Зеленый остров

Глава первая «Нам путь не страшен!»

На скате косогора, поросшего дикой ромашкой, стояли два мальчика — Семен Быстров и Юрий Мухин. Они с интересом оглядывали вершину холма, где в густой зелени деревьев белело здание школы.

Было раннее светлое утро, такое тихое, безветренное, что одинокое слабое облачко никак не могло улететь. Оно словно зацепилось за крону густой липы, оберегая ее от слишком веселого июльского солнца.

С холма доносились шумные голоса ребят, смех, громкие крики.

— Посмотрим, Муха, что там происходит, а? — кивнул Семен головой в сторону школы.

— Ладно! Давай!..

В согласии Мухина не чувствовалось особой охоты. Семен заметил это. Он видел, как друг измерил недовольным взглядом высоту холма, и спросил насмешливо:

— Уже обмяк?

— Ага!

— Вот горе-альпинист! А как же ты на Памир собирался?

Мухин ничего не ответил и посмотрел на деревянные мостки, которые поднимались к вершине косогора:

— Я лучше по лесенке…

— Э, нет… — подтолкнул его Семен. — Лезь здесь! Тренируйся!

Мухин, вздыхая и кряхтя, стал подниматься вслед за товарищем.

Семен одолевал крутизну холма легко, несмотря на то, что был лишен возможности балансировать руками. Руки были заняты: левая придерживала сползавшую набекрень широкополую соломенную панаму, правая старалась сохранить в равновесии жестяное ведерко, прикрепленное за дужку к поясному ремню.

Наверху друзья присели на траву и отдышались.

— «Средняя школа № 4 имени Героя Советского Союза Кантышева», — прочитал Семен надпись у входа в здание.

Двери школы поминутно открывались и закрывались, пропуская торопливых и озабоченных пионеров. Ребята были нагружены объемистыми, перевязанными бечевкой пакетами и вещевыми мешками. Некоторые тащили котелки и кастрюли, еловые туристские палки-щупы, саперный инструмент. Было ясно, что пионеры готовятся к походу. И неслучайно из репродуктора неслось веселое напутствие:

— Слушай, Муха… — затормошил Семен своего товарища. — Не возьмут ли нас? Вот хорошая идея, а? С кем бы тут поговорить?..

В это время на улицу выскочил крепкий коренастый мальчик лет четырнадцати, в шелковом пионерском галстуке и клетчатой рубашке с двумя красными нашивками на рукаве.

— Петр! — окликнул он высокого пионера, который тащил целую груду вещей. — Ты Мишу Чогура не видел?

— Видел, Павлуша! «Профессор» Чогур на метеостанции. Составляет на завтра сводку погоды…

— Успеет сделать вечером! Пошли его в пионерскую комнату. Пусть поможет девочкам укладывать вещи. Скажи, что я приказал.

— Есть, товарищ председатель совета отряда, — поднял Петр руку в салюте. — Будет исполнено!

Павел деловито оглянулся и кого-то поискал глазами среди ребят:

— Коля Смирнов здесь?

— Я! — откликнулся один пионер.

— Принимай срочное задание, — распорядился Павел. — Отправляйся сейчас же в подшефную часть, получи маленькую походную палатку и доставь в школу к пяти часам. Вот записка старшей пионервожатой. Задание понятно?

— Понятно, товарищ председатель совета отряда! Будет исполнено!

Семен, наблюдая эту сцену, подтолкнул в бок Мухина:

— Видал? Дисциплинка, я тебе скажу, толковая!

Он проводил внимательным взглядом Павлушу, который быстро спускался по лесенке с косогора, потом дал знак Мухину следовать за собой и подошел к Коле Смирнову, читавшему записку:

— Слушай, приятель, в поход собрались, да?

Коля не поднял глаз от бумажки:

— Да.

— А куда? Если не секрет…

— На Зеленый остров.

— Что за таинственное местечко?

— Ничего таинственного… Бор, окруженный топкими болотами.

Коля аккуратно сложил записку и сунул ее в карман, готовясь идти.

— Одну минуточку! — удержал его Семен. Он нетерпеливо потоптался на месте и задумчиво повторил: — Значит, бор, окруженный топкими болотами…

Мухин не удержался и фыркнул:

— Они идут собирать лягушек.

— Ну да, лягушек! Сказал! — недовольно откликнулся Коля, задетый насмешливым замечанием Мухина. — Там в бору вековая дубовая роща растет. А где, — точно никто не знает. Надо проверить… Если найдем ее, то осенью вся школа пойдет за желудями и саженцами. Вот!

— Юннаты, — поморщился Мухин. — Неинтересно!

— Помолчи, Муха! — пнул его ногой Семен. — Дай поговорить…

Он боялся, что Коля сейчас уйдет. Но того только подзадорило замечание Мухина.

— Как же, «неинтересно»! — передразнил он. — А еще в том бору во время войны была база партизанского отряда — лавровцев. Слышали?

— Да. Ну и что? — спросил крайне заинтересованный Семен.

— А вот так, ничего…

— Слушай, приятель… — решился Семен. — А мне с товарищем можно пойти? Как ты думаешь, а?

Коля недоверчиво оглядел обоих.

— Вы кто такие? Я вас что-то никогда не встречал.

— Новички мы здесь… — сказал Семен. — Новоприбывшие… Любим попутешествовать…

Он важно выпятил грудь, хлопнул себя по шляпе и хвастливо добавил:

— Отважные исследователи! Можем дать сто очков вперед любому туристу…

— Посторонним нельзя, — прервал Коля, — У нас очень ответственное задание. В поход идут только опытные разведчики — пионеры, отобранные на совете дружины, и две девочки из соседней школы. Тоже люди бывалые, не подкачают!

— Что же, мы, по-твоему, хуже девчонок, что ли? — усмехнулся Семен.

Коля снова критически оглядел их.

— Вид у вас что-то не очень надежный.

— Что та-а-акое? — протянул оскорбленно Семен. — Ты смотри, парень, говори-говори, да не заговаривайся, а то… и схлопотать можешь!

Он показал грязный кулак и прибавил мрачно:

— Где этот ваш Зеленый остров? Давай, выкладывай!..

— Ух ты! — подскочил Коля с притворным испугом. — Страх-то какой! Сразу скажу: иди на северо-восток, приближаясь к 60-й параллели, — упрешься в остров. Только в болоте смотри не увязни, а то попадешь в царство леших…

Он отогнул рукав рубашки, взглянул на часы, озабоченно присвистнул и помчался вниз с косогора. Семен крикнул ему вдогонку:

— Подумаешь, важная птица! Фасонит! Трепло! Сами найдем! Еще раньше вас побываем на Зеленом острове! Будьте покойны! «Нам путь не страшен! Дойдем до облаков…» — пропел он. Потом лихо сбил набекрень соломенную шляпу и бросил повелительно Мухину: — Адъютант, за мной!

Глава вторая У директора школы

Павел шел быстро, а потом, посмотрев па часы, пустился бегом. Надо было спешить. Ведь старшая пионервожатая назначила его своим главным помощником — командиром группы разведчиков-туристов. Он отвечал за то, чтобы вся подготовка к походу была закончена точно в срок.

Павел всегда был чем-нибудь занят и удивлял товарищей умением распределять свой день так, чтобы на всё хватило времени. Занятие спортом и шахматы, чтение книг и пионерские обязанности — всё входило в его план. И даже стихи успевал писать. Забежав домой, Павел нашел на своем столике записку от мамы: «После работы остаюсь на партийное собрание. Распоряжайся сам!..» Мелкие буковки маминого почерка скатились узкой цепочкой на край листа. «Торопилась!» — подумал Павел.

Из открытого окна веяло прохладой. Солнечные зайчики перемещались по стенам, освещая фотографии. Здесь висели, главным образом, портреты отца.

Вот один из них, самый последний: комиссар партизанского отряда смотрел со стены на своего сына. Отец и сын были очень похожи друг на друга: у обоих смуглые узкие лица, черные глаза и чуть приподнятая правая бровь. Эту фотографию, несколько писем, ордена и личные вещи отца принес в День победы его боевой товарищ, он и рассказал о смерти комиссара.

Справившись с домашними делами, Павлуша снова появился на улице. Два ряда старых лип тянулись вдоль нее. Сквозь кору их стволов пробилась сочная молодая поросль, вплелась в могучие, густые кроны и шелестела там нежными, пахучими листиками.

Павлуша быстро поднялся в гору. Отсюда всё было как на ладони.

Река Песчанка образовала излучину, полукольцом опоясывая город. На той стороне — простор лугов, за ними — холмы, колхозные избы, огороды, поля. На ближнем крутом берегу возвышался Дворец культуры — гордость местных жителей. Маляры, качаясь в люльках, покрывали его светло-серой краской. Дальше виднелись каменные здания райкома, горсовета и новой гостиницы.

Большинство домов в городке были деревянные, обшитые тесом и выкрашенные в различные цвета. К каждому дому прилегал фруктовый сад и огород. Могучие липы, кусты желтой акации и рябина роняли узоры теней на заборы. Под затейливой резьбой окопных наличников чистотой сияли стёкла, а за ними виднелись заросли комнатных растений.

У одного из таких домиков и остановился Павлуша.

Он постучал в маленькую дверь застекленной веранды и, услышав хрипловатый басок «Можно!», — вошел в дом.

Директор школы Сергей Иванович и старшая пионервожатая Ольга Алексеевна пили чай и беседовали о делах.

— Ну вот и командир явился кстати! — сказал Сергей Иванович. — Садись, Павлуша! Напоим чаем. Набегался ведь с утра… Знаю, — поесть, попить некогда!

Сергею Ивановичу было уже шестьдесят пять лет, но он не казался стариком. Широкоплечий, с военной выправкой, он раньше ходил широким шагом строевика. Но после Великой Отечественной войны у него часто болела раненая нога, и он приходил в школу, опираясь на палку.

Голова и усы у Сергея Ивановича были седыми и только брови — совсем черными. «Дремучие брови», — говорили школьники. Но из-под этих «дремучих бровей» по-юношески ясно светились карие глаза.

Сергей Иванович преподавал географию уже сорок лет. Это он привил ребятам любовь к походам и долгие годы сам бродил с ними по родному краю. А потом, когда в школу пришла Ольга Алексеевна, ребята стали путешествовать с ней.

Ольга Алексеевна была опытным туристом. Немало интересного узнали ребята о старшей вожатой от директора. Сергей Иванович давно знал Ольгу Алексеевну, относился к ней тепло, по-отечески. Еще пионеркой, до войны, когда Сергей Иванович учительствовал на Смоленщине, она участвовала в его туристских походах.

— Мы потом с Олей во время войны в одном подразделении служили! — вспоминал Сергей Иванович, и густые брови его разлетались в стороны, а лицо молодело от озорного взгляда. — Отличным она разведчиком была, ребята! Отличным! Переоденется в деревенское платье — и уйдет, бывало, по лесным чащам во вражеские тылы… Много ценных сведений приносила. Вот когда пригодились знания и опыт туриста! Не зря, стало быть, мы в свое время попутешествовали.

Павлуша вспомнил сейчас об этом, сидя рядом с Ольгой Алексеевной за чайным столом.

Вспомнил и то, какой она пришла в школу четыре года назад.

На ее гимнастерке, туго схваченной солдатским ремнем, были два ордена, медали и значок отличного разведчика. Выгоревшая на солнце маленькая пилотка, казалось, ежеминутно могла слететь с густых волос, заплетенных в косы и уложенных вокруг головы. Большие серые глаза смотрели прямо на собеседника, вдумчиво и внимательно. И в этом взгляде чувствовалась крепкая выдержка военного человека, умеющего хорошо владеть собой.

Скоро слух о боевых делах старшей вожатой, сменившей гимнастерку на белую блузку и красный галстук, облетел школу. А когда трудами Ольги Алексеевны был создан крепкий пионерский коллектив, все поняли, что Сергей Иванович не зря хвалил свою бывшую ученицу. Он дороже всего ценил в людях стойкость, мужество и терпение в труде, а Ольга Алексеевна как раз и обладала всеми этими качествами.

Сейчас они оба продолжали начатую беседу, и Павел с первых же слов понял, что речь идет о завтрашнем походе.

— Вы, Ольга Алексеевна, вот что сделайте, — сказал директор школы: — дайте нам световую телеграмму в первый же вечер. Мы ее примем со школьного балкона. Это ведь самое высокое место в городе, если не считать пожарной каланчи. Многие ребята знают азбуку Морзе, — им будет очень интересно. Я понимаю, — сказал он, предупредив ее замечание, — тяжело после перехода? Не настаиваю, но постарайтесь! Нам нужно знать, как вы продвигаетесь.

Ольга Алексеевна положила перед ним карту.

— Взгляните, Сергей Иваныч, — сказала она. — Если мы почему-либо не перейдем в первый же день на остров, — откуда я смогу вам телеграфировать? Там же низменность, болота… Другое дело — с вершин Синьковского бора на Зеленом острове. Давайте лучше условимся так: на второй день в одиннадцать часов вечера.

Сергей Иванович согласился и посоветовал Ольге Алексеевне взять с собой охотничью двустволку, заметив, что хотя в этих лесах волков и медведей не бывает, но всё же отряд идет в необжитые места.

— Если бы не ремонт школы, сам бы пошел с вами, — весело сказал директор. — Давно я хочу побывать в тех лесных краях! А через болота вы перейдете, не сомневаюсь. Сведущие люди говорят, что они не слишком вязкие. К тому же второй месяц стоят сухие дни. Ты, Павлуша, распорядись, чтобы Вася Брызгалов подробно нанес на карту топографические данные Зеленого острова. Потом доложите ребятам на географическом сборе.

Все вопросы были решены. Сергей Иванович попросил «чуточку обождать» и ушел в комнату. Через минуту он вернулся, неся охотничье ружье в тугом брезентовом чехле и патронную сумку.

— Вот, Ольга Алексеевна, пожалуйста! Оружие, как говорится, в полном боевом порядке. Задерживать вас больше не смею: дел у вас еще много. Счастливого пути!

Он крепко пожал руку вожатой и, обняв Павла за плечи, проводил гостей до крыльца.

На улице Ольга Алексеевна спросила мальчика:

— Как идет сбор вещей?

— К пяти часам всё будет готово, Ольга Алексеевна!

— Отлично! Вот тебе еще задание: иди сейчас в райком комсомола, там оставили для нас пакет из Краеведческого музея. Мы должны выполнить одно поручение работников музея, — это будет важная задача нашего похода.

Глава третья Друзья собирались в поход

Пионерки Лида Круглова и Женя Марютина были очень озабочены. Еще бы! Ведь Лида назначена заведующей хозяйством в походе, а Женя — медицинской сестрой. Сколько вещей надо собрать! И ничего нельзя забыть! В походе каждая мелочь имеет большое значение, и всё надо упаковать, тщательно завернуть, чтобы не разбилось в дороге, не просыпалось, не пролилось и не промокло под дождем. Серьезное дело…

Пионерская комната в школе, всегда такая чистая и нарядная, сейчас была завалена вещами. Оставалась неприкосновенной только стойка с темно-красным шелковым знаменем. На двух приступочках у основания стойки по-прежнему в нерушимом порядке стояли горшки с резедой, гвоздикой и тюльпанами, висел пионерский горн и над ним два барабана.

Лида и Женя хлопотливо и старательно упаковывали мешки, завертывали бумагой и перевязывали тесемочками разные вещи, советовались друг с другом, как лучше уложить.

— Отметь запасный компас в рюкзак номер 4, — сказала Лида, предварительно проверив, правильно ли движется черная стрелка компаса.

— Есть!

Женя в списке против слова компас поставила: «№ 4».

— А что делать с этим? Такая неудобная штука! Не знаешь — куда его поместить?

Женя вертела в руках большой голубой термос, примеряя его то к одному, то к другому рюкзаку.

— В него нужно налить горячий чай или кофе, — сказала Лида. — Только не крути его, Женечка! Он хоть и в металлической оболочке, а уронишь, — лопнет.

Лида умела аккуратно и бережно обращаться с вещами. Настойчивая и терпеливая, она любила работать быстро и делала всё тщательно и спокойно. Она и сейчас не бегала зря по комнате, разыскивая нужные вещи; как-то выходило так, что всё у нее было под руками.

Женя, наоборот, всегда горела отчаянным нетерпением: если найти, то сейчас же, если сделать — то сразу, немедленно, одним махом. А в результате этой нерасчетливой поспешности школьные тетради ее часто «украшались» гирляндами клякс. И тогда приходилось, как говорила Женя, «брать себя в руки» и переписывать всё заново.

Лида знала характер подруги. Увидев, с какой энергией принялась та за упаковку термоса, Лида поспешила взять его в свои руки.

— Термос мы пристроим завтра утром, — сказала Лида, — когда нальем в него что-нибудь. Сейчас ни к чему.

— А может, не брать совсем, — обрадовалась Женя, — ведь у нас есть чайник?

— Ну что ты, Женя! Термос полагается по инструкции. Не возьмем — получим замечание от Ольги Алексеевны.

— Верно, — согласилась Женя, наполняя чайник мелкими вещами. — А ты представляешь себе, как раскипятится командир, если мы что-нибудь забудем! Ого!

Вскинув правую бровь, как это делал Павел, она проговорила басом:

— Ты что же думаешь, Лида Круглова, — у нас тут детские ясли? Можно забыть, забросить вещи куда попало, — нянечка найдет?

Стенные часы пробили два.

— Уже? — удивилась Женя. — Где же наш помощник? Вот видишь, Лида, а ведь он всегда хвалится, что «точен, как хронометр»!

Между тем тот, о ком говорила Женя, уже входил в школьную прихожую.

«Ботаник» и «метеоролог», «топограф» и «астроном», Миша Чогур был незаменим в туристском походе и возглавлял в отряде так называемую «научную часть». Он одинаково легко мог объяснить, почему, скажем, коньки скользят по льду и неподвижны на деревянном полу, где можно услышать «поющие» пески, «худеет ли» солнце, почему не бывает затмения Марса и что нужно делать, если в окно комнаты влетела шаровидная молния. Чогур всегда знал больше, чем требовала школьная программа, и своей начитанностью и великолепной памятью умел хорошо пользоваться.

Миша зачесал назад свои темные густые волосы, поправил пионерский галстук и, наконец, появился в комнате.

Увидев беспорядок, он покачал головой, но поздоровался с девочками довольно приветливо и сразу обратил внимание на стоявшую на подоконнике кастрюлю.

— Интересно, — спросил он, — куда вы собираетесь положить металлическую посуду?

— Сверху… — сказала Женя.

— Сверху чего? — переспросил Миша, разглядывая пристально кастрюлю.

— Вещей, конечно! — заметила Женя авторитетно. — Опытом походов доказано, что на привале первое дело — поставить вариться обед.

Чогур внимательно посмотрел на Женю. Он понимал, что ее замечание не лишено здравого смысла. Но не в характере Миши было, затеяв спор, так быстро сдаться, уступив девочке, которая всего три раза ходила в поход.

— Так думают только любители вкусно поесть, — сказал он самым безобидным тоном. Но Женя уже надула губы, придумывая, как бы ему получше ответить.

Лида, зная, что оба любят поспорить, решительно взяла Мишу за руку и, подведя к столу, подала ему список вещей:

— Мы должны торопиться. Отмечай, пожалуйста, что будем укладывать.

— Пустую посуду следует заполнять мелкими вещами! — продолжал Чогур. — Надо экономить место в рюкзаке…

Женя не утерпела и поднесла к самому носу Чогура чайник, который был до отказа набит кульками и пакетиками:

— Видишь? Не считай нас такими глупыми.

Но Миша продолжал вертеть в руках злополучную кастрюлю. Он водил по донышку и по краям ее указательным пальцем, подозрительно рассматривая, нет ли копоти.

— Мы чистили ее песком и пемзой, — сказала предупредительно Женя. — Не вздумай опять придираться! Она абсолютно чистая.

— Возможно! — Не найдя и следа сажи, Миша заглянул внутрь и вынул оттуда какую-то соринку.

— А знаете ли вы, «новички-туристы», что для чистки металлической посуды самое лучшее средство — это волчьи ягоды?

О таком средстве девочки не слышали и недоверчиво переглянулись: нет ли тут какого-нибудь подвоха.

— Только не бирючина и не волчье лыко, — они считаются ядовитыми, — продолжал Миша, наслаждаясь удивлением подруг. — Чистить нужно крушиной или красной бузиной. Посуда становится как новая.

— Но где же мы найдем сейчас волчьи ягоды? — неуверенно спросила Лида.

— Надо быть наблюдательными, девочки: на школьном дворе растет жимолость. Нет ничего лучше!

И Чогур быстро скрылся за дверью.

— Ну и придира! — воскликнула Женя, проводив его взглядом и недовольно сморщив нос.

Девочки сняли со стола два упакованных мешка и понесли их к стенке, подшучивая над сбежавшим помощником.

— Теперь будет целый час возиться со своими ягодами, — заметила Женя насмешливо.

Но девочка ошиблась: уже через несколько минут Миша появился с большим пучком веток. Он нес их так торжественно, словно только что выиграл соревнование и восхищенные «болельщики» наградили его букетом роз.

Молча, с подчеркнутой важностью он разместил свой «букет» в алюминиевом бидоне, выбрал ветви с крупными и спелыми ягодами, понюхал их и, заметив как бы между прочим: «Интересно, каковы они на вкус?» — бросил несколько ягод в рот.

Нет, это не показалось девочкам: Чогур стоял, подняв глаза к потолку, и жевал… Жевал ядовитые ягоды!

Девочки оторопели. Секунду они смотрели на Мишу широко раскрытыми глазами, потом одновременно бросились с двух сторон на Чогура с громкими криками: «Яд! Отрава! Выплюни!». Лида поймала его за руку и стала трясти, пытаясь вырвать ветки. Женя принялась колотить Мишу по шее, стараясь выбить ягоды изо рта.

Растерявшийся вначале от этой неожиданной атаки,

Миша живо пришел в себя, ловко выскользнул из рук девочек и, убежав на другую сторону комнаты, загородился стульями.

— В чем дело? — спросил он сердито и стал кашлять от попавшей в дыхательное горло ягоды.

— Жимолость ядовита! — крикнула Лида. Поспешно разбив сырое яйцо, она стала переливать его в чашку. Женя выбросила на стол всё содержимое своей санитарной сумки и, найдя какие-то таблетки, со стаканом воды подбежала к Мише:

— Глотай! Немедленно!

Только сейчас понял Миша, что произошло. Он посмотрел на девочек с чувством глубокого сожаления и, отстраняя протянутые руки, сказал:

— Девочки, вы — невежды! Это камчатская жимолость. Ее ягоды вполне можно есть. Ну кто бы, скажите пожалуйста, посадил на школьном дворе ядовитое дерево? Прошу вас, — сказал он уже примиряющим тоном, тронутый их искренним волнением и заботой, — попробуйте! — и он протянул девочкам ветку с ягодами. Но подруги наотрез отказались.

— Значит, вы не верите в науку? — с иронией спросил Миша.

— Ну-ну, осторожней, — сказала Женя, недоверчиво разглядывая листики жимолости. — Знаешь, Лидочка, они и в самом деле не похожи…

Она положила одну ягоду в рот, вопросительно глядя на Чогура, раскусила ее, но сразу же выплюнула.

— Удивительная мерзость! — сказала она морщась.

— Да, не виноград… — снисходительно заметил Миша. — Зато вы сейчас убедитесь в ценности моего открытия…

Но продемонстрировать «открытие» Мише не удалось, — стали собираться остальные участники похода.

Шумно и весело вошли Петр и Вася Брызгалов. Петр с порога так громко выкрикнул свое «здравствуйте», что Вася заткнул уши:

— Потише! Могут лопнуть барабанные перепонки.

— Извини, друг, — сказал Петр. — Я и забыл, что ты бережешь свой тонкий и хрупкий слуховой аппарат следопыта. Эх, Вася-Василек, — прибавил он с сожалением и, легко оторвав Васю от пола, поднял на воздух, — легок ты, как перышко!

— Для следопыта вес самый подходящий, — ответил Вася, барахтаясь у него в руках. — Брось через ручеек соломинку — перейду, — соломинка не треснет. Хватит, — запротестовал он, — пусти, силач! Сломаешь… У тебя железные мышцы. Миша, заступись! — крикнул он Чогуру.

— Отпусти Василька. Нет времени баловаться! Кому говорю! — подтолкнул Чогур Петра. — На-ка, посмотри, всё ли в порядке.

Он подал Петру пакет с электробатареями и аппаратуру для световой сигнализации.

— Твое дело, инженер!

— Правильно, — облегченно вздохнул Вася, соскочив на пол. — За дело, братва! Я сейчас проверю исправность всех компасов и качество кремней, спичек, зажигалок. Девочки, наверно, не догадались это сделать.

— Вот еще, — откликнулась Лида. — Хватит с нас того, что мы тут целый воз продуктов упаковали.

— Я проверяла запасные компасы, — сказала Женя.

— Ладно, ладно, хозяйки, спокойно, не волнуйтесь! — прервал их Вася. Он попросил Мишу оставить в покое кастрюли и посмотреть, в исправности ли саперные инструменты.

— Винтики повсюду подгони впритирочку, — посоветовал он. — Чтоб всё работало, как часы, безотказно. Походик может оказаться не из легких!

Миша ничего не ответил, но отставил в сторону кастрюлю и вооружился отверткой и гаечным ключом.

Как опытные туристы, все они прекрасно знали, что качество снаряжения определяет иногда успех всей экспедиции.

Пионерский отряд прошел в туристских походах уже немало километров, изучая свой край, знакомясь с его историей, революционным прошлым и местами недавних великих битв за Родину. Ребята шли тропинками и проселочными дорогами, по берегам озер и кручам оврагов, через поля, луга и рощи. И всегда возвращались с новым запасом знаний, а в вещевых мешках несли богатые трофеи: гербарии, коллекции лекарственных трав, семена деревьев, коробки с жуками, стрекозами и бабочками всех видов, начиная от простейшей капустной совки и кончая ночным бражником. Скелеты рыб и животных, образцы каменных пород дополняли этот список как доказательство удачных промыслов и охоты, счастливых находок И улова. Большой и ценный подарок школе!

Новый поход обещал быть одним из самых интересных. Но никто из его участников, конечно, не знал, какие неожиданности готовит им Синьковский бор, расположенный на Зеленом острове.

Глава четвертая Встреча на тропинке

Семен и его друг Юрий Мухин сидели на берегу реки Чернявки, прячась от полуденного зноя в тени кустов, и размышляли о том, как узнать — где же находится этот Зеленый остров.

Они не зря назвали себя «новоприбывшими». Мальчики появились в здешних местах недавно: родители их приехали на строительство текстильного комбината. К этому времени занятия уже кончились, в школе шел ремонт, и познакомиться с местными ребятами Семену и Юре еще не удалось.

Юра очень гордился дружбой с Семеном. Еще бы! Семен в этом году пойдет учиться в седьмой класс заводской школы, тогда как Юрий с трудом перебрался в шестой.

Летние каникулы были в разгаре. Друзья целыми днями купались в Чернявке, ловили раков. Семен даже пробовал устраивать «дальние заплывы», но эта затея провалилась. Его друг не умел плавать и чувствовал себя в воде хорошо только тогда, когда касался дна руками.

Однако скоро эти удовольствия наскучили. Река Чернявка мелела с каждым днем, и раков там становилось всё меньше. Семен ломал голову, придумывая всякие «увлекательные дела». Был даже заведен дневник, куда записывалось всё, что сделано за день.

Друзья устраивали соревнования: кто дольше просидит в воде, кто больше провисит вниз головой на турнике или простоит на одной ноге. Все эти своеобразные упражнения должны были, по мнению Семена, выработать выдержку и закалить волю.

Но летние дни — длинные. Свободного времени у мальчиков оставалось еще очень много. Не зная, чем бы заняться, Семен всерьез затосковал о школе, и даже Юрий Мухин, который всегда учился с ленцой, стал поговаривать о том, что скорее бы уж кончились каникулы.

И вдруг сегодня друзья узнали о пионерском походе. На Семена это известие произвело сильное впечатление. Раз идут только опытные туристы-разведчики, значит — поход сопряжен с большими трудностями, может быть, даже опасностью. Неизвестный Зеленый остров уже казался Семену таинственным и неразгаданным на карте «белым пятном», а болота, окружавшие его, непроходимой, зловещей трясиной. Семена волновала тайна скрытой в глухом бору вековой дубовой рощи. А бывшая партизанская база? Почему этот пионер, с которым они разговаривали, вдруг сразу замолчал, будто боялся проговориться. «Ясно, — решил Семен, — затеяно „секретное путешествие“». В школе его любимым предметом была география. На уроках он то видел себя в таинственной пустыне Гоби, то пробирался сквозь тропические дебри Индии, то с опасностью для жизни наблюдал извержение Везувия. Но всё это ровно ничего не стоило по сравнению с рассказами учительницы о том, как советские люди меняют карту Родины. Захваченный картинами преобразования природы, Семен то собирался стать отважным исследователем и уничтожить все «белые пятна» па карте родной страны, то снова возвращался к своей прежней мечте — создать самый быстроходный в мире корабль и отправиться в далекое морское путешествие.

В связи с этим Мухину было приказано называть его «бесстрашным капитаном». Сам Юра скромно именовал себя «адъютантом».

Узнав о пионерском походе, Семен решил во что бы то ни стало проникнуть на Зеленый остров.

— Ты понимаешь, — говорил он Мухину, — городские пионеры идут неспроста. Наверно хотят открыть месторождение нефти или какие-нибудь полезные ископаемые. Вот бы нам вперед их пробраться на остров и найти… А? Письмо бы написали в Академию наук…

— Да какая там нефть! — сомневался Мухин. — Уж без нас, Сеня, нашли бы. Заблудимся только.

Юрия донимала жара. Он часто вытирал рукавом рубахи вспотевший лоб и облизывал синим от черники языком пересохшие губы.

— «Заблудимся!» — передразнил Семен. — Тяжел ты, Муха, на подъем, вот что! Не знаю, как я только с тобой дружу! Да пойми ты, — не унимался он, — придем осенью первый раз в заводскую школу. Как ребята примут? Кто такие? Откуда? А тут мы сразу известными станем. Гордиться нами будут! Ну, как же! Это же отважные исследователи — Быстров и Мухин. Открыли на Зеленом острове древние медные копи. В Ленинграде об этом узнают, а то и в самой Москве. Вот дело!

— Ну, уж ты скажешь… — усомнился Мухин.

— А что? — перебил его Семен. — Это точно! Вот возьмут и напишут о нас с тобой в «Ленинских искрах» и в «Пионерской правде». Сразу наша школа станет знаешь какой знаменитой? Ого! Самой главной школой! Интересно же…

— Конечно, — согласился Мухин. — Но только, — куда идти? Не знаем ведь.

— Пустяки! Есть такая поговорка: «Язык до Киева доведет».

— Какой там язык, — продолжал сомневаться Мухин. — Леса кругом… Не у зверей же спрашивать: где Зеленый остров?

— Чучело ты! — не удержался Семен. — Мы здесь у местных ребят всё расспросим, осторожно, понимаешь?.. Составим точный план и…

Неожиданно он увидел девочку, которая с двумя корзинами спускалась с пригорка.

