Запретное влечение: прикоснись ко мне (СИ)

Глава 40. Время осознания

Рейвен

Не мог поверить в происходящее. Лежа на кровати с рыжеволосой девушкой, сердце которой трепетало, как сумасшедшее, а аромат будоражил мое сознание, улыбался словно дурак.

Сейчас ничего не имело значения — ни скорый приезд Иладара, ни опасность женитьбы по договоренности. Меня даже не беспокоил стоящий колом член и безумное возбуждение. Важна была только Кара… И я был счастлив! Впервые испытывал нечто подобное. Казалось, даже мир преобразился, становясь ярче.

В момент, когда солоноватый вкус крови почувствовался на языке, пришло осознание.

Дракон взревел под кожей, метаясь из стороны в сторону и желая расправить крылья, оставляя метку на нежной коже своей пары.

Не знаю, как в тот момент смог сдержаться, ограничиваясь незначительным укусом, и не заявляя на Кару права.

Возможно, если бы она не попросила ранее, я просто завершил бы начатое, врываясь в желанное тело и наконец делая ее своей.

Сейчас, осознавая, что Карали действительно дарована мне богами, как и предполагал, не знал, каким образом запретить брату к ней прикасаться. Ведь уговор был. Мы оба должны были убедиться. Вот только от мысли, что он попытается к ней притронуться, хотелось выдернуть ему все конечности, включая хвост.

Некоторое время моя красноволосая бесовка не спала, лишь притворяясь, дабы не провоцировать меня на продолжение.

Я не мог понять, почему она так упрямится, не позволяя мне взять ее по-настоящему, но уважал потребность своей пары.

“Судя по ее скованности и страхам, велика вероятность, что в прошлом что-то случилось, — от этой мысли дракон недобро зарычал под кожей, желая найти виновника ее волнений. — В любом случае, Кара теперь от меня никуда не денется, и я смогу удостовериться в ее безопасности, — успокаивал себя, продолжая строить планы. — В ближайшее время нужно будет поведать ей все и начинать подготовку к свадьбе”.

Рассуждал мысленно, представляя свою маленькую чертовку в белоснежном платье, скользящую между статуями богов по изумрудной дорожке, пока я, затаив дыхание в ожидании, не мог оторвать глаз от такой неземной красоты.

К моменту, как сон все же одолел Кару, я ушел далеко за пределы брачной церемонии.

Сказать по правде, никогда не хотел жениться, и был уверен, что со мной это случится очень нескоро.

А сейчас, лежа рядом со своей истинной парой, словно влюбленный дурак мечтал о нашем будущем. А в общем-то почему словно? Я действительно был влюблен… при том по самые уши.

С первых минут оказался очарован своей будущей супругой, которая теперь сладко спала у меня под боком, даже не представляя, что ее ожидает в ближайшем будущем.

Нашел в себе силы покинуть ложе истинной лишь с рассветом. Всю ночь так и не сомкнул глаз, оберегая хрупкий сон любимой. Да, именно так, любимой. Пусть прошло совсем мало времени, пусть я ее плохо знал, но она была частью моей души, и это не изменить. С каждым мгновением мое очарование этой девушкой становилось все острее. И этой ночью я смог без утайки признаться самому себе.

Сорвав вороватый поцелуй с таких желанных губ, взглянул в последний раз на свою истинную, любуясь нежной улыбкой, бессознательно озарившей спящее девичье лицо.

Как и в прошлый раз оставил стражу на посту, дабы убедиться в безопасности своей женщины и будущей правительницы Агадена.

Мчался по коридору словно одержимый. Знал, что еще рано, что брат спит и наш разговор придется отложить на более позднее время.

Заскочив в свои покои, быстро принял душ и переоделся в свежую одежду, направляясь к кабинету. Мне следовало подготовиться к сложному разговору, ведь, как и я, Кейнар испытывал чувства к Каре, только предполагаю, не настолько глубокие.

Теперь у него нет выбора! Придется отступить!

Распахнув дверь кабинета, вошел в сумрачное помещение, застывая на пороге.

Брат так и сидел в кресле, где я его оставил, отправляясь к Каре.

Под желтыми глазами залегли темные круги, а во взгляде искрилось такое отчаяние, которого мне еще никогда не приходилось видеть.

— Вернулся? — хрипло произнес он безэмоциональным голосом. — И?

— Кейнар… — вздохнул я, готовясь свалить на единственного родного человека такой ад, который, судя по его виду, мог сломить дракона. — Она моя истинная!