Запутанные в сети

Глава 5 Дугалт

Я так и не уснул прошлой ночью. В моей голове никак не могла сложиться картинка. Как такое могло произойти? Что я делал не так? Ведь Бэт никогда не хотела ребёнка со мной. Все разговоры зарубались на корню. Будто я просил её создать новую планету и подарить мне. Но и вместе со всеми этими мыслями пришла какая-то лёгкость.

Мучаясь от головной боли, я выпил пару таблеток, но сон так и не пришёл. Мне надоело пялиться в потолок, жрать себя поедом за действия, которые я не совершал и уже не совершу. Так смысл мучиться? Да, дыра в груди ноет, но увидеть её счастливой тоже многого стоит. Не хотел бы встретить её убитую горем, ползущую ко мне на коленях, сломленную.

Хотя… Именно об этом я думал, когда узнал, что она вышла замуж. А сейчас я желаю ей только добра. И ребёнок, ведь это хорошо? Тем более если думать о том, что это ЕЁ ребёнок.

Надо прекращать заниматься этой ерундой с само копанием и вставать. Кошка истошно орёт, пару дней без корма свели её с ума. Вчера я покормил её сразу, как только пришёл, но эта тумбочка до сих пор считает, что порция была мизерной.

Встаю с кровати и иду в кухню. Стелла путается в ногах, изображая восьмёрку, спотыкаюсь на ровном месте и хватаюсь за косяк. Противное мяуканье ещё больше разрывает мою больную голову на части.

– Сколько можно есть? Ты уже стала похожа на пуфик для ног, – протяжное «мяу», ещё противнее прежнего, заставляет меня поморщиться. – Все вы, женщины, такие упрямые. Вот говорила мне Бэт, не надо заводить животных. И что сделал я?

Достаю с полки сухой корм и насыпаю мерной ложкой должное количество грамм. Один лишний кусочек падает в миску, под неодобрительный взгляд Стеллы я убираю его назад в пакет.

– Ты будешь жить долго, я буду следить за твоим здоровьем, потом мне скажешь спасибо, – ставлю на пол чашку, наливаю воду из фильтра во вторую и спокойно иду в ванну. – Я ответственный хозяин.

Разговаривать сам с собой уже не напрягает меня, ведь я не веду диалог? Если бы у меня началась шизофрения, боюсь, все остальное выглядело бы менее радужно. Будильник предательски звонит, извещая о том, что я должен встать. Дружок, сегодня ты опоздал. Я справился без тебя. Расчёсываю волосы и чищу зубы электрощеткой. Я люблю новые технологии до такой степени, что готов попробовать все, что выпускает производитель.

Моя новая жизнь отличается от прежней: в моей ванне больше нет миллиона тюбиков и баночек с маслами, странной пены розового цвета. Полотенца все черные или темно-синие. Стены не приобрели никакого из оттенков розового. Серый – самый нормальный цвет, нейтральный, я бы сказал.

Огромная квартира не заставлена мебелью в цветочек и не укрыта красивыми скатертями. Даже кухня сделана под металлик.

Открываю холодильник и наливаю себе апельсиновый сок, поглядываю на беговую дорожку, все ещё стоящую без дела, хорошо хоть снял с неё упаковку. Интересно, зачем я покупал соковыжималку, если пью пакетированный сок? Для чего мне баночка для жарки в ней яиц и сосисок? Я ведь ни разу ей не пользовался. И, самый главный вопрос, почему меня именно сейчас интересуют все эти вопросы?

Неужели именно так на меня повлияла встреча с Бэт?

Моя хандра обещала усилиться, я отправил сообщение Монике. Естественно, я поделился с ней тем, что Бэт некоторое время будет в городе. Она промолчала, и до меня, наконец, стало постепенно доходить, что я один живу здесь, как паук-отшельник. Страдаю изо дня в день, закрываюсь от мира.

