Здравствуй, ледяной принц

Глава 5 Его высочество Винтер

Ванну набрать пришлось, что мне, воды жалко? И шампуня. Уж точно нет. Правда, шампунь у меня только клубничный, но что поделаешь? Пусть берет, какой дают.

– Готово, – заглянула в гостиную, – можешь идти купаться. Если вода будет слишком горячей, скажешь.

Винтер кивнул и направился в ванную. На пороге комнаты обернулся.

– А ты со мной не пойдешь?

Вопрос поставил в тупик.

– Зачем?

– Помочь. Как я сам?

Сказано – принц. Если хотя бы на долю секунды допустить, что принц настоящий, то действительно – как он сам? Без толпы прислуги, которая и голову вымоет, и спинку потрет. Я глупо хихикнула, представив картинку – Винтер, вокруг пять-шесть служанок, и каждая занята своим делом. Ноготки там подстричь, бороду сбрить. Хотя, какую бороду? Нет даже намека на щетину. Ну пяточки пемзой потереть! Чтобы кожа не огрубела. Не сдержалась, захохотала в голос.

– Так бы сразу и сказала, что нет, – буркнул гость, проходя мимо.

Ну вот, опять обиделся. Принц попался какой-то с дефектом. В смысле, с тонкой душевной организацией. Но я была благодарна ему за изгнание Сергея и не торопилась эту самую организацию окончательно рушить.

– Хорошо, чем тебе помочь? – спросила у закрывшейся двери.

– Ничем!

– Ну, ничем так ничем. – Хозяин барин, главное, чтобы после его купания не пришлось делать ремонт – и мне, и соседям.

На всякий случай осталась в коридоре, прислушиваясь к происходящему за дверью. Слышался плеск воды – и ничего больше. Утопился он там, что ли?

– Винтер, ты жив?

В ответ что-то булькнуло. Значит, подает признаки жизни. Интересно, он от теплой воды не растает? Как Снежная Королева, допустим. Вздохнула, мысленно отвесила себе подзатыльник. Вообще-то издеваться нехорошо. Может, ему правда помощь нужна? С другой стороны, врываться в ванную к мужчине? Совесть напомнила, как мы провели эту ночь.

– Можно войти?

Тишина, даже не булькает. Толкнула дверь и замерла с разинутым ртом. Теплая вода из крана все еще лилась, зато саму ванну покрывал тонкий слой льда, по которому порхали клочья пены. Винтер сидел, запустив пальцы в волосы, и явно не знал, что теперь делать. И это было бы смешно, если бы мне не грозил потоп. Или ледниковый период?

– Ты что? – подлетела к парню, забыв о его внешнем виде. – Прекрати немедленно.

– Не могу. – И взглянул на меня несчастными глазами.

Да уж, не знала девка печали, купила… Тьфу на него, никого не купила. Постучала по льду – прочный. Ладно, сначала придется успокоить субъект, который сам скоро корочкой покроется.

– Давай, потихоньку размораживай, – попросила ласково. – Не беспокойся, я останусь и тебе помогу.

Лед пошел мелкими трещинками и сдался под напором горячей воды.

– Умница! – Потрепала темные, чуть влажные волосы. – Зачем же так нервничать?

– Я ничего не понимаю. Не знаю назначения и половины этих флаконов. Я даже воду немного остудить не смог!

– Сказала же, зови меня.

Покрутила краны, сделала воду чуть прохладнее.

– Видишь, ничего сложного. Привыкнешь. Главное, ничего больше не морозь. Не хватало еще, чтобы кран сорвало. Ты чем мыться собирался?

Винтер гордо продемонстрировал пену для ванны.

– Это не то, – отобрала флакон, – нужен шампунь. – И указала на ярко-розовую бутылочку.

Винтер поморщился, одним взглядом выказывая свое отношение к цвету.

– И не надо так на него смотреть. Заморозишь – новый покупать будешь.

– У меня денег нет.

– Твои проблемы.

Я вздохнула, воздела очи горе, поизучала потолок. Затем заставила Винтера сесть так, чтобы мне было удобно, и намылила его волосы. А на ощупь приятно! Пушистый, как одуванчик. И фыркает забавно.