— Смотри, — шепнул он. — Видишь, из леса с грибами идет. Местная девчонка, наверняка всё знает…

— Э-э-эй! — крикнул он. — В бе-е-елом платочке! Подожди, есть дело. I

Семен резким прыжком выскочил из кустов и, став на тропинке, загородил дорогу.

Девочка вздрогнула от неожиданности и попятилась. Она не очень испугалась, но всё же внезапное появление перед ней незнакомого мальчишки и его решительный вид показались ей подозрительными. Она внимательно оглядела незнакомца.

Его перемазанная ягодами футболка была заправлена спереди в штаны, а сзади вылезла и торчала хвостом. Всклокоченные жесткие белесые волосы едва прикрывала лихо надетая набок соломенная шляпа.

— Ну тебя, в самом деле! Что надо? Говори скорей, я тороплюсь.

— Ишь, какая деловая, — усмехнулся Семен. Прищурив левый глаз, словно прицеливаясь, он посмотрел на корзины.

— Откуда идешь?

— Из леса… А тебе что?

— Значит нужно, раз спрашиваю. Муха! — крикнул он раздраженным тоном. — Ты человек или медведь? Можешь ты, наконец, покинуть свою прохладную берлогу и принять участие в беседе?

Нетерпеливым жестом он подтянул штаны. Немудрено, что они сползали: на поясе висело металлическое ведерко, в котором шевелились раки.

Кусты раздвинулись, и на тропинке показался Юрий Мухин.

Девочка увидела, что он толст и мал ростом. Короткая курточка, по раздутым карманам которой можно было судить о том, что они до отказа набиты всякой всячиной, еще более подчеркивала его полноту.

— Есть, капитан! — сказал Мухин довольно вяло и, отдуваясь, провел рукой по вспотевшей и перемазанной черникой физиономии.

«Ну, на этого и обращать внимания нечего», — решила девочка, — всё дело в «капитане».

И, желая сразу дать понять, что она их не боится, спросила решительно и строго:

— Ну чего, ребята, пристали? Говорите, что надо, а то уйду.

— Ого! Смотри, друг, какая боевая! — рассмеялся Семен и, снова прищурив один глаз, спросил:

— Ты знаешь, кто мы такие? Девочка ответила просто:

— Нет… Еще не успела познакомиться!

Ей тяжело было держать корзины на весу. Она поставила их рядом с собой и стала поправлять ленточку в косе, поглядывая на ребят.

Семен покачался с носка на пятку, видимо что-то обдумывая, потом выставил ногу вперед и сказал гордо:

— Я Семен Быстров — бесстрашный капитан. А это мой друг и адъютант — Юра Мухин. Прославился в Ярославской области как лучший рыболов. А скоро и у вас тут о нем заговорят ребята. Он может поймать рыбу даже там, где она никогда не плавала!

Потом «капитан» хитро улыбнулся и спросил:

— А ты кто?

— Меня зовут Аринка Белова, — улыбнулась девочка. — Ну и всё!

С подчеркнуто серьезным видом она вытянулась в положении «смирно» и спросила:

— Можно идти, капитан?

— Одну минуту.

Семен быстро нагнулся и вытащил из корзины один гриб.

— Смотри, друг, какие боровики! — воскликнул он с искренним восхищением. Отломал шляпку и с явным удовольствием стал разглядывать гриб, приговаривая: — Красота! Красота!

Но «адъютант» не смотрел на грибы. Он увидел в другой корзине крупную лесную землянику, и глаза у него разгорелись.

— Интересно, — заметил Семен, всё еще любуясь грибом, — где их добывают?

— Грибы, как известно, собирают в лесу, — сказала Аринка.

— Ну, это ясно, что в лесу, а не на футбольной площадке. — Семен подтолкнул приятеля и засмеялся, довольный своей остротой. — А в каком именно лесу? — спросил он уже совсем серьезным тоном. — Ты не можешь сказать?

— Конечно, могу! В Синьковском…

— Так, так… — пробормотал Семен. И сразу же распорядился:

— Адъютант! Записать немедленно: боровики растут в Синьковском лесу.

Мухин порылся в своих раздутых карманах и извлек огрызок карандаша и обтрепанную записную книжку. Плюнув на бумагу и растерев пальцем, он переспросил:

— В каком, каком?

— В Синьковском… — повторила Аринка.

— Где этот лес? Укажи точно, — приставал Семен.

— Да вон… — махнула Аринка рукой на восток, — у Зеленого острова.

— Зеленого острова… — радостно прошептал Семен и переглянулся с приятелем.

— Ура! — закричал он. — Ура, Муха! Нашли! Объявляю по этому поводу чехарду через корзины. Пятьдесят прыжков, — воскликнул он в крайнем возбуждении и первым прыгнул через корзины Аринки.

Мухин последовал за ним.

Аринка пыталась оттащить корзины, но это оказалось совсем непросто: ноги двух друзей, охваченных непонятным восторгом, мелькали перед ее глазами: того и гляди заденут по голове.

Неожиданно тяжелый и неловкий Мухин задел ногой корзину с ягодами. Вслед за нею оказалась на боку и корзина с грибами.

Невдалеке раздалась песня. Кто-то спускался с пригорка на тропинку.

Приятели, увидев, что они натворили, и опасаясь неприятных последствий, с удивительным проворством шмыгнули в кусты и исчезли там, словно их и не было.

Глава пятая Дневник «увлекательных дел»

Прохожим, напугавшим двух приятелей, оказался Коля Смирнов. Он шел, неся на плече завернутую в парусиновый чехол походную палатку. Ноша была тяжелая, и Коля решил сделать привал. Спустившись с пригорка, он положил палатку на траву, вытер вспотевший лоб и только было начал насвистывать песню моряков-балтийцев «Над мачтой ветер вьется», как вдруг увидел невдалеке девочку. Она ползала на коленях по траве, собирая рассыпанную землянику, и, услышав свист, быстро обернулась. Коля увидел курносый, в веснушках, нос и раскрасневшееся, озабоченное лицо.

«Наверно, бежала по тропинке и растянулась», — решил он. Но сидеть рядом с человеком, у которого произошло несчастье, и не обращать на него внимания было не в характере пионера Коли Смирнова. Поэтому он спросил:

— Девочка, ты не ушиблась?

Аринка ответила не сразу. Она поправила съехавший набок платок и только тогда сказала:

— Перемазалась я, как поросенок!

Коля подошел к ней, подобрал несколько ягод и бросил в корзину.

— Хорошая земляника, — сказал он и, оглядев место «катастрофы», сочувственно покачал головой:

— Смотри, как тебе не повезло! Много ягод подавлено.

Он встал на колени рядом с девочкой и стал помогать ей собирать ягоды. Аринка скользнула взглядом по красному галстуку, по белой рубашке пионера и, видимо ободренная его сочувствием и помощью, рассказала о встрече на тропинке.

Расспрашивая о подробностях происшествия, Коля узнал и о самой Аринке.

Она жила на окраине железнодорожного поселка с отцом и бабушкой. Мать умерла, когда Арийке было два года. Отец у нее плотник. Сейчас работает в колхозе «Новый путь».

— Там несколько колхозов соединяются в один, — сказала она и задумалась, подыскивая нужное слово.

— Укрупнение колхозов, — подсказал Коля.

— Вот-вот, — подтвердила Аринка. — Он там строит новые дома.

Она стала рассказывать о своей школе и проговорилась, что перешла в шестой класс с одними пятерками. Сказав об этом, девочка смутилась, но Коля одобрительно кивнул головой, и Аринка совсем разговорилась: и про дружбу с закадычными подружками расписала, и про то, как весело лето проходит.

— Я знаю, — серьезно заявила девочка, — вы, мальчики, думаете, что мы только в куклы играем, и больше ничего… Нет! — тряхнула она решительно косичками. — У меня мамы-то нет, а бабушка старенькая. Я ей по дому помогаю. Сад ведь, огород у нас… Вон… — указала она в конец поселка. — Видишь домик с голубыми ставнями? Это наш дом.

Аринка уже совсем доверчиво посмотрела на своего нового знакомого и, подобрав с земли несколько раздавленных боровиков, вздохнула:

— Из-за этих мальчишек придется завтра опять в лес идти.

Коля заинтересовался «бесстрашным капитаном» и его «адъютантом». Конечно же, это те самые «новоприбывшие», с которыми он чуть не повздорил три часа назад. Откуда они? Что им надо от Аринки? Ведь вот разбойники: довели девчонку до слёз, — ягоды и грибы подавили. Пусть теперь только встретятся, он поговорит с ними «по душам»… Впрочем, они, наверно, не успели далеко уйти.

Коля живо вскочил с травы.

— Я пробегусь хорошим ходом по тропинке… — сказал он. — Через десять минут — назад. Постереги палатку, — без нее мы не сможем уйти в поход, — добавил Коля уже на бегу и скрылся за поворотом. Только легкую струйку пыли вытянуло ветром из-за кустов.

Аринка поднялась с колен и, взглянув на свои руки, перемазанные ягодным соком чуть ли не до локтей, решила помыть их в реке. Перешла тропинку и наклонилась над водой.

И тут произошло то, чего Аринка никак не могла ожидать. Из кустов вытянулась рука, нащупала шнур, которым была перевязана палатка, и почти бесшумно втащила свою добычу в кусты. Может быть, Аринка и услышала бы за спиной шелест ветвей, но в этот момент над ее головой пролетели вороны. Грузно махая крыльями и отчаянно каркая, они заглушили возню в кустах.

Когда Аринка вернулась к тропинке, она не поверила своим глазам: палатка исчезла. Минуту назад здесь лежал серый тюк в парусиновом чехле… Не улетел же он в самом деле вместе с воронами! А может быть, кто-нибудь проходил и она не слышала?

Аринка быстро поднялась на пригорок. Глянула по сторонам — никого нет! «Что же это такое?» — подумала она со страхом. Чужая вещь! Ей доверили, а она… Отчаяние, стыд, негодование на свою беспечность овладели девочкой. Показалось, что внизу у реки шевелятся кусты и что-то белое мелькает среди ветвей.

«А может быть, опять эти приятели? — подумала Аринка. — Ну, теперь разговор с ними будет короткий!»

Не разбирая дороги, она почти скатилась вниз и стала продираться через колючие кусты, попадая в крапиву и шиповник. Девочка с силой раздвигала локтями густую поросль и рвалась вперед к белому пятну. Увы! Это был только обрывок белой тряпки, повисший на ветвях и колеблемый ветерком…

Семен и Юра находились совсем в другой стороне… Напуганные появлением прохожего, они укрылись в кустах. Но вскоре узнали в Коле уже знакомого им пионера и заинтересовались его разговором с Аринкой. Сидели тихо, боясь выдать свое присутствие. Теперь им никто не мог помешать выйти из убежища. Они быстро шли через рощу, удаляясь от берега.

— Ты слышал, друг? — сказал Семен. — Завтра она опять собирается за грибами. Надеюсь, мы не проспим и проводим ее в лес. Я уверен, что девчонка бывает на Зеленом острове, вот и мы попадем вслед за нею. Заодно узнаем, где она собирает такие первосортные боровики.

— И ягоды, — добавил Юра, облизываясь, словно чувствовал во рту вкус земляники.

— Вот-вот! — согласился Семен. — Но ягоды — это по твоей части. Запиши-ка лучше, чтобы не забыть… Значит, так: домик с голубыми ставнями в конце железнодорожного поселка. Прибытие на место в пять часов. Насколько я понял, девчонка уходит в лес на рассвете.

Мухин достал записную книжку и, усмехаясь, толкнул в бок приятеля:

— А здорово ты, капитан, придумал фокус с этой палаткой! Вот номер!.. Улетела в кусты! Не палатка, а ковер-самолет!

Семен самодовольно усмехнулся:

— Я мастер на разные изобретательные штуки. Моя, брат, голова хорошо работает. Если городские пионеры собираются сегодня идти в поход, то это им не удастся… Без палатки не уйдут: проищут ее до вечера. А завтра на рассвете мы раньше их проникнем на Зеленый остров и найдем дубовую рощу! Тогда оценят нас! «Вид ненадежный!..» — вспомнил он обидное замечание Коли. — Вот узнаете, какие мы «ненадежные!»

Приятели вышли из рощи и поднялись на железнодорожную насыпь. Делать было нечего. Устроившись в тени под пирамидой просмоленных шпал, они решили обсудить, какие можно совершить «увлекательные дела» во второй половице дня. Семен потребовал, чтобы «адъютант» прочитал выдержки из дневника о том, что уже сделано сегодня.

Там было сказано:

«1. 8 час. утра. Провели соревнование по троеборью:

а) стояние на одной ноге;

б) хождение на пятках;

в) бег задом.

Муха потерял направление на финиш и свалился в канаву, где коварно притаились дремавшие гуси. Целая стая! Только находчивость капитана спасла адъютанта от хищной домашней птицы. Капитан начал бросать в канаву горох. Гуси набросились на вкусную пищу, — и Муха был спасен!

2. 9 час. 15 мин. У заведующего почтой пропал кот. Попросив мешок для поимки, бросились по следу. Обыскав всю округу и проявляя смекалку, ловкость и хитрость, поймали шесть кошек и маленького котенка, который прятался в джунглях картофельной ботвы на почтовом огороде.

Заведующий почтой сказал: „Это и есть мой рыжий бесенок!“ Выдана премия: цветная бумага и конверты. Все кошки отпущены на свободу с разноцветными бумажками, привязанными к хвостам. (Изобретательность Мухи!) Конверты надували и хлопали над ухом друг друга, стараясь не вздрагивать и не мигать. (Развивает хладнокровие!)

3. 10 час. Бросали камни в плавающую на пруду бутылку. Потоплена с пятого попадания. Меткость!

4. 11 час. Капитан подползал к сидящей на цепи разъяренной сторожевой собаке у мучного склада, которую Муха дразнил издали палкой. На линии укуса побывал три раза».

Здесь была сделана приписка: «Важно развивать храбрость и бесстрашие», украшенная тремя жирными восклицательными знаками. Дневник «увлекательных дел» содержал за один только день девять порядковых номеров.

Десятым — было «происшествие на тропинке», и сам «бесстрашный капитан» принялся заносить его в дневник. Запись о спрятанной палатке вызвала новый прилив восторга у «адъютанта». Случай же с опрокинутыми корзинами Арийки привел приятелей в некоторое смущение. О нем решили вообще ничего не писать, так как не нашли здесь ни одного «увлекательного» момента.

Семен, делая записи, заметил, что Мухин время от времени опускает руку в карман и украдкой бросает в рот ягоды крупной лесной земляники.

— Это у тебя откуда? — подозрительно нахмурился он. — Где взял?

Мухин смутился:

— Это… это… когда мы прыгали… я нечаянно… зачерпнул из корзины…

— Нечаянно! Зачерпнул! — передразнил Семен. — Вот как я сейчас зачерпну тебя по башке! Не люблю я в тебе этого, адъютант Юрий Мухин! Ну забрался бы в сад, где ходит охрана с ружьями, стреляющими солью, и, не боясь опасности, нарвал бы ягод — так просто, чтобы проверить свой героизм… Это я понимаю! А тут: стащил у растерявшейся девчонки горсть земляники. Ну, что она о нас подумает? А? Кто мы такие? Жулье? А ведь на самом-то деле мы же благородные, с сильной волей, бесстрашные, наичестнейшие люди. Нет, — заметил он сокрушенно, — мелкий ты человек, Мухин. Ну, скажи, признайся: мелкий?

— Мелкий, — горестно согласился Мухин.

На самом деле он не разделял этого мнения, а просто побаивался своего друга. Он знал его горячий и неуравновешенный нрав, знал, что бывают такие минуты, когда спорить с бесстрашным капитаном бессмысленно и даже опасно.

Глава шестая Третья задача

Освободившись, наконец, от всех дел, Павлуша Кантышев прибежал в школу. Застав товарищей в пионерской комнате, он сказал, что так называемой «третьей задаче», которая поставлена перед отрядом в походе, придается теперь особое значение.

— А что такое, командир? Какие-нибудь новости, да? — удивленно прервал Петр.

— Еще какие! — многозначительно подмигнул Павел. — Вы знаете, что на Зеленом острове помещались штаб и база партизанского отряда лавровцев. Оттуда они нападали на фашистов, взрывали склады, железнодорожные пути, громили обозы… Так вот, работники Краеведческого музея поручили нам подробно описать в наших походных дневниках места, где когда-то располагался партизанский отряд, если, конечно, мы их найдем. Верно?..

— Уже известно, — нетерпеливо пожал плечами Миша Чогур. — Это же и есть «третья задача». Не понимаю, какие тут новости?

— Ну, что это такое! — рассердилась Женя. — Вечно ты, профессор, суешься со своим важным носом! Просто безобразие! Дай же досказать человеку!.. Дальше, дальше-то что, Павлуша? — теребила она за рукав командира.

— А дальше вот что… — Павел выдержал паузу и сказал, понизив голос, словно боялся, что его услышит кто-то посторонний. — По некоторым сведениям, в потайном месте на острове оставлена полевая сумка одного из партизан с его личными записями…

— Ух ты! — не удержался и громко свистнул на всю комнату следопыт Вася Брызгалов.

— Могут быть и другие находки, — сказал Павел и, уже перекрывая взволнованные голоса, громко добавил: — Есть еще поручение географического кружка: осмотреть и изучить древнее русло реки Песчаны. Оно проходит через остров.

— Вот это здорово, командир! — крикнул Петр и уже поднял руку, чтобы хлопнуть Павла по плечу, но тот, зная вес его «тяжелой ручки», вовремя увернулся.

Женя не могла стоять спокойно на месте и приставала к ребятам, теребя всех:

— Чудно, да? Правда? Ох, как интересно… Я бы хоть сейчас пошла! Хоть сейчас, честное пионерское!

— Теперь, ребята, — сказал Павел, — прошу не перебивать меня. Завтра — в поход. Сбор у школы в четыре тридцать утра. Продуктов берем на трое суток, плюс неприкосновенный запас. В случае дождливой погоды поход переносится на другой день.

Затем Павел напомнил каждому его обязанности. Петр и Коля отвечают за всю походную технику, Лида — за хозяйство: она же повариха. Женя — медсестра. Миша Чогур ведает «научной частью»; ему поручаются также записи в дневнике и в походном журнале. Поведет отряд следопыт Вася Брызгалов.

Когда со всеми делами было покончено и стали изучать маршрут, Павел взглянул на часы и удивился, что до сих пор нет Коли Смирнова. Он давно должен был принести палатку.

— Напрасно ты, командир, берешь палатку, — сказал Петр: — лишний груз. Мы научились строить отличные, непроницаемые для воды шалаши.

— Палатка нужна, — настаивал Вася. — Шалаш в поле не построишь. Сами промокнем — полбеды, а походное хозяйство должно быть сухим. Еще не было случая, чтобы лишний кусок брезента не пригодился в походе.

С этими словами следопыт разложил на столе топографический план местности. Ребята наклонились над столом.

— Докладывай, Вася, как поведешь, — сказал Павел. Вася тщательно разгладил ладонью план и, проведя красным карандашом пунктирную линию, начал неторопливо объяснять.

Никто не заметил, как вошла Ольга Алексеевна. Она села в сторонке и стала наблюдать, как подробно разбирали ребята маршрут, с каким азартом обсуждали его.

Она любила своих пионеров, привязалась к ним, знала все их привычки и характеры. Много пришлось Ольге Алексеевне потрудиться, чтобы овладеть мыслями и сердцами ребят. Теперь ее дружина была большой крепкой семьей. Сейчас здесь только небольшая группа пионеров-туристов. Среди них — активисты, ребята, которыми она особенно гордится: Павлуша Кантышев, Вася Брызгалов, отсутствующий сейчас Коля Смирнов. Девочек она знала меньше: они из другой школы. Но за время совместных путешествий успела их оценить и тоже полюбила.

«Выросли мои ребята, — думала она с радостью. — Вот Миша Чогур… Какой это был капризный и взбалмошный мальчик, его нельзя было заинтересовать ничем серьезным, а теперь?.. Как толково и обстоятельно он критикует маршрут Василька».

— Мы можем сохранить прямую только до болота, — говорил Миша. — Да и то по пути интересно было бы завернуть на строительство текстильного комбината, — это всего в четырех километрах от пашей трассы.

— Экскурсия на комбинат — не наша задача! — горячился Вася.

— Но это интересно! — возражал Чогур. — А ты упрямишься потому, что у тебя на плане всё красиво расчерчено, — жаль ломать прямую! Ты любишь водить отряд, как по ниточке. Я ведь тебя, следопыт, не первый день знаю…

Петр заступился за друга:

— Ну, что ты, Миша, придираешься к Васильку? Перед ним поставлена ясная задача: вывести отряд кратчайшим путем к Зеленому острову. А ты его в сторону тянешь. Нельзя же так!

Чогур не сдавался:

— Строительство комбината началось весной, — говорил он настойчиво, — а мы еще там не побывали. В оба конца всего два часа ходьбы.

В спор вмешался Павел:

— Оставьте, ребята, вопрос о комбинате. Это решит Ольга Алексеевна. Давайте обсудим, где удобнее перейти через болото. Миша, твое мнение?

Чогур в задумчивости провел по плану линейкой, вымеряя масштаб.

— Вся беда в том, — сказал он, — что не знаешь, где это болото может оказаться наиболее удобным для перехода.

— А ты боишься дрянного болотца? — спросила Женя и презрительно сморщила нос. — Вот новости! Хорош разведчик!

— Перестань, Женя, — остановил ее Павел. — Честное слово, как маленькая! Пойми: болото — это наше главное препятствие. Кому же приятно вязнуть в трясине?

Лида, рассматривая топографические знаки на плане, предложила подойти к острову с севера.

Но оказалось, что ширина болота в этом месте — тысяча пятьсот метров, да и подход к нему составлял не менее пяти километров.

— Придется решать на месте, — сказал Павел.

— Ну, вот и хорошо, — обрадовалась Женя, рассчитывая поговорить о более веселых вещах. — Там, говорят, ребята, ягод столько! — Она даже зажмурилась от удовольствия. — И еще какие-то необыкновенные фиолетовые грибы растут! Принесу таких боровичков, — вот мама удивится!

— Особенно, если они окажутся поганками, — прибавил Миша.

Все засмеялись, и Ольга Алексеевна тоже. Ребята повернулись к ней и с радостными возгласами повскакали с мест. Громкая команда Павла заставила их всех остановиться и вытянуться в положении «смирно!».

— Отряд в сборе, — начал Павел. — Все здоровы. К походу готовы. Отсутствует Коля Смирнов. Послан за палаткой. По непонятным причинам задержался. Вещи, снаряжение, продукты собраны, упакованы и проверены по списку.

— Хорошо, командир! — одобрила вожатая.

Когда все уселись вокруг стола, Ольга Алексеевна сказала:

— Меня очень радует, что вы становитесь самостоятельными. Но вот что я думаю: этот поход, несмотря на короткий срок, может оказаться довольно трудным. Держите-ка экзамен, ребята! Я буду вмешиваться только в крайних случаях. Считайте меня рядовым участником похода. У вас есть командир, его заместитель. Каждый знает свои обязанности.

Ребята зашумели:

— Ольга Алексеевна, как же так? Мы можем запутаться! Наделать таких ошибок…

— Никаких ошибок не наделаете. Вы ребята опытные. А запутаться я вам не дам!

Было семь часов вечера, когда ребята, проводив Ольгу Алексеевну, стали расходиться по домам. Завтра надо встать до рассвета. Удастся ли только уснуть? Радостное и нетерпеливое волнение будоражило всех. Потолковав немного о погоде, разошлись. Женя и Лида жили в одном доме. Мише было по пути с Петром и Васей. Павлуша пошел один, думая о том, что могло приключиться с Колей Смирновым. В это время кто-то в белой рубашке стремительно выскочил из-за угла и, чуть не налетев на него, помчался дальше. Павел узнал Смирнова и крикнул ему вдогонку:

— Николай, стой!

Бегун на ходу оглянулся, увидел Павла и, преодолевая инерцию, затанцевал на одной ноге.

— Павлуша! Друг! — воскликнул он обрадовано. — А ребята где?

— Да уже разошлись по домам. А где ты пропадал целый день?

— Ох, — тяжело вздохнул Коля. — Целая, брат, история…

Павлуша с удивлением посмотрел на него.

Коля Смирнов, обычно такой сдержанный, аккуратный и подтянутый, был неузнаваем. Широко расставленные синеватые глаза его беспокойно смотрели на Павлушу. По озабоченному лицу расползся неровными пятнами румянец. Русые волосы стояли торчком. Рубашка в зелени, а ботинки…

— Что случилось? — спросил Павел. — Задание выполнил?

— Палатка на месте, — ответил Коля, отдуваясь и поправляя рубаху. — Вот из-за палатки-то всё и произошло. Ты домой? Идем, я тебя провожу…

По дороге Коля рассказал Павлу о всех своих злоключениях.

Длинные вечерние тени исчезли. На западе неподвижной грядой повисли легкие облака. Солнце скрылось, но его далекие лучи еще некоторое время бродили по краям облаков, меняя окраску: то зальют их розовым светом, то бронзой покроют.

А за рекой, на востоке, небо было уже сумеречно темным. И там, над сонными лесами, уже зажигались первые звёзды.

Глава седьмая Домик с голубыми ставнями

Всюду мелькали привокзальные огоньки. Желтыми светлячками блуждали по темным путям фонарики стрелочников.

А вот загорелся зеленый глаз семафора и далекий басовитый гудок паровоза радостно известил всех: «Иду! Иду!».

В стороне тарахтел маневровый паровоз, хлопотливо разыскивая и собирая вагоны, сипло и безголосо переговаривался с певучим рожком стрелочника и соловьиной трелью прицепщика. Бренчали буфера.

— Прибыли на место, товарищ капитан! — доложил Юрий Мухин своему приятелю. — Дальше ничего нет, крайний домишко… А какие у него ставни — голубые или зеленые, — кто их разберет.

Семен сердито зашептал:

— Ты еще громче крикни, чтобы все знали, что мы здесь. Начинает светать — сейчас во всем разберемся. Тьфу… чтоб тебе скиснуть, — пробормотал он, налетев на кучу паровозного шлака и растянувшись на ней плашмя. — Наложили на дороге всякий хлам, — людям пройти негде!

Мухин помог ему подняться, заметив вскользь, что эта куча очень кстати: прячась за ней, легко вести наблюдение за домиком.

Усевшись на принесенный с собой рогожный мешок, друзья ожидали рассвета и тихо беседовали, беспрерывно зевая и сонно потягиваясь.

Предстоящее путешествие совсем не нравилось Мухину, который не любил долго ходить, плохо выспался и потому не видел ничего хорошего в затеянном предприятии.

— Интересно же, — убеждал его Семен — Помнишь, книжку мы читали про экспедицию на Памир. Геологи в ущелье… Обвал… Сверкают молнии!

— Молний я не люблю, — заметил Мухин.

— Ну, это у них было так… — продолжал, захлебываясь, Семен, — а у нас другое… Тоже могут быть необыкновенные находки, например, скелет мамонта в вечной мерзлоте.

— Да здесь же нет вечной мерзлоты, — это не Крайний Север, — вяло протестовал Мухин.

— Ну хорошо! Вечной мерзлоты нет, но мамонт может быть найден.

— А если заблудимся?

— Начались «если»! — досадовал Семен. — Мы же за девчонкой пойдем, — она знает дорогу. Ягод наберем и грибов… Самые первосортные будем складывать в корзину, второй сорт — в ведерко, а грибы-утиль — в рогожный мешок. Согласен?

— Ладно, — нехотя кивнул Мухин и так громко зевнул, что Семен стал настороженно оглядываться:

— Тихо ты… Может, там окно открыто, услышат нас.

Опасения Семена были напрасны. В домике никто ничего не слышал. Бабушка Аринки, занятая хозяйством, хлопотала у печи, а девочка еще только просыпалась, сонными глазами поглядывая то на огонек ночника, то на окошко. Когда над занавеской мелькнул краешек посветлевшего неба, она вскочила с кровати, быстро натянула на себя платье и выбежала во двор, прихватив с собой ведро.

— Теплынь-то какая!

Минутку постояла на крыльце, вдыхая ароматный утренний воздух и поглядывая на восток, где, тронутое предрассветными огнями, уже розовело небо.

Еще вчера Аринка договорилась с бабушкой, что из леса в город не вернется, а навестит отца в колхозе. Может, поживет у него денька два-три. Соскучилась!

— Ну, иди, иди, — говорила бабушка, ласково тормоша внучку. — Отец-то, поди, тоже заскучал по тебе, — обрадуется.

Взяв ведро, Аринка пошла к колодцу: решила наносить в дом побольше воды, заготовить впрок для хозяйства. Бабушка не может таскать тяжелые вёдра. Аринка хоть и маленькая, а сильная. Целое ведро ей, конечно, не унести, а по половинке ведра — в самый раз. Только бы скорей! Всегда так: когда торопишься, — всё задерживает. Плавает ведерко в колодце на одном боку, шлепает по воде.

— Да потопись ты! — кричит девочка и дергает за цепочку.

Наконец Аринка набрала воды и первым делом налила в рукомойник. Приятно помыться свежей водой.

У порога домика уже стояла корзина, в ней — заботливо приготовленный бабушкой завтрак; кухонный нож втиснут стоймя в плетенку. А на столе дымилась тарелка горячих щей, и горка лепешек с черничным вареньем возвышалась на блюдечке.

Совсем рассвело. Приятели на улице уже начали беспокоиться. Семен то и дело выглядывал из-за кучи, наблюдая за калиткой и верхней частью окна, которое виднелось из-за невысокого забора. Мухин стал ныть: спать хочется, да и девчонка, наверно, никуда не пойдет.

Его и верно одолевала дремота. Он поудобней улегся на рогожном мешке, как вдруг получил от приятеля такой ощутимый толчок в бок, что быстро поднялся и осторожно выглянул из-за кучи.

Прямо против них у домика с голубыми ставнями захлопнулась, прозвенев щеколдой, калитка, и на улице появилась Аринка.

— Она, — шепнул Семен.

Мухин встрепенулся. Живо засунув рогожу в корзину, он стал терпеливо ждать сигнала «капитана», чтобы выйти из укрытия.

Семен дождался, когда беленький платок Аринки стал едва виден вдали. Тогда он огляделся по сторонам и, убедившись в том, что поблизости никого нет, дернул приятеля за рукав:

— Вперед! По свежим следам…

Глава восьмая Заре навстречу!

Пионерский отряд вышел из города на рассвете, когда небо еще не успело окраситься зарей. Стояла такая тишина, что даже тонкие и легкие листики берез не шевелились. Редко какой-нибудь из них вздрогнет: это с верхней ветки упала тяжелая серебристая капля росы.

Встали только ранние птицы — ласточки. Но голоса их еле слышны в высоте.

Над стремниной реки еще плавали, клубясь, ночные белесые туманы, жались к берегам, оседая влагой на темной зелени трав.

