Запретные удовольствия

Глава 3

Гэвин Такер нервно расхаживал по съемочной площадке. Время от времени он останавливался и бросал свирепые взгляды на дверь студии звукозаписи. В очередной раз остановившись, он в сердцах швырнул в угол кисть, которой раскрашивал декорации перед камерой.

– Не могла бы ты его успокоить? – обратилась к Полли Мэри Риз. – Не понимаю, что на него нашло. Он всегда такой спокойный… Эй, Гэвин! Остынь, слышишь? – снова повернулась она к Такеру.

– Мэри, дорогая, иди-ка ты… Сама знаешь куда, – проворчал Гэвин, продолжая метаться по площадке.

– Только вместе с тобой, дорогой, – отозвалась Мэри. – Может, постараешься выбирать выражения? Если это, конечно, не слишком тебя затруднит.

Возмущенный Гэвин завращал своими карими глазами. Повернувшись к Полли, он воскликнул:

– Киска, заставь ее замолчать! Мои нервы с утра напряжены до предела. Я сегодня ночью глаз не сомкнул. Ни на миг!

Вокруг Полли крутился гример, чуть поодаль рядом со своей аппаратурой сидели несколько операторов.

– Где же Джек? – спросила Полли у Мэри. – Он никогда не опаздывал.

– А сегодня опоздал, – процедила Мэри сквозь зубы. – А ведь знает, какой у нас плотный график.

Полли не стала спрашивать, по какой причине мог задержаться любовник Мэри. Конечно, она догадывалась, что все давно уже знают об их связи, но о том, что Мэри и Джек живут вместе, вслух не говорили.

Мэри взглянула на часы.

– Что ж, время – деньги. – Щелкнув пальцами, она воскликнула: – Так, все по местам! По крайней мере приготовимся к съемкам. Давайте-ка быстренько пробежимся по сценарию еще раз.

Довольный тем, что про него забыли, Гэвин немного успокоился: теперь он расхаживал по площадке уже не так стремительно. Полли заняла свое место рядом с садовой скамейкой и наклонила голову – чтобы парикмахеру было удобнее укладывать ее волосы. Гример нарумянил ей щеки, припудрил нос и отправился приводить в порядок Гэвина.

– Итак, сегодня у нас передача об осени, – начала Мэри. – Мы поговорим о возвращении в школу и о расставании с родителями, к которым дети приезжали на лето. Ученики снова идут в школу. Как их там принимают? Поговорим об этом. Поговорим о том, как поддержать неудачников, а также об искусстве общения и о том, как измениться к лучшему. Поговорим о любви и дружбе.

– Отвратительно, – буркнул Гэвин. – Слащаво до приторности.

– Ты что-то сказал?! – крикнула Мэри.

– Просто конфетка! – повысил голос Гэвин. – Я говорю, что это будет замечательный эпизод. Полли, поцелуй меня покрепче, дорогая. В духе любви и дружбы.

Однажды Полли уже купилась на слова Гэвина о любви и дружбе. Вспоминая, как его язык касался ее неба, она чувствовала позывы тошноты.

– Иди ко мне, киска, – не унимался между тем Гэвин, приближаясь к ней с распростертыми объятиями. – Ну давай проведем вместе время. Я та-а-к соскучился.

– Прекрати! – отрезала Полли.

Гэвин подошел к ней почти вплотную и прислонился бедром к спинке скамьи. Он был высокий и тощий, с притворной вялостью в движениях, однако острый, проницательный взгляд и дьявольская усмешка не позволяли назвать его вытянутое лицо заурядным.

– Полли, ты сводишь меня с ума, – продолжал Гэвин. – Ну давай, давай прыгнем в постель!

Полли промолчала.

– Сама же знаешь, что хочешь меня, – упорствовал Гэвин. – Зачем сдерживаться?

– Оставь свои шуточки для съемок, – неожиданно рассмеялась Полли.

– Я сказал что-то смешное? – удивился Гэвин.

– Сам прекрасно знаешь.

Наклонившись, он коснулся губами ее щеки, и Полли вздрогнула.

– Только ты и удерживаешь меня здесь, – с горечью проговорил Гэвин.

– Спасибо, – ответила Полли; она почувствовала, как по ее спине пробежали мурашки.

Когда Гэвин не приставал, он мог быть неплохим парнем.

– Ты невероятно одаренный. Мне нравится с тобой работать, – сказала она, нисколько не покривив душой.

– И мне с тобой, киска, – улыбнулся Гэвин. – Кстати, а не хочешь ли попробовать свои силы за пределами этого городка?

– Нет, не хочу, – ответила Полли. – Это общенациональная передача, и мне не надо никуда уезжать. К тому же я люблю этот городок. И мне очень нравится наша программа, все в ней нравится.

– Семейные, ценности?.. Любовь и истина? – усмехнулся Гэвин.

Полли задумалась: как бы от него отделаться, не привлекая внимания остальных членов съемочной группы? Но ничего путного в голову не приходило.

– Думаю, что все это очень важно для детей, ведь в детстве все и начинается…

– Что начинается? Медленное умирание, – снова усмехнулся Такер.

– Если тебе это так не нравится, почему же ты сам участвуешь в программе?

Он коснулся ее подбородка тыльной стороной ладони.

– Я уже говорил тебе. Мне нравится рисовать тебя, киска. Особенно обнаженной.

– Не надо, – прошептала Полли. – Ты очень одаренный, самый талантливый в труппе. Ты нужен нам, и я надеюсь, что ты останешься с нами. Но я не хочу этого от тебя.

– Этого? – Гэвин приподнял рыжеватую бровь. – Что ты имеешь в виду? Дружескую болтовню? Я уверен, ты не откажешь человеку в таком пустяке.

