Запретный плод сладок (СИ)

Эта фраза была больнее, чем удар под дых. А понимание того, что она правдива, доводило меня до полного исступления. Я ему ни друг, ни близкая родственница, ни хорошая знакомая, в конце концов. Я так, временное развлечение, которое ему не трудно будет забыть. Но даже это, сейчас было для меня не столь важным. По-настоящему меня уничтожала мысль, что я его больше никогда не увижу. Никогда не прикоснусь к его шелковистым волосам, не почувствую их мягкость под своей кожей. Никогда больше я не с могу накрыть его губы своими и утонуть в омуте его бездонно-синих глаз. Он улетел. Улетел навсегда. Вычеркнул меня из книги своей жизни, как прочитанную страницу.

Сейчас больше всего на свете мне захотелось свернуться в клубочек и громко разрыдаться. Но вместе этого, я до боли впилась ногтями в ткань простыни, не позволяя себе доставить такое удовольствие криво улыбающемуся мне Руеву. В ситуации, в которой я оказалась, нет места эмоциям. В первую очередь нужно подумать, зачем я вообще нужна этому мужчине, и возможно ли как-то выбраться из этой квартиры.

- Почему я здесь?

- Потому что мне так нужно.

- И как долго я буду вам нужна? - скептически подняв брови кверху, я не смогла, да собственно и не захотела сдержать ухмылки.

- А, вот это, увы, уже не от нас с тобой зависит. В любом случаи думаю, что денька через три ты уже будешь дома.

Поднявшись на ноги, мужчина отошёл к окну, вынув из кармана мобильный телефон. А я смогла спокойно вздохнуть, хоть на некоторое время, избавившись от напряжения близости с ним.

- А от кого зависит, как скоро вы меня отпустите? От Антона?

Я старалась держать голос ровным, и не выдавать захлестнувшего меня с головой волнения. Повернувшись ко мне лицом, мужчина несколько секунд, буравил меня вопросительным взглядом.

- Нет, с чего ты взяла? Власов здесь совершенно не причём. По крайне мере теперь-то уж точно.

Убрав телефон обратно в карман пиджака, Руев-старший перевёл взгляд на вошедшего в комнату сына. Судя по лицу Олега, он явно был чем-то обеспокоен, но говорить об этом в моём присутствии не собирался. Поняв сына без лишних слов, Владимир быстрым шагом направился к двери, и прежде чем оставить меня в одиночестве, коротко бросил:

- Мой тебе совет, забудь его поскорей. Вы ещё вряд ли когда-нибудь встретитесь.

*****

- Как Маша?

Несмотря на многолетнюю закалку, Шахновский не смог скрыть волнения в голосе. Мужчину раздирало беспокойство за дочь и бывшую жену...особенно за жену.

- Плохо. Кристина её успокоительными отпаивает. Думаю, что нам всё-таки придётся ей всё объяснить, когда она более-менее придёт в себя, иначе Мария Павловна вызовет полицию.

Облокотившись спиной о кухонную дверь, Денис переводил обеспокоенный взгляд с Шахновского на Антона.

- Она вызовет полицию, когда узнает правду. Неужели нельзя было заставить держать свою девку язык за зубами? - голос Шахновского звенел от злости. Залпом, осушив рюмку виски, он уставился на молчаливо настраивающего аппаратуру Антона.

- Подбирайте выражения, когда говорите о Кристине.

Сжав руки в кулаки, Денис прикрыл потемневшие от злости глаза, медленно пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

- Чего, прости? Подбирать выражения? Ты совсем охренел щенок?! Ты не можешь объяснить своей девке, что можно говорить, а что нет. А я должен подбирать выражения?! Да, кто вообще такая эта Кристина? Что за чушь она несла?

- Она, если вы до сих пор не поняли, лучшая подруга вашей дочери. Ярослава около часа назад звонила ей и просила о помощи.

- А, откуда ты знаком с лучшей подругой моей дочери? Почему она рассказала о её звонке именно тебе?

Потупив взгляд в пол, Денис прикрыл от волнения глаза.

- Она моя подруга, - кривая усмешка Шахновского после этой фразы, показалась вполне уместной.

- Подруга? Вижу, вы оба хорошо поработали в школе.

Назревающий ответ Дениса, прервал мощный удар кулака по столу. Сжав руки в кулаки, Антон яростно прошептал сквозь стиснутые зубы:

- Заткнитесь оба! Если вас совсем не волнует, что случиться с Ярославой, то хотя бы, не мешайте мне её искать!

- И как ты собираешься это делать? - насмешливо ухмыльнулся Шахновский.

Присев на стул напротив Власова, мужчина достал из кармана брюк пачку сигарет и молчаливо прикурил одну.

- Попробую отследить её место нахождения по мобильному.

В голос рассмеявшись, Шахновский разломил наполовину так и не прикуренную сигарету. Губы мужчины растянулись в кривой улыбке, а взгляд хищных тигровых глаз почернел.

- Более абсурдных предложений в подобной ситуации я не слышал. Если всё, что говорила твоя Кристина, - кивнул в сторону скрестившего руки на груди Дениса, - правда, то Ярославу, скорее всего, похитили. Иначе, какой смысл ей было шептать в трубку и просить о помощи?

- Я это понимаю. Поэтому и пытаюсь первым делом выяснить её местонахождение.

Каждое слово давалось Антону с трудом. Неимоверно сильно ему хотелось сорваться с места, найти Руева, и прежде чем застрелить его, выяснить, где находиться Ярослава. А после, примчаться к своей малышке, прижать её маленькое тельце к своей груди, зарыться лицом в её густые волосы, и никогда больше от себя не отпускать...

- Через телефон это невозможно, - твёрдо произнёс Дмитрий.

- Это так Антон. Если Яру действительно похитили, то первым делом Ру... - резко прервавшись, Денис вцепился взглядом в нервно теребящего между пальцами разломанную сигарету Шахновского, - в любом случаи, кто бы это не сделал, уверен, что похитители, либо уничтожали её телефон, либо просто выбросили симку на каком-нибудь пустыре.

- И что вы предлагаете? Что мы можем сделать?

Вскочив со стула, Антон начал измерять кухню быстрыми шагами, повторяя движения маятника.

- Для начала успокойся! - командный голос Шахновского прозвучал, как приказ. - В таком состоянии ты ей ничем не поможешь.

Уперев руки в стену, Антон прислонился к ней лбом, до звёздочек во взгляде зажмурив глаза. Медленно пытаясь привести дыхание в норму, мужчина обернулся лицом к жалостливо косящемуся на него другу, и сел на пол, согнув ноги в коленях.

- В первую очередь нам нужно выяснить, кому это было нужно, - движением руки, Шахновский резко оборвал уже начавшего возражать Каверина. - И не смейте мне опять говорить про Володю. Да он далеко не ангел, но на предательство не способен, это я точно знаю. Не первый год всё-таки с ним знаком.

- В таком случаи мы никогда не сдвинемся с места! - резко подскочив, Антон со всей силы впечатал кулак в стену.

- Антон возьми себя в руки, в соседней комнате Мария Павловна вместе с Кристиной, они итак на грани нервного срыва, - твёрдо произнёс Денис, положив руку на плечо друга.

- С чего ты взял, что мы ничего не сможем выяснить? - перекинув ногу на ногу, Шахновский испытывающее впился взглядом в спину Власова, не обратив внимания на его выходку.

- Да с того, что будем искать несуществующих людей! Вы же, ведь не хотите признавать очевидного!

Оттолкнув от себя Дениса, Антон рывком бросился к раковине, включив холодную воду и брызнув ею себе в лицо.

Зазвонивший в кармане Каверина телефон, на несколько минут отвлёк его от назревающей ссоры. Отойдя ближе к окну, мужчина приложил ладонь к уху, вслушиваясь в слова собеседника.

- Послушай-ка, что я тебе скажу, - медленно поднявшись со стула, Шахновский сжал руки в кулаки. Глаза мужчины застелила алая пелена ярости. - Всё, что ты мне сказал на Руева, это не более чем твои домыслы. Или же наоборот. Тщательно спланированная 'лекция'. Вы со стариком всё хорошо обдумали. Свалить всю вину на другого, а самим выйти из воды чистенькими? Неужели ты, правда, подумал, что я могу подставить многолетнего друга под сомнения, из-за твоих догадок? У тебя нет никаких доказательств своим словам...

- Есть! - громкий, нервный вскрик Дениса, заставил обоих мужчин оторопеть. Кинув мобильник на стол, Каверин обернулся к в шоке уставившемся на него мужчинам. Губы Дениса растянулись в довольной улыбке, а взгляд почерневших глаз засветился дьявольским блеском. - У нас есть доказательства!

*****

Как только за Олегом захлопнулась дверь в гостиную, Владимир сразу же спросил его прямо в лоб:

- В чём дело?

- Люди Корнилова раскололи Серого. Как-то выяснили, что это именно он свёл товар со станции Шахновского, передал его землекопу, ну а тот в свою очередь уже перепихнул его к Старику.

- Шах, уже знает об этом? - голос мужчины был твёрдым как сталь, и это значило только одно - бури уже не миновать.

- Если, ещё и нет, то скоро узнает. Проворный везёт к нему Серого, ну а тот падла, всё что хочешь, расскажет, лишь бы шкуру свою спасти.

- Дерьмо! - впечатав кулак в стену, Руев грязно выругался себе под нос. - А, главное как всё вовремя!

- Отец, я тут подумал...нужно бы разобраться с Перевозчиками, они нас с*ки сдали, пусть ответят! Может, тогда стоит пока отпустить Славу, ну какой от неё сейчас толк...

Схватив Олега за ворот рубашки, Руев несколько раз ощутимо его встряхнул.

- Ты, что несёшь, сопляк? Ты, что, правда, ничего не понимаешь?! Она же сдаст нас с потрохами, и тогда всё пропало! - оттолкнув сына к стене, Владимир провёл дрожащей ладонью по лицу.

- Не хотел я в открытую на него идти, но видно другого выхода нет!

Сняв с шеи цепочку подаренную женой, Руев быстрым шагом подошёл к письменному столу, открыв фигуркой в форме полумесяца от подвески, верхний ящик. Достав из него связку ключей и маленький клочок бумаги, он закрыл ящик, надев цепочку обратно и вернувшись к Олегу.

- Здесь адрес дачного домика. Он находится в одной глухой деревеньки, и о нём никто не знает. Он не на моё имя куплен. Отвезёшь туда девчонку, и продержишь до тех пор, пока Шахновский лично не принесёт мне в зубах бумаги на свой бизнес! Связи, если что, там нет. Хотя там и телефона-то нет...В общем, девчонка не сбежит, если будешь за ней хорошо присматривать.

- Отец, я не могу, - отодвинув от себя связку ключей, тихо, но вместе с тем, решительно произнёс Олег.

