Завтрак в постели

Глава 9

Он уехал.

Слоун не представляла себе, сколько времени она просидела в кухне, глядя в пустоту перед собой. В окно заглянули сумерки, нахмурились и уступили место ночной тьме. Слоун не двигалась. И вдруг она с ужаснувшей ее ясностью поняла, что он уехал и что она одна в доме.

Когда Мэдисон уходил, она не издала ни звука. Он ушел из ее жизни тихо – точно так же, как и вошел в нее.

Слоун заставила себя подняться и, как лунатик, медленно побрела по пустому коридору, направляясь к лестнице.

Дверь в комнату Мэдисона была распахнута. Пустота была какой-то зловещей. Стол, стоящий посреди комнаты, опустел. Исчезли его бумаги, машинка, словарь и энциклопедия… Не стало красных ручек и карандашей… На полу не валялось ни единого листа скомканной бумаги, которую он привык раскидывать вокруг себя, срывая на ней свой гнев. В ванной тоже не оставалось ни одной его вещички, пустой шкаф был распахнут настежь. Постель была не застелена. Смятые одеяла и простыни валялись на матрасе, как лепестки увядающего цветка.

Слоун как неприкаянная бродила по комнате. В поисках непонадобившихся Картеру листов рукописи она перерывала, все мусорные корзины, а найдя какие-то обрывки, бережно разглаживала их и аккуратно складывала. Когда-нибудь она найдет им должное применение, но не сейчас. Не в тот момент, когда ее сердце истекает кровью.

Собрав все страницы, какие можно было найти, девушка вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

– «Фэйрчайлд-Хаус», – ответила владелица пансионата в телефонную трубку через пару дней после отъезда Мэдисона.

– Слоун… – Голос был знакомым, но в нем звучали какие-то новые нотки.

«Алисия? – мелькнуло в голове у Слоун. – Неужели что-то с Картером? Иначе с чего бы это Алисия мне звонила?»

– Алисия? – вслух произнесла Слоун. – Что случилось? – Она едва удерживала в руках трубку.

– Ничего, – ответила ее подруга. – Во всяком случае, ничего особенного.

Сердце Слоун постепенно успокоилось, но во рту все еще оставался горьковатый привкус. тик, медленно побрела по пустому коридору, направляясь к лестнице.

Дверь в комнату Мэдисона была распахнута. Пустота была какой-то зловещей. Стол, стоящий посреди комнаты, опустел. Исчезли его бумаги, машинка, словарь и энциклопедия… Не стало красных ручек и карандашей… На полу не валялось ни единого листа скомканной бумаги, которую он привык раскидывать вокруг себя, срывая на ней свой гнев. В ванной тоже не оставалось ни одной его вещички, пустой шкаф был распахнут настежь. Постель была не застелена. Смятые одеяла и простыни валялись на матрасе, как лепестки увядающего цветка.

Слоун как неприкаянная бродила по комнате. В поисках непонадобившихся Картеру листов рукописи она перерывала все мусорные корзины, а найдя какие-то обрывки, бережно разглаживала их и аккуратно складывала. Когда-нибудь она найдет им должное применение, но не сейчас. Не в тот момент, когда ее сердце истекает кровью.

Собрав все страницы, какие можно было найти, девушка вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь.

– «Фэйрчайлд-Хаус», – ответила владелица пансионата в телефонную трубку через пару дней после отъезда Мэдисона.

– Слоун… – Голос был знакомым, но в нем звучали какие-то новые нотки.

«Алисия? – мелькнуло в голове у Слоун. – Неужели что-то с Картером? Иначе с чего бы это Алисия мне звонила?»

– Алисия? – вслух произнесла Слоун. – Что случилось? – Она едва удерживала в руках трубку.

– Ничего, – ответила ее подруга. – Во всяком случае, ничего особенного.

Сердце Слоун постепенно успокоилось, но во рту все еще оставался горьковатый привкус.

– Что-то… что-то твой голос странновато звучит…

– И у меня есть на то причина. Слоун в тревоге приложила пальцы к обескровленным губам. Она не могла ничего узнать! Как она могла что-то заподозрить? Может, Картер?.. Нет, это невозможно. Сидней Глэдстон! Неужели он написал?.. Да нет, она читала его колонку. Но как же могла Алисия что-то узнать?

– А мы можем поговорить об этом? – со слезами в голосе спросила девушка.

