Запрет на безумие

Глава 3

Ролан прошел через массивные двустворчатые двери, защищенные древними, резными символами, преодолел стальную автоматизированную дверь, с разрешенным всем ferus на время свободным доступом, и оказался внутри светлого, песочных оттенков пространства. И тут же остановился, так как стал свидетелем неприятной картины, которую наблюдал который день подряд.

– Ты не будешь там появляться! – не сдерживая ярости, говорил Александр, следуя за «подругой сердца», Нелли.

– Буду, – отвечала шатенка, поднимаясь по железной лестнице.

– Нелли, – с угрозой прорычал Александр и стал подниматься следом за ней.

Картина называлась «Александр запрещает – Нелли протестует». Вот уже третий день Ролан приходил в этот славный лофт, и вот уже третий день он наблюдал одно и то же разве что в разных инсценировках. Например, вчера данный спор происходил на улице, прямо перед входом в некогда фабричное здание.

А спорила пара все о том же – о посещении Нелли бара «Красная метка».

Три недели назад в жизни Нелли произошла трагедия. От рук догмар, их злейших врагов, погиб ее друг, учитель, наставник, человек, заменивший ей, беглянке из Салехарда, отца – погиб Зойл. Не каждый согласился бы приютить у себя неизвестную потерянную девицу без документов и внятных объяснений о том, кто она и откуда появилась. Однако Зойл не просто согласился и дал ей работу, мужчина стал для Нелли именно той опорой и поддержкой, которых ей жизненно не хватало. Он защищал ее, наставлял, давал советы, учил драться и обороняться, да и попросту жить, выживать в мире, так внезапно ставшем для нее чужим, населенным неведомыми сверхъестественными существами. Но Зойла убили, убили одни из тех самых сверхъестественных существ, нанеся ей глубокую душевную травму. Однако наследие Зойла осталось – бар Зойла остался и законным образом перешел в руки Нелли. Вот такая вот щедрость человеческой души. Зойл позаботился о Нелли, завещал ей «частицу своего сердца», как не раз повторяла Нелли, но тем самым, пускай ненамеренно, насолил Александру. Александру, полагавшему, что Нелли лучше жилось бы в лесу.

Ролан обернулся и посмотрел на входную дверь, чувствуя, что снова пришел некстати, хотя уже с улицы слышал, что происходило внутри лофта. Мог бы развернуться и уйти. Хотя и сейчас еще не поздно…

– Ролан! – с надеждой в голосе воскликнула Нелли и свесилась через перила, огораживающие площадку второго этажа.

– Ролан! – с упреком воскликнул Александр, метнув в него негодующий взгляд. – Пожалуйста, вразуми ее!

Ролан мысленно отругал себя за медлительность и вынужденно прошел глубже, морально готовясь к новому столкновению пары, но уже с ним в качестве арбитра. Поскольку именно этого ожидала от него каждая из сторон – посредничества в виде поддержки исключительно своего, единственно верного мнения и принятого решения.

– Ролан, ты ведь посетишь сегодня бар и займешься установкой помоста? – Нелли с волнением ждала ответа.

– Да, мы же договорились. – Ролан поднимался к эпицентру бури.

– Ну… вдруг ты передумал. – Нелли замялась. Видимо, полагала, что Александр успел промыть ему мозги.

Он пытался. Александр был недоволен тем, что Нелли, принимая в управление бар, оказывалась под прицелом всего Радлеса, и он ничего не мог с этим поделать, так как не мог постоянно находиться с ней рядом. Нелли же категорически отказывалась оставлять бар, передавать управление в чужие руки и уж тем более продавать заведение – для нее это было немыслимо. На этой почве и разгорались ежедневные скандалы, усугублявшиеся участившимися в последние несколько дней визитами Нелли в город. Визитами, которые, судя по сегодняшнему спору, она не собиралась прекращать.

– Я не передумал, – ответил Ролан, останавливаясь напротив взволнованной парочки.

