Запретное влечение

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Фитчвульф!

Дакнелл схватил Килби за руку, останавливая ее на выходе из ложи.

– Подождите! Куда вы идете?

Он знал, что расстроило ее: они видели, как Фейн и его любовница покидали ложу. Герцог положил руку на спину леди Спринг, когда они исчезали за занавесом.

– Я пресыщена театром на сегодня, милорд, – сказала Килби, сжимая руки в кулаки и прикладывая их к животу.

Они стояли одни в полутемном проходе. Лисса благоразумно решила дать им побеседовать наедине.

– Все, чего я хочу, – отправиться домой.

Килби не желала плакать перед Дакнеллом. Лишь в своей спальне она даст волю слезам. Она уткнется головой в подушку, чтобы заглушить боль и ярость. Но сначала она должна разобраться со своим другом.

– Отпустите!

– Нет. – Дакнелл притянул ее ближе к себе, когда Килби попыталась вырваться из его объятий. – Пока вы мне не расскажете, что привело вас в такое расстройство, и почему вы дрожите, как от холода, и что заставляет ваши фиалковые глаза наполняться слезами.

Килби покачала головой.

– Вы знаете. Не отрицайте, что вы хотели, чтобы я увидела его. Я думаю, что вы получили большое удовольствие, показав мне его в обществе новой любовницы.

– Солити? – презрительно хмыкнул Дакнелл, и его темные глаза заметно блеснули, несмотря на темноту. – Однажды я уже предупреждал вас, – каков отец, таков и сын. Вы были так наивны, что поверили в то, что он проявит в отношении вас благородство? Особенно в свете того, что он считал вас любовницей своего покойного отца?

Килби закрыла глаза, чтобы не позволить его черствости ранить ее чувства.

– Я больше не наивная девочка, – сказала она, и ее голос звучал приглушенно. – Вы выставили герцога подлецом. Я надеюсь, что это доставило вам удовольствие. Теперь отпустите меня.

– Ни за что! – вдруг яростно отозвался Дакнелл. – Если я это сделаю, вы никогда не простите меня за то, что я открыл нам истинную натуру Солити.

Она не успела выразить свое несогласие, потому что Дакнелл склонился над ней и поцеловал. Уже много лет он вежливо целовал ее руку, а на прошлый день рождения поцеловал в щеку. Его рот был теплым и зовущим. Он искал у нее ответа. Килби была слишком потрясена смелым поступком виконта, чтобы найти в себе силы сделать что-то: она лишь замерла на месте, не вырываясь из его объятий. Перед ней был ее близкий друг Гиг Петум, виконт Дакнелл. Он был очень привлекательным джентльменом, однако она никогда не задумывалась о том, что-бы их дружеские отношения стали любовными.

Дакнелл отстранился и посмотрел на ее ошеломленное лицо. Килби коснулась кончиком языка нижней губы, чтобы ощутить вкус запретного поцелуя. Как она могла признаться ему, что не почувствовала ровным счетом ничего?

– Итак, Фитчвульф, теперь вы знаете правду, – лаская ее плечо, сказал он.

– Милорд, я не имела ни малейшего представления… – сказала Килби, обрывая себя на полуслове, и беспомощно пожала плечами.

– Это было к лучшему. Вы были слишком юной, когда мы встретились в первый раз. – Он улыбнулся ей, и ока вспомнила того беззаботного Дакнелла, которого знала по счастливым временам в Элкине. – Я решил дать вам время, чтобы вы узнали меня. Чтобы вы полюбили меня.

Ее сердце сжалось в ответ на его невысказанный вопрос.

– Дакнелл, конечно, я люблю вас. Мы были друзьями так долго, что нас не может не связывать искреннее чувство.

Виконт наградил ее быстрым поцелуем.

– Тогда все решено. Мы поженимся немедленно. Завтра я отправлюсь к леди Квеннел и сообщу ей, что поиски мужа для вас увенчались успехом. – Дакнелл снова поцеловал Килби, не давая ей возможности ответить. Он растягивал удовольствие, наслаждаясь вкусом ее губ. – Когда вы рассказали мне о том, какую цель поставила перед собой виконтесса, я едва не сошел с ума от ревности. Мне хотелось вызвать на дуэль всякого, кто бросит на вас неосторожный взгляд.