Полли быстро провела ладонями по блузке – вдруг захотелось убедиться, что она не выбилась из-под пояса джинсов.

– Поедем со мной в Лос-Анджелес, красотка Полли, – горячо зашептал ей в ухо Гэвин.

По спине Полли пробежал холодок, на затылке зашевелились волосы.

– Эй, эй! – Гэвин наклонился над скамейкой. – Ты в порядке? Плохо выглядишь. Или ты так возбудилась? Ведь я всего лишь предложил то, о чем ты всегда мечтала.

«… красотка Полли»? Она взглянула на Гэвина, и ее глаза расширились от ужаса. Он взял ее за плечи:

– Полли, что с тобой?

Она тряхнула волосами, пытаясь сбросить с себя оцепенение.

– Нет, нет, ничего. Пустяки.

Эти слова – «красотка Полли» – преследовали ее всю жизнь. Кажется, везде начинают мерещиться призраки. С этим пора кончать!

– Полли, тебя! – окликнул ее один из членов группы, подходя к скамейке с радиотелефоном в руке.

Полли кивнула, улыбнулась и взяла аппарат:

– Полли Кроу слушает.

В трубке раздался странный звук – точно звонивший щелкнул языком и коротко хохотнул. Затем послышались короткие гудки. Полли молча ждала, глядя на аппарат. Наконец спросила:

– Ты уверен, что спрашивали меня? – Она почувствовала знакомую пустоту в желудке.

– Конечно, уверен, – нахмурился мужчина, передавший ей трубку.

Полли пожала плечами:

– Нас разъединили. – Она вернула аппарат, стараясь ничем не выдавать своих чувств. – Спасибо.

На съемочной площадке появились Арт Лоудер и его сестра Дженнифер – оба в полосатых красно-желтых костюмах в обтяжку и лохматых рыжих масках. Они были наряжены как Прыг и Скок – добрые сказочные чудища, самые любимые персонажи из «Дома Полли».

– О, конфетки! – проворчал Гэвин. – Явились наши остроумные австралийские близнецы. Пора начинать.

– Вот-вот, займись делом, – сказала Полли, все еще продолжая думать о звонке.

Она пыталась понять, кто ее мучает и почему этот человек проявляет такое упорство.

Гэвин поцеловал ее в щеку и прошептал в ухо, обдавая жарким дыханием:

– Держу пари, что ты не говорила этого своему аквалангисту, моя киска.

Полли вздрогнула и в ужасе уставилась на Гэвина.

– Эй, ребятки! – окликнул их Арт, прежде чем Полли успела спросить Гэвина, что он имеет в виду. – Что тут за суета? Можно подумать, у вас здесь вечеринка, черт возьми! Где Джекки?

– Откуда нам знать, где твой дружок? – передразнил Арта Гэвин, подражая его акценту.

Брат и сестра были примерно одного роста – выше среднего – и оба прекрасно сложены. Их квалификация не позволяла рассчитывать на блестящую карьеру – как в родной Австралии, так и в других частях света. Программа же обеспечивала постоянной работой: брат и сестра демонстрировали акробатические и танцевальные номера.

Дженнифер улыбнулась, заметив Полли. Австралийка обладала тонким чувством юмора, и они стали подругами. Дженнифер находилась рядом с Полли, когда та впервые услышала шепот, записанный на пленку, и согласилась, что будет лучше, если об этом поменьше говорить.

Полли снова – в который уже раз – принялась размышлять о странных звонках. И снова ей ничего не приходило в голову. Вернее, приходила в голову только явная нелепость: возможно, это звонит Нэсти Гнус.

Ее размышления прервал грохот входной двери – в павильон вошел мрачный Джек Спиннел. Он прошел мимо вешалок с костюмами, мимо подставок и аппаратуры и опустился на свой стул. Не обращая внимания на членов съемочной группы, он уткнулся в сценарий дневной программы.

Взоры всех присутствующих обратились к Мэри, которая отбросив за спину свои волнистые каштановые волосы, направилась к Джеку.

– Ого, – вполголоса произнес Арт. – Может, нам, цыплятам, пойти прогуляться?

– И пропустить такое зрелище? – спросила Дженнифер. – Ни за что на свете. Она же собирается прожевать этого мерзавца и проглотить с потрохами. У нее это получится гораздо лучше, чем у меня.

Колоритная речь, фантастическая физическая сила и грация – все это придавало Лоудерам выразительность, но не более того. Кареглазые, с каштановыми волосами, с приятными, но вполне заурядными лицами – без своих красно-желтых костюмов они затерялись бы в толпе.

Полли заставила себя на время забыть о звонках. «Слава Богу, – подумала она, – что сегодня нет «живых» съемок и у группы уже есть несколько готовых передач».

– У меня было неотложное дело, – неожиданно заговорил Джек, чувствовавший на себе множество взглядов. – Я что, должен спрашивать у вас разрешения на каждый свой шаг?

– Не повышай голос, Джек, – сказала Мэри.

Тон ее не предвещал ничего хорошего, ее хрупкая изящная фигурка казалась воплощением ярости.

– Этого от тебя следовало ожидать, даже если бы у тебя вообще не было никаких дел.

– У меня было дело. Неотложное. И давай закончим на этом, – проворчал Спиннел и повернулся к артистам.

Арт и Дженнифер надели свои маски и выполнили несколько акробатических трюков.

– Довольно! – Мэри повернулась к группе. – Берем выходной.

– По местам! – заорал Джек. – Немедленно по местам!

– Оставьте эту проклятую студию! – повысила голос и Мэри. – Все свободны. Расходитесь. Джек вскочил со стула.

– У нас нет времени на выходные! – заорал он. – И не устанавливай тут свои порядки, Мэри.