- Что, прости? Я не расслышал, повтори, - вкрадчиво сказал Руев, сжав руки в кулаки.

- Я не могу! - уже твёрдо ответил Олег, и через несколько секунд получил удар кулака в нос. Не сильный, но вполне ощутимый.

Пошатнувшись назад, парень тыльной стороной ладони стёр сочащуюся по подбородку кровь.

- Не можешь, да? А ещё пару месяцев назад, вполне мог! Ты, ведь без труда согласился на это дело, прекрасно знал, что надо будет похищать девчонку, но тебя это, ни капли не смущало. Что теперь происходит, почему ты идёшь на попятную?! - не дав сыну ответить, Руев насмешливо ухмыльнулся. - А, я и сам знаю почему. Потому что ты думаешь не башкой, а членом. Ты трахнуть её захотел? Ну, так трахни! У тебя на это как минимум неделька будет. Насытишься девкой, в полной мере! Только я тебя уверяю, тебя от неё уже день на третий затошнит!

- Нет, отец нет! Ничего из того, что ты сказал, не будет! Вы с мамой двадцать лет женаты, и тебя от неё кажется не тошнит..

- Ты не смей свою мать с этой шлюхой малолетней сравнивать! Твоя мать самая лучшая женщина на земле! А эта Ярослава...не ты ли около часа назад показывал мне фотографии, где она лежала на столе раскинув ноги под Власовым?! - насмешливо вскинув брови, гневно произнёс Руев.

- Она его любит, - тихо возразил Олег, в душе пытаясь подавить неприятные чувства от мелькающих в голове картинок с этими фотографиями.

- Давай оставим сантименты на потом. Мне сейчас не до этого. Выбирай либо ты везёшь девку на дачу и присматриваешь за ней, либо это сделает Коршун, а ты же знаешь, как он таких малолеток любит. Думаю, и без меня понимаешь, что он там с ней за эту неделю сделает.

- Так нельзя! Это не правильно! Ярослава ни в чём не виновата! Чёрт, она ведь Шахновского один раз за всю жизнь видела!

Взгляд Олега горел бешенством.

- Правильно-неправильно, какая разница? Так нужно, понимаешь? Послушай, я ведь не зверь, я не собираюсь причинять ей вреда, зачем мне это? Как только Шахновский подпишет все бумаги, она вернётся домой целая и невредимая.

- Не собираешься причинять ей вреда? Да ты только что сказал, что отдашь её на растерзание Коршуну!

- Только, если ты не согласишься, - учтиво добавил Руев. - И к тому же, не собирался я её на растерзание отдавать! Максимум, что он с ней сделает, это только трахнет. А она уже давно не целка, так что не волнуйся, перетерпит не обломиться.

- Не смей! - ледяной голос Олега, говорил о том, что парень в бешенстве.

- Тогда брось психовать и присмотри за девчонкой! - шумно выдохнув, Владимир прикрыл на несколько секунд глаза. - Сын, послушай. Я не желаю зла ни Ярославе, ни её маме, да вообще никому кроме Шахновского. Ты думаешь, он мне друг, да? Нет! Он был моим другом, был, когда-то лет десять назад! Мы знаем, друг друга так долго, через столько прошли вместе, я лично построил его бизнес с нуля! И, что ты думаешь? Я его компаньон? Да, ничего подобного! Это только он так говорит! Я начальник его личной охраны. Начальник охраны, Олег! Меня, человека, который был готов на всё ради него, он назначил главным охранником! Жизнь свою бесценную охранять! Ты, думаешь, меня кто-то уважает? Думаешь, кто-то считается с моим мнением? Да все принимают меня за его верного пса! Все, и он в том числе! Олег, ты знаешь, что такое всю жизнь быть вторым? Знаешь, как это унижает, растаптывает, уничтожает? Я не собираюсь отнимать чужого, я заберу своё! И я прошу тебя, помоги мне! Не подведи меня в этот раз, ты ведь однажды уже оплошал...помнишь?

- Помню, - пересохшими губами прошептал Олег, смотря в глаза отца.

- Я прошу тебя, давай доведём это дело до конца. Вместе.

Протянув связку ключей сыну, Руев вопросительно на него посмотрел.

- Хорошо, - взяв ключи, тихо произнёс Олег.

Глава одиннадцатая

Тускло освещённая VIP-комната в 'Ватрушке', я забилась в самый угол, прижавшись спиной к стене и обхватив руками колени. Надо мной возвышался Руев, на его губах играла циничная ухмылка, а в руках он держал направленный на меня пистолет. Закрыв голову руками, я захлёбывалась в слезах, что-то неразборчиво шепча себе под нос. Свет в комнате становился зловеще красным, мужчина приближался всё ближе ко мне, но теперь...это уже не был Руев. Его лицо, фигура, одежда, всё менялось в считанные секунды. Зажавшись в самый угол, я отчаянно хватала ртом воздух, сквозь поток ледяного ужаса смотря на надвигающегося на меня мужчину...На нём был чёрный плащ, капюшон которого занавешивал его лицо. Резко подняв голову, он впился в меня полным злорадного ужаса взглядом. А, я закричала...стояло мне только встретиться с такими родными тёмно-синими глазами, как всё моё тело разлетелось на миллионы крохотных кусочков. Цинично улыбнувшись, он направил на меня дуло пистолета...секунда, две, три, и оглушительный выстрел привёл меня в сознание.

Испуганно распахнув глаза, я резко подскочила на кровати, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. Подняв руки на уровень глаз, я посмотрела на нервно подрагивающие ладони. На запястьях виднелись синяки, скорее всего от верёвки. Верёвки...это выходит, что меня связывали? Но зачем? После звонка я ведь не сопротивлялась и не предпринимала никаких попыток побега?

Пытаясь привести себя в чувства, я с трудом смогла заправить за ухо прилипшие к мокрым от слёз щекам пряди волос. Прикрыв глаза и откинувшись на спинку кровати, я дала себе несколько минут на то, чтобы отдышаться. Сон был настолько ужасным и реальным, что он смог подкоситься меня даже больше, чем само похищение. Прикусив нижнюю губу, я нерешительно откинула простынь в сторону, тут же поёжившись от холода. Осторожно встав с кровати, я на цыпочках подползла к двери. Всё это время, несмотря на то, что я далеко не толстушка, мою походку сопровождал мерзкий скрип деревянного пола. От того, что он не был застелен ковром, а со всех щелей дул ледяной ветер, босые ноги задубели в считанные секунды. Подкравшись к двери, я с замиранием сердца потянула ручку на себя...открыто!

Чуть ли не запищав от счастья, я вошла внутрь комнаты, и в туже секунду улыбка сошла с моего лица. Ванная! Неудивительно, что дверь в неё не заперта. Заметив в углу комнаты умывальник, я подползла к нему, включив маленькую струю прохладной воды. Ещё мокрые от слёз глаза светились, как сапфиры. Доставить, кому бы то ни было удовольствие своей зарёванной мордой, я уж точно не могла. Приведя своё лицо в порядок, я в нерешительности уставилась на своё отражение в зеркале. Всё вроде бы было и не так плохо, если только не считать нескольких синяков на плечах, растрёпанны волос и фиолетовых запястий...меня что в багажнике что ли пёрли?

Странно, но подобная мысль не вызвала ни удивления, ни ужаса. В последнее время мне кажется, что чтобы со мной не произошло, уже не вызовет во мне какого-то шока. Оглядев себя с ног до головы, я так же подметила и 'незначительные' перемены в одежды. Болтающаяся мне до колен бесформенная майка с картинкой черепа, была явно мужская, как собственно и волочащиеся за мной по полу бриджи (ну для кого-то бриджи, а для кого-то джинсовый океан). Нижнего белья под одеждой я не ощущала. Впрочем, удивляться было явно не чему... Спасибо, что хоть в простыню не замотали. Мысль о том, что кто-то меня из неё разматывал, снимал лифчик с трусами и напяливал эту бесформенную хреновину, даже не отозвалась во мне покрасневшими щеками. Хотя я прекрасно знала, кто был этот 'кто-то'.

Окинув быстрым взглядом ванную комнату, я не заметила ничего примечательного кроме одного маленького ньюансика. Судя по обстановке комнаты, я находилась в типичном деревенском домике. Ванная сама по себе довольно маленькая. Душевой кабины здесь нет, как собственно и самой ванны. Вероятно, что непосредственно сама баня, находиться где-то за домом. А эта маленькая комнатушка предназначенная лишь для утренних водных процедур. В самом углу комнаты я заметила плотно обшитую каким-то убожеством имитирующим зам. кожу, дверь. Но прежде чем посмотреть, что за ней, я заскочила обратно в спальню, из которой вышла несколько минут назад. По размеру она была как две ванные, а вот по мебели, пожалуй, даже уступала ей. Кроме кровати, занимающий пол помещения, деревянного шкафа, одиноко забившегося в углу, и стола с изодранным креслом, в ней больше ничего не было. Впрочем, в моём случае, по всей видимости, выбирать не приходится.

На цыпочках я подошла к окну, отодвинув шторы. Открывшийся вид на небольшой дворик, только подтвердил мои догадки. Меня спихнули в деревню. Причём в какую-то очень глухую и всеми забытую деревню. Как я сюда попала, я, конечно же, не помнила (после стакана апельсинового сока, 'любезно' принесённым Руевым, отказаться от которого было просто невозможно, память у меня враз отшибло), но вот в том, что 'сопровождал' меня сюда Олежик, даже не сомневалась. Если не ошибаюсь, именно его машина стояла во дворе. Номер, конечно, с моим-то зрением и на таком расстоянии было рассмотреть невозможно. Да впрочем, мне бы это никак не помогло. Даже не сомневаюсь, что связи здесь нет. А кричать и просить о помощи, совершенно бесполезно. Единственная приличная вещь, которая здесь наблюдается - это машина Олега. Всё остальное, по крайне мере на первый взгляд, в более чем убитом состоянии. Соседских домиков, во всяком случаи из окна моей спальни, не наблюдается. Мда, позаботились же Руевы, чтобы меня не нашли. А искать...искать-то, наверное, будут только два человека: мама и Кристина.

Мама...при упоминании о ней моё тело пробила волна дрожи. К глазам подступил новый поток слёз, хотя мне казалось, что меня уже ничем не проймёшь. Представляю, как она сейчас переживает, а особенно после моего звонка. Уверенна, Кристина уже рассказала ей о нём. Сейчас они, наверное, в полицейском участке...Боже мой, представить себе даже не могу как маме сейчас больно смотреть в эти ожиревшие, наглые рожи копов. А слышать эти слова 'заявление об исчезновении принимается по истечению трёх дней'?! Господи, можно подумать, что спустя три дня они будут искать меня. Значит, выходит как всегда. Надеяться мне остаётся только на саму себя. Больше помощи ждать неоткуда.

