Зазеркалье: авторитет законов или закон «авторитетов»

ГЛАВА 14. ГРИМАСЫ ПРАВОСУДИЯ

С увольнением в запас жизнь не кончается. Каждый офицер имеет гражданскую специальность в соответствии с базовым образованием. Окончив Горьковскую высшую школу МВД СССР, я получил квалификацию юриста-правоведа. Сдав квалификационный экзамен, получил статус адвоката.

Оперу, который более двадцати лет гонялся за бандитами и коррупционерами, тяжело сломать свое «опер-ское Я» и защищать вчерашних «оппонентов». Но, принимая Присягу военнослужащего Советской Армии, я клялся защищать граждан своей страны. И поэтому вывел для себя формулу: «Я не защищаю преступников, я защищаю конституционные права граждан России, которых привлекают к уголовной ответственности!» Но все равно за уголовные дела я берусь очень-очень неохотно. Только тогда, когда вижу откровенный беспредел правоохранительных органов.

Вечером 28 апреля 2004 года семнадцатилетний Саша Туманов, проводив свою девушку, возвращался домой. Проходя мимо средней школы №32, он увидел, что метрах в двадцати от дороги какие-то парни у забора бьют мужчину, который истошно орал и звал на помощь.

Неожиданно сзади раздался крик: «Стоять всем! Милиция!» Обернувшись, Туманов увидел троих мужчин в гражданской одежде, бегущих к месту драки. Саша подумал, что их крики к нему не относятся, поскольку к драке он не имел никакого отношения, и поспешил домой.

Двое мужчин пробежали рядом с юношей и устремились к дерущимся. Третий напал на мальчишку. Сбил с ног, повалил на землю, стал избивать и выкручивать руки за спину. Удерживая Туманова и продолжая наносить ему удары, «страж порядка» по рации вызвал подмогу. Примерно через две минуты подбежали сотрудники милиции в форме, надели на Сашу наручники и начали бить.

По пути в опорный пункт милиционеры продолжали избиение подростка, требуя, чтобы он назвал своих соучастников. Саша пытался пояснить милиционерам, что к драке не имеет никакого отношения, но тщетно.

В милиции Туманова поместили в камеру, вытрясли карманы и забрали сотовый телефон. Через какое-то время после его задержания в опорный пункт милиции доставили парня, который шел следом за Сашей. Он показал сотрудникам милиции, что Туманов не имеет никакого отношения к избиению мужчины. Парня попытались заставить дать письменные показания, что именно Туманов участвовал в драке. Но он написал правду: Саша в избиении мужчины не участвовал. Парнишку милиционеры выпроводили из опорного пункта, но Туманову удалось попросить его сообщить о случившемся родителям.

Выяснив, что Саше всего семнадцать лет, милиционеры выпроводили его из опорного пункта, «забыв» вернуть сотовый телефон. К этому времени в опорный пункт милиции прибежала Сашина мама — Марина Витальевна Туманова, старшая медсестра роддома. В изодранной одежде и в крови от побоев Саша сбивчиво рассказал матери о случившемся, указав на милиционера, задержавшего его и отобравшего телефон.

Марина Васильевна решительно подошла к группе милиционеров, стоявших у опорного пункта. Безошибочно опознав главного обидчика сына, Марина Васильевна потребовала у него показать содержимое карманов. Обескураженный натиском весьма решительной мамаши, милиционер вывернул содержимое карманов. Там был и отобранный у Саши телефон.

Туманова потребовала, чтобы обидчик ее сына представился. Тот, в присутствии своих сослуживцев, глядя на Марину Васильевну, как кролик на удава, назвался Андреем Козловым. При этом указал дату своего рождения и должность в Центральном ОВД города Набережные Челны. Стоявший рядом с милиционером парень в гражданской одежде назвал этого милиционера глупцом за то, что он показал телефон и признался в его хищении.

Уже дома Марина Васильевна дотошно осмотрела сына и поняла, что ему необходима квалифицированная медицинская помощь. Она вызвала такси и повезла Сашу в БСМП, где ему наложили швы на внутреннюю часть нижней губы и составили акт о первичном обращении. На следующий день Туманова отвезла сына в судебномедицинскую экспертизу, где был составлен акт медицинского освидетельствования его побоев. После этого обратилась в прокуратуру города. Уже известный читателю следователь Р. М. Хисамиев принял заявление от Саши, а с Мариной Васильевной отказался даже разговаривать, мотивируя это тем, что она не является свидетелем или по-терпевшей.16 мая 2004 года Хисамиев вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.

Как адвокат, я представлял интересы семьи Тумановых в Набережночелнинском суде и прокуратуре. Вынужден признаться, что успехов не добился.

13 апреля 2006 года Р. М. Хисамиев вынес последнее постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, мотивировав его тем, что «согласно акту медицинского осмотра №582, у Туманова А. А.1986 г.р. обнаружены телесные повреждения в виде внутрикожных кровоизлияний, ушибов мягких тканей, кровоподтеков, ссадины тела, кровоизлияния, раны нижней губы... сотрудники милиции правомерно посчитали Туманова А . А. соучастником преступления, в данном случае в действиях сотрудников милиции отсутствует состав преступления, предусмотренного ст.285, 286 УК РФ».

Понятное дело, вопрос о грабеже милиционером Андреем Козловым сотового телефона остался неразрешенным, как, впрочем, и самого Козлова следователь Хисамиев не нашел.

Так и хочется спросить следователя Хисамиева: «А если бы на месте семнадцатилетнего Саши Туманова оказался бы сам Хисамиев? Или его несовершеннолетний сын? Которого избили бы, изодрали одежду, отобрали телефон... Были бы действия сотрудников милиции столь же правомерными»?

Махаматнур Габденурович Шагабиев, тот самый, о мытарствах которого, связанных с обвинением в убийстве Сошанковой, я уже рассказывал, совершенно безвинно проведя за решеткой двадцать два месяца, освободился и вернулся домой. И все бы ничего, но во время предыдущего ареста прокурор-криминалист А. К. Зиятди-нов отобрал у него паспорт. Пошел Шагабиев восстанавливать свои права гражданина России. Долго ходил, но дошел-таки до Зиятдинова, который не поверил в его невиновность и незатейливо пообещал посадить!

27 мая 2004 года в посадке у садоводческого общества «Наратлы» был обнаружен труп гражданки Г. З. Саха-повой. Экспертиза показала, что перед тем, как женщина была убита, ее изнасиловали. Кто главный подозреваемый? Шагабиев! Тукаевским операм он не поддался и самоговор не совершил. Тогда его этапировали на «Черное озеро», как народ прозвал ИВС МВД Татарстана. В результате «задушевных бесед» с группой сотрудников под руководством опеуполномоченного уголовного розыска МВД РТ Альберта Шафигуллина Шагабиев под диктовку написал бредовую явку с повинной.

Из судебных документов следует, что около 22 часов в не установленный следствием день в период с 20 по 27 мая 2004 года (именно так записано и приговоре) Шагабиев пешком возвращался по трассе из села Кузембетьево Мензелинского района. На автобусной остановке он якобы увидел Сахапову и спросил у нее денег на водку. Денег у женщины не оказалось, тогда Шагабиев изнасиловал ее, а потом убил подобранным там же кирпичом. Труп перетащил в посадку метров за 700 от остановки. В посадке на ноге трупа Шагабиев увидел след от произведенного им укуса — это ночью-то?! Чтобы скрыть этот след преступления, Шагабиев вырезал ножом часть кожи с ноги жертвы. После этого Шагабиев пошел домой в поселок Татарстан Тукаевского района РТ. (Это примерно 4-5 километров от места преступления). По дороге Шагабиев, как указано в «явке с повинной», «подумал, что во влагалище осталась его сперма». Дома он взял в сарае 5-литровую канистру бензина, вернулся на место преступления, облил гениталии трупа бензином и поджег.

17 июля 2004 года с 11 до 13 часов в кабинете №216 УУР МВД РТ во время допроса в качестве подозреваемого Шагабиев, опасаясь возобновления пыток, повторил свои «показания» — как в явке с повинной — следователю прокуратуры Мензелинского района РТ Р. А. Гизятову.

Накануне проверки показаний с выходом на место преступления сотрудники криминальной милиции Мензелин-ского РОВД Окунев и Клещевников вывезли Шагабиева на место преступления и «проинструктировали», какие необходимо дать показания во время «официального» следственного действия. При этом предупредили: если не будет нужных показаний, экскурсия на «Черное озеро» повторится.

Только с этого момента, по утверждениям М. Г. Шага-биева, у него появился защитник — адвокат Тимербулатов, которому он рассказал все, что с ним творили милиционеры.

Судебно-медицинской экспертизой было установлено: «Сперма, обнаруженная в теле Г. З. Сахаповой, не принадлежит М. Г. Шагабиеву». Следователь прокуратуры Мензелинского района РТ Р. А. Гизятов не стал вменять М. Г. Шагабиеву изнасилования! Но не предпринял каких-либо мер, чтобы установить, чья сперма в теле убитой и как она туда попала.

На майке, кофте, платье, под ногтями убитой была обнаружена кровь, которая, как показала экспертиза, не принадлежала М. Г. Шагабиеву. По заключению эксперта, «ушибленная рана на лоскуте кожи с лобной кости и фрагментарно-оскольчатый перелом лобной кости могли образоваться от ударного воздействия обуха топора. В краях раны обнаружено повышенное, в сравнении с контролем от другого трупа, содержание железа».

Постановлением следователя от 29 мая 2004 года в качестве вещественного доказательства к делу приобщен изъятый на даче убитой топор, на обухе которого обнаружена кровь. Чья это кровь — никто не выяснял.

На суде Шагабиев заявил, что в результате длительных пыток он совершил самооговор. Однако суд не стал анализировать объективные данные, напрочь опровергающие «признательные показания» Шагабиева. И приговорили бедолагу к одиннадцати годам лишения свободы за преступление, которого он не совершал. Вышестоящие судебные инстанции признали этот приговор законным.

Защищая Шагабиева со стадии надзора, я получил и передал в прокуратуру заявление дочери Сахаповой, которая утверждала: «Отец неоднократно угрожал убить мать за супружескую неверность». В этом же заявлении дочь погибшей просила установить, кто изнасиловал ее мать.

21 февраля 2008 года старший следователь Набережно-челнинского межрайонного следственного отдела следственного управления следственного комитета при Прокуратуре России по РТ П. А. Кулев вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела на том основании, что виновность Шагабиева в совершении убийства Сахаповой установлена судом. А как же вырезание части кожи с ноги убитой и поджог гениталий потерпевшей для сокрытия изнасилования? По этим обстоятельствам следователь П. А. Кулев принял виртуозное решение: «Учитывая, что заявления от Сахаповой Г. З. не поступило, ввиду того, что последняя стала жертвой преступления — убийства, оснований для возбуждения уголовного дела по факту изнасилования не имеется». Так и хочется аплодировать: ай да Пушкин, ай да сукин сын!