– Ну уж если вы не хотите… – усмехнулась Мэри, сверкая бирюзовыми глазами.

Но тут же смягчилась:

– Ладно, Джек, не валяй дурака.

Спиннел бросил сценарий на стул и прислонился к стене.

– Терпеть не могу ревнивых сук, – пробурчал он.

И уже громче добавил:

– Это моя программа, понятно? Моя. Если не нравится, найду другого соавтора.

– Только попробуй! – подбоченилась Мэри.

Ее обычно бледное лицо раскраснелось, так что веснушки совсем исчезли.

– Ты можешь быть продюсером и директором, Джек. Но сюжет-то мой. Я создаю канву передачи. Без меня ты как без рук.

Дженнифер и Арт, сидевшие на полу, с интересом наблюдали за этой перепалкой. Группа операторов, обходя их, направлялась к дальней стене студии.

– Ну прямо как дети, – улыбнулся Гэвин. – Почему бы нам всем вместе не показать пример? Может, продемонстрируем, как жить в мире и согласии? Мы же собираемся учить наших малюток любви и терпимости. Разве не так, Мэри, а, дорогая?

Но Джек и Мэри, казалось, не обратили никакого внимания на реплику Гэвина.

Полли затаила дыхание. Ей хотелось уйти из студии – тут все походили на сумасшедших.

– Отстань от них, – сказала она Такеру, взяв себя в руки. – Возможно, нам сейчас действительно лучше уйти отсюда.

Мэри подошла вплотную к Джеку и спросила:

– Где же ты был? И с кем?

– Тебе не… – Джек вскинул подбородок, но осекся под пронзительным взглядом своей любовницы. – Давай оставим это, Мэри.

– Джек, почему? – не унималась Мэри. – У вас с ней что-то было, не так ли? Ты проигнорировал мои слова и пошел поговорить с ним о…

– Заткнись! – Спиннел скрипнул зубами. – Я не нуждаюсь в твоей опеке и делаю то, что мне нравится.

– Не нуждаешься? – прошипела Мэри. – Ты уверен, что не хочешь взять свои слова обратно? А ведь придется, если ты хочешь, чтобы все у тебя здесь шло гладко.

– Ревность – мерзкая штука, – заметил Гэвин. – Она делает женщину сварливой и лишает разума.

– Из-за чего она ревнует?

Гэвин сел на скамейку и обнял Полли за плечи.

– Ты действительно не знаешь? Поразительно! Это мне нравится в тебе больше всего. Ты так наивна!

– Что-то я не улавливаю ход твоих мыслей, – сказала Полли, пытаясь отодвинуться.

Он еще крепче обнял ее и заговорщически подмигнул:

– Просто я говорю, что было бы неплохо, если бы мы с тобой показали Мэри, что у нее нет повода для ревности.

Полли пристально взглянула сначала на Гэвина, затем на Джека и Мэри.

– Да-да, – улыбнулся Гэвин. – Именно это я и хочу сказать. И точно так же думает Мэри.

– Но я ведь здесь, в студии, – удивилась Полли. – И все утро была тут. Почему же она решила, что он был со мной?

– Она так не думает. Во всяком случае, не про сегодняшнее утро. Но, кажется, я понял ход ее мыслей. Так, может, изменим ее мнение?

– По-моему, нет ничего такого, о чем следовало бы изменить мнение Мэри, – решительно заявила Полли.

– Ошибаешься, – усмехнулся Гэвин. – Она подозревает, что у тебя с Джеком любовная связь, а мы можем немного облегчить ей жизнь, если покажем, что без ума друг от друга.

Возмущенная Полли резко повернулась к Такеру, но так ничего и не сказала, потому что Гэвин, воспользовавшись ее неосмотрительностью, закрыл ей рот продолжительным поцелуем.

При свете дня Полли чувствовала себя в большей безопасности. Дневной свет и окружавшие люди придавали ей уверенности и силы. Она пересекла Лэйквью-драйв и неторопливо пошла по тротуару, разглядывая витрины магазинов. Узкая улочка была запружена автомобилями. По сравнению с минувшей неделей заметно потеплело. На улицах снова можно было увидеть обнаженные загорелые руки и ноги. В толпе на тротуарах слышался веселый смех молодежи. В Киркленде причудливо сочетались самые последние направления моды и стили, что вызывало неодобрение консервативной части населения из соседних городков.

Полли заставила себя расслабиться и сосредоточилась на дыхании животом. Бестолковая утренняя съемка представлялась сплошным кошмаром. Только декорации Гэвина оказались довольно удачными. Пока Прыг и Скок делали вид, что ничего особенного не произошло, он раскрасил деревья, служившие фоном, так что листва приобрела золотистый оттенок. Потом Мэри с Джеком снова сцепились.

Полли извинилась и ушла. Ей не давал покоя последний телефонный звонок.

Из пиццерии напротив доносились ароматы свежеиспеченных булочек и кофе. Полли даже зажмурилась от удовольствия. Почему естественные человеческие эмоции, самые обычные маленькие радости – такая редкость в ее жизни? Она должна покончить с этим, забыть о своих страхах. Ведь именно этого добивается невидимый мучитель: пытается запугать ее.

В витрине художественной галереи, мимо которой проходила Полли, были выставлены новые картины, и она остановилась, чтобы рассмотреть их. В основном здесь были морские пейзажи. Но больше всего Полли поразили картины с волками. Она долго и внимательно рассматривала волчью стаю на снегу среди голых стволов деревьев – прекрасный и одновременно печальный пейзаж. У Полли, очарованной этой необычной красотой, комок подкатил к горлу, и сжалось сердце. За спиной у нее остановился какой-то прохожий, он тоже стал молча разглядывать картины. Полли не видела его, но наслаждалась гармонией их совместного молчаливого созерцания.

