее достойных людей Англии. Мы постояли у могилы поэта Вильяма Блейка, ученого Александра Флеминга, обошли гробницы-саркофаги герцога Веллингтона и адмирала Нельсона. Здесь же покоится прах строителя собора — сэра Кристофера Рена. Говорят, что за ходом строительства собора, архитектор наблюдал из окон своего дома на противоположной стороне Темзы. И еще одна деталь. Во время второй мировой войны гитлеровцы бомбили собор, но, к счастью, ни одна из бомб в него не попала.

Мы вышли из кафедрала, и направились к метро. Надо было успеть осмотреть лондонский Тауэр. Ехать было недалеко, мы вышли на станции "Холм Тауэра". Отсюда до стен этого символа Британии — рукой подать. Погода разгулялась. Ветер стих. При ярком свете солнца во всем своем средневековом величии явился Тауэр — крепость, резиденция английских монархов, кровавая тюрьма и сокровищница королевских драгоценностей. Несмотря на дороговизну входных билетов, у касс стояла толпа. Когда мы прошли через ворота, минуя старинный ров, мы оказались в одном из внутренних дворов, в окружении многочисленных туристов. Перед посетителями стоял гид, одетый в одежду средневекового Йемена — стражника. Хорошо поставленным голосом он рассказывал людям о событиях, происходивших здесь на протяжении последних 900 лет. Начало комплексу было положено Вильгельмом Завоевателем, когда он приказал возвести Белый Тауэр в качестве форта, защищающего город от нападения врагов. Стены пятиметровой толщины и впрямь не дают никакого шанса проникнуть в цитадель извне. Сейчас в нем расположено много экспозиций, включающих выставку оружия, доспехов. Когда-то, уже в эпоху появления артиллерии здесь хранились большие запасы пороха. И сейчас можно видеть целый склад бочек, в прошлом наполненных смертоносным веществом. На нижнем этаже экспонируются деревянные изображения голов королей, начиная с династии Капетингов, их боевое облачение, их гербы. И сами короли на своих боевых конях (конечно же, модели) в строго хронологическом порядке, слева направо. Выйдя из Белой башни, расположенной в центре комплекса, включающего в себя 20 башен, опоясанных высокой стеной, мы подошли к лужайке, на которой содержатся знаменитые вороны Тауэра. Когда-то здесь жили вороны, и легенда гласит, что короля Чарльза II предупредили, что если вороны покинут Тауэр, английская монархия падет. И король приказал, чтобы впредь здесь всегда были вороны, что и исполняется с той далекой поры. Мы прогулялись по одной из стен, с высоты которой открывается прекрасный обзор Темзы. Стена настолько широка, что, мы думаем, по ней свободно проедет современный автомобиль. В одной из башен мы ознакомились со средневековым дворцом. Следует заметить, что Тауэр более 400 лет служил резиденцией королей Англии, и потерял свое значение при Генрихе VII, решившим переселиться в новый дворец в Уайт Холле. В этой башне палаты представлены в том виде, в котором они были во время правления Эдуарда I. По нашему мнению, короли тогда жили намного хуже среднего обывателя наших дней. Может, у них были трон и власть, но "удобства" были даже не во дворе, а тут же, с выводом канализации прямо на головы поданных, причем с весьма приличной высоты. Начиная с Генриха VIII, порвавшего с римской католической церковью из-за невозможности получить развод и жениться на любимой им Анне Боллейн, Тауэр меняет свое назначение и становится государственной тюрьмой. Сюда привозят заключенных благородного происхождения, не исключая и членов королевской семьи. Так, будущая королева Елизавета I провела здесь в заключении год, а известный открыватель американской колонии Северная Каролина сэр Уолтер Ралей томился в Кровавой башне из-за религиозных убеждений, аж, целых 13 лет. Другим повезло гораздо меньше. Государственных преступников ждали пытки и позорная смерть от руки палача. И Анна Боллейн и Мария Стюарт были казнены на лугу Тауэра. Интересны названия башен. Мы уже упоминали Кровавую башню. Кроме того, здесь имеются Колокольная башня, Медная гора, башня широкой стрелы, Колыбельная, Кремневая, Фонарная, Соленая, Гардеробная. Если добавить ворота предателя, через которые человек входил в крепость последний раз в жизни, то рисуется очень мрачная картина. Но, лондонский Тауэр известен еще и своей сокровищницей. Здесь за широкими стенами хранятся короны, скипетры и прочие драгоценности королевских династий. Здесь в короне Британской империи можно увидеть самый дорогой бриллиант в мире — Колхинор. Выставка драгоценностей расположена в башне Мартина. На осмотр Тауэра у нас ушло несколько часов, и, выйдя из него, мы обнаружили, что наступил вечер. Проведя его остаток на лондонских улицах, мы поужинали в одном из многочисленных заведений и отправились на покой в отель.

В гостинице нам настоятельно рекомендовали посетить Кенсингтонский дворец. Во-первых, здесь свои последние годы жизни провела принцесса Диана, во- вторых, это место рождения королевы Виктории. В-третьих, сейчас там экспонируется королевская одежда, и кроме того, там сейчас проживают герцог и герцогиня Глочестерские, да и у принца Майкла Кентского тоже свои апартаменты. Что ж, долго уговаривать нас не пришлось. Если интересно, стало быть, мы тут как тут. Дворец расположен в самом конце Гайд парка. Поэтому не составило большого труда туда добраться. Перед трехэтажным зданием кирпично-красного цвета очень красивые ажурные ворота. Очевидно, они изготовлены из чугунного литья, и покрыты частично черной, частично золотой краской. История дворца начинается с 1689 года, когда Вильям III и Мэри II заказали все тому же архитектору Кристоферу Рену переделать существующее здание в их новый лондонский дом. В течение многих лет после этого, художники и дизайнеры улучшали планировку, меблировку, оформление. И, несмотря на все это, дворец оставался не столько местом официальных приемов, сколько удобным жилищем для своих обитателей. Из дворцовых залов нам больше всего понравились Королевская Галерея и Купольная комната. Первая представляет собой удлиненный огромный прямоугольник со стенами красного цвета. По одной стороне — окна, освещающие огромные картины работы Тинторетто, висящие на стенах напротив. Потолок красиво расписан по всей своей площади. На полу простой светлый паркет. Скорее всего, эта галерея служила еще и бальным залом. Она очень хорошо приспособлена для этого. Купольная комната интересна своими экстравагантными канделябрами, низко свисающими с высокого потолка, выполненного в виде купола. В этой комнате крестили будущую королеву Викторию.

Коллекция королевской церемониальной одежды включает в себя образцы подлинных костюмов и платьев, носимых представителями королевской династии с восемнадцатого века и до наших дней. Здесь и богатейшие робы, в которых венчали на царство и бальные платья и повседневная одежда. Мы с удовольствием осмотрели коллекцию шляпок ныне здравствующей королевы, и с большим интересом — наряды принцессы Дианы. Да уж, очаровательная леди умела одеваться со вкусом. Жаль только, век ее был недолог. Покинув дворец, мы вышли погулять по Кенсингтонскому саду. Аккуратно подстриженные газоны, легчайшие струйки фонтанов, большие тенистые деревья — все радовало глаз. Незаметно мы попали в Гайд парк, а оттуда на вечно шумные улицы города. Надо было поесть, и решить, что посмотреть еще.

Перекусив в каком-то бистро, мы остановились на распутье. Осмотреть ли город с высоты птичьего полета на "Чертовом" колесе, которое здесь именуется "Лондонский Глаз" или отправиться в Британский музей. Я настаивал на колесе, ибо с высоты 560 футов открывается удивительный вид на город в радиусе 48 километров (конечно, при ясной погоде). Жена на это предложение возразила, что боится смотреть вниз с высоты. Что ж тут поделаешь? В результате мы отправились в Британский музей. Расположен он неподалеку от начала Оксфорд стрит, рядом со станцией "Трубы" Тотенхам корт роуд. Здание музея построено в духе классицизма. Его история началась в 1753 году, когда сэр Хэнс Слоэн, личный врач королевы Анны и Георгия II передал в дар нации свое частное собрание античных и курьезных предметов. Здесь собраны древнейшие реликвии человечества, в первую очередь, с Востока. Мы прошлись по залам, где стоят громадные каменные изваяния ассирийских царей и египетских фараонов с надписями, сделанными клинописью и иероглифами. На стенах закреплены фрагменты оформления древних дворцов со сценами из жизни властителей. Видели перепеленутые мумии фараонов и их жен. Старинные саркофаги из камня и дерева. Осмотрели домашнюю утварь, украшения, предметы быта, орудия и оружие, найденные в Месопотамии, Греции, Риме, Индии, Китае, Северной Америке. Экспозиция потрясает воображение. Понятно, конечно, многое вывозилось из этих стран в метрополию без существенных затрат (как никак, Британия безраздельно владела своими колониями), но, многие экспонаты приобретались и в послеколониальные времена, и это стоило совсем недешево. На что еще мы не могли не обратить внимания — это на ту реконструкцию, которую претерпел музей в наши дни. Когда попадаешь внутрь, видишь, как в собрание древностей врывается супер техно-классический дизайн — огромный стеклянный купол, накрывший центральную часть музея, который, как бы закреплен на внутреннем павильоне, имеющим форму круга. Внутри этого павильона по всей огромной окружности стен сделаны многоярусные книжные полки с неимоверным числом стоящих на них книг. Мы подошли к первым попавшимся книжным стеллажам и сразу же наткнулись на раздел, относящийся к деятельности Льва Троцкого. Здесь стояли его книжки конца двадцатых, тридцатых годов, изданные на английском языке или документальные материалы троцкистской оппозиции. Мы еще немного побродили по внутреннему залу, обратив внимание на то, сколько людей приходят сюда. Отдав дань экспонатам Британского музея, мы вышли из здания через какой-то боковой выход. И, не сориентировавшись, пошли не в ту сторону. В результате, мы попали к парадному входу, обойдя музей по большей части периметра и еще раз поразившись его гигантским размерам.

