Записки строителя

Глава шестая РУСТАВИ. АНГАРСК. БЕЛОМОРКАНАЛ

Еще шла Великая Отечественная война, а партия и правительство разработали широкую программу восстановления и развития народного хозяйства СССР. В начале 1944 г. в дни победоносного наступления Красной Армии Государственный Комитет Обороны принял, в частности, решение о строительстве Закавказского металлургического завода в Грузии. Этот первенец черной металлургии в Закавказье создавался на базе Дашкесанского месторождения железных руд и Ткварчельских коксующихся углей. Несколько домен, коксовые батареи, мартены и другие цехи металлургического производства должны были обеспечивать основными видами проката, литейным чугуном большую часть потребности в металле Закавказских республик.

Строительство этого крупного металлургического комплекса было возложено на управление Челябметаллургстроя с перебазированием в Грузию части коллектива строителей и монтажников, оборудования и транспорта. Я был назначен начальником Закавказметаллургстроя.

Ко времени организации строительства завода в Грузии Челябметаллургстрой заканчивал первую очередь полного металлургического цикла. Производственный аппарат был достаточно развит, стройка укомплектована высококвалифицированными специалистами и техническими кадрами, площадка к тому времени была относительно хорошо обеспечена производственными предприятиями, механизмами, железнодорожным и автомобильным транспортом. Одним словом, были все основания поручить нашему коллективу строительство в Грузии.

Располагая опытом скоростного строительства Челябинского завода, мы в короткие сроки разработали мероприятия, обеспечивающие технически грамотную и экономически целесообразную организацию подготовительных работ. Были подобраны руководящие кадры управления Закавказметаллургстроя, руководящие и инженерно-технические работники стройуправлений, предприятий и хозяйств из числа наиболее подготовленных работников. На Челябметаллургстрое были также сформированы отряды из рабочих строительства и промышленных предприятий, которые стали основой будущего многотысячного коллектива в Рустави.

Первичная организационная структура нового строительства выглядела следующим образом:

Управление Подсобстроя занималось строительством подсобных предприятий и временных жилых помещений, Ремзаводстрой строил ремонтную группу цехов металлургического завода, Жилстрой создавал город Рустави, Желдорстрой — железнодорожные пути, Дорстрой — шоссейные дороги, Сантехстрой сооружал сеть водопровода и канализации. Кроме того, был образован ряд вспомогательных организаций, среди которых конторы механизации, автотранспортная, связи, железнодорожного транспорта и другие. На Челябметаллургстрое были отобраны, отремонтированы и отгружены в Рустави транспортные средства, строительные механизмы и значительная часть производственного оборудования для организации строительной базы, инструменты, вспомогательные материалы и хозинвентарь, обеспечивающий работу двух тысяч рабочих.

Еще в Челябинске были запроектированы сооружения строительной базы, складского хозяйства и временных жилых поселков с бытовыми секторами. По этим проектам предприятия Челябметаллургстроя изготовили необходимые металлоконструкции, столярные изделия и другие детали. В числе же предприятий производственной базы значились цехи металлоконструкций, кузнечный, механический, кислородная станция, деревообделочный комбинат, комбинат железобетонных изделий и товарного бетона и т. д.

Характерно, что на базе ремонтно-механического завода Закавказметаллургстроя, который в свое время был только подсобным предприятием стройки, в настоящее время создан краностроительный завод, продукцию которого хорошо знают не только в СССР, но и за границей.

Строительство ремонтно-механического цеха

Конструкции и детали были в скоростном порядке изготовлены и отгружены в Рустави. Всего было сформировано и направлено из Челябинска около 85 эшелонов с этими деталями и конструкциями.

