Затмение

Глава третья Подоплека

Солнце так глубоко спряталось в облаках, что совершенно невозможно понять, зашло оно за горизонт или нет. Мы долго летели вслед за солнцем, которое будто застыло на месте, и я совсем сбилась с толку: время стало каким-то растяжимым. Меня застало врасплох появление в лесу первых зданий: мы почти дома.

– Ты всю дорогу сидела очень тихо, – заметил Эдвард. – Не укачивает?

– Нет, все в порядке.

– Тебя огорчило расставание?

– Пожалуй, не столько огорчило, сколько камень с души сбросило.

Эдвард вопросительно взглянул на меня. Бесполезно просить его внимательнее смотреть на дорогу – да, честно говоря, и необходимости нет, как ни грустно в этом признаться.

– В некоторых отношениях Рене гораздо… чувствительнее Чарли. Я уже начинала нервничать.

Эдвард рассмеялся.

– У твоей мамы интересное сознание. Вроде детского, но очень проницательное. Она видит многие вещи не так, как другие.

Проницательная – это в самую точку. В тех случаях, когда мама обращает на что-то внимание. Большей частью она настолько погружена в собственные проблемы, что вокруг себя почти ничего не замечает. Однако в эти выходные Рене не спускала с меня глаз.

Фил был занят: повез на соревнования школьную команду по баскетболу. В поле зрения Рене оставались только мы с Эдвардом. Когда закончились объятия и восхищенные вопли, мама стала за нами наблюдать. И по мере наблюдения в ее больших голубых глазах вспыхнуло сначала недоумение, а потом озабоченность.

Утром мы пошли гулять по пляжу. Рене горела желанием выставить напоказ все прелести своего нового дома – наверное, все еще надеялась переманить меня из Форкса во Флориду. А еще хотела поговорить со мной наедине, что не составило труда: Эдвард выдумал срочный реферат, чтобы не выходить днем на улицу.

Я снова вспомнила разговор с мамой…

Мы неторопливо шли по дорожке, стараясь держаться в тени редких пальм. Хотя утро было раннее, солнце жарило вовсю. При такой влажности воздуха вдох и выдох казались серьезной физической нагрузкой.

– Белла, – промолвила Рене, разглядывая набегающие на песок волны.

– Что, мам?

Она вздохнула, не поднимая на меня глаз.

– Я волнуюсь…

– Что-то стряслось? – тут же встревожилась я. – Тебе нужна моя помощь?

– Со мной все в порядке. – Она покачала головой. – Я волнуюсь за тебя… и Эдварда.

Назвав имя Эдварда, Рене наконец посмотрела мне в глаза с виноватым выражением на лице.

– Вот как, – пробормотала я, уставившись на пару пробегающих мимо и насквозь пропитанных потом сторонников здорового образа жизни.

– Похоже, у вас гораздо более серьезные отношения, чем я думала, – продолжала Рене.

Я нахмурилась, припоминая последние два дня. Мы с Эдвардом едва прикасались друг к другу – по крайней мере, на глазах у Рене. Неужели и мама решила прочитать мне лекцию об ответственном поведении? Это не смутило бы меня так, как разговор с Чарли. С мамой смущаться нечего: ведь это я последние десять лет все время твердила ей об ответственности.

– Вы как-то странно себя ведете, – произнесла мама с озабоченным видом. – Он так следит за тобой… будто готов броситься тебя защищать. Готов подставить себя под пули, чтобы спасти тебя, или что-то в этом роде.

Я засмеялась, хотя так и не сумела посмотреть Рене в глаза.

– Разве это плохо?

– Нет. – Она нахмурилась, подбирая слова. – Не плохо, просто… необычно. Он с тебя глаз не сводит… и ведет себя очень осторожно. Я не могу понять ваши отношения. Точно в них есть какой-то секрет, о котором я не знаю.

– Мам, ну что ты себе напридумывала? – торопливо ответила я нарочито беззаботно.

Сердце у меня екнуло. Я и забыла, как наблюдательна моя мама. Ее незатейливый взгляд на вещи проникал в самую глубину, и она видела все насквозь. Раньше мне это не мешало: до сих пор у меня не было секретов, которыми я не могла бы с ней поделиться.

– Дело не только в нем, – оправдывалась Рене, поджав губы. – Видела бы ты, как ты сама ведешь себя в его присутствии.

– А что такое?

– То, как ты двигаешься – поворачиваешься вокруг него, даже не думая об этом. Стоит ему шевельнуться, как ты уже подстраиваешься. Точно магнит… или будто под действием тяготения. Ты словно луна или искусственный спутник. В жизни не видела ничего подобного.