Над картиной с волчьей стаей висела другая, на которой один-единственный зверь выглядывал из укрытия в скале. Полли с трудом оторвала взгляд от светлых, пронзительных глаз волка и встретилась взглядом со стоявшим рядом мужчиной. Это был Нэсти.

– Гнус? – в растерянности спросила она. – Вы появились так внезапно…

Полли опустила глаза: она была почти уверена, что Нэсти разгуливает босиком. Однако на сей раз он был в кроссовках.

– Я шел за вами, – сказал он без тени смущения, глядя на Полли своими холодными глазами. – Вы настолько были поглощены своими мыслями, что не заметили меня.

– Это вы оставляли сообщения на моем автоответчике? – выпалила Полли. – Вы звонили мне сегодня утром и бросили трубку?

– Нет, – покачал головой Нэсти.

– Так я вам и поверила. – Полли резко повернулась и зашагала прочь.

Нэсти Феррито, как-то удивительно трогательно прихрамывая, пристроился рядом. Он шел, засунув руки в карманы узких застиранных джинсов. Полли, покосившись на него, почему-то подумала о его хромоте, вернее, о том, что хромота эта почти незаметна.

– Я должен извиниться перед вами, Полли, – немного помолчав, сказал Нэсти.

– Вы должны оставить меня в покое.

– Конечно, каждый имеет право на уединение. И мне совсем не хочется надоедать вам. – В его интонации чувствовалась какая-то недосказанность: возможно, он надеялся на продолжение разговора.

Проклятие, досадовала Полли, ведь нетрудно было догадаться, что он следит за ней. Следит даже здесь, на залитой солнечным светом многолюдной улице. А может, именно это и помешало ей заметить его? Ведь он был таким же незнакомцем, как и многие другие.

Да, но какой незнакомец! Какой мужчина! Полли поймала себя на том, что восхищается им, и рассердилась.

– Тем не менее вы надоели мне, мистер Феррито. Спасибо за извинения, я их приняла. До свидания.

– Мне не часто приходилось извиняться. Она остановилась. Остановился и Феррито.

– Вы мне мешаете, – сказала Полли. – Вы, возможно, очень неплохой человек, но я вас боюсь. – Господи, что она делает? Почему говорит то, чего вовсе не хочет говорить, мысленно ужаснулась Полли.

– Простите меня, Полли. – Страдание, промелькнувшее в глазах Нэсти, смягчило их холодный блеск.

Его большая теплая рука скользнула по ее плечу.

– Пожалуйста, простите меня. И все же… позвольте угостить вас чашечкой кофе.

– Я не пью кофе. – От его прикосновения по телу Полли пробежала приятная дрожь.

Это было какое-то безумие.

Он улыбнулся. Ни одного мужчину улыбка не делала таким привлекательным.

– Тогда, может быть, пиво? – предложил Нэсти. – Мартини? Вино? Коктейль?

Полли поморщилась.

– Лимонад?

– Нет, благодарю вас.

– Да не бойтесь вы, – с мольбой произнес Нэсти. – Я безобидный, как котенок. Честное слово. Спросите любого, хотя бы моего напарника, Дасти.

«Ничего себе котенок! – усмехнулась про себя Полли. – Под два метра ростом, кареглазый, загорелый, мускулистый блондин. Котенок?..»

– Не очень-то вы похожи на котенка, – сказала Полли.

– Так что же вы пьете?

– Чай, – не раздумывая ответила Полли.

– Чай так чай, – согласился Нэсти.

И снова улыбнулся. И опять повторилась та же история: сбитая с толку Полли открыла рот, но никак не могла сообразить, что же сказать. Она чувствовала, что Нэсти никак не мог быть тем человеком, который звонил ей и нашептывал непонятные угрозы. Совершенно растерянная, Полли позволила взять себя под руку.

– Я знаю одно местечко на углу, там превосходный чай, – сказал Нэсти.

– Но я собиралась зайти в «Потустороннюю реальность», – попыталась возразить Полли.

Ей никак не удавалось стать прежней – осторожной и благоразумной женщиной.

. – А… Торговля фигурками для колдовства и предсказание будущего, – усмехнулся Нэсти. – Я знаю это заведение.

– Белинда и Фестус не продают фигурки, – возразила Полли, защищая своих друзей.

Он слегка прижал к себе ее руку.

– Уверен, что они этого не делают. Я только повторил то, что мне довелось услышать от какого-то идиота.

Его замечание немного успокоило Полли. Если бы он был опасен, если бы от него исходила угроза, она бы почувствовала это. А все, что она ощущала… это было тепло.

Нэсти еще крепче прижал к себе ее руку.

– Они еще и чаем увлекаются, – усмехнулся он. – Почему я не слышал об этом?

– Да, у них прекрасный чай, – ответила Полли. – Но вы же его не любите.

– Откуда вы знаете? Я очень люблю чай. – Нэсти старался говорить как можно убедительнее.

Разговаривая, они свернули на Киркленд-авеню и направились в сторону магазинчиков, расположенных на берегу озера.

– А вот и «Потусторонняя реальность». – Нэсти указал в сторону ближайшей витрины. – Мой партнер Дасти вам бы понравился. Правда, его иногда трудновато понять.

– Он плохо говорит по-английски?

– Говорить-то говорит, но только речь у него очень уж колоритная, если вы понимаете, что я имею в виду.

Что бы подумал Нэсти Феррито, считавший своим долгом предупредить Полли о «колоритном» английском своего компаньона, если бы узнал, как она сама когда-то выражалась? В детстве Полли немного заикалась и глотала слова. Но никто не должен знать об этом, по крайней мере здесь. Родители вряд ли захотят, чтобы их дети смотрели передачу, ведущая которой хоть чем-то их не устраивает. А этот тип с автоответчика?.. Что бы он сделал, если бы обнаружил этот ее недостаток? Оставил бы Полли в покое? Или решил бы, что ее тем более необходимо спасти?

