Здрасьте, я ваша тетя - 2 (с половиной)

- Что за безобразие! – притворно возмутился Бабс. – Я не могу репетировать в таком шуме! – увидев, что его тирада не произвела никакого впечатления, он отставил вперед ногу и вытянул шпагу, едва не выколов глаз самому ретивому из толпы линчевателей. Уставившись в пустые глазницы черепа, он продекламировал, - Бедный Йорик! – Бабс изобразил на лице какую-то гримасу, долженствовавшее отобразить его, Гамлета сострадание к Йорику. – Что невесел? – неожиданно вскричал «Гамлет», с надрывом меняя интонацию, - Буйну голову, в смысле, лысый череп, свой повесил?

Неожиданно раздались жидкие хлопки. Спустя секунду, они переросли в настоящую овацию. «Гамлет» раскланялся и собрался было захлопнуть перед носом у одураченных ценителей искусства дверь, но тут из-за занавески с грохотом упал сэр Френсис.

Толпа вновь взревела и попыталась ворваться внутрь гримерки. Бабс от отчаяния вновь решился на экспромт.

- А, а, а, Клавдий! – страшным голосом взревел «Гамлет», швыряя в сэра Френсиса череп Йорика. Тот с треском разлетелся на куски об стену дюймах в трех от головы полковника Чеснея.

Рык Бабса перекрыл рев толпы, самые ретивые представители которой застряли в дверях, немилосердно толкаясь друг с другом за право первым линчевать джаз-банду «Ведро краски». Теперь уже толпа принялась толкаться, но уже за право хоть одним глазком поглядеть на продолжение.

Бабс скосил глаза и увидел, что от него ждут очередной реплики.

- Клавдий, - старательно повторил он, подбегая к сэру Френсису и, хватая его за лацканы мундира. – Ты убил моего отца! – сообщил он «Клавдию». – Ба-а-а-льшая ошибка! – добавил он, стукая сэра Френсиса головой об стену. Тот, не сказав ни слова, полностью ошалев от «экспромта», принялся сползать по стене. Бабс же, отбросив шпагу, принялся засучивать рукава у своей рубашки. Толпа тем временем продолжала просачиваться внутрь. С каждой минутой в гримерке становилось все более тесновато.

Бабс, понимая, что нужно продолжать, взмахнул кулаком и воскликнул:

- Бить или не бить? Вот в чем вопрос! – сообщил он «зрителям». – Бить! – принял решение он. – Готовься, Клавдий! – с этими словами он приподнял сползшего было полковника и так смазал кулаком по его челюсти, что тот с грохотом упал к его ногам.

- Браво! – заорал Брассет, вылезая из-за второй занавески.

- Браво! – грянула толпа, принявшаяся рукоплескать «актеру».

- Спасибо, спасибо, - принялся раскланиваться Бабс. – Приходите на спектакль, не пожалеете, а сейчас попрошу вас всех удалиться.

- Отличный удар, сэр, - к «Гамлету» подскочил один из восторженных зрителей. Я и понятия не имел, что пьеса Шекспира так же интересна, как матч по боксу!

Бабс с улыбкой вытолкал любителя бокса наружу и, захлопнув дверь, прислушался к шуму за дверью. Ошалевшая толпа, побурлив немного, начала расходиться, делясь впечатлениями о встрече с великим актером.

Из шкафов и из-под стола вылезли остальные участники джаз-банды.

- Скотина! – взревел Джекки Чесней. – Как ты мог поднять руку на моего отца!

- Если бы я не поднял на него руку, то мы бы все откинули ноги! - - заявил Бабс, прячась за стулом от разъяренного Джекки.

- А кто в этом виноват? – продолжал орать Джекки Чесней. – Все ты со своей идиотской группой! Зачем надо было выплескивать на зрителей ведро краски? – возмущенно орал он, вырываясь из тесных объятий Брассета и Чарли Уэйкома.

- А это, чтобы нас запомнили! – с апломбом заявил Бабс, гадко улыбаясь. – Теперь о нас будут говорить и писать целый месяц, не меньше!

- Перестань, Джекки! – заявила донна Роза. – ну врезал смеха ради старому алкоголику, так ему полезно, вот увидите, сегодня опять напьется и будет вспоминать, как ходил на повстанцев врукопашную.

- Донна Роза, Вы забываетесь, - заявил Джекки. – Это не просто какой-то алкоголик, или проходимец. Это Ваш муж и мой папа!

- Одно другому не мешает, - отрезала донна Роза.

- Нет мешает! – с пылом возразил Джекки. – Джентльмен не может быть проходимцем и алкоголиком!

- Нет не мешает! – загорелась донна Роза. – Вспомните судью Криггса!

- Судья Криггс не джентльмен! – с достоинством заявил Чесней - младший., поднимая своего отца. – А ты че скалишься, мерзавец, - он увидел ухмыляющегося Бабса.

Так я же кретин, мне все можно, - осклабился еще больше Бабс. – Только, по-моему, пора отсюда сматываться, а то придется репетировать еще и битву Гамлета с этим, как его, не помню, я в этот день школу прогулял.

- Должна признаться, что эти слова не лишены смысла. – Господин Мандатрахулос славно повеселился, но ему пора кое-что подписать! – заявила она, доставая из-за корсажа кипу бумаг.

- Ни хера! – взвился «Мандатрахулос». – Я не вижу, где мои полтора мильена!

- После, - заверила его донна Роза. – После.

- Вот и подписывать я буду после, - передразнил ее Бабс. – У нас говорят, что «не верь глазам своим, если видишь, что солнце встает на западе, а садится на востоке». Лучше проверь свой компас! Ни хера я ниче не подпишу!

- Хам, мерзавец, скотина! – выпалила донна Роза.

- Прежде всего, я бизнесмен! – хвастливо заявил Бабс. – А все то, что Вы сказали, это Ваш муж, сэр Френсис.

- Сударь, Вы забываетесь! – проскрипел сэр Френсис, приходя в себя. – Я за свою жизнь убивал людей за меньшее. Как щас помню, зарубил саблей одного пленного индуса, который хотел бежать. Я храбро подъехал к нему на лошади и рубанул сзади, - похвастался сэр Френсис. – Я отдавал приказы о расстрелах сотен пленных и ни одной слезинки не было в моих глазах!

- Да Вам просто обязаны вручить медаль «За мужество», - насмешливо сообщил Бабс, выходя из комнаты.

- Но как же с бумагами? – воззвала ему вслед донна Роза.

- Я не подпишу, пока не увижу деньги, - твердо заявил Бабс. – А до тех пор я, пожалуй, поживу у вас в особнячке.

- Зачем же Вам столько денег сразу? – воскликнула донна Роза.

- Они мне сердце согреют, когда я на нары тюремные пойду! – в стиле «Шарапова в стане бандитов», ответил Бабс и подмигнул Энни и Бетти.

Те пискнули и приготовились упасть в обморок.

- О чем Вы говорите? – с апломбом воскликнула миссис Чесней старшая.

- Вы прекрасно понимаете, о чем я говорю! – ухмыльнулся Бабс. Я еще не забыл вашей «благодарности» за предыдущий «спектакль», когда никто пальцем о палец не ударил, чтобы вызволить меня из-за решетки. А теперь, если вам вздумается повторить эту процедуру, то я хоть буду по вечерам прижимать к сердцу вкладную книжку. Это сделает для вас мою «посадку» невыгодной!

- Да как Вы смеете! – тонким фальцетом воскликнул Чарли Уэйком. – Да тетушка установила Вам пожизненную пенсию, назвала кота Вашим именем, - принялся перечислять он.

- Ой, ой, ой, - деланно смутился мистер Баберлей. – Держите меня, я сейчас заплачу от умиления. – Да я в камере крысу назвал именем вашей тетушки, а вы мне про какого-то кота, - вскричал наш толстячок, возмущенно размахивая руками. - Вашей пенсии мне хватало только на то, чтобы раз в месяц сходить в платный туалет!

- Фи, как грубо, - заметила Энни.

- Фу, как неприлично, - согласилась с ней Бетти.

- Да, - поправляя свои упрямые патлы, заметил Джекки Чесней, - Воспитанные люди не говорят о том, что они ходят в туалет, или по крайней мере не намекают на то, что они там делают!