На этот раз, когда он опять попытался поцеловать ее, Килби остановила его, приложив пальцы к губам.

– Дакнелл, я не могу выйти за вас замуж. Это было бы несправедливо.

– Какая глупость! К чему это упрямство? Будьте благоразумны, Фитчвульф. Если вы не выйдете за меня замуж, пока вы здесь, в Лондоне, ваш безумный братец найдет вам мужа сам, а вы проведете остаток жизни, оплакивая свою несчастную судьбу. – Его карие глаза блестели от обиды. – Вы говорили о любви.

– О да. – Килби отвела взгляд. – Я говорила о любви к другу. Несмотря на то что я нуждаюсь в муже, я не выйду замуж за друга. Это испортило бы нашу дружбу. Это уничтожило бы вашу любовь ко мне. – У нее запершило в горле. Она испытывала искреннее сожаление от того, что не могла ответить на его чувства. – Если бы мы отправились по этому пути, то со временем вы стали бы презирать меня.

Килби поморщилась, когда виконт сжал ее плечи.

– Вы влюбились в него, да? Вы полюбили этого легкомысленного мерзавца Солити?

Килби мягко отстранилась.

– Я молюсь о том, чтобы однажды вы простили меня. Я не хотела ранить ваши чувства.

Она отвернулась от него и зажала кулаком рот. Этот отказ дорого ей стоил. Но Дакнелл заслуживал леди, которая полюбила бы его всем сердцем, а не из благодарности за проявленную дружбу.

– Он не женится на вас, вы это знаете? – закричал ей вслед виконт. – Солити мог бы уложить вас в постель, так, из любопытства, но для того, чтобы стать одной из Карлайлов, вы слишком прагматичны.

Его слова ранили ее. Несмотря на то что она заслуживала их, Килби не могла удержаться от того, чтобы не ответить ему. Развернувшись, она посмотрела на виконта, и в ее взгляде отразилась боль.

– Два дня назад герцог Солити сделал мне предложение. Я отказала ему, так же, как и вам.

Удовлетворенная тем, что последнее слово осталось за ней, Килби повернулась и оставила Дакнелла в коридоре.

К тесноте экипажа Килби дала волю слезам. Вечер прошел ужасно! Став свидетельницей того, как Фейн нагло и самоуверенно увел леди Спринг, Килби смотрела на сцену, ничего не видя. Ей казалось, что хуже она уже не сможет себя чувствовать. Это была ее вина: то, что она отвергла Фейна, толкнуло его в объятия другой женщины.

А теперь к этому добавилось и то, что она обидела одного из наиболее дорогих для нее друзей. Его единственным преступлением было то, что он любил ее, и она не могла ответить на его чувство. Дакнелл выглядел таким оскорбленным. Килби хотелось взять обратно свои слова, лишь бы не видеть страдание на его красивом и дорогом ей лице.

Однако она утешала себя тем, что сказала ему правду. Он не мог этого не чувствовать, если умел читать взгляды.

Килби не могла полюбить Дакнелла, потому что отдала свое сердце другому человеку.

Только теперь она осознала всю силу и глубину своего чувства к Фейну. Килби плакала, уткнувшись лбом в руку, поэтому, когда колесо экипажа провалилось на ухабине, она больно ударилась. Килби подняла голову и посмотрела сквозь занавески. Когда она села в карету, дождь уже начинался. Капли густо покрыли стекло, так что она ничего не могла рассмотреть.

Килби вытащила из ридикюля еще один носовой платок и промокнула глаза. Выйдя из ложи, она не потрудилась объяснить Лиссе причину своего скорого отъезда, настолько расстроенной она была. Но Дакнелл, несомненно, знал обо всем. Место леди Спринг пустовало. Взгляд Килби невольно возвращался к ложе. Прошло уже несколько минут, и она могла с легкостью представить, что Фейн и графиня делают за занавеской. Фейн никогда не упускал случая коснуться ее, если им выпадало быть наедине.

Килби чувствовала себя виноватой из-за того, что оставила Лиссу. Следовало предупредить подругу, но Килби боялась, что ей помешают слезы. Несмотря на то что Дакнелл был взбешен, Килби знала, что он позаботится о том, чтобы Лисса добралась домой.

