Защитник дворянок том II

Глава 24 (49). Дела семейные

Плюнул на все и все же пошел после банка за другой одеждой, пусть женской, но ведь есть унисекс-варианты нормальные? Магазин был не слишком крупный и явно сегодня здесь можно было с большей вероятностью найти перекати поле, чем посетителя. Впрочем, ассортимент был приличный, так что думаю что я просто на такое время попал.

Немного назойливая продавщица все пыталась крутиться вокруг меня и советовать черте что, утверждая что это мне очень пойдет. Очевидно, что она откровенно скучала и решила хоть так отвлечься, за мой счет правда.

Женщина, на мне что, огромными буквами написано что я при деньгах? Потому как предлагала она совершенно нескромные по цене варианты. Мне всего лишь хочется выглядеть умереннее. Ничего не подчеркивать, ничего не приукрашивать, мне НЕ НУЖНО то, от чего «мой парень» будет без ума. Я так на нее взглянул после того, как она решила, что будет неплохо это сказануть, что она убежала за прилавок и кажется, тихонько заплакала. Даже немного стыдно стало. Впрочем, сама виновата.

Унисекс они не продавали. По крайней мере, на глаза не попадался. А идти и третировать ее дальше мне показалось даже как-то не по людски. Нужно просто всегда держать в уме, что случайные люди всегда будут применять на меня стандарты исходя из внешности, а не того, как я там себя внутри ощущаю.

— Слушай, ты извини конечно, просто для меня это больная тема. Так у вас тут нет унисекса, всяких штанов, прочей одежды? — подошел, извинился и заставил все таки консультанта делать свою работу. Ведь до этого она мало реагировала на мои желания, откровенно пытаясь их подменить на то что ей выгодно.

Что же, ничего не оказалось, это был чисто девичий бутик модной современной одежды для уверенных в себе девушек. Учитывая сколько раз она это успела повторить, видимо это было девизом этого магазина.

В любом случае, я был из тех людей, кто довольно легко соглашается на альтернативу, если чего то, что было нужно, не нашлось. Я и в платье горничной столько проходил, и даже обычное надевал, как меня должна парить юбка чуть выше колен? Тем более что она чем-то походила на шотландский килт. Так что ничего такого.

Ну и сверху белая блузка без особых украшательств. Разумеется, лишней ткани на воротнике и чуть ниже было чрезмерно. Но еще скромнее одежды у них просто не было. Я все проверил почти лично с помощью консультантки. А тот ужас, что мне подогнала Беляна отправился в переработку за небольшую скидку. Учитывая немного охреневшие цены по сравнению с мужской одеждой, это было очень кстати.

Ну ладно, так намного лучше… До чего докатился, уже воспринимаю юбку на себе как вариант нормы, мда. Не то, чтобы с моим отросшим задом и округлившимися бедрами я рассчитывал что каждый день буду носить штаны. Похоже, в этой реальности их для девушек массово не производили.

Когда вышел на улицу даже начал приглядываться к проходившим иногда мимо девушкам. Статистика так себе, но штанов действительно не встречалось вообще. Сверхкороткие шорты и юбки разной степени длины. Так, спокойно пялясь и собирая «сверхважную» статистику, зашел в небольшое читальное кафе.

Так и просидел там все нужное время. Никто меня даже не думал беспокоить, кроме официантки, что не знала, что уговорила меня попробовать кофе из Новоильменска. И как и с банком, я понятия не имел, где же это находится и почему я должен чувствовать, что мне сейчас предлагают нечто очень качественное. Потому что девушка так сказала, что кофейные зерна везутся оттуда, почти по секрету и на ушко, будто это нечто, что ценится больше золота.

Ценителем я никогда не был. Но понимал, что с меня просто не слезут, пока я его не куплю. Самый маленький стаканчик стоял на краю стола давно остывший, пока передо мной лежала книга по географии. Ну ладно, Новоильменск это здешний Сан-Франциско. Происхождение названия меня не особо интересовало, главное что я решил раз и навсегда для себя уяснить что в мире да как.