Рене уставилась себе под ноги.

– Так, а не начиталась ли ты детективов? – поддразнила я с натянутой улыбкой. – Или сейчас ты читаешь фантастику?

Рене порозовела.

– Да при чем здесь это!

– Попалась какая-нибудь хорошая книжка?

– Ну, была одна, какая разница? Мы о тебе разговариваем.

– Мам, тебе не стоит читать ничего, кроме женских романов. Ты ведь такая впечатлительная.

Уголки ее губ слегка приподнялись.

– Я болтаю глупости, да?

На долю секунды я онемела: Рене так легко переубедить! Иногда это к лучшему, потому что не все ее идеи воплощаются в жизнь. Но теперь мне стало больно от того, как быстро она поддалась – ведь в этот раз мама попала прямо в яблочко!

Она подняла взгляд, и я взяла себя в руки.

– Почему же глупости? Просто ты мама.

Рене засмеялась и махнула рукой, показывая на белый песок, протянувшийся до голубой воды.

– Разве всего этого недостаточно, чтобы убедить тебя переехать обратно к своей глупой маме?

Я театральным жестом вытерла лоб и сделала вид, что отжимаю волосы.

– К влажности привыкаешь быстро, – пообещала мама.

– К дождю тоже можно привыкнуть, – возразила я.

Она игриво толкнула меня локтем в бок, взяла за руку, и мы пошли обратно к машине.

Если не считать беспокойства за меня, мама казалась вполне счастливой. Удовлетворенной. Она все еще смотрела на Фила огромными влюбленными глазами, и это утешает. Рене наверняка довольна жизнью и вряд ли сильно по мне скучает, даже сейчас…

Моей щеки коснулись ледяные пальцы Эдварда. Я моргнула, приходя в себя, и подняла глаза. Он склонился и поцеловал меня в лоб.

– Спящая красавица, мы уже приехали. Пора просыпаться.

На крыльце горел свет, а на подъездной дорожке стояла патрульная машина Чарли. Разглядывая дом, я заметила, как в гостиной пошевелилась штора и на темную лужайку упал яркий луч света.

Я вздохнула: Чарли, разумеется, сидит в засаде.

Эдвард, должно быть, отметил то же самое: он выглядел напряженным и думал о чем-то другом, когда открыл мне дверцу.

– Он очень злится? – спросила я.

– С Чарли проблем не будет, – пообещал Эдвард ровным голосом без намека на шутку. – Он по тебе соскучился.

Сомнительно. Если так, то почему у Эдварда такой вид, словно он готов броситься в драку?

Сумка у меня была маленькая, но Эдвард настоял на том, чтобы занести ее в дом. Чарли придержал для нас дверь.

– Добро пожаловать домой, малышка! – воскликнул отец вполне искренне. – Как там в Джексонвилле?

– Влажно. И мошкары полно.

– Значит, Рене не удалось убедить тебя поступать в университет Флориды?

– Она попыталась. Но воду я предпочитаю пить, а не вдыхать.

Чарли неохотно перевел взгляд на Эдварда.

– А ты как провел время?

– Хорошо, – безмятежно отозвался Эдвард. – Рене очень гостеприимна.

– Ну ладно. Рад за тебя. – Чарли отвернулся от Эдварда и неожиданно заключил меня в объятия.

– С ума сойти! – прошептала я ему на ухо.

– Белла, я очень по тебе соскучился. Без тебя в доме с голоду умереть можно.

– Сейчас я это исправлю! – пообещала я, как только он выпустил меня из объятий.

– Может, сначала Джейку позвонишь? Он каждые пять минут названивает с шести утра. Я пообещал, что ты свяжешься с ним, как только приедешь – еще до того, как распакуешь чемодан.

Мне не понадобилось смотреть на Эдварда: я и так почувствовала его полную неподвижность и ледяное молчание. Так вот почему он напрягся!

– Джейк хочет поговорить со мной?

– Я бы сказал, рвется изо всех сил. Он так и не объяснил мне, в чем дело. Твердит, что, мол, очень важно.

И тут пронзительно и требовательно зазвонил телефон.

– Готов поставить всю следующую получку, что это Джейк, – пробормотал Чарли.

– Я возьму, – ответила я, бросаясь на кухню.

Эдвард последовал за мной, а Чарли удалился в гостиную.

Я схватила трубку и повернулась лицом к стене.

– Алло?

– Ты вернулась, – произнес Джейк.