Собравшись с духом, я вышла из комнаты (благо дверь была не заперта) и спустилась по деревянной лесенке на первый этаж. В нос тут же ударил приятный аромат яичницы, пробудивший во мне зверский аппетит. Чёрт, всё-таки давно я, похоже, нормально не ела!

Тихо обогнув крохотную прихожую, я вышла как раз в кухню, возле плиты которой, в домашних рваных джинсах, помятой белой футболке, фартуке с цыплятами и сковородкой в руке, крутился пританцовывающий Олег. Слава богу, один, без своего папаши. Стоило мне подойти к парню на пару шагов поближе, как он резко обернулся, отложив сковороду на плиту. Увидев меня, уже через долю секунды на его губах заиграла добродушная улыбка. Кто знает, может он хороший артист, но мне почему-то показалась, что он искренне обрадовался, увидев меня...

- Доброе утро!

Широко улыбнувшись, он вновь обернулся к плите, продолжив пританцовывать и подпевать себе под нос какую-то непонятную песенку. А я боролась с двумя чувствами: зверской злостью и диким аппетитом. Причём, судя по моему урчащему желудку, второе явно выигрывало.

- Утро добрым не бывает. Особенно если оно в компании с тобой.

Отодвинув стул из-за стола, и усевшись на него, я непроизвольно сжала ладони в кулаки. Ужасно вкусный запах яичницы вперемешку с чем-то не менее вкусным, заставлял на несколько секунд отбросить все страхи подальше. Да, и по правде говоря, Олега я не особо боялась, вот его папашу это да, а самого парня...не знаю, но мне почему-то кажется, что лично он мне ничего плохого не сделает.

- Как спалось на новом месте? Ты ночью кричала...снилось, что-нибудь плохое?

Хмуро взглянув на меня, Олег начал раскладывать завтрак по двум тарелкам.

- Ну, хорошего мало. Впрочем, какая жизнь такие и сны. В последнем ты, кстати, был в главной роли - соврала я.

Не обратив внимания на мою колкость, Олег открыл холодильник и достал из него несколько пакетов с овощами и две коробки сока.

- Ты голодна? Будешь завтракать?

Голос довольно добродушный, хотя и видно, что у него так и чешется ответить язвостью на язвость.

- А от моего ответа, что-нибудь зависит?

Жрать, конечно хотелось, но и выклянчивать еду я у него не собиралась. В конце концов, пусть сам упрашивает, ему ведь не нужен мой труп...ну пока, наверное, точно не нужен.

- Нет. Тебе в любом случаи нужно позавтракать.

- Ну, тогда мне чашечку кофе, пожалуйста, и два круасана.

Отложив пакеты с овощами в сторону, Олег обернулся ко мне и несколько секунд буравил меня удивлённо-довольным взглядом. А после расхохотался. Искренни, по мальчишески. Я хоть и не понимала причину его смеха, но в душе тоже немножко порадовалась, что он в хорошем настроении. Да и ведёт себя вроде прилично. Не то, что вчера...

- Простите мадемуазель, но вот именно этих блюд у нас сегодня нет в меню. Могу предложить вам фирменное блюдо от шеф-повара: два кусочка яичницы и два тоста, плюс стакан апельсинового стока. И всё это за смешную плату. Всего один поцелуйчик. В губы.

В этот момент мне так и захотелось запульнуть в него чем-нибудь тяжёлым. То, что он сегодня в адекватном состоянии не значит, что я начала относиться к нему как к другу или тем более как к возлюбленному. Во всяком случаи я ещё не забыла, что не без его активного участия, я собственно и оказалась здесь.

- Думаю, подзатыльника будет достаточно.

- Ну, чмокни хотя бы в щёку...

Свернув губы в трубочку, Олег посмотрел на меня округлившимися, полными мольбы глазами. Не сдержав лёгкой улыбки, я, не смягчаясь в голосе, ответила:

- Щелбан минимальная плата, которую я могу тебе предложить.

Обречённо вздохнув, Олег поставил передо мной тарелку с яичницей и тостами и стакан апельсинового сока.

- Высший пример добродушия. Совершенно бесплатный завтрак.

- Высший пример добродушия был бы, если бы ты меня отсюда отпустил. А ещё лучше, если бы вообще не похищал, - уткнувшись носом в тарелку, я пропустила мимо ушей прерывистый вздох. - И можно мне, кстати, вместо апельсинового сока, яблочный?

- Конечно! Ты яблоки больше любишь?

Встав из-за стола, Олег достал из кухонного шкафчика стакан и налил в него яблочный сок. Поставив его передо мной, он забрал апельсиновый и вылил его в раковину.

- Да, нет. Апельсиновый сок мой любимый. Просто, видишь ли, вчера мне от него очень плохо стало, даже сознание потеряла, вот до сих пор отхожу.

Похоже, моя насмешка произвела на него куда более болезненное впечатление, чем я ожидала. Нахмурившись, Олег уткнулся носом в свою тарелку, без энтузиазма размазывая по ней еду. А я вот на свой завтрак набросилась с благоговейным аппетитом. Как бы я не сердилась на Олега, но была всё-таки вынуждена признать, что готовит он отменно...А ведь ещё месяц тому назад, говорил, что бутерброды это его край.

- Не волнуйся. Больше сознания терять не будешь. Это я тебя обещаю.

Отодвинув от себя тарелку, он посмотрел на меня каким-то странным взглядом. У меня от него даже мурашки по коже пробежали. Его глаза перемешали в себе взгляды двух людей. Мамин - ласковый и любящий. И Антона - полный, желания и страсти. Вспомнив взгляд его океанических глаз, я невольно поёжилась.

- Вкусно? - выдернул меня из моих размышлений, тихий, я бы даже сказала немножко ласковый голос Олега.

- Угу, - недовольно буркнула я. Ещё не хватало мне перед ним в комплиментах рассыпаться. - Ты кстати как-то говорил, что совершенно не умеешь готовить. Неужели так быстро научился?

Нахмурившись, он скрестил ладони в замок и положил на них подбородок.

- Слава, я не хотел...я не хочу тебе ничего плохого. Уже где-то, через неделю, ты вернёшься домой. Твоя жизнь войдёт в прежнее спокойное русло, и всё будет как раньше.

- Как раньше уже ничего не будет.

До боли закусив нижнюю губу, я еле сдержала подступивший к горлу комок. Вот сколько можно? У меня, что неиссякаемый запас слёз? Долго я ещё буду рыдать, вспоминая о НЁМ? Он уехал! Все его слова о любви и замужестве были не более чем простая ложь! Не знаю, правда, зачем он стал передо мной душу открывать, но в любом случаи жениться на мне и создавать со мной семью уж точно не собирался. Да я была для него не более чем игрушкой.

- Из-за него, да? Из-за него твоя жизнь больше не будет прежней?

Какая неподдельная боль в его голосе. С чего бы?!

- Знаешь, ты со своим папашей тоже немало в этом поучаствовал. Кстати он здесь?

- Нет, он остался в городе. И да, спешу тебя обрадовать, ты вряд ли его ещё когда-нибудь увидишь. Совсем скоро я отвезу тебя обратно домой и мы, наверное, уже больше никогда и не встретимся.

Прерывистый вздох после этих слов, ничуть не помешал мне запищать про себя от счастья. Ну, хоть одна хорошая новость за долгое время! Во всяком случаи, если Олег не врёт, очень скоро весь этот ужас закончится. И возможно я даже смогу вернуться к прежней жизни только вот...

- Яр, он плохой человек. Я, конечно, понимаю, что тоже не ангел, но ты даже не представляешь, что он наворотил здесь семнадцать лет назад...

- Представлю.

- Чего?

- Представляю. Он мне обо всём рассказал. И чем занимался, и на кого работал, и про поджог рассказал.

Надо было видеть, как вытянулось лицо Олега после этих слов. В глазах...у него сейчас, наверное, был тот же взгляд, что и у меня, когда я узнала, что Антон улетел. Только вот, если я потеряла, несмотря ни на что любимого человека, то чего лишился он?

- Олег, почему я здесь? Кому это нужно?

- Твой отец должен кое-что моему отцу. Вот вернёт долг, и я отвезу тебя обратно домой.

Закрыв лицо ладонями, Олег прерывисто задышал. Только вот мне было до лампочки, что с ним случилось. Сейчас меня больше волновало, то, что я услышала. Отец? Так вся эта заварушка, из-за моего папаши, которого я один раз в жизни видела?!

- Значит, всё будет по-старому, да? Ты вернёшься к нему и у вас...у вас...

Прерывисто задышав, он так и не смог закончить фразу, сжав руки в кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев.

- Ничего уже не будет по-старому. Он улетел. Ему абсолютно всё равно где и с кем я сейчас. Ему вообще по-барабану до моей жизни.

Прикрыв глаза, я вновь попыталась сдержать подступающий к горлу комок слёз. Зачем? Зачем я лишний раз себе об этом напоминаю? Надо забыть! Надо выжечь его себя! Только как...как?!

- Я, наверное, идиот, или может, перепил вчера вечером, потому как, будь я в адекватном состоянии, я бы никогда не сказал тебе того, что скажу сейчас. Отец соврал. Он никуда не улетел. Точнее у него действительно был куплен билет в Кёльн, но он не улетел. И ему далеко не наплевать где ты и с кем. Благодаря его активному участию нам пришлось перевести тебя сюда. И он, пожалуй, один из немногих, кто может нам помешать...

Можно ли описать те чувства, которые завладели мною? Я не понимала практически ничего из того, что сказал Олег. Я совершенно не понимала, как Антон связан с этими людьми, как может им помешать, но мне ужасно сильно хотелось кричать от счастья! Он не уехал! Не бросил меня! Он здесь! Он ищет меня! Ему не всё равно...не всё равно....Сейчас так неописуемо сильно хотелось одновременно, и смеяться и плакать, завалиться в кровать, отрубившись в блаженный сон и запрыгать по квартире. Плевать! Плевать на то кем он был раньше! Плевать на то, что мешает нам быть вместе, главное, что он остался, он меня не бросил, я ему нужна...

За фонтаном бушующих во мне чувств, я даже не заметила, как Олег вышел в соседнюю комнату. В себя меня вернул его нервный, ужасающий вскрик:

- Какого чёрта?! Мы так не договаривались!

*****

- На, выпей, тебе нужно успокоиться, - протянув Антону таблетку с успокоительным и стакан воды, Шахновский украдкой скосил взгляд на жену.