– Ай! – Винтер отчаянно потер глаза.

Упс, забыла предупредить.

– Промой водой. И закрой веки, чтобы пена не попала.

Если Винтер и желал высказать все, что думает о моих талантах, то промолчал. Только долго умывался, прежде чем позволить мне продолжить процедуру. Я смыла шампунь. Уже полбеды.

– Дальше сам. Вот мочалка, вот мыло. Воду не морозить, и постарайся не убиться. Я пойду.

– Останься! – И перехватил так, что я едва не приняла ванну вместе с ним.

– Хорошо, – высвободилась из захвата, – только подожди, я отвернусь.

– Зачем?

– Затем, что я тебя знаю всего один день! И не надо мне рассказывать о брачных узах, по нашим законам их нет.

Отвернулась, надеясь, что теперь обойдется без происшествий. Судя по чертыханиям Винтера, мыло ему тоже не желало поддаваться. Картина с ротой служанок снова встала перед глазами. Похоже, я была не так далека от правды. Воспитание у парня специфическое, то есть монархическое в лучших традициях. В смысле, дерусь, с дамами любезничаю, солнце от луны отличаю – и ладно. Я, конечно, преувеличивала, но впечатление было именно таким. А о том, что надо о себе заботиться… Так пусть другие заботятся. Кормят с ложечки. Нет, не с ложечки – Винтеру вилки было мало. Я, конечно, на людях тоже ела как полагается, но тут-то мы дома.

– Подашь полотенце?

Подцепила чистое полотенце, которое держала специально для гостей, протянула за спину. Винтер, пыхтя как чайник, выбрался из ванны и, кажется, решал вопрос, как одним полотенцем и прикрыться, и вытереться. Я не оборачивалась. Не знаю, какие у них в мире обычаи, но приличия нашего попрошу соблюдать.

– А что мне надеть?

Не выдержала, обернулась. Винтер дилемму решил. С волос стекала вода, а в полотенце он закутался, насколько хватило ширины. Хмыкнула и протянула ему второе. И так весь пол залил. А по комнате плыл сладкий запах клубники.

– Твои вещи что, вымокли? – Покосилась на совершенно сухую стопку одежды.

– Нет, но я же в них уже пару дней. – Винтер уставился на меня с полным непониманием, чего от него вообще хотят.

Этот день когда-нибудь закончится?

– Вытирайся и иди в гостиную. Я что-нибудь найду.

«Что-нибудь» означало, что надо порыться в шкафу. Сережа у меня ночевал, и в доме были его вещи. Да, он с Вином разной комплекции, но выбирать не приходилось. Принцу повезло, выудила из шкафа новое белье, штаны и футболку.

В двери гостиной предусмотрительно постучала. Высунулась рука, забрала одежду и исчезла. А я прошла на кухню и задумалась. Завтра – тридцать первое декабря. Мне ехать к родителям. А что делать с этим несчастьем? Которое, кстати, почему-то бодро ругалось. Извини, с футболкой справится и ребенок, не пойду.

Винтер появился в дверях минут десять спустя. Злющий, красный и с торчащими дыбом волосами.

– Что такое? – меланхолично поинтересовалась, кажется, утратив способность удивляться до конца своих дней.

– Это не белье! Это… это… Да оно же едва задницу прикрывает!

Оп-ля! Принц отбросил воспитание.

– Но прикрывает же, – заметила с той же меланхолией. – Ой, елка!

– Что – елка?

– Мне же еще елку надо нарядить.

И понеслась в гостиную. Точно, как я могла забыть? Как? Задурили голову! То Сережа, то Винтер. Достала из шкафчика треногу.

– Помог бы, что ли? – обернулась к Винтеру.

– Чем? – вопросил тот, дергая слишком длинную футболку.

Да, Сергей пошире в плечах будет.

– Елку вставь в треногу.

Винтер вздохнул, но дерево поднял и с легкостью установил, куда просила. Потом мы вдвоем покрутили ель в разные стороны и поставили в углу, чтобы не упала. Игрушки из шкафа заставила доставать Винтера. Он стоически молчал, но по укоризненному взгляду было понятно, что достала я новоиспеченного мужа всерьез. Зато процессом надевания шариков на ветки Вин неожиданно увлекся. Бойко развешивал игрушки, затем укутывал лесную красавицу мишурой.

