Защитник камня

ТРЕВОЖНОЕ ОЖИДАНИЕ

Царице и ее подружке-служанке принесли успокоительное питье. Агенор ушел в библиотеку думать. А Кадо, пользуясь предоставленной ему свободой, пошел проводить Элиа, а за одно и поглядеть дворец. Поглядеть тут было на что. Такой красоты он никогда раньше не видел. Кадо шел по коридорам и залам вместе с племянником Чародея, который уже не в первый раз был во дворце и успел запомнить расположение некоторых комнат. Идти рядом было легко. Свой человек или чужой Кадо определял по том,у надо ли с ним о чем-то говорить или нет. С Элиа говорить было не нужно. Они молча прошли несколько коридоров и вышли в Тронный зал. От этого места у Кадо захватило дух. Мальчики остановились рядом со ступенями трона и загляделись на причудливые своды и витые колонны.

- Ты рад, что приехал сюда? - спросил тут Элиа.

- Ну еще бы! - сказал Кадо, - Это не клумбы у Арлы поливать. Здесь так шикарно. Хотя я, конечно, приехал не из-за жизни во дворце, - добавил он, - Агенор хороший человек и все такое, но я, если честно, лучше бы служил у вас.

- Мне не нужен слуга, - пожал плечами Элиа, и видя, что Кадо огорченно отвел глаза, добавил, - Мне нужен друг.

-Думаю, мне очень-очень нужен друг, - проговорил он затем, обращаясь уже словно и не к Кадо, и даже ни к кому не обращаясь, и посмотрел вдруг так странно, что Кадо стало холодно и больно.

- Что с вами? - испуганно спросил Кадо.

- Да перестань ты уже говорить мне "вы"! - раздраженно мотнул головой Элиа, - Ты ведь даже старше меня!

- Ну, извини, - развел руками Кадо.

- Ладно, я пойду, - сказал Элиа уже не так сердито и хлопнул его по плечу, - А ты ступай. Еще увидимся.

- Пока, - Кадо махнул рукой ему вслед.

Элиа шел по залитому солнцем паркету и казался совсем маленьким в огромном Тронном зале. Кадо стоял рядом с троном и смотрел на Элиа, пока тот не прошел через весь зал и не вышел в другую дверь. И ему опять было холодно и больно, но отчего он понять не мог. "Он выглядит таким беззащитным, - отчего-то подумал Кадо и с недоумением спросил сам себя, - Ну и что с того? Разве что-то должно случиться?"