От знакомого хрипловатого голоса по спине побежали мурашки. В голове вспыхнули тысячи воспоминаний, переплетаясь друг с другом: каменистый пляж и стволы прибитых к берегу деревьев; гараж; банки теплой «колы» в бумажном пакете; крохотная комнатка с потертым диванчиком. Искорки смеха в глубоко посаженных черных глазах Джейка, лихорадочный жар его ладони на моей руке, блестящие белые зубы на темном лице и широкая улыбка – она всегда была словно ключ к тайной дверце, куда могут войти только родственные души.

Мной завладело чувство, похожее на тоску по дому – желание увидеть место и человека, которые приютили меня в самый черный период моей жизни.

Я сглотнула комок в горле.

– Вернулась.

– А почему мне не позвонила?

Его сердитый тон моментально заставил меня ощетиниться.

– Потому что я вошла в дом ровно четыре секунды назад, и твой звонок как раз прервал сообщение Чарли о том, что ты хочешь со мной поговорить.

– А, извини.

– Да ладно. Чего это ты вдруг Чарли покоя не даешь?

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Об этом я уже догадалась. Давай, выкладывай.

Джейк помолчал.

– Ты завтра в школу идешь?

Я нахмурилась: что за дурацкий вопрос?

– Конечно, иду. Почему бы нет?

– Да так, просто интересно.

Снова молчание.

– Джейк, так о чем ты собирался поговорить?

Он заколебался.

– В общем-то, ни о чем таком. Я… Мне захотелось услышать твой голос.

– Понятно. Джейк, я очень-очень рада, что ты позвонил…

Я запнулась, не зная, что добавить. Вот бы взять да заявить, что я прямо сейчас приеду в Ла-Пуш, но этого я сказать никак не могла.

– Мне пора, – внезапно выпалил Джейк.

– Что?

– Попозже позвоню, ладно?

– Но Джейк…

Он уже повесил трубку. Я недоуменно слушала короткие гудки.

– Разговор, однако, получился короткий, – пробормотала я.

– Все в порядке? – тихо спросил Эдвард.

Я медленно повернулась.

– Не знаю. Интересно, зачем он звонил?

Неужели Джейк весь день не давал Чарли покоя лишь для того, чтобы спросить меня, иду ли я завтра в школу? А если он просто хотел услышать мой голос, то почему так быстро повесил трубку?

– Тебе виднее, – отозвался Эдвард, едва заметно улыбаясь.

Я хмыкнула. Что верно, то верно. Джейка я знала как облупленного. Не составит труда вычислить его мотивы.

Мои мысли бродили далеко отсюда – миль за пятнадцать, в Ла-Пуш, – пока я копалась в холодильнике и готовила ужин для Чарли. Эдвард привалился к кухонному столу, и я смутно сознавала, что он не сводит глаз с моего лица, однако была слишком занята, чтобы беспокоиться о том, что он увидит.

Вопрос о школе показался мне ключевым: это все, о чем спросил Джейк. А он наверняка отчаянно хотел получить ответ на какой-то вопрос, иначе не стал бы так упорно названивать Чарли.

Но какое Джейку дело до моей посещаемости?

Будем рассуждать логически. Допустим, не пошла бы я завтра в школу – что это меняет с точки зрения Джейка? Перед отъездом Чарли отругал меня за пропуск уроков в конце учебного года; я с трудом убедила его, что одна пропущенная пятница аттестата не испортит. Джейку такие вещи и вовсе до лампочки.

В голову ничего не шло. Может, не хватает каких-то важных данных?

Что могло измениться за последние три дня? Причем это нечто настолько важно, что Джейк, который упорно игнорировал мои звонки, сам решил мне позвонить! Что же произошло?

Я застыла на месте прямо посреди кухни, и упаковка замороженных гамбургеров выскользнула из моих онемевших пальцев. Однако удара об пол не последовало: Эдвард поймал пакет и бросил на стол. Потом мгновенно обхватил меня руками и прошептал на ухо:

– В чем дело?

Я растерянно покачала головой.

Три дня могли изменить все на свете.

Ведь я сама недавно думала, что не смогу учиться в колледже. Не смогу находиться рядом с людьми после болезненного трехдневного превращения, которое подарит мне бессмертие и возможность вечно быть с Эдвардом. После превращения, которое навсегда сделает меня заложницей собственной жажды…

А если Чарли сказал Билли, что я исчезла на три дня? Не поторопился ли Билли с выводами? А вдруг на самом деле Джейк хотел узнать, осталась ли я человеком? Хотел убедиться, что перемирие не нарушено и ни один из Калленов не посмел укусить человека? Укусить, а не убить…

Но неужели Джейк допускал, что в таком случае я вернусь домой к Чарли?