Домой. Килби хотелось поскорее оказаться дома.

Однако она не могла вернуться в Элкин. Не теперь. Арчер отнял у нее ее святилище.

Спальные покои леди Квеннел не были равноценной заменой, но Килби согласна была удовольствоваться и этим. Она надеялась, что слезы помогут ей забыться и выбросить из головы этого хладнокровного повесу. Только теперь, когда она стала свидетельницей того, как графиня с обожанием смотрела на Фейна, Килби поняла, как привыкла к его обществу. Она готова была признать, что он соблазнил ее только потому, что она оказалась на том злополучном диване по собственному желанию.

О, тем хуже для нее. Она влюбилась в обаятельного мерзавца.

Кучер резко остановил лошадей. Килби вытерла лицо и высморкалась. Ей не хотелось, чтобы слуга сообщил виконтессе, что видел ее подопечную плачущей. Дождь нещадно хлестал в окна экипажа. Завернувшись в накидку, Килби с состраданием подумала о кучере. Бедняга промок до нитки под этим проливным дождем.

Когда дверь открылась, Килби взяла себя в руки. Кучер открыл зонтик. Ее взгляд скользнул по его: затемненной фигуре. Килби с облегчением увидела, что он одет по погоде: на нем были длинный плащ и шляпа, надвинутая на глаза.

– Какой ужасный вечер, не так ли? – спросила она, повышая голос, стараясь перекричать шум дождя.

– О да, мисс, – ответил мужчина, и его низкий голос прозвучал глухо из-за тяжелого ворота плаща.

Когда Килби спускалась по ступенькам кареты, кучер поддержал ее под локоть, чтобы она не упала.

Он взял фонарь и осветил путь до двери. Дом был погружен но тьму: Придди велела слугам не дожидаться ее приезда. Килби не потрудилась распорядиться иначе и теперь сожалела об этом, так как под дождем, в темноте дом выглядел устрашающе.

Она услышала, как второй кучер взмахнул хлыстом и пришпорил лошадей. Килби повернулась и увидела отъезжающий экипаж.

– Как же так? – беспомощно взмахнув рукой, сказала она, поворачиваясь к стоявшему рядом с ней мужчине. – Это так нелюбезно со стороны вашего напарника. Как же вы теперь доберетесь домой?

Кучер вздохнул. Он поднял поля шляпы, и Килби охнула, увидев знакомые зеленые глаза, блестевшие озорством.

– И ни одного поцелуя для меня, котенок?

Килби закричала.

Леди так не кричат: любой услышавший ее оглох бы. Она повернулась и бросилась прочь, в темноту ночи.

Она была словно охвачена безумием.

Быстро закрыв зонтик, Фейн поспешил за ней. Через несколько метров шляпа была потеряна. Может, он проявил самонадеянность, ожидая, что Килби будет рада его увидеть? Наверное, тик оно и было. Все-таки она заметила его в компании другой женщины, которая к тому же была его бывшей любовницей.

– Черт побери, Килби, подожди же меня! – закричал Фейн вслед удаляющейся фигуре. – Ты промокнешь под этим дождем.

Конечно, он не рассчитывал на то, что она оступится в первой же луже. Тихо вскрикнув, Килби поскользнулась в грязи и упала лицом в воду посреди дороги. Фейн поравнялся с ней в то мгновение, когда она становилась на колени.

Килби плакала, смахивая потоки, струившиеся по ее рукам. Подол плаща обвис под тяжестью влаги. На лице Килби были капли дождя. Взглянув на него, она сказала:

– У меня нет сомнения, что это кульминация сегодняшнего вечера, который не мог быть хуже.

Она с трудом поднялась.

– Позволь мне помочь тебе, – взяв ее за руку, сказал Фейн.

Килби оттолкнула его прочь.

– Убери руки, – коротко приказала она.

Она пошатнулась, едва не потеряв равновесия. Промокшие юбки и плащ мешали идти, делая ее неповоротливой.

– Ты сделал все, что мог. Теперь отправляйся к своей любовнице и оставь меня в покое.

