Зеленые когти

3

Сергей Чолокуа был высокий и рыжеволосый. Вовсе не худой, что называется, в теле. Он получил среднее образование в родном селе. Женился, воспитывал двух белокурых девчонок. Должность лесничего вполне его устраивала. Была у него своя делянка, на которой росли кукуруза и всяческая зелень, необходимая для стола.

Десимон Инал-ипа ростом на голову ниже его. Упитанный, черноокий, с бакенбардами на старинный манер. Преподаватель истории, географии и еще чего-то, смотря по тому, что требовалось в школе. Любитель книг и вина. Такой ученый сельского масштаба. Очень медленно, черепашьими темпами, бредущий к неизбежной семейной жизни. На досуге — охотник и рыболов.

Еще зимою сговорились друзья совершить путешествие в «страну Псху», где остались от прежних времен диковинные яблони, виноград и еще кое-какие одичавшие растения. По рассказам старых людей, чего только не было в Псху: родники — особенные, воздух — особенный, виноград — особенный, ежевика — особенная. И так далее. Где же нынче те люди и где те прежние растения? Шагаешь по горам, и рядом с тобою — сама история древних веков, и на каждом камне ее приметы, ее непременные следы.

Чем дальше подымались вверх по течению двое друзей, тем теснее и глубже делалась пойма Восточной Гумисты. А сама река превращалась в чистый ручеек и наконец вовсе исчезла под серым мшистым камнем.

— Пришли! — сказал, весело Инал-ипа.

— Отличное место, — сказал Чолокуа, оглядывая скалы.

— Мы пойдем туда! — Инал-ипа указал на узкий проход в камнях, как бы специально кем-то выдолбленный.

И вскоре они вышли на зеленую поляну, в конце которой росла то ли ежевика, то ли какой-то малознакомый кустарник.

Здесь, на краю поляны, недалеко от истока Восточной Гумисты, и расположились друзья. Было сумеречно, аппетит разгулялся. К делу посему приступили немедленно: Инал-ипа занялся готовкой, а Чолокуа со своим топориком направился к колючкам и вскоре принес целую охапку веток. Костер получился отменный, колючки горели шумно и ярко, ложась на золу плотными, пылающими жаром угольями.

Копченое мясо и черствый чурек после дневного перехода показались очень вкусными. А родниковая вода из Гумисты — просто очаровательной. Пьешь ее, и в груди прибавляются силы, голова делается легкой, тяжесть в ногах исчезает, и хочется взлететь кверху.

Транзистор выдал какую-то незамысловатую музыку, которая не могла взломать звонкую тишину этих мест.

— Ну, каково? — спросил Инал-ипа.

— Прекрасно, — сказал Чолокуа.

Ветерок относил дым в сторону колючей рощи, и он терялся в чаще. Такой сизый, очень заметный на глаз дымок. С едким запахом.

— Странно пахнет этот дым, — заметая Чолокуа.

— Обыкновенно, — ответил Инал-ипа.

— Не совсем. А ну, принюхайся.

Учитель повел носом:

— Дым как дым.

Чолокуа пожал плечами.

— Возможно, — сказал он, — но колючкам он определенно не нравится. — Чолокуа кивнул головой на рощу.

— Им? — Учитель засмеялся.

— Слышишь, как они зашумели?

— Это от ветра.

Действительно, колючки трясло, как в лихорадке. Видимо, шаловливый ветер гулял меж ними: в роще стоял шум.

— Это урочище называется Ашапаца, — сказал учитель, глотнув воды. — Ты обратил внимание на то, что колючки растут только здесь, а вокруг сплошная хвоя? Расшевелить хвою не так просто, а заставить пошуметь эти колючки совсем не трудно — стоит только дунуть па них.

— Что значит Ашапаца? — спросил Чолокуа.

— Черт его знает! — ответил учитель. — Кто-то так назвал. Возможно, один из тех, кто покоится в этих скалах. А кто же еще?

Колючки тряслись основательно. Их гибкие прутья извивались, точно змеи, бились друг о друга. Это было довольно странное зрелище, если учесть, что ветра не замечалось — просто так, легкое движение воздуха, обычное в горах.

— Мне приходилось здесь бывать, — сказал учитель. — Правда, мимоходом. Мы прошли через рощу и поднялись на плато Лагу-Яшта. Там ночевали, провели день и еще одну ночь, а потом полезли на хребет. Мы откопали человеческий скелет. С бронзовыми браслетами. Ей-богу!.. Мы можем пойти дальше, но предлагаю заночевать здесь. Очень уж тут хорошо.

— А может, проведем и денек? — спросил Чолокуа.

— Почему бы и нет?!

Чолокуа закурил…