Илье еще не доводилось чувствовать себя так, как сейчас. Он не заметил обратной дороги из дворца домой, не заметил, как прошел через сад в гостиную, через гостиную в коридор, а через коридор в свою комнату. Он не услышал, что говорит ему Урдальф, и не обратил внимания на то, что гоблин обиделся, когда ему ничего не сказали в ответ. Он закрыл дверь в своей комнате, подошел к окну и сел на широкий подоконник. За стеклом свежей весенней зеленью благоухал цветущий сад, а за ним в долине бежала река и простирался залитый солнцем город. Илья не видел ничего этого, он прислушивался к тому, что происходит у него внутри. А творилось там что-то странное. Впервые за целый месяц восторга и удивления, переполнявших его в новой жизни в Дивном Крае, Илью вдруг посетило незнакомое чувство тоски и обреченности. Оно пришло как-то незаметно и тихо, но упорно росло в нем, становясь с каждой минутой все мучительнее и пронзительнее. А потом внезапно прорвалось наружу в царском дворце, когда он прощался с Агенором и царицей, и не замечать его уже было нельзя. Такая тяжесть внезапно навалилась на Илью, что он даже и вести себя стал иначе, чем обычно. Его все и всегда считали тихим воспитанным мальчиком. Сам он укорял себя за излишнюю мягкость, неспособность ответить на грубость и постоять за себя. Но стоило Илье попробовать бороться с этим недостатком, как ему становилось стыдно за свое поведение, начинало казаться, что он поступает нагло, грубо, по-хамски, и он снова возвращался к тому, с чего начинал. "Тряпка, - обычно говорила Марина, - Хоть бы одним словом возразил. Меня бы это не так злило, как то, что он молчит." Но несколько дней назад Илья вдруг начал меняться, сам того не замечая. Он возразил Арнике, заступаясь за Кадо, выступил перед целым залом с защитной речью, обращаясь к грозной и строгой Арле Кан, чтобы опять же заступиться за Кадо. А сегодня накричал на того же самого Кадо, чтобы он не обращался к нему как слуга к хозяину. И прошел мимо добрейшего Урдальфа, как мимо пустого места. Таких поступков за ним раньше не водилось. "Что со мной происходит? - спросил он себя, сидя на подоконнике, - Может, нервы сдают? Но почему? Ведь все так хорошо". Он очнулся от невеселых мыслей и взглянул в окно. Высокое майское небо раскинулось над Ильраданской долиной и зелеными сводами Разнолесья. На первый взгляд оно показалось безмятежным, но если над Ильрагардом и дворцом чародеев еще сияло солнце, и не видно было ни одного облачка, то на западной стороне неба уже сгущались тяжелые свинцовые тучи. Они медленно, но неуклонно ползли издалека и несли с собой грозу. Илье вдруг стало холодно и больно. Нет, все вовсе не хорошо, понял он. "Какая-то страшная тень надвигается неведомо откуда, - подумал он, глядя на сизые грозовые тучи, идущие с запада к долине, - Она уже близко, и она меня накроет, хочу я того или нет. Все, что я здесь увидел и полюбил, может в одну минуту исчезнуть. А я совсем один и не в силах этому помешать. Вот что со мной происходит". Посидев еще немного у окна, Илья слез с подоконника. Нужно было пойти задобрить Урдальфа, который, наверняка, пригорюнившись, переживает обиду на кухне. Гоблин тоже был частью того, к чему Илья успел привязаться, к чему испытывал нежность, и что не хотел терять. "Нужно исправить хоть что-то, пока есть возможность. Скоро что-то должно случиться", - подумал он, выходя из комнаты.

- Душно, - сказала царица.

- Будет гроза, - откликнулась Ауриния, - Открыть окно?

Царица не ответила. Встав с кровати, она сидела на маленьком диванчике возле окна и смотрела на улицу в глубокой задумчивости. Там, за окном, надвигалось ненастье. По небу все быстрее бежали тучи, закрывая солнце. Над дворцом и городом повисла тишина. Природа затаилась перед тем, как разразиться дождем и громом. Царица наблюдала за этими изменениями с такой тревогой во взгляде, словно за приготовлениями к битве. Не дождавшись от нее ответа, Ауриния сама без позволения открыла оконные створки, и в комнату ворвался посвежевший воздух. Порыв ветра всколыхнул занавески.

- Так лучше, - одобрительно заметила Ауриния.

- Агенор все в библиотеке? - спросила царица.

- Да, он думает, - с благоговейным уважением ответила Ауриния, - Он думает о той ужасной женщине, да? Кто, интересно, она такая и что ей надо? Вы, конечно, не расскажете, но мне бы очень хотелось знать. Такое чувство у меня, словно...

Она не закончила фразу, неопределенно пожала плечами и озабоченно вздохнула.

- Что-то должно случиться, - сказала тут царица, по-прежнему глядя в окно.

- Да, именно так, - согласно кивнула Ауриния и, бросив взгляд на улицу, повторила, - Что-то должно случиться.

И снова наступил вечер. Закат догорал, раскидав по небу тревожные багровые полосы света. Одна половина неба пылала в последних солнечных лучах, другая наливалась густой чернотой, озаряемой вспышками еще далеких молний. В густом душном воздухе стояла напряженная тишина. В этот час многими овладело беспокойное и тягостное чувство тревожного ожидания. Но тяжелее всех приходилось Верховному Чародею. В полном одиночестве Агенор ходил по библиотеке, мерил шагами круглый пол и прислушивался к отдаленным раскатам грома, набирающим силу. В небе над стеклянным потолком сгущались грозовые тучи. Тяжелые тучи сгущались и на душе чародея.

- Что-то грядет, - прошептал он, остановившись посреди библиотеки, когда гром ударил в небе прямо над его головой, - Это не остановить.