Эдвард потряс меня за плечи.

– Белла?

– Я думаю… наверное, он проверял, – пробормотала я. – Хотел убедиться. В том, что я по-прежнему человек.

Эдвард окаменел и медленно, со свистом, выдохнул.

– Нам придется уехать, – прошептала я. – До того как. Чтобы не нарушить договор. Мы никогда не сможем сюда вернуться.

Эдвард крепче сжал меня в объятиях.

– Я знаю.

За нашей спиной громко кашлянул Чарли.

Я подскочила и, заливаясь краской, высвободилась из объятий.

– Если не хочешь готовить ужин, то можно заказать пиццу, – намекнул Чарли.

– Нет, не надо. Я уже начала.

– Ладно, – отозвался Чарли.

Он привалился к косяку и скрестил руки на груди.

Я вздохнула и принялась за работу, стараясь не обращать внимания на зрителей.

– Если я попрошу тебя кое-что сделать, ты мне доверишься? – тихо спросил Эдвард напряженным голосом.

Мы почти доехали до школы. Всего секунду назад Эдвард беззаботно шутил, а сейчас его руки вдруг вцепились в руль так, что, казалось, вот-вот разорвут на части. Эдвард выглядел встревоженным, и смотрел вдаль, будто прислушиваясь к отдаленным голосам.

Сердце у меня заколотилось, но я осторожно ответила:

– Смотря в чем.

Мы заехали на школьную стоянку.

– Я боялся, что ты именно так и скажешь.

– Что я должна сделать?

– Оставаться в машине. – Эдвард вырулил на свое обычное место и заглушил мотор. – Жди здесь, пока я за тобой не вернусь.

– Но… почему?

И тут я его увидела. Трудно было не увидеть: даже если бы не черный мотоцикл, в нарушение правил припаркованный на тротуаре, Джейкоб все равно на целую голову возвышался над окружающими.

– Теперь понятно, – пробормотала я.

На лице Джейка застыло хорошо знакомое мне выражение. Он использовал эту маску, когда хотел держать себя в руках, не давая воли чувствам. И потому становился похож на Сэма, старшего из волков, вожака квилетской стаи. Однако Джейку никогда не давалось такое безмятежное спокойствие, которое исходило от Сэма.

Хотя за время отсутствия Калленов я довольно близко познакомилась – и даже подружилась – с Сэмом, я так и не сумела отделаться от неприязни, вспыхивавшей во мне, когда Джейк начинал подражать вожаку. Он переставал быть самим собой.

– Вчера ты поторопилась с выводами, – пробормотал Эдвард. – Джейк спросил про школу, потому что знал: я буду там, где будешь ты. Ему надо поговорить со мной – в безопасном месте, в месте, где есть свидетели.

Выходит, вчера я неправильно истолковала мотивы Джейка. Проблема в недостатке информации. Например, какого черта Джейку говорить с Эдвардом?

– В машине я не останусь, – заявила я.

Эдвард тихонько застонал.

– Ну еще бы ты осталась… Ладно, не будем тянуть кота за хвост.

Лицо Джейка окаменело, когда он увидел, как мы идем ему навстречу, держась за руки.

Вокруг я заметила и другие лица – одноклассников. Глаза у них вылезали на лоб при виде всех шести футов семи дюймов долговязой фигуры Джейкоба с налитыми мускулами, которые и не снились ни одному нормальному парню шестнадцати с половиной лет. Взгляды ощупывали обтягивающую черную футболку (с короткими рукавами, несмотря на необычно прохладный день), потрепанные джинсы с масляными пятнами и блестящий черный мотоцикл. На лице Джейка взгляды не задерживались: что-то заставляло людей быстро отводить глаза. И никто не решался подойти близко – все обходили его стороной.

Я с удивлением поняла, что на Джейка смотрят с опаской. Ну надо же!

В нескольких шагах от Джейкоба Эдвард остановился и слегка завел руку назад, заставив меня зайти ему за спину.

– Мог бы и позвонить. – В голосе Эдварда зазвучали металлические нотки.

– Извиняюсь, – ухмыльнулся Джейк. – В моей записной книжке нет телефонов пиявок.

– Позвонил бы Белле домой и спросил меня.

Джейк стиснул зубы и нахмурился.

– Джейкоб, здесь не место для разговоров. Давай потом поговорим, ладно?

– Можно и потом. Заеду после школы в ваш склеп, – фыркнул Джейк. – Что, и это тебе не нравится?