Хорошо выспавшись, следующий день мы решили провести на свежем воздухе, погулять в парках и не придумали ничего лучшего, чем посетить лондонский зоопарк, основанный еще в 1826 году, с его 2200 представителями животного мира. Нам доводилось бывать во многих зоопарках, но этот отличался тем, что у обитателей настолько много простора в их клетках и вольерах, что, зачастую, они просто скрываются из виду, и их просто невозможно застать на месте. Так случилось, когда мы хотели посмотреть хищников. Ни львов, ни тигров, ни медведей, увы, мы так и не увидели. С травоядными дело обстояло иначе, да и спрятаться от нас жирафы не могли из-за роста, а верблюды из-за лени. Словом, лондонский зоопарк порадовал нас, но не настолько, насколько мы рассчитывали. Хотя сама прогулка по зоосаду в хорошую погоду оказалась очень приятной.

Напоследок, мы с упоением катались на автобусах, наслаждаясь видами, звуками и запахами этого удивительного города. Бродили по улицам и площадям. Фотографировались на память и снимали на видеокамеру. Да, прав был некий писатель, сказавший об этом городе: "Если вы устали от жизни в Лондоне, значит вы просто устали от жизни, потому что в нем есть все, что человеку нужно для жизни".

На следующий день мы улетали домой. Мы покидали Лондон, унося с собой груз новых впечатлений. За эти несколько дней увидели и узнали столько интересного, сколько не увидишь и не узнаешь за годы. Конечно, мы не могли охватить и скромной доли всего. И было очень нелегко и даже грустно расставаться с этим неповторимым городом, подарившим нам великую радость пребывания в нем.

В стране дворцов, соборов и Фламенко.

Путевые зарисовки и впечатления

Положив перед собой карту Европы, мы c женой решили поискать страну для экспансии жажды увидеть, узнать и запечатлеть, как можно больше. Из "покоренных" к настоящему времени стран Европы, из списка можно было вычеркнуть только Великобританию, и лишь потому, что годом раньше были в Лондоне. Взвесив все "За" и "Против", пришли к выводу, что хорошо бы посетить Испанию. Надо было выбрать маршрут, время для путешествия и согласовать все это с графиками своих отпусков. Ехать туда в разгар лета нам резко отсоветовали, сказав, что в жару и духоту удовольствие от увиденного будет со знаком минус. Посему, подумав и посоветовавшись со знающими людьми, мы выбрали начало октября, а из возможных вариантов — тематическую экскурсию под названием "Три столицы". Этот маршрут рассчитан на восемь дней, за минусом дня прибытия.

Итак, Боинг компании "Иберия" за семь часов полета преодолел Атлантический океан и приземлился в аэропорту Мадрида. Здесь, сделав пересадку, уже на Боинге размером поменьше, пролетев с час, оказались в аэропорту Барселоны. Нас уже ждали представители туристической фирмы, которым предстоял хлопотный день; сюда слетались русскоговорящие туристы из Штатов, и из стран СНГ. И всех прибывших надо было встретить, посадить на автобус, отвезти в гостиницу и разместить.

Мы прибыли одними из первых и, имели возможность начать самостоятельно знакомиться с Барселоной. К слову сказать, маршрут начинался и заканчивался в этом городе, а утром следующего дня мы должны были покинуть Барселону и вернуться назад через несколько дней.

Предоставленные самим себе, но, имея ориентировки, данные гидом, мы окунулись в южную средиземноморскую атмосферу этого крупнейшего морского порта Испании. Вышли на набережную в том месте, где воздвигнут грандиозный памятник Христофору Колумбу. В дальнейшем, мы видели другие монументы великому мореплавателю, но даже мадридскому далеко до барселонского. И дело не только в высоте и в помпезности, но и в некой одухотворенности образа героя. На окружающей памятник площади стоят красивые светлые здания морского порта. Если стоять лицом к морю, впереди, за мачтами яхт и круизным лайнером видна башня, от вершины которой над водой тянется трос фуникулера в сторону Аквариума и в противоположную сторону, на гору, где стоит королевский дворец. Два вагончика приближаются друг к другу симметрично относительно башни и, потом расходятся, каждый в свою сторону. По ступенькам мы спустились к воде. Перед нами лежало Средиземное море. И, хотя, в этом месте была бухта, воображение живо нарисовало картину открытого моря. Прямо у воды на каменных ступеньках лестницы сидели туристы и праздные местные жители, и забавлялись, бросая в воду большие ломти хлеба. Вода в этом месте пенилась, бурлила, и, подойдя совсем близко, мы увидели, что причиной тому была рыба. Ее, рыбы, было несметное количество, она очень крупной, и, неудивительно, что большие куски хлеба моментально исчезали в ее желудках.

Мы прогулялись до знаменитого Аквариума, дыша теплым морским воздухом. Затем решили пройтись по улице Рамблер, чье название в переводе с испанского языка означает русло реки. Действительно, когда-то на месте этой улицы плескалась река, но, то ли она сама пересохла, то ли ей помогли, только в настоящее время — это чудесный бульвар, начинающийся от площади Колумба и тянущийся через площадь Каталонии достаточно далеко, если идти пешком. Улица, а точнее, бульвар засажен платанами и его центральная, наиболее широкая часть — и есть прогулочная зона. Проезжая часть, ограниченная тротуарами, настолько узка, что, даже для одностороннего уличного движения нужно иметь ловкость и умение маневрировать. Вдоль улицы стоят пяти-шести этажные дома с красивыми чугунными балкончиками, в, основном, декоративными, поскольку на них можно поставить разве что горшки с цветами. Да еще с балконов на вас смотрят муляжи — манекены, что весьма забавно. Первые этажи отданы, преимущественно, под магазины, ресторанчики, кафе. Магазины сувениров, преимущественно, предлагают на любой самый изысканный мужской вкус коллекцию холодного оружия и макеты пистолетов, выполненных практически правдоподобно. Что до холодного оружия, то здесь можно увидеть мечи, ятаганы, палаши, сабли, шпаги, кинжалы, алебарды, наряду со шлемами и прочими средствами личной защиты времен средневековья. А качество этих сувениров отменное. Главным образом, это изделия толедских мастеров. Верно и то, что цены заставляют заходить в эти лавки исключительно с ознакомительной целью.

Покинув сувенирные лавки, вновь попадаем на неумолчный, запруженный народом Рамблер. Здесь, помимо лоточной торговли и столиков от близлежащих заведений, окунаешься в мир застывших человеческих скульптур. Вот на небольшом постаменте застыл индеец в боевом облачении с плюмажем из перьев на голове. В его руках — лук. Но тут кто-то подошел сфотографироваться на его фоне, и индеец "оживает", делая при этом выразительные жесты, и довольную улыбку после того, как в банку, стоящую перед ним, падает монета. А в двадцати шагах от него на противоположной стороне тротуара сидят двое "газетных" парней. Они одеты в костюмы, сделанные из газет и читают газеты, закинув ногу на ногу. Впечатление, что они — и впрямь — манекены, но, как только в их шляпы бросают деньги, ребята тут же меняют позы, перебрасывая ноги, и повторяется вся предыдущая картина. Дальше попадаются застывшие персонажи типа Че Гевара или Дон-Кихот, при этом одеты они именно так, как мы себе их представляем. Двое застывших в порыве езды мотоциклистов, девушка — принцесса, мальчик — Флора и девушка — мотылек, вот далеко не полный перечень персонажей, стоящих, лежащих, сидящих и едущих в застывшем виде вдоль бульвара Рамблер. Хочется поделиться впечатлением от еще одного одиозного персонажа — джентльмена, сидящего на толчке. Толчок стоит на высоком белом постаменте. "Джентльмен" одет во все белое, включая цилиндр, костюм, белую манишку, и белые туфли. В его руках — томик, по-видимому, поэзии. Он застыл в этой позе, естественно, со спущенными панталонами. Проходит минута, другая. Наконец, сердобольная девушка бросает монету в горшок, стоящий перед ним, и мы видим, как меняется выражение лица. Он натурально изображает процесс облегчения желудка, и, издав все полагающиеся при этом звуки, вновь возвращается к чтению. Конечно, в этой сцене есть нечто отталкивающее, но окружающие реагируют адекватно, и вокруг данного персонажа собирается толпа.

Медленно двигаясь по этой улице — бульвару, попадаешь на площадь Каталонии. Площадь окружена высотными зданиями банков, административных учреждений провинции, супермаркетами. Здесь много фонтанов и скульптур. Обилием голубей, садящихся на руки, головы, место напоминает знаменитую венецианскую площадь святого Марка.

Очень поразил воображение базар, находящийся неподалеку. Это буйство красок, запахов привычных и экзотических овощей и фруктов, и не побывать на таком торжище — значит лишить себя свежих и ярких впечатлений. К бульвару Рамблер примыкает много узких улочек, призванных не только экономить на застройке, но и создавать спасительную тень в летнюю жару.

