Затерянный мир

Артур Конан-Дойл. Затерянный мир

The Lost World CHAPTER I "There Are Heroisms All Round Us"	Артур Конан Дойл. Затерянный мир Глава I. ЧЕЛОВЕК - САМ ТВОРЕЦ СВОЕЙ СЛАВЫ
Mr. Hungerton, her father, really was the most tactless person upon earth,-a fluffy, feathery, untidy cockatoo of a man, perfectly good-natured, but absolutely centered upon his own silly self.	Мистер Хангертон, отец моей Глэдис, отличался невероятной бестактностью и был похож на распушившего перья неопрятного какаду, правда, весьма добродушного, но занятого исключительно собственной особой.
If anything could have driven me from Gladys, it would have been the thought of such a father-in-law.	Если что-нибудь могло оттолкнуть меня от Глэдис, так только крайнее нежелание обзавестись глуповатым тестем.
I am convinced that he really believed in his heart that I came round to the Chestnuts three days a week for the pleasure of his company, and very especially to hear his views upon bimetallism, a subject upon which he was by way of being an authority.	Я убежден, что мои визиты в "Каштаны. три раза на неделе мистер Хангертон приписывал исключительно ценности своего общества и в особенности своих рассуждений о биметаллизме - вопросе, в котором он мнил себя крупным знатоком.
For an hour or more that evening I listened to his monotonous chirrup about bad money driving out good, the token value of silver, the depreciation of the rupee, and the true standards of exchange.	В тот вечер я больше часу выслушивал его монотонное чириканье о снижении стоимости серебра, обесценивании денег, падении рупии и о необходимости установления правильной денежной системы.
"Suppose," he cried with feeble violence, "that all the debts in the world were called up simultaneously, and immediate payment insisted upon,-what under our present conditions would happen then?"	- Представьте себе, что вдруг потребуется немедленная и одновременная уплата всех долгов в мире! - воскликнул он слабеньким, но преисполненным ужаса голосом. - Что тогда будет при существующем порядке вещей?
I gave the self-evident answer that I should be a ruined man, upon which he jumped from his chair, reproved me for my habitual levity, which made it impossible for him to discuss any reasonable subject in my presence, and bounced off out of the room to dress for a Masonic meeting.	Я, как и следовало ожидать, сказал, что в таком случае мне грозит разорение, но мистер Хангертон, недовольный моим ответом, вскочил с кресла, отчитал меня за мое всегдашнее легкомыслие, лишающее его возможности обсуждать со мной серьезные вопросы, и выбежал из комнаты переодеваться к масонскому собранию.
At last I was alone with Gladys, and the moment of Fate had come! All that evening I had felt like the soldier who awaits the signal which will send him on a forlorn hope; hope of victory and fear of repulse alternating in his mind.	Наконец-то я остался наедине с Глэдис! Минута, от которой зависела моя дальнейшая судьба, наступила. Весь этот вечер я чувствовал себя как солдат, ожидающий сигнала к атаке, когда надежда на победу сменяется в его душе страхом перед поражением.
She sat with that proud, delicate profile of hers outlined against the red curtain.	Глэдис сидела у окна, и ее гордый тонкий профиль оттеняла малиновая штора.
How beautiful she was!	Как она была прекрасна!
And yet how aloof!	И в то же время как далека от меня!
We had been friends, quite good friends; but never could I get beyond the same comradeship which I might have established with one of my fellow-reporters upon the Gazette,-perfectly frank, perfectly kindly, and perfectly unsexual.	Мы с ней были друзьями, большими друзьями, но мне никак не удавалось увести ее за пределы тех отношений, какие я мог поддерживать с любым из моих коллег-репортеров "Дейли-газетт", - чисто товарищеских, добрых и не знающих разницы между полами.

My instincts are all against a woman being too frank and at her ease with me.	Мне претит, когда женщина держится со мной слишком свободно, слишком смело.
It is no compliment to a man.	Это не делает чести мужчине.
Where the real sex feeling begins, timidity and distrust are its companions, heritage from old wicked days when love and violence went often hand in hand.	Если возникает чувство, ему должна сопутствовать скромность, настороженность -наследие тех суровых времен, когда любовь и жестокость часто шли рука об руку.
The bent head, the averted eye, the faltering voice, the wincing figure-these, and not the unshrinking gaze and frank reply, are the true signals of passion.	Не дерзкий взгляд, а уклончивый, не бойкие ответы, а срывающийся голос, опущенная долу головка - вот истинные приметы страсти.
Even in my short life I had learned as much as that-or had inherited it in that race memory which we call instinct.	Несмотря на свою молодость, я знал это, а может быть, такое знание досталось мне от моих далеких предков и стало тем, что мы называем инстинктом.
Gladys was full of every womanly quality.	Глэдис была одарена всеми качествами, которые так привлекают нас в женщине.
Some judged her to be cold and hard; but such a thought was treason.	Некоторые считали ее холодной и черствой, но мне такие мысли казались предательством.
That delicately bronzed skin, almost oriental in its coloring, that raven hair, the large liquid eyes, the full but exquisite lips,-all the stigmata of passion were there.	Нежная кожа, смуглая, почти как у восточных женщин, волосы цвета воронова крыла, глаза с поволокой, полные, но прекрасно очерченные губы - все это говорило о страстной натуре.
But I was sadly conscious that up to now I had never found the secret of drawing it forth.	Однако я с грустью признавался себе, что до сих пор мне не удалось завоевать ее любовь.
However, come what might, I should have done with suspense and bring matters to a head to-night.	Но будь что будет - довольно неизвестности! Сегодня вечером я добьюсь от нее ответа.
She could but refuse me, and better be a repulsed lover than an accepted brother.	Может быть, она откажет мне, но лучше быть отвергнутым поклонником, чем довольствоваться ролью скромного братца!
So far my thoughts had carried me, and I was about to break the long and uneasy silence, when two critical, dark eyes looked round at me, and the proud head was shaken in smiling reproof.	Вот какие мысли бродили у меня в голове, и я уже хотел было прервать затянувшееся неловкое молчание, как вдруг почувствовал на себе критический взгляд темных глаз и увидел, что Глэдис улыбается, укоризненно качая своей гордой головкой.
"I have a presentiment that you are going to propose, Ned.	- Чувствую, Нэд, что вы собираетесь сделать мне предложение.
I do wish you wouldn't; for things are so much nicer as they are."	Не надо. Пусть все будет по-старому, так гораздо лучше.
I drew my chair a little nearer.	Я придвинулся к ней поближе.
"Now, how did you know that I was going to propose?"	- Почему вы догадались?
I asked in genuine wonder.	- Удивление мое было неподдельно.
"Don't women always know?	- Как будто мы, женщины, не чувствуем этого заранее!

Do you suppose any woman in the world was ever taken unawares?	Неужели вы думаете, что нас можно застигнуть врасплох?
But-oh, Ned, our friendship has been so good and so pleasant!	Ах, Нэд! Мне было так хорошо и приятно с вами!
What a pity to spoil it!	Зачем же портить нашу дружбу?
Don't you feel how splendid it is that a young man and a young woman should be able to talk face to face as we have talked?"	Вы совсем не цените, что вот мы - молодой мужчина и молодая женщина - можем так непринужденно говорить друг с другом.
"I don't know, Gladys.	- Право, не знаю, Глэдис.
You see, I can talk face to face with-with the station-master."	Видите ли, в чем дело... столь же непринужденно я мог бы беседовать... ну, скажем, с начальником железнодорожной станции.
I can't imagine how that official came into the matter; but in he trotted, and set us both laughing.	- Сам не понимаю, откуда он взялся, этот начальник, но факт остается фактом: это должностное лицо вдруг выросло перед нами и рассмешило нас обоих.
"That does not satisfy me in the least.	- Нет, Глэдис, я жду гораздо большего.
I want my arms round you, and your head on my breast, and-oh, Gladys, I want--"	Я хочу обнять вас, хочу, чтобы ваша головка прижалась к моей груди. Глэдис, я хочу...
She had sprung from her chair, as she saw signs that I proposed to demonstrate some of my wants.	Увидев, что я собираюсь осуществить свои слова на деле, Глэдис быстро поднялась с кресла.
"You've spoiled everything, Ned," she said.	- Нэд, вы все испортили! - сказала она.
"It's all so beautiful and natural until this kind of thing comes in! It is such a pity!	- Как бывает хорошо и просто до тех пор, пока не приходит это!
Why can't you control yourself?"	Неужели вы не можете взять себя в руки?
"I didn't invent it," I pleaded.	- Но ведь не я первый это придумал! -взмолился я.
"It's nature.	- Такова человеческая природа.
It's love."	Такова любовь.
"Well, perhaps if both love, it may be different.	- Да, если любовь взаимна, тогда, вероятно, все бывает по-другому.
I have never felt it."	Но я никогда не испытывала этого чувства.
"But you must-you, with your beauty, with your soul!	- Вы с вашей красотой, с вашим сердцем!
Oh, Gladys, you were made for love!	Глэдис, вы же созданы для любви!
You must love!"	Вы должны полюбить.
"One must wait till it comes."	- Тогда надо ждать, когда любовь придет сама.
"But why can't you love me, Gladys?	- Но почему вы не любите меня, Глэдис?
Is it my appearance, or what?"	Что вам мешает - моя наружность или что-нибудь другое?
She did unbend a little.	И тут Глэдис немного смягчилась.

She put forward a hand-such a gracious, stooping attitude it was-and she pressed back my head.	Она протянула руку - сколько грации и снисхождения было в этом жесте! - и отвела назад мою голову.
Then she looked into my upturned face with a very wistful smile.	Потом с грустной улыбкой посмотрела мне в лицо.
"No it isn't that," she said at last.	- Нет, дело не в этом, - сказала она.
"You're not a conceited boy by nature, and so I can safely tell you it is not that.	- Вы мальчик не тщеславный, и я смело могу признаться, что дело не в этом.
It's deeper."	Все гораздо серьезнее, чем вы думаете.
"My character?"	- Мой характер?
She nodded severely.	Она сурово наклонила голову.
"What can I do to mend it?	- Я исправлюсь, скажите только, что вам нужно.
Do sit down and talk it over.	Садитесь, и давайте все обсудим.
No, really, I won't if you'll only sit down!"	Ну, не буду, не буду, только сядьте!
She looked at me with a wondering distrust which was much more to my mind than her whole-hearted confidence.	Глэдис взглянула на меня, словно сомневаясь в искренности моих слов, но мне ее сомнение было дороже полного доверия.
How primitive and bestial it looks when you put it down in black and white!-and perhaps after all it is only a feeling peculiar to myself.	Как примитивно и глупо выглядит все это на бумаге! Впрочем, может, мне только так кажется?
Anyhow, she sat down.	Как бы там ни было, но Глэдис села в кресло.
"Now tell me what's amiss with me?"	- Теперь скажите, чем вы недовольны?
"I'm in love with somebody else," said she.	- Я люблю другого.
It was my turn to jump out of my chair.	Настал мой черед вскочить с места.
"It's nobody in particular," she explained, laughing at the expression of my face: "only an ideal.	- Не пугайтесь, я говорю о своем идеале, -пояснила Глэдис, со смехом глядя на мое изменившееся лицо.
I've never met the kind of man I mean."	- В жизни мне такой человек еще не попадался.
"Tell me about him.	- Расскажите же, какой он!
What does he look like?"	Как он выглядит?
"Oh, he might look very much like you."	- Он, может быть, очень похож на вас.
"How dear of you to say that!	- Какая вы добрая!
Well, what is it that he does that I don't do?	Тогда чего же мне не хватает?
Just say the word,-teetotal, vegetarian, aeronaut, theosophist, superman.	Достаточно одного вашего слова! Что он-трезвенник, вегетарианец, аэронавт, теософ, сверхчеловек?
I'll have a try at it, Gladys, if you will only give me an idea what would please you."	Я согласен на все, Глэдис, только скажите мне, что вам нужно!
She laughed at the elasticity of my character.	Такая податливость рассмешила ее.

"Well, in the first place, I don't think my ideal would speak like that," said she.	- Прежде всего вряд ли мой идеал стал бы так говорить.
"He would be a harder, sterner man, not so ready to adapt himself to a silly girl's whim.	Он натура гораздо более твердая, суровая и не захочет с такой готовностью приспосабливаться к глупым женским капризам.
But, above all, he must be a man who could do, who could act, who could look Death in the face and have no fear of him, a man of great deeds and strange experiences.	Но что самое важное- он человек действия, человек, который безбоязненно взглянет смерти в глаза, человек великих дел, богатый опытом, и необычным опытом.
It is never a man that I should love, but always the glories he had won; for they would be reflected upon me.	Я полюблю не его самого, но его славу, потому что отсвет ее падет и на меня.
Think of Richard Burton!	Вспомните Ричарда Бертона.
When I read his wife's life of him I could so understand her love!	Когда я прочла биографию этого человека, написанную его женой, мне стало понятно, за что она любила его.
And Lady Stanley!	А леди Стенли?
Did you ever read the wonderful last chapter of that book about her husband?	Вы помните замечательную последнюю главу из ее книги о муже?
These are the sort of men that a woman could worship with all her soul, and yet be the greater, not the less, on account of her love, honored by all the world as the inspirer of noble deeds."	Вот перед какими мужчинами должна преклоняться женщина! Вот любовь, которая не умаляет, а возвеличивает, потому что весь мир будет чтить такую женщину как вдохновительницу великих деяний!
She looked so beautiful in her enthusiasm that I nearly brought down the whole level of the interview. I gripped myself hard, and went on with the argument.	Глэдис была так прекрасна в эту минуту, что я чуть было не нарушил возвышенного тона нашей беседы, однако вовремя сдержал себя и продолжал спор.
"We can't all be Stanleys and Burtons," said I; "besides, we don't get the chance,-at least, I never had the chance.	- Не всем же быть Бертонами и Стенли, - сказал я.- Да и возможности такой не представляется.
If I did, I should try to take it."	Мне, во всяком случае, не представилось, а я бы ею воспользовался!
"But chances are all around you.	- Нет, такие случаи представляются на каждом шагу.
It is the mark of the kind of man I mean that he makes his own chances.	В том-то и сущность моего идеала, что он сам идет навстречу подвигу.
You can't hold him back.	Его не остановят никакие препятствия.
I've never met him, and yet I seem to know him so well.	Я еще не нашла такого героя, но вижу его как живого.
There are heroisms all round us waiting to be done.	Да, человек - сам творец своей славы.
It's for men to do them, and for women to reserve their love as a reward for such men.	Мужчины должны совершать подвиги, а женщины - награждать героев любовью.

Look at that young Frenchman who went up last week in a balloon.	Вспомните того молодого француза, который несколько дней назад поднялся на воздушном шаре.
It was blowing a gale of wind; but because he was announced to go he insisted on starting.	В то утро бушевал ураган, но подъем был объявлен заранее, и он ни за что не захотел его откладывать.
The wind blew him fifteen hundred miles in twenty-four hours, and he fell in the middle of Russia.	За сутки воздушный шар отнесло на полторы тысячи миль, куда-то в самый центр России, где этот смельчак и опустился.
That was the kind of man I mean.	Вот о таком человеке я и говорю.
Think of the woman he loved, and how other women must have envied her!	Подумайте о женщине, которая его любит. Какую, наверно, она возбуждает зависть у других!
That's what I should like to be,-envied for my man."	Пусть же мне тоже завидуют, что у меня муж -герой!
"I'd have done it to please you."	- Ради вас я сделал бы то же самое!
"But you shouldn't do it merely to please me.	- Только ради меня?
You should do it because you can't help yourself, because it's natural to you, because the man in you is crying out for heroic expression.	Нет, это не годится! Вы должны пойти на подвиг потому, что иначе не можете, потому, что такова ваша природа, потому, что мужское начало в. вас требует своего выражения.
Now, when you described the Wigan coal explosion last month, could you not have gone down and helped those people, in spite of the choke-damp?"	Вот, например, вы писали о взрыве на угольной шахте в Вигане. А почему вам было не спуститься туда самому и не помочь людям, которые задыхались от удушливого газа?
"I did."	- Я спускался.
"You never said so."	- Вы ничего об этом не рассказывали.
"There was nothing worth bucking about."	- А что тут особенного?
"I didn't know."	- Я этого не знала.
She looked at me with rather more interest.	- Она с интересом посмотрела на меня.
"That was brave of you."	- Смелый поступок!
"I had to.	- Мне ничего другого не оставалось.
If you want to write good copy, you must be where the things are."	Если хочешь написать хороший очерк, надо самому побывать на месте происшествия.
"What a prosaic motive!	- Какой прозаический мотив!
It seems to take all the romance out of it.	Это сводит на нет всю романтику.
But, still, whatever your motive, I am glad that you went down that mine."	Но все равно, я очень рада, что вы спускались в шахту.
She gave me her hand; but with such sweetness and dignity that I could only stoop and kiss it.	Я не мог не поцеловать протянутой мне руки -столько грации и достоинства было в этом движении.
"I dare say I am merely a foolish woman with a young girl's fancies.	- Вы, наверное, считаете меня сумасбродкой, не расставшейся с девическими мечтами.

And yet it is so real with me, so entirely part of my very self, that I cannot help acting upon it.	Но они так реальны для меня! Я не могу не следовать им - это вошло в мою плоть и кровь.
If I marry, I do want to marry a famous man!"	Если я когда-нибудь выйду замуж, то только за знаменитого человека.
"Why should you not?" I cried.	- Как же может быть иначе! - воскликнул я.
"It is women like you who brace men up.	- Кому же и вдохновлять мужчин, как не таким женщинам!
Give me a chance, and see if I will take it!	Пусть мне только представится подходящий случай, и тогда посмотрим, сумею ли я воспользоваться им.
Besides, as you say, men ought to MAKE their own chances, and not wait until they are given.	Вы говорите, что человек должен сам творить свою славу, а не ждать, когда она придет ему в руки.
Look at Clive-just a clerk, and he conquered India!	Да вот хотя бы Клайв! Скромный клерк, а покорил Индию!
By George! I'll do something in the world yet!"	Нет, клянусь вам, я еще покажу миру, на что я способен!
She laughed at my sudden Irish effervescence.	Глэдис рассмеялась над вспышкой моего ирландского темперамента.
"Why not?" she said.	- Что ж, действуйте.
"You have everything a man could have,-youth, health, strength, education, energy.	У вас есть для этого все - молодость, здоровье, силы, образование, энергия.
I was sorry you spoke.	Мне стало очень грустно, когда вы начали этот разговор.
And now I am glad-so glad-if it wakens these thoughts in you!"	А теперь я рада, что он пробудил в вас такие мысли.
"And if I do--"	- А если я...
Her dear hand rested like warm velvet upon my lips.	Ее рука, словно мягкий бархат, коснулась моих губ.
"Not another word, Sir!	- Ни слова больше, сэр!
You should have been at the office for evening duty half an hour ago; only I hadn't the heart to remind you.	Вы и так уже на полчаса опоздали в редакцию. У меня просто не хватало духу напомнить вам об этом.
Some day, perhaps, when you have won your place in the world, we shall talk it over again."	Но со временем, если вы завоюете себе место в мире, мы, может быть, возобновим наш сегодняшний разговор.
And so it was that I found myself that foggy November evening pursuing the Camberwell tram with my heart glowing within me, and with the eager determination that not another day should elapse before I should find some deed which was worthy of my lady.	И вот почему я, такой счастливый, догонял в тот туманный ноябрьский вечер кемберуэллский трамвай, твердо решив не упускать ни одного дня в поисках великого деяния, которое будет достойно моей прекрасной дамы.

But who-who in all this wide world could ever have imagined the incredible shape which that deed was to take, or the strange steps by which I was led to the doing of it?	Но кто мог предвидеть, какие невероятные формы примет это деяние и какими странными путями я приду к нему!
And, after all, this opening chapter will seem to the reader to have nothing to do with my narrative; and yet there would have been no narrative without it, for it is only when a man goes out into the world with the thought that there are heroisms all round him, and with the desire all alive in his heart to follow any which may come within sight of him, that he breaks away as I did from the life he knows, and ventures forth into the wonderful mystic twilight land where lie the great adventures and the great rewards.	Читатель, пожалуй, скажет, что эта вводная глава не имеет никакой связи с моим повествованием, но без нее не было бы и самого повествования, ибо кто, как не человек, воодушевленный мыслью, что он сам творец своей славы, и готовый на любой подвиг, способен так решительно порвать с привычным образом жизни и пуститься наугад в окутанную таинственным сумраком страну, где его ждут великие приключения и великая награда за них!
Behold me, then, at the office of the Daily Gazette, on the staff of which I was a most insignificant unit, with the settled determination that very night, if possible, to find the quest which should be worthy of my Gladys!	Представьте же себе, как я, пятая спица в колеснице "Дейли-газетт" провел этот вечер в редакции, когда в голове моей созрело непоколебимое решение: если удастся, сегодня же найти возможность совершить подвиг, который будет достоин моей Глэдис.
Was it hardness, was it selfishness, that she should ask me to risk my life for her own glorification?	Что руководило этой девушкой, заставившей меня рисковать жизнью ради ее прославления, -бессердечие, эгоизм?
Such thoughts may come to middle age; but never to ardent three-and-twenty in the fever of his first love.	Такие мысли могут смущать в зрелом возрасте, но никак не в двадцать три года, когда человек познает пыл первой любви.
CHAPTER II "Try Your Luck with Professor Challenger"	Глава II. ПОПЫТАЙТЕ СЧАСТЬЯ У ПРОФЕССОРА ЧЕЛЛЕНДЖЕРА
I always liked McArdle, the crabbed, old, round-backed, red-headed news editor, and I rather hoped that he liked me.	Я всегда любил нашего редактора отдела "Последние новости., рыжего ворчуна Мак-Ар дл а, и полагаю, что он тоже неплохо ко мне относился.
Of course, Beaumont was the real boss; but he lived in the rarefied atmosphere of some Olympian height from which he could distinguish nothing smaller than an international crisis or a split in the Cabinet.	Нашим настоящим властелином был, разумеется, Бомонт, но он обычно обитал в разреженной атмосфере олимпийских высот, откуда взору его открывались только такие события, как международные кризисы или крах кабинета министров.
Sometimes we saw him passing in lonely majesty to his inner sanctum, with his eyes staring vaguely and his mind hovering over the Balkans or the Persian Gulf.	Иногда мы видели, как он величественно шествует в свое святилище, устремив взгляд в пространство и витая мысленно где-нибудь на Балканах или в Персидском заливе.
He was above and beyond us. But McArdle was his first lieutenant, and it was he that we knew.	Для нас Бомонт оставался недосягаемым, и мы обычно имели дело с Мак-Ардлом, который был его правой рукой.
The old man nodded as I entered the room, and he pushed his spectacles far up on his bald forehead.	Когда я вошел в редакцию, старик кивнул мне и сдвинул очки на лысину.

"Well, Mr. Malone, from all I hear, you seem to be doing very well," said he in his kindly Scotch accent.	- Ну-с, мистер Мелоун, судя по всему, что мне приходится слышать, вы делаете успехи, -приветливо сказал он.
I thanked him.	Я поблагодарил его.
"The colliery explosion was excellent.	- Ваш очерк о взрыве на шахте превосходен.
So was the Southwark fire.	То же самое могу сказать и про корреспонденцию о пожара в Саутуорке.
You have the true descreeptive touch.	У вас все данные хорошего журналиста.
What did you want to see me about?"	Вы пришли по какому-нибудь делу?
"To ask a favor."	- Хочу попросить вас об одном одолжении.
He looked alarmed, and his eyes shunned mine.	Глаза у Мак-Ардла испуганно забегали по сторонам.
"Tut, tut!	- Гм! Гм!
What is it?"	А в чем дело?
"Do you think, Sir, that you could possibly send me on some mission for the paper?	- Не могли бы вы, сэр, послать меня с каким-нибудь поручением от нашей газеты?
I would do my best to put it through and get you some good copy."	Я сделаю все, что в моих силах, и привезу вам интересный материал.
"What sort of meesion had you in your mind, Mr. Malone?"	- А какое поручение вы имеете в виду, мистер Мелоун?
"Well, Sir, anything that had adventure and danger in it.	- Любое, сэр, лишь бы оно было сопряжено с приключениями и опасностями.
I really would do my very best.	Я не подведу газету, сэр.
The more difficult it was, the better it would suit me."	И чем труднее мне будет, тем лучше.
"You seem very anxious to lose your life."	- Вы, кажется, не прочь распроститься с жизнью?
"To justify my life, Sir."	- Нет, я не хочу, чтобы она прошла впустую, сэр.
"Dear me, Mr. Malone, this is very-very exalted.	- Дорогой мой мистер Мелоун, вы уж слишком... слишком воспарили.
I'm afraid the day for this sort of thing is rather past.	Времена не те.
The expense of the 'special meesion' business hardly justifies the result, and, of course, in any case it would only be an experienced man with a name that would command public confidence who would get such an order.	Расходы на специальных корреспондентов перестали оправдывать себя. И, во всяком случае, такие поручения даются человеку с именем, который уже завоевал доверие публики.
The big blank spaces in the map are all being filled in, and there's no room for romance anywhere.	Белые пятна на карте давно заполнены, а вы ни с того ни с сего размечтались о романтических приключениях!
Wait a bit, though!" he added, with a sudden smile upon his face.	Впрочем, постойте, - добавил он, и вдруг улыбнулся.
"Talking of the blank spaces of the map gives me an idea.	- Кстати, о белых пятнах.

What about exposing a fraud-a modern Munchausen-and making him rideeculous?	А что, если мы развенчаем одного шарлатана, современного Мюнхгаузена, и поднимем его на смех?
You could show him up as the liar that he is!	Отчего бы вам не разоблачить его ложь?
Eh, man, it would be fine.	Это будет неплохо.
How does it appeal to you?"	Ну, как вы на это смотрите?
"Anything-anywhere-I care nothing."	- Что угодно, куда угодно - я готов на все!
McArdle was plunged in thought for some minutes.	Мак-Ардл погрузился в размышления.
"I wonder whether you could get on friendly-or at least on talking terms with the fellow," he said, at last.	- Есть один человек, - сказал он наконец, - только не знаю, удастся ли вам завязать с ним знакомство или хотя бы добиться интервью.
"You seem to have a sort of genius for establishing relations with people-seempathy, I suppose, or animal magnetism, or youthful vitality, or something. I am conscious of it myself."	Впрочем, у вас, кажется, есть дар располагать к себе людей. Не пойму, в чем тут дело - то ли вы такой уж симпатичный юноша, то ли это животный магнетизм, то ли ваша жизнерадостность, - но я сам на себе это испытал.
"You are very good, sir."	- Вы очень добры ко мне, сэр.
"So why should you not try your luck with Professor Challenger, of Enmore Park?"	- Так вот, почему бы вам не попытать счастья у профессора Челленджера? Он живет в Энмор-Парке.
I dare say I looked a little startled.	Должен признаться, что я был несколько озадачен таким предложением.
"Challenger!" I cried.	- Челленджер?
"Professor Challenger, the famous zoologist!	Знаменитый зоолог профессор Челленджер?
Wasn't he the man who broke the skull of Blundell, of the Telegraph?"	Это не тот, который проломил череп Бланделлу из "Телеграфа"?
The news editor smiled grimly.	Редактор отдела "Последние новости. мрачно усмехнулся:
"Do you mind?	- Что, не нравится?
Didn't you say it was adventures you were after?"	Вы же были готовы на любое приключение!
"It is all in the way of business, sir," I answered.	- Нет, почему же? В нашем деле бывает всякое, сэр, - ответил я.
"Exactly.	- Совершенно верно.
I don't suppose he can always be so violent as that.	Впрочем, не думаю, чтобы он всегда бывал в таком свирепом настроении.
I'm thinking that Blundell got him at the wrong moment, maybe, or in the wrong fashion.	Бланделл, очевидно, не вовремя к нему попал или не так с ним обошелся.
You may have better luck, or more tact in handling him.	Надеюсь, что вы будете удачливее. Полагаюсь также на присущий вам такт.
There's something in your line there, I am sure, and the Gazette should work it."	Это как раз по вашей части, а газета охотно поместит такой материал.

"I really know nothing about him," said I.	- Я ровным счетом ничего не знаю об этом Челленджере.
"I only remember his name in connection with the police-court proceedings, for striking Blundell."	Помню только его имя в связи с судебным процессом об избиении Бланделла, - сказал я.
"I have a few notes for your guidance, Mr. Malone.	- Кое-какие сведения у меня найдутся, мистер Мелоун.
I've had my eye on the Professor for some little time."	В свое время я интересовался этим субъектом.
He took a paper from a drawer.	- Он вынул из ящика лист бумаги.
"Here is a summary of his record. I give it you briefly:-	- Вот вкратце, что о нем известно:
"'Challenger, George Edward.	"Челленджер Джордж Эдуард.
Born: Largs, N.	Родился в Ларгсе в 1863 году.
B., 1863.	Образование: школа в Ларгсе, Эдинбургский университет.
Educ.: Largs Academy; Edinburgh University.	В 1892 году- ассистент Британского музея.
British Museum Assistant, 1892.	В 1893 году- помощник хранителя отдела в Музее сравнительной антропологии.
Assistant-Keeper of Comparative Anthropology Department, 1893. Resigned after acrimonious correspondence same year.	В том же году покинул это место, обменявшись ядовитыми письмами с директором музея.
Winner of Crayston Medal for Zoological Research.	Удостоен медали за научные исследования в области зоологии.
Foreign Member of-well, quite a lot of things, about two inches of small type-'Societe Belge, American Academy of Sciences, La Plata, etc., etc. Ex-President Palaeontological Society. Section H, British Association'-so on, so on!-'Publications:	Член иностранных обществ Ну, тут следует длиннейшее перечисление, строк на десять петита: Бельгийское общество, Американская академия, Ла-Плата и так далее, экс-президент Палеонтологического общества, Британская ассоциация и тому подобное. Печатные труды:
"Some Observations Upon a Series of Kalmuck Skulls";	"К вопросу о строении черепа калмыков.,
"Outlines of Vertebrate Evolution"; and numerous papers, including	"Очерки эволюции позвоночных. и множество статей, в том числе
"The underlying fallacy of Weissmannism," which caused heated discussion at the Zoological Congress of Vienna.	"Ложная теория Вейсмана., вызвавшая горячие споры на Венском зоологическом конгрессе.
Recreations: Walking, Alpine climbing.	Любимые развлечения: пешеходные прогулки, альпинизм.
Address: Enmore Park, Kensington, W.'	Адрес: Энмор-Парк, Кенсингтон..
"There, take it with you.	Вот, возьмите это с собой.
I've nothing more for you to-night."	Сегодня я вам больше ничем не могу помочь.

I pocketed the slip of paper. "One moment, sir," I said, as I realized that it was a pink bald head, and not a red face, which was fronting me.	Я спрятал листок в карман и, увидев, что вместо краснощекой физиономии Мак-Ардла на меня смотрит его розовая лысина, сказал: - Одну минутку, сэр.
"I am not very clear yet why I am to interview this gentleman.	Мне не совсем ясно, по какому вопросу нужно взять интервью у этого джентльмена.
What has he done?"	Что он такое совершил?
The face flashed back again.	Глазам моим снова предстала краснощекая физиономия.
"Went to South America on a solitary expedeetion two years ago.	- Что он совершил? Два года назад отправился один в экспедицию в Южную Америку.
Came back last year.	Вернулся оттуда в прошлом году.
Had undoubtedly been to South America, but refused to say exactly where.	В Южной Америке побывал, несомненно, однако указать точно, где именно, отказывается.
Began to tell his adventures in a vague way, but somebody started to pick holes, and he just shut up like an oyster.	Начал было весьма туманно излагать свои приключения, но после первой же придирки замолчал, как устрица.
Something wonderful happened-or the man's a champion liar, which is the more probable supposeetion.	Произошли, по-видимому, какие-то чудеса, если только он не преподносит нам грандиозную ложь, что, кстати сказать, более чем вероятно.
Had some damaged photographs, said to be fakes.	Ссылается на испорченные фотографии, как утверждают, фальсифицированные.
Got so touchy that he assaults anyone who asks questions, and heaves reporters down the stairs.	До того его довели, что он стал буквально кидаться на всех, кто обращается к нему с вопросами, и уже не одного репортера спустил с лестницы.
In my opinion he's just a homicidal megalomaniac with a turn for science.	На мой взгляд, это просто-напросто профан, балующийся наукой и к тому же одержимый манией человекоубийства.
That's your man, Mr. Malone.	Вот с кем вам придется иметь дело, мистер Мелоун.
Now, off you run, and see what you can make of him.	А теперь марш отсюда и постарайтесь выжать из него все, что можно.
You're big enough to look after yourself.	Вы человек взрослый и сумеете постоять за себя.
Anyway, you are all safe. Employers' Liability Act, you know."	В конце концов риск не так уж велик, принимая во внимание закон об ответственности работодателей.
A grinning red face turned once more into a pink oval, fringed with gingery fluff; the interview was at an end.	Ухмыляющаяся красная физиономия снова скрылась у меня из глаз, и я увидел розовый овал, окаймленный рыжеватым пушком. Наша беседа была закончена.
I walked across to the Savage Club, but instead of turning into it I leaned upon the railings of Adelphi Terrace and gazed thoughtfully for a long time at the brown, oily river.	Я отправился в свой клуб "Дикарь", но по дороге остановился у парапета Адельфи-Террас и в раздумье долго смотрел вниз на темную, подернутую радужными масляными разводами реку.

I can always think most sanely and clearly in the open air.	На свежем воздухе мне всегда приходят в голову здравые, ясные мысли.
I took out the list of Professor Challenger's exploits, and I read it over under the electric lamp.	Я вынул лист бумаги с перечнем всех подвигов профессора Челленджера и пробежал его при свете уличного фонаря.
Then I had what I can only regard as an inspiration.	И тут на меня нашло вдохновение, иначе это никак не назовешь.
As a Pressman, I felt sure from what I had been told that I could never hope to get into touch with this cantankerous Professor.	Судя по всему, что я уже узнал об этом сварливом профессоре, было ясно: репортеру к нему не пробраться.
But these recriminations, twice mentioned in his skeleton biography, could only mean that he was a fanatic in science.	Но скандалы, дважды упоминавшиеся в его краткой биографии, говорили о том, что он фанатик науки.
Was there not an exposed margin there upon which he might be accessible?	Так вот, нельзя ли сыграть на этой его слабости?
I would try.	Попробуем!
I entered the club.	Я вошел в клуб.
It was just after eleven, and the big room was fairly full, though the rush had not yet set in.	Было начало двенадцатого, и в гостиной уже толпился народ, хотя до полного сбора было еще далеко.
I noticed a tall, thin, angular man seated in an arm-chair by the fire.	В кресле у камина сидел какой-то высокий, худой человек.
He turned as I drew my chair up to him.	Он повернулся ко мне лицом в ту минуту, когда я пододвинул свое кресло ближе к огню.
It was the man of all others whom I should have chosen-Tarp Henry, of the staff of Nature, a thin, dry, leathery creature, who was full, to those who knew him, of kindly humanity.	О такой встрече я мог только мечтать! Это был сотрудник журнала "Природа. - тощий, весь высохший Тарп Генри, добрейшее существо в мире.
I plunged instantly into my subject.	Я немедленно приступил к делу.
"What do you know of Professor Challenger?"	- Что вы знаете о профессоре Челленджере?
"Challenger?"	- О Челленджере?
He gathered his brows in scientific disapproval.	- Тарп недовольно нахмурился.
"Challenger was the man who came with some cock-and-bull story from South America."	- Челленджер - это тот самый человек, который рассказывал всякие небылицы о своей поездке в Южную Америку.
"What story?"	- Какие небылицы?
"Oh, it was rank nonsense about some queer animals he had discovered.	- Да он будто бы открыл там каких-то диковинных животных. В общем, невероятная чушь.
I believe he has retracted since.	В дальнейшем его, кажется, заставили отречься от своих слов.
Anyhow, he has suppressed it all.	Во всяком случае, он замолчал.

He gave an interview to Reuter's, and there was such a howl that he saw it wouldn't do.	Последняя его попытка - интервью, данное Рейтеру. Но оно вызвало такую бурю, что он сразу понял: дело плохо.
It was a discreditable business.	Вся эта история носит скандальный характер.
There were one or two folk who were inclined to take him seriously, but he soon choked them off."	Кое-кто принял его рассказы всерьез, но вскоре он и этих немногочисленных защитников оттолкнул от себя.
"How?"	- Каким образом?
"Well, by his insufferable rudeness and impossible behavior.	- Своей невероятной грубостью и возмутительным поведением.
There was poor old Wadley, of the Zoological Institute.	Бедняга Уэдли из Зоологического института тоже нарвался на неприятность.
Wadley sent a message:	Послал ему письмо такого содержания:
'The President of the Zoological Institute presents his compliments to Professor Challenger, and would take it as a personal favor if he would do them the honor to come to their next meeting.'	"Президент Зоологического института выражает свое уважение профессору Челленджеру и сочтет за любезность с его стороны, если он окажет институту честь присутствовать на его очередном заседании."
The answer was unprintable."	Ответ был совершенно нецензурный.
"You don't say?"	- Да не может быть!
"Well, a bowdlerized version of it would run:	- В сильно смягченном виде он звучит так:
'Professor Challenger presents his compliments to the President of the Zoological Institute, and would take it as a personal favor if he would go to the devil.'"	"Профессор Челленджер выражает свое уважение президенту Зоологического института и сочтет за любезность с его стороны, если он провалится ко всем чертям."
"Good Lord!"	- Господи боже!
"Yes, I expect that's what old Wadley said.	- Да, то же самое, должно быть, сказал и старик Уэдли.
I remember his wail at the meeting, which began:	Я помню его вопль на заседании:
'In fifty years experience of scientific intercourse--' It quite broke the old man up."	"За пятьдесят лет общения с деятелями науки Старик совершенно потерял почву под ногами.
"Anything more about Challenger?"	- Ну, а что еще вы мне расскажете об этом Челленджере?
"Well, I'm a bacteriologist, you know.	- Да ведь я, как вам известно, бактериолог.
I live in a nine-hundred-diameter microscope.	Живу в мире, который виден в микроскоп, дающий увеличение в девятьсот раз, а то, что открывается невооруженному глазу, меня мало интересует.
I can hardly claim to take serious notice of anything that I can see with my naked eye. I'm a frontiersman from the extreme edge of the Knowable, and I feel quite out of place when I leave my study and come into touch with all you great, rough, hulking creatures.	Я стою на страже у самых пределов Познаваемого, и, когда мне приходится покидать свой кабинет и сталкиваться с людьми, существами неуклюжими и грубыми, это всегда выводит меня из равновесия.

I'm too detached to talk scandal, and yet at scientific conversaziones I HAVE heard something of Challenger, for he is one of those men whom nobody can ignore.	Я человек сторонний, мне не до сплетен, но тем не менее кое-что из пересудов о Челленджере дошло и до меня, ибо он не из тех людей, от которых можно просто-напросто отмахнуться.
He's as clever as they make 'em-a full-charged battery of force and vitality, but a quarrelsome, ill-conditioned faddist, and unscrupulous at that.	Челленджер - умница. Это сгусток человеческой силы и жизнеспособности, но в то же время он оголтелый фанатик и к тому же не стесняется в средствах для достижения своих целей.
He had gone the length of faking some photographs over the South American business."	Этот человек дошел до того, что ссылается на какие-то фотографии, явно фальсифицированные, утверждая, будто они привезены из Южной Америки.
"You say he is a faddist.	- Вы назвали его фанатиком.
What is his particular fad?"	В чем же его фанатизм проявляется?
"He has a thousand, but the latest is something about Weissmann and Evolution.	- Да в чем угодно! Последняя его выходка-нападки на теорию эволюции Вейсмана.
He had a fearful row about it in Vienna, I believe."	Говорят, что в Вене он устроил грандиозный скандал по этому поводу.
"Can't you tell me the point?"	- Вы не можете рассказать подробнее, в чем тут дело?
"Not at the moment, but a translation of the proceedings exists.	- Нет, сейчас не могу, но у нас в редакции есть переводы протоколов Венского конгресса.
We have it filed at the office. Would you care to come?"	Если хотите ознакомиться, пойдемте, я покажу их вам.
"It's just what I want.	- Это было бы очень кстати.
I have to interview the fellow, and I need some lead up to him.	Мне поручено взять интервью у этого субъекта, так вот надо подобрать к нему какой-то ключ.
It's really awfully good of you to give me a lift.	Большое вам спасибо за помощь.
I'll go with you now, if it is not too late."	Если еще не поздно, то пойдемте.
Half an hour later I was seated in the newspaper office with a huge tome in front of me, which had been opened at the article	Полчаса спустя я сидел в редакции журнала, а передо мной лежал объемистый том, открытый на статье
"Weissmann versus Darwin," with the sub heading,	"Вейсман против Дарвина. с подзаголовком
"Spirited Protest at Vienna.	"Бурные протесты в Вене.
Lively Proceedings."	Оживленные прения."
My scientific education having been somewhat neglected, I was unable to follow the whole argument, but it was evident that the English Professor had handled his subject in a very aggressive fashion, and had thoroughly annoyed his Continental colleagues.	Мои научные познания не отличаются фундаментальностью, поэтому я не мог вникнуть в самую суть спора, тем не менее мне сразу стало ясно, что английский профессор вел его в крайне резкой форме, чем сильно разгневал своих континентальных коллег.
"Protests," "Uproar," and "General appeal to the Chairman" were three of the first brackets which caught my eye.	Я обратил внимание на первые же три пометки в скобках: "Протестующие возгласы с мест., "Шум в зале., "Общее возмущение."

Most of the matter might have been written in Chinese for any definite meaning that it conveyed to my brain.	Остальная часть отчета была для меня настоящей китайской грамотой. Я до такой степени мало разбирался в вопросах зоологии, что ничего не понял.
"I wish you could translate it into English for me," I said, pathetically, to my help-mate.	- Вы хоть бы перевели мне это на человеческий язык! - жалобно взмолился я, обращаясь к своему коллеге.
"Well, it is a translation."	- Да это и есть перевод!
"Then I'd better try my luck with the original."	- Тогда я лучше обращусь к оригиналу.
"It is certainly rather deep for a layman."	- Действительно, непосвященному трудно понять, в чем тут дело.
"If I could only get a single good, meaty sentence which seemed to convey some sort of definite human idea, it would serve my turn.	- Мне бы только извлечь из всей этой абракадабры одну-единственную осмысленную фразу, которая заключала бы в себе какое-то определенное содержание!
Ah, yes, this one will do.	Ага, вот эта, кажется, подойдет.
I seem in a vague way almost to understand it.	Я даже почти понимаю ее.
I'll copy it out.	Сейчас перепишем.
This shall be my link with the terrible Professor."	Пусть она послужит связующим звеном между мной и вашим грозным профессором.
"Nothing else I can do?"	- Больше от меня ничего не потребуется?
"Well, yes; I propose to write to him.	- Нет-нет, подождите! Я хочу обратиться к нему с письмом.
If I could frame the letter here, and use your address it would give atmosphere."	Если вы разрешите написать его здесь и воспользоваться вашим адресом, это придаст более внушительный тон моему посланию.
"We'll have the fellow round here making a row and breaking the furniture."	- Тогда этот субъект немедленно нагрянет сюда со скандалом и переломает нам всю мебель.
"No, no; you'll see the letter-nothing contentious, I assure you."	- Нет, что вы! Письмо я вам покажу. Уверяю вас, там не будет ничего оскорбительного.
"Well, that's my chair and desk.	- Ну что ж, садитесь за мой стол.
You'll find paper there.	Бумагу найдете вот здесь.
I'd like to censor it before it goes."	И, прежде чем отсылать письмо, дайте его мне на цензуру.
It took some doing, but I flatter myself that it wasn't such a bad job when it was finished.	Мне пришлось порядочно потрудиться, но в конце концов результаты получились неплохие.
I read it aloud to the critical bacteriologist with some pride in my handiwork.	Г ордый своим произведением, я прочел его вслух скептически настроенному бактериологу:
"DEAR PROFESSOR CHALLENGER," it said,	- "Глубокоуважаемый профессор Челленджер!

"As a humble student of Nature, I have always taken the most profound interest in your speculations as to the differences between Darwin and Weissmann.	Будучи скромным естествоиспытателем, я с глубочайшим интересом следил за теми предположениями, которые Вы высказывали по поводу противоречий между теориями Дарвина и Вейсмана.
I have recently had occasion to refresh my memory by re-reading--"	Недавно мне представилась возможность освежить в памяти Ваше
"You infernal liar!" murmured Tarp Henry.	- Бессовестный лгун! - пробормотал Тарп Генри.
-"by re-reading your masterly address at Vienna.	- ..."Ваше блестящее выступление на Венском конгрессе.
That lucid and admirable statement seems to be the last word in the matter.	Этот предельно четкий по изложенным в нем мыслям доклад следует считать последним словом науки в области естествознания.
There is one sentence in it, however-namely:	Однако там есть одно место, а именно:
'I protest strongly against the insufferable and entirely dogmatic assertion that each separate id is a microcosm possessed of an historical architecture elaborated slowly through the series of generations.'	"Я категорически возражаю против неприемлемого и сверхдогматического утверждения, будто каждый обособленный индивид есть микрокосм, обладающий исторически сложившимся строением организма, вырабатывавшимся постепенно в течение многих поколений..
Have you no desire, in view of later research, to modify this statement?	Не считаете ли Вы нужным в связи с последними изысканиями в этой области внести некоторые поправки в свою точку зрения?
Do you not think that it is over-accentuated?	Нет ли в ней некоторой натяжки?
With your permission, I would ask the favor of an interview, as I feel strongly upon the subject, and have certain suggestions which I could only elaborate in a personal conversation.	Не откажите в любезности принять меня, так как мне крайне важно разрешить этот вопрос, а некоторые возникшие у меня мысли можно развить только в личной беседе.
With your consent, I trust to have the honor of calling at eleven o'clock the day after to-morrow (Wednesday) morning.	С Вашего позволения, я буду иметь честь посетить Вас послезавтра (в среду) в одиннадцать часов утра.
"I remain, Sir, with assurances of profound respect, yours very truly, EDWARD D. MALONE."	Остаюсь, сэр, Вашим покорным слугой, уважающий Вас Эдуард Д. Мелоун."
"How's that?" I asked, triumphantly.	- Ну, как? - торжествующе спросил я.
"Well if your conscience can stand it--"	- Что ж, если ваша совесть не протестует...
"It has never failed me yet."	- Она меня никогда не подводила.
"But what do you mean to do?"	- Но что вы собираетесь делать дальше?
"To get there.	- Пойду к нему.
Once I am in his room I may see some opening.	Мне бы только пробраться в его кабинет, а там я соображу, как надо действовать.
I may even go the length of open confession.	Может быть, даже придется чистосердечно во всем покаяться.
If he is a sportsman he will be tickled."	Если в нем есть спортивная жилка, я ему только угожу этим.

"Tickled, indeed!	- Угодите?
He's much more likely to do the tickling.	Берегитесь, как бы он в вас сам не угодил чем-нибудь тяжелым.
Chain mail, or an American football suit-that's what you'll want.	Советую вам облачиться в кольчугу или в американский футбольный костюм.
Well, good-bye.	Ну, всего хорошего.
I'll have the answer for you here on Wednesday morning-if he ever deigns to answer you.	Ответ будет ждать вас здесь в среду утром, если только он соблаговолит ответить.
He is a violent, dangerous, cantankerous character, hated by everyone who comes across him, and the butt of the students, so far as they dare take a liberty with him.	Это свирепый, опасный субъект, предмет всеобщей неприязни и посмешище для студентов, поскольку они не боятся дразнить его.
Perhaps it would be best for you if you never heard from the fellow at all."	Для вас, пожалуй, было бы лучше, если б вы никогда и не слыхали о нем.
CHAPTER III "He is a Perfectly Impossible Person"	Глава III. ЭТО СОВЕРШЕННО НЕВОЗМОЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК!
My friend's fear or hope was not destined to be realized.	Опасениям или надеждам моего друга не суждено было оправдаться.
When I called on Wednesday there was a letter with the West Kensington postmark upon it, and my name scrawled across the envelope in a handwriting which looked like a barbed-wire railing.	Когда я зашел к нему в среду, меня ждало письмо с кенсингтонским штемпелем. Адрес был нацарапан почерком, похожим на колючую проволоку.
The contents were as follows:-	Содержание письма было следующее:
"ENMORE PARK, W.	Энмор-Парк, Кенсингтон.
"SIR,-I have duly received your note, in which you claim to endorse my views, although I am not aware that they are dependent upon endorsement either from you or anyone else.	Сэр! Я получил Ваше письмо, в котором Вы заверяете меня, что поддерживаете мою точку зрения, каковая, впрочем, не нуждается ни в чьей поддержке.
You have ventured to use the word 'speculation' with regard to my statement upon the subject of Darwinism, and I would call your attention to the fact that such a word in such a connection is offensive to a degree.	Говоря о моей теории по поводу дарвинизма, Вы взяли на себя смелость употребить слово .предположения." Считаю необходимым отметить, что в данном контексте оно является до некоторой степени оскорбительным.
The context convinces me, however, that you have sinned rather through ignorance and tactlessness than through malice, so I am content to pass the matter by.	Впрочем, содержание Вашего письма убеждает меня, что Вас можно обвинить скорее в невежестве и бестактности, чем в каких-либо дурных намерениях, а посему это пройдет Вам безнаказанным.
You quote an isolated sentence from my lecture, and appear to have some difficulty in understanding it.	Вы цитируете выхваченную из моего доклада фразу и, видимо, не совсем понимаете ее.
I should have thought that only a sub-human intelligence could have failed to grasp the point, but if it really needs amplification I shall consent to see you at the hour named, though visits and visitors of every sort are exceeding distasteful to me.	Мне казалось, что смысл этой фразы может остаться неясным только для существа, стоящего на самой низшей ступени развития, но если она действительно требует дополнительного толкования, то я согласен принять Вас в указанное Вами время, хотя всякие посещения и всякие посетители мне крайне неприятны.

As to your suggestion that I may modify my opinion, I would have you know that it is not my habit to do so after a deliberate expression of my mature views.	Что же касается .некоторых поправок. к моей теории, то да будет Вам известно, что, высказав по зрелом рассуждении свои взгляды, я не имею привычки менять их.
You will kindly show the envelope of this letter to my man, Austin, when you call, as he has to take every precaution to shield me from the intrusive rascals who call themselves 'journalists.'	Когда Вы придете, будьте любезны показать конверт от этого письма моему лакею Остину, ибо ему вменяется в обязанность ограждать меня от навязчивых негодяев, именующих себя репортерами.
"Yours faithfully, "GEORGE EDWARD CHALLENGER."	Уважающий Вас Джордж Эдуард Челленджер.
This was the letter that I read aloud to Tarp Henry, who had come down early to hear the result of my venture.	Таков был полученный мною ответ, и я прочитал его вслух Тарпу Генри, который нарочно пришел пораньше в редакцию, чтобы узнать результаты моей смелой попытки.
His only remark was,	Тарп ограничился лишь следующим замечанием:
"There's some new stuff, cuticura or something, which is better than arnica."	- Говорят, есть какое-то кровоостанавливающее средство - кутикура или что-то в этом роде, действует лучше арники.
Some people have such extraordinary notions of humor.	Странным и непонятным чувством юмора наделены некоторые люди!
It was nearly half-past ten before I had received my message, but a taxicab took me round in good time for my appointment.	Я получил письмо в половине одиннадцатого, но кэб без опозданий доставил меня к месту моего назначения.
It was an imposing porticoed house at which we stopped, and the heavily-curtained windows gave every indication of wealth upon the part of this formidable Professor.	Дом, у которого мы остановились, был весьма внушительного вида, с большим порталом и тяжелыми шторами на окнах, что свидетельствовало о благосостоянии этого грозного профессора.
The door was opened by an odd, swarthy, dried-up person of uncertain age, with a dark pilot jacket and brown leather gaiters.	Дверь мне открыл смуглый, сухонький человек неопределенного возраста, в черной матросской куртке и коричневых кожаных гетрах.
I found afterwards that he was the chauffeur, who filled the gaps left by a succession of fugitive butlers.	Впоследствии я узнал, что это был шофер, которому приходилось выполнять самые разнообразные обязанности, так как лакеи в этом доме не уживались.
He looked me up and down with a searching light blue eye.	Его светло-голубые глаза испытующе оглядели меня с головы до ног.
"Expected?" he asked.	- Вас ожидают? - спросил он.
"An appointment."	- Да, мне назначено.
"Got your letter?"	- Письмо при вас?
I produced the envelope.	Я показал конверт.
"Right!"	- Правильно.
He seemed to be a person of few words.	Этот человек явно не любил тратить слов попусту.

Following him down the passage I was suddenly interrupted by a small woman, who stepped out from what proved to be the dining-room door.	Я последовал за ним по коридору, как вдруг навстречу мне из дверей, ведущих, должно быть, в столовую, быстро вышла женщина.
She was a bright, vivacious, dark-eyed lady, more French than English in her type.	Живая, черноглазая, она походила скорее на француженку, чем на англичанку.
"One moment," she said.	- Одну минутку, - сказала эта леди.
"You can wait, Austin.	- Подождите, Остин.
Step in here, sir.	Пройдите сюда, сэр.
May I ask if you have met my husband before?"	Разрешите вас спросить, вы встречались раньше с моим мужем?
"No, madam, I have not had the honor."	- Нет, сударыня, не имел чести.
"Then I apologize to you in advance.	- Тогда я заранее приношу вам свои извинения.
I must tell you that he is a perfectly impossible person-absolutely impossible.	Должна вас предупредить, что это совершенно невозможный человек, в полном смысле слова невозможный!
If you are forewarned you will be the more ready to make allowances."	Зная это, вы будете снисходительнее к нему.
"It is most considerate of you, madam."	- Я ценю такое внимание, сударыня.
"Get quickly out of the room if he seems inclined to be violent.	- Как только вы заметите, что он начинает выходить из себя, сейчас же бегите вон из комнаты.
Don't wait to argue with him.	Не перечьте ему.
Several people have been injured through doing that.	За такую неосторожность уже многие поплатились.
Afterwards there is a public scandal and it reflects upon me and all of us.	А потом дело получает огласку, и это очень плохо отражается и на мне, и на всех нас.
I suppose it wasn't about South America you wanted to see him?"	О чем вы собираетесь говорить с ним - не о Южной Америке?
I could not lie to a lady.	Я не могу лгать женщинам.
"Dear me!	- Боже мой!
That is his most dangerous subject.	Это самая опасная тема.
You won't believe a word he says-I'm sure I don't wonder.	Вы не поверите ни единому его слову, и, по правде сказать, это вполне естественно.
But don't tell him so, for it makes him very violent.	Только не выражайте своего недоверия вслух, а то он начнет буйствовать.
Pretend to believe him, and you may get through all right.	Притворитесь, что верите ему, тогда, может быть, все сойдет благополучно.
Remember he believes it himself.	Не забывайте, он убежден в собственной правоте.
Of that you may be assured.	В этом вы можете не сомневаться.
A more honest man never lived.	Он сама честность.

Don't wait any longer or he may suspect. If you find him dangerous-really dangerous-ring the bell and hold him off until I come.	Теперь идите - как бы ему не показалась подозрительной такая задержка, - а когда увидите, что он становится опасен, по-настоящему опасен, позвоните в колокольчик и постарайтесь сдержать его до моего прихода.
Even at his worst I can usually control him."	Я обычно справляюсь с ним даже в самые тяжелые минуты.
With these encouraging words the lady handed me over to the taciturn Austin, who had waited like a bronze statue of discretion during our short interview, and I was conducted to the end of the passage.	С этим ободряющим напутствием леди передала меня на попечение молчаливого Остина, который во время нашей краткой беседы стоял, словно вылитая из бронзы статуя, олицетворяющая величайшую скромность. Он повел меня дальше.
There was a tap at a door, a bull's bellow from within, and I was face to face with the Professor.	Стук в дверь, ответный рев разъяренного быка изнутри, и я оказался лицом к лицу с профессором.
He sat in a rotating chair behind a broad table, which was covered with books, maps, and diagrams.	Он сидел на вращающемся стуле за широким столом, заваленным книгами, картами, чертежами.
As I entered, his seat spun round to face me.	Как только я переступил порог, вращающийся стул круто повернулся.
His appearance made me gasp.	У меня перехватило дыхание при виде этого человека.
I was prepared for something strange, but not for so overpowering a personality as this.	Я был готов встретить не совсем обычную личность, но такое мне даже не мерещилось.
It was his size which took one's breath away-his size and his imposing presence.	Больше всего поражали его размеры. Размеры и величественная осанка.
His head was enormous, the largest I have ever seen upon a human being.	Такой огромной головы мне в жизни не приходилось видеть.
I am sure that his top-hat, had I ever ventured to don it, would have slipped over me entirely and rested on my shoulders.	Если б я осмелился примерить его цилиндр, то, наверно, ушел бы в него по самые плечи.
He had the face and beard which I associate with an Assyrian bull; the former florid, the latter so black as almost to have a suspicion of blue, spade-shaped and rippling down over his chest.	Лицо и борода профессора невольно вызывали в уме представление об ассирийских быках. Лицо большое, мясистое, борода квадратная, иссиня-черная, волной спадающая на грудь.
The hair was peculiar, plastered down in front in a long, curving wisp over his massive forehead.	Необычное впечатление производили и волосы -длинная прядь, словно приклеенная, лежала на его высоком, крутом лбу.
The eyes were blue-gray under great black tufts, very clear, very critical, and very masterful.	У него были ясные серо-голубые глаза под мохнатыми черными бровями, и он взглянул на меня критически и весьма властно.
A huge spread of shoulders and a chest like a barrel were the other parts of him which appeared above the table, save for two enormous hands covered with long black hair.	Я увидел широчайшие плечи, могучую грудь колесом и две огромные руки, густо заросшие длинными черными волосами.

This and a bellowing, roaring, rumbling voice made up my first impression of the notorious Professor Challenger.	Если прибавить ко всему этому раскатисто-рыкающий, громоподобный голос, то вы поймете, каково было мое первое впечатление от встречи со знаменитым профессором Челленджером.
"Well?" said he, with a most insolent stare.	- Ну? - сказал он, с вызывающим видом уставившись на меня.
"What now?"	- Что вам угодно?
I must keep up my deception for at least a little time longer, otherwise here was evidently an end of the interview.	Мне стало ясно, что если я сразу во всем признаюсь, то это интервью не состоится.
"You were good enough to give me an appointment, sir," said I, humbly, producing his envelope.	- Вы были настолько добры, сэр, что согласились принять меня, - смиренно начал я, протягивая ему конверт.
He took my letter from his desk and laid it out before him.	Он вынул из ящика стола мое письмо и положил его перед собой.
"Oh, you are the young person who cannot understand plain English, are you?	- Ах, вы тот самый молодой человек, который не понимает азбучных истин?
My general conclusions you are good enough to approve, as I understand?"	Однако, насколько я могу судить, мои общие выводы удостоились вашей похвалы?
"Entirely, sir-entirely!"	- Безусловно, сэр, безусловно!
I was very emphatic.	- Я постарался вложить в эти слова всю силу убеждения.
"Dear me!	- Скажите, пожалуйста!
That strengthens my position very much, does it not?	Как это подкрепляет мои позиции!
Your age and appearance make your support doubly valuable.	Ваш возраст и ваша внешность делают такую поддержку вдвойне ценной.
Well, at least you are better than that herd of swine in Vienna, whose gregarious grunt is, however, not more offensive than the isolated effort of the British hog."	Ну что ж, лучше уж иметь дело с вами, чем со стадом свиней, которые набросились на меня в Вене, хотя их визг не более оскорбителен, чем хрюканье английского борова.
He glared at me as the present representative of the beast.	- И он яростно сверкнул на меня глазами, сразу сделавшись похожим на представителя вышеупомянутого племени.
"They seem to have behaved abominably," said I.	- Они, кажется, вели себя возмутительно, - сказал я.
"I assure you that I can fight my own battles, and that I have no possible need of your sympathy.	- Ваше сочувствие неуместно! Смею вас уверить, что я сам могу справиться со своими врагами.
Put me alone, sir, and with my back to the wall. G. E. C. is happiest then.	Приприте Джорджа Эдуарда Челленджера спиной к стене, сэр, и большей радости вы ему не доставите.

Well, sir, let us do what we can to curtail this visit, which can hardly be agreeable to you, and is inexpressibly irksome to me. You had, as I have been led to believe, some comments to make upon the proposition which I advanced in my thesis."	Так вот, сэр, давайте сделаем все возможное, чтобы сократить ваш визит. Вас он вряд ли осчастливит, а меня и подавно. Насколько я понимаю, вы хотели высказать какие-то свои соображения по поводу тех тезисов, которые я выдвинул в докладе.
There was a brutal directness about his methods which made evasion difficult.	В его манере разговаривать была такая бесцеремонная прямолинейность, что хитрить с ним оказалось нелегко.
I must still make play and wait for a better opening.	Все-таки я решил затянуть эту игру в расчете на то, что мне представится возможность сделать лучший ход.
It had seemed simple enough at a distance.	На расстоянии все складывалось так просто!
Oh, my Irish wits, could they not help me now, when I needed help so sorely?	О, моя ирландская находчивость, неужели ты не поможешь мне сейчас, когда я больше всего в тебе нуждаюсь?
He transfixed me with two sharp, steely eyes.	Пронзительный взгляд стальных глаз лишал меня сил.
"Come, come!" he rumbled.	- Ну-с, не заставляйте себя ждать! - прогремел профессор.
"I am, of course, a mere student," said I, with a fatuous smile, "hardly more, I might say, than an earnest inquirer.	- Я, разумеется, только начинаю приобщаться к науке, - сказал я с глупейшей улыбкой, - и не претендую на большее, чем звание скромного исследователя.
At the same time, it seemed to me that you were a little severe upon Weissmann in this matter.	Тем не менее мне кажется, что в этом вопросе вы проявили излишнюю строгость к Вейсману.
Has not the general evidence since that date tended to-well, to strengthen his position?"	Разве полученные с тех пор доказательства не... не укрепляют его позиции?
"What evidence?"	- Какие доказательства?
He spoke with a menacing calm.	- Он проговорил это с угрожающим спокойствием.
"Well, of course, I am aware that there is not any what you might call DEFINITE evidence.	- Мне, разумеется, известно, что прямых доказательств пока еще нет.
I alluded merely to the trend of modern thought and the general scientific point of view, if I might so express it."	Я ссылаюсь, если можно так выразиться, на общий ход современной научной мысли.
He leaned forward with great earnestness.	Профессор наклонился над столом, устремив на меня сосредоточенный взгляд.
"I suppose you are aware," said he, checking off points upon his fingers, "that the cranial index is a constant factor?"	- Вам должно быть известно, - сказал он, загибая по очереди пальцы на левой руке, - что, во-первых, черепной указатель есть фактор постоянный.
"Naturally," said I.	- Безусловно! - ответил я.
"And that telegony is still sub judice?"	- И что телегония пока еще sub judice 1?
"Undoubtedly."	- Несомненно!

"And that the germ plasm is different from the parthenogenetic egg?"	- И что зародышевая плазма отличается от партеногенетического яйца?
"Why, surely!" I cried, and gloried in my own audacity.	- Ну еще бы! - воскликнул я, восхищаясь собственной наглостью.
"But what does that prove?" he asked, in a gentle, persuasive voice.	- А что это доказывает? - спросил он мягким, вкрадчивым голосом.
"Ah, what indeed?" I murmured. "What does it prove?"	- И в самом деле, - промямлил я, - что же это доказывает?
"Shall I tell you?" he cooed.	- Сказать вам? - все так же вкрадчиво проговорил профессор.
"Pray do."	- Будьте так любезны.
"It proves," he roared, with a sudden blast of fury, "that you are the damnedest imposter in London-a vile, crawling journalist, who has no more science than he has decency in his composition!"	- Это доказывает, - с неожиданной яростью взревел он, - что второго такого шарлатана не найдется во всем Лондоне! Вы гнусный, наглый репортеришка, который имеет столь же отдаленное понятие о науке, сколь и о минимальной человеческой порядочности!
He had sprung to his feet with a mad rage in his eyes.	Он вскочил со стула. Глаза его горели сумасшедшей злобой.
Even at that moment of tension I found time for amazement at the discovery that he was quite a short man, his head not higher than my shoulder-a stunted Hercules whose tremendous vitality had all run to depth, breadth, and brain.	И все же даже в эту напряженную минуту я не мог не изумиться, увидев, что профессор Челленджер маленького роста. Он был мне по плечо - эдакий приплюснутый Геркулес, вся огромная жизненная мощь которого словно ушла вширь, вглубь да еще в черепную коробку.
"Gibberish!" he cried, leaning forward, with his fingers on the table and his face projecting.	- Я молол чепуху, сэр! - возопил он, опершись руками о стол и вытянув вперед шею.
"That's what I have been talking to you, sir-scientific gibberish!	- Я нес несусветный вздор!
Did you think you could match cunning with me-you with your walnut of a brain?	И вы вздумали тягаться со мной - вы, у которого весь мозг с лесной орешек!
You think you are omnipotent, you infernal scribblers, don't you?	Эти проклятые писаки возомнили себя всесильными!
That your praise can make a man and your blame can break him?	Они думают, будто одного их слова достаточно, чтобы возвеличить человека или смешать его с грязью.
We must all bow to you, and try to get a favorable word, must we?	Мы все должны кланяться им в ножки, вымаливая похвалу.
This man shall have a leg up, and this man shall have a dressing down!	Вот этому надо оказать протекцию, а этого изничтожить...
Creeping vermin, I know you!	Я знаю вашу подлую натуру!
You've got out of your station.	Уж очень высоко вы стали забирать!
Time was when your ears were clipped. You've lost your sense of proportion.	Было время, ходили смирненькие, а теперь зарвались, удержу вам нет.
Swollen gas-bags!	Пустомели несчастные!

I'll keep you in your proper place.	Я поставлю вас на место!
Yes, sir, you haven't got over G. E. C.	Да, сэр, Джордж Эдуард Челленджер вам не пара.
There's one man who is still your master.	Этот человек не позволит собой командовать.
He warned you off, but if you WILL come, by the Lord you do it at your own risk.	Он предупреждал вас, но если вы все-таки лезете к нему, пеняйте потом на себя.
Forfeit, my good Mr. Malone, I claim forfeit!	Фант, любезнейший мистер Мелоун! С вас причитается фант!
You have played a rather dangerous game, and it strikes me that you have lost it."	Вы затеяли опасную игру и, на мой взгляд, остались в проигрыше.
"Look here, sir," said I, backing to the door and opening it; "you can be as abusive as you like. But there is a limit.	- Послушайте, сэр, - сказал я, пятясь к двери и открывая ее, - вы можете браниться, сколько вашей душе угодно, но всему есть предел.
You shall not assault me."	Я не позволю налетать на меня с кулаками!
"Shall I not?" He was slowly advancing in a peculiarly menacing way, but he stopped now and put his big hands into the side-pockets of a rather boyish short jacket which he wore.	- Ах, не позволите? - он начал медленно, с угрожающим видом наступать на меня, потом вдруг остановился и сунул свои огромные ручищи в карманы коротенькой куртки, приличествующей больше мальчику, чем взрослому мужчине.
"I have thrown several of you out of the house.	- Мне не впервой выкидывать из дома таких субъектов.
You will be the fourth or fifth.	Вы будете четвертым или пятым по счету.
Three pound fifteen each-that is how it averaged.	За каждого уплачен штраф в среднем по три фунта пятнадцать шиллингов.
Expensive, but very necessary.	Дороговато, но ничего не поделаешь: необходимость!
Now, sir, why should you not follow your brethren?	А теперь, сэр, почему бы вам не пойти по стопам ваших коллег?
I rather think you must."	Я лично думаю, что это неизбежно.
He resumed his unpleasant and stealthy advance, pointing his toes as he walked, like a dancing master.	- Он снова начал свое крайне неприятное для меня наступление, выставляя носки в стороны, точно заправский учитель танцев.
I could have bolted for the hall door, but it would have been too ignominious.	Я мог бы стремглав броситься в холл, но счел такое бегство позорным.
Besides, a little glow of righteous anger was springing up within me.	Кроме того, справедливый гнев уже начинал разгораться у меня в душе.
I had been hopelessly in the wrong before, but this man's menaces were putting me in the right.	До сих пор мое поведение было в высшей степени предосудительно, но угрозы этого человека сразу вернули мне чувство собственной правоты.
"I'll trouble you to keep your hands off, sir.	- Руки прочь, сэр!
I'll not stand it."	Я не потерплю этого!
"Dear me!"	- Скажите, пожалуйста!

His black moustache lifted and a white fang twinkled in a sneer.	- Его черные усы вздернулись кверху, между раздвинувшимися в злобной усмешке губами сверкнули ослепительно белые клыки.
"You won't stand it, eh?"	- Так вы этого не потерпите?
"Don't be such a fool, Professor!" I cried.	- Не стройте из себя дурака, профессор! - крикнул я.
"What can you hope for?	- На что вы рассчитываете?
I'm fifteen stone, as hard as nails, and play center three-quarter every Saturday for the London Irish.	Во мне больше двухсот фунтов весу. Я крепок, как железо, и каждую субботу играю в регби в ирландской сборной.
I'm not the man--"	Вам со мной не...
It was at that moment that he rushed me.	Но в эту минуту он ринулся на меня.
It was lucky that I had opened the door, or we should have gone through it.	К счастью, я уже успел открыть дверь, иначе от нее остались бы одни щепки.
We did a Catharine-wheel together down the passage. Somehow we gathered up a chair upon our way, and bounded on with it towards the street. My mouth was full of his beard, our arms were locked, our bodies intertwined, and that infernal chair radiated its legs all round us.	Мы колесом прокатились по всему коридору, каким-то образом прихватив по дороге стул. Профессорская борода забила мне весь рот, мы стискивали друг друга в объятиях, тела наши тесно переплелись, а ножки этого проклятого стула так и крутились над нами.
The watchful Austin had thrown open the hall door.	Бдительный Остин распахнул настежь входную дверь.
We went with a back somersault down the front steps.	Мы кувырком скатились вниз по ступенькам.
I have seen the two Macs attempt something of the kind at the halls, but it appears to take some practise to do it without hurting oneself.	Я видел, как братья Мэк исполняли нечто подобное в мюзик-холле, но, должно быть, этот аттракцион требует некоторой практики, иначе без членовредительства не обойтись.
The chair went to matchwood at the bottom, and we rolled apart into the gutter.	Ударившись о последнюю ступеньку, стул рассыпался на мелкие кусочки, а мы, уже порознь, очутились в водосточной канаве.
He sprang to his feet, waving his fists and wheezing like an asthmatic.	Профессор вскочил на ноги, размахивая кулаками и хрипя, как астматик.
"Had enough?" he panted.	- Довольно с вас? - крикнул он, еле переводя дух.
"You infernal bully!" I cried, as I gathered myself together.	- Хулиган! - ответил я и с трудом поднялся с земли.
Then and there we should have tried the thing out, for he was effervescing with fight, but fortunately I was rescued from an odious situation.	Мы чуть было не схватились снова, так как боевой дух еще не угас в профессоре, но судьба вывела меня из этого дурацкого положения.
A policeman was beside us, his notebook in his hand.	Рядом с нами вырос полисмен с записной книжкой в руках.
"What's all this?	- Что это значит?
You ought to be ashamed" said the policeman.	Как вам не совестно! - сказал он.
It was the most rational remark which I had heard in Enmore Park.	Это были самые здравые слова, которые мне пришлось услышать в Энмор-Парке.

"Well," he insisted, turning to me, "what is it, then?"	- Ну, - допытывался полисмен, обращаясь ко мне, - объясните, что это значит.
"This man attacked me," said I.	- Он сам на меня напал, - сказал я.
"Did you attack him?" asked the policeman.	- Это верно, что вы первый напали? - спросил полисмен.
The Professor breathed hard and said nothing.	Профессор только засопел в ответ.
"It's not the first time, either," said the policeman, severely, shaking his head.	- И это не первый случай, - сказал полисмен, строго покачивая головой.
"You were in trouble last month for the same thing.	- У вас и в прошлом месяце были неприятности по точно такому же поводу.
You've blackened this young man's eye.	У молодого человека подбит глаз.
Do you give him in charge, sir?"	Вы предъявляете ему обвинение, сэр?
I relented.	Я вдруг сменил гнев на милость:
"No," said I, "I do not."	- Нет, не предъявляю.
"What's that?" said the policeman.	- Это почему же? - спросил полисмен.
"I was to blame myself.	- Тут есть и моя доля вины.
I intruded upon him.	Я сам к нему напросился.
He gave me fair warning."	Он честно предостерегал меня.
The policeman snapped up his notebook.	Полисмен захлопнул книжку.
"Don't let us have any more such goings-on," said he.	- Чтобы эти безобразия больше не повторялись, -сказал он.
"Now, then!	- Ну, нечего!
Move on, there, move on!"	Расходитесь! Расходитесь!
This to a butcher's boy, a maid, and one or two loafers who had collected.	Это относилось к мальчику из мясной лавки, к горничной и двум-трем зевакам, которые уже успели собраться вокруг нас.
He clumped heavily down the street, driving this little flock before him.	Полисмен тяжело зашагал по тротуару, гоня перед собой это маленькое стадо.
The Professor looked at me, and there was something humorous at the back of his eyes.	Профессор взглянул на меня, и в глазах у него мелькнула смешливая искорка.
"Come in!" said he.	- Входите! - сказал он.
"I've not done with you yet."	- Наша беседа еще не кончилась.
The speech had a sinister sound, but I followed him none the less into the house.	Хотя эти слова прозвучали зловеще, но я последовал за ним в дом.
The man-servant, Austin, like a wooden image, closed the door behind us.	Лакей Остин, похожий на деревянную статую, закрыл за нами дверь.
CHAPTER IV "It's Just the very Biggest Thing in the World"	Глава IV. ЭТО ВЕЛИЧАЙТТТЕЕ В МИРЕ ОТКРЫТИЕ!
Hardly was it shut when Mrs. Challenger darted out from the dining-room.	Не успела дверь за нами захлопнуться, как из столовой выбежала миссис Челленджер.

The small woman was in a furious temper.	Эта крошечная женщина была вне себя от гнева.
She barred her husband's way like an enraged chicken in front of a bulldog.	Она стала перед своим супругом, точно растревоженная клушка, грудью встречающая бульдога.
It was evident that she had seen my exit, but had not observed my return.	Очевидно, миссис Челленджер была свидетельницей моего изгнания, но не заметила, что я уже успел вернуться.
"You brute, George!" she screamed.	- Джордж! Какое зверство! - возопила она.
"You've hurt that nice young man."	- Ты искалечил этого милого юношу!
He jerked backwards with his thumb. "Here he is, safe and sound behind me."	- Вот он сам, жив и невредим!
She was confused, but not unduly so.	Миссис Челленджер смутилась, но быстро овладела собой.
"I am so sorry, I didn't see you."	- Простите, я вас не видела.
"I assure you, madam, that it is all right."	- Не беспокойтесь, сударыня, ничего страшного не случилось.
"He has marked your poor face!	- Но он поставил вам синяк под глазом!
Oh, George, what a brute you are!	Какое безобразие!
Nothing but scandals from one end of the week to the other.	У нас недели не проходит без скандала!
Everyone hating and making fun of you.	Тебя все ненавидят, Джордж, над тобой все издеваются!
You've finished my patience.	Нет, моему терпению пришел конец!
This ends it."	Это переполнило чашу!
"Dirty linen," he rumbled.	- Перетряхиваешь грязное белье на людях! -загремел профессор.
"It's not a secret," she cried.	- Это ни для кого не тайна! - крикнула она.
"Do you suppose that the whole street-the whole of London, for that matter-- Get away, Austin, we don't want you here.	- Неужели ты думаешь, что всей нашей улице, да если уж на то пошло - всему Лондону не известно... Остин, вы нам не нужны, можете идти.
Do you suppose they don't all talk about you?	Тебе перемывают косточки все кому не лень.
Where is your dignity?	Ты забываешь о чувстве собственного достоинства.
You, a man who should have been Regius Professor at a great University with a thousand students all revering you.	Ты, которому следует быть профессором в большом университете, пользоваться уважением студентов!
Where is your dignity, George?"	Где твое достоинство, Джордж?
"How about yours, my dear?"	- А где твое, моя дорогая?
"You try me too much.	- Ты довел меня бог знает до чего!
A ruffian-a common brawling ruffian-that's what you have become."	Хулиган, отъявленный хулиган! Вот во что ты превратился!

"Be good, Jessie."	- Джесси, возьми себя в руки.
"A roaring, raging bully!"	- Беспардонный скандалист!
"That's done it!	- Довольно!
Stool of penance!" said he.	К позорному столбу за такие слова! - сказал профессор.
To my amazement he stooped, picked her up, and placed her sitting upon a high pedestal of black marble in the angle of the hall.	И, к моему величайшему изумлению, он нагнулся, поднял жену и поставил ее на высокий постамент из черного мрамора, стоявший в углу холла.
It was at least seven feet high, and so thin that she could hardly balance upon it.	Постамент этот, вышиной по меньшей мере в семь футов, был такой узкий, что миссис Челленджер еле могла удержаться на нем.
A more absurd object than she presented cocked up there with her face convulsed with anger, her feet dangling, and her body rigid for fear of an upset, I could not imagine.	Трудно было представить себе более нелепое зрелище - боясь свалиться оттуда, она словно окаменела с искаженным от ярости лицом и только чуть переступала с ноги на ногу.
"Let me down!" she wailed.	- Сними меня! - наконец взмолилась миссис Челленджер.
"Say 'please.'"	- Скажи .пожалуйста."
"You brute, George!	- Это безобразие, Джордж!
Let me down this instant!"	Сними меня сию же минуту!
"Come into the study, Mr. Malone."	- Мистер Мелоун, пойдемте ко мне в кабинет.
"Really, sir--!" said I, looking at the lady.	- Но помилуйте, сэр!." - сказал я, глядя на его жену.
"Here's Mr. Malone pleading for you, Jessie.	- Слышишь, Джесси? Мистер Мелоун ходатайствует за тебя.
Say 'please,' and down you come."	Скажи .пожалуйста., тогда сниму.
"Oh, you brute!	- Безобразие!
Please! please!"	Ну, пожалуйста, пожалуйста!
He took her down as if she had been a canary.	Он снял ее с такой легкостью, словно она весила не больше канарейки.
"You must behave yourself, dear.	- Веди себя прилично, дорогая.
Mr. Malone is a Pressman.	Мистер Мелоун - представитель прессы.
He will have it all in his rag to-morrow, and sell an extra dozen among our neighbors.	Завтра же он тиснет все это в своей ничтожной газетке и большую часть тиража распродаст среди наших соседей.
'Strange story of high life'-you felt fairly high on that pedestal, did you not?	"Странные причуды одной высокопоставленной особы."Высокопоставленная особа - это ты, Джесси, вспомни, куда я тебя посадил несколько минут назад.
Then a sub-title,	Потом подзаголовок:

' Glimpse of a singular menage.'	"Из быта одной оригинальной супружеской четы."
He's a foul feeder, is Mr. Malone, a carrion eater, like all of his kind-porcus ex grege diaboli-a swine from the devil's herd.	Этот мистер Мелоун ничем не побрезгует, он питается падалью, подобно всем своим собратьям, - porcus ex grege diaboli - свинья из стада дьяволова.
That's it, Malone-what?"	Правильно я говорю, мистер Мелоун?
"You are really intolerable!" said I, hotly.	- Вы и в самом деле невыносимы, - с горячностью сказал я.
He bellowed with laughter.	Профессор захохотал.
"We shall have a coalition presently," he boomed, looking from his wife to me and puffing out his enormous chest.	- Вы двое, пожалуй, заключите против меня союз, - прогудел он, выпятив свою могучую грудь и поглядывая то в мою сторону, то на жену.
Then, suddenly altering his tone, "Excuse this frivolous family badinage, Mr. Malone.	Потом уже совсем другим тоном: - Простите нам эти невинные семейные развлечения, мистер Мелоун.
I called you back for some more serious purpose than to mix you up with our little domestic pleasantries.	Я предложил вам вернуться совсем не для того, чтобы делать вас участником наших безобидных перепалок.
Run away, little woman, and don't fret."	Ну-с, сударыня, марш отсюда и не извольте гневаться.
He placed a huge hand upon each of her shoulders.	- Он положил свои огромные ручи-щи ей на плечи.
"All that you say is perfectly true.	- Ты права, как всегда.
I should be a better man if I did what you advise, but I shouldn't be quite George Edward Challenger.	Если б Джордж Эдуард Челленджер слушался твоих советов, он был бы гораздо более почтенным человеком, но только не самим собой.
There are plenty of better men, my dear, but only one G. E. C.	Почтенных людей много, моя дорогая, а Джордж Эдуард Челленджер один на свете.
So make the best of him."	Так что постарайся как-нибудь поладить с ним.
He suddenly gave her a resounding kiss, which embarrassed me even more than his violence had done.	- Он влепил жене звучный поцелуй, что смутило меня куда больше, чем все его дикие выходки.
"Now, Mr. Malone," he continued, with a great accession of dignity, "this way, if YOU please."	- А теперь, мистер Мелоун, - продолжал профессор, снова принимая величественный вид,- будьте добры пожаловать сюда.
We re-entered the room which we had left so tumultuously ten minutes before.	Мы вошли в ту же самую комнату, откуда десять минут назад вылетели с таким грохотом.
The Professor closed the door carefully behind us, motioned me into an arm-chair, and pushed a cigar-box under my nose.	Профессор тщательно прикрыл за собой дверь, усадил меня в кресло и сунул мне под нос ящик с сигарами.
"Real San Juan Colorado," he said.	- Настоящие "Сан-Хуан Колорадо., - сказал он.

"Excitable people like you are the better for narcotics.	- На таких легковозбудимых людей, как вы, наркотики хорошо действуют.
Heavens! don't bite it!	Боже мой! Ну кто же откусывает кончик!
Cut-and cut with reverence!	Отрежьте- надо иметь уважение к сигаре!
Now lean back, and listen attentively to whatever I may care to say to you.	А теперь откиньтесь на спинку кресла и слушайте внимательно все, что я соблаговолю сказать вам.
If any remark should occur to you, you can reserve it for some more opportune time.	Если будут какие-нибудь вопросы, потрудитесь отложить их до более подходящего времени.
"First of all, as to your return to my house after your most justifiable expulsion"-he protruded his beard, and stared at me as one who challenges and invites contradiction-"after, as I say, your well-merited expulsion.	Прежде всего о вашем возвращении в мой дом после вполне справедливого изгнания. - Он выпятил вперед бороду и уставился на меня с таким видом, словно только и ждал, что я опять ввяжусь в спор. - Итак, повторяю: после вполне заслуженного вами изгнания. Почему я пригласил вас вернуться?
The reason lay in your answer to that most officious policeman, in which I seemed to discern some glimmering of good feeling upon your part-more, at any rate, than I am accustomed to associate with your profession.	Потому, что мне понравился ваш ответ этому наглому полисмену. Я усмотрел в нем некоторые проблески добропорядочности, не свойственной представителям вашей профессии.
In admitting that the fault of the incident lay with you, you gave some evidence of a certain mental detachment and breadth of view which attracted my favorable notice.	Признав, что вина лежит на вас, вы проявили известную непредвзятость и широту взглядов, кои заслужили мое благосклонное внимание.
The sub-species of the human race to which you unfortunately belong has always been below my mental horizon.	Низшие представители человеческой расы, к которым, к несчастью, принадлежите и вы, всегда были вне моего умственного кругозора.
Your words brought you suddenly above it.	Ваши слова сразу включили вас в поле моего зрения.
You swam up into my serious notice.	Мне захотелось познакомиться с вами поближе, и я предложил вам вернуться.
For this reason I asked you to return with me, as I was minded to make your further acquaintance.	Будьте любезны стряхивать пепел в маленькую японскую пепельницу вон на том бамбуковом столике, который стоит возле вас.
You will kindly deposit your ash in the small Japanese tray on the bamboo table which stands at your left elbow."	Все это профессор выпалил без единой задержки, точно читал лекцию студентам.
All this he boomed forth like a professor addressing his class.	Он сидел лицом ко мне, напыжившись, как огромная жаба, голова у него была откинута назад, глаза презрительно прищурены.

He had swung round his revolving chair so as to face me, and he sat all puffed out like an enormous bull-frog, his head laid back and his eyes half-covered by supercilious lids. Now he suddenly turned himself sideways, and all I could see of him was tangled hair with a red, protruding ear. He was scratching about among the litter of papers upon his desk. He faced me presently with what looked like a very tattered sketch-book in his hand.	Потом он вдруг повернулся боком, так что мне стал виден только клок его волос над оттопыренным красным ухом, переворошил кучу бумаг на столе и вытащил оттуда какую-то весьма потрепанную книжку.
"I am going to talk to you about South America," said he.	- Я хочу рассказать вам кое-что о Южной Америке, - начал он.
"No comments if you please.	- Свои замечания можете оставить при себе.
First of all, I wish you to understand that nothing I tell you now is to be repeated in any public way unless you have my express permission.	Прежде всего будьте любезны запомнить: то, о чем вы сейчас услышите, я запрещаю предавать огласке в какой бы то ни было форме до тех пор, пока вы не получите на это соответствующего разрешения от меня.
That permission will, in all human probability, never be given.	Разрешение это, по всей вероятности, никогда не будет дано.
Is that clear?"	Понятно?
"It is very hard," said I.	- К чему же такая чрезмерная строгость? - сказал я.
"Surely a judicious account--"	- По-моему, беспристрастное изложение...
He replaced the notebook upon the table.	Он положил книжку на стол.
"That ends it," said he.	- Больше нам говорить не о чем.
"I wish you a very good morning."	Желаю вам всего хорошего.
"No, no!"	- Нет, нет!
I cried. "I submit to any conditions.	Я согласен на любые условия! - вскричал я.
So far as I can see, I have no choice."	- Ведь выбирать мне не приходится.
"None in the world," said he.	- О выборе не может быть и речи, - подтвердил он.
"Well, then, I promise."	- Тогда обещаю вам молчать.
"Word of honor?"	- Честное слово?
"Word of honor."	- Честное слово.
He looked at me with doubt in his insolent eyes.	Он смерил меня наглым и недоверчивым взглядом.
"After all, what do I know about your honor?" said he.	- А почем я знаю, каковы ваши понятия о чести?
"Upon my word, sir," I cried, angrily, "you take very great liberties!	- Ну, знаете ли, сэр, - сердито крикнул я, - вы слишком много себе позволяете!
I have never been so insulted in my life."	Мне еще не приходилось выслушивать такие оскорбления!

He seemed more interested than annoyed at my outbreak.	Моя вспышка не только не вывела его из себя, но даже заинтересовала.
"Round-headed," he muttered.	- Короткоголовый тип, - пробормотал он.
"Brachycephalic, gray-eyed, black-haired, with suggestion of the negroid.	- Брахицефал, серые глаза, темные волосы, некоторые черты негроида...
Celtic, I presume?"	Вы, вероятно, кельт?
"I am an Irishman, sir."	- Я ирландец, сэр.
"Irish Irish?"	- Чистокровный?
"Yes, sir."	- Да, сэр.
"That, of course, explains it.	- Тогда все понятно.
Let me see; you have given me your promise that my confidence will be respected?	Так вот, вы дали мне слово держать в тайне те сведения, которые я вам сообщу.
That confidence, I may say, will be far from complete.	Сведения эти будут, конечно, весьма скупые.
But I am prepared to give you a few indications which will be of interest.	Но кое-какими интересными данными я с вами поделюсь.
In the first place, you are probably aware that two years ago I made a journey to South America-one which will be classical in the scientific history of the world?	Вы, вероятно, знаете, что два года назад я совершил путешествие по Южной Америке -путешествие, которое войдет в золотой фонд мировой науки.
The object of my journey was to verify some conclusions of Wallace and of Bates, which could only be done by observing their reported facts under the same conditions in which they had themselves noted them.	Целью его было проверить некоторые выводы Уоллеса и Бейтса, а это можно было сделать только на месте, в тех же условиях, в каких они проводили свои наблюдения.
If my expedition had no other results it would still have been noteworthy, but a curious incident occurred to me while there which opened up an entirely fresh line of inquiry.	Если б результаты моего путешествия лишь этим и ограничились, все равно они были бы достойны всяческого внимания, но тут произошло одно непредвиденное обстоятельство, которое заставило меня направить свои исследования по совершенно иному пути.
"You are aware-or probably, in this half-educated age, you are not aware-that the country round some parts of the Amazon is still only partially explored, and that a great number of tributaries, some of them entirely uncharted, run into the main river.	Вам, вероятно, известно- впрочем, кто знает: в наш век невежества ничему не удивляешься, -что некоторые места, по которым протекает река Амазонка, исследованы не полностью и что в нее впадает множество притоков, до сих пор не нанесенных на карту.
It was my business to visit this little-known back-country and to examine its fauna, which furnished me with the materials for several chapters for that great and monumental work upon zoology which will be my life's justification.	Вот я и поставил перед собой задачу посетить эти малоизвестные места и обследовать их фауну, и это дало мне в руки столько материала, что его хватит на несколько глав того огромного, монументального труда по зоологии, который послужит оправданием всей моей жизни.

I was returning, my work accomplished, when I had occasion to spend a night at a small Indian village at a point where a certain tributary-the name and position of which I withhold-opens into the main river.	Закончив экспедицию, я возвращался домой, и на обратном пути мне пришлось заночевать в маленьком индейском поселке, недалеко от того места, где в Амазонку впадает один из ее притоков - о названии и географическом положении этого притока я умолчу.
The natives were Cucama Indians, an amiable but degraded race, with mental powers hardly superior to the average Londoner.	В поселке жили индейцы племени кукама-мирный, но уже вырождающийся народ, умственный уровень которого вряд ли поднимается над уровнем среднего лондонца...
I had effected some cures among them upon my way up the river, and had impressed them considerably with my personality, so that I was not surprised to find myself eagerly awaited upon my return.	Я вылечил нескольких тамошних жителей еще в первый свой приезд, когда поднимался вверх по реке, и вообще произвел на индейцев сильное впечатление, поэтому не удивительно, что меня ждали там.
I gathered from their signs that someone had urgent need of my medical services, and I followed the chief to one of his huts.	Они сразу же стали объяснять мне знаками, что в поселке есть человек, который нуждается в моей помощи, и я последовал за их вождем в одну из хижин.
When I entered I found that the sufferer to whose aid I had been summoned had that instant expired.	Войдя туда, я убедился, что страждущий, которому требовалась помощь, только что испустил дух.
He was, to my surprise, no Indian, but a white man; indeed, I may say a very white man, for he was flaxen-haired and had some characteristics of an albino.	К моему удивлению, он оказался не индейцем, а белым, белейшим из белых, если можно так выразиться, ибо у него были совсем светлые волосы и все характерные признаки альбиноса.
He was clad in rags, was very emaciated, and bore every trace of prolonged hardship.	От его одежды остались одни лохмотья, страшно исхудавшее тело свидетельствовало о долгих лишениях.
So far as I could understand the account of the natives, he was a complete stranger to them, and had come upon their village through the woods alone and in the last stage of exhaustion.	Насколько я мог понять индейцев, они никогда раньше не видели этого человека; он пришел в поселок из лесной чащи, один, без спутников, и еле держался на ногах от слабости.
"The man's knapsack lay beside the couch, and I examined the contents.	Вещевой мешок незнакомца лежал рядом с ним, и я обследовал его содержимое.
His name was written upon a tab within it-Maple White, Lake Avenue, Detroit, Michigan.	Внутри был вшит ярлычок с именем и адресом владельца: "Мепл-Уайт, Лейк-Авеню, Детройт, штат Мичиган..
It is a name to which I am prepared always to lift my hat.	Перед этим именем я всегда готов обнажить голову.
It is not too much to say that it will rank level with my own when the final credit of this business comes to be apportioned.	Не будет преувеличением сказать, что, когда важность сделанного мною открытия получит общее признание, его имя будет стоять рядом с моим.
"From the contents of the knapsack it was evident that this man had been an artist and poet in search of effects.	Содержимое мешка ясно говорило о том, что Мепл-Уайт был художником и поэтом, отправившимся на поиски новых ярких впечатлений.

There were scraps of verse.	Там были черновики стихов.
I do not profess to be a judge of such things, but they appeared to me to be singularly wanting in merit.	Я не считаю себя знатоком в этой области, но мне кажется, что они оставляют желать лучшего.
There were also some rather commonplace pictures of river scenery, a paint-box, a box of colored chalks, some brushes, that curved bone which lies upon my inkstand, a volume of Baxter's	Кроме того, я нашел в мешке довольно посредственные речные пейзажи, ящик с красками, коробку пастельных карандашей, кисти, вот эту изогнутую кость, что лежит на чернильнице, том Бекстера
'Moths and Butterflies,' a cheap revolver, and a few cartridges.	"Мотыльки и бабочки., дешевенький револьвер и несколько патронов к нему.
Of personal equipment he either had none or he had lost it in his journey.	Предметы личного обихода он, по-видимому, растерял за время своих странствований, а может, их у него совсем не было.
Such were the total effects of this strange American Bohemian.	Никакого другого имущества у этого странного представителя американской богемы в наличии не оказалось.
"I was turning away from him when I observed that something projected from the front of his ragged jacket.	Я уже собрался уходить, как вдруг заметил, что из кармана его рваной куртки что-то торчит.
It was this sketch-book, which was as dilapidated then as you see it now.	Это был альбом для этюдов - вот он, перед вами, и такой же потрепанный, как тогда.
Indeed, I can assure you that a first folio of Shakespeare could not be treated with greater reverence than this relic has been since it came into my possession.	Можете быть уверены, что с тех пор, как эта реликвия попала мне в руки, я отношусь к ней с не меньшим благоговением, чем относился бы к первоизданию Шекспира.
I hand it to you now, and I ask you to take it page by page and to examine the contents."	Теперь я вручаю этот альбом вам и прошу вас просмотреть его страницу за страницей и вникнуть в содержание рисунков.
He helped himself to a cigar and leaned back with a fiercely critical pair of eyes, taking note of the effect which this document would produce.	Он закурил сигару, откинулся на спинку стула и, не сводя с моего лица свирепого и вместе с тем испытующего взгляда, стал следить, какое впечатление произведут на меня эти рисунки.
I had opened the volume with some expectation of a revelation, though of what nature I could not imagine.	Я открыл альбом, ожидая найти там какие-то откровения - какие, мне и самому было не ясно.
The first page was disappointing, however, as it contained nothing but the picture of a very fat man in a pea-jacket, with the legend,	Однако первая страница разочаровала меня, ибо на ней был нарисован здоровенный детина в морской куртке, а под рисунком стояла подпись:
"Jimmy Colver on the Mail-boat," written beneath it.	"Джимми Колвер на борту почтового парохода."
There followed several pages which were filled with small sketches of Indians and their ways.	Дальше последовало несколько мелких жанровых набросков из жизни индейцев.
Then came a picture of a cheerful and corpulent ecclesiastic in a shovel hat, sitting opposite a very thin European, and the inscription:	Потом рисунок, на котором изображался благодушный толстяк духовного звания, в широкополой шляпе, сидевший за столом в обществе очень худого европейца. Подпись поясняла:
"Lunch with Fra Cristofero at Rosario."	"Завтрак у фра Кристоферо в Розариу."

