Между тѣмъ, нашествіе варваровъ съ каждымъ днемъ подвигалось на югъ. Дижонъ сдался, Ліонъ былъ въ опасности, уланскіе кони жадно ржали, зачуявши ароматъ роскошныхъ луговъ Роны.
— Надо подумать о средствахъ обороны, — рѣшили тарасконцы и тотчасъ же принялись за дѣло.
Въ какой-нибудь часъ времени городъ былъ блиндированъ, баррикадированъ, казематированъ. Каждый домъ превратился въ крѣпость. Лавка оружейника Костекальда была защищена рвомъ, метра въ два шириной, съ водой выше колѣнъ и съ подъемнымъ мостомъ, премило устроеннымъ. У клуба оборонительныя работы приняли такіе значительные размѣры, что на нихъ сходились посмотрѣть любопытные. Буфетчикъ, г. Бонпаръ, съ ружьемъ шаспо въ рукахъ, стоялъ на верху лѣстницы и давалъ объясненія дамамъ:
— Если они пойдутъ отсюда, — пафъ! пафъ!… Если же, напротивъ, вздумаютъ наступать съ этой стороны, тогда — бацъ! бацъ!…
На улицахъ всѣ останавливали другъ друга, чтобы сообщить съ таинственнымъ видомъ:
— Знаете, театральная кофейная совершенно неприступна.
Другіе по секрету шептали:
— Слышали? Сегодня заложены торпеды подъ Эспланаду.
Словомъ, варварамъ было надъ чѣмъ призадуматься.