– Ролан! – воскликнул Александр, высокий брюнет с экзотичным разрезом глаз. – Неужели и ты не сознаешь, как много опасностей ее подстерегает? Ты-то уж должен это понимать.

– Ты предлагаешь ей не выходить из дома?

– Что за бред! – возмутилась Нелли.

– Ролан, я тебе запрещаю, – процедил Александр.

– Ну да.

– Я твой…

– Не в обычной жизни.

– Прекратите этот глупый спор! – не выдержала Нелли. – Он бессмыслен. Я не собираюсь всю жизнь просидеть за этими стенами. Здесь даже обсуждать нечего.

– Просидишь, надо будет, – недобро взглянув на нее, изрек Александр.

Нелли поджала губы и, отвернувшись от него, обратилась к Ролану.

– Все необходимое я заказала, привезли вчера…

Александр дернул ее за руку, разворачивая к себе.

– Догмары, это тебе не котята, нельзя поиграть с ними и забыть об их существовании. Они обязательно о себе напомнят! – Взгляд Александра лучился праведным негодованием: неужели она всего этого не понимает?

– Так установи свою волшебную защиту, – спокойно ответила Нелли. – Я говорила тебе, что не собираюсь подстраивать всю свою жизнь под этих нелюдей.

– Я повторю тебе эти твоя слова, после очередного трупа у твоих ног. – «Да-да, – говорил он глазами, – я именно Зойла имею в виду».

Нелли побледнела. Она стояла, смотрела на Александра и не могла поверить, что он действительно такое сказал. Сказал, зная о вине, которую Нелли до сих пор за собою чувствовала из-за смерти Зойла.

Нелли вырвала руку из лап Александра, отвернулась и ушла прочь.

– Это было жестоко, – заметил Ролан, наблюдая за удаляющейся женской фигурой – Нелли спускалась по лестнице.

– Может, хотя бы так до нее дойдет. – Александр не собирался раскаиваться. Он провожал Нелли холодным взглядом ровно до тех пор, пока она не оказалась на первом этаже.

– Когда ты установил защиту?

– В ту же ночь, как узнал потрясающую новость о свалившемся на голову наследстве.

– Новость и вправду потрясающая.

– Для кого? Для Лисандра? – Александр посмотрел на Ролана. – И ты еще собираешься ей помогать.

Ролан действительно собирался помочь Нелли, невзирая на протест Александра – помочь с обустройством бара.

Как только Нелли подписала все необходимые документы, и стала законной владелицей бара «Красная метка», она не просто переняла эстафету у Зойла и продолжила вести каждодневные дела заведения, – нет, Нелли стала активно модернизировать детище мужчины. И первое, что она задумала – установка сцены со всем необходимым техническим оборудованием, на которой для посетителей вечерами будет исполняться живая музыка. Ролан про себя улыбнулся: это были амбиции, это была деловая хватка, это был разъяренный Александр. И кого же она попросила заняться установкой сцены?

Его, Ролана. Ведь именно Ролан являлся мастером – техником, конструктором и строителем в одном лице, который мог ей с этим помочь, так как именно Ролан на протяжении веков занимался подобной работой в свое удовольствие: инженерия самого разного толка являлась и продолжала оставаться его хобби. Он прекрасно разбирался в технологиях и различных механизмах, был отличным программистом. И кто же ей об этом рассказал?

Сам Александр, который не находил теперь себе места и наверняка корил себя за свой длинный язык.