Для размещения инженерно-технических работников в районе строительства завода, представлявшего в то время голую выжженную степь, изготовили и направили 25 комплектов спаренных щитовых двухквартирных домов, а для размещения рабочих — палаточный городок на тысячу человек. Были разработаны схемы оперативной связи с укомплектованием их необходимым оборудованием, решены вопросы временного энергоснабжения. На площадку строительства пошли передвижные электростанции, стационарные дизельные станции и энергопоезд на 5 тыс. квт.

В марте 1944 г. на стройку уехала оперативная группа с задачей: обеспечение энергоснабжения и водоснабжения, организация связи, изыскание источников получения местных материалов и способов их обработки, приемка ряда действующих предприятий (Тбилисский кирпичный завод, известковый завод в Каспи и другие), создание подсобного сельского хозяйства для рабочего снабжения, организация лесных разработок и изучение транспортных схем.

На основе полученной с места работ в Грузии информации были разработаны и осуществлены некоторые дополнительные меры. Были отгружены, например, 20 сборных щитовых двухэтажных восьмиквартирных домов из Соликамска. Кроме того, часть оборудования направили из Тагилстроя, Базстроя и некоторых других строек. Из этих же мест приехали в Рустави и некоторые инженерно-технические работники.

Генплана завода еще не было, поэтому с Гипромезом согласовали лишь соответствующие зоны на площадке, где размещались предприятия, строительные базы, вспомогательные хозяйства, складские помещения и участки для размещения жилых поселков. Основное же хозяйство строительства проектировалось силами Закавказметаллургстроя.

Наряду с созданием непосредственно на площадке строительства первоочередных производственных предприятий не менее важной и срочной была разведка источников получения основных местных стройматериалов, и прежде всего составляющих бетона — песка, гравия, а также камня. До Закавказского металлургического завода крупных промышленных комплексов в Грузии не строилось. Под руководством заместителя главного инженера Н. Б. Лобоцкого и начальника технического отдела строительства Л. И. Вайнера была проведена большая работа по изысканию в Грузии, Армении, Азербайджане заполнителей для бетона и каменных материалов. Организовали балластный карьер в пойме реки Куры, Дзегамский карьер бутового камня и другие. Широко применялись армянские туфы, а также азербайджанская гажа, используемая в качестве легкого заполнителя.

Недалеко от стройки было организовано крупное подсобное хозяйство овощного направления.

В минимальный срок были построены железнодорожные пути, связавшие строительные площадки с главными путями НКПС, автодорога от Рустави до Тбилиси, организовано временное водоснабжение (до 100 л в сутки), которое обеспечивало нужды строительства и населения в питьевой воде вплоть до пуска постоянного Булачаурского водопровода, строительство которого было возложено на Закавказметаллургстрой.

Площадка, отведенная для строительства, с одной стороны обрамлялась заболоченной поймой реки Куры. Находящаяся вблизи площадки деревня называлась Караязы («Черная смерть»), потому что здесь свирепствовала малярия. Поэтому нашим строителям, еще до сколь-нибудь удовлетворительного решения жилищной проблемы, пришлось заняться противомалярийными мероприятиями, в основном нефтеванием поймы реки и заболоченных участков. Они увенчались полным успехом, так как ни в начале строительства, ни в дальнейшем новых малярийных заболеваний среди коллектива строителей практически не было.

Строительство быстро набирало темпы. Найденные материалы и готовые конструкции позволили в течение 1944 г. построить основные производственные предприятия, организовать автохозяйство на 300 автомашин, базу механизации, мастерские сантехнических заготовок. Были вовлечены в строительство завода такие специализированные организации, как Стальконструкция, Кавэлектромонтаж, Кавсантехмонтаж и другие.

Решая вопросы частичного перебазирования сил и ресурсов из Челябинска в Рустави для организации новой базы строительства крупного комплекса, нельзя было ограничиться созданием только временных производственных предприятий, обычных и традиционных в подобных случаях. При организации нового строительства на необжитом месте это привело бы к замедлению разворота работ на основных цехах металлургического завода. Поэтому естественным было стремление начать строительство ремонтной группы цехов металлургического завода одновременно со строительством временных производственных сооружений и жилья для рабочих, чтобы уже на начальном этапе использовать их для широкого фронта основных работ.