– Да, Слоун, пожалуйста, конечно! Мне необходимо кому-то рассказать! – Алисия навзрыд расплакалась.

Слоун была поражена таким поворотом дела. Алисия, оказывается, хотела поговорить не о Картере, а о чем-то другом! Девушка испытала огромное облегчение, но ее терзало любопытство.

– О чем же, Алисия? – встревоженно спросила она. – Пожалуйста, не плачь, прошу тебя. Расскажи мне все.

– Не могу. Хочу, но… Мне надо с кем-то поговорить, – повторила она.

Слоун в нерешительности прикусила губу, а затем спросила:

– Но… Картер? Почему ты не поговорила с ним?.

– Картера здесь нет.

– Как это нет? – недоумевала Слоун.

– Разве он не сказал тебе, куда направляется из «Фэйрчайлд-Хауса»? Он не приехал в Лос-Анджелес. Он позвонил мне из аэропорта и сообщил, что летит в Нью-Йорк, чтобы отдать рукопись в издательство. Он сказал, что хочет поскорее избавиться от книги и решить все деловые вопросы до свадьбы. Кстати, она на следующей неделе, ты помнишь?

На душе у Слоун стало тяжело, казалось, ее сердце останавливается. Похоже, Мэдисон хочет избавиться от романа, потому что книга напоминает о ней. Вот ему и не терпится сбыть ее с рук.

– Нет-нет! – забывшись, выкрикнула она, но затем, взяв себя в руки, произнесла спокойнее:

– Нет. Картер ничего не сказал. Просто взял да уехал в один из вечеров. – Девушка откашлялась; стараясь говорить спокойнее. – Он ни слова не сказал о том, куда направляется. Я была уверена, что он едет домой.

– Я тоже считала, что, дописав книгу, он первым делом поедет сюда, но в сложившихся обстоятельствах его отсутствие меня даже устраивает.

– А что это за обстоятельства? – поинтересовалась Слоун, вспоминая, что Алисия позвонила не затем, чтобы поболтать о Мэдисоне.

– Слоун, ты можешь приехать в Лос-Анджелес?

Слоун усмехнулась:

– Нет, конечно. О чем ты говоришь?

– Я тебя прошу. Если ты любишь меня как подругу, то, пожалуйста, приезжай сюда. На денек! Мне очень надо поговорить с тобой!

– Да не могу я, Алисия! Можешь сказать мне все по телефону. – Слоун не хотелось, чтобы Алисия говорила о дружбе; ей тут же припомнился Иуда – ее предательство было сравнимо лишь с тем, что совершил он.

– Нет, ты должна! – Слоун вновь услыхала дрожащие нотки в голосе подруги – Алисия опять плакала. – Я бы сама приехала, но я совсем недавно оставляла ребят. Я оплачу билет, все сделаю, только, пожалуйста, Слоун, приезжай! У тебя ведь сейчас, кажется, нет постояльцев? Ну пожалуйста!

Слоун внимательно изучала пресс-папье из латуни, стоящее на ее письменном столе. Отчаяние Алисии не было притворным. Что-то с ней случилось, и поэтому она так уговаривала свою лучшую подругу приехать. Знала бы Алисия, что у нее за лучшая подруга, тогда ей и в голову бы не пришло зазывать Слоун к себе! Ведь Слоун уже однажды предала ее, но, даст Бог, Алисия никогда не узнает об этом. Так может ли она, имеет ли право отказать подруге в ее просьбе? Не должна ли она Алисии больше, чем может заплатить?

– В среду ко мне приедут постояльцы. Поэтому я могу приехать только до среды, – нерешительно промолвила девушка.

– Завтра, – быстро проговорила Алисия. – Пожалуйста, завтра.

Слоун потерла лоб. Сможет ли она смотреть Алисии в глаза? Даже не сейчас, а вообще?

– Я постараюсь. Вылечу ранним рейсом и доеду до твоего дома на такси.

– Я буду в доме Картера на берегу. Он попросил меня захаживать иногда к нему, да и мальчики хотят играть на пляже.

Господи, кончится ли когда-нибудь эта пытка, этот ночной кошмар? Приехать в дом Картера!

– Какой адрес? – хмуро спросила Слоун. Записав адрес на клочке бумаги, она отказалась от помощи Алисии в покупке билета и попрощалась с подругой до завтра.