Тонкая полоска света родилась на востоке. С каждой секундой она разрасталась. Ее бледно-розовая окраска густела, принимая то вишневые, то бронзовые тона. Заря вставала безмолвно и неторопливо. Уже на вершинах далеких лесов пылали ее неопаляющие огни. И вдруг сноп золотистых лучей рассыпался по всему небу… Это огромный диск чуть-чуть всплыл над ярко запламеневшим горизонтом. И сразу по озаренной, проснувшейся земле пробежали и замерли на бегу длинные тропинки теней.

— Привет солнцу! — весело крикнула Ольга Алексеевна.

И хор звонких ребячьих голосов подхватил:

— Привет!

Эхо разбросало веселое слово по широким, чутким просторам лугов, и уже в полной тишине, где-то далеко-далеко повторило последний слог: «вет!».

Отряд шел навстречу заре.

Городок остался позади за рекой. Словно вырезанный из картона и приклеенный к игрушечной горушке, он напоминал издали макет театральной декорации.

Следопыт Вася Брызгалов разыскал в гуще кустов узенькую тропинку, закиданную охапками свежего сена, и отряд, извиваясь змейкой, уверенно двинулся по ней.

Иногда заросли ольхи совсем скрывали разведчиков, и только наконечник завернутого в чехол пионерского знамени, мерно покачиваясь над ветвями, выдавал движение отряда.

Вася шел в авангарде колонны, на десять-пятнадцать шагов впереди всех. Легкая, невесомая походка! Казалось, что ноги его едва касаются земли. Гибкая еловая палка мелькала то справа, то слева, как бы ощупывая всё, что находится под ногами. И хотя Вася отлично знал, что грунт здесь крепкий, но привычка проверять надежность почвы укоренилась в нем глубоко, — она была необходима настоящему следопыту, — и мальчик развивал ее.

За ним шел Павлуша, внимательным взглядом следя за движениями разведчика. Затем — знаменосец Коля Смирнов, потом — Ольга Алексеевна, Лида и Женя. Предпоследним был Миша Чогур. Он что-то записывал на ходу, но часто запись прерывалась, так как, не заметив поворота, Миша налетал на кусты, и Петр, который замыкал строй, вполне разумно посоветовал ему меньше смотреть в походный дневник и больше наблюдать за тем, что делается под ногами.

Ребята обменивались впечатлениями, вспоминали школьные дела, шутили.

Отойдя от городка километра полтора, запели любимую песенку про веселого туриста:

Крутыми тропинками в горы, Вдоль быстрых и медленных рек, Минуя большие озёра, Веселый шагал человек.

Несмотря на ранний час, всюду, где проходил отряд, уже кипела работа: здесь косили траву и убирали сено, там грузили на подводы крупные, бородавчатые огурцы.

Склоненные колхозницы двигались вдоль гряд, прореживая морковку. В поселке пели рубанки и пилы, стучали топоры: это плотники строили новое здание колхозной конторы. Где-то невдалеке тарахтели тракторы.

Вскоре ребята увидели впереди большую низину, сырую, с жалкими кустами тощего вереска, — такую печальную среди окрестных веселых лугов! Она была перепоясана правильными линиями глубоких траншей. Просачиваясь сквозь грунт, в них стекала пахнувшая гнилью, ржавая вода.

А по краям траншей ходили тракторы, мощными плугами вкапываясь в цепкую тяжелую целину. Ровными рядами, блестя на солнце, ложились влажные борозды.

Пройдет время, — и на этих местах поднимутся в пышных, богатых нарядах кудрявые рощи, яркими расписными коврами зацветут луга, а по новым, широким просторам пшеничных полей ветер будет гонять золотые волны…

Год назад ребята были в этих местах. Но там, где недавно густели вековечной зарослью едко пахнувшая полынь да свирепая крапива, теперь расстилалась благодатная россыпь пахотных угодий. Заботливо окученные рыхлой землей, зеленели кусты смородины, крыжовника и малины, а выше, на пригорках, ровными рядами стояли молодые яблоньки. Колеблемые задорным ветерком, они приветливо помахивали ребятам нежными ветвями, как бы приветствуя своих юных друзей. Это был новый фруктовый сад.

Ребята шли, с удивлением оглядывая округу, ставшую теперь незнакомой.

Навстречу им нарастал неумолчный шум, и желтое марево поднималось стеной, силясь захватить голубые просторы неба.

— Ребята, сюда! — крикнула Ольга Алексеевна, и все поднялись на вершину древнего песчаного кургана.

Картина большой стройки предстала перед глазами пионеров.

Сотни сверкавших серебром лопат, блеснув на солнце, уходили в грунт. Звенели мотыги и кирки. Отбойные молотки, гремя пулеметной дробью, вгрызались в окаменевшую породу.

Механические землечерпалки, солидно раскачивая хоботами, наклонялись к земле и наполняли ею широкие пасти ковшей.

Беспрерывно неслись вагонетки и на земле и по воздушной дороге, стрекоча над головами рабочих.

Шуршали ленты транспортеров, — словно текли, а маленькие горные потоки, устремляясь вверх, вопреки всем законам природы.

Со всех концов ползли паровозы, ведя тяжелые составы товарных поездов. Их встречали гигантские носильщики — подъемные краны и лебедки. В веселом многоголосом говоре моторов краны гостеприимно раскланивались, вздымая, как пушинки, многотонные грузы.

Грейдеры и бульдозеры, орудуя мощными стальными ножами и отвалами, прокладывали новые дороги, и по этим свежим, но уже твердым и гладким накатам шли вереницами тяжелые грузовики.

Какие-то машины, похожие на крылатых исполинских жуков, рыли многометровые котлованы, разгребая землю своими металлическими крыльями-щитами.

Ребята стояли, пораженные этим невиданным зрелищем. Они знали, что здесь будет не только гигант комбинат, но вырастет и новый город, с красивыми зданиями, широкими улицами и площадями, садами и скверами, украшенными цветами и фонтанами.

Молчание нарушил Павел.

— А что, если посадить здесь… — начал он и запнулся от взволновавшей его мысли. Глаза командира вдруг заблестели. — Если посадить здесь дубовые рощи, окружив ими новый город. Ведь мы же принесем с Зеленого острова и жёлуди и саженцы!

— Замечательно! — закричала в восторге Женя. — Павлуша всегда чудесно придумает… нашими дубами украсить город!

— И верно, — обрадованно подхватили ребята, — здорово придумано! Все городские школьники придут сажать. Это будет наш подарок будущему городку текстильщиков.

— Хорошая мысль! Правильно, ребята, — поддержала Ольга Алексеевна, — вполне одобряю. Но тем ответственнее наша задача: найти на Зеленом острове дубовую рощу.

— Найдем! Непременно найдем! — зашумели пионеры.

А на стройке от рокота машин гудела земля. Клубился разноцветный дым, обвевая людей и механизмы, поднимался к облакам, расползался по округе. Песок захрустел на зубах у ребят, забрался кое-кому в уши и ноздри. Тут и там раздавалось чиханье и веселое «будьте здоровы!».

Но юные путешественники не обращали на это внимания. Перед их взорами раскрывалась теперь другая картина: синь неба, и лучезарные радуги в брызгах фонтанов, и белые красавцы-дома на сверкающем паркете площадей, окруженные дубами-богатырями. Их густые, мощные кроны не пропускали ни одной пылинки, и потому таким ясным было небо, чист и ароматен воздух. И потому так много людей сидело у открытых окон и на балконах в тихое вечернее время.

Увлеченные своей мечтой, ребята заторопились. Они быстро построились и двинулись в путь.

Впереди, на востоке, закрывая горизонт, темной громадой высилась дремучая чаща Синьковского леса.

Глава девятая Рассеянные преследователи

«Бесстрашный капитан» и его друг не видели ничего, кроме белого платочка Аринки.

Семена увлекало тайное преследование. Разыгравшаяся фантазия уже рисовала ему картины необыкновенных находок и открытий на таинственном Зеленом острове.

Жизнерадостность и энергия «капитана» подействовали даже на его равнодушного к путешествию друга. Юрий Мухин заметно подбодрился, сонливость исчезла. Увлеченный преследованием, он проявлял невиданные для него расторопность и быстроту.

Семен, отлично зная, что увлечения друга весьма кратковременны, пользовался каждым удобным случаем, чтобы разжечь воображение приятеля какой-нибудь подробностью о боровиках или великолепной лесной землянике — «крупной, как куриное яйцо!». Он знал пристрастие Мухина к ягодам.

Следуя на значительном расстоянии от Аринки, ныряя в кусты и прячась за деревьями, чтобы не быть ею замеченными, приятели на исходе второго часа пути вошли в густой лес. Здесь они могли, наконец, отдохнуть и не маскироваться так тщательно. Частые деревья, заросли кустарников, высокая трава отлично скрывали их. Но тут была другая беда: лес прекрасно скрывал и Аринку. Они уже два раза теряли ее из виду и теперь дали друг другу слово, что будут «смотреть в оба».

Первая неудача произошла на переправе через Большую Чернявку. Место было открытое, и друзьям пришлось далеко отстать от Аринки. Они вышли к реке, когда белый платочек уже скрылся на другом берегу в лесной чаше. Где девочка перешла вброд реку, они не заметили и долго ходили по берегу, разыскивая мелкое место, но так и не нашли.

Пришлось вымокнуть до пояса. Это, конечно, полбеды, — вода в реке была совсем теплая, а мокрая одежда сразу высохла на солнышке. Но Семен, торопясь на переправе, нечаянно утопил Юрино ведерко. Вот тут начались упреки.

— Рассеянный с улицы Бассейной! — шипел Мухин, боясь быть услышанным Аринкой. — Ведерку цены нет!

— Спокойно, — утешал его Семен. — Ты не успеешь и слова сказать, как я нырну и найду это ведерко для поросят.

И действительно, чуть устоялась взбаламученная вода, светлая жесть ясно обозначилась на дне реки. За ведерком даже не пришлось нырять. Семен просто поддел его палкой и вытащил.

Но пока возились с ведром, потеряли Аринку. Бежали потом сломя голову по лесу, цепляясь за корни деревьев, проваливаясь в какие-то ямы, и измучились так, что, когда увидели, наконец, между деревьями белый платочек, повалились на траву и несколько минут лежали неподвижно.

— Несчастное путешествие, чтоб оно провалилось, — ворчал Мухин. — Ну зачем мы пошли? Я тебя спрашиваю. Есть хочется, во рту пересохло, грибов не находим, ноги болят… Лес противный…

— Неправда, — защищался Семен, — лес красив, как на картине. Это не лес, а парк культуры и отдыха! Даже лучше!

Махая палкой, Семен вспугнул большого тетерева, и тот с шумом поднялся в воздух, напугав Мухина.

— Ага! Вот видишь! — воскликнул Семен с притворным негодованием. — Птицы удирают, чтобы не видеть твоей недовольной физиономии. Теперь понятно, почему мы не находим грибов: они зарылись с головой в мох. Кому приятно слышать твое хныканье? Бедненькому мальчику хочется кушать! Ай-ай! В корзине лежит целая булка, а голодающий валяется на черничных кочках, давит ягоды и жалобно стонет. Он умирает от жажды, переходя вброд речки.

Но развеселить Юру не удалось. Увлекшись своей речью, Семен потерял из виду заветный беленький платочек, и снова началась гонка по лесу, причем на этот раз они чуть не натолкнулись на Аринку. Она даже крикнула:

— Ау! Кто здесь?

Приятели мгновенно притаились за огромными корнями вывернутого бурей дерева. Устав от беготни, Семен и Юрий запыхались и тяжело дышали. Каково же было их удивление, когда Аринка, подойдя совсем близко, поставила на землю корзину, уже почти наполненную грибами. У приятелей даже дух захватило. Еще бы: ни в мягкой, ни в жесткой таре у них не было ничего, кроме одного долговязого гриба, на тонкой желтой ножке с какой-то подозрительно лохматой шляпкой. Его нашел Семен и уверял приятеля, что это настоящий моховик, самого первого сорта.

Друзья дали Аринке отойти в сторону и принялись обсуждать положение.

— Где она их находит? — спросил раздосадованный Мухин. — Такие огромные белые грибы, за сто метров видно! Что же, мы ослепли, что ли?

— М-да! — промолвил многозначительно Семен. — Давай следить, как она их ищет. Несомненно, девчонка знает какой-то секрет!

Это подняло упавший дух Мухина. В то время, когда Семен, не отрываясь, следил за Аринкой, стараясь идти как можно тише, Мухин ползал по траве, ощупывая каждый сантиметр мха.

— Она наклоняется, — сказал Семен с таким загадочным видом, словно раскрывал важную тайну.

— Наклоняется? — спросил насмешливо Мухин. — Что же, ты думаешь, грибы сами прыгают ей в руки! Я вот ползаю, как черепаха, а толку никакого.

— В том-то и дело, — зашептал еще более таинственно Семен, — что она не просто наклоняется, а приседает.

По лицу Мухина прошли все оттенки насмешки. Он уже собирался как следует подразнить приятеля, но новое замечание «капитана» заставило его принять другое решение.

— Девчонка приседает… — сказал Семен. — И она… — капитан выдержал паузу, чтобы поразить друга как можно сильнее, — она залезает под елки.

— Да? — спросил Мухин, оторопев от удивления, и, не дожидаясь ответа, пополз на животе под первую попавшуюся елку. Семен последовал за ним.

Несколько секунд там продолжалась какая-то возня, чмоканье и пыхтенье, наконец, густо обсыпанные хвоей, приятели вылезли наружу. В руках у обоих было по белому грибу, — толстому и большому, вырванному впопыхах с мхом и грибницей.

— Вот тебе и секрет приседанья, — сказал взволнованный Семен, глядя в лицо друга, которое пылало от радости и возбуждения.

Глава десятая Находка следопыта

В десятом часу утра отряд сделал первый привал на маленькой лесной опушке, окруженной старыми елями. Их густые раскидистые ветви образовали над землей темно-зеленые тенистые шатры.

Ребята сбросили рюкзаки и вслед за Ольгой Алексеевной с веселыми криками и смехом выбежали на лужайку и повалились в пеструю от цветов, пахучую траву.

Потом все расположились в тени под елками.

— Неизвестно, — придется ли вот так же сидеть под другими ветвями? — произнес задумчиво Петр и затянул: «Среди долины ровные…»

Песню о зеленом дубе, который «растет, цветет в могучей красоте», подхватили все. И хотя в ней слова о том, что он стоит «один-одинешенек, как рекрут на часах», — перед глазами каждого, как наяву, раскинулась вековая дубовая роща. Ребята надеялись, что там, на неведомых высотах Зеленого острова, они найдут ее.

У Ольги Алексеевны был красивый, сильный голос. Лида тоже пела очень хорошо.

Среди мальчиков только Петр отличался своим «басом», остальные пели кто как умел. А у Васи Брызгалова так совсем ничего не получалось. Он удобно устроился, положив голову на колени Петра, и смотрел дальнозоркими глазами в высокое небо, словно искал там невидимые миры, которые ему когда-нибудь придется разведывать.

Петр плел над его головой маленькую корзинку из ветвей.

Женя залюбовалась неторопливыми, но ловкими и уверенными движениями Петра.

— Какая корзиночка, — сказала она с восхищением, — ну, просто прелесть… Ребята, посмотрите, ведь это настоящее произведение искусства!

Петр застенчиво улыбнулся, сделал последний виток и протянул Жене корзинку.

— Пожалуйста, Женя! Это тебе на память о нашем путешествии.

— Да? Мне? — обрадовалась Женя. — Большое спасибо! Вот знаете, ребята… — обернулась она ко всем. — С таким человеком, как Петр, нигде не пропадешь. Нигде! Правда? Он мастер. Золотые руки! Сделает любую вещь.

— Выпросила корзинку, а теперь расхваливает, — съязвил Чогур.

Женя мгновенно подскочила к нему, недовольно сжала губы:

— А тебе завидно, профессор, да? Не можешь слышать, когда других похвалят?

Она оглянулась и, увидев, что Ольга Алексеевна находится в стороне, быстро показала Чогуру язык:

— Колючка! Колючка! Крапивный характер!..

Миша, конечно, не остался бы в долгу, но спор был неожиданно прекращен появлением Лиды. Выполняя сейчас обязанности завхоза, она раздавала бутерброды с колбасой, предлагая всем как следует подкрепиться перед дорогой.

Может быть, именно запах колбасы и привлек на лужайку неизвестно откуда появившуюся охотничью собаку, белую с рыжими пятнами и большими мохнатыми ушами. Ребята весело засвистели и зачмокали, подзывая пса. Женя бросила ему кусок колбасы.

Но пес даже не взглянул на угощение, вильнул хвостом и скрылся в чаще, громким лаем подзывая хозяина.

Вскоре появился и охотник, в кожаной куртке и высоких резиновых сапогах. Это был известный железнодорожный машинист Андрей Петрович Корнилов, большой любитель охоты. Ребята не раз встречали его на улицах города, когда он возвращался с удачного промысла.

Андрея Петровича тотчас пригласили завтракать, и пионеры наперебой закидали его вопросами: «Что за леса кругом? Легко ли проходимы болота?».

К большой радости всех, оказалось, что охотник раза два был на Зеленом острове и даже однажды в сумерках проходил через рощу.

— Но не уверен я, ребята, — говорил Андрей Петрович, — дубовая ли эта роща. Темно было. Деревья, верно, толстые, — вроде дубов…

— А грибы там есть? — приставала к охотнику Женя.

— Грибов много, — успокоил ее Андрей Петрович. — Особенно хороши фиолетовые боровики… большущие! И ягоды есть.

Павлуша, Коля и Вася Брызгалов больше интересовались партизанскими местами, но охотник не мог ответить на их вопросы, так как во время Великой Отечественной войны сражался на Южном фронте.

Ольга Алексеевна достала карту и стала подробно расспрашивать Андрея Петровича о возможных переходах через болота, отмечая красным крестиком места, на которые он указывал.

Вскоре охотник, выкурив трубку, распрощался с пионерами, пожелав им счастливого пути и удачных находок.

От нагретой солнцем травы на лужайке тянуло пряным ароматом. К нему примешивался густой запах растопившейся на стволах искристой смолы. Небо было бледно-голубое, почти такое же бесцветное, как и облака, проплывавшие тихо и неторопливо.

Обо всем этом, полулежа на траве, писал в походном дневнике Миша, но когда он дошел до графы «направление ветра», оказалось, что ветер переменился.

Миша немедленно взглянул на градусник, который повесил у себя за спиной на еловую веточку, и сразу же решил известить командира о своих наблюдениях. Он протянул Павлу дневник, обратив его внимание на подчеркнутые строчки.

«9 час. 45 мин. В атмосфере неожиданные перемены: дует южный ветер. Температура в течение часа поднялась на 8 градусов. Появились перистые облака».

Последняя фраза была подчеркнута особенно жирно.

Знакомые с метеорологией отлично знают, что перистые облака, появляясь после сухой погоды, предвещают ненастье.

Нужно быть готовым ко всяким случайностям!

Миша внимательно следил за выражением лица Павла, когда тот читал запись. Правая бровь командира сразу же поднялась, что всегда являлось признаком не очень приятного раздумья. Павел тотчас доложил обо всем Ольге Алексеевне. Она немедленно подняла отряд.

Ребята живо собрались и под команду «шире шаг» быстро двинулись по курсу, в надежде выйти из грозовой полосы. Васе Брызгалову было приказано примечать в пути наиболее удачные места для вынужденной остановки, с тем чтобы в любую минуту укрыться от дождя.

Отряд шел широким шагом. Солнце время от времени скрывалось за облаками. Но это не являлось помехой для такого опытного следопыта, как Вася Брызгалов: он вел отряд точно по прямой, не пользуясь компасом.

Миша всё время поглядывал на небо. Петр, зная, что для Миши наступила «страдная пора», заботливо предупреждал метеоролога о ямах, деревьях, стараясь при случае подхватить его под руки.

Лес постепенно спускался в низину. Всё чаще попадался бурелом. Сухостойные почерневшие елочки от легкого толчка плечом наклонялись, обнажая подгнившие корни. Чувствовалось, что лес кончается.

В левой руке у Васи появился желтый флажок — сигнал, требовавший внимания.

Ольга Алексеевна обогнала ребят и только было поровнялась с Павлом, как Вася поднял вверх свою палку.

— Одну минуту! — крикнул Вася и быстро метнулся в сторону. Перескочив через обломок толстого поваленного дерева, он поднял что-то с земли и стал разглядывать.

Отряд остановился.

Ольга Алексеевна и Павел пошли навстречу Васе. Остальные терпеливо ожидали, не сходя с походной тропы.

— Найден фиолетовый боровик, — сказала Женя. — Ох, посмотреть бы скорей!

— Ничего подобного, — возразил Миша, — следопыт нашел скелет бронтозавра. В прекрасном состоянии! Сейчас мы увидим его жирафью шею и хвост удава.

— Скорей всего, — заметила Лида, — Васины глаза-телескопы обнаружили в траве булавку, и он сейчас будет доказывать, что до нас здесь уже прошел туристский отряд.

Между тем Ольга Алексеевна, Вася и Павел приближались, разглядывая какой-то странный желтый предмет.

— Вот что нашел Вася, — сказала Ольга Алексеевна, показывая всем соломенную шляпу. — Какой-то отважный турист так увлекся путешествием, что даже потерял свой головной убор.

Шляпа стала переходить из рук в руки, вызывая разочарованные возгласы ребят:

— Неужели здесь уже побывали туристы? Значит, мы не первые, — какая досада!

Женя даже примерила шляпу. А Миша Чогур, осмотрев ее, нашел, что она достаточно свежа и потеряна не более двух-трех дней назад.

Но Вася авторитетно заверил всех, что еще полчаса тому назад шляпа была на голове владельца:

— Пожалуйста, я докажу!

Он снял с Жениной головы панаму и перевернул ее:

— Вы видите, внутренняя клеенчатая обшивка еще сырая. Человек, который ходил в ней, или, скорей всего, бежал, — очень вспотел.

— Фу! — поморщилась Женя и стала тереть лоб платком.

Шляпа попала в руки Коли Смирнова. Ему вдруг показалось, что именно такую панаму он видел на голове «бесстрашного капитана». «Но, может быть, простое совпадение, — подумал он. — Ведь не одна же такая шляпа во всем нашем городе? Впрочем, если эти приятели находятся сейчас в лесу, то хорошо бы с ними встретиться!»

Ольга Алексеевна заметила, с каким вниманием разглядывал Коля панаму.

— Тсс, ребята… — сказала она. — Кажется, Коле знаком этот предмет.

Коля улыбнулся:

— Вы не ошиблись, Ольга Алексеевна. По всем приметам панама принадлежит мальчишке лет тринадцати, ростом не меньше меня. У него волосы, как солома, и резкий голос, нос вымазан черникой, а к поясу привязано ведерко, в котором ползают раки. По характеру — довольно вздорный тип!

Заключение было настолько неправдоподобным, что ребята засмеялись.

— Забавно, — промолвила Ольга Алексеевна. — Тебе здорово досадил этот ловец раков?

— Да, Ольга Алексеевна. Хотя я лично с ним еще очень мало знаком, но надеюсь когда-нибудь познакомиться поближе!

Он сказал это с такой угрозой, словно собирался драться на кулачках.

— Так это тот самый? — спросил удивленно Павел.

— Ну да, «бесстрашный капитан», который спрятал нашу палатку.

Любопытство ребят было подогрето новыми неожиданными подробностями.

— Ну, Коля, — сказала Ольга Алексеевна, — расскажи нам, в чем дело. Только вставай в середину, чтобы все могли тебя хорошо слышать.

— А как же я? — спросил Вася, огорченный тем, что ему не удастся услышать рассказа.

Ольга Алексеевна поставила его впереди себя:

— Шагай с нами, а в разведке пойдет командир.

— Конечно, — согласился Павел, — я ведь знаю всю эту историю.

Он взял у Васи сигнальные флажки, встал на его место и скомандовал:

— Вперед!

Отряд продолжал путь. Шли совсем близко друг от друга, чтобы слышать рассказ Коли Смирнова.

Глава одиннадцатая «Помогите отличнице учебы!»

Некоторые думают, что в лесу нет никаких примет, что все перелески, просеки и опушки «на одно лицо». Заблуждение, основанное на отсутствии наблюдательности! Если бы Семен и Юра хоть немножко присмотрелись к лесу, они бы увидели, что уже давно кружат по одному и тому же месту. Чего ж тут удивляться, что под елками больше нет грибов? Немудрено! Сами обшарили по нескольку раз одни и те же елки.

Аринка вновь была потеряна. Друзья заблудились. В ожесточенном споре оба указывали неверное направление. Послушать их, так выходило, что восток переместился на север, а солнце восходит то на западе, то на юге. Между тем ориентироваться в лесу было бы не так уж трудно, даже в пасмурную погоду и без помощи компаса. Прежде всего, входя в лес, надо было заприметить — откуда облака летят и с какой стороны дует ветер, а переменился он — тоже не беда! Кроны деревьев гуще с южной стороны. Муравейники пристроены у пней и деревьев тоже с южной стороны, тут и валежник сухой да гладкий, словно полированный. У северной же стороны древесных стволов и бурелома мох гуще и обильней, влаги больше. Встретился малинник — значит, открытое место близко, может быть рядом и лесная дорога: малинка любит по краям лесных дорожек и просек расти. Маслята стали попадаться — значит, наверняка, поляна близко. Вот и выходит, что даже грибы — и те дорогу указывают. Не трудно найти! Надо только знать лесные правила и панике не поддаваться.

Но юные горе-путешественники ничего этого не знали. Они устало брели по лесу, продираясь сквозь чащу, и упрямо спорили. Приятели уже давно решили вернуться домой. Но где дом? В который раз они поднимали головы к небу, надеясь, что оно поможет рассеять сомнения, и, наконец, рассудили так: если, входя в лес, они шли навстречу солнцу, то, уходя из леса, надо оставить солнце за спиной.

Так и сделали: подставили солнышку свои затылки и ушли совсем в другую сторону — на север.

Только пройдя два-три километра, Семен сообразил, что ошибся.

— Так мы на Северный полюс скоро угодим, — сказал он, раздосадованный неудачей.

Но Мухин упрямо твердил:

— Солнце должно гулять у меня на затылке. Семен не выдержал:

— Вот я сейчас как прогуляюсь по твоему затылку!.. Да что, земля неподвижна, что ли? — закричал он, размахивая палкой. — Я тебя спрашиваю! Сколько времени прошло, а солнце всё на месте?! Уж не ты ли его гвоздями к небу приколотил?

Мухин открыл рот от удивления.

— И верно, — сказал он. — Вот так штука, земля-то вертится!

— «Вертится!» — передразнил возмущенный Семен. — Ты только сейчас это открытие сделал!

Мухин нахмурился:

— А чего ты сразу не сказал, ученый.

— А ты?

И начались взаимные упреки. Да только какая в них польза?

Повернули обратно. Более отходчивый Семен скоро вновь обрел присутствие духа — держался бодро и весело. Решив вознаградить себя за неудачи, он снова стал искать под елками грибы и потерял где-то свою шляпу. Хватился, когда уже было поздно. Поискали немного, но без толку.

— Разве в этих джунглях что-нибудь найдешь, — ворчал Юра, с яростью поддавая ногами поганки.

— И не джунгли это, а хвойный лес, — поправлял Семен своего разбушевавшегося друга.

Он и сам воевал с поганками то палкой, то ногами. Наметит своей жертвой какой-нибудь толстый мухомор и кричит:

— Назначаю одиннадцатиметровый удар! Разбежавшись, он с силой вбивал шляпку гриба между деревьями.

— Гол! Счет 12:0 в пользу сборной команды заводской школы!

А если случалось промахнуться, объявлял:

— Гриб ушел на свободный… Удар от ворот сделает вратарь мухоморов.

Так, веселыми шутками пытался Семен ободрить своего вконец утомленного друга, но скоро и сам загрустил.

Шутки-шутками, — а куда идти? Булка съедена до последней крошки. Оба устали и порядком проголодались. Лес становился всё гуще и темнее. Местами молодой ельник вставал плотной стеной.

Наконец, приятели зашли в такие заросли, что ни взад ни вперед. Нет выхода! Повалились в изнеможении на землю. Что делать?

— Давай покричим девчонку, — предложил Семен. — Если кричать тонким голосом, она, может, ответит, не испугается.

— А дальше?

— Заставим ее вести нас домой!

— Правильно, — сказал, оживляясь Мухин, но сразу же вновь увял: — А если она не захочет?.. Девчонка, брат, боевая, себя в обиду не даст.

— Что-о та-а-кое? — протянул нараспев Семен. — Меня, бесстрашного капитана, не послушается какая-то шестиклассница?!

— Ого! — расхрабрился и Мухин. — Что в самом деле, ведь мы из-за нее заблудились! Пусть и отвечает, раз завела в медвежью тайгу. Кто будет кричать?

— Только не я, — отмахнулся Семен. — У тебя голос тоньше. Кричи ты.

Мухин нехотя встал и начал кричать высоким срывающимся голосом:

— Ау! По-мо-гите бе-е-едненькой де-евочке! Заблудилась я! Ау! До-о-обрые люди!

Никакого ответа. Тишина. Только дятел где-то стучит да шишки на землю падают: «шлеп», «шлеп».

— Хорошо получается! — одобрил Семен. — Давай еще жалобнее.

— Ау! — надрывался Мухин. — Граждане-товарищи! Спа-а-сите ма-а-аленькую девочку. Одна в лесу! Стра-а-ашно!

— Плачь теперь, — советовал Семен. Мухин стал истошно вопить, причитая:

— Да-а-а и что-о-о же я теперь, не-е-е-есчастный мальчонка, делать буду… — спохватившись, испуганно поправился: — Девочка я, девочка…

— Тьфу! — не выдержал Семен. — Пень ты, а не человек. И ревешь, как медведь. Перестань, и так тошно! Сейчас я сам начну кричать, вот только горло ягодами смочу.

Аринка находилась далеко от своих преследователей. Корзина ее была почти полна грибов, осталось немного добавить.

Здесь, на холме, у самого края болота, растут эти прекрасные фиолетовые боровики. Интересно, — что там, на той стороне?

Аринка уже не раз подходила к топкому болоту и рассматривала лес на острове. На высоких холмах, поросших темно-зеленым густым покровом, стояли высокие сосны и ели. А немного правее, у ската ближайшего холма, крутая впадина; только верхушки деревьев торчали будто в глубокой яме.

Много раз Аринка любовалась этим необыкновенным лесом. Пыталась попасть туда, исходила по краю болота немало километров, но подступиться не могла: везде было очень вязко.

Долго сидела девочка, отдыхая перед обратной дорогой. «Любит мой папаня грибные солянки из одних боровиков. Сама нажарю», — думала она.

Много здесь грибов! Прямо на открытых местах растут. И всё почему-то коричневато-фиолетовые. Такие, бывало, попадались на сухих местах, где очень твердый грунт, у лесных тропинок, а здесь — густой мох.

Аринка вырвала щепотку мха, и под ним оказалась земля, как песок, золотистого цвета. Значит, почва сухая и твердая. Странная история! Сидишь тут, как на камне, а шаг сделал — и увяз, словно в мокрой глине.