Но, возможно, именно участие в данном мероприятии Ролана стало причиной того, что Александр с Нелли вообще на эту тему разговаривал, что-то с ней обсуждал, а не запер бесправной пленницей в доме. Нелли и бар – это одно, а Нелли, бар и посторонние люди, ошивающиеся около нее с утра до вечера, представляющие для нее опасность, и, возможно, выведывающие неположенные для посторонних ушей секреты – это другое. Александр не был параноиком, он был ferus, в реальности которого существовали догмары. И Ролан Александра понимал: одно дело посещение бара изредка, по острой необходимости, как обычно ferus посещали места большого скопления людей, и совершенно другое – полноценное руководство заведением, как планировала сделать и уже начинала делать Нелли. Вот только существовала одна проблема, во взглядах на решение который Ролан с Александром не соглашался – проблема своеобразного пленения Нелли. Александру следовало научиться ставить себя на место других, чего он делать никогда не умел…или не хотел. Сам-то он пожелал бы день за днем прозябать в ограниченном пространстве собственного дома?

Нет. Для ferus подобное существование – пытка. Поэтому Ролан и встал на сторону Нелли. Для их общего семейного спокойствия Нелли необходимо чем-нибудь заниматься помимо лицезрения, безусловно, прекрасного лофта. Александр рано или поздно это поймет, главное, чтобы спусковым крючком к пониманию не стало непоправимое событие.

– Я присмотрю за ней, – сказал Ролан, покидая светлый холл и проходя вместе с Александром в «закрытую», спальную часть лофта.

– Надеюсь, в конце концов, появится дочь этого человека и оспорит завещание – времени для этого предостаточно.

И вот тогда послышался крик – громкий, душераздирающий, женский. Крик Нелли.

Спустя всего пару мгновений они стояли на первом этаже и смотрели на причину истошного вопля девушки. Наблюдали за тем, как напротив испуганной, ошарашенной Нелли стоит большая, грозная фигура, с белыми как снег волосами.

Напротив Нелли стоял Рагнар.

Ролан смотрел на Рагнара в некотором недоумении: увидеть его не ожидал – не так скоро. Ролан предполагал, что после нелицеприятного телефонного разговора с Александром, о котором Александр рассказал находящимся в Радлесе ferus вкратце, не вдаваясь в подробности, Рагнар исчезнет с их горизонта. Но, видно, Рагнару надоело изображать оскорбленную невинность, и он все же решил вернуться. В любом случае Ролан не питал к нему неприязни: Рагнара он не выдел тридцать лет, да и помощь им не помешает.

Ролан посмотрел на Александра. А вот этот ferus не испытывал положительных эмоций по случаю возвращения собрата, и причина того – неразрешенный конфликт между ним и Рагнаром.

Тридцать лет назад, когда Александр сообщил всем ferus, что обрубает ментально-энергетические контакты между ними, именно Рагнар стал ярым критиком и обвинителем Александра в позорности принятого им решения. На самом деле таких агрессивно-несогласных было несколько, среди которых Рагнар, Дей и Самаэль. От Самаэля вестей не было, как и от остальных нескольких ferus, не вернувшихся в Радлес на зов Александра. Поэтому, что там испытывал Самаэль теперь, оставалось загадкой. Дей спустя годы сумел простить Александра, что могло показаться странным, учитывая непростой взрывной характер ferus. Однако насколько быстро он заводился, настолько же быстро отходил. Рагнар же, напротив, спустя годы только окреп в своем твердолобом мнении о ложности выбранного Александром пути, и стал еще более яростно настроен против предводителя. И причина заключалась не только в задетой гордости и обиде на Александра. Дело было в том, что Рагнар являлся истинным представителем ferus в соблюдении бессменных принципов расы: он чтил традиции и обычаи ferus, поддерживал устои и искренне не понимал, как можно так легко и просто растоптать их многовековую дружбу: особую дружбу, где они контактировали друг с другом на расстоянии, посредством особой связи. Их отцы, их предки никогда бы себе такого не позволили, поэтому Рагнар не мог уразуметь, как на такое решился Александр.

Наверное, Рагнару следовало родиться несколькими поколениями ранее. А возможно, отец его был более талантливым учителем и лучше привил сыну важнейшие догмы ferus.

