Здравствуй, Фергана!

Глава 42

В едином порыве экипаж устремил изучающие взгляды на ладно скроенного мужчину. Тот посматривал то на них, то косился на старика с Димирутом, но особого беспокойства не выказывал. Либо он не имел понятия, о чем идет речь, либо демонстрировал выдержку. Пауза грозилась затянуться.

– Ты, зверь, похожий на тигра, не помню в точности, как твоя искусственно выведенная порода называется, начинаешь, похоже, заговариваться и клеветать, – четко выговаривая каждую букву, произнес старик. – Этого молодого человека зовут Аярит, он из круга нашей семьи и близкий, очень близкий друг моей дочери Индиры.

– Кровосмешение – это ужасно, – едва слышно прошептал Кофе. – Хотя я все мог неверно истолковать…

– Погоди, гуманитарий, всё истолковывать, – Фергана переступил с лапы на лапу и забил хвостом по полу. – Индира, ну-ка скажи, как этого пожилого дяденьку с клюкой зовут?

– Моего отца? – Индира с недоумением посмотрела на лигра. – Ты хочешь, чтобы я назвала его имя?

– Да, именно.

– Зачем?

– А тебе сложно?

Девушка запнулась и замолчала.

– Ты не помнишь или не знаешь? – Фергана внимательно рассматривал морщинку, обозначившуюся меж ее бровей. – Но это точно твой отец, да?

– Точно…думаю, да, наверное…в голове всё путается, будто картинки наслаиваются… – она сдавила ладонями виски, на миг показалось, что она заплачет, но Индира рассмеялась: – Кто-нибудь объяснит, причем тут я? В этой истории я – причем?

– Могу объяснить, если хочешь, – Лагин смотрел на показания приборов, не поднимая глаз.

– Доченька, меня зовут Пануриас-Тит. По-всей видимости с тобой действительно произошла какая-то беда и ты забыла некоторые очевидные факты и события. Сейчас вторично отправлю к вам модуль. Прошу, перейди на наш борт, мне нужно тебя осмотреть. Лагин, могу задать тебе один вопрос?

– Конечно, – он поднял взгляд и привычным взмахом руки отогнал от обзорной панели рыбью голову с крыльями. – Но ведь одним вопросом вы же не ограничитесь?

– Я попытаюсь. Лагин, тебе не удивляло, что ты способен входить с такой тесный контакт с различными божественными и демоническими сущностями, общаться и сотрудничать с ними?

– Нет, не удивляло. На Земле это традиции с вековыми корнями, этим у нас никого не удивишь. Всё?

Старик перевел дух, оперся на посох двумя руками и вперил в Лагина долгий изучающий взгляд.

– Похоже, ты даже не представляешь, какую страшную историю ты закрутил благодаря этому проклятому психопату Маддассу. Он представился тебе богом, странно, что ты не засмеялся ему в лицо…

– Насколько я понял из нашего общения, Лагину близки направления деизма, – перебил Кофе. – Навязанные человечеству штампы восприятия различных сущностей ему чужды, поэтому…

Фергана смахнул мурана с пульта. Тот шлепнулся на пол, не обиделся и продолжил погромче:

– Поэтому я считаю, что ему безразлично, как выглядят боги, живущие в вашем воображении!

Фергана задвинул его поглубже под пульт и поглядел свирепо. Тихонько бормоча, что он многое мог бы объяснить и жаль, что его упорно игнорируют, муран уселся на пол, сложил лапки на меховом пузе и грустно засопел.

– Маддасс долго тебя уговаривал, шантажировал, провоцировал, верно? – продолжил старик, не отводя немигающего взгляда от лица Лагина. – А потом он поступил проще, так как поступают промежуточные сущности: подлые, нетерпеливые, не признающие правил игры, сущности. Он подвел тебя к смерти. Не наша компания была в этом виновата, а Маддасс, это он подстроил твою смерть, чтобы навсегда заполучить тебя в рабство. В переходный момент он подержал тебя меж границами реальностей, где подарил смешного лигренка, пожил с тобой по соседству, как добрый друг и покровитель, посмотрел, как возится с лигренком демон, находящийся в этом же пространстве, как он учит его говорить, а потом вытолкнул всех вас обратно в жизнь. Но только не через дорогу рождения, а по пути смерти, взяв твою жизнь в заложники. С лигренком ты расстаться не смог. Именно так тебя Маддасс и поймал. Тебе безразличен ты сам, окружающие тебя люди, но этот лигренок оказался прочным якорем, именно он задержал тебя в жизни, заставляя и дальше работать на Маддасса. Ты хочешь спросить, откуда мне все это известно и почему именно ты?