Рано утром следующего дня мы погрузились в туристический автобус и отправились в Мадрид. Экскурсовод объяснил, что наш тематический тур начинается и заканчивается в Барселоне, а в промежутке мы должны покрыть расстояние в две тысячи километров, проехав примерно полстраны. Помимо осмотра трех столиц — Мадрида, Толедо и Барселоны, по пути мы будем останавливаться еще в нескольких городах. Итак, устроившись в комфортабельных креслах, все 56 туристов приготовились наслаждаться пейзажем за окном и слушать попутные комментарии гида. Погода была чудесной, на небе — ни облачка, и впереди извивалась лента испанского шоссе. Гид сообщил, что в Каталонии, по которой мы едем, большинство дорог — платные. Даже сравнивая с американскими хайвэями, мы признавали, что здесь очень хорошие шоссе. Прекрасная разметка, знаки, качество покрытия. Единственно, поначалу удивляло, что дороги здесь как бы петляют. Но вскоре, приглядевшись к рельефу местности, который представлял невысокое плоскогорье, мы поняли, что при таких перепадах высот проектировщикам не оставалось ничего другого. За окном мелькали оливковые рощи и виноградники, а на возвышенных местах тут и там стояли металлические профили быков. Гид объяснил, что лет тридцать назад некий английский бизнесмен установил их для рекламы своего предприятия, и на каждом таком экспонате значилось его, предпринимателя имя. Впоследствии, решением Кортесов (Парламента) имя англичанина убрали. Обсуждали также вопрос о том, чтобы снять макеты быков, но народ бросился на защиту "животных", к виду которых успел привыкнуть за многие годы, и быки так и остались стоять на склонах гор у дорог.

Экскурсовод рассказывал о Каталонии, о том, что жители этой провинции — самые зажиточные в Испании люди, об их привычках, традициях, трудовой деятельности и досуге. Каталония — одна из семнадцати провинций страны. И каталонский и испанский языки — не одно и тоже. Каталонцы, по мнению их соседей — прижимистый народ, умеющий копить деньги. В частности, многие из каталонцев жалуются на то, что им приходится оплачивать проезд по своим "платным" дорогам, в то время как в других провинциях люди платят за проезд меньше. Даже при том, что уровень жизни у них выше, такие претензии можно понять.

На пути в Мадрид лежит старинный город Сарагоса — столица провинции Арагон. Здесь у нас была трехчасовая остановка. Автобус высадил группу возле Базилики Пилар. По преданию, святой Яков или Сант-Яго сидел в этом месте на берегу довольно-таки мутной реки. Вдруг рядом опустилась дева Мария. Она дала ему понять, что за его святость он удостоится чести основать собор или Базилику, и исчезла. А на том месте, где она стояла, остался Пилар или Столп. И с этого момента здесь стали происходить чудеса. В основном, люди, прикасавшиеся к Пилару, быстро выздоравливали. Вскоре вокруг этой колонны возвели церковь, а, в дальнейшем, с веками, здесь соорудили Базилику, большую-пребольшую. Строили ее в разные эпохи. Поэтому здесь заметны наслоения многих культур и архитектур. В центральной части собора стоит тот самый Пилар, и люди приходят к нему, чтобы прикоснуться и загадать желание. Столп вделан в стену, примыкающую к богатейшему иконостасу, и снаружи оставлена лишь вогнутая гладкая поверхность, отполированная прикосновениями поколений страждущих. Наша группа тоже отдала дань этому святому месту. И не захочешь поверить в чудеса, а приходится. Рассказывают, что во время гражданской войны, летчик- республиканец сбросил две бомбы на крышу Базилики. И о, чудо! Рука девы Марии не дала бомбам взорваться, и обе застряли в купольной части, прямо над иконостасом. И точно, мы могли их видеть своими глазами. В храме много полотен знаменитых мастеров. И первый в их ряду — Гойя. Он был уроженцем Сарагосы. На внутренних стенах храма висят его картины. А по соседству, на площади — памятник художнику.

Пользуясь свободным временем, мы прогулялись по небольшим уютным улочкам города Сарагосы. Заходили в магазинчики, ресторанчики, кафе. Был воскресный день, и местные жители, после окончания службы в Базилике, прогуливались по залитым солнцем улицам. На одной из улиц наше внимание привлекла группа музыкантов. На контрабасе, банджо, гитаре и еще каком-то неизвестном нам инструменте они исполняли "Очи черные". Было очень приятно, вдали от России услышать звуки этой завораживающей мелодии.

Вернувшись на площадь перед Базиликой, мы насладились видом фонтана, вода которого падала с масштабной карты провинции Арагон, выполненной из металла.

Единственно, что нам не понравилось, это река, на берегу которой стоит Базилика. Вода в ней была довольно мутной, а берега не были одеты камнем. Отсутствие набережной в таком месте резко снижало планку эффекта от величественной красоты грандиозного собора.

Меж тем пора было продолжить путешествие, и, наша группа, проявив образец дисциплинированности, собралась у автобуса точно в назначенное время. До Мадрида оставалось ехать не менее пяти часов. По пути гид дал краткую информацию о столице страны. Город расположен как бы в сердце страны и высота над уровнем моря — 650 метров. Это предопределяет континентальный климат. Воздух здесь сухой. Температура зимой может опускаться ниже нуля, а летом жара часто превышает 40 градусов по Цельсию. Первые упоминания о городе относятся к IX веку. Первые сооружения были построены как раз на месте нынешнего королевского дворца и служили крепостью и мечетью. Они были окружены стеной из кирпича, остатки которого сохранились до нашего времени. Неподалеку от Пласа Майор (главная площадь) сохранилась надпись: "Я была основана на родниках, мои стены крепки, как камень".

Арабский городок был невелик, когда во время похода на Толедо в 1083 году его завоевали войска Альфонса VI. На гербе города изображены медведь и земляничное дерево, так как вокруг города в лесах водилось много медведей, и устраивались большие охоты. Дворец-крепость арабских правителей был расширен сначала кастильскими королями, а затем Габсбургами.

В 1561 году король Филипп II решил перевести двор и правительство из Толедо в Мадрид, причем, скорее всего из-за его близкого расположения к Эл Эскориалу, который он задумал построить для себя одновременно как дворец и монастырь. С этого времени Мадрид становится третьей по счету столицей страны после Барселоны и Толедо.

Въехав в Мадрид с восточной стороны, мы миновали реку Мансанарес, удивившую нас своей миниатюрностью, однако, экскурсовод заметил наше удивление. Конечно же, Мадрид не мог бы стать городом с населением три миллиона человек, если бы его не питали подземные источники. От них произошло имя города, а именно, Майрит, что в переводе с арабского означает источник, родник.

Автобус съехал с шоссе на улицу в районе садов Мурильо, прилегающих к королевскому дворцу, стоящему на высоком холме. Проехав мимо ворот Пуэрто де Толедо, построенных в период правления Жозефа I Бонапарта, мы оказались на улице, где для нас была забронирована гостиница Сан-Антонио. Нас расселили по номерам, собрали всех на ужин, и объявили, что желающие могут самостоятельно осмотреть центральную часть города. Экскурсовод посоветовал взять в фойе мапу, (карту). Он отметил нам расположение гостиницы и места, которые стоит посетить. В частности, рекомендовал пройтись до королевского дворца и посмотреть площадь Испании.

Стоял великолепный безветренный октябрьский вечер, было тепло. Взяв кино и фотокамеры, мы отправились гулять. Улицы были запружены народом, люди сидели за столиками снаружи ресторанчиков и кафе, о чем-то оживленно разговаривая, обсуждая свои дела. Было много местной молодежи, хотя, здесь гуляли и испанцы возрастом постарше. Мы осмотрели площадь Испании, главным украшением которой был фонтан, расположенный позади памятника Мигелю Сервантесу — символу страны. У подножия постаменту, на Росинанте восседал бессмертный рыцарь Дон-Кихот, а рядом на ослике семенил его верный оруженосец Санчо Панса. На обратном пути мы заглянули за ограду белоснежного королевского дворца, возвышавшегося на холме и освещенного прожекторами. К сожалению, на территорию дворца никого не пускают, так что пришлось удовлетвориться его видом издалека.

На следующий день мы отправились в Толедо с целью провести там большую часть дня, а к вечеру вернуться в Мадрид. За отдельную плату в Мадриде нам предложили посмотреть шоу — зажигательный испанский танец Фламенко, и желающих оказалось предостаточно.

Город Толедо расположен к югу от Мадрида. Дорога заняла менее чем 2 часа. За это время наш сопровождающий рассказал нам много интересного об этом уникальном городе. О нем писал более двух тысяч лет назад историк Тит Ливий. Толедо — это уникальный город, олицетворяющий собой историю всей Испании. Он расположен на высоких холмах, разделенных между собой берегами красивой реки Тахо, протекающей через полстраны на запад и впадающей в Бискайский залив в Португалии. Толедо был основан как крепость, а главное в крепостях всегда были толстые неприступные стены, сторожевые башни с воротами и, конечно же, мосты. Все это имеет место здесь, и наше знакомство с городом началось с Ворот Бисагра или "Ворот, выходящих на светлую равнину". Это место — наиболее удобный въезд в город. Поэтому, сооружению ворот придавалось исключительное значение. Строились и перестраивались ворота не один десяток лет, и в "последней редакции" в период империи Габсбургов. Над ними — громадный барельеф — герб Габсбургов. Ворота окружены двумя массивными круглыми сторожевыми башнями. Кроме этих ворот в средние века пользовались и другими. Итак, мы осмотрели старые ворота Бисагра или ворота Альфонса VI, в которых можно еще увидеть кирпичную кладку XIII столетия. Наконец, ворота, через который можно реально въехать в город — это Ворота Солнца. Они были сооружены в XIV веке.