Напомню, что к моменту организации стройки проектная документация металлургического завода еще не была разработана. Вырисовывались лишь его основные контуры на уровне проектного задания. Но вместе с тем имелась проектная документация (в стадии рабочих чертежей) по таким цехам, как фасоннолитейный, ремонтно-механический, кузнечный и металлоконструкций. По этим проектам цехи были построены на Челябинском металлургическом заводе. По своей производственной характеристике и конструктивным решениям они могли быть и на данной площадке. Конечно, применение этих проектов в Рустави требовало известной корректировки, обусловленной климатическими особенностями южного района. Так, следовало двойное остекление заменить одинарным, уменьшить теплоизолирующий слой кровли, что позволяло облегчить перекрытия, и так далее. Однако в данном случае решающее значение имела принципиальная возможность использования этих проектов, что сулило большой выигрыш времени.

Проектирование Руставского металлургического завода осуществлял центральный Гипромез, который тогда еще работал в Свердловске, куда был временно эвакуирован. Оценив значение поставленного вопроса, Гипромез без особой задержки санкционировал применение челябинских проектов для Руставского завода с теми поправками, которые были предложены строителями. Нашу инициативу поддержал и нарком черной металлургии И. Ф. Тевосян.

При решении вопроса, какие конструкции ремонтных цехов, в каком количестве изготовить на Урале и отправить в Рустави, определяющим было стремление изготовить максимум возможного, учитывая при этом транспортабельность конструкций. Эти соображения подсказали целесообразность изготовления на Челябметаллургстрое всех несущих металлических конструкций, сборных железобетонных плит перекрытий, деревянных переплетов, дверей и ворот. От изготовления на Урале сборных железобетонных колонн пришлось отказаться, так как тяжелые, длинномерные конструкции было сложно перевозить, особенно в условиях военного времени. Мы решили по детальным рабочим чертежам изготовить для будущих колонн все арматурные стержни, скомплектовали их в соответствующие связи, замаркировали и в таком виде отправили в Рустави. Кроме того, была изготовлена и отправлена универсальная сборно-разборная опалубка. Тем самым изготовление сборных железобетонных колонн на новой стройке было предельно облегчено.

Таким образом, вопрос ускоренного создания группы постоянных ремонтных цехов металлургического завода в Рустави был успешно решен еще в Челябинске. Все это позволило использовать капитальные цехи наряду с временными производственными предприятиями для форсированного строительства основных промышленных, а также жилых и культурно-бытовых сооружений нового города.

Некоторое представление о масштабе этих «заготовок» дают фотографии ремонтно-механического цеха Закавказского металлургического завода и центрального бетонного завода, целиком изготовленных в Челябинске и собранных в Рустави.

Центральный бетонный завод Закавказметаллургстроя

Несмотря на то что Челябметаллургстроя до Закавказметаллургстроя свыше трех тысяч километров, хорошо продуманная и быстро осуществленная организация принесла отличные результаты.

Вновь организованное строительство успешно справилось с производственной программой в 1944 г., заложив основы успехов и той известности, которую получил в дальнейшем трест Закавказметаллургстрой.

Давно уже работает на полную мощность построенный им Закавказский металлургический завод — форпост нашей южной металлургии, славятся своей продукцией предприятия Большой химии Рустави — заводы капролактама, химического волокна, азотнотуковый и другие важнейшие индустриальные объекты. Да и сам прекрасный зеленый город Рустави, воздвигнутый на берегах Куры на месте бесплодной когда-то пустыни, убедительно свидетельствует о заслугах строителей. В 1967 г. трест был награжден орденом Ленина.