Studies of women and babies accounted for several more pages, and then there was an unbroken series of animal drawings with such explanations as	Следующие страницы были заполнены женскими и детскими головками, а за ними шла подряд целая серия зарисовок животных с такими пояснениями:
"Manatee upon Sandbank,"	"Ламантин на песчаной отмели.,
"Turtles and Their Eggs,"	"Черепахи и черепашьи яйца.,
"Black Ajouti under a Miriti Palm"-the matter disclosing some sort of pig-like animal; and finally came a double page of studies of long-snouted and very unpleasant saurians.	"Черный агути под пальмой. - агути оказался весьма похожим на свинью, - и, наконец, следующие две страницы занимали наброски каких-то весьма противных ящеров с длинными носами.
I could make nothing of it, and said so to the Professor.	Я не знал, что подумать обо всем этом, и обратился за разъяснениями к профессору:
"Surely these are only crocodiles?"	- Это, вероятно, крокодилы?
"Alligators! Alligators!	- Аллигаторы! Аллигаторы!
There is hardly such a thing as a true crocodile in South America.	Настоящие крокодилы не водятся в Южной Америке.
The distinction between them--"	Различие между тем и другим видом заключается...
"I meant that I could see nothing unusual-nothing to justify what you have said."	- Я только хочу сказать, что не вижу тут ничего особенного - ничего, что могло бы подтвердить ваши слова.
He smiled serenely.	Он ответил мне с безмятежной улыбкой:
"Try the next page," said he.	- Переверните еще одну страницу.
I was still unable to sympathize.	Но и следующая страница ни в чем не убедила меня.
It was a full-page sketch of a landscape roughly tinted in color-the kind of painting which an open-air artist takes as a guide to a future more elaborate effort.	Это был пейзаж, чуть намеченный акварелью, один из тех незаконченных этюдов, которые служат художнику лишь наметкой к будущей, более тщательной разработке сюжета.
There was a pale-green foreground of feathery vegetation, which sloped upwards and ended in a line of cliffs dark red in color, and curiously ribbed like some basaltic formations which I have seen.	Передний план этюда занимали бледно-зеленые перистые растения, поднимавшиеся вверх по откосу, который переходил в линию темно-красных ребристых скал, напоминавших мне чем-то базальтовые формации.
They extended in an unbroken wall right across the background.	На заднем плане эти скалы стояли сплошной стеной.
At one point was an isolated pyramidal rock, crowned by a great tree, which appeared to be separated by a cleft from the main crag.	Правее поднимался пирамидальный утес, по-видимому, отделенный от основного кряжа глубокой расщелиной; вершина его была увенчана огромным деревом.
Behind it all, a blue tropical sky.	Надо всем этим сияло синее тропическое небо.

A thin green line of vegetation fringed the summit of the ruddy cliff.	Узкая кромка зелени окаймляла вершины красных скал. На следующей странице я увидел еще один акварельный набросок того же пейзажа, сделанный с более близкого расстояния, так что детали его выступали яснее.
"Well?" he asked.	- Ну-с? - сказал профессор.
"It is no doubt a curious formation," said I "but I am not geologist enough to say that it is wonderful."	- Формация, действительно, очень любопытная, -ответил я, - но мне трудно судить, насколько она исключительна, ведь я не геолог.
"Wonderful!" he repeated.	- Исключительна? - повторил он.
"It is unique.	- Да это единственный в своем роде ландшафт!
It is incredible.	Он кажется невероятным!
No one on earth has ever dreamed of such a possibility.	Такое даже присниться не может!
Now the next."	Переверните страницу.
I turned it over, and gave an exclamation of surprise.	Я перевернул и не мог сдержать возгласа удивления.
There was a full-page picture of the most extraordinary creature that I had ever seen.	Со следующей страницы альбома на меня глянуло нечто необычайное.
It was the wild dream of an opium smoker, a vision of delirium.	Такое чудовище могло возникнуть только в видениях курильщика опиума или в бреду горячечного больного.
The head was like that of a fowl, the body that of a bloated lizard, the trailing tail was furnished with upward-turned spikes, and the curved back was edged with a high serrated fringe, which looked like a dozen cocks' wattles placed behind each other.	Г олова у него была птичья, тело как у непомерно раздувшейся ящерицы, волочащийся по земле хвост щетинился острыми иглами, а изогнутая спина была усажена высокими шипами, похожими на петушьи гребешки.
In front of this creature was an absurd mannikin, or dwarf, in human form, who stood staring at it.	Перед этим существом стоял маленький человечек, почти карлик.
"Well, what do you think of that?" cried the Professor, rubbing his hands with an air of triumph.	- Ну-с, что вы на это скажете? - воскликнул профессор, с торжествующим видом потирая руки.
"It is monstrous-grotesque."	- Это что-то чудовищное, гротеск какой-то.
"But what made him draw such an animal?"	- А что заставило художника изобразить подобного зверя?
"Trade gin, I should think."	- Не иначе, как солидная порция джина.
"Oh, that's the best explanation you can give, is it?"	- Лучшего объяснения вы не можете придумать?
"Well, sir, what is yours?"	- Хорошо, сэр, а как вы сами это объясняете?
"The obvious one that the creature exists.	- Очень просто: такое животное существует.
That is actually sketched from the life."	Совершенно очевидно, что этот рисунок сделан с натуры.

I should have laughed only that I had a vision of our doing another Catharine-wheel down the passage.	Я не расхохотался только потому, что вовремя вспомнил, как мы колесом прокатились по всему коридору.
"No doubt," said I, "no doubt," as one humors an imbecile.	- Без сомнения, без сомнения, - сказал я с той угодливостью, на какую обычно не скупятся в разговоре со слабоумными.
"I confess, however," I added, "that this tiny human figure puzzles me.	- Правда, меня несколько смущает эта крошечная человеческая фигурка.
If it were an Indian we could set it down as evidence of some pigmy race in America, but it appears to be a European in a sun-hat."	Если б здесь был нарисован индеец, можно было бы подумать, что в Америке существует какое-то племя пигмеев, но это европеец, на нем пробковый шлем.
The Professor snorted like an angry buffalo.	Профессор фыркнул, словно разъяренный буйвол.
"You really touch the limit," said he. "You enlarge my view of the possible.	- Вы обогащаете меня опытом! - крикнул он. -Границы человеческой тупости гораздо шире, чем я думал!
Cerebral paresis! Mental inertia!	У вас умственный застой!
Wonderful!"	Поразительно!
He was too absurd to make me angry.	Эта вспышка была так нелепа, что она меня даже не рассердила.
Indeed, it was a waste of energy, for if you were going to be angry with this man you would be angry all the time.	Да и стоило ли впустую тратить нервы? Если уж сердиться на этого человека, так каждую минуту, на каждое его слово.
I contented myself with smiling wearily.	Я ограничился усталой улыбкой.
"It struck me that the man was small," said I.	- Меня поразили размеры этого пигмея, - сказал я.
"Look here!" he cried, leaning forward and dabbing a great hairy sausage of a finger on to the picture.	- Да вы посмотрите! - крикнул профессор, наклоняясь ко мне и тыча волосатым, толстым, как сосиска, пальцем в альбом.
"You see that plant behind the animal; I suppose you thought it was a dandelion or a Brussels sprout-what?	- Видите вот растение позади животного? Вы, вероятно, приняли его за одуванчик или брюссельскую капусту, ведь так?
Well, it is a vegetable ivory palm, and they run to about fifty or sixty feet.	Нет, сударь, это южноамериканская пальма, именуемая .слоновой костью., а она достигает пятидесяти-шестидесяти футов в вышину.
Don't you see that the man is put in for a purpose?	Неужели вы не соображаете, что человеческая фигура нарисована здесь не зря?
He couldn't really have stood in front of that brute and lived to draw it.	Художник не смог бы остаться в живых, встретившись лицом к лицу с таким зверем, уж тут не до рисования.
He sketched himself in to give a scale of heights.	Он изобразил самого себя только для того, чтобы дать понятие о масштабах.
He was, we will say, over five feet high.	Ростом он был... ну, скажем, пяти футов с небольшим.
The tree is ten times bigger, which is what one would expect."	Дерево, как и следует ожидать, в десять раз выше.

"Good heavens!" I cried.	- Господи боже! - воскликнул я.
"Then you think the beast was-- Why, Charing Cross station would hardly make a kennel for such a brute!"	- Значит, вы думаете, что это существо было... Да ведь если подыскивать ему конуру, тогда и вокзал Чаринг-Кросс окажется маловат!
"Apart from exaggeration, he is certainly a well-grown specimen," said the Professor, complacently.	- Это, конечно, преувеличение, но экземпляр действительно крупный, - горделиво сказал профессор.
"But," I cried, "surely the whole experience of the human race is not to be set aside on account of a single sketch"-I had turned over the leaves and ascertained that there was nothing more in the book-"a single sketch by a wandering American artist who may have done it under hashish, or in the delirium of fever, or simply in order to gratify a freakish imagination.	- Но нельзя же, - воскликнул я, - нельзя же отметать в сторону весь опыт человеческой расы на основании одного рисунка! - Я перелистал оставшиеся страницы и убедился, что в альбоме больше ничего нет. -Один-единственный рисунок какого-то бродяги-художника, который мог сделать его, накурившись гашиша, или в горячечном бреду, или просто в угоду своему больному воображению.
You can't, as a man of science, defend such a position as that."	Вы, как человек науки, не можете отстаивать такую точку зрения.
For answer the Professor took a book down from a shelf.	Вместо ответа профессор снял какую-то книгу с полки.
"This is an excellent monograph by my gifted friend, Ray Lankester!" said he.	- Вот блестящая монография моего талантливого друга Рэя Ланкестера, - сказал он.
"There is an illustration here which would interest you.	- Здесь есть одна иллюстрация, которая покажется вам небезынтересной.
Ah, yes, here it is!	Ага, вот она.
The inscription beneath it runs:	Подпись внизу:
'Probable appearance in life of the Jurassic Dinosaur Stegosaurus.	"Предполагаемый внешний вид динозавра-стегозавра юрского периода.
The hind leg alone is twice as tall as a full-grown man.'	Задние конечности высотой в два человеческих роста."
Well, what do you make of that?"	Ну, что вы теперь скажете?
He handed me the open book.	Он протянул мне открытую книгу.
I started as I looked at the picture.	Я взглянул на иллюстрацию и вздрогнул.
In this reconstructed animal of a dead world there was certainly a very great resemblance to the sketch of the unknown artist.	Между наброском неизвестного художника и этим представителем давно умершего мира, воссозданным воображением ученого, было, несомненно, большое сходство.
"That is certainly remarkable," said I.	- В самом деле поразительно! - сказал я.
"But you won't admit that it is final?"	- И все-таки вы продолжаете упорствовать?
"Surely it might be a coincidence, or this American may have seen a picture of the kind and carried it in his memory. It would be likely to recur to a man in a delirium."	- Но, может быть, это - простое совпадение или же ваш американец видел когда-нибудь такую картинку и в бреду вспомнил ее.

"Very good," said the Professor, indulgently; "we leave it at that.	- Прекрасно, - терпеливо сказал профессор, -пусть будет так.
I will now ask you to look at this bone."	Теперь не откажите в любезности взглянуть на это.
He handed over the one which he had already described as part of the dead man's possessions.	Он протянул мне кость, найденную, по его словам, среди вещей умершего.
It was about six inches long, and thicker than my thumb, with some indications of dried cartilage at one end of it.	Она была дюймов шести в длину, толще моего большого пальца, и на конце ее сохранились остатки совершенно высохшего хряща.
"To what known creature does that bone belong?" asked the Professor.	- Какому из известных нам животных может принадлежать такая кость? - спросил профессор.
I examined it with care and tried to recall some half-forgotten knowledge.	Я тщательно осмотрел ее, призывая на помощь все знания, какие еще не выветрились у меня из головы.
"It might be a very thick human collar-bone," I said.	- Это может быть ключица очень рослого человека, - сказал я.
My companion waved his hand in contemptuous deprecation.	Мой собеседник презрительно замахал руками:
"The human collar-bone is curved. This is straight.	- Ключица человека имеет изогнутую форму, а эта кость совершенно прямая.
There is a groove upon its surface showing that a great tendon played across it, which could not be the case with a clavicle."	На ее поверхности есть ложбинка, свидетельствующая о том, что здесь проходило крупное сухожилие. На ключице ничего подобного нет.
"Then I must confess that I don't know what it is."	- Тогда затрудняюсь вам ответить.
"You need not be ashamed to expose your ignorance, for I don't suppose the whole South Kensington staff could give a name to it."	- Не бойтесь выставлять напоказ свое невежество. Я думаю, что среди зоологов Южного Кенсингтона не найдется ни одного, кто смог бы определить эту кость.
He took a little bone the size of a bean out of a pill-box.	- Он взял коробочку из-под пилюль и вынул оттуда маленькую косточку величиной с фасоль.
"So far as I am a judge this human bone is the analogue of the one which you hold in your hand.	- Насколько я могу судить, вот эта косточка соответствует в строении человеческого скелета той, которую вы держите в руке.
That will give you some idea of the size of the creature.	Теперь вы имеете некоторое представление о размерах животного?
You will observe from the cartilage that this is no fossil specimen, but recent.	Не забудьте и про остатки хряща- они свидетельствуют о том, что это был свежий экземпляр, а не ископаемый.
What do you say to that?"	Ну, что вы теперь скажете?
"Surely in an elephant--"	- Может быть, у слона...
He winced as if in pain.	Его так и передернуло, словно от боли.
"Don't!	- Довольно! Довольно!

Don't talk of elephants in South America.	Слоны - в Южной Америке! Не смейте и заикаться об этом!
Even in these days of Board schools--"	Даже в нашей современной начальной школе...
"Well," I interrupted, "any large South American animal-a tapir, for example."	- Ну, хорошо, - перебил я его. - Не слон, так какое-нибудь другое южноамериканское животное, например, тапир.
"You may take it, young man, that I am versed in the elements of my business.	- Уж поверьте мне, молодой человек, что элементарными познаниями в этой отрасли науки я обладаю.
This is not a conceivable bone either of a tapir or of any other creature known to zoology.	Нельзя даже допустить мысль, что такая кость принадлежит тапиру или какому-нибудь другому животному, известному зоологам.
It belongs to a very large, a very strong, and, by all analogy, a very fierce animal which exists upon the face of the earth, but has not yet come under the notice of science.	Это кость очень сильного зверя, который существует где-то на земном шаре, но до сих пор неведом науке.
You are still unconvinced?"	Вы все еще сомневаетесь?
"I am at least deeply interested."	- Во всяком случае, меня это очень заинтересовало.
"Then your case is not hopeless.	- Значит, вы еще не безнадежны.
I feel that there is reason lurking in you somewhere, so we will patiently grope round for it.	Я чувствую, что у вас что-то брезжит в мозгу, так давайте же терпеливо раздувать эту искорку.
We will now leave the dead American and proceed with my narrative.	Оставим теперь покойного американца и перейдем снова к моему рассказу.
You can imagine that I could hardly come away from the Amazon without probing deeper into the matter.	Вы, конечно, догадываетесь, что я не мог расстаться с Амазонкой, не доискавшись, в чем тут дело.
There were indications as to the direction from which the dead traveler had come.	Кое-какие сведения о том, откуда пришел этот художник, у меня были.
Indian legends would alone have been my guide, for I found that rumors of a strange land were common among all the riverine tribes.	Впрочем, я мог бы руководствоваться одними легендами индейцев, ибо мотив неизведанной страны проскальзывает во всех преданиях приречных племен.
You have heard, no doubt, of Curupuri?"	Вы, конечно, слыхали о Курупури?
"Never."	- Нет, не слыхал.
"Curupuri is the spirit of the woods, something terrible, something malevolent, something to be avoided.	- Курупури - это лесной дух, нечто злобное, грозное; встреча с ним ведет к гибели.
None can describe its shape or nature, but it is a word of terror along the Amazon.	Никто не может толком описать Курупури, но имя это вселяет ужас в индейцев.
Now all tribes agree as to the direction in which Curupuri lives.	Однако все племена, живущие на берегах Амазонки, сходятся в одном: они точно указывают, где обитает Курупури.
It was the same direction from which the American had come.	Из тех же самых мест пришел и американец.

Something terrible lay that way.	Там таится нечто непостижимо страшное.
It was my business to find out what it was."	И я решил выяснить, в чем тут дело.
"What did you do?"	- Как же вы поступили?
My flippancy was all gone.	От моего легкомыслия не осталось и следа.
This massive man compelled one's attention and respect.	Этот гигант умел завоевать внимание и уважение к себе.
"I overcame the extreme reluctance of the natives-a reluctance which extends even to talk upon the subject-and by judicious persuasion and gifts, aided, I will admit, by some threats of coercion, I got two of them to act as guides.	- Мне удалось преодолеть сопротивление индейцев - то внутреннее сопротивление, которое они оказывают, когда заводишь с ними разговор об этом. Пустив в ход всяческие увещания, подарки и, должен сознаться, угрозы, я нашел двоих проводников.
After many adventures which I need not describe, and after traveling a distance which I will not mention, in a direction which I withhold, we came at last to a tract of country which has never been described, nor, indeed, visited save by my unfortunate predecessor.	После многих приключений - описывать их нет нужды, - после многих дней пути - о маршруте и его протяженности позволю себе умолчать -мы пришли, наконец, в те места, которые до сих пор никем не были описаны и где никто еще не бывал, если не считать моего злополучного предшественника.
Would you kindly look at this?"	Теперь будьте любезны посмотреть вот это.
He handed me a photograph-half-plate size.	Он протянул мне небольшую фотографию.
"The unsatisfactory appearance of it is due to the fact," said he, "that on descending the river the boat was upset and the case which contained the undeveloped films was broken, with disastrous results.	- Ее плачевное состояние объясняется тем, что, когда мы спускались вниз по реке, нашу лодку перевернуло и футляр, в котором хранились непроявленные негативы, сломался.
Nearly all of them were totally ruined-an irreparable loss.	Результаты этого бедствия налицо. Почти все негативы погибли - потеря совершенно невознаградимая.
This is one of the few which partially escaped.	Вот этот снимок - один из немногих более или менее уцелевших.
This explanation of deficiencies or abnormalities you will kindly accept.	Вам придется удовольствоваться таким объяснением его несовершенства.
There was talk of faking. I am not in a mood to argue such a point."	Ходят слухи о какой-то фальсификации, но я не расположен спорить сейчас на эту тему.
The photograph was certainly very off-colored.	Снимок был действительно совсем бледный.
An unkind critic might easily have misinterpreted that dim surface.	Недоброжелательный критик мог бы легко придраться к этому.
It was a dull gray landscape, and as I gradually deciphered the details of it I realized that it represented a long and enormously high line of cliffs exactly like an immense cataract seen in the distance, with a sloping, tree-clad plain in the foreground.	Вглядываясь в тускло-серый ландшафт и постепенно разбираясь в его деталях, я увидел длинную, огромной высоты линию скал, напоминающую гигантский водопад, а на переднем плане - пологую равнину с разбросанными по ней деревьями.
"I believe it is the same place as the painted picture," said I.	- Если не ошибаюсь, этот пейзаж был и в альбоме,- сказал я.

"It is the same place," the Professor answered.	- Совершенно верно, - ответил профессор.
"I found traces of the fellow's camp.	- Я нашел там следы стоянки.
Now look at this."	А теперь посмотрите еще одну фотографию.
It was a nearer view of the same scene, though the photograph was extremely defective.	Это был тот же самый ландшафт, только взятый более крупным планом. Снимок был совсем испорчен.
I could distinctly see the isolated, tree-crowned pinnacle of rock which was detached from the crag.	Все же я разглядел одинокий, увенчанный деревом утес, который отделяла от кряжа расщелина.
"I have no doubt of it at all," said I.	- Теперь у меня не осталось никаких сомнений, -признался я.
"Well, that is something gained," said he.	- Значит, мы не зря стараемся, - сказал профессор.
"We progress, do we not?	- Смотрите, какие успехи!
Now, will you please look at the top of that rocky pinnacle?	Теперь будьте добры взглянуть на вершину этого утеса.
Do you observe something there?"	Вы что-нибудь видите там?
"An enormous tree."	- Громадное дерево.
"But on the tree?"	- А на дереве?
"A large bird," said I.	- Большую птицу.
He handed me a lens.	Он подал мне лупу.
"Yes," I said, peering through it, "a large bird stands on the tree.	- Да, - сказал я, глядя сквозь нее, - на дереве сидит большая птица.
It appears to have a considerable beak.	У нее довольно солидный клюв.
I should say it was a pelican."	Это, наверное, пеликан?
"I cannot congratulate you upon your eyesight," said the Professor.	- Зрение у вас незавидное, - сказал профессор.
"It is not a pelican, nor, indeed, is it a bird.	- Это не пеликан и вообще не птица.
It may interest you to know that I succeeded in shooting that particular specimen.	Да будет вам известно, что мне удалось подстрелить вот это самое существо.
It was the only absolute proof of my experiences which I was able to bring away with me."	И оно послужило единственным неоспоримым доказательством, которое я вывез оттуда.
"You have it, then?"	- Оно здесь, у вас?
Here at last was tangible corroboration.	Наконец-то я увижу вещественное подтверждение всех этих рассказов!
"I had it.	- Оно было у меня.
It was unfortunately lost with so much else in the same boat accident which ruined my photographs.	К несчастью, катастрофа на реке погубила не только негативы, но и эту мою добычу.
I clutched at it as it disappeared in the swirl of the rapids, and part of its wing was left in my hand.	Ее подхватило водоворотом, и, как я ни старался спасти свое сокровище, в руке у меня осталась лишь половина крыла.

I was insensible when washed ashore, but the miserable remnant of my superb specimen was still intact; I now lay it before you."	Я потерял сознание и очнулся только, когда меня вынесло на берег, но этот жалкий остаток великолепного экземпляра был цел и невредим. Вот он, перед вами.
From a drawer he produced what seemed to me to be the upper portion of the wing of a large bat.	Профессор вынул из ящика стола нечто, напоминающее, на мой взгляд, верхнюю часть крыла огромной летучей мыши.
It was at least two feet in length, a curved bone, with a membranous veil beneath it.	Эта изогнутая кость с перепончатой пленкой была по меньшей мере двух или более футов длиной.
"A monstrous bat!" I suggested.	- Летучая мышь чудовищных размеров? -высказал я свое предположение.
"Nothing of the sort," said the Professor, severely.	- Ничего подобного! - сурово осадил меня профессор.
"Living, as I do, in an educated and scientific atmosphere, I could not have conceived that the first principles of zoology were so little known.	- Живя в атмосфере высокого просвещения и науки, я и не подозревал, что основные принципы зоологии так мало известны в широких кругах общества.
Is it possible that you do not know the elementary fact in comparative anatomy, that the wing of a bird is really the forearm, while the wing of a bat consists of three elongated fingers with membranes between?	Неужели вы не знакомы с элементарнейшим положением сравнительной анатомии, которое гласит, что крыло птицы представляет собой, в сущности, предплечье, тогда как крыло летучей мыши состоит из трех удлиненных пальцев с перепонкой между ними?
Now, in this case, the bone is certainly not the forearm, and you can see for yourself that this is a single membrane hanging upon a single bone, and therefore that it cannot belong to a bat.	В данном случае кость не имеет ничего общего с костью предплечья, и вы можете убедиться собственными глазами в наличии всего лишь одной перепонки. Следовательно, о летучей мыши нечего и вспоминать.
But if it is neither bird nor bat, what is it?"	Но если это не птица и не летучая мышь, тогда с чем же мы имеем дело? Что же это может быть?
My small stock of knowledge was exhausted.	Мой скромный запас знаний был исчерпан до дна.
"I really do not know," said I.	- Право, затрудняюсь вам ответить, - сказал я.
He opened the standard work to which he had already referred me.	Профессор открыл монографию, на которую уже ссылался раньше.
"Here," said he, pointing to the picture of an extraordinary flying monster, "is an excellent reproduction of the dimorphodon, or pterodactyl, a flying reptile of the Jurassic period. On the next page is a diagram of the mechanism of its wing.	- Вот, - продолжал он, показывая мне какое-то чудовище с крыльями, - вот великолепное изображение диморфодона, или птеродактиля, -крылатого ящера юрского периода, а на следующей странице схема механизма его крыла.
Kindly compare it with the specimen in your hand."	Сравните ее с тем, что у вас в руках.
A wave of amazement passed over me as I looked.	При первом же взгляде на схему я вздрогнул от изумления.
I was convinced.	Она окончательно убедила меня.
There could be no getting away from it.	Спорить было нечего.
The cumulative proof was overwhelming.	Совокупность всех данных сделала свое дело.

The sketch, the photographs, the narrative, and now the actual specimen-the evidence was complete.	Набросок, фотографии, рассказ профессора, а теперь и вещественное доказательство! Что же тут еще требовать?
I said so-I said so warmly, for I felt that the Professor was an ill-used man.	Так я и сказал профессору - сказал со всей горячностью, на какую был способен, ибо теперь мне стало ясно, что к этому человеку относились несправедливо.
He leaned back in his chair with drooping eyelids and a tolerant smile, basking in this sudden gleam of sunshine.	Он откинулся на спинку стула, прищурил глаза и снисходительно улыбнулся, купаясь в лучах неожиданно блеснувшего на него солнца признания.
"It's just the very biggest thing that I ever heard of!" said I, though it was my journalistic rather than my scientific enthusiasm that was roused.	- Это величайшее в мире открытие! -воскликнул я, хотя во мне заговорил темперамент не столько естествоиспытателя, сколько журналиста.
"It is colossal.	- Это грандиозно!
You are a Columbus of science who has discovered a lost world.	Вы Колумб науки! Вы открыли затерянный мир!
I'm awfully sorry if I seemed to doubt you.	Я искренне сожалею, что сомневался в истине ваших слов.
It was all so unthinkable.	Все это казалось мне невероятным.
But I understand evidence when I see it, and this should be good enough for anyone."	Но я не могу не признать очевидных фактов, и они должны быть столь же убедительны для всех.
The Professor purred with satisfaction.	Профессор замурлыкал от удовольствия.
"And then, sir, what did you do next?"	- Что же вы предприняли дальше, сэр?
"It was the wet season, Mr. Malone, and my stores were exhausted.	- Наступил сезон дождей, мистер Мелоун, а мои запасы продовольствия пришли к концу.
I explored some portion of this huge cliff, but I was unable to find any way to scale it.	Я обследовал часть этого огромного горного кряжа, но взобраться на него так и не смог.
The pyramidal rock upon which I saw and shot the pterodactyl was more accessible.	Пирамидальный утес, с которого я снял выстрелом птеродактиля, оказался более доступным.
Being something of a cragsman, I did manage to get half way to the top of that.	Вспомнив свои альпинистские навыки, я поднялся на него примерно до середины.
From that height I had a better idea of the plateau upon the top of the crags.	Оттуда уже можно было разглядеть плато, венчающее горный кряж.
It appeared to be very large; neither to east nor to west could I see any end to the vista of green-capped cliffs.	Оно было просто необъятно! Куда ни посмотреть - на запад, на восток, - конца не видно этим покрытым зеленью скалам.
Below, it is a swampy, jungly region, full of snakes, insects, and fever.	У подножия кряжа расстилаются болота и непроходимые заросли, кишащие змеями и прочими гадами. Настоящий рассадник лихорадки.

It is a natural protection to this singular country."	Вполне понятно, что такие препятствия служат естественной защитой для этой необыкновенной страны.
"Did you see any other trace of life?"	- А вы видели там еще какие-нибудь признаки жизни?
"No, sir, I did not; but during the week that we lay encamped at the base of the cliff we heard some very strange noises from above."	- Нет, сэр, не видел, но за ту неделю, что мы провели у подножия этих скал, нам не раз приходилось слышать какие-то странные звуки, доносившиеся откуда-то сверху.
"But the creature that the American drew?	- Но что же это за существо, которое нарисовал американец?
How do you account for that?"	Как он с ним встретился?
"We can only suppose that he must have made his way to the summit and seen it there.	- Я могу только предположить, что он каким-то образом проник на самую вершину кряжа и увидел его там.
We know, therefore, that there is a way up.	Следовательно, туда есть какой-то путь.
We know equally that it must be a very difficult one, otherwise the creatures would have come down and overrun the surrounding country.	Путь, несомненно, тяжелый, иначе все эти чудовища спустились бы вниз и заполонили бы все вокруг.
Surely that is clear?"	Уж в чем другом, а в этом не может быть сомнений!
"But how did they come to be there?"	- Но как они очутились там?
"I do not think that the problem is a very obscure one," said the Professor; "there can only be one explanation.	- На мой взгляд, ничего загадочного тут нет, -сказал профессор. - Объяснение напрашивается само собой.
South America is, as you may have heard, a granite continent.	Как вам, вероятно, известно, Южная Америка представляет собой гранитный материк.
At this single point in the interior there has been, in some far distant age, a great, sudden volcanic upheaval.	В отдаленные века в этом месте, очевидно, произошло внезапное смещение пластов в результате извержения вулкана.
These cliffs, I may remark, are basaltic, and therefore plutonic.	Не забудьте, что скалы эти базальтовые, следовательно, они вулканического происхождения.
An area, as large perhaps as Sussex, has been lifted up en bloc with all its living contents, and cut off by perpendicular precipices of a hardness which defies erosion from all the rest of the continent.	Площадь величиной примерно с наше графство Суссекс выперло вверх со всеми ее обитателями и отрезало от остального материка отвесными скалами такой твердой породы, которой не страшно никакое выветривание.
What is the result?	Что же получилось?
Why, the ordinary laws of Nature are suspended.	Законы природы потеряли свою силу в этом месте.
The various checks which influence the struggle for existence in the world at large are all neutralized or altered.	Всевозможные препятствия, обусловливающие борьбу за существование во всем остальном мире, либо исчезли, либо в корне изменились.

Creatures survive which would otherwise disappear.	Животные, которые в обычных условиях вымерли бы, продолжали размножаться.
You will observe that both the pterodactyl and the stegosaurus are Jurassic, and therefore of a great age in the order of life. They have been artificially conserved by those strange accidental conditions."	Как вы знаете, и птеродактиль, и стегозавр относятся к юрскому периоду, следовательно, оба они древнейшие животные в истории Земли, уцелевшие только благодаря совершенно необычным, случайно создавшимся условиям.
"But surely your evidence is conclusive.	- Но добытые вами сведения не оставляют места для сомнений!
You have only to lay it before the proper authorities."	Вам нужно только представить их соответствующим лицам.
"So in my simplicity, I had imagined," said the Professor, bitterly.	- Я сам так думал в простоте душевной, - с горечью ответил профессор.
"I can only tell you that it was not so, that I was met at every turn by incredulity, born partly of stupidity and partly of jealousy.	- Могу сказать вам только одно: на деле все вышло по-другому - мне приходилось на каждом шагу сталкиваться с недоверием, в основе которого лежала людская тупость или зависть.
It is not my nature, sir, to cringe to any man, or to seek to prove a fact if my word has been doubted.	Не в моем характере, сэр, пресмыкаться перед кем-нибудь и доказывать свою правоту, когда мои слова берут под сомнение.
After the first I have not condescended to show such corroborative proofs as I possess. The subject became hateful to me-I would not speak of it.	Я сразу же решил, что мне не подобает предъявлять вещественные доказательства, которые были в моем распоряжении, Самая тема стала мне ненавистной, я не хотел касаться ее ни единым словом.
When men like yourself, who represent the foolish curiosity of the public, came to disturb my privacy I was unable to meet them with dignified reserve.	Когда мой покой нарушали люди, подобные вам, люди, угождающие праздному любопытству толпы, я был не в состоянии дать им отпор, не теряя при этом чувства собственного достоинства.
By nature I am, I admit, somewhat fiery, and under provocation I am inclined to be violent.	По характеру я, надо признаться, человек довольно горячий и, если меня выведут из терпения, могу наделать всяких бед.
I fear you may have remarked it."	Боюсь, что вам пришлось испытать это на себе.
I nursed my eye and was silent.	Я потрогал свой заплывший глаз, но смолчал.
"My wife has frequently remonstrated with me upon the subject, and yet I fancy that any man of honor would feel the same.	- Миссис Челленджер постоянно ссорится со мной из-за этого, но, по-моему, каждый порядочный человек поступал бы точно так же на моем месте.
To-night, however, I propose to give an extreme example of the control of the will over the emotions.	Впрочем, сегодня я намерен явить пример выдержки и показать, как воля может победить темперамент.
I invite you to be present at the exhibition."	Приглашаю вас полюбоваться этим зрелищем.
He handed me a card from his desk.	Он взял со стола карточку и протянул ее мне.

"You will perceive that Mr. Percival Waldron, a naturalist of some popular repute, is announced to lecture at eight-thirty at the Zoological Institute's Hall upon	- Как видите, сегодня в восемь часов тридцать минут вечера в Зоологическом институте состоится лекция довольно популярного естествоиспытателя мистера Персиваля Уолдрона на тему
' The Record of the Ages.'	"Скрижали веков."
I have been specially invited to be present upon the platform, and to move a vote of thanks to the lecturer.	Меня приглашают занять место в президиуме специально для того, чтобы я от имени всех присутствующих выразил благодарность лектору.
While doing so, I shall make it my business, with infinite tact and delicacy, to throw out a few remarks which may arouse the interest of the audience and cause some of them to desire to go more deeply into the matter.	Так я и сделаю. Но это не помешает мне -конечно, с величайшим тактом и осторожностью! - обронить несколько замечаний, которые заинтересуют аудиторию и вызовут кое у кого желание более обстоятельно ознакомиться с поднятыми мною вопросами.
Nothing contentious, you understand, but only an indication that there are greater deeps beyond.	Спорные моменты, разумеется, не будут затронуты, но все поймут, какие глубокие проблемы таятся за моими словами.
I shall hold myself strongly in leash, and see whether by this self-restraint I attain a more favorable result."	Я обещаю держать себя в руках. Кто знает, может быть, моя сдержанность приведет к лучшим результатам.
"And I may come?" I asked eagerly.	- А мне можно прийти туда? - поспешил я спросить.
"Why, surely," he answered, cordially.	- Разумеется... разумеется, можно, - радушно ответил профессор.
He had an enormously massive genial manner, which was almost as overpowering as his violence.	Его любезность была почти так же ошеломительна, как и грубость.
His smile of benevolence was a wonderful thing, when his cheeks would suddenly bunch into two red apples, between his half-closed eyes and his great black beard.	Чего стоила одна его благодушная улыбка! Глаз почти не стало видно, а щеки вспухли, превратившись в два румяных яблочка, подпертые снизу черной бородой.
"By all means, come.	- Обязательно приходите.
It will be a comfort to me to know that I have one ally in the hall, however inefficient and ignorant of the subject he may be.	Мне будет приятно знать, что у меня есть по крайней мере один союзник в зале, хоть и весьма беспомощный и несведущий в вопросах науки.
I fancy there will be a large audience, for Waldron, though an absolute charlatan, has a considerable popular following.	Народу соберется, вероятно, много, так как Уолдрон пользуется большой популярностью, несмотря на то, что он шарлатан чистейшей воды.
Now, Mr. Malone, I have given you rather more of my time than I had intended.	Так вот, мистер Мелоун, я уделил вам гораздо больше времени, чем предполагал.
The individual must not monopolize what is meant for the world.	Отдельная личность не может монополизировать то, что принадлежит всему человечеству.
I shall be pleased to see you at the lecture to-night.	Буду рад увидеть вас сегодня вечером на лекции.

In the meantime, you will understand that no public use is to be made of any of the material that I have given you."	А пока разрешите вам напомнить, что материал, с которым я вас ознакомил, ни в коей мере не подлежит огласке.
"But Mr. McArdle-my news editor, you know-will want to know what I have done."	- Но мистер Мак-Ардл... это наш редактор... потребует от меня отчета о беседе с вами.
"Tell him what you like.	- Скажите ему первое, что придет в голову.
You can say, among other things, that if he sends anyone else to intrude upon me I shall call upon him with a riding-whip.	Между прочим, можете намекнуть, что, если он пришлет ко мне кого-нибудь еще, я явлюсь к нему сам, вооружившись хорошей плеткой.
But I leave it to you that nothing of all this appears in print.	Во всем остальном полагаюсь на вас: ни слова в печати!
Very good.	Так, прекрасно.
Then the Zoological Institute's Hall at eight-thirty to-night."	Значит, в восемь тридцать - в Зоологическом институте.
I had a last impression of red cheeks, blue rippling beard, and intolerant eyes, as he waved me out of the room.	Он помахал мне на прощание рукой. Я увидел в последний раз его румяные щеки, волнистую иссиня-черную бороду, дерзкие глаза и вышел из комнаты.
CHAPTER V "Question!"	Глава V. ЭТО ЕЩЕ НЕ ФАКТ!
What with the physical shocks incidental to my first interview with Professor Challenger and the mental ones which accompanied the second, I was a somewhat demoralized journalist by the time I found myself in Enmore Park once more.	То ли на мне сказался физический шок, полученный в первый мой визит к профессору Челленджеру, то ли тут сыграло роль моральное потрясение- результат второго визита, но, очутившись снова на улице, я почувствовал, что как репортер я совершенно деморализован.
In my aching head the one thought was throbbing that there really was truth in this man's story, that it was of tremendous consequence, and that it would work up into inconceivable copy for the Gazette when I could obtain permission to use it.	Голова у меня разламывалась от боли, и все же в мозгу, не утихая ни на минуту, стучала мысль, что этот человек говорит правду, значение которой трудно переоценить, и что когда мне будет позволено использовать его рассказ для статьи, наша газета получит сенсационный материал.
A taxicab was waiting at the end of the road, so I sprang into it and drove down to the office. McArdle was at his post as usual.	Увидев на углу кэб, я вскочил в него и поехал в редакцию. Мак-Ардл, как всегда, был на своем посту.
"Well," he cried, expectantly, "what may it run to?	- Ну? - нетерпеливо крикнул он. - Говорите, сколько вам надо строк?
I'm thinking, young man, you have been in the wars.	У вас такой вид, молодой человек, точно вы явились сюда прямо с поля битвы.
Don't tell me that he assaulted you."	Неужели без драки не обошлось?
"We had a little difference at first."	- Да, сначала мы немножко не поладили.
"What a man it is!	- Вот человек!
What did you do?"	Ну, а потом?
"Well, he became more reasonable and we had a chat.	- Потом он образумился, и беседа прошла мирно.
But I got nothing out of him-nothing for publication."	Но мне ничего не удалось у него выудить, даже для маленькой заметки.

"I'm not so sure about that.	- Это как сказать!
You got a black eye out of him, and that's for publication.	А подбитый глаз разве не материал для заметки?
We can't have this reign of terror, Mr. Malone.	Довольно ему нас терроризировать, мистер Мелоун!
We must bring the man to his bearings.	Поставим его на место.
I'll have a leaderette on him to-morrow that will raise a blister.	Завтра же помещу статейку, от которой ему жарко станет.
Just give me the material and I will engage to brand the fellow for ever.	Дайте мне только материал, и я раз и навсегда заклеймлю этого субъекта.
Professor Munchausen-how's that for an inset headline?	"Профессор Мюнхгаузен. - что вы скажете о такой шапке?
Sir John Mandeville redivivus-Cagliostro-all the imposters and bullies in history.	"Воскресший Калиостро.! Вспомним всех мистификаторов и шарлатанов, которых знала история.
I'll show him up for the fraud he is."	Он у меня получит сполна за все свои мошенничества!
"I wouldn't do that, sir."	- Я бы не советовал, сэр.
"Why not?"	- Почему?
"Because he is not a fraud at all."	- Потому что этот человек совсем не мошенник.
"What!" roared McArdle.	- Как! - взревел Мак-Ардл.
"You don't mean to say you really believe this stuff of his about mammoths and mastodons and great sea sairpents?"	- Вы что же, поверили его россказням про мамонтов, мастодонтов и морского змея?
"Well, I don't know about that.	- По-моему, у него этого и в мыслях нет.
I don't think he makes any claims of that kind.	Во всяком случае, я ничего такого не слышал.
But I do believe he has got something new."	Но мне теперь совершенно ясно, что Челленджер может внести нечто новое в науку.
"Then for Heaven's sake, man, write it up!"	- Тогда о чем же вы думаете? Садитесь и пишите статью,
"I'm longing to, but all I know he gave me in confidence and on condition that I didn't."	- Я бы рад написать, да он обязал меня хранить все в тайне и только при этом условии согласился говорить со мной.
I condensed into a few sentences the Professor's narrative.	- Я изложил в двух-трех словах рассказ профессора.
"That's how it stands."	- Видите, как обстоит дело?
McArdle looked deeply incredulous.	Физиономия Мак-Ардла выразила глубочайшее недоверие.
"Well, Mr. Malone," he said at last, "about this scientific meeting to-night; there can be no privacy about that, anyhow.	- Тогда займемся этим заседанием, мистер Мелоун, - сказал он, наконец. - Уж в нем-то, наверное, нет ничего секретного.

I don't suppose any paper will want to report it, for Waldron has been reported already a dozen times, and no one is aware that Challenger will speak.	Другие газеты вряд ли им заинтересуются, потому что о лекциях Уолдрона писалось уже сотни раз, а о том, что там собирается выступить Челленджер, никто и не подозревает.
We may get a scoop, if we are lucky.	Если нам повезет, мы получим сенсационный материал.
You'll be there in any case, so you'll just give us a pretty full report.	Во всяком случае, поезжайте туда и представьте мне подробный отчет.
I'll keep space up to midnight."	До двенадцати часов придержу для вас свободную колонку.
My day was a busy one, and I had an early dinner at the Savage Club with Tarp Henry, to whom I gave some account of my adventures.	Мне предстоял хлопотливый день, поэтому я решил пообедать в клубе пораньше и, пригласив за столик Тарпа Генри, рассказал ему вкратце о своих приключениях.
He listened with a sceptical smile on his gaunt face, and roared with laughter on hearing that the Professor had convinced me.	С его худого смуглого лица не сходила скептическая улыбка, а когда я признался, что профессор убедил меня в своей правоте, Тарп не выдержал и громко захохотал.
"My dear chap, things don't happen like that in real life.	- Дорогой мой друг, таких чудес в жизни не бывает!
People don't stumble upon enormous discoveries and then lose their evidence.	Где это видано, чтобы люди случайно натыкались на величайшие открытия, а потом теряли все вещественные доказательства?
Leave that to the novelists.	Предоставьте сочинять небылицы романистам.
The fellow is as full of tricks as the monkey-house at the Zoo.	По части ловких проделок ваш профессор заткнет за пояс всех обезьян в зоологическом саду.
It's all bosh."	Ведь это же невероятная чушь!
"But the American poet?"	- А художник-американец?
"He never existed."	- Вымышленная фигура.
"I saw his sketch-book."	- Я же сам видел его альбом!
"Challenger's sketch-book."	- Это альбом Челленджера.
"You think he drew that animal?"	- Значит, вы думаете, что рисунок тоже его собственный?
"Of course he did.	- Ну, конечно!
Who else?"	А чей же еще?
"Well, then, the photographs?"	- А фотографические снимки?
"There was nothing in the photographs.	- На них ведь ничего не видно.
By your own admission you only saw a bird."	Вы же сами говорите, что разглядели только какую-то птицу.
"A pterodactyl."	- Птеродактиля.
"That's what HE says.	- Да, если верить его словам.

He put the pterodactyl into your head."	Вы поддались внушению и поверили,
"Well, then, the bones?"	- Ну, а кости?
"First one out of an Irish stew. Second one vamped up for the occasion.	- Первую он извлек из рагу, вторую смастерил собственными руками.
If you are clever and know your business you can fake a bone as easily as you can a photograph."	Нужны только известная смекалка да знание дела, а тогда все что угодно сфальсифицируешь - и кость и фотографический снимок.
I began to feel uneasy.	Мне стало как-то не по себе.
Perhaps, after all, I had been premature in my acquiescence.	Может быть, действительно я слишком увлекся?
Then I had a sudden happy thought.	И вдруг меня осенила счастливая мысль.
"Will you come to the meeting?" I asked.	- Вы пойдете на эту лекцию? - спросил я.
Tarp Henry looked thoughtful.	Тарп Генри на минуту задумался.
"He is not a popular person, the genial Challenger," said he.	- Ваш гениальный Челленджер не пользуется особой популярностью, - сказал он.
"A lot of people have accounts to settle with him.	- С ним многие не прочь свести счеты.
I should say he is about the best-hated man in London.	Пожалуй, во всем Лондоне не найдется другого человека, который вызывал бы к себе такое неприязненное чувство.
If the medical students turn out there will be no end of a rag.	Если на лекцию прибегут студенты-медики, скандалов там не оберешься.
I don't want to get into a bear-garden."	Нет, что-то мне не хочется идти в этот сумасшедший дом.
"You might at least do him the justice to hear him state his own case."	- По крайней мере отдайте ему должное -выслушайте его.
"Well, perhaps it's only fair.	- Да, пожалуй, справедливость этого требует.
All right. I'm your man for the evening."	Хорошо, буду вашим компаньоном на сегодняшний вечер.
When we arrived at the hall we found a much greater concourse than I had expected.	Когда мы подъехали к Зоологическому институту, я увидел, что сверх моих ожиданий народу на лекцию собирается много.
A line of electric broughams discharged their little cargoes of white-bearded professors, while the dark stream of humbler pedestrians, who crowded through the arched door-way, showed that the audience would be popular as well as scientific.	Электрические кареты одна за другой подвозили к подъезду седовласых профессоров, а более скромная публика потоком вливалась в сводчатые двери, свидетельствуя о том, что в зале будут присутствовать не только ученые, но и представители широких масс.
Indeed, it became evident to us as soon as we had taken our seats that a youthful and even boyish spirit was abroad in the gallery and the back portions of the hall.	И в самом деле, стоило нам занять места, как мы сразу убедились, что галерея и задние ряды ведут себя более чем непринужденно.
Looking behind me, I could see rows of faces of the familiar medical student type.	Там сидели, судя по всему, студенты-медики.

Apparently the great hospitals had each sent down their contingent.	Вероятно, все крупные больницы отрядили сюда своих практикантов.
The behavior of the audience at present was good-humored, but mischievous.	Публика была настроена добродушно, но за этим добродушием крылось озорство.
Scraps of popular songs were chorused with an enthusiasm which was a strange prelude to a scientific lecture, and there was already a tendency to personal chaff which promised a jovial evening to others, however embarrassing it might be to the recipients of these dubious honors.	То и дело раздавались обрывки популярных песенок, распеваемых хором и с большим подъемом, - весьма странная прелюдия к научной лекции! Склонность аудитории к бесцеремонным шуткам ясно давала себя чувствовать. Это сулило в дальнейшем массу развлечений для всех, кроме тех лиц, к кому эти сомнительные шутки должны были непосредственно относиться.
Thus, when old Doctor Meldrum, with his well-known curly-brimmed opera-hat, appeared upon the platform, there was such a universal query of	Например, как только на эстраде появился доктор Мелдрам в своем знаменитом цилиндре с изогнутыми полями, со всех сторон раздались дружные крики:
"Where DID you get that tile?" that he hurriedly removed it, and concealed it furtively under his chair.	"Вот так ведро! Где вы его раздобыли?." Старик сейчас же стащил цилиндр с головы и украдкой сунул его под кресло.
When gouty Professor Wadley limped down to his seat there were general affectionate inquiries from all parts of the hall as to the exact state of his poor toe, which caused him obvious embarrassment.	Когда страдающий подагрой профессор Уэдли заковылял к своему месту, шутники, к его величайшему смущению, хором осведомились о том, не болит ли у профессора пальчик на ноге.
The greatest demonstration of all, however, was at the entrance of my new acquaintance, Professor Challenger, when he passed down to take his place at the extreme end of the front row of the platform.	Но самый горячий прием был оказан моему новому знакомцу, профессору Челленджеру. Чтобы добраться до своего места - крайнего в первом ряду, - ему пришлось пройти через всю эстраду.
Such a yell of welcome broke forth when his black beard first protruded round the corner that I began to suspect Tarp Henry was right in his surmise, and that this assemblage was there not merely for the sake of the lecture, but because it had got rumored abroad that the famous Professor would take part in the proceedings.	Как только его черная борода показалась в дверях, аудитория разразилась такими бурными приветственными криками, что я подумал: опасения Тарпа Генри подтвердились - публику привлекла сюда не столько сама лекция, сколько возможность посмотреть на знаменитого профессора, слухи о выступлении которого, по-видимому, успели разнестись повсюду.
There was some sympathetic laughter on his entrance among the front benches of well-dressed spectators, as though the demonstration of the students in this instance was not unwelcome to them.	При его появлении в передних рядах, занятых хорошо одетой публикой, раздались смешки - на сей раз партер относился сочувственно к бесчинству студентов.
That greeting was, indeed, a frightful outburst of sound, the uproar of the carnivora cage when the step of the bucket-bearing keeper is heard in the distance.	Публика, приветствовала Челленджера оглушительным ревом, точно хищники в клетке зоологического сада, заслышавшие вдали шаги служителя в час кормежки.
There was an offensive tone in it, perhaps, and yet in the main it struck me as mere riotous outcry, the noisy reception of one who amused and interested them, rather than of one they disliked or despised.	В этом реве ясно звучали неуважительные нотки, но, в общем, шумный прием, оказанный профессору, выражал скорее интерес к нему, чем неприязнь или презрение.

Challenger smiled with weary and tolerant contempt, as a kindly man would meet the yapping of a litter of puppies. He sat slowly down, blew out his chest, passed his hand caressingly down his beard, and looked with drooping eyelids and supercilious eyes at the crowded hall before him.	Челленджер улыбнулся устало и снисходительно, как улыбается добродушный человек, когда на него налетает свора тявкающих щенков, потом медленно опустился в кресло, расправил плечи, любовно погладил бороду и, прищурившись, надменно глянул в переполненный зал.
The uproar of his advent had not yet died away when Professor Ronald Murray, the chairman, and Mr. Waldron, the lecturer, threaded their way to the front, and the proceedings began.	Рев еще не успел стихнуть, как на эстраде появились председатель, профессор Рональд Меррей, и лектор, мистер Уолдрон. Заседание началось.
Professor Murray will, I am sure, excuse me if I say that he has the common fault of most Englishmen of being inaudible.	Надеюсь, профессор Меррей извинит меня, если я упрекну его в том, что он страдает недостатком, свойственным большинству англичан, а именно - невнятностью речи.
Why on earth people who have something to say which is worth hearing should not take the slight trouble to learn how to make it heard is one of the strange mysteries of modern life.	По-моему, это одна из загадок нашего века. Почему люди, которым есть что сказать, не желают научиться говорить членораздельно?
Their methods are as reasonable as to try to pour some precious stuff from the spring to the reservoir through a non-conducting pipe, which could by the least effort be opened.	Это так же бессмысленно, как переливать драгоценную влагу через трубу с закрытым краном, отвернуть который до конца можно без всякого труда.
Professor Murray made several profound remarks to his white tie and to the water-carafe upon the table, with a humorous, twinkling aside to the silver candlestick upon his right. Then he sat down, and Mr. Waldron, the famous popular lecturer, rose amid a general murmur of applause.	Профессор Меррей обратился с несколькими глубокомысленными замечаниями к своему белому галстуку и графину с водой, затем шутливо подмигнул серебряному канделябру, стоявшему по правую его руку, и опустился в кресло, уступив место известному популярному лектору мистеру Уолдрону, которого публика встретила аплодисментами.
He was a stern, gaunt man, with a harsh voice, and an aggressive manner, but he had the merit of knowing how to assimilate the ideas of other men, and to pass them on in a way which was intelligible and even interesting to the lay public, with a happy knack of being funny about the most unlikely objects, so that the precession of the Equinox or the formation of a vertebrate became a highly humorous process as treated by him.	Физиономия у мистера Уолдрона была мрачная, голос резкий, манеры заносчивые, но он обладал даром усваивать чужие мысли и преподносить их непосвященным в доступной и даже увлекательной форме, расцвечивая свои доклады множеством шуток на самые, казалось бы, неподходящие темы, так что в его изложении даже перемещение равноденствий или эволюция позвоночных приобретали юмористический характер.
It was a bird's-eye view of creation, as interpreted by science, which, in language always clear and sometimes picturesque, he unfolded before us.	В простой, а подчас и живописной форме, которой не мешала научность терминологии, лектор развернул перед нами картину возникновения мира, взятую как бы с высоты птичьего полета.
He told us of the globe, a huge mass of flaming gas, flaring through the heavens.	Он говорил о земном шаре - огромной массе светящегося газа, пылавшей в небесной сфере.

Then he pictured the solidification, the cooling, the wrinkling which formed the mountains, the steam which turned to water, the slow preparation of the stage upon which was to be played the inexplicable drama of life.	Потом рассказал, как эта масса начала охлаждаться и застывать, как образовались складки земной коры, как пар превратился в воду. Все это было постепенной подготовкой сцены к той непостижимой драме жизни, которой предстояло разыграться на нашей планете.
On the origin of life itself he was discreetly vague.	Перейдя к возникновению всего живого на Земле, мистер Уолдрон ограничился несколькими туманными, ни к чему не обязывающими фразами.
That the germs of it could hardly have survived the original roasting was, he declared, fairly certain.	Можно почти с уверенностью сказать, что зародыши жизни не выдержали бы первоначальной высокой температуры земного шара.
Therefore it had come later.	Следовательно, они возникли несколько позже.
Had it built itself out of the cooling, inorganic elements of the globe?	Откуда? Из остывающих неорганических элементов?
Very likely.	Весьма вероятно.
Had the germs of it arrived from outside upon a meteor?	А может статься, они были занесены извне каким-нибудь метеором?
It was hardly conceivable.	Вряд ли.
On the whole, the wisest man was the least dogmatic upon the point.	Короче говоря, даже мудрейшие из мудрых не могут сказать ничего определенного по этому вопросу.
We could not-or at least we had not succeeded up to date in making organic life in our laboratories out of inorganic materials.	Пока что нам не удается создать в лабораторных условиях органическое вещество из неорганического.
The gulf between the dead and the living was something which our chemistry could not as yet bridge.	Наша химия не в силах перебросить мост через ту пропасть, которая отделяет живую материю от мертвой.
But there was a higher and subtler chemistry of Nature, which, working with great forces over long epochs, might well produce results which were impossible for us.	Но природа, оперирующая огромными силами на протяжении многих веков, сама является величайшим химиком, и ей может удаться то, что непосильно для нас.
There the matter must be left.	И больше тут сказать нечего.
This brought the lecturer to the great ladder of animal life, beginning low down in molluscs and feeble sea creatures, then up rung by rung through reptiles and fishes, till at last we came to a kangaroo-rat, a creature which brought forth its young alive, the direct ancestor of all mammals, and presumably, therefore, of everyone in the audience. ("No, no," from a sceptical student in the back row.) If the young gentleman in the red tie who cried	Вслед за этим лектор перешел к великой шкале животной жизни и ступенька за ступенькой - от моллюсков и беспозвоночных морских тварей к пресмыкающимся и рыбам - добрался наконец до производящей на свет живых детенышей кенгуру, прямого предка всех млекопитающих, а следовательно, и тех, что находятся в этом зале ("Ну, положим!. - голос какого-то скептика из задних рядов). Если юный джентльмен в красном галстуке, крикнувший

"No, no," and who presumably claimed to have been hatched out of an egg, would wait upon him after the lecture, he would be glad to see such a curiosity. (Laughter.) It was strange to think that the climax of all the age-long process of Nature had been the creation of that gentleman in the red tie.	"Ну, положим!. и, по-видимому, имеющий основание думать, что он вылупился из яйца, соблаговолит задержаться после заседания, лектор будет очень рад ознакомиться с такой достопримечательностью. (Смех.) Подумать только, что процессы, веками происходившие в природе, завершились созданием юного джентльмена в красном галстуке!
But had the process stopped?	Но разве эти процессы действительно завершились?
Was this gentleman to be taken as the final type-the be-all and end-all of development?	Следует ли считать этого джентльмена конечным продуктом эволюции, так сказать, венцом творения?
He hoped that he would not hurt the feelings of the gentleman in the red tie if he maintained that, whatever virtues that gentleman might possess in private life, still the vast processes of the universe were not fully justified if they were to end entirely in his production.	Лектор не хочет оскорблять джентльмена в красном галстуке в его лучших чувствах, но ему кажется, что, какими бы добродетелями ни обладал сей джентльмен, все же грандиозные процессы, происходящие во вселенной, не оправдали бы себя, если б конечным результатом их было создание вот такого экземпляра.
Evolution was not a spent force, but one still working, and even greater achievements were in store.	Силы, обусловливающие эволюцию, не иссякли, они продолжают действовать и готовят нам еще большие сюрпризы.
Having thus, amid a general titter, played very prettily with his interrupter, the lecturer went back to his picture of the past, the drying of the seas, the emergence of the sand-bank, the sluggish, viscous life which lay upon their margins, the overcrowded lagoons, the tendency of the sea creatures to take refuge upon the mud-flats, the abundance of food awaiting them, their consequent enormous growth.	Расправившись под общие смешки со своим противником, мистер Уолдрон вернулся к картинам прошлого и рассказал, как высыхали моря, обнажая песчаные отмели, как на этих отмелях появлялись живые существа, студенистые, вялые, рассказал о лагунах, кишащих всякой морской тварью, которую привлекало сюда тинистое дно и особенно изобилие пищи, что способствовало ее стремительному развитию.
"Hence, ladies and gentlemen," he added, "that frightful brood of saurians which still affright our eyes when seen in the Wealden or in the Solenhofen slates, but which were fortunately extinct long before the first appearance of mankind upon this planet."	- Вот, леди и джентльмены, откуда пошли те чудовищные ящеры, которые до сих пор вселяют в нас ужас, когда мы находим их скелеты в вельдских или золенгофенских сланцах. К счастью, все они исчезли с нашей планеты задолго до появления на ней первого человека.
"Question!" boomed a voice from the platform.	- Это еще далеко не факт! - прогудел кто-то на эстраде.
Mr. Waldron was a strict disciplinarian with a gift of acid humor, as exemplified upon the gentleman with the red tie, which made it perilous to interrupt him.	Мистер Уолдрон был человек выдержанный, к тому же острый на язык, что особенно почувствовал на себе джентльмен в красном галстуке, и перебивать его было небезопасно.
But this interjection appeared to him so absurd that he was at a loss how to deal with it.	Но последняя реплика, очевидно, показалась ему настолько нелепой, что он даже несколько растерялся.

So looks the Shakespearean who is confronted by a rancid Baconian, or the astronomer who is assailed by a flat-earth fanatic.	Такой же растерянный вид бывает у шекспироведа, задетого яростным бэконианцем, или у астронома, столкнувшегося с фанатиком, который утверждает, что Земля плоская.
He paused for a moment, and then, raising his voice, repeated slowly the words:	Мистер Уолдрон умолк на секунду, а затем, повысив голос, с расстановкой повторил свои последние слова:
"Which were extinct before the coming of man."	- К счастью, все они исчезли с нашей планеты задолго до появления на ней первого человека.
"Question!" boomed the voice once more.	- Это еще не факт! - снова прогудел тот же голос.
Waldron looked with amazement along the line of professors upon the platform until his eyes fell upon the figure of Challenger, who leaned back in his chair with closed eyes and an amused expression, as if he were smiling in his sleep.	Уолдрон бросил удивленный взгляд на сидевших за столом профессоров и наконец остановился на Челленджере, который улыбался с закрытыми глазами, словно во сне, откинувшись на спинку стула.
"I see!" said Waldron, with a shrug.	- А, понимаю! - Уолдрон пожал плечами.
"It is my friend Professor Challenger," and amid laughter he renewed his lecture as if this was a final explanation and no more need be said.	- Это мой друг профессор Челленджер! - И под хохот всего зала он вернулся к прерванной лекции, как будто дальнейшие пояснения были совершенно излишни.
But the incident was far from being closed.	Но этим дело не кончилось.
Whatever path the lecturer took amid the wilds of the past seemed invariably to lead him to some assertion as to extinct or prehistoric life which instantly brought the same bulls' bellow from the Professor.	Какой бы путь ни избирал докладчик, блуждая в дебрях прошлого, все они неизменно приводили его к упоминанию об исчезнувших доисторических животных, что немедленно исторгало из груди профессора тот же зычный рев.
The audience began to anticipate it and to roar with delight when it came.	В зале уже предвосхищали заранее каждую его реплику и встречали ее восторженным гулом.
The packed benches of students joined in, and every time Challenger's beard opened, before any sound could come forth, there was a yell of	Студенты, сидевшие тесно, сомкнутыми рядами, не оставались в долгу, и, как только черная борода Челленджера приходила в движение, сотни голосов, не давая ему открыть рот, дружно вопили:
"Question!" from a hundred voices, and an answering counter cry of	"Это еще не факт!. - а из передних рядов неслись возмущенные крики:
"Order!" and	"Тише!
"Shame!" from as many more.	Безобразие!.
Waldron, though a hardened lecturer and a strong man, became rattled.	Уолдрон, лектор опытный, закаленный в боях, окончательно растерялся.
He hesitated, stammered, repeated himself, got snarled in a long sentence, and finally turned furiously upon the cause of his troubles.	Он замолчал, потом начал что-то бормотать, запинаясь на каждом слове и повторяя уже сказанное, увяз в длиннейшей фразе и под конец набросился на виновника всего беспорядка.
"This is really intolerable!" he cried, glaring across the platform.	- Это переходит всякие границы! - разразился он, яростно сверкая глазами.

"I must ask you, Professor Challenger, to cease these ignorant and unmannerly interruptions."	- Профессор Челленджер, я прошу вас прекратить эти возмутительные и неприличные выкрики!
There was a hush over the hall, the students rigid with delight at seeing the high gods on Olympus quarrelling among themselves.	Зал притих. Студенты замерли от восторга: высокие олимпийцы затеяли ссору у них на глазах!
Challenger levered his bulky figure slowly out of his chair.	Челленджер не спеша высвободил свое грузное тело из объятий кресла.
"I must in turn ask you, Mr. Waldron," he said, "to cease to make assertions which are not in strict accordance with scientific fact."	- А я, в свою очередь, прошу вас, мистер Уолдрон, перестаньте утверждать то, что противоречит научным данным, - сказал он.
The words unloosed a tempest.	Эти слова вызвали настоящую бурю. В общем шуме и хохоте слышались только отдельные негодующие выкрики:
"Shame! Shame!"	"Безобразие!.,
"Give him a hearing!"	"Пусть говорит!.,
"Put him out!"	"Выгнать его отсюда!.,
"Shove him off the platform!"	"Долой с эстрады!.,
"Fair play!" emerged from a general roar of amusement or execration.	"Это нечестно - дайте ему высказаться!
The chairman was on his feet flapping both his hands and bleating excitedly.	Председатель вскочил с места и, слабо взмахивая руками, взволнованно забормотал что-то. Из тумана этой невнятицы выбивались только отдельные отрывочные слова:
"Professor Challenger-personal-views-later," were the solid peaks above his clouds of inaudible mutter.	"Профессор Челленджер... будьте добры... ваши соображения... после....
The interrupter bowed, smiled, stroked his beard, and relapsed into his chair.	Нарушитель порядка отвесил ему поклон, улыбнулся, погладил бороду и снова ушел в кресло.
Waldron, very flushed and warlike, continued his observations.	Разгоряченный этой перепалкой и настроенный весьма воинственно, Уолдрон продолжал лекцию.
Now and then, as he made an assertion, he shot a venomous glance at his opponent, who seemed to be slumbering deeply, with the same broad, happy smile upon his face.	Высказывая время от времени какое-нибудь положение, он бросал злобные взгляды на своего противника, который, казалось, дремал, развалившись в кресле, все с той же блаженной широкой улыбкой на устах.
At last the lecture came to an end-I am inclined to think that it was a premature one, as the peroration was hurried and disconnected.	И вот лекция кончилась. Подозреваю, что несколько преждевременно, ибо заключительная ее часть была скомкана и как-то не вязалась с предыдущей.
The thread of the argument had been rudely broken, and the audience was restless and expectant.	Грубая помеха нарушила ход мыслей лектора. Аудитория осталась неудовлетворенной и ждала дальнейшего развертывания событий.
Waldron sat down, and, after a chirrup from the chairman, Professor Challenger rose and advanced to the edge of the platform.	Уолдрон сел на место, председатель чирикнул что-то, и вслед за этим профессор Челленджер подошел к краю эстрады.

In the interests of my paper I took down his speech verbatim.	Памятуя об интересах своей газеты, я записал его речь почти дословно.
"Ladies and Gentlemen," he began, amid a sustained interruption from the back.	- Леди и джентльмены, - начал он под сдержанный гул в задних рядах.
"I beg pardon-Ladies, Gentlemen, and Children-I must apologize, I had inadvertently omitted a considerable section of this audience" (tumult, during which the Professor stood with one hand raised and his enormous head nodding sympathetically, as if he were bestowing a pontifical blessing upon the crowd), "I have been selected to move a vote of thanks to Mr. Waldron for the very picturesque and imaginative address to which we have just listened.	- Прошу извинения, леди, джентльмены и дети... Сам того не желая, я упустил из виду значительную часть слушателей. (Шум в зале. Пережидая его. профессор благостно кивает своей огромной головой и высоко поднимает руку, словно осеняя толпу благословением.) Мне было предложено выразить благодарность мистеру Уолдрону за его весьма картинную и занимательную лекцию, которую мы с вами только что прослушали.
There are points in it with which I disagree, and it has been my duty to indicate them as they arose, but, none the less, Mr. Waldron has accomplished his object well, that object being to give a simple and interesting account of what he conceives to have been the history of our planet.	С некоторыми тезисами этой лекции я не согласен, о чем счел своим долгом заявить без всяких отлагательств. Тем не менее факт остается фактом: мистер Уолдрон справился со своей задачей, которая заключалась в том, чтобы изложить в общедоступной и занимательной форме историю нашей планеты, вернее, то, что он понимает под историей нашей планеты.
Popular lectures are the easiest to listen to, but Mr. Waldron" (here he beamed and blinked at the lecturer) "will excuse me when I say that they are necessarily both superficial and misleading, since they have to be graded to the comprehension of an ignorant audience." (Ironical cheering.) "Popular lecturers are in their nature parasitic." (Angry gesture of protest from Mr. Waldron.) "They exploit for fame or cash the work which has been done by their indigent and unknown brethren.	Популярные лекции очень легко воспринимаются, но... (тут Челленджер блаженно улыбнулся и бросил взгляд на лектора) мистер Уолдрон, конечно, извинит меня, если я скажу, что такие лекции в силу особенностей изложения всегда бывают поверхностны и недоброкачественны с точки зрения науки, ибо лектор так или иначе, а должен приспосабливаться к невежественной аудитории. (Иронические возгласы с мест.) Лекторы-популяризаторы по сути своей паразиты. (Протестующий жест со стороны возмущенного Уолдрона.) Они используют в целях наживы или саморекламы работу своих безвестных, придавленных нуждой собратьев.
One smallest new fact obtained in the laboratory, one brick built into the temple of science, far outweighs any second-hand exposition which passes an idle hour, but can leave no useful result behind it.	Самый незначительный успех, достигнутый в лаборатории, - один из тех кирпичиков, что идут на сооружение храма науки, - перевешивает все полученное из вторых рук, перевешивает всякую популяризацию, которая может поразвлечь часок, но не принесет никаких ощутимых результатов.

I put forward this obvious reflection, not out of any desire to disparage Mr. Waldron in particular, but that you may not lose your sense of proportion and mistake the acolyte for the high priest." (At this point Mr. Waldron whispered to the chairman, who half rose and said something severely to his water-carafe.) "But enough of this!" (Loud and prolonged cheers.) "Let me pass to some subject of wider interest.	Я напоминаю об этой общеизвестной истине отнюдь не из желания умалить заслуги мистера Уолдрона, но для того, чтобы вы не теряли чувства пропорции, принимая прислужника за высшего жреца науки. (Тут мистер Уолдрон шепнул что-то председателю, который привстал с места и обратил несколько суровых слов к стоявшему перед ним графину с водой.) Но довольно об этом. (Громкие одобрительные крики.) Позвольте мне перейти к вопросу, представляющему более широкий интерес.
What is the particular point upon which I, as an original investigator, have challenged our lecturer's accuracy?	В каком месте я, самостоятельный исследователь, был вынужден поставить под вопрос осведомленность нашего лектора?
It is upon the permanence of certain types of animal life upon the earth.	В том, где речь шла об исчезновении с поверхности Земли некоторых видов животной жизни.
I do not speak upon this subject as an amateur, nor, I may add, as a popular lecturer, but I speak as one whose scientific conscience compels him to adhere closely to facts, when I say that Mr. Waldron is very wrong in supposing that because he has never himself seen a so-called prehistoric animal, therefore these creatures no longer exist.	Я не дилетант и выступаю здесь не как популяризатор, а как человек, научная добросовестность которого заставляет его строго придерживаться фактов. И поэтому я настаиваю на том, что мистер Уолдрон глубоко ошибается, утверждая, будто так называемые доисторические животные исчезли с лица Земли. Ему не приходилось видеть их, но это еще ничего не доказывает.
They are indeed, as he has said, our ancestors, but they are, if I may use the expression, our contemporary ancestors, who can still be found with all their hideous and formidable characteristics if one has but the energy and hardihood to seek their haunts.	Они действительно являются, как он выразился, нашими предками, но не только предками, добавлю я, а и современниками, которых можно наблюдать во всем их своеобразии -отталкивающем, страшном своеобразии. Для того, чтобы пробраться в те места, где они обитают, нужны только выносливость и смелость.
Creatures which were supposed to be Jurassic, monsters who would hunt down and devour our largest and fiercest mammals, still exist." (Cries of	Животные, которых мы относили к юрскому периоду, чудовища, которым ничего не стоит растерзать на части и поглотить самых крупных и самых свирепых из наших млекопитающих, существуют до сих пор... (Крики:
"Bosh!"	"Чушь!
"Prove it!"	Докажите!
"How do YOU know?"	Откуда вы это знаете?
"Question!") "How do I know, you ask me?	Это еще не факт!..) Вы меня спрашиваете, откуда я это знаю?
I know because I have visited their secret haunts.	Я знаю это, потому что побывал в тех местах, где они живут.
I know because I have seen some of them." (Applause, uproar, and a voice,	Знаю, потому что видел таких животных... (Аплодисменты, оглушительный шум и чей-то голос:

"Liar!") "Am I a liar?" (General hearty and noisy assent.) "Did I hear someone say that I was a liar?	"Лжец!..) Я лжец? (Единодушное: "Да, да!..) Кажется, меня назвали лжецом?
Will the person who called me a liar kindly stand up that I may know him?" (A voice,	Пусть этот человек встанет с места, чтобы я мог увидеть его. (Голос:
"Here he is, sir!" and an inoffensive little person in spectacles, struggling violently, was held up among a group of students.) "Did you venture to call me a liar?" ("No, sir, no!" shouted the accused, and disappeared like a jack-in-the-box.) "If any person in this hall dares to doubt my veracity, I shall be glad to have a few words with him after the lecture." ("Liar!") "Who said that?" (Again the inoffensive one plunging desperately, was elevated high into the air.) "If I come down among you--" (General chorus of	"Вот он, сэр!. - и над головами студентов взлетает яростно отбивающийся маленький человечек в очках, совершенно безобидный на вид.) Это вы осмелились назвать меня лжецом? ("Нет, сэр!. - кричит тот и, словно петрушка, ныряет вниз.) Если кто-либо из присутствующих сомневается в моей правдивости, я охотно побеседую с ним после заседания. ("Лжец!..) Кто это сказал? (Опять безобидная жертва взмывает высоко в воздух, отчаянно отбиваясь от своих мучителей.) Вот я сейчас сойду с эстрады, и тогда... (Дружные крики:
"Come, love, come!" which interrupted the proceedings for some moments, while the chairman, standing up and waving both his arms, seemed to be conducting the music.	"Просим, дружок, просим!. Заседание на несколько минут прерывают. Председатель вскакивает с места и размахивает руками, словно дирижер.
The Professor, with his face flushed, his nostrils dilated, and his beard bristling, was now in a proper Berserk mood.) "Every great discoverer has been met with the same incredulity-the sure brand of a generation of fools.	Профессор окончательно разъярен. Он стоит, выпятив вперед бороду, багровый, с раздувающимися ноздрями.) Все великие новаторы встречали недоверие толпы, а недоверие - это клеймо дураков!
When great facts are laid before you, you have not the intuition, the imagination which would help you to understand them.	Когда к вашим ногам кладут великие открытия, у вас не хватает интуиции, не хватает воображения, чтобы осмыслить их.
You can only throw mud at the men who have risked their lives to open new fields to science.	Вы способны только поливать грязью людей, которые рисковали жизнью, завоевывая новые просторы науки.
You persecute the prophets!	Вы поносите пророков!
Galileo! Darwin, and I--" (Prolonged cheering and complete interruption.)	Галилей, Дарвин и я... (Продолжительные крики и полный беспорядок в зале.)
All this is from my hurried notes taken at the time, which give little notion of the absolute chaos to which the assembly had by this time been reduced.	Все это я извлек из своих торопливых записей, которые хоть и были сделаны на месте, но не могут дать должного представления о хаосе, воцарившемся к этому времени в аудитории.
So terrific was the uproar that several ladies had already beaten a hurried retreat.	Началось такое столпотворение, что некоторые дамы уже спасались бегством.
Grave and reverend seniors seemed to have caught the prevailing spirit as badly as the students, and I saw white-bearded men rising and shaking their fists at the obdurate Professor.	Общему настроению поддались не только студенты, но и более солидная публика. Я сам видел, как седобородые старцы вскакивали с мест и потрясали кулаками, гневаясь на закусившего удила профессора.
The whole great audience seethed and simmered like a boiling pot.	Многолюдное собрание бурлило и кипело, точно вода в котле.

The Professor took a step forward and raised both his hands.	Профессор шагнул вперед и воздел руки кверху.
There was something so big and arresting and virile in the man that the clatter and shouting died gradually away before his commanding gesture and his masterful eyes. He seemed to have a definite message.	В этом человеке чувствовалась такая сила и мужественность, что крикуны постепенно смолкли, усмиренные его повелительным жестом и властным взглядом.
They hushed to hear it.	И зал притих, приготовившись слушать.
"I will not detain you," he said.	- Я не стану вас задерживать, - продолжал Челленджер.
"It is not worth it.	- Стоит ли попусту тратить время?
Truth is truth, and the noise of a number of foolish young men-and, I fear I must add, of their equally foolish seniors-cannot affect the matter.	Истина остается истиной, и ее не поколебать никакими бесчинствами глупых юнцов и, с сожалением должен добавить, не менее глупых пожилых джентльменов.
I claim that I have opened a new field of science.	Я утверждаю, что мною открыто новое поле для научных исследований.
You dispute it." (Cheers.) "Then I put you to the test.	Вы это оспариваете. (Общие крики.) Так давайте же проведем испытание.
Will you accredit one or more of your own number to go out as your representatives and test my statement in your name?"	Согласны ли вы избрать из вашей среды одного или нескольких представителей, которые проверят справедливость моих слов?
Mr. Summerlee, the veteran Professor of Comparative Anatomy, rose among the audience, a tall, thin, bitter man, with the withered aspect of a theologian.	Профессор сравнительной анатомии мистер Саммерли, высокий желчный старик, в суховатом облике которого было что-то, придававшее ему сходство с богословом, поднялся с места.
He wished, he said, to ask Professor Challenger whether the results to which he had alluded in his remarks had been obtained during a journey to the headwaters of the Amazon made by him two years before.	Он пожелал узнать, не являются ли заявления профессора Челленджера результатом его поездки в верховья реки Амазонки, предпринятой два года тому назад.
Professor Challenger answered that they had.	Профессор Челленджер ответил утвердительно.
Mr. Summerlee desired to know how it was that Professor Challenger claimed to have made discoveries in those regions which had been overlooked by Wallace, Bates, and other previous explorers of established scientific repute.	Далее мистер Саммерли осведомился, каким это образом профессору Челленджеру удалось сделать новое открытие в местах, обследованных Уоллесом, Бейтсом и другими учеными, пользующимися вполне заслуженной известностью.

Professor Challenger answered that Mr. Summerlee appeared to be confusing the Amazon with the Thames; that it was in reality a somewhat larger river; that Mr. Summerlee might be interested to know that with the Orinoco, which communicated with it, some fifty thousand miles of country were opened up, and that in so vast a space it was not impossible for one person to find what another had missed.	Профессор Челленджер ответил на это, что мистер Саммерли, по-видимому, спутал Амазонку с Темзой. Амазонка гораздо больше Темзы, и если мистеру Саммерли угодно знать, река Амазонка и соединяющаяся с ней притоком река Ориноко покрывают в общей сложности площадь в пятьдесят тысяч квадратных миль. Поэтому нет ничего удивительного, если на таком огромном пространстве один исследователь обнаружит то, чего не могли заметить его предшественники.
Mr. Summerlee declared, with an acid smile, that he fully appreciated the difference between the Thames and the Amazon, which lay in the fact that any assertion about the former could be tested, while about the latter it could not.	Мистер Саммерли возразил с кислой улыбкой, что ему хорошо известна разница между Темзой и Амазонкой, заключающаяся в том, что любое утверждение касательно первой легко можно проверить, чего нельзя сказать о второй.
He would be obliged if Professor Challenger would give the latitude and the longitude of the country in which prehistoric animals were to be found.	Он был бы премного обязан профессору Челленджеру, если б тот указал, под какими градусами широты и долготы лежит та местность, где обретаются доисторические животные.
Professor Challenger replied that he reserved such information for good reasons of his own, but would be prepared to give it with proper precautions to a committee chosen from the audience.	Профессор Челленджер ответил, что до сих пор он воздерживался от сообщения подобных сведений, имея на это веские основания, но сейчас - конечно, с некоторыми оговорками - он готов представить их комиссии, избранной аудиторией.
Would Mr. Summerlee serve on such a committee and test his story in person?	Может быть, мистер Саммерли согласен войти в эту комиссию и лично проверить правильность утверждения профессора Челленджера?
Mr. Summerlee:	Мистер Саммерли.
"Yes, I will." (Great cheering.)	Да, согласен. (Бурные аплодисменты.)
Professor Challenger:	Профессор Челленджер.
"Then I guarantee that I will place in your hands such material as will enable you to find your way.	Тогда я обязуюсь представить все необходимые сведения, которые помогут вам добраться до места.
It is only right, however, since Mr. Summerlee goes to check my statement that I should have one or more with him who may check his.	Но, поскольку мистер Саммерли намерен проверять меня, я считаю справедливым, чтобы его тоже кто-нибудь проверял.
I will not disguise from you that there are difficulties and dangers.	Не скрою от вас, что путешествие будет сопряжено со многими трудностями и опасностями.
Mr. Summerlee will need a younger colleague.	Мистеру Саммерли необходим спутник помоложе.
May I ask for volunteers?"	Может быть, желающие найдутся здесь в зале?
It is thus that the great crisis of a man's life springs out at him.	Вот так нежданно-негаданно наступает перелом в жизни человека!

Could I have imagined when I entered that hall that I was about to pledge myself to a wilder adventure than had ever come to me in my dreams?	Мог ли я подумать, входя, в этот зал, что я стою на пороге самых невероятных приключений, таких, которые мне даже не мерещились!
But Gladys-was it not the very opportunity of which she spoke?	Но Глэдис! Разве не об этом она говорила?
Gladys would have told me to go.	Глэдис благословила бы меня на такой подвиг.
I had sprung to my feet.	Я вскочил с места.
I was speaking, and yet I had prepared no words.	Слова сами собой сорвались у меня с языка.
Tarp Henry, my companion, was plucking at my skirts and I heard him whispering,	Мой сосед Тарп Генри тянул меня за пиджак и шептал:
"Sit down, Malone!	- Сядьте, Мелоун!
Don't make a public ass of yourself."	Не стройте из себя дурака при всем честном народе!
At the same time I was aware that a tall, thin man, with dark gingery hair, a few seats in front of me, was also upon his feet.	В ту же минуту я увидел, как в одном из первых рядов поднялся какой-то высокий рыжеватый человек.
He glared back at me with hard angry eyes, but I refused to give way.	Он сердито сверкнул на меня глазами, но я не сдался.
"I will go, Mr. Chairman," I kept repeating over and over again.	- Господин председатель, я хочу ехать! - повторил я.
"Name! Name!" cried the audience.	- Имя, имя! - требовала публика.
"My name is Edward Dunn Malone.	- Меня зовут Эдуард Дан Мелоун.
I am the reporter of the Daily Gazette.	Я репортер "Дейли-газетт."
I claim to be an absolutely unprejudiced witness."	Даю слово, что буду совершенно беспристрастным свидетелем.
"What is YOUR name, sir?" the chairman asked of my tall rival.	- А ваше имя, сэр? - обратился председатель к моему сопернику.
"I am Lord John Roxton.	- Лорд Джон Рокстон.
I have already been up the Amazon, I know all the ground, and have special qualifications for this investigation."	Я бывал на Амазонке, хорошо знаю эти места и поэтому имею все основания предлагать свою кандидатуру.
"Lord John Roxton's reputation as a sportsman and a traveler is, of course, world-famous," said the chairman; "at the same time it would certainly be as well to have a member of the Press upon such an expedition."	- Лорд Джон Рокстон пользуется мировой известностью как путешественник и охотник, -сказал председатель. - Но участие в этой экспедиции представителя прессы было бы не менее желательно.
"Then I move," said Professor Challenger, "that both these gentlemen be elected, as representatives of this meeting, to accompany Professor Summerlee upon his journey to investigate and to report upon the truth of my statements."	- В таком случае, - сказал профессор Челленджер,- я предлагаю, чтобы настоящее собрание уполномочило обоих этих джентльменов сопровождать профессора Саммерли в его путешествии, целью которого будет расследование правильности моих слов.

And so, amid shouting and cheering, our fate was decided, and I found myself borne away in the human current which swirled towards the door, with my mind half stunned by the vast new project which had risen so suddenly before it.	Под крики и аплодисменты всего зала наша судьба была решена, и я, ошеломленный огромными перспективами, которые вдруг открылись перед моим взором, смешался с людским потоком, хлынувшим к дверям.
As I emerged from the hall I was conscious for a moment of a rush of laughing students-down the pavement, and of an arm wielding a heavy umbrella, which rose and fell in the midst of them.	Выйдя на улицу, я смутно, как сквозь сон, увидел толпу, с хохотом несущуюся по тротуару, и в самом центре ее чью-то руку, вооруженную тяжелым зонтом, который так и ходил по головам студентов.
Then, amid a mixture of groans and cheers, Professor Challenger's electric brougham slid from the curb, and I found myself walking under the silvery lights of Regent Street, full of thoughts of Gladys and of wonder as to my future.	Потом электрическая карета профессора Челленджера тронулась с места под веселые крики озорников и стоны пострадавших, и я зашагал дальше по Риджент-стрит, поглощенный мыслями о Глэдис и о том, что ждало меня впереди.
Suddenly there was a touch at my elbow.	Вдруг кто-то дотронулся до моего локтя.
I turned, and found myself looking into the humorous, masterful eyes of the tall, thin man who had volunteered to be my companion on this strange quest.	Я оглянулся и увидел, что на меня насмешливо и властно смотрят глаза того высокого, худого человека, который вызвался вместе со мной отправиться в эту необычайную экспедицию.
"Mr. Malone, I understand," said he.	- Мистер Мелоун, если не ошибаюсь? - сказал он.
"We are to be companions-what?	- Отныне мы с вами будем товарищами, не так ли?
My rooms are just over the road, in the Albany.	Я живу в двух шагах отсюда, в "Олбени."
Perhaps you would have the kindness to spare me half an hour, for there are one or two things that I badly want to say to you."	Может быть, вы уделите мне полчаса? Я очень хочу потолковать с вами кое о чем.
CHAPTER VI "I was the Flail of the Lord"	Глава VI. МЕНЯ НАЗЫВАЛИ БИЧОМ БОЖИИМ
Lord John Roxton and I turned down Vigo Street together and through the dingy portals of the famous aristocratic rookery.	Лорд Джон Рокстон свернул на Виго-стрит, и, миновав один за другим несколько мрачных проходов, мы углубились в "Олбени., в этот знаменитый аристократический муравейник.
At the end of a long drab passage my new acquaintance pushed open a door and turned on an electric switch.	В конце длинного темного коридора мой новый знакомый толкнул дверь и повернул выключатель.
A number of lamps shining through tinted shades bathed the whole great room before us in a ruddy radiance.	Лампы с яркими абажурами залили огромную комнату рубиновым светом.
Standing in the doorway and glancing round me, I had a general impression of extraordinary comfort and elegance combined with an atmosphere of masculine virility.	Оглядевшись с порога, я сразу почувствовал здесь атмосферу утонченного комфорта, изящества и вместе с тем мужественности.
Everywhere there were mingled the luxury of the wealthy man of taste and the careless untidiness of the bachelor.	Комната говорила о том, что в ней идет непрестанная борьба между изысканностью вкуса ее богатого хозяина и его же холостяцкой беспорядочностью.

Rich furs and strange iridescent mats from some Oriental bazaar were scattered upon the floor.	Пол был устлан пушистыми шкурами и причудливыми коврами всех цветов радуги, вывезенными, вероятно, с какого-нибудь восточного базара.
Pictures and prints which even my unpractised eyes could recognize as being of great price and rarity hung thick upon the walls.	На стенах висели картины и гравюры, ценность которых была видна даже мне, несмотря на мою неискушенность.
Sketches of boxers, of ballet-girls, and of racehorses alternated with a sensuous Fragonard, a martial Girardet, and a dreamy Turner.	Фотографии боксеров, балерин и скаковых лошадей мирно уживались с полотнами чувственного Фрагонара, батальными сценами Жирарде и мечтательным Тернером.
But amid these varied ornaments there were scattered the trophies which brought back strongly to my recollection the fact that Lord John Roxton was one of the great all-round sportsmen and athletes of his day.	Но среди этой роскоши были и другие вещи, живо напоминавшие мне о том, что лорд Джон Рокстон - один из знаменитейших охотников и спортсменов наших дней.
A dark-blue oar crossed with a cherry-pink one above his mantel-piece spoke of the old Oxonian and Leander man, while the foils and boxing-gloves above and below them were the tools of a man who had won supremacy with each.	Два скрещенных весла над камином -темно-синее и красное - говорили о былых увлечениях гребным спортом в Оксфорде, а рапиры и боксерские перчатки, висевшие тут же, свидетельствовали, что их хозяин пожинал лавры и в этих областях.
Like a dado round the room was the jutting line of splendid heavy game-heads, the best of their sort from every quarter of the world, with the rare white rhinoceros of the Lado Enclave drooping its supercilious lip above them all.	Всю комнату, подобно архитектурному фризу, опоясывали головы крупных зверей, свезенные сюда со всех концов света, а жемчужиной этой великолепной коллекции была голова редкостного белого носорога с надменно выпяченной губой.
In the center of the rich red carpet was a black and gold Louis Quinze table, a lovely antique, now sacrilegiously desecrated with marks of glasses and the scars of cigar-stumps.	Посреди комнаты на пушистом красном ковре стоял черный с золотыми инкрустациями стол эпохи Людовика XV - чудесная антикварная вещь, кощунственно испещренная следами от стаканов и ожогами от сигарных окурков.
On it stood a silver tray of smokables and a burnished spirit-stand, from which and an adjacent siphon my silent host proceeded to charge two high glasses.	На столе я увидел серебряный поднос с курительными принадлежностями и полированный поставец с бутылками. Молчаливый хозяин сейчас же налил два высоких бокала и добавил в них содовой из сифона.
Having indicated an arm-chair to me and placed my refreshment near it, he handed me a long, smooth Havana.	Поведя рукой в сторону кресла, он поставил мой бокал на столик и протянул мне длинную глянцевитую сигару.
Then, seating himself opposite to me, he looked at me long and fixedly with his strange, twinkling, reckless eyes-eyes of a cold light blue, the color of a glacier lake.	Потом сел напротив и устремил на меня пристальный взгляд своих странных светло-голубых глаз, мерцающих, как ледяное горное озеро.

Through the thin haze of my cigar-smoke I noted the details of a face which was already familiar to me from many photographs-the strongly-curved nose, the hollow, worn cheeks, the dark, ruddy hair, thin at the top, the crisp, virile moustaches, the small, aggressive tuft upon his projecting chin.	Сквозь тонкую пелену сигарного дыма я присматривался к его лицу, знакомому мне по многим фотографиям: нос с горбинкой, худые, запавшие щеки, темно-рыжие волосы, уже редеющие на макушке, закрученные шнурочком усы, маленькая, но задорная эспаньолка.
Something there was of Napoleon III., something of Don Quixote, and yet again something which was the essence of the English country gentleman, the keen, alert, open-air lover of dogs and of horses.	В нем было нечто и от Наполеона III, и от Дон Кихота, и от типично английского джентльмена- любителя спорта, собак и лошадей, характерными чертами которого являются подтянутость и живость.
His skin was of a rich flower-pot red from sun and wind.	Солнце и ветер закалили докрасна его кожу.
His eyebrows were tufted and overhanging, which gave those naturally cold eyes an almost ferocious aspect, an impression which was increased by his strong and furrowed brow.	Мохнатые, низко нависшие брови придавали и без того холодным глазам почти свирепое выражение, а изборожденный морщинами лоб только усугублял эту свирепость взгляда.
In figure he was spare, but very strongly built-indeed, he had often proved that there were few men in England capable of such sustained exertions.	Телом он был худощав, но крепок, а что касается неутомимости и физической выдержки, то не раз было доказано, что в Англии соперников по этой части у него мало.
His height was a little over six feet, but he seemed shorter on account of a peculiar rounding of the shoulders.	Несмотря на свои шесть с лишним футов, он казался человеком среднего роста. Виной этому была легкая сутулость.
Such was the famous Lord John Roxton as he sat opposite to me, biting hard upon his cigar and watching me steadily in a long and embarrassing silence.	Таков был знаменитый лорд Джон Рокстон, и сейчас, сидя напротив, он внимательно разглядывал меня, покусывая сигару, и ни единым словом не нарушал затянувшегося неловкого молчания.
"Well," said he, at last, "we've gone and done it, young fellah my lad." (This curious phrase he pronounced as if it were all one word-"young-fellah-me-lad.")	- Ну-с, - сказал он наконец, - отступать нам теперь нельзя, милый юноша.
"Yes, we've taken a jump, you an' me.	Да, мы с вами прыгнули куда-то очертя голову.
I suppose, now, when you went into that room there was no such notion in your head-what?"	А ведь когда вы входили в зал, у вас, наверно, и в мыслях ничего подобного не было?
"No thought of it."	- Мне такое и не мерещилось.
"The same here.	- Вот именно.
No thought of it.	Мне тоже не мерещилось.
And here we are, up to our necks in the tureen.	А теперь мы с вами увязли в эту историю по уши.
Why, I've only been back three weeks from Uganda, and taken a place in Scotland, and signed the lease and all.	Господи боже, да ведь я всего три недели, как вернулся из Уганды, успел снять коттедж в Шотландии, подписал контракт и все такое прочее.
Pretty goin's on-what?	Ну и дела!
How does it hit you?"	Ваши планы, наверно, тоже пошли прахом?

"Well, it is all in the main line of my business. I am a journalist on the Gazette."	- Да нет, такое уж у меня ремесло: ведь я журналист, работаю в "Дейли-газетт."
"Of course-you said so when you took it on.	- Да, конечно. Вы же сказали об этом.
By the way, I've got a small job for you, if you'll help me."	Кстати, тут есть одно дело... Вы не откажетесь помочь?
"With pleasure."	- С удовольствием.
"Don't mind takin' a risk, do you?"	- Но дело рискованное... Как вы на это смотрите?
"What is the risk?"	- А в чем риск?
"Well, it's Ballinger-he's the risk.	- Я поведу вас к Биллингеру, вот в чем риск.
You've heard of him?"	Вы о нем слышали?
"No."	- Нет.
"Why, young fellah, where HAVE you lived?	- Помилуйте, юноша, на каком вы свете обретаетесь?
Sir John Ballinger is the best gentleman jock in the north country.	Сэр Джон Биллингер - наш лучший жокей.
I could hold him on the flat at my best, but over jumps he's my master.	На ровной дорожке я еще могу с ним потягаться, но в скачке с препятствиями он меня сразу заткнет за пояс.
Well, it's an open secret that when he's out of trainin' he drinks hard-strikin' an average, he calls it.	Ну так вот, ни для кого не секрет, что как только у Бил-лингера кончается тренировка, он начинает пить горькую. Это у него называется .выводить среднее число."
He got delirium on Toosday, and has been ragin' like a devil ever since.	Во вторник он допился до белой горячки и с тех пор буйствует.
His room is above this.	Его комната как раз над моей.
The doctors say that it is all up with the old dear unless some food is got into him, but as he lies in bed with a revolver on his coverlet, and swears he will put six of the best through anyone that comes near him, there's been a bit of a strike among the serving-men.	Врачи говорят, что если беднягу не покормить хотя бы насильно, то пиши пропало. Слуги сего джентльмена объявили забастовку, так как он лежит в кровати с заряженным револьвером и грозится всадить все шесть в первого, кто к нему сунется.
He's a hard nail, is Jack, and a dead shot, too, but you can't leave a Grand National winner to die like that-what?"	Надо сказать, что Джон вообще человек непокладистый и к тому же стреляет без промаха, по ведь нельзя допустить, чтобы жокей, взявший Большой национальный приз, погибал такой бесславной смертью! Как вы на это смотрите?
"What do you mean to do, then?" I asked.	- А что вы думаете предпринять? - спросил я.
"Well, my idea was that you and I could rush him.	- Лучше всего насесть на него вдвоем.
He may be dozin', and at the worst he can only wing one of us, and the other should have him.	Может быть, он сейчас спит. В худшем случае один из нас будет ранен, зато другой успеет с ним справиться.