Через них наш автобус проследовал на смотровую площадку на горе, откуда открылся совершенно потрясающий вид на город. Глубоко внизу струилась змеевидной лентой голубая река Тахо, по пути образуя стремнины и водопады. А на противоположной стороне вверх карабкались, будто нарисованные дома, церкви, соборы, дворцы. Вид никого не оставил равнодушным. Все стремились запечатлеть на видеокамерах или фотоаппаратах это уникальнейшее зрелище.

Перед тем, как посетить достопримечательности города Толедо, экскурсовод привел нас в мастерские, где выделывают оружие из всемирно известной толедской стали. Нас провели по мастерским, где старые мастера выполняют удивительную работу. Мы наблюдали, как стальной стержень держат в огне, а затем кузнец молотком отковывал из него будущий меч. Видели седобородого сборщика, который колдовал над эфесом шпаги. А затем оказались в музее-магазине оружия. Глаза разбегались от сверкающих клинков, от разнообразия холодного оружия. Конечно, никто из группы не приобрел ни мечей, ни арбалетов, но зато все вооружились ножами толедских мастеров. Гид заверил всех, что эти ножи не нуждаются в точке.

Вооружившись в буквальном смысле этого слова, мы отправились на покорение храмов, соборов, синагог, любезно распахнувших нам свои ворота.

Безусловно, самым крупным бриллиантом в короне города Толедо можно считать Кафедральный собор. История его строительства связана с поражением альмохадов или арабов в борьбе с христианами в битве при Навас де Толоса. С момента этой битвы город уже не подвергался постоянным набегам. Начало строительство собора — относится к 1227 году. Толедский Кафедральный собор является одним из самых больших в христианском мире, его длина -120 метров, ширина — 60, а высота центрального нефа -33. Он состоит из пяти нефов. Каменный каркас этого колосса был закончен к 1493 году, во времена кардинала Мендосы. Преемники кардинала: великие прелаты, покровители искусств, украшали собор драгоценностями. Среди них были картины, органы, скульптуры, манускрипты. Строя новые капеллы и создавая иконостасы, его превратили в один из самых богатых престолов христианства. За прошедшие столетия, храм не раз подвергался грабежам, но, тем не менее, не растерял свои богатства. Пожалуй, одной из главных достопримечательностей собора стала, созданная в 1732 году люкарня или световое окно. Была поставлена задача — осветить место дарохранительницы главного алтаря. Над ее решением бились довольно долго, пока за дело не взялся архитектор и скульптор Нарцисс Томе. Его фантазия создала окно, через которое в главный алтарь проникает свет. А вокруг него, в сполохах золота, как бы переплетаясь друг с другом — четыре архангела, Гавриил, Рафаил, Михаил и Уриил. А над ними изображение тайной вечери. Венчают всю композицию три статуи, символы церковной добродетели. Игра фантазии Томе требовала солнечного освещения. И с ясным расчетом он проламывает отверстие в куполе и украшает пролом картинами и скульптурой, добившись потрясающего зрительного эффекта.

Мы стояли, как вкопанные, запрокинув головы, глядя на это рукотворное чудо. Из алтарной части собора нас провели в ризницу, потолок которой расписан итальянским художником Джордано. Здесь же установлен мраморный алтарь, над которым висит один из шедевров Эль Греко, "Снятие одежд с Христа". (1579 год).

Следует отметить, что своим появлением в Толедо художник был обязан непризнанию (поначалу) Филиппа II, который, едва ли не выставил Эль Греко из Мадрида. Тогда художник переехал в Толедо, и украсил город своими бессмертными творениями.

Очень красив главный алтарь. Шесть лет работы непревзойденных резчиков по дереву конца XV века увенчались созданием бесчисленных шедевров — фрагментов из жизни Христа, девы Марии и апостолов. И, конечно, завораживают витражи. Эта музыка изображений на цветном стекле завораживает глаз.

И, безусловно, картина Кафедрального собора не может считаться полной без Главной сокровищницы, основу которой составляет знаменитая дароносица, используемая во время религиозного шествия. Она изготовлена из серебра почти что четыреста лет назад немецким мастером Генрихом де Арфе, а пьедестал к ней, поддерживаемый ангелами с четырех сторон, сделан уже в XVIII веке. В дальнейшем дароносица была покрыта золотом. В сокровищнице имеется и императорская корона святой покровительницы Толедо, сделанная из королевской короны Изабеллы I. Здесь же выставлены три тома библии. Пергаментные страницы украшают более трех тысяч миниатюр.

Покинув Кафедрал, мы очутились около церкви святого Фомы. Здесь нам рассказали о жизни и смерти господина Оргаса, бывшего главного нотариуса Кастильи. Легенда гласит, что благородный дворянин всю свою жизнь делал щедрые пожертвования церкви. Умирая, он завещал жителям городка отдавать "десятину" на содержание клира и бедных прихожан в церкви святого Фомы. К сожалению приходского священника, воля господина после его смерти так и не была исполнена. Тогда он пригласил Эль Греко написать картину, связанную с погребением нотариуса, в которой была бы отражена ходившая в народе легенда, и вывесить ее над могилой Оргаса. За неполных 9 месяцев художник создал шедевр. На огромном полотне изображен усопший в рыцарских доспехах, к которому спустились в виде ангелов два святых — Августин и Стефаний. Оба святых — в золотых парчовых епископских одеяниях легко приподнимают тело господина Оргаса, а его душу принимает дева Мария, парящая над толпой провожающих графа в последний путь. Через условное лоно она передает куколку — душу покойного господу, чтобы той было отведено место в раю. На этой картине художник изображает своего сына в виде пажа, рукой держащего факел, и самого себя в виде благородного дворянина, смотрящего на покойного. Эта композиция по праву считается вершиной человеческого гения.

Блуждая по кривым улочкам Толедо, мы осмотрели и церковь святого Иоанна католических королей, побывали в синагоге Самуэля Леви, прошли по нескольким мостам. Об одном из них — святого Мартина нам рассказали интересную легенду. Мосты через реку Тахо всегда строили из камня. А мост святого Мартина существовал едва ли не девять столетий. В 1368 году мост был сильно поврежден во время братоубийственной войны между Педро I и его сводным братом доном Энрике. Через несколько лет после этого, архиепископ Тенорио решил его отремонтировать. Он поручил работу архитектору, который в процессе строительства моста пришел к выводу, что ошибся в расчетах прочности конструкции, и как только пройдут проверочные работы, мост не выдержит нагрузки и рухнет. Эта мысль не давала зодчему покоя и, в конце концов, он поделился своими опасениями с женой. Та, никому ничего не сказав, пришла ночью на мост и подожгла бревна в центральной его части. В результате пожара мост рухнул, но вину списали на стихию, и честь архитектора была спасена. В результате он реализовал другой проект, и с той поры мост служит городу верой и правдой. Такова легенда, делающая честь этой женщине.

На самой высокой точке Толедо поднимается громада Алькасара. Когда-то дворец служил в качестве римской крепости, затем арабам, а потом служил резиденцией католических королей. Это величественное здание мы видели лишь издали. К сожалению, время пребывания в городе было ограничено, и, подкрепившись в местных заведениях, мы загрузились в автобус и отправились назад в Мадрид. Кстати, после хождения вверх и вниз по брусчатке Толедо, потом многие жаловались на мышечную боль в ногах.

В Мадрид мы вернулись лишь под вечер. Нам предоставили свободное время до ужина, а потом повезли в ресторан смотреть испанский танец — Фламенко.

Где-то около одиннадцати часов вечера наша группа разместилась в полумраке небольшого ресторанчика. Третью часть зала занимала сцена, а полукругом стояли овальные столики человек на 10–12 каждый. Перед началом сеанса официантка поинтересовалась, что мы будем пить, и, в зависимости от вкусов и пожеланий, на столах появились бокалы с Шампанским, белым, красным вином, Кока-кола и бренди. Публика шумно обсуждала предстоящее зрелище, люди готовили кинокамеры и фотоаппараты. Здесь разрешалось снимать, и мы решили не упустить такой случай.

Неожиданно голоса смолкли. Все взгляды устремились на сцену. На сцене все еще в полумраке на стульях устраивались молодые испанцы — музыканты и певцы.