Нынешний муж моей бывшей жены адекватный? Звучит по-идиотски, но, может, стоит попробовать просто поговорить? Иногда обедать, просто чтобы… Чтобы что? Опять страдать? Или просто попытаться жить дальше, радоваться мелочам? Говорю, как моя мама.

Надеваю одну из моих рубашек и джинсы. Все вещи вчера привезла служба доставки из прачечной, о которой я совершенно забыл. И если бы я вдруг решил заскочить куда-то в другое место, то вполне мог бы платить штраф в дальнейшем.

Затем надеваю моё серое пальто и иду по улицам Эдинбурга. Сегодня на удивление солнечно, люди приятно улыбаются. Боюсь подумать, что раньше я просто этого не замечал, потому что не хотел. Что-то незримо изменилось, наверняка, во мне, а не в окружающем. Впервые за эти несколько лет я захожу в кофейню и беру чёрный кофе с двумя кусочками сахара. Не латте или мокко, а именно чёрный. Как люблю я.

Улыбаюсь мимо пробегающей девушке, которая нервно выхватывает кофе из рук продавца, мой кофе, кстати. Протягиваю руку, чтобы её остановить, но она ничего не слышит, незримо напоминая меня ещё день назад. Провожаю её долгим взглядом, она нервно дёргает лямку сумки, которая съезжает с её плеча и буквально бежит.

Делаю снова свой заказ и снова оплачиваю, потому что воровка забыла это сделать за себя.

Прохожу пару высоких зданий и захожу в мой офис, который находится в Fountainbridge. Полностью прозрачное строение, стекло и металл… Интересно, что бы сказала Бэт со своим особенным видением архитектора. Помнится, она постоянно смеялась над нелепыми строениями.

Поднимаюсь по ступеням, и до меня доходит суть того, что изменилось. Я ведь страдал по ней, скучал, ощущал себя одиноким! А теперь она предложила нам общаться, возможно, как и раньше. Может, в этой беседе мы найдём ответы на то, почему все так произошло. А может, вообще не будем трогать эту тему. Что, если все вернётся на тот момент, когда мы могли быть друзьями.

Ощущение того, что я не так одинок, как мне казалось, поглощает меня. Не одинок. Что, если ей тоже тяжело, ведь у неё, как и у меня, никого нет, родных имею в виду.

Продолжаю свой путь, под руку подлетает что-то и подкидывает в воздух мой стаканчик с кофе. Успеваю отпрыгнуть в сторону и дёргаю на себя тот самый вихрь, который является виновником.

– Ты в порядке? Куда так летишь? – поворачиваю к себе за локоть и узнаю воришку кофе в девушке напротив. – Я мог облить тебя горячим напитком, поскользнуться сам и, Бог знает, что ещё могло произойти.

Хмурюсь, когда её глаза цвета горького шоколада становятся огромными. Волосы растрёпаны в разные стороны, на щеке капелька от чёрного кофе, механически тянусь и вытираю пальцем её лицо. Она стоит, приоткрыв свои полные губы, запрокинув голову, чтобы смотреть на моё лицо. Ну, я высокий парень, просто она без каблуков, и сейчас я выгляжу как великан из «Джека-покорителя». Отхожу от неё на несколько шагов и осматриваю её внешний вид, интересно она пришла сюда работать?

– Ты с рассылкой почты? – спрашиваю, потому что стиль её одежды напоминает уличный. Не похоже, чтобы кто-то взял на работу девчонку с разорванными на коленях джинсами.

Она поднимает подбородок и отворачивает голову в сторону, немного пятится и торопливо уходит. Приподнимаю бровь и киваю головой. Может я говорил не на её языке, что это вообще было?

Набираю номер Моники и вижу, как меня перекидывает на голосовую почту. Странный день, я вроде как открыл глаза, и все вдруг стало непонятным. Захожу в кабинет разработчиков, и она стоит спиной ко мне. Парни уже упорно работают, хотя то, что они постоянно пялятся на её задницу, не остаётся для меня скрытым.