Рагнар переводил сверлящий взгляд с Александра на Ролана, с Ролана на Александра. Нелли он будто не замечал. Она и сама не стремилась попасться ему на глаза: успев оправиться от испытанного шока, она отскочила от устрашающей фигуры на приличное расстояние. И правильно сделала: помимо негибкого характера и традиционных взглядов, Рагнар унаследовал от предков и особую нелюбовь к людям. А учитывая его внешний вид, людьми обычно плохо воспринимаемый… Нелли до сих пор смотрела на него едва ли не разинув рот. Жесткого строения лицо, обтянутое огрубевшей, шероховатой кожей, крупный увесистый подбородок, широкий рельефный лоб; глаза цвета прозрачных льдинок: голубой оттенок обесцвечивался, мягко переходя в белесую гамму с черными узкими зрачками посередине. А если прибавить ко всему перечисленному холодный прищур, леденящий даже самую стойкую человеческую душу, оставалось лишь посочувствовать Нелли в связи с тем, что ей пришлось пережить за эти несколько мгновений, потребовавшихся для визуального знакомства с Рагнаром.

– О таком приеме я мечтал всю свою жизнь, – гортанно изрек Рагнар и прошел мимо отдалившейся Нелли, так на нее и не взглянув.

Рагнар остановился напротив Ролана с Александром.

– Мы не ждали тебя так скоро. – Ролан рассматривал ferus с близкого расстояния: волосы, теперь подстриженные, едва достигали плеч, а спереди обрамляли лицо неровными прядями; широкие серые брови, едкий блеск в глазах.

Рагнар хотел ответить…

– Зачем ты вернулся? – Однако Александр ему помешал. Все это время он c каменным выражением лица наблюдал за Рагнаром, но, как видно, сил наблюдать не осталось, душа требовала ответов.

Рагнар на мгновение замер, сузил глаза, ответил:

– Познакомиться с твоей подружкой.

– Подружкой, значит…

– Да, – Рагнар перевел арктический взгляд на Александра, – это определило мой выбор.

Александр сжал челюсти.

– Так знакомься. – Он посмотрел на Нелли, все так же стоящую недалеко от входа и с волнением наблюдающую за разворачивающейся сценой.

– Уже познакомился, – сказал Рагнар, заставив Александра забыть на время о любимой, – и того, что я увидел, мне хватило. – Рагнар не собирался сглаживать острые углы и пытаться наладить отношения с Александром. Такое поведение разочаровало Ролана: он полагал, что за время отсутствия Рагнар отошел от сокрушительного удара и отпустил обиды. Как видно, Ролан ошибся. Невзирая на прошедшие годы, горечь свершенной несправедливости не притупилась и Рагнар не смог переосмыслить случившегося и взглянуть на ситуацию с другой, менее драматичной стороны.

– К твоему сведению, Нелли больше чем подружка. – Александр сделал шаг к оппоненту.

– Ну да, она подружка-человек.

– Не совсем, – вмешался Ролан. Рагнар посмотрел на него.

– Что значит «не совсем»? Она что же, гибрид? – Рот Рагнара насмешливо скривился.

– Катись-ка ты отсюда туда, откуда пришел. – Александр целенаправленно пошел на Рагнара. – Тебе ясно было сказано, что для тебя здесь все двери закрыты!

Ролан выставил руку перед разозлившимся, и без того накрученным за утро Александром, удерживая того на месте.

– Не лучшее время для ссор вы выбрали. Вы облегчаете жизнь нашим врагам.

Рагнар стоял на месте.

– Вообще-то такого ты не говорил.

– Я точно воспользуюсь своим правом и лишу тебя самого дорогого, – таинственно прошипел Александр, глядя в глаза Рагнару. Однако тот понял. Все поняли. Кроме Нелли. – Да отпусти ты меня! – крикнул Александр и освободился от захвата Ролана. Затем отвернулся и отошел на пару шагов, желая успокоиться.

