Ты, помнится, шла босиком.
Пружинил чуть влажный торфяник
Под маленькой ножкой твоей.
Июньское небо сияло,
И травы бездумно цвели.
Коричневой лентой вилась
Тропинка. Поодаль виднелись
Дома садоводства. Я нёс
Две узеньких лодочки, стелек
Подпревших ловя аромат.
Зачем твою милую тень
Я вызвал? Два раза сменилось
Скудели моей вещество —
И рад я, что наша разлука
Таким сургучом скреплена.
Как ветер был дивно упруг
В то утро! Как сладко пространство
Влекло и лелеяло нас
В тот полдень на дачной тропинке!
Как время упруго лилось!
Недавно я был там. Тропы
Не стало. Болото расселось.
Меж кочек, томатных лагун
И ржавых лиманов — к посёлку
Пути для меня не нашлось.
Но этот субтильный ландшафт —
Не я ли? Пространство и время
Нас ласками не обошли.
Пленительный очерк разрухи.
Этюд расслабленья. Распад.
И тот незапамятный день
Мне нужен как точка отсчёта —
Очей твоих, и облаков,
И злаков цветущих вкрапленья
Играют служебную роль.
Мой бинокулярный прибор
Настроен. Осунулось время,
Поникло пространство, а сень
Поднявшейся рощи закрыла
Ряды садоводческих дач.
Не знаю, окреп ли мой дух,
Но слово мне стало послушно.
Оптический фокус его —
Улыбка. Без примеси грусти
Я вижу, как я постарел.
Там, линзы мои наведя,
Я вижу тебя молодою,
Весёлою, полною сил, —
Здесь, если на улице встречу,
Боюсь, не узнаю тебя.
И вот я с улыбкой смотрю
И вижу: по дачной тропинке,
Влекома упругой волной
Июньского ветра, босая,
Идёшь ты одна, без меня.
31 декабря 1980, 15-16 января 1982
* * *
Не живём, всё готовимся жить —
И стареем, не жив. Умираем,
Не взрослея. Лишь муку вложить
В полушёпот, лишь боль заглушить
Полувздохом впотьмах успеваем.
Ты ребенок, и ты же — старик,
Интроверт, эгоист, оборванец.
Сколько замков воздушных воздвиг,
Сколько смыслов ты вызвал из книг,
Мотыльков, не окончивших танец...
Что ж, добавим изюму в кутью,
Мёду майского выставим в крынке.
Отблеск слова в нездешнем краю,
Осенявшем трущобу твою,
Подсластит по живому поминки.
18-22 августа 1982