Остаток дня Слоун провела словно в бреду. Впрочем, она была в таком состоянии с того момента, как Мэдисон уехал из «Фэйрчайлд-Хауса». Она все делала чисто автоматически – спала, ходила, ела, работала, напоминая самой себе робота. А ведь какую радость прежде доставлял ей «Фэйрчайлд-Хаус»! Но теперь… Отныне эта большая угловая комната на втором этаже навсегда останется «комнатой Картера». Сколько ни чисть там пылесосом и ни проветривай, Слоун всегда сможет вспомнить его запах. А сердце ее никогда больше не испытает тех чувств…

Спасала ее работа: каждый день ей приходилось готовить комнаты для новых постояльцев. Если только поток гостей не уменьшится, появятся деньги, и тогда она сможет поместить рекламу «Фэйрчайлд-Хауса» в журналах для путешественников. Будущее ее пансионата зависело от этой рекламы. Девушка была уверена в успехе, надо было только добиться того, чтобы люди узнали о ее заведении.

Все наладится. Она сможет пережить и этот удар, как всегда переживала другие. Может, рана даже не будет слишком глубокой. Она забудет его. Может, пройдет еще несколько ночей и она перестанет перечитывать страницы из его рукописи, бережно хранимые ею в ящике туалетного столика. Возможно, она даже забудет, каково это – находиться в его сильных объятиях, чувствовать силу его любви…

Конечно, выздоровление будет медленным, но она обязательно поправится.

…Выйдя из такси возле его дома, возвышавшегося на фоне моря и неба, Слоун замедлила шаг. Дом до такой степени напоминал его владельца, что глаза ее наполнились слезами, когда она расплачивалась с водителем.

Услыхав где-то за домом детские вопли и крики, Слоун направилась туда. Она увидела Алисию, которая стояла, облокотившись о поручень, и наблюдала за играми сыновей.

– Адам! – крикнула она. – Прекрати кидаться песком, иначе пойдешь домой!

– Надеюсь, наказание не будет таким жестоким, – громко проговорила гостья.

– Слоун! – вскричала Алисия и бросилась вниз по ступенькам навстречу подруге. Она так крепко обняла девушку, что та стала еще больше переживать свою вину. – Господи, как я рада тебя видеть! Я просто счастлива, что ты приехала! Спасибо!

– Нечего меня благодарить. Я не сделала ничего особенного.

– Но ты здесь – и это главное. Это так важно для меня. Проходи в дом.

– Но мальчики…

– Им запрещено подходить близко к воде – сейчас так холодно. Я посмотрю за ними.

– Как они быстро растут, – заметила Слоун, взглянув на сыновей подруги, копавшихся в песке.

– Да уж, – согласилась Алисия. Она распахнула стеклянную дверь, пропуская подругу в дом Мэдисона.

Большая гостиная состояла из двух этажей. Обитые светлой и коричневой замшей стулья и кресла уютно пристроились у большого камина. Паркетный пол накрыт ковром из какого-то неизвестного Слоун меха. Яркие картины и плакаты в латунных рамках украшали оштукатуренные стены и могли многое рассказать о путешествиях хозяина дома. На второй этаж вела винтовая лестница. Там стояли лишь письменный стол и стул. Вдоль стен высились книжные шкафы. Вся комната была залита солнечным светом. Слоун это нравилось. Она была уверена, что Картер сам спроектировал это помещение.

– Хочешь лимонада?

Не дожидаясь ответа, Алисия направилась в кухню, которая отделялась от гостиной лишь стойкой. Пока она смешивала охлажденный концентрат розового цвета с содовой водой в высоких бокалах, Слоун осматривала комнату. У Картера был идеальный вкус. В шкафах стояли самые разные книги, начиная от философских и религиозных произведений и кончая эротикой. У него была отличная коллекция пластинок. Когда Слоун смотрела на его вещи, у нее возникало чувство, что она прикасается к душе Мэдисона. Ей очень хотелось осмотреть весь дом, но, поскольку Алисия не предложила, она не решалась попросить об этой экскурсии.

– Как полет? – спросила Алисия, вручая подруге высокий стакан со льдом.

– Очень шумно. Везли двух младенцев, которые ни на минуту не замолкали.

Алисия усмехнулась.

– Ты не замерзнешь на террасе? – спросила она.

– Нет. Мне так хочется посмотреть на океан.

– Тебе надо было одеться попроще, но ведь от тебя этого не дождешься, – заметила Алисия.