– Вы о чем-то задумались, Полли? – прервал ее размышления Нэсти.

Она внезапно остановилась.

– Послушайте, я вовсе не говорила, что собираюсь куда-либо с вами идти. Надеюсь, вы меня простите?

– Я действительно настолько неприятен вам? – с горечью спросил Нэсти.

– Нет-нет, что вы…

– Значит, настолько безобразен?

«Он не собирается отступать», – подумала Полли.

– Нет, почему же?.. – Вопреки здравому смыслу она была рада его настойчивости.

– Может, у вас встреча с другом? – Он пристально посмотрел ей в глаза.

– Нет, никакой встречи, – ответила Полли.

– Так почему нам не посидеть в уютном кафе и не выпить по чашке чаю? Что в этом страшного?

– Полагаю… ничего, – ответила Полли, немного подумав.

И снова ее очаровала улыбка Нэсти.

– Вот и хорошо. – Он подошел к двери и распахнул ее перед своей спутницей. – Прошу вас.

Полли и не заметила, как они подошли к «Потусторонней реальности», витрины которой были завалены сонниками, магическими кристаллами и пыльными фолиантами. Действительно, ничего страшного в заведении Белинды и Фестуса с ней случиться не могло. Полли решительно переступила порог.

Ее оглушил грохот динамиков, висевших на стенах помещения, и ослепили яркие вспышки света – казалось, здесь сверкали молнии и ревели стаи койотов. Отовсюду поднимался к потолку дым ладана, заволакивающий зал едкой синевой.

– Кошмар, – сказал Нэсти без всякого выражения. – Может быть, они действительно торгуют фигурками для колдовства?

– Полли! – Белинда, совладелица заведения – ее компаньоном был Фестус, – бежала им навстречу.

Настоящий подвиг для такой солидной дамы, каковой являлась Белинда.

– Вы как раз вовремя. Еще минута, и я отправила бы Фестуса разыскивать вас. Где наш милый Бобби? Он еще не вернулся в свою школу?

– Нет еще. – Полли пришлось повысить голос, чтобы перекричать грохот динамиков. – Он у моей матери, в Хоул-Пойнте.

– А, у нашей дорогой Венеры… Как ее курсы танца живота?

– Прекрасно, – ответила Полли, стараясь не смотреть на Нэсти. – Просила передать вам привет.

– Фестус наверху. Я сейчас его позову. Он как ребенок со своим новым астрономическим прибором. Совсем рехнулся: не спит ночи напролет, все рассматривает свои любимые звезды.

Полли не знала фамилий Белинды и Фестуса и, следовательно, не знала, кем они приходятся друг другу. Они занимали жилые помещения над «Потусторонней реальностью», включая чердак, где Фестус без устали предавался своему излюбленному занятию – изучал свод небесный.

Белинда взмахнула полами своей широкой и длинной, почти до пола, оранжевой плиссированной юбки и как-то странно посмотрела на Полли. Затем принялась оправлять столь же широкую, с глухим верхом блузку. Полли вопросительно подняла брови, не понимая перемен в поведении хозяйки.

– Я полагаю, вы оба любите чай? – многозначительным тоном спросила Белинда; голос у нее был низкий, с хрипотцой.

– О… – Сконфуженная тем, что не представила своего спутника, Полли тронула Нэсти за плечо, ощутив его упругие мускулы. – Это Нэсти Феррито.

– Знаю, – ответила Белинда. – У него магазин со всякими такими штуками… чтобы плавать под водой.

– Магазин для любителей подводного плавания, – вежливо поправил Нэсти. – А у вас здесь интересно.

– Да, нам тоже нравится, – сказала Белинда со снисходительной улыбкой, окидывая Нэсти цепким взглядом узких зеленых глаз. Было совершенно очевидно, что она запомнит каждый дюйм его фигуры.

Чмокнув полными губами, она вытащила из складок юбки небольшой мешочек гашиша, перевязанный зеленым шпагатом, и вложила его в руку Полли.

– Держи это все время при себе.

Полли незачем было спрашивать, что это такое.

– Повышает сексуальную выносливость, – подмигнула ей Белинда. Она повернулась, собираясь уйти.

Глянув через плечо, добавила:

– Уж это я гарантирую. А вам, очевидно, не помешает…

Выражение, промелькнувшее на лице ворожеи, оказалось для Полли столь неожиданным, что она уронила мешочек, и это еще более усугубило неловкость ситуации.

Нэсти молча поднял мешочек и передал своей спутнице. То, что он не сказал ни слова и даже не усмехнулся, понравилось Полли.

– Садитесь, присаживайтесь, – проговорила Белинда, указав в сторону трех покосившихся карточных столиков, стоявших у пузатой печки в центре зала. – А я пока займусь своей «Безмятежностью».

Нэсти пододвинул к Полли металлический стул. Сам же уселся на соседний.

– Безмятежность? Что это такое? – Он вопросительно взглянул на Полли.

– Чай, – ответила она. – Называется «Стремление к безмятежности».

– Давайте попробуем начать еще раз, – сказал Нэсти без тени улыбки. – Вчера вечером все вышло очень скверно.

– Но мы ничего и не начинали…

– Но ведь хотели же, верно?

Хотела ли она? Да, вероятно. Да, черт возьми, конечно, хотела. Полли, не выдержав его пристального взгляда, опустила глаза – теперь она смотрела на его губы. Нижняя губа была заметно полнее верхней, но обе – четко очерченные, уголки же чуть приподняты. Странно… такие губы у человека, столь неулыбчивого. Но зато, когда он все же улыбался, на его щеках появлялись совершенно неожиданные и очаровательные ямочки.