Вдруг показалось, что кто-то кричит. И в самом деле! Не по болоту ли идет человек? Нет, это за спиной эхо разносит.

Прислушалась и услышала: «Ау! По-о-омогите отличнице учебы!».

Ребячий или женский голос.

— Не заплутал ли кто?

Аринка не раз выводила из леса заблудившихся грибников и сразу же откликнулась на голос:

— Ау! Иду к ва-а-ам! По-о-одождите!

Глава двенадцатая У первого рубежа

Рассказ Коли Смирнова заинтересовал разведчиков. В самом деле: что это за ребята? Откуда они? Если бы это были ученики железнодорожной школы, Аринка знала бы их. Может быть, они из заводского поселка?

Но с дружиной заводской школы городские пионеры проводили не раз совместные сборы.

— Ясно, приезжие, — заявил Петр. — Раз они сами называют себя новоприбывшими — значит, так и есть. Вернемся из похода — узнаем, где они обретаются.

С этим все согласились.

Отряд подходил к болотному рубежу. Разговоры прекратились. Внимание участников похода было сосредоточено на том, что их ожидало. Как выглядят эти болота? Являются ли они действительно серьезным препятствием или можно легко найти брод?

Вася снова шел в разведке. При всех его исключительных способностях следопыта он, приближаясь к цели, всегда немного спешил. Зная этот недостаток, Павел шел рядом, сдерживая Васин пыл. Нужно было беречь силы для самого трудного этапа.

Лес редел. Впереди, в широком просвете, виднелась зеленая гладкая равнина. Последние деревья, несколько кустов, узкая полоска папоротников впереди — и лес кончится.

Вася поднял над головой флажок, — и желтый угольничек снесло ветром на левую сторону.

— Южный, — определил Миша. — Надо ожидать серьезных перемен в погоде.

Ольга Алексеевна, понимая нетерпение ребят, скомандовала:

— Бегом!

Весело крича, прыгая и обгоняя друг друга, ребята пробежали последние метры и остановились на линии желтого флажка.

И вот они стоят у первого рубежа, запыхавшиеся от быстрого бега, безмолвно озирая гладкую темно-зеленую равнину.

Она расстилалась на юг и на север по кромке лесов. Потемневшие, замшелые деревья стояли на унылых берегах, качая голыми ветвями. Кусты были жалки. Листья на них пожухли и свернулись, словно их глодала какая-то болотная тля. Иногда ветерок проносился по этой угрюмой равнине, смещая ее ядовито-зеленый покров. Она колебалась, дергаясь и дрожа, шуршала по берегам и потом снова затихала в глухом покое.

«Весьма непривлекательная картина!» — подумала Ольга Алексеевна и посмотрела на ребят. Ей очень хотелось узнать, о чем они думают.

Не замечая ее взгляда, ребята всё еще рассматривали равнину, словно оценивая размеры препятствия. Вот протянулась вперед рука командира с поднятым большим пальцем, за ней — другие руки. Разведчики молча измеряли расстояние до противоположного края. На их румяных, раскрасневшихся от солнца и воздуха лицах был веселый задор.

«Таких ребят не удержат и более серьезные преграды!» — подумала Ольга Алексеевна с удовольствием.

И, словно угадав ее мысли, Женя насмешливо посмотрела на Мишу и сказала:

— А ты, профессор, говорил, что это «препятствие». Какие пустяки! Только вперед!

Она взмахнула своей походной палкой, сделала два шага и тотчас увязла по колено в болоте.

Мгновенно несколько рук вытащили ее на сухое место. «Профессор» тихо смеялся.

Женя грустно взглянула на свои ботинки и чулки, облепленные ржаво-зеленой болотной тиной, и с тревогой подняла глаза на Павла. «Ну и попадет же мне сейчас…» — решила она.

Ольга Алексеевна положила ей руку на плечо:

— Теперь все убедились, что место для перехода здесь не подходящее! Поэтому я считаю, что на этот раз выговор в журнале Жене Марютиной можно не записывать.

Это уже относилось к Павлу.

Женя облегченно вздохнула и с благодарностью посмотрела на Ольгу Алексеевну.

Глава тринадцатая «Мыс юного туриста»

Ребята, стоя по краю болота, погружали в вязкую тину свои палки-щупы. Отовсюду слышались возгласы:

— Ого! Здорово! А здесь-то какая глубина! Ну и местечко!

Петр, срезав длинный тонкий хлыст, старался достать им до дна болота. Потом приставлял этот хлыст то к себе самому, то к товарищам. Глубина доходила некоторым до пояса.

Ольга Алексеевна, видя, что исследователи болотных глубин разбрелись кто куда, живо навела порядок.

— Эй, командир! — позвала она. — Ты что же, морить всех голодом собираешься? Давай приказ о привале.

Павел прибежал на зов и сразу накинулся на Васю:

— Где место для привала, Брызгалов?

— Нашел, товарищ командир, — оправдывался тот. — Чудесное местечко с видом на тот берег. Сухое! Мыс юного туриста… Лучше не придумаешь.

Ребята засмеялись:

— Ишь, как расхваливает! Где он тут сухое местечко нашел?

— На то и следопыт, чтобы всё видеть, — пробасил Петр, поддержав авторитет своего друга.

Женя и Лида живо подхватили сочиненную еще в прежних походах частушку:

Вася говорил правду. Продвигаясь со своим щупом по левой стороне болота, он обнаружил выдвинувшийся вперед мыс. Западная его сторона примыкала к лесу. Мыс был на полметра выше уровня болота и вдавался в него полукругом. Это была площадка в тридцать-сорок квадратных метров, заросшая редкой травой, «заячьей капусткой» да мелкими кустами брусники.

— Ну вот, товарищ командир! Принимаешь?

Павел осмотрел площадку, выдернул пучок травы и мха, — почва была сухая.

— А вода?

— В двух минутах ходьбы — лесной ручеек.

— Покажи.

За деревьями, стекая в болото, бежала узкая прозрачная струйка. Павел понюхал воду, выпил глоток. Источник был свежий и чистый.

— Хорошо. Размещайтесь!

Дальнейших приказаний отдавать не пришлось. Каждый приступил к исполнению своих обязанностей.

Павел, Миша и Вася сразу же ушли за дровами. И пока Коля и Петр сооружали стойку для знамени и подвешивали над костром чайник и котелки, из леса стали поступать первые партии топлива.

Девочки вместе с Ольгой Алексеевной набрали в ручейке воды и уселись чистить грибы и картошку.

Спустя несколько минут два костра уже пылали на левой оконечности мыса. Потрескивали в огне еловые ветки, и ветер нес к северу голубоватый дым.

В ручейке мыться было неудобно: слишком маленькая струйка воды.

Коля Смирнов с помощью Петра углубил водоем, создав запруду. Скоро образовалось маленькое, круглое, довольно глубокое озерцо. Когда вода устоялась, все хорошо помылись и освеженные сидели в ожидании обеда.

Был первый час дня.

Мишин градусник показывал двадцать шесть градусов в тени. Сильный южный ветер дул безостановочно, постепенно крепчая. Метеорологу это очень не нравилось. Вместе с Павлом он вычертил небольшой топографический план местности. Потом они позвали Васю и уже втроем проверили свои расчеты в километрах и во времени.

Васе не сиделось на месте. Не мог он оставаться равнодушным, когда кругом были неразведанные края. Он перешел к костру, где девочки под руководством Ольги Алексеевны начали готовить обед, а Петр и Коля следили за огнем, подбрасывая топливо.

Ольга Алексеевна заметила, что следопыт как-то подозрительно ходит вокруг да около, и сразу всё поняла, потому что это уже не раз случалось в прошлых походах.

— Я знаю, Вася, что тебе нужно, — сказала она, — но ты никуда не пойдешь и дождешься обеда. Через полчаса он будет готов.

— Очень прошу вас, Ольга Алексеевна, — Вася говорил умоляющим тоном и смущенно теребил козырек своей брезентовой кепки. — Я пройду по берегу с километр, не больше.

— Успеешь.

— Но ведь время же пропадает даром!

— Это время дано для отдыха.

— Ну, вот до того деревца!

Взгляд Васи выражал такую горячую просьбу, что Ольга Алексеевна невольно рассмеялась и ласково потрепала разведчика по плечу.

— Ну хорошо, неугомонный следопыт. До того деревца мы вместе с тобой пройдемся.

Вася быстро подал Ольге Алексеевне палку, схватил скрученный в кольцо тридцатиметровый аварийный канатик, который во время похода всегда висел у него через плечо, и готов был уже вооружиться биноклем, но Ольга Алексеевна всё это отобрала и положила на траву.

— Ведь мы же только до того деревца.

Они ушли по краю болота в северную сторону, а спустя несколько минут в лагере произошло событие, которое нарушило мирную жизнь отряда.

Натаскав достаточно дров и оставив девочек заниматься хозяйством, Коля и Петр спилили ножовкой несколько высохших трехметровых елок. Затем обрубили топориком сучья и принесли длинные жерди в лагерь. Надо было снять кору и сделать удобные шесты, которые могли понадобиться в предстоящем переходе через болото.

Миша и Павел строгали колышки для сигнальных флажков. Такие флажки обычно употреблялись на ненадежных переправах, указывая, где лучше перейти через топкое место.

Разведчик, найдя переход, втыкал в землю флажки, отряд проходил, а замыкающий выдергивал их и снова посылал передовому.

Коля и Петр со своими жердями направились к строгальщикам. В это время в лесу раздались крики. Слов нельзя было разобрать, но по звуку голосов ребята определили, что там идет ожесточенный спор.

Ольга Алексеевна с Васей ушли в противоположную сторону.

Лида и Женя были рядом. Занятые хлопотами, они ничего не слышали и продолжали возиться у костров.

Крики повторились уже значительно ближе. Теперь отчетливо слышны были отдельные слова: «Стойте! Молчать!.. Тащи ее!».

Ребята повскакали с мест. Подошли Лида и Женя. Коля поднял оставленный Васей бинокль и направил его в сторону лесной опушки, откуда доносились голоса. Он отчетливо увидел двух ребят и девочку. Бросив бинокль, крикнул Павлу:

— Это Аринка и те мальчишки!

Коля уже готов был бежать в лес, но Павел остановил его:

— Подожди, сейчас вместе выясним, что там происходит. Ребята, за мной!

Глава четырнадцатая «Бесстрашный капитан» раскрывает тайну

С тех пор как Аринка, к великой радости грибников-неудачников, пришла к ним на помощь и вывела их из густой чащи, прошло два часа.

Неожиданная встреча была не очень-то приятна Аринке. Ей совсем не хотелось иметь в дороге своими спутниками ребят, которые доставили ей вчера столько хлопот и неприятностей. Но не оставлять же их в лесу, когда они заблудились. Она попыталась объяснить им, как выйти к реке Большой Чернявке и спуститься вдоль берега до города, но они и слушать не хотели.

— Веди нас — и всё, — твердил Семен. — И не вздумай упрямиться!

Аринка возмутилась:

— Ты мне не приказывай! Ишь еще, какой командир нашелся. Вот брошу одних в лесу, так будете знать! Здесь, может, рыси водятся…

Мухин, и без того изрядно напуганный, стал усиленно дергать приятеля за рукав, стараясь удержать его от дальнейших осложнений, но замечание Аринки еще более раззадорило Семена.

— Подумаешь! — закричал он, размахивая во все стороны палкой. — Испугался я какой-то лесной кошки! Давай мне сюда хоть уссурийского тигра! Я ему покажу, где раки зимуют!

«Ну и хвастун», — подумала Аринка, но, видя, что нрав у «капитана» горячий, больше ничего не сказала. Молча стала собирать влажный мох и папоротник, чтобы прикрыть грибы.

Тут только приятели заметили, что в корзине у нее лежат фиолетовые боровики.

— Эге! — воскликнул Семен. — А ну-ка, покажи нам местечко, где ты собирала эти грибы. Мы тоже хотим таких…

Аринка не стала спорить, тем более, что место это было недалеко.

Она привела приятелей в маленький сухой лесочек рядом с болотом, и они живо набрали почти полную корзину.

Зеленая поляна впереди, а за ней красивый бор, раскинувшийся на возвышенности, привлекли внимание друзей, и Семен первый направился в сторону болота.

— Стой! — крикнула Аринка. — Там Зеленый остров, нам в обратную сторону.

Она хотела уберечь их от неприятности угодить в болото, но Семен понял это по-своему:

— Ага! Она не хочет, чтобы мы попали на Зеленый остров! У нее на это есть свои причины. Адъютант, за мной!

Аринка забежала вперед и загородила дорогу:

— Увязнете в болоте и вымажетесь, чудаки вы этакие. Я же вам говорю…

— Хе-хе! — подмигнул Семен приятелю. — Ты понял ее хитрость? Она, наверно, заодно с городскими пионерами. Но честь открытия будет принадлежать заводской школе, — не будь я Семен Быстрое. Взгляни, Муха, налево: видишь серый дымок? Это курится еще не открытая вулканическая сопка. Направо — медная гора. А прямо перед нами — долина мамонтов. За ней дубовая роща. Я вижу ее! Вперед!

Аринка удивленно всплеснула руками:

— Какая сопка! Какие мамонты! Я ничего не понимаю…

— Меня не проведешь, — не унимался Семен. — Мы у цели, Муха! Вот он, Зеленый остров…

Мухин нерешительно топтался на одном месте.

— Аринка, — снова заговорил Семен просительно и возбужденно. — Ты знаешь дорогу. Проведи нас на Зеленый остров. Может быть, мы найдем там камни-самоцветы, железную руду, нефть, медь или олово…

Но Аринка отказалась:

— Я никуда не пойду. Мне пора домой.

— Ты глупая девчонка! — закричал Семен. — Не понимаешь, что мы можем сделать открытие государственной важности. Недаром пионеры идут в поход на этот Зеленый остров!.. Тебе тяжело тащить корзины, да? — перешел он снова на просительный тон. — Хорошо, мы понесем их. Я сам понесу! Пошли!

Он быстро поднял с земли корзины Арники и сделал шаг к болоту.

Аринка рассердилась:

— Отдай сейчас же мои корзины и поворачивай обратно, а то к вечеру домой не придешь. Честное пионерское, я оставлю вас одних в лесу, так и знайте!

Она ухватилась за корзину. Семен не отпускал ее, но ведерко и мешок стесняли его движения, и он приказал другу:

— Муха! Не обращай на нее внимания! Возьми у меня ведерко… Быстрей! Вперед!

Мухин бросился помогать другу. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы вдруг не раздался голос:

— Стой! Ни с места! В чем дело?

Приятели отпустили корзину, но, увидав, что их окружают такие же, как они, ребята, живо пришли в себя.

— Чего вам надо? — вызывающе спросил Семен, исподлобья оглядывая пионеров, как бы соразмеряя свои и чужие силы.

— Что здесь происходит? — спросил Павел Аринку.

— Да вот заставляют идти в болото, а я не хочу! — заволновалась она. — Корзины мои схватили… Я для их же пользы, а они не понимают, — уперлись, как бараны…

— Так! — повернулся Павел к Семену. — А ну, шагай, приятель, вперед, — вон туда, к кострам!

Семен усмехнулся:

— Смотри, какой строгий! А если мы не захотим?

— Придется.

В голосе Павла прозвучала такая решительная звонкая нотка, что Мухин невольно вздрогнул, посмотрел на «капитана» и сказал тихо:

— Идем.

Семен неторопливо подтянул штаны, пригладил волосы и нехотя промолвил, как бы ни к кому не обращаясь:

— Раз мой приятель согласен, ладно, пойдем. Посмотрим, чем угощать будут!

Аринка, обрадованная неожиданным появлением ребят, приветливо улыбалась, поправляя растрепанные волосы и съехавший набок платок. Увидев Колю, она шагнула к нему навстречу, но вдруг захромала. В пылу схватки Аринка даже и не заметила, как неловко подвернула ногу и теперь, ступая, морщилась от боли.

— Обопрись на меня, — сказал ей Коля, — наш лагерь рядом.

Семен оглянулся на него и узнал владельца палатки. «Ну и что ж, — сказал он себе, — подумаешь — испугали!»

Пионеры, подняв с земли корзины Аринки, выжидательно смотрели на Семена. Он молча кивнул Мухину и не спеша направился к кострам.

Глава пятнадцатая Поединок

Лида и Женя с нетерпением ожидали возвращения ребят. Они слышали громкие крики из леса и очень жалели, что не могут оставить лагерь.

Беда с этими кашами и солянками, сваренными на кострах — ежеминутно норовят подгореть! То и дело мешай да следи, чтобы еда не задымилась. Кто же станет есть подгоревшую, пахнущую дымом кашу? Дров больше не подкладывали: всё как следует прокипело и теперь упревало на тихом огне.

Когда захваченные в плен и их конвоиры появились в лагере, девочки были не так уж заняты. Хлеб и булку к обеду можно нарезать потом — успеется. Интересно взглянуть на нежданных гостей…

Ну и мальчишки! У обоих взлохмаченные и растрепанные волосы, рубахи вылезли из штанов. Лица потные, грязные и мрачные.

— Очень забавно, — шепнула Женя подруге. — Коля нарисовал абсолютно точные портреты. Особенно хорош этот, с соломенными волосами. Слушайте, гражданин хороший! — обратилась она к Семену. — Не хотите ли помыться? У нас есть свежая вода и мыло.

— Что такое? — Семен угрожающе нахмурился.

— Подожди, Женя. Тут дело серьезное, — сказал Павел. — Достань лучше свои лекарства, — там Коля с девочкой идет, у нее что-то с ногой…

— Где больная? — забеспокоилась Женя, сразу приняв деловой вид, и побежала навстречу Аринке.

— О чем поговорим? — спросил Семен Павла. А сам с интересом разглядывал лагерь, ребят и походное снаряжение.

Мухин стоял, уставившись в землю, и только изредка беспокойно поглядывал на внушительную фигуру Петра.

— Сейчас поговорим, — сказал Павел.

Он ждал, когда все соберутся на площадке. Женя усадила Аринку, помогла ей снять тапочки и, захватив бидон, побежала к ручейку за водой.

— Ну, расскажи, — сказал Павел, обращаясь к Семену, что у вас там случилось? Девочка уверяет, что вы принуждали ее идти в болото. Зачем?

— Это наше дело, — отрезал Семен.

— А раз ваше дело, — подчеркнул Павел, — так шли бы одни, зачем же других заставлять…

— Заставишь ее, как же! — вырвалось у Мухина. — Такая себя в обиду не даст. Мы, может, из-за нее и в лесу-то заблудились…

— Ну и врун! — прервала его Аринка возмущенно. Она даже с места вскочила, но появившаяся с бидоном Женя вновь усадила ее и заботливо занялась осмотром ноги.

Павел обвел всех ребят удивленным взглядом и, не скрывая насмешки, сказал:

— Смотрите, что получается: девочка завела двоих ребят в лес, потом напала на них. Ребята храбро защищались. Тут с нашей стороны подоспела помощь, а то бы два друга пропали совсем. Так я говорю?

Семен молчал. «Что тут скажешь, в самом деле!» — с досадой думал он. Действительно, получается так, что они с Мухиным чуть не подрались с девчонкой. Очень неприятное признание для самолюбия «бесстрашного капитана». Он злился на себя и на этого черноглазого коренастого мальчишку, который обращался к нему с явной насмешкой.

— Да ну их, — откликнулась Аринка. — Не интересно даже говорить с ними. Вместо того, чтобы спасибо мне сказать за то, что я их из чащи вывела да от болота уберегла, они всякую чепуху придумывают.

Миша Чогур, настроив фотоаппарат, с сосредоточенным видом двигался к Мухину, нацеливая на него объектив.

— Тише, голубчик, — говорил он, — не шевелись, а то испортишь хороший кадр!

Мухин совсем смутился. Он весь залился багровым румянцем и всё ниже и ниже опускал голову, прячась от аппарата.

Наконец кнопка аппарата щелкнула.

— Спасибо, — сказал Миша и стал высматривать, как бы лучше подобраться теперь к Семену, но Павел отстранил Мишу.

— Ну, ребята, как же понимать ваше поведение? — спросил он строго. — Вчера Аринка целый день собирала в лесу грибы и ягоды, а вы их рассыпали и подавили. Я знаю, что не нарочно, но вы даже не извинились и не помогли девочке собрать, а трусливо скрылись в кустах. Потом вы спрятали палатку. Заставили нашего товарища ползать несколько часов по кустам. Он пионерское задание выполнял и не имел права вернуться без палатки. Ну, неужели вам не стыдно, скажите честно, а?

Семен закусил губу. Видно было, как в нем накипает раздражение, но он сдержался и только насмешливым взглядом смерил Павла с головы до ног:

— А ты кто такой? Чего расшумелся, как самовар? Учить нас вздумал, словно мы маленькие…

Павел спокойно объяснил, что он командир отряда пионеров-разведчиков из городской школы-десятилетки.

— А вы где учитесь? — в свою очередь спросил он Семена. — Ну, отвечайте, кто похрабрее. Или у вас обоих не хватает мужества признать свою вину?

Это было уж слишком! Его, Семена Быстрова, обвиняют в отсутствии мужества! Его считают трусом, когда он своими «увлекательными делами» развивает отвагу и бесстрашие! «Ну, подождите же! — подумал Семен. — Сейчас вы узнаете, кто я такой!»

Желая как можно сильнее поразить своих противников, он оперся на палку и, выставив ногу вперед, принял очень гордую позу.

— Я отважный исследователь, — сказал он, — бесстрашный капитан. Я могу пройти без отдыха сто километров, десять дней не есть! Жечь на спичке свой палец и не моргнуть глазом! Я могу идти навстречу разъяренной сторожевой собаке овчарке, рискуя тем, что она разорвет меня на части, и буду при этом улыбаться и читать: «Чуден Днепр при тихой погоде». Вот кто я такой!

Раздался общий громкий хохот.

Мухин вздрогнул от неожиданности и мельком взглянул на приятеля. Тот тоже не ожидал такого ответа и смутился, но продолжал:

— А это мой верный друг и адъютант Юрий Мухин. Лучший рыболов и великий снайпер. Камень, пущенный из его рогатки на расстоянии двадцати пяти метров, не пройдет мимо цели! Меткость, с которой…

Он не успел договорить. Слова его снова были покрыты дружным смехом ребят.

— Не понимаю, — сказала Женя и удивленно пожала плечами: — зачем нужно не есть десять дней, жечь палец и лезть навстречу разъяренному псу? Какой смысл?

Семен с презрением посмотрел на нее: дескать, что ты понимаешь в истинном мужестве, девчонка!

Миша Чогур вышел вперед, сделал замысловатый поклон и протянул Семену его соломенную панаму:

— Вы не из клуба ли «знаменитых капитанов», случайно? Разрешите передать вам головной убор. Окажите честь снять вас на фотопленку в полном наряде. Снимок мы поместим в школьной стенгазете с надписью: «Новый барон Мюнхгаузен».

— Что-о? — протянул Семен и вырвал из рук Миши панаму. — Кто это барон Мюнхгаузен? — спросил он дрогнувшим голосом и даже побледнел от возмущения. — Это я — барон Мюнхгаузен?

Ребята не успели опомниться, как он подскочил к Аринке, схватил ее тяжелую корзину с грибами и поставил у своих ног.

— Ну? — сказал он, обводя всех вызывающим взглядом. — Отбери, кто храбрый! Выходи один на один! Мне всё равно кто. Вон хоть тот — долговязый…

Он указал рукой на Петра и прибавил с подчеркнутой важностью:

— Посмотрим, кто из нас действительно храбр и кто рассказывает о себе небылицы!

Такой неожиданный поворот в событиях очень не понравился Мухину. Ведь всё шло так хорошо, тихо и мирно. Можно было уже идти домой — и вдруг… «Ну зачем он так?» — думал Мухин и всё больше приходил в отчаяние. Наконец «адъютант» решил вмешаться.

— Сеня, — шепнул он тревожно и дернул приятеля за рукав, — Сеня…

Но Семен ничего не хотел слушать. Он воинственно взмахнул палкой и крикнул:

— Я жду!

Петр в ответ на вызов Семена даже бровью не шевельнул:

— Не стоит, — сказал он, — я драться не привык. Впрочем… — Петр добродушно улыбнулся: — Я могу, конечно, если командир разрешит…

— Позволь, Павлуша, я разберусь в этом деле, — сказал Коля, выходя вперед.

— Одну минуту, — удержал его Миша Чогур. — Бесстрашный капитан обиделся на мое замечание, — значит, я…

Не договорив, он стал снимать с плеча висевший на ремне фотоаппарат. Но Семен нетерпеливо крикнул:

— Пускай уж сам командир…

Семен рассудил так: Павел на полголовы ниже его, — это имеет значение. Да уж если посрамить в поединке, так лучше самого командира. Семен не знал, сколько времени этот, невысокого роста, коренастый мальчик уделяет спортивным тренировкам.

— Ну к чему всё это? — сказал Павел недовольным тоном. — Поставь на место корзину и отправляйся домой. Потом, в школе, поговорим на совместном сборе.

— Ага, струсил! — крикнул Семен, не скрывая своего торжества. — Вот так командир! С таким командиром далеко не уйдешь!

Замечание Семена задело Павла, он стал неторопливо расстегивать курточку.

— Ну, дело дрянь, — пробасил Петр. — Слушай, бесстрашный капитан, лучше сдавайся без боя.

Миша Чогур предусмотрительно отвел девочек в сторону.

— Во избежание неприятностей… — пояснил он. — И ты, адъютант, тоже отойди, — посоветовал он Мухину. — Ведь неизвестно, — куда полетит твой приятель.

Мухин молча отошел в сторону.

Павел сбросил куртку и встал перед своим противником.

— Предлагаю в последний раз, — сказал он решительно, — верни корзину.

Семен посмотрел на него. Ничего парень! Под курткой-то не видно было, какие у него плечи и грудь. А сейчас, в голубой майке, с обнаженными сильными руками, командир выглядел совсем иначе.

— Ну, как? — спросил Павел. — Ты надумал?

На какую-то долю секунды Семену показалось, что всё затеянное им очень глупо. Но отступить сейчас, значит сдаться, признать себя побежденным. Может быть, услышать новые насмешки. Мотнув головой, он приготовился к нападению.

— Он же с палкой! Это несправедливо! Что вы смотрите, ребята! — закричали в негодовании девочки.

Но Семен уже бросился в атаку.

Павел стремительно отскочил назад, сделал ложное движение в сторону, приседая, будто готовясь к прыжку, потом мгновенно выпрямился, и сразу Семен почувствовал, как от удара по его правой руке разжались пальцы. Палка выскользнула и взвилась в воздух, описав дугу. И кто-то с непонятной быстротой и силой оторвал его самого от земли и бросил в сторону.

— Ну вот и всё, — сказал Петр. Он поднял соломенную панаму и надел ее на палку, которую держал Миша Чогур.

Семен сидел на траве, в ногах у своего друга, и растерянно озирался по сторонам. Он увидел, что корзина Аринки снова стоит у ее ног, а Женя режет ножницами марлевый бинт, напевая: «Где ты, удаль молодецкая?».

Миша Чогур подошел к Семену и положил рядом с ним палку и панаму.

— Не хотите ли кружечку воды?

— Давай, — сказал Семен, облизывая сухие губы.

— Эй, медсестра! — крикнул Чогур. — Стакан воды больному!

— Ну, вот еще, — откликнулась Женя, — пусть сам берет.

— Там в лесу ручеек, — сказал Миша Мухину, — а вот кружка. Напои своего приятеля. Наш отрядный врач любит скромных больных. Твой задиристый друг ей не понравился.

Мухин покорно взял кружку и поплелся к ручейку.

Глава шестнадцатая Друзей преследуют неудачи

Женя осмотрела ногу Аринки и не нашла ничего серьезного: несколько легких ссадин. Промыв ключевой водой, она смазала ногу йодом и, на всякий случай, забинтовала. Решили подождать Ольгу Алексеевну, — что скажет она? Идти сейчас с больной ногой всё равно нельзя.

Аринка охотно согласилась. Ей приятно было посидеть в этой веселой, дружной компании. Ребята окружили ее, расспрашивали о железнодорожной школе, о подругах и пионерских делах.

На Семена и Мухина никто не обращал внимания. Они собрали свои вещи, для удобства увязали ведерко с грибами в мешок и, решив уходить, совещались, вспоминая советы Аринки, как лучше пройти к берегам Большой Чернявки.

Мухин, боясь снова заблудиться, робко предложил узнать у разведчиков точное направление, но «капитан» наотрез отказался.

Вся история их появления в походном лагере, смешное положение, в которое они попали, поражение в поединке вызвали в Семене невеселые мысли. Он сидел мрачный и злой.

Мухин с тревогой посмотрел на друга: «Уж не решился ли капитан на какое-нибудь „увлекательное дело“, чтобы чем-нибудь досадить ребятам?». Боясь новых неприятностей, он стал уговаривать Семена поскорей уйти.

Мухин неверно понял настроение друга. Семен был горяч, заносчив, но справедлив. Еще перед поединком он понял, что неправ, но уже не мог остановиться.

«Не сумел доказать свою храбрость и силу, — укорял он себя. — Посмешищем стал для всех».

Семен не мог вспомнить об этом без жгучего стыда и обиды.

— Эх, доказать бы чем-нибудь, что я не такой, как они думают! — запальчиво проговорил он и стал оглядываться по сторонам, не зная, что бы такое придумать.

— Идем, Сеня, — тащил его за рукав Мухин. — Не надо.

— Отстань!

Семен подошел к костру, поднял несколько темных углей, раздул их и, когда они запламенели багровыми огнями, стал небрежно перекидывать с руки на руку, словно это были простые камешки.

— Бедовый парень, — проговорил Петр, обратив внимание ребят на жонглера. — С огнем играет!

— Ногти сгорят, — не утерпев, крикнула Женя.

Но Семен ждал, что скажет командир и, быстрее перебрасывая угли с ладони на ладонь, посмотрел на Павла.

Руки нестерпимо жгло, но «капитан» только морщил лоб и шевелил губами: «Чуден Днепр при тихой погоде, когда вольно и плавно мчит сквозь леса и горы полные воды свои».

— Нелепое представление! — возмутилась Лида. Павел шепнул ребятам:

— У капитана блестящая выдержка! — и, подмигнув, добавил: — Поддержите меня.

Он встал и сказал громко, чтобы Семену было слышно:

— Это что! Хотите, я покажу такой же номер с горящими головешками?

Ребята загудели:

— Ну, вот еще! Глупая затея! Нельзя ли что-нибудь поумнее!

Мгновенно Семен уронил угольки на землю. Но возбуждение еще не улеглось. Ему хотелось сделать что-нибудь необыкновенное, чтобы все пришли в восторг.

Высоко подпрыгнув, он ухватился за толстый сук ивы, подтянулся, «выжал» себя на руках и сделал «стойку». Среди невольных зрителей были любители гимнастики, и все согласились с Петром, что «стоечка чистенькая!».

Это замечание только подзадорило Семена. Не выпуская из рук перекладины, он скользнул вниз и, сделав полный оборот, повторил «стоику».

Мухин торжествовал, упивался успехом друга. Гордым взглядом победителя он смотрел на ребят и, наконец, не выдержав, крикнул в восторге:

Полет под куполом цирка! Браво, Сеня! Бис!