Разумеется, прошел все лишь очень поверхностно, но понимания о мире стало намного больше. Даже исторический центр банковского дела в Словии, Вышеград, нашелся на страницах огромного труда. Центр банков, чеканки монет, и прочего в таком духе, другое дело что это все давно уже уходит в прошлое.

Иронично что в кафе было полно учебных книг, что рекомендовались для изучения людьми, оканчивающими обязательное образование. Видимо довольно весомый контингент этого места составляют уже почти не школьники. А вот мне спустя считаный месяц идти в академию и смотреть, чему же учат такому дворян, чему их бы не обучили в обычной школе.

Вообще место было хорошее. Погруженное в полумрак помещение с минимумом окон, в котором над каждым столиком горел мягкий желтый свет сделанной под старину лампы. Удобные кресла, в которых не устаешь сидеть и идеально подогнанный под чтение и занятия стол. Не говоря уже о разделении столов небольшими перегородками создавая эдакие отдельные комнатки где ты сам себе царь.

Часов чтобы посмотреть время у меня не было, зато его периодически объявляло местная радиостанция, проигрывающая легкую и ненапряжную музыку. Будто служа мощным призывом особо не умеющим следить за временем людям. Прокорпев из чистейшего любопытства все оставшееся время над географией, я был готов идти к Анне.

Был небольшой мандраж, конечно. Захочет ли она вообще со мной разговаривать, выслушивать, не откажется ли иметь со мной общие дела. Подозреваю, что будь я настоящим Казимиром, то меня бы уже инфаркт схватил. Как же так к любимой сестренке иду в непонятно в чем в непонятном теле с непонятными перспективами, ай что будет то…

Мне достаточно важно наладить с ней кооперацию на случай если все пойдет по одному месту. Но не настолько, чтобы это было самым важным действием в моей жизни.

Впрочем, может стоит воспринять то, что сказала Беляна как намек на то что мне как раз стоит играть большую роль в жизни Анны, чтобы мой игнор не казался странным стороннему наблюдателю? С другой стороны, я для этих наблюдателей даже не Казимир, а старшая сестра Мира. И неизвестно, что там у меня написано в личной характеристике и легенде, если она вообще существует. Все же надобности в ней пока просто не было. Подозреваю, что перед академией тот же Яков приказал бы мне выучить свою легенду на зубок и даже вжиться в нее. Но если и существовали у него далеко идущие планы, с его смертью их просто-напросто не стало.

Провел рукой по нагрудному карману блузки, куда перекочевало письмо от мертвеца. Подозреваю что не один день придется биться над тем, что же он мне хотел этими словами донести. Главное не потерять теперь. И думаю что не стоит показывать его Марии. Или же начать уже опираться на то, что возможно она в этом мире мой абсолютно безусловный союзник? Мне не хочется настолько верить в людей, к сожалению. Как бы ко мне не относились, подозреваю что все равно буду секретничать и недоговаривать. Такой уж я есть.

Снова знакомый подъезд, руки сами набирают номер квартиры, настолько я вырезал его в своей памяти. Спустя долгие секунды ожидания, наконец-то послышался знакомый голос.

— Кто? — Спросила Анна немного обеспокоенным голосом. Звучит так будто консьерж ее изрядно напугал рассказами про меня. Ну паршивец!

— Казимир. — Вылетело имя, которое я так долго не произносил вслух.

— Не высоковат голос для Казимира? — решила она сыронизировать надо мной.

— Вообще-то до того как он сломался, он был даже звонче твоего — Воспоминание Казимира о времени вместе послушно всплыло в памяти в ответ на желание ответить не хуже.

После этого дверь послушно отворилась, пуская меня вовнутрь мимо знакомого консьержа, в которого я послал взгляд, полный желания убить. Он стоически его вынес, даже не пошевелившись. Похоже таких тертых мужиков таким вообще не пронять, что неудивительно.

Поднявшись на нужный этаж, подошел к двери. Как и в прошлый раз, Анна даже не думала о том, чтобы открывать вход на распашку. Лишь ее мордочка со смешанным выражением лица мелькнула в двери, которая была приоткрыта на цепочке. Она явно была поражена моим внешним видом, но спросила совершенно другое.