Слоун могла бы рассказать ей, что всю прошлую неделю она щеголяла по Сан-Франциско в джинсах и свитерах, да еще и без лифчика. Правда, девушка сомневалась, что ее подруга поверит этому. Сегодня же Слоун оделась в строгий костюм, состоящий из синей юбки и узкого жакета, из-под которого выглядывала аккуратная блузка. Рядом с Алисией в джинсах и свитере Слоун казалась настоящим синим чулком. И вновь она подумала: как это странно, что Картер мог ее предпочесть яркой и привлекательной Алисии. Разве только он притворялся, для того чтобы заманить ее в постель?!

Эта мысль была невыносимой. Нет! Нет! Нет! Он мог разъяриться, обидеться, даже оскорбиться, но невозможно было верить, чтобы он был таким лгуном!

Алисия раскинулась в удобном шезлонге, Слоун взяла стул и поставила его так, чтобы видеть океан. До них донесся детский смех.

– Ты потом встретишься с мальчиками, а сначала давай поговорим, – предложила Алисия. – Не возражаешь?

– Разумеется, нет. Так в чем дело?

– Господи, ты себе не представляешь, как мне приятно слышать твой спокойный, уверенный голос. – Алисия тяжело вздохнула, отчего ее высокая грудь приподнялась. Слоун старалась не думать о том, как Картер ласкает и целует ее…

– Мне так стыдно, – разрыдалась невеста Мэдисона, оторвав Слоун от ее невеселых раздумий.

– Алисия, прошу тебя, не надо, – успокаивала ее Слоун. – Что тебя так расстроило? И почему тебе стыдно? Не могу себе представить, чтобы ты сделала что-то такое, чего можно устыдиться.

– Я тоже не могла этого представить, – согласилась с ней подруга, вытирая слезы. – Но так уж получилось, что сделала. А стыдно мне оттого, что я ничуть не сожалею о содеянном.

Слоун терпеливо ждала, пока Алисия соберется с мыслями.

– Приехав тогда из Сан-Франциско, – начала она наконец, – я отправилась на Тахо. У меня есть подруга, которая несколько месяцев назад развелась, вот она и пригласила меня провести с ней уик-энд. Перед Богом клянусь, Слоун, сама не знаю, зачем я туда поехала… Теперь, впрочем, это не важно… Я поехала и повстречала там… одного человека. Это был красивый мужчина, привлекательный, веселый, и мы отлично провели вместе время, катаясь весь день на лыжах. А потом… потом я осталась на ночь в его комнате, и мы занимались любовью всю ночь напролет, и это было восхитительно!

Алисия явно испытывала облегчение, раскрыв свою тайну. Некоторое время подруги молчали. Наконец Алисия повернулась к Слоун и вызывающе посмотрела на нее:

– Я так шокировала тебя, что ты лишилась дара речи?

Слоун лишь покачала головой, а затем все же выдавила из себя:

– Нет. Нет, совсем нет, Алисия откинула голову на подушку.

– Да ладно притворяться, – сказала она. – Конечно, я тебя шокировала! Да я, если хочешь знать, сама себя поразила. Конечно, ты можешь принять меня за шлюху, которая ложится с мужчиной, едва познакомившись с ним, да еще и восторженно рассказывает об этом. Ну как объяснить тебе это, Слоун? Разумеется, такая уравновешенная особа, как ты, в жизни бы так не поступила, плюнув на все предрассудки и не думая о последствиях.

Сердце Слоун защемило, ей казалось – еще немного, и она упадет в обморок. В голове у нее гудело. Теперь-то она знала, что это такое – пожертвовать всем ради страсти!

– Не знаю, что со мной случилось, – продолжала Алисия свой рассказ. – Может, горный воздух подействовал?! Мое единственное оправдание в том, что, когда я повстречала Джима Рассела, мы оба были еще так молоды. Мы ведь поженились еще в колледже, и скоро появились ребятишки. А потом Джима не стало, и я вдруг почувствовала себя такой… старой. Старой и изношенной. Словно, жизнь пронеслась мимо, а у меня не было времени насладиться ею. Нет, я, конечно, не жалею, что так рано вышла замуж. Нет. Но у меня в жизни не было мгновения, когда бы я никому не принадлежала, когда бы я жила для себя. – Она поглядела на играющих в песке мальчишек. – И такого времени уже не будет, не так ли?