И вдруг раздался зловещий треск. Сук надломился. Кто-то из девочек испуганно взвизгнул. «Капитан», описав полукруг, пролетел над самым костром, задевая за подвешенные над ним котелки, чайники и кастрюльки. Всё полетело в огонь.

Семен вскочил на ноги. Голова кружилась. Первым, кого он увидел, был удиравший по болоту Мухин. Проваливаясь по колено, «адъютант» отчаянно махал руками и громкими криками звал друга.

Ребята хлопотали у костра, спасая обед. Семен поднял брошенные Мухиным вещи и пошел по болоту. Вслед ему что-то кричали, но он не остановился и не обернулся.

Лида и Женя на чем свет ругали незадачливого гимнаста.

А он шел по болоту, волоча корзину, ведерко и мешок, с трудом вытаскивая ноги из хлюпающей рыжей грязи.

Мухин совсем застрял. Лицо его было багрово-красным, в крупных каплях пота. Он беспокойно оглядывался на берег и, увидев приближавшегося Семена, прошептал, задыхаясь:

— Я думаю не догонят, Сеня, а?

Семен только рукой махнул:

— Пускай. Никого не боюсь!

А с берега, сложив руки рупором, уже кричал командир:

— Ребята! Вернитесь! А то увязнете совсем! Если самим трудно, поможем!

Семен оглянулся.

На берегу, разувшись и закатав штаны выше колен, во главе с командиром стояли ребята, держа в руках большие жерди и веревки.

— Вперед, — упрямо твердил Семен. — Мы раньше их попадем на остров.

Мухин попытался вытащить правую ногу, но левая сразу же ушла глубоко вниз.

— Проклятое болото, — ворчал он. — Ну что тут делать?

— Не сдаваться, — настаивал Семен. — Иди смело, как и подобает настоящему отважному исследователю. Зеленый остров — перед нами. Не унывай, Муха! Впереди нас ждет земляничное варенье, — попытался пошутить Семен. Хорошее настроение вновь возвращалось к «бесстрашному капитану».

Но Мухин был толст и неповоротлив. Сделав шаг, он вновь провалился и жалобно поглядел на друга:

— Сеня, я не могу идти… Не сердись на меня, позови ребят.

— Ну уж нет, — сказал Семен гордо. — Ни за что! — и сокрушенно добавил: — Звать на помощь — это по твоей части!

Глава семнадцатая Обед с сюрпризом

С помощью пионеров, проложивших на болоте устойчивую опору из жердей, валежника и обломков деревьев, два друга оказались вновь на берегу у ярко горевшего костра.

Семен приуныл. Когда ему и Мухину, грязным, перемазанным в вязком иле, ребята помогали вылезать из болота, Миша щелкнул кнопкой своего фотоаппарата.

«Не хватало еще этого фотографа», — в сердцах подумал Семен и еще больше обозлился. Ожидая насмешек, он весь нахохлился, но был приятно поражен. Никто не смеялся и не шутил. Наоборот, все заботливо спрашивали: как они себя чувствуют, не ушибся ли «капитан», сорвавшись с дерева?

Даже Женя подошла со своей санитарной сумкой и, вынув склянку с йодом и моток бинта, сказала:

— Ну-ка повернись, капитан, надо посмотреть — нет ли каких-нибудь повреждений.

А «фотограф» сказал так:

— Наверно, вам с приятелем будет забавно посмотреть потом на снимок. Ведь не так часто приходится путешествовать по болотам, не правда ли?

Коля уже набросил Семену и Мухину на плечи полотенца. Лида дала мыло.

А черноглазый командир, помогая друзьям освободиться от комков грязи, распорядился:

— Петр, проводи наших гостей к ручью.

«Ничего ребята, — подумал Семен, — вот только жаль, что мне снова не повезло».

Поеживаясь от прикосновения мокрой и липкой одежды, друзья, предводительствуемые Петром, отправились к ручейку.

Когда Ольга Алексеевна и Вася показались вблизи лагеря, ребята наперегонки бросились им навстречу. Наперебой стали рассказывать о происшедших событиях, поправляя и дополняя друг друга.

А от ручейка доносилась басовитая команда Петра:

— Трите шеи, ребята, как следует! Не жалей мыла, капитан! Рубашечку-то, адъютант, придется прополоскать.

Женя всех перебивала:

— Это такие противные мальчишки! — говорила она торопливо. — Понимаете, Ольга Алексеевна, из-за них чуть обед не погиб. Но ничего: каша цела, только будет с угольками, как с изюмом. А солянки пролилось немного. Жаль, что Павлуша так быстро вытащил их из болота. Надо бы подольше там подержать, чтобы поквакали, как лягушки!

— Ну, Женя, что ты такое говоришь, — с упреком заметила Ольга Алексеевна.

— Вот вы их увидите, так сами скажете, что я права!

Ольга Алексеевна похвалила ребят за находчивость и расторопность, но поединок ей совсем не понравился.

— Ну, командир, тут от меня одобрения не жди, — сказала она. — Да разве можно разрешать споры и восстанавливать справедливость дракой?

Ребята защищали Павла:

— Ольга Алексеевна! Иначе никак нельзя было. Павлуша просто выбил палку и отбросил его самого в сторону, чтобы корзину взять. Раз он не отдает… Это такой задиристый парень!

— Вы не правы, ребята. Надо было с ним поговорить мирно и спокойно, без приказов и насмешек. А вы, наверное, командовать начали. Ну и он тоже. Парень оказался не трусливого десятка и не очень-то вас испугался. Вот и нашла коса на камень.

Ольга Алексеевна внимательно осмотрела ногу Аринки. У щиколотки была небольшая опухоль. Решили делать компрессы. Женя сразу же этим занялась.

— Мы тебя вылечим, — говорила она Аринке. — Начнем искать переход через болото, я передвижной госпиталь оборудую, с носилками. Ты у меня будешь тяжелобольная.

Из леса появились в сопровождении Петра Семен и Мухин.

Приятели шли в одних трусах, с мокрыми, но уже причесанными волосами, неся в руках выстиранную одежду. Развесив ее на ветвях, они присели в сторонке у костра.

Ольга Алексеевна позвала их:

— Ребята, что вы там прячетесь? Идите сюда!

Увидев взрослую, друзья живо встали, подтянулись, но, сделав несколько шагов, остановились.

— Разве вы не знаете, что нужно сказать, когда встречаешь старших? Вы в школе не учились, что ли? — спросила Ольга Алексеевна строго.

— Здравствуйте, — пробормотали приятели смущенно.

— Здравствуйте, — сказала Ольга Алексеевна и уже совсем веселым, приветливым тоном добавила: — Идите сюда. Садитесь рядом. Сейчас будем обедать. Лида, Женя, подавайте обед!

Все сели в кружок и, за исключением Аринки, поджали под себя ноги. Семен и Мухин последовали общему примеру и сразу повеселели, почувствовав вкусный запах грибной селянки.

На некоторое время смолкли разговоры. Слышался только стук ложек о котелки да тарелки из пластмассы. Иногда у кого-нибудь, выловившего ложкой уголек, вырывалось восклицание: «Изюминку нашел!» или: «А вот еще сюрприз!».

Тогда Семен весь как-то съеживался и еще ниже склонялся над тарелкой.

Всё было съедено. Ничего не осталось.

— Молодцы, — похвалила Ольга Алексеевна. — Все ли сыты?

— Все! Наелись! — раздалось со всех сторон.

— Тогда поблагодарим наших отличных поварих.

Ребята весело крикнули:

— Спа-си-бо!

Семен и Мухин не участвовали в общем хоре, но когда Ольга Алексеевна обратилась к ним с вопросом, как они себя чувствуют после обеда, Семен встал и тоже поблагодарил.

— Да, я забыла! Как вас зовут? — спросила Ольга Алексеевна. — Мне мои ребята что-то говорили, но я решила, что они шутят.

— Нисколечко мы не шутили! — откликнулась Женя. — Бесстрашный капитан и адъютант… самозванцы какие-то.

— Совсем не самозванцы, — сказал Семен, насупясь. — У нас есть настоящие имена. Меня, например, зовут Семен Быстров, а его — Юрий Мухин… уменьшительное — Муха!

— Так, — сказала Ольга Алексеевна, — но мы будем звать его лучше Юрой.

Она назвала имена разведчиков. Когда очередь дошла до Васи Брызгалова, Семен и Мухин, узнав, что это следопыт отряда, с особым усердием пожали ему руку.

«Капитан» даже подтолкнул своего друга, чтобы дать почувствовать важность этого знакомства.

Приятели не отрывали глаз от Брызгалова. Всё казалось им необычным в следопыте: и прищуренный взгляд, и брезентовая кепка на коротко остриженной голове, не говоря уже о бинокле и белом аварийном канате с крючком и гирькой, который опоясывал маленькую худощавую фигурку такого значительного человека.

Тем временем Аринка уже весело болтала в кругу ребят, как будто это были ее старые, хорошие знакомые.

Глава восемнадцатая Перед наступлением

С момента прибытия отряда на болотный рубеж прошло полтора часа. Пора было обсудить дальнейший план похода.

Если провести прямую линию с «мыса юного туриста» до центра Зеленого острова, она составила бы ровно пять километров. Через два часа отряд находился бы на своей главной базе, откуда можно начинать путешествие по острову. Но дорогу преграждало топкое болото, и в том месте, где расположился отряд, перейти его было трудно, тем более, что каждый из разведчиков нес за плечами довольно тяжелый груз походного снаряжения.

«Инженеры» отряда — Коля и Петр — предположили, что на болоте могла существовать искусственная, постоянно действовавшая переправа, созданная руками партизан. Они объясняли это тем, что болотная пойма затопляется вешними водами и осенними дождями; в такое время года болото становится непроходимым, и партизаны должны были иметь искусственную переправу.

Павлуша поддержал «инженеров».

Ребята ухватились за новую мысль. Стали думать, где могла бы находиться переправа.

Молчавшая до этого Лида вдруг спросила:

— А что если партизаны прокладывали мостки под водой, чтобы болотная трава скрыла переправу от немцев?

— Вот это самое мы и предполагаем! Нужно их разыскать, — обрадовались «инженеры».

Тут запротестовал Вася Брызгалов.

— Чепуха! — говорил он. — С тех пор прошло восемь лет, — мостки давно сгнили.

— А если они сделаны из крепкой древесины? — спросил Павел. — Например, из дуба?

Чогур поддержал Павла и добавил, что дуб приобретает в воде особую прочность и даже имеет специальное название «мореного дуба».

Но Вася Брызгалов не сдавался:

— Хорошо, — говорил он, — мостки вы, товарищи инженеры, «скрыли», — ну а куда вы денете эту зеленую поверхность? Как ни маскируй переправу, но будут же оставаться следы от постоянного хождения людей. Через месяц на переправе ни одной травинки не останется.

Следопыт отлично знал, что достаточно группе людей два-три раза пройти по одному и тому же месту, как образуется тропинка, видимая глазу хорошего наблюдателя.

Ольга Алексеевна внимательно следила за дискуссией, но не вмешивалась в нее, предоставив ребятам полную возможность высказывать собственные предположения. Ее удивляло, почему никто из них не возразит Васе. Ведь ясно, что партизаны могли пользоваться мостками только тогда, когда болото затоплялось водой. В летние сухие месяцы они могли не раскрывать тайну перехода. И еще одно: растительный покров некоторых болот имеет свойство перемещаться, часто на болоте бывает плавающая растительность.

Вскоре, однако, Миша и Павел вспомнили об этом.

— Уже через час после того, как пройдут люди, — заявил Миша, — тропинка может исчезнуть. Она расползется по сторонам и «зарастет».

Где же искать такой переход? Ясно — в наиболее узком месте болота и там, где твердый, прочный грунт.

Ольга Алексеевна обратила внимание ребят и на третье условие: могла ли партизанская переправа существовать на очень открытом месте? Конечно, нет! Она наверняка находилась под постоянной надежной охраной. На той стороне были огневые точки: партизаны держали переправу под обстрелом.

С этим, конечно, все охотно согласились и стали расспрашивать Ольгу Алексеевну и Васю, не попадалось ли им такое место во время разведки.

— Да, — сказала Ольга Алексеевна. — Такое «подозрительное» место есть и, по-моему, стоит с него начать поиски. Но интересно, ребята, и другое, — добавила она, — что один из крестиков, которые поставил на нашей карте охотник, почти точно указывает на это место.

Ребята загудели взволнованно и возбужденно, радуясь новой задаче — найти партизанскую переправу. Ольге Алексеевне пришлось немало похлопать в ладоши, чтобы успокоить всех.

— Тише, ребята! Времени у нас еще много. Будем искать переправу, а не найдем — тоже не беда: выберем местечко посуше и пойдем прямо через болото.

Нежданные гости отряда — Аринка и особенно Семен и Юрий — с интересом слушали всё, что говорилось. Приятели были так увлечены предстоящими поисками опасного, как им казалось, перехода на таинственный, никому не известный остров, что не могли спокойно сидеть на месте. Когда же они узнали от пионеров о полевой сумке партизана, оставленной в тайнике, где-то там, за лесными вершинами, — они забыли о всех своих недавних неудачах, забыли, что надо идти домой.

Аринка тоже мечтала побывать на том берегу, но сейчас ее занимали другие мысли. До колхоза «Новый путь», где работал ее отец, — не менее шести километров. Нога хоть и не очень болит, но нести тяжелую корзину с грибами в таком состоянии, пожалуй, не под силу. Ее бывшие преследователи могли бы помочь. У них сейчас довольно мирный вид, но всё же идти с ними неприятно. Кто знает, что они еще придумают в дороге! Уж лучше пойти одной, налегке, а грибы подарить пионерам. Им некогда собирать. Вот и поужинают ее отборными боровиками.

Не дожидаясь согласия ребят, Аринка стала выбрасывать из корзины папоротник и траву, которыми были плотно прикрыты грибы. Как настоящий грибник-любитель, она всегда их так закрывала.

Женя заинтересовалась, зачем это Аринка выбрасывает траву? Заглянула в корзину и увидела фиолетовые боровики. От удивления она так громко крикнула, что все разговоры сразу затихли:

— Смотрите все! Смотрите!

Аринка даже испугалась. Ребята переполошились:

— Что случилось? В чем дело?

А Женя уже теребила Аринку:

— Где ты собирала эти грибы? Ты была на той стороне, на Зеленом острове? Почему же ты нам ничего не сказала?

Ребята были удивлены не меньше Жени. Аринка не знала, что и ответить, — совсем растерялась. Вот уж никак не думала, что ее боровики могут произвести такое впечатление.

Ольга Алексеевна объяснила ей, в чем дело.

— Нет, нет! — уверяла Аринка. — На Зеленом острове я никогда не была. Эти боровики я собирала недалеко отсюда, в лесочке. Это особый лесочек, сухой, сухой… Да вот и они могут подтвердить… — показала она на Семена и Юрия. — У них тоже такие грибы.

Два друга, очень довольные тем, что они могут удивить ребят своей находкой, живо развязали мешок и показали ведерко.

Женя была сильно огорчена:

— Обманул нас охотник! Обманул, — повторяла она. — Свои фиолетовые боровики он тоже здесь собирал. «Большущие!» — вспомнила она. — И нигде он не был! Никакого бора и дубовой рощи не видел! Одна фантазия… Охотничьи рассказы! Да, да, я знаю.

Она была так разочарована, что взяла под сомнение даже крестики, которые охотник поставил на карте.

— Ах, какая досада! Вот ужас-то! — в тон ей воскликнул Миша Чогур, явно насмехаясь. — Погибла Женина «грибная мечта»! Посочувствуем, ребята. Но, во-первых… — заговорил он своим обычным назидательным тоном, — да будет тебе известно, Женя, что сведения о существовании дубовой рощи мы имеем не от одного только охотника, а во-вторых…

— Во-вторых, во-первых… — передразнила Женя. — Много ты, профессор, понимаешь…

Ольга Алексеевна, зная, что они способны без конца спорить по любому поводу, дала Петру знак трубить сбор и громко сказала:

— Ребята, внимание! Мы начинаем второй, наиболее трудный, этап похода — поиски удобной переправы. Вот Женя не доверяет сведениям, которые сообщил нам охотник. Ну что ж, проверим! Нам теперь вдвойне интересней. Потому что мы сами узнаем правду о Зеленом острове, узнаем и другим расскажем. Мы принесем с Зеленого острова образцы всех его видимых и тайных сокровищ и на картах покажем, где растут и цветут его богатства. Мы вернемся домой, обогащенные новыми знаниями. А знание, ребята, — это наше главное богатство. Идемте же его добывать! В поход!

Петр поднял к небу раструб пионерского горна, и певучий звук, перелетев через топкую пустошь на высокие берега острова, долго звенел там среди неведомых лесных вершин.

Глава девятнадцатая Предсказания метеоролога сбываются

Всё было собрано. Снова надеты рюкзаки. Теперь путь пойдет на север по краю болота. Но выступление отряда задержалось из-за Семена и Мухина. Увлеченные заманчивыми планами пионеров, они попросили Ольгу Алексеевну взять их с собой в поход. Она, конечно, отказала самым решительным образом.

— Вы подумали, ребята, о своих родителях? Как они будут беспокоиться, если вы не придете домой?

Друзья, как будто соглашаясь, закивали головами, но тут же стали просить разрешения проводить отряд хотя бы до перехода.

Ольга Алексеевна объяснила, что перехода до вечера могут не найти, тогда отряду придется ночевать в лесу.

— Вы понимаете, что вам нельзя оставаться? Сознательные вы или нет?

— Мы сознательные, — сказал Мухин, — но мы боимся заблудиться в лесу.

— С вами пойдет Аринка. Она хорошо знает лес и выведет вас к деревне. Оттуда прямая дорога в город, — одни прекрасно дойдете. Но обещайте, что в пути вы будете во всем помогать девочке. У нее больная нога. Представьте себе, что вы два бойца, а Аринка ваш раненый товарищ.

— А вдруг она тоже заблудится? Тогда мы погибли! — сказал Мухин, с тревогой глядя на Ольгу Алексеевну.

— Вы что — трусы? — спросила Ольга Алексеевна очень строго. — Если так, тогда мне вообще не о чем с вами разговаривать. Сейчас же отправляйтесь домой!

Она позвала Павлушу и Васю. Они объяснили Семену и Юрию, как лучше пройти, и дали компас. Петр ободряюще похлопал друзей по плечам:

— Ничего, ребята, смелость города берет!

Коля удобно устроил мешок с ведерком у Мухина за плечами. А завхоз Лида отпустила из своих походных «складов» пачку печенья — подкрепиться в дороге.

Семен хмурился всё больше и больше. Слова Ольги Алексеевны задели его самолюбие, но он молчал, готовый всё снести, только бы остаться в отряде.

Аринка стояла, опираясь на удобную походную палку, которую подарил ей Коля Смирнов. Ребята стали прощаться.

В это время на западе прогрохотал отдаленный, но мощный раскат грома. Семен и Мухин переглянулись.

— Началось, — сказал Миша Чогур. — Южный ветер и перистые облака до добра не доведут!

Небо было покрыто серой дымкой, солнце светило тускло, как в тумане. Парило. Отсюда нельзя было видеть, что делалось на западе. Высокий, раскинувшийся во всю ширину болота лес закрывал горизонт. Кругом — ни одной возвышенности.

Вася Брызгалов надел особые туфли с шипами, названные им «верхолазами». Ловко перебирая руками и ногами, он стал быстро карабкаться на высокую березу.

Семен смотрел на него с восхищением.

— Как обезьяна! Вот ловкач! — сказал он своему сильно приунывшему другу, который с тревогой поглядывал на небо.

Разведчики ждали результатов осмотра.

Вдали беспрерывно грохотал гром, и эхо разносило по всей округе его гулкие тяжелые раскаты. Наконец Вася спустился на землю и доложил Ольге Алексеевне:

— Над городом мощная гроза. Захвачена и вся восточная окраина, с примыкающими к ней лесами.

Глава двадцатая Четвероногие гости

Пришлось троих посторонних ребят взять с собой. Ольга Алексеевна рассчитывала, что спустя некоторое время, когда над городом пройдет гроза, она отправит их домой. Отряд шел теперь на север, — значит, лучше всего Аринке и двум приятелям выйти к реке Песчане и спуститься вдоль берега. По реке довольно часто ходят катера, можно встретить рыбачьи лодки. Проселочная дорога проходит близко. Оттуда и до колхоза «Новый путь» недалеко.

Новичкам объяснили, какие порядки существуют в отряде, потребовали точного и беспрекословного выполнения всех приказаний старшей пионервожатой и командира.

Оба друга повеселели: им удалось пойти с отрядом, а, кроме того, Юрий Мухин не на шутку побаивался грозы. Только в этой большой компании он чувствовал себя спокойно и в безопасности.

Аринка тоже была рада, что идет с отрядом. Жаль так скоро расставаться с этими дружными ребятами и особенно с девочками.

Жене и Лиде Аринка тоже понравилась. Они сразу заметили, что девочка любит всё голубое: платок у нее был с голубой каемкой, такого же цвета ленточки, которыми перевязаны тонкие косы, да и па юбке голубой горошек.

— Ты и глаза-то себе по цвету подобрала, — пошутила Женя и стала уговаривать: — Оставайся с нами, Аринушка, Аринка, а? Мы поговорим с Ольгой Алексеевной, попросим.

Аринка на секунду заколебалась, но желание видеть отца взяло верх:

— Нет, девочки. Уж как-нибудь в другой раз. Не обижайтесь!

Отряд иногда останавливался, исследуя болото взятыми с собой длинными жердями.

Берег был низкий, под ногами чавкала вода. Лес по краям загнил и обвалился, образовав повсюду густые нагромождения стволов. То и дело над головой следопыта взлетал красный флажок и раздавался возглас командира: «Внимание! Завал!» или: «Смотрите под ноги! Яма!».

Не приученные к дисциплине Семен и его закадычный друг начали было сходить с походной тропы. Пошли как хотелось, но им пригрозили немедленной отправкой домой, и приятели приняли все условия.

Ртуть в термометре поднялась до двадцати семи градусов. Ветер, дувший в спину, был жарким и совсем не освежал. Ребята стали прикладываться к походным флягам.

Позади за лесом разрасталась, бушуя, гроза. Один удар показался настолько близким, что все разговоры прекратились.

Ольга Алексеевна взглянула на небо и, остановив отряд, подозвала к себе Павла и Мишу.

— Нам не избежать грозы, — сказала она. — Что скажешь, метеоролог? — спросила она Мишу.

Чогур подтвердил, что такой зной при сильном южном ветре и этой белесой пелене на небе — угрожающие признаки. Он молча показал термометр: было уже двадцать девять градусов.

— Давайте строить укрытие от дождя, — распорядилась Ольга Алексеевна. — Командир, пошли Васю искать подходящее место.

Павел дал приказ — и следопыт мгновенно исчез в лесу.

— Дисциплинка-то у них боевая, — подтолкнул Семен своего «адъютанта», но тут же стал возмущаться, что какая-то дрянная гроза задерживает отряд.

— Вот еще новое дело, — ворчал он недовольно. — Сидеть здесь! Дождичка испугались! Не сахарные…

Ольга Алексеевна была занята в этот момент разговором с девочками, но Павел и Миша, услышав это замечание, так взглянули на Семена, что он сразу пожалел о своих необдуманных словах и смущенно шепнул Юре:

— Видал? Слова сказать нельзя… Ну и дисциплинка!

Мухин ограничился односложным: «Угу».

Павел подошел к ним и объяснил, что возражать старшей пионервожатой у них не принято.

— Приказ есть приказ! — сказал он серьезно и, желая смягчить свое замечание, улыбнулся: — Мы не гуси, — зачем нам мокнуть. Только испортим вещи и снаряжение. Путь далек. А прикажут идти сквозь бурю и шторм, — пойдем. Не испугаемся! Верно, капитан?

— Конечно, — согласился Семен и тоже улыбнулся. Ему нравились спокойная уверенность командира, его рассудительность и выдержка. «Ведь вот ни на кого не кричит, не горячится, а все его слушают», — подумал Семен и с сожалением признался самому себе, что у него так не получается. Пока на Мухина не накричишь, он с места не сдвинется.

В лесу послышался протяжный звук спортивного судейского свистка, за ним еще три коротких и снова один длинный.

Семен, Мухин и Арийка недоумевающе взглянули на разведчиков. Те пояснили, что сигнализирует Вася Брызгалов.

Свистки означают: «Идите ко мне!».

— За мной, Муха! — крикнул по привычке Семен. Но не успел он сделать и двух шагов, как был остановлен Петром и Колей.

— У тебя, Сеня, выдержки маловато, — заметил Петр. — Надо приказа дождаться.

Ольга Алексеевна, увидев растерянный взгляд Семена, рассмеялась:

— Вот, капитан, какие у нас строгие правила, — как на корабле. Попросился в плавание, — терпи. Вперед! — наконец скомандовала она.

Отряд повернул в лес.

Вася время от времени давал свистком позывные.

— Пеленгирует, — сказал понимающе Семен и одобрительно добавил: — Полный порядок!

— Порядок! — повторил Мухин.

Путешествие нравилось ему всё больше и больше. С этим отрядом опытных разведчиков он чувствовал себя в лесу как дома и больше всего боялся наступления того часа, когда скажут: «Вот вам, ребята, компас. Город на западе. Шагайте-ка домой».

Вася поджидал отряд на небольшой лесной горушке. На ней росли четыре старые ели. Между деревьями можно было построить просторный шатер. Васе даже не пришлось расхваливать найденное «сухое местечко»: все сразу поняли, что здесь никакой ливень не страшен.

— Нюх у следопыта поразительный, — удивлялась Женя. — Я могла бы ходить здесь сто лет и не нашла бы никакой горушки!

— Нюх тут ни при чем, — поправил Чогур. — Знания, опыт и наблюдательность — вот помощники следопыта. Верно, Василек?

Ольга Алексеевна дала команду сбросить рюкзаки и немедленно приступить к постройке шатра.

Командир расставил людей, каждому дал поручение. Он объяснил новичкам, что нужно наломать ивовых прутьев, ветвей сосны, ели, березы; хворост и сухие ветки лучше не подбирать.

— Понятно? — сказал Семен. — Нужен свежак. «Инженеры» при помощи жердей, мелких гвоздей и шпагата стали возводить между елями каркас шатра.

Все работали быстро, но Семен с особым жаром ломал ветви, подгонял друга и шептал возбужденно:

— Перекроем нормы, а, Муха? Покажем себя… Может, и дальше возьмут…

И тащил покрывавший его с головой целый ворох строительного материала, но у шатра каждый раз задерживался, любуясь работой Ольги Алексеевны и девочек, которые быстро и ловко вплетали между жердями и натянутой бечевкой зеленые ветви.

Вдруг — невдалеке раздался тревожный возглас Павла;

— Берегись!

Строители шатра услышали глухой шум и топот. Потом между деревьями мелькнуло грузное тело какого-то животного.

Ребята едва успели расступиться, как у шатра появилась большая черная корова. Бока ее и спина были покрыты мелким и частым белым крапом. Увидев ребят, корова испуганно скосила глаза, метнулась в сторону шатра, пролезла сквозь его зеленую стенку и помчалась галопом в чащу леса. Вслед за нею, издавая отрывистое и резкое мычание, пробежали еще две коровы.

— Бизоны! — воскликнул Семен. — Нашему лагерю угрожают бизоны! Муха, готовься к обороне!

Он схватил две жердины и одну из них сунул в руки растерявшегося и перепуганного друга.

Оторопевшие от неожиданности разведчики стояли у обломков шатра, не понимая, откуда взялись коровы и чего они так испугались.

Из-за деревьев выскочил мальчик. В коротких парусиновых штанах, босой, он бежал вприпрыжку и озабоченно озирался по сторонам, вытирая рукавом косоворотки вспотевшее лицо.

Ребята не раз бывали в деревне, помогая колхозу во время уборки, и сразу же узнали мальчика. Это был Ванюша — подпасок, или, как он сам себя называл, «помощник заведующего стадом».

У колхозных ребят Ванюша пользовался особым уважением. В прошлом году во время пожара на ферме он помог скотницам выгнать из коровника обезумевших от страха животных. В панике они могли раздавить его. Ванюшка рисковал погибнуть в огне, но храбро пренебрег опасностью.

Узнав у пионеров, что его подопечные коровы только что были здесь, он щелкнул длинным бичом и огорченно сказал:

— Вот незадачливая скотина! Я ее ищу, а она… — Он поперхнулся и облизал пересохшие губы.

Ребята тотчас протянули ему свои походные фляги.

Мальчик рассказал, что они с пастухом дядей Федором пасли стадо. Было знойно, скотину одолевали слепни и оводы. Подошло время доить коров. Погнали стадо. А тут некстати гроза. И всё бы ничего, да от молнии дерево зажглось. А некоторые коровы в пожаре побывали — огня боятся. Ну и кинулись в стороны. Пятнистую зовут Красавицей. Корова нервная, беспокойная, но она ценная, — племенная, высокоудойная. «Жирность молока у нее — пять процентов! — подчеркнул мальчик. — А бурая — это подружка ее, Зорька. Куда Красавица, туда и Зорька. Точно сговорились!» Про третью корову, по кличке Рыжуха, мальчик заметил неодобрительно:

— Эту желтую я не люблю. Дура корова и бродяга: вечно отбивается на сторону! Вот теперь дядя Федор гонит стадо, а мне велел разыскать потерявшихся. Ну, ищу… Ведь доить их давно пора, вот в чем беда! Доярка Даша, верно, уж сама не своя… От заведующей фермой попадет. Полное нарушение режима! Эх! — сокрушенно вздохнул мальчик.

Ребята стали его утешать, а Ольга Алексеевна сказала:

— Не огорчайся, Ванюша! Мы тебе поможем найти коров. Ребята, — обратилась она к разведчикам. — Вот что я решила: идем в колхоз на ночевку. Грозы нам сегодня всё равно не избежать. Новый шатер строить некогда. Кругом этой горушки места топкие. Вдруг да зарядит ливень на несколько часов, — насидимся мы тут в воде!

Все с удовольствием приняли предложение. Больше всех радовалась Аринка.

— А бизонов будем ловить? — спросил серьезно Семен.

— Непременно, — улыбнулась Ольга Алексеевна.

Она оставила девочек, Мишу Чогура и Мухина сторожить походное снаряжение. Остальные должны были прочесать лес и встретиться у южной оконечности болота.

В группе Павла были Вася и Семен. Павел вооружился походной палкой. Семен шел с толстым ивовым прутом, к концу которого прикрепил веревку, завязанную петлей.

Невдалеке виднелась плотная стена зарослей орешника.

— Разойдемся, — сказал Павел. — Я пойду насквозь, а вы по краям в обход. Смотри, Семен: один ничего не предпринимай, зови нас. Голос подавай!

— Есть, командир! — обрадовался Семен свободе, поспешно повернул налево и скрылся за чащей орешника.

Павел пошел напрямик, время от времени покрикивая: «Ау!». Справа ему отвечал Вася, Семен молчал.