– Но ведь хотели же начать, а, Полли? – повторил свой вопрос Нэсти.

На нем очень ладно сидела мягкая хлопчатобумажная рубашка. Впрочем, такому мужчине, с его-то фигурой, все было бы к лицу. И даже вовсе… ничего.

Полли промурлыкала какой-то мотивчик и подбросила на ладони мешочек с гашишем.

– А вы любите петь, – заметил Нэсти.

– Вы так считаете?

– Да, любите петь. Вы даже в своей программе то и дело тихонько напеваете. И думаю… думаю, вы совсем не прочь познакомиться со мной поближе.

– Вы редкостный наглец.

– Только в тех случаях, когда мне это выгодно. – Нэсти скрестил на груди руки. – И когда мне очень хочется чего-то добиться.

«Почему-то многие полагают, что мужская грудь не может привлечь женщину, – подумала Полли. – Мужчины и сами говорят, что женщины не «заводятся» при виде мужского тела».

Она фыркнула и пробормотала себе под нос:

– Как будто они что-то знают об этом.

Нэсти глянул по сторонам:

– Кто?

– Так, никто, – ответила Полли, невольно усмехнувшись.

Каким бы ни был привлекательным ее спутник, он всего лишь один из многих, один из армии мужчин. На нем были линялые джинсы, плотно облегавшие его мускулистые ноги.

Нэсти с улыбкой посмотрел на Полли. Она смутилась.

– Так чего же вам очень хочется? – спросила она, чтобы скрыть свое замешательство.

– Снимать фильмы, – ответил Нэсти без тени иронии. – И говорить именно то, что следует говорить. Например, комплименты женщине. И выполнять все ее желания, если, конечно, хочешь хоть что-то значить для нее. Ну… и так далее.

Вообще-то Полли была не прочь поболтать. Но сейчас ей совершенно ничего не приходило в голову. Но непосредственность и откровенность Нэсти произвели на нее впечатление.

– Прошлым вечером у меня, пожалуй, не было шансов, – сказал он, немного помолчав.

Нэсти посмотрел на палочку ладана, дымившуюся на подставке в центре стола. Полли взяла ее и, вдохнув сизый дымок, закашлялась.

– Но вовсе не потому, что я такой болван, – продолжил он, не глядя на Полли. – Просто у меня маловато опыта в таких делах.

– Я верю вам.

– Полагаю, я заслужил ваше доверие.

От приторного запаха ладана Полли сделалось дурно. Она переставила подставку на другой стол и повернулась к Нэсти.

– Подобные вещи раньше не имели для меня значения, – сказал он, глядя ей в глаза.

Полли вопросительно приподняла брови. Нэсти откинулся на спинку стула и качнулся на задних ножках.

– Но сейчас, – продолжал он, – это имеет для меня огромное значение, и мне все равно… даже если вы считаете меня круглым дураком.

– Но ведь вы меня совершенно не знаете.

Нэсти усмехнулся и прищелкнул языком. Полли взглянула на него – и у нее перехватило дыхание.

– Когда-нибудь я объясню вам, почему знаю вас, – сказал он, едва заметно улыбнувшись. – Не сказал бы, что очень хорошо знаю, но все же… У всех есть какие-то… особые пристрастия. А моя страсть – психология. Я неплохо разбираюсь в людях.

– К тому же вы на редкость скромный…

– Просто я честен. А вы особенная женщина. Поэтому не следовало подходить к вам так, как подошел я.

– Но почему вы… подошли именно так?

– Я не прочувствовал вас. Но и не навязывался. Просто не хотел, чтобы вы ушли. Но, к сожалению, не вполне владел ситуацией. Теперь же у нас все будет иначе.

У нас. Он практически ничего о ней не знал, но говорил так, будто у них общее будущее. Полли тряхнула волосами и решительно заявила:

– Итак, вы выбрали меня. По крайней мере, я поняла ваши слова именно так. Вы выбрали меня и полагаете, что я автоматически выберу вас. Интересная у вас теория.

Нэсти резко подался вперед. Полли вздрогнула и отпрянула. Но он все же завладел ее руками, положив их на стол, накрыл своими ладонями.

– Безумная теория, – глухо проговорил Нэсти, глядя ей в глаза. – Вот уж не думал, что могу влюбиться.

Полли вдруг почувствовала такой озноб, будто ее окатили ледяной водой. Ее била дрожь, руки и ноги покрылись гусиной кожей.

– Вы не можете… так говорить, – прошептала она. – Не можете…

– Я уже сказал.

– Но вам не следовало так говорить.

– И тем не менее это так.

– Неужели вы думаете, что полюбили меня? Нэсти, вы с ума сошли…

– Нет. Уверяю вас.

– Но как же так? Мы ведь совсем незнакомы.

– Я наблюдал за вами несколько недель…

– Но вы не знаете меня.

– Вот теперь и узнаю.

Полли смотрела на своего собеседника во все глаза, смотрела, совершенно ничего не понимая. Все это походило скорее на кино, а не на реальную жизнь Полли Кроу. У нее вдруг промелькнула мысль, что Феррите ведет себя как сумасшедший. Она в ужасе отпрянула.

– Мне надо идти.

Полли вскочила со стула, но Нэсти удержал ее:

– Я снова напугал вас.

– Пожалуйста, позвольте мне уйти.

– Если я вас отпущу, то потом буду проклинать себя. Вы уже никогда не позволите поговорить с вами как сегодня.

– Да, не позволю, – кивнула Полли.

Ей вдруг пришло в голову, что Нэсти прав: она действительно не позволит. К сожалению, не позволит. Но чего же, собственно, она хотела? Конечно, Нэсти очень привлекательный мужчина, но факт остается фактом: они друг другу чужие. Он же вел себя так, будто уже обладал ею. И точно так же вел себя тот… постоянно звонивший ей незнакомец.