— Сегодня тоже на пару фраз а потом трусливо сбежишь?

— Нет, я пришел надолго — Вот и он, единственный человек с которым я могу свободно изъясняться правильными окончаниями.

Но самое грустное что мне пришлось нарочно заставлять себя это сделать. Обычно только когда я нервный или зол я сбиваюсь на них. Но в спокойном состоянии мой мозг к сожалению успел заучить, как собачка Павлова, как же нужно правильно разговаривать.

Анна довольно долго повозилась с цепочкой и в конце-концов запустила вовнутрь, держась как-то излишне отстраненно, будто стараясь быть не совсем здесь. Похоже, ей очень тяжело чисто ментально убедить себя что вот он, ее обожаемый братик прикатил, бросайся с объятьями. Поэтому она, так и не обернувшись, будто дождавшись, пока я полностью зайду и закрою за собой дверь, начала понемногу впадать в истерику.

— Почему ты мне ничего не пишешь, почему за мной пришли какие-то люди и переместили сюда, откуда у нас появилось столько денег, почему ты стал носить женскую одежду, почему у тебя такой высокий голос и в конце концов ОТКУДА У ТЕБЯ ГРУДЬ?

С каждым вопросом градус все больше накалялся, будто она старалась выплеснуть все, что накопилась за раз. И когда все кончилось, она лишь глубоко дышала и немного всхлипывала, но продолжила говорить.

— Это ведь все ради меня, да? Не говори, что ты все это сделал ради моего будущего. Я никогда такого не приму. Просто возьми все деньги что нам дали и переделай все, что с тобой сделали обратно…

Я споро скинул обувь, подошел к ней и обнял сзади, стараясь успокоить ее так, как только умел. То есть никак. Просто установил физический контакт и гладил по голове. Она некоторое время пыталась порываться, но полностью отдалась мне на милость, больше не предпринимая ничего.

— Почему ты молчишь… Скажи хоть что нибудь… — донеслось от нее напоследок.

— Все что я могу сказать так это то, что все очень сложно. Может хотя бы дальше прихожей пройдем?

Мимолетно заметил, как она кивнула и пошла дальше, освобождая путь. Прихожая, бывшая почти размером со старую нашу спальню, была очень ярко освещена искусственным освещением в потолке, которое было в него намертво вмонтировано наподобие софитов. Зеркала на полузакрытом шкафу-купе лишь еще раз подчеркивали, насколько все успело измениться за столь короткое мнение, ведь в них, если принимать реальность, действительно отражались две девушки.

Анна взяла меня за руку и осторожно, будто бы до сих пор полностью не признавая меня за брата, потянула за собой в просторный зал, залитый светом через панорамное окно. Обстановка была достаточно скромная, но уютная, особенно это подчеркивало небольшое деревце в горшке.

Она по-хозяйски усадила меня на диван и мимолетно прижалась плечом. «Даже по прикосновениям совершенно другой» — сказала она, но не разорвала контакта. И все погрузилось в тягучую тишину. Я не хотел особо распространятся о том, что происходит.

Не столько потому, что считаю, что она ничего не поймет. Поймет разумеется. Но поверит ли? И захочет ли и дальше жить без ее «любимого братика» минимум два года?

— Если ты не хочешь ничего говорить, то не говори. Просто побудь немного рядом. Пусть ты изменился, но я чувствую что ты мой брат. В том как ты двигаешься, как говоришь со мной. Даже если все снаружи тебя изменилось, я все равно чувствую. Может, это из-за того, насколько мы всегда были рядом?..

Она продолжала тихонько говорить подобный бред, будто он успокаивал ее и примирял с реальностью, потихоньку отходя от мимолетной истерики, окончившейся слезами. Я вновь приобнял ее и прижал к себе. Анна, бывшая в легкой белой маечке, чуть-чуть закрывавшей промежность, служившей как крайне дешевая замена домашнему платью, была крайне сексуальна. Учитывая не такую маленькую грудь, особенно для почти пятнадцати лет.