– У вас не принято наряжать елку?

– Нет, – ответил Винтер, цеплявший украшенную бусинами верхушку. – У нас вообще нет такого праздника, как Новый год.

– И какое же у вас летоисчисление?

– Летоисчисление есть, конечно, но сам праздник другой. Обычно мы отмечаем его в день рождения короля. Так как это всегда зимой, то и получается, что годы мы считаем по правлению монарха.

– И когда у вас наступит новый год?

– Двадцать третьего января. У вас ведь месяцы называются так же, как я понял? Видимо, наши миры взаимосвязаны.

– Да, так же.

Верхушка заняла положенное место, и мы с Винтером уставились на дело своих рук.

– Красиво, – сказал он, поглаживая зеленые иголки.

А пальцы – тонкие, обманчиво изящные. Но я-то понимала, что силы в них хватает. Вон, всю ванную льдом покрыл.

– Еще войдешь во вкус нашего мира, – подмигнула, ловя себя на мысли, что вдруг действительно приняла эту невероятную правду.

То, что Винтер – из другого мира. И о месяцах спрашивала на полном серьезе, точнее о годах.

– Так почему у вас все правители рождаются зимой? – решила, что стоит говорить хоть о чем-нибудь.

– Особенности магии. В зимнее время она активнее, поэтому уже давным-давно в другое время года в моей семье никто не рождается.

– У тебя есть братья, сестры?

– Две младшие сестры.

– Круто, а я одна. Но у меня есть два кузена, мы с ними росли вместе.

– Тоже хорошо.

Я щелкнула выключателем, и на елке зажглись огоньки, а свежий запах хвои так и плыл по дому. Увидела, как расширились глаза Винтера. Он протянул руку, чтобы коснуться лампочки, и убрал. Я рассмеялась.

– Не бойся, они не кусаются. Главное, не забывать выключать на ночь.

– Отчего они горят? Я не чувствую пламени.

Винтер успел сделать шаг к елке и теперь рассматривал огоньки с пристальным вниманием первооткрывателя.

– От электричества. Электричества у вас тоже нет?

– Нет.

Тяжелый случай. Хотя, если у них есть магия, наверняка используют ее.

– Ладно, – я вдруг поняла, как устала, – ты как хочешь, а я ложусь спать. Тем более завтра новогодняя ночь, надо выспаться, чтобы потом не клевать носом в бокале.

Отключила гирлянду и потащилась в спальню. Винтер за мной.

– А ты куда?

– Спать, – зевнуло наваждение.

– Со мной?

– А с кем еще?

– Гостиная твоя, спи там.

Винтер покосился на меня – думал, шучу. Затем понял, что нет, развернулся и пошел обратно. Даже спорить не стал. Наверное, действительно утомился. Я перестелила кровать, достала из шкафа запасную подушку, после недолгих попыток нашла плед и потащила в гостиную.

Винтер устроился в кресле у окна. Повернул его и сидел, опустив руки и голову на подоконник. За окном мерцали фонари, переливались светом гирлянды в чужих окнах. Запоздало подумала, что мы даже не поужинали, но сил на это уже не было. День выпил меня до дна.

– Вот подушка и плед. Если что понадобится, буди, но лучше не стоит.

Парень не обернулся. Я подошла ближе. Оказалось, что Винтер уже успел уснуть. Вздохнула, накинула плед ему на плечи. Он, конечно, со льдом на «ты», но не стоит лишний раз это проверять. Подушку положила на диван. Проснется ведь рано или поздно, в таком положении спать неудобно.

– Спокойной ночи, – прошептала и пошла к себе.

Кровать! Наконец-то, какое счастье! В голове лениво прокручивались события дня, навсегда перевернувшего мою жизнь с ног на голову. Или с головы на ноги? Как разобраться? Но за суетой вокруг Винтера вчерашняя боль понемногу утихала, и я поняла, что все-таки могу дышать. Что жизнь продолжается.