Эдвард многозначительно оглянулся по сторонам, задержав взгляд на зеваках, которые находились едва за пределами слышимости. Несколько человек с горящими глазами не торопились проходить мимо. Кажется, они надеялись, что скуку очередного понедельника может разнообразить драка. Я заметила, как Тайлер Кроули пихнул локтем Остина Маркса, и оба замедлили шаг.

– Я уже знаю то, что ты хочешь мне сказать, – заявил Эдвард так тихо, что я и то едва расслышала. – Ты свое дело сделал. Считай, что предупреждение мы получили.

Эдвард бросил на меня встревоженный взгляд.

– Предупреждение? – озадаченно спросила я. – О чем это вы?

– Ты ей не сказал? – Глаза Джейка недоверчиво распахнулись. – Небось испугался, что она встанет на нашу сторону?

– Джейкоб, пожалуйста, не надо, – не повышая голоса, промолвил Эдвард.

– Почему это? – не отступал Джейк.

Я недоуменно нахмурилась.

– Эдвард? О чем ты мне не сказал?

Он продолжал хмуро сверлить Джейка взглядом, словно не слышал.

– Джейк?

Джейкоб удивленно посмотрел на меня.

– Так он не сказал тебе, что его… старший брат пересек границу в субботу вечером? – спросил Джейк с сарказмом и тут же перевел взгляд на Эдварда. – Пол имел все основания…

– Это была ничейная полоса! – прошипел Эдвард.

– Неправда!

Джейкоб кипел от гнева: руки у него дрожали. Он потряс головой и пару раз глубоко вдохнул.

– Эмметт и Пол? – прошептала я.

Пол – самый вспыльчивый из стаи Джейка. Именно он не смог удержать себя в руках тогда в лесу: в памяти внезапно возник образ рычащего волка.

– Что стряслось? Они подрались? – В испуге я повысила голос. – Но почему? Что с Полом?

– Никто не дрался, – тихо ответил Эдвард. – Все живы-здоровы. Не переживай.

Джейкоб смотрел на нас в полном недоумении.

– Выходит, ты совсем ничего не сказал Белле? Значит, поэтому ты ее увез? И она не знает, что…

– Уходи! – на полуслове оборвал Эдвард.

Его лицо внезапно стало действительно ужасным. На секунду он выглядел как… настоящий вампир. И смотрел на Джейка со злобой и неприкрытой ненавистью.

Джейкоб помрачнел, однако с места не двинулся.

– Почему ты ей ничего не сказал?

Они молча стояли, сверля друг друга взглядами. Вокруг Тайлера и Остина собрались и другие зеваки. Я заметила Майка рядом с Беном: Майк положил руку Бену на плечо, будто удерживая на месте.

В полной тишине меня внезапно осенило, и все встало на свои места.

Я поняла то, о чем Эдвард не хотел мне говорить.

То, что Джейк никогда не стал бы от меня скрывать.

То, из-за чего Каллены и волки рыскали по лесу в опасной близости друг от друга.

То, что заставило Эдварда настоять на поездке во Флориду.

То, что Элис увидела на прошлой неделе – и о чем Эдвард мне наврал.

То, чего я и сама ожидала.

Я слышала свое собственное учащенное дыхание, но ничего не могла поделать. Здание школы прыгало перед глазами, словно во время землетрясения, однако я знала, что на самом деле трясет меня.

– Она вернулась за мной…

Виктория не отступится, так и будет наносить ложный удар и убегать – раз за разом, пока не найдет прореху в обороне.

Может, мне повезет, и Вольтури доберутся до меня еще раньше: по крайней мере, в их руках я умру быстро.

Эдвард прижал меня к себе, развернувшись и по-прежнему прикрывая от Джейка, и погладил по лицу.

– Все хорошо, – прошептал он. – Все в порядке. Я никому не позволю и пальцем тебя тронуть.

Потом злобно покосился на Джейкоба.

– Ну что, шавка, теперь ты получил ответ на свой вопрос?

– А тебе не кажется, что Белла имеет право знать? – с вызовом спросил Джейкоб. – Ведь это ее жизнь в опасности.

Эдвард говорил так тихо, что даже Тайлер, который постепенно, дюйм за дюймом, подходил ближе, не мог ничего услышать.

– Зачем пугать, если никакая опасность ей не грозила?

– Лучше быть испуганной, чем обманутой.

Я постаралась взять себя в руки, но перед глазами все расплывалось от слез. Из головы не выходило лицо Виктории: оскаленные зубы и красные глаза, горящие огнем мести. Она считает Эдварда виновным в смерти своего возлюбленного Джеймса и готова на все, чтобы поквитаться.