- Намекают? – удивился Бабс. – Что же еще можно делать в туалете, кроме как делать то, для чего туалет предназначен?

- Гм, про крысу это круто, - изрек полковник Чесней, на секунду приходя в себя. В следующую минуту, донна Роза стащила с ноги свой увесистый башмачок и заехала каблуком сэру Френсису по лбу. Тот вновь отключился.

Бабс ухмыльнулся и вновь подмигнул Энни и Бетти.

- Беби, поедемте в номера! – предложил он, гадко улыбаясь.

- Это возмутительно, - срывающимся голосом заявил Чарли. – Он постоянно подмигивает моей жене! Так поступать нехорошо!

- Она так как раз молчит, - оправдывался Бабс. – Не поймешь вас. Она говорит «хорошо», а ты, - он вновь усмехнулся, - говоришь «нехорошо».

Его слова тут же вызвали семейный скандал со всеми приличествующими атрибутами: падениями в обморок, закатыванием глаз и использованием зонтика для выбивания пыли из пиджака Чарли Уэйкома.

- Вы настоящее чудовище! – заключила донна Роза. Все с ней согласились.

- О, не беспокойтесь! Скоро я стану миллионером и совсем не буду отличаться от вас, - успокоил ее мистер Баберлей. – Будем ходить друг к другу в гости, на футбол, в театр, - начал перечислять Бабс. – Кстати, Брассет, где мой лимузин?

- Надеюсь, Вы понимаете, если, конечно, действительно хотите стать джентльменом, что в лимузине поедем мы с Энни и Бетти, а также раненый сэр Френсис! – с апломбом заявила донна Роза. – Ну, а Вы, как настоящий джентльмен пойдете пешком.

- Как же неудобно быть джентльменом! – пожаловался Бабс мрачным Джекки и Чарли, глядевшим вслед лимузину, катившему в сторону особняка Чеснеев.

- Ну, че, пошли отметим, - предложил Бабс. - Тут есть замечательное местечко. Джекки и Чарли, недолго думая, согласились. Троица направилась в «замечательное местечко», оказавшееся питейным заведением самого низкого пошиба, в котором ошивались преимущественно бомжи и выжившие из ума алкоголики из высшего общества.

Чарли с ужасом оглядывался по сторонам. Лужи блевотины, еще совсем свежие красовались на полу, который не подметали, похоже годами. Для того, чтобы пройти от стойки к своим местам, пришлось преодолевать горы мусора, рельефно высившиеся посреди паба. Неструганые доски столов и скамеек, изрезанные ножами стены с изображениями голых девиц и незабываемая атмосфера запахов табака, алкоголя и содержимого чьих-то желудков, так поразили Чарли, что он, заерзав, тут же почувствовал, как ему в задницу впились две, а может быть и три занозы. Мистер Чесней младший не обратил на окружающую действительность никакого внимания, пока не опорожнил свою кружку. Бабс с усмешкой выудил какую-то таблетку и, разломив ее на кусочки, бросил ее в свое пиво. Содержимое его кружки немедленно вскипело. К потолку поднялся сизый дымок. Чарли как завороженный отхлебнул свою кружку и скривился. Мистер Чесней с презрением посмотрел на своего друга и одним глотком осушил еще одну кружку. Глядя на него, Чарли преисполнился решимости и маленькими глотками опустошил свою кружку.

Их примеру последовал и Бабс.

- Слушай, а что за таблетку ты кинул себе в пойло? - осведомился Чарли, громко икая.

- Да, это мне один профессор, который сидел рядом, посоветовал в аптеках покупать. Если, говорит, будешь использовать, то будь уверен, никакие бактерии тебе не страшны.

- И что это за лекарство? - поинтересовался Чарли. - Наверное средство от блох? - он визгливо рассмеялся, довольный своей шуткой.

- Нет, это средство от глист, - объяснил Бабс. - Разумная предосторожность, особенно в этом клоповнике.

В следующую минуту Чарли Уэйкома и Джекки Чеснея вывернуло наизнанку, покрыв всю поверхность стола содержимым их желудков.

- Ну все, вечер испорчен, - грустно сказал Бабс. - Тут этого ой как не любят, - в подтверждение его слов все посетители таверны принялись бить Чарли и Джекки. Мистер Баберлей в возникшей сутолоке выскользнул наружу, забыв заплатить. Обнаруживший это официант, выудил откуда-то бейсбольную биту и принялся раздавать удары направо и налево.

- Спасибо, ик-ик, Вы наш спаситель, - принялся благодарить Чарли, очки которого лишились стекол, а костюм рукавов. Вид у Джекки был не лучше. Разодранные брюки, разорванный на несколько частей галстук и быстро опухающее лицо, все говорило о том, что еще немного и их бы тут убили.

- Я тебе дам спасибо, - заорал официант. - А ну платите за выпивку! - он замахнулся на наших героев бейсбольной битой. Те непонимающе уставились друг на друга.

- У тебя деньги есть? - одновременно спросили они друг друга. В следующую минуту, официант принялся выбивать пыль из их одежды, обрушивая один удар за другим. Наши герои тут же выскочили из-за стола и принялись бегать по таверне, увертываясь от ударов. Примерно минут пять вся таверна с интересом наблюдала за тем, как официант бегает по залу за двумя хануриками.

- Держу пари, они продержатся еще пять минут, - смачно сплюнув, заявил один из завсегдатаев, опрокидывая в себя очередную кружку пива.

- Куда им, - гнусаво возразил его напарник. - Еще минута и он их на отбивные пустит.

- А я говорю, пять минут! - вновь заявил первый. К спорщикам присоединились голоса других завсегдатаев. Спустя еще минуту, разгорелась драка. Там и сям затрещали лбы и раздавались крики типа «А кто ты такой?» и «Кийя». Официант на секунду оглянулся на возникшее побоище и, наши герои тут же этим воспользовались. Повернувшись, официант увидел перед собой пустое место.

- А, бля!!! - заорал он и с досады пустил в ход биту. Драка разгорелась с новой силой.

Спустя полчаса в особняк Чеснеев ввалились Джекки и Чесней. Их вид иначе как последней степенью помешательства, объяснить было трудно. Разодранные на лоскуты костюмы, висевшие на честном слове, рубашки без воротников, взлохмаченные волосы и красные, как у кроликов глаза с наметившимися под ними синяками. Увидевшая их донна Роза вскрикнула так, что кот Бабс выронил обратно в аквариум последнюю оставшуюся в живых любимую рыбку миссис Чесней. Останки предпоследней оставшейся в живых рыбки были от испуга отрыгнуты котом во время скачки по накрытому столу. За ним собрались все, даже мистер Баберлей, но к трапезе не приступали, ожидая опоздавших. Бедная рыбка плюхнулась в салатницу. Усатая бестия на бегу лапой с когтями, словно вилкой захватила несколько колбасных кружков и, пока за ней по всей гонялись все сидящие за столом, ухитрилась их еще и сожрать. Напоследок, вновь вскочив на стол, кот Бабс полоснул лапой с когтями по морде сэра Френсиса и, в длинном красивом прыжке исчез в раскрытой форточке. Махнув в полете хвостом, хитрое создание умудрилось еще и обрушить большой цветок, растущий на окне, радость и гордость председателя общества садоводов – миллионеров, донны Розы д’Альвадорес-Чесней. С громким, ушераздирающим (не путать с душераздирающим) воплем она рухнула в обморок.

- Вот ведь гадкое животное! – взвизгнула Энни.

- Я говорила, что надо бы его кастрировать, - присоединилась к ней Бетти.

- Слышь, Чарли, я бы на твоем месте не давал ей в руки острых предметиков, - подколол несчастного Уэйкома Бабс.

- Прекратите! Я имела в виду это ужасное животное!

Пока все приходили в себя, донна Роза очнулась. Первыми жертвами ее гнева оказались Джекки и Чарли.

- Мерзавцы! Негодяи! Посмотрите на себя! Вы похожи на торговцев библиями на острове каннибалов! Кретины, да и только! Сколько раз я говорила, чтобы вы позвонили живодеру! Кто обещал это сделать?

- Что? - ужаснулся Бабс. - Первый, кто тронет моего кота, останется без единого пенса в кармане на всю жизнь, я гарантирую!

