Запоздалая свадьба

Глава 28

Уже за полночь Энтони развернул сверток с пирогами, приобретенными вечером у уличного разносчика, взял один из двух оставшихся пирогов с мясом и протянул последний Доминику, стоявшему у стены дома, по другую сторону узкого переулка. Доминик не отказался.

— Завтра куплю побольше, — пообещал Энтони, энергично разгрызая зачерствевшее тесто.

— Мы сами виноваты, что все так быстро кончилось, — вздохнул Доминик. — Наверное, не стоило отдавать половину запасов той парочке уличных мальчишек, которые устроились на ночлег в дверях галантерейной лавчонки.

Энтони подумал о несчастных оборванцах, которых они встретили в начале вечера. Каждому было не больше восьми-девяти лет. Неунывающие, дерзкие, рано познавшие премудрости уличной жизни, они уже обладали опытом взрослых мужчин. Правда, выглядели ужасно голодными. Ни Энтони, ни Доминик просто не смогли устоять, чтобы не поделиться с ними. Веселая парочка пришла в полный восторг и, подхватив сокровища, немедленно удрала на прежнее место в дальнем конце переулка.

— Мне тут пришло в голову уговорить Уитби испечь хотя бы один противень, — оживился Энтони. — Попрошу у него еще маринованной лососины и холодного цыпленка, которых он подавал сегодня нам на обед.

— Превосходная мысль! Только скажи ему, чтобы удвоил порции, на случай если эти два паренька снова будут ночевать на том же крыльце, — предложил Доминик, дожевывая пирог. — Впрочем, может, это и не понадобится. Судя по всему, эта история долго не продлится. Марч, кажется, вполне уверен, что Пирс скоро сделает очередной ход. По его мнению, парикмахер сгорает от желания доказать, что ничем не хуже Мементо Мори.

Время шло. Луч лунного света, лежавший на мостовой, чуть сдвинулся. Если не считать случайной кареты или телеги, все было спокойно. Свет в окне Пирса погас с полчаса назад. Похоже, парикмахер лег спать.

— Тебе не показалось, что в Эмелин и Присцилле появилось нечто новое? — спросил Энтони, разминая руки.

— Новое? — Доминик немного помедлил. — Я как-то не думал об этом. А почему ты спрашиваешь?

— Не знаю. Просто показалось, что обе на редкость хорошо выглядели.

— Они всегда хорошо выглядят.

— Совершенно верно.

Последовало продолжительное молчание.

— Мне кажется, ты нравишься Присцилле, — объявил наконец Энтони.

— Не я, а содержимое моей лаборатории, — мрачно поправил Доминик.

— На твоем месте я не стал бы так утверждать. У вас очень много общего.

— Ха!

— Ты находишь ее хорошенькой. Признайся, Эмелин тебя никогда не интересовала. Ты и флиртовал с ней, только чтобы позлить меня.

Доминик пожал плечами.

— Зато ты влюблен в мисс Эмелин, скажешь, нет?

— Конечно, влюблен. Ее тетя хочет, чтобы мы объявили о помолвке, но у нас с Эмелин другие планы. Сначала мне нужно убедить Тобиаса жениться на миссис Лейк и переехать в дом семь на Клермонт-лейн.

— С тем, чтобы вместе с Эмелин захватить дом Марча? — догадался Доминик. — Неплохо придумано. Воображаешь, что он согласится?

— До сих пор мне не удалось убедить его в мудрости моего замысла, но я твердо надеюсь на успех. В конце переулка что-то блеснуло.

— Смотри!

— Что там?

— Кажется, кто-то стоит у входа в переулок, который ведет к черному ходу дома Пирса.

Неясный силуэт пошевелился, осторожно выскальзывая из глубокого озера тьмы на лунный свет.

Доминик быстро выпрямился.

— Да, вот он, вернее, она. Это женщина в плаще.

— Бьюсь об заклад, это Пирс в женском костюме, — прошептал Энтони.

— Верно, — так же тихо согласился Доминик. — Только не двигайся, чтобы он нас не увидел.

Фигура в плаще быстро зашагала по улице. Пирс не захватил фонаря, очевидно, довольствуясь яркой луной. При этом он не издавал ни звука, словно призрак.

— Как ночной дух, — пробормотал Доминик.

Старая сводня в который раз приложилась к бутылке с джином, вытерла рот рукой и, прищурившись на сидевшего напротив Тобиаса, весело закудахтала:

— В те веселые деньки меня звали матушкой Мод. И поверите, я неплохо жила продажей младенцев и детишек. Вам и не снилось, какой всегда был спрос на здорового мальчишку или хорошенькую девчонку. Ко мне за товаром ломились все: от самых знатных господ до последней швали.

Его тошнило от этой проклятой бабы, внутри все холодело, но Тобиас ничем не выказал отвращения. Кабачок, запрятанный в самом чреве самого грязного, самого опасного и гнусного квартала в Лондоне, казался темным дымным адом. По сравнению с ним «Грифон» выглядел эксклюзивным клубом для джентльменов.

Матушка Мод замолчала и выжидающе уставилась на него.

Он выложил на грубо сколоченный стол еще несколько монет, а рядом с ними поместил кольцо «мементо мори», найденное в спальне Фуллертона в замке Бомон. Маленький золотой гробик зловеще поблескивал в свете свечи.

— Улыбчивый Джек сказал, что ходили слухи, будто несколько лет назад ты продала двух маленьких мальчиков человеку, который носил похожее кольцо, — заметил он, открывая гробик.

Матушка Мод долго пялилась на крохотный череп, прежде чем перевести взгляд на маленькую горку монет. На лице старухи читались страх и нерешительность.

Тобиас добавил еще одну монету.

— Да.

Матушка Мод глотнула еще джина, словно пытаясь успокоить нервы.

— Я имела кое-какие делишки с человеком, который носил кольцо с черепом.

— Какие именно?

— Он был не такой, как все мои клиенты, — выпалила Мод.

— В каком смысле?

— Большинство из тех, кто покупал детей, обучали их работать. Ну, там карманы чистить, милостыню просить или в дымоходы лазить. Девчонок отправляли в бордели или на улицы, чтобы отрабатывать хлеб и крышу над головой. А были и такие, кто покупал детишек по причинам, о которых я ничего не желаю знать.

Если эти причины таковы, что даже матушке Мод не по себе, Тобиас тоже не желал бы ничего знать. Но сегодня ему необходимо докопаться до правды.

— Тот мужчина, что носил кольцо. Как думаешь, почему ему так уж нужны были мальчики?

Мод приложилась к джину и отставила бутылку. Красноватые глазки злобно блеснули.

— Он сказал, что вроде бы имеет какое-то дело, а вот наследников нет и оставить его некому. Пояснил, что нуждается в учениках. Хочет обучить их ремеслу. — Она ехидно скривилась. — Но если это правда, почему он не получил все, что хотел, из обычного приюта?

— Вместо этого он пришел к тебе.

— Так оно и было. И уж поверьте, он щедро заплатил матушке Мод. Два крепких здоровых паренька, тут уж ни дать ни взять. Оба умны, как черти. Братьями они были. Родными братьями. Одному лет восемь, другому, думаю, четыре или пять.

— А что сталось с их родителями?

— Мать умерла в борделе. Обоих я нашла на улице. Старший присматривал за младшим. Карманы чистили. Или грабили пьяных джентльменов, которые искали развлечений в нашей округе.

— А отец?

— Кто знает?

Тобиас глянул на кольцо.

— А что, по-твоему, было дальше с этими мальчишками?

— Можно подумать, я спрашивала, — фыркнула Мод. — Иначе какие бы клиенты ко мне пошли? Как известно, я лишних вопросов не задаю.

— Но может, слышала какие сплетни относительно того ремесла, которым занимался человек с кольцом. Чему он хотел научить мальчишек?

— Еще бы не слышала. — Мод покачала головой и мрачно уставилась на кольцо. — Время от времени до меня доходили слухи насчет человека, носившего золотой череп на пальце. Поговаривали, что за золото он избавится от всякого, на кого только укажешь, даже от богатого джентльмена или знатной дамы. Но только если посчитает, что они этого заслуживают.

— А тебе не известно, что случилось с этим человеком, который торговал смертью?

Мод подняла бутылку с джином.

— Слышала, будто он ушел на покой. Передал бизнес своим ученикам.

Энтони и Доминик стояли в окутанном ночью парке на противоположной стороне от дома номер двадцать на Тредхолл-сквер, красивого трехэтажного здания, одного из нескольких, стоявших в ряд по улице.

Согласно инструкциям Тобиаса они последовали за Пирсом, не пытаясь его остановить, сохраняя почтительное расстояние между ним и собой. На улицах даже в такой час было полно народу, так что парикмахер ничего не замечал.

Но несколько секунд назад они оказались на площади, как раз вовремя, чтобы увидеть, как объект слежки легко перепрыгнул через ограду участка, на котором стоял особняк, и исчез, ступив на лестницу, ведущую вниз, на кухню, которая, по-видимому, находилась в полуподвале.

— Если хочешь знать, есть только одна причина, почему он спустился туда в этом плаще, — выпалил Доминик. — Уж конечно, не для того, чтобы причесывать даму в час ночи!

— Знаю.

Неумолимая реальность происходящего у них на глазах послала ледяной озноб по спине Энтони.

— И какого черта мы должны теперь делать? — прошептал Доминик.

— Единственное, что тут можно предпринять, — ломиться в переднюю дверь, чтобы перебудить домашних.

— Нас примут за сумасшедших, которые что-то мелют в бреду о преступнике, проникшем в дом.

— А у тебя есть план получше?

— Нет.

— Все равно нужно спешить, — объявил Энтони, устремляясь вперед. — Весьма сомневаюсь, что Пирс будет долго возиться. Не забывай, этот человек — профессионал.

Они вместе перебежали улицу и поднялись на крыльцо притихшего дома. Энтони схватил тяжелый медный молоток и принялся колотить в дверь.

— Уж лакей или горничная должны бы проснуться, — пробормотал Доминик.

Но к изумлению Энтони, никто не подошел к двери, чтобы потребовать объяснений ночного дебоша.

— Попробуй еще раз, — посоветовал Доминик. — Только сильнее!

Энтони последовал его совету.

Ничего.

Отступив, он взглянул на темные закрытые окна верхних этажей.

— Может, тот, кто живет здесь, дал слугам выходной?

— Это большой дом. Вряд ли хозяин отпустил всех сразу. Должен же кто-то остаться!

— Нужно что-то делать, и быстро, — решил Энтони. — Может, разбить окно?

— Да, чтобы тебя потащили в суд за попытку вломиться в дом? Что-то мне не хочется сидеть в тюрьме. Погоди, у меня идея.

Он спустил с плеча небольшую дорожную сумку, развязал тесемки и, порывшись внутри, извлек нечто, напоминающее две палочки.

— Что это?

— Трубки, набитые моим новым взрывчатым веществом. Состав я придумал сам.

— Взрывчатое вещество? — Энтони поспешно отступил. — Эй, погоди, какого дьявола ты тут затеваешь?

— Признаюсь, смесь еще нуждается в усовершенствовании, но в малых количествах, как сейчас, дает чудесный фейерверк. Я принес петарды с собой, на случай если нам срочно понадобится оружие или средство отвлечь парикмахера: вдруг он заметит нас и вздумает напасть!

— Весьма предусмотрительно, — одобрил Энтони, наблюдая, как Доминик зажигает спичку. — Ад и проклятие, парень, поосторожнее с этими штуками.

— Я использую сразу две, потому что нам нужно переполошить не только этот дом, но и всю улицу.

Доминик поджег веревочки, прикрепленные к петардам, и кивнул:

— Это как раз то, что надо.

Плюющиеся искрами трубки полетели на тротуар. Последовало короткое напряженное мгновение, в течение которого петарды громко шипели. Потом раздались треск, щелчок, оглушительный рев, и они разлетелись.

На улице заплясали молнии. Засверкали яркие огненные полосы. Казалось, стреляют сразу из дюжины пистолетов, раз, другой, третий… Гром отдавался от стен особняков и раскатывался эхом в булыжниках мостовой.

— Ничего не скажешь, впечатляет! — прокричал Энтони, перекрывая шум.

— Я пытаюсь добиться большего разнообразия цветов! — заорал в ответ Доминик. — Пока что мне удалось получить только красный, белый и зеленый.

В соседнем доме со скрипом распахнулось окно верхнего этажа, откуда высунулся мужчина в ночном колпаке.

— Пожар! — завопил он. — Пожар на улице! Стража! Позовите стражу!

Захлопали ставни. Появлялись все новые головы. Вопли «Пожар!» докатились до площади. Слышался истерический женский визг. Одна за другой стали распахиваться двери, в том числе и та, которая была так нужна молодым людям.

— Что там?

На пороге появилась женщина в чепце, сползавшем с редких седых локонов, и выцветшем халате, висевшем мешком на худом теле. Незнакомка подслеповато уставилась на молодых людей.

— Что это тут творится? — прокаркала она.

— В доме убийца! — крикнул Энтони.

— Что вы там толкуете? — переспросила она, поднеся ладонь к уху. — Да говорите же громче, молодой человек!

— Убийца! — Энтони протиснулся мимо нее в переднюю. — Он пришел кого-то убить.

— Отойдите, — скомандовал Доминик, бросившись за Энтони. — Мы должны его остановить.

— Но послушайте, куда вы? — встревожилась женщина, отступая. — Помогите! Помогите! В доме грабители! Энтони решил сменить тактику.

— Пожар! — завопил он прямо ей в ухо. — Немедленно выводите из дома всех!

Глаза старухи в ужасе расширились.

— Пожар, говорите?!

— Есть кто еще в доме? — допытывался Доминик.

— Хозяин. Наверху, в постели. — Женщина нерешительно глянула на потолок. — Только он не может ходить. Огонь захватит его там.

— Мы снесем его вниз, — пообещал Энтони, взлетая по ступенькам. Доминик ринулся за ним. Перепрыгивая через ступеньки, они ворвались на верхнюю площадку. Энтони заметил вспыхнувший огонек свечи, блеснувший из двери спальни в конце длинного коридора. В проеме появилась темная фигура, очерченная из-за спины неярким светом.

— Вот он! — завопил Доминик.

Они бросились вперед. Убийца выскочил из комнаты и удрал в противоположном направлении, но, добравшись до конца коридора, повернулся к ним лицом. Развевающийся плащ напоминал крылья.

— Осторожнее, — предупредил Доминик. — У него может быть пистолет.

Они замедлили шаг. Но неизвестный не вынул оружия. Он распахнул очередную дверь и исчез.

— Ад и проклятие! — рявкнул Энтони, метнувшись следом.

— Тони, спальня! — охнул Доминик. — Он ее поджег.

Только сейчас Тони сообразил, что свет в спальне слишком ярок для одной свечи. Он на секунду застыл, но тут же развернулся, глядя в направлении комнаты. Доминик был уже внутри и, схватив одеяло, сбивал языки пламени, плясавшие в изножье массивной кровати с четырьмя столбиками.

Тощий мужчина в ночном колпаке жался к подушкам, беспомощно размахивая руками.

— Спасите меня! Спасите! Она пыталась сжечь меня! Убить в собственной постели!

Энтони сорвал тяжелое покрывало. Доминик схватился за другой конец. Они бросили его на постель в надежде сбить огонь.

Убийца пробежал по лестнице, с трудом соображая, куда идти дальше. От неожиданности он почти забыл карту местности, которую раньше держал в голове, и, когда окончательно запыхался, нырнул в ближайший переулок, чтобы перевести дыхание. Опомнившись, он сорвал плащ вместе со светлым париком и швырнул на тротуар.

Грудь преступника тяжело вздымалась. Он немного постоял, пытаясь прийти в себя и успокоить нервы. Черт возьми, он едва не попался. На этот раз опасность была чересчур близка. Сердце, казалось, вот-вот вырвется из груди, и дело было не только в безумном, отчаянном стремлении уйти от преследования. Он больше не мог отрицать, что им владел страх. Страх пронзил его, затуманил мозг и тошнотным комком закупорил глотку.

— С тобой тоже было так, Закери? Ты когда-нибудь знавал это постыдное, выкручивающее все внутренности ощущение?

Он все еще не мог полностью осознать, что едва не был пойман на месте преступления. Откуда взялись эти двое, пустившие огненные потоки по мостовой, преследовавшие его по всему дому и прогнавшие, прежде чем он успел закончить начатое?

Но он знал ответ. Мисс Эмелин и мисс Присцилла лгали без всякого зазрения совести. Марч и его компаньонка все-таки докопались до истины и внесли его в свой список подозреваемых.

Именно Марч отправил эту парочку следить за ним. Они шли по пятам в надежде изобличить его.

Игра закончена. Марч победил.

Он оглянулся на сброшенный плащ и парик. Это все улики, связывающие его с сегодняшним покушением. Он оставит их здесь. Даже если все это найдут, никто не докажет, что вещи принадлежат ему.

Тем не менее больше он не посмеет рисковать. У Марча имеются друзья в высоких кругах.

Убийца осторожно вышел из переулка и, убедившись, что вокруг никого нет, снова пустился бежать. У него есть значительная фора во времени, пока эти двое справятся с огнем и побегут докладывать Марчу.

Он напомнил себе, что ему нужно всего несколько минут. Его хорошо обучали ремеслу, и в частности необходимости быть готовым к любой неожиданности. Даже к провалу.

Что ж, придется исчезнуть. Может, стоит поехать в Париж на год-другой. Или в Италию. В следующий раз он вернется сюда джентльменом. Никто его не узнает, а тем более не свяжет с убийствами, совершенными этим летом.

Эта мысль немного успокоила убийцу, продолжавшего бежать сквозь лунную ночь.

А тем временем Энтони и Доминик мрачно всматривались во мрак задней лестницы. Энтони в досаде даже ударил ладонью о стену.

— Проклятие! Он был почти что у нас в руках!

— Он специально устроил пожар, чтобы задержать нас, когда сообразил, что мы собираемся разбудить домашних своими фейерверками, — объяснил Доминик, рассеянно запустив пальцы в волосы. — Вот и выиграл время, чтобы улизнуть.

— Одно мы знаем наверняка: он понял, что уличен, и, вне всякого сомнения, бросился сразу в трущобы или какое-то надежное тайное убежище.

— Вряд ли ему имеет смысл возвращаться к себе, — согласился Энтони. — Не такой он дурак, чтобы там торчать.

— Я не слишком-то жажду сообщить Марчу, что мы настигли убийцу и тут же выпустили из рук.

— Да и я тоже.

Энтони стиснул в кулаке кольцо, обнаруженное на прикроватной тумбочке несостоявшейся жертвы.

— Но что же прикажешь делать, если чертов парикмахер был готов сжечь целый дом и всех, кто внутри, лишь бы благополучно удрать?!

— Пойдем, — позвал Доминик, отворачиваясь — Нужно найти Марча. Надеюсь, он уже вернулся из той клоаки, куда собирался сегодня.

Энтони кивнул и последовал за братом.

Убийца вошел в свой дом с черного хода, так же как незадолго до того уходил, и немного постоял в тени, дыша так тяжело, что воздух свистел в легких. Ярость и страх все еще бушевали в нем. Хотелось что-то разбить, уничтожить, превратить в осколки.

— Будь он проклят, будь проклят, будь проклят! — скандировал он в темноте. Но уже через несколько минут убийца опомнился. Нужно действовать как можно быстрее. У него еще будет время отомстить Марчу… попозже. Доказать, что и этому человеку можно нанести поражение.

Он вошел в спальню, сдвинул висевшую на стене картину и, распластав ладонь на деревянной панели, слегка нажал. Панель бесшумно отошла в сторону. Беглец открыл сейф. Вынул пистолет, письмо, горсть колец «ме-менто мори», драгоценности и деньги — плату за оказанные клиентам услуги.

Так. Дело сделано. Теперь к гардеробу. Он возьмет только одну смену одежды. Как ни жаль оставлять все эти прекрасные костюмы из дорогих тканей, нельзя обременять себя багажом. Он просто не может себе этого позволить. На этот счет существуют строгие правила: если приходится бежать, беги налегке.

Он открыл дверцу гардероба и уставился в лицо своего убийцы.

Прежде чем он успел оправиться от потрясения, убийца приставил к его виску пистолет и спустил курок.