Запретный союз

Глава 1

Рафаэля Кастелли замучили призраки.

Они преследовали его повсюду первые мрачные месяцы после автомобильной аварии. Каждая белокурая женщина казалась ему Лили. Он слышал ее запах в толпе, видел тонкие черты ее лица в заполненном пассажирами поезде, оглядывался, услышав слегка хрипловатый женский смех в переполненном ресторане. При мысли о Лили его сердце замирало от призрачной надежды.

Однажды он прошел следом за женщиной половину Лондона, пока не понял, что это не Лили. Она не могла быть Лили. Его сводная сестра погибла в той страшной аварии на скалистом калифорнийском побережье к северу от Сан-Франциско. И хотя ее тело так и не нашли в коварных водах под скалами и никто не обнаружил доказательств ее смерти в горящей машине, Лили признали погибшей.

С тех пор прошло пять лет.

Он наконец понял, что его преследуют не призраки, а мимолетные проблески надежды. И горькое, всепоглощающее сожаление, которое он ассоциирует с сотнями женщин. Но среди них нет той, которая ему нужна.

Однако сегодняшний призрак показался ему другим.

Рафаэль поклялся, что в последний раз идет на поводу у своего воображения.

Наступил декабрьский вечер. Рафаэль находился в Шарлоттсвилле, штат Вирджиния, – живописном американском университетском городке у подножия Голубого хребта в трех часах езды от Вашингтона, округ Колумбия, и за тысячу километров от его родной Италии. Сегодня Рафаэль прилетел из столицы США на вертолете, чтобы осмотреть местные виноградники с прицелом на расширение винодельческого бизнеса семьи Кастелли. Он пока исполнял обязанности генерального директора компании, потому что болезненная гордыня отца не позволяла ему официально возложить обязанности на Рафаэля или его младшего брата, Люку. Раз старик жив, значит, он по-прежнему руководит компанией. Рафаэль не удивлялся решению отца, но оно его раздражало. За прошедшие годы он, как исполняющий обязанности генерального директора, часто ездил в Португалию, Южную Африку и Чили.

Нынешняя поездка в центральную винодельческую область Вирджинии ничем не отличалась от остальных. После обеда он остановился в очаровательном Шарлоттсвилле, который показывал ему один из местных виноделов. Курортный город казался Рафаэлю интерактивной рождественской открыткой.

Рафаэль спокойно рассматривал Шарлоттсвилль, пока они шли по открытому торговому центру, хотя его никогда особенно не волновала предпраздничная суматоха.

А потом он увидел ее.

Прошло пять лет, но Рафаэль сразу ее узнал. Это покачивание бедер, эти длинные ноги. У него екнуло сердце, когда она прошла мимо окна, где он стоял. Он увидел край ее щеки.

Рафаэль приказал себе образумиться. Лили мертва.

– С вами все в порядке, мистер Кастелли? – озабоченно спросил местный винодел, стоящий рядом с ним. Его брат, Люка, приехавший в Шарлоттсвилль как маркетинговый директор компании «Вина Кастелли», что-то увлеченно читал в мобильном телефоне, поэтому лишь нахмурился и рассеянно посмотрел на Рафаэля.

– Я буду в порядке, – процедил Рафаэль сквозь зубы. – Мне нужно отлучиться.

Он вышел из кафе, протиснувшись сквозь толпу людей. На улице уже смеркалось.

На мгновение Рафаэль подумал, что потерял незнакомку, и решил, будто это лучший исход для утомившего его безумия. Но потом он снова увидел ее – она шла по дальнему проходу торгового центра. У нее в самом деле была походка Лили.

Рафаэль пришел в ярость.

Это не Лили. Она не может быть Лили. Каждый раз происходит одно и то же – Рафаэль бросается к незнакомке, которая очень похожа на Лили, и разочаровывается.

– Сегодня я сделаю это в последний раз, – пробормотал он и направился следом за воплощением женщины, которую, как он был уверен, больше никогда не увидит.

В последний раз он позволит себе лелеять искорку надежды на то, что Лили не умерла. В последний раз он докажет себе то, что уже знает: Лили мертва, она никогда не вернется, и он больше с ней не встретится.

Возможно, он не стал бы искать ее в толпе, если бы пять лет назад не обращался с ней как отъявленный мерзавец.

Рафаэль сомневался, что ему когда-нибудь удастся избавиться от чувства вины. Ему не изгнать ее из того места, что именуется душой. Но сегодня, в этом очаровательном американском городке, в котором он никогда не бывал и, вероятно, не приедет сюда снова, он постарается избавиться от призраков прошлого.

Он не ожидал душевного покоя. Он его не заслужил. Но ему осточертело гоняться за призраками.

«Она окажется незнакомкой. Она всегда будет незнакомкой. А после того, как ты убедишься в этом в сотый раз, у тебя больше не останется сомнений».

