Заводная игрушка для Мажора

Глава 27

АНЯ

Не знаю, сколько времени проходит, пока я нарезаю круги на дорожке, но впервые в воде я чувствую дикую усталость. Никогда так не выкладывалась. Зато голова чуть прочистилась. Останавливаюсь у бортика и пытаюсь перевести дыхание.

— Идешь на рекорд.

С перепуга чуть не ухожу под воду. Тим, сидит на скамейке с секундомером в руке и тепло улыбается лишь уголками губ.

— Привет, давно здесь?

Тим чуть прищуривается.

— Все в порядке? — спрашивает насторожено.

Как он понял, что я не в лучшем настроении? Побыстрее натягиваю на лицо дружелюбную улыбку. Когда-нибудь он меня оставит. Когда-нибудь, но не сейчас. И я не хочу торопить время.

— Да, устала просто.

— Неудивительно. Сказать результат?

— Да.

— Средний, последний или лучший?

— Все.

— Последний четырнадцать и восемь, средний четырнадцать и три, лучший тринадцать и восемь.

Шок.

— Сколько?

Тим повторяет. Я не верю. Я и правда иду на рекорд.

Быстро вылезаю и выхватываю секундомер из рук Тима. Я не верю. Это точно победа на университетских соревнованиях. То, что происходит дальше я запоминаю лишь отрывками. Вот я бросаюсь Тиму на шею, он меня подхватывает и кружит. Я весело смеюсь, потом мы оказываемся в тренерской раздевалке. Вот Тимур припечатывает меня к стене и входит. Слышу свой собственный стон как сквозь толщу воды. И глаза. Я помню глаза Тимура, он смотрит на меня, не отрываясь ни на миг, пожирает меня взглядом, отчего меня захлестывают такие мощные эмоции, которых я никогда не испытывала. Взрыв, мощный, разрушительный.

Я прихожу в себя у шкафчиков, сидя на полу рядом с Тимуром. Он обнимает меня и целует в висок.

— Что это сейчас было? — спрашиваю, хихикая и закрывая глаза.

— Не знаю, — спокойно отвечает Тим и снова целует меня, на этот раз в волосы.

— Ты, и не знаешь? — спрашиваю и легонько толкаю его кулачком в бок.

Слышу, как он хрипло и тепло смеется, а потом обнимает меня еще крепче. Протягивает куда-то руку и укрывает меня полотенцем.

— Я сейчас.

Тим встает, не стесняясь своей наготы и идет к стопке чистых полотенец. Задумывается на несколько секунд, а потом спрашивает вполоборота

— В душ?

— Угу.

Как хорошо, что в этом центре присутствует отдельный душ для тренеров.

— Я первая, — кричу я и пытаюсь обогнуть парня.

Но мне не удается, Тим ловит меня и запихивает в кабинку, заходя следом. Сначала он по-честному пытался меня вымыть, ну а потом все повторилось.

В моей голове не осталось совершенно никаких мыслей, стою и сушу волосы, улыбаясь сама себе в зеркале. Я себя не узнаю. Губы постоянно норовят растянуться в улыбке, на щеках румянец, глаза шальные.

Тим подходит и обнимает меня сзади. Я снова чувствую его возбуждение. Да он просто терминатор.

— Опять? — спрашиваю и улыбаюсь, как не пыталась сдержать, губы все равно разъехались.

— Всегда, — выдыхает Тим мне в волосы, и я замираю.

Это очень похоже на признание.

— Не надо, — говорю, настороженно глядя на него в зеркало.

Я себя потом не соберу. О чем я только думала. Зачем он дает мне ложную надежду?

Тим лишь пожимает плечами и отступает на шаг. Выключаю фен.

— Готова?

— Угу.

— Пошли.

Настроение начало стремительно падать. Но я ведь обещала себе, что не буду бояться того, что ждет впереди, и что не буду об этом думать. Поэтому снова натягиваю улыбку и весело шагаю за Тимом.

— Когда соревнования? — спрашивает Тим уже в машине.

— В пятницу. Первый этап. Придешь?

— Конечно.

Значит до пятницы ничего плохого не случится. Уже хорошо.