If we can get his bolster-cover round his arms and then 'phone up a stomach-pump, we'll give the old dear the supper of his life."	Если бы нам удалось связать ему руки чехлом с дивана, а потом быстро вызвать по телефону врача с желудочным зондом, он, голубчик, роскошно бы у нас поужинал.
It was a rather desperate business to come suddenly into one's day's work.	Когда на человека вдруг ни с того ни с сего сваливается такая задача, радоваться тут не приходится.
I don't think that I am a particularly brave man.	Я не считаю себя очень уж большим храбрецом.
I have an Irish imagination which makes the unknown and the untried more terrible than they are.	Все новое, неизведанное рисуется мне заранее гораздо более страшным, чем оно оказывается на деле. Таково уж свойство чисто ирландского пылкого воображения.
On the other hand, I was brought up with a horror of cowardice and with a terror of such a stigma.	С другой стороны, меня всегда пугала мысль, как бы не навлечь на себя позорного обвинения в трусости, ибо мне с малых лет внушали ужас перед ней.
I dare say that I could throw myself over a precipice, like the Hun in the history books, if my courage to do it were questioned, and yet it would surely be pride and fear, rather than courage, which would be my inspiration.	Смею думать, что если б кто-нибудь усомнился в моей храбрости, я мог бы броситься в пропасть, но побудила бы меня к этому не храбрость, а гордость и боязнь прослыть трусом.
Therefore, although every nerve in my body shrank from the whisky-maddened figure which I pictured in the room above, I still answered, in as careless a voice as I could command, that I was ready to go.	Поэтому, хоть я и содрогался, мысленно представляя себе обезумевшее с перепоя существо в комнате наверху, все же у меня хватило самообладания, чтобы выразить свое согласие самым небрежным тоном, на какой я только был способен.
Some further remark of Lord Roxton's about the danger only made me irritable.	Лорд Рокстон начал было расписывать опасность предстоящей нам задачи, но это только вывело меня из терпения.
"Talking won't make it any better," said I.	- Словами делу не поможешь, - сказал я.
"Come on."	- Пойдемте.
I rose from my chair and he from his.	Я встал. Он поднялся следом за мной.
Then with a little confidential chuckle of laughter, he patted me two or three times on the chest, finally pushing me back into my chair.	Потом, коротко рассмеявшись, ткнул меня раза два кулаком в грудь и усадил обратно в кресло.
"All right, sonny my lad-you'll do," said he.	- Ладно, юноша... признать годным.
I looked up in surprise.	Я с удивлением воззрился на него.
"I saw after Jack Ballinger myself this mornin'.	- Сегодня утром я сам был у Джона Биллингера.
He blew a hole in the skirt of my kimono, bless his shaky old hand, but we got a jacket on him, and he's to be all right in a week.	Он прострелил мне всего лишь кимоно: слава богу, руки тряслись! Но мы все-таки надели на него смирительную рубашку, и через несколько дней старик будет в полном порядке.
I say, young fellah, I hope you don't mind-what?	Вы на меня не сердитесь, голубчик?

You see, between you an' me close-tiled, I look on this South American business as a mighty serious thing, and if I have a pal with me I want a man I can bank on.	Строго между нами: эта экспедиция в Южную Америку - дело очень серьезное, и мне хочется иметь такого спутника, на которого можно положиться, как на каменную гору.
So I sized you down, and I'm bound to say that you came well out of it.	Поэтому я устроил вам легкий экзамен и должен сказать, что вы с честью вышли из положения.
You see, it's all up to you and me, for this old Summerlee man will want dry-nursin' from the first.	Вы же понимаете, нам придется рассчитывать только на самих себя, потому что этому старикану Саммерли с первых же шагов потребуется нянька.
By the way, are you by any chance the Malone who is expected to get his Rugby cap for Ireland?"	Кстати, вы не тот Мелоун, который будет играть в ирландской команде на первенство по регби?
"A reserve, perhaps."	- Да, но, вероятно, запасным.
"I thought I remembered your face.	- То-то мне показалось, будто я вас где-то видел.
Why, I was there when you got that try against Richmond-as fine a swervin' run as I saw the whole season.	Ваша встреча с ричмондцами - лучшая игра за весь сезон!
I never miss a Rugby match if I can help it, for it is the manliest game we have left.	Я стараюсь не пропускать ни одного состязания по регби: ведь это самый мужественный вид спорта.
Well, I didn't ask you in here just to talk sport.	Однако я пригласил вас вовсе не для того, чтобы беседовать о регби.
We've got to fix our business.	Займемся делами.
Here are the sailin's, on the first page of the Times.	Вот здесь, на первой странице "Таймса., расписание пароходных рейсов.
There's a Booth boat for Para next Wednesday week, and if the Professor and you can work it, I think we should take it-what?	Пароход до Пары отходит в следующую среду, и если вы с профессором успеете собраться, мы этим пароходом и поедем. Ну, что вы на это скажете?
Very good, I'll fix it with him.	Прекрасно, я с ним обо всем договорюсь.
What about your outfit?"	А как у вас обстоит со снаряжением?
"My paper will see to that."	- Об этом позаботится моя газета.
"Can you shoot?"	- Стрелять вы умеете?
"About average Territorial standard."	- Примерно как средний стрелок территориальных войск.
"Good Lord! as bad as that?	- Только-то? Боже мой!
It's the last thing you young fellahs think of learnin'.	У вас, молодежи, это считается последним делом.
You're all bees without stings, so far as lookin' after the hive goes.	Все вы пчелы без жала. Таким своего улья не отстоять!
You'll look silly, some o' these days, when someone comes along an' sneaks the honey.	Вот попомните мое слово: нагрянет кто-нибудь к вам за медом, хороши вы тогда будете!

But you'll need to hold your gun straight in South America, for, unless our friend the Professor is a madman or a liar, we may see some queer things before we get back.	Нет, в Южной Америке с оружием надо обращаться умело, потому что, если наш друг профессор не обманщик и не сумасшедший, нас ждет там нечто весьма любопытное.
What gun have you?"	Какое у вас ружье?
He crossed to an oaken cupboard, and as he threw it open I caught a glimpse of glistening rows of parallel barrels, like the pipes of an organ.	Лорд Рокстон подошел к дубовому шкафу, открыл дверцу, и я увидел за ней поблескивающие металлом ружейные стволы, выставленные в ряд, словно органные трубки.
"I'll see what I can spare you out of my own battery," said he.	- Сейчас посмотрим, что я могу пожертвовать вам из своего арсенала, - сказал лорд Рокстон.
One by one he took out a succession of beautiful rifles, opening and shutting them with a snap and a clang, and then patting them as he put them back into the rack as tenderly as a mother would fondle her children.	Он стал вынимать одно за другим великолепные ружья, открывал их, щелкал затворами и, ласково поглаживая, как нежная мать своих младенцев, ставил на место.
"This is a Bland's .577 axite express," said he.	- Вот .бленд."
"I got that big fellow with it."	Из него я уложил вон того великана.
He glanced up at the white rhinoceros.	- Он взглянул на голову белого носорога.
"Ten more yards, and he'd would have added me to HIS collection.	- Будь я на десять шагов ближе, этот зверь пополнил бы мной свою коллекцию.
'On that conical bullet his one chance hangs, 'Tis the weak one's advantage fair.' Hope you know your Gordon, for he's the poet of the horse and the gun and the man that handles both.	Надеюсь, вы хорошо знаете Г ордона? Судьба моя зависит от пули, А пуля - защита в неравном бою. Это поэт, воспевающий коня, винтовку и тех, кто умеет обращаться и с тем, и с другим.
Now, here's a useful tool-.470, telescopic sight, double ejector, point-blank up to three-fifty.	Вот еще одна полезная вещица -телескопический прицел, двойной эжектор, прекрасная наводка.
That's the rifle I used against the Peruvian slave-drivers three years ago.	Три года назад мне пришлось выступить с этой винтовкой против перуанских рабовладельцев.
I was the flail of the Lord up in those parts, I may tell you, though you won't find it in any Blue-book.	В тех местах меня называли бичом божиим, хотя вы не найдете моего имени ни в одной Синей книге.
There are times, young fellah, when every one of us must make a stand for human right and justice, or you never feel clean again.	Бывают времена, голубчик, когда каждый из нас обязан стать на защиту человеческих прав и справедливости, чтобы не потерять уважения к самому себе.
That's why I made a little war on my own.	Вот почему я вел там нечто вроде войны на свои страх и риск.
Declared it myself, waged it myself, ended it myself.	Сам ее объявил, сам воевал, сам довел ее до конца.
Each of those nicks is for a slave murderer-a good row of them-what?	Каждая зарубка - это убитый мною мерзавец. Смотрите, целая лестница!

That big one is for Pedro Lopez, the king of them all, that I killed in a backwater of the Putomayo River.	Самая большая отметина сделана после того, как я пристрелил в одной из заводей реки Путумайо Педро Лопеса - крупнейшего из рабовладельцев...
Now, here's something that would do for you."	А, вот это вам подойдет!
He took out a beautiful brown-and-silver rifle.	- Он вынул из шкафа прекрасную винтовку, отделанную серебром.
"Well rubbered at the stock, sharply sighted, five cartridges to the clip.	- Прицел абсолютно точный, магазин на пять патронов.
You can trust your life to that."	Можете смело вверить ей свою жизнь.
He handed it to me and closed the door of his oak cabinet.	- Лорд Рокстон протянул винтовку мне и закрыл шкаф.
"By the way," he continued, coming back to his chair, "what do you know of this Professor Challenger?"	- Кстати, - продолжал он, снова садясь в кресло,- что вы знаете об этом профессоре Челленджере?
"I never saw him till to-day."	- Я его увидел сегодня впервые в жизни.
"Well, neither did I.	- Я тоже.
It's funny we should both sail under sealed orders from a man we don't know.	Правда, странно, что мы с вами отправляемся в путешествие, полагаясь на слова совершенно неизвестного нам человека?
He seemed an uppish old bird. His brothers of science don't seem too fond of him, either.	Он, кажется, довольно наглый субъект и не пользуется любовью у своих собратьев по науке.
How came you to take an interest in the affair?"	Почему вы им заинтересовались?
I told him shortly my experiences of the morning, and he listened intently.	Я рассказал вкратце о событиях сегодняшнего утра.
Then he drew out a map of South America and laid it on the table.	Лорд Рокстон внимательно меня выслушал, потом принес карту Южной Америки и разложил ее на столе.
"I believe every single word he said to you was the truth," said he, earnestly, "and, mind you, I have something to go on when I speak like that.	- Челленджер говорит правду, чистейшую правду,- серьезно сказал он. - И я, заметьте, утверждаю это не наобум.
South America is a place I love, and I think, if you take it right through from Darien to Fuego, it's the grandest, richest, most wonderful bit of earth upon this planet.	Южная Америка - моя любимая страна, и если, скажем, проехать ее насквозь, от Дарьенского залива до Огненной Земли, то ничего более величественного и более пышного не найдешь на всем земном шаре.
People don't know it yet, and don't realize what it may become.	Эту страну мало знают, а какое ее ждет будущее, об этом никто и не догадывается.
I've been up an' down it from end to end, and had two dry seasons in those very parts, as I told you when I spoke of the war I made on the slave-dealers.	Я изъездил Южную Америку вдоль и поперек, в периоды засухи побывал в тех местах, где у меня завязалась война с работорговцами, о которой я вам уже рассказывал.

Well, when I was up there I heard some yarns of the same kind-traditions of Indians and the like, but with somethin' behind them, no doubt.	Да, действительно, мне приходилось слышать там много разных легенд. Это всего лишь индейские предания, но за ними, безусловно, что-то кроется.
The more you knew of that country, young fellah, the more you would understand that anythin' was possible-ANYTHIN'!	Чем ближе узнаешь Южную Америку, друг мой, тем больше начинаешь верить, что в этой стране все возможно, решительно все!
There are just some narrow water-lanes along which folk travel, and outside that it is all darkness.	Люди передвигаются там по узким речным долинам, а за этими долинами начинается полная неизвестность.
Now, down here in the Matto Grande"-he swept his cigar over a part of the map-"or up in this corner where three countries meet, nothin' would surprise me.	Вот здесь, на плоскогорье Мату-Гросу - он показал сигарой место на карте, - или в этом углу, где сходятся границы трех государств, меня ничто не удивит.
As that chap said to-night, there are fifty-thousand miles of water-way runnin' through a forest that is very near the size of Europe.	Как сказал сегодня Челленджер, Амазонка орошает площадь в пятьдесят тысяч квадратных миль, поросших тропическим лесом, площадь, почти равную всей Европе.
You and I could be as far away from each other as Scotland is from Constantinople, and yet each of us be in the same great Brazilian forest.	Не покидая бразильских джунглей, мы с вами могли бы находиться друг от друга на расстоянии, отделяющем Шотландию от Константинополя.
Man has just made a track here and a scrape there in the maze.	Человек только кое-где смог продраться сквозь эту чащу и протоптать в ней тропинки.
Why, the river rises and falls the best part of forty feet, and half the country is a morass that you can't pass over.	А что бывает в периоды дождей? Уровень воды в Амазонке поднимается по меньшей мере на сорок футов и превращает все кругом в непролазную топь.
Why shouldn't somethin' new and wonderful lie in such a country?	В такой стране только и следует ждать всяких чудес и тайн.
And why shouldn't we be the men to find it out?	И почему бы нам не разгадать их?
Besides," he added, his queer, gaunt face shining with delight, "there's a sportin' risk in every mile of it.	А помимо всего прочего, - странное лицо лорда Рокстона озарилось довольной улыбкой, - там на каждом шагу придется рисковать жизнью, а мне, как спортсмену, ничего другого и не нужно.
I'm like an old golf-ball-I've had all the white paint knocked off me long ago. Life can whack me about now, and it can't leave a mark.	Я точно старый мяч для гольфа - белая краска с меня давно стерлась, так что теперь жизнь может распоряжаться мной как угодно: царапин не останется.
But a sportin' risk, young fellah, that's the salt of existence.	А риск, милый юноша, придает нашему существованию особенную остроту.
Then it's worth livin' again.	Только тогда и стоит жить.
We're all gettin' a deal too soft and dull and comfy.	Мы слишком уж изнежились, потускнели, привыкли к благоустроенности.
Give me the great waste lands and the wide spaces, with a gun in my fist and somethin' to look for that's worth findin'.	Нет, дайте мне винтовку в руки, безграничный простор и необъятную ширь горизонта, и я пущусь на поиски того, что стоит искать.

I've tried war and steeplechasin' and aeroplanes, but this huntin' of beasts that look like a lobster-supper dream is a brand-new sensation."	Чего только я не испробовал в своей жизни: и воевал, и участвовал в скачках, и летал на аэроплане, - но охота на чудовищ, которые могут присниться только после тяжелого ужина, - это для меня совсем новое ощущение!
He chuckled with glee at the prospect.	- Он весело рассмеялся, предвкушая то, что его ждало впереди.
Perhaps I have dwelt too long upon this new acquaintance, but he is to be my comrade for many a day, and so I have tried to set him down as I first saw him, with his quaint personality and his queer little tricks of speech and of thought.	Может быть, я слишком увлекся описанием своего нового знакомого, но нам предстоит провести много дней вместе, и поэтому мне хочется передать свое первое впечатление об этом человеке со всеми особенностями его характера, речи и мышления.
It was only the need of getting in the account of my meeting which drew me at last from his company.	Только необходимость везти в редакцию отчет о заседании и заставила меня покинуть лорда Рокстона.
I left him seated amid his pink radiance, oiling the lock of his favorite rifle, while he still chuckled to himself at the thought of the adventures which awaited us.	Когда я уходил от него, он сидел в кресле, залитый красноватым светом лампы, смазывал затвор своей любимой винтовки и негромко посмеивался, раздумывая о тех приключениях, которые нам готовила судьба.
It was very clear to me that if dangers lay before us I could not in all England have found a cooler head or a braver spirit with which to share them.	И я проникся твердой уверенностью, что если нас ждут опасности, то более хладнокровного и более отважного спутника, чем лорд Рокстон, мне не найти во всей Англии.
That night, wearied as I was after the wonderful happenings of the day, I sat late with McArdle, the news editor, explaining to him the whole situation, which he thought important enough to bring next morning before the notice of Sir George Beaumont, the chief.	Как ни утомили меня необычайные происшествия этого дня, все же я долго сидел с редактором отдела "Последние новости. Мак-Ардлом, разъясняя ему все обстоятельства дела, которые он считал необходимым завтра же довести до сведения нашего патрона, сэра Джорджа Бомонта.
It was agreed that I should write home full accounts of my adventures in the shape of successive letters to McArdle, and that these should either be edited for the Gazette as they arrived, or held back to be published later, according to the wishes of Professor Challenger, since we could not yet know what conditions he might attach to those directions which should guide us to the unknown land.	Мы условились, что я буду присылать подробные отчеты обо всех своих приключениях в форме писем к Мак-Ардлу и что они будут печататься в газете либо сразу же по мере их получения, либо потом - в зависимости от санкции профессора Челленджера, ибо мы еще не знали, каковы будут условия, на которых он согласится дать нам сведения, необходимые для путешествия в Неведомую страну.
In response to a telephone inquiry, we received nothing more definite than a fulmination against the Press, ending up with the remark that if we would notify our boat he would hand us any directions which he might think it proper to give us at the moment of starting.	В ответ на запрос по телефону мы не услышали от профессора ничего другого, кроме яростных нападок на прессу, но потом он все же сказал, что, если его известят о дне и часе нашего отъезда, он доставит на пароход те инструкции, которые сочтет нужными.
A second question from us failed to elicit any answer at all, save a plaintive bleat from his wife to the effect that her husband was in a very violent temper already, and that she hoped we would do nothing to make it worse.	Наш второй запрос остался совсем без ответа, если не считать жалобного лепета миссис Челленджер, умолявшей нас не приставать более к ее супругу, так как он и без того разгневан сверх всякой меры.

A third attempt, later in the day, provoked a terrific crash, and a subsequent message from the Central Exchange that Professor Challenger's receiver had been shattered.	Третья попытка, сделанная в тот же день, была пресечена оглушительным треском, и вскоре вслед за этим центральная станция уведомила нас, что у профессора Челленджера разбита телефонная трубка.
After that we abandoned all attempt at communication.	После этого мы уже не пытались говорить с ним.
And now my patient readers, I can address you directly no longer.	А теперь, мои терпеливые читатели, я прекращаю свою беседу с вами.
From now onwards (if, indeed, any continuation of this narrative should ever reach you) it can only be through the paper which I represent.	Отныне (если только продолжение этого рассказа когда-нибудь дойдет до вас) вы будете узнавать о моих дальнейших приключениях только через газету.
In the hands of the editor I leave this account of the events which have led up to one of the most remarkable expeditions of all time, so that if I never return to England there shall be some record as to how the affair came about.	Я вручаю редактору отчет о событиях, послуживших толчком к одной из самых замечательных экспедиций, какие знает мир, и если мне не суждено будет вернуться в Англию, вы узнаете по крайней мере, что ей предшествовало.
I am writing these last lines in the saloon of the Booth liner Francisca, and they will go back by the pilot to the keeping of Mr. McArdle.	Я дописываю свой отчет в салоне парохода "Франциск." Лоцман заберет его с собой и передаст на хранение мистеру Мак-Ардлу.
Let me draw one last picture before I close the notebook-a picture which is the last memory of the old country which I bear away with me.	В заключение, пока я не захлопнул записную книжку, позвольте мне набросать еще одну картину - картину, которая останется со мной как последнее воспоминание о родине.
It is a wet, foggy morning in the late spring; a thin, cold rain is falling.	Поздняя весна, промозглое, туманное утро; моросит холодный, мелкий дождь.
Three shining mackintoshed figures are walking down the quay, making for the gang-plank of the great liner from which the blue-peter is flying.	По набережной шагают три фигуры в глянцевитых макинтошах. Они направляются к сходням большого парохода, на которой уже поднят синий флаг.
In front of them a porter pushes a trolley piled high with trunks, wraps, and gun-cases.	Впереди них носильщик везет тележку, нагруженную чемоданами, портпледами и винтовками в чехлах.
Professor Summerlee, a long, melancholy figure, walks with dragging steps and drooping head, as one who is already profoundly sorry for himself.	Долговязый, унылый профессор Саммерли идет, волоча ноги и понурив голову, как человек, горько раскаивающийся в содеянном.
Lord John Roxton steps briskly, and his thin, eager face beams forth between his hunting-cap and his muffler.	Лорд Джон Рокстон в охотничьем кепи и кашне шагает бодро, и его живое, тонкое лицо сияет от счастья.
As for myself, I am glad to have got the bustling days of preparation and the pangs of leave-taking behind me, and I have no doubt that I show it in my bearing.	Что касается меня, то я нисколько не сомневаюсь, что всем своим видом выражаю радость; ведь предотъездная суета и горечь прощания остались позади.
Suddenly, just as we reach the vessel, there is a shout behind us.	Мы уже совсем близко от парохода - и вдруг сзади раздается чей-то голос.

It is Professor Challenger, who had promised to see us off.	Это профессор Челленджер, который обещал проводить нас.
He runs after us, a puffing, red-faced, irascible figure.	Он бежит за нами, тяжело отдуваясь, весь красный и страшно сердитый.
"No thank you," says he;	- Нет, благодарю вас, - говорит профессор.
"I should much prefer not to go aboard.	- Не имею ни малейшего желания лезть на пароход.
I have only a few words to say to you, and they can very well be said where we are.	Мне надо сказать вам несколько слов, а это можно сделать и здесь.
I beg you not to imagine that I am in any way indebted to you for making this journey.	Не воображайте, пожалуйста, что вы так уж меня разодолжили своей поездкой.
I would have you to understand that it is a matter of perfect indifference to me, and I refuse to entertain the most remote sense of personal obligation.	Мне это глубоко безразлично, и я ни в коей мере не считаю себя обязанным вам.
Truth is truth, and nothing which you can report can affect it in any way, though it may excite the emotions and allay the curiosity of a number of very ineffectual people.	Истина остается истиной, и все те расследования, которые вы собираетесь производить, никак на нее не повлияют и смогут лишь разжечь страсти разных невежд.
My directions for your instruction and guidance are in this sealed envelope.	Необходимые вам сведения и мои инструкции находятся вот в этом запечатанном конверте.
You will open it when you reach a town upon the Amazon which is called Manaos, but not until the date and hour which is marked upon the outside.	Вы вскроете его лишь тогда, когда приедете в город Манаус на Амазонке, но не раньше того дня и часа, которые указаны на конверте.
Have I made myself clear?	Вы меня поняли?
I leave the strict observance of my conditions entirely to your honor.	Полагаюсь на вашу порядочность и надеюсь, что все мои условия будут соблюдены в точности.
No, Mr. Malone, I will place no restriction upon your correspondence, since the ventilation of the facts is the object of your journey; but I demand that you shall give no particulars as to your exact destination, and that nothing be actually published until your return.	Мистер Мелоун, я не намерен налагать запрет на ваши корреспонденции, поскольку целью вашего путешествия является освещение фактической стороны дела. Требую от вас только одного: не указывайте точно, куда вы едете, и не разрешайте опубликовывать отчет об экспедиции до вашего возвращения.
Good-bye, sir.	Прощайте, сэр!
You have done something to mitigate my feelings for the loathsome profession to which you unhappily belong.	Вам удалось несколько смягчить мое отношение к той презренной профессии, представителем которой, к несчастью, являетесь и вы сами.
Good-bye, Lord John.	Прощайте, лорд Джон!
Science is, as I understand, a sealed book to you; but you may congratulate yourself upon the hunting-field which awaits you.	Насколько мне известно, наука для вас - книга за семью печатями. Но охотой в тех местах вы останетесь довольны.
You will, no doubt, have the opportunity of describing in the Field how you brought down the rocketing dimorphodon.	Не сомневаюсь, что со временем в "Охотнике. появится ваша заметка о том, как вы подстрелили диморфодона.

And good-bye to you also, Professor Summerlee.	Прощайте и вы, профессор Саммерли.
If you are still capable of self-improvement, of which I am frankly unconvinced, you will surely return to London a wiser man."	Если в вас еще не иссякли способности к самоусовершенствованию, в чем, откровенно говоря, я сомневаюсь, то вы вернетесь в Лондон значительно поумневшим.
So he turned upon his heel, and a minute later from the deck I could see his short, squat figure bobbing about in the distance as he made his way back to his train.	Он круто повернулся, и минуту спустя я увидел с палубы его приземистую фигуру, пробирающуюся сквозь толпу к поезду.
Well, we are well down Channel now.	Мы уже вышли в Ла-Манш.
There's the last bell for letters, and it's good-bye to the pilot.	Раздается последний звонок, оповещающий о том, что пора сдавать письма. Сейчас мы распрощаемся с лоцманом.
We'll be "down, hull-down, on the old trail" from now on.	А теперь .вперед, корабль, плыви вперед!."
God bless all we leave behind us, and send us safely back.	Да хранит бог всех нас - и тех, кто остался на берегу, и тех, кто надеется на благополучное возвращение домой.
CHAPTER VII "To-morrow we Disappear into the Unknown"	Глава VII. ЗАВТРА МЫ УХОДИМ В НЕВЕДОМОЕ
I will not bore those whom this narrative may reach by an account of our luxurious voyage upon the Booth liner, nor will I tell of our week's stay at Para (save that I should wish to acknowledge the great kindness of the Pereira da Pinta Company in helping us to get together our equipment).	Я не стану утруждать тех, до кого дойдет этот рассказ, описанием нашего переезда на комфортабельном океанском пароходе, не буду говорить о неделе, проведенной в Паре (ограничусь только благодарностью компании
I will also allude very briefly to our river journey, up a wide, slow-moving, clay-tinted stream, in a steamer which was little smaller than that which had carried us across the Atlantic.	"Перейра-да-Пинта., оказавшей нам помощь при закупке снаряжения), и лишь коротко упомяну о нашем путешествии вверх по широкой, мутной, ленивой Амазонке - путешествии, проделанном на судне, почти не уступавшем размерами тому, на котором мы пересекли Атлантический океан.
Eventually we found ourselves through the narrows of Obidos and reached the town of Manaos.	После многих дней пути наша группа высадилась в городе Манаус, за Обидосским проходом.
Here we were rescued from the limited attractions of the local inn by Mr. Shortman, the representative of the British and Brazilian Trading Company.	Там нам удалось избежать весьма сомнительных прелестей местной гостиницы благодаря любезности агента Британско-Бразильской торговой компании мистера Шортмена.
In his hospital Fazenda we spent our time until the day when we were empowered to open the letter of instructions given to us by Professor Challenger.	Мы прожили в его гостеприимной асьенде до срока, указанного на конверте, который дал нам профессор Челленджер.

Before I reach the surprising events of that date I would desire to give a clearer sketch of my comrades in this enterprise, and of the associates whom we had already gathered together in South America.	Прежде чем приступить к описанию неожиданных событий этого дня, мне хотелось бы несколько подробнее обрисовать моих товарищей и тех людей, которых мы завербовали в Южной Америке для обслуживания нашей экспедиции.
I speak freely, and I leave the use of my material to your own discretion, Mr. McArdle, since it is through your hands that this report must pass before it reaches the world.	Я пишу с полной откровенностью и полагаюсь на присущий вам такт, мистер Мак-Ардл, ибо до опубликования этот материал пройдет через ваши руки.
The scientific attainments of Professor Summerlee are too well known for me to trouble to recapitulate them.	Научные заслуги профессора Саммерли слишком хорошо известны - о них нет нужды распространяться.
He is better equipped for a rough expedition of this sort than one would imagine at first sight.	Он оказался гораздо более приспособленным к такой тяжелой экспедиции, чем можно было предположить с первого взгляда.
His tall, gaunt, stringy figure is insensible to fatigue, and his dry, half-sarcastic, and often wholly unsympathetic manner is uninfluenced by any change in his surroundings.	Его худое, жилистое тело не знает усталости, а сухая, насмешливая и подчас просто недружелюбная манера остается неизменной при любых обстоятельствах.
Though in his sixty-sixth year, I have never heard him express any dissatisfaction at the occasional hardships which we have had to encounter.	Несмотря на свои шестьдесят пять лет, он ни разу не пожаловался на трудности, с которыми нам часто приходилось сталкиваться.
I had regarded his presence as an encumbrance to the expedition, but, as a matter of fact, I am now well convinced that his power of endurance is as great as my own.	Вначале я боялся, что профессор Саммерли окажется тяжкой обузой для нас, но, как выяснилось из дальнейшего, его выносливость ничуть не уступает моей.
In temper he is naturally acid and sceptical.	Саммерли - человек желчный и большой скептик.
From the beginning he has never concealed his belief that Professor Challenger is an absolute fraud, that we are all embarked upon an absurd wild-goose chase and that we are likely to reap nothing but disappointment and danger in South America, and corresponding ridicule in England.	Он не считает нужным скрывать свою твердую уверенность, что Челленджер - шарлатан чистейшей воды и что наша безумная, опасная затея не принесет нам ничего, кроме разочарований в Южной Америке и насмешек в Англии.
Such are the views which, with much passionate distortion of his thin features and wagging of his thin, goat-like beard, he poured into our ears all the way from Southampton to Manaos.	Профессор Саммерли не переставал твердить нам это всю дорогу от Саутгемптона до Манауса, корча презрительные гримасы и тряся своей жиденькой козлиной бородкой.
Since landing from the boat he has obtained some consolation from the beauty and variety of the insect and bird life around him, for he is absolutely whole-hearted in his devotion to science.	Когда мы высадились, его несколько утешило великолепие и богатство мира пернатых и насекомых Южной Америки, ибо он предан науке всей душой.
He spends his days flitting through the woods with his shot-gun and his butterfly-net, and his evenings in mounting the many specimens he has acquired.	Теперь профессор Саммерли с раннего утра носится по лесу с охотничьим ружьем и сачком для бабочек, а вечерами препарирует добытые экземпляры.

Among his minor peculiarities are that he is careless as to his attire, unclean in his person, exceedingly absent-minded in his habits, and addicted to smoking a short briar pipe, which is seldom out of his mouth.	Из присущих ему странностей отмечу всегдашнюю небрежность туалета, полное невнимание к своей внешности, крайнюю рассеянность и пристрастие к короткой пенковой трубке, которую он почти не вынимает изо рта.
He has been upon several scientific expeditions in his youth (he was with Robertson in Papua), and the life of the camp and the canoe is nothing fresh to him.	В молодости профессор участвовал в нескольких научных экспедициях (был, например, с Робертсоном в Папуа), и поэтому кочевая жизнь ему не в новинку.
Lord John Roxton has some points in common with Professor Summerlee, and others in which they are the very antithesis to each other.	У лорда Джона Рокстона есть кое-что общее с профессором Саммерли, но, по существу, они прямо противоположны друг другу.
He is twenty years younger, but has something of the same spare, scraggy physique.	Хотя лорд Джон лет на двадцать моложе, тело у него такое же поджарое и костлявое.
As to his appearance, I have, as I recollect, described it in that portion of my narrative which I have left behind me in London.	Я, помнится, подробно описал его внешность в той части моего повествования, которая осталась в Лондоне.
He is exceedingly neat and prim in his ways, dresses always with great care in white drill suits and high brown mosquito-boots, and shaves at least once a day.	Он очень опрятен, следит за собой, одет обычно в белое, носит высокие коричневые башмаки на шнуровке и бреется по меньшей мере раз в день.
Like most men of action, he is laconic in speech, and sinks readily into his own thoughts, but he is always quick to answer a question or join in a conversation, talking in a queer, jerky, half-humorous fashion.	Как почти всякий человек действия, лорд Джон немногословен и часто задумывается, но на обращенные к нему вопросы отвечает тотчас же и охотно принимает участие в общей беседе, сдабривая ее отрывистыми, наполовину серьезными, наполовину шутливыми репликами.
His knowledge of the world, and very especially of South America, is surprising, and he has a whole-hearted belief in the possibilities of our journey which is not to be dashed by the sneers of Professor Summerlee.	Его знание разных стран и в особенности Южной Америки просто поражает своей широтой, а что касается нашей экспедиции, то он всем сердцем верит в ее целесообразность, не смущаясь насмешками профессора Саммерли.
He has a gentle voice and a quiet manner, but behind his twinkling blue eyes there lurks a capacity for furious wrath and implacable resolution, the more dangerous because they are held in leash.	Голос у лорда Рокстона мягкий, манеры спокойные, но в глубине его мерцающих голубых глаз таится нечто, свидетельствующее о том, что обладатель этих глаз способен приходить в бешенство и принимать беспощадные решения, а его обычная сдержанность только подчеркивает, насколько опасен может быть этот человек в минуты гнева.
He spoke little of his own exploits in Brazil and Peru, but it was a revelation to me to find the excitement which was caused by his presence among the riverine natives, who looked upon him as their champion and protector.	Он не любит распространяться о своих поездках в Бразилию и Перу, и поэтому мне и в голову не приходило, что его появление так взволнует туземцев, населяющих берега Амазонки. Эти люди видят в нем поборника своих прав и надежного защитника.

The exploits of the Red Chief, as they called him, had become legends among them, but the real facts, as far as I could learn them, were amazing enough.	Вокруг подвигов Рыжеволосого Вождя, как его здесь называют, уже сложились легенды, но с меня было достаточно и фактов, которые я мало-помалу узнавал, - они были поразительны сами по себе.
These were that Lord John had found himself some years before in that no-man's-land which is formed by the half-defined frontiers between Peru, Brazil, and Columbia.	Так, например, выяснилось, что несколько лет назад лорд Джон очутился на .ничьей земле., существование которой объясняется неточностью границ между Перу, Бразилией и Колумбией.
In this great district the wild rubber tree flourishes, and has become, as in the Congo, a curse to the natives which can only be compared to their forced labor under the Spaniards upon the old silver mines of Darien.	На этом огромном пространстве в изобилии произрастает каучуковое дерево, принесшее туземцам, как и на Конго, не меньше зла, чем подневольный труд на дарьенских серебряных рудниках во времена владычества испанцев.
A handful of villainous half-breeds dominated the country, armed such Indians as would support them, and turned the rest into slaves, terrorizing them with the most inhuman tortures in order to force them to gather the india-rubber, which was then floated down the river to Para.	Кучка негодяев метисов завладела всей этой областью, вооружила тех индейцев, которые оказывали им поддержку, а остальных обратила в рабство и, подвергая их нечеловеческим пыткам, вынуждала рубить каучуковые деревья и сплавлять их вниз по реке к Паре.
Lord John Roxton expostulated on behalf of the wretched victims, and received nothing but threats and insults for his pains.	Лорд Джон Рокстон попробовал было вступиться за несчастных, но, кроме угроз и оскорблений, ничего не добился.
He then formally declared war against Pedro Lopez, the leader of the slave-drivers, enrolled a band of runaway slaves in his service, armed them, and conducted a campaign, which ended by his killing with his own hands the notorious half-breed and breaking down the system which he represented.	Тогда он по всем правилам объявил войну главарю рабовладельцев, некоему Педро Лопесу, собрал беглых рабов, вооружил их и начал военные действия, закончившиеся тем, что изверг метис погиб от его пули, а возглавляемая им система рабства была уничтожена.
No wonder that the ginger-headed man with the silky voice and the free and easy manners was now looked upon with deep interest upon the banks of the great South American river, though the feelings he inspired were naturally mixed, since the gratitude of the natives was equaled by the resentment of those who desired to exploit them.	Не удивительно, что этот рыжеволосый человек с бархатным голосом и непринужденными манерами приковал к себе всеобщее внимание на берегах великой южноамериканской реки. Впрочем, чувства, которые он возбуждал, были, как и следовало ожидать, разные, ибо туземцы испытывали к нему благодарность, а их бывшие поработители - ненависть.
One useful result of his former experiences was that he could talk fluently in the Lingoa Geral, which is the peculiar talk, one-third Portuguese and two-thirds Indian, which is current all over Brazil.	Несколько месяцев, проведенных в Бразилии, не прошли для лорда Рокстона без пользы: он свободно овладел местным наречием, состоящим на одну треть из португальских слов и на две трети из индейских.
I have said before that Lord John Roxton was a South Americomaniac.	Я уже упоминал, что лорд Джон Рокстон буквально бредил Южной Америкой.
He could not speak of that great country without ardor, and this ardor was infectious, for, ignorant as I was, he fixed my attention and stimulated my curiosity.	Он увлекался, говоря о ней, и его увлечение было заразительно, ибо даже у такого невежды, как я, пробудился интерес к этой стране.

How I wish I could reproduce the glamour of his discourses, the peculiar mixture of accurate knowledge and of racy imagination which gave them their fascination, until even the Professor's cynical and sceptical smile would gradually vanish from his thin face as he listened.	Как бы мне хотелось передать прелесть его рассказов, в которых точное знание так тесно переплеталось с игрой пылкой фантазии, что даже профессор Саммерли внимательно слушал их и скептическая улыбка постепенно сбегала с его худой, длинной физиономии!
He would tell the history of the mighty river so rapidly explored (for some of the first conquerors of Peru actually crossed the entire continent upon its waters), and yet so unknown in regard to all that lay behind its ever-changing banks.	Лорд Джон рассказывал нам историю этой величественной реки. Она была исследована еще первыми завоевателями, проплывшими по ней от одного конца материка до другого, и все же до сих пор скрывала много тайн за своей узкой и вечно меняющейся береговой линией.
"What is there?" he would cry, pointing to the north.	- Что там, в той стороне? - восклицал он, показывая на север.
"Wood and marsh and unpenetrated jungle.	- Топи и непроходимые джунгли.
Who knows what it may shelter?	Кто знает, что в них таится?
And there to the south?	А там, южнее?
A wilderness of swampy forest, where no white man has ever been.	Болотистые заросли, где еще не ступала нога белого человека.
The unknown is up against us on every side.	Неведомое окружает нас со всех сторон.
Outside the narrow lines of the rivers what does anyone know? Who will say what is possible in such a country?	Кто может знать наверное, чего следует ждать за этой узкой прибрежной линией?
Why should old man Challenger not be right?"	Можно ли поручиться, что старик Челленджер был неправ?
At which direct defiance the stubborn sneer would reappear upon Professor Summerlee's face, and he would sit, shaking his sardonic head in unsympathetic silence, behind the cloud of his briar-root pipe.	Профессор Саммерли расценивал такие слова как прямой вызов, - упрямая усмешка снова появлялась на его лице, он иронически покачивал головой, пускал клубы дыма из трубки и ни единым словом не нарушал враждебного молчания.
So much, for the moment, for my two white companions, whose characters and limitations will be further exposed, as surely as my own, as this narrative proceeds.	Но довольно говорить о моих двух белых спутниках: их характер и недостатки, так же как и мои собственные, выявятся из дальнейшего.
But already we have enrolled certain retainers who may play no small part in what is to come.	Расскажу лучше о людях, которые, возможно, будут играть немаловажную роль в грядущих событиях.
The first is a gigantic negro named Zambo, who is a black Hercules, as willing as any horse, and about as intelligent.	Начнем с великана-негра по имени Самбо. Это черный Геркулес, работающий, как лошадь, и наделенный примерно таким же интеллектом.
Him we enlisted at Para, on the recommendation of the steamship company, on whose vessels he had learned to speak a halting English.	Мы наняли его в Паре по рекомендации пароходной компании, на судах которой он научился кое-как объясняться по-английски.
It was at Para also that we engaged Gomez and Manuel, two half-breeds from up the river, just come down with a cargo of redwood.	Там же, в Паре, мы завербовали двух метисов, которые сплавляли в город красное дерево с верховьев Амазонки. Их звали Гомес и Мануэль.

They were swarthy fellows, bearded and fierce, as active and wiry as panthers.	Оба они были смуглые, бородатые и свирепые на вид, а их ловкости и силе могла бы позавидовать и пантера.
Both of them had spent their lives in those upper waters of the Amazon which we were about to explore, and it was this recommendation which had caused Lord John to engage them.	Гомес и Мануэль провели всю свою жизнь в верхней части бассейна Амазонки, которую мы должны были исследовать, и это обстоятельство и побудило лорда Джона взять их.
One of them, Gomez, had the further advantage that he could speak excellent English.	У одного из метисов, Гомеса, было еще то достоинство, что он прекрасно говорил по-английски.
These men were willing to act as our personal servants, to cook, to row, or to make themselves useful in any way at a payment of fifteen dollars a month.	Эти люди согласились прислуживать нам -стряпать, грести и вообще делать все, что от них потребуется, за жалованье в пятнадцать долларов в месяц.
Besides these, we had engaged three Mojo Indians from Bolivia, who are the most skilful at fishing and boat work of all the river tribes.	Кроме них, мы наняли троих боливийских индейцев племени можо, представители которого славятся среди других приречных племен как искусные рыболовы и гребцы.
The chief of these we called Mojo, after his tribe, and the others are known as Jose and Fernando.	Старшего из них мы так и назвали - Можо, а двое других получили имена Жозе и Фернандо.
Three white men, then, two half-breeds, one negro, and three Indians made up the personnel of the little expedition which lay waiting for its instructions at Manaos before starting upon its singular quest.	Итак, трое белых, двое метисов, один негр и трое индейцев - вот состав нашей маленькой экспедиции, которая ждала в Манаусе дальнейших инструкций, чтобы двинуться в путь и выполнить возложенную на нее столь необычную задачу.
At last, after a weary week, the day had come and the hour.	Наконец прошла томительная неделя и настал долгожданный день и час.
I ask you to picture the shaded sitting-room of the Fazenda St. Ignatio, two miles inland from the town of Manaos.	Представьте же себе полутемную гостиную асьенды Сант-Игнасио, расположенной в двух милях от города Манаус.
Outside lay the yellow, brassy glare of the sunshine, with the shadows of the palm trees as black and definite as the trees themselves.	За спущенными шторами ослепительно сияло отливающее медью солнце, тени от пальм чернели на свету так же четко, как и сами пальмы.
The air was calm, full of the eternal hum of insects, a tropical chorus of many octaves, from the deep drone of the bee to the high, keen pipe of the mosquito.	Не было ни малейшего ветерка, в воздухе стояло несмолкаемое жужжание насекомых, и в этот тропический многооктавный хор входил и густой бас пчел, и пронзительный фальцет москитов.
Beyond the veranda was a small cleared garden, bounded with cactus hedges and adorned with clumps of flowering shrubs, round which the great blue butterflies and the tiny humming-birds fluttered and darted in crescents of sparkling light.	Позади веранды начинался небольшой, обнесенный кактусовой изгородью сад с цветущими кустами, над которыми, искрясь на солнце, порхали большие голубые бабочки и крохотные колибри.
Within we were seated round the cane table, on which lay a sealed envelope.	Мы сидели за камышовым столом, а на нем лежал запечатанный конверт.
Inscribed upon it, in the jagged handwriting of Professor Challenger, were the words:-	На конверте неровным почерком профессора Челленджера было нацарапано следующее:

"Instructions to Lord John Roxton and party.	"Инструкция лорду Джону Рокстону и его спутникам.
To be opened at Manaos upon July 15th, at 12 o'clock precisely."	Вскрыть в городе Манаус 15 июля ровно в 12 часов дня."
Lord John had placed his watch upon the table beside him.	Лорд Джон положил часы на стол рядом с собой.
"We have seven more minutes," said he.	- Еще семь минут, - сказал он.
"The old dear is very precise."	- Старикашка весьма пунктуален.
Professor Summerlee gave an acid smile as he picked up the envelope in his gaunt hand.	Профессор Саммерли криво усмехнулся и протянул к конверту свою худую руку.
"What can it possibly matter whether we open it now or in seven minutes?" said he.	- По-моему, безразлично, когда вскрыть, сейчас или через семь минут, - сказал он.
"It is all part and parcel of the same system of quackery and nonsense, for which I regret to say that the writer is notorious."	- Это все то же шарлатанство и кривляние, которыми, к сожалению, славится автор письма.
"Oh, come, we must play the game accordin' to rules," said Lord John.	- Нет, уж если играть, так по всем правилам, -возразил лорд Джон.
"It's old man Challenger's show and we are here by his good will, so it would be rotten bad form if we didn't follow his instructions to the letter."	- Парадом командует старик Челленджер, и нас занесло сюда по его милости. С нашей стороны будет просто неприлично, если мы не выполним его распоряжений в точности.
"A pretty business it is!" cried the Professor, bitterly.	- Бог знает что! - рассердился профессор.
"It struck me as preposterous in London, but I'm bound to say that it seems even more so upon closer acquaintance.	- Меня и в Лондоне это возмущало, а чем дальше, тем становится все хуже и хуже!
I don't know what is inside this envelope, but, unless it is something pretty definite, I shall be much tempted to take the next down-river boat and catch the Bolivia at Para.	Я не знаю, что заключается в этом конверте, но если в нем нет совершенно точного маршрута, я сяду на первый же пароход и постараюсь захватить "Боливию. в Паре.
After all, I have some more responsible work in the world than to run about disproving the assertions of a lunatic.	В конце концов у меня найдется работа поважнее, чем разоблачать бредни какого-то маньяка.
Now, Roxton, surely it is time."	Ну, Рокстон, теперь уже пора,
"Time it is," said Lord John.	- Да, время истекло, - сказал лорд Джон.
"You can blow the whistle."	- Можете давать сигнал.
He took up the envelope and cut it with his penknife. From it he drew a folded sheet of paper. This he carefully opened out and flattened on the table.	Он вскрыл конверт перочинным ножом, вынул оттуда сложенный пополам лист бумаги, осторожно расправил его и положил на стол.
It was a blank sheet.	Бумага была совершенно чистая.
He turned it over.	Лорд Джон перевернул лист другой стороной.
Again it was blank.	Там тоже ничего не было.

We looked at each other in a bewildered silence, which was broken by a discordant burst of derisive laughter from Professor Summerlee.	Мы растерянно переглядывались и молчали, но наступившую тишину вдруг прервал презрительный смех профессора Саммерли.
"It is an open admission," he cried.	- Это же чистосердечное признание! - воскликнул он.
"What more do you want?	- Что вам еще нужно?
The fellow is a self-confessed humbug.	Человек сам подтвердил собственное мошенничество.
We have only to return home and report him as the brazen imposter that he is."	Нам остается только вернуться домой и назвать его во всеуслышание наглым обманщиком, кем он и является на самом деле.
"Invisible ink!" I suggested.	- Симпатические чернила! - вырвалось у меня.
"I don't think!" said Lord Roxton, holding the paper to the light.	- Вряд ли, - ответил лорд Рокстон, поднимая бумагу на свет.
"No, young fellah my lad, there is no use deceiving yourself.	- Нет, дорогой юноша, незачем себя обманывать.
I'll go bail for it that nothing has ever been written upon this paper."	Ручаюсь чем угодно, что на этом листке ничего не было написано.
"May I come in?" boomed a voice from the veranda.	- Разрешите войти? - прогудел чей-то голос с веранды.
The shadow of a squat figure had stolen across the patch of sunlight.	Приземистая фигура появилась в освещенном квадрате двери.
That voice!	Этот голос!
That monstrous breadth of shoulder!	Эта непомерная ширина плеч!
We sprang to our feet with a gasp of astonishment as Challenger, in a round, boyish straw-hat with a colored ribbon-Challenger, with his hands in his jacket-pockets and his canvas shoes daintily pointing as he walked-appeared in the open space before us.	Мы дружно вскрикнули и повскакали с мест, когда перед нами в нелепой детской соломенной шляпе с цветной ленточкой, в парусиновых башмаках, носки которых он при каждом шаге выворачивал в стороны, вырос сам Челленджер.
He threw back his head, and there he stood in the golden glow with all his old Assyrian luxuriance of beard, all his native insolence of drooping eyelids and intolerant eyes.	Он остановился на ярком свету, засунул руки в карманы куртки, выпятил вперед свою роскошную ассирийскую бороду и устремил на нас дерзкий взгляд из-под полуопущенных век.
"I fear," said he, taking out his watch, "that I am a few minutes too late.	- Все-таки опоздал на несколько минут, - оказал он, вынимая из кармана часы.
When I gave you this envelope I must confess that I had never intended that you should open it, for it had been my fixed intention to be with you before the hour.	- Вручая вам этот конверт, я, признаться, не рассчитывал, что вы вскроете его, так как мною с самого начала было решено присоединиться к вам раньше указанного часа.
The unfortunate delay can be apportioned between a blundering pilot and an intrusive sandbank.	Виновники этой досадной задержки - болван лоцман и в равной степени некстати подвернувшаяся мель.
I fear that it has given my colleague, Professor Summerlee, occasion to blaspheme."	Боюсь, что я волей-неволей предоставил моему коллеге профессору Саммерли прекрасный повод поиздеваться надо мной.

"I am bound to say, sir," said Lord John, with some sternness of voice, "that your turning up is a considerable relief to us, for our mission seemed to have come to a premature end.	- Должен вам заметить, сэр, - довольно строгим тоном сказал лорд Джон, - что ваш приезд несколько облегчает создавшееся неприятное положение, так как мы уже решили, что наша экспедиция подошла к преждевременному концу.
Even now I can't for the life of me understand why you should have worked it in so extraordinary a manner."	Тем не менее я отказываюсь понимать, что вас заставило пуститься на такие странные шутки.
Instead of answering, Professor Challenger entered, shook hands with myself and Lord John, bowed with ponderous insolence to Professor Summerlee, and sank back into a basket-chair, which creaked and swayed beneath his weight.	Вместо ответа профессор Челленджер подошел к столу, поздоровался за руку со мной и с лордом Джоном, отвесил оскорбительно вежливый поклон профессору Саммерли и сел в плетеное кресло, которое скрипнуло и так и заходило ходуном под его тяжестью.
"Is all ready for your journey?" he asked.	- У вас все готово, чтобы двинуться в путь? -спросил он.
"We can start to-morrow."	- Можно выехать хоть завтра.
"Then so you shall.	- Так и сделаем.
You need no chart of directions now, since you will have the inestimable advantage of my own guidance.	Теперь вам не понадобится никаких карт, никаких указаний - я сам буду вашим проводником, цените это!
From the first I had determined that I would myself preside over your investigation. The most elaborate charts would, as you will readily admit, be a poor substitute for my own intelligence and advice.	Я с самого начала решил возглавить экспедицию, и вы убедитесь, что ни одна, даже самая подробная карта не заменит вам моего опыта, моего руководства.
As to the small ruse which I played upon you in the matter of the envelope, it is clear that, had I told you all my intentions, I should have been forced to resist unwelcome pressure to travel out with you."	Что же касается этой невинной хитрости с конвертом, так если б я посвятил вас заранее в свои планы, мне пришлось бы отбиваться от ваших настоятельных просьб ехать сюда всем вместе.
"Not from me, sir!" exclaimed Professor Summerlee, heartily.	- От меня вы бы этого не дождалось, сэр! - с жаром воскликнул профессор Саммерли.
"So long as there was another ship upon the Atlantic."	- Разве лишь если б на всем Атлантическом океане не нашлось другого парохода!
Challenger waved him away with his great hairy hand.	Челленджер только махнул в его сторону волосатой ручищей.
"Your common sense will, I am sure, sustain my objection and realize that it was better that I should direct my own movements and appear only at the exact moment when my presence was needed.	- Здравый смысл подскажет вам, что я руководствовался правильными соображениями. Мне нужно было сохранить за собой свободу действий, с тем чтобы появиться здесь в тот момент, когда мое присутствие окажется необходимым.
That moment has now arrived.	Этот момент наступил.
You are in safe hands.	Теперь ваша судьба в надежных руках.
You will not now fail to reach your destination.	Вы доберетесь до места.

From henceforth I take command of this expedition, and I must ask you to complete your preparations to-night, so that we may be able to make an early start in the morning.	Отныне руководить экспедицией буду я. Прошу вас закончить за сегодняшний день все приготовления, чтобы завтра ранним утром мы могли сняться с места.
My time is of value, and the same thing may be said, no doubt, in a lesser degree of your own.	Мое время драгоценно, ваше тоже, хоть и в меньшей степени.
I propose, therefore, that we push on as rapidly as possible, until I have demonstrated what you have come to see."	Поэтому предлагаю как можно скорее проделать весь путь, а в конце его я покажу вам то, ради чего вы сюда приехали.
Lord John Roxton has chartered a large steam launch, the Esmeralda, which was to carry us up the river.	Лорд Джон Рокстон уже несколько дней назад зафрахтовал большой паровой катер "Эсмеральда., на котором мы должны были отправиться вверх по Амазонке.
So far as climate goes, it was immaterial what time we chose for our expedition, as the temperature ranges from seventy-five to ninety degrees both summer and winter, with no appreciable difference in heat.	Время года не играло никакой роли при отправке нашей экспедиции, так как температура здесь держится в пределах двадцати пяти-тридцати градусов и зимой и летом.
In moisture, however, it is otherwise; from December to May is the period of the rains, and during this time the river slowly rises until it attains a height of nearly forty feet above its low-water mark.	Другое дело - период дождей: он длится с декабря по май, и вода в реке постепенно поднимается больше чем на двенадцать метров сверх обычного уровня.
It floods the banks, extends in great lagoons over a monstrous waste of country, and forms a huge district, called locally the Gapo, which is for the most part too marshy for foot-travel and too shallow for boating.	Амазонка выходит из берегов, заливает огромные пространства, превращая обширный район - местное название его Гапо - в сплошные топи, по которым если пойти пешком, то увязнешь, а на лодке не проедешь из-за мелководья.
About June the waters begin to fall, and are at their lowest at October or November.	К июню вода начинает спадать, а в октябре или ноябре уровень ее достигает низшей точки.
Thus our expedition was at the time of the dry season, when the great river and its tributaries were more or less in a normal condition.	Отправка нашей экспедиции совпадала именно с тем периодом, когда величественная река со всеми ее притоками держится более или менее в берегах.
The current of the river is a slight one, the drop being not greater than eight inches in a mile.	Течение в Амазонке довольно медленное, так как уклон ее русла не превышает восьми дюймов на милю.
No stream could be more convenient for navigation, since the prevailing wind is south-east, and sailing boats may make a continuous progress to the Peruvian frontier, dropping down again with the current.	Вряд ли есть на свете река, более удобная для навигации. Преобладающие ветры здесь юго-восточные, и до границы Перу парусные суда добираются быстро, а обратно идут вниз по течению.
In our own case the excellent engines of the Esmeralda could disregard the sluggish flow of the stream, and we made as rapid progress as if we were navigating a stagnant lake.	Что касается нашей "Эсмеральды., то ход ее благодаря прекрасной машинной части не зависел от ленивой реки, и мы двигались с такой быстротой, точно это была не Амазонка, а стоячий пруд.

For three days we steamed north-westwards up a stream which even here, a thousand miles from its mouth, was still so enormous that from its center the two banks were mere shadows upon the distant skyline.	Первые три дня наш катер держал курс на северо-запад, вверх по течению. Хотя устье Амазонки находится от этих мест на расстоянии нескольких тысяч миль, она настолько широка здесь, что с середины реки оба берега кажутся еле заметной линией где-то у самого горизонта.
On the fourth day after leaving Manaos we turned into a tributary which at its mouth was little smaller than the main stream.	На четвертый день после нашего отплытия из Манауса мы свернули в один из притоков, который в устье почти не уступал по ширине самой Амазонке, но вскоре начал быстро суживаться.
It narrowed rapidly, however, and after two more days' steaming we reached an Indian village, where the Professor insisted that we should land, and that the Esmeralda should be sent back to Manaos.	Прошло еще два дня, и мы подошли к какому-то индейскому поселку, где профессор предложил нам высадиться, а "Эсмеральду. отправил обратно в Манаус.
We should soon come upon rapids, he explained, which would make its further use impossible.	Скоро начнутся пороги, пояснил он, и катеру тут делать нечего.
He added privately that we were now approaching the door of the unknown country, and that the fewer whom we took into our confidence the better it would be.	По секрету же добавил, что мы приблизились к преддверию Неведомой страны и, следовательно, чем меньше народу будет посвящено в нашу тайну, тем лучше.
To this end also he made each of us give our word of honor that we would publish or say nothing which would give any exact clue as to the whereabouts of our travels, while the servants were all solemnly sworn to the same effect.	С этой же целью он взял с каждого из нас честное слово, что мы не опубликуем и не разгласим устно точных сведений о географическом положении того места, куда направляется экспедиция, а всех слуг заставил торжественно поклясться в соблюдении тайны.
It is for this reason that I am compelled to be vague in my narrative, and I would warn my readers that in any map or diagram which I may give the relation of places to each other may be correct, but the points of the compass are carefully confused, so that in no way can it be taken as an actual guide to the country.	Все это вынуждает меня к известной сдержанности в изложении событий, и я предупреждаю читателей, что на тех картах или чертежах, которые, возможно, придется приложить к моему повествованию, будет правильно только взаимное расположение отдельных мест, но не координаты их, и, следовательно, пользоваться этими данными, для того чтобы проникнуть в Неведомую страну, не рекомендуется.
Professor Challenger's reasons for secrecy may be valid or not, but we had no choice but to adopt them, for he was prepared to abandon the whole expedition rather than modify the conditions upon which he would guide us.	Чем бы ни руководствовался профессор Челленджер, столь ревностно сохраняя свою тайну, мы не могли не повиноваться ему, ибо он действительно был способен скорее сорвать экспедицию, чем хоть на йоту отступить от поставленных нам условий.
It was August 2nd when we snapped our last link with the outer world by bidding farewell to the Esmeralda.	Второго августа мы простились с "Эсмеральдой., тем самым порвав последнее звено, связующее нас с миром.

Since then four days have passed, during which we have engaged two large canoes from the Indians, made of so light a material (skins over a bamboo framework) that we should be able to carry them round any obstacle.	За четыре дня, которые прошли с тех пор, профессор нанял у индейцев два больших челна, настолько легких (они были сделаны из звериных шкур, натянутых на бамбуковый каркас), что в случае необходимости мы могли бы перетаскивать их на руках.
These we have loaded with all our effects, and have engaged two additional Indians to help us in the navigation. I understand that they are the very two-Ataca and Ipetu by name-who accompanied Professor Challenger upon his previous journey.	В эти челны было погружено все наше снаряжение, а в качестве добавочных гребцов мы наняли еще двух индейцев по имени Ипету и Атака, кажется, тех самых, которые сопровождали профессора Челленджера в его первом путешествии.
They appeared to be terrified at the prospect of repeating it, but the chief has patriarchal powers in these countries, and if the bargain is good in his eyes the clansman has little choice in the matter.	Оба они, по-видимому, были вне себя от ужаса, когда им предложили снова отправиться в те края, но в быту индейцев вождь до сих пор пользуется патриархальной властью, и, если какая-либо сделка кажется ему выгодной, его соплеменникам рассуждать не приходится.
So to-morrow we disappear into the unknown.	Итак, завтра мы уходим в Неведомое.
This account I am transmitting down the river by canoe, and it may be our last word to those who are interested in our fate.	Первую свою корреспонденцию я отправлю с попутной лодкой, и, быть может, для тех, кто интересуется нашей судьбой, эта весточка о нас будет последней.
I have, according to our arrangement, addressed it to you, my dear Mr. McArdle, and I leave it to your discretion to delete, alter, or do what you like with it.	Я посылаю ее на ваше имя, дорогой мистер Мак-Ардл, как мы и условились. Сокращайте, правьте мои письма, словом, делайте с ними все, что найдете нужным, - полагаюсь на присущий вам такт.
From the assurance of Professor Challenger's manner-and in spite of the continued scepticism of Professor Summerlee-I have no doubt that our leader will make good his statement, and that we are really on the eve of some most remarkable experiences.	Судя по весьма уверенному виду нашего предводителя, он собирается доказать свою правоту на деле, и я вопреки упорному скептицизму профессора Саммерли не сомневаюсь, что мы действительно накануне величайших и поразительных событий.
CHAPTER VIII "The Outlying Pickets of the New World"	Глава VIII. НА ПОДСТУПАХ К НОВОМУ МИРУ
Our friends at home may well rejoice with us, for we are at our goal, and up to a point, at least, we have shown that the statement of Professor Challenger can be verified.	Пусть наши друзья на родине порадуются вместе с нами - мы добрались до цели своего путешествия и теперь можем сказать, что утверждения профессора будут проверены.
We have not, it is true, ascended the plateau, but it lies before us, and even Professor Summerlee is in a more chastened mood.	Правда, на плато наша экспедиция еще не поднималась, но оно тут, перед нами, и при виде его даже профессор Саммерли несколько смирился духом.
Not that he will for an instant admit that his rival could be right, but he is less persistent in his incessant objections, and has sunk for the most part into an observant silence.	Он, конечно, не допускает и мысли, что его соперник прав, но спорить стал меньше и большей частью хранит настороженное молчание.
I must hark back, however, and continue my narrative from where I dropped it.	Однако вернусь назад и продолжу свой рассказ с того места, на котором он был прерван.

We are sending home one of our local Indians who is injured, and I am committing this letter to his charge, with considerable doubts in my mind as to whether it will ever come to hand.	Мы отсылаем обратно одного из индейцев, сильно поранившего руку, и я отправлю письмо с ним, но дойдет ли оно когда-нибудь по назначению, в этом я очень сомневаюсь.
When I wrote last we were about to leave the Indian village where we had been deposited by the Esmeralda.	Последняя моя запись была сделана в тот день, когда мы собирались покинуть индейский поселок, к которому нас доставила "Эсмеральда."
I have to begin my report by bad news, for the first serious personal trouble (I pass over the incessant bickerings between the Professors) occurred this evening, and might have had a tragic ending.	На сей раз приходится начинать с неприятного, так как в тот вечер между двумя членами нашей группы произошла первая серьезная ссора, чуть было не закончившаяся трагически. Постоянные стычки между профессорами, конечно, в счет не идут.
I have spoken of our English-speaking half-breed, Gomez-a fine worker and a willing fellow, but afflicted, I fancy, with the vice of curiosity, which is common enough among such men.	Я уже писал о нашем метисе Гомесе, который говорит по-английски. Он прекрасный работник, очень услужливый, но страдает болезненным любопытством - пороком, свойственным большинству людей.
On the last evening he seems to have hid himself near the hut in which we were discussing our plans, and, being observed by our huge negro Zambo, who is as faithful as a dog and has the hatred which all his race bear to the half-breeds, he was dragged out and carried into our presence.	В последний вечер перед отъездом из поселка Г омес, по-видимому, спрятался где-то около хижины, в которой мы обсуждали наши планы, и стал подслушивать. Великан Самбо, преданный нам, как собака, и к тому же ненавидящий метисов, подобно всем представителям своей расы, схватил его и притащил в хижину.
Gomez whipped out his knife, however, and but for the huge strength of his captor, which enabled him to disarm him with one hand, he would certainly have stabbed him.	Гомес взмахнул ножом и заколол бы негра, если б тот, обладая поистине неимоверной силой, не ухитрился обезоружить его одной рукой.
The matter has ended in reprimands, the opponents have been compelled to shake hands, and there is every hope that all will be well.	Мы отчитали их обоих, заставили обменяться рукопожатием и надеемся,что тем дело и кончится.
As to the feuds of the two learned men, they are continuous and bitter.	Что же касается вражды между нашими двумя учеными мужами, то она не только не утихает, но разгорается все пуще и пуще.
It must be admitted that Challenger is provocative in the last degree, but Summerlee has an acid tongue, which makes matters worse.	Челленджер, надо сознаться, ведет себя крайне вызывающе, а злой язык Саммерли ни в коей мере не способствует их примирению.
Last night Challenger said that he never cared to walk on the Thames Embankment and look up the river, as it was always sad to see one's own eventual goal.	Вчера, например, Челленджер заявил, что он не любит гулять по набережной Темзы - ему, видите ли, грустно смотреть на то последнее пристанище, которое его ожидает.
He is convinced, of course, that he is destined for Westminster Abbey.	У профессора нет ни малейших сомнений, что его прах будет покоиться в Вестминстерском аббатстве.
Summerlee rejoined, however, with a sour smile, by saying that he understood that Millbank Prison had been pulled down.	Саммерли кисло улыбнулся и сказал: - Насколько мне известно, Милбенкскую тюрьму давно снесли.

Challenger's conceit is too colossal to allow him to be really annoyed. He only smiled in his beard and repeated "Really! Really!" in the pitying tone one would use to a child.	Огромное самомнение Челленджера не позволяет ему обижаться на такие шпильки, и поэтому он только усмехнулся в бороду и проговорил снисходительным тоном, словно обращаясь к ребенку: - Ишь ты, какой!
Indeed, they are children both-the one wizened and cantankerous, the other formidable and overbearing, yet each with a brain which has put him in the front rank of his scientific age.	По уму и знаниям эти два человека могут занять место в первом ряду светил науки, но приглядеться к ним- они настоящие дети: один сухонький, брюзгливый, другой тучный, властный.
Brain, character, soul-only as one sees more of life does one understand how distinct is each.	Ум, воля, душа - чем больше узнаешь жизнь, тем яснее видишь, как часто одно не соответствует другому!
The very next day we did actually make our start upon this remarkable expedition.	На следующий день после описанного происшествия мы двинулись в путь, и эту дату можно считать началом нашей замечательной экспедиции.
We found that all our possessions fitted very easily into the two canoes, and we divided our personnel, six in each, taking the obvious precaution in the interests of peace of putting one Professor into each canoe.	Все снаряжение прекрасно поместилось в двух челнах, а мы сами разбились на две группы, по шести человек в каждой, причем в интересах общего спокойствия профессоров рассадили по разным челнам.
Personally, I was with Challenger, who was in a beatific humor, moving about as one in a silent ecstasy and beaming benevolence from every feature.	Я сел с Челленджером, который пребывал в состоянии безмолвного экстаза и всем своим видом излучал благостность.
I have had some experience of him in other moods, however, and shall be the less surprised when the thunderstorms suddenly come up amidst the sunshine.	Но мне уже приходилось наблюдать его в другом настроении, и я готов был каждую минуту услышать гром среди ясного неба.
If it is impossible to be at your ease, it is equally impossible to be dull in his company, for one is always in a state of half-tremulous doubt as to what sudden turn his formidable temper may take.	С этим человеком никогда нельзя чувствовать себя спокойным, но зато в его обществе и не соскучишься, ибо он все время заставляет тебя трепетать в ожидании внезапной вспышки его бурного темперамента.
For two days we made our way up a good-sized river some hundreds of yards broad, and dark in color, but transparent, so that one could usually see the bottom.	Два дня мы поднимались вверх по широкой реке, вода в которой была темная, но такая прозрачная, что сквозь нее виднелось дно.
The affluents of the Amazon are, half of them, of this nature, while the other half are whitish and opaque, the difference depending upon the class of country through which they have flowed. The dark indicate vegetable decay, while the others point to clayey soil.	Такова половина всех притоков Амазонки, в других же вода мутно-белого цвета - все зависит от местности, по которой они протекают: там, где есть растительный перегной, вода в реках прозрачная, а в глинистой почве она замутнена.
Twice we came across rapids, and in each case made a portage of half a mile or so to avoid them.	Пороги нам встретились дважды, и оба раза мы делали обход на полмили, перетаскивая все свое имущество на руках.
The woods on either side were primeval, which are more easily penetrated than woods of the second growth, and we had no great difficulty in carrying our canoes through them.	Лес по обоим берегам был вековой давности, а через такой легче пробираться, чем сквозь густую поросль кустарника, поэтому наша поклажа не причиняла нам особых неудобств.

How shall I ever forget the solemn mystery of it?	Мне никогда не забыть ощущения торжественной тайны, которое я испытал в этих лесах.
The height of the trees and the thickness of the boles exceeded anything which I in my town-bred life could have imagined, shooting upwards in magnificent columns until, at an enormous distance above our heads, we could dimly discern the spot where they threw out their side-branches into Gothic upward curves which coalesced to form one great matted roof of verdure, through which only an occasional golden ray of sunshine shot downwards to trace a thin dazzling line of light amidst the majestic obscurity.	Коренной горожанин не может даже представить себе таких могучих деревьев, почти на недосягаемой для взора высоте сплетающих готические стрелы ветвей в сплошной зеленый шатер, сквозь который лишь кое-где, пронизывая на миг золотом эту торжественную тьму, пробивается солнечный луч. Густой мягкий ковер прошлогодней листвы приглушал наши шаги.
As we walked noiselessly amid the thick, soft carpet of decaying vegetation the hush fell upon our souls which comes upon us in the twilight of the Abbey, and even Professor Challenger's full-chested notes sank into a whisper.	Мы шли, охваченные таким благоговением, которое испытываешь разве только под сумрачными сводами Вестминстерского аббатства, и даже профессор Челленджер понизил свой зычный бас до шепота.
Alone, I should have been ignorant of the names of these giant growths, but our men of science pointed out the cedars, the great silk cotton trees, and the redwood trees, with all that profusion of various plants which has made this continent the chief supplier to the human race of those gifts of Nature which depend upon the vegetable world, while it is the most backward in those products which come from animal life.	Будь я здесь один, мне так бы никогда и не узнать названий этих гигантских деревьев, но наши ученые то и дело показывали нам кедры, огромные капоки, секвойи и множество других пород, благодаря обилию которых этот континент стал для человека главным поставщиком тех даров природы, что относятся к растительному миру, тогда как его животный мир крайне беден.
Vivid orchids and wonderful colored lichens smoldered upon the swarthy tree-trunks and where a wandering shaft of light fell full upon the golden allamanda, the scarlet star-clusters of the tacsonia, or the rich deep blue of ipomaea, the effect was as a dream of fairyland.	На темных стволах пламенели яркие орхидеи и поражающие своей окраской лишайники, а когда случайный луч солнца падал на золотую алламанду, пунцовые звезды жаксонии или густо-синие гроздья ипомеи, казалось, что так бывает только в сказке.
In these great wastes of forest, life, which abhors darkness, struggles ever upwards to the light.	Все живое в этих дремучих лесах тянется вверх, к свету, ибо без него - смерть.
Every plant, even the smaller ones, curls and writhes to the green surface, twining itself round its stronger and taller brethren in the effort.	Каждый побег, даже самый слабенький, пробивается все выше и выше, заплетаясь вокруг своих более сильных и более рослых собратьев.
Climbing plants are monstrous and luxuriant, but others which have never been known to climb elsewhere learn the art as an escape from that somber shadow, so that the common nettle, the jasmine, and even the jacitara palm tree can be seen circling the stems of the cedars and striving to reach their crowns.	Ползучие растения достигают здесь чудовищных размеров, а те, которым будто и не положено виться, волей-неволей постигают это искусство, лишь бы вырваться из густого мрака. Я видел, например, как обыкновенная крапива, жасмин и даже пальма яситара оплетали стволы кедров, пробираясь к самым их вершинам.

Of animal life there was no movement amid the majestic vaulted aisles which stretched from us as we walked, but a constant movement far above our heads told of that multitudinous world of snake and monkey, bird and sloth, which lived in the sunshine, and looked down in wonder at our tiny, dark, stumbling figures in the obscure depths immeasurably below them.	Внизу, под величественными сводами зелени, не было слышно ни шороха, ни писка, но где-то высоко у нас над головой шло непрестанное движение. Там в лучах солнца ютился целый мир змей, обезьян, птиц и ленивцев, которые, вероятно, с изумлением взирали на крохотные человеческие фигурки, пробирающиеся внизу, на самом дне этой наполненной таинственным сумраком бездны.
At dawn and at sunset the howler monkeys screamed together and the parrakeets broke into shrill chatter, but during the hot hours of the day only the full drone of insects, like the beat of a distant surf, filled the ear, while nothing moved amid the solemn vistas of stupendous trunks, fading away into the darkness which held us in.	На рассвете и при заходе солнца лесная чаща оглашалась дружным воем обезьян-ревунов и пронзительным щебетом длиннохвостых попугаев, но в знойные часы мы слышали лишь жужжание насекомых, напоминающее отдаленный шум прибоя, и больше ничего... Ничто не нарушало торжественного величия этой колоннады стволов, уходящих вершинами во тьму, которая нависала над нами.
Once some bandy-legged, lurching creature, an ant-eater or a bear, scuttled clumsily amid the shadows.	Только раз в густой тени под деревьями неуклюже проковылял какой-то косолапый зверь - не то муравьед, не то медведь.
It was the only sign of earth life which I saw in this great Amazonian forest.	Это был единственный признак того, что в лесах Амазонки живое передвигается и по земле.
And yet there were indications that even human life itself was not far from us in those mysterious recesses.	А между тем некоторые другие признаки свидетельствовали и о присутствии человека в этих таинственных дебрях - человека, который держался не так далеко от нас.
On the third day out we were aware of a singular deep throbbing in the air, rhythmic and solemn, coming and going fitfully throughout the morning.	На третий день мы услышали какой-то странный ритмический гул, то затихавший, то снова сотрясавший воздух своими торжественными раскатами, и так все утро.
The two boats were paddling within a few yards of each other when first we heard it, and our Indians remained motionless, as if they had been turned to bronze, listening intently with expressions of terror upon their faces.	Когда этот гул впервые донесся до нас, челны шли на расстоянии нескольких ярдов один от другого. Индейцы замерли, точно превратившись в бронзовые статуи, на их лицах был написан ужас.
"What is it, then?" I asked.	- Что это? - спросил я.
"Drums," said Lord John, carelessly; "war drums.	- Барабаны, - небрежным тоном ответил лорд Джон. - Боевые барабаны.
I have heard them before."	Мне уже приходилось слышать их.
"Yes, sir, war drums," said Gomez, the half-breed.	- Да, сэр, это боевые барабаны, - подтвердил метис Гомес.
"Wild Indians, bravos, not mansos; they watch us every mile of the way; kill us if they can."	- Индейцы- злой народ. Они следят за нами. Индейцы убьют нас, если смогут.
"How can they watch us?" I asked, gazing into the dark, motionless void.	- Каким это образом они ухитрились нас выследить? - спросил я, вглядываясь в темную, неподвижную чащу.
The half-breed shrugged his broad shoulders.	Метис пожал плечами.

"The Indians know.	- Индейцы, они все умеют.
They have their own way.	У них всегда так.
They watch us.	Они следят.
They talk the drum talk to each other.	Барабаны переговариваются между собой.
Kill us if they can."	Индейцы убьют нас, если смогут.
By the afternoon of that day-my pocket diary shows me that it was Tuesday, August 18th-at least six or seven drums were throbbing from various points.	К полудню - в моей записной книжке отмечено, что это было во вторник восемнадцатого августа, - гул по меньшей мере шести-семи барабанов окружал нас со всех сторон.
Sometimes they beat quickly, sometimes slowly, sometimes in obvious question and answer, one far to the east breaking out in a high staccato rattle, and being followed after a pause by a deep roll from the north.	Они то учащали ритм, то замедляли. Вот где-то на востоке послышалась четкая, отрывистая дробь... Пауза... Густой гул откуда-то с севера.
There was something indescribably nerve-shaking and menacing in that constant mutter, which seemed to shape itself into the very syllables of the half-breed, endlessly repeated,	Этот непрестанный рокот звучал почти как вопрос и ответ. В нем было что-то грозное, невероятно действующее на нервы. Он сливался в слова - те самые, которые не переставал твердить наш метис:
"We will kill you if we can.	"Если сможем, убьем.
We will kill you if we can."	Если сможем, убьем..
No one ever moved in the silent woods.	В безмолвном лесу не было ни малейшего движения.
All the peace and soothing of quiet Nature lay in that dark curtain of vegetation, but away from behind there came ever the one message from our fellow-man.	Темная завеса зелени дышала покоем и миром, присущим только природе, но из-за нее безостановочно неслась одна и та же весть, которую слал нам собрат-человек.
"We will kill you if we can," said the men in the east.	"Если сможем, убьем., - говорили те, кто был на востоке.
"We will kill you if we can," said the men in the north.	"Если сможем, убьем., - отвечали им с севера.
All day the drums rumbled and whispered, while their menace reflected itself in the faces of our colored companions.	Барабаны рокотали и перешептывались весь день, и угроза, звучавшая в их голосах, отражалась ужасом на лицах наших цветных спутников.
Even the hardy, swaggering half-breed seemed cowed.	Даже смелый, хвастливый метис, видимо, трусил.
I learned, however, that day once for all that both Summerlee and Challenger possessed that highest type of bravery, the bravery of the scientific mind.	Зато в тот же день у меня был случай убедиться, что Саммерли и Челленджер обладают высшим мужеством - мужеством просвещенного ума.
Theirs was the spirit which upheld Darwin among the gauchos of the Argentine or Wallace among the head-hunters of Malaya.	С такой же отвагой держался Дарвин среди гаучосов Аргентины и Уоллес - среди малайских охотников за черепами.

It is decreed by a merciful Nature that the human brain cannot think of two things simultaneously, so that if it be steeped in curiosity as to science it has no room for merely personal considerations.	Так уж положено милостивой природой: человек не может думать о двух вещах сразу, и там, где говорит научная любознательность, соображениям личного порядка места не остается.
All day amid that incessant and mysterious menace our two Professors watched every bird upon the wing, and every shrub upon the bank, with many a sharp wordy contention, when the snarl of Summerlee came quick upon the deep growl of Challenger, but with no more sense of danger and no more reference to drum-beating Indians than if they were seated together in the smoking-room of the Royal Society's Club in St. James's Street.	Оба профессора не пропускали ни одной пролетавшей птицы, ни одного кустика на берегу и то и дело принимались яростно спорить, не обращая внимания на таинственный грозный гул. Саммерли по-прежнему огрызался на Челленджера, который по своему обыкновению гудел басом, и ни тот, ни другой не считали нужным хотя бы одним словом обмолвиться об индейских барабанах, будто все это происходило в курительной комнате клуба Королевского общества на Сент-Джеймс-стрит.
Once only did they condescend to discuss them.	Они только раз удостоили индейцев своим вниманием.
"Miranha or Amajuaca cannibals," said Challenger, jerking his thumb towards the reverberating wood.	- Каннибалы племени миранью, а может быть, ама-жуака, - сказал Челленджер, ткнув большим пальцем в сторону леса, откуда неслись барабанные раскаты.
"No doubt, sir," Summerlee answered. "Like all such tribes, I shall expect to find them of poly-synthetic speech and of Mongolian type."	- Совершенно верно, сэр, - ответил Саммерли, - и, как все здешние племена, они принадлежат к монгольской расе, а язык у них полисинтетический.
"Poly synthetic certainly," said Challenger, indulgently.	- Разумеется, полисинтетический, -снисходительно согласился Челленджер.
"I am not aware that any other type of language exists in this continent, and I have notes of more than a hundred.	- Насколько мне известно, других языков на этом континенте не существует. У меня записано более сотни разных наречий.
The Mongolian theory I regard with deep suspicion."	Но что касается монгольской расы, то в этом я сомневаюсь.
"I should have thought that even a limited knowledge of comparative anatomy would have helped to verify it," said Summerlee, bitterly.	- А казалось бы, достаточно самого поверхностного знакомства со сравнительной анатомией, чтобы признать эту теорию правильной, - ядовито заметил Саммерли.
Challenger thrust out his aggressive chin until he was all beard and hat-rim.	Челленджер с воинственным видом выпятил вперед подбородок. Поля соломенной шляпы и борода - вот все, что предстало нашим взорам.
"No doubt, sir, a limited knowledge would have that effect.	- Вы правы, сэр, поверхностное знакомство ничего другого дать не может.
When one's knowledge is exhaustive, one comes to other conclusions."	Но исчерпывающие знания заставляют приходить к иным выводам.
They glared at each other in mutual defiance, while all round rose the distant whisper,	Они злобно ели друг друга глазами, а в это время по лесу еле слышным шепотом проносилось эхо:
"We will kill you-we will kill you if we can."	"Убьем, убьем... Если сможем, убьем..

That night we moored our canoes with heavy stones for anchors in the center of the stream, and made every preparation for a possible attack.	Вечером мы вывели челны на середину реки, приспособив вместо якорей тяжелые камни, и подготовились к возможному нападению.
Nothing came, however, and with the dawn we pushed upon our way, the drum-beating dying out behind us.	Однако ночь прошла спокойно, и с рассветом мы двинулись дальше под затихавшую вдали барабанную дробь.
About three o'clock in the afternoon we came to a very steep rapid, more than a mile long-the very one in which Professor Challenger had suffered disaster upon his first journey.	Около трех часов дня нам преградили путь высокие пороги, тянувшиеся мили на полторы, те самые, на которых профессор Челленджер потерпел крушение в свою первую экспедицию.
I confess that the sight of it consoled me, for it was really the first direct corroboration, slight as it was, of the truth of his story.	Сознаюсь, что вид этих порогов подбодрил меня: это было первое, хоть и слабое подтверждение достоверности рассказов Челленджера.
The Indians carried first our canoes and then our stores through the brushwood, which is very thick at this point, while we four whites, our rifles on our shoulders, walked between them and any danger coming from the woods.	Индейцы перенесли сквозь густой кустарник сначала челны, потом снаряжение, а мы, четверо белых, с винтовками в руках шли цепочкой, прикрывая их от той опасности, которая могла нагрянуть из лесу.
Before evening we had successfully passed the rapids, and made our way some ten miles above them, where we anchored for the night.	К вечеру наша партия благополучно миновала пороги, поднялась миль на десять вверх по реке и остановилась на ночлег.
At this point I reckoned that we had come not less than a hundred miles up the tributary from the main stream.	По моим примерным расчетам, к этому времени Амазонка была уже по меньшей мере на сотни миль позади нас.
It was in the early forenoon of the next day that we made the great departure.	Рано утром на следующий день произошли важные события.
Since dawn Professor Challenger had been acutely uneasy, continually scanning each bank of the river.	Профессор Челленджер с самого рассвета вглядывался в оба берега, явно чем-то обеспокоенный.
Suddenly he gave an exclamation of satisfaction and pointed to a single tree, which projected at a peculiar angle over the side of the stream.	Но вот он радостно вскрикнул и показал на дерево, низко нависшее над водой.
"What do you make of that?" he asked.	- Как по-вашему, что это? - спросил он.
"It is surely an Assai palm," said Summerlee.	- Пальма ассаи, конечно, - сказал Саммерли.
"Exactly.	- Правильно.
It was an Assai palm which I took for my landmark.	И эта самая пальма служила мне главной приметой.
The secret opening is half a mile onwards upon the other side of the river.	Еще с полмили вверх по тому берегу, и мы подойдем к скрытому в чаще протоку.
There is no break in the trees. That is the wonder and the mystery of it.	Удивительнее всего, что деревья стоят там сплошной стеной.
There where you see light-green rushes instead of dark-green undergrowth, there between the great cotton woods, that is my private gate into the unknown.	Вон видите: темный кустарник сменяется светло-зеленым тростником. Там среди высоких тополей и есть потайная дверь в Неведомую страну.
Push through, and you will understand."	Сейчас вы сами во всем убедитесь. Ну, вперед!

It was indeed a wonderful place.	И действительно, нам оставалось только поражаться.
Having reached the spot marked by a line of light-green rushes, we poled out two canoes through them for some hundreds of yards, and eventually emerged into a placid and shallow stream, running clear and transparent over a sandy bottom.	Подплыв к тому месту, где начинались заросли светло-зеленого тростника, мы врезались в них, потом ярдов сто вели оба челна, отталкиваясь от берега шестами, и наконец вышли в тихую неглубокую речку с песчаным дном, видневшимся сквозь прозрачную воду.
It may have been twenty yards across, and was banked in on each side by most luxuriant vegetation.	Ее узкие берега были одеты пышной зеленью.
No one who had not observed that for a short distance reeds had taken the place of shrubs, could possibly have guessed the existence of such a stream or dreamed of the fairyland beyond.	Тот, кто не заметил бы, что вместо густого кустарника здесь растет тростник, никогда бы не догадался о существовании этой речки и открывающегося за ней волшебного царства.
For a fairyland it was-the most wonderful that the imagination of man could conceive.	Да, это было поистине волшебное царство! Такое великолепие может нарисовать только самая пылкая фантазия.
The thick vegetation met overhead, interlacing into a natural pergola, and through this tunnel of verdure in a golden twilight flowed the green, pellucid river, beautiful in itself, but marvelous from the strange tints thrown by the vivid light from above filtered and tempered in its fall.	Густые ветви сплетались у нас над головой, образуя естественный зеленый свод, а сквозь этот живой туннель струилась прозрачно-зеленая река. Прекрасная сама по себе, она казалась еще чудеснее от тех причудливых бликов, которые роняли на нее смягченные зеленью яркие лучи солнца.
Clear as crystal, motionless as a sheet of glass, green as the edge of an iceberg, it stretched in front of us under its leafy archway, every stroke of our paddles sending a thousand ripples across its shining surface.	Чистая, как хрусталь, недвижная, как зеркало, зеленеющая у берегов, как айсберг, водная гладь сверкала сквозь резную арку листвы, подергиваясь рябью под ударами наших весел.
It was a fitting avenue to a land of wonders.	Это был путь, достойный страны чудес, в которую он вел.
All sign of the Indians had passed away, but animal life was more frequent, and the tameness of the creatures showed that they knew nothing of the hunter.	Теперь индейцы никак не давали о себе знать, зато животные стали попадаться чаще, и их доверчивость свидетельствовала о том, что они еще не встречались с охотником.
Fuzzy little black-velvet monkeys, with snow-white teeth and gleaming, mocking eyes, chattered at us as we passed.	Пушистые бархатисто-черные обезьянки с ослепительно-белыми зубами и лукавыми глазками провожали нас пронзительной трескотней.
With a dull, heavy splash an occasional cayman plunged in from the bank.	Иногда с тяжелым всплеском срывался с берега в воду кайман.
Once a dark, clumsy tapir stared at us from a gap in the bushes, and then lumbered away through the forest; once, too, the yellow, sinuous form of a great puma whisked amid the brushwood, and its green, baleful eyes glared hatred at us over its tawny shoulder.	Раз как-то грузный тапир выглянул из кустов и, постояв минуту, побрел в чащу. Потом среди деревьев мелькнуло гибкое тело крупной пумы; она обернулась на ходу, и из-за рыжего плеча на нас сверкнули полные ненависти зеленые глаза.

Bird life was abundant, especially the wading birds, stork, heron, and ibis gathering in little groups, blue, scarlet, and white, upon every log which jutted from the bank, while beneath us the crystal water was alive with fish of every shape and color.	Птиц здесь было множество, особенно болотных. На каждом стволе, нависшем над водой, стайками сидели ибисы, цапли, аисты - голубые, ярко-красные, белые, а кристально чистая вода так и кишела рыбами всех цветов радуги.
For three days we made our way up this tunnel of hazy green sunshine.	Мы плыли по этому золотисто-зеленому туннелю три дня.
On the longer stretches one could hardly tell as one looked ahead where the distant green water ended and the distant green archway began.	Глядя вдаль, трудно было отличить, где кончается зеленая вода и где начинается зеленый свод над ней.
The deep peace of this strange waterway was unbroken by any sign of man.	Ничто не нарушало глубокого покоя этой реки, следов человека здесь не было.
"No Indian here.	- Индейцев нет.
Too much afraid. Curupuri," said Gomez.	Они боятся Курупури, - сказал как-то Гомес.
"Curupuri is the spirit of the woods," Lord John explained.	- Курупури - это лесной дух, - пояснил лорд Джон.
"It's a name for any kind of devil.	- Здесь этим именем называют все, что несет в себе злое начало.
The poor beggars think that there is something fearsome in this direction, and therefore they avoid it."	Бедняги туземцы боятся даже заглянуть сюда: им кажется, будто в этих местах кроется нечто страшное.
On the third day it became evident that our journey in the canoes could not last much longer, for the stream was rapidly growing more shallow. Twice in as many hours we stuck upon the bottom.	На третий день нам стало ясно, что с челнами надо расстаться: так как река начинала быстро мелеть, они то и дело скребли днищем о песок.
Finally we pulled the boats up among the brushwood and spent the night on the bank of the river.	Под конец мы вытащили их из воды и расположились на ночь в прибрежном кустарнике.
In the morning Lord John and I made our way for a couple of miles through the forest, keeping parallel with the stream; but as it grew ever shallower we returned and reported, what Professor Challenger had already suspected, that we had reached the highest point to which the canoes could be brought.	Утром лорд Джон и я прошли мили две лесом параллельно реке и, убедившись, что она мелеет все больше и больше, вернулись с этой вестью к профессору Челленджеру, тем самым подтвердив его предположение, что мы достигли крайней точки, дальше которой на челнах идти нельзя.
We drew them up, therefore, and concealed them among the bushes, blazing a tree with our axes, so that we should find them again.	Тогда мы втащили их еще выше на берег, спрятали в кустах и сделали на соседнем дереве зарубку, чтобы разыскать свой тайник на обратном пути.
Then we distributed the various burdens among us-guns, ammunition, food, a tent, blankets, and the rest-and, shouldering our packages, we set forth upon the more laborious stage of our journey.	Потом, распределив между собой поклажу: винтовки, патроны, провизию, одеяла, палатку и прочий скарб, - взвалили тюки на плечи и снова двинулись в путь, последний этап которого сулил нам гораздо большие трудности, чем начало.
An unfortunate quarrel between our pepper-pots marked the outset of our new stage.	Это выступление, к несчастью, было ознаменовано стычкой между нашими двумя петухами.

Challenger had from the moment of joining us issued directions to the whole party, much to the evident discontent of Summerlee.	Присоединившись к нам, Челленджер сразу же взял экспедицию под свое начало, к явному неудовольствию Саммерли.
Now, upon his assigning some duty to his fellow-Professor (it was only the carrying of an aneroid barometer), the matter suddenly came to a head.	И в этот день, как только Челленджер отдал распоряжение своему коллеге (нести анероидный барометр всего-навсего!), последовал взрыв.
"May I ask, sir," said Summerlee, with vicious calm, "in what capacity you take it upon yourself to issue these orders?"	- Разрешите спросить, сэр, - с грозным спокойствием проговорил Саммерли, - по какому праву вы командуете нами?
Challenger glared and bristled.	Челленджер вдруг вспыхнул и весь так и ощетинился:
"I do it, Professor Summerlee, as leader of this expedition."	- По праву начальника экспедиции, профессор Саммерли!
"I am compelled to tell you, sir, that I do not recognize you in that capacity."	- Вынужден заявить, сэр, что я вас таковым не признаю.
"Indeed!"	- Ах, вот как!
Challenger bowed with unwieldy sarcasm.	- Челленджер с поистине слоновьей грацией отвесил ему насмешливый поклон.
"Perhaps you would define my exact position."	- Тогда, может быть, вы соблаговолите указать мне мое место среди вас?
"Yes, sir.	- Пожалуйста, сэр.
You are a man whose veracity is upon trial, and this committee is here to try it.	Вы - человек, слова которого взяты под сомнение, а мы - члены комиссии, созданной для того, чтобы проверить вас.
You walk, sir, with your judges."	Вы идете со своими судьями, сэр!
"Dear me!" said Challenger, seating himself on the side of one of the canoes.	- Боже милостивый! - воскликнул Челленджер, садясь на перевернутый челн.
"In that case you will, of course, go on your way, and I will follow at my leisure.	- В таком случае будьте добры следовать своей дорогой, а я не торопясь пойду за вами.
If I am not the leader you cannot expect me to lead."	Поскольку я не возглавляю эту экспедицию, мне незачем идти во главе ее.
Thank heaven that there were two sane men-Lord John Roxton and myself-to prevent the petulance and folly of our learned Professors from sending us back empty-handed to London.	Благодарение богу, в нашей партии нашлись два здравомыслящих человека - лорд Джон и я, -иначе сумасбродство и горячность наших ученых мужей привели бы к тому,что мы вернулись бы в Лондон с пустыми руками.
Such arguing and pleading and explaining before we could get them mollified!	Сколько понадобилось пререканий, уговоров, объяснений, прежде чем мы утихомирили их!
Then at last Summerlee, with his sneer and his pipe, would move forwards, and Challenger would come rolling and grumbling after.	Наконец Саммерли двинулся вперед, попыхивая трубкой и презрительно усмехаясь, а Челленджер с ворчанием последовал за ним.