Он сделал по паркету еще один круг. Стемнело, и первые капли дождя застучали по стеклу прозрачного купола, украшенного картой звездного неба.

- Дольше тянуть нельзя, - снова остановившись, проговорил чародей, - Я должен принять решение за себя и за других. Иного выхода нет.

Дождь становился все неудержимее. Потоки воды лились с небес, стекали по потолку библиотеки. Их беспокойные тени струились по полу и стенам, пробегая по рядам книг на полках. Агенор ничего уже не замечал. Он шел все быстрее, иногда натыкаясь на мебель и даже не чувствуя этого. Наконец, он остановился у круглого стола, и взгляд его прояснился.

- Пусть так и будет. Я должен теперь обдумать все, что надлежит обдумать и предусмотреть все, что надлежит предусмотреть, - сказал он, и глаза его снова затуманились от мыслей, - Но кто же это? Кто? Золотая ящерица Умадана... Все Пятеро были повержены при Мирадоре и погибли на моих глазах. Никто не смог бы вернуться. Рубус, Лар, Думан, Илибур, Эгина - никто из них не уцелел. Эгмар утверждал, что был и шестой, - Агенор вздрогнул и поднял лицо к небу над своей головой, озаренному грозовыми всполохами, - Маленькая девочка! Неужели это может быть она? Моина...

Оглушительно ударил гром. Сильный порыв ветра со стуком распахнул окно, выходящее на запад. Капли косого дождя хлынули в комнату, на паркет. Верховный Чародей даже не двинулся с места, чтобы закрыть окно. Он как зачарованный смотрел в темноту, на бушующую природу. Ветер отчаянно трепал его короткие седые волосы.

- Сомнений нет, - прошептал Агенор, - Это может быть только она.

Всю ночь ревела буря и грохотал гром. К рассвету шальной ветер унес тучи далеко на юго-запад к Армаису, и на востоке занялось прохладное серое утро. Во дворце чародеев снова не спали, в библиотеке горел свет. Царица, полностью одетая, сидела в кресле за круглым столом и слушала стоящего перед ней в центре комнаты Верховного Чародея.

- Решающая битва была проиграна темными магами. Витольду удалось объединить против них все добрые силы Дивного Края, и у них практически не было шансов на победу, - рассказывал Агенор, - Умадан был взят в плен и казнен, многие его сторонники сдались на милость победителей, иные бежали. Пять самых верных учеников Черного короля, так себя называл Умадан, пять сильнейших темных магов, составлявших костяк его школы волшебства, погибли в бою, защищая своего учителя...

- Это я все проходила по истории, - нетерпеливо перебила царица, - Но там не упоминается, что был шестой ученик.

- Ученица, - уточнил Агенор, - Эгмар, великий мыслитель и мой друг, которому посчастливилось выбраться живым из плена темных магов, рассказывал, что в Кортране, замке Умадана кроме Пятерых жила еще совсем юная девочка. Она была дочерью какой-то служанки, но была очень умна и восприимчива к науке волшебства. За это Умадан приблизил ее к себе и собирался научить всему, что знал о темной магии. Имя этой девочки было Моина. Я слышал о ней только от Эгмара, проведшего в Кортране больше года. После разгрома при Мирадоре Моина исчезла. Боюсь, темный маг чудовищной силы, с которым мы столкнулись, и есть шестая ученица Умадана.

- Моина, - прошептала царица и зябко поежилась, - Есть в этом имени что-то холодное, что-то змеиное. Или я просто боюсь?

Она встала и подошла к окну, за которым уже забрезжил неяркий холодный рассвет.

- Раз ты меня позвал, значит, ты придумал, что нам делать, Агенор? - спросила царица.

- Придумал, - кивнул чародей, и лицо его приняло суровое выражение, - Вам не понравится то, что я придумал, мне и самому это не нравится. Но нам придется это принять. Настало время тяжелых и неприятных решений.

Он достал из широкого рукава мантии серебряный колокольчик и позвонил. На пороге библиотеки сразу же появился Кадо. Он выглядел заспанным и позевывал, но вошел так скоро, что у царицы возникло впечатление, что все это время он стоял за дверью и подслушивал. Заинтересованное и встревоженное выражение его лица так же укрепило царицу в этом мнении. В отличие от царицы Агенор не придал значения любопытству своего слуги, а, может быть, просто его не заметил.