Тим довозит меня до дома и уезжает. Не сразу, конечно. После особо жаркого поцелуя в машине, который чуть не перерос в нечто большее. Хорошо рядом просигналила машина и с нас спал этот гипноз.

На следующий день Тим подвозит меня в универ, а сам говорит, что у него дела и уезжает. Интересно куда, или точнее к кому. Сердце предательски сжимается, но я снова прогоняю от себя неясную тревогу. Он не будет все время со мной. И это нормально.

Ко мне тут же подходит Рей.

— Привет, Анютка, как дела?

— Привет, нормально, — отвечаю настороженно.

— Ой, да ладно тебе, не покусаю. Тим попросил присмотреть. Пошли?

Я расслабляюсь, и мы вместе с Реем следуем до моей аудитории. Я оборачиваюсь к парню.

— Слушай, Рей, спасибо тебе большое, но я могу, и сама перемещаться по универу, не развалюсь, — вежливо улыбаюсь.

— Как скажешь, — Рей пожимает плечами, — на следующей перемене пойдешь в столовку?

Вот ведь непробиваемый. Хотя что я теряю.

— Да.

— Тогда до встречи.

После следующей пары идем вместе с Реем на обед, едим, общаемся. Парень все также изображает из себя шута, я даже несколько раз смеялась в голос, а пару раз сама его рассмешила.

— Слушай, мне нужно будет отъехать до конца дня, а Тим очень просил за тобой приглядывать. Ты ведь справишься?

— Конечно, — весело фыркаю в ответ.

И правда, следующая перемена проходит отлично, спокойно. Ко мне никто не подходит, не заговаривает. Стою себе в сторонке, готовлюсь к очередному семинару. И нечего было Тиму переживать. Что со мной может случиться такого, что не должно произойти, когда он меня бросит?

После очередной пары, иду по коридору, забитому студентами, пытаюсь пробраться к выходу. И тут на меня выливается что-то горячее. Останавливаюсь как вкопанная. По груди расползается огромное коричневое пятно.

— Прости, — говорит виновница данного мероприятия.

Невысокая брюнетка, кажется, я ее до этого никогда не видела. И правда, похоже на случайность. Девушка куда-то убегает. А я слышу смешки вокруг. Замечаю Тину в другом конце коридора, она злорадствует. Что ж, всякое случается. Задираю голову повыше и уверенно направляюсь в дамскую комнату. Нужно приложить к коже что-то холодное. Повезло, что в стаканчике был не кипяток.

Привожу себя в порядок, насколько это возможно и выхожу из туалета. Видимо, так старалась держать лицо, что совсем не смотрела под ноги. Спотыкаюсь и падаю на четвереньки. Кажется, разбила колени. Поднимаюсь и вдруг кто-то говорит мне прямо на ухо.

— Дальше будет хуже.

— Тина? — оборачиваюсь на знакомый голос, но рядом уже никого нет.

Кое-как дохрамываю до последней пары и ищу место. Как только подхожу к кому-нибудь, мне тут же говорят, что она занято и перекладывают на него вещи. Что же это такое? Остается последнее место рядом с девчонкой, которая всегда сидит одна. Вид у нее устрашающий, им она всех и распугивает. Короткие черные волосы, пирсинг, черная одежда.

— Свободно? — спрашиваю в полной уверенности, что уж она-то меня точно развернет.

Но она начинает изучать меня взглядом, хмыкает и убирает с сидения свою сумку. Да ладно.

— Спасибо, я — Аня, — говорю, занимая место.

— Яна, — коротко представляется она и перестает меня замечать.

Пара проходит достаточно спокойно, если не считать уничтожительных взглядов, которые на меня все бросают, особенно Маша. Да, бывшая подруга тоже здесь. И она сморит на меня самым хмурым и недовольным взглядом.

Это была последняя пара, меня в коридоре поджидает довольный Рей.

— А вот и я, — весело говорит парень и начинает хмуриться, как только его взгляд пробегает по мне с головы до пят.

— Справилась, — весело говорю Рею, расставляю руки в стороны и прокручиваюсь вокруг своей оси на триста шестьдесят, чтобы ему лучше видно было.

— Ох, красотка, — хмыкает Рей.