By some good fortune we discovered about this time that both our savants had the very poorest opinion of Dr. Illingworth of Edinburgh.	К счастью, мы еще за несколько дней до того успели обнаружить, что оба наших мудреца ни во что не ставят доктора Иллингворта из Эдинбурга, и это спасло нас.
Thenceforward that was our one safety, and every strained situation was relieved by our introducing the name of the Scotch zoologist, when both our Professors would form a temporary alliance and friendship in their detestation and abuse of this common rival.	В дальнейшем стоило нам только упомянуть имя шотланд-ского зоолога, как назревающие ссоры моментально стихали, оба профессора заключали временный союз и дружно накидывались на своего общего соперника.
Advancing in single file along the bank of the stream, we soon found that it narrowed down to a mere brook, and finally that it lost itself in a great green morass of sponge-like mosses, into which we sank up to our knees.	Двигаясь гуськом вдоль берега, мы скоро обнаружили, что река постепенно превратилась в узкий ручей, а он, в свою очередь, затерялся в трясине, заросшей зеленым губчатым мхом, в который наши ноги уходили по колено.
The place was horribly haunted by clouds of mosquitoes and every form of flying pest, so we were glad to find solid ground again and to make a circuit among the trees, which enabled us to outflank this pestilent morass, which droned like an organ in the distance, so loud was it with insect life.	В этом месте вились густые тучи москитов и всякой другой мошкары, так что мы с чувством облегчения ступили наконец на твердую землю и, сделав большой крюк лесом, обошли эту злачную трясину, которая еще долго напоминала нам о себе органным гулом насекомых.
On the second day after leaving our canoes we found that the whole character of the country changed.	На второй день после того, как мы бросили челны, характер местности резко изменился.
Our road was persistently upwards, and as we ascended the woods became thinner and lost their tropical luxuriance.	Нам приходилось все время идти в гору, лесная чаща заметно редела и утрачивала свою тропическую пышность.
The huge trees of the alluvial Amazonian plain gave place to the Phoenix and coco palms, growing in scattered clumps, with thick brushwood between.	Огромные деревья, вскормленные илистой почвой долины Амазонки, уступили место кокосовым и финиковым пальмам, которые стояли группами среди густого кустарника.
In the damper hollows the Mauritia palms threw out their graceful drooping fronds.	В сырых низинах росли пальмы с изящными ниспадающими листьями.
We traveled entirely by compass, and once or twice there were differences of opinion between Challenger and the two Indians, when, to quote the Professor's indignant words, the whole party agreed to "trust the fallacious instincts of undeveloped savages rather than the highest product of modern European culture."	Мы шли почти только по компасу, и раза два между Челленджером и двумя индейцами разгорался спор о выборе пути, причем оба раза вся наша партия предпочла, как выразился возмущенный профессор, .довериться обманчивому инстинкту первобытных дикарей, а не совершеннейшему продукту современной европейской культуры."
That we were justified in doing so was shown upon the third day, when Challenger admitted that he recognized several landmarks of his former journey, and in one spot we actually came upon four fire-blackened stones, which must have marked a camping-place.	На третий день выяснилось, что мы были правы, отдав предпочтение индейцам. Челленджер сам опознал кое-какие приметы, запомнившиеся ему с первого путешествия, а в одном месте мы даже наткнулись на четыре обожженных камня - след его лагерной стоянки.
The road still ascended, and we crossed a rock-studded slope which took two days to traverse.	Подъем все еще продолжался; два дня ушло на то, чтобы преодолеть усеянный валунами холм.

The vegetation had again changed, and only the vegetable ivory tree remained, with a great profusion of wonderful orchids, among which I learned to recognize the rare Nuttonia Vexillaria and the glorious pink and scarlet blossoms of Cattleya and odontoglossum.	Растительность снова изменилась, и от прежней тропической роскоши здесь оставались только пальмы .слоновая кость. да множество чудесных орхидей, среди которых я научился распознавать редкостную Nuttoma Vexillaria, розовые и пунцовые цветы великолепной катлеи и одонтоглоссум.
Occasional brooks with pebbly bottoms and fern-draped banks gurgled down the shallow gorges in the hill, and offered good camping-grounds every evening on the banks of some rock-studded pool, where swarms of little blue-backed fish, about the size and shape of English trout, gave us a delicious supper.	В расщелинах холма журчали по мелким камням ручейки, затененные зарослями папоротника. На ночь мы обычно располагались среди валунов на берегу какой-нибудь заводи, где стаями носились рыбки с синевато-черными спинками вроде нашей английской форели, служившие нам прекрасным блюдом на ужин.
On the ninth day after leaving the canoes, having done, as I reckon, about a hundred and twenty miles, we began to emerge from the trees, which had grown smaller until they were mere shrubs.	На девятый день нашего пути, когда мы проделали, по моим расчетам, около ста двадцати миль от того места, где были спрятаны челны, лес совсем измельчал и мало-помалу перешел в кустарник.
Their place was taken by an immense wilderness of bamboo, which grew so thickly that we could only penetrate it by cutting a pathway with the machetes and billhooks of the Indians.	Кусты, в свою очередь, сменились бескрайними бамбуковыми зарослями, настолько густыми, что нам приходилось прорубать в них дорогу ножами и индейскими томагавками.
It took us a long day, traveling from seven in the morning till eight at night, with only two breaks of one hour each, to get through this obstacle.	На это у нас ушел целый день, от семи утра до восьми вечера, всего с двумя короткими перерывами на отдых.
Anything more monotonous and wearying could not be imagined, for, even at the most open places, I could not see more than ten or twelve yards, while usually my vision was limited to the back of Lord John's cotton jacket in front of me, and to the yellow wall within a foot of me on either side.	Трудно представить себе занятие более однообразное и утомительное! Даже в просеках мой горизонт ограничивался какими-нибудь десятью-двенадцатью ярдами; все остальное время я видел перед собой только спину лорда Джона в белой парусиновой рубашке да по сторонам почти вплотную желтую стену бамбука.
From above came one thin knife-edge of sunshine, and fifteen feet over our heads one saw the tops of the reeds swaying against the deep blue sky.	Узкие, как лезвие, лучи солнца кое-где пронизывали ее; футах в пятнадцати у нас над головой на фоне ярко-синего неба покачивались бамбуковые метелки.
I do not know what kind of creatures inhabit such a thicket, but several times we heard the plunging of large, heavy animals quite close to us.	Я не знаю, какие животные населяли эту чащу, но мы не раз слышали совсем близко от себя чью-то грузную поступь.
From their sounds Lord John judged them to be some form of wild cattle.	Лорд Джон думал, что это были какие-то крупные копытные.
Just as night fell we cleared the belt of bamboos, and at once formed our camp, exhausted by the interminable day.	Только к ночи выбрались мы из зарослей бамбука и, измученные за этот показавшийся нам бесконечным день, сейчас же разбили лагерь.
Early next morning we were again afoot, and found that the character of the country had changed once again.	Следующее утро застало нас уже в пути. Характер местности опять начал меняться.

Behind us was the wall of bamboo, as definite as if it marked the course of a river.	Желтая стена бамбука четко, словно речное русло, виднелась позади.
In front was an open plain, sloping slightly upwards and dotted with clumps of tree-ferns, the whole curving before us until it ended in a long, whale-backed ridge.	Перед нами же расстилалась открытая равнина, поросшая кое-где древовидными папоротниками и постепенно поднимавшаяся к длинному гребню, который напоминал очертаниями спину кита.
This we reached about midday, only to find a shallow valley beyond, rising once again into a gentle incline which led to a low, rounded sky-line.	Мы перевалили через него около полудня и увидели за ним долину, а дальше снова пологий откос, мягко круглившийся на горизонте.
It was here, while we crossed the first of these hills, that an incident occurred which may or may not have been important.	Здесь, у первой гряды холмов, и произошло некое событие, полное, быть может, серьезного значения, но так ли это - покажет дальнейшее.
Professor Challenger, who with the two local Indians was in the van of the party, stopped suddenly and pointed excitedly to the right.	Профессор Челленджер, шагавший впереди вместе с двумя индейцами, вдруг остановился и взволнованно замахал рукой, показывая куда-то вправо.
As he did so we saw, at the distance of a mile or so, something which appeared to be a huge gray bird flap slowly up from the ground and skim smoothly off, flying very low and straight, until it was lost among the tree-ferns.	Посмотрев в ту сторону, мы увидели примерно в миле от нас нечто похожее на огромную серую птицу, которая неторопливо взмахнула крыльями, низко и плавно пронеслась над самой землей и скрылась среди деревьев.
"Did you see it?" cried Challenger, in exultation.	- Вы видели? - ликующим голосом крикнул Челленджер.
"Summerlee, did you see it?"	- Саммерли, вы видели?
His colleague was staring at the spot where the creature had disappeared.	Его коллега, не отрываясь, смотрел туда, где скрылась эта странная птица.
"What do you claim that it was?" he asked.	- Что же это такое, по-вашему? - спросил он.
"To the best of my belief, a pterodactyl."	- Как что? Птеродактиль!
Summerlee burst into derisive laughter	Саммерли презрительно расхохотался.
"A pter-fiddlestick!" said he.	- Птерочушь! - сказал он.
"It was a stork, if ever I saw one."	- Это аист, самый обыкновенный аист.
Challenger was too furious to speak.	Челленджер лишился дара речи от бешенства.
He simply swung his pack upon his back and continued upon his march.	Вместо ответа он взвалил на плечи свой тюк и зашагал дальше.
Lord John came abreast of me, however, and his face was more grave than was his wont.	Но у лорда Джона, который вскоре поравнялся со мной, вид был куда серьезнее обычного.
He had his Zeiss glasses in his hand.	Он держал в руках цейссовский бинокль.
"I focused it before it got over the trees," said he.	- Я все-таки успел ее разглядеть, - сказал он.
"I won't undertake to say what it was, but I'll risk my reputation as a sportsman that it wasn't any bird that ever I clapped eyes on in my life."	- Не берусь судить, что это за штука, но таких птиц я еще в жизни не видывал, могу поручиться в этом всем своим опытом охотника.
So there the matter stands.	Вот так и обстоят наши дела.

Are we really just at the edge of the unknown, encountering the outlying pickets of this lost world of which our leader speaks?	Подошли ли мы действительно к Неведомой стране, стоим ли на подступах к Затерянному миру, о котором не перестает твердить наш руководитель?
I give you the incident as it occurred and you will know as much as I do.	Все записано так, как было, и вы знаете столько же, сколько и я.
It stands alone, for we saw nothing more which could be called remarkable.	Такие случаи больше не повторялись, никаких других важных событий с нами не произошло.
And now, my readers, if ever I have any, I have brought you up the broad river, and through the screen of rushes, and down the green tunnel, and up the long slope of palm trees, and through the bamboo brake, and across the plain of tree-ferns.	Итак, мои дорогие читатели - если только когда-нибудь у меня будут таковые, - вы поднялись вместе со мной по широкой реке, проникли сквозь тростник в зеленый туннель, прошли по откосу среди пальм, преодолели заросли бамбука, спустились на равнину, поросшую древовидными папоротниками.
At last our destination lay in full sight of us.	И теперь цель нашего путешествия лежит прямо перед нами.
When we had crossed the second ridge we saw before us an irregular, palm-studded plain, and then the line of high red cliffs which I have seen in the picture.	Перевалив через вторую гряду холмов, мы увидели узкую долину, густо заросшую пальмами, а за ней длинную линию красных скал, которая запомнилась мне по рисунку в альбоме.
There it lies, even as I write, and there can be no question that it is the same.	Сейчас я пишу, но стоит мне оторваться от письма, и вот она у меня перед глазами: ее тождество с рисунком несомненно.
At the nearest point it is about seven miles from our present camp, and it curves away, stretching as far as I can see.	Кратчайшее расстояние между ней и нашей стоянкой не превышает семи миль, а потом она изгибается и уходит в необозримую даль.
Challenger struts about like a prize peacock, and Summerlee is silent, but still sceptical.	Челленджер, как петух, с боевым видом расхаживает по лагерю; Саммерли хранит молчание, но настроен по-прежнему скептически.
Another day should bring some of our doubts to an end.	Еще один день - и многие из наших сомнений разрешатся.
Meanwhile, as Jose, whose arm was pierced by a broken bamboo, insists upon returning, I send this letter back in his charge, and only hope that it may eventually come to hand.	Пока же я отправлю это письмо с Жозе, который поранил себе руку в бамбуковых зарослях и требует, чтобы его отпустили. Надеюсь, что письмо все-таки попадет по назначению.
I will write again as the occasion serves.	При первой же возможности напишу еще.
I have enclosed with this a rough chart of our journey, which may have the effect of making the account rather easier to understand.	К письму прилагаю приблизительный план нашего путешествия в расчете на то, что он поможет вам уяснить все здесь изложенное.
CHAPTER IX "Who could have Foreseen it?"	Глава IX. КТО МОГ ПРЕДУГАДАТЬ ЭТО?
A dreadful thing has happened to us.	Нас постигло страшное несчастье.
Who could have foreseen it?	Кто мог предугадать это?
I cannot foresee any end to our troubles.	Теперь я не вижу конца нашим бедам.

It may be that we are condemned to spend our whole lives in this strange, inaccessible place.	Может быть, нам суждено остаться на всю жизнь в этом загадочном, неприступном месте.
I am still so confused that I can hardly think clearly of the facts of the present or of the chances of the future.	Я так потрясен случившимся, что до сих пор не могу хорошенько разобраться в настоящем, не могу и заглянуть вперед, в будущее.
To my astounded senses the one seems most terrible and the other as black as night.	Первое кажется моему смятенному мозгу ужасным, второе - беспросветным, как ночь.
No men have ever found themselves in a worse position; nor is there any use in disclosing to you our exact geographical situation and asking our friends for a relief party.	Вряд ли кто-нибудь еще попадал в такое положение. Оно столь безвыходно, что я даже не считаю нужным открывать вам точные координаты этой горной цепи и взывать к друзьям о высылке спасательной партии.
Even if they could send one, our fate will in all human probability be decided long before it could arrive in South America.	Если такая партия и будет выслана, наша судьба, по всей вероятности, решится задолго до ее прибытия в Южную Америку.
We are, in truth, as far from any human aid as if we were in the moon.	Да, мы отрезаны от всякой помощи, все равно как если бы нас занесло на Луну.
If we are to win through, it is only our own qualities which can save us.	Если же мы выйдем с честью из этой беды, то будем обязаны спасением только самим себе.
I have as companions three remarkable men, men of great brain-power and of unshaken courage.	Мои три спутника - люди незаурядные, люди замечательного ума и непоколебимого мужества.
There lies our one and only hope.	В этом, и только в этом, вся наша надежда.
It is only when I look upon the untroubled faces of my comrades that I see some glimmer through the darkness.	Стоит мне взглянуть на спокойные лица товарищей, и мрак вокруг меня рассеивается.
Outwardly I trust that I appear as unconcerned as they.	Смею думать, что внешне я держусь с таким же спокойствием.
Inwardly I am filled with apprehension.	На самом же деле меня мучают тяжкие сомнения.
Let me give you, with as much detail as I can, the sequence of events which have led us to this catastrophe.	А теперь позвольте мне изложить со всеми подробностями ход событий, который привел нас к катастрофе.
When I finished my last letter I stated that we were within seven miles from an enormous line of ruddy cliffs, which encircled, beyond all doubt, the plateau of which Professor Challenger spoke.	В последнем своем отчете я писал, что мы находимся в семи милях от цепи красных скал, опоясывающих кольцом то самое плато, о котором говорил профессор Челленджер.
Their height, as we approached them, seemed to me in some places to be greater than he had stated-running up in parts to at least a thousand feet-and they were curiously striated, in a manner which is, I believe, characteristic of basaltic upheavals.	Когда наша партия подошла к ним поближе, мне показалось, что профессор даже преуменьшил их высоту, так как в некоторых местах они достигают по крайней мере тысячи футов. Бросается в глаза также слоистость этих скал, по-видимому, характерная для базальтовых образований.
Something of the sort is to be seen in Salisbury Crags at Edinburgh.	Нечто подобное можно наблюдать в Селисберийских утесах близ Эдинбурга.
The summit showed every sign of a luxuriant vegetation, with bushes near the edge, and farther back many high trees.	Вершина горной цепи покрыта пышной растительностью - по краям поднимаются кусты, а за ними высокие деревья.

There was no indication of any life that we could see.	Живых существ здесь, очевидно, нет.
That night we pitched our camp immediately under the cliff-a most wild and desolate spot.	Той ночью мы разбили лагерь у самого подножия горной цепи, в пустынном и мрачном месте.
The crags above us were not merely perpendicular, but curved outwards at the top, so that ascent was out of the question.	Красные скалы, поднимающиеся над нами, не только совершенно отвесны, но и загибаются по краям наружу, так что о подъеме с этой стороны нечего и думать.
Close to us was the high thin pinnacle of rock which I believe I mentioned earlier in this narrative.	Невдалеке от нашего лагеря стоит высокий, суживающийся кверху утес.
It is like a broad red church spire, the top of it being level with the plateau, but a great chasm gaping between.	Я, кажется, уже говорил о нем в свое время. Он напоминает утолщенный церковный шпиль.
On the summit of it there grew one high tree.	Вершина его, на которой растет высокое дерево, приходится вровень с плато, но их разделяет расщелина.
Both pinnacle and cliff were comparatively low-some five or six hundred feet, I should think.	Этот утес и ближайшие к нему отроги горной цепи не очень высоки - на мой взгляд, футов пятьсот-шестьсот, не больше.
"It was on that," said Professor Challenger, pointing to this tree, "that the pterodactyl was perched.	- Вот на этом самом дереве, - сказал профессор, -сидел птеродактиль, которого я подстрелил.
I climbed half-way up the rock before I shot him.	Мне пришлось вскарабкаться до половины утеса.
I am inclined to think that a good mountaineer like myself could ascend the rock to the top, though he would, of course, be no nearer to the plateau when he had done so."	Думаю, что хороший альпинист, вроде меня, сможет подняться и на вершину, хотя оттуда на плато все равно не переберешься.
As Challenger spoke of his pterodactyl I glanced at Professor Summerlee, and for the first time I seemed to see some signs of a dawning credulity and repentance.	Пока Челленджер говорил о своем птеродактиле, я приглядывался к профессору Саммерли и впервые уловил в нем нечто новое: он явно начинал верить своему сопернику и даже проявлял некоторые признаки раскаяния.
There was no sneer upon his thin lips, but, on the contrary, a gray, drawn look of excitement and amazement.	Язвительная усмешка исчезла с его губ, он стоял бледный и не старался скрыть своего изумления.
Challenger saw it, too, and reveled in the first taste of victory.	Челленджер тоже не преминул заметить это и уже упивался победой.
"Of course," said he, with his clumsy and ponderous sarcasm, "Professor Summerlee will understand that when I speak of a pterodactyl I mean a stork-only it is the kind of stork which has no feathers, a leathery skin, membranous wings, and teeth in its jaws."	- Профессор Саммерли, разумеется, думает, что, говоря о птеродактиле, я имею в виду обыкновенного аиста, - сказал он, неуклюже пытаясь сострить, - но этот аист лишен оперения, у него необычайно твердый кожный покров, перепончатые крылья и усаженный зубами клюв.
He grinned and blinked and bowed until his colleague turned and walked away.	Челленджер отвесил низкий поклон, ухмыльнулся, подмигнул своему коллеге, а тот не выдержал и отошел прочь.

In the morning, after a frugal breakfast of coffee and manioc-we had to be economical of our stores-we held a council of war as to the best method of ascending to the plateau above us.	Утром после скромного завтрака, состоявшего из кофе и маниоки - провизию приходилось экономить, - мы созвали военный совет и стали обсуждать, каким образом подняться на плато.
Challenger presided with a solemnity as if he were the Lord Chief Justice on the Bench.	Профессор Челленджер председательствовал с необычайной торжественностью - ни дать ни взять верховный судья.
Picture him seated upon a rock, his absurd boyish straw hat tilted on the back of his head, his supercilious eyes dominating us from under his drooping lids, his great black beard wagging as he slowly defined our present situation and our future movements.	Представьте себе такую картину: этот бородач в сдвинутой на затылок нелепой соломенной шляпе восседает на камнях, надменно поглядывая на нас из-под полуопущенных век, и медленно, с расстановкой говорит о нашем теперешнем положении и дальнейших планах действия.
Beneath him you might have seen the three of us-myself, sunburnt, young, and vigorous after our open-air tramp; Summerlee, solemn but still critical, behind his eternal pipe; Lord John, as keen as a razor-edge, with his supple, alert figure leaning upon his rifle, and his eager eyes fixed eagerly upon the speaker.	Перед ним разместились мы трое: ваш покорный слуга - загорелый, сильно окрепший на свежем воздухе; Саммерли, с важным и по-прежнему скептическим видом попыхивающий трубкой, и худощавый, острый, как лезвие бритвы, лорд Джон, который опирается на винтовку, устремив на Челленджера орлиный взор.
Behind us were grouped the two swarthy half-breeds and the little knot of Indians, while in front and above us towered those huge, ruddy ribs of rocks which kept us from our goal.	Позади нас двое смуглых метисов и сбившиеся в кучку индейцы, а впереди красноватые ребристые скалы, закрывающие нам доступ к желанной цели.
"I need not say," said our leader, "that on the occasion of my last visit I exhausted every means of climbing the cliff, and where I failed I do not think that anyone else is likely to succeed, for I am something of a mountaineer.	- Вряд ли стоит говорить, - так начал наш руководитель, - что в свой первый приезд сюда я испробовал все способы подняться на плато, и если уж это не удалось мне, опытному альпинисту, то другому и подавно не удастся.
I had none of the appliances of a rock-climber with me, but I have taken the precaution to bring them now. With their aid I am positive I could climb that detached pinnacle to the summit; but so long as the main cliff overhangs, it is vain to attempt ascending that.	Правда, у меня не было никаких альпинистских приспособлений, но теперь я об этом позаботился и с их помощью во что бы то ни стало доберусь до вершины утеса. Впрочем, о подъеме на главный кряж с этой стороны пока что нечего и думать.
I was hurried upon my last visit by the approach of the rainy season and by the exhaustion of my supplies.	В прошлый раз мне пришлось торопиться: приближался период дождей, кроме того, мои запасы подходили к концу.
These considerations limited my time, and I can only claim that I have surveyed about six miles of the cliff to the east of us, finding no possible way up.	Все это крайне стеснило меня во времени, и я успел обогнуть хребет в восточном направлении миль на шесть и не нашел сколько-нибудь подходящего места для подъема.
What, then, shall we now do?"	Что же мы предпримем теперь?
"There seems to be only one reasonable course," said Professor Summerlee.	- По-моему, здравый смысл подсказывает нам только один выход, - заговорил профессор Саммерли.

"If you have explored the east, we should travel along the base of the cliff to the west, and seek for a practicable point for our ascent."	- Если вы обследовали хребет в восточном направлении, то теперь надо идти на запад и посмотреть, нельзя ли подняться с той стороны.
"That's it," said Lord John.	- Правильно, - поддержал его лорд Джон.
"The odds are that this plateau is of no great size, and we shall travel round it until we either find an easy way up it, or come back to the point from which we started."	- Есть основания предполагать, что этот кряж не так уж велик. Мы обойдем его вокруг и либо отыщем то, что нам нужно, либо вернемся к исходной точке.
"I have already explained to our young friend here," said Challenger (he has a way of alluding to me as if I were a school child ten years old), "that it is quite impossible that there should be an easy way up anywhere, for the simple reason that if there were the summit would not be isolated, and those conditions would not obtain which have effected so singular an interference with the general laws of survival.	- Я уже разъяснил нашему юному другу, - сказал Челленджер (он всегда говорил обо мне, как о десятилетнем школьнике), - что на легкий подъем рассчитывать не приходится, и по весьма простой причине: если б таковой существовал, плато не было бы отрезано от остального мира и на нем не создались бы условия, которые нарушают все известные нам законы выживания видов.
Yet I admit that there may very well be places where an expert human climber may reach the summit, and yet a cumbrous and heavy animal be unable to descend.	Тем не менее я вполне допускаю, что на склонах есть места, доступные опытному альпинисту, но непреодолимые для тяжелых, неповоротливых животных.
It is certain that there is a point where an ascent is possible."	В существовании по крайней мере одного такого места я просто уверен.
"How do you know that, sir?" asked Summerlee, sharply.	- Что же вам дало эту уверенность, сэр? - резко спросил его Саммерли.
"Because my predecessor, the American Maple White, actually made such an ascent.	- А то, что моему предшественнику, американцу Мепл-Уайту, каким-то образом удалось подняться на плато.
How otherwise could he have seen the monster which he sketched in his notebook?"	Иначе как бы он увидел то чудовище, которое зарисовано у него в альбоме?
"There you reason somewhat ahead of the proved facts," said the stubborn Summerlee.	- Следовательно, вы забегаете вперед, не дожидаясь, когда все это будет проверено, -упрямо возразил Саммерли.
"I admit your plateau, because I have seen it; but I have not as yet satisfied myself that it contains any form of life whatever."	- Я признаю существование плато, потому что оно у меня перед глазами, но есть ли на нем жизнь, этого мне еще никто не доказал.
"What you admit, sir, or what you do not admit, is really of inconceivably small importance.	- Признаете ли вы что-нибудь или не признаете, -это, сэр, совершенно неважно.
I am glad to perceive that the plateau itself has actually obtruded itself upon your intelligence."	Впрочем, я рад, что наличие самого плато все же дошло до вашего сознания.
He glanced up at it, and then, to our amazement, he sprang from his rock, and, seizing Summerlee by the neck, he tilted his face into the air.	- Челленджер поднял голову и вдруг, вскочив с места, схватил Саммерли за шиворот и задрал ему подбородок кверху.
"Now sir!" he shouted, hoarse with excitement. "Do I help you to realize that the plateau contains some animal life?"	- Ну, сэр, - крикнул он хриплым от волнения голосом, - теперь вы убедились, что на плато есть животный мир?

I have said that a thick fringe of green overhung the edge of the cliff.	Я уже говорил о густой бахроме зелени, окаймлявшей края каменной гряды.
Out of this there had emerged a black, glistening object.	Так вот, из этих зарослей вдруг показалось какое-то черное блестящее существо.
As it came slowly forth and overhung the chasm, we saw that it was a very large snake with a peculiar flat, spade-like head.	Оно медленно подползло к обрыву, свесилось над ним, и тут мы разглядели, что это огромная змея с плоской, похожей на лопату головой.
It wavered and quivered above us for a minute, the morning sun gleaming upon its sleek, sinuous coils. Then it slowly drew inwards and disappeared.	С минуту она качалась над обрывом, играя на солнце своими гладкими, словно отполированными кольцами, потом медленно подалась назад и исчезла в кустах.
Summerlee had been so interested that he had stood unresisting while Challenger tilted his head into the air.	Это зрелище так увлекло Саммерли, что сначала он даже не пытался вырваться из лап Челленджера.
Now he shook his colleague off and came back to his dignity.	Но потом опомнился и, оттолкнув от себя своего коллегу, снова принял достойный вид.
"I should be glad, Professor Challenger," said he, "if you could see your way to make any remarks which may occur to you without seizing me by the chin.	- Профессор Челленджер, - сказал он, - я был бы очень рад, если бы вы нашли какой-нибудь другой способ привлекать внимание к своим словам, вместо того чтобы задирать мне подбородок кверху.
Even the appearance of a very ordinary rock python does not appear to justify such a liberty."	Такую вольность не оправдывает даже появление весьма обыкновенного питона.
"But there is life upon the plateau all the same," his colleague replied in triumph.	- А все-таки на плато есть жизнь! -торжествующе воскликнул его коллега.
"And now, having demonstrated this important conclusion so that it is clear to anyone, however prejudiced or obtuse, I am of opinion that we cannot do better than break up our camp and travel to westward until we find some means of ascent."	- И теперь, когда этот мой тезис получил столь наглядное подтверждение, что оспаривать его не станут даже самые предубежденные и тупые умы, я предлагаю немедленно покинуть стоянку и двинуться в западном направлении на поиски того места, откуда можно будет совершить подъем.
The ground at the foot of the cliff was rocky and broken so that the going was slow and difficult.	Подножие хребта было каменистое, неровное, так что мы подвигались вперед медленно и с большим трудом.
Suddenly we came, however, upon something which cheered our hearts.	Но неожиданная находка подбодрила нас: мы наткнулись на следы чьей-то давней стоянки.
It was the site of an old encampment, with several empty Chicago meat tins, a bottle labeled "Brandy," a broken tin-opener, and a quantity of other travelers' debris.	Среди камней валялись несколько жестянок из-под чикагских мясных консервов, сломанный нож к ним, бутылка с этикеткой "Коньяк. и много другой обычной в таких случаях мелочи.
A crumpled, disintegrated newspaper revealed itself as the Chicago Democrat, though the date had been obliterated.	Скомканная рваная газета оказалась "Чикагским демократом., но от какого она была числа, обнаружить нам не удалось.
"Not mine," said Challenger.	- Не мое, - сказал Челленджер.
"It must be Maple White's."	- Это, должно быть, Мепл-Уайт оставил.

Lord John had been gazing curiously at a great tree-fern which overshadowed the encampment.	Лорд Джон внимательно разглядывал ствол высокого древовидного папоротника, в тени которого была разбита стоянка.
"I say, look at this," said he.	- Посмотрите-ка, - сказал он.
"I believe it is meant for a sign-post."	- По-моему, это нечто вроде указательного столба.
A slip of hard wood had been nailed to the tree in such a way as to point to the westward.	К дереву острым концом на запад была прибита щепка.
"Most certainly a sign-post," said Challenger.	- Совершенно верно! - воскликнул Челленджер.
"What else?	- Ничего другого и быть не может.
Finding himself upon a dangerous errand, our pioneer has left this sign so that any party which follows him may know the way he has taken.	Наш предшественник понимал, что предстоящий ему путь сопряжен с опасностями, и оставил эту веху на тот случай, если его будут разыскивать.
Perhaps we shall come upon some other indications as we proceed."	Подождите, может быть, мы еще встретим какие-нибудь другие следы.
We did indeed, but they were of a terrible and most unexpected nature.	Он оказался прав, но как неожиданно и страшно было то, что мы увидели!
Immediately beneath the cliff there grew a considerable patch of high bamboo, like that which we had traversed in our journey.	У самого подножия хребта тянулись высокие заросли бамбука, такие же, как те, сквозь которые нам приходилось продираться в начале нашего путешествия.
Many of these stems were twenty feet high, with sharp, strong tops, so that even as they stood they made formidable spears.	Стебли его достигали порой двадцати футов, а острые крепкие верхушки торчали кверху, словно настоящие колья.
We were passing along the edge of this cover when my eye was caught by the gleam of something white within it.	Мы шли вдоль этих зарослей и вдруг заметили, что там блеснуло что-то белое.
Thrusting in my head between the stems, I found myself gazing at a fleshless skull.	Я просунул голову между стеблями и увидел череп.
The whole skeleton was there, but the skull had detached itself and lay some feet nearer to the open.	В нескольких шагах от него, ближе к краю, лежал и весь скелет.
With a few blows from the machetes of our Indians we cleared the spot and were able to study the details of this old tragedy.	Индейцы быстро расчистили ножами это место, и разыгравшаяся здесь трагедия предстала перед нами во всех подробностях.
Only a few shreds of clothes could still be distinguished, but there were the remains of boots upon the bony feet, and it was very clear that the dead man was a European.	От одежды погибшего остались одни лохмотья, но башмаки на голых костях сохранились в целости, и по ним можно было судить, что бывший их обладатель - европеец.
A gold watch by Hudson, of New York, and a chain which held a stylographic pen, lay among the bones.	Среди костей лежали золотые часы нью-йоркской фирмы "Гудзон. и стилограф ическое перо на цепочке.
There was also a silver cigarette-case, with	Тут же валялся серебряный портсигар с выгравированной на крышке надписью:
"J. C., from A. E. S.," upon the lid.	"Дж. К. от А. Э. С...

The state of the metal seemed to show that the catastrophe had occurred no great time before.	Портсигар не успел потемнеть, следовательно, несчастный случай произошел не так давно.
"Who can he be?" asked Lord John.	- Кто же это? - спросил лорд Джон.
"Poor devil! every bone in his body seems to be broken."	- Вот бедняга! Ни одной целой косточки не осталось!
"And the bamboo grows through his smashed ribs," said Summerlee.	- И бамбук торчит сквозь ребра, - сказал Саммерли.
"It is a fast-growing plant, but it is surely inconceivable that this body could have been here while the canes grew to be twenty feet in length."	- Правда, он растет необычайно быстро, но все же трудно предположить, что стебли могли вытянуться до двадцати футов за то время, пока скелет лежит здесь.
"As to the man's identity," said Professor Challenger, "I have no doubt whatever upon that point.	- Что касается личности погибшего, - сказал Челленджер, - то на этот счет у меня нет никаких сомнений.
As I made my way up the river before I reached you at the fazenda I instituted very particular inquiries about Maple White.	До того как присоединиться к вам в асьенде, я навел точные справки о Мепл-Уайте.
At Para they knew nothing.	В Паре о нем ничего не знали.
Fortunately, I had a definite clew, for there was a particular picture in his sketch-book which showed him taking lunch with a certain ecclesiastic at Rosario.	К счастью, меня навел на след один рисунок из его альбома. Помните, завтрак в Розариу у какого-то священника.
This priest I was able to find, and though he proved a very argumentative fellow, who took it absurdly amiss that I should point out to him the corrosive effect which modern science must have upon his beliefs, he none the less gave me some positive information.	Так вот этого священника мне удалось разыскать, и хотя он оказался большим спорщиком и страшно разобиделся, когда я стал ему доказывать, что религиозные верования не устоят перед разлагающим действием современной науки, все же наша беседа не прошла даром.
Maple White passed Rosario four years ago, or two years before I saw his dead body.	Мепл-Уайт приезжал в Розариу четыре года назад, то есть за два года до смерти.
He was not alone at the time, but there was a friend, an American named James Colver, who remained in the boat and did not meet this ecclesiastic.	Он был не один, с ним путешествовал его друг, американец по имени Джеймс Колвер, который на берег не сходил и со священником не виделся.
I think, therefore, that there can be no doubt that we are now looking upon the remains of this James Colver."	Поэтому мы можем не сомневаться, что перед нами останки этого самого Джеймса Колвера.
"Nor," said Lord John, "is there much doubt as to how he met his death.	- Еще меньше сомнений вызывают у меня обстоятельства его гибели, - сказал лорд Джон.
He has fallen or been chucked from the top, and so been impaled.	- Он упал со скалы или же был сброшен оттуда и напоролся на бамбук.
How else could he come by his broken bones, and how could he have been stuck through by these canes with their points so high above our heads?"	Иначе никак не объяснишь переломанные кости. Да и бамбук не мог бы так быстро прорасти сквозь его тело.

A hush came over us as we stood round these shattered remains and realized the truth of Lord John Roxton's words.	Мы молча смотрели на лежавшие перед нами останки, вдумываясь в значение того, что сказал лорд Джон Рокстон.
The beetling head of the cliff projected over the cane-brake.	Выступ скалы тяжким молотом нависал над бамбуковой чащей.
Undoubtedly he had fallen from above.	Американец свалился оттуда.
But had he fallen?	Но сам ли он свалился?
Had it been an accident?	Действительно ли это был несчастный случай?
Or-already ominous and terrible possibilities began to form round that unknown land.	А может быть... И чем-то зловещим и страшным повеяло на нас при мысли об этой неведомой стране.
We moved off in silence, and continued to coast round the line of cliffs, which were as even and unbroken as some of those monstrous Antarctic ice-fields which I have seen depicted as stretching from horizon to horizon and towering high above the mast-heads of the exploring vessel.	Не прерывая молчания, мы двинулись дальше вдоль каменной стены, такой же отвесной и гладкой, как те бескрайние ледяные поля Антарктики, которые, если верить описаниям, простираются от горизонта до горизонта, высоко вздымаясь над мачтами затерявшихся среди них судов.
In five miles we saw no rift or break.	На протяжении первых пяти миль мы не увидели ни единой расщелины, даже ни единой трещины в этой гряде скал.
And then suddenly we perceived something which filled us with new hope.	Но вдруг перед нами блеснул луч надежды.
In a hollow of the rock, protected from rain, there was drawn a rough arrow in chalk, pointing still to the westwards.	В небольшом углублении, куда не могли попасть струи дождя, была нарисована мелом стрела, указывающая по-прежнему на запад.
"Maple White again," said Professor Challenger.	- Опять Мепл-Уайт, - сказал профессор Челленджер.
"He had some presentiment that worthy footsteps would follow close behind him."	- Он, очевидно, предчувствовал, что по его стопам пойдут люди, достойные всяческой заботы.
"He had chalk, then?"	- Значит, у него был при себе мел?
"A box of colored chalks was among the effects I found in his knapsack.	- Ну как же! В его дорожном мешке был целый ящик с пастельными карандашами.
I remember that the white one was worn to a stump."	Помню, я обратил внимание, что от белого карандаша остался один огрызок.
"That is certainly good evidence," said Summerlee.	- Весьма убедительное доказательство, - сказал Саммерли.
"We can only accept his guidance and follow on to the westward."	- Что ж, последуем его указаниям и пойдем дальше, на запад.
We had proceeded some five more miles when again we saw a white arrow upon the rocks.	Мы прошли еще пять миль и снова увидели белую стрелу на скале.
It was at a point where the face of the cliff was for the first time split into a narrow cleft.	В этом месте в каменной стене появилась первая узкая расщелина.

Inside the cleft was a second guidance mark, which pointed right up it with the tip somewhat elevated, as if the spot indicated were above the level of the ground.	В расщелине снова была нарисована стрела, но на этот раз она указывала куда-то вверх.
It was a solemn place, for the walls were so gigantic and the slit of blue sky so narrow and so obscured by a double fringe of verdure, that only a dim and shadowy light penetrated to the bottom.	Какой торжественностью дышало это место! Гигантские скалы, клочок голубого неба над ними и густая тьма, потому что свет почти не проникал сюда сквозь двойную бахрому зелени.
We had had no food for many hours, and were very weary with the stony and irregular journey, but our nerves were too strung to allow us to halt.	Мы уже несколько часов ничего не ели, утомительный путь по камням изнурил нас, но разве можно было задерживаться здесь!
We ordered the camp to be pitched, however, and, leaving the Indians to arrange it, we four, with the two half-breeds, proceeded up the narrow gorge.	Приказав индейцам разбить лагерь, мы четверо в сопровождении двух метисов двинулись дальше, в глубь тесного ущелья.
It was not more than forty feet across at the mouth, but it rapidly closed until it ended in an acute angle, too straight and smooth for an ascent.	У входа оно было не больше сорока футов шириной, но потом быстро начало суживаться и наконец уперлось в откос, такой крутой и скользкий, что о подъеме здесь не приходилось и думать.
Certainly it was not this which our pioneer had attempted to indicate.	Наш предшественник явно имел в виду нечто другое.
We made our way back-the whole gorge was not more than a quarter of a mile deep-and then suddenly the quick eyes of Lord John fell upon what we were seeking.	Мы вернулись назад - ущелье было всего лишь в четверть мили глубиной, - и вдруг острый глаз лорда Джона нашел то, что нам требовалось.
High up above our heads, amid the dark shadows, there was one circle of deeper gloom.	Высоко, над самой головой у нас, из общего мрака выступало еще более темное пятно.
Surely it could only be the opening of a cave.	Это был, несомненно, вход в какую-то пещеру.
The base of the cliff was heaped with loose stones at the spot, and it was not difficult to clamber up.	На дне ущелья лежали груды камней, и мы без труда взобрались по ним вверх.
When we reached it, all doubt was removed.	Все наши сомнения рассеялись.
Not only was it an opening into the rock, but on the side of it there was marked once again the sign of the arrow.	Вот он, вход в пещеру, а рядом с ним опять нарисованная мелом стрела!
Here was the point, and this the means by which Maple White and his ill-fated comrade had made their ascent.	Значит, отсюда, с этого самого места, Мепл-Уайт и его злополучный спутник начали подъем на плато.
We were too excited to return to the camp, but must make our first exploration at once.	Мы были так взволнованы, что не могли и помышлять о возвращении в лагерь. Нам хотелось немедленно обследовать пещеру.
Lord John had an electric torch in his knapsack, and this had to serve us as light. He advanced, throwing his little clear circlet of yellow radiance before him, while in single file we followed at his heels.	Лорд Джон вынул из заплечного мешка электрический фонарик, который должен был служить нам единственным источником света, и двинулся вперед, поводя им по сторонам. Мы шли за ним, не отставая.

The cave had evidently been water-worn, the sides being smooth and the floor covered with rounded stones.	Судя по гладким стенам и грудам круглых камней, это углубление в скалах было вымыто водой.
It was of such a size that a single man could just fit through by stooping.	Проникнуть в него нам удалось лишь поодиночке, да и то низко пригибаясь.
For fifty yards it ran almost straight into the rock, and then it ascended at an angle of forty-five.	На протяжении первых пятидесяти ярдов пещера углублялась прямо в толщу скал, а потом начала подниматься под углом в сорок пять градусов.
Presently this incline became even steeper, and we found ourselves climbing upon hands and knees among loose rubble which slid from beneath us.	Вскоре подъем стал еще круче, и нам пришлось карабкаться вверх на четвереньках по мелкой осыпающейся гальке.
Suddenly an exclamation broke from Lord Roxton.	Прошло еще несколько минут, и вдруг лорд Джон крикнул:
"It's blocked!" said he.	- Дальше хода нет!
Clustering behind him we saw in the yellow field of light a wall of broken basalt which extended to the ceiling.	Столпившись позади него, мы увидели в желтом свете фонаря нагромождение базальтовых обломков, доходивших до самого потолка пещеры.
"The roof has fallen in!"	- Обвал!
In vain we dragged out some of the pieces. The only effect was that the larger ones became detached and threatened to roll down the gradient and crush us.	Мы вытащили несколько камней, но это ничему не помогло и лишь расшатало более крупные глыбы, которые, того и гляди, могли рухнуть вниз и придавить нас.
It was evident that the obstacle was far beyond any efforts which we could make to remove it.	Преодолеть такое препятствие нам было явно не под силу.
The road by which Maple White had ascended was no longer available.	Путь, которым шел Мепл-Уайт, больше не существовал.
Too much cast down to speak, we stumbled down the dark tunnel and made our way back to the camp.	Мы были так подавлены этим, что, не обменявшись ни словом, повернули назад и побрели по темному ущелью.
One incident occurred, however, before we left the gorge, which is of importance in view of what came afterwards.	Но тут произошло одно событие, которое в ряду других оказалось весьма знаменательным.
We had gathered in a little group at the bottom of the chasm, some forty feet beneath the mouth of the cave, when a huge rock rolled suddenly downwards-and shot past us with tremendous force.	Мы кучкой стояли на дне ущелья, футах в сорока ниже пещеры, как вдруг мимо нас пролетел огромный камень.
It was the narrowest escape for one or all of us.	Нам чудом удалось избежать смерти.
We could not ourselves see whence the rock had come, but our half-breed servants, who were still at the opening of the cave, said that it had flown past them, and must therefore have fallen from the summit.	С нашего места не было видно, откуда сорвалась эта глыба, но, по словам обоих метисов, задержавшихся у входа в пещеру, она пролетела и мимо них, следовательно, ей неоткуда было упасть, кроме как с самой вершины.
Looking upwards, we could see no sign of movement above us amidst the green jungle which topped the cliff.	Мы посмотрели туда, но в зеленых зарослях, окаймлявших края скал, не было заметно ни малейшего движения.

There could be little doubt, however, that the stone was aimed at us, so the incident surely pointed to humanity-and malevolent humanity-upon the plateau.	И все же никто из нас не сомневался, что камень был предназначен нам. Значит, на плато есть люди - люди, от которых следует ждать всего самого худшего!
We withdrew hurriedly from the chasm, our minds full of this new development and its bearing upon our plans.	Мы поспешно вышли из ущелья, размышляя о том, как это неожиданное событие может повлиять на наши планы.
The situation was difficult enough before, but if the obstructions of Nature were increased by the deliberate opposition of man, then our case was indeed a hopeless one.	Положение было и без того трудное, но если к препятствиям, которые чинит на нашем пути природа, прибавятся еще и злоумышления человека, тогда нам придется совсем плохо.
And yet, as we looked up at that beautiful fringe of verdure only a few hundreds of feet above our heads, there was not one of us who could conceive the idea of returning to London until we had explored it to its depths.	И все же кто из нас отважился бы вернуться в Лондон, не узнав, что скрывается за этой пышной каймой зелени, раскинувшейся в какой-нибудь сотне футов над нами?
On discussing the situation, we determined that our best course was to continue to coast round the plateau in the hope of finding some other means of reaching the top.	Обсудив все это, мы решили продолжать обход плато и отыскивать другое место, откуда можно будет подняться на его вершину.
The line of cliffs, which had decreased considerably in height, had already begun to trend from west to north, and if we could take this as representing the arc of a circle, the whole circumference could not be very great.	Гряда скал, значительно снизившаяся, шла теперь уже не в западном, а в северном направлении, и если принять пройденную нами часть за сектор окружности, то вся окружность, видимо, была не особенно велика.
At the worst, then, we should be back in a few days at our starting-point.	В худшем случае мы могли через несколько дней вернуться к той точке, откуда начали обход.
We made a march that day which totaled some two-and-twenty miles, without any change in our prospects.	Двадцать две мили, проделанные нами за этот день, не принесли ничего нового.
I may mention that our aneroid shows us that in the continual incline which we have ascended since we abandoned our canoes we have risen to no less than three thousand feet above sea-level.	Кстати сказать, анероидный барометр показывает, что, считая с того места, где у нас были оставлены челны, мы постепенно поднялись по меньшей мере на три тысячи футов над уровнем моря.
Hence there is a considerable change both in the temperature and in the vegetation.	Этим объясняются и заметные изменения температуры и растительности.
We have shaken off some of that horrible insect life which is the bane of tropical travel.	Мы почти отделались от насекомых, от этого проклятья, которое в тропиках отравляет жизнь путешественнику.
A few palms still survive, and many tree-ferns, but the Amazonian trees have been all left behind.	Некоторые виды пальм еще попадаются, древовидного папоротника по-прежнему много, а вот высокие деревья, которыми так богат бассейн Амазонки, исчезли без следа.
It was pleasant to see the convolvulus, the passion-flower, and the begonia, all reminding me of home, here among these inhospitable rocks.	Зато как приятно было встретить среди этих негостеприимных скал наш вьюнок, страстоцвет и бегонию - цветы, напоминающие о родных краях!

There was a red begonia just the same color as one that is kept in a pot in the window of a certain villa in Streatham-but I am drifting into private reminiscence.	Вот такая же точно красная бегония цветет в окне одной виллы в Стритеме... Впрочем, я, кажется, незаметно уклонился в сторону, в область личных воспоминаний!
That night-I am still speaking of the first day of our circumnavigation of the plateau-a great experience awaited us, and one which for ever set at rest any doubt which we could have had as to the wonders so near us.	В тот вечер - я все еще рассказываю о первом дне похода вокруг горного кряжа - с нами случилось то, после чего уже никто не сомневался, что в самом недалеком будущем нас ждут чудеса.
You will realize as you read it, my dear Mr. McArdle, and possibly for the first time that the paper has not sent me on a wild-goose chase, and that there is inconceivably fine copy waiting for the world whenever we have the Professor's leave to make use of it.	Дорогой мистер Мак-Ардл! Читая эти строки, вы, может быть, впервые почувствуете, что редакция послала меня сюда не зря и что этот материал, который можно будет напечатать с разрешения профессора, необычайно интересен.
I shall not dare to publish these articles unless I can bring back my proofs to England, or I shall be hailed as the journalistic Munchausen of all time.	Да я сам осмелюсь опубликовать его лишь в том случае, если вернусь в Англию с вещественными доказательствами, подтверждающими правоту моих слов, иначе меня ославят как нового Мюнхгаузена.
I have no doubt that you feel the same way yourself, and that you would not care to stake the whole credit of the Gazette upon this adventure until we can meet the chorus of criticism and scepticism which such articles must of necessity elicit.	Вы, наверно, тоже так думаете и не захотите рисковать репутацией "Дейли-газетт" до тех пор, пока мы не сможем достойным образом защититься против той волны критики и скептицизма, которую неизбежно вызовут мои статьи.
So this wonderful incident, which would make such a headline for the old paper, must still wait its turn in the editorial drawer.	Посему пусть отчет об этом поразительном случае - какую сенсационную шапку можно было бы дать в нашей старушке "Дейли"! - лежит у вас в столе и ждет своего часа.
And yet it was all over in a flash, and there was no sequel to it, save in our own convictions.	А ведь все произошло в одно мгновение, и след от этого события остался только у нас в мозгу.
What occurred was this.	Вот как было дело.
Lord John had shot an ajouti-which is a small, pig-like animal-and, half of it having been given to the Indians, we were cooking the other half upon our fire.	Лорд Джон подстрелил агути - небольшое животное вроде свиньи. Половину туши мы отдали индейцам, другую жарили для себя на костре.
There is a chill in the air after dark, and we had all drawn close to the blaze.	С наступлением темноты здесь становится прохладно, и каждый из нас жался поближе к огню.
The night was moonless, but there were some stars, and one could see for a little distance across the plain.	Ночь была безлунная, но звезды немного разрежали темноту, нависшую над равниной.
Well, suddenly out of the darkness, out of the night, there swooped something with a swish like an aeroplane.	И вдруг из этой темноты, из этого ночного мрака со свистом, напоминающим свист аэроплана, к костру ринулось сверху какое-то существо.

The whole group of us were covered for an instant by a canopy of leathery wings, and I had a momentary vision of a long, snake-like neck, a fierce, red, greedy eye, and a great snapping beak, filled, to my amazement, with little, gleaming teeth.	Перепончатые крылья на миг прикрыли нас, словно пологом, и я успел разглядеть длинную, как у змеи, шею, свирепые, блеснувшие красным огоньком глаза и огромный разверстый клюв, усаженный, к моему величайшему изумлению, мелкими, ослепительно белыми зубами.
The next instant it was gone-and so was our dinner.	Секунда - и это существо унеслось прочь... вместе с нашим ужином.
A huge black shadow, twenty feet across, skimmed up into the air; for an instant the monster wings blotted out the stars, and then it vanished over the brow of the cliff above us.	Огромная черная тень футов двадцати в поперечнике взмыла к небу, чудовищные крылья на миг погасили звезды и скрылись за скалами, возвышавшимися над нами.
We all sat in amazed silence round the fire, like the heroes of Virgil when the Harpies came down upon them.	Пораженные, мы молча сидели у костра, словно те герои Вергилия, на которых напали гарпии.
It was Summerlee who was the first to speak.	Саммерли первый нарушил молчание.
"Professor Challenger," said he, in a solemn voice, which quavered with emotion, "I owe you an apology.	- Профессор Челленджер, - торжественным, дрожащим от волнения голосом проговорил он, -я должен извиниться перед вами.
Sir, I am very much in the wrong, and I beg that you will forget what is past."	Я был не прав, сэр, но надеюсь, что вы предадите прошлое забвению.
It was handsomely said, and the two men for the first time shook hands.	Это было хорошо сказано, и оба наших ученых впервые обменялись рукопожатием.
So much we have gained by this clear vision of our first pterodactyl.	Вот что дало нам непосредственное знакомство с птеродактилем.
It was worth a stolen supper to bring two such men together.	Не жаль было поступиться ужином ради примирения двух таких людей.
But if prehistoric life existed upon the plateau it was not superabundant, for we had no further glimpse of it during the next three days.	Но если плато и населяют доисторические животные, то их, по-видимому, не так уж много, потому что в ближайшие три дня нам ничего такого не попалось.
During this time we traversed a barren and forbidding country, which alternated between stony desert and desolate marshes full of many wild-fowl, upon the north and east of the cliffs.	Все это время мы шли вдоль северной и восточной стен плато по голой, угнетающе суровой местности. Сначала это была каменистая пустыня, потом унылые болота, изобилующие дикой птицей.
From that direction the place is really inaccessible, and, were it not for a hardish ledge which runs at the very base of the precipice, we should have had to turn back.	Эти места совершенно неприступны, и если б не твердый выступ у самого подножия скал, то нам пришлось бы поворачивать обратно.
Many times we were up to our waists in the slime and blubber of an old, semi-tropical swamp.	Сколько раз мы уходили по пояс в жидкий кисель полутропических болот!
To make matters worse, the place seemed to be a favorite breeding-place of the Jaracaca snake, the most venomous and aggressive in South America.	Но что было хуже всего - это яракаки, самые ядовитые и злые змеи Южной Америки, которыми полны эти болота.

Again and again these horrible creatures came writhing and springing towards us across the surface of this putrid bog, and it was only by keeping our shot-guns for ever ready that we could feel safe from them.	Они полчищами выползали из зловонной топи и кидались нам вслед. Нас спасали только винтовки, которые мы всегда держали наготове.
One funnel-shaped depression in the morass, of a livid green in color from some lichen which festered in it, will always remain as a nightmare memory in my mind.	Я, вероятно, во веки вечные не отделаюсь от кошмарного воспоминания об одной воронкообразной впадине в трясине, поросшей серо-зеленым лишайником.
It seems to have been a special nest of these vermins, and the slopes were alive with them, all writhing in our direction, for it is a peculiarity of the Jaracaca that he will always attack man at first sight.	Там было настоящее гнездо этих гадов, откосы впадины кишели ими, и они тотчас же устремлялись в нашу сторону, ибо яракака тем и знаменита, что стоит ей только завидеть человека, как она немедленно кидается на него.
There were too many for us to shoot, so we fairly took to our heels and ran until we were exhausted.	Всех змей нельзя было перестрелять, и мы бросились наутек и бежали до тех пор, пока не выбились из сил.
I shall always remember as we looked back how far behind we could see the heads and necks of our horrible pursuers rising and falling amid the reeds.	Остановившись, я оглянулся назад и увидел, как наши страшные преследователи извивались среди камышей, не желая прекращать погоню, и этого зрелища мне никогда не забыть.
Jaracaca Swamp we named it in the map which we are constructing.	На карте, которую мы чертим, это место так и будет названо: Змеиное болото.
The cliffs upon the farther side had lost their ruddy tint, being chocolate-brown in color; the vegetation was more scattered along the top of them, and they had sunk to three or four hundred feet in height, but in no place did we find any point where they could be ascended.	С восточной стороны плато скалы были уже не красного, а темно-шоколадного цвета, растительность, окаймлявшая их вершины, заметно поредела, но, несмотря на то, что общий уровень горного кряжа снизился до трехсот-четырехсот футов, нам и здесь не удалось найти места для подъема.
If anything, they were more impossible than at the first point where we had met them.	Скалы, пожалуй, стали даже еще отвеснее, чем там, где мы начали свой обход.
Their absolute steepness is indicated in the photograph which I took over the stony desert.	О совершенной неприступности их можно судить по прилагаемому снимку, который сделан со стороны каменистой пустыни.
"Surely," said I, as we discussed the situation, "the rain must find its way down somehow.	- Но ведь дождевая вода должна как-то сбегать вниз, - сказал я, когда мы обсуждали, что нам предпринять дальше.
There are bound to be water-channels in the rocks."	- Значит, на склонах не может не быть промоин.
"Our young friend has glimpses of lucidity," said Professor Challenger, patting me upon the shoulder.	- У нашего юного друга бывают иногда проблески здравого смысла, - ответил профессор Челленджер, похлопав меня по плечу.
"The rain must go somewhere," I repeated.	- Дождевая вода должна куда-то деваться, -повторил я.
"He keeps a firm grip upon actuality.	- Нет, какая у него хватка!
The only drawback is that we have conclusively proved by ocular demonstration that there are no water channels down the rocks."	Какой трезвый ум! Беда лишь в том, что мы воочию убедились в отсутствии таких промоин.

"Where, then, does it go?" I persisted.	- Тогда куда же она девается? - настаивал я.
"I think it may be fairly assumed that if it does not come outwards it must run inwards."	- Очевидно, задерживается где-то внутри, поскольку стоков нет.
"Then there is a lake in the center."	- Значит, в центре плато есть озеро?
"So I should suppose."	- Полагаю, что так.
"It is more than likely that the lake may be an old crater," said Summerlee.	- И, по всей вероятности, оно образовалось на месте старого кратера, - сказал Саммерли.
"The whole formation is, of course, highly volcanic.	- Формация этого кряжа явно вулканического происхождения.
But, however that may be, I should expect to find the surface of the plateau slope inwards with a considerable sheet of water in the center, which may drain off, by some subterranean channel, into the marshes of the Jaracaca Swamp."	Во всяком случае, я склонен думать, что поверхность плато имеет уклон к центру, а там есть значительный резервуар, вода из которого стекает каким-нибудь подземным путем в Змеиное болото.
"Or evaporation might preserve an equilibrium," remarked Challenger, and the two learned men wandered off into one of their usual scientific arguments, which were as comprehensible as Chinese to the layman.	- Либо испаряется, что тоже способствует сохранению должного уровня, - заметил Челленджер, после чего оба ученых по своему обыкновению затеяли научный спор, который для нас, непосвященных, был поистине китайской грамотой.
On the sixth day we completed our first circuit of the cliffs, and found ourselves back at the first camp, beside the isolated pinnacle of rock.	На шестой день мы закончили обход горного кряжа и вернулись к своей прежней стоянке у пирамидального утеса.
We were a disconsolate party, for nothing could have been more minute than our investigation, and it was absolutely certain that there was no single point where the most active human being could possibly hope to scale the cliff.	Вернулись удрученные, так как обход окончательно убедил нас, что даже самые ловкие и самые сильные не смогут подняться на это плато.
The place which Maple White's chalk-marks had indicated as his own means of access was now entirely impassable.	Ущелье, к которому вели указательные стрелки Мепл-Уайта и которым он, по-видимому, сам воспользовался, было теперь непроходимо.
What were we to do now?	Что же нам оставалось делать?
Our stores of provisions, supplemented by our guns, were holding out well, but the day must come when they would need replenishment.	Провизии и того, что мы добывали охотой, у нас было вполне достаточно, но ведь наступит день, когда запасы надо будет пополнить.
In a couple of months the rains might be expected, and we should be washed out of our camp.	Месяца через два начнутся дожди, и тогда в лагере не усидишь.
The rock was harder than marble, and any attempt at cutting a path for so great a height was more than our time or resources would admit.	Эти скалы тверже мрамора, у нас не хватит ни времени, ни сил, чтобы высечь тропинку на такую высоту.
No wonder that we looked gloomily at each other that night, and sought our blankets with hardly a word exchanged.	Поэтому нет ничего удивительного, что весь тот вечер мы мрачно поглядывали друг на друга и, наконец, не тратя лишних слов, забрались под одеяла.

I remember that as I dropped off to sleep my last recollection was that Challenger was squatting, like a monstrous bull-frog, by the fire, his huge head in his hands, sunk apparently in the deepest thought, and entirely oblivious to the good-night which I wished him.	Перед тем как уснуть, я полюбовался на следующую картину: Челленджер, словно огромная жаба, сидел на корточках у костра, подперев руками свою массивную голову, и, по-видимому, был так погружен в размышления, что даже не отозвался на мое .спокойной ночи."
But it was a very different Challenger who greeted us in the morning-a Challenger with contentment and self-congratulation shining from his whole person.	Но утром перед нами предстал совсем другой Челленджер. Этот Челленджер, видимо, был в восторге от собственной персоны и всем своим существом излучал самодовольство.
He faced us as we assembled for breakfast with a deprecating false modesty in his eyes, as who shouldsay,	За завтраком он то и дело посматривал на нас с притворной скромностью, словно говоря:
"I know that I deserve all that you can say, but I pray you to spare my blushes by not saying it."	"Все ваши похвалы мною заслужены, я это знаю, но умоляю вас, не заставляйте меня краснеть от смущения!.
His beard bristled exultantly, his chest was thrown out, and his hand was thrust into the front of his jacket.	Борода у него так и топорщилась, грудь была выпячена вперед, рука заложена за борт куртки.
So, in his fancy, may he see himself sometimes, gracing the vacant pedestal in Trafalgar Square, and adding one more to the horrors of the London streets.	Таким он, вероятно, видел себя на одном из пьедесталов Трафальгар-сквера, еще не занятом очередным лондонским пугалом.
"Eureka!" he cried, his teeth shining through his beard.	- Эврика! - крикнул наконец Челленджер, сверкнув зубами сквозь бороду.
"Gentlemen, you may congratulate me and we may congratulate each other.	- Джентльмены, вы можете поздравить меня, а я могу поздравить всех вас.
The problem is solved."	Задача решена!
"You have found a way up?"	- Вы нашли, откуда можно подняться на плато?
"I venture to think so."	- Осмеливаюсь так думать.
"And where?"	- Откуда же?
For answer he pointed to the spire-like pinnacle upon our right.	Вместо ответа Челленджер показал на пирамидальный утес, возвышавшийся направо от нашей стоянки.
Our faces-or mine, at least-fell as we surveyed it.	Физиономии у нас вытянулись - по крайней мере за свою ручаюсь.
That it could be climbed we had our companion's assurance.	Со слов Челленджера мы знали, что на этот утес можно подняться.
But a horrible abyss lay between it and the plateau.	Но ведь между ним и плато лежит страшная пропасть!
"We can never get across," I gasped.	- Нам не перебраться через нее, - еле выговорил я.
"We can at least all reach the summit," said he.	- На вершину мы так или иначе поднимемся, -ответил он.
"When we are up I may be able to show you that the resources of an inventive mind are not yet exhausted."	- А там посмотрим, может быть, я сумею вам доказать, что моя изобретательность еще не исчерпана до конца.

After breakfast we unpacked the bundle in which our leader had brought his climbing accessories.	После завтрака мы развязали тюк, в котором наш руководитель держал все свои альпинистские приспособления.
From it he took a coil of the strongest and lightest rope, a hundred and fifty feet in length, with climbing irons, clamps, and other devices.	Оттуда были извлечены железные кошки, скобы и необычайно крепкий и легкий канат длиной в полтораста футов.
Lord John was an experienced mountaineer, and Summerlee had done some rough climbing at various times, so that I was really the novice at rock-work of the party; but my strength and activity may have made up for my want of experience.	Лорд Джон был опытный альпинист, Саммерли тоже приходилось совершать трудные восхождения, следовательно, из всех нас новичком в этом деле был один я. Но сила и ретивость должны были возместить мне отсутствие опыта.
It was not in reality a very stiff task, though there were moments which made my hair bristle upon my head.	Задача оказалась не такой уж трудной, хотя бывали минуты, когда у меня волосы шевелились на голове.
The first half was perfectly easy, but from there upwards it became continually steeper until, for the last fifty feet, we were literally clinging with our fingers and toes to tiny ledges and crevices in the rock.	Первая половина подъема прошла совсем просто, но дальше утес становился все круче, и последние пятьдесят футов мы подвигались, цепляясь руками и ногами за каждый выступ, за каждую трещину в камнях.
I could not have accomplished it, nor could Summerlee, if Challenger had not gained the summit (it was extraordinary to see such activity in so unwieldy a creature) and there fixed the rope round the trunk of the considerable tree which grew there.	Ни я, ни профессор Саммерли не одолели бы всего подъема, если б не Челленджер. Он первый добрался до вершины (странно было видеть такую ловкость в этом грузном человеке) и привязал канат к стволу большого дерева, которое росло там.
With this as our support, we were soon able to scramble up the jagged wall until we found ourselves upon the small grassy platform, some twenty-five feet each way, which formed the summit.	С его помощью мы скоро вскарабкались вверх по неровной каменной стене и очутились на небольшой, заросшей травой площадке футов в двадцать пять в поперечнике. Это и была вершина утеса.
The first impression which I received when I had recovered my breath was of the extraordinary view over the country which we had traversed.	Отдышавшись немного, я глянул назад и был поражен открывшимся передо мной видом.
The whole Brazilian plain seemed to lie beneath us, extending away and away until it ended in dim blue mists upon the farthest sky-line.	Казалось, вся бразильская равнина лежала перед нами, уходя вдаль, к голубоватой дымке, застилавшей горизонт.
In the foreground was the long slope, strewn with rocks and dotted with tree-ferns; farther off in the middle distance, looking over the saddle-back hill, I could just see the yellow and green mass of bamboos through which we had passed; and then, gradually, the vegetation increased until it formed the huge forest which extended as far as the eyes could reach, and for a good two thousand miles beyond.	У самых наших ног поднимался пологий каменистый склон, поросший кое-где древовидным папоротником, а дальше, за седловиной холмов, отчетливо выступали желто-зеленые заросли бамбука, через которые мы не так давно пробирались. Потом кусты и деревья стали гуще и, наконец, слились в сплошную стену джунглей, тянувшуюся покуда хватал глаз и, наверно, еще на добрых две тысячи миль в глубь страны.
I was still drinking in this wonderful panorama when the heavy hand of the Professor fell upon my shoulder.	Я все еще, как зачарованный, упивался этой волшебной панорамой, как вдруг тяжелая рука профессора опустилась на мое плечо.

"This way, my young friend," said he; "vestigia nulla retrorsum. Never look rearwards, but always to our glorious goal."	- Смотрите сюда, мой юный друг, - сказал он.- Vestigia nulla retrorsum!1 Стремитесь вперед, к нашей славной цели!
The level of the plateau, when I turned, was exactly that on which we stood, and the green bank of bushes, with occasional trees, was so near that it was difficult to realize how inaccessible it remained.	Я перевел взгляд на плато. Оно лежало на одном уровне с нами, и зеленая кайма кустарника с редкими деревьями была так близко от утеса, что я невольно усомнился: неужели она действительно недосягаема?
At a rough guess the gulf was forty feet across, but, so far as I could see, it might as well have been forty miles.	На глаз эта пропасть была не больше сорока футов шириной, но не все ли равно - сорок футов или четыреста?
I placed one arm round the trunk of the tree and leaned over the abyss.	Я ухватился за ствол дерева и заглянул вниз, в бездну.
Far down were the small dark figures of our servants, looking up at us.	Там, на самом ее дне, чернели крохотные фигурки индейцев, смотревших на нас.
The wall was absolutely precipitous, as was that which faced me.	Обе стены - и утеса и горного кряжа - были совершенно отвесные.
"This is indeed curious," said the creaking voice of Professor Summerlee.	- Любопытная вещь! - послышался сзади меня скрипучий голос профессора Саммерли.
I turned, and found that he was examining with great interest the tree to which I clung.	Я оглянулся и увидел, что он с величайшим интересом разглядывает дерево, которое удерживало меня над бездной.
That smooth bark and those small, ribbed leaves seemed familiar to my eyes.	В этой гладкой коре и маленьких ребристых листьях было что-то страшно знакомое.
"Why," I cried, "it's a beech!"	- Да ведь это бук! - воскликнул я.
"Exactly," said Summerlee.	- Совершенно верно, - подтвердил Саммерли.
"A fellow-countryman in a far land."	- Наш земляк тоже попал на чужбину.
"Not only a fellow-countryman, my good sir," said Challenger, "but also, if I may be allowed to enlarge your simile, an ally of the first value.	- Не только земляк, уважаемый сэр, но и верный союзник, если уж на то пошло, - сказал Челленджер.
This beech tree will be our saviour."	- Этот бук окажется нашим спасителем.
"By George!" cried Lord John, "a bridge!"	- Мост! - крикнул лорд Джон. - Боже милостивый, мост!
"Exactly, my friends, a bridge!	- Правильно, друзья мои, мост!
It is not for nothing that I expended an hour last night in focusing my mind upon the situation.	Недаром я вчера целый час ломал себе голову, все старался найти какой-нибудь выход.
I have some recollection of once remarking to our young friend here that G. E. C. is at his best when his back is to the wall.	Если наш юный друг помнит, ему уже было сказано однажды, что Джордж Эдуард Челленджер чувствует себя лучше всего, когда его припирают к стене.
Last night you will admit that all our backs were to the wall.	А вчера - вы, конечно, не станете этого отрицать - мы все были приперты к стене.
But where will-power and intellect go together, there is always a way out.	Но там, где интеллект и воля действуют заодно, выход всегда найдется.

A drawbridge had to be found which could be dropped across the abyss.	Через эту пропасть надо перекинуть мост.
Behold it!"	Вот он, перед вами!
It was certainly a brilliant idea.	Действительно, блестящая мысль!
The tree was a good sixty feet in height, and if it only fell the right way it would easily cross the chasm.	Дерево было не меньше шестидесяти футов вышиной, и если оно ляжет так, как надо, пропасть будет перекрыта.
Challenger had slung the camp axe over his shoulder when he ascended.	Г отовясь к подъему, Челленджер захватил с собой топор.
Now he handed it to me.	Теперь он протянул его мне.
"Our young friend has the thews and sinews," said he.	- У нашего юного друга завидная мускулатура.
"I think he will be the most useful at this task.	Он лучше всех справится с этой задачей.
I must beg, however, that you will kindly refrain from thinking for yourself, and that you will do exactly what you are told."	Тем не менее прошу вас, делайте только то, что вам будет сказано, и не старайтесь утруждать свои мозги.
Under his direction I cut such gashes in the sides of the trees as would ensure that it should fall as we desired.	Следуя его указаниям, я сделал несколько зарубок на дереве с таким расчетом, чтобы оно упало в нужном направлении.
It had already a strong, natural tilt in the direction of the plateau, so that the matter was not difficult.	Задача оказалась нетрудной, так как ствол его сам по себе кренился к плато.
Finally I set to work in earnest upon the trunk, taking turn and turn with Lord John.	Затем я принялся за работу всерьез, чередуясь с лордом Джоном.
In a little over an hour there was a loud crack, the tree swayed forward, and then crashed over, burying its branches among the bushes on the farther side.	Примерно через час раздался громкий треск, дерево закачалось и рухнуло, утонув вершиной в кустах на противоположной стороне пропасти.
The severed trunk rolled to the very edge of our platform, and for one terrible second we all thought it was over.	Ствол откатился к самому краю площадки, и на одно страшное мгновение нам показалось, что дерево свалится вниз.
It balanced itself, however, a few inches from the edge, and there was our bridge to the unknown.	Но оно дрогнуло в нескольких дюймах от края и остановилось. Мост в Неведомую страну был переброшен!
All of us, without a word, shook hands with Professor Challenger, who raised his straw hat and bowed deeply to each in turn.	Все мы, не говоря ни слова, пожали руку профессору Челленджеру, а он снял свою соломенную шляпу и отвесил каждому из нас глубокий поклон.
"I claim the honor," said he, "to be the first to cross to the unknown land-a fitting subject, no doubt, for some future historical painting."	- Мне принадлежит честь первым ступить на землю Неведомой страны, - сказал он. - Не сомневаюсь, что художники будущего запечатлеют этот исторический момент на своих полотнах.
He had approached the bridge when Lord John laid his hand upon his coat.	Он уже подошел к краю пропасти, когда лорд Джон вдруг ухватил его за куртку.
"My dear chap," said he, "I really cannot allow it."	- Мой дорогой друг, - сказал он, - я ни в коем случае не допущу этого.
"Cannot allow it, sir!"	- То есть как, сэр!

The head went back and the beard forward.	- Г олова Челленджера откинулась назад, борода вздернулась кверху.
"When it is a matter of science, don't you know, I follow your lead because you are by way of bein' a man of science.	- Во всем, что касается науки, я признаю ваше первенство, потому что вы ученый.
But it's up to you to follow me when you come into my department."	Но это по моей части, так что будьте добры слушаться меня.
"Your department, sir?"	- Как это .по вашей части., сэр?
"We all have our professions, and soldierin' is mine.	- У каждого из нас есть свое ремесло, и мое ремесло солдатское.
We are, accordin' to my ideas, invadin' a new country, which may or may not be chock-full of enemies of sorts.	Насколько я понимаю, мы собираемся вторгнуться в неизведанную страну, быть может, битком набитую врагами.
To barge blindly into it for want of a little common sense and patience isn't my notion of management."	Немножко здравого смысла и выдержки. Я не привык действовать очертя голову.
The remonstrance was too reasonable to be disregarded.	Доводы лорда Джона были настолько убедительны, что спорить с ним не приходилось.
Challenger tossed his head and shrugged his heavy shoulders.	Челленджер вскинул голову и пожал плечами.
"Well, sir, what do you propose?"	- Хорошо, сэр, что же вы предлагаете?
"For all I know there may be a tribe of cannibals waitin' for lunch-time among those very bushes," said Lord John, looking across the bridge.	- Кто знает, может быть, в этих кустах притаилось целое племя каннибалов, которым сейчас самое время позавтракать? - сказал лорд Джон, глядя через мост на скалы.
"It's better to learn wisdom before you get into a cookin'-pot; so we will content ourselves with hopin' that there is no trouble waitin' for us, and at the same time we will act as if there were.	- Вот попадем в кипящий котел, тогда поздно будет раздумывать. Поэтому давайте надеяться, что ничего дурного нас не ожидает, но действовать будем на всякий случай с осмотрительностью.
Malone and I will go down again, therefore, and we will fetch up the four rifles, together with Gomez and the other.	Мы с Мелоуном спустимся вниз, возьмем все четыре винтовки и вернемся обратно с обоими метисами.
One man can then go across and the rest will cover him with guns, until he sees that it is safe for the whole crowd to come along."	Потом один из нас под прикрытием винтовок перейдет на ту сторону, и если все обойдется благополучно, тогда за ним последуют и остальные.
Challenger sat down upon the cut stump and groaned his impatience; but Summerlee and I were of one mind that Lord John was our leader when such practical details were in question.	Челленджер сел на пенек срубленного дерева и застонал от нетерпения, ибо мы с Саммерли единодушно поддержали лорда Джона, считая, что в таких делах право руководства должно принадлежать ему.
The climb was a more simple thing now that the rope dangled down the face of the worst part of the ascent.	Взбираться по утесу теперь было гораздо легче, потому что в самом трудном месте нам помогал канат.
Within an hour we had brought up the rifles and a shot-gun.	Через час мы явились обратно с винтовками и дробовиком.

The half-breeds had ascended also, and under Lord John's orders they had carried up a bale of provisions in case our first exploration should be a long one.	Метисы по распоряжению лорда Джона перенесли наверх мешок со съестными припасами на тот случай, если наша первая вылазка в Неведомую страну затянется.
We had each bandoliers of cartridges.	Патроны были у каждого при себе.
"Now, Challenger, if you really insist upon being the first man in," said Lord John, when every preparation was complete.	- Ну-с, Челленджер, если вы непременно хотите быть первым... - сказал лорд Джон, когда все приготовления были закончены.
"I am much indebted to you for your gracious permission," said the angry Professor; for never was a man so intolerant of every form of authority.	- Премного вам обязан за столь милостивое разрешение! - злобно ответил профессор, не признающий никаких авторитетов, кроме своего собственного.
"Since you are good enough to allow it, I shall most certainly take it upon myself to act as pioneer upon this occasion."	- Если вы ничего не имеете против, я воспользуюсь вашей любезностью и выступлю на сей раз в роли пионера.
Seating himself with a leg overhanging the abyss on each side, and his hatchet slung upon his back, Challenger hopped his way across the trunk and was soon at the other side.	Он перебросил топорик за спину, сел на дерево верхом и, отталкиваясь обеими руками, быстро перебрался по стволу на ту сторону.
He clambered up and waved his arms in the air.	А там стал на землю и вскинул вверх руки.
"At last!" he cried; "at last!"	- Наконец-то! - крикнул он. - Наконец-то!
I gazed anxiously at him, with a vague expectation that some terrible fate would dart at him from the curtain of green behind him.	Я со страхом следил за ним, ожидая, какую же судьбу готовит ему эта зеленая завеса.
But all was quiet, save that a strange, many-colored bird flew up from under his feet and vanished among the trees.	Но кругом было тихо, только какая-то странная пестрая птица вспорхнула у профессора из-под ног и скрылась среди деревьев.
Summerlee was the second.	Вторым через пропасть перебрался Саммерли.
His wiry energy is wonderful in so frail a frame.	Просто поразительно, сколько силы в этом тщедушном теле!
He insisted upon having two rifles slung upon his back, so that both Professors were armed when he had made his transit.	Он пожелал непременно захватить с собой две винтовки, так что теперь оба профессора были вооружены.
I came next, and tried hard not to look down into the horrible gulf over which I was passing.	Потом наступил мой черед. Я старался не смотреть в разверзшуюся подо мной страшную бездну.
Summerlee held out the butt-end of his rifle, and an instant later I was able to grasp his hand.	Саммерли протянул мне приклад винтовки, а секундой позже я уже ухватил его за руку.
As to Lord John, he walked across-actually walked without support!	Что касается лорда Джона, то он просто перешел по мосту - перешел без всякой поддержки!
He must have nerves of iron.	Железные нервы у этого человека!
And there we were, the four of us, upon the dreamland, the lost world, of Maple White.	И вот мы четверо в волшебной стране, в Затерянном мире, куда до сих пор проник один Мепл-Уайт!

To all of us it seemed the moment of our supreme triumph.	Настала минута величайшего торжества.
Who could have guessed that it was the prelude to our supreme disaster?	Но кто мог подумать, что эта минута будет для нас началом величайших бедствий?
Let me say in a few words how the crushing blow fell upon us.	Позвольте же мне рассказать в нескольких словах, как грянул над нами этот страшный удар.
We had turned away from the edge, and had penetrated about fifty yards of close brushwood, when there came a frightful rending crash from behind us.	Мы отошли от края пропасти и успели футов на пятьдесят пробраться сквозь густой кустарник, как вдруг позади раздался оглушительный грохот.
With one impulse we rushed back the way that we had come.	Мы инстинктивно бросились назад.
The bridge was gone!	Нашего моста больше не существовало!
Far down at the base of the cliff I saw, as I looked over, a tangled mass of branches and splintered trunk. It was our beech tree.	Заглянув вниз, я увидел на самом дне пропасти путаницу ветвей и щепок - все, что осталось от бука.
Had the edge of the platform crumbled and let it through?	Неужели край площадки не выдержал такой тяжести и осыпался под ней?
For a moment this explanation was in all our minds.	Это была первая мысль, которая пришла нам в голову.
The next, from the farther side of the rocky pinnacle before us a swarthy face, the face of Gomez the half-breed, was slowly protruded.	А потом из-за выступа пирамидального утеса медленно показалась чья-то коричневая физиономия.
Yes, it was Gomez, but no longer the Gomez of the demure smile and the mask-like expression.	Это был наш метис Гомес. Но куда девалась его сдержанная улыбка и непроницаемость сфинкса?
Here was a face with flashing eyes and distorted features, a face convulsed with hatred and with the mad joy of gratified revenge.	Лицо, смотревшее на нас, искажала ненависть, утоленная месть зажгла сумасшедшим восторгом его глаза.
"Lord Roxton!" he shouted.	- Лорд Рокстон! - крикнул он.
"Lord John Roxton!"	- Лорд Джон Рокстон!
"Well," said our companion, "here I am."	- Что нужно? - отозвался наш спутник. - Я здесь!
A shriek of laughter came across the abyss.	До нас донесся взрыв хохота.
"Yes, there you are, you English dog, and there you will remain!	- Да, ты там, английская собака, и тебе оттуда не выбраться!
I have waited and waited, and now has come my chance.	Я ждал, долго ждал, когда настанет мой час.
You found it hard to get up; you will find it harder to get down.	Вам трудно было взбираться наверх, а спускаться вниз будет еще труднее.
You cursed fools, you are trapped, every one of you!"	Эх, дурачье! Попались в ловушку? Все до одного попались!
We were too astounded to speak. We could only stand there staring in amazement.	Пораженные, мы не находили слов и молча смотрели на метиса.

A great broken bough upon the grass showed whence he had gained his leverage to tilt over our bridge.	Большой сломанный сук, лежавший на траве, объяснил нам, что послужило ему рычагом, когда он сбрасывал наш мост.
The face had vanished, but presently it was up again, more frantic than before.	Его лицо исчезло в кустах, но через секунду появилось снова, еще больше искаженное ненавистью.
"We nearly killed you with a stone at the cave," he cried; "but this is better.	- Мы чуть не убили вас камнем у пещеры, -крикнул он, - но так будет лучше!
It is slower and more terrible.	Медленная смерть страшнее.
Your bones will whiten up there, and none will know where you lie or come to cover them.	Побелеют ваши косточки, и никто не узнает, где они покоятся, никто не придет прикрыть их землей.
As you lie dying, think of Lopez, whom you shot five years ago on the Putomayo River.	Когда будешь издыхать, вспомни Лопеса, которого ты убил пять лет тому назад у реки Путумайо!
I am his brother, and, come what will I will die happy now, for his memory has been avenged."	Я его брат, и какая бы смерть ни настигла меня, я умру спокойно, потому что он отомщен!
A furious hand was shaken at us, and then all was quiet.	Метис яростно погрозил нам кулаком и скрылся. Наступила тишина.
Had the half-breed simply wrought his vengeance and then escaped, all might have been well with him.	Если б Г омес утолил свою месть и тем ограничился, все сошло бы ему с рук.
It was that foolish, irresistible Latin impulse to be dramatic which brought his own downfall. Roxton, the man who had earned himself the name of the Flail of the Lord through three countries, was not one who could be safely taunted.	Его погубила безрассудная страсть к драматическим эффектам, свойственная всем людям латинской расы, а Рокстон, прослывший .бичом божиим. в трех странах Южной Америки, не позволял с собой шутить.
The half-breed was descending on the farther side of the pinnacle; but before he could reach the ground Lord John had run along the edge of the plateau and gained a point from which he could see his man.	Метис уже спускался по противоположному склону утеса, но ему так и не удалось ступить на землю. Лорд Джон побежал по краю плато, чтобы не терять его из виду.
There was a single crack of his rifle, and, though we saw nothing, we heard the scream and then the distant thud of the falling body.	Грянул выстрел, мы услышали пронзительный вопль и через секунду - глухой стук упавшего тела.
Roxton came back to us with a face of granite.	Рокстон вернулся к нам; лицо у него было окаменевшее.
"I have been a blind simpleton," said he, bitterly,	- Я слепец, простофиля! - с горечью сказал он.
"It's my folly that has brought you all into this trouble.	- Моя глупость погубила вас всех.
I should have remembered that these people have long memories for blood-feuds, and have been more upon my guard."	Вольно же мне было забывать, что эти люди не прощают кровных обид, что с ними всегда надо быть начеку!
"What about the other one?	- Зачем же вы пощадили другого метиса?
It took two of them to lever that tree over the edge."	Ведь без его помощи Гомес не справился бы с деревом.
"I could have shot him, but I let him go.	- Я бы мог покончить и с ним, да пожалел.

He may have had no part in it.	Может, он тут ни при чем.
Perhaps it would have been better if I had killed him, for he must, as you say, have lent a hand."	Но пожалуй, вы правы. Лучше было бы пристрелить и его: он, наверно, помогал Гомесу.
Now that we had the clue to his action, each of us could cast back and remember some sinister act upon the part of the half-breed-his constant desire to know our plans, his arrest outside our tent when he was over-hearing them, the furtive looks of hatred which from time to time one or other of us had surprised.	Теперь, когда истинная подоплека этого предательства разъяснилась, мы начали вспоминать, что поведение метиса во многом было подозрительно. Все стало понятно; и его упорное стремление проникнуть в планы экспедиции, и ссора у хижины, когда Самбо помешал ему подслушать наш разговор, и полные ненависти взгляды, которые нам частенько приходилось перехватывать.
We were still discussing it, endeavoring to adjust our minds to these new conditions, when a singular scene in the plain below arrested our attention.	Мы продолжали толковать обо всем этом, в то же время стараясь освоиться с новым поворотом событий, как вдруг внимание наше привлекла любопытная сцена, разыгравшаяся внизу, у подножия каменной гряды.
A man in white clothes, who could only be the surviving half-breed, was running as one does run when Death is the pacemaker.	Человек, одетый в белое - очевидно, оставшийся в живых метис, - во все лопатки бежал по равнине, будто удирая от настигающей его смерти.
Behind him, only a few yards in his rear, bounded the huge ebony figure of Zambo, our devoted negro.	За ним огромными прыжками несся черный, как смоль, великан - наш преданный негр Самбо.
Even as we looked, he sprang upon the back of the fugitive and flung his arms round his neck.	У нас на глазах он нагнал беглеца, вскочил ему на спину и обхватил его руками за шею.
They rolled on the ground together.	Они покатились по земле.
An instant afterwards Zambo rose, looked at the prostrate man, and then, waving his hand joyously to us, came running in our direction.	Минуту спустя Самбо поднялся на ноги, взглянул на распростертое перед ним тело и, радостно помахав нам руками, побежал к утесу.
The white figure lay motionless in the middle of the great plain.	Неподвижная белая фигура так и осталась лежать посреди равнины.
Our two traitors had been destroyed, but the mischief that they had done lived after them.	Возмездие настигло обоих предателей, но содеянное ими было непоправимо.
By no possible means could we get back to the pinnacle.	Мы не могли вернуться на утес.
We had been natives of the world; now we were natives of the plateau.	Когда-то нашим обиталищем был весь мир, теперь он сузился до размеров этого плато.
The two things were separate and apart.	То и другое существовало раздельно.
There was the plain which led to the canoes.	Вот равнина, которая ведет к тому месту, где у нас спрятаны челны.
Yonder, beyond the violet, hazy horizon, was the stream which led back to civilization.	А там, за лиловатой дымкой горизонта, река, обратный путь к цивилизации.
But the link between was missing.	Исчезло лишь одно-единственное связующее звено.

No human ingenuity could suggest a means of bridging the chasm which yawned between ourselves and our past lives.	Никакой изобретательности не хватит на то, чтобы перекинуть мост через пропасть, зияющую между нашим настоящим и прошлым.
One instant had altered the whole conditions of our existence.	Достаточно было одного мига - и как все изменилось!
It was at such a moment that I learned the stuff of which my three comrades were composed.	И тут я понял, из какого теста слеплены мои три товарища.
They were grave, it is true, and thoughtful, but of an invincible serenity.	Правда, вид у них был очень серьезный и сосредоточенный, но ничто не могло нарушить невозмутимое спокойствие этих людей.
For the moment we could only sit among the bushes in patience and wait the coming of Zambo.	Нам не оставалось ничего другого, как сидеть в кустах и терпеливо поджидать Самбо.
Presently his honest black face topped the rocks and his Herculean figure emerged upon the top of the pinnacle.	И вскоре его добродушная черная физиономия выглянула из-за камней, и он стал на вершине утеса во весь свой могучий рост.
"What I do now?" he cried.	- Что я теперь сделать? - крикнул Самбо.
"You tell me and I do it."	- Вы мне говорить, и я все буду сделать.
It was a question which it was easier to ask than to answer.	Задать такой вопрос ничего не стоило, а ответить на него было трудно.
One thing only was clear. He was our one trusty link with the outside world.	Мы знали лишь одно: Самбо - наша единственная надежная связь с внешним миром.
On no account must he leave us.	Только бы он не оставил нас!
"No no!" he cried.	- Нет, нет! - крикнул Самбо.
"I not leave you.	- Я вас не оставит.
Whatever come, you always find me here.	Я всегда здесь.
But no able to keep Indians.	Индейцы хотел уходить. Самбо не может удержать индейцы.
Already they say too much Curupuri live on this place, and they go home.	Они говорят, здесь живет Курупури, пойдем домой.
Now you leave them me no able to keep them."	Вас нет, а Самбо один не может уговорить.
It was a fact that our Indians had shown in many ways of late that they were weary of their journey and anxious to return.	Действительно, за последнее время индейцы не скрывали, что им хочется бросить нас и вернуться восвояси.
We realized that Zambo spoke the truth, and that it would be impossible for him to keep them.	Самбо говорил правду: удержать их теперь не было никакой возможности.
"Make them wait till to-morrow, Zambo," I shouted; "then I can send letter back by them."	- Самбо! Скажи им, пусть подождут до завтра! Тогда я пошлю с ними письмо! - крикнул я.
"Very good, sarr!	- Хорошо, сэр!
I promise they wait till to-morrow," said the negro.	Индейцы будут ждать завтра.
"But what I do for you now?"	Самбо дал слово.
There was plenty for him to do, and admirably the faithful fellow did it.	Дел для нашего верного негра нашлось много, и он справился со всем как нельзя лучше.

First of all, under our directions, he undid the rope from the tree-stump and threw one end of it across to us.	Прежде всего мы велели ему отвязать канат, обмотанный вокруг пня, и перебросить один его конец к нам.
It was not thicker than a clothes-line, but it was of great strength, and though we could not make a bridge of it, we might well find it invaluable if we had any climbing to do.	Канат был не толще бельевой веревки, но очень крепкий; хотя в качестве моста он не годился, все же в нашем положении такая вещь была необходима.
He then fastened his end of the rope to the package of supplies which had been carried up, and we were able to drag it across.	Потом Самбо привязал к своему концу мешок со съестными припасами, уже поднятый на утес, и мы перетащили его к себе.
This gave us the means of life for at least a week, even if we found nothing else.	Этого нам должно было хватить по крайней мере на неделю, даже если не пополнять запасов охотой.
Finally he descended and carried up two other packets of mixed goods-a box of ammunition and a number of other things, all of which we got across by throwing our rope to him and hauling it back.	Наконец, Самбо принес наверх еще два мешка, в которых были патроны и много других вещей. Все это мы перетащили на канате к себе.
It was evening when he at last climbed down, with a final assurance that he would keep the Indians till next morning.	Был уже вечер, когда наш негр в последний раз спустился вниз, твердо заверив нас, что индейцы останутся до утра.
And so it is that I have spent nearly the whole of this our first night upon the plateau writing up our experiences by the light of a single candle-lantern.	Вот почему почти всю эту ночь - нашу первую ночь на плато - я просидел с фонарем, записывая то, что произошло с нами.
We supped and camped at the very edge of the cliff, quenching our thirst with two bottles of Apollinaris which were in one of the cases.	Мы расположились на ночлег у самого края обрыва и тут же поужинали, запивая еду аполлинарисом, две бутылки которого нашлись в одном из мешков с провизией.
It is vital to us to find water, but I think even Lord John himself had had adventures enough for one day, and none of us felt inclined to make the first push into the unknown.	Отыскать воду - для нас вопрос жизни и смерти, но я думаю, что на сегодня приключений достаточно даже для лорда Джона, а другие и подавно не испытывают никакого желания отправиться на разведку в Неведомую страну.
We forbore to light a fire or to make any unnecessary sound.	Костра мы решили не разжигать и вообще стараемся производить как можно меньше шума.
To-morrow (or to-day, rather, for it is already dawn as I write) we shall make our first venture into this strange land.	Завтра, вернее сегодня, потому что я досидел до рассвета, мы совершим первую вылазку в этот загадочный мир.
When I shall be able to write again-or if I ever shall write again-I know not.	Когда мне удастся продолжить свои записи и удастся ли, - я не знаю.
Meanwhile, I can see that the Indians are still in their place, and I am sure that the faithful Zambo will be here presently to get my letter.	Пока что индейцы все еще здесь - мне видно их отсюда, и я уверен, что наш Самбо скоро явится за письмом.
I only trust that it will come to hand.	Очень надеюсь, что оно попадет по адресу.
P. S.-The more I think the more desperate does our position seem.	Р. S. Чем больше я раздумываю над нашим положением, тем безотраднее оно мне кажется.
I see no possible hope of our return.	Надежды на возвращение у меня нет.

If there were a high tree near the edge of the plateau we might drop a return bridge across, but there is none within fifty yards. Our united strength could not carry a trunk which would serve our purpose.	Если бы у края плато росло высокое дерево, мы могли бы перебросить через пропасть новый мост, но ближе пятидесяти футов деревьев нет, а подтащить к обрыву такую тяжесть нам не удастся даже вчетвером.
The rope, of course, is far too short that we could descend by it.	Канат же слишком короток, на нем не спустишься.
No, our position is hopeless-hopeless!	Нет, наше положение безнадежно, безнадежно!
CHAPTER X "The most Wonderful Things have Happened"	Глава Х. ВОТ ОНИ, ЧУДЕСА!
The most wonderful things have happened and are continually happening to us.	С нами произошли и все еще происходят самые настоящие чудеса.
All the paper that I possess consists of five old note-books and a lot of scraps, and I have only the one stylographic pencil; but so long as I can move my hand I will continue to set down our experiences and impressions, for, since we are the only men of the whole human race to see such things, it is of enormous importance that I should record them whilst they are fresh in my memory and before that fate which seems to be constantly impending does actually overtake us.	Мои бумажные запасы состоят из пяти потрепанных блокнотов да кучи разрозненных листков, а стилографический карандаш у меня всего-навсего один. Но пока рука моя сохранит способность двигаться, я не перестану вести подробную запись всех наших приключений и, памятуя, что мы одни из всего рода человеческого свидетели этих чудес, поспешу описать их, пока они еще свежи у меня в памяти и пока нас не постигла злая участь, которой нам, по-видимому, не избежать.
Whether Zambo can at last take these letters to the river, or whether I shall myself in some miraculous way carry them back with me, or, finally, whether some daring explorer, coming upon our tracks with the advantage, perhaps, of a perfected monoplane, should find this bundle of manuscript, in any case I can see that what I am writing is destined to immortality as a classic of true adventure.	Сможет ли Самбо доставить мои письма к берегам Амазонки, привезу ли я их с собой в Лондон, чудесным образом вырвавшись отсюда, попадут ли они в руки какого-нибудь смельчака, который, быть может, доберется до плато на усовершенствованном моноплане, - ничего этого я не знаю, но, как бы там ни было, меня не покидает твердая уверенность, что эти записи станут классической повестью об истинных приключениях и что им суждено бессмертие.
On the morning after our being trapped upon the plateau by the villainous Gomez we began a new stage in our experiences.	На другой же день, после того как негодяй Гомес устроил нам ловушку на плато, мы во многом пополнили свой жизненный опыт.
The first incident in it was not such as to give me a very favorable opinion of the place to which we had wandered.	Впрочем, первое испытание, выпавшее в то утро на мою долю, не внушило мне особых симпатий к месту, куда нас занесла судьба.
As I roused myself from a short nap after day had dawned, my eyes fell upon a most singular appearance upon my own leg.	Я заснул только с рассветом и, проснувшись, увидел у себя на икре что-то странное.
My trouser had slipped up, exposing a few inches of my skin above my sock. On this there rested a large, purplish grape.	Во время сна правая штанина у меня немного вздернулась, и теперь между ней и носком на ноге сидела большая багрово-красная виноградина.
Astonished at the sight, I leaned forward to pick it off, when, to my horror, it burst between my finger and thumb, squirting blood in every direction.	Удивленный этим, я только дотронулся до нее, и вдруг, к моему величайшему ужасу и отвращению, виноградина лопнула у меня между пальцами, брызнув во все стороны кровью.