– Нет. Если на будущей неделе ты выйдешь за Мэдисона, то нет, – задумчиво проговорила Слоун.

Ясные глаза Алисии вновь наполнились слезами.

– Вот поэтому я и мучаюсь от сознания вины, дорогая Слоун! Я люблю Картера, но… – Ее голос дрогнул, и она начала нервно теребить ворот свитера. – Может, мне и не следовало тебе всего рассказывать, но я должна была кому-то излить душу. Мы же никогда не были особенно близки с Картером. Наша любовь всегда будет спокойной и… неинтересной. Помнишь, однажды ты застала нас, когда мы целовались? – Слоун молча кивнула. – Этот поцелуй… Я ничего не почувствовала. Знаешь, это звучит смешно, но в тот уик-энд у меня было ощущение, что я изменяю Джиму! Каждый раз, когда я смотрю на Картера, мне кажется, что я вижу Джима, А вот с тем мужчиной на Тахо у меня не было такого ощущения.

– Картер был лучшим другом Джима, – резонно заметила Слоун. – Вполне естественно, что тебя обуревают такие чувства. – Девушка сказала это потому, что надо было хоть что-нибудь сказать. Во мраке ее отчаяния забрезжил слабый луч надежды. Слоун не смела на что-то рассчитывать, но вдруг?..

– Честно говоря, Картер никогда не… возбуждал меня. Он просто хороший друг. Конечно, когда мы поженимся, я буду делать то, что делают все невесты. И хоть у нас не было никаких отношений, я не сомневаюсь в его сексуальных достоинствах. Думаю, он не захочет, чтобы у нас были платонические отношения. К тому же мы оба хотим еще одного ребенка. – Последние слова она почти шептала, и конец ее фразы унес легкий океанский бриз.

Несмотря на некоторую внешнюю развязность, Алисия очаровательно смущалась, когда рассказывала подруге об отношениях со своим любовником.

– Знаешь, каждый раз, когда Мак – это его имя – до меня дотрагивается, у меня по коже мурашки бегут. Ты представляешь это ощущение? Ты считаешь меня распутницей?

Мягкая улыбка Слоун была немного грустной.

– Да – мне знакомо это ощущение, и нет – распутницей я тебя не считаю. – И спросила с показным равнодушием:

– А где живет этот Мак? Тебе захочется еще раз с ним повидаться?

– Мак живет в Портленде и обещал приехать, чтобы встретиться со мной. Конечно, я отказалась и рассказала ему все как есть. – Алисия вздохнула. – Но дело, разумеется, не в нем, а в том, что я исчерпала все возможности. – Она внезапно выпрямилась. – Не то чтобы я хотела прыгать из постели в постель. Нет, конечно! Тебе же это известно, не так ли?

– Да, – честно ответила Слоун.

– Я презираю женщин, ведущих такой образ жизни. И мне не нравится, что так живет одна моя подруга. Думаю, ей не сосчитать мужчин, с которыми она спала, и она не испытывает ни малейших угрызений совести. Но я не из таких, Слоун. Я бы сама в жизни до такого не опустилась, к тому же у меня сыновья. Просто в одно прекрасное утро я поняла, что со всей страстью могу любить не только Джима. Я думала, – продолжала Алисия, – что часть меня умерла. А оказывается, это вовсе не так. Эта часть просто дремала, а когда Мак дотронулся до меня, я вспомнила, что вообще-то я – женщина, а не просто вдова, мать или хорошая подруга. Когда Картер меня поцеловал, я даже слабости в ногах не почувствовала. Вот почему я и поехала на Тахо.

– Что же ты будешь делать? – медленно спросила Слоун. Луч надежды засиял чуть ярче, но ей оставалось лишь сидеть на своем стуле и ждать развития событий. А ей хотелось кричать, хотелось присоединиться к шумной детской забаве. Девушка вдруг почувствовала себя вновь ожившей, обновленной – как зверек, который только что сбросил зимнюю шкурку.

– Не знаю, – задумалась Алисия. – Посоветуй мне, Слоун, что делать? – В ясных глазах Алисии, в ее голосе была мольба. – Скажи мне, например, какой Картер чудесный человек. Скажи, что с ним моя жизнь будет в безопасности. И не только моя, но и моих мальчиков. Скажи, что их благополучие должно волновать меня больше, чем глупые развлечения. Напомни, как сильно Картер любит их и до чего он расстроится, узнав, что вдова Джима переспала с незнакомцем и с восторгом вспоминает каждую секунду этой близости. Постарайся убедить меня, что после замужества, когда мы будем спать в одной постели, страсть между нами разгорится. Давай же, Слоун, говори! Напомни мне, как должна себя вести приличная женщина.