Но вот заиграла музыка, и один из испанцев запел. Музыка была скорее минорной, голос исполнителя — высокий и протяжный. Когда песня закончилась, и зрители слегка похлопали, наступила пауза. В это время на другой части сцены появились четыре девушки или женщины, в костюмах которых доминировал огненно-красный цвет, и высокий красивый юноша. Женщины уселись на принесенные ими стулья по двое друг против друга, а молодой человек встал позади. И вот под спокойную музыку они захлопали в ладоши, и застучали каблучками по полу. Это продолжалось пару минут, после чего под все усиливающийся ритм, участники стали выходить на круг. Тут-то оно и началось. Танец набирал обороты, замелькали юбки, у исполнителей загорелись глаза, каблуки стучали все сильней и сильней. Видели бы вы, с какими лицами сидели гости этого праздника жизни, ибо иначе, чем праздником, это представление назвать было нельзя. Как правило, любой новый танец начинался медленно, как бы приглашая, зазывая принять в нем участие. И вот уже средних лет ладная, крепко сбитая андалузка, с иссиня черными волосами, выходила на круг, а остальные, сидя или стоя, размеренно били в ладоши и стучали в такт каблуками, при этом глядя танцующей в ноги. А та, постепенно набирала обороты, загоралась каким-то внутренним огнем и начинала выделывать ногами немыслимое. Каждый из участников танца отдавался ему настолько, что уже через пару минут на лице выступал пот.

Танец Фламенко продолжался не менее двух часов, без перерыва. Участники пользовались минутой, другой, чтобы сменить костюм или платье, и затем вновь появлялись на сцене. Мы пытались найти аналогии этому танцу. Пожалуй, единственное, что в какой-то мере созвучно ему, это ирландский Степ, или танец синхронной чечетки. И, видимо, надо признать, при разнице в темпераментах, традициях и культуре, эти танцы сближает нечто общее, идущее из глубины веков, чувство экзальтации.

Наша группа покидала зал в состоянии эйфории и такой же экзальтации. Многие забыли о своих напитках, но, практически все, у кого была съемочная аппаратура, не выпускали ее из рук.

На обратном пути в отель, после бурного обсуждения увиденного, экскурсовод рассказал о планах на следующий, уже фактически сегодняшний день. Было запланировано два главных мероприятия, а именно, посещение музея Прадо и поездка в Эл Эскориал.

Утром нам дали поспать несколько подольше, а после континентального завтрака в отеле Сан-Антонио, по шумным мадридским улицам и бульварам повезли в музей Прадо.

Музей Прадо находится на одноименном бульваре, проложенным еще во времена "короля-мэра" Карла III в последней трети восемнадцатого века. По проекту здания на бульваре должны были быть посвящены различным наукам. Музей является самым красивым зданием Мадрида в неоклассическом стиле. Он был построен в 1785 году по проекту Хуана Вильянуэвы и изначально предназначался под музей естественных наук. Во время наполеоновских войн здание сильно пострадало, и, после реставрации в 1819 году было открыто как Королевский музей живописи. В настоящее время здесь хранится более 5000 картин, гравюр, рисунков и скульптур. Великолепно представлены все школы живописи времен средневековья. Испанские короли, начиная с Карла V из династии Габсбургов и заканчивая Карлом IV из династии Бурбонов, были страстными коллекционерами. И, конечно же, в этом музее собраны самые значительные произведения лучших испанских художников.

В музее выставлено более 30 картин Эль Греко, среди которых выделяется "Святая троица". Более 50 уникальных работ Диего Веласкеса — гения испанского барокко, в том числе портреты Филиппа IV и членов его семьи. Широко представлен Франциско де Гойя. Здесь экспонируются такие его работы, как "Маха обнаженная" и "Маха одетая", "Семья Карла IV", "Семья герцога Осуна", "Расстрел 3 мая 1808 года". В музее Прадо выставлено110 картин и 50 рисунков Гойи.

Все эти сведения мы почерпнули из путеводителя по залам музея. Конечно, очень хотелось запечатлеть хотя бы малую толику этого великолепного собрания картин и скульптур на пленке, но, в отличие от предыдущего вечера, нам это сделать категорически не дали. Мы отдали дань художникам фламандской, итальянской школ живописи, осмотрели работы французских импрессионистов, и, побродив по светлым и просторным залам, вышли из музея к памятнику Гойе, где нас уже поджидал экскурсовод. Переполненные свежими впечатлениями, мы заняли свои места в автобусе и отправились в Эл Эскориал — дворец-монастырь короля Филиппа II.

Как необычно порой складывается судьба народов, связанная с прихотями царствующих особ. Гид по пути в Эл Эскориал рассказал нам о том, что король Филипп II был очень набожным католическим королем. Живя в Толедо, он решил построить себе дворец, который одновременно должен был быть монастырем. Было выбрано место в горах, всего в 65 км от Мадрида, где было не так жарко летом. Пользуясь почти неограниченными финансовыми возможностями (в подвластной ему империи никогда не заходило солнце), король поставил перед зодчими и архитекторами задачу — воздвигнуть колоссальный по размерам дворец-монастырь еще при его жизни. Обычно, такие объемы работ велись столетиями, но это задание выполнили всего за 21 год. Монарх лично приезжал инспектировать ход строительства, а, поскольку был очень слаб здоровьем, то поездка из Мадрида для него превращалось в недельное путешествие. Король не мог ездить верхом, не мог передвигаться в карете. У него болело буквально все. Единственное транспортное средство, которое он мог переносить — походное кресло- кровать. Его несли специально обученные носильщики, делая переходы по 10 км в день. Будучи в Эл Эскориале мы видели это кресло. Пожалуй, бедный инвалид в наши дни побрезгует присесть на это царственное сиденье. Вот так, простая королевская прихоть заставила сменить одну столицу на другую.

Автобус, меж тем, поднимался выше в горы, и гид обратил наше внимание на крест гигантских размеров, возвышающийся на отроге одной из гор. На вопрос, что это, гид ответил, что это — 150-метровый металлический крест, воздвигнутый в Долине Павших. Здесь в гранитных нишах лежит прах 40 тысяч республиканцев погибших в Гражданскую войну, и тут же похоронен генерал Франко.

Двадцать минут спустя, нас высадили возле автобусной станции, а дальше мы пошли пешком и скоро оказались на ровной площадке. Перед нами возникла громада Эл Эскориала. Снаружи это было серое здание и таким же оно оказалось при входе через центральные ворота со двора. То есть, никакой помпезности, только смирение и еще раз смирение. Как нам объяснили, в основу проекта Эл Эскориала король велел положить решетку, на которой был заживо сожжен святой Франциск. Это хорошо видно, если смотреть на макет дворца. Над входом — барельефы библейских царей. Но вот мы вошли внутрь и идем по галереям, переходам, изнутри отделанным таким же серым камнем, как и снаружи. На стенах — ни ковров, ни гобеленов, никаких предметов роскоши. Мы находимся в королевских покоях. Вот мы оказались в небольшой комнате, где выставлено то самое походное кресло Филиппа. Оно и, в самом деле, вызвало чувство брезгливости. На стене висели несколько портретов, в том числе самого короля и его единственной дочери Изабеллы. Затем мы очутились в довольно просторном, но также весьма аскетическом помещении. Здесь его Величество занимался спортом, а именно, ходил по диагонали зала. Это было, пожалуй, единственное из спортивных упражнений, которые он мог себе позволить.

Вскоре мы очутились перед личными покоями монарха. Боже, что же это такое! В темном закутке, вдали от окна, стоит кровать под балдахином. Рядом с ней — рабочий стол и кресло. И все. Темно и мрачно. Не случайно этот король провозгласил: "Здесь король живет, как монах, а монахи, как короли".

В этом можно было убедиться, пройдя по дворцовым анфиладам туда, где в те времена жили столь милые королевскому сердцу монахи. Нам называли их число — от 30 до 50 человек, которые и впрямь жили по-королевски. Огромные светлые залы с потолками, расписанными лучшими художниками, с картинами и гобеленами по стенам. Лучше всего об этом говорила картина кисти Эль Греко, изображающая тайную вечерю. Когда мы стояли у этой картины, гид показал нам на некое несоответствие в пропорциях людей, сидящих за одним столом с Иисусом Христом. Первоначально, число персонажей было четырнадцать, при этом, два человека слева были изображениями короля Филиппа и самого Эль Греко. Когда король указал на несоответствие, художник предложил убрать свое изображение. Король же велел убрать с картины себя. В результате на картине стало на одно лицо меньше, но крайний слева — Эль Греко.

В одном из залов выставлены портреты с изображением семей королевской династии Габсбургов, начиная с Карла I. Но более всего поразило воображение _ королевская библиотека, или как называл ее тогдашний папа Римский — "собрание запрещенных наук". Король Филипп, как и его предшественники, ревностно искореняли всяческую ересь. Но последний, конфискуя имущество еретиков, лучшее оставлял во дворце, где один из монахов заведовал библиотекой. Одних только арабских и еврейских рукописей здесь насчитывается более пяти тысяч томов. По числу римских и греческих манускриптов собрание занимает второе место после собора святого Петра в Ватикане. Усердный библиотекарь покрыл все тома золотой краской и поставил их корешками наружу. Таким образом, на форзацах обложек можно было написать данные по рукописи, и книги сохранялись намного лучше. Зал библиотеки занимает большую площадь. Полки и стеллажи в идеальном порядке, и помещение хорошо освещено благодаря высоким окнам.