My cry of disgust had brought the two professors to my side.	На мой крик прибежали оба профессора.
"Most interesting," said Summerlee, bending over my shin.	- Чрезвычайно любопытно! - сказал Саммерли, нагнувшись надо мной.
"An enormous blood-tick, as yet, I believe, unclassified."	- Громадный клещ и, насколько мне известно, не занесенный ни в один определитель.
"The first-fruits of our labors," said Challenger in his booming, pedantic fashion.	- Мы пожинаем первые плоды наших трудов, -назидательным тоном прогудел Челленджер.
"We cannot do less than call it Ixodes Maloni.	- Придется назвать его Ioxodes Maloni.
The very small inconvenience of being bitten, my young friend, cannot, I am sure, weigh with you as against the glorious privilege of having your name inscribed in the deathless roll of zoology.	Но, мой юный друг, что значит такой пустяк, как укус клеща, по сравнению с тем, что ваше имя будет напечатано в славных анналах зоологии!
Unhappily you have crushed this fine specimen at the moment of satiation." "Filthy vermin!" I cried.	К несчастью, вы раздавили этот великолепный экземпляр в момент его насыщения. - Какая мерзость! - воскликнул я.
Professor Challenger raised his great eyebrows in protest, and placed a soothing paw upon my shoulder.	В знак протеста профессор Челленджер поднял свои мохнатые брови и успокоительно потрепал меня по плечу.
"You should cultivate the scientific eye and the detached scientific mind," said he.	- Учитесь смотреть на вещи с научной точки зрения, развивайте в себе беспристрастность ученого, - сказал он.
"To a man of philosophic temperament like myself the blood-tick, with its lancet-like proboscis and its distending stomach, is as beautiful a work of Nature as the peacock or, for that matter, the aurora borealis.	- Для человека с философическим складом мышления, вроде меня, например, этот клещ с его ланцетовидным хоботком и растягивающимся желудком является таким же прекрасным творением природы, как, скажем, павлин или северное сияние.
It pains me to hear you speak of it in so unappreciative a fashion.	Мне больно слышать, что вы отзываетесь о нем столь неодобрительно.
No doubt, with due diligence, we can secure some other specimen."	При известном старании мы сможем раздобыть второй такой же экземпляр, в этом я не сомневаюсь.
"There can be no doubt of that," said Summerlee, grimly, "for one has just disappeared behind your shirt-collar."	- Я тоже в этом не сомневаюсь, - мрачно проговорил Саммерли, - ибо этот второй экземпляр только что залез вам за шиворот.
Challenger sprang into the air bellowing like a bull, and tore frantically at his coat and shirt to get them off.	Челленджер так и подскочил на месте и, взревев, как бык, начал рвать на себе куртку и рубашку.
Summerlee and I laughed so that we could hardly help him.	Мы с Саммерли так развеселились, что даже не могли помочь ему.
At last we exposed that monstrous torso (fifty-four inches, by the tailor's tape). His body was all matted with black hair, out of which jungle we picked the wandering tick before it had bitten him.	Наконец нам кое-как удалось обнажить могучий торс Челленджера (обхват груди пятьдесят четыре дюйма по мерке портного) и поймать клеща, который запутался в дебрях черных волос, покрывавших его грудь, и не успел причинить ему никакого вреда.

But the bushes round were full of the horrible pests, and it was clear that we must shift our camp.	Оказалось, что кругом все кусты кишат этой гадостью, и мы решили перенести стоянку на другое место.
But first of all it was necessary to make our arrangements with the faithful negro, who appeared presently on the pinnacle with a number of tins of cocoa and biscuits, which he tossed over to us.	Но сначала надо было еще договориться с нашим верным негром, который вскоре же появился на вершине утеса с банками какао и пачками сухарей.
Of the stores which remained below he was ordered to retain as much as would keep him for two months. The Indians were to have the remainder as a reward for their services and as payment for taking our letters back to the Amazon.	Все это было переправлено к нам, а из оставшейся внизу провизии мы велели ему отложить себе запас месяца на два, остальное же раздать индейцам в награду за службу и в виде залога за доставку наших писем на Амазонку.
Some hours later we saw them in single file far out upon the plain, each with a bundle on his head, making their way back along the path we had come.	Спустя несколько часов мы увидели, как они гуськом, каждый с узлом на голове, потянулись по равнине той самой дорогой, которой мы пришли сюда.
Zambo occupied our little tent at the base of the pinnacle, and there he remained, our one link with the world below.	Самбо устроился в нашей маленькой палатке у подножия пирамидального утеса и остался единственным звеном, связующим нас с внешним миром.
And now we had to decide upon our immediate movements.	Теперь нам предстояло выработать план действий на ближайшее время.
We shifted our position from among the tick-laden bushes until we came to a small clearing thickly surrounded by trees upon all sides.	Мы перенесли стоянку из полного клещей кустарника на небольшую поляну, окруженную со всех сторон деревьями.
There were some flat slabs of rock in the center, with an excellent well close by, and there we sat in cleanly comfort while we made our first plans for the invasion of this new country.	Посредине поляны лежало несколько гладких больших камней, тут же поблизости был прекрасный источник, и мы, довольные чистотой и комфортом, принялись разрабатывать планы вторжения в неизведанную страну.
Birds were calling among the foliage-especially one with a peculiar whooping cry which was new to us-but beyond these sounds there were no signs of life.	В густой листве перекликались птицы - громче всех раздавался протяжный свист какой-то совсем незнакомой нам певуньи. Никаких других признаков жизни мы здесь не заметили.
Our first care was to make some sort of list of our own stores, so that we might know what we had to rely upon.	Первое, что нам надо было сделать, это составить подробный инвентарь нашего имущества, чтобы твердо знать, на сколько времени можно считать себя обеспеченными.
What with the things we had ourselves brought up and those which Zambo had sent across on the rope, we were fairly well supplied.	Оказалось, что запасов у нас вполне достаточно. Мы учли все: и принесенное с собой и переправленное по канату негром.
Most important of all, in view of the dangers which might surround us, we had our four rifles and one thousand three hundred rounds, also a shot-gun, but not more than a hundred and fifty medium pellet cartridges.	Но что было важнее всего - принимая во внимание те опасности, которых нам, вероятно, не миновать, у нас имелись все четыре винтовки, тысяча триста патронов к ним, дробовик и около полутораста пуль среднего калибра.

In the matter of provisions we had enough to last for several weeks, with a sufficiency of tobacco and a few scientific implements, including a large telescope and a good field-glass.	Провизии нам должно было хватить на несколько недель, табака хоть отбавляй. Был и кое-какой научный инструмент, включая сильный телескоп и хороший полевой бинокль.
All these things we collected together in the clearing, and as a first precaution, we cut down with our hatchet and knives a number of thorny bushes, which we piled round in a circle some fifteen yards in diameter.	Все это мы сложили на поляне, а в качестве первой меры предосторожности нарезали ножами колючих веток и соорудили из них изгородь ярдов пятнадцати в диаметре.
This was to be our headquarters for the time-our place of refuge against sudden danger and the guard-house for our stores.	На первое время эта площадка должна была служить нам штаб-квартирой, убежищем в случае какого-нибудь неожиданного нападения и складом всего имущества.
Fort Challenger, we called it.	Этот лагерь получил название Форт Челленджера.
It was midday before we had made ourselves secure, but the heat was not oppressive, and the general character of the plateau, both in its temperature and in its vegetation, was almost temperate.	Мы покончили с устройством на новом месте только к полудню, но жара не очень нас мучила. Вообще температура и характер растительности на плато ближе к умеренному поясу.
The beech, the oak, and even the birch were to be found among the tangle of trees which girt us in.	Среди деревьев, кольцом окружавших поляну, были бук, дуб и даже береза.
One huge gingko tree, topping all the others, shot its great limbs and maidenhair foliage over the fort which we had constructed.	Огромный гингко, возвышавшийся над всеми своими соседями, затенял наш форт могучими ветвями с веерообразной листвой.
In its shade we continued our discussion, while Lord John, who had quickly taken command in the hour of action, gave us his views.	Под его сенью мы и продолжали беседу, предоставив слово лорду Джону, который принял на себя командование экспедицией в эти решительные для нас часы.
"So long as neither man nor beast has seen or heard us, we are safe," said he.	- Пока нас не услышат и не увидят какие-нибудь живые существа - зверь или человек, безразлично, - мы в безопасности, - сказал он.
"From the time they know we are here our troubles begin.	- Но стоит только им проведать о нашем появлении на плато, и спокойной жизни конец.
There are no signs that they have found us out as yet.	Пока что мы, кажется, не вызываем никаких подозрений.
So our game surely is to lie low for a time and spy out the land.	Поэтому на первое время надо затаиться и вести разведку очень осторожно.
We want to have a good look at our neighbors before we get on visitin' terms."	Не мешает исподволь присмотреться к соседям, прежде чем начинать обмен визитами.
"But we must advance," I ventured to remark.	- Но ведь нам надо продвигаться дальше, -неуверенно сказал я.
"By all means, sonny my boy!	- Милый юноша, вы совершенно правы.
We will advance. But with common sense.	Мы будем продвигаться в пределах, дозволенных здравым смыслом.
We must never go so far that we can't get back to our base.	Заходить слишком далеко я не советую, надо делать такие концы, чтобы в любую минуту можно было вернуться сюда, в наш форт.

Above all, we must never, unless it is life or death, fire off our guns."	И, что самое важное, ни одного выстрела, разве лишь в том случае, если от него будет зависеть ваша жизнь.
"But YOU fired yesterday," said Summerlee.	- Однако вы вчера выстрелили, - сказал Саммерли.
"Well, it couldn't be helped.	- Ну, знаете ли, выбирать мне не приходилось.
However, the wind was strong and blew outwards. It is not likely that the sound could have traveled far into the plateau.	Да и вряд ли звук отнесло далеко вглубь: вчера был сильный ветер со стороны плато.
By the way, what shall we call this place?	Кстати, как мы его назовем?
I suppose it is up to us to give it a name?"	Ведь это наше дело - решать.
There were several suggestions, more or less happy, but Challenger's was final.	Было внесено несколько предложений, более иди менее удачных, но последнее слово осталось за Челленджером.
"It can only have one name," said he.	- Тут долго думать нечего, - сказал он.
"It is called after the pioneer who discovered it. It is Maple White Land."	- Плато будет названо в честь пионера, который его открыл: это Страна Мепл-Уайта.
Maple White Land it became, and so it is named in that chart which has become my special task. So it will, I trust, appear in the atlas of the future.	Так мы и назвали плато, под этим именем оно занесено на карту, составление которой поручено мне; под этим именем, надеюсь, войдет и в будущие атласы.
The peaceful penetration of Maple White Land was the pressing subject before us.	Перед нами лежала неотложная задача -проникнуть мирным путем в Страну Мепл-Уайта.
We had the evidence of our own eyes that the place was inhabited by some unknown creatures, and there was that of Maple White's sketch-book to show that more dreadful and more dangerous monsters might still appear.	Мы успели убедиться собственными глазами, что в ней обитают какие-то странные существа, а зарисовки Мепл-Уайта сулили нам появление других, еще более страшных чудовищ.
That there might also prove to be human occupants and that they were of a malevolent character was suggested by the skeleton impaled upon the bamboos, which could not have got there had it not been dropped from above.	Наконец, у нас были все основания думать, что на плато есть и люди, о свирепости которых говорил скелет, пропоротый бамбуком.
Our situation, stranded without possibility of escape in such a land, was clearly full of danger, and our reasons endorsed every measure of caution which Lord John's experience could suggest.	Не питая никаких надежд на спасение, мы знали, что опасности подстерегают нас на каждом шагу, и решили принять все меры предосторожности, которые подсказывал лорду Джону его опыт.
Yet it was surely impossible that we should halt on the edge of this world of mystery when our very souls were tingling with impatience to push forward and to pluck the heart from it.	Но разве мы могли долго задерживаться на пороге этого таинственного мира, если нас томило желание как можно скорее проникнуть в самое его сердце!

We therefore blocked the entrance to our zareba by filling it up with several thorny bushes, and left our camp with the stores entirely surrounded by this protecting hedge. We then slowly and cautiously set forth into the unknown, following the course of the little stream which flowed from our spring, as it should always serve us as a guide on our return.	Итак, мы завалили кустами вход в лагерь и, оставив все наши запасы под защитой колючей изгороди, медленно и с величайшей осторожностью двинулись в Неведомое вдоль русла небольшого ручейка, который брал начало в источнике на поляне и должен был служить нам путеводной нитью по возвращении.
Hardly had we started when we came across signs that there were indeed wonders awaiting us.	Не успев как следует отойти от лагеря, мы уже сразу наткнулись на первые признаки ожидающих нас чудес.
After a few hundred yards of thick forest, containing many trees which were quite unknown to me, but which Summerlee, who was the botanist of the party, recognized as forms of conifera and of cycadaceous plants which have long passed away in the world below, we entered a region where the stream widened out and formed a considerable bog.	В густом лесу было много деревьев, совершенно незнакомых мне, но наш ботаник Саммерли опознал тут цикадеи и несколько видов хвойных, давно исчезнувших с лица земли. Пройдя лесом несколько сот ярдов, мы вышли к месту, где ручей разливался довольно широкой заводью.
High reeds of a peculiar type grew thickly before us, which were pronounced to be equisetacea, or mare's-tails, with tree-ferns scattered amongst them, all of them swaying in a brisk wind.	По краям ее рос густой высокий тростник, который профессор Саммерли отнес к разряду хвощей; тут же на ветру раскачивали верхушками и древовидные папоротники.
Suddenly Lord John, who was walking first, halted with uplifted hand.	Лорд Джон, шедший впереди, вдруг остановился и поднял руку.
"Look at this!" said he.	- Смотрите! - сказал он.
"By George, this must be the trail of the father of all birds!"	- Вот так след!
An enormous three-toed track was imprinted in the soft mud before us.	Тут, наверно, ходил прародитель всех птиц!
The creature, whatever it was, had crossed the swamp and had passed on into the forest.	На вязкой тине были четко видны огромные трехпалые следы. Они вели через болото к лесу.
We all stopped to examine that monstrous spoor.	Мы остановились у этих чудовищных отпечатков.
If it were indeed a bird-and what animal could leave such a mark?-its foot was so much larger than an ostrich's that its height upon the same scale must be enormous.	Если тут прошла действительно птица - а какое животное могло оставить такие следы? - то лапа у нее настолько больше, чем у страуса, что размеры этого гиганта даже трудно себе представить.
Lord John looked eagerly round him and slipped two cartridges into his elephant-gun.	Лорд Джон внимательно огляделся по сторонам и вложил два патрона в свою крупнокалиберную винтовку.
"I'll stake my good name as a shikarree," said he, "that the track is a fresh one.	- Ручаюсь честью охотника, - сказал он, - что следы совсем свежие.
The creature has not passed ten minutes.	Это существо прошло здесь каких-нибудь десять минут назад.
Look how the water is still oozing into that deeper print!	Видите: вода еще не успела заполнить вон ту ямку, где лапа глубже погрузилась в тину.

By Jove!	Господи боже!
See, here is the mark of a little one!"	А вот и след детеныша.
Sure enough, smaller tracks of the same general form were running parallel to the large ones.	И действительно, параллельно большим следам шли такие же, но маленькие.
"But what do you make of this?" cried Professor Summerlee, triumphantly, pointing to what looked like the huge print of a five-fingered human hand appearing among the three-toed marks.	- А что вы скажете об этом? - торжествующе воскликнул профессор Саммерли, показывая след, похожий на отпечаток пятипалой человеческой руки.
"Wealden!" cried Challenger, in an ecstasy.	- Вельд! - крикнул Челленджер, не помня себя от восторга.
"I've seen them in the Wealden clay.	- Я видел такие отпечатки в вельдских слоях.
It is a creature walking erect upon three-toed feet, and occasionally putting one of its five-fingered forepaws upon the ground.	Это существо передвигается на задних, трехпалых, конечностях, выпрямившись во весь рост, а передними, пятипалыми, помогает себе при ходьбе.
Not a bird, my dear Roxton-not a bird."	Нет, дорогой мой Рокстон, это отнюдь не птица!
"A beast?"	- Зверь?
"No; a reptile-a dinosaur.	- Нет, пресмыкающееся - динозавр.
Nothing else could have left such a track.	Это он, и никто другой!
They puzzled a worthy Sussex doctor some ninety years ago; but who in the world could have hoped-hoped-to have seen a sight like that?"	Девяносто лет назад такие следы сбили с толку одного весьма почтенного ученого из Суссекса. Но кто мог мечтать... кто мог мечтать... что нам придется увидеть...
His words died away into a whisper, and we all stood in motionless amazement.	Последние слова Челленджер договорил шепотом, а мы так и замерли от изумления.
Following the tracks, we had left the morass and passed through a screen of brushwood and trees.	Следы увели нас от болота к густым зарослям кустарника.
Beyond was an open glade, and in this were five of the most extraordinary creatures that I have ever seen.	За ним, среди деревьев, была большая прогалина, и по этой прогалине разгуливало пять странных существ- таких мне еще никогда не приходилось видеть.
Crouching down among the bushes, we observed them at our leisure.	Мы притаились за кустами и долго-долго разглядывали их.
There were, as I say, five of them, two being adults and three young ones.	Как я уже сказал, они гуляли впятером- двое взрослых и три детеныша.
In size they were enormous.	Размеры их поразили нас.
Even the babies were as big as elephants, while the two large ones were far beyond all creatures I have ever seen.	Даже маленькие были ростом со слона, а о взрослых уж и говорить не приходится.
They had slate-colored skin, which was scaled like a lizard's and shimmered where the sun shone upon it.	Их чешуйчатая, как у ящериц, кожа поблескивала на солнце аспидно-черными переливами.

All five were sitting up, balancing themselves upon their broad, powerful tails and their huge three-toed hind-feet, while with their small five-fingered front-feet they pulled down the branches upon which they browsed.	Все пятеро стояли на задних лапах, опираясь на широкие толстые хвосты, а передними, пятипалыми, притягивали к себе зеленые ветки и обгладывали с них листья.
I do not know that I can bring their appearance home to you better than by saying that they looked like monstrous kangaroos, twenty feet in length, and with skins like black crocodiles.	Чтобы у вас было полное представление об этих чудовищах, скажу, что они напоминали гигантских, футов в двадцать высотой, кенгуру, покрытых темной крокодиловой кожей.
I do not know how long we stayed motionless gazing at this marvelous spectacle.	Я не знаю, сколько времени мы простояли там как зачарованные, глядя на это необычайное зрелище.
A strong wind blew towards us and we were well concealed, so there was no chance of discovery.	Сильный ветер дул в нашу сторону, кусты служили хорошим укрытием, следовательно, можно было не опасаться, что чудовища обнаружат нас.
From time to time the little ones played round their parents in unwieldy gambols, the great beasts bounding into the air and falling with dull thuds upon the earth.	Время от времени детеныши принимались неуклюже резвиться, подпрыгивая и с глухим стуком шлепаясь на землю.
The strength of the parents seemed to be limitless, for one of them, having some difficulty in reaching a bunch of foliage which grew upon a considerable-sized tree, put his fore-legs round the trunk and tore it down as if it had been a sapling.	Их родители, по-видимому, обладали неслыханной силой, ибо один из них, не дотянувшись до листьев на верхушке довольно высокого дерева, обхватил его передними лапами и переломил ствол пополам, как тоненькую ветку.
The action seemed, as I thought, to show not only the great development of its muscles, but also the small one of its brain, for the whole weight came crashing down upon the top of it, and it uttered a series of shrill yelps to show that, big as it was, there was a limit to what it could endure.	Поступок этот свидетельствовал одновременно о двух вещах: о сильно развитой мускулатуре и недоразвитом мозге, так как дерево рухнуло чудовищу прямо на голову, и оно разразилось громкими воплями. Огромные размеры явно не соответствовали степени выносливости, дарованной ему от природы.
The incident made it think, apparently, that the neighborhood was dangerous, for it slowly lurched off through the wood, followed by its mate and its three enormous infants.	Происшествие с деревом, очевидно, заставило его насторожиться, потому что оно медленно побрело в лес в сопровождении своей пары и трех гигантских детенышей.
We saw the shimmering slaty gleam of their skins between the tree-trunks, and their heads undulating high above the brush-wood.	Некоторое время мы видели, как их аспидно-черные спины поблескивали в чаще, а головы ныряли вверх и вниз над кустарником.
Then they vanished from our sight.	Потом они исчезли среди деревьев.
I looked at my comrades.	Я посмотрел на своих товарищей.
Lord John was standing at gaze with his finger on the trigger of his elephant-gun, his eager hunter's soul shining from his fierce eyes.	Лорд Джон стоял, держа палец на спусковом крючке, а глаза его так и горели охотничьим азартом.
What would he not give for one such head to place between the two crossed oars above the mantelpiece in his snuggery at the Albany!	Чего бы он только не дал за то, чтобы повесить одну такую голову над камином у себя в комнате рядом с двумя скрещенными веслами!

And yet his reason held him in, for all our exploration of the wonders of this unknown land depended upon our presence being concealed from its inhabitants.	И все-таки благоразумие взяло в нем верх, ибо он знал, что мы только в том случае сможем проникнуть в тайны этой неведомой страны, если ее обитатели не будут и подозревать о нашем существовании.
The two professors were in silent ecstasy.	Оба профессора словно онемели от радости.
In their excitement they had unconsciously seized each other by the hand, and stood like two little children in the presence of a marvel, Challenger's cheeks bunched up into a seraphic smile, and Summerlee's sardonic face softening for the moment into wonder and reverence.	Забыв обо всем на свете, они бессознательно схватились за руки и так и замерли на месте, точно двое маленьких ребятишек, безмолвно глазеющих на какое-нибудь чудо из чудес. На губах Челленджера играла ангельская улыбка, отчего щеки его вздулись яблочками; желчная гримаса исчезла с лица Саммерли, уступив место выражению благоговейного восторга.
"Nunc dimittis!" he cried at last.	- Nunc dimittis!1 - воскликнул он наконец.
"What will they say in England of this?"	- Что же скажут об этом в Англии?
"My dear Summerlee, I will tell you with great confidence exactly what they will say in England," said Challenger.	- Дорогой мой Саммерли, по секрету могу вам сообщить, что именно будет сказано в Англии, -ответил Челленджер.
"They will say that you are an infernal liar and a scientific charlatan, exactly as you and others said of me."	- Там скажут, что вы отъявленный лжец и шарлатан, не имеющий никакого отношения к науке. То же самое, что вы и вам подобные говорили обо мне.
"In the face of photographs?"	- А если мы предъявим фотографические снимки?
"Faked, Summerlee!	- Подделка, Саммерли!
Clumsily faked!"	Грубая подделка!
"In the face of specimens?"	- А если мы предъявим вещественные доказательства?
"Ah, there we may have them!	- А! Вот тогда они от нас не отвертятся!
Malone and his filthy Fleet Street crew may be all yelping our praises yet.	Мелоун и его банда с Флит-стрит еще будут петь нам хвалу.
August the twenty-eighth-the day we saw five live iguanodons in a glade of Maple White Land.	Запомните! Двадцать восьмого августа мы видели в Стране Мепл-Уайта пять живых игуанодонов.
Put it down in your diary, my young friend, and send it to your rag."	Сделайте соответствующую запись в своей книжечке, мой юный друг, и сообщите об этом в ваш жалкий газетный листок.
"And be ready to get the toe-end of the editorial boot in return," said Lord John.	- И приготовьтесь к тому, что редактор вас вышвырнет, - добавил лорд Джон.
"Things look a bit different from the latitude of London, young fellah my lad.	- На тех широтах, где стоит Лондон, все выглядит несколько по-иному, дорогой мой юноша.
There's many a man who never tells his adventures, for he can't hope to be believed.	Мало ли есть людей, которые никогда не рассказывают о своих приключениях из боязни, что им не поверят!
Who's to blame them?	Кто их осудит за это!

For this will seem a bit of a dream to ourselves in a month or two. WHAT did you say they were?"	Пройдет месяц-другой, и нам самим все будет казаться сном. Как вы их назвали, этих чудовищ?
"Iguanodons," said Summerlee.	- Игуанодоны, - сказал Саммерли.
"You'll find their footmarks all over the Hastings sands, in Kent, and in Sussex.	- Отпечатки их ног найдены в гастингских песчаниках, в Кенте, в Суссексе.
The South of England was alive with them when there was plenty of good lush green-stuff to keep them going.	Они водились во множестве в Южной Англии, пока там не было недостатка в зелени, которой они питаются.
Conditions have changed, and the beasts died.	А потом условия изменились, и звери мало-помалу вымерли.
Here it seems that the conditions have not changed, and the beasts have lived."	Здесь, по-видимому, все осталось как было, потому что игуанодоны продолжают существовать до сих пор.
"If ever we get out of this alive, I must have a head with me," said Lord John.	- Если мы когда-нибудь выберемся отсюда живыми, я без такой головы домой не вернусь, -сказал лорд Джон.
"Lord, how some of that Somaliland-Uganda crowd would turn a beautiful pea-green if they saw it!	- Подождите, африканские охотнички, вы еще у меня позеленеете от зависти!
I don't know what you chaps think, but it strikes me that we are on mighty thin ice all this time."	Однако, друзья, не знаю, как вам, а мне все время кажется,что мы того и гляди наткнемся на какую-нибудь серьезную неприятность.
I had the same feeling of mystery and danger around us.	То же самое ощущение грозной тайны было и у меня.
In the gloom of the trees there seemed a constant menace and as we looked up into their shadowy foliage vague terrors crept into one's heart.	В лесном сумраке таились ужасы, и сердце невольно сжималось от страха, когда мы вглядывались в эту густую зеленую чащу.
It is true that these monstrous creatures which we had seen were lumbering, inoffensive brutes which were unlikely to hurt anyone, but in this world of wonders what other survivals might there not be-what fierce, active horrors ready to pounce upon us from their lair among the rocks or brushwood?	Правда, исполинские игуанодоны были совершенно безобидные увальни, и они не могли причинить нам особого вреда, но почем знать, не сохранились ли в этом мире чудес другие исполины, которые таятся сейчас в своих логовищах среди скал и кустарника и только выжидают минуты, чтобы броситься на нас.
I knew little of prehistoric life, but I had a clear remembrance of one book which I had read in which it spoke of creatures who would live upon our lions and tigers as a cat lives upon mice.	Я имею весьма смутное представление о доисторической жизни, но, помнится, мне как-то попала в руки одна книга, где говорилось о зверях, для которых наши львы и тигры были такой же легкой добычей, как мышь для кошки.
What if these also were to be found in the woods of Maple White Land!	Что, если такие чудовища живут в лесных дебрях Страны Мепл-Уайта?
It was destined that on this very morning-our first in the new country-we were to find out what strange hazards lay around us.	В то утро - наше первое утро в неизведанной стране - мы убедились, что опасности подстерегают нас здесь на каждом шагу.
It was a loathsome adventure, and one of which I hate to think.	Приключение это было просто отвратительное, и мне даже неприятно говорить о нем.

If, as Lord John said, the glade of the iguanodons will remain with us as a dream, then surely the swamp of the pterodactyls will forever be our nightmare.	Если лорд Джон прав, и прогалину, где паслись игуанодоны, мы будем вспоминать, как сон, то болото с птеродактилями останется у нас в памяти страшным кошмаром.
Let me set down exactly what occurred.	Сейчас расскажу, как все это было.
We passed very slowly through the woods, partly because Lord Roxton acted as scout before he would let us advance, and partly because at every second step one or other of our professors would fall, with a cry of wonder, before some flower or insect which presented him with a new type.	Мы шли по лесу очень медленно, отчасти потому, что лорд Джон в качестве разведчика не позволял нам догонять себя, отчасти из-за обоих профессоров, которые то и дело приходили в восторг от какого-нибудь неизвестного им вида цветка или насекомого.
We may have traveled two or three miles in all, keeping to the right of the line of the stream, when we came upon a considerable opening in the trees.	Мили через три-четыре деревья вдоль правого берега ручья поредели, и перед нами открылась еще одна прогалина.
A belt of brushwood led up to a tangle of rocks-the whole plateau was strewn with boulders.	За густой каймой кустарника громоздились каменные глыбы - они встречаются на плато повсюду.
We were walking slowly towards these rocks, among bushes which reached over our waists, when we became aware of a strange low gabbling and whistling sound, which filled the air with a constant clamor and appeared to come from some spot immediately before us.	Мы медленно двинулись туда через кусты, доходившие нам до пояса, и вдруг услышали где-то совсем близко звуки - не то курлыканье, не то шипение, - сливавшиеся в невнятный гул, от которого дрожал воздух.
Lord John held up his hand as a signal for us to stop, and he made his way swiftly, stooping and running, to the line of rocks.	Лорд Джон подал нам знак остановиться и, пригибаясь на бегу, бросился к камням.
We saw him peep over them and give a gesture of amazement. Then he stood staring as if forgetting us, so utterly entranced was he by what he saw.	Он посмотрел поверх них, вздрогнул и, видимо, забыв о нашем существовании, долго стоял, поглощенный открывшимся перед ним зрелищем.
Finally he waved us to come on, holding up his hand as a signal for caution.	Наконец, он поманил нас к себе, показывая знаками, что необходимо соблюдать осторожность.
His whole bearing made me feel that something wonderful but dangerous lay before us.	Я понял по его виду, что за каменными глыбами скрывается какое-то чудо, а может быть, и серьезная опасность.
Creeping to his side, we looked over the rocks.	Подкравшись к лорду Джону, мы заглянули вниз.
The place into which we gazed was a pit, and may, in the early days, have been one of the smaller volcanic blow-holes of the plateau.	Перед нами зияла глубокая котловина, вероятно, один из тех небольших кратеров, каких много на плато.
It was bowl-shaped and at the bottom, some hundreds of yards from where we lay, were pools of green-scummed, stagnant water, fringed with bullrushes.	На дне этой котловины, ярдах в ста от того места, где мы лежали, за кромкой камыша, поблескивали подернутые зеленью стоячие лужи.
It was a weird place in itself, but its occupants made it seem like a scene from the Seven Circles of Dante.	Место было мрачное само по себе, но, глядя на его обитателей, мне невольно вспомнились сцены из седьмого круга дантова "Ада."

The place was a rookery of pterodactyls. There were hundreds of them congregated within view.	Здесь гнездились птеродактили- сотни и сотни птеродактилей!
All the bottom area round the water-edge was alive with their young ones, and with hideous mothers brooding upon their leathery, yellowish eggs.	Котловина так и кишела ими - детеныши ползали у воды, а их отвратительные мамаши высиживали на отмели яйца в твердой желтоватой пленке.
From this crawling flapping mass of obscene reptilian life came the shocking clamor which filled the air and the mephitic, horrible, musty odor which turned us sick.	Вся эта копошащаяся, бьющая крыльями масса ящеров сотрясала воздух криками и распространяла вокруг себя такое страшное зловоние, что у нас тошнота подступила к горлу.
But above, perched each upon its own stone, tall, gray, and withered, more like dead and dried specimens than actual living creatures, sat the horrible males, absolutely motionless save for the rolling of their red eyes or an occasional snap of their rat-trap beaks as a dragon-fly went past them.	А повыше, каждый на своем камне, восседали огромные серые самцы, похожие на иссохшие чучела, восседали совершенно неподвижно, как мертвые, и только поводили налившимися кровью глазами да изредка щелкали клювами вслед пролетавшим стрекозам.
Their huge, membranous wings were closed by folding their fore-arms, so that they sat like gigantic old women, wrapped in hideous web-colored shawls, and with their ferocious heads protruding above them.	Их гигантские перепончатые крылья, согнутые в предплечьях, были прижаты к бокам, и от этого в облике их мне мерещилось что-то человеческое: они напоминали старух, кутающихся в мерзкие, цвета паутины шали, из которых выглядывали только хищные птичьи головы.
Large and small, not less than a thousand of these filthy creatures lay in the hollow before us.	Считая и больших, и маленьких, в котловине было не меньше тысячи этих гнусных тварей.
Our professors would gladly have stayed there all day, so entranced were they by this opportunity of studying the life of a prehistoric age.	Оба наших профессора так обрадовались возможности изучать вблизи жизнь доисторического мира, что охотно просидели бы здесь весь день.
They pointed out the fish and dead birds lying about among the rocks as proving the nature of the food of these creatures, and I heard them congratulating each other on having cleared up the point why the bones of this flying dragon are found in such great numbers in certain well-defined areas, as in the Cambridge Green-sand, since it was now seen that, like penguins, they lived in gregarious fashion.	Они показывали нам дохлую рыбу и птиц, валявшихся среди камней и, очевидно, служивших пищей птеродактилям, и поздравляли друг друга с тем, что внесут наконец ясность в вопрос, почему кости этих летающих ящеров в таком количестве встречаются в ряде мест, например, в кембриджских песчаниках. Теперь уже не подлежит сомнению, говорили они, что птеродактили, подобно пингвинам, жили стаями.
Finally, however, Challenger, bent upon proving some point which Summerlee had contested, thrust his head over the rock and nearly brought destruction upon us all.	В конце концов, желая доказать коллеге какой-то свой тезис, Челленджер высунул голову из-за камней и чуть не навлек гибель на всех нас.
In an instant the nearest male gave a shrill, whistling cry, and flapped its twenty-foot span of leathery wings as it soared up into the air.	Ближайший к нам самец вдруг пронзительно зашипел, взмахнул перепончатыми двадцатифутовыми крыльями и поднялся в воздух.
The females and young ones huddled together beside the water, while the whole circle of sentinels rose one after the other and sailed off into the sky.	Самки с детенышами сбились в кучу поближе к воде, а часовые один за другим взмыли в небо.

It was a wonderful sight to see at least a hundred creatures of such enormous size and hideous appearance all swooping like swallows with swift, shearing wing-strokes above us; but soon we realized that it was not one on which we could afford to linger.	Удивительное зрелище представляли собой эти отвратительные твари, которые сотнями парили над нами, быстро, словно ласточки, разрезая воздух крыльями.
At first the great brutes flew round in a huge ring, as if to make sure what the exact extent of the danger might be.	Впрочем, мы вскоре поняли, что любование этим зрелищем к добру не приведет.
Then, the flight grew lower and the circle narrower, until they were whizzing round and round us, the dry, rustling flap of their huge slate-colored wings filling the air with a volume of sound that made me think of Hendon aerodrome upon a race day.	Сначала птеродактили кружили высоко в небе, видимо, проверяя, насколько велика опасность. Потом, постепенно сжимая круг, стали опускаться все ниже и ниже, наконец, сухой шелест их аспидно-черных крыльев достиг такой силы, что мне невольно вспомнился Хендонский аэродром в дни состязаний.
"Make for the wood and keep together," cried Lord John, clubbing his rifle. "The brutes mean mischief."	- Берегитесь! - крикнул лорд Джон, хватая винтовку за дуло. - Бегите прямо к лесу, держитесь все вместе!
The moment we attempted to retreat the circle closed in upon us, until the tips of the wings of those nearest to us nearly touched our faces.	Но круг над нами уже сомкнулся. Птеродактили почти задевали нас крыльями по лицу.
We beat at them with the stocks of our guns, but there was nothing solid or vulnerable to strike.	Мы били их прикладами, но удары приходились во что-то мягкое и не причиняли им никакого вреда.
Then suddenly out of the whizzing, slate-colored circle a long neck shot out, and a fierce beak made a thrust at us.	И вдруг из этого аспидно-черного блестящего круга высунулась длинная шея: свирепый клюв целился прямо в нас.
Another and another followed.	За ним еще и еще один.
Summerlee gave a cry and put his hand to his face, from which the blood was streaming.	Саммерли вскрикнул и закрыл руками окровавленное лицо.
I felt a prod at the back of my neck, and turned dizzy with the shock.	Я почувствовал сильный толчок в затылок и чуть не потерял сознание от боли.
Challenger fell, and as I stooped to pick him up I was again struck from behind and dropped on the top of him.	Челленджер упал, я нагнулся помочь ему и повалился на него, сраженный еще одним ударом сзади.
At the same instant I heard the crash of Lord John's elephant-gun, and, looking up, saw one of the creatures with a broken wing struggling upon the ground, spitting and gurgling at us with a wide-opened beak and blood-shot, goggled eyes, like some devil in a medieval picture.	В ту же минуту лорд Джон выстрелил. Я поднял голову и увидел, что один из птеродактилей бьется на земле с перебитым крылом, брызжет слюной из разверстого клюва и яростно вращает выпученными, налитыми кровью глазами - ни дать ни взять дьявол с картины какого-нибудь средневекового художника.
Its comrades had flown higher at the sudden sound, and were circling above our heads.	Его собратья, испуганные звуком выстрела, взмыли кверху и стали кружить у нас над головой.
"Now," cried Lord John, "now for our lives!"	- Теперь спасайтесь! - крикнул лорд Джон.
We staggered through the brushwood, and even as we reached the trees the harpies were on us again.	Мы побежали напролом сквозь кустарник, но у самой опушки гарпии снова настигли нас.

Summerlee was knocked down, but we tore him up and rushed among the trunks.	Саммерли был сбит с ног, мы подняли его и бросились под деревья.
Once there we were safe, for those huge wings had no space for their sweep beneath the branches.	В лесу опасность миновала, потому что птеродактилям с их огромными крыльями негде было развернуться между ветвей.
As we limped homewards, sadly mauled and discomfited, we saw them for a long time flying at a great height against the deep blue sky above our heads, soaring round and round, no bigger than wood-pigeons, with their eyes no doubt still following our progress.	Мы возвращались в лагерь в довольно жалком состоянии, а они еще долго провожали нас, паря кругами в голубом небе на такой высоте, что снизу их можно было принять за самых обыкновенных голубей.
At last, however, as we reached the thicker woods they gave up the chase, and we saw them no more.	И лишь тогда, когда нас скрыла лесная чаща, птеродактили прекратили погоню.
"A most interesting and convincing experience," said Challenger, as we halted beside the brook and he bathed a swollen knee.	- Необычайно интересное и поучительное происшествие, - сказал Челленджер, обмывая в ручье распухшее колено.
"We are exceptionally well informed, Summerlee, as to the habits of the enraged pterodactyl."	- Теперь, Саммерли, мы с вами прекрасно знаем, как ведут себя разъяренные птеродактили.
Summerlee was wiping the blood from a cut in his forehead, while I was tying up a nasty stab in the muscle of the neck.	Саммерли в это время вытирал кровь, лившуюся из ссадины на лбу, а я перевязывал довольно глубокую рану на шее.
Lord John had the shoulder of his coat torn away, but the creature's teeth had only grazed the flesh.	Лорд Джон отделался легче нас - чудовище только оцарапало ему плечо и разорвало рубашку.
"It is worth noting," Challenger continued, "that our young friend has received an undoubted stab, while Lord John's coat could only have been torn by a bite.	- Следует отметить, - продолжал Челленджер, -что наш юный друг получил колотую рану, а вырвать такой клок из рубашки лорда Джона можно было только зубами.
In my own case, I was beaten about the head by their wings, so we have had a remarkable exhibition of their various methods of offence."	Меня же били крыльями по голове. Таким образом, мы познакомились с разнообразнейшими способами нападения птеродактилей.
"It has been touch and go for our lives," said Lord John, gravely, "and I could not think of a more rotten sort of death than to be outed by such filthy vermin.	- Еще немного, и нам пришел бы конец, -серьезным тоном проговорил лорд Джон. -Более гнусную смерть трудно себе представить -пасть жертвой этих мерзких тварей!
I was sorry to fire my rifle, but, by Jove! there was no great choice."	Мне очень не хотелось стрелять, но выбора не было.
"We should not be here if you hadn't," said I, with conviction.	- Мы бы не сидели сейчас у ручейка, если б не ваш выстрел, - убежденно проговорил я.
"It may do no harm," said he.	- Будем надеяться, что моя пальба делу не повредит, - сказал лорд Джон.
"Among these woods there must be many loud cracks from splitting or falling trees which would be just like the sound of a gun.	- В здешних лесах, наверно, часто раздаются звуки не менее громкие: то отломится ветка, то рухнет целое дерево.
But now, if you are of my opinion, we have had thrills enough for one day, and had best get back to the surgical box at the camp for some carbolic.	Однако на сегодня сильных ощущений хватит. Пойдемте-ка лучше к лагерю, поищем в нашей аптечке карболки.

Who knows what venom these beasts may have in their hideous jaws?"	Кто этих гадин знает - может быть, их укусы ядовиты.
But surely no men ever had just such a day since the world began.	Но с тех пор, как стоит мир, вряд ли на долю человека выпадало столько приключений за один день.
Some fresh surprise was ever in store for us.	Нас подстерегала новая неожиданность.
When, following the course of our brook, we at last reached our glade and saw the thorny barricade of our camp, we thought that our adventures were at an end.	Мы вышли по берегу ручья на поляну и, увидев колючую изгородь, окружавшую наш форт, решили, что на сей раз испытания наши кончились.
But we had something more to think of before we could rest.	Однако отдыхать нам не пришлось.
The gate of Fort Challenger had been untouched, the walls were unbroken, and yet it had been visited by some strange and powerful creature in our absence.	Вход в Форт Челленджера был завален по-прежнему, изгородь была цела, а все же мы сразу поняли, что в наше отсутствие здесь кто-то побывал.
No foot-mark showed a trace of its nature, and only the overhanging branch of the enormous ginko tree suggested how it might have come and gone; but of its malevolent strength there was ample evidence in the condition of our stores.	Непрошеный гость не оставил на земле никаких следов, и только нависшая над лагерем огромная ветка дерева гингко выдавала его с головой. Что же касается его силы и дерзости, то об этом ясно говорило состояние нашего склада.
They were strewn at random all over the ground, and one tin of meat had been crushed into pieces so as to extract the contents.	Все вещи были раскиданы по поляне, одна жестянка с мясом раздавлена - очевидно, таким способом он пытался извлечь ее содержимое.
A case of cartridges had been shattered into matchwood, and one of the brass shells lay shredded into pieces beside it.	От ящика с патронами остались одни щепки, а подле него валялась смятая в лепешку гильза.
Again the feeling of vague horror came upon our souls, and we gazed round with frightened eyes at the dark shadows which lay around us, in all of which some fearsome shape might be lurking.	Смутный страх снова сжал нам сердце, и мы стали испуганно вглядываться в густые тени под деревьями, ожидая, что оттуда вот-вот появится нечто чудовищное.
How good it was when we were hailed by the voice of Zambo, and, going to the edge of the plateau, saw him sitting grinning at us upon the top of the opposite pinnacle.	Какое же облегчение мы испытали, когда услышали в эту минуту голос Самбо и, подойдя к краю плато, увидели на вершине утеса его ухмыляющуюся физиономию!
"All well, Massa Challenger, all well!" he cried.	- Все хорошо, мистер Челленджер!
"Me stay here.	Все хорошо! - крикнул он. - Самбо здесь.
No fear.	Не бойся!
You always find me when you want."	Когда позовешь Самбо, он всегда будет здесь.
His honest black face, and the immense view before us, which carried us half-way back to the affluent of the Amazon, helped us to remember that we really were upon this earth in the twentieth century, and had not by some magic been conveyed to some raw planet in its earliest and wildest state.	Глядя на честного негра и на необъятную равнину, простиравшуюся чуть ли не до притоков Амазонки, мы вспомнили, что это все же двадцатый век, что мы живем на Земле, а не на какой-нибудь полной первобытного хаоса планете, куда нас перенесло волшебной силой.

How difficult it was to realize that the violet line upon the far horizon was well advanced to that great river upon which huge steamers ran, and folk talked of the small affairs of life, while we, marooned among the creatures of a bygone age, could but gaze towards it and yearn for all that it meant!	Но как трудно было представить себе, что от фиолетовой линии горизонта рукой подать до великой реки, по которой ходят большие пароходы, что люди там толкуют о своих маленьких житейских делишках, в то время как мы, заброшенные в первобытный мир, к первобытным существам, можем только смотреть в ту сторону и тосковать о мире, полном для нас стольких радостей.
One other memory remains with me of this wonderful day, and with it I will close this letter.	У меня осталось еще одно воспоминание, связанное с этим необыкновенным днем, и на нем я закончу свое письмо.
The two professors, their tempers aggravated no doubt by their injuries, had fallen out as to whether our assailants were of the genus pterodactylus or dimorphodon, and high words had ensued.	Полученные ранения явно подействовали на нервы обоих профессоров, и они затеяли горячий спор о том, к какому роду доисторических ящеров принадлежат наши враги - к птеродактилям или к диморфодонам.
To avoid their wrangling I moved some little way apart, and was seated smoking upon the trunk of a fallen tree, when Lord John strolled over in my direction.	Дело дошло до обмена колкостями. Чтобы не слышать их перепалки, я отошел в сторону и, сев на ствол упавшего дерева, машинально закурил трубку. Через несколько минут передо мной выросла фигура лорда Джона.
"I say, Malone," said he, "do you remember that place where those beasts were?"	- Слушайте, Мелоун, - сказал он, - вы хорошо запомнили то место, где гнездятся эти твари?
"Very clearly."	- Конечно, запомнил.
"A sort of volcanic pit, was it not?"	- Нечто вроде вулканического кратера, правда?
"Exactly," said I.	- Совершенно верно, - сказал я.
"Did you notice the soil?"	- А какая там почва, вы обратили внимание?
"Rocks."	- Одни скалы, камни.
"But round the water-where the reeds were?"	- Нет, возле самой воды, где растет тростник?
"It was a bluish soil. It looked like clay."	- Что-то синеватое, вроде глины.
"Exactly.	- Вот именно...
A volcanic tube full of blue clay."	Вулканический кратер и синяя глина.
"What of that?" I asked.	- А почему это вас интересует? - спросил я.
"Oh, nothing, nothing," said he, and strolled back to where the voices of the contending men of science rose in a prolonged duet, the high, strident note of Summerlee rising and falling to the sonorous bass of Challenger.	- Да нет, это я так, - ответил лорд Джон и неторопливо зашагал туда, где все еще раздавались голоса наших ученых спорщиков -напряженный, резкий тенор Саммерли и зычный бас Челленджера.
I should have thought no more of Lord John's remark were it not that once again that night I heard him mutter to himself:	Я, вероятно, позабыл бы слова лорда Джона, но в ту ночь мне пришлось услышать их от него еще раз:
"Blue clay-clay in a volcanic tube!"	"Синяя глина... синяя глина в вулканическом кратере....

They were the last words I heard before I dropped into an exhausted sleep.	Это было последнее, что донеслось до меня сквозь дремоту, после чего, измучившись за день, я погрузился в крепкий сон.
CHAPTER XI	Глава XI.
"For once I was the Hero"	Я СТАНОВЛЮСЬ ГЕРОЕМ ДНЯ
Lord John Roxton was right when he thought that some specially toxic quality might lie in the bite of the horrible creatures which had attacked us.	Опасения лорда Джона Рокстона оправдались: укусы напавших на нас чудовищ были ядовитыми.
On the morning after our first adventure upon the plateau, both Summerlee and I were in great pain and fever, while Challenger's knee was so bruised that he could hardly limp.	На следующее утро после нашего первого приключения на плато у меня и у Саммерли начались сильные боли и озноб, а у Челленджера так распухло колено, что он едва мог ступить на больную ногу.
We kept to our camp all day, therefore, Lord John busying himself, with such help as we could give him, in raising the height and thickness of the thorny walls which were our only defense.	Поэтому мы провели весь день в лагере, стараясь по мере сил помогать лорду Джону, который занимался укреплением колючей изгороди -нашей единственной защиты от врагов.
I remember that during the whole long day I was haunted by the feeling that we were closely observed, though by whom or whence I could give no guess.	Помню как сейчас, меня с самого утра преследовало тогда странное ощущение: мне все казалось, что за нами внимательно следят, но кто и откуда, этого я не мог сказать.
So strong was the impression that I told Professor Challenger of it, who put it down to the cerebral excitement caused by my fever.	Я не утерпел и поделился своими опасениями с Челленджером, который не замедлил приписать их умственному расстройству, будто бы вызванному моим лихорадочным состоянием.
Again and again I glanced round swiftly, with the conviction that I was about to see something, but only to meet the dark tangle of our hedge or the solemn and cavernous gloom of the great trees which arched above our heads.	Как бы там ни было, но я то и дело продолжал озираться по сторонам, готовясь увидеть что-то и ничего не видя, кроме темной груды веток, из которых была сложена наша колючая изгородь, да сумрачных сводов зелени, венчавших стволы огромных деревьев.
And yet the feeling grew ever stronger in my own mind that something observant and something malevolent was at our very elbow.	И все же уверенность, что какой-то недоброжелательный наблюдатель прячется в двух шагах от нас, не только не покидала меня, но становилась все сильнее и сильнее.
I thought of the Indian superstition of the Curupuri-the dreadful, lurking spirit of the woods-and I could have imagined that his terrible presence haunted those who had invaded his most remote and sacred retreat.	Я вспомнил суеверный страх индейцев перед грозным Курупури, таящимся в лесной глуши, и уже был готов поверить, что этот злобный дух лишает покоя тех смельчаков, которые вторгаются в тайная тайных его священной обители.
That night (our third in Maple White Land) we had an experience which left a fearful impression upon our minds, and made us thankful that Lord John had worked so hard in making our retreat impregnable.	В эту ночь - нашу третью ночь в Стране Мепл-Уайта - одно событие произвело на нас очень тяжелое впечатление и заставило лишний раз поблагодарить лорда Джона, не пожалевшего трудов, чтобы укрепить Форт Челленджера.

We were all sleeping round our dying fire when we were aroused-or, rather, I should say, shot out of our slumbers-by a succession of the most frightful cries and screams to which I have ever listened.	Мы спали возле потухающего костра, как вдруг нас разбудил, вернее, буквально поднял на ноги, неистовый рев и визг.
I know no sound to which I could compare this amazing tumult, which seemed to come from some spot within a few hundred yards of our camp.	Я не знаю, с чем можно сравнить эти крики, раздававшиеся где-то совсем рядом с нашим лагерем, - мне не приходилось слышать ничего более страшного.
It was as ear-splitting as any whistle of a railway-engine; but whereas the whistle is a clear, mechanical, sharp-edged sound, this was far deeper in volume and vibrant with the uttermost strain of agony and horror.	Они раздирали воздух, словно паровозный свисток, не обладая ни чистотой, ни четкостью этого звука.
We clapped our hands to our ears to shut out that nerve-shaking appeal.	Мы зажали уши, стараясь не слышать густых вибрирующих раскатов, полных беспредельного ужаса и муки.
A cold sweat broke out over my body, and my heart turned sick at the misery of it.	Нервы не выдерживали такого напряжения.
All the woes of tortured life, all its stupendous indictment of high heaven, its innumerable sorrows, seemed to be centered and condensed into that one dreadful, agonized cry.	Я весь покрылся холодным потом, сердце замерло у меня в груди.
And then, under this high-pitched, ringing sound there was another, more intermittent, a low, deep-chested laugh, a growling, throaty gurgle of merriment which formed a grotesque accompaniment to the shriek with which it was blended.	Казалось, все горести жизни, все ее неисчислимые страдания - все, в чем она может обвинить небеса, слилось воедино в этом страшном, мучительном крике. И, как бы аккомпанируя звенящим воплям, как бы оттеняя их, там же рокотал чей-то прерывистый, низкий смех, чье-то ликующее гортанное рычание.
For three or four minutes on end the fearsome duet continued, while all the foliage rustled with the rising of startled birds. Then it shut off as suddenly as it began.	Этот кошмарный дуэт длился минуты три-четыре; он переполошил всех птиц, спавших на деревьях, и так же внезапно стих.
For a long time we sat in horrified silence.	Мы долго молчали, потрясенные слышанным.
Then Lord John threw a bundle of twigs upon the fire, and their red glare lit up the intent faces of my companions and flickered over the great boughs above our heads.	Потом лорд Джон подбросил хвороста в костер. Красноватые отблески огня осветили напряженные лица моих товарищей и заиграли в листве у нас над головой.
"What was it?" I whispered.	- Что это было? - шепотом спросил я.
"We shall know in the morning," said Lord John.	- Утром узнаем, - сказал лорд Джон.
"It was close to us-not farther than the glade."	- Это где-то совсем близко, не дальше той прогалины.
"We have been privileged to overhear a prehistoric tragedy, the sort of drama which occurred among the reeds upon the border of some Jurassic lagoon, when the greater dragon pinned the lesser among the slime," said Challenger, with more solemnity than I had ever heard in his voice.	- Мы удостоились чести подслушать издали доисторическую трагедию, разыгравшуюся в тростниках у лагуны юрского периода, когда крупный ящер приканчивал в тине своего более слабого собрата! - провозгласил Челленджер с необычной даже для него торжественностью.

"It was surely well for man that he came late in the order of creation.	- Да, человек много выиграл, появившись на Земле несколько позднее.
There were powers abroad in earlier days which no courage and no mechanism of his could have met.	На заре мироздания ему пришлось бы встретиться с такими чудовищами, которые не устрашились бы ни его мужества, ни его изобретательности.
What could his sling, his throwing-stick, or his arrow avail him against such forces as have been loose to-night?	Разве помогли бы ему стрелы, праща и копье при столкновении с теми силами, которые разгулялись сегодня ночью?
Even with a modern rifle it would be all odds on the monster."	Даже современная винтовка не даст вам перевеса при встрече с таким сильным чудовищем.
"I think I should back my little friend," said Lord John, caressing his Express.	- Тем не менее я ставлю на моего милого дружка,- сказал лорд Джон, поглаживая дуло своего
"But the beast would certainly have a good sporting chance."	"Экспресса." - Но не спорю, у этого страшилища были бы немалые шансы на победу.
Summerlee raised his hand.	Саммерли поднял руку.
"Hush!" he cried.	- Тсс! - прошептал он.
"Surely I hear something?"	- Мне что-то послышалось.
From the utter silence there emerged a deep, regular pat-pat.	Мертвую тишину нарушил глухой, мерный топот.
It was the tread of some animal-the rhythm of soft but heavy pads placed cautiously upon the ground.	Какое-то животное пробиралось в чаще, осторожно ступая тяжелыми лапами.
It stole slowly round the camp, and then halted near our gateway.	Оно медленно обошло наш Форт и остановилось у входа.
There was a low, sibilant rise and fall-the breathing of the creature.	Мы услышали его свистящее дыхание.
Only our feeble hedge separated us from this horror of the night.	Только легкая изгородь отделяла нас от этого ночного чудища.
Each of us had seized his rifle, and Lord John had pulled out a small bush to make an embrasure in the hedge.	Мы схватились за винтовки, а лорд Джон, вытащив куст из колючей изгороди, проделал в ней нечто вроде амбразуры.
"By George!" he whispered.	- Бог мой! - шепнул он.
"I think I can see it!"	- Я, кажется, вижу его!
I stooped and peered over his shoulder through the gap.	Я заглянул в амбразуру поверх плеча лорда Джона.
Yes, I could see it, too.	Да! Верно!
In the deep shadow of the tree there was a deeper shadow yet, black, inchoate, vague-a crouching form full of savage vigor and menace.	В густой тени под деревом виднелась тень, еще более густая. Дикая мощь и свирепость чувствовались в этом припавшем к земле первобытном звере.
It was no higher than a horse, but the dim outline suggested vast bulk and strength.	Ростом он был не выше лошади, но его грузные контуры говорили о необычайной силе.

That hissing pant, as regular and full-volumed as the exhaust of an engine, spoke of a monstrous organism.	Только у сверхмощного организма могло быть такое дыхание - наполненное, ровное, как у парового котла.
Once, as it moved, I thought I saw the glint of two terrible, greenish eyes.	Чудовище шевельнулось, и я увидел его страшные, блеснувшие зеленым огнем глаза.
There was an uneasy rustling, as if it were crawling slowly forward.	И тут же послышался шорох - оно медленно двинулось вперед.
"I believe it is going to spring!" said I, cocking my rifle.	- Сейчас прыгнет! - сказал я и взвел курок.
"Don't fire! Don't fire!" whispered Lord John.	- Не стреляйте! - шепнул лорд Джон.
"The crash of a gun in this silent night would be heard for miles.	- Разве можно стрелять в такую тихую ночь? Звук отнесет на несколько миль.
Keep it as a last card."	Приберегите это напоследок.
"If it gets over the hedge we're done," said Summerlee, and his voice crackled into a nervous laugh as he spoke.	- Если оно перемахнет через изгородь, мы пропали, - сказал Саммерли с нервным смешком.
"No, it must not get over," cried Lord John; "but hold your fire to the last.	- Перемахнуть мы ему не дадим! - крикнул лорд Джон. - Но стреляйте только в самом крайнем случае.
Perhaps I can make something of the fellow.	Может быть, я и так с ним справлюсь.
I'll chance it, anyhow."	Надо попробовать.
It was as brave an act as ever I saw a man do.	Трудно представить себе более смелый поступок, чем тот, который совершил лорд Джон.
He stooped to the fire, picked up a blazing branch, and slipped in an instant through a sallyport which he had made in our gateway.	Он нагнулся над костром, выхватил из огня горящую ветку и в одно мгновение проскользнул сквозь узкое отверстие, проделанное в изгороди.
The thing moved forward with a dreadful snarl.	Чудовище с грозным рычанием двинулось вперед.
Lord John never hesitated, but, running towards it with a quick, light step, he dashed the flaming wood into the brute's face.	Не колеблясь ни минуты, лорд Джон быстро и легко подбежал к нему и ткнул горящей веткой в самую его морду.
For one moment I had a vision of a horrible mask like a giant toad's, of a warty, leprous skin, and of a loose mouth all beslobbered with fresh blood.	Передо мной всего лишь на секунду мелькнула отвратительная маска гигантской жабы - бородавчатая, словно изъеденная проказой кожа и огромная пасть, вся в свежей крови.
The next, there was a crash in the underwood and our dreadful visitor was gone.	И тут же следом в кустах послышался треск, и наш страшный гость исчез в лесной чаще.
"I thought he wouldn't face the fire," said Lord John, laughing, as he came back and threw his branch among the faggots.	- Я так и думал, что он испугается огня, - со смехом сказал лорд Джон, вернувшись за ограду и швырнув ветку в костер.
"You should not have taken such a risk!" we all cried.	- Вы рисковали жизнью! - хором воскликнули мы.
"There was nothin' else to be done.	- А что мне оставалось делать?

If he had got among us we should have shot each other in tryin' to down him.	Если б это чудовище очутилось среди нас, мы бы уложили друг друга в перестрелке.
On the other hand, if we had fired through the hedge and wounded him he would soon have been on the top of us-to say nothin' of giving ourselves away.	Стрелять через ограду тоже не имело смысла: тогда оно наверняка перемахнуло бы сюда, а такая пальба выдала бы нас с головой, и больше ничего.
On the whole, I think that we are jolly well out of it.	В общем, по-моему, мы легко отделались.
What was he, then?"	Но что это за зверь?
Our learned men looked at each other with some hesitation.	Наши ученые мужи нерешительно переглянулись.
"Personally, I am unable to classify the creature with any certainty," said Summerlee, lighting his pipe from the fire.	- Я не берусь сколько-нибудь точно определить это существо, - сказал Саммерли, раскуривая трубку у костра.
"In refusing to commit yourself you are but showing a proper scientific reserve," said Challenger, with massive condescension.	- Такая осторожность свойственна людям с истинно научным складом мышления. -Челленджер снизошел даже до комплиментов.
"I am not myself prepared to go farther than to say in general terms that we have almost certainly been in contact to-night with some form of carnivorous dinosaur.	- Я тоже ограничусь лишь общим утверждением, что сегодня ночью мы столкнулись с одним из видов плотоядного динозавра.
I have already expressed my anticipation that something of the sort might exist upon this plateau."	О возможности их существования на плато вы уже от меня слышали.
"We have to bear in mind," remarked Summerlee, "that there are many prehistoric forms which have never come down to us.	- Ведь о многих доисторических видах до нас не дошло никаких сведений, - сказал Саммерли.
It would be rash to suppose that we can give a name to all that we are likely to meet."	- С нашей стороны было бы опрометчиво думать, что мы сможем назвать каждое живое существо, которое нам встретится здесь.
"Exactly.	- Вы совершенно правы.
A rough classification may be the best that we can attempt.	Наши возможности ограничиваются самой приблизительной классификацией.
To-morrow some further evidence may help us to an identification. Meantime we can only renew our interrupted slumbers."	Подождем до завтра, там будет виднее, а пока что давайте-ка лучше вернемся к прерванному сну.
"But not without a sentinel," said Lord John, with decision.	- Но при условии, что один из нас останется дежурить, - решительно сказал лорд Джон.
"We can't afford to take chances in a country like this.	- В такой стране шутки плохи, друзья.
Two-hour spells in the future, for each of us."	Впредь предлагаю установить ночные дежурства, по два часа в смену.
"Then I'll just finish my pipe in starting the first one," said Professor Summerlee; and from that time onwards we never trusted ourselves again without a watchman.	- Тогда первым часовым буду я, мне как раз хочется докурить трубку, - сказал профессор Саммерли. И с тех пор мы никогда не ложились спать без охраны.

In the morning it was not long before we discovered the source of the hideous uproar which had aroused us in the night.	Утром причина неистовых криков, разбудивших нас, разъяснилась.
The iguanodon glade was the scene of a horrible butchery.	Прогалина, где мы видели игуанодонов, стала ареной настоящего побоища.
From the pools of blood and the enormous lumps of flesh scattered in every direction over the green sward we imagined at first that a number of animals had been killed, but on examining the remains more closely we discovered that all this carnage came from one of these unwieldy monsters, which had been literally torn to pieces by some creature not larger, perhaps, but far more ferocious, than itself.	Г лядя на эти лужи крови и огромные куски мяса, разбросанные по зеленой траве, можно было предположить, что здесь полегло немало зверей, но при ближайшем рассмотрении все эти останки оказались частью туши одного игуанодона, буквально растерзанного на клочки другим зверем, если не более крупным, то более свирепым, безусловно.
Our two professors sat in absorbed argument, examining piece after piece, which showed the marks of savage teeth and of enormous claws.	Оба профессора погрузились в научный спор, тщательно осматривая каждый кусок, носивший на себе отметины безжалостных клыков и огромных когтей.
"Our judgment must still be in abeyance," said Professor Challenger, with a huge slab of whitish-colored flesh across his knee.	- Делать сейчас какие-либо выводы преждевременно, - сказал профессор Челленджер, глядя на лежавший у него на коленях кусок беловатого мяса.
"The indications would be consistent with the presence of a saber-toothed tiger, such as are still found among the breccia of our caverns; but the creature actually seen was undoubtedly of a larger and more reptilian character.	- Судя по некоторым данным, нападающим был тигр с саблевидными клыками. Скелеты таких тигров находят среди конгломератов в пещерах, но зверь, которого мы видели собственными глазами, гораздо крупнее и похож скорее на пресмыкающееся.
Personally, I should pronounce for allosaurus."	Я лично склонен думать,что это был аллозавр.
"Or megalosaurus," said Summerlee.	- Или мегалозавр, - сказал Саммерли.
"Exactly.	- Может быть.
Any one of the larger carnivorous dinosaurs would meet the case.	Словом, любой из крупных плотоядных динозавров.
Among them are to be found all the most terrible types of animal life that have ever cursed the earth or blessed a museum."	Среди них попадаются самые страшные чудовища, которые когда-либо оскверняли наш земной шар или служили украшением музеев.
He laughed sonorously at his own conceit, for, though he had little sense of humor, the crudest pleasantry from his own lips moved him always to roars of appreciation.	- Челленджер захохотал над собственной остротой. Обладая весьма примитивным чувством юмора, он радовался каждой своей шутке, даже самой грубой.
"The less noise the better," said Lord Roxton, curtly.	- Чем меньше мы будем шуметь, тем лучше! -резко осадил его лорд Джон.
"We don't know who or what may be near us.	- Почем знать, кто здесь бродит поблизости?
If this fellah comes back for his breakfast and catches us here we won't have so much to laugh at.	Если этот молодчик вздумает вернуться сюда завтракать и наткнется на нас, тогда будет не до смеха.
By the way, what is this mark upon the iguanodon's hide?"	Кстати, что это за пятно?

On the dull, scaly, slate-colored skin somewhere above the shoulder, there was a singular black circle of some substance which looked like asphalt.	На чешуйчатой тускло-черной коже игуанодона чуть повыше плеча ясно выступала темная нашлепка, похожая по цвету на асфальтовую.
None of us could suggest what it meant, though Summerlee was of opinion that he had seen something similar upon one of the young ones two days before.	Никто из нас не мог определить это пятно, хотя Саммерли вспомнил, что два дня назад он видел точно такое же на одном из молодых игуанодонов.
Challenger said nothing, but looked pompous and puffy, as if he could if he would, so that finally Lord John asked his opinion direct.	Челленджер сидел надутый и хранил многозначительное молчание, выражая всем своим видом: вот знаю, да не скажу! Лорду Джону не оставалось ничего другого, как обратиться с тем же вопросом непосредственно к нему.
"If your lordship will graciously permit me to open my mouth, I shall be happy to express my sentiments," said he, with elaborate sarcasm.	- Если ваша милость разрешит мне открыть рот, я буду счастлив высказать свое мнение, -ироническим тоном начал Челленджер.
"I am not in the habit of being taken to task in the fashion which seems to be customary with your lordship.	- Мне впервые в жизни приходится выслушивать такие нотации.
I was not aware that it was necessary to ask your permission before smiling at a harmless pleasantry."	Я не подозревал, что без вашего разрешения нельзя даже посмеяться невиннейшей шутке.
It was not until he had received his apology that our touchy friend would suffer himself to be appeased.	И только после того, как лорд Джон принес свои извинения нашему обидчивому другу, тот соблаговолил сменить гнев на милость.
When at last his ruffled feelings were at ease, he addressed us at some length from his seat upon a fallen tree, speaking, as his habit was, as if he were imparting most precious information to a class of a thousand.	Когда же возмущение его окончательно улеглось, он влез на ствол упавшего дерева и обратился к нам с длинной и, как всегда, чрезвычайно торжественной речью, точно перед ним была не наша маленькая группа из трех человек, а тысячная аудитория, ожидающая от профессора драгоценных сведений.
"With regard to the marking," said he, "I am inclined to agree with my friend and colleague, Professor Summerlee, that the stains are from asphalt.	- Что касается вышеупомянутого пятна, - начал Челленджер, - то я склонен присоединиться к мнению моего друга и коллеги профессора Саммерли, который утверждает, что это асфальт.
As this plateau is, in its very nature, highly volcanic, and as asphalt is a substance which one associates with Plutonic forces, I cannot doubt that it exists in the free liquid state, and that the creatures may have come in contact with it.	Страна Мепл-Уайта явно вулканического происхождения, асфальт же, как известно, принадлежит к глубинным образованиям и, несомненно, имеется здесь в жидком состоянии, следовательно, он мог оказаться на коже игуанодонов.
A much more important problem is the question as to the existence of the carnivorous monster which has left its traces in this glade.	Впрочем, сейчас перед нами стоит другой вопрос, гораздо более важный: каким образом здесь могут существовать плотоядные хищники, один из которых посетил эту прогалину и оставил на ней такие страшные следы?
We know roughly that this plateau is not larger than an average English county.	Мы знаем, что по своим размерам плато не больше среднего графства у нас в Англии.

Within this confined space a certain number of creatures, mostly types which have passed away in the world below, have lived together for innumerable years.	На этом замкнутом со всех сторон пространстве в течение многих веков живут некоторые виды, давно исчезнувшие с лица земли.
Now, it is very clear to me that in so long a period one would have expected that the carnivorous creatures, multiplying unchecked, would have exhausted their food supply and have been compelled to either modify their flesh-eating habits or die of hunger.	Казалось бы - для меня это не подлежит сомнению, - что плотоядные животные, беспрепятственно размножаясь, должны были бы давно уничтожить предоставленные им природой запасы пищи и в силу этого либо умереть с голоду, либо перейти с мяса на какой-нибудь другой корм.
This we see has not been so.	Как видим, ни того, ни другого не случилось.
We can only imagine, therefore, that the balance of Nature is preserved by some check which limits the numbers of these ferocious creatures.	Следовательно, остается предположить, что ограничение числа этих свирепых хищников, без чего немыслимо равновесие в природе, достигается здесь какими-то иными способами.
One of the many interesting problems, therefore, which await our solution is to discover what that check may be and how it operates.	Каковы эти способы и как они применяются - вот одна из многих интереснейших проблем, которые ждут своего разрешения.
I venture to trust that we may have some future opportunity for the closer study of the carnivorous dinosaurs."	Я позволю себе выразить надежду, что нам еще представится случай наблюдать плотоядных динозавров с более короткой дистанции.
"And I venture to trust we may not," I observed.	- А я позволю себе выразить надежду, что такого случая нам не представится, - сказал я.
The Professor only raised his great eyebrows, as the schoolmaster meets the irrelevant observation of the naughty boy.	В ответ на это профессор поднял брови, словно школьный учитель, услыхавший неуместное замечание озорного ученика.
"Perhaps Professor Summerlee may have an observation to make," he said, and the two savants ascended together into some rarefied scientific atmosphere, where the possibilities of a modification of the birth-rate were weighed against the decline of the food supply as a check in the struggle for existence.	- Может быть, профессору Саммерли угодно высказать свои соображения по этому вопросу?- предложил он. И оба они воспарили к горным высям науки, в разреженной атмосфере которых только и можно было обсуждать такие проблемы, как связь между борьбой за существование и понижением рождаемости при неуклонном уменьшении кормов.
That morning we mapped out a small portion of the plateau, avoiding the swamp of the pterodactyls, and keeping to the east of our brook instead of to the west.	В то утро мы отправились к востоку от ручья, чтобы не выходить опять к болоту с птеродактилями, и нанесли небольшую часть плато на карту.
In that direction the country was still thickly wooded, with so much undergrowth that our progress was very slow.	В этой стороне подлесок в чаще был такой густой, что нам приходилось буквально продираться сквозь него.
I have dwelt up to now upon the terrors of Maple White Land; but there was another side to the subject, for all that morning we wandered among lovely flowers-mostly, as I observed, white or yellow in color, these being, as our professors explained, the primitive flower-shades.	До сих пор я рассказывал только об ужасах Страны Мепл-Уайта, но это несправедливо по отношению к ней, ибо все то утро мы бродили среди чудесных цветов, главным образом двух оттенков - белого и желтого. По словам Челленджера и Саммерли, первобытная гамма этими двумя красками и ограничивается.

In many places the ground was absolutely covered with them, and as we walked ankle-deep on that wonderful yielding carpet, the scent was almost intoxicating in its sweetness and intensity.	Во многих местах земля была сплошь покрыта цветами, и наши ноги по щиколотку уходили в этот великолепный мягкий ковер, распространявший вокруг такое сильное и сладостное благоухание, что от него кружилась голова.
The homely English bee buzzed everywhere around us.	Повсюду жужжали пчелы, совсем такие же, как у нас в Англии.
Many of the trees under which we passed had their branches bowed down with fruit, some of which were of familiar sorts, while other varieties were new.	Ветви деревьев низко сгибались под тяжестью плодов, отчасти известных нам, отчасти совсем незнакомых.
By observing which of them were pecked by the birds we avoided all danger of poison and added a delicious variety to our food reserve.	Мы выбирали надклеванные птицами и, не боясь отравиться, вносили приятное разнообразие в свое меню.
In the jungle which we traversed were numerous hard-trodden paths made by the wild beasts, and in the more marshy places we saw a profusion of strange footmarks, including many of the iguanodon.	В этой части джунглей всюду бежали тропы, проложенные дикими зверями, а болотистые низины были испещрены множеством следов; среди них попадались и следы игуанодонов.
Once in a grove we observed several of these great creatures grazing, and Lord John, with his glass, was able to report that they also were spotted with asphalt, though in a different place to the one which we had examined in the morning.	На одной из лесных прогалин паслось небольшое стадо этих исполинов, и лорд Джон рассмотрел в бинокль, что у них тоже есть асфальтовые пятна на теле, хотя не в тех местах, что у растерзанного игуанодона.
What this phenomenon meant we could not imagine.	Как объяснить это странное явление, никто из нас не знал.
We saw many small animals, such as porcupines, a scaly ant-eater, and a wild pig, piebald in color and with long curved tusks.	По пути нам то и дело попадались мелкие животные - дикобразы, чешуйчатый муравьед, пегий кабан с длинными, закрученными кверху клыками.
Once, through a break in the trees, we saw a clear shoulder of green hill some distance away, and across this a large dun-colored animal was traveling at a considerable pace.	Как-то раз в просвете между деревьями мы увидели вдали зеленый склон холма, по которому быстро взбегал какой-то крупный зверь серовато-коричневой масти.
It passed so swiftly that we were unable to say what it was; but if it were a deer, as was claimed by Lord John, it must have been as large as those monstrous Irish elk which are still dug up from time to time in the bogs of my native land.	Он промелькнул так стремительно, что мы не успели разглядеть его. Но если это был олень, как утверждал лорд Джон, то размерами он не уступал тем гигантским лосям, скелеты которых до сих пор еще находят в болотах моей родной Ирландии.
Ever since the mysterious visit which had been paid to our camp we always returned to it with some misgivings.	После загадочного посещения мы стали с опаской возвращаться к себе в лагерь.
However, on this occasion we found everything in order.	Однако больше ничего такого не случилось.

That evening we had a grand discussion upon our present situation and future plans, which I must describe at some length, as it led to a new departure by which we were enabled to gain a more complete knowledge of Maple White Land than might have come in many weeks of exploring.	В тот вечер у нас завязался горячий спор о планах на будущее. Изложу его подробно, ибо он повлиял на наш дальнейший образ действий и помог нам в несколько дней ознакомиться со Страной Мепл-Уайта гораздо лучше, чем это можно было сделать за долгие недели.
It was Summerlee who opened the debate.	Прения открыл Саммерли.
All day he had been querulous in manner, and now some remark of Lord John's as to what we should do on the morrow brought all his bitterness to a head.	Он еще с утра был чем-то недоволен, и когда лорд Джон заговорил о планах на завтрашний день, профессор не выдержал и вскипел.
"What we ought to be doing to-day, to-morrow, and all the time," said he, "is finding some way out of the trap into which we have fallen.	- И сегодня, и завтра, и послезавтра нам надо искать выход из этой мышеловки, - сказал он.
You are all turning your brains towards getting into this country. I say that we should be scheming how to get out of it."	- Вы все ломаете себе голову, как бы пробраться внутрь страны, а по-моему, думать надо только о том, как бы выбраться отсюда.
"I am surprised, sir," boomed Challenger, stroking his majestic beard, "that any man of science should commit himself to so ignoble a sentiment.	- Я просто поражаюсь, сэр, что человек науки может пасть столь низко! - загудел Челленджер, поглаживая свою пышную бороду.
You are in a land which offers such an inducement to the ambitious naturalist as none ever has since the world began, and you suggest leaving it before we have acquired more than the most superficial knowledge of it or of its contents.	- Вы попали в страну, полную таких соблазнов для любознательного натуралиста, равных которым нет и не было с тех пор, как стоит мир! И вы предлагаете покинуть этот заповедник, предлагаете нам ограничиться лишь самым поверхностным знакомством с ним и с его обитателями!
I expected better things of you, Professor Summerlee."	Я не ожидал от вас этого, профессор Саммерли!
"You must remember," said Summerlee, sourly, "that I have a large class in London who are at present at the mercy of an extremely inefficient locum tenens.	- Не забывайте, пожалуйста, - сердито заговорил тот, - что в Лондоне меня ждет большая группа студентов, которые оставлены на попечение моего весьма бестолкового заместителя.
This makes my situation different from yours, Professor Challenger, since, so far as I know, you have never been entrusted with any responsible educational work."	У меня несколько иное положение, чем у вас, профессор Челленджер, ибо, насколько мне известно, вам никто и никогда не поручал такой ответственной работы, как обучение молодежи.
"Quite so," said Challenger.	- Совершенно верно, - согласился Челленджер.
"I have felt it to be a sacrilege to divert a brain which is capable of the highest original research to any lesser object.	- Зачем загружать пустяками ум, способный на творческие искания высшего порядка? По-моему, это кощунство!
That is why I have sternly set my face against any proffered scholastic appointment."	Вот почему я всегда самым решительным образом отказываюсь от подобных предложений.
"For example?" asked Summerlee, with a sneer; but Lord John hastened to change the conversation.	- От каких же это? - с язвительной усмешкой осведомился Саммерли. Но тут лорд Джон поспешил перевести разговор на другую тему.

"I must say," said he, "that I think it would be a mighty poor thing to go back to London before I know a great deal more of this place than I do at present."	- Должен вам сказать, - начал он, - что я считаю просто позором возвращаться в Лондон, не ознакомившись как следует с этой страной.
"I could never dare to walk into the back office of my paper and face old McArdle," said I. (You will excuse the frankness of this report, will you not, sir?)	- А у меня не хватит духа перешагнуть порог редакции и показаться на глаза нашему старику Мак-Ардлу, - вставил я. - Вы не будете сердиться, сэр?
"He'd never forgive me for leaving such unexhausted copy behind me.	Он мне не простит, если я пренебрегу таким материалом.
Besides, so far as I can see it is not worth discussing, since we can't get down, even if we wanted."	Но, по-моему, эти споры излишни: ведь мы при всем желании не можем спуститься вниз.
"Our young friend makes up for many obvious mental lacunae by some measure of primitive common sense," remarked Challenger.	- Примитивный здравый смысл в какой-то степени возмещает нашему юному другу недостаток умственного развития, - сказал Челленджер.
"The interests of his deplorable profession are immaterial to us; but, as he observes, we cannot get down in any case, so it is a waste of energy to discuss it."	- Нам, разумеется, нет никакого дела до его презренных профессиональных интересов, но что правда, то правда: мы не можем спуститься вниз, следовательно, нечего зря тратить силы на бессмысленные споры,
"It is a waste of energy to do anything else," growled Summerlee from behind his pipe.	- А по-моему, все, что вы задумали, будет тоже бессмысленной тратой сил, - пробурчал Саммерли, не вынимая трубки изо рта.
"Let me remind you that we came here upon a perfectly definite mission, entrusted to us at the meeting of the Zoological Institute in London.	- Разрешите вам напомнить, что мы приехали сюда с совершенно определенной целью, поставленной перед нами научным собранием Лондонского зоологического института.
That mission was to test the truth of Professor Challenger's statements.	Цель эта - проверить утверждения профессора Челленджера.
Those statements, as I am bound to admit, we are now in a position to endorse.	Должен сказать, что мы уже вполне можем подтвердить их правильность.
Our ostensible work is therefore done.	Следовательно, миссия наша выполнена.
As to the detail which remains to be worked out upon this plateau, it is so enormous that only a large expedition, with a very special equipment, could hope to cope with it.	Что же касается детального изучения плато и его обитателей, то эта огромная задача будет под силу только большой, специально снаряженной экспедиции.
Should we attempt to do so ourselves, the only possible result must be that we shall never return with the important contribution to science which we have already gained.	Если мы возьмемся за это сами, тогда кто же доставит в Англию добытые нами сведения, которые послужат ценным вкладом в науку?
Professor Challenger has devised means for getting us on to this plateau when it appeared to be inaccessible; I think that we should now call upon him to use the same ingenuity in getting us back to the world from which we came."	Профессор Челленджер изобрел способ подняться на это неприступное с виду плато. Давайте же попросим его еще раз пустить в ход присущую ему изобретательность и вернуть нас в тот мир, откуда мы пришли.
I confess that as Summerlee stated his view it struck me as altogether reasonable.	Доводы Саммерли показались мне в высшей степени разумными.

Even Challenger was affected by the consideration that his enemies would never stand confuted if the confirmation of his statements should never reach those who had doubted them.	Челленджер, и тот призадумался, сообразив, что ему не удастся посрамить своих врагов, если подтверждение его правоты не дойдет до тех, кто сомневался в ней.
"The problem of the descent is at first sight a formidable one," said he, "and yet I cannot doubt that the intellect can solve it.	- Проблема спуска с плато на первый взгляд кажется неразрешимой, - сказал он, - но я не сомневаюсь, что человеческий интеллект найдет выход и из этого положения.
I am prepared to agree with our colleague that a protracted stay in Maple White Land is at present inadvisable, and that the question of our return will soon have to be faced.	Уважаемый коллега, по-видимому, прав: нам не следует затягивать свое пребывание в Стране Мепл-Уайта, пора подумать о том, как вернуться домой.
I absolutely refuse to leave, however, until we have made at least a superficial examination of this country, and are able to take back with us something in the nature of a chart."	Однако я наотрез отказываюсь покинуть плато до тех пор, пока мы не обследуем его и не составим хоть какой-нибудь карты.
Professor Summerlee gave a snort of impatience.	Профессор Саммерли нетерпеливо фыркнул.
"We have spent two long days in exploration," said he, "and we are no wiser as to the actual geography of the place than when we started.	- У нас ушло уже целых два дня на разведку, -сказал он, - и это почти ничего не дало. Мы по-прежнему не имеем никакого представления о топографии плато.
It is clear that it is all thickly wooded, and it would take months to penetrate it and to learn the relations of one part to another.	Выяснилось только одно: Страна Мепл-Уайта покрыта густыми лесами. Но ведь на более подробное обследование потребуются месяцы!
If there were some central peak it would be different, but it all slopes downwards, so far as we can see.	Другое дело, если б здесь была какая-нибудь возвышенность.
The farther we go the less likely it is that we will get any general view."	Однако плато имеет уклон к центру, значит, сколько бы мы ни забирались вглубь, его общий вид все равно перед нами не откроется.
It was at that moment that I had my inspiration.	И тут на меня нашло вдохновение.
My eyes chanced to light upon the enormous gnarled trunk of the gingko tree which cast its huge branches over us.	Я случайно остановился взглядом на огромном узловатом дереве гингко, простиравшем над нами свои могучие ветви.
Surely, if its bole exceeded that of all others, its height must do the same.	Судя по его мощному стволу, оно должно быть выше других деревьев.
If the rim of the plateau was indeed the highest point, then why should this mighty tree not prove to be a watchtower which commanded the whole country?	Если плато действительно поднимается по краям, то почему бы этому гиганту не послужить нам наблюдательной вышкой для обозрения всей Страны Мепл-Уайта?
Now, ever since I ran wild as a lad in Ireland I have been a bold and skilled tree-climber.	Я еще в мальчишеские годы славился своим искусством лазать по деревьям.
My comrades might be my masters on the rocks, but I knew that I would be supreme among those branches.	Мои спутники лучше меня карабкаются по скалам, но тут им за мной не угнаться.
Could I only get my legs on to the lowest of the giant off-shoots, then it would be strange indeed if I could not make my way to the top.	Только бы поставить ногу на нижнюю ветку, а все остальное пустяки - доберусь и до вершины!
My comrades were delighted at my idea.	Моя идея была принята восторженно.

"Our young friend," said Challenger, bunching up the red apples of his cheeks, "is capable of acrobatic exertions which would be impossible to a man of a more solid, though possibly of a more commanding, appearance.	- Наш юный друг способен проделывать акробатические трюки, немыслимые для людей с более массивной и в то же время более представительной фигурой, - сказал Челленджер, и его щеки надулись двумя румяными яблочками.
I applaud his resolution."	- Я приветствую такое решение.
"By George, young fellah, you've put your hand on it!" said Lord John, clapping me on the back.	- Юноша, да вы просто гениальны! - воскликнул лорд Джон, хлопнув меня по спине.
"How we never came to think of it before I can't imagine!	- Не понимаю, как это нам раньше не пришло в голову!
There's not more than an hour of daylight left, but if you take your notebook you may be able to get some rough sketch of the place.	До захода солнца остался какой-нибудь час, но вы еще успеете набросать план местности, хотя бы самый приблизительный.
If we put these three ammunition cases under the branch, I will soon hoist you on to it."	Лезьте туда прямо с блокнотом. Сейчас мы подставим под дерево три ящика, один на другой, и уж я как-нибудь подсажу вас.
He stood on the boxes while I faced the trunk, and was gently raising me when Challenger sprang forward and gave me such a thrust with his huge hand that he fairly shot me into the tree.	Лорд Джон взобрался на ящики и стал осторожно помогать мне, но тут в дело вмешался Челленджер. Он подбежал к нам и буквально подбросил меня кверху одним движением своей мощной длани.
With both arms clasping the branch, I scrambled hard with my feet until I had worked, first my body, and then my knees, onto it.	Я ухватился за толстый сук и, перебирая ногами по стволу, сначала подтянулся до половины туловища, а потом стал на сук коленями.
There were three excellent off-shoots, like huge rungs of a ladder, above my head, and a tangle of convenient branches beyond, so that I clambered onwards with such speed that I soon lost sight of the ground and had nothing but foliage beneath me.	Три нижние ветки послужили мне настоящими ступеньками, другие, потоньше, тоже облегчили подъем, и я так быстро взобрался по ним кверху, что вскоре земля совсем скрылась у меня из глаз.
Now and then I encountered a check, and once I had to shin up a creeper for eight or ten feet, but I made excellent progress, and the booming of Challenger's voice seemed to be a great distance beneath me.	Время от времени случались задержки, один раз пришлось даже подниматься по лиане футов в десять длиной, но, в общем, все шло хорошо, и мне уже казалось, что густой бас Челленджера скоро совсем перестанет доноситься сюда.
The tree was, however, enormous, and, looking upwards, I could see no thinning of the leaves above my head.	Но дерево было гигантской высоты; я вглядывался в зеленую листву у себя над головой и не замечал, чтобы она начинала хоть сколько-нибудь редеть.
There was some thick, bush-like clump which seemed to be a parasite upon a branch up which I was swarming.	Вскоре на моем пути встретилась ветка, на которой сидел плотный зеленый клубок -вероятно, какое-нибудь паразитическое растение.
I leaned my head round it in order to see what was beyond, and I nearly fell out of the tree in my surprise and horror at what I saw.	Я вытянул шею, стараясь заглянуть за него, и, потрясенный тем, что неожиданно предстало моим глазам, чуть не свалился с дерева.
A face was gazing into mine-at the distance of only a foot or two.	На меня смотрело чье-то лицо - какие-нибудь два фута отделяли нас друг от друга.

The creature that owned it had been crouching behind the parasite, and had looked round it at the same instant that I did.	Существо, которому оно принадлежало, пряталось за зеленым клубком и высунуло из-за него голову одновременно со мной.
It was a human face-or at least it was far more human than any monkey's that I have ever seen.	Лицо было человеческое, во всяком случае, более человеческое, чем у любой обезьяны.
It was long, whitish, and blotched with pimples, the nose flattened, and the lower jaw projecting, with a bristle of coarse whiskers round the chin.	Длинное, белесое, все в прыщах, приплюснутый нос, массивная нижняя челюсть, на подбородке и скулах жесткая щетина, совсем как бакенбарды.
The eyes, which were under thick and heavy brows, were bestial and ferocious, and as it opened its mouth to snarl what sounded like a curse at me I observed that it had curved, sharp canine teeth. For an instant I read hatred and menace in the evil eyes. Then, as quick as a flash, came an expression of overpowering fear.	Чудовище ощерило пасть и зарычало, будто изрыгая проклятия по моему адресу, и я увидел острые, загнутые книзу собачьи клыки. Свирепые глаза под нависшими бровями метнули на меня взгляд, полный ненависти и угрозы, и мгновенно помертвели от беспредельного страха.
There was a crash of broken boughs as it dived wildly down into the tangle of green.	Чудовище камнем ринулось вниз.
I caught a glimpse of a hairy body like that of a reddish pig, and then it was gone amid a swirl of leaves and branches.	Раздался громкий треск ломающихся ветвей, рыжее, волосатое, как у свиньи, тело на секунду мелькнуло у меня перед глазами и исчезло в вихре взметенной листвы.
"What's the matter?" shouted Roxton from below.	- В чем дело? - послышался снизу голос лорда Рокстона.
"Anything wrong with you?"	- Что-нибудь случилось?
"Did you see it?" I cried, with my arms round the branch and all my nerves tingling.	- Вы видели? - крикнул я, весь дрожа от волнения и крепко держась обеими руками за сук.
"We heard a row, as if your foot had slipped.	- Слышали какой-то шум, подумали, что вы оступились.
What was it?"	А в чем все-таки дело?
I was so shocked at the sudden and strange appearance of this ape-man that I hesitated whether I should not climb down again and tell my experience to my companions.	Внезапное появление этой странной человекообезьяны так взволновало меня, что я уже хотел спуститься с дерева и рассказать о случившемся моим спутникам.
But I was already so far up the great tree that it seemed a humiliation to return without having carried out my mission.	Но до вершины оставалось совсем немного, и мне было стыдно возвращаться вниз, не выполнив взятой на себя задачи.
After a long pause, therefore, to recover my breath and my courage, I continued my ascent.	Поэтому я сделал долгую остановку, отдышался и полез дальше.
Once I put my weight upon a rotten branch and swung for a few seconds by my hands, but in the main it was all easy climbing.	Раз как-то нога моя ступила на подгнивший сук, и я удержался только на руках, но, в общем, подъем был нетрудный.
Gradually the leaves thinned around me, and I was aware, from the wind upon my face, that I had topped all the trees of the forest.	Мало-помалу листва стала редеть, в лицо мне пахнуло ветром, а это значило, что гингко уже поднялось над окружающими деревьями.

I was determined, however, not to look about me before I had reached the very highest point, so I scrambled on until I had got so far that the topmost branch was bending beneath my weight.	Но я лез все выше и выше, твердо решив не смотреть по сторонам до тех пор, пока не доберусь до самой вершины. Наконец ветки стали гнуться под моей тяжестью.
There I settled into a convenient fork, and, balancing myself securely, I found myself looking down at a most wonderful panorama of this strange country in which we found ourselves.	Тогда я выбрал надежный развилок, уселся в нем поудобнее и глянул вниз на изумительную панораму этой таинственной страны, в которую нас занесла судьба.
The sun was just above the western sky-line, and the evening was a particularly bright and clear one, so that the whole extent of the plateau was visible beneath me.	Солнце уже спустилось к самой линии горизонта, но вечер был такой ясный и тихий, что плато, раскинувшееся подо мной, виднелось от края до края.
It was, as seen from this height, of an oval contour, with a breadth of about thirty miles and a width of twenty. Its general shape was that of a shallow funnel, all the sides sloping down to a considerable lake in the center. This lake may have been ten miles in circumference, and lay very green and beautiful in the evening light, with a thick fringe of reeds at its edges, and with its surface broken by several yellow sandbanks, which gleamed golden in the mellow sunshine.	Оно представляло собой овал длиной миль в тридцать, шириной в двадцать и имело форму неглубокой воронки, так как поверхность его шла под уклон к центру, где было довольно большое озеро, миль десяти в окружности. По берегам этого прекрасного озера рос густой тростник, сквозь зеленоватую воду кое-где проступали желтые песчаные отмели, отливавшие золотом в мягких лучах солнца.
A number of long dark objects, which were too large for alligators and too long for canoes, lay upon the edges of these patches of sand.	На отмелях виднелось множество каких-то черных предметов. Для аллигаторов они были слишком велики, для челнов - слишком длинны.
With my glass I could clearly see that they were alive, but what their nature might be I could not imagine.	Я разглядел в бинокль, что это живые существа, но какие, так и не догадался.
From the side of the plateau on which we were, slopes of woodland, with occasional glades, stretched down for five or six miles to the central lake.	С той стороны плато, где был наш лагерь, лесистые склоны, изрезанные кое-где прогалинами, тянулись миль на шесть по направлению к центральному озеру.
I could see at my very feet the glade of the iguanodons, and farther off was a round opening in the trees which marked the swamp of the pterodactyls.	Почти у самых своих ног я различил прогалину игуанодонов, а дальше, среди редеющих деревьев, виднелся проход к болоту птеродактилей.
On the side facing me, however, the plateau presented a very different aspect.	Зато по другую сторону озера облик плато резко менялся.
There the basalt cliffs of the outside were reproduced upon the inside, forming an escarpment about two hundred feet high, with a woody slope beneath it.	Там поднимались точно такие же красноватые базальтовые скалы, какие мы видели снизу, с равнины. Эта гряда была футов двести вышиной, и у подножия ее рос лес.
Along the base of these red cliffs, some distance above the ground, I could see a number of dark holes through the glass, which I conjectured to be the mouths of caves.	В нижней части красноватых скал, немного выше земли, я разглядел в бинокль ряд темных отверстий, служивших, по-видимому, входами в пещеры.
At the opening of one of these something white was shimmering, but I was unable to make out what it was.	У входа в одну из них что-то белело, но что именно, мне так и не удалось разобрать.

I sat charting the country until the sun had set and it was so dark that I could no longer distinguish details. Then I climbed down to my companions waiting for me so eagerly at the bottom of the great tree.	Я бросил свою работу только после захода солнца, когда уже ничего не было видно, и спустился к товарищам, с нетерпением ожидавшим меня под деревом.
For once I was the hero of the expedition.	Вот когда я стал героем дня!
Alone I had thought of it, and alone I had done it; and here was the chart which would save us a month's blind groping among unknown dangers.	Этот замысел принадлежал мне, и я сам привел его в исполнение. Вот она, карта, которая сбережет нам месяц времени и избавит от необходимости блуждать вслепую по Неведомой стране.
Each of them shook me solemnly by the hand.	Последовал обмен торжественными рукопожатиями.
But before they discussed the details of my map I had to tell them of my encounter with the ape-man among the branches.	Но прежде чем показать карту товарищам, надо было рассказать им и о моей встрече с человекообезьяной.
"He has been there all the time," said I.	- Она была там все время, - сказал я.
"How do you know that?" asked Lord John.	- Откуда вы это знаете? - спросил лорд Джон.
"Because I have never been without that feeling that something malevolent was watching us.	- Меня не оставляло ощущение, что за нами следят чьи-то злобные глаза.
I mentioned it to you, Professor Challenger."	Помните, профессор Челленджер? Я говорил вам об этом.
"Our young friend certainly said something of the kind.	- Действительно, нечто подобное я слышал.
He is also the one among us who is endowed with that Celtic temperament which would make him sensitive to such impressions."	Наш юный друг обладает той впечатлительностью, которая характерна для представителей кельтской расы.
"The whole theory of telepathy--" began Summerlee, filling his pipe.	- Теория телепатии... - начал было Саммерли, набивая трубку.
"Is too vast to be now discussed," said Challenger, with decision.	- Это чересчур сложная проблема, не будем ее обсуждать сейчас, - решительно прервал его Челленджер.
"Tell me, now," he added, with the air of a bishop addressing a Sunday-school, "did you happen to observe whether the creature could cross its thumb over its palm?"	- Скажите лучше вот что, - обратился он ко мне с величественным видом, словно епископ, экзаменующий ученика воскресной школы, - вы не заметили, может это существо прижать большой палец к ладони?
"No, indeed."	- Вот уж чего не заметил, того не заметил.
"Had it a tail?"	- Хвост у него есть?
"No."	- Нет.
"Was the foot prehensile?"	- Задние конечности хватательные?
"I do not think it could have made off so fast among the branches if it could not get a grip with its feet."	- По всей вероятности, иначе он не смог бы так быстро скакать с ветки на ветку.