Фейн не мог вынести ее тона, жалкого и обвиняющего. Он хотел предложить ей свой плащ, но решил, что хрупкая Килби только испытает дополнительные неудобства.

– Кто сказал тебе о том, что Веллот была моей любовницей? – спросил он, не отставая от нее ни на шаг.

Килби стиснула зубы, услышав, как небрежно Фейн назвал графиню по имени.

– Дакнелл сказал, что она числится в ваших добрых приятельницах.

Этот скользкий тип. Он должен был догадаться, что виконт с радостью выдаст Килби все детали его прежней жизни.

– Графиня – это перевернутая страница. Наша история с ней была короткой и осталась в прошлом.

Килби резко остановилась. Часто моргая под несносными потоками дождя, она сказала:

– Лжец. Все видели, как вы вышли из ложи и ваша «прошлая история» повисла у вас на руке.

Килби возобновила путь к дому леди Квенелл. Фейн закрыл глаза и вытер их рукавом плаща. Ревность заставила его обидеть Килби. Увидев боль в ее фиалковых очах, он пожалел о том, что выбрал столь жестокий способ мести. Он должен был затеять с Дакнеллом ссору, дать ему пощечину, вызваться на дуэли.

– Внешность обманчива.

– Нет, ваша светлость, это вы очень обманчивы, – бросила Килби через плечо. – Я больше не стану обращать внимания на внешность.

– Так кто же из нас лжец, Килби? – спросил Фейн, поравнявшись с ней, когда она дошла до двери.

Устав от ссор, он схватил Килби и притянул к себе. Килби немедленно попыталась вырваться.

– Поставьте меня на место!

Фейн едва не уронил фонарь, когда столкнулся со столь яростным сопротивлением.

– Перестань вырываться, иначе это закончится тем, что на нас обоих прольется горячее масло, – грубо приказал он, и к его удивлению, она повиновалась.

– Я могу дойти сама, – парировала Килби.

– О, как это впечатляет. Продемонстрируешь свои умения позже.

Он открыл двери.

– Судя по тому, что ты была без своей наставницы, она все еще отсутствует? – Фейн перенес Килби через порог.

– Да, – прошипела она, и когда он не поставил ее на пол, Килби снова стала вырываться.

Фейн рассеянно кивнул.

– А как же слуги? Они получили приказ отправляться спать, не дожидаясь господ?

Он посветил себе фонарем и направился вверх по ступенькам.

– Да. Прощу тебя, поставь меня на место.

В ужасе от того, что он мог ее уронить, Килби уткнулась лицом ему в плечо.

Фейн улыбнулся в ее мокрые волосы. В их объятиях было что-то умиротворяющее. Нести по незнакомой лестнице леди, которая пыталась вырваться, было непросто. Однако Фейн любил принимать вызовы судьбы.

Он молчал, пока они не дошли до второго этажа.

– Твоя комната здесь?

Килби кивнула, не поднимая лица. Она не могла унять дрожи.

Фейн прошел по коридору, миновал несколько дверей, и до его слуха донесся слабый звук.

– Прошу тебя, открой дверь, – вымолвил он.

Килби потянулась к двери и толкнула ее. Фейн шагнул в будуар. Его захлестнула волна горечи: его отец умер в этих покоях. Фейн отпустил Килби и закрыл дверь. В тусклом свете фонаря он мало что мог разглядеть. Он поставил фонарь на туалетный столик.

– Наверное, ты замерзла, – сказал он, сбрасывая свой плащ. Фейн бросил его на стул. Его сюртук также вымок, особенно ворот, и он сбросил его без промедления.

Килби отошла на другую половину комнаты. Глядя, как Фейн раздевается, она не шелохнулась, чтобы сбросить с себя одежду. Подол ее платья был таким мокрым, что Фейн слышал, как вода ручьями стекает на пол.

– Я позабочусь о себе сама, – сказала Килби, стуча зубами. – Тебе нет нужды оставаться.

Фейн покачал головой.

– Позволь мне не согласиться.

Он подошел к ней. Килби прижалась к стене, вытянув вперед руки, словно желая разделить пространство между собой и Фейном. Он отвел ее руки в стороны и расстегнул на ней накидку.