– Если бы ты действительно того хотел, давно бы сделал. – Голос Рагнара нарушил недолгую тишину.

– Ооо, я очень этого хочу! – с воодушевлением произнес Александр, взглянув на свой раздражитель.

– Но тогда придется наказать и остальных, не так ли? – не без толики злорадства сказал Рагнар. – «Наказание за неподчинение». Кажется, так ты мне говорил.

В глазах Александра читалось презрение.

– Да, придется. И это спасает твою жалкую шкуру.

Рагнар улыбнулся, и в эту улыбку вложил все те чувства, которые сейчас испытывал – чувства триумфа и превосходства.

– Чего ты злишься, Александр? Я же откликнулся на зов, не этого ли ты хотел? Собрать нас, дружных ferus, вместе. Что же не так? Или ты думал, что наши взгляды на жизнь и характеры вдруг изменились от того, что ты привел в свой дом человека? Наша сущность вдруг стала другой? – Он понизил голос. – Или, может, тебя до сих пор гложет чувство вины за свой настолько же малодушный, насколько и яркий поступок тридцатилетней давности, а я лишь нежелательное тому напоминание?

Александр неторопливо подошел к Рагнару и встал к нему почти вплотную.

– Нет, – сказал Александр, – я думал, что за эти годы ты все же поумнел. Смотри, сколько времени прошло, а все впустую.

– Значат ли эти твои слова, что ты не чувствуешь за собой вины? – в тон Александру спросил Рагнар. – Брось, Александр, я знаю тебя практически всю жизнь, и меня не обманут твои заверения в отсутствии раскаяния. Только ты не хочешь этого признать. Тебе легче винить других в невежестве, в неповиновении и нарушении приказов, но только не себя. Ты первый нарушил правила, а теперь обвиняешь в этом других.

На лице Александра не дрогнул ни единый мускул, тогда как внутри разворачивалась бойня – Ролан чувствовал исходящие от Александра деструктивные вибрации. Рагнар бил по больному: Александр сделал то, чего не позволял себе ни один лидер до него – оборвал энергетические связующие нити между ferus, тем самым ослабил их, своих людей, пускай и действовал из лучших побуждений. Только одному Александру известно, что он испытал и продолжает испытывать по этому поводу, и с этим Александру жить. Рагнару же, казалось, было жизненно важно доказать свою правоту и вырвать у Александра признание: признание в том, что Александр ошибся, принял тогда неверное решение, – Рагнар с тупым упорством того добивался. Добивался в прошлом, десятилетия назад, добивался теперь.

– Поздоровайся с моей женщиной, – угрожающе сдержанно, едва ли не по слогам повторил Александр.

Рагнар долгие мгновения смотрел на Александра, словно желая оценить степень воздействия сказанных им слов и понять настроение лидера, а затем все же посмотрел на девушку. На девушку, которая вовсе не желала такого внимания. Напротив, весь ее облик говорил о том, что она только рада будет, если с ней не поздороваются и забудут о ее присутствии в приступе краткосрочной амнезии: Нелли явно хотела уйти, и только волнение за Александра удерживало ее на месте.

Глаза Рагнара лишь на секунду задержались на ее лице, а после продолжили путь по телу, осматривая Нелли в полный рост, словно не стоящею внимания безделушку. К тому моменту, как глаза Рагнара вернулись к ее лицу и встретились с голубыми глазами, взгляд его из «Мне скучно» сменился хлестким, издевательским «И это лучшее, что ты нашел?».

Рагнар посмотрел на Александра, не спускавшего с него повелительного взгляда, а затем отошел от них и стал осматривать дом.

– Я не ясно изъясняюсь? – донеслось ему вслед.

– Здравствуй, Нелли, – не оборачиваясь, сказал Рагнар, сделав Александру очевидное одолжение.

Александр пошел на Рагнара, но Ролан снова удержал его на месте, выставив ладонь на его груди.

– Не сейчас. Нам всем следует успокоиться.