— К твоему приходу старалась, — делаю шутливый реверанс.

— Кто это сделал?

— Сама, все сама, — становлюсь по стойке смирно.

— Прекращай, мне Тимур голову открутит.

— Мы ему не скажем, — понижаю голос до заговорщицкого шепота, — только если ты меня до дома подкинешь, пока он не приехал.

— Не проблема. Но так все оставлять, все равно нельзя. Это Тина?

Пожимаю плечами.

— Тина не Тина, не суть важно, будем считать, что я получила анонс того, что меня ждет, когда мы разойдемся.

— А ты не унываешь, — невесело усмехается Рей, — ясно, значит все-таки Тина.

— Рано или поздно меня ждет кое-что похуже, так что, если сейчас побежать жаловаться, потом мне будет куда хуже.

— Ладно, пошли, бедовая, потом решу, что со всем этим делать.

Рей подвозит меня до дома, успеваю принять душ и переодеться, слышу звонок в дверь. В глазок вижу только букет цветов. Открываю дверь и вижу Тима.

Кажется, я не смогла сдержать свой счастливый возглас, кинулась к парню и услышала его хриплый смех.

— Я скучал.

— И я.

— Проходи.

Тут вышел Голди, смерил Тимура недовольным взглядом, а Тим достал из пакета вкусные собачьи палочки.

ТИМ

Я влип. Но самое смешное, что мне это нравится. Аня, недотрога, моя девочка, не могу без нее и несколько часов. Хочу ее постоянно, но самое для меня непривычное, что я хочу с ней всего, не только трахаться, а просто говорить, смеяться, касаться ее. Мне начинает казаться, что мне ее всегда будет мало. Но она заслуживает самого лучшего. Не отдам никому. Значит нужно самому становиться лучше. Сегодня поехал к отцу, устраиваться на работу. Удивился ли батя? Еще как. Предложил просто денег, а когда понял, что интерес здесь в чем-то другом у меня начался самый настоящий собес. Тестирование по всем фронтам. Результат мне не понравился, но батя был доволен. Завалил документацией и сказал разбираться. Со следующей недели выхожу на работу.

Как только весь этот ад закончился сразу рванул к недотроге. Она была так рада меня видеть. Не ожидал. Все пошло по вчерашнему расписанию, разве что в спальне недотрога решила задернуть шторы и выключить свет, раскрывается девочка моя, экспериментирует. Отвез ее потом на работу и поехал в магаз. У меня есть несколько часов, прежде чем официальная часть ее работы закончится.

Уже парковался у магазина, как мой телефон вдруг ожил.

— Привет, Андрюх.

— Привет, занят?

— Не особо, что хотел.

— Пересечься надо, потолковать.

— Не ждет до завтра?

— Ты опять весь день с Анькой будешь. Надо бы без нее.

— Заинтриговал. Давай через полчаса в нашем кафе?

— Идет.

Друг отключился, а я вырулил и поехал к нашему кафе. Что такое он хочет рассказать про недотрогу, что нельзя говорить при ней? Андрюха приехал точно к назначенному времени. После шутливого приветствия сразу стал серьезным. Меня всегда это в нем поражало. Собирается, когда надо. А значит сейчас я услышу что-то не самое приятное.

— Слушай и не перебивай, идет? — начал друг.

Я кивнул, и он начал рассказывать о сегодняшнем дне моей девочки. Я чувствовал, как меня захлестывает всепоглощающая ярость. Так вот почему она сегодня решила все делать без света. Но я обещал сидеть до конца.

— В общем, Анька не хочет ничего тебе рассказывать, потому что считает, что, когда вы разойдетесь, — значит думает разойтись? Сам не заметил, как сжал кулаки до хруста, — ей будет только хуже, — продолжает Андрюха, не обращая внимания на мое состояние, — я же считаю, что в любом случае нужно что-то сделать и подстраховать ее, когда вы решите расстаться. Не дело это. Если ты так не считаешь, то просто ставлю тебя в известность, что сам впишусь. Я закончил.

— Мы не расстанемся. Не отдам.

Рей весело хмыкнул и снова вернулся в свой образ беззаботного оболтуса.

— Помощь нужна?