Похоже, Казимир из меня почти вымыт, раз у меня может вставать на свою собственную сестру. Ну спасибо, что на мне просторная юбка и не жесткие штаны. Хоть не спалюсь так тупо. Не думаю что Анна хорошо оценит влечение к ней, которого раньше от ее брата она точно не получала.

Девушка прижималась ко мне, постепенно все сильнее и сильнее, будто стараясь возместить все ночи, что она провела без меня в качестве подушки. «Слишком мягкий…» продолжала она уже наполовину впав в сон говорить, при этом умудряясь обнимать лишь сильнее.

Это поднимало воспоминания Казимира наружу и мое раздражение потихоньку заменялось приятной ностальгией. Мда, Анна совершенно не хочет быть самостоятельной в присутствии своего брата. Сказал что все очень сложно и она сразу пошла на попятную. Обнял — и она тут же растаяла. Дал себя на подушечное растерзание — получил лишь тонну ненужных комментариев и сон. Как будто на нее навечно прописалось что если обнять брата то можно в принципе больше ничего и не делать.

Но стоит отдать ей должное, она смогла от меня оторваться. И я все же чувствовал, что хоть что то ей сказать надо.

— Я еще минимум два года буду таким, возможно даже все станет еще хуже. Потом вновь стану нормальным. Меня это бесит, на такие уж условия оплаты. И это не проституция, ты вообще о чем подумала! — по своему воспринял я ее выражение лица и попал в самую точку.

— Тогда что? — недоверчиво-заинтересованно спросила она.

— Что-то, о чем не стоит знать сестрам, которые родных братьев в проститутки записывают. — И тыкнул ее в нос подобно тому, как всегда делал Казимир. Вышло само собой, если честно, хоть я и взял курс на то, чтобы быть максимально ее братом, насколько это вообще возможно. И разбудил «спящее зло». Впрочем, помощь довольно неплохая.

В общем, контакт с сестрой успешно наладил. Убедил ее, что деньги, что ей принадлежат по праву, стоит тратить хоть на ремонт, хоть на технику, в общем призвал к тому что надо пускать их хоть куда-то а не заставлять висеть мертвым грузом. Экономно мы жить научились, так что точно не думаю что ее траты будут состоять из чего то бессмысленного. Но особо напирал на то что стоит их сделать более осязаемыми, чем куча нулей на личном счете.

Узнал вообще как она живет, чем занимается, чем увлекается, в общем как будто на свидание в слепую пришел а не к якобы родной сестре. Та была рада делиться своими маленькими радостями по типу успехов в учебе, новых подруг и занятиями в бассейне каждый день у профессионального тренера, куда она записалась от своей школы и уже грезила о том что однажды выступит на соревнованиях.

Ну да, мы жили раньше у реки и Анна из воды не вылазила часами. Лишь последний год она ощутимо страдала без небольшой отдушины в резко испортившейся жизни.

Впрочем, на мое резонное замечание что не с ее грудью пытаться пролезть в профессиональный спорт она отреагировала вполне спокойно, сказав, что ей то же самое сказал тренер. И еще посмела пошутить в ответ, что с моим размером мне точно светит олимпийская медаль.

— В общем, кроме тебя у меня никого нет, Анна. В моем деле все может полететь в тартарары, поэтому я хочу, чтобы ты сохранила для меня этот уголок, если мне некуда будет идти и все мои планы провалятся. Ты ведь останешься последним маяком для меня?

На это я получил лишь радостный кивок и наполненную энтузиазмом просьбу заходить чаще, чем раз в месяц. Я лишь мог на это отшутиться. Уж ради тебя, Анна, я через ад, устроенный Беляной, проходить не буду, ты уж прости. Мы расстались на довольно теплой ноте но тратить на нее время я был не намерен. Слишком уж давила двойственность ощущений меня и Казимира, подкрепленная чужими воспоминаниями.

Без особых приключений вернувшись к летале и сев в нее, я так и не увидел девушку, которая внезапно оказалась тщательно замаскированной старухой. Никакой телепортации, ни черта. Ну спасибо, удружила, теперь мне самому лететь в поместье. Знать бы еще по какому пути, небо слишком большое! Будь здесь законы первобытных джунглей, я бы уже давным-давно ударил ее дубиной по голове.