– Откуда вам это все известно – мне тоже безразлично, может, с мозгов Полутры считали, может, Маддасс к вам во сне приходил, – откашлялся Лагин. – Тем более что известно вам далеко не все, поэтому у вас столько вопросов. А почему имено я – я знаю.

– И почему же?

– Потому что я один из немногих землян, которые смогли адаптироваться и выжить в космосе. У нас уникальное, нестандартное мышление, иной взгляд на вещи, цвета, формы и обоняние у нас иное. И мы способны строить ситуации и корабли, которые на ходу можно починить топором. Можно встречный вопрос?

– Ты же все равно его задашь.

– Мы забрали у вас составляющие, и вся работа, эксперименты «Арваши» встали. Неужели нельзя было их продублировать?

– К сожалению, – усмехнулся старик. – На выращивание элементов в космосе, на конденсацию энергий миров и пространств затрачено столько сил, что сразу сделать дубликаты нереально. Они должны были сами вырастить своих детей и последующие звенья в создании нашего творения. Но ты сделал из них ошейник для своего полосатого котенка. Прекрасное место для хранения продукта компании, положившей на его разработку почти поколение. Зерно, сердце «Арваши» не имело и не имеет под собой никаких корыстей, мы лишь хотели выйти за границы предоставленного в наше распоряжение пространства, познать иное, научиться диалогу и взаимодействию.

– Должно быть, пространство не было готово к вашим объятиям, – донесся горький всхлип из-под пульта. – Какая невыносимо грустная история! Простите, пожалуйста, можно я пописать схожу? Не могу больше терпеть.

– Только быстро и тихо, Полутру не разбуди, – лигр достал мурана из-под пульта и швырнул в противоположную сторону кабины управления. Шлепнувшись точнехонько у входа в санитарные отсеки, Кофе сдержанно поблагодарил, что «долетел с комфортом», и скрылся из вида.

– А что конкретно находится в позвоночнике вашей дочери, почему вы предпочли использовать этого, в принципе достойного молодого человека, чтобы лишить ее памяти и сопротивления? – Лагин почесал Фергану за ухом. – Не хотите рассказать?

– Что… что у меня в позвоночнике? – губы Индиры побелели и задрожали.

– Не волнуйся, с этим можно жить. Так что, не хотите рассказать?

– Слишком много вопросов, Лагин, слишком много, а времени у нас слишком мало. Надо принять решение здесь и сейчас. Если ты не долетишь до Маддасса, то скоро умрешь. Но далеко не факт, что Маддасс сдержит хоть одно обещание, не факт, что в его власти возвратить тебе жизнь, скорее я уверен в обратном. Если не вернешь нам кристаллы и мою дочь, то все равно умрешь, но не только ты, погибнут все, кто на борту. Пускай компании всё придется начинать заново, но приплюсуется ощутимая польза – мы остановим тебя.

– Насколько могу понять, вы хотите предложить какой-то компромисс? – Лагин подпер кулаком подбородок и поглядел на правый верхний экран, демонстрирующий панораму космоса по правому борту.

– Хочется попробовать.

– Так в чем же дело? Пробуйте.

На правом верхнем экране возникла стремительно приближающаяся точка. Переведя взгляд на лицо Пануриса-Тита, Лагин умудрился удержать точку в поле зрения, чувствуя, как сердце колет усталость, а во лбу созревает желток боли, чтобы лопнуть и растечься…

– Соберись, Лагин, – послышалось ворчание Ферганы, – я с тобой. Полный корабль людей и нелюдей с тобой. А вместе мы – нечеловеческая сила.