– Прошу тебя, стой спокойно, я лишь хочу согреть тебя. Ее наряд был безнадежно испорчен.

Сняв с нее промокший плащ, Фейн понял, почему Килби противилась его присутствию. Муслиновое платье, испачканное в грязи, стало прозрачным и повторяло все изгибы ее тела.

Фейн едва сдерживал желание.

– Повернись, – сказал он, и его приказ прозвучал резко и требовательно.

Килби медленно повернулась к нему спиной. Он увидел бесконечный ряд крохотных пуговок. Не спрашивая ее разрешения, он рванул ткань.

– Так-то лучше, тем более, что платье все равно испорчено, – сказал Фейн, растягивая узлы на корсете. – Даже шнуровка промокла. – Он вытащил маленький нож. – Похоже, я уже делаю это по привычке, – поддразнил Фейн Килби, желая успокоить, и одним движением распорол тугие ленты.

Она поежилась и скрестила на груди руки.

– Прекрасно. Ты хочешь поиграть в горничную. Сомневаюсь, что смогу тебя переубедить.

– По крайней мере, мы понимаем друг друга, – Фейн решил действовать без лишнего промедления.

Он освобождал Килби от юбок до тех пор, пока она не осталась перед ним в одной нижней рубашке. Фейн отложил в сторону нож, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на Килби. Отступив, он сказал:

– Вот так. С остальной одеждой ты справишься сама. Я позабочусь о том, чтобы в камине горел огонь.

Ему было интересно, что предпримет Килби. Он направился к ее спальню. Освещая себе путь фонарем, Фейн нашел очаг и склонился над ним.

– Зачем ты это делаешь?

Фейн надеялся, что она снимает чулки и туфельки. Он подул на угли, чтобы пламя быстрее разгорелось.

– Нам надо поговорить.

Он прислушался к ее шагам в соседней комнате.

– Я должна предупредить вас, ваша светлость: те вольности, которые я позволила вам, были лишними. То, что произошло в тот вечер, когда вы спасли меня от домогательств лорда Тюллея, больше не повторится.

Он мысленно отсчитывал ее шаги до двери. Небрежно уперев руки в бока, Фейн с дьявольской улыбкой посмотрел на огонь.

– Я вынужден покориться неизбежному, мой котенок.

Он вытащил из кармана жилета маленький ключ. Терпеливо рассматривая его на свету, Фейн ждал, когда же Килби обнаружит, что дверь заперта.

Килби второй раз дернула ручку на двери. Фейн запер ее и спрятал ключ. Килби прислонила голову к двери и невольно восхитилась тем, что герцог всегда опережал ее на шаг.

– Иди сюда, Килби, – сказал он, позвав ее из другой комнаты.

Она посмотрела на свою нижнюю рубашку и пришла в отчаяние. Тонкая ткань была слабым бастионом. Проницательный взгляд его зеленых глаз, несомненно, приведет ее в замешательство. Приблизившись к маленькому секретеру красного дерева, Килби вытащила из него длинную бело-коричневую шаль и укуталась в нее, словно желая защититься.

– Ты все еще в нижней рубашке, – с упреком сказал Фейн, когда она вошла в спальню.

Он протянул ей руку, показывая, чтобы она присоединилась к нему у огня. Пока Фейн был один, он снял жилет и ослабил галстук. Герцог был босиком.

– Я же сказал тебе снять с себя все.

– Все мокрое, – язвительно отозвалась Килби.

Не обращая внимания на его протянутую руку, она присела на покрывало, которое он разложил у огня.

– Я полагаю, что…

Она замерла, заметив, что Фейн наклонился над заполненным водой тазом, который он поставил греться.

– Что ты собираешься делать?

Фейн потянул за свой развязанный галстук и снял его. Сложив ткань, он опустил ее в воду.

– У тебя все лицо испачкано, – отжимая мокрый галстук, сказал он.

Килби коснулась щеки и состроила гримасу. Ее лицо было покрыто грязью. Раздраженная, она протянула руку, чтобы взять у него галстук. Однако Фейн не обратил на нее никакого внимания и принялся за работу сам. Подняв ее подбородок, он начал мягко вытирать грязные полосы с ее щек. Сдавшись, Килби сказала:

– Итак, ты хотел поговорить о том, что у меня испачкано лицо.