– Что. Ты. Хочешь? – рычит на меня Моника. – Ты. Кинул. Меня.

Моё лицо снова превращается в маску непонимания, что за ерунда вообще происходит? Парни смотрят на меня и показывают пальцем по шее. Непонимающе переглядываюсь с ними, затем слышу громкий хлопок ладони по столу, и я оглядываюсь в направлении Моники.

– Не понимаю, о чем ты, – искренне говорю я. – Мы можем поговорить об этом позже. Сейчас мне надо, чтобы ты сказала, приходят ли люди на место аналитика?

Она кривится, будто я оскорбил её своими словами, краснеет, как помидор, и пучит глаза. Никогда не видел её такой.

– Вчера обещал вернуть мне место аналитика. Ласково звал Мика. Ты уснул во время минета, – орёт она, в кабинете становится настолько тихо, что я, клянусь, услышал чириканье птиц за тройным стеклом. – Ты получил, лучший в твоей жизни минет и захрапел, кончив себе на живот. А потом сбежал от меня, как последний трус.

Я сделал несколько шагов назад и наткнулся на мисс «горький шоколад», которая оглядывалась по сторонам.

– Простите, я видимо не вовремя, – шепчет она. – Может, мне зайти позже?

– Вы кто? – грубо спрашиваю её. Меня бесит то, в какую ситуацию меня поставила выдумка идиотки-Моники. – Быстрей сформулируйте ответ.

– Анна…Аналитик, – заикается она и прижимает к себе какие-то документы.

Кажется, мы напугали маленькую крошку, и виновник тут один.

– Быстро ко мне в кабинет, – показываю рукой, куда она должна пройти. – Я не кусаюсь. Анна – аналитик, – издеваюсь над ней.

Она быстро ретируется, и я поворачиваюсь к парням, которые смотрят на нас во все глаза.

– У тебя температура, или ты окончательно свихнулась со своего ума? Я никогда не называл тебя «Мика»! И место аналитика тебе не подходит. Это мы выяснили давно. О чем ты говоришь? – рычу я. – Прежде чем кидать такие слова на ветер, хоть иногда думай своими куриными мозгами.

Я наклонился над её столом, практически нависая над ней. Какого хрена она устроила концерт, сама не зная, о чем говорит. Для кого она устроила шоу?!

– Ты вчера пришёл ко мне, извинился. Мы поговорили с тобой о Бэт. А потом было все, о чем я говорю. Проснулась я одна… – вижу сомнения в её глазах. – В общем, когда я проснулась, тебя уже не было.

– Все что я сделал, отправил тебе смс о ней. Ты больная, – разворачиваюсь и ухожу. – Ребята, закройте рты, ничего не было. У Моники поехала крыша, либо её фантазия дала трещину.

Зло снимаю с себя пальто, отдёргиваю манжеты на рубашке. Толкаю дверь до характерного удара по стене и тут же, с размаху, захлопываю. Дура, больная, что с её головой в последнее время? Придумать такую ерунду и орать во все своё воронье горло. Теперь я понимаю, о ком мне читали на ночь сказки. Они были про хитрую лису-Монику, глупую курицу-Монику, и горластую ворону-Монику.

Раздражённо передёргиваю плечами и плюхаюсь в своё кресло, ставлю локти на столе и прижимаю пальцы к глазам. Я что, по её мнению, шут, чтобы делать такие заявления? Женская обида и коварство просто убийственны. Только стоило почувствовать себя человеком, и тут бам по башке.

– Мне все-таки лучше прийти позже, – тихо говорит мышонок, сидящий в кресле. О ней я совершенно забыл.

– Сидеть, – сжимаю волосы в руках и поправляю растрёпанную причёску. – Извините за то, что вам пришлось увидеть эту сцену. Подождите пару минут, я хочу выпить воды.

Встаю из-за стола и иду к приставке, где стоят несколько бутылочек.