Сделавший было шаг к висевшему на стене большому ружью с большим дулом, сэр Френсис тут же отдернул руку.

- С сегодняшнего дня, - начал Бабс, - Ни одна рука не поднимется на моего любимого кота. И вообще, пока кот не пожрет, никто за стол не сядет! Брассет!

- Да, сэр! - вытянулся в струнку Брассет.

- Вы слышали?

- Да, с-э-р! - протяжно подтвердил дворецкий.

- Все слышали? - угрожающе спросил он у присутствующих. - А не то я найму себе поверенного в моих делах, или как его там это называется, и не кого-нибудь, а мистера Криггса, этого достопочтенного джентльмена.

- Эту достопочтенную гниду с повадками мерзкого интригана? - ужаснулся Джекки Чесней. - Гм, тетушка, я думаю, что мы действительно несправедливо относились к коту. И нам всем очень стыдно.

Все закивали, как китайские болванчики.

В это время в открытую форточку, словно почуяв изменение политической обстановки, ворвался кот. Из его маленькой пасти торчала голова свежепойманного домашнего хомячка. Неприлично рыгнув, кот выплюнул голову несчастного хомячка и стал играть с ней в футбол.

- Держу пари, это очередной хомячок судьи Криггса, - заявил сэр Френсис. - Вот потеха-то. Как только у него пропадает свежекупленный в зоомагазине хомяк, так эта усатая бестия устраивает на него сафари. А бедный судья обклеивает заборы фотографиями хомячка, обещая вознаграждение.

Все присутствующие вежливо засмеялись.

- Может попробовать продать ему то, что осталось от хомячка? - высказал предложение предприимчивый Бабс. - Или сделать еще лучше, обтянуть череп хомяка картой мира и подарить ему на день рождения этот маленький сувенирный «глобус». То-то радости будет старому хомякоразводителю.

- Это самая восхитительная мысль, которую я когда-нибудь слышала от Вас, - неожиданно заявила донна Роза. - Я думаю это будет достойный ответ на его чудовищный, неподобающий поступок, - ее глаза гневно сверкнули.

- Судья подарил ей на день рождения в этом году огромную надувную резиновую жабу, - шепотом, на ухо Бабсу, разъяснил ситуацию Чарли Уэйком. Тот понимающе кивнул.

- Да, этот мерзавец достойно заплатит за свои гнусности, - заявил Бабс. - И все благодаря моему Бабсику, - в это время кот нагло зафутболил голову хомяка под комод и громко замяукал, требуя, по-видимому достать ее обратно.

Вечер удался. Все оставшееся время в гостиной только и обсуждали планы мести донны розы судье Криггсу. Чем дольше продолжалось обсуждение, тем более бесчеловечным пыткам виртуально подвергался экс-судья. Если бы существовала хоть какая-то незримая связь, то этот достойный джентльмен содрогнулся бы от ужаса. Хотя, может быть что-то такое все же существует в нашем мире, поскольку ничем иным нельзя было объяснить постигший судью запор. Судорожно терзая стульчак, судья Криггс был озабочен только одним, чтобы от натуги глаза не вылезли на лоб. Тяжкие страдания он, правда переносил мужественно, даже в такой ситуации строя планы в отношении семейки Чеснеев. В его голове, видимо благодаря запору, созрел дьявольский план. Промучившись в туалете всю ночь, судья Криггс с трудом дополз до телефона и заказал в аптеке клизму с доставкой. Прибывшего под утро курьера из аптеки он с рычание спустил с лестницы и заперся в туалете. Спустя еще пять минут, он выскочил обратно и, сбегав на почту отослал заветную клизму на имя донны Розы с припиской «От верного поклонника с надеждой на взаимность».

Доставка посылки заметно прибавила оживления в особняке Чеснеев. В негодовании миссис Чесней расколотила с три десятка сервизов. Негодуя, как разъяренная самка хорька, она решилась на выполнение условий Бабса. Война с судьей Криггсом требовала мобилизации всех усилий, в том числе и даже такого отвратительного, по ее мнению, союзника, как Бабс Баберлей. Потратив все послеобеденное время на улаживание формальностей с денежными запросами нашего героя, вечером она буквально сгребла его в охапку и насильно повезла в банк.

Ошеломленный Бабс от удивления только крутил головой. Открытый на его имя счет в Английском банке и увесистый портфель набитый пачками денег, ошеломили его больше, чем визит проктолога в монастырь старых дев.

Пока он крутил головой, донна Роза сделала ему официальное предложение о найме на работу.

- Я начинаю войну с этим старым мошенником Криггсом. Мне понадобятся все ваши недостатки и плохие манеры. Что Вы на это скажете?

- Ай лав вис гейм! - воскликнул Бабс, вновь пробуждаясь к жизни. - Все двери открыты предо мною, но настало время кое-кому надрать задницу! За такие деньги, - он раскрыл саквояж и мысленно еще пересчитал каждую пачку, - Я готов довести этого кретина до сумасшествия.

- Тогда через час первое собрание военного командования, - заявила донна Роза и отбыла по своим делам. Ошеломленные домашние впали в ступор в первые же пять минут заседания, на котором слово было предоставлено командующему штабом войны с Криггсом, мистеру Бабсу Баберлею. Выработанный план действий получил полное одобрение присутствующих. Война началась.

На следующее утро судья Криггс, получил маленький сувенирный глобус в виде головы хомяка с кратким письмом:

«Уважаемый мистер Кригсс!

Государственное Общество Великобританская Национальное Объединение (сокращенно ГОВНО) награждает Вас призом за многолетние успехи в разведении хомяков. Этот приз - сувенирный глобус мира, выполненный в виде головы хомяка. Кроме этого скромного, но надеемся дорогого подарка, предлагаем Вам эксклюзивные расценки на услуги живодера домашних животных и высокие оптовые цены на шкурки хомяков.

Искренне Ваш,

Председатель Мистер Поннос».

Трижды перечитав послание, судья Криггс так ничего и не понял. Все утро прошло в тщательном многократном перечитывании послания и разглядывании глобуса. При этом наспех наклеенная карта разорвалась и взору судьи предстала засохшая голова несчастного хомяка. Придя в конце концов к определенному выводу, что стал жертвой чьей-то гадкой шутки, судья пришел в ярость.

- Что? Кто-то смеет делать из меня идиота? Не выйдет! - брызгая слюной, вскричал он. - Наверняка, это все старая прошмандовка из соседнего особняка, или ейная семейка. - Я им устрою праздник, - пообещал он. - У меня есть план и вы все попляшете! - с этими словами судья выбросил голову несчастного хомяка в мусорное ведро и отправился в Скотланд-Ярд. По старой дружбе с начальником Скотланд-Ярда, неким мистером Гутентагсом, он получил доступ ко всем уголовным делам, расследование по которым зашло в тупик.

- Дела мне нужны для того, чтобы найти главного виновника и засадить его лет на тридцать восемь с половиною, - объяснял своему другу судья Криггс, распивая с ним огромную бутыль с самогоном из брюквы с тройной очисткой.

- А я думал, у тебя в туалете бумага кончилась, - закудахтал Гутентагс.

- Не, я обещаю вернуть дела, как только закончу с маленьким расследованием, - осушив еще один стакан, заявил судья Криггс. - Я знаю, кто это сделал, надо только найти доказательства, свидетелей. Я думаю лет тридцать восемь с половиной ему обеспечено, - гадко ухмыльнулся судья Криггс, становясь похожим на усатого таракана. - Этот Попус Мандатрахулос у меня сядет, пусть даже мне придется выбивать показания из свидетелей!

- Это правильно, - икнув, заявил мистер Гутентагс. - Преступник должен сидеть в тюрьме! Но собрать доказательства не удалось даже таким асам, как мои орлы, - с сомнением сообщил он и рыгнул.

- У твоих орлов глисты из задницы торчат, - досадливо поморщился Криггс. Только и умеют, что самогонку тырить. А у меня есть брат, он почти такой же умный, как я, но только в два раза тупее, так вот, у него есть детективное агенство, которое всего за пятьсот фунтов сфабрикует любые улики, выбьет любые доказательства. А кто будет против, я предлагаю арестовать по подозрения в скупке краденых трусов. Надеюсь ты сможешь обеспечить мне это маленькое одолжение? - проблеял Криггс, выдыхая пропитанное спиртом содержимое своих легких.