Он прибег к ухищрениям, чтобы они оказались в ее спальне. Если он сделает какое-нибудь великое признание и после этого вручит ей ключ, она выслушает его.

Фейн одарил ее мимолетной улыбкой, и у него на щеке заиграла ямочка.

– Нет.

Он провел тканью по контуру ее лица. Его прикосновение было божественным.

– Я хотел поговорить с тобой, о леди Спринг. Килби отстранилась от его руки.

– Я не хочу слушать подробности о вашей дружбе.

Фейн вздохнул.

– Жаль, я хотел поделиться с тобой сокровенным. И я намерен это сделать.

Он снова опустил ткань в воду.

– Я никогда этого не делал. Я не считал нужным посвящать кого-либо в подробности. Если ты готова меня выслушать, то, может, ты будешь вознаграждена, узнав о мужчине что-то новое.

Он обнял ее за шею и притянул ближе к себе. Фейн повернул ее подбородок, коснувшись кончиками пальцев. Она ощутила ткань на своей шее.

– Твои предположения относительно Веллот были обоснованы. Она пригласила меня, чтобы возобновить нашу дружбу.

Килби повернула лицо вправо, еще больше обнажая шею. Она не хотела, чтобы он увидел ее слезы. Даже с такого большого расстояния она заметила, что леди Спринг была редкой красавицей. Графиня обладала экзотической внешностью, а изгибы ее соблазнительной фигуры вызывали восхищение.

– О да. Я все понимаю.

Килби дрожала от его ласк. Ткань скользнула по ее шее вниз, к плечам и к хрупким ключицам.

– Нет, ты не можешь понять всего.

Его рука опускалась все ниже. Вода капала ей на грудь, и ее соски тут же отзывались на эту изысканную ласку. Килби расслабилась под чарующими прикосновениями, и ее шаль упала с плеч. Когда Фейн скользнул тканью под ее рубашку, она ощутила, как ее тело охватила сладкая истома. Щель, спрятанная в ореоле кудрявых волос, наполнилась влагой. Килби хотелось, чтобы Фейн коснулся ее там.

– Килби, – с сожалением в голосе произнес он. – Я хочу, чтобы ты поняла.

– Что? – открыв глаза, спросила она.

Фейн соблазнял ее, сводил с ума своими ласками. Килби готова была простить ему все, лишь бы он прекратил дразнить ее и снова подарил наслаждение. Повернувшись к нему, она увидела в его глазах блеск страсти. Он тоже хотел ее. Она видела это, потому что его бриджи вот-вот могли разорваться. Однако Фейн все еще сдерживался, не желая овладеть ею, пока не завершится их разговор.

– Фейн? – спросила она, и сомнения охватили ее, несмотря на то что сознание Килби было затуманено горячей волной. – Чего ты хочешь?

Его рука замерла на ее сердце.

– Веллот принадлежала мне. Она готова была отдаться ради утоления моей жажды. Она способна была удовлетворить мои самые смелые фантазии. Графиня хотела одарить меня своим телом без раздумий.

Килби накрыла его ладонь своей. Она стыдилась того, что его прикосновения будят в ней голод. Он соблазнял ее так умело, что у нее недоставало сил сопротивляться. Если она позволит Фейну касаться ее, она не сможет поручиться за то, что не ответит на его желания так же, как это сделала графиня. Килби кивнула, и ее глаза наполнились слезами.

– Ты хотел, чтобы я поняла, почему ты был не в силах отказать ей…

– Нет, – резко отозвался он, вырывая руку. – Я хочу, чтобы ты поняла, почему я отказал ей.

Фейн сердито бросил галстук в таз с водой. Килби вскинула голову.

– О, ты и графиня… – Она не могла договорить, боясь, что неправильно поняла его.

– Нет, – придвигаясь к ней ближе, сказал он. – Я больше не хочу ее, – признался Фейн, и его пальцы коснулись волос Килби. Он освободил их от шпилек, и пряди тяжелыми волнами упали ей на плечи.

– Чего же ты хочешь? – облизнув губы, спросила она. Его уста были так близко.