Это должно закончиться. Он обязан положить этому конец.

Он не видел лица незнакомки, но заметил ее изящную спину и тонкую талию. Женщина быстро пошла от него в сторону. На ней были длинное черное пальто и яркий шарф, из-под черной вязаной шапки, надвинутой на лоб, виднелись прядки волос медового цвета. Она шла, засунув руки глубоко в карманы. Она шагала сквозь толпу решительно и стремительно, явно не собираясь оглядываться.

На Рафаэля снова нахлынули воспоминания, словно волны на скалы. Лили – единственная женщина, которая полностью завладела его мыслями. Он потерял ее. Лили была его запретной любовью, его секретом и порочащей страстью, которую он скрывал ото всех, а потом оплакивал ее как дочь четвертой жены своего отца.

Он ненавидел себя за то, как обошелся с ней. Но горе помогло ему превратиться из беспечного паренька, сорящего деньгами отца, в одного из выдающихся бизнесменов Италии.

– В глубине души ты хороший человек, – говорила ему Лили во время их последней встречи, когда он, как обычно, довел ее до слез. – Я в этом уверена. Но если ты не изменишься, ты будешь страдать.

– А кто тебе сказал, что я хочу измениться? – ответил Рафаэль с ленивой самоуверенностью. Тогда у него не было ни малейшего представления, что он будет до конца своей жизни ненавидеть себя за эгоизм. – Я собой доволен.

Это был один из их последних разговоров.

Его сердце болезненно колотилось. Его дыхание стало учащенным. Он отслеживал передвижение незнакомки по торговому центру.

Он последовал за ней, когда она вышла из шумного и ярко освещенного торгового центра и зашагала по переулку.

В его кармане завибрировал мобильный телефон – наверняка звонит представитель принимающей стороны, оставшийся в кафе, и он желает знать, что происходит. А может быть, звонит Люка, раздраженный отсутствием Рафаэля. В любом случае он проигнорировал звонок.

За прошедшие пять лет Рафаэль сильно изменился. Теперь на него возложены обязательства, и он с радостью их исполняет. Он не может просто гоняться за женщинами по городу, как бывало в молодости, когда он делал это по совершенно другим причинам. Он больше не бабник, который наслаждался сомнительной связью со своей сводной сестрой вдали от людских глаз.

– Так должно быть, дорогая, – говорил он ей с решимостью избалованного эгоиста. – Никто не узнает, что между нами происходит. Потому что люди нас не поймут.

Он больше не ветреный эгоист, который до определенной степени упивался шансом крутить запретный роман прямо под носом у своих родственников просто потому, что у него есть такой шанс. И оттого, что Лили не могла ему сопротивляться.

Но, по правде говоря, он и сам не мог противостоять ее чарам. Эта страшная реальность накрыла его только тогда, когда стало слишком поздно.

Женщина замедлила шаг, достала из кармана пульт дистанционного управления и направила его на ближайший автомобиль. Она повернулась, чтобы открыть дверцу со стороны водительского сиденья, и свет уличного фонаря осветил ее лицо.

Рафаэлю стало не по себе.

У него голова пошла кругом. Женщина резко дернула дверцу автомобиля, но не открыла ее. И тут Рафаэль понял, что против воли громко приказал ей остановиться. Возможно, он позвал ее по имени. Она замерла на месте, уставившись на него через капот машины.

Перед ним стояла Лили.

Тонкие изящные скулы, пухлые и чувственные губы, лицо в форме сердца, мечтательные и томные голубые глаза. Ее волосы медового оттенка торчали из-под вязаной шапки и падали ей на плечи. Ее брови такого же цвета, что и волосы, были слегка выгнуты, отчего она напоминала Мадонну с полотен семнадцатого века.

Рафаэлю показалось, что сердце выскочит из его груди. Он несколько раз глубоко вздохнул и протяжно выдохнул, по-прежнему пристально глядя на нее.

– Лили? – прошептал он.

Быстро подойдя, он схватил ее за плечи. Она испуганно ойкнула, а он уставился в ее лицо.

– Что вы делаете? – спросила она.

Он видел, что ее губы двигаются. Она говорила, но он не понимал смысла ее слов. Он лишь слышал ее хрипловатый голос, который не надеялся снова услышать.

А потом он уловил ее запах – аромат, в котором смешивались оттенки лосьона для рук, увлажняющего крема, шампуня и духов.

Лили жива.

Притянув к себе, он поцеловал ее в губы.

Его потерянная любовь. Его истинная любовь.

Наконец-то он нашел ее.

Он запустил пальцы в ее волосы, коснулся пальцами ее щек, когда она отпрянула от него. Их дыхания смешивались. Она пялилась на него потрясающе красивыми глазами оттенка морозного неба Сан-Франциско.