«Ну, погоди, капитан, — думал с досадой Павел. — Больше уже не отпущу ни на шаг!»

Впереди посветлело, но это был не конец зарослей, а только узенькая лужайка, окруженная густым орешником. Посредине ее, упираясь задом в чащу кустов, стояла пятнистая корова. Низко наклонив голову и мотая рогами, она хотела пробиться вперед, но выход ей закрывал Семен. Он полз на животе, держа над головой прут с петлей. Корова жалась к кустам и угрожающе вертела огромными рогами.

— «Чуден Днепр при тихой погоде…» — услышал Павел, и в голове у него пронеслось: «Сейчас она поднимет его на рога!».

— Красавица! — крикнул он. — Красавица!

Корова, услышав свое имя, повернула голову, и Павел прыгнул между нею и Семеном, но «бесстрашный капитан» схватил его за ногу, пытаясь оттолкнуть:

— Пусти, командир! Я сам поймаю! Это мой бизон! Положение у Павла создалось тяжелое. К счастью, вовремя подоспела Ольга Алексеевна. Она ловко накинула на голову коровы тугую петлю аварийного каната и, отскочив в сторону, затянула ее на рогах. А прибежавший Ванюша уже совал в морду корове кусок хлеба и называл ее ласкательными именами. Упрямый Семен сам повел успокоившуюся корову. Вскоре нашлись Зорька и Рыжуха. Коля с Петром привели их на привязи к месту привала.

По дороге Ольга Алексеевна, выслушав Павла, только головой покачала:

— Ну и отчаянный этот капитан!

В лагере всё было благополучно. Миша Чогур рассказал Ольге Алексеевне, что друг «капитана» — Мухин вел себя превосходно: разбирая шатер, вытащил из стволов все гвозди, собрал их и аккуратно смотал всю бечевку.

— А где же он? — спросила Ольга Алексеевна. Мухина не было. Чогур удивленно оглянулся:

— Он только что вертелся здесь… Юра, Мухин! — позвал он. Ответом были храп и сонное посвистывание. Под кучей строительного материала, образовавшейся после разбора шатра, утомленный большим трудовым днем, безмятежно спал «адъютант» «бесстрашного капитана».

Глава двадцать первая Колхоз «Новый путь»

Большое двухэтажное здание новой школы, еще не обшитое тесом, стояло в конце села на высоком холме. Отсюда виднелись лесные дали, синие контуры вершин Зеленого острова, песчаные отмели реки и колхозные поля, у крыльца и позади дома — лес. Его свежие запахи хранились в бронзовых змейках смолы на бревенчатых стенах, в уже отполированном потолке из еловых досок, где срезы на сучках пестрели темными глазками.

Кое-где по углам в просторных классах стояли горки выстроганных, еще не покрашенных парт. В первом этаже был спортивный зал, с полным набором гимнастических снарядов, и новенькое пианино у стены поблескивало черным лаком. Двери, лестницы и проходы были широкие и удобные.

— Эту школу строил мой папа! — сказала Аринка гордо. Все признали, что школа превосходная, а Женя даже заметила, что в такой школе меньше четверки получать неудобно.

Аринка с удовольствием выслушала все эти лестные замечания, потом, слегка прихрамывая, побежала разыскивать отца.

Разведчики уже осмотрели все помещения школы, побывали во всех уголках. Им здесь очень понравилось.

— Оставайтесь у нас, — приставали сопровождавшие их повсюду колхозные ребята. — Вот будет весело!

Еще за километр от деревни они увидели отряд разведчиков и выбежали навстречу. Много оказалось старых знакомых, и потому расспросам не было конца.

С прошлого года здесь многое изменилось. У животноводческих ферм на окраине села выросли новые постройки — склады и конюшни, рядом высилась водонапорная башня.

Но особенно хорош был недавно отстроенный кирпичный коровник. Светлые, просторные стойла с бетонированным полом, удобными кормушками и автопоилками блистали чистотой. Вдоль прохода по однорельсовой подвесной дороге двигались кузова металлических вагонеток, подвозя к стойлам корм.

Мухину особенно понравились автопоилки, и он не мог наглядеться, как корова, надавливая мордой на педаль, открывала клапан, и вода заполняла чашку.

Колхозные ребята хотели показать гостям машины, приготовляющие для скота корм, звали разведчиков на птицеферму и в овчарню, предлагали посмотреть пасеку и фруктовый сад. Но Ольга Алексеевна сказала, что всё это они осмотрят осенью, а сейчас ребятам надо отдохнуть.

Отряд прошел через всё село. Когда-то, давным-давно, здесь чернела накренившимися избами деревушка Синьково. Теперь по обе стороны широкой главной улицы в яркой зелени стояли нарядные деревянные и каменные дома. В центре поселка, против красивого здания колхозного клуба, репродуктор разносил по всей округе мелодию веселого марша.

У дома правления колхоза отряд встретил сам председатель — Иван Степанович, плотный, плечистый мужчина лет пятидесяти пяти.

Он приветливо протянул Ольге Алексеевне большую крепкую руку.

— Здравствуй, Ольга Алексеевна! Не ждал тебя с твоими орлятами. Рад гостям!

Он шутливо потолкал и повертел разведчиков, весело их разглядывая.

— Ну выросли! Комсомольцы, да и всё тут! Спасибо за подмогу, ребята! Выручили наших пастухов. А на уборку-то нынче придете? — Он хитровато прищурил один глаз. — Или за долгую зиму других полюбили?

— Ну нет, что вы, Иван Степаныч, — запротестовала, смеясь, Ольга Алексеевна, — мы старых друзей не забываем!

— Это хорошо, — сказал председатель.

Крупное, опаленное ветрами и солнцем лицо его стало серьезным и задумчивым. Десятки белых полосок, скрытых от загара в складках морщин, выступили наружу.

— Молодцы, ребята! — сказал он. — Ну, что ж, — отдыхайте с дороги. Отдаю, Ольга Алексеевна, в твое распоряжение новую школу: расквартировывай свою команду. Гриша, — подозвал он высокого паренька с комсомольским значком на груди, — обеспечь наших гостей всем необходимым.

Он еще что-то сказал, и паренек, перепрыгнув через несколько ступенек, скрылся в конторе.

Спустя немного времени целая ватага колхозных ребят уже тащила в школу скамьи, табуретки и столы, ящики с шахматами, шашками и домино. Гриша принес даже патефон с пачкой пластинок, а девочки — свежеиспеченный хлеб, густое вкусное молоко, огурцы и помидоры.

В школе стало многолюдно, шумно и весело. Начались игры. Кто-то уже перебирал клавиши пианино. Любители гимнастики раскачивались на кольцах и перекладинах. Только Семен и Мухин понуро слонялись без дела из угла в угол.

Семен несколько раз порывался подойти к Ольге Алексеевне, но с ней всё время кто-нибудь разговаривал.

Павел сражался с местным чемпионом в шахматы. Противники, окруженные плотным кольцом «болельщиков» обдумывали хитроумные ходы.

На крыльце раздавался оглушительный треск костей. Это игроки в домино подняли такой шум. Особенно мастерски грохотал костями Вася Брызгалов.

Не с кем было поговорить Семену. Все кругом заняты. Но Ольга Алексеевна вдруг сама подошла к двум приятелям:

— Ну что, ребята, приуныли? Пора вам домой!

— Ольга Алексеевна!.. — начал с решимостью Семен, но она прервала его:

— Сеня, я знаю, что тебе и Юре хочется остаться с нами…

— Мы даем слово быть дисциплинированными, — промолвил Семен.

— Но поймите, ребята! У меня же нет согласия ваших родителей. Кто мне дал право распоряжаться вами?

Семен переступил с ноги на ногу, не зная, что придумать. А вокруг них уже стояли Павел, Вася Брызгалов, Коля и Миша Чогур. Это Мухин созвал разведчиков, надеясь на их поддержку. Павел стал горячо просить за Семена и Юрия.

— А не поедет ли кто-нибудь сегодня в город? Если бы получить разрешение, то все мы ручаемся за новичков. Я уверен, Ольга Алексеевна, что они не подведут нас в походе.

Семен с благодарностью посмотрел на командира.

— Не подведем, — сказал он торжественно. А Мухин прибавил: «Ага!».

Ольга Алексеевна на минуту задумалась, потом скользнула взглядом по лицам ребят, на которых были написаны ожидание и надежда, и сказала:

— Ну что ж, раз у вас столько заступников, постараюсь и я чем-нибудь помочь.

Узнав, что родители Семена и Мухина работают на строительстве комбината, она пообещала:

— Ладно, ребята! Пойду в колхозную контору, попробую связаться со строительством по телефону.

— Вы только скажите, — вставил Мухин, — что говорит сама старшая пионервожатая, дважды орденоносец, тогда нас сразу отпустят.

Все дружно расхохотались.

Ольга Алексеевна вернулась только через полчаса и крикнула выбежавшим ей навстречу ребятам:

— Всё в порядке!

Семен и Мухин пустились в такой пляс, что в конце концов столкнулись лбами.

Пришла Аринка. Узнав о причине общего оживления, тоже попросилась в поход. За нее ходатайствовал весь отряд. Но Аринка всё еще немного хромала, и Ольга Алексеевна посоветовала подождать до утра.

Солнце скрылось в полосе далеких туч. Быстро спускались сумерки. Гриша показал, где можно взять свежее сено для постелей. Затем решительно выпроводил всех посторонних, заявив, что ребята перед походом должны отдохнуть и выспаться. Аринка ушла ночевать к отцу.

Редкие, но очень крупные капли дождя стали падать на крыльцо, где сидели разведчики. Ольга Алексеевна распорядилась немедленно носить в школу сено и засветло оборудовать всё, что необходимо для удобного ночлега.

С холма было видно, как за лесом собираются свинцово-лиловые тучи, обволакивая небо. Вспыхивали далекие молнии. Ветер затих. Не шевелилась ни одна травинка. Стало трудно дышать.

— Какое страшное небо! — сказал Мухин. Он посмотрел на лица ребят и удивился их спокойствию.

— Да, гроза накопила силы, — согласился Миша Чогур.

— Что же нам теперь делать? — спросил Мухин, напуганный его замечанием.

Ребята засмеялись.

— Будем носить сено, — сказала Ольга Алексеевна. — Ведь никому не интересно спать на голом полу.

— А еще не скоро?.. — спросил было Мухин, многозначительно кивнув в сторону приближавшейся тучи.

— Успеешь спрятаться под крышу.

Семен и Петр отправились за сеном. Девочки в комнате сторожихи хлопотали у плиты, готовя ужин. Остальные приготовляли помещение для ночлега.

Стало темно, как ночью. Только молнии расчерчивали небо во всех направлениях. Но после каждой вспышки гром долго молчал, как бы собираясь с силами, потом гремел с оглушительным треском, заставляя вздрагивать землю. Туча наплывала на лес, закрывая его густым мраком.

В полной тишине пронесся первый порыв ветра. Он резким рывком колыхнул верхушки деревьев, как бы пробуя, крепки ли они, и сразу в знойный воздух вошла ледяная струя. Ветер поднял тяжелую волну воздушного потока и бросил ее на лес. Молодые деревца, кусты и травы пригнулись к земле, ломая ветви и стебли. В холодном вихре завертелись сучья и листья. Ревом и грохотом наполнился лес.

Ольга Алексеевна стала сзывать задержавшихся во дворе ребят. Не было Мухина.

— Не беспокойтесь, — сказал Семен. — Муха в безопасном месте.

И верно: в соседней комнате, пристроившись на сенной подстилке в темном углу, сидел притихший «адъютант». Он со страхом поглядывал на окна и вздрагивал при каждом ударе грома.

Наконец хлынул ливень. Это был настоящий водяной поток. Словно туча принесла с собой целое море и выливала его на землю.

Глава двадцать вторая Горнист, играй «в поход!»

На холме в школе все спали крепким сном, утомленные долгим переходом. В лесу продолжал бушевать ураган. Треск громовых раскатов смешался с шумом ливня. Это был сплошной гул, заглушивший все звуки. Казалось, никогда не существовало на свете ни ночного неба с мерцающими светло и ясно звездами, ни уютной тишины леса, где, внимая всем шорохам, пугливо пробирался ночной зверек, шурша прошлогодними листиками.

Не спал один Коля Смирнов — дежурный, сменивший Васю на ночной вахте. Он прошел в прихожую и, приоткрыв дверь на крыльцо, нажал кнопку карманного фонарика. Лучик уткнулся в толстую стенку воды и тумана не пробился и застрял.

По часам близок рассвет, но нет его и в помине в сырой непроглядной тьме. Дежурить недолго — один час пятнадцать минут. Потом нужно разбудить другого. Первой вступила Лида в девять часов вечера. Закончить круг полагалось Петру в семь утра сигналом горна на побудку.

Наиболее тяжелыми часами дежурства считалось время с двенадцати до четырех ночи. Девочки всегда дежурили в самом начале и конце вахты. Ольга Алексеевна неизменно выбирала для себя самые трудные часы в середине ночи.

Срок дежурства был таким коротким, что даже самого сонливого часового не успевала разобрать дремота, как надо было сменяться и будить другого. Несмотря на это, новичков — Семена и Мухина — к дежурству не допустили: люди еще неопытные, доверять нельзя.

Сигнал ко сну был дан в девять часов вечера, но гром и шум ливня над головой еще долго не давали ребятам уснуть. Скоро, однако, усталость взяла свое.

Гудела грозою ночь, и только дежурные, боясь потревожить спавших, бесшумно сменялись, вставая на вахту у крыльца.

На исходе ночи гроза ушла, но дождь всё еще продолжал долбить крышу школы.

Петр спал крепким сном, и Коле с большим трудом удалось разбудить своего подсменного.

Едва-едва пробивался рассвет сквозь густую завесу дождя и тумана. Ветер стих, и потоки воды выливались на землю отвесно.

— Попались мы, кажется, Петруша, а? Как ты думаешь? — спросил шёпотом Коля.

— На дворе не октябрь месяц, пройдет!

— Пройдет-то пройдет, но когда? Через час побудку надо трубить, а тут льет, как из бочки!

Петр вышел на крыльцо и, высунув из-под крыши голову, намочил ее под дождем. Шепнул Коле:

— А дождичек-то теплый, грибной!

Коля последовал его примеру.

— Как подогретый! — сказал он весело. — Ничего, наши ученые найдут способ управлять ливнями и грозами.

Словно испугавшись этих слов, дождь стал ослабевать наконец, совсем перестал. В неожиданно наступившей тишине, такой странной после гула, слышно было, как скатывалась с крыши и деревьев вода. Лес, потревоженный ливнем, еще некоторое время шумел успокаиваясь.

Коля и Петр мгновенно выскочили на площадку перед домом. Ольга Алексеевна проснулась и вышла вслед за ними.

— Доброе утро, Ольга Алексеевна! — приветствовали ее Коля и Петр.

— Доброе утро, ребята! — ответила она, позевывая и улыбаясь. — Ну и туман! Солнышку придется полдня поработать, чтобы пробраться к нам на землю.

Она взглянула на часы: было без четверти семь. Петр уже держал в руках горн, но ребята просыпались сами. В веселом возбуждении прыгали они с крыльца и шлепали босыми ногами по теплым, прозрачным лужам.

Прибежала Аринка, принесла письмо от отца:

«Уважаемая Ольга Алексеевна! Прошу взять в поход мою дочь Арину. Она отличница учебы. Девочка сознательная, не подведет. С приветом! Белов».

Аринка рассказала, что отца вызвали ночью на мельницу. Там из-за грозы произошла какая-то авария.

Ольга Алексеевна и Женя произвели медицинский осмотр разведчиков. Все были здоровы. Аринка перестала хромать, нога за время ночного отдыха совсем поправилась.

— Разрешаю поход, — сказала Ольга Алексеевна.

Спустя полчаса, когда школа после ночлега была вновь приведена в образцовый порядок, пришел Гриша. Он передал Ольге Алексеевне советы председателя колхоза: по сообщениям рыбаков с верховьев Песчаны, переполненная ливнем река сильно размыла наносы на перешейке, который отделяет ее от старого русла. Иван Степанович рекомендовал быть осторожными при переходе старицы.

Ребята, не ожидая приказа, уже надевали рюкзаки. Всех охватило радостное нетерпение: скорей бы в путь!

Наконец горнист сыграл «В поход!» и отряд, покидая гостеприимный колхоз, вышел на дорогу, а потом свернул в лес.

Лужайки и лесные опушки от стелющегося по ним тумана казались голубыми озерами. Солнце и ветер уже делали свое дело; всё шире и шире открывались безмерные просторы чистого голубого неба. Деревья дышали свежестью и осыпали ребят тысячами мельчайших, горевших радугой дождевых брызг. Особенно доставалось Семену и Мухину. Но это только веселило их. День обещал быть прекрасным, и ребята, бодрые и радостные, запели:

Глава двадцать третья В поисках переправы

Следопыт точно вывел отряд к месту, где вчера строили шатер. Ребята захватили оставленные здесь длинные жерди и направились к болоту.

Там их ожидало новое препятствие. Болото заполнилось водой. Повсюду журчали многочисленные ручьи, сбегая с окрестных, более высоких мест. Противоположный берег был окутан туманом, и только дальние вершины Зеленого острова величественно вздымались, озаренные ярким солнцем.

— Ну, вот еще один сюрприз! — воскликнула Ольга Алексеевна. — Впрочем, после сильного ливня этого следовало ожидать. Теперь вы видите, ребята, как ревниво оберегает себя Зеленый остров. Ну ничего, мы до него доберемся!

Мухин, неприязненно оглядев водное пространство, сказал, что без лодки здесь не обойтись.

— Нет, Юра, — ответила ему Ольга Алексеевна, — к сожалению, здесь не пройдет никакая лодка, — мелко!

Разувшись, она сделала несколько шагов по воде, держа в руках шест. По мере продвижения вперед топь увеличивалась, но слой воды повсюду был не более десяти-пятнадцати сантиметров.

— Плавучие средства не пригодны! — сказала Ольга Алексеевна, выходя на берег.

Она развернула карту. На неравных интервалах по краю болота были поставлены охотником три красных крестика. Один из них, самый последний, был обведен кружком.

Ребята сгрудились вокруг пионервожатой. Павел и Вася достали свои карты.

— Вот эти два ближайших к нам крестика, — пояснила Ольга Алексеевна, — указывают на обычные переходы, когда болото не затоплено водой, а третий, видимо, обозначает место партизанской переправы.

Сделали расчеты, определив точные места нахождения крестиков, и решили начать с первого. Он был всего в трехстах метрах от того участка, где находились сейчас разведчики.

Отряд разбили на две группы. Первая группа, возглавляемая Колей Смирновым, должна была налегке заниматься поисками, вторая — переносить походное снаряжение.

Начались напряженные поиски.

Петр, Коля и Вася Брызгалов, руководимые Ольгой Алексеевной, медленно двигались с шестами вдоль берега, ощупывая каждый метр грунта. Остальные шли посуху, часто присаживались, лакомились ягодами, собирали для школьных коллекций образцы лесной и болотной флоры.

Резкий, неприятный запах распространяли довольно часто попадавшиеся кустики багульника.

— Семейство вересковых. Ядовит! — объяснил Миша Чогур Семену, в котором он приметил любознательность и любовь к природе. — А это лягушечник, или хлебница, — растение тоже ядовитое, но если его корневища как следует выкипятить, то можно употреблять в пищу, например примешивать к муке и печь. Отсюда название — хлебница.

Аринка нашла росянку и стала рассказывать о том, как растение ловит насекомых. Чогур тоже прибавил несколько слов и показал клейкие желёзки, к которым прилипают насекомые, и загнутые реснички, задержавшие Добычу. Даже Мухин заинтересовался росянкой.

— Так и пожирают мушек? — спросил он.

— Переваривают, — поправил Чогур.

Семен толкнул своего друга в спину и кивнул на Мишу:

— Толковый парень, всё знает… как учитель!

Его вера в Чогура еще больше укрепилась после одного случая. Любитель черники, Мухин обирал последние, уже отходившие крупные ягоды. Тут же присел Миша, рассматривая листики частухи. Вдруг лесную тишину нарушил страшный вопль Мухина:

— Змея! Гадюка! Спасайся!..

Семен отскочил в сторону и посмотрел туда, куда указывала рука побледневшего друга.

В ногах у Чогура, быстро извиваясь пружинистым туловищем, проползла довольно большая змея. А Миша не только не вскочил с места, а наоборот, взглянул на нее, равнодушно махнул рукой и сказал:

— Проваливай, проваливай! Нечего тебе здесь делать.

На крик Мухина сбежались ребята. Они еще успели увидеть «гадюку». Не найдя никакого укрытия, она торопливо скользила к болоту. Разведчики рассмеялись, узнав в ней обыкновенного ужа.

Мухин недоумевал: «Как тут отличишь — гадюка или уж?».

Ему объяснили, что ужи очень стремительны и вертки, а гадюки медленны и вялы; быстры они только в момент нападения.

— Если ты гадюку потревожил, — заметил авторитетно Миша Чогур, — она не удерет, как уж… А сейчас свернется в «тарелочку» и начнет шипеть: Шш-а-алишшш-ь… уку-ш-ш-ш-шу…

— Фу, гады окаянные! — вздрогнул испуганно Мухин и передернулся, как от озноба. — Все они одинаковые…

— Нет, не одинаковые, — поправил его Вася Брызгалов. — Видел, какая расцветка у ужа: в серо-голубую клетку, со светлой полоской на брюхе, а у гадюки густо-серая или даже бурая спина с темной зубчатой полосой.

— Легче по голове отличить, — заметила Лида. — У гадюки плоская треугольная и не сливается с туловищем, — очень приметная. А у ужа словно и головы нет, как у миноги или угря…

— А ну их! — с омерзением плюнул Юра. — Я этих миног и есть теперь не стану. Гадость какая!

Всё было ощупано — и безрезультатно. Двинулись несколько левее. Здесь покров болота был не таким плотным.

Стали исследовать шестами дно и наткнулись на твердую почву. Палки почти не вязли в болотном иле.

Ольга Алексеевна посоветовала искать тщательно вдоль берега и не пропускать ни одного метра. Едва она успела это сказать, как Петр, красный от натуги, с силой разворачивая шест, крикнул:

— Внимание! Моя палка уперлась в бревно или затонувшее дерево!

Быстро подошли Ольга Алексеевна, Бася и Коля. Погружая свои шесты уже с другой стороны, они нащупали твердый предмет.

— Бревно стоит, как столб, — сказал Коля, проведя своим шестом до самого дна.

Привлеченная замечаниями разведчиков подоспела и вторая группа.

Глубина здесь оказалась не более четверти метра. Петр живо раскидал болотный покров над столбом и, опустив руки в воду, ощупал столб. К нему присоединились ребята и обшарили со всех сторон странное дерево.

Свая диаметром двадцать пять — тридцать сантиметров! Таково было общее мнение.

Глава двадцать четвертая Укрощенная топь

Находка воодушевила ребят. Каждый хотел убедиться в существовании сваи. Женя радовалась успеху больше всех; не в силах сдержать нетерпения, она готова была прямо в ботинках лезть в воду.

Семен поглядел на нее и, обращаясь к другу, заметил:

«Санитарка-то боевая! А вот завхоз Лида — тихоня!». Вообще, по его мнению, никакие девочки для похода не годятся. «Вот мы с тобой — это другое дело!» — сказал он хвастливо и пригласил приятеля «исследовать сваю». Но Мухин наотрез отказался. После вчерашнего знакомства с топким болотом он старался держаться от него подальше.

Между тем Петр, получив разрешение Ольги Алексеевны, уже стоял на свае, прощупывая шестом всё, что находилось вокруг нее. Понимая всю важность находки, он был торжественно серьезен. Тяжелая жердь так и ходила в его руках, вырывая со дна клочья грязного мшистого ила.

— Ну, как? — опросила его Ольга Алексеевна. — Ты обнаружил что-нибудь новое, или, кроме этого столба, ничего нет?

— Есть, Ольга Алексеевна, есть! — крикнул взволнованно Петр. — Сейчас, сейчас!..

Он, видимо, что-то нашел и только хотел еще раз убедиться в этом. Опустив со столба одну ногу, потом вторую, он покачался из стороны в сторону, словно пробуя прочность опоры. Взбаламученная ржавая вода пузырилась у его колен.

— Всё в порядке, Ольга Алексеевна! — доложил он. — К свае прикреплен помост из двух толстых досок или балок. Они уходят в глубь болота. Я стою на этом помосте, крепком, как дуб!

Проговорив всё это одним духом, он торжествующе оглядел всех и выдохнул: «Ух!», словно свалил с себя тяжелый груз.

Известие так обрадовало разведчиков, что уже никто, кроме Ольги Алексеевны, не слушал подробностей.

— Молодец! — похвалила Ольга Алексеевна. — Ведь это большой успех, ребята! Значит, есть надежда, что мы с вами нашли партизанские мостки, которые соединяют оба берега.

— И станем теперь «первооткрывателями» новых земель, — пошутил Миша Чогур.

Но многие из ребят приняли эту шутку всерьез. Чтобы там ни было, а каждый хотел первым вступить на землю Зеленого острова.

Женя, волнуясь, доказывала, что медицинская часть «не должна быть в хвосте», так как «первооткрыватели» могут получить на переправе повреждения. Коля Смирнов уверял, что тут без «инженеров» не обойдешься: надо же выяснить рельеф переправы, прочность крепления. Семен просто рвался вперед, не приводя в свою пользу никаких оправданий.

Настоящую выдержку и спокойствие проявляли только Павел и Лида, да еще, пожалуй, Вася Брызгалов. Следопыт был уверен, что его-то уж обязательно пустят вперед, потому невозмутимо и тщательно подворачивал брюки выше колен.

Ольга Алексеевна решила сама пойти на разведку через болото, чтобы избавить ребят от всяких случайностей но раздумала. Ей не хотелось лишать их удовольствия стать «первооткрывателями». Ее выбор пал на Васю Брызгалова и Петра. Они должны были первыми перейти на ту сторону и открыть отряду трассу перехода.

— Всё! — сказал сокрушенно Семен своему другу. — Нас не пустили, Муха!

Но «адъютант» ничуть не сожалел. Переправа по воде ему совсем не нравилась.

— Лучше бы в лодке, — сказал он, — а то еще утонешь.

— «Утонешь!» — передразнил Семен. — Тут курица перейдет!

— Я не курица, а человек, — возразил Мухин.

От края болота до сваи было не менее двух метров. Ребята притащили довольно толстую ель. Орудуя ножовкой и топориком, срезали сучья и установили дерево на болоте, чтобы было удобнее переходить с берега на сваю.

Вася, балансируя походной палкой и прекрасно сохраняя равновесие, перешел на сваю, а затем на невидимые мостки. Петр посторонился, чтобы пропустить его вперед.

— Мы готовы, — сказал он. — Можно идти?

— Шагайте смело, — ответила Ольга Алексеевна, — открывайте нам счастливую трассу!

Вася сразу начал так быстро продвигаться, что Петр сердито закричал:

— Куда летишь, сумасшедший! Тише! Ведь ты не в лесу!

Высокая фигура Петра закрывала Васю, и наблюдающие переместились немного правее, чтобы видеть обоих.

Павел спешно наносил на топографический план точное местопребывание отряда и линию перехода через болото. Миша Чогур беспрерывно менял места, щелкая своим фотоаппаратом.

Недавние враги — Аринка, Семен и Мухин — стояли рядом и мирно беседовали.

— Ну, как, ребята, — обратилась к ним Ольга Алексеевна. — Интересно, правда?

— Еще как! — воскликнул Семен. — Здорово получается!

Обычно молчаливый Мухин, за всю дорогу сюда проронивший всего несколько слов, отважился на такое признание:

— Мы бы вчера в лесу наверняка погибли! Хорошо, Ольга Алексеевна, что вы взяли нас с собой в колхоз. Нас бы по дороге в город молнией убило!

— Ну-ну, — покачала головой Ольга Алексеевна. — Ты, Юра, как видно, трусишка. Ничего бы с вами не случилось. Успели бы дойти до города, разве что промокли. Надо быть смелым! Посмотри, какие у нас ребята… Вон идут по болоту и не боятся! И я за них не боюсь, потому что верю в них. Раз ты с нами пошел, мы и в тебя должны поверить. Постарайся уж как-нибудь не, трусить. Эй, разведчики! — крикнула она. — Что у вас под ногами?

— Деревянные балки, — ответил Вася.

— Довольно плотно притертые… — прибавил Петр. — Ноги не вязнут, но немного скользят…

Они уже дошли до середины, сообщая оставшимся на берегу о подробностях перехода. Оказалось, что помост имеет отклонения. Об этом не следует забывать, а то можно оступиться.

Волнение ребят возрастало. Вдогонку разведчикам неслись возгласы:

— Эй, эй, мальчишки, не торопитесь! Шагайте осторожней!

Павел предложил заготовить шесты, чтобы вбить их потом в дно рядом с мостками.

— Правильно! — поддержала его Ольга Алексеевна. — Это облегчит переход.

Разведчики подходили к берегу. Вася первый прыгнул на землю, за ним Петр. И вот они уже стоят на берегу Зеленого острова и весело машут руками. А в ответ им несется многоголосое «ура!»

Глава первая Зеленый остров

Петру пришлось немало поработать на переправе, поодиночке переводя ребят на другую сторону.

Каждого нового пришельца, ставшего отныне островитянином, приветствовали и поздравляли.

Ольгу Алексеевну встретили слаженным звонким хором, не пожалев голосов:

— Старшей пионервожатой Ольге Алексеевне — горячий привет!

Все перешли благополучно. Не повезло только Юрию Мухину. И всё из-за того, что он трусил. Подул ветерок, пробежала рябь по воде, а уж ему показалось со страху, что балка уплывает из-под ног. Рванулся в сторону, забыв об осторожности, и угодил в болото. Перепугал всех своим криком. Петр его быстро вытащил и дальше уже не отпускал от себя ни на шаг.

Перенесены последние вещи. И вот все ребята уже на сухом берегу. Отсюда с небольшой возвышенности видны лесные массивы Зеленого острова. Их зелень многоцветна: от изумрудно-серебряной — у плакучих ив — до темно-зеленой, впадающей в синеву хвои древних елей. Над всем голубеет ясное небо. Горизонт чист и прозрачен.

Миша Чогур записал в походный дневник:

«В 12 00 перешли болото. Ветер юго-западной четверти, слабый. Видимость хорошая. Температура +19. Безоблачно».

— Построиться! — скомандовал Павел.

Каждый занял в шеренге свое место. Только Петр и Коля еще возились у переправы, как можно приметнее отмечая место перехода. Они распилили пополам шесты вбили крепко в землю высокие колья и в расщепленные верхушки вставили красные флажки. Удобный путь на Зеленый остров был открыт теперь для всех: для грибников, охотников и просто любителей побродить по лесам.

Ребята с любопытством оглядывали всё вокруг: и холмы, и узкую долину, и лес, что рос на высоких холмах, — такой густой и красивый.

— Хорошо здесь, правда, ребята? — воскликнула Ольга Алексеевна, угадав чувства разведчиков.