- О чем речь! - обрадовался нехороший Гутентагс. - У меня куча заявлений о пропаже старых трусов.

Одним словом, судья Криггс отправился домой в очень хорошем настроении. Его зловещий план по засадке мистера Мандатрахулоса начал осуществляться. Вдобавок ко всему, судья принялся сочинять очередное послание донне Розе.

- Мерзавка! Старая ведьма! Старая клизма! Проститутка! Леди Блядь! - так начиналось анонимное письмо из посылки, полученной семейством Чеснеев. На свою беду, донна Роза поленилась сама вскрыть и прочитать его и попросила об этом своего мужа. При первых же словах, которые сумел проскрипеть из себя сэр Френсис, боровшийся с приступом душившего его смеха, миссис д’Альвадорес - Чесней рухнула в обморок. - Я позволил себе оказать Вам знаки внимания, прислав отличную, только раз использованную клизму, надеясь получить ответ на свои чувства. Но Вы безжалостно промолчали. Посылаю Вам свою зубную щетку, я ею больше пользоваться не могу, поскольку уронил ее в унитаз, но Вам, надеюсь, она пригодится. Ваш Верный поклонник, - так заканчивалось послание, написанное судьей в порыве экспромта в тот момент, когда он сидел, борясь с очередным приступом запора. Все собравшиеся на чтение боролись с желанием громко расхохотаться. К счастью для них, это всем удалось и потому, пришедшая в себя донна Роза запустила заварочным чайником и новым сервизом в стену, а не в голову кому-нибудь.

Словно в ответ, на следующий день неизвестные бродяги, всего за два пенса каждому, закидали домик судьи тухлыми яйцами и помидорами (продукты за счет заказчика). Вдобавок кто-то подписал судью на целую кипу порножурналов. Но самодеятельность Чарли Уэйкома ни к чему не привела. Обрадованный судья каждый день с нетерпением поджидал почтальона. Однако это ничуть не охладило воинственного пыла судьи. Результатом этого стало получение донной Розой по почте из секс-шопа посылки с огромным вибратором. Приписка гласила:

«У меня такой же.

Ваш Верный поклонник».

Прошла неделя. Судья Криггс вместе с очередной кипой журналов получил посылку с веревочной петлей. Кроме нее в посылке лежало письмо.

«Старая сволочь! Доколе ты будешь мучить белый свет своим существованием? Найди в себе силы и повесься. Обещаем в честь этого немедленно устроить дискотеку

Общество старушек божих одуванчиков».

Потирая от радости руки, донна Роза была немало удивлена появлением судьи поздним вечером.

- Мне тут по ошибке прислали посылку. Я думаю, что это Вам, - галантно расшаркался судья Криггс и быстренько ретировался. Увидев знакомое содержимое, донна Роза немедленно послала за Бабсом.

- Вы мерзавец, хам, кретин! Судья прислал мне мою же посылку и еще издевательски расшаркался предо мною, - бушевала донна Роза. Я не за то плачу Вам деньги, чтобы надо мною издевались!

Бабс пожал плечами и поехал с Брассетом на кладбище домашних животных. За небольшую плату сторож разрешил выкопать несколько свежезахороненных трупов братьев наших меньших. Запаковав трупики в мешки, на следующее утро Бабс отправил их в огромной посылке.

- «Как нам стало известно, вы недавно потеряли горячо любимого хомяка. Руководствуясь лучшими чувствами, высылаем Вам двенадцать собачьих трупиков. Надеемся, что они хоть ненамного скомпенсируют Вашу утрату. Общество Защиты Животных», - так заканчивалось письмо.

Судья, прочитав письмо так разволновался, что немедля осушил целую бутылку коньяка и пошел бить окна в особняке Чеснеев. Расхайдокав окна на двух этажах, мистер Криггс, вспомнил о том, что на следующей неделе у сэра Френсиса день рождения и, осененный новой идеей, немедленно ретировался. Как оказалось, он провел весь день в среде художников, подыскивая среди них такого, у которого были бы какие-нибудь нелады с законом, и которого можно было бесплатно заставить потрудиться на себя. Таковых оказалось так много, что мистер Криггс устроил целый конкурс, пообещав победителю амнистию. Для пущей важности, он пообещал всех остальных проигравших упрятать за решетку на месяц, чтобы научились рисовать по нормальному.

Целую неделю обитатели особняка Чеснеев с интересом наблюдали за судьей Криггсом. Но тот не подавал никаких признаков гнева или недовольства, напротив, завел привычку каждый день бросать под колеса проезжающих машин трупики собак и требуя с них потом компенсацию, угрожая в противном случае засадить их за жестокое обращение с животными. Спустя неделю, судья Криггс, гадко улыбаясь направился в галерею Джеймса, где имели обыкновение собираться все художники, или считающие себя таковыми. В этот день выставка была открыта только для одного посетителя, мистера Криггса. Вся галерея была заставлена картинами, выполненными по заказу судьи. Он долго ходил от одной к другой и хохотал над увиденным. В конце концов, он объявил, что все они, художники - подонки и мерзавцы, по которым веревка плачет, но в этот раз он так и быть их прощает, при условии, что они доставят все полотна на дом судье.

Что было изображено на полотнах вскоре узнали и соседи судьи. В самый разгар попойки, на которой все отрывались по черному, особенно сам юбиляр, сэр Френсис, Брассет объявил, что на дом поставлена посылка и что это, судя по всему, картина. Все немедленно повскакивали с мест и бросились в парадное, где к стене было прислонено большое, в полный рост полотно в раме. Изображение было скрыто под тонкой специальной тканью, на которой было выгравированы золотыми буквами следующие слова:

«Полковнику Чеснею, в знак признания его заслуг перед родиной от безыимянного мастера».

Растрогавшийся полковник утер скупую мужскую слезу и, гордо выпятив грудь, решительно сдернул ткань. Взору всех предстало изображение поля боя, на котором валялись поверженные и окровавленные враги. Но не это потрясло всех до глубины души. На переднем плане в белоснежном мундире, на лацкане которого висели многочисленные ордена, была изображена старая обезьяна. Как и у сэра Френсиса, одна нога у обезьяны была заменена протезом. Вид обезьяны в полковничьем мундире, да еще с орденами, поверг сэра Френсиса в столбняк.

- Боже мой! - проскрипел юбиляр. - Я больше пить не буду, - заявил он, и икнув, рухнул как сноп. Его обморок продолжался целых полчаса, причем прибывший на место врач констатировал паралич и убыл, принеся соболезнования. Быть может сэр Френсис так бы и остался паралитиком на всю жизнь, если бы находчивый Брассет не додумался прогудеть в горн побудку. Привычным рефлексом сэр Френсис вскочил, как ужаленный и, выдернул из ножен свою сувенирную саблю.

- Рота, в атаку, - заорал он и взмахнул саблей над головой, задев люстру. Тяжелая, хрустальная люстра рухнула ему на голову и последнее, что он увидел, прежде чем вновь обнять пол, это изображение обезьяны в ранге полковника.

Визг, который стоял после этого в доме примерно с полминуты, не поддается описанию Его громкость приятно удивила судью Криггса, спрятавшегося в саду, чтобы получше услышать реакцию на его подарок.

Вторично прибывший на место доктор в этот раз констатировал сотрясение мозга и наложил семнадцать швов на лысый череп героя Индийской войны.

- Рекомендую на всякий случай накидать завещание и подмахнуть, пока он жив, - ободрил всех доктор. - Если в состоянии больного произойдут какие-нибудь изменения, я буду в ресторане «Палас», - сообщил он и укатил на машине скорой помощи, включив для пущей важности мигалку.

Потрясенные до глубины души домашние осторожно, всего лишь два раза стукнув головой сэра Френсиса об двери, занесли мужественного полковника в гостиную, на диван. После чего подсели к столу и продолжили праздновать, не забывая вставать каждый раз, когда произносили тосты и здравицы в честь сэра Френсиса. Горе семейства было так велико, что крышки из бутылок только и успевали вылетать из горлышка, напоминая временами канонаду. Именно этот волшебный звук вновь пробудил сэра Френсиса к жизни, поскольку вскоре донесся его болезненный стон, перекрывший очередной тост.