– Полли, пожалуйста, забудьте все, что я вам наговорил! Я вел себя как последний идиот. Как смел я надеяться, что вы примете меня всерьез? Пообещайте только, что мы снова увидимся. Снова и снова.

– Я…

– Пожалуйста. – Нэсти смотрел на нее с мольбой в глазах.

Полли пришла в замешательство. Она отвела взгляд и сказала:

– У меня есть сын.

– Знаю. И даже видел вас с ним вместе. Очень симпатичный ребенок.

– Он… самый лучший. Ему пришлось несладко, когда он был совсем маленьким. Теперь вся моя жизнь в нем, и я хотела бы, чтобы он не сомневался в этом. Для меня никогда не будет никого важнее Бобби.

– Дети вырастают и становятся взрослыми. И тогда их мамам лучше полюбить кого-то другого.

– Я привыкла к одиночеству.

Нэсти провел кончиками пальцев по ее руке – от локтя к запястью.

– Я тоже привык к одиночеству, – сказал он вполголоса. – И доволен своей жизнью. Извините, видимо, я ошибался, полагая, что вы не замужем. Просто я его не видел.

– Но я действительно не замужем, – пробормотала Полли, пытаясь унять дрожь в руках.

– Скажите, а что вы имели в виду, когда говорили о телефонных номерах? Вы упоминали о ком-то. О человеке, который постоянно вам звонит, не так ли? Ведь это мужчина?

Нэсти пытался говорить как можно убедительнее – так, чтобы она не сомневалась в его искренности.

– Не имеет значения, что я имела в виду. Просто неприятности. Мелкие неприятности, – поспешно добавила Полли, решившая, что иногда ложь простительна.

– Вы считаете, что я настолько глуп, чтобы вам поверить? – Нэсти нахмурился. – Вы ужасно нервничали. Да вы и сейчас не в себе. Стоило мне упомянуть об этих звонках…

– Я никогда не нервничаю, – отрезала Полли, она уже начинала сердиться. – Вы просто застали меня врасплох. Только что вас не было – и вдруг вы появились. Все это так неожиданно…

– Прошу прощения. Впредь буду сначала свистеть. Или еще что-нибудь придумаю.

– Нет уж, не надо!

– Вам не нравится, когда свистят? – искренне удивился Нэсти.

Казалось, ему доставляло удовольствие узнавать о ней все новые, даже самые незначительные, подробности.

– Меня от свиста в дрожь бросает.

– Да? А плавать вы любите? – еще более воодушевился Нэсти.

– Конечно. – Полли не умела плавать, но постеснялась в этом признаться.

– А как насчет подводного плавания?

– Нет.

– Хотите научиться?

– Не знаю. – Даже если глаза Нэсти и были холодными, сейчас он смотрел на нее так, словно она – центр мироздания.

– Сюда идет Белинда. Да еще с подносом.

– Если вам звонит какой-то ненормальный, мне хотелось бы об этом знать, Полли. – В его интонации вновь послышались собственнические нотки, словно он имел на нее какие-то права.

– Со мной не происходит ничего такого, о чем вам следовало бы знать, – отрезала Полли.

Подумать только, он действительно сказал ей, женщине, с которой разговаривал всего лишь второй раз, что мог бы полюбить ее!

– Белинда! Ты что, и поесть нам принесла?

– Конечно, принесла, дитя мое.

Если бы Полли узнала, что Белинде всего сорок пять с маленьким хвостиком, она изумилась бы. Но Белинда частенько обращалась с ней как с внучкой, и Полли привыкла к этому.

– Пожалуйста, попробуйте это, – приятным грудным голосом проговорила хозяйка.

Она расставила на столе чашки и принялась разливать в них розоватый чай из черного горшочка, расписанного серебристыми звездами и лунами.

Полли, прихлебывая сладкий, с цветочным ароматом напиток, поглядывала на Нэсти. В такие моменты она была даже рада его невозмутимости, его бесстрастному взгляду.

– Как вам чай? – спросила Белинда, она забросила за спину свою черную длинную косу. – Будьте откровенны, я ведь изрядно потрудилась.

– Недурно… – ответил Нэсти не очень уверенно.

Полли поджала губы, пытаясь сдержать улыбку.

– Вы первые пробуете этот чай, – с гордостью заявила Белинда.

– Мы польщены, – сказал Нэсти, по-прежнему невозмутимый.

Белинда поставила на стол тарелку с темно-красным печеньем.

– В нем те же компоненты. При выпечке цвет становится насыщеннее.

Пришлось отведать и это изделие Белинды. У печенья был тот же привкус, что и у чая, только еще более резкий.

– Ничего, – похвалила Полли.

«В общем-то есть можно», – добавила она про себя, решив, что в некоторых случаях лучше сделать комплимент, чем сказать правду.

– Из чего они? – Она затаила дыхание и почувствовала, что Нэсти сделал то же самое.

– Вишня, – ответила Белинда. – Сама сушила. И мед, много меда.

Полли сдержала вздох облегчения.

– А также женьшень и измельченный олений рог, – продолжала Белинда. – Для поддержания либидо необходимо искать новые источники энергии. Вы потом скажите мне, правильно ли я подобрала пропорции, хорошо?

– Да, конечно, – поспешно ответил Нэсти. – Не так ли, Полли?

Белинда приосанилась.

– Я назову этот чай «Всегда готов».

Полли и Нэсти дружно рассмеялись – уж очень забавный вид был у Белинды. Давясь от смеха, Полли сунула в рот сразу целое печенье.

Белинда, похоже, обиделась. Ее объемистая грудь заколыхалась.