В мае 1944 г. я как начальник Закавказметаллургстроя тоже выехал из Челябинска на место строительства. Но… до Рустави так и не доехал. В Москве я был, образно говоря, ссажен с поезда и назначен начальником Главного управления промышленного строительства. Таким образом, если весь замысел организации работ в Рустави, изготовление деталей для этого строительства на Челябметаллургстрое, комплектование его кадрами, оборудованием и т. д. проводились при моем непосредственном участии, то после назначения меня начальником Главного управления промышленного строительства весь труднейший организационный период на месте работ и дальнейшее основное строительство осуществлялись моими многолетними товарищами по Челябметаллургстрою и прежним стройкам — Николаем Николаевичем Волгиным, Александром Михайловичем Волынским, Наполеоном Брониславовичем Лобоцким, Георгием Аксентьевичем Журавским, Львом Израилевичем Вайнером и другими опытными «бойцами строительного фронта».

Ожидавшие меня в Рустави и Тбилиси сослуживцы и друзья прислали потом в Москву целую шуточную поэму об их трудностях и переживаниях, которая кончалась так: «Генерал пропал в дороге, мы ж протягиваем ноги…»

Правда, «генерал не пропал», так как и в новой должности мне приходилось часто бывать на Закавказметаллургстрое. При постоянной громадной помощи Центрального Комитета Компартии и Совета Министров Грузинской ССР быстро преодолевались бытовые и организационные трудности. Стройка все крепче становилась на ноги, особенно после того, как ее возглавил замечательный организатор Нестер Ассалович Георгадзе, удостоенный за строительство Закавказского металлургического завода высокого звания Героя Социалистического Труда (ныне Н. А. Георгадзе — заместитель министра строительства Грузинской ССР).

В 1945 г., когда основные подготовительные работы на Закавказском металлургическом заводе были закончены, судьба разлучила меня с этим интереснейшим строительством и родным мне коллективом. В связи с возложением на Главпромстрой новых задач все стройки металлургических предприятий были переданы наркомату строительства предприятий тяжелой индустрии, возглавляемому тогда Павлом Александровичем Юдиным.

Однако и сейчас, спустя четверть века, приезжая в Грузию, я не могу не побывать в Рустави и не повидать моих старых друзей, не осушить по местному обычаю за их здоровье и успехи в строительстве бокал доброго грузинского вина.

Об этой стройке мне напоминает и орден Ленина — Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 мая 1945 г. за успешное выполнение заданий правительства по строительству предприятий черной и цветной металлургии многие работники были награждены орденами и медалями.

Главное управление промышленного строительства — этот многоотраслевой строительно-монтажный главк я принял от генерал-майора инженерно-технической службы Георгия Михайловича Орлова, назначенного наркомом лесной и целлюлозно-бумажной промышленности. В то время Главпромстрой строил большое количество крупных предприятий, призванных удовлетворять нужды фронта и оборонной промышленности. К ним относились прежде всего комплексы черной металлургии, алюминиевый завод и предприятия спиртогидролизной промышленности на Урале и в Сибири и ряд других объектов. Потом последовали задания по восстановлению разрушенных во время войны Беломорско-Балтийского канала, торговых портов в Таллине и Риге…

В июне 1948 г. на Главпромстрой возложено строительство крупнейшего промышленного комплекса по получению жидкого горючего и некоторых других производных продуктов путем перегонки каменного угля. Этот комбинат и город при нем было намечено расположить на левом берегу реки Ангары, примерно в 55 км от Иркутска.

Управление строительством (точнее — небольшая группа инженеров) размещалось в Иркутске, а на месте будущих работ еще ничего не было — ни квадратного метра жилья, ни киловатта энергии. Площадка будущего строительства слыла тогда лучшим местом для охоты на диких козлов. Первой задачей было создание дееспособного управления, его линейных подразделений с переводом всего аппарата из Иркутска на место работ. Далее, как всегда в организационный период, началось форсированное сооружение железнодорожных и автомобильных подъездных путей, первоочередной энергетической базы и затем строительство многообразных и крупных (рассчитанных на большой масштаб многолетнего строительства) производственных и подсобных хозяйств строительства. Стали прибывать на Ангарстрой инженерно-технический персонал, квалифицированные рабочие с других строек.