- Пить! - заскрипел, едва не плача, перевязанный полковник. Рядом с ним материализовался Брассет со стаканом и бутылочкой минеральной воды, которые тут же полетели в голову дворецкого с большим ускорением.

- Я сказал ПИТЬ!!! - как тигр прорычал сэр Френсис Чесней. Все немедленно обратили внимание на пришедшего в себя юбиляра и ушедшего в себя дворецкого, сползавшего по стене с разбитой головой (увернуться от бутылки минералки ему не удалось). Все бросились к пострадавшему.

- А-а-а-а! - донесся сзади чей-то знакомый голос. - Не ждали? А я с подарком, - радостная морда судьи Криггса сияла, словно начищенный пятак. - Дай думаю зайду, а тут крики, шум гам, кто-то срезал все розы в вашем саду вот этими ножницами, - он помахал злополучным садовым инструментом в воздухе, - И поджег беседку у пруда, - в воздухе действительно потянуло гарью, - в доказательство старый судья продемонстрировал коробку спичек. - Но я не мог упустить случая поздравить моего «друга», - экс-судья особо выделил последнее слово. - И вот, это мой подарок, - он развернул какой-то сверток у себя под мышкой и продемонстрировал какую-то жалкую поделку под самурайский меч. - Это древний японский тесак для исполнения харакири, - сообщил судья Криггс, улыбаясь, как усатый таракан. - Такому военному человеку, как Вы, сэр Френсис, вещь, надеюсь, обязательно пригодится в ближайшем будущем, - продолжал судья, дюбуясь пилообразному лезвию клинка.

- Что? - проскрипел сэр Френсис. - Мне, харакири? - мгновенно выздоровевший полковник, схватив подарок, обнажил клинок ти со свистом рассек воздух. - Да я этим клинком не то что харакири, обрезание сделаю! - его голос внезапно обрел былую величественность. - Но не себе, - добавил полковник, увидев, что донна Роза немедленно грохнулась в обморок, опрокинув на себя бокал с шампанским.

- Что Вы на меня так смотрите? - испугался мистер Криггс, пятясь назад. - Не смейте ко мне приближаться, - заорал он, с ужасом глядя на свой «подарок» в руках юбиляра. Его глаза испуганно забегали по сторонам. Неожиданно он узрел перед собой чрезвычайно знакомую физиономию. И у ее обладателя не было ни спасительного чепчика, ни матросского костюмчика. А органы зрения судьи уже начали приходить в норму, если красные, как у кролика глаза можно назвать нормальными.

- Что Вы на меня так смотрите, - тут уже испугался Бабс.

- А-а-а-а-а-а! - взревел судья, вспомнив издевательские переливы голоса (фраза типа «Я тебя поцелую после, если захочешь» постоянно вертелась в больной голове судьи). - Как ты выбрался из тюрьмы? - его руки сомкнулись на горле Бабса. Тот захрипел, но тут же вернул судью на приличное расстояние от себя, использовав свою любимую трость. Мистер Криггс со стоном согнулся пополам.

- Как граф Монте-Кристо! - гордо ответил Бабс, выставив вперед левое плечо и задирая нос. - В смысле как мистер Мандатрахулас! - Типа, я и есть Мандатрахулос, поэтому меня выпустили. Или наоборот, я точно не помню. Я кретин, - мистер Баберлей скорчил гадскую рожу, которая окончательно привела судью в бешенство.

- Тем лучше! - заорал судья, выхватывая револьвер и стреляя в потолок. Тяжелая люстра гостиной немедленно повторила подвиг своей предшественницы из парадного, обрушившись на незадачливого стрелка. - Вор должен сидеть в тюрьме! - приглушенно донеслось из-под люстры. - Я об этом позабочусь, - пострадавшая, залитая кровью морда судьи показалась из-под останков люстры только для того, чтобы бессильно откинуться в сторону. Судья тоже потерял сознание.

- А может пока он спит, ему это, харакири или это, как его, обрезание сделать? - предложил неугомонный мистер Мандатрахулос, обеспокоенный угрозами судьи.

От такого устрашающего предложения, судья немедленно пришел в себя и, не открывая глаза, страшным голосом сказал.

- А-а, мерзавец, заткнись, я все слышу! - и снова потерял сознание.

- Надеюсь, он впал в кому? - спросил мистер Джекки Чесней.

- Надеюсь он не окочурился? - пискнул Чарли Уэйком.

- Надеюсь нам не придется его хоронить? - обеспокоилась пришедшая в себя донна Роза.

- А, это пустяки, обольем тело серной кислотой и смоем в слив ванной комнаты, - предложил мистер Мандатрахулос..

- За это надо выпить! - предложил раненый юбиляр и, дотянувшись до непочатой бутылки виски, одним взмахом открыл пробку при помощи самурайского меча. В комнате раздался звук виски, разливаемого по стаканам. В это время с громким треском лопнули стекла. В порыве радости, все отмечавшие как-то пропустили мимо ушей сообщение судьи о том, что кто-то поджег беседку в саду. За все то время, пока все семейство вовсю отмечало юбилей, пожар перекинулся и на особняк. Закрытые ставнями оконные стекла долго и упорно держали оборону, но настал момент и им лопнуть, разлетаясь шрапнелью во все стороны. Очнувшийся за мгновение до этого Брассет, поднялся в полный рос и принял очередь из кусочков стекла на себя. Его идиотско белый, по последней моде, костюм дворецкого мгновенно окрасился кровью. С хриплым криком Брассет повернулся к присутствующим и все узрели торчащие у него из груди, щек, лба и носа осколки стекла. Более всего в эту минуту Брассет напоминал бойца Ку-Клукс-Клана, неосторожно десантировавшегося в Гарлеме.

- Пожар! Горим! - заверещала донна Роза, увидев стену огня, бушевавшую за окном.

- Спасайся кто может! - завопил Бабс, незаметно пуская в карман столовое серебро. - А этот старый кактус пусть остается здесь, - он кивнул в сторону судьи Криггса.

- Я все слышал!!! - заорал судья, открывая глаза. - Вызовите пожарных!

- Вызовите страховых агентов, я застрахую все имущество, - завопила донна Роза.

- Что? - хрипло вскричал сэр Френсис. - Этот старый козел, - он пнул лежащего судью носком своего протеза, - поджег наш особняк и мы не получим за это никакой компенсации? Да я щас ему харакири сделаю, - тусклым голосом просипел он, размахиваясь клинком.

- Помогите! - заорал судья. - Я не позволю мне делать обрезание! Мне еще потомство необходимо заиметь!

- Боже мой! - вскричала донна Роза. - Мало нам досталось, так еще и нашим потомкам достанется! Таким подлецам надо запретить вступать в браки.

- Кто сказал про брак? - удивился судья. - Я, как и все мои предки убежденный холостяк. - Правда, для Вас донна Роза я готов сделать исключение, сели вы разведетесь со своей обезьяной, - заявил судья, пытаясь выбраться из-под люстры.

- Что? - сэр Френсис схватился за сердце. - Держите меня, я его сейчас буду убивать! - Джекки и Чарли немедленно подскочили к нему.

- Молодец папа, давно пора, - заявил мистер Джекки Чесней.

- Да, сэр Френсис, я Вами восхищаюсь, - пискнул Чарли Уэйком срывающимся голосом.

- А-а-а-а! - угрожающе проскрипел полковник, размахиваясь самурайским мечом.

- А-а-а-а! - в унисон ему, но гораздо более дурным голосом завопил судья. - Покушение на судью в отставке, виселица с конфискацией.

- Не слушай его, дорогой, - в порыве воскликнула донна Роза. - Все равно у тебя нечего конфисковывать.

- Ага, - насмешливо заявил судья. У тебя, старая сучка тоже нечего конфисковывать, кроме разве что твоей девичьей чести. Да и то, ты ее потеряла небось еще в детском саду! - для безопасности судья загородился большим столом.

Миссис Чесней издала гортанный крик, от которых у всех кровь застыла в жилах и, схватив недоеденный арбуз, метнула его прямо в наглую, ухмыляющуюся морду судьи. Тот опешил и, оступившись упал. Издав еще один вопль, донна Роза набросилась на упавшего и принялась хлестать его по лицу, не замечая, насколько все это фривольно выглядит со стороны.