В заключение нас проводили в Пантеон испанских коронованных особ, где погребены короли Испании, начиная с Карла I, отца Филиппа II. В круглой Ротонде, выполненной с необычной для этого дворца роскошью, в нишах снизу вверх стоят мраморные, серые саркофаги, отличающиеся друг от друга только именами. Парадокс заключается в том, что Пантеон не резиновый, и настало время, когда для ныне правящего монарха в нем не оказалось места. Последние два надгробия стоят пока без надписи. Нам объяснили, что имена королевской матери и бабки появятся здесь после того, как их останки пройдут положенные 40 лет сушки. Сам же король смеется, что пока не собирается умирать, но…проблема с традицией захоронения уже стоит со всей остротой. Правда, подземный некрополь не ограничивается только Ротондой, а занимает всю подземную площадь дворца-монастыря. Здесь стоит прекрасно выполненный саркофаг Дон Хуана, брата короля, победившего турецкий флот в крупном сражении. Но главные сражения жизни он выигрывал не на полях баталий, а в постелях известных матрон того времени. Ему приписывают шестнадцать женщин, ни одна из которых не была его женой. Не случайно, именно он стал прообразом дона Жуана. В Пантеоне стоят надгробия или ниши, в которых лежат царственные дети, умершие в возрасте до 10 лет. И все это, повторяем, сделано с роскошью, полной противоположностью которой был аскетизм Филиппа II.

Вернувшись из Эл Эскориала в Мадрид, мы совершили частично автобусную, частично пешую экскурсию. Помимо упомянутого выше королевского дворца нам показали Кафедральный собор Альмудены или Богородицы. Якобы, в стене старинной арабской крепости была найдена фигурка девы Марии. Мы видели Пуэрта де Толедо — ворота, поставленные при выезде из Мадрида в Толедо. Интересно то, что их начинали строить в честь Наполеона (в период оккупации), а закончены они были при Фердинанде VII, в ознаменование побед над Наполеоном. Такова порой игра истории. Мы проехали по улице Майор. Это была главная улица Мадрида Габсбургского, соединявшая старинный Алькасар, стоявший на месте нынешнего королевского дворца, с площадью Майор. На этой улице сохранилось немало дворцов, принадлежащих знати. Площадь Майор запроектирована еще во времена короля Филиппа II. С той поры она претерпела немало пожаров и реконструкций. В нынешнем виде она пребывает с 1854 года. Прямоугольная Площадь размерами 120 на 94 метра ограничена трехэтажными домами, крытыми шифером, с арками для въезда экипажей. Площадь Майор использовалась для причислений к святому лику, аутодафе, королевских приемов, казней, коррид и конных турниров. В настоящее время здесь разместились сувенирные и нумизматические магазины, кафе и хорошие рестораны.

На бульваре Прадо есть необыкновенно красивая площадь — площадь Кибелы, в греческой мифологии богини плодородия. В 1772 году здесь был сооружен фонтан. Богиня, восседающая на колеснице, запряженной львами. Очень красив фонтан Нептуна. Морской бог восседает на колеснице с трезубцем в руке. Говорят, в годы гражданской войны народ голодал, и какому-то студенту приписывают слова, сказанные по поводу трезубца Нептуна. "Или накормите или заберите эту вилку". На площади Колумба стоит памятник Христофору Колумбу, выполненный в неоготическом стиле. А неподалеку от него — огромные каменные блоки, посвященные открытию Америки.

На улице Алкала — самая крупная арена для коррид в Испании. Вмещает до 23 тысяч зрителей. Говорят, что лишь после выступления на этой арене тореро достигает полного признания своего мастерства.

И, под занавес, побывали на площади Испании. Это одна из самых широких и красивых площадей города. Расположена в конце улицы Гран Вия. На ней стоят два самых высоких здания Мадрида до постройки башни Пикассо: Башня Испании высотой 117 метров, в которой размещается отель, квартиры и офисы, и Башня Мадрида высотой 130 метров на углу улицы Принцесса. В центре площади, окруженной оливами, привезенными из Ла Манчи, стоит памятник Мигелю Сервантесу. Перед ним расположены бронзовые фигуры его главных персонажей — Дон Кихота и Санчи Пансы.

Можно долго перечислять другие достопримечательности города, но всему приходит конец, а на следующий день нас ожидал длительный переезд обратно в Барселону, с заездом в провинцию Валенсия и осмотром одноименной столицы провинции.

Рассказывая о провинции, экскурсовод сообщил, что она является житницей страны. Расположенная на юго-востоке от Мадрида, эта местность обладает плодородными почвами, позволяющими выращивать здесь практически все. Мимо убегали назад оливковые рощи, виноградники, апельсиновые сады. Центр провинции — город Валенсия насчитывает 700 тысяч жителей. Мы прибыли в город в дневное время. Температура на уличных стендах показывала 26 градусов тепла. Автобус высадил нас в самом центре на площади, где стоит очень красивое здание Мэрии и весьма выразительное здание Почтамта. По плану у нас здесь была двух с половиной часовая остановка. Осмотреть весь город было невозможно, но походить по центру, ощутить тепло, ритм, пульс города мы вполне могли. И отправились на базар. Как и Барселоне, он потряс воображение немыслимыми затеями флоры. Чего здесь только не было. От привычных дорогих сердцу грибов лисичек до так называемого тропического Пэйшн фрут или плода страсти. Мы накупили всякой снеди, спрашивая продавцов "Кванта коста"? (Сколько стоит?) Поскольку их ответ был нам непонятен, мы жестом просили написать цену, после чего платили за товар. Устроив импровизированный пикник рядом с источником, мы отдали должное качеству местных овощей, фруктов, колбас. Надо признаться, все было очень вкусно, но особо понравились местные дыни. Они напомнили знаменитые Чарджоуские дыни из Ферганской долины.

Перекусив, снова вышли на просторы городских улиц и площадей. Снимались на фоне фонтанов и у стен монастыря Валенсийской божьей матери, удивлялись тому, что тротуары в центре выложены мраморной плиткой. Это не только красиво. В летние дни, когда плавится асфальт, мраморная плитка как бы снимает эффект жары. Валенсия произвела впечатление очень красивого преуспевающего города. В дополнение, нам показали современный научный и культурный центр, выполненный из современных легких металлических конструкций в виде гигантского шлема. А за ним воздушные конструкции, ограничивающие зону паркинга для машин и автобусов и громадный прямоугольник бассейна-фонтана. На фоне ясного неба — это застывшая в камне симфония.

Путь до Барселоны занял еще несколько часов. Часть дороги ехали вдоль морского побережья. Уже поздно вечером въехали на знакомые улицы Барселоны. Мы остановились в одной из гостиниц в центре на улице Параллель. Отсюда можно было дойти, не спеша, до морского порта, отсюда было близко и до бульвара Рамблер, рядом с отелем располагалась станция метро. Поужинав, мы вышли на прогулку. Было тепло, сухо, над головой в чернильной темноте горели яркие звезды.

На следующий день нас повезли в Парк Гауди. По дороге гид рассказал нам об этом удивительном архитекторе, жившем в двадцатом веке. После себя он оставил множество прекрасных зданий. Но, главное, что он создал в Барселоне — Парк на горе, названный его именем, и Собор святого семейства. История создания парка относится к началу двадцатого века, когда уже известный зодчий решил благоустроить пустырь на горе, рассчитывая построить там 60 жилых домов для богатых каталонцев. Была сделана планировка, построен один дом, посажены первые деревья, но…бедолага Антонио Гауди просчитался. Никто из местных богатеев не пожелал переселяться в новый микрорайон. Тогда он на муниципальные средства построил здесь парк удивительной красоты, использовав, сложившийся рельеф местности и местные строительные материалы, благо камня в горах было много. Были посажены пальмы, кустарники, проложены гравийные дорожки. Построена смотровая площадка, откуда открывается чудесный вид на город. А опирается площадка на 80 дорических колонн, образующих причудливый грот. А при выходе из грота вас встречает целый каскад струй, льющихся из пастей диковинных драконов. Даже тот единственный дом, построенный здесь, привлекает туристов своей аляпистой неожиданностью. С балконов и из окон на вас смотрят фигуры кабальеро и сеньор. Даже воздух здесь в тени высоченных пальм какой-то другой. Дорожки парка бегут по склонам горы, и, как нам сказали, туристы нередко теряются в этом парке. Мы, слава богу, благополучно вернулись к стоянке туристических автобусов, которых здесь было не меньше трех десятков.

Следующей остановкой был Собор святого семейства, который в конце девятнадцатого века начал строить один испанский архитектор. Говорят, ему не хватило средств, и строительство было законсервировано. Антонио Гауди загорелся идеей продолжить работу. Он в корне переделал проект. По его замыслу это должен был быть храм, взлетающий к небу. Он сохранял готический стиль, но, при этом использовал технику и технологию двадцатого века. Нижние ярусы собора по замыслу Гауди венчали фигуры апостолов. Высоко над ними — дева Мария. Самый высокий шпиль на уровне 170 метров должен был нести фигуру Иисуса Христа. Работы по возведению этого уникального храма, как бы выстроенного из мокрого морского песка, велись на собранные городом деньги вплоть до несчастного случая, произошедшего с Гауди. В один из ясных дней 1935 года по дороге на работу, Антонио попал под трамвай. В тот же день он скончался в больнице. В результате все работы были прекращены. Никто не решался продолжить гениально задуманный проект. Но, в шестидесятые годы работы были продолжены. Стены, башенки и шпили стали подниматься все выше, но, видимо, нужен еще один архитектор масштаба Гауди, способный довести храм до его логического конца. Сейчас он стоит в окружении гигантских подъемных кранов, и даже видно некое движение. Хотелось бы взглянуть на собор, когда его достроят. Но даже то, что видишь сейчас, поражает воображение.