Возглавил это крупное строительство генерал-лейтенант Семен Николаевич Бурдаков. Главным инженером работал многосторонний специалист Роберт Сергеевич Зурабов — электрик по профессии, ставший в дальнейшем многоопытным строителем и монтажником. Р. С. Зурабов в течение ряда лет возглавлял это строительство, а затем Главное строительное управление в министерстве. После него многие годы строительством руководил бывший главный инженер Сергей Никифорович Алешин.

Вряд ли есть необходимость описывать все этапы разворота, наращивания мощностей этого крупнейшего строительства и его предприятий. Ограничусь четырьмя цифрами: в пик работ на строительстве было около семидесяти тысяч рабочих, инженерно-технических работников и служащих; максимальный годовой объем работ по строительству комбината № 16 достигал в 1951—1952 гг. порядка 800 млн. руб. (в ценах того времени); стоимость капитальных высокомеханизированных предприятий строительства, крупных поставок железобетонных и панельных конструкций ряду других строительств составила около 900 млн. руб. К концу 1963 г. на комбинате работало более 500 цехов и промышленных объектов, давая стране столь нужный высокооктановый бензин и другие виды жидкого топлива, многочисленные прочие продукты нефтепереработки, в том числе удобрения. Успешно работали три громадные ТЭЦ, обеспечивающие энергией все многообразные предприятия.

К этому времени в новорожденном Ангарске жило уже около 150 тыс. человек, действовали все необходимые коммуникации, культурно-бытовые предприятия, школы и другие учебные заведения.

Центральная часть Ангарска

Одна из улиц Ангарска

Необходимо отметить, что вскоре после начала строительства технико-экономический анализ показал нецелесообразность перегонки углей на жидкое горючее. По решению правительства комбинат на ходу был перепроектирован на нефтехимический с максимальным использованием уже построенных или строящихся объектов на переработку нефти. Нефть вначале подавалась в цистернах по железной дороге, а в дальнейшем — по нефтепроводу из районов Татарии.

Вспоминая сейчас об этой стройке, мне хочется остановить внимание читателя на двух в какой-то мере поучительных эпизодах.

Зимой в начале 1951 г. обрушились конструкции ремонтно-механического цеха завода, смонтированного нами из привозных конструкций. К счастью, при аварии никто не пострадал. Но остались один стены, цех надо было строить, по существу, заново.

Для расследования причин аварии немедленно выехал крупнейший металлург нашей страны академик Иван Павлович Бардин, не говоря уже о начальнике главка, отвечавшего за эту стройку. Проверки статических расчетов сооружения, данных о качестве монтажа не давали каких-либо объяснений причин аварии. Тогда провели тщательные химические анализы металла, из которого были изготовлены эти конструкции (паспортов на них не было), и установили, что металл — бессемеровский, кипящей плавки, с чрезвычайно высоким содержанием фосфора и серы, т. е. заведомо хладоломкий… Эта тяжелая строительная авария заставила меня вспомнить о зимнем разрушении металлоконструкций моста через канал Москва — Волга у Яхромы, о чем я писал выше.

Авария произошла при морозах свыше 40° C, и испытания при этой температуре того же металла как в изделиях, так и в образцах подтвердили выводы химических анализов. Более того, работники склада металлоконструкций засвидетельствовали, что двутавровые широкополочные балки весьма крупного профиля, сделанные из того же металла и лежавшие на складе без какой-либо нагрузки, при сильных морозах лопались на все сечение со звуком, подобным пушечному выстрелу.

Химические анализы металлоконструкций, уже смонтированных в ряде промышленных цехов, но еще не обстроенных стенами и перекрытиями, а равно конструкций, еще лежащих на складах, убедили нас, что все они практически из одного и того же металла, явно не способного надежно работать в условиях сибирских морозов.