- Вломи, вломи, вломи ему, - в восторге заорал Бабс.

- Молодец тетушка, - пискнул Чарли.

Энни и Бетти, долго молчавшие тоже радостно запрыгали на месте, хлопая в ладошки.

- Уберите от меня эту старую стерву, - простонал судья. - Или я сейчас в нее плюну, - в подтверждение своих слов он смачно плюнул прямо в лицо леди. И попал. Воспользовавшись возникшей заминкой, судья вскочил и, оглядевшись по сторонам, схватил тяжелый стул. Оказавшегося на его пути несчастного Брассета смело словно ветром.

- Ну все, сутяжный гондон, - заорала донна Роза, утираясь от плевка своим платком. Энни и Бетти, услышав подобное выражение, вскрикнули и упали в обморок. - Живым не брать! - вскричала миссис Д’Альвадорес - Чесней и издала еще один крик, наподобие тех, что издают индейцы из бразильских лесов, увидев молоденькую беззащитную и, тьфу, сексуальную с их точки зрения обезьянку.

- Давайте его в ковер закатаем и оставим в горящем доме, - вдруг предложил Бабс. - В этом случае виноватых не будет, тем более, что он сам поджег.

Услышав эти слова, судья решился на отчаянный шаг. Запустив стулом в горящие ставни, он нырнул прямо в огонь.

- Нифига! - из-за стены огня донесся его торжествующий смех. - Нифига вам меня не поймать. А я пойду пока в пруд мешок с цианистым калием сброшу. Надеюсь вашим золотым рыбкам понравиться, - закудахтал невидимый судья, по-видимому удаляясь.

- А, сволочь ублюдочная, я тебя и с того света достану, - завизжала донна роза и закашлялась. Гостиная наполнилась дымом, запылали занавески. Эни и Бетти упали в обморок.

- Айда, валим отсюда! - предложил Бабс. - А то мы точно копыта откинем. Да, и еще, если хотите, телок своих можете здесь оставить, - предложил он. Весьма советую, - закончил он и, закрыв глаза рукой ринулся в оконный проем, не слыша возмущенных возгласов, которые издали лежащие без сознания Энни и Бетти.

Вслед за ним последовали смелые Джекки и Чарли. За ними сиганул хромой юбиляр, грязно ругаясь. Из покинутого ими, охваченного пламенем особняка доносились гневные вопли брошенных жен.

- Мистер Чесней! - раздался дикий вопль, от которого у Джекки кровь застыла в жилах.

- Мистер Уэйком! - визг, от которого закладывало уши, заставил покраснеть Чарли.

- Сэр Френсис! - донесся кашль донны Розы. - Немедленно вернитесь и спасите меня!

- Сейчас дорогая, я сию секунду сбегаю и вызову пожарных, - в один голос заорали все трое и быстрым, 15 км/час галопом, поскакали к выходу из особняка. С усмешкой наблюдая за ними, Бабс вытащил из кармана своего нового пиджака дорогую сигару и, пошарив по карманам в поисках спичек, с сожалением повернулся к окну и, прыгнул обратно. При этом он сбил с ног приготовившуюся прыгать донну Розу и та распростерлась на полу рядом с Энни и Бетти, тоже потерявшими сознание от удушливого дыма.

- Брассет! - заорал Бабс, вглядываясь в клубы дыма.

- Да, сэр! - донеслось откуда-то слева хриплое покашливание.

- Огоньку не найдется? - спросил мистер Баберлей.

- Сию секунду, сэр, - прокашлял Брассет и возник рядом с Бабсом. - Пожалуйста, мистер Мандатрахулос, - дворецкий чиркнул спичкой.

- Ах ублюдки! - заорала донна Роза. - Я вам сейчас покажу мерзавцы, как спичками баловаться! - с этими словами она нашарила какой-то тяжелый увесистый предмет и запустила им в наших героев.

Рядом с лицом Бабса просвистело лезвие самурайского меча. С глухим стуком меч вонзился в оконную раму.

- Ой, бля, - пробормотал Бабс и выпрыгнул обратно на свежий воздух. Огненная стена опалила ему лицо, волосы и брови, но зато сигарета продолжала гордо торчать у него изо рта. Вслед за ним с глухим стоном вывалился Брассет.

- Брассет, мерзавец, немедленно вернись и спаси нас, - вопль донны Розы был слышен аж на улице, кварталах в двух, где у ближайшего телефонного аппарата сэр Френсис, его сын и Чарли Уэйком безуспешно пытались вызвать пожарных. Безуспешно, потому что позвонивший за пять минут до этого по телефону судья Криггс, срезал трубку себе на память.

- Вперед, к другому телефону, - прокричал сэр Френсис, бинты на голове которого представляли собой весьма живописную картину. - А, вот и еще один телефон, - его слезящиеся глаза заметили затормозивший грузовик с телефонным аппаратом на борту кузова. С радостным воплем он вцепился в него, но тут же рухнул на тротуар, получив по голове палкой.

- Так вот кто в нашем районе трубки срезает, - заорал небритый детина, вылезший из грузовика. - А эти два ублюдка тоже с ним, - с этими словами его палка со свистом рассекла воздух и принялась выбивать пыль из несчастных Джекки и Чарли. Его напарник в это время вызвал полицию. Приехавшие на вызов полицейские затолкали находящихся в бесчувственном состоянии троих джентльменов и укатили, громко воя сиреной. Очнулись они только в участке, от того, что кто-то больно тыкал им полицейской дубинкой под ребра.

- У меня есть право на один звонок! - вдруг мужественно заявил сэр Френсис. Следователь, весьма неприличной наружности субъект с большой бородавкой на носу, недовольно пнул телефонный аппарат по направлению к избитой троице.

- Алло, пожарные? - проскрипел сэр Френсис. - Срочно выезжайте, в особняке Чеснеев пожар, - он продиктовал адрес и положил трубку.

- Ах ты ублюдок! - заорал следователь и принялся избивать сэра Френсиса носками своих кованых сапог. - Шутки вздумал шутить с пожарными. Я тебе устрою, - с этими словами он принялся пинать и двух других задержанных.

- Вы делаете большую ошибку, - заорал Джекки Чесней. - Мы все большие, высокопоставленные лица и вы еще об этом пожалеете! - с этими словами он влетел головой в стену, - следователь с удовлетворением разглядывал брызги крови на своем кастете.

- Меня не надо, - пропищал Чарли Уэйком, закрывая голову руками. - Я готов во всем признаться.

- А, ну это другое дело, - сразу осклабился следователь. - Джонсон, принеси-ка кипу нераскрытых дел, - распорядился он. Вошедший звероподобный полицейский вытянулся по струнке и ускакал, подпрыгивая от радости.

- Так, имя, фамилия, род занятий, - следователь снял с руки окровавленный кастет и начал писать.

- М-м-мое? - заикаясь спросил Чарли.

- Нет, мое! - заорал на него полицейский. - В глаз захотел?

- Нет, нет, - испугался Чарли. - Чарли Уэйком, эсквайр.

- Чем на жизнь зарабатываешь? - заскрипев перьевой ручкой спросил следователь.

- Ничем, - стыдливо признался Чарли.

- Как же ты живешь, - удивился «нос с бородавкой». - В смысле, как же ты оплачиваешь счета из прачечной за стирку трусов?

- А, это, - успокоился Чарли. - Ну, на это мне тетя денег дает.

- Как зовут тетю? Сонька Золотая Ручка? - поинтересовался следователь, подтирая нос своей немытой волосатой ладонью.

- Донна Роза Д’Альвадорес, - гордо пропищал Чарли.

- Что-то знакомое, - покрутил носом полицейский. - Так вроде зовут мадам в публичном доме в Сохо.

- Как вы смеете! - вскричал очнувшийся Джекки Чесней. - Донна Роза Д’Альвадорес всем известная миллионерша из Бразилии, где в лесах так много диких обезьян. - Уже год, как она замужем за очень видным британцем, героем войны в Индии, сэром Френсисом Чеснеем!

- Вы его видимо очень хорошо знаете? - осведомился полицейский. Услышанное ему нравилось все меньше и меньше.