Эдвард кончиками пальцев вытер слезы на моих щеках.

– Неужели ты действительно считаешь, будто причинить боль лучше, чем защитить? – пробормотал он.

– Белла сильнее, чем ты думаешь, – заявил Джейк. – Она и в худших переделках бывала.

Выражение его лица вдруг изменилось: он посмотрел на Эдварда странным взглядом – прищурившись, словно решал в уме трудную задачку по математике.

Эдвард вздрогнул, лицо исказилось от боли. На одно ужасное мгновение мне вспомнился день в Италии, в жутком дворце Вольтури, где Джейн истязала Эдварда, мысленно рисуя перед ним кошмарные картины…

Это воспоминание вдруг прекратило начинающуюся истерику и позволило взглянуть на вещи трезво. Пусть лучше Виктория меня тысячу раз убьет, чем Эдвард будет так мучиться.

– Ну и рожу ты скорчил! – засмеялся Джейк.

Эдвард поморщился, но все же сумел придать лицу бесстрастное выражение, хотя в глазах все равно стояла боль.

Я перевела взгляд с Эдварда на ухмыляющегося Джейка.

– Что ты с ним сделал? – недовольно спросила я.

– Все в порядке, Белла, – тихо ответил Эдвард. – Просто у Джейкоба хорошая память.

Джейк усмехнулся, и Эдварда снова перекосило.

– Хватит! Что бы ты ни делал, сейчас же перестань!

– Как скажешь, – пожал плечами Джейк. – Он сам виноват, если ему не нравятся мои воспоминания.

Я недовольно уставилась на него, но Джейк проказливо улыбнулся в ответ: словно мальчишка, пойманный за чем-то недозволенным и знающий, что ему это сойдет с рук.

– Директор уже идет сюда, чтобы выгнать посторонних с территории школы, – прошептал мне Эдвард. – Белла, пойдем на английский, а то и тебе попадет.

– Не слишком ли он заботливый? – сказал Джейк, обращаясь ко мне. – Без проблем жить скучно. Или тебе не разрешают повеселиться?

Эдвард сдвинул брови и слегка оскалился.

– Джейк, заткнись, – велела я.

Джейкоб засмеялся.

– Похоже, все-таки не разрешают. Ну ладно, если тебе вдруг захочется снова повеселиться, заходи в гости. Твой мотоцикл по-прежнему стоит у меня в гараже.

Эта новость отвлекла мое внимание.

– Ты ведь должен был его продать. Обещал Чарли, что продашь.

Если бы я не умоляла Чарли от имени Джейка (который не одну неделю возился с обоими мотоциклами и заслуживал вознаграждения), то Чарли выбросил бы мой мотоцикл в мусорку, а то и сжег.

– Продал, как же! Это ведь твой мотоцикл, а не мой. В общем, пусть у меня постоит, пока ты не решишь его забрать.

На его лице вдруг появилась хорошо знакомая мне легкая улыбка.

– Джейк…

Он наклонился вперед, с лица исчезло выражение злого сарказма.

– Знаешь, пожалуй, я ошибался, когда говорил, что нам не быть друзьями. Возможно, у меня получится. Приезжай ко мне.

Я остро почувствовала присутствие Эдварда: его руки все еще обхватывали меня защитным кольцом, хотя ни один мускул не шевельнулся. Бросив взгляд на его лицо, я увидела лишь терпеливое спокойствие.

– Ну, Джейк, не знаю…

Джейкоб совершенно сбросил маску враждебности, словно позабыв про Эдварда – или, по крайней мере, нарочито его игнорируя.

– Белла, я очень по тебе соскучился. Без тебя все наперекосяк.

– Знаю, Джейк, и мне очень жаль, но…

Он покачал головой и вздохнул.

– Понимаю. Не имеет значения, да?.. Ладно, как-нибудь переживу. Кому нужны друзья? – Он скривился, пытаясь скрыть боль под бравадой.

Страдания Джейка всегда вызывали во мне неосознанное желание его защитить. Совершенно иррациональное желание: вряд ли я могу предложить Джейку какую бы то ни было физическую защиту. И все же мои руки, прижатые Эдвардом, тянулись к Джейку – тянулись, чтобы обнять его теплую, широкую талию, чтобы молча поддержать и утешить.

Укрывающие меня руки Эдварда превратились в путы.

– Давайте-ка все по классам, – послышался суровый голос за нашими спинами. – Проходите, проходите, мистер Кроули.

– Джейк, иди в школу, – с тревогой прошептала я, узнав голос директора.

Джейк учился в квилетской школе, но все равно мог получить нагоняй за незаконное нахождение на территории чужой школы.

