Заслони меня собой

Глава 10

Ноги меня не держали, я повалилась на колени, цепляясь за дверь.

Брат лежал полубоком, зажав ружье под собой. Он смотрел такими же глазами, что и Ирма – стеклянными и огромными, словно удивился, близко увидев смерть. Лицо, шея, клетчатая рубашка в крови, словно в фильмах ужасов. Я смотрела и не верила, что это мой брат.

– Хозяйка! – раздалось с улицы. – Есть кто? Кто кричал?..

При появлении участкового я совсем расклеилась. Следующие пятнадцать минут я давала показания и пыталась примириться с реальностью. Раскисать нельзя: в коридоре роилась полиция и мне нужно решить, что говорить.

– Ну, Рита, рассказывай, – негромко сказал участковый, садясь за стол напротив.

Я упомянула про «ауди» в кустах можжевельника, но промолчала о яде. Тянуло открыться давно знакомому человеку, но что-то меня держало. Целиком история выглядела бредом сумасшедшего.

Но мой брат мертв – и это не бред.

– Виктор Семенович, – пробормотала я, набравшись смелости.

– Что, Ритонька? – ласково спросил он, заполняя какие-то бумажки на столе.

До меня вдруг дошло, что за нашим семейным столом осталась я и участковый, оформляющий убийство моего брата. Тело из коридора убрали – повезли на экспертизу, как пояснил сосед.

– Пожалуйста, выслушайте меня…

Еле выталкивая слова, я рассказала о происшествии в кафе. Семеныч слушал без тени на лице, даже когда я призналась в убийстве случайного гостя коктейлем «Манхеттен»…

Только хмыкнул и вернулся к протоколу – Семеныч мне не верил.

– Риточка, не нервничай, – миролюбиво посоветовал участковый. – Разберемся.

– Почему вы мне не верите… – пролепетала я. – Позвоните в кафе! Там человек погиб, его рвало кровью! Уверена, Юрку тоже убили они!

– Рита, я понял, – сосед тяжело вздохнул, словно собирался сказать что-то неприятное. – Успокойся. Человек может подавил, может сердце не выдержало, кто его знает. Ты уверена, что его кровью рвало? А не томатным соком? Ты девочка впечатлительная, могла неправильно понять…

– Виктор Семенович! – возмутилась я.

– Экспертизы еще не было, но Рита… Поверь моему опыту, Юрку зверь убил, не человек. Медведь скорее, рысь, кто еще у нас водится…

– А Ирму? – я с вызовом вскинула брови. – Она отравлена.

– Задушили ее. Много ли ей надо… Медведи на запах еды идут, вы вчера готовили, так? Вот он и пришел, ребята говорили, видели медведей здесь пару раз. Мы разберемся, Рита. Доверься. А ружья я заберу, – без перехода сказал участковый. – «Вепрь» где?

– Не знаю, – пробормотала я. – Юрка сказал, снял. Куда дел не в курсе, я же в городе живу.

Я начала оправдываться, словно обязана следить за чужим оружием.

– Все, понял, – закивал Семеныч. – Не волнуйся, решим. Ты что думаешь делать?

Я пожала плечами.

– В город вернусь, – я пододвинула связку ключей. – Присмотрите за домом, ладно? И похороните Ирму.

Он кивнул и подтолкнул ко мне протокол.

– Подпиши.

На том мы и расстались. Семеныч лучше держаться своей версии, а мне своей. Потому что стану следующей, если буду беспечна.

Я побросала вещи обратно в наполовину разобранную сумку, взяла телефон – и свой, и Юркин. Проверила пузырек – он был на месте, и отправилась на станцию.

В электричке, следующей в город, я села у окна и прижалась к холодному стеклу. Вокруг галдели уставшие дачники, и всем было плевать, что сегодня из нашей большой и дружной семьи я осталась одна.

Нет, если еще где-то мама… Отец, которого я не видела. Их я ощущала дальними родственниками, которые приезжают раз в пять лет, и ты их почти не знаешь. Это не семья. А мимо отца я пройду, не узнав, если встречу на улице.

Я возвращалась в город, но не знала, что мне там делать. Негде жить, не на кого положиться. Очень хотелось верить, что меня не ищут. Лучше бы они считали, что убили меня в той роще. Если бы мой муж держал язык за зубами, может быть, Юрка остался жив. А может и нет.

Я достала записку брата. Мне обещали помощь. Хотя бы узнаю, кому принадлежала коричневая «ауди», и кто такой, черт возьми, этот Ярцев.

Он интересовал меня больше всего.

Когда я оказалась на перроне, свободная на все четыре стороны, уже окончательно стемнело. Впереди ночь, а мне негде остановиться. Я рассматривала пассажиров и встречающих, как бродяжка, которой некуда пойти – с тоской, и надеждой.

Но я не симпатичный щенок, меня не подберет добрый дядька.

Я забросила сумку на плечо и побрела по вокзалу, испытывая смутную зависть к тем, кому есть куда пойти и на кого опереться. Пока семья с тобой, кажется, что это навсегда. А когда теряешь близких, холод одиночества начинает медленно жрать душу и конца этому нет.

На бульваре я выбрала уединенную скамейку и присела, намереваясь позвонить. Задерживаться не стоит: одинокая девушка привлекает внимание. Компания у входа в метро заинтересовалась мной сразу, как только я приземлилась на скамью.

Я набрала номер друга Юры, стараясь выглядеть мрачной и собранной, чтобы у парней не возникло желания со мной познакомиться.

– Привет! – внезапно раздалось в трубке, и я вздрогнула.

Я звонила с телефона брата.

– Это его сестра, – промямлила я. – Рита… Произошло несчастье…

Как сумела, объяснила, что Юра погиб. Компания у входа в метро потеряла ко мне интерес, наверное, услышали слово «убийство».

– Перед смертью Юра обещал, что вы поможете, – закончила я. – Мне очень нужна помощь… Я только приехала и мне некуда пойти.

– Конечно, – засуетился он. – Вы где? Сейчас подъеду.

Я объяснила, где нахожусь и отключилась. Компания из пятерых парней снова меня рассматривала.

Лучше зайти в ближайший магазин и дождаться там. Неподалеку светились огромные витрины, нарядные манекены – женские, мужские и детские, подсказывали, что это магазин семейного формата. Когда от подозрительной компании отделился один из парней – самого свирепого вида, я заторопилась.

Покручивая на пальце связку ключей, он вразвалочку двинулся за мной. Я юркнула в открытые двери, надеясь избавиться от неприятного «хвоста». И с колотящимся сердцем встала у окна: парень подумал-подумал и вернулся к друзьям.

Чтобы не смущать продавцов, я просмотрела стойку с платьями.

Красный, оранжевый, голубой, все в цветах или с яркими картинками. Одежда мне нужна, а я где-то слышала, что если хочешь отвлечь внимание от лица – купи пару темных очков, надень что-то яркое и никто тебя не узнает.

Я выбрала самое яркое, что нашлось: розовое платье с рисунком женского гламурного профиля. Цену просили божескую, я примерила его прямо поверх своей одежды – платье прекрасно тянулось, и рассчиталась на кассе.

Заодно купила красный платок – хочешь, носи на голове, хочешь на шее. К платью он не подходил, но я спрячу под ним волосы. Не очень приметные: русые с белыми прядями, но лучше не рисковать. В городе за мной охота.

Телефон зазвонил, когда я забирала сдачу.

Я перекинула пакет в левую руку, ссыпала мелочь в задний карман и ответила: Женя, как он попросил его называть, ждал меня у входа в метро.

Которая меня вспугнула, уже куда-то пропала. Напротив лестницы стоял и улыбался смутно знакомый парень.

– Рита? – спросил он, когда я неуверенно подошла, нервно сжимая пакет с покупками. – Помнишь меня?

…Конечно, я его вспомнила. Лопоухого мальчишку в нашем общем с братом детстве. Время от времени он гостил у нас на летних каникулах, но был старше меня и мы не пересекались. Им со мной, мелкотой, было скучно.

– Привет, – ошеломленно сказала я.

Он стал другим: худощавый, но с развитыми плечами, словно часть времени с удовольствием проводил в спортзале. Широкие скулы, крупный подбородок, стрижка простая – иначе по уставу, наверное, не положено. Одет он был в гражданское: джинсы, футболку с логотипом незнакомой команды, и выглядел так обыденно. Совсем не похож на опера.

Не Ярцев, конечно. Но и не мой Охмелюк.

Женька с усмешкой наблюдал за мной.

– Вымахала, – покачал он головой и помрачнел. – Ну, что поехали? Юрку помянуть надо, земля ему пухом.

Машина у него оказалась вполне приличной – зеленый «рено» из недорогих. Я устроилась рядом, пристегнулась. Женька без умолку болтал, я узнала кучу новостей о незнакомых людях.

Да, мы были знакомы, но не близко и что он за человек, сказать не могу. И никто не в курсе, что я села в его машину на ночь глядя и еду непонятно куда.

– Переночуешь у меня, – сказал он, словно прочтя мысли. – Бабушку Нину жалко, но слава богу, не дожила она до Юркиной смерти.

Бабушка Нина – это моя бабушка. При ее упоминании я расслабилась и дала себя увезти в темноту по незнакомому маршруту. В конце концов, это друг моего брата. Что может случиться?