- Возьми повозку и сейчас же отправляйся за Элиа, - строго приказал он.

Помирившись с Урдальфом, Илья беспечно поболтал с ним на кухне немного, а потом пошел к себе и всю ночь просидел на подоконнике, глядя на вспыхивающие молнии и слушая завывание ветра и шум дождя. Чувство неотвратимости чего-то, чему он не знал названия, выросло до таких размеров, что в ушах начинало звенеть и хотелось закричать. Поэтому Илья не спал до рассвета и совсем не удивился, когда на рассвете за ним приехал Кадо.

Кадо был поражен, когда Илья вышел к нему одетый и уже готовый ехать во дворец. Весь прошлый день он испытывал незнакомую прежде гнетущую тревогу и слышал тут и там обрывки странных разговоров, эту тревогу только усиливавших. Бывший садовник из Аструмы не знал, что происходит вокруг него в новом месте и с новыми людьми, среди которых ему теперь предстояло жить. Но подспудно догадывался, что надвигается нечто, что ни он, ни кто другой остановить не в силах. И увидев Илью, вошедшего в гостиную в той же самой одежде, что и вчера, он лишний раз убедился в правильности своих предчувствий.

- Вы что даже не ложились? - с удивлением спросил он.

- Ты, - хмуро взглянув на Кадо, напомнил Илья и, даже не поздоровавшись ни с ним, ни с Урдальфом, сразу же сказал, - Раз меня ждут, то едем.

- А завтрак? - всплеснул руками гоблин.

- После, - сухо ответил Илья, - Все после.

И опять посмотрел так же странно, как в тот раз. И у Кадо опять, как в тот раз защемило сердце.

В дворцовой библиотеке снова собрался совет из трех человек. Царица и Илья сидели в креслах за столом и слушали, а Агенор прохаживался по комнате, рассказывая о выводах, сделанных им минувшей ночью.

- Раз вы знаете, кто наш враг, то вы станете его искать? - спросил Илья, дослушав рассказ Верховного Чародея до конца.

- Поиски уже давно начаты, - возразил Агенор, останавливаясь перед столом, - Но они не приносят результатов. Наследница Умадана еще пока не так сильна, но ей хватает умения, что бы быть недосягаемой для нас и идти к своей цели. Отсюда я делаю вывод: мы должны начать действовать сами и предупредить ее, пока она не добралась до камня.

- Ш-ш, не так громко! - испуганно прошептала царица, покосившись на дверь.

- И что это значит? - спросил Илья, не понижая голоса и пропустив мимо ушей ее возглас.

Агенор не сразу ответил. Он посмотрел на Илью с удивлением. За ночь мальчик очень изменился. Раньше он выглядел как тихий застенчивый ребенок, которому интересно все вокруг, и все вокруг удивляет и радует. Сейчас же он сидел в кресле серьезный и повзрослевший. Агенора удивила такая внезапная перемена. А особенно удивило то, что он задал вопрос так, словно уже знал ответ.

- Это значит, что мы должны собрать карту Колдунов и узнать дорогу в Нумар, - сказал Агенор и убедился, что Илья ждал именно этого ответа, - Мы должны попытаться узнать Слово, а если это не удастся, то хотя бы спрятать камень под защитой светлых чар.

- А если у нас просто-напросто ничего не получится? - недоверчиво спросила царица, - Как ты можешь быть уверен, что это именно та карта, а страна Нумар именно то место, которое нам нужно? Как ты можешь быть уверен, что Южные Колдуны все еще знают Слово?

- Я никак не могу быть в этом уверен, - негромко, но твердо ответил чародей, - Я могу лишь надеяться на успех. Потому я и сказал, что мое решение не понравится ни вам, ни мне самому. Но это единственное решение.

Царица печально вздохнула и покачала опущенной головой. Илья понимающе кивнул.

- И кто поедет? - деловито спросил он, выжидательно подняв на Агенора большие голубые глаза.

У Верховного Чародея перехватило дыхание. Илья уже знал ответ и на этот вопрос!