Но ты можешь, – продолжила Алисия, судорожно вздохнув, – посоветовать мне бросить все ко всем чертям и делать, что я хочу. Может, Картеру будет не так уж и тяжело узнать правду. Не исключено, что он женится на мне лишь потому, что испытывает чувство долга по отношению к вдове своего лучшего друга. Убеди меня в том, чтобы я пошла к Картеру и выложила на стол все свои карты. Чтобы сказала ему, что люблю его, но вовсе не так, как жена должна любить мужа! – Наклонившись к Слоун, Алисия схватила ее за руки. – Слоун, ради Бога, дай мне совет!

– Не могу! – вскрикнула Слоун, неожиданно для себя самой выплеснув в этом крике обуревавшие ее эмоции. – Не проси меня об этом, Алисия? Я не могу сделать то, о чем ты просишь. – Ах, если бы только она могла! Если бы только могла сказать Алисии, что той лучше всего расторгнуть помолвку с Мэдисоном. Она словно раздвоилась. И одна ее часть кричала:

"Скажи ей! Скажи все! Пусть она с легкостью примет это решение. Ведь Алисия будет только рада, что вы с Картером полюбили друг друга».

И надо было всего лишь произнести одно-единственное предложение: «Я люблю Картера и верю, что он любит меня». Она могла бы честно объяснить Алисии, что даже не чаяла, что так все повернется, но так уж вышло. И все бы получили то, что хотят: Слоун – Картера, Картер – ее. А Алисия осталась бы свободной, чтобы найти собственное счастье.

Но другая ее часть затыкала уши, слушая доводы сердца. И утверждала, что не должна влиять на решение Алисии. А что, если та на самом-то деле любит Мэдисона больше, чем предполагает?! Собственно, поездка на Тахо и любовное приключение там – ее первая вылазка, вот она и радуется новизне ощущений. И воспринимает то, что там произошло, как настоящий роман. А потом, возможно, она поймет, что спокойная и размеренная жизнь с Картером – именно то, что ей нужно.

Нет. Лучше промолчать. Ведь если Алисия когда-нибудь в жизни будет страдать, то обязательно припомнит совет лучшей подруги. И этого Слоун себе не простит. Она не сможет быть счастливой с Мэдисоном, если убедит сейчас Алисию бросить его. Решение должна принять сама Алисия, и никто в этом деле ей не помощник.

"Но, пожалуйста, Господи, пусть это будет то решение, о котором я тебя молю», – подумала девушка.

– Слоун, так что же мне делать? – Погрузившись в размышления, они рассеянно смотрели на детей, играющих на берегу. – Им нужен отец, – спокойно промолвила Алисия. – Такой отец, как Картер, но…

И вновь обе женщины почувствовали, что каждая из них стремится к собственной цели, пробивая себе путь сквозь собственные тернии.

Но вот Дэвид прекратил игру и, толкнув брата в бок, указал рукой на дом. Затем прокричал что-то и, обгоняя менее поворотливого Адама, помчался к дому.

Женщины удивленно переглянулись, а потом до них донеслись крики Дэвида, который орал во всю силу своих легких: «Картер! Картер!"

Одновременно оглянувшись, они заметили Картера, который как раз в этот момент обогнул дом. Увидев собеседницу Алисии, молодой человек резко остановился, словно перед ним выросла невидимая преграда. Трое взрослых замерли в нерешительности, а маленький человечек в это время карабкался вверх по ступенькам. Картер едва успел оправиться от первого шока, который охватил его при виде Слоун, как на него набросились два мальчика, крепко обнимая его и болтая в воздухе ногами.

– Ты вернулся! Вернулся! – кричал Дэвид, прыгнув на землю и приплясывая от возбуждения.

– Картер, а ты купишь мне мороженое? Мама говорила, что купишь, если мы будем хорошо себя вести, а мы хорошо себя и вели!

– А догадайся, что случилось! – перебил брата Дэвид. – Наша рыбка умерла. Она теперь на небе вместе с папой. Но мама сказала, что мы можем купить себе другую.

– Она плавала на поверхности воды брюшком вверх. Я первый увидел, а Дэвид думал, что она еще живая, а она уже была мертвая, – тараторил Адам.