"In South America there are, if my memory serves me-you will check the observation, Professor Summerlee-some thirty-six species of monkeys, but the anthropoid ape is unknown.	- Если память мне не изменяет, в Южной Америке насчитывается до тридцати шести видов обезьян... профессор Саммерли, прошу вас воздержаться от замечаний... Но человекообразных среди них нет.
It is clear, however, that he exists in this country, and that he is not the hairy, gorilla-like variety, which is never seen out of Africa or the East." (I was inclined to interpolate, as I looked at him, that I had seen his first cousin in Kensington.) "This is a whiskered and colorless type, the latter characteristic pointing to the fact that he spends his days in arboreal seclusion.	Теперь не подлежит сомнению, что здесь они водятся, но это какая-то другая разновидность, а не те волосатые гориллоподобные обезьяны, которые встречаются только в Африке и на Востоке. (У меня чуть было не сорвалось с языка, что двоюродного братца этих гориллоподобных я видел и в Кенсингтоне.) Для здешней разновидности характерны наличие растительности на лице и белый цвет кожи, последнее же объясняется тем, что эти обезьяны живут на деревьях, среди густой листвы.
The question which we have to face is whether he approaches more closely to the ape or the man.	Перед нами стоит вопрос: к кому же больше приближается здешняя разновидность - к обезьяне или к человеку?
In the latter case, he may well approximate to what the vulgar have called the 'missing link.'	В последнем случае она, видимо, представляет собой то, что зовется в просторечии .недостающим звеном..
The solution of this problem is our immediate duty."	Наш долг - немедленно приступить к разрешению этой проблемы...
"It is nothing of the sort," said Summerlee, abruptly.	- Возражаю! - резко оборвал его Саммерли.
"Now that, through the intelligence and activity of Mr. Malone" (I cannot help quoting the words), "we have got our chart, our one and only immediate duty is to get ourselves safe and sound out of this awful place."	- Теперь, когда у нас есть карта, а этим мы обязаны сообразительности и энергичному образу действий мистера Мелоуна (я вынужден привести его слова), наш единственный долг -принять все меры, чтобы немедленно же выбраться здравыми и невредимыми из этого ужасного места.
"The flesh-pots of civilization," groaned Challenger.	- Блага цивилизации не дают вам спать! -простонал Челленджер.
"The ink-pots of civilization, sir.	- Да, сэр! И самым большим благом цивилизации я считаю чернила, сэр!
It is our task to put on record what we have seen, and to leave the further exploration to others.	Мы должны отчитаться во всем, что видели здесь, а дальнейшим исследованием пусть занимаются другие.
You all agreed as much before Mr. Malone got us the chart."	Вы же сами с этим согласились до того, как мистер Мелоун показал нам свою карту.
"Well," said Challenger,	- Хорошо, - сказал Челленджер.
"I admit that my mind will be more at ease when I am assured that the result of our expedition has been conveyed to our friends.	- Мне тоже сразу полегчает, когда я буду окончательно уверен, что результаты экспедиции дойдут до сведения наших друзей.
How we are to get down from this place I have not as yet an idea.	Но пока что я понятия не имею, как нам отсюда выбраться.

I have never yet encountered any problem, however, which my inventive brain was unable to solve, and I promise you that to-morrow I will turn my attention to the question of our descent."	Впрочем, Джорджу Эдуарду Челленджеру еще не приходилось сталкиваться с задачами, которые были бы не под силу его изобретательному уму, и он обещает вам завтра же заняться этим вопросом вплотную.
And so the matter was allowed to rest.	На этом спор был закончен.
But that evening, by the light of the fire and of a single candle, the first map of the lost world was elaborated.	А в тот же вечер при свете костра и единственной свечи мы вычертили по моему наброску первую карту Затерянного мира.
Every detail which I had roughly noted from my watch-tower was drawn out in its relative place.	Детали, только намеченные мною с вершины дерева, были занесены на соответствующие места.
Challenger's pencil hovered over the great blank which marked the lake.	Карандаш Челленджера задержался над большим белым пятном, изображавшим озеро.
"What shall we call it?" he asked.	- Как же мы его назовем? - спросил он.
"Why should you not take the chance of perpetuating your own name?" said Summerlee, with his usual touch of acidity.	- Почему бы вам не воспользоваться случаем увековечить свое имя? - с обычной язвительностью сказал Саммерли.
"I trust, sir, that my name will have other and more personal claims upon posterity," said Challenger, severely.	- Я уверен, сэр, что у потомства найдутся более веские основания, чтобы запомнить Челленджера. И эти основания будут покоиться на его личных заслугах, - сурово ответил профессор.
"Any ignoramus can hand down his worthless memory by imposing it upon a mountain or a river.	- Каждый невежда может навязать свое имя какой-нибудь реке или горной вершине.
I need no such monument."	Мне таких монументов не нужно.
Summerlee, with a twisted smile, was about to make some fresh assault when Lord John hastened to intervene.	Саммерли криво улыбнулся, готовясь к новому выпаду, но лорд Джон поспешил прервать спорщиков.
"It's up to you, young fellah, to name the lake," said he.	- Милый юноша, окрестить озеро должны вы, -сказал он.
"You saw it first, and, by George, if you choose to put	- Вы первый его увидели, и, если вам захочется проставить на карте .озеро Мелоун., перечить вам никто не будет.
'Lake Malone' on it, no one has a better right." "By all means.	- Конечно, конечно!
Let our young friend give it a name," said Challenger.	Пусть наш юный друг даст название озеру, -поддержал его Челленджер.
"Then," said I, blushing, I dare say, as I said it, "let it be named Lake Gladys."	- В таком случае, - сказал я и сам почувствовал, что краснею, - пусть оно зовется озером Глэдис.
"Don't you think the Central Lake would be more descriptive?" remarked Summerlee.	- А вам не кажется, что "Центральное. даст более ясное понятие о его местоположении? - спросил Саммерли.
"I should prefer Lake Gladys."	- Нет, пусть будет озеро Глэдис.

Challenger looked at me sympathetically, and shook his great head in mock disapproval.	Челленджер бросил на меня сочувственный взгляд и с шутливой укоризной покачал головой.
"Boys will be boys," said he.	- Ах, молодость, молодость! - сказал он.
"Lake Gladys let it be."	- Ну что же, Глэдис так Глэдис!
CHAPTER XII "It was Dreadful in the Forest"	Глава XII. КАК СТРАШНО БЫЛО В ЛЕСУ!
I have said-or perhaps I have not said, for my memory plays me sad tricks these days-that I glowed with pride when three such men as my comrades thanked me for having saved, or at least greatly helped, the situation.	В предыдущем письме уже упоминалось... а может, и нет? - последнее время память играет со мной злые шутки, - что я был сам не свой от гордости, когда трое таких незаурядных людей, как мои спутники, с благодарностью пожали мне руку. По их словам, я спас или по крайней мере значительно облегчил наше положение.
As the youngster of the party, not merely in years, but in experience, character, knowledge, and all that goes to make a man, I had been overshadowed from the first.	Будучи самым младшим членом экспедиции и уступая моим товарищам во всем, что касалось опыта и твердости характера, я с первых же дней нашего путешествия оставался в тени.
And now I was coming into my own. I warmed at the thought.	Но теперь настал и мой час.
Alas! for the pride which goes before a fall!	Увы! Гордыня к добру не приводит.
That little glow of self-satisfaction, that added measure of self-confidence, were to lead me on that very night to the most dreadful experience of my life, ending with a shock which turns my heart sick when I think of it.	Чувство самодовольства и новая для меня уверенность в своих силах привели к тому, что в ту же ночь мне пришлось выдержать такое испытание, о котором я до сих пор не могу вспомнить без ужаса.
It came about in this way.	Вот как это случилось.
I had been unduly excited by the adventure of the tree, and sleep seemed to be impossible.	Взбудораженный сверх всякой меры своим удачным подъемом на вершину дерева гингко, я никак не мог уснуть.
Summerlee was on guard, sitting hunched over our small fire, a quaint, angular figure, his rifle across his knees and his pointed, goat-like beard wagging with each weary nod of his head.	В ту ночь первым дежурил Саммерли. В неярком свете костра виднелась его нелепая, угловатая фигура. Он сидел, сгорбившись, положив винтовку на колени, и так клевал носом, что его козлиная бородка то и дело вздрагивала.
Lord John lay silent, wrapped in the South American poncho which he wore, while Challenger snored with a roll and rattle which reverberated through the woods.	Лорд Джон лежал, завернувшись в свое южноамериканское одеяло - пончо, и его совсем не было слышно. Зато густой и громкий храп Челленджера разносился по всему лесу.
The full moon was shining brightly, and the air was crisply cold.	Полная луна светила ярко; ночной воздух так и пробирал холодком.
What a night for a walk!	Какая ночь для прогулки!
And then suddenly came the thought, "Why not?"	И вдруг меня осенило: а почему бы и в самом деле не прогуляться?

Suppose I stole softly away, suppose I made my way down to the central lake, suppose I was back at breakfast with some record of the place-would I not in that case be thought an even more worthy associate?	Что, если я тихонько выйду из лагеря, найду дорогу к центральному озеру и утром вернусь с целым ворохом новостей? Ведь тогда акции мои поднимутся еще выше!
Then, if Summerlee carried the day and some means of escape were found, we should return to London with first-hand knowledge of the central mystery of the plateau, to which I alone, of all men, would have penetrated.	И если Саммерли заставит нас найти какой-нибудь способ выбраться отсюда, мы вернемся в Лондон с самыми точными сведениями о центральной части Страны Мепл-Уайта, где, кроме меня, не побывал никто.
I thought of Gladys, with her	Я вспомнил Глэдис...
"There are heroisms all round us." I seemed to hear her voice as she said it.	"Человек - сам творец своей славы., - прозвучало у меня в ушах.
I thought also of McArdle.	Вспомнил и Мак-Ардла.
What a three column article for the paper!	Какой материал для газеты - на целую полосу!
What a foundation for a career!	Какая карьера ждет меня впереди!
A correspondentship in the next great war might be within my reach.	Начнется война, и, может быть, меня пошлют корреспондентом на театр военных действий.
I clutched at a gun-my pockets were full of cartridges-and, parting the thorn bushes at the gate of our zareba, quickly slipped out.	Я схватил первую попавшуюся винтовку -патроны были у меня в карманах - и, разобрав завал у входа в форт, проскользнул за его ограду.
My last glance showed me the unconscious Summerlee, most futile of sentinels, still nodding away like a queer mechanical toy in front of the smouldering fire.	Оглянувшись напоследок, я увидел нашего горе-часового Саммерли, который по-прежнему дремал у затухающего костра, мерно, словно китайский болванчик, покачивая головой.
I had not gone a hundred yards before I deeply repented my rashness.	После первых же ста ярдов мне стало ясно, сколько безрассудства в моем поступке.
I may have said somewhere in this chronicle that I am too imaginative to be a really courageous man, but that I have an overpowering fear of seeming afraid.	Я, кажется, уже упоминал на страницах этой хроники, что пылкость воображения мешает мне стать по-настоящему смелым человеком, упоминал и о том, что больше всего на свете боюсь прослыть трусом.
This was the power which now carried me onwards.	Вот эта боязнь и толкала меня вперед.
I simply could not slink back with nothing done.	Я просто не мог бы вернуться в лагерь с пустыми руками.
Even if my comrades should not have missed me, and should never know of my weakness, there would still remain some intolerable self-shame in my own soul.	Если б товарищи и не хватились меня и не узнали бы о моем малодушии, все равно я не нашел бы себе места от жгучего стыда.
And yet I shuddered at the position in which I found myself, and would have given all I possessed at that moment to have been honorably free of the whole business.	А в то же время меня то и дело кидало в дрожь, и я готов был отдать все, лишь бы найти достойный выход из этого нелепого положения.
It was dreadful in the forest.	Как страшно было в лесу!

The trees grew so thickly and their foliage spread so widely that I could see nothing of the moon-light save that here and there the high branches made a tangled filigree against the starry sky.	Деревья стояли такой плотной стеной, листва у них была такая густая, что лунный свет почти не проникал сюда, и лишь самые верхние ветки филигранным узором сквозили на фоне звездного неба.
As the eyes became more used to the obscurity one learned that there were different degrees of darkness among the trees-that some were dimly visible, while between and among them there were coal-black shadowed patches, like the mouths of caves, from which I shrank in horror as I passed.	Привыкнув мало-помалу к темноте, глаза мои начали кое-что различать в ней. Некоторые деревья все же виднелись в этом мраке, другие совсем тонули в угольно-черных провалах, от которых я в ужасе шарахался, так как порой они казались мне входами в какие-то пещеры.
I thought of the despairing yell of the tortured iguanodon-that dreadful cry which had echoed through the woods.	Я вспомнил отчаянный вопль обреченного на гибель игуанодона, разнесшийся по всему лесу.
I thought, too, of the glimpse I had in the light of Lord John's torch of that bloated, warty, blood-slavering muzzle.	Вспомнил и бородавчатую окровавленную морду, мелькнувшую передо мной при свете факела лорда Джона.
Even now I was on its hunting-ground. At any instant it might spring upon me from the shadows-this nameless and horrible monster.	Безымянное страшное чудовище охотится в этих самых местах. Оно может в любую минуту броситься на меня из лесной тьмы.
I stopped, and, picking a cartridge from my pocket, I opened the breech of my gun.	Я остановился, вынул из кармана патрон и открыл затвор винтовки.
As I touched the lever my heart leaped within me.	И вдруг сердце замерло у меня в груди.
It was the shot-gun, not the rifle, which I had taken!	Это была не винтовка, а дробовик.
Again the impulse to return swept over me.	И я снова подумал: "Уж не вернуться ли?."
Here, surely, was a most excellent reason for my failure-one for which no one would think the less of me.	Повод вполне достаточный, никто не посмеет сомневаться в причинах моей неудачи.
But again the foolish pride fought against that very word.	Но глупая гордость восставала даже против одного этого слова.
I could not-must not-fail.	Нет, я не хотел, я не мог допустить, чтобы меня постигла неудача.
After all, my rifle would probably have been as useless as a shot-gun against such dangers as I might meet.	Если уж на то пошло, так перед лицом тех опасностей, которые мне здесь, по всей вероятности, угрожают, винтовка окажется столь же бесполезным оружием, сколь и охотничье ружье.
If I were to go back to camp to change my weapon I could hardly expect to enter and to leave again without being seen.	Возвращаться в лагерь и исправлять ошибку не имеет смысла - второй раз мне не удастся уйти оттуда незамеченным.
In that case there would be explanations, and my attempt would no longer be all my own.	Придется объяснить свои намерения, и тогда инициатива уйдет у меня из рук.
After a little hesitation, then, I screwed up my courage and continued upon my way, my useless gun under my arm.	После недолгих колебаний я все же собрался с духом и двинулся дальше, держа бесполезное ружье под мышкой.

The darkness of the forest had been alarming, but even worse was the white, still flood of moonlight in the open glade of the iguanodons.	Лесная тьма пугала меня, но на прогалине игуанодонов, залитой ровным лунным светом, мне стало еще страшнее.
Hid among the bushes, I looked out at it.	Я внимательно оглядел ее, спрятавшись в кустах.
None of the great brutes were in sight.	Чудовищ не было видно.
Perhaps the tragedy which had befallen one of them had driven them from their feeding-ground.	Трагедия, злополучным героем которой стал один из игуанодонов, вероятно, заставила остальных уйти с этого пастбища.
In the misty, silvery night I could see no sign of any living thing.	Туманная серебристая ночь была безмолвна - ни шороха, ни звука.
Taking courage, therefore, I slipped rapidly across it, and among the jungle on the farther side I picked up once again the brook which was my guide.	Набравшись храбрости, я быстро перебежал прогалину и по ту сторону опять вышел к ручью, служившему мне путеводной нитью.
It was a cheery companion, gurgling and chuckling as it ran, like the dear old trout-stream in the West Country where I have fished at night in my boyhood.	Этот веселый спутник бежал, болтая и журча, как тот дорогой моему сердцу ручей в родной стороне, где я еще мальчиком ловил по ночам форель.
So long as I followed it down I must come to the lake, and so long as I followed it back I must come to the camp.	Если идти вниз по течению, он выведет меня к озеру; если подыматься вверх, - вернешься обратно в лагерь.
Often I had to lose sight of it on account of the tangled brush-wood, but I was always within earshot of its tinkle and splash.	Ручей то и дело терялся среди кустов, но его неумолчное журчание все время стояло у меня в ушах.
As one descended the slope the woods became thinner, and bushes, with occasional high trees, took the place of the forest.	Чем ниже под уклон, тем больше и больше редел лес, постепенно уступая место зарослям кустарника, среди которых лишь кое-где поднимались высокие деревья.
I could make good progress, therefore, and I could see without being seen.	Идти становилось легче, и теперь я мог смотреть по сторонам, оставаясь незамеченным.
I passed close to the pterodactyl swamp, and as I did so, with a dry, crisp, leathery rattle of wings, one of these great creatures-it was twenty feet at least from tip to tip-rose up from somewhere near me and soared into the air.	Мой путь проходил мимо болота птеродактилей, и оттуда навстречу мне с сухим шелестом и свистом взмыл в воздух один из этих гигантов, размах крыльев которого был футов двадцать по меньшей мере.
As it passed across the face of the moon the light shone clearly through the membranous wings, and it looked like a flying skeleton against the white, tropical radiance.	Вот его перепончатые крылья пронизало ослепительно-белым тропическим сиянием лунного диска, и словно скелет пролетел у меня над головой.
I crouched low among the bushes, for I knew from past experience that with a single cry the creature could bring a hundred of its loathsome mates about my ears.	Я кинулся в кусты, зная по опыту, что достаточно этому чудовищу подать голос, и на меня тучей налетят его омерзительные собратья.
It was not until it had settled again that I dared to steal onwards upon my journey.	И только после того, как птеродактиль опустился в чащу кустов, я осторожно двинулся дальше.

The night had been exceedingly still, but as I advanced I became conscious of a low, rumbling sound, a continuous murmur, somewhere in front of me. This grew louder as I proceeded, until at last it was clearly quite close to me.	Ночь была на редкость тихая, но вот тишину нарушил глухой, ровный рокот, с каждым моим шагом становившийся все громче и громче.
When I stood still the sound was constant, so that it seemed to come from some stationary cause. It was like a boiling kettle or the bubbling of some great pot. Soon I came upon the source of it, for in the center of a small clearing I found a lake-or a pool, rather, for it was not larger than the basin of the Trafalgar Square fountain-of some black, pitch-like stuff, the surface of which rose and fell in great blisters of bursting gas.	Наконец я остановился совсем рядом с источником, из которого исходил этот звук, напоминавший клокотание кипятка в котле, и понял, в чем тут дело. Посередине небольшой лужайки виднелось озеро, вернее, большая лужа, ибо в диаметре она была не больше водоема на Трафальгар-сквер. Ее черная, как деготь, поверхность непрестанно вздувалась пузырями, которые лопались, выделяя газ.
The air above it was shimmering with heat, and the ground round was so hot that I could hardly bear to lay my hand on it.	Воздух над лужей дрожал от жара, а земля вокруг была до того горячая, что, коснувшись ее ладонью, я тут же отдернул руку.
It was clear that the great volcanic outburst which had raised this strange plateau so many years ago had not yet entirely spent its forces.	По-видимому, мощный вулканический процесс, много веков назад вздыбивший плато над земной поверхностью, еще не закончился.
Blackened rocks and mounds of lava I had already seen everywhere peeping out from amid the luxuriant vegetation which draped them, but this asphalt pool in the jungle was the first sign that we had of actual existing activity on the slopes of the ancient crater.	Нам уже приходилось видеть здесь, среди пышной зелени, черные обломки скал и застывшую лаву, но этот резервуар с жидким асфальтом был первым неоспоримым доказательством того, что древний вулкан продолжает действовать и по сию пору.
I had no time to examine it further for I had need to hurry if I were to be back in camp in the morning.	К сожалению, мне надо было спешить, чтобы вернуться в лагерь до рассвета, и я не стал задерживаться здесь.
It was a fearsome walk, and one which will be with me so long as memory holds.	До конца дней своих я не забуду этого страшного пути.
In the great moonlight clearings I slunk along among the shadows on the margin. In the jungle I crept forward, stopping with a beating heart whenever I heard, as I often did, the crash of breaking branches as some wild beast went past.	Освещенные луной прогалины я обходил по самым краям, стараясь держаться в густой тени; в джунглях то и дело замирал от страха, слыша треск веток, сквозь которые пробирался какой-нибудь зверь.
Now and then great shadows loomed up for an instant and were gone-great, silent shadows which seemed to prowl upon padded feet.	Огромные тени возникали передо мной и снова исчезали, бесшумно скользя на мягких лапах.
How often I stopped with the intention of returning, and yet every time my pride conquered my fear, and sent me on again until my object should be attained.	Я часто останавливался с твердым намерением повернуть обратно, и всякий раз гордость побеждала страх и гнала меня вперед, к намеченной цели.
At last (my watch showed that it was one in the morning) I saw the gleam of water amid the openings of the jungle, and ten minutes later I was among the reeds upon the borders of the central lake.	Наконец (на моих часах было начало второго) в просвете между деревьями блеснула вода, и минут через десять я уже стоял в камышах на берегу центрального озера.
I was exceedingly dry, so I lay down and took a long draught of its waters, which were fresh and cold.	Меня давно мучила жажда, и я лег ничком и припал к воде; она оказалась холодной и очень свежей на вкус.

There was a broad pathway with many tracks upon it at the spot which I had found, so that it was clearly one of the drinking-places of the animals.	В этом месте к берегу вела широкая, испещренная множеством следов тропинка -очевидно, звери приходили сюда на водопой.
Close to the water's edge there was a huge isolated block of lava.	У самой воды огромной глыбой поднималась застывшая лава.
Up this I climbed, and, lying on the top, I had an excellent view in every direction.	Я взобрался на нее, лег и осмотрелся по сторонам.
The first thing which I saw filled me with amazement.	Первое, что предстало моему взору, поразило меня своей неожиданностью.
When I described the view from the summit of the great tree, I said that on the farther cliff I could see a number of dark spots, which appeared to be the mouths of caves.	Описывая вид, открывавшийся с вершины дерева гингко, я упоминал о темных пятнах на скалистой гряде, которые можно было принять за входы в пещеры.
Now, as I looked up at the same cliffs, I saw discs of light in every direction, ruddy, clearly-defined patches, like the port-holes of a liner in the darkness.	Взглянув теперь в ту сторону, я увидел множество круглых отверстий, светящихся ярким, красноватым огнем, словно иллюминаторы океанского парохода в ночной темноте.
For a moment I thought it was the lava-glow from some volcanic action; but this could not be so.	Сначала я подумал, что это отблеск лавы, бурлящей в непотухшем вулкане, но тут же отказался от такого предположения.
Any volcanic action would surely be down in the hollow and not high among the rocks.	Лава бурлила бы где-нибудь внизу, а не высоко среди скал.
What, then, was the alternative?	Тогда что же это значит?
It was wonderful, and yet it must surely be. These ruddy spots must be the reflection of fires within the caves-fires which could only be lit by the hand of man.	Невероятно, но, по-видимому, другого объяснения не подыщешь: эти красноватые пятна не что иное, как отблески костров, горящих в пещерах, костров, разжечь которые могла только человеческая рука.
There were human beings, then, upon the plateau.	Следовательно, на плато есть люди.
How gloriously my expedition was justified!	Какие блестящие результаты дала моя ночная прогулка!
Here was news indeed for us to bear back with us to London!	Уж с такими известиями нам не стыдно будет вернуться в Лондон.
For a long time I lay and watched these red, quivering blotches of light.	Я долго смотрел на эти красные мерцающие отблески.
I suppose they were ten miles off from me, yet even at that distance one could observe how, from time to time, they twinkled or were obscured as someone passed before them.	Меня отделяло от них не меньше десяти миль, но даже на таком расстоянии можно было разглядеть, как они то затухали, то вспыхивали ярче, то совсем исчезали у меня из глаз, когда их заслоняли чьи-то тени.
What would I not have given to be able to crawl up to them, to peep in, and to take back some word to my comrades as to the appearance and character of the race who lived in so strange a place!	Чего бы я только не дал, чтобы подобраться к этим пещерам, заглянуть в них и потом поведать моим спутникам о внешнем облике и образе жизни человеческой расы, населяющей этот таинственный уголок земного шара!

It was out of the question for the moment, and yet surely we could not leave the plateau until we had some definite knowledge upon the point.	Сейчас об этом нечего было и думать, но вряд ли кто-нибудь из нас захочет покинуть плато, не узнав толком, что скрывается в этих пещерах.
Lake Gladys-my own lake-lay like a sheet of quicksilver before me, with a reflected moon shining brightly in the center of it.	Озеро Глэдис - мое озеро! - сверкало передо мной, словно ртуть, а в самом центре его отражался светлый диск луны.
It was shallow, for in many places I saw low sandbanks protruding above the water.	Оно было неглубокое: из воды в нескольких местах проглядывали песчаные отмели.
Everywhere upon the still surface I could see signs of life, sometimes mere rings and ripples in the water, sometimes the gleam of a great silver-sided fish in the air, sometimes the arched, slate-colored back of some passing monster.	Гладкая поверхность озера жила своей жизнью -на ней появлялись то круги, то легкая рябь; вот рыба блеснула серебряной чешуей, вот показалась горбатая аспидно-черная спина какого-то чудовища.
Once upon a yellow sandbank I saw a creature like a huge swan, with a clumsy body and a high, flexible neck, shuffling about upon the margin. Presently it plunged in, and for some time I could see the arched neck and darting head undulating over the water.	Странное существо, похожее на огромного лебедя с длинной гибкой шеей, прошло по краю отмели, потом грузно плюхнулось в озеро и поплыло. Его изогнутая шея и юркая голова долго виднелись над водой.
Then it dived, and I saw it no more.	Потом оно нырнуло и больше уже не показывалось.
My attention was soon drawn away from these distant sights and brought back to what was going on at my very feet.	Вскоре я устремил все свое внимание на то, что происходило почти у самых моих ног.
Two creatures like large armadillos had come down to the drinking-place, and were squatting at the edge of the water, their long, flexible tongues like red ribbons shooting in and out as they lapped.	На берегу появились два зверя, похожих на крупных армадиллов. Они припали к воде и быстро заработали длинными красными лентами языков.
A huge deer, with branching horns, a magnificent creature which carried itself like a king, came down with its doe and two fawns and drank beside the armadillos.	Вслед за ними на водопой явился огромный ветвисторогий олень с самкой и двумя оленятами.
No such deer exist anywhere else upon earth, for the moose or elks which I have seen would hardly have reached its shoulders.	Такого царственного существа, наверно, больше нигде не найдешь, кроме как в Стране Мепл-Уайта; и лось, и американский олень были бы ему по плечо.
Presently it gave a warning snort, and was off with its family among the reeds, while the armadillos also scuttled for shelter.	Все семейство мирно пило воду, но вдруг самец предостерегающе фыркнул, и они мигом исчезли в камышах. Армадиллы тоже заковыляли прочь.
A new-comer, a most monstrous animal, was coming down the path.	На тропинке появилось какое-то новое существо - настоящее чудовище.
For a moment I wondered where I could have seen that ungainly shape, that arched back with triangular fringes along it, that strange bird-like head held close to the ground.	У меня пронеслось в голове: где же я видел этого урода с круглой спиной, усаженной треугольными зубцами, с маленькой птичьей головкой, опущенной почти до самой земли?
Then it came back, to me.	И вдруг вспомнил.

It was the stegosaurus-the very creature which Maple White had preserved in his sketch-book, and which had been the first object which arrested the attention of Challenger!	Это же стегозавр, которого Мепл-Уайт запечатлел на страницах своего альбома, то чудовище, которым прежде всего заинтересовался Челленджер.
There he was-perhaps the very specimen which the American artist had encountered.	Вот он передо мной - может быть, тот самый зверь, что повстречался американскому художнику.
The ground shook beneath his tremendous weight, and his gulpings of water resounded through the still night.	Земля содрогалась под его страшной тяжестью, воду он лакал так громко, что эти звуки, казалось, будили ночь.
For five minutes he was so close to my rock that by stretching out my hand I could have touched the hideous waving hackles upon his back.	Минут пять стегозавр стоял совсем рядом со мной. Стоило мне протянуть руку, и я бы коснулся этих отвратительных зубцов, вздрагивавших при каждом его движении.
Then he lumbered away and was lost among the boulders.	Напившись, чудовище побрело прочь и скрылось среди камней.
Looking at my watch, I saw that it was half-past two o'clock, and high time, therefore, that I started upon my homeward journey.	Я вынул часы - была половина третьего, самое время возвращаться в лагерь.
There was no difficulty about the direction in which I should return for all along I had kept the little brook upon my left, and it opened into the central lake within a stone's-throw of the boulder upon which I had been lying.	Обратный путь не вызывал у меня никаких сомнений, так как я шел сюда, держась левого берега ручья, а ручей вливался в центральное озеро в нескольких шагах от моего наблюдательного пункта.
I set off, therefore, in high spirits, for I felt that I had done good work and was bringing back a fine budget of news for my companions.	Итак, я в самом лучшем расположении духа зашагал к лагерю, гордясь результатами своей ночной прогулки и теми новостями, которые преподнесу товарищам.
Foremost of all, of course, were the sight of the fiery caves and the certainty that some troglodytic race inhabited them.	Конечно, самая важная новость - это освещенные изнутри пещеры, где, по всей вероятности, живет какое-то племя троглодитов.
But besides that I could speak from experience of the central lake.	Но мои наблюдения над центральным озером тоже кое-чего стоят.
I could testify that it was full of strange creatures, and I had seen several land forms of primeval life which we had not before encountered.	Я могу удостоверить, что оно полно живых существ, и, кроме того, опишу несколько новых видов доисторических сухопутных животных, не встречавшихся нам до сих пор.
I reflected as I walked that few men in the world could have spent a stranger night or added more to human knowledge in the course of it.	Не много найдется людей на свете, думал я, которые за одну ночь - и какую необычайную ночь! - смогли бы внести столь ценный вклад в сокровищницу человеческих знаний.
I was plodding up the slope, turning these thoughts over in my mind, and had reached a point which may have been half-way to home, when my mind was brought back to my own position by a strange noise behind me.	Поглощенный своими мыслями, я медленно поднимался вверх по склону и уже был примерно на полпути к лагерю, когда послышавшиеся сзади странные звуки вернули меня к действительности.
It was something between a snore and a growl, low, deep, and exceedingly menacing.	Это было нечто среднее между храпением и ревом - глухим, низким и грозным.

Some strange creature was evidently near me, but nothing could be seen, so I hastened more rapidly upon my way.	По-видимому, вблизи появился какой-то зверь, но в темноте ничего нельзя было разглядеть.
I had traversed half a mile or so when suddenly the sound was repeated, still behind me, but louder and more menacing than before.	Я прибавил шагу и, пройдя еще с полмили, снова услышал те же звуки. На сей раз они были гораздо громче и страшнее.
My heart stood still within me as it flashed across me that the beast, whatever it was, must surely be after ME.	Сердце замерло у меня в груди при мысли, что за мной кто-то гонится.
My skin grew cold and my hair rose at the thought.	Я весь похолодел и почувствовал, как волосы встали дыбом у меня на голове.
That these monsters should tear each other to pieces was a part of the strange struggle for existence, but that they should turn upon modern man, that they should deliberately track and hunt down the predominant human, was a staggering and fearsome thought.	Пусть эти чудовища рвут друг друга на куски, такова борьба за существование, но чтобы они нападали на современного человека, охотились за владыкой мира - с этой страшной мыслью я не мог примириться.
I remembered again the blood-beslobbered face which we had seen in the glare of Lord John's torch, like some horrible vision from the deepest circle of Dante's hell.	Передо мной снова возникло это страшное видение из дантова "Ада. - залитая кровью морда, освещенная на миг горящей веткой лорда Джона.
With my knees shaking beneath me, I stood and glared with starting eyes down the moonlit path which lay behind me.	Я стоял, глядя во все глаза назад, на залитую луной тропинку, и колени у меня подгибались от страха.
All was quiet as in a dream landscape. Silver clearings and the black patches of the bushes-nothing else could I see.	Такое может только присниться: тишина, серебристые лунные блики на прогалинах, черные пятна кустов.
Then from out of the silence, imminent and threatening, there came once more that low, throaty croaking, far louder and closer than before.	И вдруг эту грозную тишину снова прорезало то же низкое, гортанное рычание. Оно звучало еще громче, еще ближе.
There could no longer be a doubt. Something was on my trail, and was closing in upon me every minute.	Сомнений быть не могло; меня кто-то выслеживал, и расстояние между мной и моим преследователем сокращалось с каждой минутой.
I stood like a man paralyzed, still staring at the ground which I had traversed.	Я стоял, будто пригвожденный к месту, и не мог отвести глаз от тропинки.
Then suddenly I saw it.	И вдруг оно показалось.
There was movement among the bushes at the far end of the clearing which I had just traversed.	В дальнем конце прогалины, которую я только что прошел, дрогнули кусты.
A great dark shadow disengaged itself and hopped out into the clear moonlight.	Что-то большое, темное отделилось от них и одним прыжком вымахнуло на залитую луной прогалину.
I say "hopped" advisedly, for the beast moved like a kangaroo, springing along in an erect position upon its powerful hind legs, while its front ones were held bent in front of it.	Я умышленно говорю о прыжке, ибо чудовище передвигалось, как кенгуру, вытянувшись во весь рост и отталкиваясь от земли сильно развитыми задними ногами; передние были прижаты у него к брюху.

It was of enormous size and power, like an erect elephant, but its movements, in spite of its bulk, were exceedingly alert.	Размеры и мощь этого зверя поразили меня -настоящий слон, вставший на дыбы. И при всем том какая подвижность!
For a moment, as I saw its shape, I hoped that it was an iguanodon, which I knew to be harmless, but, ignorant as I was, I soon saw that this was a very different creature.	В первую минуту у меня еще мелькнула надежда: может быть, это лишь безобидный игуанодон? Но, несмотря на все свое невежество, я понял, что ошибаюсь.
Instead of the gentle, deer-shaped head of the great three-toed leaf-eater, this beast had a broad, squat, toad-like face like that which had alarmed us in our camp.	У трехпалого травоядного игуанодона голова была маленькая, как у лани, а у этого страшилища широкая, плоская - словом, точная копия той жабьей морды, обладатель которой так напугал нас минувшей ночью.
His ferocious cry and the horrible energy of his pursuit both assured me that this was surely one of the great flesh-eating dinosaurs, the most terrible beasts which have ever walked this earth.	Свирепый рев и настойчивость, с какой он преследовал меня, свидетельствовали о том, что это плотоядный динозавр, один из самых страшных зверей, которые когда-либо водились на земле.
As the huge brute loped along it dropped forward upon its fore-paws and brought its nose to the ground every twenty yards or so. It was smelling out my trail.	Чудовище то и дело припадало на передние лапы и тыкалось носом в землю, вынюхивая мои следы.
Sometimes, for an instant, it was at fault. Then it would catch it up again and come bounding swiftly along the path I had taken.	Иногда они терялись, по динозавр находил их и снова огромными прыжками пускался по тропинке следом за мной.
Even now when I think of that nightmare the sweat breaks out upon my brow.	Даже теперь, при одном лишь воспоминании об этом кошмаре, холодный пот проступает у меня на лбу.
What could I do?	Что мне было делать?
My useless fowling-piece was in my hand. What help could I get from that?	У меня в руках был дробовик, но какой от него толк сейчас?
I looked desperately round for some rock or tree, but I was in a bushy jungle with nothing higher than a sapling within sight, while I knew that the creature behind me could tear down an ordinary tree as though it were a reed.	Я с отчаянием огляделся по сторонам, ища глазами какое-нибудь прикрытие - скалу или дерево, но здесь, в чаще кустарника, были только молодые деревца, а моему преследователю ничего не стоило бы переломить, как тростинку, и большое дерево.
My only possible chance lay in flight.	Меня могло спасти только бегство.
I could not move swiftly over the rough, broken ground, but as I looked round me in despair I saw a well-marked, hard-beaten path which ran across in front of me.	Но как бежать по неровному каменистому откосу? К счастью, я заметил хорошо утоптанную тропинку, пересекавшую мой путь.
We had seen several of the sort, the runs of various wild beasts, during our expeditions.	Во время своих разведок мы видели немало таких троп, проложенных дикими зверями.
Along this I could perhaps hold my own, for I was a fast runner, and in excellent condition.	Если броситься по ней, может быть, мне и удастся уйти от преследования, тем более что бегаю я хорошо и сейчас нахожусь в форме.

Flinging away my useless gun, I set myself to do such a half-mile as I have never done before or since.	И, отшвырнув в сторону бесполезное ружье, я показал такой класс спринта, какой не показывал ни до, ни после этой ночи.
My limbs ached, my chest heaved, I felt that my throat would burst for want of air, and yet with that horror behind me I ran and I ran and ran.	Ноги мои подкашивались, грудь разрывалась, дыхание спирало в горле, но я все бежал и бежал вперед, подгоняемый ужасом.
At last I paused, hardly able to move.	Наконец, когда сил уже больше не стало, я остановился.
For a moment I thought that I had thrown him off. The path lay still behind me.	На секунду мне показалось, что преследование кончилось - на тропинке никого не было.
And then suddenly, with a crashing and a rending, a thudding of giant feet and a panting of monster lungs the beast was upon me once more.	И вдруг снова треск сучьев, топот исполинских лап, свистящее дыхание могучих легких... Зверь настигал меня.
He was at my very heels.	Он уже совсем близко!
I was lost.	Спасения нет!
Madman that I was to linger so long before I fled!	Безумец! Зачем я так долго раздумывал, прежде чем обратиться в бегство?
Up to then he had hunted by scent, and his movement was slow.	Сначала динозавр полагался только на свой нюх, а это замедляло погоню.
But he had actually seen me as I started to run. From then onwards he had hunted by sight, for the path showed him where I had gone.	Но как только я побежал, он заметил меня и с той минуты уже не терял из виду.
Now, as he came round the curve, he was springing in great bounds.	Еще несколько прыжков - и чудовище показалось из-за поворота тропинки.
The moonlight shone upon his huge projecting eyes, the row of enormous teeth in his open mouth, and the gleaming fringe of claws upon his short, powerful forearms.	В ярком свете луны блеснули огромные выпученные глаза, пасть с двумя рядами страшных зубов и острые когти на коротких передних лапах.
With a scream of terror I turned and rushed wildly down the path.	Я дико вскрикнул и опрометью бросился вперед.
Behind me the thick, gasping breathing of the creature sounded louder and louder.	Прерывистое, хриплое дыхание слышалось все ближе и ближе.
His heavy footfall was beside me.	Тяжелый топот настигал меня.
Every instant I expected to feel his grip upon my back.	Еще секунда - и динозавр вцепится мне в спину.
And then suddenly there came a crash-I was falling through space, and everything beyond was darkness and rest.	И вдруг - оглушительный треск, я лечу в бездну, а дальше тьма и пустота забвения...
As I emerged from my unconsciousness-which could not, I think, have lasted more than a few minutes-I was aware of a most dreadful and penetrating smell.	Когда я очнулся от обморока - думаю, что на это потребовалось всего несколько минут, - мне ударило в нос ужасающее, совершенно невыносимое зловоние.
Putting out my hand in the darkness I came upon something which felt like a huge lump of meat, while my other hand closed upon a large bone.	Я пошарил в темноте и одной рукой нащупал что-то вроде огромного куска мяса, другой -тяжелую кость.

Up above me there was a circle of starlit sky, which showed me that I was lying at the bottom of a deep pit.	Высоко вверху в правильном овале светили звезды.
Slowly I staggered to my feet and felt myself all over.	Следовательно, я лежал на дне какой-то глубокой ямы.
I was stiff and sore from head to foot, but there was no limb which would not move, no joint which would not bend.	Все тело у меня ныло, но кости были целы, никаких повреждений не обнаруживалось.
As the circumstances of my fall came back into my confused brain, I looked up in terror, expecting to see that dreadful head silhouetted against the paling sky.	Когда в моем затуманенном мозгу всплыли обстоятельства, предшествовавшие этому падению в яму, я с ужасом взглянул вверх в полной уверенности, что темная голова динозавра вот-вот появится на фоне бледнеющего неба.
There was no sign of the monster, however, nor could I hear any sound from above.	Но все было тихо, спокойно.
I began to walk slowly round, therefore, feeling in every direction to find out what this strange place could be into which I had been so opportunely precipitated.	Тогда я медленно, ощупью обошел дно ямы, стараясь понять, куда же меня вверг счастливый случай.
It was, as I have said, a pit, with sharply-sloping walls and a level bottom about twenty feet across.	Яма была глубокая, с отвесными краями и ровным дном, футов двадцати в поперечнике.
This bottom was littered with great gobbets of flesh, most of which was in the last state of putridity. The atmosphere was poisonous and horrible.	На дне валялись совершенно разложившиеся куски мяса, от которых шел удушающий смрад.
After tripping and stumbling over these lumps of decay, I came suddenly against something hard, and I found that an upright post was firmly fixed in the center of the hollow.	Ступая по этой падали и то и дело спотыкаясь о нее, я вдруг наткнулся на что-то твердое - это был деревянный кол, вбитый в самой середине ямы.
It was so high that I could not reach the top of it with my hand, and it appeared to be covered with grease.	Я ощупал его, моя рука скользнула по чему-то липкому, но до верхушки кола так и не дотянулась.
Suddenly I remembered that I had a tin box of wax-vestas in my pocket. Striking one of them, I was able at last to form some opinion of this place into which I had fallen.	Вдруг я вспомнил, что у меня в кармане есть восковые спички, и, чиркнув одну, сразу понял назначение этой ямы.
There could be no question as to its nature. It was a trap-made by the hand of man.	Сомневаться не приходилось: это была западня, вырытая руками человека.
The post in the center, some nine feet long, was sharpened at the upper end, and was black with the stale blood of the creatures who had been impaled upon it.	Вбитый посредине заостренный кол высотою футов в девять весь почернел от крови животных, которые напарывались на него.
The remains scattered about were fragments of the victims, which had been cut away in order to clear the stake for the next who might blunder in.	Валявшиеся на дне куски гнилого мяса были, по-видимому, срезаны с кола, чтобы очистить место для следующих жертв.

I remembered that Challenger had declared that man could not exist upon the plateau, since with his feeble weapons he could not hold his own against the monsters who roamed over it.	Я вспомнил Челленджера, утверждавшего, что человек с его слабыми средствами защиты не может существовать на плато, населенном такими чудовищами.
But now it was clear enough how it could be done.	Но теперь способы его борьбы с ними стали ясны мне.
In their narrow-mouthed caves the natives, whoever they might be, had refuges into which the huge saurians could not penetrate, while with their developed brains they were capable of setting such traps, covered with branches, across the paths which marked the run of the animals as would destroy them in spite of all their strength and activity.	Пещеры с узкими входами служили надежным убежищем для их обитателей, кто бы они ни были. Умственное превосходство этих человеческих существ над огромными ящерами было, по-видимому, настолько велико, что позволяло им устраивать на звериных тропах прикрытые ветками ловушки, в которых их враги гибли, несмотря на всю свою мощь и ловкость.
Man was always the master.	Человек и здесь властвовал над миром.
The sloping wall of the pit was not difficult for an active man to climb, but I hesitated long before I trusted myself within reach of the dreadful creature which had so nearly destroyed me.	Чтобы выбраться по откосам ямы наверх, особенной ловкости не требовалось, но я долго не решался на это, боясь попасть в лапы врага, который едва не растерзал меня.
How did I know that he was not lurking in the nearest clump of bushes, waiting for my reappearance?	Почем знать, может быть, динозавр подкарауливает свою жертву, притаившись в кустах?
I took heart, however, as I recalled a conversation between Challenger and Summerlee upon the habits of the great saurians.	Но я вспомнил один разговор Челленджера с Саммерли о повадках этих исполинских пресмыкающихся и немного осмелел.
Both were agreed that the monsters were practically brainless, that there was no room for reason in their tiny cranial cavities, and that if they have disappeared from the rest of the world it was assuredly on account of their own stupidity, which made it impossible for them to adapt themselves to changing conditions.	Оба профессора сходились на том, что в крохотной черепной коробке динозавра нет места разуму и что, по сути дела, это совершенно безмозглые животные, исчезнувшие с лица земли именно из-за полного неумения приспосабливаться к меняющимся условиям существования.
To lie in wait for me now would mean that the creature had appreciated what had happened to me, and this in turn would argue some power connecting cause and effect.	Прежде чем подкарауливать меня, динозавр должен был понять, что со мной произошло, но для этого требовалось умение устанавливать связь между причиной и следствием.
Surely it was more likely that a brainless creature, acting solely by vague predatory instinct, would give up the chase when I disappeared, and, after a pause of astonishment, would wander away in search of some other prey?	Г ораздо более вероятно, что глупое животное, действующее лишь по велениям хищнического инстинкта, сначала опешило в недоумении, а потом отправилось на поиски новой добычи.
I clambered to the edge of the pit and looked over.	Я долез до края ямы и огляделся по сторонам.
The stars were fading, the sky was whitening, and the cold wind of morning blew pleasantly upon my face.	Звезды гасли, небо начинало бледнеть, и предутренний ветерок приятной прохладой пахнул мне в лицо.
I could see or hear nothing of my enemy.	Мой враг никак не давал о себе знать.

Slowly I climbed out and sat for a while upon the ground, ready to spring back into my refuge if any danger should appear.	Я медленно выбрался из ямы и сел на землю, готовясь при малейшей тревоге спрыгнуть в свое убежище.
Then, reassured by the absolute stillness and by the growing light, I took my courage in both hands and stole back along the path which I had come.	Потом, несколько успокоенный полной тишиной, которая была вокруг, и наступлением утра, собрался с духом и, крадучись, пошел назад по той же тропинке.
Some distance down it I picked up my gun, and shortly afterwards struck the brook which was my guide. So, with many a frightened backward glance, I made for home.	Через несколько минут я увидел свое ружье, подобрал его, вышел к ручью, служившему мне путеводной нитью, и быстро зашагал к лагерю, то и дело оборачиваясь и бросая по сторонам испуганные взгляды.
And suddenly there came something to remind me of my absent companions.	И вдруг ветер принес мне напоминание о моих товарищах.
In the clear, still morning air there sounded far away the sharp, hard note of a single rifle-shot.	Тишину спокойного утра нарушил далекий звук ружейного выстрела.
I paused and listened, but there was nothing more.	Я остановился и прислушался - все было тихо.
For a moment I was shocked at the thought that some sudden danger might have befallen them.	"Не случилось ли чего с ними?. - пронеслось у меня в голове.
But then a simpler and more natural explanation came to my mind.	Но я тут же успокоился, найдя более простое и более естественное объяснение этому выстрелу.
It was now broad daylight.	Уже совсем рассвело.
No doubt my absence had been noticed.	Мое отсутствие, конечно, успели заметить.
They had imagined, that I was lost in the woods, and had fired this shot to guide me home.	Товарищи, вероятно, решили, что я заблудился в лесу, и дали выстрел, чтобы помочь мне добраться до лагеря.
It is true that we had made a strict resolution against firing, but if it seemed to them that I might be in danger they would not hesitate.	Правда, стрельба была у нас запрещена, но если они думали, что мне грозит опасность, вряд ли это остановило бы их.
It was for me now to hurry on as fast as possible, and so to reassure them.	Надо как можно скорее вернуться в лагерь и унять тревогу.
I was weary and spent, so my progress was not so fast as I wished; but at last I came into regions which I knew.	Я устал, измучился за ночь и при всем желании не мог идти быстро. Но вот наконец-то начались знакомые места.
There was the swamp of the pterodactyls upon my left; there in front of me was the glade of the iguanodons.	Слева болото птеродактилей, а скоро будет прогалина игуанодонов.
Now I was in the last belt of trees which separated me from Fort Challenger.	Теперь только узкая полоса леса отделяла меня от Форта Челленджера.
I raised my voice in a cheery shout to allay their fears.	Я весело крикнул, торопясь успокоить товарищей.
No answering greeting came back to me.	Ответа не было. Кругом стояла зловещая тишина.
My heart sank at that ominous stillness.	Сердце у меня сжалось.
I quickened my pace into a run.	Я ускорил шаги, потом побежал.

The zareba rose before me, even as I had left it, but the gate was open.	Вот и ограда - она цела, но завала у входа нет.
I rushed in.	Я бросился внутрь.
In the cold, morning light it was a fearful sight which met my eyes.	Страшное зрелище предстало моим глазам в холодном свете раннего утра.
Our effects were scattered in wild confusion over the ground; my comrades had disappeared, and close to the smouldering ashes of our fire the grass was stained crimson with a hideous pool of blood.	Наши вещи в беспорядке валялись по всей поляне; моих спутников нигде не было, а возле потухшего костра краснела на траве большая лужа крови.
I was so stunned by this sudden shock that for a time I must have nearly lost my reason.	Я был так потрясен этой неожиданностью, что первое время вообще потерял способность соображать.
I have a vague recollection, as one remembers a bad dream, of rushing about through the woods all round the empty camp, calling wildly for my companions.	Припоминаю только, как тяжелый кошмар, свои метания по лесу вокруг опустевшего лагеря, отчаянные призывы, обращенные к товарищам.
No answer came back from the silent shadows.	Но лесная чаща безмолвствовала.
The horrible thought that I might never see them again, that I might find myself abandoned all alone in that dreadful place, with no possible way of descending into the world below, that I might live and die in that nightmare country, drove me to desperation.	Меня сводили с ума страшные мысли. Что, если я больше не увижу их? Что, если я останусь один в этом ужасном месте и никогда не смогу вернуться в мир? Что, если судьба обречет меня жить и умереть здесь?
I could have torn my hair and beaten my head in my despair.	Мне хотелось рвать на себе волосы и биться головой о землю в припадке отчаяния.
Only now did I realize how I had learned to lean upon my companions, upon the serene self-confidence of Challenger, and upon the masterful, humorous coolness of Lord John Roxton.	Только теперь я понял, какой опорой были для меня товарищи - и Челленджер с его безмятежной самоуверенностью, и властный, хладнокровный лорд Рокстон, никогда не теряющий чувства юмора.
Without them I was like a child in the dark, helpless and powerless.	Без них я был, как слабый, беспомощный ребенок, оставшийся один в темноте.
I did not know which way to turn or what I should do first.	Куда мне податься, что делать, с чего начать?
After a period, during which I sat in bewilderment, I set myself to try and discover what sudden misfortune could have befallen my companions.	Некоторое время я сидел совершенно подавленный, потом мало-помалу пришел в себя и стал раздумывать, какая же злая участь постигла моих спутников.
The whole disordered appearance of the camp showed that there had been some sort of attack, and the rifle-shot no doubt marked the time when it had occurred.	Разгром, учиненный в лагере, свидетельствовал о том, что они подверглись нападению, очевидно, в ту самую минуту, когда я услышал выстрел.
That there should have been only one shot showed that it had been all over in an instant.	Но выстрел был только один, значит, все кончилось мгновенно.
The rifles still lay upon the ground, and one of them-Lord John's-had the empty cartridge in the breech.	Винтовки лежали тут же на земле, а в затворе одной из них, принадлежавшей лорду Джону, был стреляный патрон.

The blankets of Challenger and of Summerlee beside the fire suggested that they had been asleep at the time.	Судя по брошенным у костра одеялам Челленджера и Саммерли, беда настигла их во время сна.
The cases of ammunition and of food were scattered about in a wild litter, together with our unfortunate cameras and plate-carriers, but none of them were missing. On the other hand, all the exposed provisions-and I remembered that there were a considerable quantity of them-were gone.	Ящики с патронами и провизией валялись по всей поляне; тут же я увидел наши фотографические аппараты и коробки с пластинками. Все это было цело, зато съестные припасы, вынутые из ящиков, исчезли, а их, помнится, было изрядное количество.
They were animals, then, and not natives, who had made the inroad, for surely the latter would have left nothing behind.	Следовательно, нападение на лагерь произвели не люди, а звери, ибо в противном случае тут, вероятно, ничего бы не осталось.
But if animals, or some single terrible animal, then what had become of my comrades?	Но если это действительно звери или какое-нибудь одно чудовище, то что же сталось с моими спутниками?
A ferocious beast would surely have destroyed them and left their remains.	Хищники, конечно, растерзали бы их, но где же останки?
It is true that there was that one hideous pool of blood, which told of violence. Such a monster as had pursued me during the night could have carried away a victim as easily as a cat would a mouse.	Правда, лужа крови достаточно красноречиво говорила о случившемся, а динозавр, который преследовал меня ночью, мог бы унести свою жертву с такой же легкостью, с какой кошка уносит мышь.
In that case the others would have followed in pursuit.	В таком случае оставшиеся двое, вероятно, бросились за ним вдогонку.
But then they would assuredly have taken their rifles with them.	Но почему же они не взяли с собой винтовок?
The more I tried to think it out with my confused and weary brain the less could I find any plausible explanation.	Мой усталый, измученный мозг отказывался разгадать эту загадку.
I searched round in the forest, but could see no tracks which could help me to a conclusion.	Поиски в лесу тоже ничего не дали.
Once I lost myself, and it was only by good luck, and after an hour of wandering, that I found the camp once more.	Я заплутался и только благодаря счастливой случайности снова вышел к лагерю, потратив на это не меньше часа.
Suddenly a thought came to me and brought some little comfort to my heart.	И тут в голову мне пришла одна мысль, в которой было кое-какое утешение.
I was not absolutely alone in the world.	Все-таки я не совсем один здесь.
Down at the bottom of the cliff, and within call of me, was waiting the faithful Zambo.	У подножия скал остался верный Самбо. Он услышит мой голос.
I went to the edge of the plateau and looked over.	Я подошел к обрыву и заглянул вниз.
Sure enough, he was squatting among his blankets beside his fire in his little camp.	Ну, конечно, вон он сидит на одеяле у костра!
But, to my amazement, a second man was seated in front of him.	Но там есть кто-то еще. Кто же это?

For an instant my heart leaped for joy, as I thought that one of my comrades had made his way safely down.	Сердце у меня екнуло от радости. Может быть, один из моих товарищей как-то ухитрился спуститься вниз?
But a second glance dispelled the hope.	Но стоило мне присмотреться повнимательнее, и надежда угасла.
The rising sun shone red upon the man's skin.	Кожа человека, сидевшего напротив Самбо, отливала красным в лучах восходящего солнца.
He was an Indian.	Это был индеец.
I shouted loudly and waved my handkerchief.	Я громко крикнул и замахал носовым платком.
Presently Zambo looked up, waved his hand, and turned to ascend the pinnacle.	Самбо вскинул голову, махнул рукой мне в ответ и побежал к утесу.
In a short time he was standing close to me and listening with deep distress to the story which I told him.	Прошло несколько минут, и он уже стоял на его вершине, совсем близко от меня, и в горестном молчании слушал мой рассказ.
"Devil got them for sure, Massa Malone," said he.	- Их унес дьявол, мистер Мелоун, - сказал Самбо.
"You got into the devil's country, sah, and he take you all to himself.	- Вы пришли в страну дьявола, и он всех вас возьмет к себе.
You take advice, Massa Malone, and come down quick, else he get you as well."	Слушайте, что говорит Самбо, сэр: поскорей спускайтесь вниз, а то и вам будет беда.
"How can I come down, Zambo?"	- Как же я спущусь, Самбо?
"You get creepers from trees, Massa Malone.	- Рубите лианы с деревьев, мистер Мелоун.
Throw them over here.	Бросайте их сюда.
I make fast to this stump, and so you have bridge."	Я привяжу лианы к пеньку, и будет мост.
"We have thought of that.	- Мы сами об этом думали.
There are no creepers here which could bear us."	Но лианы нас не выдержат.
"Send for ropes, Massa Malone."	- Пошлите за веревками, мистер Мелоун.
"Who can I send, and where?"	- Кого же я пошлю и куда?
"Send to Indian villages, sah.	- Пошлите в индейский поселок, сэр.
Plenty hide rope in Indian village.	В индейском поселке много веревок из кожи.
Indian down below; send him."	Внизу есть индеец, пошлите его.
"Who is he?	- Откуда он взялся?
"One of our Indians.	- Это наш индеец.
Other ones beat him and take away his pay.	У него все отняли, а самого побили.
He come back to us.	Он вернулся.
Ready now to take letter, bring rope,-anything."	Теперь возьмет письмо, принесет веревки - все сделает.
To take a letter!	Возьмет письмо...
Why not?	Что ж, это мысль!

Perhaps he might bring help; but in any case he would ensure that our lives were not spent for nothing, and that news of all that we had won for Science should reach our friends at home.	Может быть, кто-нибудь придет нам на помощь? А если нет, открытия, которыми мы обогатили науку, дойдут до наших друзей, и мир узнает, что мы погибли не зря.
I had two completed letters already waiting.	Два письма были у меня уже готовы.
I would spend the day in writing a third, which would bring my experiences absolutely up to date.	За сегодняшний день напишу третье, в котором ход событий будет доведен до последней минуты.
The Indian could bear this back to the world.	Индеец доставит мои письма туда, в мир.
I ordered Zambo, therefore, to come again in the evening, and I spent my miserable and lonely day in recording my own adventures of the night before.	Я приказал Самбо подняться на утес еще раз, ближе к вечеру, и весь этот унылый день посвятил описанию того, что произошло со мной минувшей ночью.
I also drew up a note, to be given to any white merchant or captain of a steam-boat whom the Indian could find, imploring them to see that ropes were sent to us, since our lives must depend upon it.	К письмам я присовокупил также коротенькую записку, которую индеец должен был вручить первому попавшемуся белому - торговцу или капитану какого-нибудь судна. В записке было сказано, что наша жизнь зависит от того, пришлют нам канаты или нет.
These documents I threw to Zambo in the evening, and also my purse, which contained three English sovereigns.	Вечером я переправил Самбо все письма и свой кошелек с тремя фунтами стерлингов.
These were to be given to the Indian, and he was promised twice as much if he returned with the ropes.	Деньги предназначались индейцу, а за канаты ему была обещана вдвое большая сумма.
So now you will understand, my dear Mr. McArdle, how this communication reaches you, and you will also know the truth, in case you never hear again from your unfortunate correspondent.	Теперь, дорогой мистер Мак-Ардл, вы поймете, каким образом мои письма дошли до вас, и узнаете всю правду о своем неудачливом корреспонденте, в случае если он больше не напишет вам ни строчки.
To-night I am too weary and too depressed to make my plans.	Сейчас я слишком измучен и слишком подавлен, чтобы строить какие-нибудь планы.
To-morrow I must think out some way by which I shall keep in touch with this camp, and yet search round for any traces of my unhappy friends.	Завтра подумаю о дальнейшем и, не теряя связи с лагерем, начну поиски моих несчастных товарищей.
CHAPTER XIII "A Sight which I shall Never Forget"	Глава XIII. ЭТОГО ЗРЕЛИЩА МНЕ НИКОГДА НЕ ЗАБЫТЬ
Just as the sun was setting upon that melancholy night I saw the lonely figure of the Indian upon the vast plain beneath me, and I watched him, our one faint hope of salvation, until he disappeared in the rising mists of evening which lay, rose-tinted from the setting sun, between the far-off river and me.	В тот грустный день на закате солнца я увидел внизу уходившего индейца - нашу последнюю надежду на спасение - и до тех пор провожал глазами его одинокую крохотную фигурку, пока она не скрылась в розовом вечернем тумане, медленно встававшем между мной и далекой Амазонкой.

It was quite dark when I at last turned back to our stricken camp, and my last vision as I went was the red gleam of Zambo's fire, the one point of light in the wide world below, as was his faithful presence in my own shadowed soul.	Было уже совсем темно, когда я побрел к нашему разгромленному лагерю, бросив напоследок еще один взгляд на костер Самбо - на этот единственный луч света, доходивший до меня из огромного мира и так же ласкавший мой взгляд, как присутствие верного негра ласкало мою омраченную душу.
And yet I felt happier than I had done since this crushing blow had fallen upon me, for it was good to think that the world should know what we had done, so that at the worst our names should not perish with our bodies, but should go down to posterity associated with the result of our labors.	Но теперь, впервые после постигшей меня беды, я немного приободрился, утешая себя мыслью, что мир узнает о наших делах и сохранит в памяти наши имена, связав их навеки с теми открытиями, которые, быть может, достанутся нам ценой жизни.
It was an awesome thing to sleep in that ill-fated camp; and yet it was even more unnerving to do so in the jungle.	Мне было страшно устраиваться на ночь в этом злополучном лагере, а джунгли пугали меня еще больше.
One or the other it must be.	Однако приходилось выбирать между тем и другим.
Prudence, on the one hand, warned me that I should remain on guard, but exhausted Nature, on the other, declared that I should do nothing of the kind.	Благоразумие требовало, чтобы я был настороже, но истомленному телу трудно было бороться с дремотой.
I climbed up on to a limb of the great gingko tree, but there was no secure perch on its rounded surface, and I should certainly have fallen off and broken my neck the moment I began to doze.	Забравшись на дерево гингко, я тщетно искал такого местечка на его нижних ветвях, где можно было бы уснуть, не рискуя сломать себе шею при неминуемом падении.
I got down, therefore, and pondered over what I should do.	Пришлось слезть и решать, как быть дальше.
Finally, I closed the door of the zareba, lit three separate fires in a triangle, and having eaten a hearty supper dropped off into a profound sleep, from which I had a strange and most welcome awakening.	После долгих раздумий я завалил кустами вход в лагерь, разжег три костра, расположив их треугольником, сытно поужинал и уснул крепким сном, который был прерван на рассвете самым неожидаяным и самым приятным образом.
In the early morning, just as day was breaking, a hand was laid upon my arm, and starting up, with all my nerves in a tingle and my hand feeling for a rifle, I gave a cry of joy as in the cold gray light I saw Lord John Roxton kneeling beside me.	Ранним утром чья-то рука легла мне на плечо. Я вскочил, весь дрожа, схватился за винтовку и вдруг радостно вскрикнул, узнав лорда Джона, склонившегося ко мне в сером рассветном сумраке.
It was he-and yet it was not he.	Да, это был он, но какая перемена произошла в нем!
I had left him calm in his bearing, correct in his person, prim in his dress.	Последний раз я видел лорда Джона спокойным, сдержанным, в чистом белом костюме.
Now he was pale and wild-eyed, gasping as he breathed like one who has run far and fast.	Сейчас он стоял передо мной бледный, глаза его дико блуждали по сторонам, грудь тяжело вздымалась, как после долгого и стремительного бега, голова была не покрыта, худое лицо исцарапано и все в крови, костюм порван в клочья.

His gaunt face was scratched and bloody, his clothes were hanging in rags, and his hat was gone. I stared in amazement, but he gave me no chance for questions. He was grabbing at our stores all the time he spoke.	Я смотрел на него, пораженный этим зрелищем, но он не дал мне даже открыть рта и принялся подбирать раскиданные по поляне вещи, бросая мне короткие, отрывистые фразы:
"Quick, young fellah! Quick!" he cried.	- Скорее, юноша, скорей!
"Every moment counts.	Дорога каждая минута.
Get the rifles, both of them.	Возьмите винтовки - обе.
I have the other two.	Остальные у меня.
Now, all the cartridges you can gather.	Как можно больше патронов.
Fill up your pockets.	Набейте ими карманы.
Now, some food.	Теперь - провизия.
Half a dozen tins will do.	Шести банок хватит.
That's all right!	Вот так.
Don't wait to talk or think.	Ни о чем не спрашивайте, не рассуждайте.
Get a move on, or we are done!"	Ну, бежим, не то будет поздно.
Still half-awake, and unable to imagine what it all might mean, I found myself hurrying madly after him through the wood, a rifle under each arm and a pile of various stores in my hands.	Еще не проснувшись как следует, не соображая, что все это значит, я помчался по лесу за лордом Джоном с двумя винтовками под мышкой и с шестью консервными банками в руках.
He dodged in and out through the thickest of the scrub until he came to a dense clump of brush-wood.	Он выбирал самые густые, с трудом проходимые заросли и, наконец, вывел меня к высоким кустам.
Into this he rushed, regardless of thorns, and threw himself into the heart of it, pulling me down by his side.	Мы кинулись туда, не обращая внимания на колючки. Лорд Джон упал ничком на землю и потянул меня за собой.
"There!" he panted.	- Ну вот! - еле выговорил он.
"I think we are safe here.	- Теперь, кажется, мы в безопасности.
They'll make for the camp as sure as fate. It will be their first idea. But this should puzzle 'em."	Они нагрянут на лагерь, это как пить дать, и просчитаются.
"What is it all?" I asked, when I had got my breath.	- Что случилось? - спросил я, отдышавшись.
"Where are the professors?	- Где оба профессора?
And who is it that is after us?"	И кто на них охотится?
"The ape-men," he cried.	- Человекообезьяны! - громким шепотом сказал лорд Джон.
"My God, what brutes!	- Господи боже, что это за чудовища!
Don't raise your voice, for they have long ears-sharp eyes, too, but no power of scent, so far as I could judge, so I don't think they can sniff us out.	Г оворите тише. У них тонкий слух, зрение тоже, зато обоняние никуда не годится, насколько я мог заметить. По следам они до нас не доберутся.
Where have you been, young fellah?	Где вы пропадали, юноша?

You were well out of it."	Вам повезло, благодарите свою судьбу, что не попали в эту переделку.
In a few sentences I whispered what I had done.	Я шепотом поведал ему о своих приключениях.
"Pretty bad," said he, when he had heard of the dinosaur and the pit.	- Да, плохи наши дела! - сказал лорд Джон, услыхав о динозавре и западне.
"It isn't quite the place for a rest cure.	- Здесь вам не курорт.
What? But I had no idea what its possibilities were until those devils got hold of us.	Но все же полное представление о прелестях здешних мест я получил в ту минуту, когда на нас напали эти дьяволы.
The man-eatin' Papuans had me once, but they are Chesterfields compared to this crowd."	Мне однажды пришлось побывать в лапах у людоедов-папуасов, но они конфетки по сравнению с этими монстрами.
"How did it happen?" I asked.	- Расскажите, как все было, - попросил я.
"It was in the early mornin'.	- Это случилось на рассвете.
Our learned friends were just stirrin'. Hadn't even begun to argue yet.	Наши ученые друзья только продрали глаза и даже не успели сцепиться.
Suddenly it rained apes.	И вдруг откуда ни возьмись - обезьяны.
They came down as thick as apples out of a tree.	Просто посыпались на нас, как яблоки с яблони.
They had been assemblin' in the dark, I suppose, until that great tree over our heads was heavy with them.	Они, наверно, еще затемно облепили высокое дерево, на которое вы лазали.
I shot one of them through the belly, but before we knew where we were they had us spread-eagled on our backs.	Одной я тут же всадил пулю в брюхо, однако тем дело и кончилось - нас мигом уложили на обе лопатки.
I call them apes, but they carried sticks and stones in their hands and jabbered talk to each other, and ended up by tyin' our hands with creepers, so they are ahead of any beast that I have seen in my wanderin's.	Я называю этих дьяволов обезьянами, но они размахивали палками, швыряли в нас камнями, тараторили между собой на своем языке и в довершение всего связали нам руки лианами.
Ape-men-that's what they are-Missin' Links, and I wish they had stayed missin'.	Это человекообезьяны, и по развитию они стоят выше всех зверей, которых мне приходилось встречать во время своих странствований, а я, слава богу, много шатался по белу свету. Как говорится, .недостающее звено.. Ну, недостает, и черт с ним, обошлись бы и без него! А дальше дело было так.
They carried off their wounded comrade-he was bleedin' like a pig-and then they sat around us, and if ever I saw frozen murder it was in their faces.	Они подхватили своего раненого сородича, из которого кровь хлестала, как из прирезанной свиньи, и унесли его куда-то, а потом уселись около нас кружком. Морды свирепые, того и гляди растерзают.
They were big fellows, as big as a man and a deal stronger.	Ростом они, пожалуй, с человека, но немного шире, коренастее.
Curious glassy gray eyes they have, under red tufts, and they just sat and gloated and gloated.	Сидят и смотрят, смотрят на нас... Брови рыжие, нависшие, глаза какие-то странные, будто из мутного стекла.

Challenger is no chicken, but even he was cowed.	Уж на что Челленджер не трус, а ему тоже стало не по себе.
He managed to struggle to his feet, and yelled out at them to have done with it and get it over.	Как вскочит да как закричит: "Приканчивайте нас, нечего тянуть!.
I think he had gone a bit off his head at the suddenness of it, for he raged and cursed at them like a lunatic.	У него, верно, от всего этого в голове помутилось - уж очень он буйствовал.
If they had been a row of his favorite Pressmen he could not have slanged them worse."	Пожалуй, будь на месте обезьян его заклятые враги репортеры, им и то меньше бы досталось.
"Well, what did they do?"	- Ну, а обезьяны что?
I was enthralled by the strange story which my companion was whispering into my ear, while all the time his keen eyes were shooting in every direction and his hand grasping his cocked rifle.	Я с жадностью вслушивался в шепот лорда Джона, который рассказывал мне об этих поразительных происшествиях, а сам внимательно поглядывал по сторонам, не отнимая руки от винтовки со взведенным курком.
"I thought it was the end of us, but instead of that it started them on a new line.	- Я уже думал: ну, конец нам! Но ничуть не бывало.
They all jabbered and chattered together.	Обезьяны затараторили, закричали.
Then one of them stood out beside Challenger.	Потом одна подошла к Челленджеру и стала рядом с ним.
You'll smile, young fellah, but 'pon my word they might have been kinsmen.	Вы сейчас рассмеетесь, юноша, но до чего же они были похожи - как близкие родственники!
I couldn't have believed it if I hadn't seen it with my own eyes.	Я бы сам не поверил, да глаза не лгут.
This old ape-man-he was their chief-was a sort of red Challenger, with every one of our friend's beauty points, only just a trifle more so.	Эта старая человекообезьяна, по-видимому, вожак племени, оказалась точной копией Челленджера, только что масть другая - рыжая.
He had the short body, the big shoulders, the round chest, no neck, a great ruddy frill of a beard, the tufted eyebrows, the 'What do you want, damn you!' look about the eyes, and the whole catalogue.	А все прочие очаровательные приметы нашего друга были налицо, правда, несколько утрированные. Квадратный торс, широкие плечи, грудь колесом, полное отсутствие шеи, длинная рыжая борода, мохнатые брови и такой же заносчивый вид - пойдите, мол, вы все к черту! Словом, полное сходство.
When the ape-man stood by Challenger and put his paw on his shoulder, the thing was complete.	Когда эта обезьяна стала рядом с Челленджером и положила ему лапу на плечо, эффект получился потрясающий.
Summerlee was a bit hysterical, and he laughed till he cried.	Саммерли, настроенный несколько истерически, хохотал до слез, глядя на них.
The ape-men laughed too-or at least they put up the devil of a cacklin'-and they set to work to drag us off through the forest.	Обезьяны сначала тоже смеялись, если такое кудахтанье можно назвать смехом, а потом схватили нас и поволокли в лес.
They wouldn't touch the guns and things-thought them dangerous, I expect-but they carried away all our loose food.	Винтовки и другие вещи они не тронули, видно, побоялись, а вот провизию, вынутую из ящиков, всю забрали с собой.

Summerlee and I got some rough handlin' on the way-there's my skin and my clothes to prove it-for they took us a bee-line through the brambles, and their own hides are like leather.	Дорогой нам с Саммерли здорово досталось -полюбуйтесь на мою физиономию и на эти лохмотья. Они тащили нас сквозь заросли, не разбирая пути, а им самим хоть бы что - у них шкура дубленая.
But Challenger was all right.	Зато Челленджер нисколько не пострадал.
Four of them carried him shoulder high, and he went like a Roman emperor.	Четыре обезьяны подняли его на плечи и понесли, как римского триумфатора.
What's that?"	Тсс! Что это?
It was a strange clicking noise in the distance not unlike castanets.	Откуда-то издали до нас донеслось странное потрескивание, напоминающее мелкую дробь кастаньет.
"There they go!" said my companion, slipping cartridges into the second double barrelled "Express."	- Это они! - шепнул мой товарищ, закладывая патроны во вторую двустволку .экспресс..
"Load them all up, young fellah my lad, for we're not going to be taken alive, and don't you think it!	- Заряжайте обе винтовки, юноша, живьем мы не сдадимся, об этом не мечтайте.
That's the row they make when they are excited.	Слышите, как верещат?.. Значит, чем-то взбудоражены.
By George! they'll have something to excite them if they put us up.	А доберутся до нас - и еще не так взволнуются.
The 'Last Stand of the Grays' won't be in it.	Помните "Последнюю атаку.?
'With their rifles grasped in their stiffened hands, mid a ring of the dead and dyin',' as some fathead sings. Can you hear them now?"	"Сжимая винтовки в ослабших руках, средь мертвых на поле боя.... Это детские игрушки по сравнению с тем, что предстоит нам.
"Very far away."	- Они где-то очень далеко.
"That little lot will do no good, but I expect their search parties are all over the wood.	- Эта банда до нас не доберется, но у них, наверно, по всему лесу рыщут разведчики.
Well, I was telling you my tale of woe.	Ну, ладно, вернемся к моему скорбному повествованию.
They got us soon to this town of theirs-about a thousand huts of branches and leaves in a great grove of trees near the edge of the cliff.	Так вот, эти дьяволы притащили нас в большую рощу у самого обрыва. У них там настоящий город на деревьях - до тысячи хижин из ветвей и листьев.
It's three or four miles from here.	Это в трех-четырех милях отсюда.
The filthy beasts fingered me all over, and I feel as if I should never be clean again.	Мерзкие твари! Мне кажется, я после них никогда не отмоюсь.
They tied us up-the fellow who handled me could tie like a bosun-and there we lay with our toes up, beneath a tree, while a great brute stood guard over us with a club in his hand.	Они меня всего перещупали своими грязными лапами. В городе нас связали уже по рукам и ногам, и я попался такому ловкачу, которому только бы морские узлы вязать, - что твой боцман. Так вот, свяэали нас и положили под деревом, а на страже поставили здоровенную обезьянищу с дубинкой.

When I say 'we' I mean Summerlee and myself.	Я все говорю .нас. да .нас., но это относится только ко мне и к Саммерли.
Old Challenger was up a tree, eatin' pines and havin' the time of his life.	Что же касается Челленджера, то он сидел на дереве, ел какие-то фрукты и наслаждался жизнью.
I'm bound to say that he managed to get some fruit to us, and with his own hands he loosened our bonds.	Впрочем, нам от него тоже кое-что перепало, а главное - он ухитрился расслабить наши путы.
If you'd seen him sitting up in that tree hob-nobbin' with his twin brother-and singin' in that rollin' bass of his,	Вы, наверно, не удержались бы от смеха, глядя, как профессор восседает на дереве чуть не в обнимку со своим близнецом и распевает густым басом:
'Ring out, wild bells,' cause music of any kind seemed to put 'em in a good humor, you'd have smiled; but we weren't in much mood for laughin', as you can guess.	"О звонкий колокол!." Музыка, видите ли, настраивала обезьян на миролюбивый лад. Да, вы бы рассмеялись, а нам было не до смеху.
They were inclined, within limits, to let him do what he liked, but they drew the line pretty sharply at us.	Челленджеру разрешалось делать все что угодно, разумеется, в известных пределах, но для нас режим был установлен куда строже.
It was a mighty consolation to us all to know that you were runnin' loose and had the archives in your keepin'.	Единственное, чем мы все утешались, - это мыслью, что вы на свободе и сбережете все наши записи и материалы.
"Well, now, young fellah, I'll tell you what will surprise you.	А теперь, милый юноша, слушайте и удивляйтесь.
You say you saw signs of men, and fires, traps, and the like.	Вы утверждаете, что, судя по некоторым признакам - костры, ловушки и тому подобное, -на плато существуют люди.
Well, we have seen the natives themselves.	А мы этих людей видели.
Poor devils they were, down-faced little chaps, and had enough to make them so.	И надо сказать, что бедняги являют собой весьма печальное зрелище. Жалкий, запуганный народец! Да это и не удивительно.
It seems that the humans hold one side of this plateau-over yonder, where you saw the caves-and the ape-men hold this side, and there is bloody war between them all the time.	По-видимому, людское племя занимает ту часть плато, где пещеры, а обезьянье - другую, и между обоими племенами идет борьба не на жизнь, а на смерть.
That's the situation, so far as I could follow it.	Вот так здесь обстоят дела, если мне удалось правильно в них разобраться.
Well, yesterday the ape-men got hold of a dozen of the humans and brought them in as prisoners.	Вчера человекообезьяны захватили в плен двенадцать туземцев и приволокли их к себе в город.
You never heard such a jabberin' and shriekin' in your life.	Это сопровождалось такими криками и верещанием, что я просто ушам своим не верил.
The men were little red fellows, and had been bitten and clawed so that they could hardly walk.	Туземцы - краснокожие, совсем низкорослые.
The ape-men put two of them to death there and then-fairly pulled the arm off one of them-it was perfectly beastly.	Дорогой это зверье так их отделало когтями и зубами, что они еле передвигали ноги. Двоих тут же прикончили, причем у одного чуть не оторвали руку.

Plucky little chaps they are, and hardly gave a squeak.	В общем, зрелище было омерзительное.
But it turned us absolutely sick.	Эти несчастные держались молодцами, даже не пикнули, а мы просто не могли смотреть на них.
Summerlee fainted, and even Challenger had as much as he could stand.	Саммерли упал в обморок. Челленджер и тот еле выдержал...
I think they have cleared, don't you?"	Ну, кажется, ушли.
We listened intently, but nothing save the calling of the birds broke the deep peace of the forest.	Мы долго прислушивались к глубокой тишине леса, но ее ничто не нарушало, кроме щебетания птиц.
Lord Roxton went on with his story.	Лорд Джон снова вернулся к своему рассказу:
"I think you have had the escape of your life, young fellah my lad.	- Вам здорово повезло, юноша!
It was catchin' those Indians that put you clean out of their heads, else they would have been back to the camp for you as sure as fate and gathered you in.	Обезьяны так увлеклись индейцами, что о нас перестали и думать. Но не будь этого, второе нападение на лагерь было бы неминуемо.
Of course, as you said, they have been watchin' us from the beginnin' out of that tree, and they knew perfectly well that we were one short.	Вы оказались совершенно правы: они все время наблюдали за нами с дерева и прекрасно поняли, что одного человека не хватает.
However, they could think only of this new haul; so it was I, and not a bunch of apes, that dropped in on you in the morning.	Но потом им стало уже не до нас. Вот почему своим пробуждением вы обязаны мне, а не стае обезьян.
Well, we had a horrid business afterwards. My God! what a nightmare the whole thing is!	Бог мой, что нам пришлось испытать потом! Это какой-то кошмар!
You remember the great bristle of sharp canes down below where we found the skeleton of the American?	Вы помните бамбуковые заросли, где мы нашли скелет американца?
Well, that is just under ape-town, and that's the jumpin'-off place of their prisoners.	Так вот, они приходятся как раз под обезьяньим городом, и обезьяны сбрасывают туда своих пленников.
I expect there's heaps of skeletons there, if we looked for 'em.	Я уверен, что там горы этих скелетов, надо только поискать как следует.
They have a sort of clear parade-ground on the top, and they make a proper ceremony about it.	Над обрывом у них расчищен настоящий плац для подобных церемоний.
One by one the poor devils have to jump, and the game is to see whether they are merely dashed to pieces or whether they get skewered on the canes.	Несчастных пленников заставляют прыгать в пропасть поодиночке, и весь интерес заключается в том, разобьются ли они в лепешку или напорются на острый бамбук.
They took us out to see it, and the whole tribe lined up on the edge.	Все обезьянье племя выстроилось над обрывом, и нас тоже потащили полюбоваться на это зрелище.
Four of the Indians jumped, and the canes went through 'em like knittin' needles through a pat of butter.	Первые четверо индейцев прыгнули вниз, и бамбук прошел сквозь их тела, как вязальные спицы сквозь масло.
No wonder we found that poor Yankee's skeleton with the canes growin' between his ribs.	Я теперь не удивляюсь, вспоминая скелет бедного янки.

It was horrible-but it was doocedly interestin' too.	Да, зрелище страшное... Но вместе с тем захватывающее.
We were all fascinated to see them take the dive, even when we thought it would be our turn next on the spring-board.	Мы, как зачарованные, смотрели на эти прыжки, хотя каждый из нас думал: "Сейчас настанет моя очередь..
"Well, it wasn't.	Однако до этого не дошло.
They kept six of the Indians up for to-day-that's how I understood it-but I fancy we were to be the star performers in the show.	Шестерых индейцев приберегли на сегодня, но бенефициантами в этом спектакле, вероятно, были бы мы - Саммерли и я.
Challenger might get off, but Summerlee and I were in the bill.	Челленджер, по-видимому, вывернется.
Their language is more than half signs, and it was not hard to follow them.	Понять обезьян не так уж трудно, потому что они изъясняются главным образом знаками.
So I thought it was time we made a break for it.	И вот, следя за их переговорами, я решил: пора действовать.
I had been plottin' it out a bit, and had one or two things clear in my mind.	Кое-какие планы у меня были.
It was all on me, for Summerlee was useless and Challenger not much better.	Но приходилось полагаться только на свои силы -от Саммерли толку никакого. Челленджер немногим лучше.
The only time they got together they got slangin' because they couldn't agree upon the scientific classification of these red-headed devils that had got hold of us.	Им удалось сойтись вместе на каких-нибудь несколько минут, и они тут же затеяли яростный спор по поводу научной классификации этих рыжих дьяволов, которые держали нас в своей власти.
One said it was the dryopithecus of Java, the other said it was pithecanthropus.	Один утверждал, что это яванские дриопитеки, другой называл их питекантропами.
Madness, I call it-Loonies, both.	Просто рехнулись оба!
But, as I say, I had thought out one or two points that were helpful.	Но у меня было совсем иное на уме.
One was that these brutes could not run as fast as a man in the open. They have short, bandy legs, you see, and heavy bodies.	Прежде всего я обратил внимание, что по ровной местности эти твари бегают хуже человека, так как ноги у них короткие, кривые, а туловище грузное.
Even Challenger could give a few yards in a hundred to the best of them, and you or I would be a perfect Shrubb.	Челленджер, и тот дал бы фору самому лучшему их бегуну, а мы с вами настоящие чемпионы против них.
Another point was that they knew nothin' about guns.	Затем еще одно немаловажное наблюдение: они понятия не имеют об огнестрельном оружии.
I don't believe they ever understood how the fellow I shot came by his hurt.	По-моему, им было даже невдомек, что случилось с той обезьяной, которую я ранил.
If we could get at our guns there was no sayin' what we could do.	Словом, только бы нам добраться до своих винтовок, а там мы им покажем.

"So I broke away early this mornin', gave my guard a kick in the tummy that laid him out, and sprinted for the camp.	И вот сегодня на рассвете я дал своему часовому здоровенного пинка в брюхо, примчался в лагерь, захватил вас, винтовки...
There I got you and the guns, and here we are."	А дальнейшее вам известно.
"But the professors!" I cried, in consternation.	- Но что же будет с нашими профессорами? - в ужасе воскликнул я.
"Well, we must just go back and fetch 'em.	- Надо выручать их.
I couldn't bring 'em with me. Challenger was up the tree, and Summerlee was not fit for the effort. The only chance was to get the guns and try a rescue.	Бежать со мной они не могли: Челленджер сидел на дереве, а у Саммерли не хватило бы сил, -поэтому я решил, что прежде всего надо достать винтовки, а уж потом спасать остальных.
Of course they may scupper them at once in revenge.	Правда, обезьяны могут укокошить их в отместку.
I don't think they would touch Challenger, but I wouldn't answer for Summerlee.	Челленджера они вряд ли тронут, но за Саммерли не ручаюсь.
But they would have had him in any case.	Впрочем, ему так или иначе грозила бы смерть.
Of that I am certain.	В этом я совершенно уверен.
So I haven't made matters any worse by boltin'.	Так что мое бегство не могло ухудшить положение.
But we are honor bound to go back and have them out or see it through with them.	Но теперь честь обязывает нас или спасти товарищей, или разделить с ними их участь.
So you can make up your soul, young fellah my lad, for it will be one way or the other before evenin'."	А посему, дорогой мой, кайтесь в грехах, очищайте душу, ибо к вечеру ваша судьба будет решена.
I have tried to imitate here Lord Roxton's jerky talk, his short, strong sentences, the half-humorous, half-reckless tone that ran through it all.	Не знаю, удалось ли мне передать здесь характерную для лорда Рокстона манеру выражаться - отрывистость, энергичность его фраз, насмешливую бесшабашность тона.
But he was a born leader.	Этот человек был прирожденным вожаком.
As danger thickened his jaunty manner would increase, his speech become more racy, his cold eyes glitter into ardent life, and his Don Quixote moustache bristle with joyous excitement.	Чем ближе надвигалась на нас опасность, тем красочнее становилась его речь, тем ярче разгорались его холодные глаза, тем больше и больше топорщились длинные, как у Дон Кихота, усы.
His love of danger, his intense appreciation of the drama of an adventure-all the more intense for being held tightly in-his consistent view that every peril in life is a form of sport, a fierce game betwixt you and Fate, with Death as a forfeit, made him a wonderful companion at such hours.	Он любил рисковать, наслаждался драматичностью, присущей истинным приключениям, особенно когда это касалось его самого, считал, что во всякой опасности есть своего рода спортивный интерес - интерес жестокой игры человека с судьбой, где ставкой служит жизнь. Все это делало лорда Джона незаменимым помощником в трудные минуты жизни.
If it were not for our fears as to the fate of our companions, it would have been a positive joy to throw myself with such a man into such an affair.	Если б не страх за товарищей, я бы не испытывал ничего, кроме радости, идя за таким человеком на опасное дело.

We were rising from our brushwood hiding-place when suddenly I felt his grip upon my arm.	Мы уже хотели выбраться из своего убежища, как вдруг лорд Джон схватил меня за руку.
"By George!" he whispered, "here they come!"	- Смотрите! - шепнул он. - Идут!
From where we lay we could look down a brown aisle, arched with green, formed by the trunks and branches.	С нашего места открывался вид на узкую прогалину между деревьями, ветви которых сплетались вверху, образуя сплошной зеленый свод.
Along this a party of the ape-men were passing.	На этой прогалине показался отряд человекообезьян.
They went in single file, with bent legs and rounded backs, their hands occasionally touching the ground, their heads turning to left and right as they trotted along.	Сутулые, кривоногие, они бежали гуськом, озираясь по сторонам, и то и дело касались земли своими длинными руками.
Their crouching gait took away from their height, but I should put them at five feet or so, with long arms and enormous chests.	Сутулость уменьшала их рост, но, прикинув на взгляд, я определил его футов в пять, не меньше.
Many of them carried sticks, and at the distance they looked like a line of very hairy and deformed human beings.	Многие из них были вооружены дубинками, и на расстоянии эти широкогрудые существа сильно смахивали на обросших волосами уродливых людей.
For a moment I caught this clear glimpse of them.	С минуту я видел их совершенно отчетливо.
Then they were lost among the bushes.	Потом они скрылись за кустами.
"Not this time," said Lord John, who had caught up his rifle.	- Нет, сейчас еще рано, - сказал лорд Джон, опуская винтовку.
"Our best chance is to lie quiet until they have given up the search.	- Лучше затаиться, пока они не перестанут рыскать по лесу.
Then we shall see whether we can't get back to their town and hit 'em where it hurts most.	А потом посмотрим, может быть, проберемся к ним в город и застанем их врасплох.
Give 'em an hour and we'll march."	Дадим им еще час на поиски и тогда пойдем.
We filled in the time by opening one of our food tins and making sure of our breakfast.	Воспользовавшись этой отсрочкой, мы вскрыли одну из захваченных с собой банок и принялись завтракать.
Lord Roxton had had nothing but some fruit since the morning before and ate like a starving man.	Лорд Рокстон ничего не ел с утра, если не считать нескольких плодов, и сейчас с жадностью накинулся на еду.
Then, at last, our pockets bulging with cartridges and a rifle in each hand, we started off upon our mission of rescue.	Когда же завтрак был окончен, мы взяли в обе руки по винтовке и с полными карманами патронов двинулись на выручку товарищей.
Before leaving it we carefully marked our little hiding-place among the brush-wood and its bearing to Fort Challenger, that we might find it again if we needed it.	Прежде чем выйти из зарослей, лорд Джон сделал несколько зарубок на кустах, чтобы запомнить, в какой стороне находится Форт Челленджера, и в случае нужды сразу отыскать это место.
We slunk through the bushes in silence until we came to the very edge of the cliff, close to the old camp.	Мы молча пробрались сквозь чащу и вышли на край обрыва, неподалеку от нашей первой стоянки.

There we halted, and Lord John gave me some idea of his plans.	Здесь лорд Джон остановился и посвятил меня в свои планы.
"So long as we are among the thick trees these swine are our masters," said he.	- В густом лесу это зверье может сделать с нами все что угодно, - сказал он.
"They can see us and we cannot see them.	- Они нас будут видеть, а мы их нет.
But in the open it is different. There we can move faster than they.	Но на открытом месте дело другое, потому что бегаем мы гораздо быстрее.
So we must stick to the open all we can.	Следовательно, будем держаться открытых пространств, покуда это возможно.
The edge of the plateau has fewer large trees than further inland. So that's our line of advance.	Вдоль края плато лес реже, оттуда мы и начнем наступление.
Go slowly, keep your eyes open and your rifle ready.	Идите не спеша, смотрите в оба и держите винтовку наготове.
Above all, never let them get you prisoner while there is a cartridge left-that's my last word to you, young fellah."	И главное, помните: живьем в руки не даваться, отстреливайтесь до последнего патрона. Вот вам мой последний совет, юноша.
When we reached the edge of the cliff I looked over and saw our good old black Zambo sitting smoking on a rock below us.	Когда мы вышли к обрыву, я заглянул вниз и увидел нашего доброго негра, который покуривал трубку, сидя на камнях.
I would have given a great deal to have hailed him and told him how we were placed, but it was too dangerous, lest we should be heard.	Как мне хотелось окликнуть его и рассказать ему, что с нами случилось! Но это было рискованно: нас могли услышать.
The woods seemed to be full of the ape-men; again and again we heard their curious clicking chatter.	Лесная чаща, казалось, так и кишела человекообезьянами; их своеобразное пронзительное верещание то и дело долетало до нашего слуха.
At such times we plunged into the nearest clump of bushes and lay still until the sound had passed away.	Мы бросались в кусты и отлеживались там до тех пор, пока эти звуки не затихали вдали.
Our advance, therefore, was very slow, and two hours at least must have passed before I saw by Lord John's cautious movements that we must be close to our destination.	Это очень задерживало наше продвижение вперед, и нам понадобилось по меньшей мере два часа, чтобы добраться до обезьяньего города.
He motioned to me to lie still, and he crawled forward himself. In a minute he was back again, his face quivering with eagerness.	Теперь он был близко - я понял это по той осторожности, с какой шел лорд Джон. Вот он махнул мне рукой, приказывая лечь, а сам пополз дальше, но вскоре повернул обратно. Лицо его подергивалось от волнения.
"Come!" said he.	- Скорей! - шепнул он.
"Come quick!	- Скорей!
I hope to the Lord we are not too late already!"	Только бы не опоздать!
I found myself shaking with nervous excitement as I scrambled forward and lay down beside him, looking out through the bushes at a clearing which stretched before us.	Дрожа всем телом, я подполз к нему и выглянул из-за кустов на открывающуюся впереди поляну.

It was a sight which I shall never forget until my dying day-so weird, so impossible, that I do not know how I am to make you realize it, or how in a few years I shall bring myself to believe in it if I live to sit once more on a lounge in the Savage Club and look out on the drab solidity of the Embankment.	Этого зрелища мне никогда не забыть. Оно было так фантастично, так невероятно, что я не знаю, как описать его, чтобы вы поверили мне. Может быть, нам все же удастся выбраться отсюда живыми; пройдет несколько лет... я буду по-прежнему сидеть в гостиной клуба "Дикарь" и смотреть в окно на скучную, не вызывающую сомнений в своей реальности набережную Темзы.."Так вот, поверю ли тогда я сам, что все это происходило у меня на глазах?
I know that it will seem then to be some wild nightmare, some delirium of fever.	Не покажется ли мне, что это был дикий кошмар, что я принимал горячечные видения за действительность?
Yet I will set it down now, while it is still fresh in my memory, and one at least, the man who lay in the damp grasses by my side, will know if I have lied.	Вот почему я хочу записать все как можно скорее, пока события свежи у меня в памяти, пока хотя бы один человек - тот, что лежит рядом со мной в сырой траве, сможет подтвердить каждое написанное здесь слово.
A wide, open space lay before us-some hundreds of yards across-all green turf and low bracken growing to the very edge of the cliff.	Перед нами расстилалась поляна шириной ярдов в сто, покрытая вплоть до самого обрыва густой зеленой травой и невысоким папоротником.
Round this clearing there was a semi-circle of trees with curious huts built of foliage piled one above the other among the branches.	Эту поляну полукругом обступали деревья, усаженные в несколько ярусов странного вида домиками, свитыми из веток и листьев.
A rookery, with every nest a little house, would best convey the idea.	Представьте себе грачевник, где вместо гнезд домики, и вы поймете, о чем я говорю.
The openings of these huts and the branches of the trees were thronged with a dense mob of ape-people, whom from their size I took to be the females and infants of the tribe.	У входов в них и на ближайших ветках сидели обезьяны - судя по их небольшим размерам, самки и детеныши обезьяньего племени.
They formed the background of the picture, and were all looking out with eager interest at the same scene which fascinated and bewildered us.	Все они с любопытством следили за тем, что происходило внизу и от чего мы сами не могли отвести глаз.
In the open, and near the edge of the cliff, there had assembled a crowd of some hundred of these shaggy, red-haired creatures, many of them of immense size, and all of them horrible to look upon.	На открытом месте, недалеко от края плато, столпилось несколько сотен этих лохматых рыжих существ. Среди них возвышались настоящие гиганты, и все они без исключения были омерзительны.
There was a certain discipline among them, for none of them attempted to break the line which had been formed.	Обезьяны держались все вместе, очевидно, соблюдая какой-то порядок.
In front there stood a small group of Indians-little, clean-limbed, red fellows, whose skins glowed like polished bronze in the strong sunlight.	Перед ними стояло несколько низкорослых, но очень пропорционально сложенных индейцев, кожа которых отливала бронзой в ярких лучах солнца.
A tall, thin white man was standing beside them, his head bowed, his arms folded, his whole attitude expressive of his horror and dejection.	В этой маленькой кучке выделялась высокая, худая фигура белого человека. Понурая голова, сложенные на груди руки - все выражало ужас и полное отчаяние.

There was no mistaking the angular form of Professor Summerlee.	Мы сейчас же узнали в нем профессора Саммерли.
In front of and around this dejected group of prisoners were several ape-men, who watched them closely and made all escape impossible.	Вокруг несчастных пленников было расставлено несколько человекообезьян, которые зорко следили за ними, готовясь пресечь всякую попытку к бегству.
Then, right out from all the others and close to the edge of the cliff, were two figures, so strange, and under other circumstances so ludicrous, that they absorbed my attention.	Правее, у самого края плато, стояли особняком еще две фигуры, такие нелепые - при других обстоятельствах их можно было бы назвать даже комическими, - что, увидев эту пару, я уже не мог оторвать от нее глаз.
The one was our comrade, Professor Challenger.	Один из них был наш товарищ, профессор Челленджер.
The remains of his coat still hung in strips from his shoulders, but his shirt had been all torn out, and his great beard merged itself in the black tangle which covered his mighty chest. He had lost his hat, and his hair, which had grown long in our wanderings, was flying in wild disorder.	Жалкие лохмотья, оставшиеся от его куртки, все еще держались на нем, но рубашка исчезла, будто ее и не было, и борода его сливалась с густой порослью на могучей груди; волосы, сильно отросшие за время наших странствований, черной гривой развевались по ветру.
A single day seemed to have changed him from the highest product of modern civilization to the most desperate savage in South America.	Достаточно было одного дня, чтобы превратить этот высший продукт современной цивилизации в последнего дикаря Южной Америки.
Beside him stood his master, the king of the ape-men.	Рядом с Челленджером стоял его владыка - царек человекообезьяньего племени.
In all things he was, as Lord John had said, the very image of our Professor, save that his coloring was red instead of black.	Лорд Джон не преувеличивал: это была точная копия нашего профессора с поправкой лишь на рыжую масть.
The same short, broad figure, the same heavy shoulders, the same forward hang of the arms, the same bristling beard merging itself in the hairy chest.	Та же приземистая фигура, те же массивные плечи и длинные руки, та же кудлатая борода, спускающаяся на волосатую грудь.
Only above the eyebrows, where the sloping forehead and low, curved skull of the ape-man were in sharp contrast to the broad brow and magnificent cranium of the European, could one see any marked difference.	Разница сказывалась лишь в следующем: низкий, приплюснутый лоб человекообезьяны представлял собой полный контраст великолепному черепу европейца.
At every other point the king was an absurd parody of the Professor.	Что же касается всего остального, то обезьяний царек был настоящей карикатурой на профессора.
All this, which takes me so long to describe, impressed itself upon me in a few seconds. Then we had very different things to think of, for an active drama was in progress.	На бумаге это описание занимает очень много места, но тогда я охватил всю картину в один миг и тут же отвлекся от нее, поглощенный драмой, которая разыгрывалась у нас на глазах.
Two of the ape-men had seized one of the Indians out of the group and dragged him forward to the edge of the cliff.	Две человекообезьяны схватили одного индейца и поволокли его к обрыву.
The king raised his hand as a signal.	Царек взмахнул рукой - это был сигнал.

They caught the man by his leg and arm, and swung him three times backwards and forwards with tremendous violence. Then, with a frightful heave they shot the poor wretch over the precipice.	Чудовища подняли человека за руки и за ноги и, раскачав, швырнули его в пропасть.
With such force did they throw him that he curved high in the air before beginning to drop.	Сила взмаха была так велика, что несчастный описал дугу в воздухе, прежде чем камнем полететь вниз.
As he vanished from sight, the whole assembly, except the guards, rushed forward to the edge of the precipice, and there was a long pause of absolute silence, broken by a mad yell of delight.	Вся обезьянья толпа, за исключением часовых, бросилась к обрыву, замерла там в напряженном молчании и вдруг разразилась ликующими криками.
They sprang about, tossing their long, hairy arms in the air and howling with exultation.	Обезьяны скакали, как одержимые, размахивали длинными волосатыми руками и выли от восторга.
Then they fell back from the edge, formed themselves again into line, and waited for the next victim.	Потом они отхлынули от обрыва и построились прежним порядком в ожидании следующей жертвы.
This time it was Summerlee.	На этот раз настала очередь Саммерли.
Two of his guards caught him by the wrists and pulled him brutally to the front.	Двое часовых схватили его за руки и грубо толкнули вперед.
His thin figure and long limbs struggled and fluttered like a chicken being dragged from a coop.	Он трепыхался и бился, как цыпленок, которого тащат из курятника.
Challenger had turned to the king and waved his hands frantically before him.	Челленджер отчаянно зажестикулировал, обращаясь к обезьяньему царьку.
He was begging, pleading, imploring for his comrade's life.	Он просил, умолял, заклинал пощадить его товарища.
The ape-man pushed him roughly aside and shook his head.	Но обезьяна бесцеремонно оттолкнула своего двойника и замотала головой.
It was the last conscious movement he was to make upon earth. Lord John's rifle cracked, and the king sank down, a tangled red sprawling thing, upon the ground.	Это было ее последнее сознательное движение: грянул выстрел, и рыжий царек мешком повалился на землю.
"Shoot into the thick of them!	- Стреляй в толпу!
Shoot! sonny, shoot!" cried my companion.	Не жалей пуль, сынок! - крикнул мне лорд Джон.
There are strange red depths in the soul of the most commonplace man.	В душе каждого, даже самого заурядного человека таятся неведомые ему бездны.
I am tenderhearted by nature, and have found my eyes moist many a time over the scream of a wounded hare.	Я всегда славился своим мягкосердечием; стоны раненого зайца не раз исторгали у меня горькие слезы.
Yet the blood lust was on me now.	Но теперь меня обуяла жажда крови.
I found myself on my feet emptying one magazine, then the other, clicking open the breech to re-load, snapping it to again, while cheering and yelling with pure ferocity and joy of slaughter as I did so.	Я вскочил на ноги, я выпускал пулю за пулей сначала из одной винтовки, потом из другой. Щелкал затворами, перезаряжая их, и все время кричал, не помня себя от какого-то яростного восторга.

With our four guns the two of us made a horrible havoc.	Вдвоем, стреляя из четырех винтовок, мы произвели страшное опустошение в рядах обезьян.
Both the guards who held Summerlee were down, and he was staggering about like a drunken man in his amazement, unable to realize that he was a free man.	Оба часовых, приставленных к Саммерли, валялись мертвые, а он шел, пошатываясь, как пьяный, и, видимо, не сознавал, что его освободили.
The dense mob of ape-men ran about in bewilderment, marveling whence this storm of death was coming or what it might mean.	Наши враги растерянно метались по поляне, ничего не понимая, не зная, куда деваться от неожиданно налетевшего на них вихря смерти.
They waved, gesticulated, screamed, and tripped up over those who had fallen.	Они размахивали руками, визжали, падали, спотыкаясь о трупы.
Then, with a sudden impulse, they all rushed in a howling crowd to the trees for shelter, leaving the ground behind them spotted with their stricken comrades.	Потом, повинуясь инстинкту, толпой ринулись под защиту деревьев, и поляна, усеянная трупами убитых обезьян, опустела.
The prisoners were left for the moment standing alone in the middle of the clearing.	Посередине ее стояла только маленькая кучка пленников.
Challenger's quick brain had grasped the situation.	Быстрый ум Челленджера мигом оценил положение.
He seized the bewildered Summerlee by the arm, and they both ran towards us.	Он схватил ошеломленного Саммерли за руку и, таща его за собой, побежал к нам.
Two of their guards bounded after them and fell to two bullets from Lord John.	Двое часовых метнулись было за ними, но лорд Джон мигом уложил сначала одного, потом другого, не потратив лишней пули.
We ran forward into the open to meet our friends, and pressed a loaded rifle into the hands of each.	Мы выбежали из кустов навстречу нашим друзьям и сунули каждому в руки по заряженной винтовке.
But Summerlee was at the end of his strength.	Но тут Саммерли совершенно обессилел.
He could hardly totter.	Он едва передвигал ноги.
Already the ape-men were recovering from their panic.	Между тем человекообезьяны уже успели оправиться от страха.
They were coming through the brushwood and threatening to cut us off.	Они рассыпались среди кустов, видимо, собираясь отрезать нам путь.
Challenger and I ran Summerlee along, one at each of his elbows, while Lord John covered our retreat, firing again and again as savage heads snarled at us out of the bushes.	Мы с Челленджером подхватили Саммерли под руки, а лорд Джон прикрывал наше отступление, посылая пулю за пулей в страшные оскаленные морды, то и дело выглядывавшие из кустарника.
For a mile or more the chattering brutes were at our very heels.	Примерно с милю, а то и больше эти твари с оглушительным визгом преследовали нас по пятам.
Then the pursuit slackened, for they learned our power and would no longer face that unerring rifle.	Потом стали отставать, убедившись в нашем превосходстве и не желая больше попадать под меткие пули лорда Джона.

When we had at last reached the camp, we looked back and found ourselves alone.	Добравшись, наконец, до лагеря, мы оглянулись назад и убедились, что теперь нас оставили в покое.
So it seemed to us; and yet we were mistaken.	По крайней мере так нам казалось, но это была ошибка.
We had hardly closed the thornbush door of our zareba, clasped each other's hands, and thrown ourselves panting upon the ground beside our spring, when we heard a patter of feet and then a gentle, plaintive crying from outside our entrance.	Мы успели только завалить вход в лагерь, пожать друг другу руки и в изнеможении растянуться у источника посреди поляны, как вдруг за оградой послышались чьи-то быстрые шаги и сейчас же вслед за этим тихие жалобные всхлипывания.
Lord Roxton rushed forward, rifle in hand, and threw it open.	Лорд Джон подбежал с винтовкой к завалу и выглянул наружу.
There, prostrate upon their faces, lay the little red figures of the four surviving Indians, trembling with fear of us and yet imploring our protection.	За оградой, уткнувшись лицом в землю, лежали четыре медно-красные фигурки оставшихся в живых индейцев. Они дрожали от страха, но это не мешало им молить нас о защите.
With an expressive sweep of his hands one of them pointed to the woods around them, and indicated that they were full of danger. Then, darting forward, he threw his arms round Lord John's legs, and rested his face upon them.	Один из них встал, выразительно повел руками, очевидно, желая сказать, что лес вокруг нашего лагеря полон опасностей, потом упал лорду Джону в ноги и прижался лицом к его коленям.
"By George!" cried our peer, pulling at his moustache in great perplexity,	- Это еще что такое? - воскликнул наш предводитель, в замешательстве теребя усы.
"I say-what the deuce are we to do with these people?	- Нет, в самом деле, как же нам быть с этой публикой?
Get up, little chappie, and take your face off my boots."	Вставай, дружок, вставай, оставь мой сапог в покое.
Summerlee was sitting up and stuffing some tobacco into his old briar. "We've got to see them safe," said he.	- О них тоже надо позаботиться, - сказал Саммерли, набивая трубку.
"You've pulled us all out of the jaws of death.	- Вы всех нас вырвали из когтей смерти.
My word! it was a good bit of work!"	Как это было сделано!
"Admirable!" cried Challenger.	Я просто восхищаюсь вами. - Изумительно! -воскликнул Челленджер.
"Admirable!	- Изумительно!
Not only we as individuals, but European science collectively, owe you a deep debt of gratitude for what you have done.	Не только мы лично, но и весь ученый мир Европы останется у вас в неоплатном долгу.
I do not hesitate to say that the disappearance of Professor Summerlee and myself would have left an appreciable gap in modern zoological history.	Скажу, не колеблясь, что гибель профессора Саммерли и профессора Челленджера пробила бы весьма заметную брешь в современной науке.
Our young friend here and you have done most excellently well."	Вы и наш юный друг заслуживаете всяческой похвалы.

He beamed at us with the old paternal smile, but European science would have been somewhat amazed could they have seen their chosen child, the hope of the future, with his tangled, unkempt head, his bare chest, and his tattered clothes.	Отеческая улыбка заиграла на губах Челленджера, но как бы удивился ученый мир Европы, если б он узрел в эту минуту свое любимое детище, свою надежду! Всклокоченные волосы, голая грудь, лохмотья.
He had one of the meat-tins between his knees, and sat with a large piece of cold Australian mutton between his fingers.	Оплот науки сидел, зажав между коленями открытую консервную банку, и пальцами отправлял в рот большой кусок австралийской баранины.
The Indian looked up at him, and then, with a little yelp, cringed to the ground and clung to Lord John's leg.	Индеец взглянул на него, вскрикнул и снова припал к ногам лорда Джона.
"Don't you be scared, my bonnie boy," said Lord John, patting the matted head in front of him.	- Не бойся, малыш, - сказал наш предводитель, поглаживая черную голову, жавшуюся к его коленям.
"He can't stick your appearance, Challenger; and, by George!	- Челленджер, ваш вид привел индейца в ужас.
I don't wonder.	И я не нахожу в этом ничего удивительного.
All right, little chap, he's only a human, just the same as the rest of us."	Успокойся, дружок, это человек, такой же, как мы.
"Really, sir!" cried the Professor.	- Однако, сэр! - вскричал Челленджер.
"Well, it's lucky for you, Challenger, that you ARE a little out of the ordinary.	- Ничего, профессор, вы должны благодарить судьбу, что она наградила вас не совсем обычной внешностью.
If you hadn't been so like the king--"	Если б не ваше большое сходство с обезьяньим царьком...
"Upon my word, Lord John, you allow yourself great latitude."	- Довольно, лорд Джон Рокстон! Вы слишком много себе позволяете!
"Well, it's a fact."	- Факт остается фактом.
"I beg, sir, that you will change the subject.	- Прошу вас, сэр, переменить тему разговора!
Your remarks are irrelevant and unintelligible.	Ваши замечания совершенно неуместны и к делу не относятся.
The question before us is what are we to do with these Indians?	Нам надо решить, что делать с этими индейцами.
The obvious thing is to escort them home, if we knew where their home was."	По-видимому, придется доставить их домой.
"There is no difficulty about that," said I.	Но где они живут? Вот вопрос. - На этот счет можете не сомневаться, - сказал я.
"They live in the caves on the other side of the central lake."	- Индейцы живут в пещерах, по ту сторону центрального озера.
"Our young friend here knows where they live.	- Ах, вот как! Нашему юному другу известно, где находится их жилье.
I gather that it is some distance."	Это, вероятно, не так близко отсюда?
"A good twenty miles," said I.	- Миль двадцать, не меньше, - ответил я.

Summerlee gave a groan.	Саммерли застонал:
"I, for one, could never get there.	- Я-то, во всяком случае, туда не доберусь.
Surely I hear those brutes still howling upon our track."	Вы слышите? Эти твари все еще рыщут по нашим следам.
As he spoke, from the dark recesses of the woods we heard far away the jabbering cry of the ape-men.	И действительно, из темной лесной чащи до нас донеслось далекое верещание человекообезьян.
The Indians once more set up a feeble wail of fear.	Индейцы снова начали подвывать от страха.
"We must move, and move quick!" said Lord John.	- Надо уходить отсюда, и как можно скорее, -сказал лорд Джон.
"You help Summerlee, young fellah.	- Юноша, вы поможете Саммерли.
These Indians will carry stores.	Индейцы понесут вещи.
Now, then, come along before they can see us."	Ну, пошли, пока они нас не заприметили.
In less than half-an-hour we had reached our brushwood retreat and concealed ourselves.	Меньше чем за полчаса мы добежали до нашего убежища в кустах и спрятались там.
All day we heard the excited calling of the ape-men in the direction of our old camp, but none of them came our way, and the tired fugitives, red and white, had a long, deep sleep.	Взволнованные крики человекообезьян весь день доносились до нас со стороны нашего форта, но сюда никто из них не добрался, и усталые беглецы - и белые и краснокожие - наконец погрузились в долгий, крепкий сон.
I was dozing myself in the evening when someone plucked my sleeve, and I found Challenger kneeling beside me.	Вечером я почувствовал сквозь дремоту, что кто-то тянет меня за рукав, и, открыв глаза, увидел перед собой Челленджера.
"You keep a diary of these events, and you expect eventually to publish it, Mr. Malone," said he, with solemnity.	- Мистер Мелоун, насколько мне известно, вы ведете дневник и рассчитываете со временем опубликовать его, - начал он весьма торжественным тоном.
"I am only here as a Press reporter," I answered.	- Меня послали сюда в качестве репортера, -ответил я.
"Exactly.	- Вот именно.
You may have heard some rather fatuous remarks of Lord John Roxton's which seemed to imply that there was some-some resemblance--"	Вы, вероятно, слыхали глупые намеки лорда Джона Рокстона, что... что будто бы... есть некоторое сходство между...
"Yes, I heard them."	- Да, слыхал.
"I need not say that any publicity given to such an idea-any levity in your narrative of what occurred-would be exceedingly offensive to me."	- Мне незачем вам говорить, что опубликование подобного вздора... и вообще малейшая вольность в изложении событий будут для меня чрезвычайно оскорбительны.
"I will keep well within the truth."	- Я обещаю строго придерживаться фактов.
"Lord John's observations are frequently exceedingly fanciful, and he is capable of attributing the most absurd reasons to the respect which is always shown by the most undeveloped races to dignity and character.	- Лорд Джон склонен предаваться всяким фантазиям, и ему ничего не стоит как-нибудь по-своему объяснить то уважение, которое даже самые некультурные расы питают к человеческому достоинству.
You follow my meaning?"	Вам ясна моя мысль?

"Entirely."	- Вполне.
"I leave the matter to your discretion." Then, after a long pause, he added: "The king of the ape-men was really a creature of great distinction-a most remarkably handsome and intelligent personality.	- Так я полагаюсь на ваш такт, - сказал Челленджер и после долгой паузы добавил: -А этот обезьяний царек был весьма незаурядным существом... необычайно внушительная внешность и такой разумный!
Did it not strike you?"	Не правда ли?
"A most remarkable creature," said I.	- Весьма достойная личность, - ответил я.
And the Professor, much eased in his mind, settled down to his slumber once more.	И профессор, видимо, успокоившись, снова улегся спать.
CHAPTER XIV "Those Were the Real Conquests"	Глава XIV. ЭТО БЫЛА НАСТОЯЩАЯ ПОБЕДА
We had imagined that our pursuers, the ape-men, knew nothing of our brush-wood hiding-place, but we were soon to find out our mistake.	Мы воображали, что наши преследователи, человекообезьяны, не подозревают о существовании этого убежища в кустах, однако вскоре нам пришлось убедиться в своей ошибке.
There was no sound in the woods-not a leaf moved upon the trees, and all was peace around us-but we should have been warned by our first experience how cunningly and how patiently these creatures can watch and wait until their chance comes.	В лесу стояло полное безмолвие- ни звука, ни шелеста листьев... И все-таки прежний опыт должен был подсказать нам, с какой хитростью и с каким терпением эти твари выслеживают свою добычу и выжидают удобного случая для нападения.
Whatever fate may be mine through life, I am very sure that I shall never be nearer death than I was that morning.	Не знаю, что мне сулит судьба в дальнейшем, но вряд ли я буду когда-нибудь так близок к смерти, как в то утро.
But I will tell you the thing in its due order.	Сейчас расскажу все по порядку.
We all awoke exhausted after the terrific emotions and scanty food of yesterday.	Сон не помог нам восстановить силы после страшных волнений и голодовки предыдущего дня.
Summerlee was still so weak that it was an effort for him to stand; but the old man was full of a sort of surly courage which would never admit defeat.	Саммерли был так слаб, что еле держался на ногах, но с присущим ему упорством и мужеством не хотел признаваться в этом.
A council was held, and it was agreed that we should wait quietly for an hour or two where we were, have our much-needed breakfast, and then make our way across the plateau and round the central lake to the caves where my observations had shown that the Indians lived.	Мы созвали военный совет и решили посидеть здесь еще часа два, подкрепиться завтраком, что было крайне необходимо, а потом отправиться в путь через все плато и выйти к пещерам на тот берег центрального озера, где, по моим наблюдениям, жили люди.
We relied upon the fact that we could count upon the good word of those whom we had rescued to ensure a warm welcome from their fellows.	Мы надеялись, что спасенные нами индейцы замолвят за нас доброе слово, и рассчитывали на хороший прием со стороны их соплеменников.
Then, with our mission accomplished and possessing a fuller knowledge of the secrets of Maple White Land, we should turn our whole thoughts to the vital problem of our escape and return.	После такого путешествия Страна Мепл-Уайта еще больше приоткроет перед нами свои тайны, и, выполнив возложенную на нас миссию, мы сосредоточим все свои помыслы на том, как нам выбраться отсюда и снова вернуться в мир.

Even Challenger was ready to admit that we should then have done all for which we had come, and that our first duty from that time onwards was to carry back to civilization the amazing discoveries we had made.	Даже сам Челленджер признавал, что цель нашей экспедиции будет достигнута и что после этого долг обяжет нас как можно скорее поведать всему цивилизованному миру о сделанных нами удивительных открытиях.
We were able now to take a more leisurely view of the Indians whom we had rescued.	Теперь мы могли повнимательнее приглядеться к спасенным индейцам.
They were small men, wiry, active, and well-built, with lank black hair tied up in a bunch behind their heads with a leathern thong, and leathern also were their loin-clothes. Their faces were hairless, well formed, and good-humored.	Они были небольшого роста, мускулистые, ловкие, незлобивые на вид, с правильным овалом лица, лишенного всякой растительности, и с гладкими черными волосами, схваченными на затылке кожаным ремешком. Одежда их состояла лишь из повязки на бедрах, тоже кожаной.
The lobes of their ears, hanging ragged and bloody, showed that they had been pierced for some ornaments which their captors had torn out.	Разорванные кровоточащие мочки свидетельствовали о том, что в ушах у них были какие-то украшения, которые остались в лапах их врагов - обезьян.
Their speech, though unintelligible to us, was fluent among themselves, and as they pointed to each other and uttered the word "Accala" many times over, we gathered that this was the name of the nation.	Индейцы живо переговаривались между собой на незнакомом нам языке, но мы все же поняли, что их племя называется .аккала."
Occasionally, with faces which were convulsed with fear and hatred, they shook their clenched hands at the woods round and cried:	Они произнесли это слово несколько раз подряд, показывая друг на друга, потом замахали стиснутыми кулаками в сторону леса и, дрожа от страха и ненависти, крикнули:
"Doda!	"Дода!
Doda!" which was surely their term for their enemies.	Дода!. (так, очевидно, именовались у них человекообезьяны).
"What do you make of them, Challenger?" asked Lord John.	- Что вы о них скажете, Челленджер? - спросил лорд Джон.
"One thing is very clear to me, and that is that the little chap with the front of his head shaved is a chief among them."	- Для меня ясно только одно: вон тот юноша с выбритым лбом - их вождь.
It was indeed evident that this man stood apart from the others, and that they never ventured to address him without every sign of deep respect.	И действительно, этот индеец держался особняком, а остальные обращались к нему со знаками глубочайшего уважения, несмотря на то, что все они были старше его.
He seemed to be the youngest of them all, and yet, so proud and high was his spirit that, upon Challenger laying his great hand upon his head, he started like a spurred horse and, with a quick flash of his dark eyes, moved further away from the Professor.	Г ордость и независимость сквозили в каждом движении юноши, и, когда Челленджер положил свою огромную лапищу ему на голову, тот отпрянул от него, как пришпоренный конь, и, гневно сверкнув черными глазами, отошел назад.
Then, placing his hand upon his breast and holding himself with great dignity, he uttered the word "Maretas" several times.	Потом приложил ладонь к груди и, весь преисполненный достоинства, несколько раз повторил слово .маретас."

The Professor, unabashed, seized the nearest Indian by the shoulder and proceeded to lecture upon him as if he were a potted specimen in a class-room.	Профессор, нимало не смутившись, схватил за плечо другого индейца и, поворачивая его из стороны в сторону, как наглядное пособие, начал читать нам лекцию.
"The type of these people," said he in his sonorous fashion, "whether judged by cranial capacity, facial angle, or any other test, cannot be regarded as a low one; on the contrary, we must place it as considerably higher in the scale than many South American tribes which I can mention.	- Развитый череп, лицевой угол и некоторые другие признаки говорят о том, что это племя не может быть отнесено к низшей расе, - загудел он своим звучным басом. - В расовой шкале мы должны отвести ему место впереди многих других племен Южной Америки.
On no possible supposition can we explain the evolution of such a race in this place.	Я твердо уверен, что здесь, на плато, возникновение и развитие этого племени были бы невозможны.
For that matter, so great a gap separates these ape-men from the primitive animals which have survived upon this plateau, that it is inadmissible to think that they could have developed where we find them."	Но ведь и человекообезьян отделяет огромная пропасть от сохранившихся здесь доисторических животных. Следовательно, они тоже не могли появиться и эволюционировать в Стране Мепл-Уайта. - Откуда же они взялись?
"Then where the dooce did they drop from?" asked Lord John.	С неба, что ли, свалились? - спросил лорд Джон.
"A question which will, no doubt, be eagerly discussed in every scientific society in Europe and America," the Professor answered.	- Этот вопрос, несомненно, вызовет горячие споры среди ученых Европы и Америки, -ответил профессор.
"My own reading of the situation for what it is worth-" he inflated his chest enormously and looked insolently around him at the words-"is that evolution has advanced under the peculiar conditions of this country up to the vertebrate stage, the old types surviving and living on in company with the newer ones.	- Мое собственное толкование его -правильное или неправильное, - при этих словах он выпятил грудь и с высокомерным видом повел вокруг глазами, - заключается в следующем: в здешних, весьма своеобразных условиях эволюция достигла стадии позвоночных, причем старые формы продолжали жить и развиваться бок о бок с новыми.
Thus we find such modern creatures as the tapir-an animal with quite a respectable length of pedigree-the great deer, and the ant-eater in the companionship of reptilian forms of jurassic type.	Вот почему наряду с формами юрского периода здесь уживаются и современный тапир -животное с весьма почтенной родословной, - и крупный олень, и муравьед.
So much is clear.	Пока все ясно.
And now come the ape-men and the Indian.	Но вы спросите: а человекообезьяны, а индейцы?
What is the scientific mind to think of their presence?	Как научная мысль должна отнестись к их пребыванию на плато?
I can only account for it by an invasion from outside.	На мой взгляд, объяснение может быть только одно: они проникли сюда извне.

It is probable that there existed an anthropoid ape in South America, who in past ages found his way to this place, and that he developed into the creatures we have seen, some of which"-here he looked hard at me-"were of an appearance and shape which, if it had been accompanied by corresponding intelligence, would, I do not hesitate to say, have reflected credit upon any living race.	Очень возможно, что какие-то человекообразные обезьяны, существовавшие в Южной Америке, перебрались в эти места еще в незапамятные времена и в результате своей эволюции дали тот вид человекообезьян, отдельные представители которого, - тут Челленджер посмотрел на меня в упор, - обладают столь внушительной и благообразной внешностью, что при наличии разума они могли бы украсить собой даже человеческую расу.
As to the Indians I cannot doubt that they are more recent immigrants from below. Under the stress of famine or of conquest they have made their way up here.	Что же касается индейцев, то это племя иммигрировало сюда с равнины в более поздние времена под влиянием либо голода, либо преследований врага.
Faced by ferocious creatures which they had never before seen, they took refuge in the caves which our young friend has described, but they have no doubt had a bitter fight to hold their own against wild beasts, and especially against the ape-men who would regard them as intruders, and wage a merciless war upon them with a cunning which the larger beasts would lack.	Столкнувшись здесь с невиданными доселе врагами, они укрылись в пещерах, о которых рассказывал наш юный друг. Однако им, несомненно, приходилось бороться не на жизнь, а на смерть с диким зверьем, в частности с обезьянами, кои не желали примириться с вторжением человека и вели с ним беспощадную войну, пуская в ход всю свою хитрость, а в этом они могут поспорить с любыми, более крупными существами.
Hence the fact that their numbers appear to be limited.	Вот чем объясняется, на мой взгляд, немногочисленность индейского племени.
Well, gentlemen, have I read you the riddle aright, or is there any point which you would query?"	Итак, джентльмены, что вы теперь скажете? Правильно я разгадал эту загадку, или у вас имеются какие-нибудь возражения по существу?
Professor Summerlee for once was too depressed to argue, though he shook his head violently as a token of general disagreement.	Но профессору Саммерли было не до споров, и он только отчаянно замотал головой в знак протеста.
Lord John merely scratched his scanty locks with the remark that he couldn't put up a fight as he wasn't in the same weight or class.	Лорд Джон поскреб свою лысеющую макушку и отказался принять вызов Челленджера, мотивируя это тем, что он борец другого веса и другой категории.
For my own part I performed my usual role of bringing things down to a strictly prosaic and practical level by the remark that one of the Indians was missing.	Я же остался верен себе и перевел беседу в более прозаический и деловой план, объявив, что один из индейцев куда-то запропастился.
"He has gone to fetch some water," said Lord Roxton.	- Он ушел, - сказал лорд Рокстон.
"We fitted him up with an empty beef tin and he is off."	- Мы дали ему банку из-под консервов и отправили за водой.
"To the old camp?" I asked.	- В старый лагерь? - спросил я.
"No, to the brook.	- Нет, к ручью.
It's among the trees there.	Это недалеко, вон за теми деревьями.
It can't be more than a couple of hundred yards.	Каких-нибудь сто ярдов.
But the beggar is certainly taking his time."	Но этот малый, видимо, не торопится.

"I'll go and look after him," said I. I picked up my rifle and strolled in the direction of the brook, leaving my friends to lay out the scanty breakfast.	- Пойду посмотрю, что он там делает, - сказал я и, захватив винтовку, пошел в лес, предоставив друзьям заниматься приготовлениями к скудному завтраку.
It may seem to you rash that even for so short a distance I should quit the shelter of our friendly thicket, but you will remember that we were many miles from Ape-town, that so far as we knew the creatures had not discovered our retreat, and that in any case with a rifle in my hands I had no fear of them.	Вам покажется опрометчивым с моей стороны, что я даже на такой короткий срок решился покинуть наше надежное убежище в кустах, но ведь обезьяний город был далеко, ведь враги потеряли наши следы, а, кроме того, у меня была при себе винтовка.
I had not yet learned their cunning or their strength.	Но, как оказалось в дальнейшем, я недооценивал коварство и силы чело-векообезьян.
I could hear the murmur of our brook somewhere ahead of me, but there was a tangle of trees and brushwood between me and it.	Ручей журчал где-то совсем близко, хотя густые заросли деревьев и кустарника скрывали его от меня.
I was making my way through this at a point which was just out of sight of my companions, when, under one of the trees, I noticed something red huddled among the bushes.	Я уже довольно далеко отошел от товарищей, как вдруг в глаза мне бросилось что-то красное.
As I approached it, I was shocked to see that it was the dead body of the missing Indian.	К моему ужасу, это оказался труп посланного за водой индейца.
He lay upon his side, his limbs drawn up, and his head screwed round at a most unnatural angle, so that he seemed to be looking straight over his own shoulder.	Несчастный лежал скорчившись, и шея у него была так неестественно вывернута, будто он смотрел вверх, через плечо.
I gave a cry to warn my friends that something was amiss, and running forwards I stooped over the body.	Я крикнул, предупреждая друзей об опасности, подбежал к индейцу и нагнулся над ним...
Surely my guardian angel was very near me then, for some instinct of fear, or it may have been some faint rustle of leaves, made me glance upwards.	Вероятно, мой ангел-хранитель был где-то совсем близко в эту минуту, ибо инстинкт, а может статься, и шорох листьев заставили меня взглянуть вверх.
Out of the thick green foliage which hung low over my head, two long muscular arms covered with reddish hair were slowly descending.	Из густой зеленой листвы, нависшей над моей головой, ко мне медленно тянулись две длинные мускулистые руки, покрытые рыжими волосами.
Another instant and the great stealthy hands would have been round my throat.	Еще секунда - и жадные пальцы сомкнулись бы и вокруг моей шеи.
I sprang backwards, but quick as I was, those hands were quicker still.	Я отскочил назад, но эти руки оказались еще проворнее.
Through my sudden spring they missed a fatal grip, but one of them caught the back of my neck and the other one my face. I threw my hands up to protect my throat, and the next moment the huge paw had slid down my face and closed over them.	Правда, прыжок спас меня от мертвой хватки, но одна лапа вцепилась мне в затылок, другая - в лицо, а потом, когда я закрыл горло ладонями, - в пальцы.

I was lifted lightly from the ground, and I felt an intolerable pressure forcing my head back and back until the strain upon the cervical spine was more than I could bear.	Я почувствовал, что отделяюсь от земли, что голову мне отгибают назад с непреодолимой силой... Казалось, еще секунда, и шейные позвонки не выдержат.
My senses swam, but I still tore at the hand and forced it out from my chin.	Мозг начинал затуманиваться, но я не отпускал этой страшной руки и наконец оторвал ее от подбородка.
Looking up I saw a frightful face with cold inexorable light blue eyes looking down into mine. There was something hypnotic in those terrible eyes.	Надо мной склонилась страшная морда с холодными светло-голубыми глазами, беспощадный взгляд которых сковывал меня, как гипноз.
I could struggle no longer.	Бороться не было сил.
As the creature felt me grow limp in his grasp, two white canines gleamed for a moment at each side of the vile mouth, and the grip tightened still more upon my chin, forcing it always upwards and back.	Как только чудовище почувствовало, что я слабею, в его огромной пасти сверкнули два белых клыка, и оно еще сильнее стиснуло лапу, все больше запрокидывая мне голову.
A thin, oval-tinted mist formed before my eyes and little silvery bells tinkled in my ears.	Перед глазами у меня поплыли мутные круги, в ушах зазвенели серебряные колокольчики.
Dully and far off I heard the crack of a rifle and was feebly aware of the shock as I was dropped to the earth, where I lay without sense or motion.	Где-то вдали послышался выстрел, я ударился о землю, почти не ощутив при этом боли, и потерял сознание.
I awoke to find myself on my back upon the grass in our lair within the thicket.	Очнувшись, я увидел, что лежу на траве в нашем убежище среди кустов.
Someone had brought the water from the brook, and Lord John was sprinkling my head with it, while Challenger and Summerlee were propping me up, with concern in their faces.	Кто-то уже успел сбегать к ручью, и лорд Джон смачивал мне голову водой, а Челленджер и Саммерли заботливо поддерживали меня с двух сторон.
For a moment I had a glimpse of the human spirits behind their scientific masks.	Увидев перед собой их встревоженные лица, я впервые понял, что наши профессора не только мужи науки, но и люди, способные на простые человеческие чувства.
It was really shock, rather than any injury, which had prostrated me, and in half-an-hour, in spite of aching head and stiff neck, I was sitting up and ready for anything.	Никаких телесных повреждений на мне не было. По-видимому, мой обморок был вызван только сильным потрясением, ибо через полчаса я уже окончательно пришел в себя, если не считать боли в затылке и в шее.
"But you've had the escape of your life, young fellah my lad," said Lord Roxton.	- Ну, дорогой мой, на сей раз вы были на волосок от смерти, - сказал лорд Джон.
"When I heard your cry and ran forward, and saw your head twisted half-off and your stohwassers kickin' in the air, I thought we were one short.	- Когда я бросился на ваш крик и увидел, что этот зверь откручивает вам голову и вы уже подняли все четыре лапки кверху, у меня прежде всего мелькнула мысль: ну, нашего полку убыло!
I missed the beast in my flurry, but he dropped you all right and was off like a streak.	Я даже промахнулся впопыхах, но все-таки обезьяна бросила вас и сразу же удрала.
By George!	Эх, черт!

I wish I had fifty men with rifles. I'd clear out the whole infernal gang of them and leave this country a bit cleaner than we found it."	Дали бы мне сюда пятьдесят человек с ружьями, мы бы живо навели здесь порядок - и следа бы не оставили от этой нечисти.
It was clear now that the ape-men had in some way marked us down, and that we were watched on every side.	Теперь было совершенно ясно, что человекообезьяны каким-то образом прознали о нашем убежище и не спускают с него глаз.
We had not so much to fear from them during the day, but they would be very likely to rush us by night; so the sooner we got away from their neighborhood the better.	Днем их можно было не бояться, но что будет ночью? Они наверняка нагрянут сюда. Значит, надо уходить, и чем скорее, тем лучше.
On three sides of us was absolute forest, and there we might find ourselves in an ambush. But on the fourth side-that which sloped down in the direction of the lake-there was only low scrub, with scattered trees and occasional open glades.	С трех сторон нас окружала лесная чаща, где на каждом шагу можно было нарваться на засаду, но с четвертой начинался пологий склон, спускавшийся к центральному озеру, и там рос низкий кустарник с редкими деревьями, перемежающийся кое-где открытыми прогалинами.
It was, in fact, the route which I had myself taken in my solitary journey, and it led us straight for the Indian caves.	По этому склону я и шел один в ту ночь, и он вел прямо к пещерам индейцев.
This then must for every reason be our road.	Следовательно, сюда нам и надо было держать путь.
One great regret we had, and that was to leave our old camp behind us, not only for the sake of the stores which remained there, but even more because we were losing touch with Zambo, our link with the outside world.	Единственное, о чем мы жалели, - это о нашем лагере, и не столько из-за брошенных там запасов, сколько из-за негра Самбо, последнего звена между внешним миром и нами.
However, we had a fair supply of cartridges and all our guns, so, for a time at least, we could look after ourselves, and we hoped soon to have a chance of returning and restoring our communications with our negro.	Впрочем, винтовки, были при нас, недостатка в патронах тоже не ощущалось, так что некоторое время мы могли обойтись и этим, а дальше, надо думать, представится возможность вернуться на старое место и снова установить связь с нашим негром.
He had faithfully promised to stay where he was, and we had not a doubt that he would be as good as his word.	Самбо твердо обещал не бросать нас, и мы не сомневались, что он сдержит свое слово.
It was in the early afternoon that we started upon our journey.	После полудня наша партия двинулась в путь.
The young chief walked at our head as our guide, but refused indignantly to carry any burden.	Впереди в качестве проводника шел молодой вождь, с негодованием отказавшийся нести какую-нибудь поклажу.
Behind him came the two surviving Indians with our scanty possessions upon their backs.	За ним, взвалив на спину все скудное имущество экспедиции, шагали два уцелевших индейца.
We four white men walked in the rear with rifles loaded and ready.	Наша четверка с ружьями наперевес замыкала шествие.

As we started there broke from the thick silent woods behind us a sudden great ululation of the ape-men, which may have been a cheer of triumph at our departure or a jeer of contempt at our flight.	Как только мы вышли из кустарника, безмолвная доселе лесная чаща вдруг наполнилась диким воем человекообезьян, которые не то ликовали, не то злорадствовали по поводу нашего ухода.
Looking back we saw only the dense screen of trees, but that long-drawn yell told us how many of our enemies lurked among them.	Оглядываясь назад, мы ничего не видели, но этот протяжный вой ясно говорил, сколько врагов скрывалось за сплошной стеной зелени, обступившей нас со всех сторон.
We saw no sign of pursuit, however, and soon we had got into more open country and beyond their power.	Однако гнаться за нами обезьяны, по-видимому, не собирались, и, выйдя на более открытое место, мы совсем перестали бояться их.
As I tramped along, the rearmost of the four, I could not help smiling at the appearance of my three companions in front.	Я шел самым последним и невольно улыбался, глядя на своих товарищей.
Was this the luxurious Lord John Roxton who had sat that evening in the Albany amidst his Persian rugs and his pictures in the pink radiance of the tinted lights?	Неужели это блистательный лорд Джон Рокстон, который не так давно принимал меня в розовом великолепии своих апартаментов в "Олбени., устланных персидскими коврами и увешанных по стенам картинами?
And was this the imposing Professor who had swelled behind the great desk in his massive study at Enmore Park?	Неужели это тот самый профессор, который так величественно восседал за огромным письменным столом в Энмор-Парке?
And, finally, could this be the austere and prim figure which had risen before the meeting at the Zoological Institute?	И, наконец, куда девался тот суровый, чопорный ученый, что выступал на заседании Зоологического института?
No three tramps that one could have met in a Surrey lane could have looked more hopeless and bedraggled.	Да разве у бродяг, встречающихся на проселочных дорогах Англии, бывает такой жалкий, унылый вид!
We had, it is true, been only a week or so upon the top of the plateau, but all our spare clothing was in our camp below, and the one week had been a severe one upon us all, though least to me who had not to endure the handling of the ape-men.	Мы провели на плато всего лишь неделю, но смена одежды осталась у нас внизу, а неделя эта была не из легких, хотя мне как раз не приходилось особенно жаловаться, так как я не попал в лапы к обезьянам в ту ночь.
My three friends had all lost their hats, and had now bound handkerchiefs round their heads, their clothes hung in ribbons about them, and their unshaven grimy faces were hardly to be recognized.	Оставшись без шляп, все мои товарищи повязали головы платками; одежда висела на них клочьями, а слой грязи и небритая щетина меняли их почти до неузнаваемости.
Both Summerlee and Challenger were limping heavily, while I still dragged my feet from weakness after the shock of the morning, and my neck was as stiff as a board from the murderous grip that held it.	Саммерли и Челленджер сильно хромали, я тоже еле волочил ноги, еще не оправившись как следует от утреннего потрясения, и с трудом ворочал шеей, одеревеневшей после мертвой хватки обезьяны.
We were indeed a sorry crew, and I did not wonder to see our Indian companions glance back at us occasionally with horror and amazement on their faces.	Да, мы представляли собой весьма печальное зрелище, и меня нисколько не удивляло, что наши спутники-индейцы то и дело оглядывались назад, взирая на нас с недоумением и даже с ужасом.

In the late afternoon we reached the margin of the lake, and as we emerged from the bush and saw the sheet of water stretching before us our native friends set up a shrill cry of joy and pointed eagerly in front of them.	Было далеко за полдень, когда мы вышли из зарослей к берегам озера. Индейцы увидели его широкую гладь и с радостными возгласами замахали руками, показывая нам на воду.
It was indeed a wonderful sight which lay before us.	Картина была в самом деле изумительная.
Sweeping over the glassy surface was a great flotilla of canoes coming straight for the shore upon which we stood.	Прямо к тому месту, где мы стояли, неслась целая флотилия легких челнов.
They were some miles out when we first saw them, but they shot forward with great swiftness, and were soon so near that the rowers could distinguish our persons.	Они были далеко, за несколько миль, но это расстояние так быстро сокращалось, что вскоре гребцы разглядели, кто стоит на берегу.
Instantly a thunderous shout of delight burst from them, and we saw them rise from their seats, waving their paddles and spears madly in the air.	Оглушительные вопли громовым раскатом пронеслись над озером. Вскочив с мест, индейцы замахали веслами и копьями.
Then bending to their work once more, they flew across the intervening water, beached their boats upon the sloping sand, and rushed up to us, prostrating themselves with loud cries of greeting before the young chief.	Потом снова принялись грести и в мгновение ока пролетели оставшееся расстояние, вытащили челны на отлогий песчаный берег и с приветственными кликами распростерлись ниц перед молодым вождем.
Finally one of them, an elderly man, with a necklace and bracelet of great lustrous glass beads and the skin of some beautiful mottled amber-colored animal slung over his shoulders, ran forward and embraced most tenderly the youth whom we had saved.	Вслед за тем из толпы выступил пожилой индеец с ожерельем и браслетом из крупных блестящих стекляшек и в наброшенной на плечи великолепной пятнистой шкуре, отливающей янтарем.
He then looked at us and asked some questions, after which he stepped up with much dignity and embraced us also each in turn.	Он подбежал к юноше, нежно обнял его, потом посмотрел в нашу сторону, спросил что-то и, подойдя к нам, без всякого подобострастия, с большим достоинством обнял всех нас по очереди.
Then, at his order, the whole tribe lay down upon the ground before us in homage.	По одному его слову остальные индейцы в знак уважения склонились перед нами до земли.
Personally I felt shy and uncomfortable at this obsequious adoration, and I read the same feeling in the faces of Roxton and Summerlee, but Challenger expanded like a flower in the sun.	Мне лично было не по себе от такого раболепия, лорда Джона и Саммерли оно, по-видимому, тоже смутило, зато Челленджер расцвел, как цветок, согретый солнцем.
"They may be undeveloped types," said he, stroking his beard and looking round at them, "but their deportment in the presence of their superiors might be a lesson to some of our more advanced Europeans.	- Может быть, эти туземцы недалеко ушли вперед в своем развитии, - сказал он, поглаживая бороду и оглядывая распростертые перед нами тела, - но кое-кому из просвещенных европейцев следовало бы поучиться у них, как вести себя в присутствии высших существ.
Strange how correct are the instincts of the natural man!"	Подумать только, до чего безошибочен инстинкт первобытного человека!

It was clear that the natives had come out upon the war-path, for every man carried his spear-a long bamboo tipped with bone-his bow and arrows, and some sort of club or stone battle-axe slung at his side.	Судя по всему, индейцы выступили в боевой поход, потому что, кроме копий из длинного бамбука с костяными наконечниками, каждый из них имел при себе лук и стрелы, дубинку или каменный топор у пояса.
Their dark, angry glances at the woods from which we had come, and the frequent repetition of the word "Doda," made it clear enough that this was a rescue party who had set forth to save or revenge the old chief’s son, for such we gathered that the youth must be.	Мрачные, злобные взгляды, которые они кидали в сторону леса, откуда мы вышли, и частое повторение слова .дода. свидетельствовали о том, что целью этого похода было либо выручить сына старого вождя (мы догадались об их родстве), либо отомстить за его смерть.
A council was now held by the whole tribe squatting in a circle, whilst we sat near on a slab of basalt and watched their proceedings.	Теперь все они расселись на корточках в кружок и держали военный совет, а мы поместились поодаль на базальтовой глыбе и стали наблюдать за происходящим.
Two or three warriors spoke, and finally our young friend made a spirited harangue with such eloquent features and gestures that we could understand it all as clearly as if we had known his language.	Первыми говорили воины, а потом к своему племени с горячими словами обратился и наш юный друг. Речь его сопровождалась столь красноречивой мимикой и жестикуляцией, что мы поняли ее всю, точно этот язык был знаком нам.
"What is the use of returning?" he said.	- Стоит ли возвращаться сейчас домой? - говорил он.
"Sooner or later the thing must be done.	- Рано или поздно мы должны будем пойти на это.
Your comrades have been murdered.	Наши братья убиты.
What if I have returned safe? These others have been done to death.	Что из того, что я остался жив и невредим, когда другие погибли?
There is no safety for any of us.	Кто из вас может быть спокоен за свою жизнь?
We are assembled now and ready."	Сейчас мы все в сборе.
Then he pointed to us.	- Он показал на нас.
"These strange men are our friends.	- Эти пришельцы - наши друзья.
They are great fighters, and they hate the ape-men even as we do.	Они великие воины и так же, как и мы, ненавидят обезьян.
They command," here he pointed up to heaven, "the thunder and the lightning.	Им повинуются громы и молнии.
When shall we have such a chance again?	- Тут он воздел руку к небу.
Let us go forward, and either die now or live for the future in safety.	- Представится ли когда-нибудь другой такой случай?
How else shall we go back unashamed to our women?"	Пойдемте же вперед и либо умрем, либо завоюем себе спокойную жизнь, и тогда нам не стыдно будет вернуться к нашим женщинам.
The little red warriors hung upon the words of the speaker, and when he had finished they burst into a roar of applause, waving their rude weapons in the air.	Маленькие краснокожие воины жадно слушали своего вождя, а когда он кончил, разразились восторженными криками, и все как один взметнули копья в воздух.

The old chief stepped forward to us, and asked us some questions, pointing at the same time to the woods.	Его отец спросил нас о чем-то, показывая в сторону леса.
Lord John made a sign to him that he should wait for an answer and then he turned to us.	Лорд Джон знаком предложил ему подождать и обратился к нам.
"Well, it's up to you to say what you will do," said he; "for my part I have a score to settle with these monkey-folk, and if it ends by wiping them off the face of the earth I don't see that the earth need fret about it.	- Ну, решайте каждый сам за себя, - сказал он. -Я лично не прочь свести счеты с этими обезьянами, и если дело кончится тем, что они будут стерты с лица земли, то эта самая земля только похорошеет после такой операции.
I'm goin' with our little red pals and I mean to see them through the scrap.	Я пойду с нашими новыми друзьями и не оставлю их до победного конца.
What do you say, young fellah?"	А вы что скажете, юноша?
"Of course I will come."	- Конечно, я с вами!
"And you, Challenger?"	- А вы, Челленджер?
"I will assuredly co-operate."	- Можете рассчитывать на мою помощь.
"And you, Summerlee?"	- А вы, Саммерли?
"We seem to be drifting very far from the object of this expedition, Lord John.	- Мы все дальше и дальше отклоняемся от цели нашей экспедиции, лорд Джон.
I assure you that I little thought when I left my professional chair in London that it was for the purpose of heading a raid of savages upon a colony of anthropoid apes."	Уверяю вас, я вовсе не для того покинул профессорскую кафедру в Лондоне, чтобы возглавлять набег краснокожих на колонию человекообразных обезьян.
"To such base uses do we come," said Lord John, smiling.	- Да, в самом деле, как мы низко пали! - с улыбкой сказал лорд Джон.
"But we are up against it, so what's the decision?"	- Но ничего не поделаешь, так уж вышло. Ну, мы ждем вашего ответа.
"It seems a most questionable step," said Summerlee, argumentative to the last, "but if you are all going, I hardly see how I can remain behind."	- Это весьма сомнительное предприятие, - не сдавался Саммерли, - но если вы все идете, мне не остается ничего другого, как следовать за вами.
"Then it is settled," said Lord John, and turning to the chief he nodded and slapped his rifle.	- Значит, решено, - сказал лорд Джон и, повернувшись к старому вождю, утвердительно кивнул и похлопал ладонью по винтовке.
The old fellow clasped our hands, each in turn, while his men cheered louder than ever.	Старик пожал всем нам руки, а его соплеменники разразились еще более восторженными криками.
It was too late to advance that night, so the Indians settled down into a rude bivouac.	Выступать в поход было уже поздно, и индейцы наскоро разбили лагерь.
On all sides their fires began to glimmer and smoke.	Повсюду загорелись, задымили костры.

Some of them who had disappeared into the jungle came back presently driving a young iguanodon before them. Like the others, it had a daub of asphalt upon its shoulder, and it was only when we saw one of the natives step forward with the air of an owner and give his consent to the beast's slaughter that we understood at last that these great creatures were as much private property as a herd of cattle, and that these symbols which had so perplexed us were nothing more than the marks of the owner.	Небольшая группа ушла в джунгли и вернулась, гоня перед собой молодого игуанодона, у которого тоже сидела асфальтовая нашлепка на плече. Один индеец подошел к нему и распорядился, чтобы его прирезали, и мы только тогда поняли, что огромные игуанодоны являются собственностью туземцев, все равно как у нас рогатый скот. Следовательно, загадочные асфальтовые пятна были всего-навсего чем-то вроде клейма или тавра.
Helpless, torpid, and vegetarian, with great limbs but a minute brain, they could be rounded up and driven by a child.	Эти тупые травоядные существа, наделенные крохотным мозгом, отличаются такой беспомощностью, несмотря на свои огромные размеры, что с ними может справиться и ребенок.
In a few minutes the huge beast had been cut up and slabs of him were hanging over a dozen camp fires, together with great scaly ganoid fish which had been speared in the lake.	Не прошло и нескольких минут, как игуанодона освежевали, и куски мяса уже поджаривались на кострах вместе с какой-то крупночешуйчатой рыбой, которую индейцы наловили в озере, пустив в ход копья вместо острог.
Summerlee had lain down and slept upon the sand, but we others roamed round the edge of the water, seeking to learn something more of this strange country.	Саммерли лег на отмели и заснул, а мы втроем отправились бродить по берегу озера, горя желанием узнать как можно больше об этой диковинной стране.
Twice we found pits of blue clay, such as we had already seen in the swamp of the pterodactyls.	Раза два на нашем пути попадались ямы с такой же синей глиной, как на болоте птеродактилей.
These were old volcanic vents, and for some reason excited the greatest interest in Lord John.	Эти недействующие вулканические кратеры почему-то очень интересовали лорда Джона.
What attracted Challenger, on the other hand, was a bubbling, gurgling mud geyser, where some strange gas formed great bursting bubbles upon the surface.	Челленджер тоже нашел нечто достойное его внимания- это был сильно бивший грязевой гейзер, струи которого так и кипели пузырьками, выделявшими какой-то неведомый нам газ.
He thrust a hollow reed into it and cried out with delight like a schoolboy then he was able, on touching it with a lighted match, to cause a sharp explosion and a blue flame at the far end of the tube.	Челленджер опустил в гейзер полую тростинку, поднес к ней спичку и, точно школьник, закричал от радости, когда подожженный газ взорвался и запылал синим огнем.
Still more pleased was he when, inverting a leathern pouch over the end of the reed, and so filling it with the gas, he was able to send it soaring up into the air.	Потом он приладил к тростинке кожаный кисет, наполнил и его газом и запустил в воздух. Этот эксперимент привел профессора в еще больший восторг.
"An inflammable gas, and one markedly lighter than the atmosphere.	- Горючий газ! Да какой - легче воздуха!
I should say beyond doubt that it contained a considerable proportion of free hydrogen.	Теперь я уверен, что в нем содержится значительное количество свободного водорода.
The resources of G. E. C. are not yet exhausted, my young friend.	Подождите, друзья мои! Джордж Эдуард Челленджер еще не исчерпал всех своих возможностей!

I may yet show you how a great mind molds all Nature to its use."	Великий ум всегда заставляет природу служить себе. Вы еще убедитесь в этом собственными глазами!
He swelled with some secret purpose, but would say no more.	- Он горделиво выпятил грудь, но так и не поделился с нами своими тайными замыслами.
There was nothing which we could see upon the shore which seemed to me so wonderful as the great sheet of water before us.	Что касается меня, то берег казался мне малоинтересным по сравнению с самим озером.
Our numbers and our noise had frightened all living creatures away, and save for a few pterodactyls, which soared round high above our heads while they waited for the carrion, all was still around the camp.	Появление индейцев и шум стоянки распугали все живое в его окрестностях, и ничто не нарушало тишины, стоявшей вокруг нашего лагеря, если не считать нескольких птеродактилей, которые парили высоко в небе, высматривая падаль.
But it was different out upon the rose-tinted waters of the central lake. It boiled and heaved with strange life.	Но розоватые воды центрального озера жили своей жизнью.
Great slate-colored backs and high serrated dorsal fins shot up with a fringe of silver, and then rolled down into the depths again.	Чьи-то огромные аспидно-черные спины и зубчатые плавники то и дело взметали серебряные брызги над водой и снова исчезали в глубине.
The sand-banks far out were spotted with uncouth crawling forms, huge turtles, strange saurians, and one great flat creature like a writhing, palpitating mat of black greasy leather, which flopped its way slowly to the lake.	Песчаные отмели кишели какими-то уродливыми существами - не то огромными черепахами, не то ящерицами, и среди них нам особенно бросилось в глаза одно чудовище. Плоское, словно лоскут кожи, оно подергивалось всей своей поверхностью, отливавшей жирными бликами, и медленно ползло по песку.
Here and there high serpent heads projected out of the water, cutting swiftly through it with a little collar of foam in front, and a long swirling wake behind, rising and falling in graceful, swan-like undulations as they went.	Время от времени из воды вдруг вырастали головы каких-то змееподобных существ, которые, грациозно извиваясь, плыли будто в воротничке из пены и с таким же пенящимся шлейфом позади.
It was not until one of these creatures wriggled on to a sand-bank within a few hundred yards of us, and exposed a barrel-shaped body and huge flippers behind the long serpent neck, that Challenger, and Summerlee, who had joined us, broke out into their duet of wonder and admiration.	Но, как оказалось, это были совсем не змеи. Одно такое существо вылезло на песчаную отмель недалеко от нас, и мы увидели, что длинная шея переходит у него в цилиндрическое туловище с огромными перепончатыми плавниками. Челленджер и Саммерли, уже присоединившиеся к нам, себя не помнили от восторга и удивления.
"Plesiosaurus!	- Плезиозавр!
A fresh-water plesiosaurus!" cried Summerlee.	Пресноводный плезиозавр! - воскликнул Саммерли.
"That I should have lived to see such a sight!	- И я вижу его собственными глазами!
We are blessed, my dear Challenger, above all zoologists since the world began!"	Мой дорогой Челленджер, кто из зоологов может похвалиться таким счастьем?

It was not until the night had fallen, and the fires of our savage allies glowed red in the shadows, that our two men of science could be dragged away from the fascinations of that primeval lake.	Наступила ночь, костры наших краснокожих союзников уже зардели в темноте, когда нам наконец удалось увести обоих профессоров от околдовавшего их первобытного озера.
Even in the darkness as we lay upon the strand, we heard from time to time the snort and plunge of the huge creatures who lived therein.	Но, даже лежа на берегу далеко от воды, мы продолжали слышать всплески и фырканье исполинов, обитавших в его глубине.
At earliest dawn our camp was astir and an hour later we had started upon our memorable expedition.	С первыми рассветными лучами весь лагерь был уже на ногах, и час спустя мы выступили в наш беспримерный поход.
Often in my dreams have I thought that I might live to be a war correspondent.	Я часто мечтал дожить до той минуты, когда меня пошлют военным корреспондентом на фронт.
In what wildest one could I have conceived the nature of the campaign which it should be my lot to report!	Но какой мечтатель мог бы представить себе кампанию, подобную той, которую судьба послала на мою долю!
Here then is my first despatch from a field of battle:	Итак, приступаю к своему .первому донесению с театра военных действий."
Our numbers had been reinforced during the night by a fresh batch of natives from the caves, and we may have been four or five hundred strong when we made our advance.	За ночь наши силы пополнились новыми отрядами туземцев, так что к утру у нас насчитывалось уже до четырехсот-пятисот воинов.
A fringe of scouts was thrown out in front, and behind them the whole force in a solid column made their way up the long slope of the bush country until we were near the edge of the forest.	Вперед были высланы разведчики, а за ними сомкнутой колонной двигались главные силы. Мы поднялись по отлогому склону, поросшему кустарником, и вышли к джунглям.
Here they spread out into a long straggling line of spearmen and bowmen.	Копьеносцы и лучники рассыпались неровной цепью вдоль опушки.
Roxton and Summerlee took their position upon the right flank, while Challenger and I were on the left.	Рокстон и Челленджер заняли места на правом фланге, я и Саммерли - на левом.
It was a host of the stone age that we were accompanying to battle-we with the last word of the gunsmith's art from St. James' Street and the Strand.	Итак, мы, вооруженные по последнему слову оружейной техники, вели в бой дикую орду каменного века.
We had not long to wait for our enemy.	Противник недолго заставил себя ждать.
A wild shrill clamor rose from the edge of the wood and suddenly a body of ape-men rushed out with clubs and stones, and made for the center of the Indian line.	Лесная чаща огласилась пронзительным воем, и свора человекообезьян, вооруженных камнями и дубинками, ринулась в самый центр наступающих индейцев.
It was a valiant move but a foolish one, for the great bandy-legged creatures were slow of foot, while their opponents were as active as cats.	Это был смелый, но довольно бессмысленный маневр, ибо неуклюжие, кривоногие твари не могли тягаться с ловкими, как кошки, туземцами.
It was horrible to see the fierce brutes with foaming mouths and glaring eyes, rushing and grasping, but forever missing their elusive enemies, while arrow after arrow buried itself in their hides.	Страшное зрелище предстало нашим глазам: разъяренные обезьяны с пеной у рта, бешено сверкая белками, бросались на своих изворотливых врагов, стрелявших в них из луков.

One great fellow ran past me roaring with pain, with a dozen darts sticking from his chest and ribs.	Мимо меня с ревом пронеслось огромное чудовище, грудь и бока которого были утыканы стрелами.
In mercy I put a bullet through his skull, and he fell sprawling among the aloes.	Я сжалился над ним и выстрелил - оно рухнуло замертво среди кустов алоэ.
But this was the only shot fired, for the attack had been on the center of the line, and the Indians there had needed no help of ours in repulsing it.	Но больше мне не пришлось стрелять, так как атака была направлена в самый центр цепи и индейцы отбили ее без нашей помощи.
Of all the ape-men who had rushed out into the open, I do not think that one got back to cover.	Из тех обезьян, которые участвовали в этой вылазке, вряд ли хоть одна убралась живой под защиту деревьев.
But the matter was more deadly when we came among the trees.	Но когда мы вступили в лес, дело приняло более серьезный оборот.
For an hour or more after we entered the wood, there was a desperate struggle in which for a time we hardly held our own.	Отчаянный бой продолжался час с лишним, и временами мне казалось, что наша песенка спета.
Springing out from among the scrub the ape-men with huge clubs broke in upon the Indians and often felled three or four of them before they could be speared.	Обезьяны выскакивали из чащи и укладывали своими дубинками сразу по три, по четыре индейца, не дав им даже времени пустить в ход копья.
Their frightful blows shattered everything upon which they fell.	Удары их тяжелейших дубинок были сокрушительны.
One of them knocked Summerlee's rifle to matchwood and the next would have crushed his skull had an Indian not stabbed the beast to the heart.	Один из них пришелся по винтовке Саммерли, и от нее остались одни щепы. Еще минута - и такая же участь постигла бы и его голову, но вовремя подоспевший индеец пронзил копьем замахнувшегося на Саммерли врага.
Other ape-men in the trees above us hurled down stones and logs of wood, occasionally dropping bodily on to our ranks and fighting furiously until they were felled.	Обезьяны, забравшиеся на деревья, швыряли в нас камнями и огромными сучьями, некоторые прыгали вниз, в самую гущу свалки, и дрались с ожесточением, до последней капли крови.
Once our allies broke under the pressure, and had it not been for the execution done by our rifles they would certainly have taken to their heels.	Индейцы дрогнули, и если б не огонь наших винтовок, наносивший огромный урон противнику, ничто не удержало бы их от бегства.
But they were gallantly rallied by their old chief and came on with such a rush that the ape-men began in turn to give way.	Однако вождь снова собрал своих воинов и с такой стремительностью повел их в атаку, что теперь уже приходилось отступать обезьянам.
Summerlee was weaponless, but I was emptying my magazine as quick as I could fire, and on the further flank we heard the continuous cracking of our companion's rifles.	Саммерли был обезоружен, но я выпускал пулю за пулей, а с правого фланга тоже доносилась непрерывная стрельба.
Then in a moment came the panic and the collapse.	Наконец обезьян обуяла паника.
Screaming and howling, the great creatures rushed away in all directions through the brushwood, while our allies yelled in their savage delight, following swiftly after their flying enemies.	Визжа и воя, они бросились врассыпную, а наши союзники с дикими воплями погнались за ними.

All the feuds of countless generations, all the hatreds and cruelties of their narrow history, all the memories of ill-usage and persecution were to be purged that day.	Этот день должен был вознаградить человека за все распри, не затихающие из века в век, за жестокости и преследования, которыми только и была богата его убогая история.
At last man was to be supreme and the man-beast to find forever his allotted place.	Отныне он становился господином плато, а человекозверь должен был раз и навсегда занять положенное ему подчиненное место.
Fly as they would the fugitives were too slow to escape from the active savages, and from every side in the tangled woods we heard the exultant yells, the twanging of bows, and the crash and thud as ape-men were brought down from their hiding-places in the trees.	Как ни мчались побежденные, ничто не могло спасти их от дикарей, и лесная чаща то и дело оглашалась победными кликами, звоном тетивы и глухим стуком падающих с деревьев тел.
I was following the others, when I found that Lord John and Challenger had come across to join us.	Я бежал вслед за всеми и вдруг наткнулся на лорда Джона и Челленджера, которые отыскивали нас.
"It's over," said Lord John.	- Ну, кончено! - сказал лорд Джон.
"I think we can leave the tidying up to them.	- Заключительную часть можно предоставить индейцам.
Perhaps the less we see of it the better we shall sleep."	Зрелище будет не из приятных. Чем меньше мы увидим, тем спокойнее будем спать.
Challenger's eyes were shining with the lust of slaughter.	Глаза Челленджера горели воинственным огнем.
"We have been privileged," he cried, strutting about like a gamecock, "to be present at one of the typical decisive battles of history-the battles which have determined the fate of the world.	- Друзья мои! На нашу долю выпало счастье присутствовать при одной из тех битв, которые определяют дальнейший ход истории, решают судьбы мира! - провозгласил он, с горделивым видом прохаживаясь перед нами.
What, my friends, is the conquest of one nation by another?	- Что значит победа одного народа над другим?
It is meaningless.	Ровно ничего.
Each produces the same result.	Она не меняет дела.
But those fierce fights, when in the dawn of the ages the cave-dwellers held their own against the tiger folk, or the elephants first found that they had a master, those were the real conquests-the victories that count.	Но жестокие битвы на заре времен, когда пещерные жители одолевали тигров или когда слон впервые узнавал,что у него есть властелин, - вот это были подлинные завоевания, подлинные победы, которые оставляли след в истории.
By this strange turn of fate we have seen and helped to decide even such a contest. Now upon this plateau the future must ever be for man." It needed a robust faith in the end to justify such tragic means.	Какую же надо было иметь веру в конечную целесообразность подобных побоищ, чтобы оправдывать их жестокость!
As we advanced together through the woods we found the ape-men lying thick, transfixed with spears or arrows.	Идя по лесу, мы на каждом шагу встречали трупы обезьян, пронзенных копьями и стрелами индейцев.

Here and there a little group of shattered Indians marked where one of the anthropoids had turned to bay, and sold his life dearly.	Изуродованные человеческие тела отмечали места особенно жарких схваток, когда враг дорого продавал свою жизнь.
Always in front of us we heard the yelling and roaring which showed the direction of the pursuit.	Впереди все время слышались крики и рев, и по ним мы следили за направлением погони.
The ape-men had been driven back to their city, they had made a last stand there, once again they had been broken, and now we were in time to see the final fearful scene of all.	Обезьян оттеснили к их городу, там они собрали последние силы, но и это им не помогло, и теперь мы подоспели как раз вовремя, чтобы присутствовать при страшной заключительной сцене.
Some eighty or a hundred males, the last survivors, had been driven across that same little clearing which led to the edge of the cliff, the scene of our own exploit two days before.	На ту самую поляну у края обрыва, которая два дня назад была свидетельницей наших подвигов, индейцы выгнали около сотни уцелевших в битве обезьян.
As we arrived the Indians, a semicircle of spearmen, had closed in on them, and in a minute it was over, Thirty or forty died where they stood.	Мы подошли в ту минуту, когда победители с копьями наперевес взяли эту кучку в полукольцо. Все было кончено в несколько секунд. Тридцать-сорок обезьян полегли тут же на месте.
The others, screaming and clawing, were thrust over the precipice, and went hurtling down, as their prisoners had of old, on to the sharp bamboos six hundred feet below.	Остальные визжали, отбивались, но это ничему не помогло. Их сбросили в пропасть, и они разделили участь своих прежних жертв, напоровшись на острый бамбук, который рос внизу, на глубине шестисот футов.
It was as Challenger had said, and the reign of man was assured forever in Maple White Land.	Челленджер был прав: отныне человек навсегда утвердил свое господство в Стране Мепл-Уайта.
The males were exterminated, Ape Town was destroyed, the females and young were driven away to live in bondage, and the long rivalry of untold centuries had reached its bloody end.	Самцы обезьяньего племени были истреблены все до одного, обезьяний город разрушен, самки и детеныши угнаны в неволю. Последний кровавый бой положил конец вековой междоусобице человека и обезьяны.
For us the victory brought much advantage.	Эта победа была нам сильно на руку.
Once again we were able to visit our camp and get at our stores. Once more also we were able to communicate with Zambo, who had been terrified by the spectacle from afar of an avalanche of apes falling from the edge of the cliff.	Мы вернулись в свой лагерь к брошенным там запасам и установили связь с нашим негром, который был до смерти напуган страшным зрелищем, когда обезьяны градом посыпались в пропасть.
"Come away, Massas, come away!" he cried, his eyes starting from his head.	- Уходите оттуда, уходите! - кричал он, и глаза лезли у него на лоб от страха.
"The debbil get you sure if you stay up there."	- Там дьявол, он вас погубит!
"It is the voice of sanity!" said Summerlee with conviction.	- Устами негра глаголет истина, - убежденно проговорил Саммерли.
"We have had adventures enough and they are neither suitable to our character or our position.	- Довольно с нас приключений, тем более что они по своему характеру совершенно не подобают людям нашего положения.
I hold you to your word, Challenger.	Челленджер, напоминаю вам ваши слова.

From now onwards you devote your energies to getting us out of this horrible country and back once more to civilization."	Отныне вы должны думать только о том, как вызволить нас из этой ужасной страны и вернуть в цивилизованный мир.
CHAPTER XV "Our Eyes have seen Great Wonders"	Глава XV. ГЛАЗА НАШИ НЕ ПЕРЕСТАВАЛИ ДИВИТЬСЯ
I write this from day to day, but I trust that before I come to the end of it, I may be able to say that the light shines, at last, through our clouds.	Я веду свой дневник изо дня в день и все жду той минуты, когда можно будет написать, что тучи, нависшие над нами, рассеялись и сквозь них глянуло солнце.
We are held here with no clear means of making our escape, and bitterly we chafe against it.	Мы до сих пор не знаем, как выбраться отсюда, и горько сетуем на судьбу.
Yet, I can well imagine that the day may come when we may be glad that we were kept, against our will, to see something more of the wonders of this singular place, and of the creatures who inhabit it.	И все же я совершенно ясно представляю себе, что когда-нибудь мы с благодарностью будем вспоминать об этой вынужденной задержке на плато, которая дала нам возможность наблюдать все новые и новые чудеса Страны Мепл-Уайта и жизнь ее обитателей.
The victory of the Indians and the annihilation of the ape-men, marked the turning point of our fortunes.	Победа индейцев над племенем человекообезьян круто изменила наше положение.
From then onwards, we were in truth masters of the plateau, for the natives looked upon us with a mixture of fear and gratitude, since by our strange powers we had aided them to destroy their hereditary foe.	С тех пор мы стали подлинными хозяевами плато, ибо туземцы взирали на нас со страхом и благодарностью, помня, что наша чудодейственная сила помогла им расправиться с их исконными врагами.
For their own sakes they would, perhaps, be glad to see the departure of such formidable and incalculable people, but they have not themselves suggested any way by which we may reach the plains below.	Они, вероятно, ничего не имели бы против, если б такие могущественные и загадочные существа совсем покинули плато, но спуск к равнине был неизвестен им.
There had been, so far as we could follow their signs, a tunnel by which the place could be approached, the lower exit of which we had seen from below.	Насколько нам удалось понять по их знакам, плато соединялось раньше с равниной туннелем, нижний конец которого мы видели при обходе каменной гряды.
By this, no doubt, both ape-men and Indians had at different epochs reached the top, and Maple White with his companion had taken the same way.	В незапамятные времена этим путем поднимались на плато человекообезьяны и индейцы, а не так давно им же воспользовался Мепл-Уайт со своим товарищем.
Only the year before, however, there had been a terrific earthquake, and the upper end of the tunnel had fallen in and completely disappeared.	Но год назад здесь произошло сильное землетрясение, и верхнюю часть туннеля наглухо завалило обломками скал.
The Indians now could only shake their heads and shrug their shoulders when we expressed by signs our desire to descend.	Когда мы выражали желание спуститься вниз, на равнину, индейцы только пожимали плечами и отрицательно качали головой.
It may be that they cannot, but it may also be that they will not, help us to get away.	То ли они действительно не могли помочь нам, то ли не хотели, сказать трудно.

At the end of the victorious campaign the surviving ape-folk were driven across the plateau (their wailings were horrible) and established in the neighborhood of the Indian caves, where they would, from now onwards, be a servile race under the eyes of their masters. It was a rude, raw, primeval version of the Jews in Babylon or the Israelites in Egypt.	После победоносного похода индейцы перегнали уцелевших обезьян в другую часть плато (боже, как они выли дорогой!) и поселили их неподалеку от своих пещер. И с этого дня обезьянье племя перешло в полное рабство к человеку.
At night we could hear from amid the trees the long-drawn cry, as some primitive Ezekiel mourned for fallen greatness and recalled the departed glories of Ape Town.	Среди ночной тишины часто раздавались протяжные вопли какого-нибудь первобытного Иезекииля, оплакивающего свою былую славу и былое величие обезьяньего города.
Hewers of wood and drawers of water, such were they from now onwards.	Отныне покоренные обезьяны должны были довольствоваться скромной ролью дровосеков и водоносов при своем властелине - человеке.
We had returned across the plateau with our allies two days after the battle, and made our camp at the foot of their cliffs.	Через два дня после битвы мы снова пересекли плато и расположились лагерем у подножия красных скал.
They would have had us share their caves with them, but Lord John would by no means consent to it considering that to do so would put us in their power if they were treacherously disposed.	Индейцы предлагали нам устроиться в пещерах, но лорд Джон не согласился на это, считая, что если они замыслят что-нибудь против нас, то мы будем всецело в их власти.
We kept our independence, therefore, and had our weapons ready for any emergency, while preserving the most friendly relations.	Поэтому мы предпочли сохранить свою независимость и, поддерживая с нашими союзниками самые лучшие отношения, все же держали оружие наготове.
We also continually visited their caves, which were most remarkable places, though whether made by man or by Nature we have never been able to determine.	Нам часто приходилось бывать в их пещерах, но мы так и не выяснили, кому индейцы обязаны этим замечательным жильем - самим себе или природе.
They were all on the one stratum, hollowed out of some soft rock which lay between the volcanic basalt forming the ruddy cliffs above them, and the hard granite which formed their base.	Пещеры были вырыты на одном уровне в какой-то рыхлой породе, залегавшей между красноватым базальтом вулканического происхождения и твердым гранитом, который служил основанием скал.
The openings were about eighty feet above the ground, and were led up to by long stone stairs, so narrow and steep that no large animal could mount them.	Ко входам в них, находившимся примерно на высоте восьмидесяти футов от земли, вели каменные ступени, такие узкие и крутые, что по ним не могло бы подняться ни одно крупное животное.
Inside they were warm and dry, running in straight passages of varying length into the side of the hill, with smooth gray walls decorated with many excellent pictures done with charred sticks and representing the various animals of the plateau.	Внутри было тепло и сухо. Пещеры уходили в толщу кряжа на различную глубину; по их гладким серым стенам тянулись нарисованные обугленными палочками великолепные изображения животных, населяющих плато.

If every living thing were swept from the country the future explorer would find upon the walls of these caves ample evidence of the strange fauna-the dinosaurs, iguanodons, and fish lizards-which had lived so recently upon earth.	Если б в Стране Мепл-Уайта не осталось ни одного живого существа, будущий исследователь нашел бы на стенах этих пещер исчерпывающие сведения о ее диковинной фауне, ибо здесь было все - и динозавры, и игуанодоны, и ихтиозавры.
Since we had learned that the huge iguanodons were kept as tame herds by their owners, and were simply walking meat-stores, we had conceived that man, even with his primitive weapons, had established his ascendancy upon the plateau.	Узнав, что огромные игуанодоны считаются у индейцев ручным скотом или, вернее, чем-то вроде ходячей мясной кладовой, мы вообразили, будто человек даже при наличии столь несовершенного оружия, как луки и копья, полностью установил свое господство на плато.
We were soon to discover that it was not so, and that he was still there upon tolerance.	Однако нам вскоре пришлось убедиться, что это неверно и что пока его здесь только терпят.
It was on the third day after our forming our camp near the Indian caves that the tragedy occurred.	Драма разыгралась на третий день после того, как мы поселились возле пещер.
Challenger and Summerlee had gone off together that day to the lake where some of the natives, under their direction, were engaged in harpooning specimens of the great lizards.	Челленджер и Саммерли с утра отправились к озеру, где туземцы вылавливали для них гарпунами ящериц.
Lord John and I had remained in our camp, while a number of the Indians were scattered about upon the grassy slope in front of the caves engaged in different ways.	Мы с лордом Джоном остались в лагере; неподалеку от нас на травянистом склоне перед пещерами расхаживали индейцы, занятые своими делами.
Suddenly there was a shrill cry of alarm, with the word "Stoa" resounding from a hundred tongues.	И вдруг сотни голосов пронзительно закричали: "Стоа! Стоа!."
From every side men, women, and children were rushing wildly for shelter, swarming up the staircases and into the caves in a mad stampede.	Взрослые и дети бросились со всех сторон к пещерам и, тесня друг друга, стали карабкаться вверх по каменным ступенькам.
Looking up, we could see them waving their arms from the rocks above and beckoning to us to join them in their refuge.	Добравшись до своих убежищ, они замахали руками, приглашая нас поскорее присоединиться к ним.
We had both seized our magazine rifles and ran out to see what the danger could be. Suddenly from the near belt of trees there broke forth a group of twelve or fifteen Indians, running for their lives, and at their very heels two of those frightful monsters which had disturbed our camp and pursued me upon my solitary journey.	Мы схватили винтовки и побежали выяснить, что случилось, а навстречу нам из небольшой рощи уже неслись что было сил десять-пятнадцать индейцев, преследуемых по пятам двумя чудовищами - точно такими, как непрошеный гость, явившийся в наш лагерь, и как мой ночной преследователь.
In shape they were like horrible toads, and moved in a succession of springs, but in size they were of an incredible bulk, larger than the largest elephant.	Они передвигались прыжками и были похожи на омерзительных жаб невероятных размеров.
We had never before seen them save at night, and indeed they are nocturnal animals save when disturbed in their lairs, as these had been.	До сих пор нам приходилось видеть этих исполинов только в темноте, так как они охотятся ночью, а днем выходят из своих берлог лишь в том случае, если их потревожат, как было на сей раз.

We now stood amazed at the sight, for their blotched and warty skins were of a curious fish-like iridescence, and the sunlight struck them with an ever-varying rainbow bloom as they moved.	Мы стояли, пораженные зрелищем, открывшимся нашим глазам. Пятнистая бородавчатая кожа этих исполинских жаб отливала на солнце всеми цветами радуги и поблескивала, как рыбья чешуя.
We had little time to watch them, however, for in an instant they had overtaken the fugitives and were making a dire slaughter among them.	Впрочем, наблюдать нам пришлось недолго, ибо эти твари в несколько прыжков нагнали несчастных индейцев... И тут началось нечто страшное.
Their method was to fall forward with their full weight upon each in turn, leaving him crushed and mangled, to bound on after the others.	Прием у них был такой: обрушившись всей своей тяжестью на ближайшую жертву, они оставляли ее, раздавленную, изуродованную, и кидались за следующей.
The wretched Indians screamed with terror, but were helpless, run as they would, before the relentless purpose and horrible activity of these monstrous creatures.	Дико крича, индейцы неслись к пещерам, но не могли уйти от своих преследователей.
One after another they went down, and there were not half-a-dozen surviving by the time my companion and I could come to their help.	Они гибли один за другим, и к тому времени, когда мы с лордом Джоном подоспели на помощь, от всей их группы осталось не больше пяти-шести человек.
But our aid was of little avail and only involved us in the same peril.	Впрочем, мы не только не помогли им, но и сами чуть не погибли.
At the range of a couple of hundred yards we emptied our magazines, firing bullet after bullet into the beasts, but with no more effect than if we were pelting them with pellets of paper.	Пуля за пулей впивалась в шкуры этих тварей, производя такой же эффект, как если б наши винтовки были заряжены бумажными шариками. А ведь стрельба велась с каких-нибудь двухсот ярдов!
Their slow reptilian natures cared nothing for wounds, and the springs of their lives, with no special brain center but scattered throughout their spinal cords, could not be tapped by any modern weapons.	Организм громадных пресмыкающихся не боялся ранений, а отсутствие центрального мозгового аппарата делало даже самое современное оружие бесполезным в борьбе с ними.
The most that we could do was to check their progress by distracting their attention with the flash and roar of our guns, and so to give both the natives and ourselves time to reach the steps which led to safety.	Единственное, что нам удалось сделать, - это отвлечь их внимание треском выстрелов и вспышками огня и таким образом дать возможность и себе, и индейцам добежать до спасительных ступеней.
But where the conical explosive bullets of the twentieth century were of no avail, the poisoned arrows of the natives, dipped in the juice of strophanthus and steeped afterwards in decayed carrion, could succeed.	Но там, где конические разрывные пули двадцатого века оказывались бессильными, приходилось полагаться на отравленные стрелы дикарей, вымоченные в настое строфанта и смазанные трупным ядом.
Such arrows were of little avail to the hunter who attacked the beast, because their action in that torpid circulation was slow, and before its powers failed it could certainly overtake and slay its assailant.	Такие стрелы бесполезны на охоте, ибо кровообращение у доисторических чудовищ настолько вяло, что они обычно успевают настичь и растерзать свою жертву до того, как почувствуют действие яда.

But now, as the two monsters hounded us to the very foot of the stairs, a drift of darts came whistling from every chink in the cliff above them.	Но теперь положение было иное: как только наши преследователи очутились у каменных ступеней, ведущих в пещеры, из каждой расщелины в горном кряже со свистом полетели стрелы.
In a minute they were feathered with them, and yet with no sign of pain they clawed and slobbered with impotent rage at the steps which would lead them to their victims, mounting clumsily up for a few yards and then sliding down again to the ground.	Жабы обросли ими, как перьями, но, по-видимому, в первые минуты боль не ощущалась, так как они продолжали в бессильной ярости карабкаться вверх по ступенькам, не желая упускать добычу. Они с трудом одолевали несколько ярдов и тотчас срывались вниз.
But at last the poison worked.	Но вот яд начал действовать.
One of them gave a deep rumbling groan and dropped his huge squat head on to the earth.	Один зверь глухо заревел и уткнулся плоской головой в землю.
The other bounded round in an eccentric circle with shrill, wailing cries, and then lying down writhed in agony for some minutes before it also stiffened and lay still.	Второй пронзительно взвыл, сделал несколько нелепых прыжков, потом в корчах повалился рядом с первым и вскоре тоже затих.
With yells of triumph the Indians came flocking down from their caves and danced a frenzied dance of victory round the dead bodies, in mad joy that two more of the most dangerous of all their enemies had been slain.	Тогда индейцы толпой высыпали из пещер и с ликующими криками закружились вокруг трупов, торжествуя победу над двумя опаснейшими врагами.
That night they cut up and removed the bodies, not to eat-for the poison was still active-but lest they should breed a pestilence.	Есть это мясо было нельзя, так как яд продолжал действовать, и индейцы в ту же ночь разрезали обе туши на куски и отнесли их в лес, чтобы не заражать здесь воздух.
The great reptilian hearts, however, each as large as a cushion, still lay there, beating slowly and steadily, with a gentle rise and fall, in horrible independent life. It was only upon the third day that the ganglia ran down and the dreadful things were still.	Около пещер остались только два огромных сердца, каждое величиной с подушку; они жили самостоятельной жизнью, медленно и ритмично сокращаясь и расширяясь, и эта омерзительная пульсация продолжалась день, другой и затихла только на третьи сутки.
Some day, when I have a better desk than a meat-tin and more helpful tools than a worn stub of pencil and a last, tattered note-book, I will write some fuller account of the Accala Indians-of our life amongst them, and of the glimpses which we had of the strange conditions of wondrous Maple White Land.	Когда-нибудь, когда у меня будет настоящий стол, а не заменяющая его консервная банка, и лучшие письменные принадлежности, чем огрызок карандаша и один-единственный истрепанный блокнот, я подробно опишу индейцев племени аккала, опишу нашу жизнь среди них и волшебную Страну Мепл-Уайта, мало-помалу открывавшую перед нами свои чудеса.
Memory, at least, will never fail me, for so long as the breath of life is in me, every hour and every action of that period will stand out as hard and clear as do the first strange happenings of our childhood. No new impressions could efface those which are so deeply cut.	Память не изменит мне; наряду с первыми впечатлениями детства в ней до конца дней моих сохранится каждая минута, каждый час, проведенные нами на плато, и ничто другое не вытеснит этих воспоминаний.

When the time comes I will describe that wondrous moonlit night upon the great lake when a young ichthyosaurus-a strange creature, half seal, half fish, to look at, with bone-covered eyes on each side of his snout, and a third eye fixed upon the top of his head-was entangled in an Indian net, and nearly upset our canoe before we towed it ashore; the same night that a green water-snake shot out from the rushes and carried off in its coils the steersman of Challenger's canoe.	Придет время, и я опишу ту чудесную лунную ночь на центральном озере, когда индейцы выловили сетью чуть не перевернувшего наш челн молодого ихтиозавра - существо, похожее не то на тюленя, не то на рыбу с тремя глазами, причем третий глаз сидел у него на темени, а другие два были защищены костяными пластинками. В ту же ночь зеленая водяная змея стрелой метнулась к нам из тростниковых зарослей, оплела своими кольцами рулевого в лодке Челленджера и скрылась с ним под водой.
I will tell, too, of the great nocturnal white thing-to this day we do not know whether it was beast or reptile-which lived in a vile swamp to the east of the lake, and flitted about with a faint phosphorescent glimmer in the darkness.	Я не забуду рассказать и о том диковинном белом существе - мы и по сей день не знаем, что это было: пресмыкающееся или зверь, - которое обитало в гнилом болоте восточнее центрального озера и по ночам сновало среди кустов, излучая слабый фосфорический блеск.
The Indians were so terrified at it that they would not go near the place, and, though we twice made expeditions and saw it each time, we could not make our way through the deep marsh in which it lived.	Индейцы так боялись его, что даже близко не подходили к тому болоту, а мы дважды были там, видели этого зверя издали, но не могли пробраться к нему через топи.
I can only say that it seemed to be larger than a cow and had the strangest musky odor.	Скажу только, что величиной он больше коровы и распространяет вокруг себя неприятный мускусный запах.
I will tell also of the huge bird which chased Challenger to the shelter of the rocks one day-a great running bird, far taller than an ostrich, with a vulture-like neck and cruel head which made it a walking death.	В моих будущих записях вы встретите также упоминание о гигантской быстроногой птице, от которой Челленджеру пришлось удирать однажды под защиту скал. Она много выше страуса, и безобразная голова сидит у нее на длинной голой шее.
As Challenger climbed to safety one dart of that savage curving beak shore off the heel of his boot as if it had been cut with a chisel.	Когда Челленджер карабкался вверх по камням, она одним ударом своего свирепого изогнутого клюва, как долотом, сорвала ему каблук.
This time at least modern weapons prevailed and the great creature, twelve feet from head to foot-phororachus its name, according to our panting but exultant Professor-went down before Lord Roxton's rifle in a flurry of waving feathers and kicking limbs, with two remorseless yellow eyes glaring up from the midst of it.	Но на этот раз современное оружие не посрамило себя: огромный фороракос двенадцати футов ростом (ликующий профессор, не успев отдышаться как следует, уже сообщил нам его название) повалился на землю, сраженный пулей лорда Джона, и судорожно забил ногами, взметая тучу перьев и не сводя с нас сверкающих яростным огнем желтых глаз.
May I live to see that flattened vicious skull in its own niche amid the trophies of the Albany.	Как бы мне хотелось дожить до того дня, когда эта свирепая приплюснутая голова найдет свое место среди других трофеев, украшающих кабинет в "Олбени.!
Finally, I will assuredly give some account of the toxodon, the giant ten-foot guinea pig, with projecting chisel teeth, which we killed as it drank in the gray of the morning by the side of the lake.	Под конец надо будет обязательно упомянуть и о токсодоне- исполинской морской свинке ростом в десять футов с выступающими вперед острыми зубами, которую мы подстрелили как-то на рассвете у водопоя.

All this I shall some day write at fuller length, and amidst these more stirring days I would tenderly sketch in these lovely summer evenings, when with the deep blue sky above us we lay in good comradeship among the long grasses by the wood and marveled at the strange fowl that swept over us and the quaint new creatures which crept from their burrows to watch us, while above us the boughs of the bushes were heavy with luscious fruit, and below us strange and lovely flowers peeped at us from among the herbage; or those long moonlit nights when we lay out upon the shimmering surface of the great lake and watched with wonder and awe the huge circles rippling out from the sudden splash of some fantastic monster; or the greenish gleam, far down in the deep water, of some strange creature upon the confines of darkness.	Со временем я расскажу обо всем этом более подробно и наряду с нашими приключениями любовно опишу чудесные летние вечера, когда мы четверо мирно лежали где-нибудь на лесной опушке среди неведомых нам ярких цветов и, глядя вверх сквозь отягченные сочными плодами ветки деревьев, дивились причудливым птицам, пролетавшим в высокой синеве неба, потом переводили взгляд в густую траву и наблюдали за странными существами, которые выползали из своих норок поглазеть на нас; опишу долгие лунные ночи, когда мы выплывали в челнах на середину озера и с невольным страхом смотрели на его сверкающую гладь. Вот нечто фантастическое взметнулось над водой, пустив по ней широкие круги... Вот темная глубина озарилась зеленоватым светом, отмечающим путь нового, неведомого нам существа...
These are the scenes which my mind and my pen will dwell upon in every detail at some future day.	Я запомню эти картины во всех подробностях, и когда-нибудь моя память и мое перо отдадут им должное.
But, you will ask, why these experiences and why this delay, when you and your comrades should have been occupied day and night in the devising of some means by which you could return to the outer world?	Но вы, наверно, спросите, как можно было заниматься такими наблюдениями, когда нам следовало и день, и ночь искать способа вернуться в цивилизованный мир.
My answer is, that there was not one of us who was not working for this end, but that our work had been in vain.	Отвечу вам, что мы все ломали над этим голову, но тщетно.
One fact we had very speedily discovered: The Indians would do nothing to help us.	Выяснилось только одно: на помощь индейцев рассчитывать не приходится.
In every other way they were our friends-one might almost say our devoted slaves-but when it was suggested that they should help us to make and carry a plank which would bridge the chasm, or when we wished to get from them thongs of leather or liana to weave ropes which might help us, we were met by a good-humored, but an invincible, refusal.	Они были нашими друзьями и относились к нам чуть ли не с рабской преданностью, но как только мы заикались о помощи, о том, чтобы перетащить к обрыву какую-нибудь длинную доску или сплести канат из кожаных ремней и лиан, нас сразу же осаживали мягким, но решительным отказом.
They would smile, twinkle their eyes, shake their heads, and there was the end of it.	Индейцы улыбались, подмигивали нам, качали головой, и дальше этого дело не шло.
Even the old chief met us with the same obstinate denial, and it was only Maretas, the youngster whom we had saved, who looked wistfully at us and told us by his gestures that he was grieved for our thwarted wishes.	Старый вождь и тот не сдавался, и лишь его сын Маретас грустно поглядывал на белых людей и знаками выражал им свое искреннее сочувствие.
Ever since their crowning triumph with the ape-men they looked upon us as supermen, who bore victory in the tubes of strange weapons, and they believed that so long as we remained with them good fortune would be theirs.	После битвы с обезьянами индейцы смотрели на нас, как на сверхчеловеков, несущих залог победы в своих таинственных, изрыгающих смерть трубках, и думали, что, пока мы с ними, счастье им не изменит.

A little red-skinned wife and a cave of our own were freely offered to each of us if we would but forget our own people and dwell forever upon the plateau.	Нам предлагали обзавестись краснокожими женами и собственными пещерами, лишь бы мы согласились забыть свой народ и навсегда остались на плато.
So far all had been kindly, however far apart our desires might be; but we felt well assured that our actual plans of a descent must be kept secret, for we had reason to fear that at the last they might try to hold us by force.	Пока все обходилось тихо и мирно, но мы знали, что наши планы следует хранить в тайне, так как, прознав о них, индейцы могли задержать нас у себя силой.
In spite of the danger from dinosaurs (which is not great save at night, for, as I may have said before, they are mostly nocturnal in their habits) I have twice in the last three weeks been over to our old camp in order to see our negro who still kept watch and ward below the cliff.	Несмотря на возможность встречи с динозаврами (впрочем, опасность эта была не столь уж велика, ибо, как уже говорилось выше, они охотятся главным образом по ночам), за последние три недели я дважды ходил в наш старый лагерь проведать Самбо, который по-прежнему оставался на своем посту у подножия горного кряжа.
My eyes strained eagerly across the great plain in the hope of seeing afar off the help for which we had prayed.	Мои глаза жадно скользили по необъятной равнине в надежде, что оттуда к нам придет долгожданная помощь.
But the long cactus-strewn levels still stretched away, empty and bare, to the distant line of the cane-brake.	Но поросшие кактусами просторы были безлюдны, и вплоть до виднеющейся вдали стены бамбуковых зарослей ничто не нарушало их однообразия.
"They will soon come now, Massa Malone.	- Они скоро придут, мистер Мелоун.
Before another week pass Indian come back and bring rope and fetch you down." Such was the cheery cry of our excellent Zambo.	Подождите еще неделю. Индейцы придут с канатами и снимут вас оттуда! - так подбадривал меня наш чудесный Самбо.
I had one strange experience as I came from this second visit which had involved my being away for a night from my companions.	Во второй раз я заночевал в старом лагере, а утром на обратном пути меня ждал сюрприз.
I was returning along the well-remembered route, and had reached a spot within a mile or so of the marsh of the pterodactyls, when I saw an extraordinary object approaching me.	Я возвращался хорошо знакомой дорогой и был уже недалеко от болота птеродактилей, когда впереди из-за кустов вдруг появился какой-то странный предмет.
It was a man who walked inside a framework made of bent canes so that he was enclosed on all sides in a bell-shaped cage.	При ближайшем рассмотрении оказалось, что это человек, который шел, надев на себя нечто вроде футляра или камышовой клетки, защищавшей его со всех сторон.
As I drew nearer I was more amazed still to see that it was Lord John Roxton.	Каково же было мое изумление, когда я узнал в этом человеке лорда Джона Рокстона!
When he saw me he slipped from under his curious protection and came towards me laughing, and yet, as I thought, with some confusion in his manner.	Увидев меня, он вылез из этого нелепого сооружения и засмеялся, но вид у него был несколько смущенный.
"Well, young fellah," said he, "who would have thought of meetin' you up here?"	- Это вы, юноша? - сказал лорд Джон. - Вот уж не ожидал такой встречи!
"What in the world are you doing?" I asked.	- Что вы здесь делаете? - спросил я.