Протягиваю ей одну, она трясущимися руками берет, но не может открыть бутылку. Сжимаю челюсть и открываю крышку ей, потом себе. Жадно выпиваю за пару глотков все содержимое. Она же пялится на меня своими огромными оленьими глазами.

Я должен взять себя в руки, потом разберусь с той ситуацией, сейчас мне надо отлично поговорить с «Анна – аналитиком».

Сажусь на кресло и скрещиваю пальцы вместе. Рассматриваю светло-коричневый свитер крупной вязки, тоненькие кисти дрожащих рук и бледное лицо. Она сейчас свалится в обморок от страха, надо что-то делать.

– Итак, вы аналитик, как я уже понял. Стаж работы какой? – потираю устало шею, а ведь день ещё не начался.

– Пять лет. Я училась в Йеле, некоторое время работала в Германии и затем приехала сюда, – говорит она, все ещё сжимая в руках открытую бутылку. Если она ещё сильней сдавит, то содержимое окажется на её ногах.

Перегибаюсь через стол, забираю бутылку у неё из рук и ставлю на стол.

– Сколько же вам лет, у вас такой послужной список, что даже я могу позавидовать, – я сейчас немного говнюк, но это собеседование, и мне с ней работать.

– 27, – отвечает она обиженно. – Вот почитайте.

На вид ей и 25 не дашь, слишком юная. Она протягивает мне свою папку, я смотрю место её бывшей работы и практически присвистываю. Работать в одном из самых перспективных франкфуртских подразделений, в отделе разработки…

– Только честно, с такими данными, что вы делаете здесь? Это выглядит так, будто вы спускаетесь по карьерной лестнице, нежели наоборот, – прищуриваю глаза и слежу, как она станет выкручиваться. Именно так поступает Моника каждый раз. – Смелее.

– Хочу доказать отцу, что могу и без него, – она опускает взгляд и смотрит на свои накрашенные ногти. – Он руководитель фирмы, где я работала.

Пальцами я пощипываю себя за подбородок. Её папаша гений, чьё имя всегда на слуху. Единственное что меня смущает, так это то, что она бегает от него по всему миру. Последнее что я слышал о нем, как он возглавил подразделение в Лондоне. А это «Анна – аналитик», которая решила быть сильной, без поддержки. Подумать только, может, за скромным личиком и стеснительностью скрывается шило в заднице.

– Я знаю свою работу, уверенна, вы не пожалеете, – сообщает она уже окрепшим голосом.

Ну что же, раз она умеет быть не только мышкой…

– Как, говоришь, тебя зовут? – не помню, чтобы я узнавал её имя.

– Аннабель Белл, – говорит она. – Аналитик.

Моя голова начинает болеть ещё сильнее, прежде чем все переворачивается вверх дном. Дверь открывается без стука, и я вижу воспалённые глаза Моники. Её взгляд стервятника, который она дарит аналитику и мне, в том числе, заставляет меня застонать в голос.

– Подпишите документы, пожалуйста, вы приняты. И, Моника, познакомься, это Анна, – говорю им обеим и встаю со своего кресла, пусть хоть поубивают друг друга, мне срочно нужна таблетка.

Этот день сведёт меня с ума. Сначала мои мысли, потом радость от того, что, возможно, я зря так сходил с ума. Затем эта дебильная выходка моей подруги, не первая, хочу заметить. И теперь ещё дочь монстра Ай-Ти индустрии, что ещё? Небо рухнет на землю, или меня поджидают орки за углом?

Мой телефон издаёт надрывные звуки стандартной мелодии, и я вижу не знакомый номер.

– Алло, – произношу я, растирая висок свободной рукой.

– Дуг, это я. Как насчёт того, чтобы пообедать? – тихий, сдавленный голос Бэт, и я практически роняю телефон из руки.

Некоторое время перевожу взгляд с двух девушек, все ещё стоящих напротив меня, они бросают друг на друга взгляды, а я будто в ступоре.

– Конечно. В том же месте, – она отключает вызов, а я остаюсь стоять на месте, застывший во времени.

Что за день такой?!