- Я бы хотел сделать это сам, - невольно опустив глаза под испытующим взглядом мальчика, начал он.

- Чтобы Моина узнала о твоем отъезде на юг и сразу обо всем догадалась, - подхватила царица, - Должен поехать кто-то, кто не вызовет подозрений, на кого не обратят внимания.

- Я к тому и веду речь, - заметил чародей, - Мне придется остаться. Я всегда на виду, да и камень я не могу взять.

- Поэтому поеду я, - тихо и спокойно сказал Илья, словно о чем-то само собой разумеющемся.

- То есть, как это ты? - воскликнула царица, подавшись вперед в своем кресле, - Это же опасно!

- А кто? - вновь очень спокойно возразил Илья, достал камень из кармана и подержал его на ладони, - Гвендаль отдал его мне, и даже я сам не могу его никому передать.

- Спрячь сейчас же! - перепугалась царица, снова посмотрев на дверь.

Илья убрал камень в карман.

- Сколько у меня времени? - спросил он Агенора.

- Значит, ты согласен? - спросил Агенор, - Даже несмотря на то, что мы не знаем, что из этой поездки в конце концов выйдет?

Илья молча кивнул.

- Значит, согласен, - с облегчением выдохнул Верховный Чародей, - Тогда не будем медлить. Ступай домой и собирайся в дорогу. Выехать надо уже завтра. Сначала ты должен будешь навестить Северного и Западного Колдунов и взять у них недостающие части карты. Я мог бы за ними послать, но не хочу доверять бесценные свитки рукам гонцов. Лучше будет, если они попадут прямо к тебе. Колдунам я отошлю письма, предупрежу о твоем приезде. А уж там, действовать будешь по обстановке.

- Я поеду один? - спросил Илья, и взгляд его омрачился неуверенностью, но лишь на секунду, так, что Верховный Чародей этого даже не заметил.

- Конечно, нет, - поспешно возразил Агенор, - С тобой поедет надежный спутник. Я уже отослал голубя друзьям, и тебя встретят. На этот счет все продумано.

- Плохо продумано, - решительно возразила царица, слушавшая их разговор с неодобрением, - Он же книжник и мечтатель, он ничего здесь не знает. До тех пор, пока его "встретят", как ты выразился, с ним может произойти все, что угодно. Я сама бы с ним поехала.

- Ну, тогда точно все, что угодно произойдет, - с иронией заметил Агенор.

- Не подкалывай меня, я все-таки царица, - обиделась девочка, - Я настаиваю, чтобы из Ильрагарда с Элиа выехал кто-то еще. Кто-то, кто пригодился бы и кому можно доверять.

- Тарилор, - подумав, сказал Верховный Чародей, - До завтра я успею послать ей весточку, и она встретится с Элиа в Разнолесье.

- Это другое дело, - одобрила царица, - Но все же с кем он выедет из города?Кто-то же должен присматривать за ним и за тем, что он повезет.

- Я не маленький, чтобы за мной смотреть, - недовольно возразил Илья.

- Это тебе кажется, что ты герой, - таким же тоном ответила царица, - Все вы, мальчишки, думаете о своей великолепной персоне. А думать надо о другом, - она осторожно дотронулась пальцем до жилета Ильи, болезненно сморщилась и в который уже раз с опаской покосилась на дверь, - Поэтому тебе все время нужен хоть какой-нибудь сопровождающий. Кругом наверняка полно шпионов. Вот хотя бы тот, кто стоит за дверью и наглым образом подслушивает!

Последние слова она громко крикнула, поднявшись с кресла. Агенор и Илья с удивлением посмотрели на дверь библиотеки.

- Твой слуга, господин Верховный Чародей, - указав в сторону двери, сообщила царица Агенору, - Как только появился, так и начал везде подслушивать да подсматривать. Где ты его взял такого любопытного? И это называется строжайшая секретность!

Агенор сконфузился. Илья не сдержал улыбки.

- Иди сюда, Кадо, - строго приказал Верховный Чародей.

Дверь заскрипела, и из-за нее с виноватым видом выглянул бывший садовник.

- Права была Арла на счет тебя, - упрекнул его чародей, - Хлопот с тобой не оберешься. Ты не должен был слушать то, о чем здесь говорят. Как бы мне не пришлось тебя опять во что-то превратить, чтобы ты не выдал тайну.

Подобная угроза, как ни странно, совсем не испугала Кадо.

- А с чего вы взяли, что я собираюсь выдать вашу тайну? - спросил он, поклонившись царице, - Я давно уже знаю, что весь сыр-бор из-за той штуки, которая у господина Элиа в кармане. И молчу как распоследний чайник. Может, вам стоит взять такого надежного человека в союзники?

- Его не стоит в это вмешивать, - воспротивился Илья, - Я не хочу.

- А я хочу, - заявил Кадо, - Ты, господин Элиа, забываешь, что я тебе кругом должен. А долги это неприятно, их надо отдавать. Так что раз ты нуждаешься в присмотре, я за тобой и присмотрю, - он просительно взглянул на Агенора, - Отпустите меня, а хозяин?

- Надо же, какой наглый! - удивилась царица, разглядывая Кадо, - Мне он нравится. Раз уж он так много знает, то принять его в наши ряды - это единственный выход. Если ты не согласен отпустить его с Элиа, Агенор, то я тебе просто прикажу.

- Знаем мы ваши приказы, - проворчал Агенор, - Я и безо всякого приказа отпущу тебя, Кадо. Думаешь, я не понял, что ты приехал сюда больше из-за Элиа, чем из-за меня?

- Меня, кажется, никто уже не спрашивает, - недовольно заметил Илья, ни к кому не обращаясь.

- Так ты, судя по всему, уже себе и не принадлежишь, - усмехнулся Кадо, довольный тем, что его просьба выполнена.

- Судя по всему, не принадлежу, - без улыбки ответил Илья.

Кадо тоже перестал улыбаться. Он испугался, что Элиа снова посмотрит так же, как вчера, но тот отвел глаза.

Все было решено. Обговорив детали, все совещавшиеся в библиотеке разошлись, чтобы готовиться к отъезду Ильи и Кадо из Ильрагарда. Как ни странно после того, как это тяжелое решение было принято Агенором, каждый из участников событий испытал облегчение. Каждому стало спокойнее оттого, что то, что должно было случиться, случилось.

Вечером накануне отъезда Илья собрал кое-какие вещи в небольшую дорожную торбу. Он бросил туда кое-что из одежды, перочинный ножик, съестные припасы, положил в отдельный кармашек тетрадь, в которой вел свой дневник и портрет матери. Потом, затянув тесемки на торбе потуже, поставил ее на стул в гостиной и обошел все комнаты одну за другой. Илья обвел взглядом обстановку, ставшую уже такой привычной: книги, мебель, пылинки на комодах, цветы на подоконниках. Он посидел на веранде, смотрящей на долину, и прогулялся по саду. Он не знал пока еще, когда придется ему вернуться в дом Гвендаля. В свой дом. Но он хотел верить, что это будет скоро, и когда он вернется, Гвендаль будет ждать его здесь.

- Что-то вы приуныли, - с тревогой заметил Урдальф, когда Илья вернулся на кухню, - Хотел бы я знать, куда вы собрались ехать.

Илья не ответил, только ласково улыбнулся гоблину.

- Может, я поеду с вами? - просительно взглянул на него Урдальф, - Так все-таки надежнее.

- Нет, ты останешься дома, на случай, если Гвендаль без меня вернется, - Илья ободряюще потрепал гоблина по плечу, - Я тебе напишу, Урдальф, если будет можно. Обязательно.

Гвендалю он тоже оставил письмо на столе в библиотеке. Соблюдая предосторожность, он не стал ни о чем упоминать прямо и постарался, чтобы оставленное послание к тому же не встревожило дядю. "Дорогой Гвендаль, - написал Илья, - Я уезжаю путешествовать с друзьями, хочу посмотреть Дивный Край, а за одно уладить кое-какие дела. У меня все хорошо, и я надеюсь, что скоро вернусь, - он хотел поставить в конце какую-нибудь эффектную подпись с завитушками, например "Элиа Рассказчик," но передумал и подписался просто, - Илья."