В итоге мы с Иваном Павловичем Бардиным доложили правительству о необходимости демонтажа цехов и отправки всех этих металлоконструкций для использования только в южных районах страны. Каждый строитель и организатор поймет, как нелегко было подписать такое заключение и сколько дополнительных трудностей оно вызвало!

Правительство согласилось с нашим заключением, и началась сложнейшая операция по отгрузке десятков тысяч тонн металлоконструкций по новым назначениям и изготовлению новых металлоконструкций из отличного советского металла.

И все-таки, благодаря самоотверженному труду строителей, оперативной помощи соответствующих организаций, установленные сроки сдачи под монтаж громадных цехов комбината не были сорваны.

Громадные площади стеновых заполнений для промышленных цехов и объектов, строительство нового города при крайне малых ресурсах (особенно в первый период строительства) кирпича заставили нас использовать вначале стеновые блоки, а затем стеновые панели.

Отсутствие на месте каких-либо легких заполнителей, в том числе и шлака, привело строителей к мысли о золе в качестве заполнителя для легких бетонов. Золу можно было в избытке брать с построенной нами же теплоэлектростанции после устройства сравнительно несложных установок на ТЭЦ. Многое в это дело вложили Р. С. Зурабов, бывший тогда главным инженером строительства, и начальник строительной лаборатории О. Е. Бененсон. В течение многих лет, по существу, весь Ангарск, включая и его промышленные объекты, строится с широчайшим применением стеновых панелей из безавтоклавного газозолобетона.

Панели применялись только стандартные (по размерам и конструкции), по ГОСТам, утвержденным Госстроем СССР.

Учитывая, что с аналогичной обстановкой в смысле исходного сырья можно встретиться во многих других районах страны, мне представляется полезным в приложении к данной книге привести некоторые данные о способах приготовления газозолобетона.

Кстати, тепловая обработка газозолобетона электропрогревом для ускорения твердения впервые широко применена строителями Ангарска. Предварительно была проведена большая исследовательская работа по установлению лучших приемов и режимов электропрогрева. Ангарский способ электропрогрева, несомненно, может быть использован и для других ячеистых бетонов.

В 1960 г. была проведена проверка состояния наружных поверхностей газозолобетонных панелей, изготовленных с электропрогревом. Осмотр свыше 500 панелей показал, что подавляющее большинство из них хорошо сохранились. Лишь на отдельных панелях были волосяные трещины шириной не более 0,1 мм и глубиной в пределах 5—30 мм. После 15 циклов замораживания и оттаивания никаких видимых изменений поверхности газозолобетонных образцов не наблюдалось. После 25 циклов имело место легкое шелушение плоскостей отдельных образцов. Грани образцов не изменились. Была также обследована транспортабельность панелей. Причем из осмотренных 240 панелей, перевезенных на расстояние 15 км на панелевозе, только на четырех были обнаружены незначительные повреждения ребер.

Кроме панелей из безавтоклавного газозолобетона в Ангарске освоено производство теплоизоляционных плит из особо легкого известково-зольного газозолобетона (см. приложение № 2), которые также могут представить интерес для строителей.

За годы войны и послевоенное время мне пришлось видеть много разрушенных крупных сооружений, заводов, электростанций, мостов. Но то, что я увидел на Беломорско-Балтийском канале после его освобождения от захватчиков, превосходит все виденное раньше.

Состоящий в основном из земляных и деревянных сооружений, канал был полностью выведен из строя. Работы крайне осложнялись многослойными (каждую военную весну заново по слою новых наносов) минными полями — ведь почти три года по каналу проходила линия фронта! Это требовало большой осторожности и обязательного участия саперов при производстве работ, и особенно при снятии экскаваторами наносов.