А ребята словно только этого и ждали. Выбежали из шеренги, схватились за руки и пошли босыми, перепачканными в болотной тине ногами отплясывать веселый танец, приминая густую шелковистую траву. Ольга Алексеевна хлопала, хлопала в ладоши, а потом и сама закружилась вместе с ребятами. Тут все увидели, как ловко танцует Аринка. Быстро-быстро перебирала она ногами, скользя на носках, и только голубые ленточки в косах подрагивали в такт пляске да развязавшийся платок шелестел от стремительных поворотов.

Даже Мухин — и тот забыл про недавние страхи. Скинул с себя промокшую в болоте рубашку и пошел выделывать ногами и руками замысловатые фигуры:

От танца и веселья усталость невелика, но всё же долго развлекаться нельзя: впереди большие переходы. И вот снова раздалась команда:

— Стройся по-походному! Ребята построились.

Ольга Алексеевна сняла с плеча ружье и подняла его стволами в небо.

Павел скомандовал:

— Разведчики, смирно! В честь высадки десанта на Зеленом острове — салют!

Выстрел и громкое «ура» долго неслись раскатистым эхом, приветствуя холмы и долины.

— Отряд! Шагом марш!

Быстро идут ребята. Осталось немного: дойти до старицы Песчаны, — она должна быть там, за ближайшими холмами, — перейти ее, подняться по круче берега в лес и всё. Остановка! Привал!

— Прибавь шагу, — командует Павел. Вася и Ольга Алексеевна идут впереди, советуясь, какое удобнее взять направление. Перед тем как форсировать болото, шли на север, отклонились километра на два; теперь надо взять правее — на юго-восток, чтобы выйти к центру Синьковского бора. Начался крутой подъем.

Не сбавляя шага, разведчики стали подниматься всё выше и выше на высокий гребень. Словно живая лесенка протянулась от основания холма до середины кручи. Слышалось только учащенное дыхание.

— Не отставать…

Еще несколько усилий. Вершина рядом. И вот передовые уже на самом верху перевала. Скоро подтянулись и остальные.

Вот она — старица! С высокого гребня видно, как вьется внизу меж холмов глубокая долина. Вековые деревья на откосе держатся корнями за отвесные стенки, словно висят в воздухе. Гранитные глыбы и валуны, источенные водой и ветрами, как изваяния доисторических чудовищ, стоят на страже древних берегов. А на дне пестреет широкая лента цветов и ручей бежит серебряной змейкой.

На самом верху, насколько хватал глаз, по обоим берегам старицы — громада вековечного леса. Стаи птиц, потревоженные людьми, поднялись со дна долины и стали с криком носиться в воздухе. Птичьими гнездами были усеяны верхушки могучих берез, которые росли прямо на дне зеленого ущелья. И на красном песке отвалов виднелись жилища ласточек — черные впадины, как бойницы старинных крепостей.

Ребята пришли в восторг от красоты этих живописных мест. Только Мухин ни на что не смотрел. Он так устал от подъема, что лег в изнеможении на траву. Лежит, обмахивается букетом белых метелок и чихает, чихает беспрерывно. Он еще на подъеме начал чихать.

— Будь здоров, Юрий. Что с тобой? — спросила Ольга Алексеевна, подходя к нему. — Тебе не холодно?

— Нет, мне жарко! У меня очень высокая температура, вот я и чихаю…

А сам всё обмахивается цветочным веником.

Ольга Алексеевна приложила руку к его лбу. Температура нормальная, просто вспотел. Взглянула нечаянно на букет — в руках у Мухина чемерица. Рассмеялась Ольга Алексеевна, отобрала цветы и бросила в сторону.

— Где ты сорвал эти метелки?

— Внизу на лугу, у болота. А что? — спросил Мухин, встревоженно приподнимаясь.

— Ничего особенного! Ты обмахиваешься чемерицей, она и вызывает чихание.

— Подумать только! — воскликнул пораженный Мухин. — А ведь я думал, что у меня грипп начинается!

И он стал ожесточенно топтать ногами белые цветы. Разве они были виноваты в том, что он не знал их истинного полезного назначения?!

Глава вторая Торжествуй, оскорбленный охотник!

Миша Чогур фотографировал долину. Девочки жалели, что время не позволяет зарисовать ее в альбомы.

— Да не убежит она от вас, — говорил Петр. — Еще успеете в другой раз!

Если бы он знал, что уже через час они не увидят ее во всем великолепии, то, наверное, помог бы развязать рюкзаки и достать альбомы. Сам бы сел рисовать, хоть и не отличался особыми способностями живописца.

Но Зеленый остров, видимо, задался целью удивлять гостей и дальше.

Зоркий взгляд Васи Брызгалова не пропускал в дороге ни одной мелочи. Он замечал и стремительное движение маленькой ящерицы, шмыгнувшей под корни старого пня, и объеденный кустик поспевающей брусники, которой недавно полакомился какой-то зверек.

Но вот пытливый взгляд следопыта остановился на склоне гребня. «Странная окраска! — подумал Вася. — Словно всё заросло фиалками или вереском». Но для фиалок время было совсем неподходящее, а вереск никогда не забирался так высоко. Поэтому Вася решил обратить внимание любителей ботаники на это странное явление.

Каково же было удивление ребят, когда, приблизившись, они увидели, что по всему гребню растут коричнево-фиолетовые боровики. Букетами, цепочками и полукружиями расположились они между деревьями. Огромные, мощные, даже не похожие на грибы! Берег был сплошь усеян ими, фиолетовый ковер раскинулся во все стороны.

Ребята набросились на грибы. Аринка гладила любовно и нежно огромную бархатистую шляпку. А Женя в восхищении даже поцеловала особо прельстивший ее гриб. Вася по сантиметровым зарубкам на своей походной палке измерял диаметр боровика величиной с большую тарелку. Остальные, поторапливаемые Ольгой Алексеевной, резали грибы ножами, заготовляя их на обед.

— Ну что, Женя Марютина, — говорила Ольга Алексеевна, — придется тебе просить прощения у обиженного охотника. Вот о таких огромных боровиках он и говорил. Значит, был охотник на Зеленом острове!

— Верно, верно, — с радостью соглашалась Женя. — Прости меня, дорогой охотник! Не обмани нас теперь с дубовой рощей!

Чогур подкрался к Жене с фотоаппаратом. Она восторженно смотрела на два могучих гриба-близнеца, не зная, которому из них отдать предпочтение.

— Фотоэтюд: «Осуществленная мечта»! — щелкнул кнопкой Миша.

Женя хотела было уже показать ему язык, оглянулась — не увидел бы кто, — но передумала и улыбнулась просительно:

— В самом деле, Мишенька, поснимай меня с этими красавцами!

Миша охотно согласился и стал придумывать наиболее живописные позы.

Все увлеклись грибами. Ольга Алексеевна останавливала ребят:

— Хватит собирать! Уже две корзины, не съедим…

Петр, нарезав одних шляпок, украшал пирамидой верх корзины, приговаривая:

— Вот это будет селяночка так селяночка! Никаких котелков не хватит!

Мухин блаженствовал. Наконец-то он мог набрать грибов столько, сколько ему хотелось! Он спешил, боясь, что все сейчас уйдут, перебегал с места на место и торопливо совал грибы в мешок.

Ольга Алексеевна это заметила:

— Юрий! Ну куда тебе столько? Ты что, солить их собираешься?

— Пригодятся, — пробурчал Мухин.

— Наоборот, помешают. Нам сейчас на тот берег надо подниматься, как ты с таким грузом полезешь?

— Сеня поможет.

А у Сени у самого полное ведерко. Наконец решили уходить.

Нигде не было видно удобного спуска. Посланные на разведку Вася и Коля вернулись почти одновременно с двух сторон с неутешительными вестями. Берега всюду отвесны.

Пришлось спускаться тут же. Обвязывали каждого вокруг пояса канатом и спускали по очереди. Мухин всех измучил. Тяжелый мешок с грибами за его плечами качался из стороны в сторону, нарушая равновесие. И хотя Юрию было страшно, мешка он не выпустил. Никакие уговоры не помогли и тогда, когда шли по дну старицы. Ребята показывали ему на отвесный, еще более высокий берег, но он только головой качал:

— Влезу, влезу…

Первым начал взбираться Вася. Удерживаясь шипами своих ботинок-верхолазов на грунте, цепляясь за пучки травы и ветви кустов, он вскарабкался до первого дерева и, привязав к нему канат, бросил конец его вниз. Это очень облегчило подъем. Мухин после бесплодных попыток подняться, принужден был, охая и вздыхая, расстаться с половиной грибов. Наконец и он был поднят на первый уступ. Дальше двигались так же и в три приема поднялись на самый верх. Здорово устали!

Но теперь вся тяжесть пути осталась позади. Отряд находился на подступах к Синьковскому бору. С высокого берега, если смотреть на запад, открывалась вся панорама местности: глубокая долина, извилины древнего русла реки, крутые подъемы и спуски холмов и, наконец, затопленное водой болото. В бинокль были видны красные флажки на переправе. Этот берег являлся прекрасным наблюдательным пунктом. Отсюда партизаны могли, оставаясь невидимыми, наблюдать за всей округой.

Ребята, помня о поручении работников музея, сделали первые записи в особой тетрадке.

Все сели отдохнуть на усыпанную позолоченной хвоей землю. Здесь была окраина густого леса. За рядами деревьев ребята увидели холм, поросший елками.

— Это землянка! — сказал Вася, подходя к группе отдыхавших. — Я чуть не прошел мимо.

— Неужели землянка? — спросила Ольга Алексеевна. — Это было бы очень кстати! — обрадовалась она — Тогда мы будем считать ее нашей главной базой. С таким жилищем ни один шатер не может сравниться.

Ребята подскочили к Васе:

— Где она? Покажи! Какой холм? Вот этот? Да?

Семен уже бесцеремонно и решительно тащил Мухина за воротник:

— Вставай же, Муха, живей! Может, найдем полевую сумку партизана! Ох, интересно!

Ребята шумно обсуждали вопрос о том, какое назначение имела эта землянка: что это — просто жилье, наблюдательный пункт или штаб Лаврова?

Ольга Алексеевна пригласила Васю и Павла. Остальным велела побыть на месте.

— Мы сделаем предварительный осмотр, — сказала она, — и позовем вас.

Когда они ушли, Семен начал бормотать раздосадовано и недовольно:

— Вот сиди тут теперь… Очень интересное, увлекательное дело!

Петр, балуясь, крепко обхватил его за плечи и повалил на траву.

— Ох, и неспокойный ты, Сенька! Терпения у тебя — кот наплакал!

Семен остался лежать, нетерпеливо дрыгая ногами.

— Скажи, силач, а нам с Мухой будут давать в походе ответственные поручения, а?

— Конечно!

— Когда?

— А вот сейчас, — услышала разговор Лида. — Нужны три ведра хорошей воды: помыться и для обеда.

Семен только ухмыльнулся: «дескать, спасибо за такое поручение! Стоило для этого идти в поход!».

Подошла Женя с походной аптечкой. Стала внимательно оглядывать всех: нет ли у кого ссадин, ушибов, крапивных ожогов. Пристала к Семену и Мухину: «Ноги не натерли?».

— А ну тебя, — отмахнулся Семен. — Что мы — маленькие?

— Прошу всех разуться, — сказала Женя тоном, не допускающим возражения.

Семен обвел взглядом Мишу Чогура, Петра, Лиду, Аринку… Они послушно стаскивали обувь. Он спросил Петра:

— Так полагается?

— Да. Это ее обязанность. Она выполняет постоянное ответственное поручение. У нас каждый за что-нибудь отвечает.

Семен толкнул Мухина:

— Снимай!

Потом он глубоко вздохнул и начал расшнуровывать ботинок, угрюмо думая о том, не дадут ли ему постоянное ответственное поручение — таскать воду. «Нечего сказать — увлекательное и героическое дело!»

Тем временем Ольга Алексеевна, Вася и Павел осматривали землянку. Вход в нее находился на восточной стороне. Это была почти квадратная дыра, шириной не больше обычной комнатной двери. Зажгли электрические карманные фонарики.

На почерневших, частью обожженных балках — дощатое перекрытие. Оно поддерживало земляную насыпь потолка толщиной не менее трех четвертей метра. Песчаный пол был сух.

Удобное жилище! Если натаскать сюда березовых веников да травы, — ничего не может быть лучше! На полу в кружок можно расположить на ночлег всех участников похода. Вот только — имеется ли близко вода? Конечно, на этой возвышенности ее не может быть. Надо или спускаться на дно старицы, или поискать в другом месте.

Не успела Ольга Алексеевна сказать Павлу, чтобы он распорядился насчет воды, как снаружи послышались взволнованные возгласы ребят и заглушивший их грохот.

Ольга Алексеевна, Павел и Вася выбежали из землянки.

Ребята стояли на краю берегового обрыва. Там, высоко вздымая водяные валы, разливаясь вдоль крутых берегов, по руслу старицы неслась река. Она ломала деревья, фонтанами взлетала над валунами и скалами, рассыпая миллиарды брызг. Размытые напором воды, повсюду рушились берега. Целые зеленые островки уносились вдаль, кружась и переворачиваясь в стремительном потоке. Река подошла к самому бору. Только одинокий холм с землянкой на его гребне был единственным открытым местом среди воды и леса.

— Ну вот мы и остались на необитаемом острове! — сказала Ольга Алексеевна. — Значит, река Песчана, переполненная ливнем, размыла-таки перешеек и хлынула в свое прежнее древнее русло. Это уже случалось не раз, ребята! Теперь сухопутных дорожек в город нет. К нам можно добраться только водным путем. Никто не унывает?

Вася достал планы, и Ольга Алексеевна подробно объяснила, почему они на острове. На востоке — Леденецкое озеро, затем две реки — Песчанка и Большая Чернявка, а на западе, по дороге домой — новая река образовалась. Сейчас над ней висел такой густой туман, что не видно было, соединилась ли она с Большой Чернявкой, или нашла другое русло.

Разведчикам это даже понравилось. Только Мухин испытывал некоторую тревогу.

Он так мрачно поглядывал на реку, что ребята, наконец, спросили, что с ним.

— Моя мама забеспокоится, — сказал Мухин. — Она узнает, что промчалась эта бешеная река, и подумает, что я погиб.

— Это очень похвально, Юра, что ты думаешь о своих близких, — сказала Ольга Алексеевна. — Вчера в лесу я бы не могла этого сказать о тебе. Ничего, не беспокойся, — сегодня вечером мы сообщим в город воздушной почтой о том, что у нас всё благополучно.

— Как так, воздушной почтой? — удивился Мухин.

— А очень просто! — вмешалась Женя. — У нас есть умеющие летать. Ты где живешь?

Мухин, недоумевая, смотрел на нее. Он всё больше проникался верой в силы и способности отряда разведчиков, но «воздушная почта» была чем-то новым и необъяснимым.

— Я живу в заводском поселке, рядом с клубом, — сказал он. — А что?

— Ну вот, — продолжала Женя, — отправится наш летчик с крыши этой землянки, р-раз через речки и леса, прямо на подоконник: «Это мама Мухина, да? Здравствуйте, мама! Он у нас в лесу, ваш знаменитый грибник. Жив и здоров! Не беспокойтесь, пожалуйста, мы его доставим вам в целости».

Только когда ребята стали смеяться, Мухин понял шутку и сказал Жене насупившись:

— Ловко сказки рассказываешь! Наверное, за сочинение пятерки получала?

— Наверно. А ты?

Но Мухин ничего не сказал. За него ответил Семен:

— Пятерки — дело наживное, правда, Муха?

Глава третья Рассказ о балтийском матросе

Вчерашняя гроза прошла здесь настоящим ураганом и причинила немало бед Зеленому острову. На окраине бора длинной грядой, крест-накрест, лежали деревья. Их вывороченные корни в пластах буро-красной земли словно кирпичными стенами крепости закрыли подступы к лесу.

Когда течение в реке замедлилось и зрелище не представляло больше интереса, ребята захотели как следует осмотреть партизанскую землянку.

В ней было совсем темно. Отрядные «инженеры» соорудили подставку и зажгли свечи. Сразу под потолком обнаружилось небольшое углубление, вроде земляных полатей, прикрытое полуистлевшей клеенкой. Здесь стоял заржавевший, с испорченной горелкой фонарь «летучая мышь» и лежала выцветшая матросская бескозырка, с обтрепанными ленточками и разбитой эмалью на пятиконечной звезде. Миша Чогур и Вася Брызгалов вооружились лупами и по остаткам желтого крапа на ленте прочитали надпись: «Балтийский флот».

Кто же был этот моряк? Как он попал в глухое полесье Зеленого острова? Ведь от берегов Балтики ему пришлось пройти добрых две сотни километров. Может быть, в первых сражениях в борьбе с врагом погиб его корабль, морские волны выбросили раненого матроса на песчаную отмель родной земли и он полз, израненный и обессиленный, по вражеским тылам к своим, чтобы потом вновь принять участие в борьбе с врагами?

Горели, мигая, свечи, и тени ребят ложились на стены старой партизанской землянки.

Ольга Алексеевна взяла в руки бескозырку и сказала:

— Мне неизвестно, ребята, как попал сюда этот матрос. Но я знаю, что его звали Федор Горбаченко. Он был последнее время заместителем Лаврова. Так мне сказали в Краеведческом музее.

Ребята удивленно зашумели:

— Ольга Алексеевна! Позвольте… Значит, его полевая сумка находится здесь на Зеленом острове? О ней шла речь, да? Где же она может быть? Как вы думаете?

Ольга Алексеевна пожала плечами:

— Кто это может знать, кроме самого владельца? Ребята стали просить вожатую рассказать о Федоре Горбаченко.

Она на минуту задумалась, стараясь полнее восстановить а памяти то, что ей было известно, и сказала:

— Я не так много знаю, ребята. Пожалуй, всего только один эпизод и кусочек биографии. Словом, это был балтийский матрос-минер, единственный моряк в отряде партизан-лавровцев.

— Слышал? — толкнул Семен своего друга. — Настоящий балтиец! Моряк, понимаешь! Вот это да!

На Семена сразу зашипели:

— Да не мешайте же! Тише! Что, в самом деле!

Ребята поближе придвинулись к Ольге Алексеевне, и она продолжала:

— Он был гармонист и весельчак, отличный снайпер и гранатометчик. К нему скоро привыкли в отряде, и он горячо привязался к своим новым товарищам. Но никак не мог Горбаченко забыть море. Он тосковал, пел о нем песни, видел море во сне. Во время самых сложных боевых операций Горбаченко надевал свою матросскую бескозырку. «Хоть на суше, да умру моряком!» — говорил он. Смелым и отважным был этот матрос-партизан. Его боевой опыт, ум и отвагу оценили, и вскоре он стал заместителем командира.

Однажды с «Большой земли» пришел лавровцам приказ — произвести диверсию на фашистском аэродроме. Была непроглядная, темная осенняя ночь. Выл пронизывающий ветер, бросал хлопья снега с дождем в лица лавровцев. Трудно было идти. Долгая непогода расквасила землю: глубока и цепка ледяная вязкая грязь. И нельзя зажечь огонек. Иди невидимкой в кромешной тьме. Но в назначенный час партизаны подошли с трех сторон к главным службам аэродрома и укрылись в придорожных кустах. Перед ними был кювет автостраду а по ту сторону ее — трехметровая стенка с проволочными заграждениями и охранные посты на вышках. Занят исходный рубеж, но нет сигнала… Лавров ждал. Он знал что вскоре сюда прибудет колонна грузовиков с горючим! И вот послышался рокот моторов. Всё ближе и ближе! Фашистская охрана уже суетилась у головной машины! Замелькали огни электрических фонарей. Колонна стала втягиваться на территорию аэродрома. И когда в широко открытых воротах мелькнула последняя машина, Лавров дал очередь из автомата. Смелым броском партизаны рванулись вперед. В короткой рукопашной схватке они уничтожили охрану, ворвались на аэродром и открыли огонь, блокируя все жилые помещения. Это послужило сигналом для двух фланговых групп. Их атака была стремительной. Запылали ангары, начали взрываться цистерны с горючим. Но врагам удалось вызвать подкрепление. Опаленные пожаром и оглушенные взрывами, партизаны стали с боем отходить в свои глухие леса. Они выполнили боевой приказ Родины.

Ольга Алексеевна на минуту замолчала, и ребята представили себе не ту дорогу, по которой они шли сюда в июльский полдень с весельем и песнями, а другую, когда осенней темной ночью, в слякоть и стужу, по ней пробирались партизаны, неся на руках своих раненых товарищей. Они отдыхали здесь в этой землянке, перевязывая раны, и шли еще дальше в глубь Синьковского бора, чтобы там, в лесной чаще, которая скрывала и свет и звуки, обогреться у костра и послушать у радиоприемника голос родной Москвы.

Все сидели серьезные и взволнованные, а Ольга Алексеевна продолжала:

— Партизаны отходили с боем, но не было с ними их командира Лаврова и матроса Горбаченко. Лавров с маленькой группой товарищей оказался отрезанным от основного отряда. Пятерка храбрецов мужественно вела неравный бой. Им удалось прорваться, но далеко от своих и ценой больших потерь: трое товарищей пали смертью храбрых, был тяжело ранен и сам командир. Он лежал на земле неподвижно, но сознание не покидало его. «Дай мне гранату, Федор, и уходи… — сказал командир. — Примешь отряд… Я больше не жилец на белом свете…»

Горбаченко успокаивал его: «Уйду, уйду, но только вместе с вами. Разве я могу оставить своего командира… да вы не беспокойтесь, — живыми нас не возьмут. У меня две гранаты: одна — для фашистов, а другой хватит нам обоим. Умрем рядышком на родимой земле!».

Но фашистам было теперь уже не до партизан. Появились наши бомбардировщики. Многочисленные пожары хорошо освещали наземные цели, и, наверное, летчики, начиная громить врага, добрым словом помянули партизан.

«Ну вот, и подмога пришла, — сказал Горбаченко. — Значит, не судьба нам с вами умирать, товарищ командир!»

Он говорил это весело, стараясь не выдать боли, от которой судорожно ныло всё тело. Горбаченко сам был ранен и чувствовал, как неотвратимо убывают силы. Рядом лежал, тяжело дыша, командир, а впереди был долгий путь и тьма ночного леса.

Матрос собрал все свои силы. Ленточку на бескозырке закусил покрепче зубами.

«Отдать швартовы! — сказал он и поднял с земли командира. — Курс на Зеленый остров, командир. Держитесь! Доплывем до наших партизанских берегов!»

Только на рассвете встретили партизаны матроса Горбаченко. В обгорелом ватнике, с многочисленными ожогами и ранениями на всем теле, он нес тяжело раненного командира. В следующую же ночь их обоих отправили на самолете, присланном с «Большой земли».

— Командир Лавров жив! — крикнули ребята. — Мы знаем… Читали о нем… А матрос Горбаченко? Ольга Алексеевна! Что же он?.. Неужели…

Наступила тишина. Все с надеждой смотрели на Ольгу Алексеевну.

— Он жив, ребята.

Вздох облегчения вырвался у всех.

— Горбаченко работает капитаном товаро-пассажирского парохода на Ладоге. Вот и всё, что я знаю о нем от работников Краеведческого музея.

— Ура! — закричали ребята. — Напишем капитану Горбаченко письмо и пошлем бескозырку. Вот, наверно, обрадуется! Эх, найти бы его полевую сумку!

Ольга Алексеевна молчала. Лицо ее стало серьезным и даже суровым. Может быть, в эту минуту она вспомнила свою боевую солдатскую службу, трудные дни войны, фронтовых друзей.

Она провела ладонью по бескозырке, словно погладила по голове матроса, и подняла глаза.

Ребята притихли и смотрели на нее. Помолчав, она сказала:

— Отец Павлуши Кантышева, Герой Советского Союза, — тоже прославленный партизан. Сражался на Украине. Умер от ран после боя. Я это говорю новичкам, — они, наверно, не знают.

Все посмотрели на Павла. Его смуглое лицо при мерцающем огне свечей казалось слегка побледневшим. Рассказанные Ольгой Алексеевной боевые эпизоды стояли перед глазами, как живые картины. Они напомнили Павлу о тяжком и долгом горе матери. Даже теперь, спустя несколько лет, перебирая старые отцовские вещи, она горько вздыхала и украдкой утирала слезу.

Ребята словно угадали чувства своего маленького командира, прочли его грустные думы. Каждому вдруг захотелось подсесть к нему поближе, коснуться плечом, протянуть руку, сказать что-нибудь ободряющее — дескать, не унывай, товарищ, мы рядом с тобой.

Да, это были его верные и преданные друзья. Павел это знал. И, может быть, впервые он не смог сдержать волнения.

— Жаль, что мы тогда были такими маленькими! — сказал он горячо. — Мы бы помогли партизанам-лавровцам в борьбе. Коля Смирнов, Миша Чогур, Петр — все ребята могли бы вместе с партизанами выполнять боевые задания!

— И я бы в таком деле пригодилась, — заявила Аринка уверенно. — Я живу на станции и знаю всё, что на железной дороге делается. Могла бы сообщать вам тайно все секретные сведения: какие отправятся эшелоны и какие прибудут.

— Аринка на станции, а я в городе, — подхватил Вася. — Да, да… Добыв нужные сведения, я пробираюсь по ночному лесу сюда, на Зеленый остров. Мне не трудно найти дорогу по звездам. Я могу ходить в самые опасные разведки и везде пройду тихо и незаметно… — очень тихо прибавил он и замолчал, взволнованно теребя свою кепку.

И все так ясно представили, как в глухом черном лесу неслышно движется маленькая фигурка Василька, козырек его брезентовой кепки отогнут вверх, чтобы зоркие глаза разведчика видели в небе Полярную звезду.

— А я, конечно, медсестра, — сказала Женя. — Здесь, землянке, мой полевой госпиталь. И если кто-нибудь из вас тяжело ранен… Мы бы с Лидой сидели все ночи напролет, чтобы спасти вас! Правда, Лидочка?

— Правда, — сказала Лида, и в ее голосе прозвучали незнакомые твердые ноты, которых никто никогда раньше не слышал. — Правда! — повторила она еще более твердо. — Но если бы мне пришлось умирать так, как умирала Зоя Космодемьянская… Я хотела бы быть похожей на нее… Пусть враги угрожали бы смертью, требуя признаний, я сказала бы так: «Ленинцы не сдаются!».

Она встала, высоко подняв голову, и все увидели ее горящие глаза и залитые густым румянцем лицо и шею.

В наступившей тишине было слышно, как шуршит лента на бескозырке в руках Ольги Алексеевны.

И вдруг поднялся Семен. Он вскочил, волнуясь от накипавшей отваги. Он ничего не сказал, а только взмахнул в ярости палкой, как бы разрубая стальным клинком вражескую каску. От этого рывка пламя свечей взметнулось в сторону и тени ребят вдруг выросли и сблизились, словно тесно сомкнули свои ряды под дулами вражеских автоматов.

Глава четвертая Над островом развевается знамя

Место на холме у землянки, где расположился отряд, получило название «Заветный берег».

Собрав обломки разбитых ураганом белых берез, ребята выложили эту надпись полуметровыми буквами у окраины бора над старицей. Рядом вбили шест, привязали к нему красный флажок и между двумя камнями оставили подробное письмо о дальнейшем маршруте отряда.

Покончив с этим, разведчики торжественно подняли над лагерем флаг.

Весь отряд стоял в строю в положении «смирно», когда Коля и Вася привязывали к верхушке огромной сосны пионерское знамя. Высоко в небе оно развевалось на ветру. В лучах яркого солнца горели вышитые слова пионерского девиза:

К борьбе за дело Ленина — Сталина будь готов!

Когда Коля и Вася спустились вниз, они доложили Ольге Алексеевне и командиру отряда, что уровень воды на болоте резко понизился, болото обмелело и кое-где, среди огромных луж, уже виднеются зеленые перешейки.

На площадке у землянки горел костер. Каждый занялся порученным ему делом: ребята таскали дрова, воду, приводили в порядок обувь, чистили фиолетовые боровики.

Мухин развязал свой мешок и предложил попробовать его грибы, но он так растряс их в дороге, что в мешке оказалась одна труха.

Главная повариха — Лида — разбирала продукты и готовила обед. Аринка тоже вовсю хлопотала по хозяйству и оказалась просто незаменимой помощницей. Она делала всё быстро и умело. И посуду помыла, и котелки вычистила до блеска. Аринка всем нравилась: простая, скромная девочка.

Семен разделял общее мнение. Он серьезно побаивался, как бы ребята не стали вспоминать о тех недавних происшествиях, виновниками которых был он с Мухиным. Но никто об этом не говорил, даже Женя. Она не обращала на друзей никакого внимания, как будто их вовсе не было в отряде. Семену очень хотелось сделать что-нибудь такое, чтобы она, наконец, его заметила.

Думая об этом, он позвал своего друга и предложил пойти в лес, надеясь найти там «что-нибудь интересное». Но Мухин отказался. Его больше прельщала рыбная ловля в компании с Петром, который понравился ему больше других.

— Все разведчики ничего, — заметил ему на это Семен. — Хорошие ребята! И зла не помнят, что ни говори! В конце концов, вчера из-за меня весь обед был испорчен. Правда, я не виноват, — кто же знал, что сук гнилой?..

— Угу, — ответил уклончиво Мухин.

— Вот поединок с командиром я зря затеял.

— Зря, — согласился Мухин. — Я же тебя дергал…

— «Дергал»! — передразнил Семен. — Да мне хоть руки оторви, я уже не могу остановиться. Характер такой… А девчонки напрасно подумали, будто я хочу командира палкой ударить. Палка совсем для другой цели, ты же знаешь: подставил противнику под ногу, — он споткнулся, ну, легкий толчок свободной рукой в грудь — и с ног долой! Вот какой прием! Поздно теперь объяснять. А относятся ребята к нам хорошо, правда?

— Угу.

— И Ольга Алексеевна тоже…

— Ага.

— Ну иди ты, «угу-ага», на свою рыбалку! — рассердился «капитан». — Разве с тобой поговоришь серьезно!

Семен пошел в сторону. Ловкими ударами палки он срезал головки ромашек, вымещая на них свою досаду за несостоявшийся разговор. Но, отодойдя на несколько шагов, примиряюще крикнул:

— Смотри, в реку не упади, чемпион мира по плаванию!

— Ничего, — откликнулся Мухин не оборачиваясь. — Вытащат!

После обеда объявили решение командования отряда: разведчики направляются обследовать северо-западную и северо-восточную части Зеленого острова. Длина маршрута не менее двадцати километров. Отряд, экономя силы и время, на базу не возвращается. Час был дан на то, чтобы все отдохнули перед походом, привели в порядок снаряжение, обувь, сделали необходимые записи.

Миша Чогур тотчас засел за походный дневник. Павел и Коля тоже достали свои записные книжки. Вася бродил по окраине леса, внося поправки в топографический план. Девочки с Ольгой Алексеевной занялись шитьем и вязаньем, сидя у потухавшего костра. Оттуда часто доносился веселый смех.

Мухин и Петр сидели у старицы с удочками, но рыба не клевала.

Неожиданно они увидели, как легкое течение приближает к ним какой-то темный предмет: бревно или низкую лодку. Вскоре оказалось, что это простой, темный от смолы, рыбачий челнок.

