Приморские Альпы, Франция Июль 1994


На горной дороге. В полночь

Когда Китти Финч убрала руку с руля и сказала, что любит его, он уже не понимал, что происходит: она ему угрожает или просто поддерживает разговор. Когда она горбилась над рулем, шелковое платье сползало с плеч. На дорогу выскочил кролик, машина вильнула. Он услышал свой голос словно издалека:

– Почему бы тебе не поехать в Пакистан? Ты же хотела увидеть тамошние маковые поля.

– Да, – сказала она.

Он чувствовал запах бензина. Ее руки, парившие над рулем, напоминали чаек, которых они считали из окна номера в отеле «Негреско» два часа назад.

Она попросила его открыть окно у пассажирского сиденья, чтобы ей было слышно, как в лесу перекликаются насекомые. Он опустил стекло и очень ласково попросил ее смотреть на дорогу.

– Да, – повторила она, все-таки сосредоточившись на шоссе.

Потом она сказала, что на Лазурном Берегу ночи всегда «нежные». А дни жесткие и пахнут деньгами.

Он высунул голову в окно, и холодный горный воздух обжег его губы. Когда-то в этом лесу, что теперь стал дорогой, жили древние люди. Они знали прошлое, обитавшее в камнях и деревьях. Они знали, что их желания сводят с ума, смущают, придают им загадочности и все портят.

Близость с Китти Финч была для него наслаждением и болью, потрясением, экспериментом, но прежде всего – ошибкой. Он опять попросил ее ехать помедленнее и доставить его домой в целости и сохранности. Домой, где его ждали жена и дочка.

– Да, – сказала она. – Жизнь стоит того, чтобы жить, лишь потому, что мы надеемся, что когда-нибудь все наладится и мы вернемся домой целыми и невредимыми.

Загрузка...