Алисия украдкой посмотрела в глаза подруге. Не будь она так занята собственными переживаниями, то наверняка заметила бы выражение отчаяния в дымчатых глазах Слоун. Алисия растерянно улыбнулась и, многозначительно подмигнув Слоун, прошептала:

– У меня просто нет иного выхода, не так ли?

Слоун покачала головой: ей оставалось лишь молчать, даже если молчание убьет ее.

– Да, – беззвучно проговорила она одними губами.

– Я так и знала, что когда дойдет до дела, то я не приму никакого иного решения. Я поступлю так, как поступила бы ты. Уж ты бы наверняка сделала правильный выбор, Слоун. Я в этом уверена.

"Правильный выбор?» Неужели приговаривать троих взрослых людей к пожизненному несчастью – это правильный выбор? Да, при сложившихся обстоятельствах – да. Картер и Алисия обязательно полюбят друг друга, раз и мальчики так привязаны к Мэдисону. Их хорошие отношения – лучшая память о погибшем Джиме. К тому же они оба так прекрасны, что между ними рано или поздно…

Да. Не лучший выход, но правильный. Алисия тихонько пожала руку Слоун, встала и раскрыла объятия Картеру.

– Добро пожаловать домой, мой путешественник! – весело промолвила она.

Он неловко обнял Алисию, потому что мальчики все еще цеплялись за его брюки. Картер вопросительно поглядел через плечо Алисии на Слоун., За одно мгновение они так много успели сказать друг другу глазами! Он, кажется, извинялся, что так отвратительно вел себя перед отъездом. Его взгляд говорил о том, что он скучал по ней. Он был несчастен. Он устал, устал от всего, от жизни без Слоун. Картер не спрашивал девушку, что она делает в его доме, он лишь укоризненно смотрел на ее строгий костюм, на аккуратную прическу.

– Я так скучала по тебе, вот и уговорила Слоун приехать сюда и немного меня развлечь, – проворковала Алисия, приглашая его сесть рядом с ними. Но Слоун не могла ни пошевелиться, ни вымолвить слова.

Если бы не усталость, прячущаяся в уголках его глаз, и не крепко сжатый рот, то можно было бы сказать, что молодой человек выглядел великолепно. На нем были его обычные джинсы и спортивная рубашка, надетая поверх водолазки.

– Привет, Слоун!

– Здравствуй, Картер. Как твоя поездка в и Нью-Йорк?

– Там было холодно и дождливо.

– Похоже, дождь тебя просто преследует, – со смехом заявила Алисия, мрачное настроение которой улетучилось в одно мгновение. – Ведь почти все время, что ты был в Сан-Франциско, дождь лил как из ведра, не так ли?

– Да, – рассеянно ответил Картер, не сводя глаз со Слоун.

– Мальчики, а ну-ка перестаньте толкаться и поздоровайтесь со Слоун, – проговорила Алисия.

Дэвид и Адам послушно пробубнили слова приветствия.

Слоун с улыбкой ответила мальчуганам, надеясь, что у нее при этом был не слишком кислый вид.

– Вы стали уже настоящими мужчинами, – заметила она.

– Ты знала моего папу? – спросил Адам. – Он умер.

Слоун взглянула на Картера и Алисию, державшихся за руки.

– Д-да, – запинаясь, промолвила девушка. – Да, я его знала. Ты такой же красивый, как он.

– Мама говорит то же самое. А теперь моим папой будет Картер.

– И это замечательно, правда? – едва смогла вымолвить Слоун.

– Да, это чудесно, – согласился Дэвид.

– Чудесно-чудесно! – запел маленький Адам.

– А теперь идите играть, – велела Алисия. – Как твоя книга? – спросила она, обращаясь к Мэдисону, когда мальчики побежали на пляж. – Ты закончил ее?

– Да. Она уже на столе у редактора. Он ее проглядел мельком, но сказал, что это лучшее из всего, что я написал.

– Так это отличная новость, дорогой! – воскликнула Алисия, кладя руку ему на грудь. – Ты же так много работал над ней!

– Да, я всю душу вложил в эту работу. – Молодой человек старался отвести глаза от Слоун, но – вот черт! – его взор упрямо возвращался к ее лицу.

– И что, там хороший конец? – поинтересовалась Алисия.