- Да, это мой папа! - с апломбом заявил Джекки, размазывая кровавые пятна на своем лице. - А меня зовут Джекки Чесней.

- А я и есть сэр Френсис Чесней! - проскрипел сэр Френсис, поднимаясь с заплеванного пола. - И в моем особняке пожар! - на этих словах он сделал ударение.

Полицейский съежился, почесал бородавку и начал дрожать.

- Мистер Факс, вот и дела, - в комнату ввалился давешний звероподобный констебль Джонсон и швырнул на стол гору дел, высотой с полметра.

- Что? Пошел вон, сволочь! Не видишь это уважаемые люди, как ты мог только подумать, что это преступники! И что на них можно будет списать нераскрытые преступления! - голос Факса звенел словно струна на контрабасе. - А ну подать сюда тех телефонных дел ублюдков, которые посмели вызвать полицию, обвинив этих уважаемых господ черт знает в чем! И вызовите пожарных!

Джонсон шарахнулся от испуга, сделал поворот, обрушив при этом стоящий шкаф и, прокричав «есть» вновь ускакал, подпрыгиваая на каждом шагу. Спустя пять минут в кабинет влетели головами вперед два злополучных телефониста. На глазах у наших героев Факс вызвал подкрепление Джонсону и их принялись бить.

- С ноги, с ноги, им вломите! - подбитые глаза сэра Френсиса светились мстительным азартом.

- И кастетом их кастетом! - мстительно добавил Джекки Чесней.

- И дела, дела нераскрытые не забудьте на них списать! - радостно пропищал Чарли.

- Будет сделано! - вытянулся Факс. - Надеюсь, вы простите нас за это большое недоразумение.

- Нет конечно, - ответил Джекки Чесней. - Но простить вас мы сможем при одном условии, - он почесал ушибленную голову и по привычке сделал попытку уложить свои непокорные патлы, торчащие в разные стороны. - Че бы такого пожелать? - вслух подумал он.

- Давайте потребуем, чтобы судью Криггса арестовали, - предложил Чарли Уэйком.

- Судью? - испугался инспектор Факс. - Не, на это я пойти не могу, имейте совесть.

- Раньше надо было думать, - заорал на него Джекки. - Тогда у нас есть пожелание, чтобы вы проделали все то же самое, что с нами, но с одним гадом. Он как-то посмел поднять руку на моего отца, и вообще нагло издевался над нами.

- Ты имеешь в виду этого мерзавца и негодяя, - хриплым голосом спросил сэр Френсис. - Неблагодарного подонка, который за все добро, которое мы для него сделали, содрал с нас полтора миллиона и ударил меня по морде?

- Да, да, да, - все более распаляясь при мысли о мести, заявил Джекки. - Я имею в виду этого Попуса Мандатрахулоса.

- Браво, Джекки, - захлопал в ладоши Чарли. - Пускай эта толстая жопа получит по заслугам!

Троица пострадавших подоробно описала инспектору Факсу личность будущего пострадавшего и удалилась из полиции в хорошем настроении.

Тем временем особняк продолжал полыхать. Вопли брошенных жен давно перестали доноситься. Прибывшие на место пожарники обнаружили руины некогда гордого особняка. Пожав плечами, пожарники решили разбить бивуак и принялись сооружать костры, на которых намеревались делать шашлыки. Внезапно от руин отделилась черная голая фигура, обсыпанная золой и грозно сверкнула глазами.

- Эй, огоньку не найдется? - поинтересовался главный пожарник, безуспешно похлопав себя по карманам в поисках спичек.

.- Огоньку? - вскричала фигура голосом донны Розы. ОГОНЬКУ? ОГОНЬКУ??? - с этими словами она схватила шампур и ткнула им в задницу пожарного.

- А-а-а! - заорал он. Тут на помощь донне Розе из руин присоединились еще две фигуры, тоже абсолютно голые и все в золе. Визжа что-то неразборчивое, женщины похватали шампуры и принялись бегать с ними за пожарными.

- - А-а-а-а-а-а-а-а! - вскоре окрестности сгоревшего особняка огласились целой какофонией звуков. Их издавали обезумевшие от страха пожарники.

Однако пожарная команда была спасена появлением около особняка сэра Френсиса, его сына Джекки Чеснея с другом, Чарли Уэйкомом. Увидев их, разъяренные женщины окончательно превратились в фурий и визжа накинулись на своих благоверных.

- Дорогая, - кричал сэр Френсис, быстро отступая в сторону изгороди. - Я торопился спасти тебя, но злой рок, стечение обстоятельств и неправомерные действия полиции не дали нам возможность прибыть, - скрипел голос бравого полковника, спрятавшегося в кустах. - В конце концов, это же мы вызвли пожарных!

Его примеру немедленно последовали Чарли и Джекки, вопившие, что это все не он, а его приятель, и на бегу показывали пальцами друг на друга.

- Это он меня подговорил, - одновременно оправдывались они, улепетывая со всех ног. Нырнув в заросли, они притаились там, вызывая шквал гнева и ругани, которыми их осыпали Энни и Бетти.

- Немедленно выходите мерзавцы, - прокричала донна Роза метнув шампур в гущу зарослей. Ее примеру немедленно последовали Энни и Бетти. Оттуда раздался громкий стон и из зарослей показался несчастный Брассет, из груди которого торчали три шампура.

- Ы-ы-ы-ы-ы, - учтиво заявил дворецкий и повалился набок.

- Ой, - сказала донна Роза, смущенно ковыряя босой ногой траву. Энни и Бетти упали в обморок.

- Ага, статья такая-то, двадцать лет тюрьмы или виселица, - немедленно разъяснил Бабс, также появляясь из зарослей. Энни и Бетти, только что пришедшие в себя, вновь потеряли сознание.

- А ну мерзавцы, немедленно выходите, или я за себя не отвечаю, - закричала донна Роза. - Посмотрите, что вы наделали! Брассета закололи! Кто теперь нам готовить будет?

- Я бы за это не беспокоился, в ближайшие двадцать лет бесплатная тюремная баланда Вам обеспечена, - ободрил всех Бабс.

- А Вы, чудовище, заткнитесь! - потребовала миссис Чесней -Д’Альвадорес. - Это все Вы виноваты!

- Я? - удивился Бабс. - Это же была ваша идея объявить войну мистеру Криггсу. Кто ж думал, что он свихнется и подожжет ваш особняк.

Ответную гневную реплику донны Розы никто не услышал. В особняк Чеснеев въехала кавалькада полицейских машин. Вслед за ней катили многочисленные репортеры местной прессы, которых пригласили освещать проведение крупной полицейской операции. Из первой же машины показалась какая-то шишка, представившаяся Гутентагсом. Из остальных машин вывалилась куча жирных, хорошо откормленных полицейских во главе с мистером Факсом и Джонсоном. Покрутившись вокруг, они обнаружили тело Брассета и, радостно гомоня, наперебой стали докладываться Гутентагсу о совершенном преступлении. Допросив всех присутствующих при помощи полицейских дубинок, Факс и Джонсон немедленно получили правдивые показания от сэра Френсиса, Джекки Чеснея и Чарли Уэйкома, после чего немедленно заковали донну Розу, Энни и Бетти.

- Какая удача! - потирал руки Гутентагс, когда инспектор Факс, гордо задрав свой нос с бородавкой, доложил о раскрытии зверского преступления. - Мы вообще-то тут чтобы арестовать известного злоумышленника, некоего Попуса Мандатрахулоса, на совести которого немало (две комнаты архива) нераскрытых дел, - при этих словах Факс удивленно выгнул свои мохнатые брови и подмигнул сэру Френсису, под глазом которого красовался свежий синяк.

Ручки в руках репортеров зажили словно своей жизнью, принявшись терзать странички блокнотов, покрывая их кучами каракулей. Завтрашние репортажи обещали сенсацию.

В это время на лужайку ворвался еще один автомобиль. Громко завывая шинами, авто резко развернулось на остатках лужайки и затихло. Из него вывалился радостный донельзя мистер Криггс вместе с каким-то молодым человеком, весьма бандитской наружности, словно сошедшего с плаката, рекламировавшего услуги страховых компаний.