В результате Шагабиев сидит, а убийца Сахаповой разгуливает на свободе... вполне возможно, насилует и убивает.

28 октября 2005 года около восьми часов вечера двадцатилетний студент Айрат Даминов пошел «отмечать» возвращение из армии своего друга Максима Милюкова. Компания прямо в подъезде дома собралась большая и шумная: Тагир Хасанов, Ильшат Шарифуллин, Айрат Даменов, Рамиль Шагиахметов, Николай Захаров, Губайдуллин. Веселились, общались, пили водку и пиво.

Вечером того же дня ранее судимый двадцатидевятилетний Данил Ромахов пошел в гости так же к ранее судимому двадцатисемилетнему Сергею Юсупову, у которого уже были гости — восемнадцатилетние Каримова и Хай-рутдинова. Пили пиво, болтали о жизни.

Около одиннадцати вечера Гузель Каримовой позвонил парень и начал оскорблять девушку. Телефонная перебранка закончилась тем, что звонивший покрыл матом взявшего трубку Ромахова и «забил стрелку для разборок» у администрации города.

«Подогретые» пивом Ромахов, Юсупов и Каримова отправились к месту разборок. Навстречу им двигалась другая «разогретая» водкой и пивом толпа двадцатилетних студентов. Обе стороны жаждали самоутверждения.

Диалога не получилось. Студенты начали бить Юсупова и Каримову. Били даже тогда, когда они упали и были уже без сознания. Позже из милиции пострадавших доставили в больницу скорой медицинской помощи с множественными ушибами и сотрясением головного мозга.

В руках Ромахова появился нож, которым он размахивал перед собою и кричал: «Не подходи, порежу!» Пьяные студенты перли на Ромахова, как немцы на Москву! Айрат Даминов попытался ударить Ромахова ногой, но тот, отмахиваясь, рассек ему ножом правую голень, нанеся рану длиною порядка десяти сантиметров. Но хмельной анабиоз сделал свое дело. Айрат, не почувствовав боли, продолжил нападение. Вторым ударом наотмашь Ромахов рассек ему сонную артерию. Дами-нов умер буквально в течение нескольких секунд.

Защищая Д. А. Ромахова, я убеждал следователя прокуратуры города С. Г. Парамонова: «Мой подзащитный действовал в состоянии необходимой обороны. Он не имел умысла на убийство». В приватных беседах Парамонов соглашался со мною, но говорил, что «начальство» требует повышения процента раскрываемости убийств. Мои доводы не возымели должного воздействия и на суд, который, вероятно, помогал прокуратуре «повышать процент». За умышленное убийство Ромахова приговорили к 11 годам лишения свободы.

Александр Титарев, 1983 года рождения, рос добрым и послушным парнем. Занимался хоккеем и волейболом. В каких-либо группировках не состоял, приводов в милицию не имел. Увлекался литературой и фильмами о войне. Мечтал служить в воздушно-десантных войсках. Учился хорошо. Среднюю школу окончил на «4» и «5». Поступил в лицей, а через год — на заочное отделение экономического факультета Казанского государственного технического университета имени Туполева.

20 июня 2002 года Титарев был призван в ряды Вооруженных Сил РФ. Срочную службу проходил в спецназе ГРУ ГШ МО России. Дослужился до сержанта.

Во время учений Саша познакомился с Салаватом Гатауллиным, который оказался казанцем. Разговорились. Саша поделился с земляком своими планами: стать контрактником и продолжить службу в войсковой части спецназа, дислоцированной в Чеченской республике. Салават раскритиковал идею и предложил после увольнения в запас продолжить службу в органах ФСБ России. Сашу предложение заинтересовало, и Салават оставил ему свой адрес.

После увольнения в запас в июле 2004 года Салават познакомил Сашу с майором Талиповым Рашитом Расимовичем, старшим оперуполномоченным Службы УФСБ России по РТ в городе Набережные Челны. После собеседования Талипов пообещал Титареву содействие в зачислении на службу в органы безопасности, помог с трудоустройством. Периодически они общались в связи с предстоящим зачислением Саши на военную службу в органы безопасности.

21 декабря 2005 года вечером Талипов позвонил Титареву домой и сказал, чтобы он к половине восьмого следующего дня на отцовской машине и в спортивной форме прибыл к офису ОАО «Боровецкое». Саша прибыл, как и было приказано. Там его уже ждал в своей машине ВАЗ-2112 Талипов и Зариф Мухаматшариф Сайфи, сорокалетний гражданин Афганистана. После короткого приветствия Талипов приказал Саше ехать за ним к магазину «Тан». На новой «точке» офицер велел Саше сесть в его машину, а Сайфи пересадил в Сашину «Волгу» ГАЗ-3110.

Талипов сел за руль и вместе с Сашей поехал к дому 47/04. По дороге Талипов ввел Сашу в «курс дела». Из протокола допроса: «... Талипов пояснил, что мне необходимо помочь провести оперативно-розыскное мероприятие, так как в Управлении ФСБ не хватает людей для его осуществления. Далее Талипов сказал, что сейчас из гостиницы должны выйти двое афганцев, занимающихся перевозкой наркотических средств, за которыми он следит более двух лет, а также, что у него не было возможности взять их с поличным, а также изъять у них все имеющиеся бумаги и мобильные телефоны, так как в записных книжках телефонов могла иметься нужная оперативная информация. Талипов сказал, что афганцы могут оказать сопротивление и нужно будет применить физическую силу. Он передал мне скотч, бумажный кляп из газет, два полиэтиленовых пакета, по словам Талипова, для надевания на голову, и Талипов пояснил, что афганцам можно будет связать руки и ноги в случае оказания сопротивления, применив указанные средства. Талипов сказал, что в случае необходимости он применит пистолет, и продемонстрировал мне его — задрал куртку и достал из небольшой кобуры пистолет. Это был боевой пистолет марки ПМ. Я понял, что это боевой пистолет, так как у продемонстрированного Талиповым пистолета отсутствовали признаки газового и травматического оружия. У травматического оружия на базе системы ПМ имеется надпись «Мака-рыч», а у пневматического оружия на обойме имеется выступающая часть для размещения баллона. Также у газового оружия дульный срез меньше. Данных признаков у продемонстрированного пистолета не было, и поэтому я понял, что это боевой пистолет, номер и серию пистолета я не заметил.

Талипов убрал пистолет в кобуру под одежду и изложил план действий. Он сказал, что как только двое афганцев подойдут и сядут в свою машину BA3-21099 расцветки «светлый металлик» (Талипов указал на нее на стоянке, у которой мы стояли. Причем данная машина имела номер с регионом Республики Башкортостан — 02), то нужно будет подойти к передней двери автомобиля, противоположной двери, к которой будет подходить он (Талипов). Он (Талипов) представится сотрудником милиции и попросит их предоставить документы и выйти из машины, а затем скажет, что нужно будет проехать в отдел милиции для опознания в связи с совершенным преступлением лицами, имевшими восточную внешность. После этого нужно будет вывезти указанных двух афганцев за пределы города, изъять у них документы и телефоны, а после этого оставить их за городом связанными. О том, что нужно будет забрать у афганцев автомобиль, Талипов ничего не сказал.

Я и Талипов продолжали находиться в салоне машины Талипова ВАЗ-2112. Через 2-3 часа Талипову позвонил Сайфи, который сообщил, что афганцы поднимаются со стороны улицы Шамиля Усманова.

22 декабря 2005 года около 10 часов в салон автомобиля ВАЗ-21099 цвета «светлый металлик» на пассажирское место рядом с водителем сел первый афганец высокого роста, одетый в светлую дубленку средней длины, а также в меховую формовую шапку. На водительское место сел второй афганец более низкого роста, чем первый, одетый в светлую куртку-пуховик и темную кепку, имевший при себе небольшую тряпичную сумку черного цвета, имеющую внешний вид, похожий на портфель.

Тогда Талипов подошел к данному автомобилю со стороны водительской двери, а я с противоположной стороны. Талипов открыл водительскую дверь автомобиля, где сидели афганцы, и представился сотрудником милиции, при этом продемонстрировал какое-то удостоверение им. Что за удостоверение, я не видел. Та-липов попросил афганцев выйти из машины и предоставить документы. При этом Талипов забрал себе и не возвращал документы у второго афганца, а я взял паспорт и водительское удостоверение, вложенное в паспорт, у первого афганца. После того, как они вышли, Талипов сказал афганцам, что нужно проехать для опознания, а за руль их автомобиля сядет сам. Афганцы согласились.

Талипов сел за руль автомобиля афганцев ВАЗ-21099, первый афганец сел рядом с Талиповым, а я и второй афганец сели на заднее сидение. Меня Талипов афганцам не представлял, но они про меня не спрашивали.

После этого все мы выехали на автомобиле афганцев ВАЗ-21099 с указанной стоянки, и Талипов повел машину в сторону Ленинградского проспекта, затем развернулся и поехал в сторону проспекта Яшьлек г. Набережные Челны. По дороге Талипов пояснил, что надо ехать в п. Новый к сотруднику, который работает непосредственно по афганцам и таджикам и может якобы их опознать.

Затем Талипов выехал за пределы города в сторону п. Новый Тукаевского района РТ. После поворота на ПК «Гигант» афганцы стали возмущаться и требовать остановить машину, так как машина ехала уже за городом, и они сомневались в подлинности представленного им удостоверения.

22 декабря 2005 года около 12 часов Талипов остановил автомобиль афганцев в районе д. Азьмушкино Тукаевского района РТ на обочине трассы. Все сразу же вышли из автомобиля. Первый и второй афганцы стали справа от багажника автомобиля на обочине дороги, а Талипов расположился с левой стороны от багажника автомобиля. При этом Талипов, предположительно недовольный возмущением афганцев, сразу же достал из кобуры имевшийся при нем пистолет марки ПМ 9 мм и передернул затвор. Я в этот момент находился напротив багажника позади автомобиля и видел все происходящее. Далее Тали-пов приказал афганцам достать все имеющееся в карманах, а также мобильные телефоны и выложить все это на багажник. Талипов сказал при этом, что афганцы торгуют наркотиками и травят молодежь, да еще не подчиняются требованиям сотрудников милиции в лице Талипова. Афганцы спокойно стояли у багажника автомобиля, попыток скрыться и оказать неповиновение и сопротивление они не оказывали. При этом никакого оружия у афганцев не было, никаких угроз в адрес Талипова они не высказывали.