– Я схожу по тебе с ума, мой котенок.

Больше не в силах сдерживаться, Фейн впился в ее губы. Она сдалась без боя. Он был похож на дождь, такой же безудержный и сильный. Он обещал исполнение всех ее тайных желаний.

Фейн отстранился и снял с нее рубашку. Жадно посмотрев на ее обнаженное тело, он коснулся большим пальцем ее сосков.

– О, позволь мне показать, чего я хочу.

Фейн знал, что может любить Килби не в порыве безумной страсти, а так, как положено нежному любовнику. В первый раз он овладел ею, думая, что у нее был опыт, однако теперь он намерен был насладиться ее маленьким телом совсем по-другому.

– Прошу тебя, не прячь грудь, – сказал он, отводя ее руки. У Килби была замечательная, упругая грудь.

Большинство его любовниц, как Веллот, обладали роскошными формами, однако особая утонченность Килби заставила Фейна усомниться в незыблемости его вкусов. Сжимая в ладони упругое полушарие, Фейн наклонился и лизнул набухший сосок. Он ласкал ее грудь так, что Килби тихо рассмеялась.

– О, тебе это нравится, да? – пробормотал он, крепко обнимая ее.

– Фейн, прошу тебя, распусти волосы, – вдруг попросила она, водя пальчиком по его плечам. – Их цвет меня завораживает. Я часто думала о том, как они выглядят.

– Ваше желание закон, миледи, – сказал он, снимая кожаный шнурок.

Килби немедленно запустила руки в его кудри, цвета корицы. Фейну нравилось косить волосы распущенными. Женщины обожали их. Кроме того, это давало ему много других тайных преимуществ. Он скользнул вниз, и шелковистые концы коснулись нежном кожи Килби. Она рассмеялась, и Фейн заметил, как напряглись мышцы у нее на животе. Он облизнул ореол внизу живота своей возлюбленной.

– О, прошу тебя, не надо, – сказала она, задыхаясь. – Я этого не вынесу.

Фейн раскрыл ее бедра. Запах ее возбужденной плоти сводил его с ума. Ни одна женщина не пробуждала в нем таких желаний. Он посмотрел на нее, и в его взгляде было волнующее плоть обещание.

– Я докажу тебе, мой котенок, что ты способна на многое.

Фейн склонился над ней и раскрыл нежные складки. Он прикоснулся к ней губами, а потом начал свои изощренные ласки языком так, что Килби вскрикнула от охватившего ее жара. Эта сладкая пытка могла бы длиться вечно.

– Ты на вкус как дикий мед, – пробормотал он, слизывая ее нектар.

У него кружилась голова от ее пьянящего аромата. Такой должна была стать их первая ночь. Медленной. Наполненной удовольствием, Килби, раскрывающая бедра навстречу его губам, все более распалялась. Она должна была, приветствовать его мужскую мощь.

О, он был готов ее продемонстрировать.

Тело Фейна требовало удовлетворения. Однако сначала ему хотелось довести Килби до высшей точки наслаждения. Она была к ней так близка. На его члене выступили капельки влаги, – возбуждение грозило взрывом. Фейн предвкушал единение их тел. Ускоряя темп, он погружал в ее лоно пальцы, не прекращая ласкать клитор и все настойчивее требуя от нее полного подчинения чувствам.

И ее тело отозвалось.

Килби вымолвила его имя, прерываемое рыданиями. Она задрожала всем телом и пережила сладкую волну своего первого оргазма. Она не отпускала его, потрясенная той силой, которую он обрел над ее телом и душой.

Фейн и не думал ее отпускать. Он начал двигаться вверх, целуя ее. Коснувшись лица, он заметил ее потрясение.

– Что ты со мной сделал? – спросила Килби, и ее фиалковые глаза наполнились благоговением и страстью.

От ее взгляда он возбудился еще сильнее. Фейн хотел возвестить о своей победе на весь мир, но вместо этого бережно убрал с ее лица выбившиеся локоны и сказал:

– Я позволил тебе немного ощутить вкус нашей страсти.

Она разомкнула уста от удивления.

– Немного?

– О да, мой дикий котенок, – ответил Фейн. – Ведь у нас впереди вся ночь.