Маленький, неподвижный чёрный комочек, зажавшийся в углу, и не произносящий не слова. Именно так она выглядела последнее несколько часов, с того момента, как мужчина уже просто не мог скрывать от неё правду, и рассказал всё как есть в общих чертах. За десять минут разговора видимо она похудела на десять килограмм. За всё утро, побледневшими губами, она произнесла одно лишь слово 'Ненавижу'. И хотя Маша ничего больше не говорила, Шахновский прекрасно понял, кому оно предназначалось. Было ли ему когда-то больнее, чем сейчас? Нет. Ни разу в жизни. В его сердце словно всадили остро заточенный нож, и медленно раздрабливали его изнутри. А больнее всего становилось от того, что нож всадил его лучший друг. Единственный человек, как он считал, кому можно доверять. С любовью и горечью смотря на жену...на бывшую жену, Шахновский разрывался от желания обнять её, прижать её хрупкое тельце к своему, и хоть немного успокоить. Но знал, что нельзя. Она его не примет. Оттолкнёт. Убежит. Ещё больше замкнётся в себе. В этот момент, Дмитрий ненавидел себя только за одно - за то, что вообще появился в их жизни. Он не имел на это никакого права. После того, как он предал любимую женщину, совершенно не интересовался её жизнью на протяжении многих лет, и только из-за своего собственного наплевательского отношения не знал о существовании дочери и никак не помогал, он не имел право появляться в их жизни. Не имел право калечить их судьбы. На, что он рассчитывал, когда ехал сюда? На, то, что Маша его примет с распростёртыми объятиями, а дочь, которая в глаза то его никогда не видела, сразу назовёт папой? Да. Как бы прискорбно и эгоистично это не было, он был уверен, что всё так и будет. Слишком уж привык, что в жизни получается всё так, как ему хочется. И вот теперь...любимая до невозможности женщина, ни живая, ни мёртвая свернулась калачиком в кресле и никого к себе не подпускает. Дочь в опасности, и неизвестно, что с ней может сделать свихнувшийся на зависти, ненависти и гневе психопат. Все самые приближённые ему люди сейчас ютятся в маленькой гостиной, и пытаются вычислить место её нахождения, а Антон...Антон сейчас чем-то походил на Машу. И как раньше он мог не видеть, что его чувства подлинные? Как мог так ошибаться...ведь он думал, что хорошо научился понимать людей, оказывается, нет. Люди работающие на его врага, сейчас вместе с его людьми, пытаются спасти Ярославу, а его лучший друг, если не получит документы, готов её убить.

- Не могу, - хмуро произнес Антон, отодвинув от себя чашку с кофе, и подойдя к беспрерывно печатающему на компьютере Алексу. - Ну, что?

- Думаю, звонок будет с минуты на минуту. Если, конечно, Чижик не подвёл.

- Вы в нём уверенны? - повернувшись к Шахновскому, холодно спросил Антон.

- Он никогда не отличался особой преданностью, поэтому я всегда держал его подальше от своего близкого круга. Выяснить, сколько денег ему предложил Руев за работу 'на себя' было не сложно. Я предложил в три раза больше, плюс гарантию на полную неприкосновенность.

- И, что сдержите своё слово? - скептически вскинув бровь, усмехнулся Антон.

- Сдержу. Я отдам ему деньги, и ни я, и никто из моих людей его не тронет. А вот Суслик...давно он на Влада зуб за кражу общака держит.

- Понятно. Значит после того, как он выполнит своё дело, по нему можно будет панихиду отпевать? - из другого конца комнаты послышался тихий голос Дениса. Удерживая на своих коленях вздрагивающую во сне Кристину, мужчина убаюкивал её словно маленького ребёнка. Как бы он не старался уговорить девушку идти домой, у него так ничего и не получилось. Пришлось несколько часов успокаивать её, заверять, что с Ярой всё будет в порядке, и, слава богу, что ещё от чая не отказалась, в который он благополучно подмешал таблетку со снотворным. - А почему бы сразу не отправить Чижика за Ярой? Так всяко, надёжней будет.

- Руев не идиот. Он, конечно, прислушается к его словам об облаве, и на всякий случай захочет перестраховаться, перепрятав её в другое место, но вот Влада на это дело он точно не пошлёт. Скорее всего, либо сам поедет, либо поручит это Севе.

- А Севу никак не удастся переманить? - поцеловав Кристину в лоб, Денис бережно уложил её на диван, накрыв тёплым пледом, и подошёл к столпившейся кучке мужчин возле Алекса.

- Гнилой номер. Он, устроился к Вове на работу лет семь назад. У него тогда жена тяжело болела, нужны были деньги на операцию. Так вот он ему всё сразу и оплатил. Теперь Сева у него как собака Баскервиля - надежней человека вряд ли найдёшь. Его не купишь ни за деньги, ни за что другое.

Раздавшиеся из компьютерных колонок голоса заставили всех находившихся в комнате мужчин вмиг замолчать. Как по команде они столпились возле отслеживавшего место нахождения звонившего Алекса. За несколько долгих минут разговора на лицах практически всех присутствующих появилось явное не понимание происходящего. Всех, кроме Антона. Сжав руки в кулаки, мужчина сквозь стиснутые зубы слушал пререкание Олега. Когда разговор закончился, Алекс протянул Шахновскому распечатку звонка.

- Где это?

- Деревня Альховка. Пятый дом на окраине.

- Значит, так сейчас я, Костя, Игорь и люди из группировки едем туда, ты Антон...

- Нет! - властный голос мужчины, с явной нотой угрозы, заставил всех немного напрячься. - Я еду за ней. Я, Денис и наши люди. И это не обсуждается.

Несколько минут Шахновский буравил его молчаливым взглядом. С одной стороны он был готов взвыть от желания самому ехать за дочерью, с другой понимал, что Антон от своего уже теперь точно не отступится.

- Хорошо. Но возьмите Костю и Игоря они толковые парни, кроме того бывшие спецназовцы.

Кивнув, Антон не сказал больше не слова, накинув на плечи куртку, и тихо выйдя из комнаты. Вслед за ним удалился и Денис.

- А у тебя, похоже, объявился соперник. Сыночек Руева, по всей видимости, не на шутку втюрился в нашу 'потеряшку'. Вон как её перед отцом отстаивал, хоть бы теперь только глупостей не выкинул. Ты, кстати, готов будешь делиться своей малышкой с ним, когда мы их...

- Заткнись! - сквозь зубы прошипел Антон, когда они с Денисом зашли в лифт. - Я больше никогда, слышишь, никогда не отпущу её от себя.

- Даже если она сама того захочет? - насмешливо произнёс Денис, не заметив как на несколько секунд в глазах друга промелькнул страх.

- Да. Даже если сама захочет. Больше никогда, - и эти слова, были как приговор, решение которого не полагалось пересмотру.

*****

Измеряя комнату нервными шагами из стороны в сторону, повторяя движения маятника, Олег, сквозь пробирающую тело дрожь, слушал жёсткие, как приговор слова отца:

- Через час к тебе приедет Сева со своими людьми, они передадут тебе ключи от новой машины, новые документы, и билет на самолёт в Дерби. Рейс отходит через три с половиной часа, так что не возись. Как только ты прилетишь на место, тебя встретит Старшинский - я надеюсь, ты его ещё не забыл - и там уже отвезёт тебя в свой частный дом.

- Зачем?...Я не понимаю, что-то пошло не так?!

Озаботившись, что Яра услышит их разговор, Олег, нервно дрожащими пальцами прикрыл дверь, сам отойдя подальше к окну.

- Да. Есть информация, что Шахновский вычислил ваше место нахождение.

- Она проверенна?

- Сейчас проверяется. В любом случаи, лучше перестраховаться. Сделаешь так, как я тебе сказал.

- А Яра? Она едет со мной? - с придыханием спросил Олег, пытаясь скрыть, как важно ему сейчас услышать ответ.

- Нет. Её Сева отвезёт в другое место, - холодно произнёс Руев.

- Какого чёрта?! Мы так не договаривались! - наплевав на всю осторожность, вскрикнул Олег, крепче сжав в запотевшей ладони мобильный.

- Хватит истерить! Олег, ты ведёшь себя как сопливый мальчишка. Ничего с твоей Ярой не случится, обещаю.

- Нет! Я...я без неё не уеду, - мысль о том, что он возможно уже никогда ЕЁ не увидит, вызвала в Олеге глухой ужас.

- Прекрати! Ты хочешь, чтобы из-за твоих разыгравшихся гормонов я провалил дело?! Ты действительно не понимаешь, что будет, если Шахновский вас найдёт? Он же тебя...Ровно через три с половиной часа тебя уже не должно быть в городе. Ты меня хорошо понял? - первый раз Олег слышал в голосе отца дрожь.

- Я уеду, но только вместе с Ярославой.

- Об этом и речи быть не может! Ты не забыл, что девчонка мне нужна здесь? В общем так у тебя есть час, до того как приедет Сева. Если до сих пор не попробовал свою девку, сделай это сейчас. А потом, чтобы я не слышал этого детского лепета. Ты меня понял?

- Да.

- Хорошо. Тогда ты знаешь, что делать. Пока.

Сбросив вызов, Олег убрал телефон в карман джинс. Только сейчас парень понял, почему отец так быстро поседел. С такой работой здоровье можно угробить и без 'боевого ранения'. Глубоко вздохнув, Олег за несколько секунд принял единственно верное на его взгляд решение.

'Отец действительно прав. Я знаю, что делать'.

Отбросив все амбиции и эмоции в сторону, он решительно вышел из комнаты. Правда, стояло ему увидеть испуганно-всполошившуюся в паре шагов от него Ярославу, как вся уверенность куда-то испарилась. Щемящая душу нежность вперемешку с окутавшей сердце грустью вновь заставили его позабыть обо всём на свете. Как долго это ещё будет продолжаться? Сможет ли он справиться с этим безумным наваждением? В первую встречу, в самую первую секунду знакомства он почувствовал странное притяжение к этой девушке. Сначала он пытался себя убедить, что это просто естественное желание затащить в постель симпатичную девушку. Но по мере знакомства он с всё большим волнением для себя обнаруживал, что это, ни так. Ему нравилось просто сидеть с ней рядом и слушать её мелодичный голос. Нравилось, когда её пухленькие губки растягивались в самой прекрасной на земле улыбке. Нравилось смотреть и терять душу в её изумрудных глазах. Ему просто нравилось, когда она была рядом. Любовь - слово чуждое для него. За всю свою жизнь он не встречал ни одной девушки, которая могла бы пробудить в нём какое-то иное чувство, чем похоть. Нет, бывали особо 'яркие' особы, с которыми он мог провести немного больше времени, нежели одну ночь. Но всегда это были девушки сногсшибательной внешности. С такими вот придёшь в клуб, все друзья слюни пустят. А Ярослава... да, она красивая. По настоящему красивая. Совсем не такая, как все те пустышки, с которыми он раньше встречался. Она настоящая. Все её чувства, все эмоции, да, чёрт побери, даже внешность (а то в наше время, как говорится, что Бог не дал, то медицина исправит), всё это подлинное. Вот смотришь на неё, и хочется послать весь мир куда подальше. Хочется остаться одним на всём белом свете. Любовь ли это? На этот вопрос Олег не мог дать ответа. После того как он увидел её на столе с этим... у него в душе всё перевернулось. Неимоверно сильно захотелось отбросить его от неё, прокричать на весь город, что эта девушка его! В тот самый момент он и понял, что испытывает к Яре, что-то большее, чем желание затащить в постель. И, если это не любовь, то она ему и не нужна. Так хорошо как с этой девушкой ему никогда не было, и кто знает, будет ли когда ещё. И именно поэтому хочется видеть её по-настоящему счастливой. А сможет ли он её такой сделать? Сможет. Только он сейчас и сможет в корне изменить её жизнь.