На требования Талипова оба афганца стали вытаскивать из карманов одежды различные документы, бумажки, записки и класть их на капот. Хочу уточнить, что небольшая сумка, которая находилась при втором афганце, осталась в салоне автомобиля. Но так как дул ветер, с багажника все сдувало, поэтому Талипов распорядился, чтобы я достал у афганцев все вещи из карманов.

Тогда я стал вытаскивать из карманов афганцев вещи. При этом я вытаскивал только документы и мобильные телефоны, как мне ранее говорил Талипов. У высокого афганца в левом внутреннем нагрудном кармане я нащупал пачку денег, но данные деньги я не взял, так как Талипов мне ранее давал поручение изъять только телефоны и документы. У первого афганца я достал телефон-раскладушку серебристого цвета, по-моему, «Самсунг», а у второго, насколько я помню, я забрал обычного типа мобильный телефон «Сименс». Также я забрал у высокого афганца различные документы, содержания которых я не смотрел. У небольшого ростом афганца я забрал тоже какие-то бумажки. Талипов сказал мне проверить, нет ли у афганцев оружия. Я осмотрел одежду афганцев, при этом оружия не обнаружил. Афганцы никакого сопротивления не оказывали и дали возможность досмотреть их вещи. Более я и Талипов никаких вещей у афганцев не забирали.

Талипов с момента, как достал оружие, по момент, когда убрал его, на афганцев ствола не направлял, держал его в руке, согнутой в локте и направленным вверх.

После этого Талипов сказал мне сесть за руль ВАЗ-21099, принадлежащего афганцам, а сам сел рядом и приказал ехать. Проехав около 20 метров по трассе в сторону п. Новый Тукаевского района РТ, Талипов потребовал развернуться и ехать в сторону Нового города г. Набережные Челны РТ. Когда я и Талипов возвращались в город, то мы видели афганцев, идущих в сторону г. Набережные Челны по обочине трассы.

22 декабря 2005 года около 14 часов на автомобиле афганцев я и Талипов вернулись на стихийную автостоянку к дому №47/04 Новый город г. Набережные Челны, где Талипов пересел в свой автомобиль, а мне сказал следовать на машине афганцев к магазину «Тан», где нас ожидал Сайфи в моем автомобиле ГАЗ-3110 белого цвета, а сам Талипов поехал следом.

По прибытии к магазину «Тан» я все имевшиеся у меня документы, в том числе мобильные телефоны выложил в салон автомобиля Талипова ВАЗ-2112 вишневого цвета. Никаких вещей в салоне автомобиля ВАЗ-21099, принадлежащего афганцам, я не брал.

Далее Талипов и Сайфи поставили на автомобиль ВАЗ-21099, принадлежащий афганцам, номера, снятые с машины Талипова ВАЗ-2112, а на автомобиль Талипова ВАЗ-2112 поставили номера, взятые из багажника автомобиля Талипова, а номера с автомобиля афганцев положили в багажник, какой из машин, я не помню, но я их не брал.

Затем Талипов поблагодарил меня за оказанную помощь и сказал «держать язык за зубами», и я могу быть свободен.

По прибытии домой 22 декабря 2005 года я обнаружил в своей куртке паспорт высокого афганца и сразу же позвонил Талипову. Вечером того же дня я отдал паспорт Талипову на остановке общественного транспорта, предварительно договорившись о встрече.

О том, что сделал потом Талипов с вещами, документами афганцев и их автомобилем ВАЗ-21099, мне было неинтересно и неизвестно. Я никаких вещей афганцев себе не присваивал и думал с самого начала, что проводится оперативно-розыскное мероприятие, как это говорил мне Талипов.

Примерно 7-8 февраля 2006 года мне позвонил Талипов, который сообщил мне, что на данное мероприятие у него не было санкции, а также что возбуждено уголовное дело по ст.162 ч.2 УК РФ — разбой с применением оружия. Также Талипов приказал мне отрицать в правоохранительных органах факт произошедшего, а также знакомства с Талиповым.

После разговора с Талиповым 8-9 февраля 2006 года я обратился за советом к своему бывшему начальнику Тажетдинову Мансуру Ганеевичу, которому рассказал о случившемся. Тажетдинов в моем присутствии позвонил Удовенко Ю. А., переговорил с ним, после чего я по телефону договорился с адвокатом Удовенко Ю. А. о встрече...»[130]

Выслушав сбивчивый рассказ Александра, я разъяснил ему: «Ты принимал участие в банальном разбойном нападении. С учетом обстоятельств дела единственная твоя возможность не быть привлеченным к уголовной ответственности — добровольная явка с повинной».

Мои разъяснения шокировали парня! Какой разбой? Ведь, помогая майору Талипову, он защищал свою Родину! А как же служба в органах безопасности? На Сашу страшно было смотреть. В одночасье вся его молодая жизнь перевернулась с ног на голову! А что впереди? Вместо элитной военной службы — тюремные нары? Мне было очень жаль этого парня, ровесника моего сына.

Оправившись от шока, Александр Титарев воспользовался моим советом. Его явка с повинной позже помогла нам доказать его непричастность к разбою, совершенному майором Талиповым.

ИЗ МАТЕРИАЛОВ УГОЛОВНОГО ДЕЛА:

«22 декабря 2005 года в отдел милиции на заводе Кам-МАЗ обратились жители города Уфа, граждане РФ Ба-барай Ахмад Гуль и Абдул Гафур.

Из заявлений указанных граждан следовало, что 22 декабря 2005 года двое неизвестных лиц, один из которых представился сотрудником милиции и предъявил удостоверение, потребовали Бабарай Ахмад Гуля и Абдул Гафура сесть в принадлежащий им автомобиль ВАЗ-21099. После чего под предлогом следования в отдел милиции двое неизвестных лиц вывезли Бабарай Ахмад Гуля и Абдул Гафура в район д. Азьмушкино Тукаевского района РТ, где под угрозой оружием в виде пистолета отобрали у Бабарай Ахмад Гуля и Абдул Гафура их автомобиль, барсетку с документами и деньгами, а также два мобильных телефона.

Оперативным путем было установлено, что к преступлению причастен Сафи Зариф Мухамад Шариф, который является гражданином Республики Афганистан и имеет вид на жительство в РФ. По имеющейся оперативной информации, источники которой я не могу разглашать, стало известно, что Сафи Зариф Мухамад Шариф занимается реализацией запасных частей к автомобилю КамАЗ в Республике Афганистан и является конкурентом по торговле с Абдул Гафуром, занимающегося аналогичной деятельностью. Причем летом 2005 года Сафи Зариф Мухамад Шариф организовал слежку в г. Набережные Челны за Бабарай Ахмад Гулем и Абдул Гафуром. Также была получена оперативная информация, что по приезду в Уфу Сафи Зариф Мухамад Шариф рассказал своему партнеру по бизнесу, который не установлен, что после совершенного преступления врайоне 23-24 декабря 2005 года конкурент Абдул Гафур устранен.

После получения данной информации я созвонился с Бабарай Ахмад Гулем, от которого узнал, что он и Абдул Гафур знают Сафи Зариф Мухамад Ша-рифа и, более того, Сафи Зариф Мухамад Шариф ранее был деловым партнером Абдул Гафура, а потом занялся аналогичной деятельностью по торговле запасными частями автомобилей КамАЗ в Афганистане.

После чего были предприняты следующие оперативные действия по установлению места жительства, образа жизни, места работы, круга связей Сафи Зариф Мухамад Шарифа. Было установлено, что данный гражданин по указанному адресу не проживает, развелся со своей женой, после брака у него остались дочь и жена, проживающие по адресу: Набережные Челны, Новый город, 27/ХХ, кв. ХХ, а место нахождения в настоящее время его самого установить не удалось. Для установления места жительства Сафи Зариф Мухамад Шарифа по адресу регистрации был отправлен сотрудник паспортно-визовой службы, которым адрес места жительства данного гражданина не был установлен.

На следующий день после визита сотрудника паспортно-визовой службы ему позвонил человек, представившийся сотрудником ФСБ Талиповым, и поинтересовался, с какой целью сотрудник ПВС интересуется личностью Сафи Зариф Мухамад Шарифа. После получения ответа о том, что была произведена плановая проверка лиц, имеющих вид на жительство, лицо, представившееся Талиповым, сказало, чтобы не трогали данного гражданина, так как он является его человеком.

После получения данной информации я вышел на своего родственника Тажетдинова Мансура, являющегося внештатным сотрудником ФСБ, с просьбой познакомить меня с сотрудником ФСБ, который может мне помочь в установлении причин интереса Талипова гражданином Сафи Зариф Мухамад Шарифом. Тажетдинов дал мне телефон Удовенко Юрия Александровича, через которого можно было решить данную проблему. Удовенко дал мне телефон сотрудника ФСБ Юлбарисова Рустама, с которым я связался и договорился о встрече в гостинице «Татарстан». Я объяснил Юлбарисову суть событий, и он обещал разобраться.

После встречи с Юлбарисовым на следующий день оперативным путем было установлено, что мобильным телефоном, принадлежащим Абдул Гафуру, похищенным во время нападения на него 22 декабря 2005 года неизвестными лицами, ориентировочно с 24 декабря 2005 года пользуется Талипов P. P. После этого я повторно созвонился с Юлбарисовым и спросил у него, есть ли у них сотрудник по фамилии Талипов, на что тот ответил, что имеется. Тогда я предложил Юлбарисову встретиться с ним.

При встрече я объяснил вновь открывшиеся обстоятельства Юлбарисову, после чего Юлбарисов обещал разобраться. При следующей встрече 9-10 февраля 2006 года Юлбарисов обещал мне на днях организовать возвращение машины, похищенной во время нападения на Бабарай Ахмад Гуль и Абдул Гафура неизвестными лицами. Каким образом он собирался это сделать, Юлбарисов не пояснял.

13 февраля 2006 Юлбарисов позвонил мне вечером и сообщил, что автомобиль, похищенный у Бабарай Ахмад Гуль и Абдул Гафура, находится в районе БСИ, рядом с Картонно-бумажным комбинатом.

В данном месте автомобиль был действительно обнаружен. В ходе следственных действий было установлено, что автомобиль ВАЗ-21099 находился в указанном месте без государственных номеров. Принадлежность машины Бабарай Ахмад Гуль была установлена по номерным агрегатам.