– Где тебя черти носили? – резко спросил он. – Что произошло?

– Отпустите меня.

– Что? – Он не понимал, почему она так реагирует.

– По-моему, вы очень расстроены, – сказала она голосом, звук которого запал ему в душу. Ее голубые глаза потемнели от страха. – Отпустите меня. Сейчас же. Я обещаю, что не вызову полицию.

– Полиция? – Он не совсем понимал, что она говорит. – Зачем тебе вызывать полицию?

Рафаэль смотрел на ее прекрасное лицо, которое уже не надеялся увидеть снова. Не в этой жизни. На ее щеках играл румянец. Ее губы были влажными после поцелуя. Но она не обмякла от его поцелуя, как было прежде. Раньше она таяла от его малейшего прикосновения.

Сейчас она старается его оттолкнуть.

Рафаэль рассердился, но отпустил ее. И почти ожидал, что она исчезнет, как дымка, но Лили продолжала стоять напротив него. Она долго смотрела ему в глаза, а потом совершенно сознательно вытерла рот рукой.

– Какого черта происходит? – спросил он то ном, каким разговаривал только со своей прислугой.

Лили застыла на месте. Она по-прежнему смотрела на него странно. Слишком странно.

– Пожалуйста, отойдите от меня. – Ее голос был низким и решительным. – Хотя мы здесь одни, уверяю вас, если я закричу, меня многие услышат.

– Кричать? – Ему стало тошно. Его охватило жуткое разочарование, ярость, горе и отчаяние.

– Если вы наброситесь на меня снова…

Тот факт, что Лили стоит на тихой улице Шарлоттсвилля, в штате Вирджиния, имел для Рафаэля так же мало смысла, как ее гибель пять лет назад. Он отмахнулся от ее угроз и хмуро посмотрел на нее сверху вниз.

– Как тебе удалось выжить в аварии? – спросил он. – Как ты оказалась здесь? Где ты была все это время? – Наконец, до него дошел смысл ее слов, и он прибавил: – Ты считаешь, что я на тебя набросился?

Он не представлял, что такое возможно. Она отвергала его.

Не призрак. Реальная Лили, из плоти и крови, стояла напротив него на холодной и темной улице.

Она пялилась на него как на монстра.

– Почему? – мягко произнес он. – Почему ты смотришь на меня так, будто не знаешь меня?

Она нахмурилась:

– Потому что я вас не знаю.

Рафаэль резко хохотнул:

– Ты утверждаешь, что не знаешь меня?

– Сейчас я сяду в свою машину, – сказала она тоном, которым разговаривала бы с диким зверем или психопатом. – Вы должны знать, что я могу в любой момент вызвать полицию, просто нажав кнопку на пульте дистанционного управления. Если вы сделаете еще один шаг в мою сторону, я…

– Лили, перестань! – приказал он, насупившись и вздрогнув.

– Меня зовут не Лили. – Она сильнее нахмурилась. – Вы упали и ударились головой? В городе скользкие дороги, и их не посыпают солью…

– Я не ударялся головой, и тебя зовут Лили Холлоуэй, – процедил он сквозь зубы, хотя ему хотелось кричать. – По-твоему, я бы тебя не узнал? Я знаю тебя с тех пор, как тебе исполнилось шестнадцать.

– Меня зовут Элисон Герберт, – ответила она, глядя на него так, словно он в самом деле кричал. – И я вас не знаю.

– Лили?

Она открыла дверцу машины, сознательно создавая барьер между собой и Рафаэлем.

– Я могу вызвать для вас Службу спасения. Возможно, вы разбили голову.

– Тебя зовут Лили Холлоуэй, – произнес он, но она не реагировала. Она просто смотрела на него ярко-голубыми глазами. – Ты выросла за пределами Сан-Франциско. Твой отец умер, когда ты была совсем маленькой, и твоя мать вышла замуж за моего отца, Джанни Кастелли, когда ты была подростком.

Она покачала головой – ее реакция была выразительнее унылого взгляда.

– Ты боишься высоты, пауков и расстройства желудка. У тебя аллергия на моллюсков, но ты любишь омаров. Ты окончила университет в Беркли и получила степень в области английской литера туры, написав абсолютно бесполезную диссертацию по англосаксонским элегиям, поэтому не смогла устроиться на работу. У тебя есть татуировка в виде лилии на правом бедре и боку, которую ты сделала, напившись. В тот год ты весной ездила в Мексику и выпила слишком много текилы. Ты считаешь, что я все это придумал?

– Я думаю, вам нужна помощь, – решительно ответила она. – Медицинская помощь.

– Ты потеряла девственность, когда тебе было девятнадцать, – парировал он, вне себя от ярости. – Я стал твоим первым мужчиной и единственной любовью твоей проклятой жизни!