Из Барселоны мы отправились в самый богатый город самой богатой провинции страны, а именно, в Жирону, все в той же Каталонии. Через город протекает полу высохшая нынче речка, знаменитая тем, что один из ее мостов построен в 1877 году Жаком Эйфелем. Мост выполнен в традиционной для Эйфеля манере, но ему, безусловно, далеко до знаменитой Эйфелевой башни. А на горе стоит древняя крепость, с храмом. Крепость кажется неприступной. Хотя, за прошедшие века, много раз переходила из рук в руки. Поднимаясь и опускаясь по узким улочкам, мы попадали в старинные арабские и еврейские кварталы. Мы спросили гида. Ну, а где живут эти самые богатые в Каталонии люди? Он ответил: "А вот сейчас перейдем через мост и увидите". И впрямь, на другой стороне реки оказалась совершенно другая жизнь. Здесь были и дорогие бутики, предлагающие наряды и ювелирные лавки, и магазины сувениров с акцентом на холодное оружие. По улочкам курсировал небольшой туристический паровозик с тремя вагончиками.

Из Жироны мы отправились в городок Фигерес на родину Сальвадора Дали. Городок расположен всего в тридцати километрах от французской границы на севере Каталонии. Именно здесь Сальвадор Дали последние 13 лет жизни посвятил работе над созданием своего театра-музея. Еще в 1960 году в разговоре с фотографом Касальсом Дали говорил о своем желании подарить родному городу не только свои картины, но и музей. Место для будущего театра — полу сгоревшее во время гражданской войны здание бывшего Театра Принсипаль. Театр-музей был открыт в 1974 году. При входе — бронзовая скульптура "Чествование Ньютона". Изображение показывает момент падения знаменитого яблока. Во дворе музея — несколько скульптур. Удивляет композиция памятника в честь художника Эрнста Меисонье, восседающего на постаменте из 17 тракторных шин. Еще одна интересная композиция — монтаж, посвященный средствам коммуникации. Это рельефное изображение головы Дали, зрачки в глазах которого — головы кукол, а во лбу — телевизор. Само здание театра расположено как бы вокруг центрального дворика, и экспозиция представлена в помещениях, расположенных в разных уровнях. При этом используется эффект резкого перехода из светлого помещения в темноту и обратно. Экспонатами музея служат и скульптуры и картины и ювелирные изделия (автор Дали). Здесь и Венера Милосская с ящиками (выдвинутыми из грудей и живота), и фигура Микеланджело с ящиком во лбу. В одном из переходов в ярких красках мы видим произведение "Слюнософа", символизирующее единение не соединяемого. Слюна, софа, губы. Возле одной из лестниц стоит трехметровый "Тотемический орел", в желудке которого за стеклом — голова китайца — курильщика опиума. Еще одна интересная композиция "Обнаженная Гала, смотрящая в море, которое на расстоянии восемнадцати метров трансформируется в портрет Авраама Линкольна". Невозможно перечислить и толику экспонатов этого действующего театра, в котором, кстати сказать, похоронен его главный режиссер и актер — Сальвадор Дали. История с его захоронением довольно неясная. Считалось, что его похоронят рядом с горячо любимой супругой Галой, умершей незадолго до него. Но, якобы душеприказчику, который в дальнейшем примет на себя руководство театром, Дали завещал похоронить его именно внутри музея. Никаких записей при этом сделано не было, этому человеку просто поверили на слово. Так оно было или нет, но, очевидно, последнему было выгодно похоронить великого Дали в театре-музее, Сюда и так валят туристы со всего света, а тут еще и Пантеон. Тело художника лежит в нише и золотом на каменном барельефе написано его имя и годы жизни.

Покинув стены этого уникального театра, мы прогулялись по Фигересу. Типичный испанский городок с узкими улицами, двух и трех этажными домами с непременными балкончиками. Много ресторанчиков, кафетериев. В сувенирных лавках предлагают литографии работ Дали, миниатюрные копии его скульптур и путеводители по музею.

Под кайфом от увиденного, возвращались в Барселону. В самом деле, встреча с подлинниками такого корифея, как Сальвадор Дали, не в силах никого оставить равнодушным.

И под занавес недельного путешествия, гид сообщил, что сегодня вечером поедем "на фонтаны". Отужинав в гостинице, и дождавшись, когда стемнеет, мы выехали туда. Оказывается, от нашего отеля до фонтанов, рукой подать, то есть минут за двадцать пять пешей прогулки мы могли бы и сами до них добраться. Экскурсовод предупредил, что автобус будет ожидать нас в таком-то и таком-то месте, а в случае, если кто-то опоздает, пусть добирается до отеля самостоятельно. Мы вышли на гигантской площади, уступами уходившей вверх в гору, где стоял затемненный королевский дворец. А затемнен он, поскольку сейчас пустует. Королевская семья живет в Мадриде, и только по большим оказиям приезжает в бывшую столицу. Так, не столь давно, Хуан Карлос, нынешний король выдавал замуж свою дочь. Празднество происходило во дворце. Была середина недели. А фонтаны для публики работают по вечерам с пятницы по воскресенье. Так вот, король приказал включить фонтаны в будний день. Свадебные торжества транслировались из Барселоны по всему миру.

Что же это за фонтаны? Нам доводилось любоваться золотыми фонтанами Петергофа, поющими фонтанами Еревана, наслаждаться светомузыкой у отеля Беладжио в Лас Вегасе. Но фонтаны Барселоны превзошли все ожидания. Прежде всего, это целый каскад, начинающийся от подножия дворца и сбегающий вниз в самых разнообразных формах. Это и ручьи, и водопады, и струи, рассыпающие вокруг себя мириады брызг. С наступлением темноты, все это подсвечивается, и игра воды, ее шум приводят сюда толпы людей. По системе эскалаторов люди поднимаются на самый верх, чтобы наблюдать отсюда эту рукотворную красоту. В центре площади находится самый большой фонтан. И вот наступает момент, когда включается цветомузыка и, заданное компьютерной программой, начинается водное шоу. Под музыку Чайковского, Штрауса, Бизе струи бьют в небо, пересекаются, сходятся и расходятся, меняют цвета, словом, танцуют. Мы зачаровано смотрели на это зрелище. Щелкали вспышки фотоаппаратов, работали кинокамеры. Поистине, нет предела человеческому гению. Для нас, туристов, эта водная феерия была экзотикой. А для местной молодежи, кучкующейся по соседству, то была очередная тусовка, возможность посидеть-пообщаться, попить-поесть (напитки и еду продавали повсеместно). Здесь даже работали аттракционы.

И в темную ночь с высоту королевского дворца расходились девять лучей прожекторов. Они символизировали девять букв, образующих имя города — БАРСЕЛОНА.

Увлеченные, мы едва не опоздали на автобус, а завтра надо было подниматься чуть свет, наш самолет улетал утром, и следовало хоть немного поспать. Вообще, наш тур-путешествие по Испании, был очень напряженным, и после недельного отдыха неплохо было бы еще просто отдохнуть.

Утром Боинг оторвался от земли, мы бросили с высоты прощальный взгляд на красавицу Барселону и с короткой пересадкой в Мадриде, полетели домой.

Прощай Испания, страна пышных соборов, прекрасных дворцов и незабываемого танца Фламенко!

СЛУЧАЮТСЯ НА СВЕТЕ ЧУДЕСА…

Сборник стихотворений

2004

СЛУЧАЮТСЯ НА СВЕТЕ ЧУДЕСА…

Когда Иранский древний город Бэм

С лица земли исчез почти совсем,

И стоны раненых, растерянных, бездомных

Еще звучали средь руин огромных,

Когда раздавленные стенами тела,

Земля в свой склеп еще не приняла,

В домишке, что был полностью разрушен,

В живых осталась древняя старушка.

И доля тяжкая, увы, досталась ей -

В завалах оставаться девять дней.

Старушка, в полном, будучи, сознанье,

Испытывала муки и страданья.

В кромешной тьме, без пищи и тепла

И без питья все эти дни была.

Она привыкла жить и не сдавалась,

Хотя надежд уже не оставалось…

Спасатели, бродя между развалин,

На чудеса уже не уповали,

Ведь нужно очень редкое везенье,

Такое пережить землетрясенье.

Как вдруг, в руинах серого барака

Залаяла служебная собака.

Оборванную, в ссадинах, в пыли

На божий свет старушку извлекли.

И кто-то, свою радость не скрывая,

Из термоса налил ей кружку чая.

А бабушка, в ладошки взявши кружку,

Пролепетала: "Ох, уважь старушку.

Ты остуди сначала свой чаек,

А после угости меня, сынок".

Случаются ж, на свете чудеса…

НА БЕЛОМ ОКЕАНСКОМ ТЕПЛОХОДЕ

Мне никогда не доводилось прежде

На белоснежном чудо — корабле

По океанским — неземным просторам

Плавать.

Признаюсь, были в прошлом речки, реки,

Водохранилища, озера, по которым

Мне доводилось на простой байдарке

Плавать.

Я был себе матросом, капитаном,

И ощущал, как здорово, как классно,

Просторы голубые покоряя,

Плавать.

И вот мне выпал выигрыш счастливый.

В круиз на белоснежном теплоходе,

На южные манящие Багамы

Плыть.

Да, здесь, увы, не мог я быть матросом,

Не мог себя представить капитаном,

Зато я мог обычным пассажиром,

Плыть.

Корабль наш был, что твой плавучий город,

Скорее, все ж, он был — плавучий остров.

На нем нам предстояло всю неделю

Плыть.