В феврале 2006 года мне позвонил мой родственник Тажетдинов Мансур Ганеевич и сказал, что к данному нападению на Бабарай Ахмад Гуль и Абдул Гафура причастен ранее работавший у него гражданин Титарев. Причем обстоятельства совершения преступления Тажетдинов мне не сообщал. Процессуально эта информация не оформлялась мною в оперативном плане. После этого мною были установлены место проживания и анкетные данные Титарева и транспортное средство, на котором он перемещался.

3 марта 2006 года около 10-11 часов в районе 2 комплекса Нового города, возле ресторана «АШ СУ» мною был задержан гражданин Титарев и доставлен в УВД г. Набережные Челны, где он признался в участии в совершении нападения на Бабарай Ахмад Гуль и Абдул Гафура». [131]

Мне довелось быть адвокатом А. Н. Титарева по этому уголовному делу. Следователю милиции Александр дал подробные показания и заявил, что о случившемся он написал явку с повинной, которую еще в феврале отправил Главному военному прокурору России. Несмотря на это заявление, А. Н. Титарева задержали, а затем и арестовали, предъявив ему обвинение в соучастии в разбойном нападении.

А майор Талипов гулял на свободе. Он ведь военнослужащий ФСБ России, и совершенные им преступления подследственны военной прокуратуре. Пока милиционеры и прокуроры думали, что делать с майором ФСБ России, Титарев сидел в тюрьме и проклинал тот день, когда Салават вмешался в его судьбу и познакомил с Талиповым.

10 марта 2006 года следователь военной прокуратуры Казанского гарнизона Е. В. Иванов освободил из-под стражи А. В. Титарева. А 2 апреля допросил его в качестве свидетеля.

25 августа 2006 года судья Казанского гарнизонного военного суда Э. Е. Сафонов (тот самый!) приговорил Р. Р. Талипова к двум годам лишения свободы условно с испытательным сроком в один год за. угон автотранспорта без цели хищения. Во как! Титарева арестовали и предъявили обвинение в совершении разбоя, а майора ФСБ России Талипова, организовавшего это преступление, осудили за угон без цели хищения! Ну, хорошо, машину у афганцев Талипов взял просто «покататься». А как быть с телефонами, документами, деньгами? Взял на хранение? Да и пистолетом Талипов размахивал не деревянным!

В приватной беседе со мною Сафонов недоумевал по поводу действий военной прокуратуры Казанского гарнизона. Из материалов рассмотренного им уголовного дела в отношении майора Р. Р. Талипова невооруженным глазом видно, что он совершил вооруженный разбой. Но военная прокуратура предъявила ему обвинение всего лишь в неправомерном завладении автомобилем без цели хищения. А судья Сафонов по Закону не мог выйти за пределы предъявленного обвинения.

По моей жалобе военный прокурор Казанского гарнизона полковник юстиции М. А. Дильмухаметов был вынужден дать правовую оценку этим обстоятельствам. Судья Сафонов признал Талипова виновным в совершении... нет, не разбоя, а банального грабежа. И приговорил его опять таки к условному наказанию. Потому что прокуроры установили: Талипов в «беседе» с афганцами не использовал свой табельный пистолет Макарова, а просто прикурил от зажигалки, напоминающей пистолет!

А сержант спецназа ГРУ ГШ МО России А. Н. Титарев и бывшие офицеры Советской Армии Абдул Гафур и Бабрай Ахмад Гуль, отвоевавшие не один год в Афганистане за интересы СССР, ничего не смыслят в оружии. И приняли эту зажигалку за настоящий пистолет Макарова.

При расследовании разбоя, совершенного Р. Р. Талиповым, последний и начальник Службы УФСБ РФ по РТ в городе Набережные Челны, полковник С. Ф. Галиакберов разгласили сведения, составляющие государственную тайну: Сайфи Зариф Мухаматшариф является агентом органов ФСБ РФ.

Ни у военного прокурора Казанского гарнизона, ни у вышестоящих прокуроров, ни у начальников Управления ФСБ России по РТ генералов Гусева А. П.[132] и Вдовина Е. В. так и не возникли вопросы: что происходит с сознанием челниских чекистов? Чем объяснить, что военнослужащие Службы УФСБ РФ по РТ в городе Набережные Челны за короткий период времени совершили ряд действий, имеющих признаки преступлений? А. Н. Дудниченко и Ф. Ф. Резатдинов — кражу; Н. Е. Зайцев — злоупотребление должностными полномочиями, должностной подлог и клевету; Р. Р. Талипов — воружен-ный разбой и разглашение госудаственной тайны; С. Ф. Галиакберов — разглашение государственной тайны и заранее не обещанное укрывательство особо тяжкого преступления; Р. Б. Юлбарисов — заранее не обещанное укрывательство особо тяжкого преступления.

Почему члены Коллегии Управления полковники Ю. А. Пахомов, В. А. Гаврилов, О. В. Назаров, А. В. Снаш-ков, С. Е. Загайнов, В. А. Домолазов, В. Г. Медведев; подполковники А. А. Бобков и В. В. Шагалов так легко и непринужденно совершили действия, имеющие признаки коррупции?!

И как тут не вспомнить слова Директора ФСБ России Н. П. Патрушева: «Хорошо, когда руководители ведомств с пониманием относятся к работе, проводимой органами безопасности по выявлению и пресечению фактов коррупции в их ведомствах», сказанные им в связи с задержанием за взятку высокопоставленного сотрудника Счетной Палаты РФ[133]. И как не задать вопрос: а найдутся ли камикадзе выявлять и пресекать коррупцию в стройных чекистских рядах после увольнения подполковника Удовенко Ю. А. за доклад по команде о признаках взяточничества полковника Зайцева Н. Е.?

Увы, вопрос, похоже, риторический.

События, участником или очевидцем которых мне довелось быть, заставили задуматься. Это только мне так «повезло»? Или правовой нигилизм стал нормой правоохранительных и судебных органов?

Попытался найти ответы на эти вопросы.

Гражданин становится подозреваемым, как правило, по доносу[134] . Институт доносительства развит во всех государствах мира, потому что без него эффективная борьба с преступностью немыслима. Но очень остро стоит проблема с заведомо ложными доносами: когда для достижения своих, как правило, низменных целей, доносчик обвиняет человека в том, чего он фактически не совершал. При этом доносчик практически ничем не рискует. Статью УК РФ «заведомо ложный донос»[135] никто не отменял, но эта статья практически не применяется, потому что доказать, что не соответствующая действительности информация была распространена преднамеренно, очень и очень сложно. Если человек заявляет, что он «искренне заблуждался», то ложным доносом это не считается.

В общем, все зависит от того, как и кем представлен донос. Если законопослушный гражданин приходит в правоохранительный орган и сообщает, что он является очевидцем преступления; если гражданин сообщает своему знакомому сотруднику спецслужб об известных ему обстоятельствах подготовки или совершения какого-либо преступления; если агент сообщает оперработнику о признаках преступной деятельности, ставших известными ему в результате выполнения задания — все это законно, а стало быть, нравственно! Но если же подонок, руководимый своими низменными мотивами, сообщает в органы правопорядка заведомо ложные сведения о причастности другого лица к преступлению, а тем паче, если сотрудник правоохранительного органа принуждает гражданина к заведомо ложному доносу — это преступно и безнравственно!

Итак, оперативные сотрудники получили донос: гражданин N совершил такое-то преступление. Эти сведения, как правило, трансформируются в задержание, а то и арест фигуранта. Подозреваемый, уличенный предъявленными доказательствами, сознался в содеянном преступлении. Дело передали в суд.

А как быть, когда фигурант «не колется»? Напрочь отрицает свою причастность к инкриминируемому деянию? Для того, чтобы собрать доказательства, подтверждающие или опровергающие доводы подозреваемого, необходима кропотливая, а зачастую и высокопрофессиональная работа. Куда проще применить пытки[136]. В фильмах «Убийство на Монастырских прудах» (Ленфильм, 1990г., режиссер Искандер Хамраев), «Капкан» (Россия, 2007, режиссеры: Владимир Краснопольский, Валерий Усков) и других весьма доходчиво показаны мотивация и способы фальсификации доказательств, совершаемых нашими «правоохранителями».

По данным Аналитического центра Юрия Левады, только в 16% случаев милиция применяет физическое насилие для «выбивания» нужной информации. Насилие и жестокость милиция чаще всего применяет при задержании — на это указал 61% опрошенных; 34% утверждают, что избивают беспричинно, «для куража», ради демонстрации власти[137] .

В предыдущих главах я уже писал, как челнинские правоохранители «допрашивали» Е. В. Эминентова, чтобы «добыть» показания о причастности его друга В. Г. Отюбрина к убийству трех человек. Как на основании «показаний очевидца» Л. Я. Новиковой — В. Н. Шернюков, Н. Н. Колузаев, М. Г. Шагабиев и А. М. Цветков — были осуждены за убийство Сошанковой.

Газета «Челны ЛТД» №26 от 25.06.2008 г. в статье «Вы что творите?!» опубликовала шокирующий факт: частным определением Набережночелнинского городского суда установлено, что первую жертву серийного педофила в милиции «обработали» так, что девочка дала показания против собственного отца. Несколько жестких допросов — и мужчина тоже сознался в том, чего не совершал! Милиция уже готова была отчитаться в раскрытии преступления, и тут пошли новые жертвы... Невозможно представить, что творилось в семье, чью жизнь поломал сначала маньяк-насильник, а потом правоохранительная система, которой было все равно, кого посадить за изнасилование ребенка. А на суде всплыло главное: девочка рассказала, что обвинить во всем папу ее надоумила тетя Римма — начальник ОПДН УВД города Набережные Челны Римма Рафиковна Искандрова. Какие же пытки палачи применяли к мужчине, чтобы заставить его признаться в изнасиловании своей малолетней дочери? Как следователь проверял «показания» потерпевшей и «признания» ее отца, а потом просто прекратил дело, не уточнив, как теперь этим людям жить дальше?

Прибегнув к пыткам, милиционер, оперативный сотрудник или следователь становится ПАЛАЧОМ[138] ! Солдат и палач лишают жизни человека. Однако на Руси солдат — почитаемая профессия, а палач — презрен. И это потому, что солдат, выполняя воинский долг, рискует своей жизнью, а палач, истязая беззащитного, упивается своею безнаказанностью!

Может, пытки присущи только Набережным Челнам? Увы, из федеральных средств массовой информации предстает удручающая картина, что пытки — общероссиская проблемма.

Семнадцатилетний Дмитрий Медков был отправлен в психиатрическую лечебницу за убийство родной сестры, четырнадцатилетней Татьяны. Бессрочно. Через три года выяснилось, что его сестра жива, и Медков три года провел за решеткой просто так. По ошибке. А по ошибке ли?