«Вернее, вам следует успокоиться, а мне свалить отсюда и продолжить свое мирное существование». Ролану хотелось вернуться в свою тихую гавань – бесшумную, в меру аскетичную квартиру и продолжить заниматься своими будничными занятиями.

– В общем, ладно, пойду я, – сказал Рагнар. – Однако теперь я буду появляться здесь чаще. Подобно остальным. – Он посмотрел на Ролана, улыбнулся и, не дожидаясь слов прощаний, неторопливо исчез за дверью.

– Когда-нибудь он доиграется. – Александр устремился к Нелли, дойдя, схватил ее лицо в ладони и припал к губам. – Ты в порядке? – спросил, отстранившись, заглядывая ей в глаза.

– Да…все хорошо, – ответила Нелли несколько неуверенно. – Просто он…Рагнар… необычный. – Нелли явно смягчила определение.

– Необычный, – уничижительно повторил Александр и отпустил Нелли.

– Ты как? Это тебя нужно…

– Тебе следует посидеть в своей комнате. – Александр схватил Нелли за плечи, поймал ее взгляд. – Как можно меньше езди в город и не попадайся на глаза Рагнару, пока я не вдолблю в его непробиваемую голову, как обстоят дела теперь: положение вещей изменилось, и ему следует либо смириться с твоим присутствием и вести себя соответствующе, либо катиться во все четыре стороны.

Нелли вырвалась из рук Александра. В глазах только что источавших заботу и беспокойство пылали злость и раздражение.

– Это что, решение всех твоих проблем – отсидеться где-нибудь и желательно взаперти? Отсидеться в доме, отсидеться в комнате, никуда не ходить, не ездить в город, сидеть и прятаться от трудностей?

– Я беспокоюсь о тебе!

– Даже в собственном доме? Теперь я и тут не могу свободно передвигаться и должна опасаться не только врагов, но и вроде как друзей?

Нелли зашагала к лестнице, затем вдруг остановилась и, развернувшись, сказала:

– Ах, да. Я говорила тебе, что собираюсь съездить в Салехард, чтобы решить накопившиеся там проблемы?

«Что?» – беззвучно, одними губами вымолвил Александр.

– Да, в Салехард. Я ждала подходящего момента, чтобы сказать тебе это… но, видимо, подходящего момента никогда не будет! – Нелли отвернулась и продолжила путь наверх.

Александр было двинулся следом…

– Да не сейчас! – Ролан что же, единственное благоразумное существо в этом доме, сохраняющее ясность рассудка? – Дай ей время остыть, да и себе тоже. Поговорите, когда оба успокоитесь.

– Ты слышал, что она сказала? – Александр посмотрел на Ролана взглядом, ясно сказавшим тому, что он думает о нем, раз предлагает такое.

– Слышал, и это только убеждает меня в верности моих суждений.

– Мне нужно поговорить с ней. – Александр помчался за Нелли, а Ролан остался один в пустом просторном зале, словно единственный выживший после торнадо в окружении руин.

Ролан выдохнул и ни то опустошенный, ни то воодушевленный временной передышкой в безумной череде событий, так внезапно поглотившей их несколькими месяцами ранее, отправился заниматься своими делами.

Наконец-то. Наконец-то он сможет расслабиться и отвлечься от нескончаемой череды проблем и, возможно, хотя бы так сбросит с себя накатившую в последние дни апатию – странную, неизвестно с чего захватившую его апатию. Возможно.

А, возможно, утро нынешнего дня, это лишь начало: разминка, призванная подготовить его к куда более серьезным событиям, бурным и диким по своему накалу, которым только предстоит войти в его жизнь; своеобразное зарождение урагана, которому разрушительным потоком суждено пронестись по его упорядоченным дням, чтобы истребить эту самую упорядоченность. Да, возможно.

Однако у каждого урагана есть свое имя.

Каким же именем будет называться его?