- А, полиция, очень кстати! - воскликнул молодой человек. - Я требую арестовать этого человека! - молодой человек заученным движением ткнул кривым пальцем в сторону Бабса.

Репортеры с интересом вновь заскрипели своими ручками.

- Подождите немного, - рассердился мистер Гутентагс. - Кто здесь Попус Мандатрахулос?

- Он! - взвизгнул Чарли Уэйком. - Я все скажу!

- Он! - поддержал Джекки Чесней. - Это из-за него мы все время впутываемся в неприятности.

- Неправда! - воскликнул Бабс. - Я никакой не Мандатрахулос! - пустите меня, волки позорные, - он начал вырываться из объятий полицейских.

- Вы слышали, он признался! - воскликнул молодой человек. - Он никакой не Мандатрахулос! Настоящий Мандатрахулос это я! Поверенный фирмы «Скотски, Плотски и Глотски», мистер Криггс может это подтвердить.

Судья Криггс закивал головой, как китайский болванчик. На его лице застыла довольная, ни с чем не сравнимая улыбка человека, только что выведшего своих врагов на чистую воду.

Гул среди репортеров нарастал. Они явно не ожидали столь захватывающего развития событий.

- Вот как? - удивился мистер Гутентагс, косясь на журналистов. - Так, этого освободить, а вот этого, - он указал пальцем на молодого человека, - арестовать!

- Но, секунду! - заорал тот. Что вы делаете?

- Кричи не кричи, все равно попался! - злорадно заявил мистер Гутентагс. Мы имеем колоссальное количество свиедетельских показаний, из которых следует, что некий Попус Мандатрахулос совершил около трех сотен различных преступлений, за что большое спасибо судье Криггсу, собравшего эти свидетельства, - пока он говорил, инспектор Факс и констебль Джонсон уже запихали арестованного Мандатрахулоса в машину.

- Но, секунду, - заикаясь, начал говорить судья Криггс. - Это как же? Это же он главная сволочь, - он начал что-то шептать на ухо Гутентагсу.

- Что я могу сделать? - прошипел ему в ответ Гутентагс. Мы уже сфабриковали все улики обвинения, а тут вылезает этот молодой человек и заявляет, что он Мандатрахулос, и все это на глазах журналистов! Да я просто обязан его арестовать! Какого хера вы его сюда притащили?

- Я боялся, что этот подлец опять как-нибудь вывернется и решил подстраховаться, - оправдывался судья.

- Ну что же, поздравляю Вас, он вывернулся, - злобно бросил Гутентагс и повернувшись к Бабсу, постарался придать лицу невинное выражение. - Ну, теперь у нас в руках настоящий мистер Мандатрахулос и он получит по заслугам, а Вам я приношу свои извинения, - он расшаркался перед Бабсом.

Бабс захлопал в ладоши.

- Да здравствует британская полиция, самая лучшая полиция в мире! - воскликнул он и принялся аплодировать. Его порыв немедленно подхватили журналисты, засыпавшие толпу полицейских бурными аплодисментами.

Единственным недовольным лицом было лицо судьи Криггса, на котором застыло такое выражение, словно тот длительное время страдал запором. Судья аж заскрежетал зубами от злости.

- Я этого так не оставлю! Я буду жаловаться! - пригрозил он и сплюнул в сторону. Его плевок немедленно угодил в одного из журналистов, после тут же разгорелся новый скандал.

- Это же та самая сволочь, которая кидалась чернильницей в юридической конторе, - воскликнул один из журналистов, на лбу которого красовалась большая шишка. - Ну держись! - с этими словами он подобрал булыжник и запустил им в судью. Тот увернулся и кирпич со всего размаха ударил по лбу мистера Гутентагса. Полицейский негодующе схватил кирпич и метнул им в своего обидчика. Однако камень угодил совершенно в другого репортера.

- Ах так! - вскричал тот, отбрасывая блокнот и нагибаясь за камнем. - Получи!

В следующую минуту в особняке Чеснеев разгорелось настоящее сражение. Туча камней летала по воздуху во всех направлениях, разбивая головы и лбы нерасторопным. Отряд полиции, сомкнув свои ряды по приказу Гутентагса начал избивать прессу дубинками, но журналисты оказались не робкого десятка. Каждый из них работал криминальным репортером и в совершенстве владел искусством уличных боев.

После прибытия подкрепления, вызванного по рации, вверх взяли полицейские, арестовав и избив всех, кого только можно было поймать в окрестностях замка. Вновь попало сэру Френсису, Джекки Чеснею и Чарли Уэйкому, оказавшихся на пути сводного отряда полиции особого назначения. Вновь досталось на орехи и судье Криггсу. Его подбитые глаза и сломанный нос дико смотрели на мир. Брассета забрали вместе с остальными участниками, посчитав его за одного из зачинщиков. К вящему неудовольствию судьи Криггса и семейства Чеснеев обнаружилось, что из сетей полиции счастливо ускользнул только Бабс Баберлей. Подтверждением этого факта можно считать теплое письмо, присланное им в тюрьму на имя семейства Чеснеев. В письме приводились слова сочувствия и глубокого прискорбия тем, что не может разделить их судьбу, поскольку в ближайшее время женится и уезжает на Канарские острова.

ЭПИЛОГ.

Судья Криггс, в своем кресле-качалке дожидался наступления Нового года. Несмотря на достаточно солидный возраст, который судья тщательно скрывал, он до сих пор верил в Санта-Клауса и каждый год под елочкой оставлял большой мешок для подарков. Но к его немалому разочарованию, после достижении будущим судьей совершеннолетия, мешок постоянно оставался пустым. Молодому Криггсу было невдомек, что подарки в мешок клали его родители, которых он отправил в дурбольницу, чтобы завладеть их состоянием, благо полученное на родительские денежки обширное юридическое образование (с обширными пробелами во всех областях юридиспруденции) помогло. Но судья каждый год продолжал верить, что в предыдущем году произошло досадное недоразумение и что в этом-то году, его большой мешок обязательно наполнится и ругался последними словами, когда этого не происходило. Стоит ли говорить, что запросы судьи росли вместе с ним, и размеры мешка достигали уж вовсе неприличных размеров. Резонно полагая, что в этом-то году ему должны обломиться подарки за все предыдущий годы, мистер Криггс каждый год увеличивал размеры мешка. Со временем, елку пришлось ставить в конюшне, поскольку мешок, в который запросто могла поместиться лошадь вместе с экипажем, занимал слишком много места в гостиной судьи. Несмотря на это, проснувшись после каждого нового года мистер Криггс живо бежал исследовать содержимое мешка. Вот и в этот раз, едва проснувшись, в ночной рубашке и идиотском спальном колпаке на голове, судья Криггс поскакал по ступенькам вниз, во двор. С пинка распахнув дверь конюшни, судья замер. Его гитантский красный мешок был наполнен доверху и был подвешен к потолку веревкой, туго перетянувшей его горловину. Сгорая от нетерпения, судья попытался отвязать веревку, но никак не мог подпрыгнуть на большую высоту. Не в силах больше терпеть, мистер Криггс, сбегал домой и, сняв со стену саблю, позаимствованную со стены в особняке Чеснеев еще в те времена, когда его еще приглашали в гости, вернулся в конюшню и, встав прямо под мешком, подпрыгнул, что было силы и рубанул саблей по нависавшей над ним нижней части мешка. Ткань не выдержала и, лопнув по периметру, обрушила на радостного судью груду упакованных, словно куриные окорочка, бесчисленные трупики хомяков. Сотни, может быть даже тысячи хомячков засыпали судью с ног до головы, отнимая последнюю детскую мечту, мечту в доброго Санта-Клауса, оставляя только чувство озлобленности.

- Что такое! - взревел судья Криггс. - Мерзавцы, подонки, ублюдки, вшивые негодяи, козлы, волки позорные, сволочи, - принялся ругаться он. - Я до вас доберусь! Найду кто это сделал, шкуру живьем сдеру, кожаное пальто себе сошью с карманами! Или даже лучше, я тоже над вами подшучу! Засуну в ваши мешки для подарков содержимое моего унитаза после плотного ужина! Санта-Клаусы гребаные!

А в это время на чердаке конюшни беззвучно хохотал Бабс, нарядившийся Санта - Клаусом.