Корреспондент Владимир Колесников встречался с близким другом Дмитрия Алексеем Хиленко, который дал свидетельские показания и рассказал суду, как именно Дима убивал Татьяну. Его показания и стали «гвоздем» судебного определения: «Из показаний свидетеля Хиленко А. Н. следует, что 12.04.2003 г. примерно в 15 часов он находился в гостях у Медкова Д.... Между Медковым Д. и Медковой Т. произошла ссора, переросшая в драку... » И дальше Хиленко детально описывает убийство, расчленение и сжигание тела Татьяны. И не просто описывает, а с выездом на место, под фото — и кинокамеру с малейшими подробностями рассказывает, что, как и где убивали, расчленяли и сжигали Татьяну.

— Нас с Димой взяли прямо с урока и допросили в Александровске, где мы учились, — рассказал Алексей Колесникову. — Потом привезли в Новоселицкое. Меня снова стали допрашивать, я сказал, что мы никого не убивали. Потом в другой комнате допросили Димку. Вернулись ко мне и сказали, что Дмитрий признался в убийстве сестры. И если я не буду говорить правду, я буду типа его прикрывать. Так все и пошло-поехало».

По словам Алексея, сотрудники милиции заставили парня оговорить друга.

На вопрос: «А откуда взялись подробности, что брат не просто убил, а топором расчленил труп и сжег его в бане?» Алексей ответил: «Мне сказали, что Димка так рассказал.»

На роль главного свидетеля Леша был выбран по принципу «слабого звена». В окружении того, на кого хотят «повесить» дело, ищется самый слабохарактерный и беззащитный человек. «Слабое звено» после соответствующей обработки «сознается»[139]. В этом нет ничего нового — именно так «шились и шьются» дела, думаю, не только в России.

Начальник уголовного розыска Новоселицкого РОВД Ставропольского края Сергей Каргалев и его подчиненный Алексей Михнев заставили Алексея Хиленко и Дмитрия Медкова дать заведомо ложные показания и совершить самооговор. Кстати сказать, постановление о возбуждении уголовного дела на этих милиционеров было отменено[140].

А где были адвокат и прокурор?

— Адвокат Степанищев меня сразу предупредил: «Можешь ничего не рассказывать, мне это не нужно, — заявил суду Дмитрий Медков. — Тогда я во время следственного эксперимента отвел в сторонку прокурора и признался ему, что давал показания под давлением. Но и он от меня отмахнулся[141]. Геннадий Кошкидько — бывший прокурор района и Алексей Анищенко — следователь прокуратуры выстроили на деле Медкова неплохую карьеру. Кошкидько возглавил прокуратуру более крупного района. Анищенко забрали следователем в краевую прокуратуру[142]. После скандала в СМИ приказом краевого прокурора прокурор района Михаил Ламонов и следователь прокуратуры Максим Трофимов предупреждены о неполном служебном соответствии. А непосредственные участники той фальсификации — следователь Алексей Анищенко и прокурор Геннадий Кашкидько — написали рапорты об отставке по собственному желанию. Добровольно прекратил свои полномочия Юрий Иванов — судья, отправивший Диму Медкова на бессрочное принудительное лечение в психбольницу[143].

Вот и все! Семнадцатилетний Дима Медков, учившийся на «4» и «5 », писавший стихи и певший песни, был обвинен в жестоком убийстве родной сестры, подвергнут пыткам: его истязали психологически и физически — привязывали к трубе и били пластиковой бутылкой с водой[144]; признан общественно-опасным шизофреником и три года провел в спецпсихбольнице. А юристы-профессионалы, призванные устанавливать истину по делу и защищать конституционные права граждан России, были предупреждены о неполном служебном соответствии или уволены по собственному желанию?! И это произошло только после того, как СМИ подняли скандал, и в дело вмешался уполномоченный по правам человека на Ставрополье![145]

«В России пытки, в частности, в милиции, носят массовый и систематический характер». Об этом говорится в специальном докладе правозащитной организация Human Rights Watch. По ее данным, Россия вместе с Египтом, Филиппинами, Шри-Ланкой, Сирией и Узбекистаном занимает «почетное» место в списке стран, где пытки стали традицией. В России, по данным правозащитников, не менее 30% подозреваемых в уголовных преступлениях сталкиваются с пытками, при помощи которых милиция выбивает из них показания. Раскрываемость преступлений в России составляет 70%, а в Европе, к примеру, — около 40%... Точной статистики на эту тему нет: люди, как правило, боятся жаловаться»[146].

Да и не только боятся. ... Жалуются, а что толку? К великому сожалению, сложившаяся в стране система круговой поруки в правоприменительных органах способствует произволу и пыткам. Посудите сами: оперативники милиции и прокуроры работают в одной упряжке. Опера выбивают показания для кого? Для следователей, расследующих уголовные дела. Как же эти следователи будут расследовать совершаемые коллегами пытки?

Вот вопиющий факт: «Следствием установлено, что 8 сентября 1998 года Алексей Михеев (рядовой сотрудник дорожно-постовой службы) вместе с приятелем Ильей Фроловым познакомились в городе Богородске с двумя девушками — Савельевой и Крыловой. По просьбе Савельевой Михеев довез ее до Нижнего Новгорода, где они и расстались.

Через два дня, 10 сентября, мать Марии Савельевой обратилась в милицию с заявлением об исчезновении дочери. После чего Михеев и его друг Фролов были вызваны на допрос, а затем помещены в ИВС. По устной просьбе командира батальона ДПС, где работал Михеев, он был вынужден написать рапорт об увольнении по собственному желанию «задним числом».

На допросах приятель Михеева Фролов «после примененных к нему сотрудниками уголовного розыска Богородского ГОВД пыток и физического насилия оговорил себя, сказав, что они с Михеевым изнасиловали и убили Савельеву. После этого он был вынужден показать сотрудникам милиции вымышленное место, где они с Михеевым якобы закопали тело Савельевой».

Алексей Михеев на допросах свою вину отрицал. «После этого к нему были применены пытки электрическим током. Сотрудники уголовного розыска угрожали продолжать пытку, если Михеев не признается в преступлении, которого не совершал», — утверждает Фонд «Общественный вердикт”.

Михеев выбросился из окна третьего этажа, разбив стекло головой. В результате падения он получил тяжелый компрессионный перелом позвоночника с размозжением спинного мозга. Через девять дней, 19 сентября, Савельева вернулась домой.

Семь лет А. Михеев, прикованный к инвалидному креслу, ждал суда над милиционерами. И лишь тогда, когда вмешались правозащитники, дело удалось в прошлом году довести до суда. В ноябре прошлого года Ленинский суд Нижнего Новгорода вынес обвинительный приговор двум сотрудникам милиции. Оперуполномоченные Игорь Сомов и Николай Костерин получили по 4 года лишения свободы»[147].

Вдумайтесь в эти строки. Безвинного коллегу палачи истязали. По их вине Михеев стал инвалидом, а государству в лице милицейских и прокурорских чинов потребовалось семь лет, чтобы воздать негодяям по закону!

Палачей Сомова и Костерина все же осудили, а вот вопрос об их ставропольских коллегах Каргалеве и Михневе пока остается открытым...

Как говорят юристы из Российской межрегиональной сети против пыток, «физическое насилие в отношении подозреваемых со стороны некоторых сотрудников милиции отличается в России большим разнообразием«[148] .

Из жалобы, поступившей в Правозащитный центр «Общее действие» от задержанного С. А. Лебедева, 1979 г. р. : «Я, Лебедев Сергей Александрович, обращаюсь к вам по следующей причине.25.11.2002 года меня без присутствия адвоката вывели из камеры ИВС в Дзержинском РОВД города Нижнего Тагила и повели на допрос в кабинет номер 58. Там меня посадили на стул, протянули листок бумаги и предложили написать явку с повинной по факту карманной кражи, о которой я ничего не знаю, и которой не совершал. Допрашивали меня двое оперативников (фамилии не известны) и оперуполномоченный Четверяков. Они сказали, что мне, дескать, все равно сидеть, а за явку с повинной скостят срок. Я отказался, что привело их в злобное настроение, и меня сразу же поставили на растяжку ног возле стены. В течение часа Четверяков пинал меня сзади по ногам, почкам и промеж ног. Остальные двое сотрудников играли при этом в нарды. Когда Четверяков пнул мне промеж ног со всего размаху, я от боли упал на пол и сильно закричал. Четверяков подошел ко мне, взял рядом стоящий стул без спинки и, перевернув его, поставил мне на голову и начал на нем прыгать. В результате этого я согласился написать явку с повинной. Меня подняли, усадили за стол, дали снова лист бумаги и сказали, чтоб я писал. Но я, решив покончить жизнь самоубийством, так как терпеть больше не мог издевательств, прыгнул в окно упомянутого кабинета. Однако один из сотрудников успел поймать меня за ногу и затащил обратно. Надев на меня наручники, оперативники принялись пинать меня по тем местам на голове, где я рассек об стекло, говоря при этом, что «все равно будет незаметно», и оскорбляя меня матом.

Минут через 15 приехала «скорая помощь», и врач, осмотрев меня, сказал, что необходимо везти в травмпункт. Меня повезли в травмпункт, где врач, даже не обработав раны, написал, что я могу содержаться в ИВС и СИЗО. Мы вернулись в Дзержинский РОВД, и меня спустили в камеру ИВС. Только через два часа мне дали умыться и «зеленку».

Ловлю себя на мысли, что жалоба С. А. Лебедева — как близнец заявлений челнинцев, опубликованных в предыдущих главах.

— Да, мы применяем пытки, очень хорошо к ним относимся и считаем их эффективными. Шутка! — заявил начальник информационного управления ГУВД Москвы Кирилл Мазурин. Перейдя на официальный тон, Мазурин сказал, что все далеко не так драматично, как считают российские и международные правозащитники.

— Восемьдесят процентов заявлений, в которых говорится о применении физической силы со стороны сотрудников милиции, приходит из мест лишения свободы. Для нас понятно, что эти заявления связаны с попыткой осужденного смягчить режим пребывания, — отметил представитель московской милиции. Мазурин уверил, что все подобные заявления рассматриваются управлением собственной безопасности ГУВД, но отметил, что за последние два года не было заведено ни одного уголовного дела против сотрудников милиции. Зато было открыто несколько дел в отношении заявителей за клевету.

Хочется выразить слова глубокой признательности челнинским прокурорам, что Отюбрина, Эминентова и других, пострадавших от милицейских пыток, хоть за клевету не посадили!