"Visitin' my friends, the pterodactyls," said he.	- Навещал своих друзей, птеродактилей, -спокойно ответил он.
"But why?"	- Это еще зачем?
"Interestin' beasts, don't you think?	- Любопытные зверушки!
But unsociable!	Только ужасно негостеприимные.
Nasty rude ways with strangers, as you may remember.	Да вы сами знаете, как они встречают непрошеных посетителей.
So I rigged this framework which keeps them from bein' too pressin' in their attentions."	Вот я и соорудил такую корзиночку, чтобы защитить себя от их любезностей.
"But what do you want in the swamp?"	- Да что вам понадобилось на этом болоте?
He looked at me with a very questioning eye, and I read hesitation in his face.	Лорд Джон испытующе посмотрел на меня, и я понял, что его одолевают какие-то сомнения.
"Don't you think other people besides Professors can want to know things?" he said at last.	- По-вашему, любознательность свойственна только людям, имеющим звание профессора? -сказал он наконец.
"I'm studyin' the pretty dears.	- Я изучаю этих милашек, вот и все.
That's enough for you."	Хватит с вас такого объяснения?
"No offense," said I.	- Простите, - сказал я.
His good-humor returned and he laughed.	Но добродушие не изменило лорду Джону и на этот раз, и он рассмеялся:
"No offense, young fellah.	- Не обижайтесь, юноша.
I'm goin' to get a young devil chick for Challenger.	Я хочу раздобыть для Челленджера маленького цыпленочка.
That's one of my jobs.	Вот это моя главная задача.
No, I don't want your company.	Нет, спасибо, ваша помощь мне не нужна.
I'm safe in this cage, and you are not.	Я в этой клетке никого не боюсь, а вы беззащитны.
So long, and I'll be back in camp by night-fall."	Ну, всего хорошего, ждите меня к вечеру.
He turned away and I left him wandering on through the wood with his extraordinary cage around him.	Он напялил на себя свою нелепую корзинку, повернулся и зашагал к лесу.
If Lord John's behavior at this time was strange, that of Challenger was more so.	Если уж поведение лорда Джона было несколько странно в эти дни, то что же сказать о Челленджере?
I may say that he seemed to possess an extraordinary fascination for the Indian women, and that he always carried a large spreading palm branch with which he beat them off as if they were flies, when their attentions became too pressing.	Следует отметить, что наш профессор обладал какой-то притягательной силой для индианок, и поэтому ему приходилось всегда носить при себе большую пальмовую ветку, которой он отгонял своих поклонниц, точно мух, когда они уж слишком одолевали его своим вниманием.

To see him walking like a comic opera Sultan, with this badge of authority in his hand, his black beard bristling in front of him, his toes pointing at each step, and a train of wide-eyed Indian girls behind him, clad in their slender drapery of bark cloth, is one of the most grotesque of all the pictures which I will carry back with me.	Представьте же себе, какое это было зрелище! Пожалуй, самое комическое из всех, какие мне довелось видеть в Стране Мепл-Уайта. Выбрасывая носки в стороны, Челленджер шествует с символом власти в руке, а за ним, точно за чернобородым опереточным султаном, тянется свита индейских девушек в одеяниях из тонкого растительного волокна.
As to Summerlee, he was absorbed in the insect and bird life of the plateau, and spent his whole time (save that considerable portion which was devoted to abusing Challenger for not getting us out of our difficulties) in cleaning and mounting his specimens.	Что касается Саммерли, то он был всецело поглощен изучением мира насекомых и пернатых Страны Мепл-Уайта и проводил все свое время за препарированием добытых экземпляров (если не считать тех часов, которые уходили у него на перебранку с Челленджером, якобы не желавшим выручить нас из трудного положения).
Challenger had been in the habit of walking off by himself every morning and returning from time to time with looks of portentous solemnity, as one who bears the full weight of a great enterprise upon his shoulders.	Челленджер повадился исчезать каждое утро и возвращался только среди дня с таким торжественным видом, точно на его плечах лежало тягчайшее бремя ответственности за какое-то чрезвычайно серьезное дело.
One day, palm branch in hand, and his crowd of adoring devotees behind him, he led us down to his hidden work-shop and took us into the secret of his plans.	В один прекрасный день, не расставаясь с пальмовой веткой, он повел нас за собой и открыл нам свои тайные планы.
The place was a small clearing in the center of a palm grove. In this was one of those boiling mud geysers which I have already described.	Мы вышли на небольшую полянку посреди пальмовой рощи и увидели один из тех грязевых гейзеров, о которых я уже говорил.
Around its edge were scattered a number of leathern thongs cut from iguanodon hide, and a large collapsed membrane which proved to be the dried and scraped stomach of one of the great fish lizards from the lake. This huge sack had been sewn up at one end and only a small orifice left at the other.	Кругом было разбросано множество ремней, нарезанных из шкур игуанодонов; тут же лежал большой кусок перепончатой пленки -впоследствии выяснилось, что это не что иное, как выскобленный и высушенный желудок рыбоящера.
Into this opening several bamboo canes had been inserted and the other ends of these canes were in contact with conical clay funnels which collected the gas bubbling up through the mud of the geyser.	В этой прошитой по краям пленке было оставлено маленькое отверстие для нескольких отрезков бамбука; противоположные концы их соединялись с глиняными воронками, в которых собирался газ, выделявшийся пузырьками в горячих струях гейзера.
Soon the flaccid organ began to slowly expand and show such a tendency to upward movements that Challenger fastened the cords which held it to the trunks of the surrounding trees.	Вскоре опавшая пленка стала медленно вздуваться и проявлять столь явное намерение устремиться ввысь, что Челленджеру пришлось привязать опоясывающие ее ремни к деревьям.
In half an hour a good-sized gas-bag had been formed, and the jerking and straining upon the thongs showed that it was capable of considerable lift.	Через полчаса она превратилась в настоящий воздушный шар, и, судя по тому, как этот шар натягивал ремни и рвался вверх, подъемная сила его была велика.

Challenger, like a glad father in the presence of his first-born, stood smiling and stroking his beard, in silent, self-satisfied content as he gazed at the creation of his brain.	Челленджер молча смотрел на творение своего гения и самодовольно поглаживал бороду - ни дать, ни взять счастливый отец, любующийся своим первенцем.
It was Summerlee who first broke the silence.	Затянувшееся молчание прервал Саммерли.
"You don't mean us to go up in that thing, Challenger?" said he, in an acid voice.	- Неужели вы собираетесь предложить нам подняться на этой штуке? - ледяным тоном спросил он.
"I mean, my dear Summerlee, to give you such a demonstration of its powers that after seeing it you will, I am sure, have no hesitation in trusting yourself to it."	- Пока что я собираюсь продемонстрировать перед вами ее мощность, дорогой Саммерли, чтобы у вас не было никаких сомнений.
"You can put it right out of your head now, at once," said Summerlee with decision, "nothing on earth would induce me to commit such a folly.	- Тогда советую вам немедленно выбросить из головы этот вздор, - решительно заявил Саммерли. - Вы никакими силами не заставите меня согласиться на такое безумие.
Lord John, I trust that you will not countenance such madness?"	Лорд Джон, надеюсь, вы не станете поддерживать эту авантюру?
"Dooced ingenious, I call it," said our peer.	- Остроумная штука! - сказал наш предводитель.
"I'd like to see how it works."	- Любопытно бы посмотреть ее в действии.
"So you shall," said Challenger.	- Сейчас посмотрите, - сказал Челленджер.
"For some days I have exerted my whole brain force upon the problem of how we shall descend from these cliffs.	- Последние дни я напрягал все силы своего ума, чтобы разрешить задачу, как нам выбраться отсюда.
We have satisfied ourselves that we cannot climb down and that there is no tunnel.	Мы уже убедились, что спуск по отвесным скалам невозможен, а туннеля больше не существует.
We are also unable to construct any kind of bridge which may take us back to the pinnacle from which we came.	Перебросить мост на утес нам, безусловно, не удастся.
How then shall I find a means to convey us?	Но что же тогда делать?
Some little time ago I had remarked to our young friend here that free hydrogen was evolved from the geyser.	Я как-то говорил нашему юному другу, что эти гейзеры выделяют водород в свободном состоянии.
The idea of a balloon naturally followed.	Отсюда логически вытекала мысль о воздушном шаре.
I was, I will admit, somewhat baffled by the difficulty of discovering an envelope to contain the gas, but the contemplation of the immense entrails of these reptiles supplied me with a solution to the problem.	Сознаюсь, что меня несколько смущал вопрос, где достать для него оболочку, но когда мне попались на глаза колоссальные внутренности здешних пресмыкающихся, я уже ни в чем больше не сомневался.
Behold the result!"	И вот результаты моих трудов.
He put one hand in the front of his ragged jacket and pointed proudly with the other.	Он заложил одну руку за борт своей рваной куртки, а другую горделиво протянул вперед.

By this time the gas-bag had swollen to a goodly rotundity and was jerking strongly upon its lashings.	Тем временем шар окончательно округлился, и ремни уже еле сдерживали его.
"Midsummer madness!" snorted Summerlee.	- Бред! Чистейший бред! - фыркнул Саммерли.
Lord John was delighted with the whole idea.	Но лорд Джон был в восторге от этой идеи Челленджера.
"Clever old dear, ain't he?" he whispered to me, and then louder to Challenger.	- Ну и голова у нашего старикана! - шепнул он мне.
"What about a car?"	Потом сказал громко: - А где вы возьмете корзину?
"The car will be my next care.	- Теперь буду думать и о корзине.
I have already planned how it is to be made and attached.	У меня уже есть кое-какие соображения по этому поводу.
Meanwhile I will simply show you how capable my apparatus is of supporting the weight of each of us."	А пока я покажу вам, что мой аппарат способен поднять каждого из нас.
"All of us, surely?"	- Вы хотите сказать - всех вместе?
"No, it is part of my plan that each in turn shall descend as in a parachute, and the balloon be drawn back by means which I shall have no difficulty in perfecting.	- Нет, мы будем спускаться по очереди. Приспособление для подъема сделать нетрудно.
If it will support the weight of one and let him gently down, it will have done all that is required of it.	Если мой аппарат выдержит тяжесть одного человека и осторожно опустит его на землю, значит, все в порядке.
I will now show you its capacity in that direction."	Сейчас мы его испробуем.
He brought out a lump of basalt of a considerable size, constructed in the middle so that a cord could be easily attached to it. This cord was the one which we had brought with us on to the plateau after we had used it for climbing the pinnacle.	Он притащил обломок базальта довольно солидных размеров и обвязал его веревкой - той самой, с помощью которой мы взбирались на пирамидальный утес.
It was over a hundred feet long, and though it was thin it was very strong.	Она была футов в сто длиной и хоть не толстая, но очень крепкая.
He had prepared a sort of collar of leather with many straps depending from it.	Потом нам было продемонстрировано нечто вроде кожаного ошейника с длинными стропами.
This collar was placed over the dome of the balloon, and the hanging thongs were gathered together below, so that the pressure of any weight would be diffused over a considerable surface. Then the lump of basalt was fastened to the thongs, and the rope was allowed to hang from the end of it, being passed three times round the Professor's arm.	Челленджер водрузил этот ошейник на воздушный шар, собрал в пучок свисающие вниз стропы так, чтобы тяжесть груза распределялась равномерно по всей поверхности, привязал к ним обломок базальта, а конец веревки намотал себе на руку.
"I will now," said Challenger, with a smile of pleased anticipation, "demonstrate the carrying power of my balloon." As he said so he cut with a knife the various lashings that held it.	- Сейчас я покажу вам грузоподъемность моего аппарата, - объявил он, заранее предвкушая свое торжество, и с этими словами перерезал туго натянутые ремни.
Never was our expedition in more imminent danger of complete annihilation.	Никогда еще наша экспедиция не была так близка к гибели, причем в полном своем составе.

The inflated membrane shot up with frightful velocity into the air. In an instant Challenger was pulled off his feet and dragged after it.	Наполненная газом оболочка стремительно рванулась вверх, увлекая за собой Челленджера.
I had just time to throw my arms round his ascending waist when I was myself whipped up into the air.	Я едва успел обхватить его за талию и взмыл в воздух следом за ним.
Lord John had me with a rat-trap grip round the legs, but I felt that he also was coming off the ground.	Лорд Джон словно защелкнул капкан у меня на щиколотках, и его ноги тоже оторвались от земли.
For a moment I had a vision of four adventurers floating like a string of sausages over the land that they had explored.	На секунду я представил себе мысленно, как четверо отважных путешественников, подобно гирлянде сосисок, повиснут над страной, тайны которой они тщились разгадать.
But, happily, there were limits to the strain which the rope would stand, though none apparently to the lifting powers of this infernal machine.	Но, к счастью, прочность веревки имела какой-то предел, чего, по-видимому, нельзя было сказать о подъемной силе этого дьявольского аппарата.
There was a sharp crack, and we were in a heap upon the ground with coils of rope all over us.	Раздался треск, и наша троица камнем рухнула на землю.
When we were able to stagger to our feet we saw far off in the deep blue sky one dark spot where the lump of basalt was speeding upon its way.	Путаясь в оборвавшейся веревке, мы с трудом поднялись на ноги и увидели, как обломок базальта стремительно уходит ввысь, еле заметной точкой чернея в ярко-голубом небе.
"Splendid!" cried the undaunted Challenger, rubbing his injured arm.	- Блестяще! - воскликнул неунывающий Челленджер, потирая ушибленную руку.
"A most thorough and satisfactory demonstration!	- Опыт удался как нельзя лучше.
I could not have anticipated such a success.	Я сам не рассчитывал на такой успех.
Within a week, gentlemen, I promise that a second balloon will be prepared, and that you can count upon taking in safety and comfort the first stage of our homeward journey."	Обещаю вам, джентльмены, что новый шар будет готов через неделю, и мы совершенно спокойно проделаем на нем первый этап нашего обратного путешествия на родину.
So far I have written each of the foregoing events as it occurred. Now I am rounding off my narrative from the old camp, where Zambo has waited so long, with all our difficulties and dangers left like a dream behind us upon the summit of those vast ruddy crags which tower above our heads.	До сих пор записи в моем дневнике велись от события к событию, а теперь, когда нам ничто не угрожает, когда все наши невзгоды миновали, как сон, я заканчиваю свое повествование в том самом лагере у подножия красных скал, где Самбо так ждал нас.
We have descended in safety, though in a most unexpected fashion, and all is well with us.	Спуск вниз прошел без всяких осложнений, но кто мог предполагать, что все это получится именно так?
In six weeks or two months we shall be in London, and it is possible that this letter may not reach you much earlier than we do ourselves.	Через полтора-два месяца мы будем в Лондоне, и, может быть, мое письмо ненамного опередит меня.
Already our hearts yearn and our spirits fly towards the great mother city which holds so much that is dear to us.	Всеми своими чувствами и помыслами мы уже дома, в родном городе, где осталось столько дорогого, любимого для каждого из нас.
It was on the very evening of our perilous adventure with Challenger's home-made balloon that the change came in our fortunes.	Перелом в нашей судьбе наступил в тот день, когда Челленджер проделал свой рискованный опыт с самодельным воздушным шаром.

I have said that the one person from whom we had had some sign of sympathy in our attempts to get away was the young chief whom we had rescued.	Я уже говорил, что единственным человеком, который сочувствовал нашим попыткам выбраться с плато, был спасенный нами юноша, сын старого вождя.
He alone had no desire to hold us against our will in a strange land. He had told us as much by his expressive language of signs.	Мы поняли по его выразительной жестикуляции, что он не хочет задерживать нас против воли в чужой нам стране.
That evening, after dusk, he came down to our little camp, handed me (for some reason he had always shown his attentions to me, perhaps because I was the one who was nearest his age) a small roll of the bark of a tree, and then pointing solemnly up at the row of caves above him, he had put his finger to his lips as a sign of secrecy and had stolen back again to his people.	В тот вечер, уже затемно, Маретас незаметно прокрался в лагерь, протянул мне небольшой свиток древесной коры (он почему-то всегда предпочитал иметь дело со мной, может быть, потому, что я был примерно одного с ним возраста), потом величественно повел рукой, показывая на пещеры, торжественно приложил палец к губам в знак молчания и так же незаметно ушел к своим.
I took the slip of bark to the firelight and we examined it together.	Я сел поближе к костру, и мы внимательно рассмотрели врученный мне свиток.
It was about a foot square, and on the inner side there was a singular arrangement of lines, which I here reproduce: They were neatly done in charcoal upon the white surface, and looked to me at first sight like some sort of rough musical score.	На внутренней белой стороне этого квадратного куска древесной коры размером фут на фут были нарисованы углем палочки, напоминающие безлинейное нотное письмо.
"Whatever it is, I can swear that it is of importance to us," said I.	- Вы обратили внимание, какой у него был многозначительный вид? - спросил я товарищей.
"I could read that on his face as he gave it."	- Это что-то очень важное для нас.
"Unless we have come upon a primitive practical joker," Summerlee suggested, "which I should think would be one of the most elementary developments of man."	- А может быть, дикарь решил разыграть с нами милую шуточку? - сказал Саммерли. - С таких элементарных развлечений, вероятно, начинается развитие человека.
"It is clearly some sort of script," said Challenger.	- Это какой-то шифр, - сказал Челленджер.
"Looks like a guinea puzzle competition," remarked Lord John, craning his neck to have a look at it. Then suddenly he stretched out his hand and seized the puzzle.	- Или ребус, - подхватил лорд Джон, заглядывая мне через плечо, и вдруг вырвал кусок коры у меня из рук.
"By George!" he cried, "I believe I've got it.	- Честное слово, я, кажется, разгадал его!
The boy guessed right the very first time.	Юноша прав.
See here!	Смотрите.
How many marks are on that paper?	Сколько здесь этих палочек?
Eighteen.	Восемнадцать.
Well, if you come to think of it there are eighteen cave openings on the hill-side above us."	А сколько пещер по ту сторону склона?
"He pointed up to the caves when he gave it to me," said I.	Тоже восемнадцать?
"Well, that settles it.	- И в самом деле! Ведь он на них и показывал! -сказал я.

This is a chart of the caves.	- Значит, правильно. Это план пещер.
What! Eighteen of them all in a row, some short, some deep, some branching, same as we saw them.	Смотрите, всего восемнадцать палочек - есть короткие, есть длинные, а некоторые раздваиваются.
It's a map, and here's a cross on it.	Под одной крестик.
What's the cross for?	Зачем?
It is placed to mark one that is much deeper than the others."	Вероятно, затем, чтобы выделить одну пещеру, которая глубже остальных.
"One that goes through," I cried.	- Сквозную! - крикнул я.
"I believe our young friend has read the riddle," said Challenger.	- Наш юный друг, по-видимому, прав, -поддержал меня Челленджер.
"If the cave does not go through I do not understand why this person, who has every reason to mean us well, should have drawn our attention to it.	- В противном случае зачем этому индейцу понадобилось бы отмечать ее крестиком? Ведь у него есть все основания относиться к нам благожелательно.
But if it does go through and comes out at the corresponding point on the other side, we should not have more than a hundred feet to descend."	Но если пещера действительно сквозная и выходит с той стороны на таком же уровне, то до земли там не больше ста футов.
"A hundred feet!" grumbled Summerlee.	- Тридцать метров - сущие пустяки! - проворчал Саммерли.
"Well, our rope is still more than a hundred feet long," I cried.	- Но ведь наша веревка длиннее! - воскликнул я.
"Surely we could get down."	- Мы спустимся без всякого труда.
"How about the Indians in the cave?" Summerlee objected.	- А про индейцев вы забыли? - не сдавался Саммерли.
"There are no Indians in any of the caves above our heads," said I.	- Эти пещеры нежилые, - сказал я.
"They are all used as barns and store-houses.	- Они служат складами и амбарами.
Why should we not go up now at once and spy out the land?"	Давайте поднимемся туда сейчас же и произведем разведку.
There is a dry bituminous wood upon the plateau-a species of araucaria, according to our botanist-which is always used by the Indians for torches.	На плато растет крепкое смолистое дерево - вид араукарии, по словам нашего ботаника, - ветки которого идут у индейцев на факелы.
Each of us picked up a faggot of this, and we made our way up weed-covered steps to the particular cave which was marked in the drawing.	Мы взяли каждый по охапке таких веток и поднялись по замшелым ступенькам в пещеру, отмеченную на плане крестиком.
It was, as I had said, empty, save for a great number of enormous bats, which flapped round our heads as we advanced into it.	Как я и предполагал, она оказалась необитаемой, если не считать множества огромных летучих мышей, которые с громким хлопаньем крыльев все время кружили у нас над головой.

As we had no desire to draw the attention of the Indians to our proceedings, we stumbled along in the dark until we had gone round several curves and penetrated a considerable distance into the cavern. Then, at last, we lit our torches.	Не желая привлекать внимания индейцев, мы долго брели в темноте, нащупывая какие-то повороты, углы, и, только отойдя довольно далеко от входа, зажгли факелы.
It was a beautiful dry tunnel with smooth gray walls covered with native symbols, a curved roof which arched over our heads, and white glistening sand beneath our feet.	Нашим взорам открылся сухой, усыпанный белым гравием туннель со сводчатым потолком и гладкими серыми стенами, покрытыми изображениями животных.
We hurried eagerly along it until, with a deep groan of bitter disappointment, we were brought to a halt. A sheer wall of rock had appeared before us, with no chink through which a mouse could have slipped.	Мы устремились вперед, и вдруг все разочарованно вскрикнули: перед нами встала сплошная каменная стена - ни щели, ни трещинки, мышонок, и тот не проберется.
There was no escape for us there.	Выхода здесь не было.
We stood with bitter hearts staring at this unexpected obstacle.	Мы с тоской смотрели на неожиданное препятствие, преградившее нам путь.
It was not the result of any convulsion, as in the case of the ascending tunnel. The end wall was exactly like the side ones.	Эта стена ничем не отличалась ог боковых стен туннеля, следовательно, обвала здесь не было, как в том уже знакомом нам подземном ходе.
It was, and had always been, a cul-de-sac.	Это был самый настоящий тупик и ничего больше.
"Never mind, my friends," said the indomitable Challenger.	- Не огорчайтесь, друзья, - сказал неунывающий Челленджер.
"You have still my firm promise of a balloon."	- Ведь я обещал вам второй воздушный шар.
Summerlee groaned.	Саммерли застонал.
"Can we be in the wrong cave?" I suggested.	- Может быть, мы ошиблись пещерой? - сказал я.
"No use, young fellah," said Lord John, with his finger on the chart.	- Бросьте, юноша! - Лорд Джон провел пальцем по плану.
"Seventeen from the right and second from the left.	- Семнадцатая пещера справа, она же вторая слева.
This is the cave sure enough."	Нет, ошибки быть не могло.
I looked at the mark to which his finger pointed, and I gave a sudden cry of joy.	Я взглянул на крестик и вдруг вскрикнул, сам не свой от радости.
"I believe I have it!	- Знаю!
Follow me!	Знаю!
Follow me!"	Идите за мной, скорее!
I hurried back along the way we had come, my torch in my hand.	- И, подняв факел над головой, бросился назад.
"Here," said I, pointing to some matches upon the ground, "is where we lit up."	- Вот здесь! - Я показал на обгорелые спички, валявшиеся на песке. - Вот здесь мы зажгли факелы.
"Exactly."	- Совершенно верно.

"Well, it is marked as a forked cave, and in the darkness we passed the fork before the torches were lit.	- Но ведь на рисунке ясно показано, что пещера разветвляется! Значит, мы просто-напросто прозевали в темноте это место.
On the right side as we go out we should find the longer arm."	Будем держаться правой стороны, и я уверен, что мы найдем его.
It was as I had said.	Как я говорил, так и вышло.
We had not gone thirty yards before a great black opening loomed in the wall.	Ярдов через тридцать в стене зачернело большое отверстие.
We turned into it to find that we were in a much larger passage than before.	Мы свернули в него и очутились в гораздо более широком туннеле.
Along it we hurried in breathless impatience for many hundreds of yards.	Нетерпение гнало нас вперед.
Then, suddenly, in the black darkness of the arch in front of us we saw a gleam of dark red light.	Сотня ярдов, другая, третья... и вдруг впереди забрезжил красноватый свет.
We stared in amazement.	Что бы это могло быть?
A sheet of steady flame seemed to cross the passage and to bar our way.	Ровное, немигающее пламя загораживало нам путь.
We hastened towards it.	Мы ускорили шаги.
No sound, no heat, no movement came from it, but still the great luminous curtain glowed before us, silvering all the cave and turning the sand to powdered jewels, until as we drew closer it discovered a circular edge.	Жара от этого огня не чувствовалось. Все было тихо, ни шороха, ни звука... А между тем огненная завеса не исчезала, и ее сияние серебром заливало туннель, превращая белый песок в блистающие алмазы. Мы подошли еще ближе, и край завесы четко закруглился у нас на глазах.
"The moon, by George!" cried Lord John.	- Это луна, клянусь вам! - крикнул лорд Джон.
"We are through, boys!	- Мы свободны, друзья!
We are through!"	Свободны!
It was indeed the full moon which shone straight down the aperture which opened upon the cliffs.	И действительно, в пролом, выходивший на ту сторону горного кряжа, светила полная луна.
It was a small rift, not larger than a window, but it was enough for all our purposes.	Пролом оказался небольшой, величиной с окно, но нам и этого было достаточно.
As we craned our necks through it we could see that the descent was not a very difficult one, and that the level ground was no very great way below us.	Выглянув из него, мы увидели, что спуск будет не особенно трудный и что до земли недалеко.
It was no wonder that from below we had not observed the place, as the cliffs curved overhead and an ascent at the spot would have seemed so impossible as to discourage close inspection.	Разглядеть этот лаз при обходе плато нам, конечно, никогда бы не удалось. Кому бы пришло в голову искать место для подъема именно здесь, среди низко нависших скал?
We satisfied ourselves that with the help of our rope we could find our way down, and then returned, rejoicing, to our camp to make our preparations for the next evening.	Мы убедились, что отсюда можно будет спуститься по веревке, и, счастливые, вернулись в лагерь готовиться к завтрашнему вечеру.

What we did we had to do quickly and secretly, since even at this last hour the Indians might hold us back.	Действовать надо было тайно и без всякого промедления, так как индейцы могли задержать нас даже в последнюю минуту.
Our stores we would leave behind us, save only our guns and cartridges.	Мы решили бросить все свое снаряжение, кроме оружия и патронов.
But Challenger had some unwieldy stuff which he ardently desired to take with him, and one particular package, of which I may not speak, which gave us more labor than any.	Правда, у Челленджера было несколько громоздких вещей, которые он во что бы то ни стало хотел взять с собой, и одна из них доставила нам особенно много хлопот. Но об этом я пока что не могу распространяться.
Slowly the day passed, but when the darkness fell we were ready for our departure.	День тянулся бесконечно долго, но вот наконец стемнело. У нас все было готово.
With much labor we got our things up the steps, and then, looking back, took one last long survey of that strange land, soon I fear to be vulgarized, the prey of hunter and prospector, but to each of us a dreamland of glamour and romance, a land where we had dared much, suffered much, and learned much-OUR land, as we shall ever fondly call it.	Соблюдая всяческую осторожность, мы втащили свои пожитки вверх по ступенькам, остановились у входа в пещеру и бросили последний взгляд на эту загадочную, окутанную для нас романтической дымкой страну, которую, боюсь, скоро наводнят охотники и всяческие исследователи, страну, где мы много дерзали, где нам много пришлось перенести и многому научиться, - нашу страну, как мы всегда будем любовно называть ее.
Along upon our left the neighboring caves each threw out its ruddy cheery firelight into the gloom.	Слева от нас соседние пещеры бросали в темноту веселые красноватые отблески костров.
From the slope below us rose the voices of the Indians as they laughed and sang.	Снизу доносились голоса, смех и пение индейцев.
Beyond was the long sweep of the woods, and in the center, shimmering vaguely through the gloom, was the great lake, the mother of strange monsters.	Вдали стеной вставала лесная чаща, а между ней и скалистой грядой искрилось большое озеро -обитель диковинных чудовищ.
Even as we looked a high whickering cry, the call of some weird animal, rang clear out of the darkness.	Вот в темноте прозвенел пронзительный зов какого-то зверя.
It was the very voice of Maple White Land bidding us good-bye.	Это был голос Страны Мепл-Уайта, славшей нам свое последнее .прости."
We turned and plunged into the cave which led to home.	Мы повернулись и вошли в пещеру, через которую пролегал наш путь домой.
Two hours later, we, our packages, and all we owned, were at the foot of the cliff.	Через два часа мы сами и все наши пожитки были уже у подножия горного кряжа.
Save for Challenger's luggage we had never a difficulty.	Спуск прошел благополучно, если не считать возни с вещами Челленджера.
Leaving it all where we descended, we started at once for Zambo's camp.	Оставив всю поклажу на месте, мы отправились налегке к стоянке Самбо.
In the early morning we approached it, but only to find, to our amazement, not one fire but a dozen upon the plain.	Каково же было наше изумление, когда при свете раннего утра перед нами открылась равнина, на которой пылал не один костер, а по меньшей мере десять!
The rescue party had arrived.	Спасательная партия все-таки пришла.

There were twenty Indians from the river, with stakes, ropes, and all that could be useful for bridging the chasm.	Она состояла из двадцати индейцев с Амазонки, доставивших сюда шесты, канаты и все, что требовалось для переброски моста через пропасть.
At least we shall have no difficulty now in carrying our packages, when to-morrow we begin to make our way back to the Amazon.	Уж теперь-то у нас не будет никаких затруднений с доставкой багажа к берегам Амазонки, куда мы двинемся завтра утром!
And so, in humble and thankful mood, I close this account.	На этом, благодарный судьбе, я заканчиваю свой рассказ.
Our eyes have seen great wonders and our souls are chastened by what we have endured.	Глаза наши не переставали дивиться чудесам, души очистились, закаленные тяжелыми испытаниями.
Each is in his own way a better and deeper man.	Все мы, каждый на свой лад, стали лучше, серьезнее.
It may be that when we reach Para we shall stop to refit.	Возможно, что в Паре нам придется сделать остановку, так как надо обзавестись всем необходимым для дальнейшего путешествия.
If we do, this letter will be a mail ahead.	В таком случае это письмо опередит меня на один трансатлантический рейс.
If not, it will reach London on the very day that I do.	Если же мы сразу отправимся в путь, то оно будет в Лондоне одновременно с нами.
In either case, my dear Mr. McArdle, I hope very soon to shake you by the hand.	Так или иначе, дорогой мой мистер Мак-Ардл, я надеюсь скоро пожать вашу руку.
CHAPTER XVI "A Procession! A Procession!"	Глава XVI. НА УЛИЦУ! НА УЛИЦУ!
I should wish to place upon record here our gratitude to all our friends upon the Amazon for the very great kindness and hospitality which was shown to us upon our return journey.	Я считаю своим долгом выразить глубокую признательность всем нашим друзьям с Амазонки, которые так радушно нас приняли и проявили к нам столько внимания.
Very particularly would I thank Senhor Penalosa and other officials of the Brazilian Government for the special arrangements by which we were helped upon our way, and Senhor Pereira of Para, to whose forethought we owe the complete outfit for a decent appearance in the civilized world which we found ready for us at that town.	Особую благодарность заслуживает сеньор Пеналоса и другие должностные лица бразильского правительства, чья помощь обеспечила нам возвращение домой, а также сеньор Перейра из города Пары, предусмотрительно заготовивший для нас все необходимое по части одежды, так что теперь нам не стыдно будет появиться в цивилизованном мире.
It seemed a poor return for all the courtesy which we encountered that we should deceive our hosts and benefactors, but under the circumstances we had really no alternative, and I hereby tell them that they will only waste their time and their money if they attempt to follow upon our traces.	К сожалению, мы плохо отплатили нашим благодетелям за их гостеприимство. Но что же делать! Пользуюсь случаем заверить тех, кто вздумает отправиться по нашим следам в Страну Мепл-Уайта, что это будет только потеря времени и денег.
Even the names have been altered in our accounts, and I am very sure that no one, from the most careful study of them, could come within a thousand miles of our unknown land.	В своих рассказах мы изменили все названия, и, как бы вы ни изучали отчеты экспедиции, все равно вам не удастся даже близко подойти к тем местам.

The excitement which had been caused through those parts of South America which we had to traverse was imagined by us to be purely local, and I can assure our friends in England that we had no notion of the uproar which the mere rumor of our experiences had caused through Europe.	Мы думали, что повышенный интерес к нам в Южной Америке носит чисто местный характер, но кто мог предположить, какую сенсацию произведут в Европе первые неясные слухи о наших приключениях! Оказывается, нами интересовался не только ученый мир, но и широкая публика, хотя мы узнали об этом сравнительно поздно.
It was not until the Ivernia was within five hundred miles of Southampton that the wireless messages from paper after paper and agency after agency, offering huge prices for a short return message as to our actual results, showed us how strained was the attention not only of the scientific world but of the general public.	Когда "Иберия. была уже в пятидесяти милях от Саутгемптона, беспроволочный телеграф начал передавать нам депешу за депешей от разных газет и агентств, которые предлагали колоссальные гонорары хотя бы за самое краткое сообщение о результатах экспедиции.
It was agreed among us, however, that no definite statement should be given to the Press until we had met the members of the Zoological Institute, since as delegates it was our clear duty to give our first report to the body from which we had received our commission of investigation.	Однако долг обязывал нас прежде всего отчитаться перед Зоологическим институтом, поручившим нам произвести расследование, и, посовещавшись между собой, мы отказались давать какие-либо сведения в печать.
Thus, although we found Southampton full of Pressmen, we absolutely refused to give any information, which had the natural effect of focussing public attention upon the meeting which was advertised for the evening of November 7th.	Саутгемптон кишел репортерами, но они ничего не добились от нас, и поэтому легко себе представить, с каким интересом публика ждала заседания, назначенного на вечер 7 ноября.
For this gathering, the Zoological Hall which had been the scene of the inception of our task was found to be far too small, and it was only in the Queen's Hall in Regent Street that accommodation could be found.	Зал Зоологического института - тот самый, где создали комиссию расследования, - был признан недостаточно вместительным, и заседание пришлось перенести в Куинс-Холл на Риджент-стрит.
It is now common knowledge the promoters might have ventured upon the Albert Hall and still found their space too scanty.	Теперь уже никто не сомневается, что если б даже устроители сняли Альберт-Холл, то он тоже не вместил бы всех желающих.
It was for the second evening after our arrival that the great meeting had been fixed.	Знаменательное заседание было назначено на второй вечер после нашего приезда в Лондон.
For the first, we had each, no doubt, our own pressing personal affairs to absorb us.	Предполагалось, что первый день уйдет у нас на личные дела.
Of mine I cannot yet speak.	О своих я пока умалчиваю.
It may be that as it stands further from me I may think of it, and even speak of it, with less emotion.	Пройдет время, и, может быть, мне будет легче думать и даже говорить обо всем этом.
I have shown the reader in the beginning of this narrative where lay the springs of my action.	В начале своего повествования я раскрыл читателю, какие силы побудили меня к действию.
It is but right, perhaps, that I should carry on the tale and show also the results.	Теперь, пожалуй, следует показать, чем все это кончилось.
And yet the day may come when I would not have it otherwise.	Но ведь наступит же время, когда я скажу себе, что жалеть не о чем.

At least I have been driven forth to take part in a wondrous adventure, and I cannot but be thankful to the force that drove me.	Те силы толкнули меня на этот путь, и по их воле я узнал цену настоящим приключениям.
And now I turn to the last supreme eventful moment of our adventure.	А теперь перейду к последнему событию, завершившему нашу эпопею.
As I was racking my brain as to how I should best describe it, my eyes fell upon the issue of my own Journal for the morning of the 8th of November with the full and excellent account of my friend and fellow-reporter Macdona.	Когда я ломал себе голову, как бы получше описать его, взгляд мой упал на номер "Дейли-газетт" от 8 ноября, в котором был помещен подробнейший отчет о заседании в Зоологическом институте, написанный моим другом и коллегой - Макдона.
What can I do better than transcribe his narrative-head-lines and all?	Приведу его здесь полностью, начиная с заголовка, - ведь все равно лучше ничего не придумаешь.
I admit that the paper was exuberant in the matter, out of compliment to its own enterprise in sending a correspondent, but the other great dailies were hardly less full in their account.	Наша "Дейли", гордая тем, что в экспедиции принимал участие ее собственный корреспондент, уделила особенно много места событиям в Зоологическом институте, но другие крупные газеты тоже не оставили их без внимания.
Thus, then, friend Mac in his report:	Итак, предоставляю слово моему другу Макдона:
THE NEW WORLD GREAT MEETING AT THE QUEEN'S HALL SCENES OF UPROAR EXTRAORDINARY INCIDENT WHAT WAS IT? NOCTURNAL RIOT IN REGENT STREET (Special)	НОВЫЙ МИР МНОГОЛЮДНОЕ СОБРАНИЕ В КУИНС-ХОЛЛЕ БУРНЫЕ СЦЕНЫ В ЗАЛЕ НЕОБЫЧАЙНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ ЧТО ЭТО БЫЛО? НОЧНАЯ ДЕМОНСТРАЦИЯ НА РИДЖЕНТ-СТРИТ (От нашего специального корреспондента)
"The much-discussed meeting of the Zoological Institute, convened to hear the report of the Committee of Investigation sent out last year to South America to test the assertions made by Professor Challenger as to the continued existence of prehistoric life upon that Continent, was held last night in the greater Queen's Hall, and it is safe to say that it is likely to be a red letter date in the history of Science, for the proceedings were of so remarkable and sensational a character that no one present is ever likely to forget them." (Oh, brother scribe Macdona, what a monstrous opening sentence!)	"Долгожданное заседание Зоологического института, на котором был заслушан отчет комиссии, посланной год назад в Южную Америку проверить сведения, сообщенные профессором Челленджером, о наличии форм доисторической жизни на этом материке, состоялось вчера в Куинс-Холле, и мы смело можем сказать: этот день войдет в историю науки, ибо события его носили столь необычайный и сенсационный характер, что вряд ли они когда-либо изгладятся из памяти присутствующих. (О мой собрат по перу, Макдона! Какая чудовищно длинная вступительная фраза!)
"The tickets were theoretically confined to members and their friends, but the latter is an elastic term, and long before eight o'clock, the hour fixed for the commencement of the proceedings, all parts of the Great Hall were tightly packed.	Официально пригласительные билеты распространялись только среди членов института и близких к ним лиц, но, как известно, последнее понятие весьма растяжимо, и поэтому большой зал Куинс-Холл был набит битком задолго до начала заседания, назначенного на восемь часов.

The general public, however, which most unreasonably entertained a grievance at having been excluded, stormed the doors at a quarter to eight, after a prolonged melee in which several people were injured, including Inspector Scoble of H. Division, whose leg was unfortunately broken.	Однако широкая публика, без всяких на то оснований считающая себя обиженной, штурмом взяла двери зала после продолжительной схватки с полицией, во время которой пострадало несколько человек, в том числе инспектор Скобл, получивший перелом ноги.
After this unwarrantable invasion, which not only filled every passage, but even intruded upon the space set apart for the Press, it is estimated that nearly five thousand people awaited the arrival of the travelers.	Включая этих бунтовщиков, заполнивших не только все проходы, но и места, отведенные для представителей печати, прибытия путешественников ожидало, по приблизительному подсчету, не менее пяти тысяч человек.
When they eventually appeared, they took their places in the front of a platform which already contained all the leading scientific men, not only of this country, but of France and of Germany.	Когда они наконец появились, их провели на эстраду, где к тому времени собрались крупнейшие ученые не только Англии, но и Франции, и Германии.
Sweden was also represented, in the person of Professor Sergius, the famous Zoologist of the University of Upsala.	Швеция также была представлена в лице знаменитого зоолога, профессора Упсальского университета господина Сер-гиуса.
The entrance of the four heroes of the occasion was the signal for a remarkable demonstration of welcome, the whole audience rising and cheering for some minutes.	Появление четырех героев дня было встречено овацией: весь зал поднялся, как один человек, и приветствовал их криками и аплодисментами.
An acute observer might, however, have detected some signs of dissent amid the applause, and gathered that the proceedings were likely to become more lively than harmonious.	Впрочем, внимательный наблюдатель мог уловить некую диссонирующую нотку в этой буре восторга и сделать отсюда вывод, что собрание будет протекать не совсем мирно.
It may safely be prophesied, however, that no one could have foreseen the extraordinary turn which they were actually to take.	Но того, что произошло в действительности, никто из присутствующих предугадать не мог.
"Of the appearance of the four wanderers little need be said, since their photographs have for some time been appearing in all the papers.	Описывать здесь внешность наших четырех путешественников нет никакой нужды, поскольку их фотографии помещены во всех газетах.
They bear few traces of the hardships which they are said to have undergone.	Тяжелые испытания, которые, как говорят, им пришлось перенести, мало отразились на них, хотя они покидали наши берега совсем не такими загорелыми.
Professor Challenger's beard may be more shaggy, Professor Summerlee's features more ascetic, Lord John Roxton's figure more gaunt, and all three may be burned to a darker tint than when they left our shores, but each appeared to be in most excellent health.	Борода профессора Челленджера стала, пожалуй, еще пышнее, черты лица профессора Саммерли немного суше, лорд Джон Рокстон чуть похудел, но, в общем, состояние их здоровья ие оставляет желать ничего лучшего.
As to our own representative, the well-known athlete and international Rugby football player, E.	Что же касается представителя нашей газеты, известного спортсмена и игрока в регби международного класса Э.
D.	Д.

Malone, he looks trained to a hair, and as he surveyed the crowd a smile of good-humored contentment pervaded his honest but homely face." (All right, Mac, wait till I get you alone!)	Мелоуна, то он в полной форме, и его честная, но не блещущая красотой физиономия так и сияет благодушной улыбкой. (Ладно, Мак, только попадись мне!)
"When quiet had been restored and the audience resumed their seats after the ovation which they had given to the travelers, the chairman, the Duke of Durham, addressed the meeting.	Когда тишина была восстановлена и все расселись по местам, председательствующий, герцог Дархемский, обратился к собранию с речью.
'He would not,' he said, 'stand for more than a moment between that vast assembly and the treat which lay before them. It was not for him to anticipate what Professor Summerlee, who was the spokesman of the committee, had to say to them, but it was common rumor that their expedition had been crowned by extraordinary success.' (Applause.) 'Apparently the age of romance was not dead, and there was common ground upon which the wildest imaginings of the novelist could meet the actual scientific investigations of the searcher for truth.	Герцог сразу же заявил, что, поскольку аудитории предстоит встреча с самими путешественниками, он не намерен задерживать ее внимание и предвосхищать доклад профессора Саммерли, председателя комиссии расследования, труды которой, судя по имеющимся сведениям, увенчались блестящим успехом. (Аплодисменты.) По-видимому, век романтики не миновал, и пылкая фантазия поэта все еще может опираться на твердую основу науки.
He would only add, before he sat down, that he rejoiced-and all of them would rejoice-that these gentlemen had returned safe and sound from their difficult and dangerous task, for it cannot be denied that any disaster to such an expedition would have inflicted a well-nigh irreparable loss to the cause of Zoological science.' (Great applause, in which Professor Challenger was observed to join.)	"В заключение, - сказал герцог, - мне остается лишь выразить свою радость - и в этом меня, несомненно, поддержат все присутствующие, -что джентльмены вернулись здравы и невредимы из своего трудного и опасного путешествия, ибо с гибелью этой экспедиции наука понесла бы почти невознаградимые потери." (Шумные аплодисменты, к которым присоединяется и профессор Челленджер.)
"Professor Summerlee's rising was the signal for another extraordinary outbreak of enthusiasm, which broke out again at intervals throughout his address.	Появление на кафедре профессора Саммерли снова вызвало бурю восторга, и речь его то и дело прерывалась рукоплесканиями.
That address will not be given in extenso in these columns, for the reason that a full account of the whole adventures of the expedition is being published as a supplement from the pen of our own special correspondent.	Мы не будем приводить ее дословно, так как подробный отчет о работах экспедиции, принадлежащий перу нашего корреспондента, будет выпущен
Some general indications will therefore suffice.	"Дейли-газетт" специальной брошюрой.
Having described the genesis of their journey, and paid a handsome tribute to his friend Professor Challenger, coupled with an apology for the incredulity with which his assertions, now fully vindicated, had been received, he gave the actual course of their journey, carefully withholding such information as would aid the public in any attempt to locate this remarkable plateau.	Поэтому ограничимся лишь кратким изложением доклада профессора Саммерли. Напомнив собранию, каким образом возникла мысль о посылке экспедиции, оратор воздал должное профессору Челленджеру и принес ему свои извинения за былое недоверие к его словам, теперь полностью подтвержденным.

Having described, in general terms, their course from the main river up to the time that they actually reached the base of the cliffs, he enthralled his hearers by his account of the difficulties encountered by the expedition in their repeated attempts to mount them, and finally described how they succeeded in their desperate endeavors, which cost the lives of their two devoted half-breed servants." (This amazing reading of the affair was the result of Summerlee's endeavors to avoid raising any questionable matter at the meeting.)	Затем он набросал в общих чертах маршрут путешествия, тщательно избегая каких-либо указаний, которые могли бы послужить справкой о географическом положении этого необычайного плато; описал в немногих словах переход от берегов Амазонки к горному кряжу и буквально потряс слушателей рассказом о многократных попытках экспедиции подняться на плато, обошедшихся им в конце концов ценой жизни двух преданных провод ников-метисов. (Этим неожиданным толкованием событий мы были обязаны Саммерли, который хотел избежать некоторых щекотливых вопросов.)
"Having conducted his audience in fancy to the summit, and marooned them there by reason of the fall of their bridge, the Professor proceeded to describe both the horrors and the attractions of that remarkable land.	Поднявшись со своими слушателями на вершину горного кряжа и заставив их почувствовать, что значил для четырех путешественников обвал моста - единственной их связи с внешним миром, профессор приступил к описанию ужасов и прелестей этой необычайной страны.
Of personal adventures he said little, but laid stress upon the rich harvest reaped by Science in the observations of the wonderful beast, bird, insect, and plant life of the plateau.	О своих приключениях он говорил мало, но старался всячески подчеркнуть, какой богатейший вклад в науку сделала экспедиция, ведя наблюдения над представителями животного и растительного царств плато.
Peculiarly rich in the coleoptera and in the lepidoptera, forty-six new species of the one and ninety-four of the other had been secured in the course of a few weeks.	Мир насекомых там особенно богат жесткокрылыми и чешуйчатокрылыми, и в течение нескольких недель экспедиции удалось определить сорок шесть видов первого семейства и девяносто четыре - второго.
It was, however, in the larger animals, and especially in the larger animals supposed to have been long extinct, that the interest of the public was naturally centered.	Но, как и следовало ожидать, публика интересовалась главным образом крупными животными, в особенности теми, которые считаются давно вымершими.
Of these he was able to give a goodly list, but had little doubt that it would be largely extended when the place had been more thoroughly investigated.	Профессор дал длинный перечень таких доисторических чудовищ, уверив своих слушателей, что этот список может быть значительно пополнен после тщательного изучения плато.
He and his companions had seen at least a dozen creatures, most of them at a distance, which corresponded with nothing at present known to Science.	Ему и его спутникам удалось видеть собственными глазами, правда, большей частью издали, по крайней мере с десяток животных, до сих пор неизвестных науке.
These would in time be duly classified and examined.	Со временем они, безусловно, будут должным образом изучены и классифицированы.
He instanced a snake, the cast skin of which, deep purple in color, was fifty-one feet in length, and mentioned a white creature, supposed to be mammalian, which gave forth well-marked phosphorescence in the darkness; also a large black moth, the bite of which was supposed by the Indians to be highly poisonous.	В виде примера профессор привел темно-пурпурную змею длиной в пятьдесят один фут, некое белое существо, по всей вероятности, млекопитающее, которое излучает в темноте фосфорический свет, и огромную черную бабочку, укусы этой бабочки, по словам индейцев, ядовиты.

Setting aside these entirely new forms of life, the plateau was very rich in known prehistoric forms, dating back in some cases to early Jurassic times.	Помимо совершенно новых видов живых существ, плато изобилует известными науке доисторическими животными; некоторых из них следует отнести к раннему юрскому периоду.
Among these he mentioned the gigantic and grotesque stegosaurus, seen once by Mr. Malone at a drinking-place by the lake, and drawn in the sketch-book of that adventurous American who had first penetrated this unknown world.	Тут был назван исполинский стегозавр, попавшийся однажды мистеру Мелоуну у водопоя на озере.
He described also the iguanodon and the pterodactyl-two of the first of the wonders which they had encountered.	Такой же точно зверь был зарисован в альбоме американского художника, проникшего в этот неведомый мир еще до экспедиции.
He then thrilled the assembly by some account of the terrible carnivorous dinosaurs, which had on more than one occasion pursued members of the party, and which were the most formidable of all the creatures which they had encountered.	Профессор Саммерли описал также игуанодона и птеродактиля - первых двух чудовищ, встретившихся им на плато, и привел слушателей в содрогание, рассказав о самых страшных хищниках, населявших этот мир, - о динозаврах, которые не раз преследовали то одного, то другого члена экспедиции.
Thence he passed to the huge and ferocious bird, the phororachus, and to the great elk which still roams upon this upland.	Далее профессор подробно говорил об огромной свирепой птице фороракосе и об исполинских лосях, все еще встречающихся на плоскогорьях той страны.
It was not, however, until he sketched the mysteries of the central lake that the full interest and enthusiasm of the audience were aroused.	Но восторг аудитории достиг высшего предела, когда профессор поведал ей тайны центрального озера.
One had to pinch oneself to be sure that one was awake as one heard this sane and practical Professor in cold measured tones describing the monstrous three-eyed fish-lizards and the huge water-snakes which inhabit this enchanted sheet of water.	Слушая спокойную речь этого трезвого ученого, хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон, что ты наяву слышишь о трехглазых рыбообразных ящерах и гигантских водяных змеях, обитающих в этих загадочных глубинах.
Next he touched upon the Indians, and upon the extraordinary colony of anthropoid apes, which might be looked upon as an advance upon the pithecanthropus of Java, and as coming therefore nearer than any known form to that hypothetical creation, the missing link.	Далее он перешел к описанию туземцев и племени человекообразных обезьян, которые, по-видимому, представляют собой результат эволюции яванского питекантропа, а следовательно, более, чем любой другой вид животного мира, приближаются к гипотетическому существу, известному как недостающее звено между обезьяной и человеком."
Finally he described, amongst some merriment, the ingenious but highly dangerous aeronautic invention of Professor Challenger, and wound up a most memorable address by an account of the methods by which the committee did at last find their way back to civilization.	Наконец, профессор развеселил аудиторию, описав остроумный, но чрезвычайно опасный воздухоплавательный аппарат - изобретение профессора Челленджера, и в заключение своего необычайно интересного доклада рассказал, каким образом экспедиции удалось вернуться в цивилизованный мир.

"It had been hoped that the proceedings would end there, and that a vote of thanks and congratulation, moved by Professor Sergius, of Upsala University, would be duly seconded and carried; but it was soon evident that the course of events was not destined to flow so smoothly.	Предполагалось, что на этом заседание и закончится и что предложенная профессором Сергиусом резолюция с выражением благодарности членам комиссии расследования будет должным образом проголосована и принята. Однако дальнейшие события развивались отнюдь не гладко.
Symptoms of opposition had been evident from time to time during the evening, and now Dr. James Illingworth, of Edinburgh, rose in the center of the hall. Dr. Illingworth asked whether an amendment should not be taken before a resolution.	С самого начала заседания враждебно настроенная часть публики то и дело напоминала о себе, а как только профессор Саммерли кончил доклад, доктор Джеймс Иллингворт из Эдинбурга поднялся с места и обратился к председателю с вопросом: не следует ли до голосования резолюции обсудить поправку к ней?
"THE CHAIRMAN:	Председатель.
'Yes, sir, if there must be an amendment.'	Да, сэр, если таковая имеется.
"DR. ILLINGWORTH:	Доктор Иллингворт.
' Your Grace, there must be an amendment.'	Поправка у меня есть, ваша светлость.
"THE CHAIRMAN:	Председатель.
' Then let us take it at once.'	В таком случае огласите ее.
"PROFESSOR SUMMERLEE (springing to his feet):	Профессор Саммерли (вскакивая с места).
'Might I explain, your Grace, that this man is my personal enemy ever since our controversy in the Quarterly Journal of Science as to the true nature of Bathybius?'	Ваша светлость, разрешите довести до всеобщего сведения, что этот человек - мой личный враг еще с тех пор, как мы с ним вели полемику на страницах журнала "Научное обозрение."
"THE CHAIRMAN:	Председатель.
' I fear I cannot go into personal matters.	Вопросы личного порядка нас не касаются.
Proceed.'	Продолжайте, доктор Иллингворт.
"Dr. Illingworth was imperfectly heard in part of his remarks on account of the strenuous opposition of the friends of the explorers.	Друзья наших путешественников подняли такой шум, что доктора Иллингворта временами почти не было слышно.
Some attempts were also made to pull him down.	Кое-кто даже пытался стащить его с кафедры.
Being a man of enormous physique, however, and possessed of a very powerful voice, he dominated the tumult and succeeded in finishing his speech.	Но, обладая недюжинной силой и мощным голосом, доктор Иллингворт преодолел все препятствия и довел свою речь до конца.
It was clear, from the moment of his rising, that he had a number of friends and sympathizers in the hall, though they formed a minority in the audience.	С той минуты, как он поднялся с места, всем стало ясно, что у него много сторонников в зале, правда, составляющих меньшинство аудитории.
The attitude of the greater part of the public might be described as one of attentive neutrality.	Значительная же часть публики была настроена выжидательно и пока что сохраняла нейтралитет.

"Dr. Illingworth began his remarks by expressing his high appreciation of the scientific work both of Professor Challenger and of Professor Summerlee. He much regretted that any personal bias should have been read into his remarks, which were entirely dictated by his desire for scientific truth.	Для начала профессор Иллингворт заверил профессора Челленджера и профессора Саммерли в своем глубочайшем уважении к их научной деятельности, но далее с прискорбием отметил, что его поправку к резолюции почему-то объясняют какими-то личными мотивами, тогда как на самом деле им руководит исключительно стремление к истине.
His position, in fact, was substantially the same as that taken up by Professor Summerlee at the last meeting.	В сущности, он занимает сейчас ту же позицию, какую занимал на прошлом заседании профессор Саммерли.
At that last meeting Professor Challenger had made certain assertions which had been queried by his colleague.	Профессор Челленджер выдвинул тогда ряд тезисов, которые были взяты под сомнение его коллегой.
Now this colleague came forward himself with the same assertions and expected them to remain unquestioned.	Теперь этот самый коллега выступает с точно такими же утверждениями и рассчитывает, что их никто не будет оспаривать.
Was this reasonable? ('Yes,'	Логично ли это? (Крики: "Да!.,
'No,' and prolonged interruption, during which Professor Challenger was heard from the Press box to ask leave from the chairman to put Dr. Illingworth into the street.) A year ago one man said certain things.	"Нет!." В ложе, отведенной представителям печати, слышно, как профессор Челленджер просит у председателя разрешения выставить доктора Иллингворта за дверь.) Год назад один человек утверждал весьма странные вещи.
Now four men said other and more startling ones.	Теперь то же самое, и, пожалуй, в еще большей степени, делают четыре человека.
Was this to constitute a final proof where the matters in question were of the most revolutionary and incredible character?	Но разве это может служить решающим фактором там, где речь идет чуть ли не о перевороте в науке?
There had been recent examples of travelers arriving from the unknown with certain tales which had been too readily accepted.	У всех на памяти случай, когда путешественники возвращались из далеких, никому не ведомых краев и распространяли всякие небылицы, которым слишком охотно верили.
Was the London Zoological Institute to place itself in this position?	Неужели лондонский Зоологический институт хочет оказаться в положении легковера?
He admitted that the members of the committee were men of character.	Члены комиссии расследования - весьма достойные люди, этого никто не станет отрицать.
But human nature was very complex.	Но человеческая натура чрезвычайно сложна.
Even Professors might be misled by the desire for notoriety.	Желание выдвинуться может совратить с пути истинного любого профессора.
Like moths, we all love best to flutter in the light.	Все мы, словно бабочки, летим на огонек славы.
Heavy-game shots liked to be in a position to cap the tales of their rivals, and journalists were not averse from sensational coups, even when imagination had to aid fact in the process.	Охотники за крупной дичью не прочь погрешить против истины в пику своим соперникам, а журналисты так падки на всяческие сенсации, что сплошь и рядом призывают на помощь фактам свое богатое воображение.

Each member of the committee had his own motive for making the most of his results. ('Shame! shame!') He had no desire to be offensive. ('You are!' and interruption.) The corroboration of these wondrous tales was really of the most slender description.	У каждого из членов комиссии могли оказаться свои мотивы, руководствуясь которыми они раздули результаты экспедиции. ("Позор! Стыдитесь!.) Он никого не желает оскорблять ("Однако оскорбляет!. Шум в зале.), ...но доказательства, представленные в подтверждение всех этих чудес, носят чрезвычайно легковесный характер.
What did it amount to?	К чему они сводятся?
Some photographs. {Was it possible that in this age of ingenious manipulation photographs could be accepted as evidence?} What more?	К нескольким фотографическим снимкам. Но в наше время искусство фальсификации достигло такого высокого уровня, что на одни фотографии полагаться нельзя. Чем же еще стараются нас убедить?
We have a story of a flight and a descent by ropes which precluded the production of larger specimens.	Рассказом о поспешном бегстве и о спуске по канату, что якобы помешало членам экспедиции захватить с собой более крупные образцы фауны этой чудесной страны?
It was ingenious, but not convincing.	Остроумно, но не очень убедительно.
It was understood that Lord John Roxton claimed to have the skull of a phororachus.	Было сказано, что у лорда Джона Рокстона имеется череп фороракоса. Но где он?
He could only say that he would like to see that skull.	Любопытно было бы взглянуть на него.
"LORD JOHN ROXTON:	Лорд Джон Рокстон.
'Is this fellow calling me a liar?' (Uproar.)	Этот человек, кажется, обвиняет меня во лжи? (Шум в зале.)
"THE CHAIRMAN:	Председатель.
' Order! order!	Тише! Тише!
Dr. Illingworth, I must direct you to bring your remarks to a conclusion and to move your amendment.'	Доктор Иллингворт, будьте добры сформулировать свою поправку.
"DR. ILLINGWORTH:	Доктор Иллингворт.
'Your Grace, I have more to say, but I bow to your ruling.	Я подчиняюсь, хотя мне хотелось бы сказать еще кое-что.
I move, then, that, while Professor Summerlee be thanked for his interesting address, the whole matter shall be regarded as 'non-proven,' and shall be referred back to a larger, and possibly more reliable Committee of Investigation.'	Итак, мое предложение сводится к следующему: поблагодарить профессора Саммерли за его интересный доклад, но сообщенные им факты считать недоказанными и поручить проверку их другой, более авторитетной комиссии.
"It is difficult to describe the confusion caused by this amendment.	Трудно описать, какое смятение вызвали в зале эти слова.
A large section of the audience expressed their indignation at such a slur upon the travelers by noisy shouts of dissent and cries of,	Большинство присутствующих, возмущенное таким поклепом на нащих путешественников, требовало:
' Don't put it!'	"Долой поправку!.,

' Withdraw!'	"Не голосуйте ее!.,
' Turn him out!'	"Вон его отсюда!.
On the other hand, the malcontents-and it cannot be denied that they were fairly numerous-cheered for the amendment, with cries of	В то же время недовольные, а их было немало, поддерживали доктора Иллингворта и оглушительно кричали:
' Order!'	"Это нечестно!.
' Chair!' and	"Председатель!
' Fair play!'	Призовите к порядку!.
A scuffle broke out in the back benches, and blows were freely exchanged among the medical students who crowded that part of the hall.	На задних скамьях, где сидели студенты-медики, началась потасовка, были пущены в ход кулаки.
It was only the moderating influence of the presence of large numbers of ladies which prevented an absolute riot.	Всеобщую свалку предотвратило только присутствие дам среди публики.
Suddenly, however, there was a pause, a hush, and then complete silence.	И вдруг крики смолкли, в зале наступила полная тишина.
Professor Challenger was on his feet.	На эстраде стоял профессор Челленджер.
His appearance and manner are peculiarly arresting, and as he raised his hand for order the whole audience settled down expectantly to give him a hearing.	Внешность и манеры этого человека производят настолько внушительное впечатление, что стоило только ему поднять руку, как все уселись по местам и приготовились слушать его.
"'It will be within the recollection of many present,' said Professor Challenger, 'that similar foolish and unmannerly scenes marked the last meeting at which I have been able to address them.	- Многие из присутствующих, вероятно, помнят,- начал профессор Челленджер, - что подобные непристойные сцены разыгрались и на первом нашем заседании.
On that occasion Professor Summerlee was the chief offender, and though he is now chastened and contrite, the matter could not be entirely forgotten.	В тот раз главным моим обидчиком был профессор Саммерли, и, хотя теперь он исправился и покаялся в грехах, все же этот инцидент не может быть предан забвению.
I have heard to-night similar, but even more offensive, sentiments from the person who has just sat down, and though it is a conscious effort of self-effacement to come down to that person's mental level, I will endeavor to do so, in order to allay any reasonable doubt which could possibly exist in the minds of anyone.' (Laughter and interruption.)	Сегодня мне пришлось услышать еще более оскорбительные выпады со стороны лица, только что покинувшего эстраду. Я с величайшим трудом заставляю себя снизойти до интеллектуального уровня данного лица, но это нужно сделать, дабы устранить сомнения, которые, может быть, еще сохранились у некоторых из здесь присутствующих. (Смех, шум, крики из задних рядов.)
'I need not remind this audience that, though Professor Summerlee, as the head of the Committee of Investigation, has been put up to speak to-night, still it is I who am the real prime mover in this business, and that it is mainly to me that any successful result must be ascribed.	Профессор Саммерли выступал здесь как глава комиссии расследования, но вряд ли нужно напоминать вам, что подлинным вдохновителем всего дела являюсь я и что наша поездка увенчалась успехом главным образом благодаря мне.

I have safely conducted these three gentlemen to the spot mentioned, and I have, as you have heard, convinced them of the accuracy of my previous account.	Я довел этих троих джентльменов до нужного места и, как вы уже слышали, убедил их в правильности моих утверждений.
We had hoped that we should find upon our return that no one was so dense as to dispute our joint conclusions.	Мы не рассчитывали, что наши совместные выводы будут оспариваться с тем же невежеством и упорством.
Warned, however, by my previous experience, I have not come without such proofs as may convince a reasonable man.	Но, наученный горьким опытом, я вооружился на сей раз кое-какими доказательствами, которые смогут убедить всякого здравомыслящего человека.
As explained by Professor Summerlee, our cameras have been tampered with by the ape-men when they ransacked our camp, and most of our negatives ruined.' (Jeers, laughter, and 'Tell us another!' from the back.)	Профессор Саммерли уже говорил здесь, что наши фотокамеры побывали в лапах человеко-обезьян, разгромивших весь наш лагерь, и что большинство негативов погибло. (Шум, смешки, с задних скамей кто-то кричит:
'I have mentioned the ape-men, and I cannot forbear from saying that some of the sounds which now meet my ears bring back most vividly to my recollection my experiences with those interesting creatures.' (Laughter.)	"Расскажите это вашей бабушке!") Кстати, о человекообезьянах. Не могу не отметить, что звуки, которые доходят сейчас до моего слуха, весьма живо напоминают мне наши встречи с этими любопытными существами. (Смех.)
'In spite of the destruction of so many invaluable negatives, there still remains in our collection a certain number of corroborative photographs showing the conditions of life upon the plateau.	Несмотря на то, что многие ценные негативы были уничтожены, все же некоторое количество фотографии у нас осталось и по ним вполне можно судить об условиях жизни на плато.
Did they accuse them of having forged these photographs?' (A voice,	Есть ли у кого-нибудь из присутствующих сомнения в их подлинности? (Чей-то голос:
'Yes,' and considerable interruption which ended in several men being put out of the hall.)	"Да!. Общее волнение, заканчивающееся тем, что нескольких человек выводят из зала.)
' The negatives were open to the inspection of experts.	Негативы предложены вниманию экспертов.
But what other evidence had they?	Какие же еще доказательства может представить комиссия?
Under the conditions of their escape it was naturally impossible to bring a large amount of baggage, but they had rescued Professor Summerlee's collections of butterflies and beetles, containing many new species.	Ей пришлось бежать с плато, и поэтому она не могла обременять себя каким бы то ни было грузом, но профессору Саммерли удалось спасти свою коллекцию бабочек и жуков, а в ней имеется много новых разновидностей.
Was this not evidence?' (Several voices, 'No.')	Разве этого недостаточно? (Несколько голосов: "Нет!
'Who said no?'	Нет!") Кто сказал "нет"?
"DR. ILLINGWORTH (rising):	Доктор Иллингворт (поднимаясь с места).
'Our point is that such a collection might have been made in other places than a prehistoric plateau.' (Applause.)	Мы считаем, что коллекцию можно было собрать где угодно, а не обязательно на вашем доисторическом плато. (Аплодисменты.)
"PROFESSOR CHALLENGER:	Профессор Челленджер.

'No doubt, sir, we have to bow to your scientific authority, although I must admit that the name is unfamiliar.	Без сомнения, сэр, слово такого крупного ученого, как вы, для нас закон.
Passing, then, both the photographs and the entomological collection, I come to the varied and accurate information which we bring with us upon points which have never before been elucidated.	Однако оставим фотографии и энтомологическую коллекцию и перейдем к вопросам, которые никогда и никем не освещались.
For example, upon the domestic habits of the pterodactyl-'(A voice: 'Bosh,' and uproar)-'I say, that upon the domestic habits of the pterodactyl we can throw a flood of light.	У нас, например, имеются совершенно точные сведения о птеродактилях. Образ жизни этих животных... (Крики: "Вздор!" Шум в зале.) Я говорю, образ жизни этих животных станет вам теперь совершенно ясен.
I can exhibit to you from my portfolio a picture of that creature taken from life which would convince you--'	В моем портфеле лежит рисунок, сделанный с натуры, на основании которого...
"DR. ILLINGWORTH:	Доктор Иллингворт.
'No picture could convince us of anything.'	Рисунки нас ни в чем не убедят!
"PROFESSOR CHALLENGER:	Профессор Челленджер.
' You would require to see the thing itself?'	Вы хотели бы видеть самую натуру?
"DR. ILLINGWORTH:	Доктор Иллингворт.
' Undoubtedly.'	Несомненно!
"PROFESSOR CHALLENGER:	Профессор Челленджер.
' And you would accept that?'	И тогда вы поверите мне?
"DR. ILLINGWORTH (laughing):	Доктор Иллингворт (со смехом).
' Beyond a doubt.'	Тогда? Ну еще бы!
"It was at this point that the sensation of the evening arose-a sensation so dramatic that it can never have been paralleled in the history of scientific gatherings.	И тут мы подошли к самому волнующему и драматическому эпизоду вечера - эпизоду, эффект которого навсегда останется непревзойденным.
Professor Challenger raised his hand in the air as a signal, and at once our colleague, Mr. E.	Профессор Челленджер поднял руку, наш коллега мистер Э.
D.	Д.
Malone, was observed to rise and to make his way to the back of the platform.	Мелоун тотчас же встал с места и направился в глубь эстрады.
An instant later he re-appeared in company of a gigantic negro, the two of them bearing between them a large square packing-case.	Минуту спустя он снова появился в сопровождении негра гигантского роста; они несли вдвоем большой квадратный ящик, по-видимому, очень тяжелый.
It was evidently of great weight, and was slowly carried forward and placed in front of the Professor's chair.	Ящик был поставлен у ног профессора.
All sound had hushed in the audience and everyone was absorbed in the spectacle before them.	Публика замерла, с напряжением следя за происходящим.

Professor Challenger drew off the top of the case, which formed a sliding lid. Peering down into the box he snapped his fingers several times and was heard from the Press seat to say,	Профессор Челленджер снял выдвижную крышку с ящика, заглянул внутрь и, прищелкнув несколько раз пальцами, сказал умильным голосом (в журналистской ложе были прекрасно слышны его слова):
' Come, then, pretty, pretty!' in a coaxing voice.	"Ну, выходи, малыш, выходи!.
An instant later, with a scratching, rattling sound, a most horrible and loathsome creature appeared from below and perched itself upon the side of the case.	Послышалась какая-то возня, царапанье, и тут же вслед за этим невообразимо страшное, омерзительное существо вылезло из ящика и уселось на его краю.
Even the unexpected fall of the Duke of Durham into the orchestra, which occurred at this moment, could not distract the petrified attention of the vast audience.	Даже неожиданное падение герцога Дархемского в оркестровую яму не отвлекло внимания пораженной ужасом публики.
The face of the creature was like the wildest gargoyle that the imagination of a mad medieval builder could have conceived. It was malicious, horrible, with two small red eyes as bright as points of burning coal.	Хищная голова этого чудовища с маленькими, пылающими, словно угли, глазами невольно заставила вспомнить страшных химер, которые могли зародиться только в воображении средневековых художников.
Its long, savage mouth, which was held half-open, was full of a double row of shark-like teeth.	Его полуоткрытый длинный клюв был усажен двумя рядами острых зубов.
Its shoulders were humped, and round them were draped what appeared to be a faded gray shawl.	Вздернутые плечи прятались в складках какой-то грязно-серой шали.
It was the devil of our childhood in person.	Словом, это был тот самый дьявол, которым нас пугали в детстве.
There was a turmoil in the audience-someone screamed, two ladies in the front row fell senseless from their chairs, and there was a general movement upon the platform to follow their chairman into the orchestra.	Публика пришла в смятение - кто-то вскрикнул, в переднем ряду две дамы упали в обморок, ученые на эстраде проявили явное стремление последовать за председателем в оркестр.
For a moment there was danger of a general panic.	Казалось, еще секунда, и общая паника охватит зал.
Professor Challenger threw up his hands to still the commotion, but the movement alarmed the creature beside him.	Профессор Челленджер поднял руку над головой, стараясь успокоить публику, но это движение испугало сидевшее рядом с ним чудовище.
Its strange shawl suddenly unfurled, spread, and fluttered as a pair of leathery wings.	Оно расправило серую шаль, которая оказалась не чем иным, как парой перепончатых крыльев.
Its owner grabbed at its legs, but too late to hold it.	Профессор ухватил его за ноги, но удержать не смог.
It had sprung from the perch and was circling slowly round the Queen's Hall with a dry, leathery flapping of its ten-foot wings, while a putrid and insidious odor pervaded the room.	Чудовище взвилось с ящика и медленно закружило по залу, с сухим шорохом взмахивая десятифутовыми крыльями и распространяя вокруг себя ужасающее зловоние.

The cries of the people in the galleries, who were alarmed at the near approach of those glowing eyes and that murderous beak, excited the creature to a frenzy.	Вопли публики на галерее, до смерти перепуганной близостью этих горящих глаз и огромного клюва, привели его в полное смятение.
Faster and faster it flew, beating against walls and chandeliers in a blind frenzy of alarm.	Оно все быстрее и быстрее металось по залу, натыкаясь на стены и люстры, и, видимо, совсем обезумело от страха.
'The window!	"Окно!
For heaven's sake shut that window!' roared the Professor from the platform, dancing and wringing his hands in an agony of apprehension.	Ради всего святого, закройте окно!.- кричал профессор, приплясывая от ужаса и ломая руки.
Alas, his warning was too late!	Увы, он спохватился слишком поздно.
In a moment the creature, beating and bumping along the wall like a huge moth within a gas-shade, came upon the opening, squeezed its hideous bulk through it, and was gone.	Чудовище, бившееся о стены, словно огромная бабочка о колпак лампы, поравнялось с окном, протиснуло в него свое уродливое тело... и только мы его и видели.
Professor Challenger fell back into his chair with his face buried in his hands, while the audience gave one long, deep sigh of relief as they realized that the incident was over.	Профессор закрыл лицо руками и упал в кресло, а зал облегченно охнул, как один человек, убедившись, что опасность миновала.
"Then-oh! how shall one describe what took place then-when the full exuberance of the majority and the full reaction of the minority united to make one great wave of enthusiasm, which rolled from the back of the hall, gathering volume as it came, swept over the orchestra, submerged the platform, and carried the four heroes away upon its crest?" (Good for you, Mac!) "If the audience had done less than justice, surely it made ample amends.	И тут... Но разве можно описать, что происходило в зале, когда восторг сторонников и смятение недавних противников Челленджера слились воедино и мощная волна ликования прокатилась от задних рядов к оркестровой яме, захлестнула эстраду и подняла наших героев на своем гребне! (Молодец, Мак!) Если до сих пор аудитория была несправедлива к четырем отважным путешественникам, то теперь она постаралась искупить свою вину.
Every one was on his feet.	Все вскочили с мест.
Every one was moving, shouting, gesticulating.	Все двинулись к эстраде, крича, размахивая руками.
A dense crowd of cheering men were round the four travelers.	Героев окружили плотным кольцом.
' Up with them! up with them!' cried a hundred voices.	"Качать их! Качать!. - раздались сотни голосов.
In a moment four figures shot up above the crowd.	И вот четверо путешественников взлетели над толпой.
In vain they strove to break loose.	Все их попытки высвободиться были тщетны!
They were held in their lofty places of honor. It would have been hard to let them down if it had been wished, so dense was the crowd around them.	Да они при всем желании не могли бы опуститься наземь, так как люди стояли на эстраде сплошной стеной.
' Regent Street!	"На улицу!
Regent Street!' sounded the voices.	На улицу!. - кричали кругом.

There was a swirl in the packed multitude, and a slow current, bearing the four upon their shoulders, made for the door.	Толпа пришла в движение, и людской поток медленно двинулся к дверям, унося с собой четырех героев.
Out in the street the scene was extraordinary.	На улице началось нечто невообразимое.
An assemblage of not less than a hundred thousand people was waiting.	Там собралось не менее ста тысяч человек.
The close-packed throng extended from the other side of the Langham Hotel to Oxford Circus.	Люди стояли плечом к плечу от Ленгем-отеля до Оксфорд-сквер.
A roar of acclamation greeted the four adventurers as they appeared, high above the heads of the people, under the vivid electric lamps outside the hall.	Как только яркий свет фонарей у подъезда озарил четырех героев, плывущих над головами толпы, воздух дрогнул от приветственных криков.
'A procession! A procession!' was the cry.	"Процессией по Риджент-стрит!. - дружно требовали все.
In a dense phalanx, blocking the streets from side to side, the crowd set forth, taking the route of Regent Street, Pall Mall, St. James's Street, and Piccadilly.	Запрудив улицу, шеренги двинулись вперед, по Риджент-стрит, на Пэл-Мэл, Сент-Джеймс-стрит и Пикадилли.
The whole central traffic of London was held up, and many collisions were reported between the demonstrators upon the one side and the police and taxi-cabmen upon the other.	Движение в центре Лондона приостановилось. Между демонстрантами, с одной стороны, полицией и шоферами - с другой, произошел ряд столкновений.
Finally, it was not until after midnight that the four travelers were released at the entrance to Lord John Roxton's chambers in the Albany, and that the exuberant crowd, having sung	Наконец уже после полуночи толпа отпустила четырех путешественников, доставив их в Олбени, к дверям квартиры лорда Джона Рокстона, спела им на прощание
'They are Jolly Good Fellows' in chorus, concluded their program with 'God Save the King.'	"Наши славные ребята. и завершила программу гимном.
So ended one of the most remarkable evenings that London has seen for a considerable time."	Так закончился этот вечер - один из самых замечательных вечеров, которые знал Лондон за многие годы."
So far my friend Macdona; and it may be taken as a fairly accurate, if florid, account of the proceedings.	Так писал мой друг Макдона, и, несмотря на цветистость его слога, ход событий изложен в этом отчете довольно точно.
As to the main incident, it was a bewildering surprise to the audience, but not, I need hardly say, to us.	Что же касается самой большой сенсации, то она поразила своей неожиданностью только публику, но не нас, участников экспедиции.
The reader will remember how I met Lord John Roxton upon the very occasion when, in his protective crinoline, he had gone to bring the "Devil's chick" as he called it, for Professor Challenger.	Читатель, разумеется, не забыл моей встречи с лордом Джоном Рокстоном, когда он, напялив на себя нечто вроде кринолина, отправился добывать .цыпленочка. для профессора Челленджера.
I have hinted also at the trouble which the Professor's baggage gave us when we left the plateau, and had I described our voyage I might have said a good deal of the worry we had to coax with putrid fish the appetite of our filthy companion.	Вспомните также намеки на те хлопоты, которые причинял нам багаж Челленджера при спуске с плато. Если бы я вздумал продолжить свой рассказ, то в нем было бы отведено немало места описанию возни с нашим не совсем аппетитным спутником, которого приходилось ублажать тухлой рыбой.

If I have not said much about it before, it was, of course, that the Professor's earnest desire was that no possible rumor of the unanswerable argument which we carried should be allowed to leak out until the moment came when his enemies were to be confuted.	Я умолчал о нем, ибо профессор Челленджер опасался, как бы слухи об этом неопровержимом аргументе не просочились в публику раньше той минуты, когда он воспользуется им, чтобы повергнуть в прах своих врагов.
One word as to the fate of the London pterodactyl.	Несколько слов о судьбе лондонского птеродактиля.
Nothing can be said to be certain upon this point.	Ничего определенного тут установить не удалось.
There is the evidence of two frightened women that it perched upon the roof of the Queen's Hall and remained there like a diabolical statue for some hours.	Две перепуганные женщины утверждают, будто бы видели его на крыше Куинс-Холла, где он восседал несколько часов подряд, подобно какой-то чудовищной статуе.
The next day it came out in the evening papers that Private Miles, of the Coldstream Guards, on duty outside Marlborough House, had deserted his post without leave, and was therefore courtmartialed.	На следующий день в вечерних газетах появилась короткая заметка следующего содержания: гвардеец Майлз, стоявший на часах у Мальборо-Хауса, покинул свой пост и был за это предан военному суду.
Private Miles' account, that he dropped his rifle and took to his heels down the Mall because on looking up he had suddenly seen the devil between him and the moon, was not accepted by the Court, and yet it may have a direct bearing upon the point at issue.	На суде Майлз показал, что во время ночного дежурства он случайно посмотрел вверх и увидел черта, заслонившего от него луну, после чего бросил винтовку и пустился наутек по Пэл-Мэл.
The only other evidence which I can adduce is from the log of the SS.	Показания подсудимого не были приняты во внимание, а между тем они могут находиться в прямой связи с интересующим нас вопросом.
Friesland, a Dutch-American liner, which asserts that at nine next morning, Start Point being at the time ten miles upon their starboard quarter, they were passed by something between a flying goat and a monstrous bat, which was heading at a prodigious pace south and west.	Добавлю еще одно свидетельство, почерпнутое мной из судового журнала парохода американо-голландской линии "Фрисланд." Там записано, что в девять часов утра следующего дня, когда Старт-Пойнт был в десяти милях по правому борту, над судном, держа путь на юго-запад, со страшной быстротой пронеслось нечто среднее между крылатым козлом и огромной летучей мышью.
If its homing instinct led it upon the right line, there can be no doubt that somewhere out in the wastes of the Atlantic the last European pterodactyl found its end.	Если инстинкт правильно указал дорогу нашему птеродактилю, то не может быть сомнений, что он встретил свой конец где-нибудь в пучинах Атлантического океана.
And Gladys-oh, my Gladys!-Gladys of the mystic lake, now to be re-named the Central, for never shall she have immortality through me.	А моя Глэдис? Глэдис, чье имя было дано таинственному озеру, которое отныне будет называться Центральным, ибо теперь я уже не хочу даровать ей бессмертие.
Did I not always see some hard fiber in her nature?	Не замечал ли я и раньше признаков черствости в натуре этой женщины?
Did I not, even at the time when I was proud to obey her behest, feel that it was surely a poor love which could drive a lover to his death or the danger of it?	Не чувствовал ли, с гордостью повинуясь ее велению, что немногого стоит та любовь, которая шлет человека на верную смерть или заставляет его рисковать жизнью?

Did I not, in my truest thoughts, always recurring and always dismissed, see past the beauty of the face, and, peering into the soul, discern the twin shadows of selfishness and of fickleness glooming at the back of it?	Не боролся ли с вечно возвращавшейся ко мне мыслью, что в этой женщине прекрасен лишь облик, что душу ее омрачает тень себялюбия и непостоянства?
Did she love the heroic and the spectacular for its own noble sake, or was it for the glory which might, without effort or sacrifice, be reflected upon herself?	Почему она так пленялась всем героическим? Не потому ли, что свершение благородного поступка могло отразиться и на ней без всяких усилий, без всяких жертв с ее стороны?
Or are these thoughts the vain wisdom which comes after the event?	Или все это пустые домыслы?
It was the shock of my life.	Я был сам не свой все эти дни.
For a moment it had turned me to a cynic.	Полученный удар отравил мою душу.
But already, as I write, a week has passed, and we have had our momentous interview with Lord John Roxton and-well, perhaps things might be worse.	Но с тех пор прошла неделя, и за это время у нас был один очень важный разговор с лордом Джоном Рокстоном... Мне мало-помалу начинает казаться, что дела обстоят не так уж плохо.
Let me tell it in a few words.	Расскажу в нескольких словах, как все произошло.
No letter or telegram had come to me at Southampton, and I reached the little villa at Streatham about ten o'clock that night in a fever of alarm.	В Саутгемптоне на мое имя не было ни письма, ни телеграммы, и, встревоженный этим, я в десять часов вечера того же дня уже стоял у дверей маленькой виллы в Стритеме.
Was she dead or alive?	Может быть, ее нет в живых?
Where were all my nightly dreams of the open arms, the smiling face, the words of praise for her man who had risked his life to humor her whim?	Давно ли мне грезились во сне раскрытые объятия, улыбающееся личико, горячие похвалы, без счета расточаемые герою, рисковавшему жизнью по прихоти своей возлюбленной!
Already I was down from the high peaks and standing flat-footed upon earth.	Действительность швырнула меня с заоблачных высот на землю.
Yet some good reasons given might still lift me to the clouds once more.	Но мне будет достаточно одного ее слова в объяснение, чтобы опять воспарить к облакам.
I rushed down the garden path, hammered at the door, heard the voice of Gladys within, pushed past the staring maid, and strode into the sitting-room.	И я опрометью бросился по садовой дорожке, постучал в дверь, услышал голос моей Глэдис, оттолкнул в сторону оторопевшую служанку и влетел в гостиную.
She was seated in a low settee under the shaded standard lamp by the piano.	Она сидела на диванчике между роялем и высокой стоячей лампой.
In three steps I was across the room and had both her hands in mine.	Я в три шага перебежал комнату и схватил обе ее руки в свои.
"Gladys!" I cried,	- Глэдис! - крикнул я.
"Gladys!"	- Глэдис!
She looked up with amazement in her face.	Она удивленно посмотрела на меня.

She was altered in some subtle way.	Со времени нашей последней встречи в ней произошла какая-то неуловимая перемена.
The expression of her eyes, the hard upward stare, the set of the lips, was new to me.	Холодный взгляд, твердо сжатые губы - все это показалось мне новым.
She drew back her hands.	Глэдис высвободила свои руки.
"What do you mean?" she said.	- Что это значит? - спросила она.
"Gladys!" I cried.	- Глэдис! - крикнул я.
"What is the matter?	- Что с вами?
You are my Gladys, are you not-little Gladys Hungerton?"	Вы же моя Глэдис, моя любимая крошка Глэдис Хангертон!
"No," said she, "I am Gladys Potts.	- Нет, - сказала она. - я Глэдис Потс.
Let me introduce you to my husband."	Разрешите представить вам моего мужа.
How absurd life is!	Какая нелепая штука жизнь!
I found myself mechanically bowing and shaking hands with a little ginger-haired man who was coiled up in the deep arm-chair which had once been sacred to my own use.	Я поймал себя на том, что машинально раскланиваюсь и пожимаю руку маленькому рыжеватому субъекту, удобно устроившемуся в глубоком кресле, которое некогда служило только мне.
We bobbed and grinned in front of each other.	Мы кивали головой и с глупейшей улыбкой смотрели друг на друга.
"Father lets us stay here.	- Папа разрешил нам пожить пока здесь.
We are getting our house ready," said Gladys.	Наш дом еще не готов, - пояснила Глэдис.
"Oh, yes," said I.	- Вот как! - сказал я.
"You didn't get my letter at Para, then?"	- Разве вы не получили моего письма в Паре?
"No, I got no letter."	- Нет, никакого письма я не получал.
"Oh, what a pity!	- Какая жалость!
It would have made all clear."	Тогда вам все было бы ясно.
"It is quite clear," said I.	- Мне и так все ясно, - пробормотал я.
"I've told William all about you," said she.	- Я рассказывала о вас Вильяму, - продолжала Глэдис.
"We have no secrets.	- У нас нет тайн друг от друга.
I am so sorry about it. But it couldn't have been so very deep, could it, if you could go off to the other end of the world and leave me here alone.	Мне очень жаль, что так вышло, но ваше чувство было, вероятно, не очень глубоко, если вы могли бросить меня здесь одну и уехать куда-то на край света.
You're not crabby, are you?"	Вы на меня не дуетесь?
"No, no, not at all.	- Нет, что вы, что вы!."
I think I'll go."	Так я, пожалуй, пойду.

"Have some refreshment," said the little man, and he added, in a confidential way, "It's always like this, ain't it?	- А не выпить ли нам чаю? - предложил рыжеватый субъект и потом добавил доверительным тоном: - Вот так всегда бывает...
And must be unless you had polygamy, only the other way round; you understand."	А на что другое можно рассчитывать? Из двух соперников побеждает всегда один.
He laughed like an idiot, while I made for the door.	Он залился идиотским смехом, и я счел за благо уйти.
I was through it, when a sudden fantastic impulse came upon me, and I went back to my successful rival, who looked nervously at the electric push.	Дверь гостиной уже закрылась за мной, как вдруг меня словно что-то подтолкнуло, и, повинуясь этому порыву, я вернулся к своему счастливому сопернику, который тотчас же бросил тревожный взгляд на электрический звонок.
"Will you answer a question?" I asked.	- Ответьте мне, пожалуйста, на один вопрос, -сказал я.
"Well, within reason," said he.	- Что же, если он в границах дозволенного...
"How did you do it?	- Как вы этого добились?
Have you searched for hidden treasure, or discovered a pole, or done time on a pirate, or flown the Channel, or what?	Отыскали какой-нибудь клад? Открыли полюс? Были корсаром? Перелетели через Ла-Манш? Что вы сделали?
Where is the glamour of romance?	Где она, романтика?
How did you get it?"	Как вам это удалось?
He stared at me with a hopeless expression upon his vacuous, good-natured, scrubby little face.	Он уставился на меня во все глаза. Его глуповато-добродушная, ничтожная физиономия выражала полное недоумение.
"Don't you think all this is a little too personal?" he said.	- Нс кажется ли вам, что все это носит чересчур личный характер? - проговорил он наконец.
"Well, just one question," I cried.	- Хорошо. Еще один вопрос, последний! -крикнул я.
"What are you?	- Кто вы?
What is your profession?"	Какая у вас профессия?
"I am a solicitor's clerk," said he.	- Я работаю письмоводителем в нотариальной конторе Джонсона и Мервилля.
"Second man at Johnson and Merivale's, 41 Chancery Lane."	Адрес: Ченсери-лейн, дом сорок один.
"Good-night!" said I, and vanished, like all disconsolate and broken-hearted heroes, into the darkness, with grief and rage and laughter all simmering within me like a boiling pot.	- Всего хорошего! - крикнул я и, как подобает безутешному герою, исчез во мраке ночи, обуреваемый яростью, горем и... смехом.
One more little scene, and I have done.	Еще одна короткая сцена - и повествование мое будет закончено.
Last night we all supped at Lord John Roxton's rooms, and sitting together afterwards we smoked in good comradeship and talked our adventures over.	Вчера вечером мы все собрались у лорда Джона Рокстона и после ужина за сигарой долго вспоминали в дружеской беседе наши недавние приключения.

It was strange under these altered surroundings to see the old, well-known faces and figures.	Странно было видеть эти хорошо знакомые мне лица в такой непривычной обстановке.
There was Challenger, with his smile of condescension, his drooping eyelids, his intolerant eyes, his aggressive beard, his huge chest, swelling and puffing as he laid down the law to Summerlee.	Вот сидит Челленджер - снисходительная улыбка по-прежнему играет на его губах, веки все так же презрительно сощурены, борода топорщится, он выпячивает грудь, пыжится, поучая Саммерли.
And Summerlee, too, there he was with his short briar between his thin moustache and his gray goat's-beard, his worn face protruded in eager debate as he queried all Challenger's propositions.	А тот попыхивает своей коротенькой трубочкой и трясет козлиной бородкой, яростно оспаривая каждое слово Челленджера.
Finally, there was our host, with his rugged, eagle face, and his cold, blue, glacier eyes with always a shimmer of devilment and of humor down in the depths of them.	И, наконец, вот наш хозяин - худое лицо, холодный взгляд голубых, как лед, орлиных глаз, в глубине которых всегда тлеет веселый, лукавый огонек.
Such is the last picture of them that I have carried away.	Такими все трое долго сохранятся у меня в памяти.
It was after supper, in his own sanctum-the room of the pink radiance and the innumerable trophies-that Lord John Roxton had something to say to us.	После ужина мы перешли в святая святых лорда Джона - в его кабинет, залитый розовым сиянием и увешанный бесчисленными трофеями, - и наш дальнейший разговор происходил там.
From a cupboard he had brought an old cigar-box, and this he laid before him on the table.	Хозяин достал из шкафчика старую коробку из-под сигар и поставил ее перед собой на стол.
"There's one thing," said he, "that maybe I should have spoken about before this, but I wanted to know a little more clearly where I was.	- Пожалуй, мне давно следовало посвятить вас в это дело, - начал он, - но я хотел сначала выяснить все до конца.
No use to raise hopes and let them down again.	Стоит ли пробуждать надежды и потом убеждаться в их неосуществимости?
But it's facts, not hopes, with us now.	Но сейчас перед нами факты.
You may remember that day we found the pterodactyl rookery in the swamp-what?	Вы, наверно, помните тот день, когда мы нашли логово птеродактилей в болоте?
Well, somethin' in the lie of the land took my notice.	Так вот: я смотрел, смотрел на это болото и в конце концов призадумался.
Perhaps it has escaped you, so I will tell you.	Я скажу вам, в чем дело, если вы сами ничего не заметили.
It was a volcanic vent full of blue clay."	Это была вулканическая воронка с синей глиной.
The Professors nodded.	Оба профессора кивнули головой, подтверждая его слова.
"Well, now, in the whole world I've only had to do with one place that was a volcanic vent of blue clay. That was the great De Beers Diamond Mine of Kimberley-what?	- Такую же вулканическую воронку с синей глиной мне пришлось видеть только раз в жизни - на больших алмазных россыпях в Кимберли. Вы понимаете?
So you see I got diamonds into my head.	Алмазы не выходили у меня из головы.

I rigged up a contraption to hold off those stinking beasts, and I spent a happy day there with a spud.	Я соорудил нечто вроде корзинки для защиты от этих зловонных гадов и, вооружившись лопаткой, недурно провел время в их логове.
This is what I got."	Вот что я извлек оттуда.
He opened his cigar-box, and tilting it over he poured about twenty or thirty rough stones, varying from the size of beans to that of chestnuts, on the table.	Он открыл сигарную коробку, перевернул ее кверху дном и высыпал на стол около тридцати или более неотшлифованных алмазов величиной от боба до каштана.
"Perhaps you think I should have told you then.	- Вы, пожалуй, скажете, что мне следовало сразу же поделиться с вами моим открытием.
Well, so I should, only I know there are a lot of traps for the unwary, and that stones may be of any size and yet of little value where color and consistency are clean off.	Не спорю. Но неопытный человек может здорово нарваться на этих камешках. Ведь их ценность зависит не столько от размера, сколько от консистенции и чистоты воды.
Therefore, I brought them back, and on the first day at home I took one round to Spink's, and asked him to have it roughly cut and valued."	Словом, я привез их сюда, в первый же день отправился к Спинку и попросил его отшлифовать и оценить мне один камень.
He took a pill-box from his pocket, and spilled out of it a beautiful glittering diamond, one of the finest stones that I have ever seen.	Лорд Джон вынул из кармана небольшую коробочку из-под пилюль и показал нам великолепно играющий бриллиант, равного которому по красоте я, пожалуй, никогда не видел.
"There's the result," said he.	- Вот результаты моих трудов, - сказал он.
"He prices the lot at a minimum of two hundred thousand pounds.	- Ювелир оценил эту кучку самое меньшее в двести тысяч фунтов.
Of course it is fair shares between us.	Разумеется, мы поделимся поровну.
I won't hear of anythin' else.	Ни на что другое я не соглашусь.
Well, Challenger, what will you do with your fifty thousand?"	Ну, Челленджер, что вы сделаете на свои пятьдесят тысяч?
"If you really persist in your generous view," said the Professor, "I should found a private museum, which has long been one of my dreams."	- Если вы действительно настаиваете на столь великодушном решении, - сказал профессор, - то я потрачу все деньги на оборудование частного музея, о чем давно мечтаю.
"And you, Summerlee?"	- А вы, Саммерли?
"I would retire from teaching, and so find time for my final classification of the chalk fossils."	- Я брошу преподавание и посвящу все свое время окончательной классификации моего собрания ископаемых мелового периода.
"I'll use my own," said Lord John Roxton, "in fitting a well-formed expedition and having another look at the dear old plateau.	- А я, - сказал лорд Джон Рокстон, - истрачу всю свою долю на снаряжение экспедиции и погляжу еще разок на любезное нашему сердцу плато.
As to you, young fellah, you, of course, will spend yours in gettin' married."	Что же касается вас, юноша, то вам деньги тоже нужны. Ведь вы женитесь?
"Not just yet," said I, with a rueful smile.	- Да нет, пока не собираюсь, - ответил я со скорбной улыбкой.

"I think, if you will have me, that I would rather go with you."	Пожалуй, если вы не возражаете, я присоединяюсь к вам.
Lord Roxton said nothing, but a brown hand was stretched out to me across the table.	Лорд Рокстон посмотрел на меня и молча протянул мне свою крепкую загорелую руку.