- Что-то случилось?

Её голос дрожал. Она старалась не выдавать своего состояния, но у неё это практически не получилось. Плотно сжатые губы, искорки страха в глазах и вцепившиеся в ткань его футболки ручки, с головой выдавали её панику. Смотря на неё, Олега буквально разрывало на две части. Воспоминание о том, как он этой ночью надевал на её обнажённое тело свою одежду, заставляло кровь кипеть в венах, а низ живота плавиться от безумного желания.

- Да. В шкафу твоей спальни лежат все необходимые вещи. На сборы у тебя есть не больше тридцати минут.

От переизбытка чувств, его голос звучал более резким. Олег не хотел напугать её ещё больше, но похоже, что если она будет в том насмешливо-игривом настроении, в котором была пару минут назад, на сопротивление уйдёт драгоценное каждой секундой лишнее время.

- Мы куда-то уезжаем?

- Да. Иди наверх и срочно собирайся.

- Куда мы едем? - отступив на пару шагов назад, Яра смотрела на него полными страха глазами. - Олег, что произошло? Ты собираешься отвезти меня к своему отцу?

- Я, ведь, кажется, уже говорил тебе, что ты больше никогда его не увидишь, - всё же смягчившись, с лёгкой усмешкой в голосе произнёс Олег.

- Тогда, что произошло?

- Мы, уезжаем, вот что.

- Уезжаем куда?! - не выдержав, вскрикнула Ярослава, подобравшись к ведущей на верхний этаж лестнице.

- Не знаю, - честно ответил Олег, слегка улыбнувшись, заметив изумившееся лицо Яры.

- Ты, что издеваешься надо мной? Олег, чёрт побери, что происходит?!

С каждым словом она подбиралась всё ближе к двери, а он даже не пытался её остановить. Всё равно, даже если она захочет, сбежать не сможет. Да и ни к чему это теперь.

- Обещаю тебе, что уже сегодня, крайний срок завтра, ты будешь дома.

Практически дотянувшись до ручки двери, Ярослава замерла на месте. Её глаза расширились до размера блюдец.

- Что? - тихо, практически беззвучно прошептала она.

- Я, говорю, что если ты поторопишься и сделаешь, так как я сказал, скорее всего, уже сегодня вечером ты будешь успокаивать свою маму, сдерживать рыдание своей долбанутой подружки, и... нежиться в объятиях своего Власова.

Последнюю фразу Олег процедил сквозь зубы. Сжав руки в кулаки, молодой мужчина в считанные секунды оказался возле двери, от которой так поспешно отбежала Ярослава. Боится. Она его боится. Выматерившись про себя, Олег почувствовал, как всё тело окатила волна отвращения к самому себе. Ещё совсем недавно ему нравилось видеть в глазах других страх перед ним. А сейчас, что происходит сейчас? Почему ему так скверно видеть ужас в её глазах?

- Иди, собирайся. У тебя всего полчаса.

Нервно постукивая пальцами по рулю, Олег выдохнул серый клубок дыма в приоткрытое окно машины. Глазами он уже порядка десяти минут гипнотизировал входную дверь. Сегодня утром морозы ударили под минус тридцать. Если Ярослава не выйдет через пару минут, то он просто превратится в ледышку. И почему все девушки такие капуши? Ведь не на свиданку, чёрт бы её побрал, собирается. Говорил ей, чтобы поторопилась. Неужели сама не понимает, что у них сейчас каждая секунда на счету? Если память ему не изменяет, отец говорил, что Сева приедет через час. А зная его пунктуальность, Олег даже не сомневался, что мужчина прибудет вовремя. И это значит, что у них с Ярой есть в запасе ещё 'целых' десять минут.

Грязно выругавшись про себя, парень уже было хотел сгрести Яру в охапку и силком запихнуть в машину, но девушка, словно прочтя его мысли на расстоянии, наконец-то появилась в дверном проёме. Стояло всего лишь окинуть её беглым взглядом, как всё нервное напряжение спало само собой. Сдержать улыбку, глядя, как Яра, то и дело, поправляя смешные пампушки на шапке, вытирает тыльной стороной ладони покрасневший нос, было просто невозможно. И, когда только замёрзнуть успела? Только ведь вроде из дома вышла.

- Не прошло и часа. Что все наряды перемеряла? - не удержавшись от колкости, усмехнулся Олег, когда Ярослава заползла на заднее сиденье машины.

- Ага, не Дольче, конечно, но тоже ничего. А, часа, кстати, и вправду не прошло, - увидев в водительское зеркальце скривившуюся улыбку Ярославы, Олег не смог сдержать ответной. Даже, несмотря на то, через что ей пришлось пройти, в душе она осталась маленькой пакостливой девочкой.

Заведя мотор, Олег не без труда протиснул машину сквозь узкую калитку, и не позаботившись о безопасности и сохранности уже и без того на половину разваленного дома, выехал на деревенское недоразумение под названием 'дорога'.

- Когда ты так замёрзнуть успела?

Скинув меховые полусапожки, Ярослава прижала ноги к груди, обхватив их руками. Смущённо улыбнувшись, девушка тихо произнесла:

- В туалет бегала. Ну, я думала, минут за пять управлюсь, поэтому выскочила на улицу без верхней одежды. А у меня защёлка сломалась. В общем, пока с ней возилась, минут пятнадцать прошло.

Олег бы с превеликим удовольствием рассмеялся бы в голос после повествования такой истории, но заигравшая на телефоне мелодия, резко отбросила всё веселье в сторону.

Молчаливая поездка длилась уже несколько часов. За это время Олег сбился со счёта, сколько раз сбрасывал звонки отца и его людей. Конечно, по-хорошему надо было бы отключить, а лучше и вовсе выбросить телефон, но пока он был ему нужен. Ярослава прислонившись лбом к боковому стеклу машины, молчаливо смотрела на мелькающие мимо неё картинки пустой местности.

- Держи, - сухо пробормотал парень, кинув Ярославе её мобильный.

Уставившись на своей телефон как на седьмое чудо света, девушка перевела непонимающий взгляд на сосредоточившегося на дороге Олега.

- Ты отдаёшь его мне? А не боишься, что я сейчас в ментуру позвоню?

- И, что ты им скажешь? Можно подумать ты знаешь, где находишься, - зло рявкнул Олег, уловив немое непонимание на лице Ярославы.

За это утро его настроение сменялось миллиарды раз. Оно, то подскакивало до небес, то наоборот приближалась к минусовой отметке. Он ехал к дому девушки, и ловил себя на мысли, что, что-то делает неправильно. И, в принципе он хорошо знал, что именно делает ни так. Второй раз. Второй раз он подставляет собственного отца. Жестокого, расчётливого, хладнокровного, но отца. Пожалуй, единственного человека, не считая мамы, конечно, который его на самом деле любит. По-своему, но ведь любит же. Сколько косяков ему уже прощал. Из скольких передряг вытаскивал. Да, и сейчас вон за границу его сплавить хотел, только для того, чтобы шкуру его прикрыть. Олег ведь прекрасно понимал, что Шахновский может отомстить. Недаром, отец маму в Прагу отправил. Она, конечно до последнего сопротивлялась, но всё же таки сдалась под напором мужа. А, его, Руев оставил здесь только потому, что рассчитывал на его поддержку в этом деле. А, он что? Подставляет его. Второй раз подставляет. И, ладно, ещё тогда, три года назад, по дурости было...напился, проспорил, ввязался в авантюру. Стыдно даже вспомнить, как отец его после этого отчитывал. Но вот сейчас...он сознательно его подставляет. Перечёркивает многолетние планы отца ради неё....Ради девушки, которой наплевать, что с ним будет в случаи чего. Как бы он не хотел, Ярослава никогда его не станет. И сегодня, когда он рассказал ей о Власове, он только окончательно в этом убедился. Эта девушка не его. Она чужая. Но, чёрт, почему тогда от мысли, что с ней может, что-то случится, у него внутри всё холодеет?

- Олег, - нерешительность в голосе Ярославы, заставила его насторожиться, - что произошло между моим и твоим отцом? Из-за чего заварилась вся эта каша?

В очередной раз, сбросив звонок от Севы, Олег несколько секунд раздумывал, стоит ли её посвящать в подробности. Наверное, стоит. И лучше будет, если она узнает их от него, а не от своего феерически появившегося папаши.

- Потому что твоей отец эгоистичное животное, которому плевать на всех и вся, кроме самого себя.

- А, можно не стихами, а по существу? - чёрт бы её побрал, даже в такой ситуации умудряется язвить!

- Мой отец с твоим отцом полжизни знакомы. Через все трудности вместе прошли. Бизнес твоего папаши, мой отец ему по крупицам выстраивал.

- И, что?

- И, то, - раздражённо произнёс Олег, нервно поглядывая на телефон, - теперь выходит, что твой папаша всем заправляет, а мой отец у него в охранниках бегает. Как тебе это?

- Значит, он решил отомстить? Но почему именно через меня?

- А, через какого ещё? С твоей мамой он давно знаком, он её уважает, и никогда бы не стал использовать в качестве марионетки. А больше близких людей у Шахновского нет.

- Настолько уважает, что похитил её дочь? - ядовито подметила Яра. - А с чего вы взяли, что я и моя мама ему близкие люди? Мы с ним не виделись больше семнадцати лет. Какое ему до нас дело?

- Видимо очень большое, раз он всех своих людей на уши поставил.

Несколько минут в салоне машины висела напрягающая тишина. Ярослава недоверчиво поглядывала на него, сквозь, занавесу длинных ресниц.

- И как давно всё это было спланировано?

- Чуть больше полугода назад.

Сменившая удивление алая пелена ярости перед глазами Ярославы, заставила Олега немного насторожиться.

- То есть, мой отец узнал о моём существовании ещё полгода назад?

Вот оно что! Значит, он подогрел в ней ещё большую обиду на Шахновского!

- Да.

- А, он догадывался, об...

- Нет, для него это стало полнейшей неожиданностью, - усмехнулся Олег, продолжая внимательно следить за дорогой, иногда поглядывая на мобильный.

- А, что твой отец требует за моё целостное возвращение?

На секунду обернувшись к Ярославе, Олег прожёг её полным доброй усмешки взглядом.