Сергея Шимоволоса, координатора сети против пыток, комментарий Мазурина не удивляет: «Эти дела направлены против сотрудников милиции, облеченных большими полномочиями. И они сильно сопротивляются нашим расследованиям, — поясняет он. — Кроме того, они — профессионалы в уголовных процессах, а речь идет именно об уголовном расследовании. Вообще эти дела очень сложно доказывать. Все происходит в отделениях милиции, где нет свидетелей, — подчеркивает Шимоволос. — По закону о милиции, сотрудники, в адрес которых поступила жалоба на превышение должностных полномочий, от службы на время расследования не отстраняются»[149].

Правозащитный фонд «Общественный вердикт» и Аналитический центр Юрия Левады обнародовали данные социологического исследования о насилии в правоохранительных органах. Этот опрос был проведен среди врачей «скорой помощи» и травмпунктов более 40 регионов России. Выяснилось, что медикам довольно часто приходится оказывать медицинскую помощь людям, пострадавшим от милицейских сапог и кулаков.

— Масштаб явления позволяет говорить, что это не произвол каких-то отдельных несознательных людей, не единичные случаи, а система, — считает социолог Юрий Левада. Как подчеркивают авторы доклада, распространению насилия, жестокости способствует атмосфера бесконтрольности, круговой поруки в правоохранительных органах»[150] .

Не напоминает ли история с Димой Медковым и Алексеем Михеевым из сибирской глубинки истории, произошедшие в Набережных Челнах с В. Н. Шернюковым, Н. Н. Колузаевым, М. Г. Шагабиевым, А. М. Цветковым, В. Г. Отюбриным, Е.В. Эминентовым, В. З. Ва-сиковым, Ж. Х. Хайруллиным, Р. Б. Муминовым? С той лишь разницей, что, несмотря на публикации в СМИ, уполномоченный по правам человека в Татарстане за них не заступился. Да и прокурор республики никого не уволил, а отдельных, наиболее проявивших рвение «правоохранителей», представил к почетному званию «Заслуженный юрист Татарстана».

Но обвинители на то и обвинители. Государство уполномочило их предъявлять обвинение. Защитника, адвоката государство уполномочило защищать.

По Закону в России судебный процесс состязательный, то есть обвинитель и защитник имеют равные права в собирании и представлении суду доказательств.

Права-то у защитника и обвинителя равные, а равные ли возможности? Даже самый профессионально грамотный и убежденный в невиновности своего подзащитного адвокат всегда остается один против всей государственной системы обвинения. Посудите сами: на обвинение работает целая армия оперативных и иных служб правоохранителей с весьма развитой системой получения, накопления и анализа информации. Может ли с ними на равных состязаться адвокат? Думаю, вряд ли!

«Функции обвинения и защиты отделены друг от друга». Это означает, что ни при каких условиях защитник не вправе содействовать уголовному преследованию своего подзащитного. Он не только не вправе принимать меры к обнаружению преступления, устанавливать его событие, изобличать виновных лиц и т.д. (ч.2 ст.21 УПК РФ), но и ни в коей мере не может содействовать в этом органам, осуществляющим уголовное преследование.

В России большинство адвокатов — это бывшие судьи, прокуроры, следователи, оперработники. Как правило, они имеют опыт и знания в тактике и методике расследования, личный авторитет, авторитет предыдущей должности, связи в правоохранительных и судебных органах. Такие адвокаты весьма уважаемы в правоохранительных органах и судах. В своей работе они лучше находят язык со своими бывшими коллегами, хорошо знают их психологию и проблемы, условия и специфику их работы, типичные ошибки и нарушения, допускаемые ими, и то, как и где их можно найти и использовать в интересах защиты. Эти же качества позволяют некоторым из них вступать в коррупционные связи с недобросовестными работниками правоохранительных органов, действуя не в интересах клиента. Они имеют реальные возможности для незаконного воздействия и на субъектов расследования, и на суд. Профессиональные незабытые качества и опыт общения с людьми позволяют им весьма умело воздействовать на свидетелей, потерпевших и других участников процесса. То есть в целом они являются, с одной стороны, цветом адвокатского сообщества, но, с другой стороны, при невысоком уровне моральной чистоплотности и порядочности они — опасные нарушители закона и этики.

В 60-е годы в Московской городской коллегии адвокатов было проведено обобщение о взяточничестве в правоохранительной системе, показавшее, что замешанными в коррупции оказываются почти исключительно адвокаты из бывших судей, прокуроров и следователей.

Так называемые «коррумпированные» адвокаты есть не только незаконное, но и крайне безнравственное явление, феномен сращивания сторон защиты и обвинения, где жертвами становятся подозреваемые, обвиняемые, другие участники процесса. То есть такие псевдозащитники используют методы, противоречащие интересам их подзащитных. Среди «коррумпированных» адвокатов большая часть — некомпетентные, низкоквалифицированные, осознающие, что без постоянных «подачек», «рекомендаций» со стороны следователей им не удастся получить платежеспособную клиентуру.

«Коррумпированный» адвокат редко критикует следователей, намекает своему клиенту на личные контакты и на то, что все вопросы он может решить, лишь бы клиент платил. Часто «коррумпированные» адвокаты становятся постоянно действующими посредниками во взяточничестве. Организованная преступная группа — именно так следует квалифицировать такой «тандем» — в составе следователя, дознавателя, оперативника, прокурора, судьи и «коррумпированного» адвоката вымогает у подозреваемых, обвиняемых, их родных и близких, представителей криминальных структур крупные денежные суммы за принятие правовых решений в пользу привлекаемых к ответственности. Причем речь может идти как о законных, так и о незаконных решениях. Зачастую имеет место соучастие в привлечении заведомо невиновного к уголовной ответственности (ст. 33 и 299 УК РФ) или в понуждении к даче показаний (ст. 33 и 302 УК РФ).

«Коррумпированные» адвокаты вопреки интересам доверителя оказывают помощь следствию в том, чтобы упорствующий подзащитный признал свою вину; сообщают следователю о психическом состоянии обвиняемого, о том, в чем он признается адвокату наедине; оказывают помощь в выработке тактики, стратегии расследования; дают советы о том, как полнее собрать доказательства вины по делу, возместить причиненный ущерб за счет обвиняемого и т.п. ; содействуют следствию в изобличении одного подзащитного с тем, чтобы «выгородить» другого — его сообщника[151].

Но у каждого «коррумпированного тандема» — адво-кат-оперработник-дознаватель-следователь-прокурор-судья — имеются конкретные фамилии, имена и отчества. Только кто же пресечет этот «преступный тандем», если его участниками являются «юристы», которые по должности призваны на борьбу, выходит, с самими собою! Борьба с этим «преступным коррумпированным тандемом» зачастую напоминает щенка, пытающегося у всех на виду укусить свой хвост! Если и удается ему это сделать — кусает не больно, так, для виду. Хвост-то свой!

Господь с ними, с обвинителями и защитниками. Последнюю точку в состязательном процессе, провозглашая законное, обоснованное и справедливое постановление, вынесенное на основе всесторонней оценки представленных сторонами доказательств, ставит независимый суд, подчиняющийся только Конституции Российской Федерации и федеральному закону! И что же у нас творится в судебной системе? Первый специализированный доклад об уровне коррупции в судах мира опубликовала международная организация по противодействию коррупции Transparency International. По данным экспертов, в России ежегодные объемы взяток в судах[152] достигают 210 миллионов долларов, а 63 процента российских граждан уверены, что суды коррумпированы. В докладе отмечается, что особенностью российской ситуации в последние годы на процессы отправления правосудия все чаще влияет политика. По мнению экспертов, переплетение низовой коррупции и политического давления делает невозможным борьбу с этим явлением. В опросе принимали участие 7,5 тысяч человек из 40 регионов страны. Из 62 исследованных стран мира Россия занимает 43 место по коррумпированности судебной системы. Подобные показатели недоверия к судебной системе (60-70 процентов), согласно докладу, у Польши, Венесуэлы, Чили, Конго, Тайваня, Марокко, Сенегала и Турции[153].

Адвокат Дмитрий Кондратьев в статье «Судебная власть и коррупция» утверждает: «По данным социологического исследования фонда «Общественное мнение», сегодня россияне не только не доверяют судам, но и уверены, что в своих решениях судьи вообще не руководствуются законом. 67% опрошенных считают, что большинство российских судей берет взятки, и лишь 12% называют их честными и неподкупными. Почти половина россиян (47%) уверена, что суды чаще выносят несправедливые приговоры, а 24% опрошенных считают, что такие приговоры бывают редко. 62% уверены, что российский суд в своих решениях руководствуется не законом, а «другими обстоятельствами».

Лишь 19% респондентов полагают, что суды руководствуются исключительно законом. 40% россиян под «другими обстоятельствами» понимают корыстные интересы судей, а 8% — давление на них вышестоящих органов. Также на приговор влияют убеждения и самих судей, их настроение и давление со стороны криминальных структур. 44% опрошенных россиян склонны придерживаться мнения, что в конфликтных ситуациях необходимо избегать обращения в суд. 39% респондентов полагают, что идти в суд все-таки стоит.

На просьбу социологов описать образ российского судьи не смогли или не захотели отвечать 42% опрошенных. Остальные вдвое чаще давали российским судьям отрицательные (35%), чем положительные (18%) характеристики, а нейтральные суждения звучали совсем редко (4%).

Что же касается фактически возбужденных уголовных дел в отношении судей, то их число не превышает 5-6 в один календарный год. Статистика же показывает, что в квалификационные коллегии судей, например, в 2003 году поступило 18. 749 жалоб. И это при численности судейского корпуса около 20.000 человек. Из числа этих жалоб: жалобы на нарушение норм процессуального законодательства — более 7000; на волокиту — более 5000; на грубость и неэтичное поведение — 940. Из этого потока обращений рассмотрено лишь 12860 жалоб. Остальные возвращены без рассмотрения. В результате только 118 судей получили «страшное» наказание — предупреждение. А за совершение поступков, порочащих честь и достоинство судьи, были прекращены полномочия всего 36 судей.

По ранее возбужденным делам (статистика за 2003 год) было вынесено 5 приговоров (из них ни одного — за получение взятки). Трое судей получили условные сроки и были амнистированы, одного судью оправдали, и лишь один служитель Фемиды отправился отбывать реальное наказание за убийство двух человек: находясь в нетрезвом состоянии, расстрелял трех прохожих из служебного пистолета.

Всем юристам хорошо известно, что, например, в уголовном процессе при условии содержания подсудимого под стражей абсолютно невозможен оправдательный приговор при отсутствии состава преступления и даже отсутствии события преступления. Однако здесь вся проблема в том, что следователь и прокурор прекрасно знают, что стоит только довести дело до суда, судья будет исходить из ложно понятых интересов государства и обвинительный приговор будет просто проштампован, потому что судья явно займет позицию обвинения.