– Не понимаю, что вас так рассмешило, – сказала она. – Я вовсе не собиралась вас забавлять. Да, Нэсти, у меня для вас маленький подарок. Какое, однако, странное имя! Нэсти…

– Очень ему подходит, – прыснула Полли, сама не ожидавшая от себя такой смелости.

Она старалась забыть все, что Нэсти ей наговорил.

– Он любит шокировать окружающих, любит привлекать к себе внимание. Настоящий Нэсти Гнус.

– В самом деле? Очень любопытно… Нэсти взглянул на свою спутницу.

– Ну раз уж вы так говорите, пусть так и будет, – покорно кивнул он. – А все-таки как насчет уроков подводного плавания? Мы начали бы в прекрасном теплом бассейне.

– Я подумаю.

Белинда порылась в потайном кармане, вытащила еще один мешочек гашиша и осторожно положила его на колени Нэсти. Тот с недоумением посмотрел на мешочек. Потом взглянул на Белинду.

– В подарок, – пояснила хозяйка заведения. – Я не каждому это даю, но вам – с удовольствием.

– Очень мило с вашей стороны, – пробормотал Нэсти.

– Потому что вы связаны с Полли.

– Белинда! – Полли задохнулась от гнева и закашлялась.

– Спасибо, – сказал Нэсти, всем своим видом выражая благодарность.

Мешочек все еще лежал у него на коленях.

– Это мне совершенно необходимо. Для сексуальной выносливости.

– Нет-нет, – возразила Белинда. – У вас другой талисман. Называется «Вдохновение». Некоторые любовники совершенно лишены воображения. Я, конечно, не имею в виду вас. Но на всякий случай спрячьте этот пакетик себе под подушку и запомните магические слова… – Белинда замолчала.

Нэсти и Полли с интересом ждали, когда она снова заговорит.

– Предварительные игры, – нараспев проговорила Белинда.

Воцарилась тишина. Никто не произносил ни слова. Полли снова потянулась к печенью и откусила кусочек. Затем опять взглянула на мешочек, по-прежнему лежавший на коленях у Нэсти. И чуть не поперхнулась, увидев, как он дернулся и отклонился в сторону.

Нэсти наконец убрал мешочек и придвинул свой стул поближе к столу. Затем принялся пить чай; причем пил с таким видом, словно это был его любимый напиток.

И тут что-то привлекло внимание Полли, что-то в дальнем углу магазина, где находилась винтовая металлическая лестница, ведущая на второй этаж. В следующее мгновение она увидела стройного седовласого Фестуса – он, как оказалось, сидел на ступеньках лестницы, а теперь поднялся и спускался вниз.

К счастью, сегодня Фестус не надел свой любимый наряд – костюм мага, которым он себя воображал. На сей раз Фестус был в серой шелковой рубашке и в серых же вельветовых брюках, слишком широких для него, складками свисавших к полу. Фестус с мрачным видом приблизился к компании, сидевшей у печки, и проговорил:

– Рад видеть тебя, Полли.

– Привет, Фестус, – ответила молодая женщина, несколько обеспокоенная тревожным выражением смотревших на нее голубых глаз. – Белинда рассказывала, что ты забавляешься с новым астрономическим прибором.

– Забавляюсь? – Его тонкие ноздри раздулись. – Это дилетанты забавляются, а я изучаю звезды. Это, знаешь ли, совсем другое дело.

– Да, конечно, – согласилась Полли. – Знакомься, это Нэсти Феррито.

Фестус вытащил из кармана рубахи очки в роговой оправе, водрузил их на кончик своего длинного носа и внимательно осмотрел Нэсти.

– Сложение атлетическое, – заметил он. – Ты что, один из этих, что ли? Бейсболист или что-нибудь в этом роде?

– Да нет же, Фестус, – перебила его Белинда. – Он из магазина водных принадлежностей, который называется «Подводный мир».

– Да-да, что-то в этом роде, – с рассеянным видом пробормотал Фестус, словно не слышал слов своей приятельницы.

Он неожиданно повернулся к Полли и проворчал:

– Если бы я знал, что ты придешь, я бы так и сказал ему.

– А кто обо мне спрашивал? – спросила она.

– Он так и не встретился с тобой?

Белинда нахмурилась.

– Ради Бога, Фестус! – воскликнула она. – Ты мог бы и подождать с этим. Извини, Полли. Мне следовало сразу тебе сказать… Но мне так понравился твой новый кавалер… И вообще я не понимаю, почему какие-то условности должны мешать женщине, желающей получить удовольствие.

– Он сказал, что не застал тебя дома, – снова вмешался Фестус. – Он искал тебя в Хоул-Пойнте, но и там не нашел. В телестудии ему посоветовали поискать тебя в «Потусторонней реальности».

Полли почувствовала легкое головокружение. Она не сомневалась, что Нэсти внимательно наблюдает за ней.

– Он был довольно любезен. Очевидно, ему не терпится снова прибрать тебя к рукам.

– Фестус! – вскричала взбешенная Белинда, заглушив прерывистое дыхание Полли.

– Вы что, ничего не понимаете? – Нэсти взглянул на Фестуса. – Вы-то, возможно, таким образом забавляетесь, но для Полли это очень серьезно, как, впрочем, и для меня.

– И для меня тоже, – сказала Белинда.

– Какие страсти… – пробормотал Фестус. – Напрасно беспокоитесь. Ну кто еще будет искать тебя? Кто хочет возобновить отношения? И кому же не терпится встретиться с Бобби? Ну конечно, это Сэм, твой бывший муж.

Полли закрыла глаза.

– Он сказал, что ты допустила ошибку. Но кто хоть раз в жизни не ошибается? Он просто хочет помочь тебе забыть об этом.