Отведя наконец взгляд от Слоун, Картер посмотрел на свою невесту. В эту минуту ее лицо было таким же безмятежным и невинным, как и личики ее сыновей, и он почувствовал себя негодяем. Она ведь не виновата в том, что он полюбил другую женщину. Вновь поглядев на Слоун, Мэдисон сказал серьезно:

– У этой книги был единственно возможный конец.

Услышав его слова, Слоун с трудом глотнула воздух и бросилась вон с террасы, успев крикнуть сдавленным голосом:

– Мне надо вызвать такси.

– Нет, Слоун! – возразила Алисия. – Ты должна остаться до обеда.

– Не могу. Извини, я должна срочно уехать.

– Подожди, пожалуйста, – умоляла Алисия. – Не делай ничего, пока я не разыщу Дэвида и Адама.

Алисия отвлеклась на поиски внезапно исчезнувших мальчишек, а Картер побежал вслед за Слоун. Ему пришлось приложить неимоверные усилия, буквально сжать руки в кулаки, чтобы не схватить ее немедленно в свои объятия.

Его раздражал этот ее костюм, этот узел волос на затылке, настороженное выражение обычно милого и веселого лица. Глядя на плотно сжатые губы, нельзя было и предположить, что она в состоянии улыбаться, в состоянии любить…

Мэдисону так хотелось разглядеть под этой суровой личиной ту страстную и, пылкую женщину, с которой он провел столько времени и которая пряталась теперь за стеной суровости и равнодушия. Но если ему однажды удалось вырвать ее из укрытия, то, наверное, его прикосновение вновь сможет сорвать с нее пелену безразличия. Однако здесь, в этом доме, в присутствии Алисии, Дэвида и Адама, он не мог дотрагиваться до Слоун.

С другой стороны, он не мог и отпустить девушку, не сказав ей, как она ему нужна, как он любит ее! Он должен был произнести это вслух, иначе всю жизнь будет сожалеть о том, что промолчал.

– Слоун, я…

– Не надо, – процедила она сквозь зубы. – Не говори ничего.

– Я должен, черт возьми!

– Нет. Пожалуйста, не говори ничего. Если ты что-то скажешь, мне этого не вынести.

– Слоун! Сло-оун! – закричала Алисия, вбегая в дом. – Не вызывай такси. Мальчики хотят поехать с тобой в аэропорт, чтобы посмотреть на самолеты, так что Картер…

– Нет! – быстро возразила Слоун. – Картер сам только что приехал из аэропорта.

– Да нет, я не против, – вмешался Мэдисон.

– Картер, пожалуй, тебе лучше остаться, – заявила Алисия, – я сама отвезу Слоун, а ты ее встретишь, когда она на следующей неделе приедет на нашу свадьбу.

У Слоун было такое чувство, будто Алисия изо всех сил ударила ее в живот.

– Нет! – вскричала она поспешно. – Я не приеду на свадьбу.

Тут настала очередь Алисии оторопеть.

– Но, Слоун, послушай, ты должна приехать!

Никакая сила не могла бы заставить Слоун Фэйрчайлд приехать на эту свадьбу и слушать, как Картер Мэдисон клянется в любви другой женщине. Даже если Слоун тоже любила ее.

– Извини, но я не смогу. У меня скоро приезжают постояльцы, и не могу же я оставить пансионат. Можешь считать мой нынешний приезд свадебным поздравлением.

Алисия была явно недовольна.

– Но ты же не была на моей первой свадьбе, – проворчала она. – Не может быть, что и сейчас тебя не будет на торжествах.

– Мне жаль огорчать тебя, Алисия, но я не могу… Я не смогу приехать на твою свадьбу.

Слоун говорила непререкаемым тоном, хотя Алисия и пыталась возражать. Картер молчал.

…Они уехали через несколько минут. Крутя руль, Алисия объясняла своим сыновьям, как летают самолеты.

Слоун решилась лишь один раз оглянуться на дом Мэдисона. Картер стоял на террасе и не сводил с нее глаз. Ветер рвал его волосы. Он сунул руки в карманы и ссутулился, защищаясь от внезапно налетевшего шквала или… от какого-то невидимого врага – это Слоун не могла разобрать. Лицо молодого человека было скрыто тенью навеса.

Может, это было и к лучшему. Сумей Слоун увидеть тревожный блеск его глаз, умоляющее выражение лица, она скорее всего бросилась бы к нему, не думая о последствиях.