А дальше вступит в действие защита «чести мундира» (точнее, «чести судейской мантии»), которая происходит в виде покрывательства (или укрывательства) судьями вышестоящих инстанций незаконного постановления (или деяния) судьи нижестоящего суда. Можно ли расценивать это как элемент коррупции? Безусловно, нет. Это лишь издержки административно-командной системы управления государством.

Защита чести мундира при этом возлагается на вышестоящего судью или судебную инстанцию. Позиция этого судьи всегда напрямую зависит от его личных убеждений. И решение так называемый «проверяющий» судья выносит лишь на основании этого. И если судья вышестоящий относится к судье, постановление которого проверяется, благосклонно, в большинстве случаев такое, даже незаконное постановление, будет оставлено в силе. Честь мундира![154]

16 января 2007 года в эфире «Радио России» член независимого экспертно-правового совета Сергей Насонов отметил: «Спустя 15 лет после начала судебной реформы вотчина российской Фемиды остается одной из самых неразвитых и зависимых областей».

К сожалению, у населения уровень доверия к судам так и не вырос, а даже, наоборот, повысился уровень недоверия. Все больше информации в СМИ проходит о коррумпированности судей, о том, что сейчас просто так судьи справедливый приговор не выносят. Суд и до начала судебной реформы не представлял собой образец объективности и беспристрастности. Была огромная перегруженность судов, крайне медленная процедура рассмотрения дел. Как до реформы, так и в настоящее время отсутствует независимость судей.

Если посмотреть на российскую практику, то можно увидеть, что существует достаточно сильная зависимость судей от председателей судов. И соответственно председателей судов от вышестоящих судов. В российских судах своеобразно распределяются уголовные и гражданские дела. Никакого механизма распределения этих дел не существует. Распределяет их единолично один человек — председатель суда. Что происходит? Если появляется судья, который действует слишком независимо, то председатель суда просто перераспределяет ему несколько большее количество дел. И судья не успевает их рассмотреть. А нерассмотрение дел в срок дает основание к привлечению такого судьи к дисциплинарной ответственности. Один раз привлекли, второй раз привлекли, на третий раз и сняли. Поэтому сейчас председатель суда, как по законодательству, так и на практике представляет собой всевластную фигуру в суде.

Определенная зависимость сохранилась у российских судов и от органов уголовного преследования, прокуратуры. Каждый из нас, придя в судебное заседание, может убедиться, как легко прокурор заходит в кабинет судьи. Понятно, что речь идет о простом общении, но сам факт, что обвинители и прокуроры тесно общаются с судьями, подтверждает все-таки — эта взаимосвязь осталась. Статистика полных совпадений мнений прокуроров с мнением судов в приговорах позволяет сделать определенные предположения.

В некоторой степени суды зависят и от местных властей. Несмотря на то, что судебный департамент обеспечивает и осуществляет финансовое, материальное и организационное обеспечение деятельности судей, местные власти тоже прикладывают к этому значительные усилия. Например, все московские судьи получают своеобразную доплату от правительства Москвы, что стало поводом указания в ряде жалоб, поданных в Европейский суд, о том, что московские суды просто не в состоянии объективно рассматривать дела в отношении московского правительства или в отношении представителей какой-то местной администрации. В регионах ситуация та же. Все-таки от местных властей зависит еще очень многое в организации обеспечения деятельности суда. А гарантии независимости судов слишком слабы.

Сразу же вспоминается нашумевшее дело водителя Щербинского, которого обвинили в гибели губернатора Евдокимова. Как можно охарактеризовать то, что происходило с приговором по этому делу? Сначала он носил обвинительный характер. А после того, как поднялась волна протестов, и из высоких сфер было сказано: «Надо бы разобраться «правильно»«, — суд быстро разобрался «правильно». Этот момент показательный!

Аналогичная ситуация произошла с инспектором ГИБДД Новосибирска лейтенантом милиции Александром Бугурновым, который 27 февраля 2005 года составил протокол на Василия Савицкого — помощника прокурора Железнодорожного района Новосибирска, управлявшего автомобилем «Тойота» в нетрезвом состоянии. За это «преступление» в мае 2006 года Заельцовский райсуд Новосибирска приговорил лейтенанта Бугурнова к четырем годам лишения свободы условно. Инспектора уволили со службы. Дело вызвало широкий общественный резонанс. За инспектора заступилось движение автомобилистов «Свобода выбора» (юрист организации стал его защитником), и дело было возвращено на новое рассмотрение. В октябре 2007 года лейтенант был оправдан[155].

Когда из вышестоящих сфер получен некий сигнал о том, что надо разобраться «правильно», вот тогда у нас и происходит справедливое рассмотрение дел. Возникает вопрос: «Почему в первый раз это оказывается невозможным? Что-то изменилось? Были другие доказательства или иной порядок?» Странно, что при этом объем доказательств остался тем же, однако судебное решение, тем не менее, поменялось кардинально.

Анализ статистики судебной практики позволяет сказать, что в России процент оправдательных приговоров очень ничтожен в сравнении с другими странами, где он доходит до 15-25 процентов, то есть по каждому пятому делу. Думаю, это объективный показатель независимости судей. «Даже при Сталине количество оправдательных приговоров составляло 10% от общего числа рассматриваемых уголовных дел, а сейчас — менее одной трети процента», — отметил в беседе с корреспондентом газеты GZT. ru адвокат Роберт Зиновьев[156].

Владимир Хроменко — адвокат, член Адвокатской палаты Москвы в опубликованной в газете «За волю» статье «Тотальный обвинительный уклон правоохранителей» утверждает: «Статистика говорит, что количество оправдательных приговоров, составлявшее в практике военных трибуналов 1941-1945 гг. порядка 7% от рассмотренных дел, в современной России не достигает и 0, 5%! (без учета практики судов присяжных). А, например, в Москве общий объем оправдательных приговоров от всего массива судебных постановлений по различным уголовным делам составляет менее 0, 3 процента, то есть близок к нулю!»[157] Хроменко приходит к нерадужным выводам: «В настоящее время — к концу второго президентского срока Владимира Путина — в России окончательно оформился бюрократический централизм власти. Сложились своеобразные «большие тройки» в системе уголовного судопроизводства. «Следователь-прокурор-судья» проводят последовательную линию на обвинительный уклон практически в ста случаях из ста!

Людмила Власова в документальном фильме «Заложники Зоны»[158] утверждает: в России из ста совершеннолетних мужчин двое сидят за решеткой.

Правоохранителями перемалывается целый пласт активной, дееспособной молодежи, которая могла бы пополнить Вооруженные силы РФ, а также науку и промышленность, но вместо этого уничтожается в тюрьмах и лагерях с помощью милицейско-прокурорского беспредела, освященного судебной властью. Причем надо заметить, что слово «беспредел», употребляемое по отношению к милиции, прокуратуре или судам, стало уже официальным термином в речи, как самого президента России, так и членов правительства.

В судейском корпусе действует круговая порука, которая ничем не отличается от криминальной круговой поруки. Основным принципом деятельности большой тройки «следователь-прокурор-судья» является принцип полной безнаказанности. Ни за незаконное возбуждение уголовного дела следователем, ни за утверждение обвинительного заключения по этому делу прокурором, ни за обвинительный приговор по делу, вынесенный судьей, ни следователь, ни прокурор, ни судья не отвечают ни в какой мере. Абсолютная безответственность.

Практически во всех регионах страны криминальная милиция и следственные управления региональных прокуратур уничтожают успешные российские предприятия, смыкаясь с теневой олигархией. В то же время идет активный захват рынков иностранными компаниями, где свою долю участия имеют руководящие работники МВД и прокуратуры. Более того, именно прокуратуры осуществляют давление на предприятия оборонного цикла, реализующие оборонный заказ, зачастую участвуя в рейдерском захвате и переделе собственности в качестве исполнителя или организатора акции.

Разработанная на заре пресловутой перестройки в Госдепартаменте США и пересаженная на российскую почву система функционирования судебной власти как совершенно независимого от исполнительной власти института с обязательным обвинительным уклоном требует огромных бюджетных вливаний.

Получается, что за деньги налогоплательщиков — народа (населения) — идет планомерное истребление этого самого народа. Прокуратура и МВД требуют все больше средств на свое содержание, что можно сказать и о системе исполнения наказаний Минюста России. Этим ведомствам в совокупности очень выгодно наличие огромной армии заключенных, на содержание которых в бюджете страны закладываются финансы, сравнимые со средствами, необходимыми на модернизацию Вооруженных Сил РФ, на создание, например, истребителя пятого поколения.

Действенность этой модели можно проиллюстрировать двумя цифрами: у нас около миллиона заключенных постоянно находятся в местах лишения свободы, и в то же время около миллиона человек Россия теряет каждый год, население вымирает со скоростью 2-3 тысячи человек в день. Россия, если не ошибаюсь, — вторая страна в мире по количеству заключенных. Только США с их 300 млн. населения и массовым владением автоматическим огнестрельным оружием стоят на первом месте — около 2 млн. заключенных.

Норма о судебной власти в Конституции РФ появилась с помощью американских советников предыдущего Президента РФ, как якобы соответствующая демократическим традициям. Однако за полтора десятилетия, прошедших после внедрения американской модели конституции в нашу государствообразующую систему власти, мы теряем 1 млн. граждан безвозвратно и сажаем 1 млн. граждан, готовя огромные человеческие массы незаконно репрессированных россиян. У одного репрессированного человека 5 человек ближнего окружения, разделяющих его взгляды, это мать-отец-сын-дочь-брат-сестра-друг. Это уже 5 млн. человек в год и 50 млн. человек за 10 лет! То есть половина из 100 млн. избирателей недовольна властью».

Мне трудно не согласиться со справедливостью процитированных публикаций российских СМИ. Но необходимо добавить, что во всех этих материалах авторы говорят о приговорах, выносимых судами первой инстанции. Статистика утверждает, что в кассационном порядке отменяются около 42% оправдательных приговоров, притом, что их количество в общей массе судебных вердиктов составляет в среднем 0, 38%. Оправдательные приговоры, вынесенные судами присяжных, отменяются в 51% случаев. В порядке надзора отменяют около 10% оправдательных приговоров, утвержденных в двух предыдущих инстанциях. Если не углубляться в сложные математические подсчеты, то можно утверждать, что оправдательные приговоры в России «стремятся» к абсолютному нулю!