- Целостное возвращение? Боишься, что в противном случаи тебя вернут по частям? - не дождавшись ответа от девушки, Олег быстро добавил. - Как только твой отец подпишет бумаги о продаже своих акций в фирме, ты вернёшься домой, в ЦЕЛОСТНОМ состоянии.

Несколько секунд Ярослава буравила его настороженным взглядом, крепко сжимая в ладони свой мобильник.

- Ты хотел сказать, что так планировалось раньше? Сейчас ведь это всё не имеет значения? Ты везёшь меня домой?

- Да, почти, - сквозь зубы процедил Олег, сбросив очередной звонок.

- Что значит почти? Ты же сказал, что уже сегодня я буду дома? Ты обманул?

Резко затормозив, Олег свернул на обочину. Повернувшись к девушке, он заметил скатывающиеся из её глаз капельки слёз. Когда он протянул руку, чтобы смахнуть их, он едва ли не застонал от резко уколовшей сердце боли, увидев, как Ярослава дёрнулась от его руки, словно от огня. Господи, неужели она так сильно его боится?

- Нет, Яра, я не обманывал, и никогда больше не обману тебя. Сегодня-завтра ты будешь дома.

- А как же продажа акций? - хрипло прошептала девушка, утерев тыльной стороной ладошки одинокие слезинки.

- План несколько изменился. Только не спрашивай, как, хорошо?

Едва заметно кивнув, Ярослава перевела взгляд на свой мобильный.

- Можно мне маме позвонить? Я только скажу, что всё в порядке, и я скоро буду дома?

Стоило бы, конечно, отказать ей в этой просьбе, но глядя в испуганные глазки девушки и виде в них молчаливую мольбу, Олег не нашёл в себе силы это сделать.

- Хорошо, но сразу как поговоришь, отдай мне симку.

Открыв переднюю дверцу, Олег, перед тем как выйти коротко ответил Ярославе на её не произнесённый вслух вопрос:

- Ты звони, а я пока воздухом подыщу.

Отойдя от машины на приличное расстояние и убедившись, что Ярослава при любом раскладе не услышит его разговора, Олег нервно-дрожащими пальцами набрал выученный наизусть номер.

- Да, - из трубки практически сразу раздался холодный, требовательный голос.

- Здравствуйте, Дмитрий Александрович, узнали? - всем нутром Олег почувствовал, как мужчина вспыхнул от ярости.

- Узнал. Что тебе нужно? - властно произнёс Шахновский.

- Восстановление справедливости.

- Ярослава у тебя?

- Мне нужно, чтобы вы кое-что сделали.

- Ярослава у тебя? - требовательно повторил свой вопрос Шахновский.

- Не у меня, а со мной, - огрызнулся Олег. Меньше всего на свете ему хотелось разговаривать с этим человеком, но сейчас другого выхода не было.

- Дай, её к телефону.

Подойдя к машине чуть ближе, Олег разглядел сквозь заднее стекло автомобиля, прижимающую мобильный к уху, Ярославу. Значит она разговаривает...только вот действительно ли с мамой? Почему-то только сейчас в голову забилась мысль, что она могла позвонить кому-то другому. Нет, вряд ли ментам, скорее всего...может Власову?

- В чём дело? Почему ты молчишь? Дай, к телефону мою дочь!

- В этом нет необходимости. Она навряд ли захочет с вами разговаривать.

- Мне нужно знать, что с ней всё в порядке, - сдавшись, произнёс Шахновский.

- С ней всё хорошо. Вы об этом уже наверняка знаете.

- Что тебе нужно?

- Мой отец хотел, чтобы вы продали свои акции. Я хочу предложить вам кое-что другое.

- Ну, я слушаю тебя, - прервав минутное молчание, требовательно произнёс Шахновский.

- Вы же знаете, что мой отец увлёкся банковским делом. Вы пять лет назад открыли банк в Гомеле, занимался делами которого, и фактически управлял им, мой отец.

- Хочешь сказать, что я должен продать ему свои акции в банке, вместо всех акций своих компаний? - недоверчиво, усмехнулся Шахновский.

- Именно так, согласитесь это для вас очень выгодно.

- Слушай Олег, а твой отец вообще знает, что ты затеваешь?

- Вас это не касается. К завтрашнему утру подготовьте все бумаги, мы уладим все формальности, и разойдёмся, как будто никогда друг друга и не знали.

- Твой отец не согласится на это. Он не станет подписывать никакие документы, - уверенно произнёс Шахновский.

- Оформим сначала всё на меня, с отцом я потом всё улажу.

- Да, вижу, что ты подготовился, - не добро, усмехнулся Шахновский.

- Завтра уладим все бумаги по банку, я передам вам Ярославу, и считайте, что все ваши отношения с моим отцом будут закончены.

- Хорошо, куда подъехать?

- Завтра утром я скину вам адрес.

- Идёт, - коротко произнёс Шахновский и отключился.

Тут же достав симку из телефона и убрав её в карман, Олег на всякий случай разбил мобильный, и неспешным шагом вернулся к машине. Забравшись в салон автомобиля, он обернулся к Ярославе, коротко, и не терпящим возражением тоном, произнёс:

- Отдай мне свой телефон.

Молча передав ему мобильный, Ярослава с лёгким испугом во взгляде проследила за тем, как Олег выкинул его в окно, предварительно достав из него симку. Заведя мотор, парень выехал на трассу.

- Кому звонила? - непринуждённым (один бог знает, чего ему это стоило) голосом, поинтересовался Олег.

- Маме, - слегка опешив, ответила Ярослава, и этим несколько успокоила его. Судя по непонимающему лицу девушки, она не обманывала. - Куда мы сейчас едем?

- В надёжное место.

*****

- Ну, что? - нервно произнёс Шахновский, вглядываясь в экран ноутбука.

- Вот, поглядите сами, - развернув его к нему, коротко произнёс Алекс.

- Значит, он ещё не в городе, - сделал логичный вывод Шахновский.

- Да, но судя по месту звонка, уже практически въезжает в него.

- Не могу понять, куда он направляется.

- Может к себе домой? - вмешался в разговор один из молчаливо стоящих в стороне мужчин.

- Слишком глупо. Там бы его сразу накрыли.

- Тогда может к отцу её отвезёт? У него там, небось, охрана, похлеще, чем у президента.

- Нет, судя по всему, он пошёл наперекор Руеву, - опустившись в кресло, Дмитрий несколько минут перебирал в голове все возможные варианты. - А, знаете, что? Когда Олег накосячил три года назад, он кантовался у своего армейского друга Костика Головко.

- Сына Головореза?

- Его самого, - чувствуя, что нашёл зацепку, довольно ухмыльнулся Шахновский. - Так вот он вроде как женился год назад, и сейчас живёт в Штатах. Значит, домик его пустует.

- Намёк понят, сейчас пробью, - несколько секунд яростно стуча по клавиатуре пальцами, Алекс довольно вскрикнул, - ну всё сходится! Шоссе, по которому едет Олег, как раз находится по пути к загородному дому Головко. Думаю, уже минут через тридцать, Руев-младший будет на месте.

- Готовить людей? - предвкушающе улыбнувшись, произнёс один из людей Дмитрия.

- Готовить, - твёрдо подтвердил он, и прежде чем отпустить своих людей, коротко, но настойчиво, добавил, - и ещё подготовьте все документы о продаже акций моего банка.

*****

Скрестив перебитые в кровь руки в замок, Антон нервно пытался отдышаться. Два часа мушторил Севу, и фактически никакого результата. Разве, что морду его в мясо превратил, только толку с этого никакого. Правду, Шахновский говорил, Сева как верный пёс, даже под страхом смерти не предал Руева. Зато вот его сподручники уже после второго удара, признались во всех смертных грехах, и выдали ему всё как на духу. Только вот количество информации курам на смех. Должны были передать пасынку Руева какие-то бумаги и билет на самолёт, и отвезти Ярославу в другое место, но когда приехали в дом, ни девушки, ни Олега там не было. Если Владимир битый час пытается дозвониться до Севы и своих людей, значит, он тоже не в курсе, куда смотал его сыночек. Получается, вывод напрашивается сам собой. Олег пошёл наперекор собственному отцу. Увёз Ярославу в другое место без его ведома, и теперь затевает неизвестную никому игру.

Вскочив со стула, Антон не обращая внимания на зудящую боль, со всей силы впечатал кулак в стену. Куда, а главное, зачем он её увёз? Что ему от неё нужно? Что он с ней сделал? Слова Руева-младшега о том, как он упорно не хотел расставаться с его, С ЕГО ЯРОСЛАВОЙ, никак не хотели покидать мысли мужчины. Если она настолько ему понравилась, что он захочет увезти её за границу...а она...а она не воспротивится этому? НЕТ. НИКОГДА. ОН. БОЛЬШЕ. ЕЁ. НИКОМУ. НЕ ОТДАСТ. Пускай она хоть сама, по собственной воле спрячется от него за сотню морей, он всё равно её найдёт. Пускай, не захочет быть с ним вместе, но он не отпустит её пока, до конца не объяснится. Она должна знать, что он изменился. Должна знать, что больше не хочет, и не будет ворочаться во всей этой грязи. Должна знать, как сильно он её любит.

- Тох, мне только что Алекс звонил, - ворвавшись в комнату, на одном дыхании произнёс Денис.

- Есть информация? - подлетев к нему в считанные секунды, вскрикнул Власов.

- Есть. Скорее всего Олег сейчас направляется в загородный дом своего приятеля. Вот держи адрес, - протянув другу скомканный листочек бумажки, Денис быстро добавил, - но учти, информация не проверенна. Но на данный момент, она единственная.

- Проследи за этими, - окинув брезгливых взглядом полудохлых мужчин, Антон смял в руке клочок бумажки с адресом, и рванул к двери. - Я еду туда.