И он поплыл. По палубе гуляли,

Под музыку джаз — банда, ветра пенье,

Плескались мы в морской воде бассейна

И загорали, лежа на шезлонгах.

А кто-то время проводил в кино,

А кто-то в казино крутил рулетку,

А кто-то шел читать в библиотеку,

Кто резался в картишки в зале игр,

Кто вес сгонял на велотренажере.

И, собирались пассажиров толпы

В бистро, буфетах или в ресторанах.

Там армия трудилась поваров.

Ведь накормить людей такую массу

Задача не из легких, если все

За то, чтоб вкусно и разнообразно.

Считаю, надо должное отдать

Непревзойденной корабельной кухне.

Она всегда была на высоте,

Кормили и поили нас на славу.

Но не единым люди хлебом живы,

Им хочется чего-то для души.

И вечерами шоу и концерты

В театре корабельном шли на "бис".

Да, да в театре, не оговорился.

Он был такой большой, такой нарядный,

Что, если б я не знал, то мог подумать,

Что в городском театре нахожусь.

Все было здесь, что быть должно в театре.

И декорации, и занавес, и только

Суфлерской будки не было на сцене

И с оркестровой ямой недобор.

Но был оркестр и труппа чародеев,

Танцующих, поющих, веселящих,

Жонглеров и воздушных акробатов,

Атлетов и волшебниц балерин.

Уставши после "трудового" дня,

Я приходил "домой", в свою каюту

И поражался всякий раз, какой,

В подобном ограниченном пространстве

Для пассажиров создали комфорт.

Здесь все до мелочи заботою дышало,

Включая зайцев, крокодилов, рыб.

Их, сделав из обычных полотенец,

Нам горничные клали на постель,

И каждый божий вечер на подушке

Лежала небольшая шоколадка.

Таких кают на этом теплоходе,

Я думаю, числом до тыщи было

Неудивительно, корабль был длиной

В три сотни метров, шириною в сорок.

И с высоты в тринадцать этажей

Снующие буксиры, катера

Казались детскими игрушками, не боле.

Как полагается в многоэтажном доме,

Здесь лифты поднимали пассажиров,

И лифты опускали пассажиров

И лифтов было дюжина, не меньше.

По вечерам в одном из помещений

Устраивали нам аукционы.

Картины выставлялись на продажу

Известных и не очень мастеров.

И мастером, причем непревзойденным

Был устроитель — аукционер.

Я видел, пассажиры приходили,

Не ради лишь шампанского бокала,

Не для того, чтобы купить картину,

А ради удовольствия послушать,

Как артистично тот ведет торги.

А на борту красавца — теплохода,

Нам не одни картины предлагались,

Здесь были магазины "Duty free",

А это означало, без налогов,

Велась торговля, видно потому,

С охотой, и с охотою немалой

Сюда заглядывали, и за все платили

Особой карточкой, которая служила

И ключиком волшебным от каюты,

И пропуском, в том случае, когда

Ты на борт круизера поднимался,

Вернувшись с побережья на причал.

А между тем закаты и рассветы

Себя сменяли дружной чередой.

Бежали дни, как за кормою мили.

И пенный след, взбивая за собой,

Корабль наш плыл из северных широт

В мир теплых вод и жарких островов,

Где цвет морской воды аквамаринный

На фоне пальм тропических, стоящих

Почти по пояс в чистоте песков.

Я не берусь описывать места,

Которые я видел в том круизе.

Своей задачей счел я показать

Достоинства гиганта — корабля,

Что был мне домом целую неделю.

Я должен низко голову склонить,

Пред теми, кто вложил свой капитал

В проект круиза, корабля проект.

Кто этот замысел осуществил на деле,

Создав условия для отдыха людей

От суеты вечнозеленых буден.

Я должен низко голову склонить,

Пред экипажем судна, перед теми,

Кто вел корабль, кто создавал уют,

Кто развлекал, кто делал незаметно,

Обыденную нудную работу,

Чтоб я, как пассажир и гость круиза,

Оставив за кормою груз забот,

Себя почувствовал едва ль не королем.

Мне никогда не доводилось прежде

На белоснежном чудо — корабле

По океанским — неземным просторам

Плавать.

РЕАЛИИ МОНРЕАЛЯ

1

Нереальный и реальный,

Искрометный, как хрусталь,

На меня, как сон астральный,

Наплывает Монреаль.

Чудо-город красит слово

На французском языке.

Он воздвигнут на святого

На Лаврентия реке.

Жак Картье приплыл когда-то

В эти дивные края,

Чтоб добыть побольше злата

Для Франциска-короля.

Он нашел большую гору

Над великою рекой,

И без долгих разговоров

Начал подвиг трудовой.

Жак — чудак старался честно

Злато- серебро добыть.

Но не смог, как нам известно,

Суверену угодить.

Но зато, в речных стремнинах,

В чистых хрусталях ручьев,

Стали добывать пушнину

Из ондатры и бобров.

И, пускай, в Европе были

Еще Средние века,

При дворе уже носили

Дамы "от Картье" меха.

2

Я открыл для себя Монреальскую гору.

С высоты ее птицей почувствовать впору.

Вид на город с горы открывается дивный,

Несмотря на порывистый ветер противный.

Гордо в небо уходят церковные шпили,

Как жуки, разбегаются автомобили.

И "высотки" глядятся отсюда, как крошки,

Уместившись десятком легко на ладошке.

А за ними вдали, словно на киноленте

В океан свои воды уносит Лаврентий.

3

У улиц (здесь зовут их просто РЮ)

Святых мужчин и женщин имена.

Я с интересом на людей смотрю,

А им нет вовсе дела до меня.

Пропитан воздух запахом духов,

По-европейски здесь одеты все.

Кроссовок тут не носят и джинсов,

Ни мадемуазели, ни мосье.

Тут много ресторанов и бистро,

Проблемы нет здесь — голод утолить.

К услугам и фиакры и метро,

И рады вас с комфортом прокатить.

Имеет Монреаль двойное дно,

Подземный город в два-три этажа.

Когда зимою очень ветрено,

Сюда спуститься граждане спешат.

Не счесть здесь шопов, бутиков, витрин,

Товаров — море, глаз не оторвешь.

Так, например, на рю Сен Катерин

Их все за месяц вряд ли обойдешь.

4

Собор Нотр Дам не Парижский, но все же

Не только названием храмы похожи.

И, пусть Монреальский намного моложе,

Его уважают и любят здесь тоже.

В нем ярко убранство, он празднично чинный.

И неф его главный высокий и длинный.

Прекрасен алтарь, мощны трубы органа,

И пасторы рады всегда прихожанам.

А вечером залит храм божий огнями

И музыка льется, как струи в фонтане.

Стоят экипажи напротив собора.

И кучера всех берут без разбора.

По старому городу лишь за тридцатку

Прокатят семью полчаса на лошадке.

Туристам покажут и порт и таможню,

Старейший отель и трактир придорожный.

Узкие улочки, храмы, часовни

Под цокот копыт, неумолчный и ровный.

5

На тридцать первом этаже отеля "Дельта" вращается ресторан.

Я с ним вращаюсь, сижу и вижу огней городских океан.

И лишь одно пятно темноты выхватывает глаз свысока.

Это в изгибе кошачьем своем, огибает город река.

6

Всего четыре дня, четыре ночи

Ты был со мною — город Монреаль.

Как расставаться мне с тобою жаль,

Поверь мне, расставаться трудно очень.

Я привязался к пестроте людей,

К прямым проспектам, крышам черепичным.

К французским фразам, модам непривычным,

И к памятникам в центре площадей.

Мне полюбилась рю Сен Катерин,

С суетностью ее неугомонной,

Где я бродил счастливый и свободный

И отражался в зеркалах витрин.

Спасибо, что тебя я повидал,

Мерси, что было хорошо с тобою.

Я память о тебе возьму с собою,

О ре вуар, мой милый Монреаль!

БЕЛЫЕ КРЫШИ БЕРМУДСКИХ ОСТРОВОВ.

(Путевые заметки и впечатления)

Так случилось, что на Бермудские острова мы попали со второй попытки почти пятью годами позже первой. А первую попытку предприняли, пробыв в Штатах чуть больше трех лет. Агент, устроивший тот несостоявшийся круиз, ввел нас в заблуждение относительно необходимых для поездки документов. По его словам достаточно было предъявить грин-карту (тогда американских паспортов у нас не было) и все, вы уже на борту. Но не тут-то было. Наши чемоданы погрузили на корабль, а чуть позже, во время прохождения процедуры регистрации нас самих завернули. Мотив был простой. В то время согласно закону Бермуд имелся "черный" список из 35 стран, для которых въезд в страну осуществлялся исключительно при наличии визы. Россия, гражданами которой мы тогда были, находилась едва ли не в начале этого списка. И американская грин-карта не имела тут ровно никакого веса. Короче говоря, мы наблюдали за отплытием чудо корабля с полутора тысяч пассажиров на его борту буквально со слезами на глазах. Вдобавок ко всему наши чемоданы так и не сумели отыскать до момента отплытия, и они тоже уплыли в голубую морскую даль. Справедливости ради стоит сказать, что агент, по чьей вине мы остались проводить свой отпуск на берегу, признал свою ошибку и вернул деньги за билеты. Единственной материальной потерей явилась плата за багаж. После возвращения лайнера в порт Бостона чемоданы нам выслали федеральной почтой.