Американскую-то модель конституции внедрили, видимо, формально. Ибо как объяснить тот факт, что оправдательных приговоров в Европе 15-17%, в США — 23-25%, а на Руси-матушке — кот наплакал. При этом не следует забывать, что 30% обвиняемых признаются в содеянном под пытками. Удельный вес самооговоров при таких обстоятельствах трудно установить.

Давайте проследим динамику обвинительного уклона в российском правосудии.

Кандидат исторических наук А. Попов[159] утверждает: «В 1874 году российские суды присяжных вынесли 28, 2% оправдательных вердиктов, а суды короны, состоящие из трех профессиональных судей, — только 18, 4%». (Что, в общем, соответсвует этим показателям сегодня в развитых странах.)

Оценить «правосудие» в период беззакония Великой Октябрьской я затрудняюсь, но от вышеуказанных авторов нам известно, что в период «культа личности» оправдательных приговоров было 10%, и даже в период Великой Отечественной войны военные трибуналы оправдывали 7% подсудимых!

А. Попов утверждает: «В 70-80-е годы XX века — после «хрущевской оттепели» и в разгар «ненавистного застоя» — оправдательные приговоры составляли только 1%».

Что было в период Перестройки, Демократизации и Гласности, сказать не могу, но вот сегодня, по моим скромным подсчетам, оправдательные приговоры составляют только 0, 01596% от общей массы, что более чем в 60 раз меньше, чем в период «застоя», более чем в 600 раз меньше, чем в «период культа личности». Ну а с 1874 годом и сравнение некорректно

Глядя на эту статистику, так хочется восторгаться: «Ай да следователи, ай да прокуроры — молодцы парни! Так качественно осуществляют предварительное следствие! Так обосновывают обвинение! Судьям деваться некуда, как обвиняемых толпами на лесоповал спроваживать!»

Однако, принимая во внимание исследования Human Rights Watch, «Общественного вердикта» и Аналитического центра Юрия Левады, — восторгаться что-то не очень хочется.

А если учесть, что проведенный в 1991 году опрос более чем лояльных к прокурорам судей установил, что 2, 8% респондентов дали предварительному следствию оценку «очень плохо»; 3, 5% — «просто плохо»; 75% — «посредственно»; 17, 5% — «хорошо»; 0, 8% — «очень хорошо», оценку «отлично» не дал ни один из 736 опрошенных судей, — то становится как-то не по себе. Ну а если, не к ночи будет помянуто, припомнить «художества» Зи-ятдиновых — Искандровых и К^О, становится жутко: неровен час, сам попадешь им под руку и признаешься в изнасиловании Тутанхамона[160] или разграблении Трои!

Андрей Смирнов в опубликованной в «Коммерсанте» статье «Сергею Шашурину скостили приговор» (5.05.2006) сообщил, что экс-депутату Государственной Думы РФ Верховный суд России отменил приговор за клевету, вынесенный ему мировым судом Московского района Казани.

В ноябре 2003 года господин Шашурин в процессе предвыборной кампании в выступлении по татарскому телевидению заявил, что глава МВД республики генерал Асгат Сафаров и его заместители связаны с лидерами преступных местных группировок и что местные высокопоставленные чиновники причастны к крупным хищениям, в частности, водки и золота. За эти теледебаты 2 февраля 2005 года мировой судья приговорил Шашурина к одному году и восьми месяцам лишения свободы!

Верховный суд России согласился с мнением адвоката Воронина, что эти высказывания нельзя квалифицировать как клевету: это личные убеждения господина Шашурина, на которые каждый имеет право, а судить людей за убеждения нельзя. В надзорной жалобе также было указано, что в действиях господина Шашурина не было состава преступления, а «уголовное дело против него было сфабриковано».

Личность Сергея Петровича весьма колоритна и заслуживает отдельного романа. Здесь будет уместно отметить, что в течение почти десятилетнего депутатства Шашурин был очень неудобной фигурой для татарстанских и федеральных властей. Его громкие разоблачения в коррупции и хищениях, а также списки виновных в этом, которые пестрели первыми лицами государства, очень раздражали руководителей всех уровней. Шашурин входил в состав думской комиссии по борьбе с коррупцией. По депутатским запросам Шашурина, которых его штаб написал около 700 штук, в Генпрокуратуре даже был создан специальный отдел и заведены десятки уголовных дел. Самым громким его разоблачением стало дело о хищении высшими государственными чиновниками 786 тонн золота в 1992-1994 годах[161].

Я не берусь давать оценку фактам, которыми располагает Шашурин. Но вот газета «Ревизор» в мае 2008 года утверждала, что во время недавнего ареста казанскими следователями Радика Юсупова, более известного в криминальных кругах России под кличкой «Дракон», последний звонил министру внутренних дел РТ генерал-лейтенанту милиции Асгату Сафарову и просил защиты. Насколько мне известно, статья «Не время для дона Дракона, Или до кого не дозвонился авторитетный предприниматель?» в суде никем не оспаривалась.

Уголовное дело против директора школы села Сепыче-во Александра Поносова было возбуждено в конце 2006 года, так как прокуратура выяснила, что на школьных компьютерах установлены нелицензионные версии Windows. 30 января 2007 года, отвечая на вопрос журналистов о Поносове, Президент России Владимир Путин сказал: «Хватать и не пущать — это простое дело, а разобраться по существу — это всегда сложнее... Но вот так хватать человека, который купил там какой-то компьютер, и грозить ему тюрьмой — это чушь собачья». Вот за эту самую собачью чушь воистину независимый Пермский краевой суд приговорил Поносова по статье 146 УК РФ к штрафу в 5 тысяч рублей. Слава Богу, что не посадили!

Летом 2005 года в одном из репортажей на телеканале ОРТ было сообщено, что прокуратурой Краснодарского края возбуждено уголовное дело на руководство какого-то сочинского санатория за то, что отдыхающие не были предупреждены о прогнозируемом метеорологами оползне!

Прокурором города Волжск возбуждено уголовное дело на Наталью Ковалеву, которая при регистрации своих пятерых детей, трое из которых рождены «суррогатными мамами», указала, что всех ребятишек родила она в один день!

И это правильно. Есть признаки преступления — надо возбуждать уголовное дело. Вопрос о предъявлении обвинения может быть решен только по результатам предварительного расследования.

Ирек Минзакиевич Муртазин в книге «Минтимер Шаймиев: последний президент Татарстана» описал известные ему факты злоупотреблений и многомиллионных хищений народных денег, совершенных должностными лицами республики и их близкими родственниками. Читатель, в том числе прокуроры, милиционеры и чекисты Татарстана эту книгу увидели в июле 2007 года. Ни прокуратурой, ни милицией, ни чекистами уголовных дел по описанным фактам не возбуждено. И только 5 декабря 2008 года в преддверии выборов в Государственный Совет Татарстана, куда намеревался баллотироваться автор книги, Следственным комитетом при прокуратуре РТ якобы по заявлению президента Шаймиева М. Ш. возбуждено уголовное дело по обвинению Муртазина И. М. в клевете и нарушении неприкосновенности частной жизни. Посмотрим, какую правовую оценку изложенным Муртазиным фактам даст суд.

В статье 19 Конституции России говорится: «Все равны перед законом и судом». Но тогда почему мировой судья Московского района города Казани приговорил к реальному лишению свободы экс-депутата Государственной Думы России С. П. Шашурина за клевету, которая и клеветой-то не являлась, а мировой судья Вахитовского района г. Казани Б. Г. Абдуллаев и федеральный судья Казанского гарнизонного военного суда Э. Е. Сафонов дважды оправдали полковника ФСБ России Н. Е. Зайцева за распространение клеветнических сведений в отношении подполковника Ю. А. Удовенко, необъективность которых установлена судом?

Почему Военная коллегия Верховного суда России Определением №2-054/02 отменила приговор по делу Тарасова на том основании, что суд первой инстанции необоснованно отказал прокурору в истребовании и исследовании заявленных им доказательств, а при рассмотрении полдюжины дел по моим искам — в нарушение судебной практики и Решений Конституционного Суда России — признала законными необоснованные отказы в рассмотрении истребованных мною доказательств?

Почему Сашу Титарева арестовали и обвинили в разбое, а руководившего этим мальчишкой майора ФСБ России Р. Р. Талипова даже под стражу не брали и признали виновным только в угоне автомобиля без цели хищения?

Почему под руководством Юрия Владимировича Андропова органы КГБ и Генеральной Прокуратуры СССР весьма решительно выявляли и пресекали преступления, совершаемые сотрудниками МВД[162], а в настоящее время чекисты и прокуроры Татарстана, по сути, укрывают (по-другому трудно назвать перечисленные мною факты) преступления, совершаемые правоохранителями.

Почему М. Г. Шагабиева осудили к одиннадцати годам лишения свободы на основании самооговора в результате пыток, который не подтверждался ни одним объективным доказательством, а при расследовании уголовного дела по факту покушения на убийство Малькова видеозапись с признаниями Зацепина и написанную им явку с повинной прокурор счел «не относящейся» к делу? Почему остался на свободе Н. А. Зинаттуллин — соучастник убийств четырех граждан России?

Почему экс-судьи Татарстана Якупов и Шакиров за совершение преступлений, по которым «смертным» полагаются длительные сроки лишения свободы, «отделались» условным наказанием?

Подобные вопросы можно задавать бесконечно. Но с каждым таким вопросом лично у меня возникает чувство обреченной незащищенности перед беспределом наших правоохранителей — правоприменителей. И возникает глобальный вопрос: кто правит бал в России — Авторитет Законов или закон «авторитетов»?

И сказал Христос: Правосудие делает нацию великой, и чем больше величие нации, тем с большим вниманием она должна следить за тем, чтобы правосудие не обходило даже самых скромных из ее граждан. Горе той нации, где справедливый суд обеспечен только тем, у кого есть деньги и влияние![163]

Более двух тысячелетий этим мудрым словам Спасителя, и их актуальность для России подтвердил Президент России Дмитрий Анатольевич Медведев, который заявил: «Коррупция в органах власти сегодня имеет огромные масштабы, борьба с ней должна превратиться в национальную программу... В основе этого пути должно лежать видимое для всех улучшение работы судебной системы. Надо сделать все, чтобы люди поверили, что суды — это то место, где принимаются справедливые решения, где они могут найти защиту от нарушителей закона, будь то уличный хулиган или чиновник... Во-первых, мы должны искоренить практику неправосудных решений «по звонку» или «за деньги».

Да, непосильную ношу взвалил на свои плечи Президент России! И дай Бог ему сил довести до ума предложенную им национальную программу по борьбе с коррупцией и установить в России Диктатуру Закона!

¹⁵⁶ http://www. zavolu. info/324. html

406