Почти три года здесь шли упорные бои. Но как ни рвался враг за капал, как ни взрывал снарядами бетон и дерево шлюзов, сжигал строения, — все было тщетно. За Повенец, за канал враги не прошли.

В бессильной ярости оккупанты взорвали основную плотину Повенчанской лестницы и сбросили из Волозера около ста миллионов кубических метров воды через семь шлюзов в Онежское озеро. На своем пути поток сносил дамбы, разрушал ворота, камеры шлюзов и водоспуски, промывая новые русла глубиной до пятнадцати метров. В некоторых местах дно шлюзов оказалось почти на 15 метров выше уровня воды нового русла. Сохранившийся бетон голов шлюзов был взорван изнутри. Затворы шлюзов и другие сооружения уничтожены. Сохранившиеся деревянные ряжи шлюзов сожжены.

Отступая от Повенца, снесенного с лица земли, покидая свои норы, выкопанные вдоль бывших сооружений канала, враг совершил еще одно злодеяние: предал огню город, рожденный каналом, — Медвежьегорск.

У проектировщиков и строителей невольно возникали тогда мысли: стоит ли восстанавливать канал, не лучше ли строить его заново по новой трассе? Подсчет показал, что восстановление все же целесообразнее, чем новое строительство. Правительство поручило нам восстановить канал.

В феврале 1945 г. начались строительно-восстановительные работы. Вокруг была выжженная земля. В условиях суровой карельской зимы требовалось построить жилье для инженеров, служащих и многих тысяч рабочих, прибывших на стройку. Затем пришлось строить и восстанавливать подсобные предприятия — прежде всего лесозаводы, механические мастерские, автобазы, электростанции. За два месяца была построена и смонтирована в Повенце электростанция, вскоре были пущены стационарные электростанции и в других районах канала.

По всей мертвой трассе капала, покрытой глубоким снегом, разрушенной и сожженной, закипела горячая работа. Вначале в основном велась разборка разрушенных сооружений, летом начались крупные земляные работы, общий объем которых составил 1 млн. 250 тыс. куб. м.

Еще прошедшей зимой было трудно в нагромождении лесов, земли и камня уловить очертания возрождаемого водного пути, соединяющего Балтийское море с Белым. Стройка в те дни была огромным муравейником, заполненным людьми, машинами и строительными материалами. Стояли тридцатиградусные морозы, на трассе днем и ночью пылали костры. Непосвященный человек мог подумать, что костры согревают людей, но он бы ошибся. Строители кострами разогревали землю, которая была в те дни тверда как гранит. А потом шли в ход экскаваторы, лопаты и ломы.

Все работы удалось выполнить за короткий срок только благодаря смелой инициативе, путем применения широкой современной механизации. На строительстве работало десять экскаваторов, свыше ста пятидесяти автомашин. На Волжском механическом заводе Главпромстроя были изготовлены новые плавучие гидромеханизационные снаряды. В весьма сжатые сроки были изготовлены для установки новые брусчатые ряжи стен и днищ шлюзов (113 тыс. куб. м). В низовых участках дамбы плотин пришлось уложить 60 тыс. куб. м камня и щебня в виде специальных фильтров. Камень добывался в механизированных карьерах. Одновременно развернулось жилищное строительство для работников эксплуатации канала. Строились жилые дома, гостиницы, клубы, школы, лечебницы. На 1 июля 1946 г. в Медвежьегорске восстановили 25 тыс. кв. м жилых и культурно-коммунальных зданий.

Проектирование восстанавливаемого канала было особо сложно тем, что при разнообразном характере разрушений потребовались совершенно различные инженерные решения для отдельных участков сооружений. Эти работы шли параллельно с восстановлением канала. Проектировщики Гидропроекта под руководством инженера Михайлова своевременно обеспечили очень сложный проект и оперативно на месте разрешали все возникавшие технические вопросы.

На восстановленном шлюзе Беломорканала

В моей статье в «Известиях» от 2.8.46 г. говорилось: