Заставьте меня, Сэр

Глава 21

Свист глушителей, вой моторов, визг тормозов. Автомобильный гудок. Габи поняла, что они добрались до города. Фургон замедлился, ускорился, затем снова замедлился, вызывая трение манжет на запястьях, заставляя те гореть. По ее руке стекло еще больше крови.

Янг шагнул в грузовой отсек, оставляя дверь открытой. Держа в руках тряпку и рулон клейкой ленты, он подошел к ней.

Ее сердце застучало быстрее в груди. Они были в городе, вокруг люди. Возможно, они движутся слишком быстро, чтобы кто-нибудь мог услышать их. Тем не менее... Нельзя упустить шанс. Мы все равно умрем. Она закричала так громко, как только смогла, секундой позже к ней присоединилась Джессика.

Мудак наотмашь отвесил Габи пощечину. Ее голова откинулась назад, щеку обожгло болью. Затем он пнул Джессику в живот. От ее стона сукин сын рассмеялся и снова повернулся к Габи.

- Береги товар, мудак, - выкрикнул Цезарь.

Ее лицо пылало от боли, Габи отбивалась, надавливая на него плечом, пытаясь оттолкнуть. Янг ухватился за ее челюсть и, вынудив открыть рот, засунул внутрь грязную тряпку. Несмотря на попытки Габи ударить его головой, он закрепил несколько полос клейкой ленты поперек лица, заглушая ее. Когда он встал, девушка сумела извернуться и достаточно сильно лягнуть его в колено. Мужчина взвыл и попятился назад.

С грязными ругательствами он уклонился от ее ноги и с силой безжалостно швырнул ее на пол. Она стукнулась головой, и в ее мозгу будто загремели удары молотка. Ботинок бандита приземлился на ее ребра. Боль взорвалась в ее теле. Испытав позыв к рвоте, Габи поперхнулась, не в силах вдохнуть.

- Если тебя вырвет с кляпом во рту, ты подохнешь, сука.

Он выждал секунду, ухмыляясь, затем сковал наручниками ее руки за спиной.

Чувствуя слишком сильное головокружение, чтобы сесть, Габи лежала на боку, грудь распирало рвотным рефлексом.

«Сдержать позыв». Она могла дышать только через нос. «Я задыхаюсь... Рябит в глазах. Дыши медленнее. Дыши медленнее». В глазах потемнело. Бесполезно.

Янг переместился к Джессике, но Габи не могла помочь. Она услышала глухой стук, и сильный крик боли, затем звук шагов. Габи лежала неподвижно, сердечный ритм успокаивался, по мере того как она втягивала воздух. Осторожно. Без паники.

Несколько минут спустя фургон подкатил к остановке и двигатель заглушили.

- Лодка здесь? - спросил Янг.

- Они еще не позвонили. Возможно, их задержал шторм. По-крайней мере дождь разогнал большую часть народа на причале.

«Мы в доках. Как только окажемся на судне, шанс на спасение испарится». Боже. Страх Габи разрастался, грозясь вот-вот задушить ее, но она оттолкнула его прочь. Если поддаться панике, она умрет. «Думай, тупица». Сможет ли она подняться на ноги?

- Рыжую первой в ящик, - указал Цезарь.

- Забыл, что нет гребаных наручников на щиколотки?

- Проклятье. - Цезарь прищурился. - Возьми клейкую ленту и цепь. Свяжи их по рукам и ногам.

- Понял.

Янг повернулся к Габи. Испытывая слишком сильное недомогание, чтобы дать отпор, она неподвижно лежала, пока он делал пару витков изоленты вокруг лодыжек. Он использовал цепь, чтобы надежно соединить ее ноги, как наручниками.

- Готово.

Она попыталась пошевелиться, попробовала сдвинуться, и была вынуждена еще раз подавить панику. Джессика, встретив ее взгляд, резко кивнула Габи. «Несмотря ни на что не отказывайся от цели. Даже не думай, Габи».

- Одна маленькая прощальная поездка, цыпочки, и можете кричать хоть до посинения, - сказал Цезарь с места водителя.

Ублюдок.

- У нас будет немного времени до того, как появится лодка? - спросил Янг.

- Думаешь, к тому времени у тебя встанет? - выдал Цезарь с противным смехом.

Янг с осторожностью прикоснулся к своей промежности и прорычал что-то непристойное.

«Пожалуйста, пусть его член останется вялым». Габи взглянула на его промежность. Более того, ее предсмертным желанием было, чтобы он сгнил и отвалился. Пожалуйста.

Цезарь прошел в грузовую часть фургона, засунув пистолет в единственный карман комбинезона. Он налепил маркировочные этикетки стиральной машины по бокам коробки, оставив только маркировку "ВЕРХ".

- Давай загрузим ее.

Он схватил Габи под мышки, Янг взял под бедра, и они подняли ее. Большую часть они опускали ее, а когда до дна оставалось каких-то пару футов, просто бросили, она приземлилась, выбив из легких весь воздух. В глазах заплясали огоньки, Габи изо всех сил пыталась восстановить дыхание.

- Заклеить ей рот скотчем? - спросил Янг с ухмылкой, плотоядно поглядывая на нее сверху вниз, демонстрируя свои пожелтевшие зубы.

«Я так рада, что засунула твои яйца тебе в глотку».

- Нашлепай пару полос, чтобы сохранить верх закрытым. Я не хочу париться с отслаиванием защитной ленты при погрузке.

Створки закрылись, оставив ее в темноте. Ее сердце заколотилось, а кровь пульсировала в венах так громко, что она едва слышала, как Янг заклеивал лентой верхнюю поверхность.

- Чертовы засранцы, если они задерживаются, им следовало отзвониться.

Едва донесся сквозь ящик голос Цезаря.

«Не торопись, лодка». Габи выгнулась назад, насколько это было возможно, и коснулась обмотанной вокруг лодыжек клейкой ленты. Она медленно провела пальцем вдоль ленты, ругаясь про себя. Цепь удерживала ее от скрепленных запястий до щиколоток, обмотанных таким количеством липкой ленты, что та превратилась в нервущуюся. Черт побери. Мне нужны только дюйм или два, и немного времени.

Раздался вызов сотового.

- Да. - Голос Цезаря. - Понял. Оставайтесь на месте.

- Они здесь?

- В данный момент швартуются, - промолвил Цезарь, с преувеличенным удовлетворением в голосе.

В грузовом отсеке застучали набойки сапог, и Габи услышала дребезжание, как будто задняя стенка фургона задвинулась вверх.

- Врубай трап. Я отвезу ее и сообщу им, что у меня есть еще одна цыпочка для них, - прокомментировал Цезарь. - Блонди должна быть готова к моему возвращению.

Черт побери. Габи хотелось застонать. Внезапно обнаружив нескатавшийся кусок клейкой ленты, она разорвала ее в этом месте.

Ящик наклонился, сбивая ее захват. «Они поместили его на ручную тележку», догадалась Габи. Она отчаянно попыталась повторно ободрать удерживающую ее ленту. Пол ящика поднялся, стряхивая ее в сторону, пока тележка с глухим шумом билась при спуске по трапу. Она услышала металлический скрежет, когда кто-то рванул дверь фургона вниз.

Мягкое постукивание и шорохи смутили ее. Дождь? Изогнувшись, она снова дотянулась до ленты. Тележка катилась неустойчиво, срывая ее хват.

В конце концов, скрип колес изменился, и она услышала плеск воды. Они достигли причала.

Боже, ее время истекло. Тележка наткнулась на что-то, слегка наклоняясь, и девушка закрыла глаза...

Движение остановилось. Грубые голоса.

Габи извивалась до тех пор, пока ее ноги не столкнулись с передней частью, затем перекинула закованные в наручники руки, чтобы биться о бок коробки сразу коленями и головой. Тележка чуть качнулась. Она откатилась обратно, чтобы сильнее ударить в другой бок.

Ящик помялся. Цезарь беспардонно сыпал ругательствами.

* * *

Доки находящиеся в центре Клируотера были чересчур большими. Ругаясь себе под нос, Маркус смахнул с брови капли дождя. Прогремел гром, заглушая гул транспорта на Мемориальном мосту, неясно вырисовывающегося высоко над береговой линией. Он чувствовал уходящее время, и его внутренности все сильнее скручивались в узел с каждой уходящей минутой.

Как, черт возьми, он должен был отличить лодку, участвующую в передаче, от любой другой? Несмотря на погоду, место было оживленное - в воскресенье, главным образом, моряками и теми, кто разбирался, что хороший ливень способствует рыбалке.

С пыхтеньем от причала отошла яхта по вздымающимся волнам, скрываясь за серо-голубой дымкой. Он остолбенел. Что, если Габи уже на борту? Если они опоздали?

Он увидел Вэнса и других агентов в примыкающих доках. Он и Z уже рыскали по причалу, когда прибыли ФБР.

Признав неизбежное, Вэнс дал им задания. Z на южную стоянку, другой агент - на северную, для поиска грузового фургона среди обескураживающего количества транспортных средств. Приняв во внимание протяженность береговой линии, Гален бросился обратно в свою машину, чтобы вызвать полицию Клируотера.

Бегло просматривая судно за судном, Маркус продолжал делать обход. На краю стапеля двое мужчин в темно-зеленых дождевиках и джинсах заканчивали привязывать их рыбацкую лодку. Один из них вышел на причал и прислонился к бетонному столбу, скрестив руки на груди.

Минуту Маркус изучал судно. Нижний люк открыт. Ничего не видно внутри. Ни звука. И он знал – там можно спрятать, что и кого угодно. С растущим чувством отчаяния он направился обратно.

Человек в комбинезоне, толкающий ящик на ручной тележке, сделал вираж вокруг него. Маркус кивнул ему, но через несколько шагов остановился. Это очень большой ящик. Он обернулся.

Мужчина из рыбацкой лодки вышел вперед встретить рабочего с доставкой. Когда они пожали друг другу руки, ящик на тележке слегка качнулся, и одна сторона промялась наружу.

Мужчина выругался и ударил рукой по коробке.

Ярость Маркуса достигла наивысшей точки, доводя до кипения кровь в жилах. Он колебался - если закричать, лодка ускользнет. Но он не мог рисковать и позволить им погрузку, кто бы ни был в ящике...

- Сюда! - проорал он, звук эхом отразился над водой. - Вэнс, сюда!

Как только похитители обернулись, он врезался грудью в них обоих, отбрасывая подальше от коробки. Они отшатнулись назад. Ручка тележки опрокинулась, приземлившись прямо на краю причала. Колесо тележки, зацепившись, на секунду повисло, и вес ящика потянул его к воде внизу.

Господи. Маркус успел неистово схватиться за колесо, и рванул ручную тележку с привязанным ящиком обратно. Тележка лязгнула о бетонный причал. Краем глаза он увидел, как кто-то над его головой замахнулся трубой. Металл задел череп. Боль взорвалась в голове, и глаза заволокло красным. Его повело в сторону. Исключительно благодаря инстинкту Маркус сумел блокировать следующий удар, опередил еще один подступающий и пнул человека в комбинезоне в колени.

* * *

- Сюда! Вэнс, сюда! - Закари повернулся в направлении криков Маркуса.

Надежда подстегнула прилив адреналина.

Мужчина в конце стоянки вышел из фургона, чтобы поглазеть на доки. Майка - татуированные руки. Закари бросился бежать.

Человек заметил его. Он забрался обратно в кабину и захлопнул дверцу.

Закари рванул через стоянку.

- Гален! Сюда! - Слишком далеко, черт побери, слишком далеко.

Фургон с ревом стартанул, покидая парковочное место. Шины завизжали, когда грузовик ускорился по направлению к выездной дорожке. Закари выругался. Ему ни за что не догнать его. В отдалении завыли сирены - слишком далеко.

Рядом с выездом, фургон круто свернул в сторону, его занесло и впечатало в припаркованный автомобиль. Заглох.

Что за черт? Закари помчался в сторону фургона. Он услышал тарахтенье от попытки запустить двигатель. Через боковое окно Z увидел водителя. Из его носа тонкой струйкой сочилась кровь.

Из ниоткуда материализовалась нога и пнула мужчину в лицо. Двое противников. Один на пассажирском сиденье. Закари двигался в сторону фургона по бетонированной дорожке.

Распахнув дверь со стороны водителя, он увернулся от неуклюжей попытки ударить его.

Схватив за руку незнакомца, Закари вытащил его прямо на тротуар. Мужчина пошатнулся, остановившись. Крутанувшись, он ударил кулаком.

Закари блокировал неумелый удар, захватил его руку, повернул вверх и назад.

Раздался характерный хруст вывихнутого сустава.

Закричав от боли, парень замахнулся вслепую. Сделав быстрый шаг в сторону, Закари погрузил кулак в мягкий живот. С непроизвольным хрюканьем водитель сложился пополам. Закари протаранил коленом лицо парня. Еще хруст. Еще крик. Все равно мало.

Удар коленом ублюдка вполне достаточно выпрямил для следующего удара. Закари был просто счастлив. Он направил свой свирепый гнев в кулак к ребрам. Дающий удовлетворение треск сломанных костей, противник свалился - и его глаза окончательно закатились, погасив бешенство Закари.

Подонок вырубился. В отключке. Резкие щелчки выстрелов, донесшиеся из доков, сжали внутренности. Маркус не вооружен. Но Закари был нужен здесь.

Он шагнул в направлении борта водителя. Осторожно. Он узнал эти ноги, его котенок.

Со спутанными светлыми волосами, Джессика неуклюже лежала, наполовину перевалившись через пассажирское сиденье. Руки сзади за спиной. Рот заклеен скотчем. Зеленые глаза сверкают. Ноги кверху, готовые пинком выкинуть мужчину в ад и за его пределы.

Черт, он любит ее.

Она увидела его, и ее глаза расширились. Взгляд, которым она его одарила, - ярость и облегчение, и любовь... о да, там была любовь - и его мир снова заиграл красками.

Он наклонил голову и улыбнулся.

- Тяжелый день, да?

Она подавилась истерическим смехом, по-видимому, вспомнив вопрос, прозвучавший в ночь их первой встречи. Навалившись на кабину, он помог ей сесть. Его ярость опять разгорелась при виде кровоподтеков на щеке, содранной кожи на запястьях. Но она была жива. Невредима. Поддавшись минутному порыву, он зарылся лицом в ее волосы.

* * *

Габи услышала крики Маркуса до того, как ее ящик, словно сойдя с ума, опрокинулся, завертелся, и закачался. Ее голова все еще кружилась. Казалось, что ее плечо вывернуто из-за приземления на скованные наручниками руки. Ящик лежал на боку, и щели пропускали свет через разорванные створки.

Маркус действительно был здесь?

Она должна выбраться. Габи снова медленно двинулась пальцами вдоль по клейкой ленте. Надо же, неповрежденный край. Повоевав с наручниками, ей удалось ухватить ленту между кончиками пальцев и разорвать. Она разорвалась - о, Господи, да! Цепь, закрепленная петлей вокруг манжет и ленты, ослабла.

С безумной потребностью освободиться, она задвигала ногами, чтобы счистить остатки разорванной ленты со своих лодыжек. Запястья все еще были скованы сзади, но - шевелись, шевелись, шевелись. Она вертелась как уж на сковородке по направлению к краю ящика, и наконец, лягнула створки. Верхняя часть коробки распахнулась, и Габи выкатилась наружу.

Слишком много света. Она тут же промокла под дождем, ее череп гремел от боли. На пристани орали бегущие в сторону доков мужчины. Она повернула голову. Поблизости от нее на причале распластался Цезарь. Чуть дальше дрались двое. Резкие звуки и проклятия. Бесцветные размытые фигуры.

Маркус. Человек в дождевике замахнулся на него толстой металлической трубой, и Габи закричала через кляп.

«Нет, пожалуйста, нет». Она старалась подняться изо всех сил. Удар почему-то не попал в цель, и Маркус вмазал мужчине, сбивая его назад.

На глазах у Габи Цезарь вскочил на ноги и вытащил пистолет из своего комбинезона.

Нет! Габи подтянула ноги под себя и бросилась на Цезаря. Ее плечо врезалось сзади под его колени. Его ноги подогнулись, и он завопил, падая навзничь.

Тяжесть веса, приземлившаяся на ее спину, почти вырвала ее руки из суставных ямок. Колени ободраны бетоном. Рот по-прежнему обмотан лентой, ей не хватало воздуха.

- Сука. - Цезарь откатился, рванув за пистолетом, валявшимся вне пределов его досягаемости. Втянув в себя воздух, она извернулась и пнула его ногой, отправляя негодяя на колени. Момент расплаты.

С искаженным от ярости лицом, он шагнул к ней. О Господи. Она лихорадочно откатилась прочь.

- Габи! - Маркус рывком поднял ее на ноги и оттолкнул в сторону. Труба пролетела мимо ее головы. Человек развернулся и побежал к лодке, медленно уходящей между пирсами.

Сбитая с толку, Габи отшатнулась в сторону. Она восстановила равновесие, и обернулась в сторону мужчин. Ее дыхание остановилось, когда Цезарь навел пистолет прямо на нее.

- Вот сука.

Руки срывают с нее одежду, выкрики ужасных ругательств... Тело Габи застыло, в мозгу резко стало пусто. Пронзительный крик Маркуса, - Габи, ложись! - ударился о поверхность ее рассудка и отскочил прочь.

Безжалостный толчок сбил ее набок. Она ударилась о жесткую площадку, вырываясь из коллапса. Маркус загородил собой ей вид на Цезаря. Резкий звук выстрела разорвал воздух. Маркус издал пугающий утробный звук, и, слегка повернувшись, качнулся назад. Кровь окрасила его светлую рубашку ужасающе красным цветом. Расплываясь все больше. Нееет.

Ее оглушили щелкающие звуки, похожие на массовую стрельбу, и Цезарь закричал. Он рухнул. Ругательства и вопли. Мужчины - много мужчин - спускаются к доку.

Маркус. Она попыталась сесть, потерпела неудачу, попыталась еще раз. Ну, пожалуйста.

Цезарь лежал, глаза мужчины были открыты. Остановившийся рядом с ним полицейский в форме пнул его пистолет подальше. Другой мужчина звал «скорую».

Все еще на ногах, Маркус зажимал рукой плечо, и кровь кошмарным потоком фонтанировала сквозь его пальцы. Он ранен. Господи, нет. Габи, задохнувшись, перевернулась на колени, судорожно, что было сил, стараясь встать на ноги.

Кто-то схватил ее за плечи, удерживая. Ее касались чьи-то руки. Нет-нет-нет. Ее захлестнуло приливной волной ужаса, и она боролась вслепую, вырывая из чужой хватки запястья, не в силах кричать.

Руки отпустили ее. Она была свободна... и Маркус был здесь, его лицо заполняло все поле ее зрения. Она моргнула. Это не сон. Дождинки, как слезы, текли вниз по ее щекам, когда его горячие пальцы обхватили ее обнаженное плечо.

- Полегче, сладкая. Все закончилось. Ты в безопасности, дорогая.

Его голос, желанный, как никакой другой, убедил ее. Ее сердце по-прежнему стучало как сумасшедшее, но она могла смотреть только на него. Он жив. Она попыталась говорить, и подавилась кляпом.

- Сволочи, - сказал он себе под нос, очень медленно отдирая с ее губ клейкую ленту.

- Сэр, вы ранены.

К нему пробрался коротко стриженый парень.

- Минутку. - Маркус вытащил у нее изо рта тряпку. Когда она втянула воздух, у нее защипало веки. - Ну, теперь ты можешь дерзить сколько захочешь.

Когда он с нежностью коснулся пальцами ее лица, кто-то, встав на колени позади нее, ухватил ее руки. Она дернулась, пытаясь вырваться, но Маркус придержал ее плечи, бормоча, - Спокойно, Габи.

Наручники. Мужчина вскрывал ее наручники. Едва дыша, она оставалась неподвижной, не обращая внимания на боль, пока он не открыл металл, вонзившийся в ее плоть.

- Ну вот, малышка.

Она узнала этот голос.

Когда Габи свела впереди руки, мучительная боль от вывиха ее плеча уже не имела никакого значения. Свобода.

Вэнс вышел из-за ее спины.

- Мне нужно одеяло для этой женщины, и отправить этого человека в госпиталь, - закричал он.

- Ты придурок, - выговаривал он Маркусу. - Сядь, пока не упал.

* * *

Он выглядел таким бледным.

Габи сидела рядом с кроватью Маркуса, держа его за руку через боковое ограждение больничной койки. К его руке была присоединена капельница, и провода бежали к монитору, показывая частоту сердечных сокращений. Она старалась не смотреть на дисплей, ужасаясь, вдруг пойдут прямые линии, как это бывало в кино.

Но операция прошла успешно, верно? Если бы он был в опасности, доктор отправил бы его в отделение интенсивной терапии, а не в хирургический блок. Правильно?

- Боже, я ненавижу больницы, - прошептала она ему. - Очнись, черт возьми. Они сказали, что ты просыпался в послеоперационной. Сделай это снова.

Это был долгий, долгий день. Когда Маркуса повезли в отделение неотложной хирургии, она схватила его капельницу и припустила следом. Сидя в зале ожидания, она уставилась в телевизор, но вместо экрана видела ужас. Пистолет.

- Габи, ложись! - Маркус на ее глазах шагнул. Качнулся назад. Кровь. Моя вина.

Когда приехали его дедушка и бабушка, медсестры открыто передавали информацию о ходе операции, так что Габи, подойдя поближе, подслушала. И тут же пожалела об этом, потому что пожилая пара начала обсуждать подругу, встреченную ими в июне, Селин, и спорить, вызвать ли ее. Слава Богу, дед настоял не делать этого.

Ожидание было бесконечным. Неспособная оставаться в бездействии, она прижимала к себе девочку-подростка, чья мать находилась в хирургии после автомобильной аварии, потом утешала старушку, у мужа которой не было шансов выжить.

После того, как Маркуса переместили в послеоперационную палату, какое-то время его бабушка и дедушка сидели с ним, потом они вышли, чтобы сделать пару звонков и найти что-нибудь поесть... в этот-то момент Габи и прокралась к нему.

Очнется ли он когда-нибудь?

Голоса в коридоре привлекли ее внимание. Отрывистый выговор выходца из Новой Англии Галена и урчащий баритон Вэнса. Черт бы их побрал. Они несомненно ищут ее, и потащат обратно в отделение неотложной помощи, чтобы закончить лечение. Но она не могла оставить Маркуса. Пока нет. Только, когда он очнется.

Он должен проснуться. Ей нужно выразить свое сожаление.

Прихрамывая, она скрылась в крошечной ванной. От долгого стояния слишком кружилась голова, она присела на унитаз и стала ждать.

После их ухода, она возобновила свою вахту. Габи оставалась в вертикальном положении, боясь заснуть. В голове звенело, словно от ударов молотка. Ее челюсть не желала разжиматься. Она потрогала ее пальцами и поморщилась. С каждым движением плечи ужасно болели, как будто они были покрывшимися ржавчиной шарнирами, вышедшими из строя после десяти лет под дождем. А ее ребра... и хотя, судя по рентгену, все обошлось без трещин и переломов, она не особо видела разницу. Проклятый Янг.

Ни одна из ее ран не сравнится с пулей в плечо.

- Прости, Маркус. Мне так жаль.

Если бы она не застыла, если бы она отпрыгнула прочь, он бы не встал перед ней и не был бы подстрелен. Она положила голову на руки и застонала. Пожалуйста, поправляйся. Просто поправляйся. Увидев, что он проснулся, она бы ушла и сделала все, что необходимо Галену и Вэнсу. Она не осталась бы - он не захочет видеть ее.

Она была просто очередным стажером. Кто-то, кого он чувствовал необходимым защитить. Он мог умереть.

Бежали минуты.

Маркус застонал.

Габи подскочила и застонала, когда боль прострелила ее нервные окончания. Девушка наклонилась вперед, сомкнув вокруг него руки. Его веки затрепетали. Он взглянул на нее рассредоточенным взглядом. Но очнулся. Живой.

«Спасибо тебе, Господи. О, спасибо».

Она сумела устоять. Схватившись за боковой поручень, она коснулась его лица. Теплое. Девушка провела пальцем по колючей небритой щетине, чуть темнее, чем его волосы, и обвела темнеющий на лбу синяк. Потрепанный... но живой.

Его взгляд прояснился, и он хмуро оглядел палату, стойку капельницы и мониторы.

- Ты в больнице, - подсказала она ему, ее чувство вины было настолько сильным, что разговор давался с трудом. – В тебя стреляли…из-за меня. Но у тебя все будет хорошо.

Когда она отпустила его пальцы, его ладонь перевернулась, чтобы поймать ее. Он попытался говорить, но закашлялся. Его голос скрежетал, плавность исчезла.

- С тобой все в порядке?

У нее перехватило дыхание.

- О да. Ты единственный, кого подстрелили. – Горло Габи сжалось, пока ее голос не зазвучал также хрипло, как его. - Это должна была быть я. Мне так жаль, так жаль.

Он попытался что-то сказать, но она не смогла больше вынести. Габи поцеловала его в щеку.

- Прощай, Маркус, - прошептала она.

Прихрамывая, она вышла из палаты так быстро, как только смогла. С облегчением она заметила, что его бабушка и дедушка идут по коридору. Он не будет в одиночестве. Отведя взгляд, она направилась к лифтам. Волна головокружения обрушилась на нее, и перед глазами все потемнело. Нет. Терять сознание недопустимо, Габи.

Теперь все кончено. Дело. Ее пребывание в Тампе. Ее время с Маркусом.

Она хотела вернуться домой.