*****

Стоило мне очутиться в комнате одной, как я тут же, прямиком плюхнулась на кровать. Из меня вымотали столько сил, что когда я окажусь дома, я, наверное, буду неделю отсыпаться. Если верить словам Олега (а я по не понятным мне причинам, всего за одно утро, успела проникнуться к нему тёплыми чувствами), то уже совсем скоро весь этот ужас закончится. Я буду дома. Наконец-то я смогу успокоить маму. В ушах до сих пор звучит её охрипший вопль. Бедная. Ей сейчас точно хуже, чем мне. Представляю, сколько всего натерпелась за это время. Но завтра (по крайне мере я очень на это надеюсь) всё закончится. Я очень постараюсь, чтобы мы обе раз и навсегда забыли фамилию 'Шахновский'. Этот человек...этот человек второй раз разрушил жизнь моей мамы. Из-за этого человека, из моей биографии можно делать сюжет для детектива, или может боевика. Из-за него, я из нормальной семнадцатилетней девушки, превратилась в неврастеничку, и теперь вздрагиваю из-за каждого шороха. И...благодаря нему, я познакомилась с Антоном. Ведь он тоже как-то связан со всем этим. Только вот я пока не знаю как. И не уверенна, хочу ли это знать вообще. Возможно, если бы я тогда, когда он практически исповедовал передо мной всю свою жизнь, дослушала его до конца, я бы сейчас понимала куда больше. Да, я собственно, прямо сегодня могу всё расспросить у Олега. Почему-то уверенна, что он не станет ничего скрывать....Но вот только...я не хочу. Не хочу больше ничего знать. Мне уже неважно, в чём именно он меня обманывал. Не важно, почему сначала говорил, что его отец был кардиохирургом, а мать домохозяйкой, не важно кем он был на самом деле, до того, как я с ним познакомилась, не важно, как он замешен в деле с моим отцом. Я просто хочу...быть с ним. Хочу, чтобы всё это поскорее закончилось, и я смогла жить как и все. Спокойной, размеренной жизнью. Хочу закончить школу, хочу поступить в институт, хочу хоть как-то помочь маме с деньгами и работой, хочу чтобы у Кристинки наконец, всё наладилось и...хочу быть с ним. Гулять вместе по парку не от кого не скрываясь. Есть мороженное, держаться за руки, ходить в кино, кафе, да и просто гулять вечером по набережной. Хочу...безумно хочу за него замуж. Ужасно, до дрожи во всём теле этого хочу. Не могу представить с собой никого другого, кроме него. Не могу представить, что у меня будут дети от кого-то другого....Хочу родить ему двух мальчиков. Его маленьких копий. Хочу жить с ним спокойно и счастливо. Возможно ли это когда-то? Всем своим сердцем надеюсь, что да. Он изменился, я это точно знаю. Он хочет изменить свою жизнь и я ему в этом помогу. Я больше никогда не буду спрашивать о его прошлом, и даже если он сам захочет рассказать, попрошу его этого не делать. Как там говорилось? Жить настоящим и думать о будущем? Да. Всё так и будет. Всё обязательно будет именно так. Я буду с ним счастлива. Ведь я....ведь я люблю его.

Согревающий меня поток мыслей, прервал оглушительный звук. Только через несколько секунд до меня с ужасом дошло понимание того, что это выстрел.

Выскочив в коридор, я чуть было не потеряла сознание от увиденной картины. Олег лежит на полу, а над ним, с пистолетом в одной руке склонился...его отец. Он убил...убил, его?

Додумать я уже не смогла, схватив меня за волосы, Руев со всей силы вышвырнул меня в прихожую. Прикрикнув что-то стоящим рядом с Олегом двум мужчинам, он вышел ко мне, вновь намотав на кулак мои волосы, и поволочив меня за собой к выходу из дома. Было больно. Ужасно больно, но не физически. Олег мёртв. От одной только этой мысли, мне самой хотелось слечь в могилу. Всего лишь за один день он стал мне практически таким же родным, как и Кристинка. Даже, несмотря на всё то, что сделал.

- Убийца! Убийца! Убийца! - я не понимала, и толком не осознавала, что кричала охрипшим голосом. Из глаз не переставая, катились слёзы, и видеть, что-либо на расстоянии вытянутой руки мне было просто невозможно.

- Заткнись, идиотка! Я не такой мразь, как твой отец. Для меня всегда семья была превыше всего на свете. Я не подражатель Тараса Бульбы, и, чтобы мой придурок не сделал, я никогда не причиню ему вреда!

Дальше я уже практически ничего не слышала и не понимала. Снаружи доносилось много выстрелов, перемешанных с отборными матами. Кажется кто-то произносил моё имя, но я уже мало, что понимала.

- Бл*ть!

Сильнее вцепившись в мои волосы, Руев рванул меня на себе, и, приставив к виску пистолет, пинком ноги открыл дверь:

- Шахновский, убрал живо от сюда всех своих людей, иначе я ей башку разнесу!

После такого ора, я, наверное, оглохну. Однако именно после него стихли все выстрелы и голоса. Разлепив веки, я сквозь беспрерывно скатывающиеся из моих глаз слёзы, смогла разглядеть, что происходит в паре шагов от меня. Собственно вся картинка была похожа на соревнование по стрельбе. С отличием только, что две команды состояли из огромных, разрисованных татуировками мужиков, и они, выстроившись в две линии, направляли друг на друга пистолеты. В одной из таких 'команд' мне удалось разглядеть и своего папашу.

- Вижу, ты со своими людьми сработал более оперативно, - голос вкрадчивый, и фальшиво-спокойный. Даже мне удалось уловить в нём панический страх.

- Я всегда работаю оперативней тебя, Дима, - всем нутром, я почувствовала, как губы мужчины вытянулись в злорадном оскале. - А, теперь убери с моей дороги себя вместе со своими тупоголовыми идиотами!

До дикой боли сжав в кулаке прядь моих волос, Руеву удалось вырвать из меня ужасающий вопль, после которого, Шахновский (называть его отцом, у меня, наверное, уже никогда не получится), как-то странно дёрнулся.

- Послушай, мы с твоим сыном обо всём договорились. Я принёс с собой все необходимые бумаги, мы подпишем их, и банк будет полностью твоим. Уезжай в Гомель. Забирай жену и сына, и уезжай туда. Начни там жизнь заново. С чистого листа. Ты же знаешь, что банк процветает, ты получишь всё, то, что хотел.

На долю секунды Руев отстранил пистолет от моего лица, и выстрели в небо. Я не понимала, зачем он это сделал ровно до той секунды, пока он не прислонил разгорячённое дуло к моей щеке. В ту же секунду у меня создалось впечатление, что я уткнулась лицом в кипящую воду. Из моей груди помимо воли вырвался дьявольский крик.

- Я, не этого хотел, Дима, не этого.

- Бл*ть, тогда чего ты хочешь, ублюдок? Чего тебе надо?! - сжимая руки в кулаки, Шахновский не отрывал от меня взгляда полного ужаса.

- Мне нужно, чтобы ты понял, какого это, всю жизнь быть тенью. Всю жизнь быть преданным псом эгоистичной мрази. Ты же никогда меня за человека не считал, я для тебя был каким-то полезным предметом мебели. Ты, всегда только брал, что принадлежит мне, и никогда ничего не отдавал взамен, - с каждым произнесённым Руевым словом, он, сжимая мои волосы всё сильнее и сильнее. Слёзы, беспрерывно скатывающиеся из моих глаз, уже почти не позволяли мне, что-либо видеть. Больше всего на свете хотелось просто отключиться.

- Хорошо, ты, наверное, прав. Я тварь, поддонок, ничтожество. Но, чем ты лучше меня? Ты, абсолютно такой же, только плюс ко всему этому ещё помешанный на мести. Если бы между нами возникли какие-то разногласия, я бы никогда не стал втягивать в наши дела твою жену или сына. Никогда! Так, что ты творишь мать твою?! Давай решим все лично! Не впутывай в это мою дочь! Чего ты хочешь? Отомстить мне? Хорошо. Я сделаю всё, чтобы мой НАШ бизнес стал полностью твоим! Ты слышишь меня? Я это сделаю! Только отпусти её! Отпусти мою дочь, она здесь не причём!

На несколько минут всё вокруг затихло. Молчали все, включая и самого Руева. Настало временное затишье, после которого, как известно должна была начаться буря. А начала её я сама. Уловив момент, когда мой захватчик, отвлёкшись всего лишь на долю секунды, чтобы размять запотевшую руку, чуть ослабил хватку, я, собрав все крошечные силы, которые ещё были во мне, локтем выбила из его рук пистолет, не преднамеренно проехавшись по голове, и пнула коленом в живот.

Всего секунда, и я совершенно ничего не понимая, бросилась бежать сквозь замеревших от неожиданности мужчин. Не прошло и одного мгновения, как повисшую вокруг тишину, разрушил гряд посыпавшихся выстрелов. Продолжая бежать, куда глаза глядят, я успела уловить только как, ....отец набросился на Руева, отводя его направленный на меня пистолет. В ту же секунду к ним подлетели обе 'команды' и началась бессмысленная перестрелка, в которой убивали всех без разбора.

Бежать...

Сквозь слёзы, и ужасную боль во всём теле...

Бежать...

Сквозь летающие над головой пули...

Бежать...

Кажется, попали в ногу...

Бежать...

Совсем не много, и силы совсем оставят меня...

Бежать...

Повалившее меня на снег сильное мужское тело, накрыло собой, от свистящих в воздухе пуль. Крепки руки, сминающие меня в стальных объятиях, вырвали из меня какие-то нечленораздельные звуки. Последнее, что я увидела, прежде чем провалиться в обморок, это до боли родные глаза, цвета ночного океана, смотрящие на меня с мучительной нежностью и любовью...

- Вот, так, голубушка, всё хорошо. Ну, как вы себя чувствуете?

Ласковый взгляд пожилого, седовласого мужчины, был первым, что я увидела, с трудом разлепив глаза. Взгляд сразу же прожёг слишком яркий свет лучика солнца, рвущийся в окно больничной палаты.

- Нормально, - пересохшими губами прошептала я, чувствуя, что совсем не ощущаю своего тела. - Почему я не могу пошевелиться?

Тихо, с лёгкой долей хрипотцы в голосе, рассмеявшись, стоящий в паре шагов от меня мужчина, пояснил:

- Не волнуйтесь, это скоро пройдёт. Вы крови много потеряли. Было прострелено бедро, слава богу, артерия не задета. Скоро пойдете на поправку.

Улыбнувшись краешками губ, я сквозь пробивающую тело дрожь, смогла повернуть голову на бок... и замерла. Он был здесь. Рядом со мной. Взгляд его усталых глаз излучал нежность и любовь. Любовь, которая спасла мне жизнь...

- Ладно, не буду вам пока мешать. Молодой человек, так как выставлять вас из больницы, до тех пор, пока на окна каждой палаты не поставят решётки, нет смысла, ещё раз вас предупреждаю, вашей невесте нужен максимальный покой и спокойствие. Понятно? - строго взглянув на Антона сквозь окуляры своих очков, врач не став дожидаться ответа, добродушно улыбнулся и скрылся за дверью палаты.

Оставшись с ним наедине, я вдруг почувствовала какую-то неловкость и страх. О чём нам сейчас говорить? Как объяснить друг другу всё то, что произошло? Да, и стоит ли вообще...

- Как ты, любимая?

Любимая... за это словно не жалко и жизнь отдать. Почувствовав, как горлу вновь стал подкатывать комок удушающих слёз, я едва заметно улыбнулась, тихо прошептав:

- Хорошо. Уже хорошо.

- Всё закончилось.

- Да, закончилось.

- Теперь всё начинается заново.

- Да, теперь всё начинается заново, - вторила ему беззвучным голосом.

- Прости меня любимая. Прости за то, что такой идиот, - уткнувшись лицом мне в живот, Антон осторожно сминал мои ладони в своих так, как будто ему было это жизненно необходимо.

- Ничего, какой уж есть. Зато любимый.