Эдвард выпустил меня из объятий, взял за руку и снова заставил спрятаться за его спиной.

Мистер Грин протолкался сквозь толпу зевак. Его брови, словно грозовые тучи, низко нависли над маленькими глазками.

– Я не шучу! Те, кто все еще будет здесь стоять, когда я обернусь, останутся в школе после уроков!

Толпа рассосалась, прежде чем директор успел договорить.

– Так, мистер Каллен. Что-то случилось?

– Ничего, мистер Грин. Мы как раз шли на уроки.

– Прекрасно. А вот ваш друг мне незнаком. – Мистер Грин хмуро обернулся к Джейкобу. – Вы наш новый ученик?

Директор оглядел Джейка с головы до ног и явно пришел к тому же выводу, что и все остальные: опасный хулиган.

– Не-а, – со сдержанной усмешкой ответил Джейк.

– В таком случае, молодой человек, потрудитесь немедленно покинуть территорию школы, пока я не позвонил в полицию.

Легкая усмешка Джейка расцвела в широкую ухмылку. Он наверняка представил себе, как появляется Чарли, чтобы его арестовать. Не понравилась мне эта ухмылка: слишком горькая и насмешливая. Совсем не то я хотела бы увидеть на лице Джейка.

– Есть, сэр! – по-военному отдал честь Джейк, сел на мотоцикл и пнул стартер, не потрудившись съехать с тротуара.

Мотор зарычал, Джейк резко развернул мотоцикл так, что шины завизжали, и через несколько секунд уже исчез из вида.

Мистер Грин играл желваками, наблюдая за представлением.

– Мистер Каллен, надеюсь, вы попросите своего друга больше не появляться на территории школы.

– Он мне не друг, мистер Грин, но я передам ваше предупреждение.

Мистер Грин поджал губы. Безупречное поведение и отличные оценки Эдварда определенно говорили в его пользу.

– Вот как. Если у вас возникли неприятности, то я был бы рад…

– Все в порядке, мистер Грин. Никаких неприятностей.

– Надеюсь. Ну ладно, идите на занятия. И вы тоже, мисс Свон.

Эдвард кивнул и быстро потащил меня за руку к кабинету английского.

– Ты в состоянии идти на уроки? – прошептал он, когда мы прошли мимо директора.

– Да, – пробормотала я, неуверенная, что говорю правду.

В состоянии или не в состоянии – уже неважно. Мне надо было срочно поговорить с Эдвардом, и урок английского вряд ли самое подходящее для этого место. Однако за нашими спинами стоял мистер Грин, и ничего другого нам не оставалось.

Мы немного припозднились и торопливо сели на свои места. Мистер Берти читал стихотворение Фроста и предпочел не заметить наше опоздание, чтобы не прерываться.

Я выдрала чистый листок из тетради и начала писать. От возбуждения мой корявый почерк стал еще менее разборчивым.

Что случилось? Расскажи мне все. И не надо нести чушь про необходимость меня защищать.

Я сунула записку Эдварду. Он вздохнул и взял карандаш. Ответ занял меньше времени, чем вопрос, хотя Эдвард написал целый абзац своим изящным каллиграфическим почерком.

Элис увидела, что Виктория возвращается. Я увез тебя из города просто на всякий случай: у Виктории не было ни единого шанса до тебя добраться. Эмметт и Джаспер почти поймали ее, но она прекрасно умеет ускользать. Виктория сбежала на самой границе с квилетами, будто по карте читала. Нам помешало еще и то, что способности Элис не сработали из-за вмешательства индейцев. Надо признаться, квилеты тоже могли бы ее поймать, если бы не мы. Большой серый волк решил, что Эмметт перешел границу, и собрался обороняться. Розали, конечно же, не осталась в стороне, и тогда все прекратили погоню, чтобы защищать своих. Карлайл и Джаспер утихомирили ссору, пока дело не дошло до драки. Но к тому времени Виктория уже скрылась. Вот и все.

Я хмуро смотрела на исписанный листок бумаги. Все они были там: Эмметт, Джаспер, Элис, Розали и Карлайл. И даже, наверное, Эсми, хотя Эдвард ее не упомянул. А еще Пол и остальные оборотни. Ссора запросто могла перейти в драку, где мои будущие родственники сражались бы с моими старыми друзьями. Любому из них могло не поздоровиться. Оборотням, скорее всего, пришлось бы худо, но стоило мне представить крошечную Элис рядом с огромным оборотнем – в драке…

Меня передернуло.

Я аккуратно стерла весь абзац резинкой и написала поверх:

А как же Чарли? Ведь она могла охотиться на него.

Не успела я дописать, как Эдвард покачал головой, явно собираясь преуменьшить грозившую Чарли опасность. Он протянул руку за листком, но я не обратила внимания и продолжала:

Ты не можешь знать, о чем она думала, потому что тебя здесь не было. Нам не стоило уезжать во Флориду.

Эдвард выхватил у меня листок.

Я бы ни за что не отпустил тебя одну. С твоим «везением» от самолета бы и черного ящика не осталось!

Я вовсе не это имела в виду: без него я бы не поехала. Наоборот, нам обоим следовало остаться в Форксе. Однако его ответ меня отвлек и слегка разозлил: как будто я не могу никуда поехать, не попав в авиакатастрофу! Очень смешно.

Ну допустим, мое невезение и впрямь привело к катастрофе. В таком случае что именно мог бы сделать ты?

А почему упал самолет?

Теперь Эдвард сдерживал улыбку.

Пилоты напились вдребезги.

Ерунда – я бы сам сел за штурвал.

Ну конечно! Я поджала губы и попыталась еще раз.

Оба двигателя взорвались, и мы падаем в смертельном штопоре на землю.

Я бы подождал, пока мы упадем достаточно низко, схватил тебя в охапку, пробил стенку и выпрыгнул. А потом прибежал бы с тобой обратно на место падения самолета, и мы бы, шатаясь, бродили вокруг, изображая парочку самых везучих людей в мире.

Я молча уставилась на него.

– Что такое? – прошептал Эдвард.

– Ничего, – едва слышно сказала я, ошеломленно качая головой.

Я стерла расстроивший меня разговор и написала еще одну строчку:

Обещай, что в следующий раз все расскажешь.

Без следующего раза наверняка не обойдется. Одно и то же будет повторяться, пока кто-нибудь не погибнет.

Эдвард долгим взглядом посмотрел мне в глаза. Интересно, как я выгляжу? Лицо вроде бы холодное, значит, кровь не прилила к щекам. Ресницы все еще мокрые.

Он со вздохом кивнул.

Спасибо.

Листок исчез у меня из-под носа. Я удивленно подняла взгляд и увидела, как к нам идет мистер Берти.

– Мистер Каллен, что это тут у вас? Что-нибудь интересное для всего класса?

Эдвард невинно посмотрел на него и поднял листок, лежавший сверху.

– Это мои конспекты, – с недоумением в голосе ответил он.

Мистер Берти бегло прочитал написанное – наверняка безупречный конспект его собственной лекции – и, нахмурившись, отошел.

Позже, на математике (единственном предмете, где со мной не было Эдварда) до моих ушей донеслись кое-какие сплетни.

– Ставлю на гигантского индейца, – сказал кто-то.

Я искоса глянула в ту сторону и увидела Тайлера, Майка, Остина и Бена: поглощенные разговором, они сидели нос к носу.

– Да уж, – прошептал Майк, – ну и громила этот Джейкоб. Думаю, он побьет Каллена.

Похоже, Майку это пришлось бы по душе.

– Вряд ли, – не согласился Бен. – Эдвард не так прост. Он всегда такой… уверенный в себе. По-моему, он вполне может за себя постоять.

– Бен прав, – согласился Тайлер. – Кроме того, если этот парень отделает Эдварда, то вы же понимаете, что его братья в стороне не останутся.

– А ты в Ла-Пуш давно ездил? – спросил Майк. – Мы с Лорен пару недель назад на пляж поехали, так видел бы ты дружков Джейкоба. Такие же громилы.

– Эх, жаль, что все обошлось, – вздохнул Тайлер. – Боюсь, мы никогда не узнаем, кто кого побил бы.

– А по-моему, ничего не кончилось, – сказал Остин. – Может, еще и посмотрим.

Майк усмехнулся.

– Никто не хочет сделать ставки?

– Десятку на Джейкоба, – тут же откликнулся Остин.

– Десять на Каллена, – присоединился Тайлер.

– Десять на Эдварда, – согласился Бен.

– На Джейкоба, – сказал Майк.

– Кстати, кто-нибудь в курсе, из-за чего они повздорили? – поинтересовался Остин. – От этого может зависеть результат.

– О причине нетрудно догадаться, – ответил Майк и покосился на меня, Бен и Тайлер тоже глянули в мою сторону.

Судя по выражению лиц, ни один из них не догадался, что я все слышала. Они быстро отвернулись и зашуршали тетрадками.

– А я все-таки ставлю на Джейкоба, – пробормотал Майк себе под нос.