- Что? - оторвавшись от меня, Антон взглянул на меня полными искрящейся надежды глазами.

- Люблю тебя, говорю, - эти слова дались мне так просто и легко, что как только я их произнесла, у меня с души, словно камень спал. Вот тогда-то я и поняла, что всё действительно начинается с чистого листа.

- Любишь... любишь... ты любишь меня? - тихо, с не скрытой дрожью в голосе произнёс Антон.

- Люблю.

- Любишь даже после всего того, что произошло?

- Люблю.

- И будешь любить, если узнаешь, что я до конца из себя представляю?

- Представлял, - мягко поправила я, разрываясь от желания поцеловать его. - Всегда буду любить.

- Всегда? - беззвучно переспросил Антон.

- Всю жизнь.

В его глазах засветились искорки, выстраданного счастья. А мне в этот момент, почему-то захотелось накричать на него. Он думает, что его нельзя любить, но, ведь я люблю.

- Меня посадят, наверное, - всего три коротких слова, и у меня перед глазами всё рухнуло. Посадят... его опять заберут от меня?! - Ты, только не плач, малышка не плач. Я всё это заслужил. Я столько всего наворотил, что на пожизненное хватило бы, но суд даст никак не больше лет десяти.

- Десяти...- я не слышала свой голос, не чувствовала как по щекам вновь катятся кристаллики слёз, так больно, так ужасающе страшно мне никогда ещё не было. Никогда!

- Твоя мама, спит в соседней палате, - тихо произнёс Антон, и сцеловал пересохшими губами каждую слезинку с моего лица.

- В палате? Её тоже положили в больницу? - вскрикнула я, и чуть не запищала от прострелившей тело боли.

- Лежи! Не шевелись, тебе нужен покой! - строго сказал Антон и сжал в руке мою ладонь. - Нет, с твоей мамой всё в порядке, она просто не хотела уходить из больницы, как я, и твоя истеричная подружка, Денис её с трудом к себе отволок.

Последняя фраза отразилась вытянувшимися в улыбку губами. Денис отвёз Кристину к себе домой. Значит, зря я переживала по поводу её и Лёшки. Моя подруга и без меня не даст себя в обиду.

- А, Руев, Олег, мой отец, что с ними?

- Олега, и его отца ждёт суд. Собственно как и меня, и всех участников той потасовки. Столько ментов понаехало... в этот раз уже вряд ли отвертеться, получиться. Отвечу, любимая, за все свои грехи, на территории РФ, - последнюю фразу я не совсем поняла, но вдаваться в её подробности не стала. А вот последующие за ней слова, на несколько секунд парализовали меня, - твоего отца убили. Точнее убил. Руев. Не преднамеренно, во время перестрелки.

Что я почувствовала после этого известия? В первую секунду в голове промелькнула мысль, что ровным счётом ничего. Но только в первую секунду. По мере того, как глубже я осознавала смысл этих слов, мне становилось все более скверно и гадко. Мёртв. Он мёртв. Мой отец, с которым я так практически и не успела познакомиться.

- Ярослава, милая моя, десять лет - это много, это ужасно много. Я выйду из тюрьмы совершенно другим человеком, и вряд ли он тебе понравится. Не надо меня ждать, слышишь? Если любишь, люби, но жизнь себе не ломай. Ты ещё слишком молодая, всё пройдёт, вот увидишь, и твои чувства ко мне угаснут. Живи, люби, будь счастлива. Поверь мне, очень скоро тебя приберёт к рукам, хороший, нормальный парень. Ты выйдешь за него замуж. У вас будет много детей. Ты будешь счастлива. Не жди меня, не нужно!

Вошедший в палату врач, не дал мне ответить.

- Молодой человек, пора, - постучав по наручным часам, пожилой мужчина пожал плечами и виновато улыбнулся.

Склонившись надо мной, Антон обжёг мои губы нежным, страстным, любящим, прощальным поцелуем.

- Ты будешь счастлива, моя родная. Не жди меня.

Он вышел из палаты, а вслед за ним, ещё раз поинтересовавшись моим самочувствием и сообщив, что скоро ко мне придёт медсестра делать уколы, удалился и врач, плотно прикрыв за собой дверь.

- Ты, прав Антон, - уткнувшись невидящим взглядом в потолок, ровно произнесла я. - Всё будет хорошо. Я выйду замуж. У меня будет много детей. Я буду счастлива. Я тебя дождусь.

Эпилог

Холодный ноябрьский ветер, выбивал пряди золотистых волос, из сплетённой набок густой косы. Молодая женщина, в чёрном строгом пальто, не отрывала от тюрьмы взгляда своих изумрудных глаз. Сколько чувств в них смешалось. Тревога, волнение, страх, нежность, радость, и неописуемая любовь. Она ждала. Она всегда его ждала. Каждую минуту. Каждую секунду. Каждый миг. Каждое мгновение. Она ждала его. Вечером, перед тем как лечь спать она несколько часов думала, о чём написать ему. Хотелось сказать так много, но на ум не приходило ничего. В каждое слово, вычерченное на бумаге каллиграфическим почерком, она вкладывала всю свою душу, всё сердце, всю любовь. Она была счастлива. Как он и просил в своём каждом коротком письме. Он просил, чтобы она жила дальше, чтобы радовалась каждому дню, чтобы почаще улыбалась, чтобы была счастлива, а ниже мелким почерком приписывал, что любит, и ждёт её фотографии. Он всегда, в конце каждого письма просил прислать фотографию. Она выполнила каждую его просьбу. Она стала жить дальше. Окончила школу, пусть и не с золотой, но с серебреной медалью. Поступила в институт. Блестяще учится на детского врача. Радуется каждому дню. И часто балует родных своей улыбкой. Только вот одну его просьбу она никак не смогла выполнить. Он просил не ждать его, а она ждала. Все эти пять лет жила одними лишь его письмами. Он запрещал приходить к нему, а она приходила. Он запрещал приносить ему что-либо, а она тащила с собой несколько пакетов, которые осторожно, вместе с тысячной купюрой, просовывала через смотрящего. Как изменилась её жизнь за эти пять лет? В корне. Казалось бы, она разделилась на 'до' и 'после'. Суд состоялся 14 апреля. Владимир Руев получил самый большой срок. Пятнадцать лет. Ему зачли не только убийство Дмитрия Шахновского, но и какие-то махинации в бизнесе. Бориса Корнилова, - 'начальника' Антона и Дениса, - осудили на тринадцать лет лишения свободы. Ему так же припомнились дела прошлых, лихих '90х'. Денис получил шесть лет лишения свободы и один год условно. У Олега был самый маленький срок. Три с половиной года. Антон получил семь лет лишения свободы. Когда оглашался приговор, она потеряла сознание. Уже не видела, как его уводили из зала суда. Не видела его глаз в тот момент. Не слышала слов. Первые несколько дней, прибывала в отрешённом состоянии. Не вставала с постели, не подпускала к себе ни маму, ни Кристину, не хотела ни есть, ни пить. Помог ей справиться с этой ситуацией всё тот же доктор, который впоследствии стал к ним наведываться с завидным постоянством. А ещё через год, он с её мамой сыграл скромную свадьбу в компании близких друзей. Однажды Ярослава спросила у неё, любит ли она Максима Сергеевича, так же, как её отца? Ответом было затяжное молчание, и скатывающиеся из глаз алмазы не выплаканных за все эти годы слёз. Больше эта тема в их семье не поднималась.

Несколько раз в месяц Ярослава приходит на могилу своего отца. Сама не зная почему, но девушка уже давно заметила, что рассказывая ему все события своей жизни, ей становится легче. Простила ли она его? Да, простила. Он хотел обрести семью. Он её обрёл. Только уже после смерти. Несколько раз, Ярослава видела свою маму у его могилы, видела, как она плакала и почему-то просила прощения. Хотя ей прощения было просить не за что. Слышала, как говорила, что любит, и всегда будет любить. Хотела подойти и обнять её, но не решалась.

После освобождения Олега из тюрьмы, Ярослава видела его всего один раз. Он заехал попрощаться. Сейчас они редко общаются. Только иногда переписываются в соц. сетях. Он уехал в другой город. В северную столицу нашей страны. Устроился на работу по специальности. С трудом, но устроился. Живет, как и все люди от зарплаты до зарплаты. И в редких переписках, говорит, что очень счастлив. Полгода назад Олег женился, через семь месяцев в их молодой семье ожидается пополнение. Живут они в небольшой, но уютной трёхкомнатной квартире вместе с его мамой. Мамой, которая ходила ни живая, ни мертвая, после известия обо всём случившемся. А, когда узнала, что спустя два года, её муж скончался в тюремной камере, от туберкулёза, за один день похудела на пять килограмм, и два раза пыталась покончить с собой. Слава богу, всегда удавалось спасти. Ярослава видела её только однажды, во время суда. Сколько слёз, она тогда выплакала, смотря на мужа и сына за решёткой? Что она тогда беззвучно шептала дрожащими губами? Это теперь уже никто не может сказать. Только ведь разве какие-то деньги и власть могут оправдать такие страдание любимого человека? Ведь деньги это всего лишь бумажка. Её можно порвать, можно выбросить, можно сжечь. А человек, в наше время мы все стали забывать, что это вообще живое существо. Чувства, которого нельзя купить ни за какие сокровища на свете. Помнит ли ещё кто-то, что в нашем мире есть вещи, которые нельзя купить или продать?

Своего любимого мужчину Ярослава ждала на пару с вечной подругой Кристиной, которая понимала её как никто другой. Её Дениса, как собственно и Антона освободили раньше, за 'хорошее поведение'. Изменился ли Денис после тюрьмы? Да. Очень сильно. Стал менее общительным и более резким. Но только для окружающих. Кристинку, как и их дочку, всегда носил на руках и баловал, как только мог. Через месяц на свет появится их второй маленький комочек счастья.

Сердце разорвалось на части, когда она увидела его. Сильно похудевшего, осунувшегося, в тюремной одежде и со спортивной сумкой в руке. Его. Такого родного. Такого любимого. Своего мужчину.

Расстояние между ними было преодолено в считанные секунды. Бросившись к нему на шею, она вцепилась в него так сильно, как только смогла, начав осыпать его лицо лихорадочными, перемешанными со слезами поцелуями. Выронив сумку, он впечатал её в своё тело, со всей нежностью, страстью и любовью, на которую был только способен, отвечая на её поцелуи.

- Счастлива? - обхватив её лицо ладонями, хрипло спросил он.

- Только с тобой, - одними губами прошептала она.

- Любишь? - дрожащим голосом спросил он.

- Только тебя, - тихо, выдохнула она.

- Ждала? - бережно стерев каждую слезинку с её лица, счастливо произнёс он.

- Всегда, - выдохнула в его приоткрытые губы, через долю секунды накрыв их своими, и окунулась в мир бесконечного счастья.