— Скорей сюда! — начал сзывать разведчиков Петр, взбежав на вершину холма. Он уже увидел, что челнок пуст, в нем нет даже весел. На дне валялось что-то вроде черпака.

— Эй-эй! — истошно завопил Мухин. — Челнок плывет! Челнок!

Все сбежались.

Петр уже раздевался, торопливо говоря:

— Ольга Алексеевна, разрешите я его достану. Он очень нужен для обратной переправы.

— Верно, нам повезло, — заметила Ольга Алексеевна: — не надо будет строить плот. Доставай. Только не один — с Колей и Павлом.

Она знала, что все они превосходно плавают.

— Позвольте мне, — вертелся перед ней в одних трусах Семен. Никто не заметил, когда он успел так быстро раздеться. — Я лучший пловец в школе! Рекордсмен! Плаваю любыми стилями!.. — горячо убеждал Семен, делая движения руками, как будто он уже находился в воде.

— Троих вполне хватит, Сеня!

— Эх! — повернулся в сердцах Семен. — Не дают ни одного ответственного поручения. Не могу развернуться! Затирают!

Пловцы были уже в реке и настигали челн. Обошли его по течению.

Петр и Коля схватились руками за правый борт, удерживая челнок в равновесии, чтобы дать возможность Павлу влезть в него. Павел с другого борта подтянулся на руках и тотчас оказался в утлом суденышке. Орудуя черпаком, как веслом, направил челнок к берегу, и вскоре он ткнулся носом в мягкий песчаный откос.

— Превосходная находка! — сказала Ольга Алексеевна. — Вытащите его полностью на берег.

— Не надо, — заметил Вася. — Он нам пригодится через полчаса.

Вася объяснил, что он только что делал «легкую рекогносцировочку» и обнаружил небольшую протоку. Если через нее переправиться на челноке, то можно сэкономить время, которое ушло бы на поиски брода. В подтверждение своих слов Вася показал набросанный наспех план.

Ольга Алексеевна, улыбаясь, посмотрела на следопыта, думая о том, что когда все отдыхали, он неустанно бродил, исследуя начало будущей трассы.

— Большое спасибо, Василек! — сказала она ласково и велела оставить челнок просто на приколе. — А вам, — обратилась она к Семену и Мухину, — дается ответственное поручение — сторожить наши «плавучие средства», пока мы соберемся.

Два друга остались у челнока.

— Подумаешь! Ответственное поручение! — стал ворчать Семен. — Караулить какое-то старое корыто! Ладно, ты, Муха, сиди, а я пройдусь по бережку. — Семену не терпелось найти что-нибудь такое, что удивило бы весь отряд. Втайне «капитан» мечтал, конечно, о дубовой роще и полевой сумке Горбаченко.

— Нельзя же, — запротестовал Мухин. — Приказано сторожить.

— А ну его к бесу! Куда он денется! И Семен скрылся в лесу.

Когда через полчаса разведчики, не докричавшись Мухина и Семена, спустились к берегу, — они увидели, что челнока нигде нет… А Мухин, уютно устроившись под кустом, безмятежно спит на мягком песочке.

— Ой! Товарищи! — всплеснула Женя в отчаянии руками. — Это что же за люди такие! Честное пионерское, я этого противного толстяка-соню сейчас в воду спихну!

Мухина разбудили. Но он только виновато хлопал глазами и не мог объяснить, куда ушел Семен.

Все были возмущены. Но особенно негодовала Женя. Она с укором заметила Павлу:

— Не знаю, Павлуша, что ты нашел в них хорошего. Если бы не твое решающее слово, то обоих бы этих голубчиков не взяли в поход. А теперь, пожалуйста, мучайся! Где еще этот несчастный капитаннще! Жди его!

Павлу и без того было неприятно. Ведь он действительно поручился за них перед вожатой. В Семена он почему-то верил. Правда, ему многое не нравилось в «капитане»: его хвастовство и самоуверенность, желание всюду показать, что он самый храбрый, сильный и умный. Но в то же время Павел не мог отделаться от чувства симпатии к этому «разболтанному» мальчишке, как он про себя называл Семена. В «капитане» было много и хороших черт Павел понимал его горячее стремление совершить что-то большое и настоящее.

Ребята разбрелись по окраине бора. Кричали на разные голоса «ау», звали Семена.

Первой его встретила Женя. Именно ее-то он и хотел удивить чем-нибудь необычным. Потом Женя долго не могла без смеха вспомнить, какой таинственно-серьезный вид был у «капитана», когда он сообщил ей о своем «открытии».

Крадучись, как будто за ним кто-то следил, Семен быстро шел по лесу.

Женя накинулась на него с упреками, но он, не обращая внимания на ее слова, таинственно зашептал:

— Женя! Я нашел что-то очень важное…

Руки у него были спрятаны за спиной. По-видимому, это «очень важное» находилось там.

— Что такое? — сердилась Женя. — Скажи лучше, как ты смел оставить челнок, когда Ольга Алексеевна приказала тебе стеречь его. Это нахальство! Тебя ждут целый час! Ждут! Что ты за важная такая персона!

— Тсс! Женя… — приложил он палец к губам. — Здесь, в лесу, находятся какие-то люди… Они прячутся на острове. Да, да… Я нашел следы их пребывания. Необычайное открытие!

Он высвободил из-за спины руку и показал сухую ветку ели, на которую были нанизаны шляпки провяленных грибов.

Женя недовольно посмотрела на ветку и, уже не в силах скрыть презрительной насмешки, сказала:

— Ты обокрал белку!

— Какую белку? — спросил в недоумении Семен.

— Самую обыкновенную… с пушистым хвостом, серую зимой и рыжую летом.

— Да при чем здесь белка, — еще более таинственно зашептал Семен. — Я тебе говорю, что на острове скрываются неизвестные. Они не могут показаться в городе и живут здесь, питаясь сушеными грибами.

— Следопыт! — фыркнула Женя. — Это белка сушит грибы, заготовляя их на зиму.

— Ну, знаешь, — сказал Семен раздраженным тоном, — мне неинтересно слушать твои сказки: я не маленький.

Он побежал навстречу ребятам и с увлечением стал говорить о своих предположениях, показывая ветку, но разведчики угрюмо молчали, не глядя на него. Только Миша Чогур неохотно процедил, что белка действительно занимается грибным промыслом, заготовляя себе на зиму корм.

Мухин, узнав об этом, пожал плечами и отозвал Семена в сторону:

— Им сейчас, капитан, не до твоих грибов. Вообще с этими грибами всё какая-то ерунда получается! Не везет! Из-за них все неприятности! Челнок-то — тю-тю! — присвистнул он, и добавил: — Ты бы лучше белок за хвосты наловил. Было бы чем отговориться. Ага?

— Я вот тебе дам «ага»! — сказал Семен, крайне раздосадованный неудачей.

Так первое «открытие» не принесло ему славы разведчика. Но он не терял надежды и терпеливо выслушал замечание Ольги Алексеевны. Она предупредила его:

— Еще один подобный случай, Семен, и я пожертвую половину дня на то, чтобы Вася Брызгалов переправил тебя на ту сторону и вывел на дорогу в город.

Разговор с командиром был не менее серьезен:

— Ты просто подвел меня, — строго сказал Павел. — Я поручился за тебя словом пионера, а ты… Ты ушел с поста! Это недопустимо!

Семен смущенно смотрел на командира.

И вдруг всё значение слов Павла дошло до его сознания. Он сдернул с головы панаму, яростно швырнул ее на землю и горячо проговорил:

— Клянусь, командир, что это было в последний раз! Честное слово! Дайте мне любое героическое задание — я его выполню! Не будь я Семен Быстров!..

Вид у него был такой комично-торжественный, что Павел уже не мог сердиться и поспешно сказал:

— Ну, хорошо, хорошо. Вставай на свое место. Мы отправляемся…

Вася и Коля вновь влезли на сосну. Они бережно сняли знамя и надели на него походный чехол.

Ольга Алексеевна оглядела строй, проверила, удобно ли пригнано на ребятах походное снаряжение, чтобы рюкзаки не натирали плечи и спины, а саперная лопатка и топорик не колотили бы в дороге по бедру.

— Итак, — сказала она, — перед нами теперь стоит главная задача: найти дубовую рощу. И мы ее найдем! В добрый путь, ребята! Петруша, запевай песню!

— Есть, запевать песню! — ответил Петр.

Он дождался команды и, когда отряд двинулся вперед, запел в такт шагам:

Отцы о свободе и счастье мечтали, За это сражаясь не раз. В борьбе создавали и Ленин и Сталин Отечество наше для нас.

Отряд прошел по холму, обогнул землянку и скрылся в густом Синьковском бору.

Глава пятая Отряд идет на север

Разведчики, стараясь обследовать возможно большую территорию, разбились на две группы. Разделив весь маршрут на двухкилометровые участки, ребята расходились в разные стороны: одна группа — на северо-восток, другая — на северо-запад. Пройдя километр, шли на сближение и перекрещивались; теперь та группа, которая шла на северо-восток, направлялась уже на северо-запад. Так обе группы просматривали всё, что лежало внутри «клещей».

Расположенный на возвышенности, Синьковский бор представлял собой смесь густых живописных перелесков с лужайками, заросшими травой и цветами, по которым никогда не гуляла коса. Группы елей, берез, орешника или уже красневшей рябины возвышались, как маленькие островки, над этими цветочными озерами.

Красота леса, пение птиц и освеженный дождями воздух наполнили ребят такой веселой энергией, что даже Мухин улыбался, подражал крику птиц, пел и размахивал палкой, как заправский турист.

Ольга Алексеевна вела группу, в которую входили Аринка, Лида, Мухин и Миша Чогур. Разведчиком шел Коля Смирнов. Женя, Семен, Петр и следопыт Вася находились в группе Павла.

Уже к трем часам обе группы вышли на северную окраину бора и увидели серебристую ленту реки Песчаны.

Впереди была гладкая болотная равнина, покрытая скудной растительностью с причудливо изогнутыми стволами плакучих ив по краям. Вдалеке виднелся голубовато-зеленый, как лед, простор Леденецкого озера, омывающего пустынные и печальные берега.

— Как вы думаете, Ольга Алексеевна, — спросила Лида, — где тут могут расти дубы?

— Я думаю, поближе к центру острова. Дуб любит надежную охрану. Но эта охрана не должна закрывать от него небесные просторы. Про дуб говорят так: «Он любит расти в шубе, но с непокрытой головой».

Ольге Алексеевне хотелось познакомиться с характером местности, которая оставалась в стороне от пути отряда. Позвав Васю, она пошла вдоль северной окраины.

Ребята продолжали начатый разговор:

— Если дубы и растут здесь, в бору, — сказал Миша Чогур, — то я уверен, что найти их можно только на южной, стороне.

— Почему? — спросил Павел.

— Когда мы были еще на той стороне болота и зарисовывали очертания Зеленого острова, я видел два береговых отвала: они имеют вид чернозема, а здесь песок да суглинок.

Мухин давно прислушивался к разговору и всё порывался что-то сказать. Теперь, воспользовавшись паузой, он спросил:

— Зачем же мы тогда ходим здесь?

— Затем, Мухин, — ответила Женя, — что нам всё интересно. А тебе нет? Почему ты с нами пошел? Отправлялся бы домой!

— Нет, я… очень даже… — начал оправдываться Мухин.

— Он просто устал, — объяснила Лида. — Не привык много ходить.

— Лентяй — и всё! — сказала Женя, надув губы. — Любит поесть да поспать — больше ничего. Дрыхнет, как сурок, и ночью и днем. Он, наверно, и на уроках клюет носом. Ну, конечно! Кислятина какая-то, а не человек! Вот чудище…

Протестующие голоса ребят остановили ее. А Павел строго сказал:

— Я прошу тебя быть повежливее, Евгения Марютина! Твое счастье, что не слышит Ольга Алексеевна. Как командир отряда, делаю тебе строгое замечание.

Но Женя и сама признала, что сказала лишнее:

— Извини, Мухин! Я не хотела тебя обидеть! У меня, знаешь, язык такой… — Она немного помолчала и уже совсем безобидным тоном добавила: — Но ты, верно, Мухин, как простокваша.

Странное дело, Юра весело улыбался. Павел махнул рукой: видно, они друг на друга не обижаются.

— Ну что ж, — сказал Мухин, — простокваша ведь вкусная.

— А вот ты невкусный, Мухин, — понимаешь?.. — сказала Женя. — Тебе всё неинтересно. Ты вялый какой-то, и всего боишься. Вот видишь, — два кулика на болоте гуляют? Смотри не испугайся.

— Какие кулики? Где? — оживился Мухин. — Я давно собираюсь кого-нибудь подстрелить из рогатки.

Он вытащил из кармана рогатку, горсть камней, с которыми, видно, никогда не расставался, и побежал к болоту.

Ребята рассмеялись.

Семен стоял в стороне и не вмешивался в разговор, хотя отлично всё слышал. Он был очень доволен, что Павел вступился за его друга, но сам был на стороне Жени. Его друг был действительно «простоквашей». Семен начал понимать это со вчерашнего дня.

Глава шестая С кем беседовал Юрий Мухин

Лида и Аринка нарезали тонкими ломтиками хлеб и делали бутерброды с сыром.

Костер уже давно горел, но чай поставить нельзя было. Петр и Коля ушли за водой и еще не вернулись.

— Где же это наши водоносы? — удивлялась Лида. — Кругом — реки и озёра, а у нас с тобой, Аринушка, нет воды.

Наконец рядом раздался басовитый голос Петра. Подошел и Коля, держа за крылья маленькую бабочку.

— Ну, специалистка, — сказал он Лиде, — как это называется?

— Обыкновенная листовёртка!

— И всё?

— А что же еще?

— Эх, Лида, Лида, — покачал головой Коля. — Вот Миша Чогур обрадовался бы! Ну догадайся, я тебя прошу!

Аринка тоже посмотрела на бабочку и сказала, что ее личинки свертывают листья в трубочки:

— Я это часто видела на деревьях.

— Правильно, Аринка! — воскликнул Коля. — Идем дальше, девочки… Какие листья больше всего страда от этого вредителя?

— А! — понимающе сказала Лида. — Ты, наверно, хочешь сказать, что дубовый лист они любят больше всего? Ничего, Коленька, там, где нет дубовых, они пользуются любыми листьями, даже ольховыми.

— Может быть, Лида, ты и права, но Миша придерживается другого мнения.

Миша Чогур в это время ходил невдалеке, пополняя свою коллекцию насекомых — вредителей леса. Вдруг он услышал голос Юры Мухина и, обернувшись, увидел, что «великий снайпер» лежит на боку под кустом малины и обрывает ягоды, приговаривая:

— Проваливай, проваливай! Нечего тебе здесь делать! Иди своей дорогой!

Миша Чогур заинтересовался: с кем это Мухин ведет беседу, когда рядом с ним никого нет? Не кусту же малины он говорит: «Проваливай, проваливай!»?

Приглядевшись, Миша увидел рядом с Мухиным гадюку. Она свернулась в упругое, пружинистое кольцо, высоко подняла свою плоскую треугольную голову и плавно раскачивала ее у обнаженной до колен ноги любителя ягод.

Быстрым ударом палки Миша мгновенно оглушил змею и, не давая ей опомниться, стал бить ее по голове. Мухин испуганно вскочил. Увидев, что Чогур бросает змею в муравейник, удивился:

— Зачем ты убил ужа?

— Это гадюка! — сказал Чогур, наблюдая, как корчится, извиваясь, чешуйчатое тело змеи, облепленное тысячами муравьев.

— Гадюка? — спросил побледневший Мухин и выронил ягоды.

— Ну слушай, адъютант, тебе же объясняли. Какой ты рассеянный и ненаблюдательный! Подойди сюда поближе…

Миша поддел палкой змею и протянул Мухину. Но Мухин не слушал объяснений. Он торопливо оглядывал свои руки и ноги.

— Она не ужалила меня? Как ты думаешь, а? Не ужалила?

— Ты бы это почувствовал, — сказал Миша. — В лесу, милый мой, надо быть осторожным! Укус гадюки очень опасен…

Теперь Мухину казалось, что он ужален во всех местах. На животе и в самом деле что-то жгло. Он поднял рубашку, взглянул и обмер: около пупка, вздув бугорком кожу и впиваясь в нее, лезло внутрь что-то с коротким хвостиком.

— Помогите! — заорал Мухин. — Во мне сидит змея! Спасите!

Встревоженный его криком, Чогур пытался узнать, в чем дело, но не мог. Мухин носился вокруг куста, выставив живот и держа обеими руками поднятую вверх рубашку.

На крик сбежался весь отряд.

Ольга Алексеевна живо поймала Мухина и, крепко взяв его за руку, взглянула на живот:

— Спокойно, Юра, спокойно. Без паники… Это клещ, сейчас мы его вытащим!

— Скорей! — умолял Мухин. — Он влезет мне в кишки!

— Никуда он не влезет, — успокаивала Ольга Алексеевна. — Ты лежал на траве, да? Тут рядом болото. Это и с нами частенько случается. Сейчас Женя произведет операцию.

— Будет резать? Это очень больно?.. — простонал Мухин.

— Да перестань ты, Юра, в самом деле! — рассердилась Ольга Алексеевна. — Ну как тебе не стыдно! Хоть бы девочек постеснялся!

Женя уже держала наготове пинцет, обтирая его смоченной в спирте ваткой.

— Ну, укушенный, не вертись! — сказала она и захватила двумя пальцами левой руки бугорок, из которого торчала наружу половина клеща.

Мухин дернулся, как от ожога.

— Так, — сказала Женя. — Обыкновенный болотный клещ на простокваше.

— Что, что? — спросила удивленная Ольга Алексеевна. — На какой простокваше?

Ребята не удержались и прыснули. Операция, сделанная умелыми руками, была быстро закончена: клещ без остатка вытащен. Женя, помазав йодом живот, хлопнула по нему рукой и сказала:

— Можете одеваться, больной!

Счастливый Мухин, поблагодарив Женю, побежал вместе со всеми пить чай.

— И откуда только берутся такие кровожадные твари? — говорил он Чогуру.

Немного спустя подошел к костру и Семен. Он опять блуждал по лесу в тайной надежде найти хоть один дуб.

Мухин сразу принялся рассказывать другу про свои приключения, но Семен его не слушал.

— А я видел сову! — сказал он. — Торчала из дупла, сонная.

— Неясыть? — спросила Женя.

— Чего, чего? — переспросил Семен.

Но Женя уже расспрашивала Ольгу Алексеевну: верно ли, что сова-неясыть легко приручается? Получив утвердительный ответ, Женя вздохнула:

— Эх, если бы мне поймать такую сову!

Семен как-то странно посмотрел на нее, но ничего не сказал, а после, перед самым сбором в дорогу, отозвал в сторонку Мишу Чогура и стал расспрашивать, что за птица сова-неясыть, где обитает, какие у нее повадки. Все ответы «бесстрашный капитан» торопливо записывал в свой «дневник увлекательных дел». Не упустил и такие детали, как «весьма скудная подстилка в дупле — гнилушка, шерсть, перья и т. п.», и то, что «птенцов родители кормят чуть ли не до конца июля». Записывая всё это, он озабоченно поглядывал на Чогура и очень боялся, что тот спросит: «Зачем это тебе?».

Но Миша не спросил. «Профессор» Чогур всегда охотно делился своими знаниями, еще охотнее приобретал их. Он был любознателен, но не любопытен.

Глава седьмая Между двух берез

Пройдя около четырех километров на юг, вдоль восточной окраины острова, обе группы разведчиков встретились и повернули к центру бора. Вновь, отделенные одна от другой живописными перелесками, пошли цветистые поляны, словно альпийские луга, раскинутые в предгорьях.

Путь лежал через холмы, иногда довольно крутые и высокие. Только пройдет отряд какую-нибудь рощицу, взберется на холм, а роща уже под ногами, в глубокой впадине, — кажется, можно рукой дотянуться до верхушек стройного мачтового леса.

Тяжело и грузно взлетают лесные птицы. Зайцы появляются на полянах. Присядет зайчишка, — уши торчком; не успеешь сказать и слова, как он уже прыг — и исчез, словно утонул в высокой траве. Красноголовые дятлы стучат по гулким сосновым стволам.

— Хорошо работают, молодцы! Слышишь? — говорил Мухину идущий позади него Чогур. — Это они жуков-короедов выколачивают. Хочешь посмотреть на жуков?

Миша прибавил шагу и на ходу передал Мухину коробочку:

— Те, которые в бумажке, губят еловые леса. Самый мощный враг короедов, — добавил Чогур, — это верблюдка. Она тоже есть в коробочке.

— Это которая с крупными крыльями, а сама малюсенькая? — отозвался Мухин.

— Вот-вот!

У большой поляны Ольга Алексеевна остановила свою группу.

— Надо подождать наших, — сказала она. — У них дорога была труднее, подъем. Ау!

И сразу же из-за деревьев откликнулся Вася:

— Мы здесь!

— Нашли что-нибудь?

— Нет, а вы?

— Мы вас поджидаем!

Снова неудача. В который раз встречались две группы в лесу, не принося друг другу ожидаемых известий! Может, на острове и нет никакой дубовой рощи?

Справа показалась группа Павла. Ребята немного запыхались, взяв приступом большой подъем, в то время как группа Ольги Алексеевны обходила высоту низом.

— Хотите передохнуть? — спросила Ольга Алексеевна.

— Кто устал, богатыри? — в свою очередь обратился Павел к своим ребятам.

Те ответили, что стремятся только вперед.

— Тогда счастливый путь!

— До свиданья!

Группы уже готовы были разойтись, но в это время Вася навел бинокль на большую полянку и, остановив отряд, передал бинокль Ольге Алексеевне. Она посмотрела и сказала:

— Надо зайти!

Ребята, сбив строй, пошли прямо по высокой траве.

В глубоком покое среди зеленых рощ и перелесков цвела поляна. В центре ее, между двумя березами, был насыпан могильный холмик. Под ним лежал павший смертью храбрых герой-партизан.

Разведчики постояли несколько минут молча, сняв шапки. Потом сбросили рюкзаки, отстегнули саперные лопатки и стали резать свежий дерн, выкладывая могилу аккуратными плитками. Вася достал из своего ранца несмываемый белый карандаш, и вновь ожила на железной дощечке потускневшая надпись… Девочки собрали букеты полевых цветов и украсили ими могилу.

Место, где покоился герой-партизан, было занесено на карты и топографические планы.

Павел выстроил отряд.

Развернутое пионерское знамя склонилось над могилой, и Ольга Алексеевна, выйдя вперед, подняла руку, как в торжественной клятве.

— Дорогой герой-партизан! — сказала она. — Ты боролся за наше счастье и отдал свою жизнь, но, умирая, ты знал, что Красное знамя непобедимо. Юные ленинцы! Где бы ни находился каждый из вас — на земле или в невидимых далях неба, на борту корабля или в безводной пустыне, — пусть никогда не ослабнет ваша воля в борьбе за наше общее дело! Смело несите вперед непобедимое знамя Ленина — Сталина! Вечная слава герою!

Глава восьмая Лагерь лесного озера

До шести часов вечера обе группы отряда исследовали всю северную часть острова и вышли к его центру. Но и тут не было дубовой рощи. Проходив еще с полчаса по окрестностям в поисках воды, разведчики набрели на маленькое лесное озеро. Здесь, на желтой песчаной отмели, и раскинули лагерь.

За день все так устали, что были рады остановке. Ребята стянули с разгоряченных ног обувь и повалились у воды.

— Ну, охотничек, где же твоя дубовая роща? — только и смогла сказать Женя.

Мухин, словно в ответ на это, так громко и печально вздохнул, что все дружно расхохотались. Ребята не могли больше лежать спокойно, стали валяться по песку, бросать друг в друга сосновыми шишками. Когда же Ольга Алексеевна встала, живо вскочили и пошли шлепать босыми ногами по песчаной отмели, вглядываясь в чистую, прозрачную воду.

— Уютное местечко, — сказала Женя. — Хорошо бы построить здесь дом и выезжать на всё лето в лагерь!

— Тебе так понравилось? — спросила Ольга Алексеевна, крепко обнимая Женю. Прихватив Лиду и Аринку, они пошли вчетвером по берегу, с удовольствием ступая босыми ногами по упругому сырому песку.

Павел, Коля и Вася Брызгалов выбирали место для шатров. Семен, заинтересованный, бродил за ними следом. Петр срезал длинный ивовый прут и стал привязывать к нему леску.

— Интересно, — сказал он, ни к кому не обращаясь, — какой здесь клёв?

Мухин лежал неподвижно под сосной. При слове «клёв» он поднял голову и, увидев в руках у Петра рыболовные принадлежности, сразу встал. С непривычки от долгой ходьбы у него ныло всё тело, но страсть рыболова взяла верх над усталостью.

Приподнимая сырой валежник, рыболовы стали искать червей. Однако к великому сожалению обоих, ловить им не пришлось. Отряду было приказано построить три шатра: два для мальчиков и один для Ольги Алексеевны и девочек.

Привычное дело закончили быстро. Полы в шатрах покрыли толстым слоем травы, положенной на настил из березовых веников и веток ольхи.

Потом все пошли купаться. Это было одним из самых больших удовольствий. Плеск воды, смех, веселые шутки и возгласы не умолкали. Ребята хорошо плавали. Ольга Алексеевна предоставила им полную свободу, попросив Павлушу, Колю и Петра приглядывать, на всякий случай, за новичками. Вот тут и обнаружилось, что Мухин не умеет плавать. Он стоял в сторонке по колено в озере и поплескивал на себя водичкой.

— Надо научить его плавать, — решили ребята. — Но как только Мухин услышал об этом, он со всех ног бросился к Павлу. Заикаясь от волнения, Юрий стал просить командира заступиться. На этот раз Павел не поддержал его:

— Перестань, Юра! Надо научиться плавать. Это не так уж трудно! Идем, я тебе покажу.

Подоспели ребята. Мухин отчаянно отбивался и так истошно звал Ольгу Алексеевну, что она приплыла с другого берега. Узнав, в чем дело, она тоже стала убеждать его:

— Видишь ли, Юра, ты уже не маленький и твои страхи просто смешны. Есть ребята, которые живут вдали от всяких озер, рек и морей, тут уж ничего не поделаешь, — негде учиться. А у нас ведь три реки. Ты должен вернуться в город пловцом! Иди в воду. Ребята тебя научат…

— Ольга Алексеевна… — начал просительно Мухин.

— Иди, иди, Юра!

Мухин глубоко вздохнул и посмотрел на «учителей» с таким видом, словно хотел сказать: «Ну, что же, — сила на вашей стороне!».

— Смелей, Муха! — подбодрил его Семен.

— Эх, была не была! — вдруг решился Мухин и, для чего-то поплевав на руки, пошел в воду.

Удовлетворенные «учителя» сопровождали его, заботливо охраняя с двух сторон.

Женя приплыла «на представление» и, сразу же вернувшись к девочкам, сказала:

— Скорей жёлуди вырастут на сосне, а курица станет перелетной птицей, чем Мухин научится плавать.

Но она недооценила его способностей. Мухин проявил вдруг упорство и решимость. Он поднимал фонтаны брызг, отчаянно колотил по воде руками и ногами. Измучил своих учителей, но к концу урока, который продолжался больше часа, сам, без поддержки, продержался на воде несколько секунд.

Семен поздравил друга с успехом. Мухин наглотался воды, в ушах у него шумело, но он уже осмелел. Держаться на воде ему понравилось, и он стал требовать, чтобы ученье продолжали. Пришлось ретивого ученика выводить из воды чуть ли не силой.

Павел объявил ребятам расписание дежурств и пароль: «Зеленый остров — наш!».

На вечернее дежурство назначили и новичков. Им рассказали, что они обязаны нести охрану лагеря и, в случае необходимости, немедленно известить Ольгу Алексеевну, командира или его заместителя — Колю Смирнова. Человек, который не знает пароля, на территорию лагеря не допускается.

Местность на двести метров в окружности, включая берег озера, шатры и часть леса, входила в запретную зону.

Когда Ольга Алексеевна, Павел и Вася ушли на поиски подходящего места для передачи «светового письма», Мухин, очень гордый своим новым положением дежурного, вступил на вахту.

Недоразумение произошло сразу же.

Подтаскивая к костру топливо, Семен вышел за пределы лагеря. Когда он возвращался обратно с большой вязанкой хвороста, его остановил Мухин.

— Пароль? — спросил дежурный, загораживая дорогу.

— «Жил-был у бабушки серенький козлик!» — сказал Семен. — Пусти, адъютант! Мне некогда!

— Пароль? — повторил Мухин еще более настойчиво и уперся в грудь приятеля своей сторожевой палкой.

Видя, что дежурный строго выполняет свои обязанности и шуткой тут не отделаешься, Семен переложил хворост на другое плечо и, немного подумав, сказал:

— Наш Зеленый остров.

— Назад! — закричал Мухин.

Семен бросил вязанку на землю:

— Ты меня пропустишь или нет?

— Пароль?

— Затвердил, как попугай: «пароль, пароль!». Я же тебе сказал!

— Не тот!

— Ах, не тот! Хорошо, я тебе сейчас скажу тот!

Семен выдернул из земли маленькую сухостойную елочку. Корни ее, как щупальца осьминога, расходились в разные стороны. Зацепив ими Мухина за ногу, он готов был уже повторить прием, который ему не удался в поединке с Павлом, и спросил:

— Ну, как?

— Всё равно не пущу! — упрямо твердил Мухин, стараясь высвободить ногу.

— Вот поставили пень на дороге! — Семен даже плюнул в раздражении. — Хорошо! — сказал он, пускаясь на хитрость. — Я вот только подброшу вязанку к костру, потому что там всё прогорает, и скажу тебе точно.

— Назад! — заголосил Мухин.

На крик прибежал Коля. Он дал разрешение пропустить Семена, но сделал ему замечание:

— Пароль надо помнить точно: «Зеленый остров — наш!».

Глава девятая Световое письмо

Наступала вторая ночь похода, а ребятам так и не удалось посидеть у костра. В первую ночь гроза загнала всех в помещение, а сегодня пришли поздно. Пока строили шатры, купались, запасали на всю ночь дрова, уже и вечер наступил. В густом лесу темнеть начинает рано.

Ольга Алексеевна, Вася и Павел вернулись в сумерках. Примерно в километре от лагеря они обнаружили возвышенность. Все леса на западе лежали ниже ее, и в бинокль был виден город, освещенный лучами заходящего солнца. На самой вершине этого высокого холма росло несколько сосен. Особенно удобной оказалась сосна с раздвоенным стволом. С нее можно было без всяких помех «послать» световое письмо.

Ольга Алексеевна решила сегодня немного нарушить установленный режим дня и доставить ребятам удовольствие. Они ждали, что сейчас прозвучит горн, потом Ольга Алексеевна, подгоняя любителей поболтать, хлопнет в ладоши и крикнет: «Спать! Спать!», но вместо этого старшая пионервожатая сказала:

— Ребята! Мы ляжем на два часа позже обычного. Я приглашаю вас пойти со мной на передачу светового письма.

Что тут началось! Девочки бросились обнимать и целовать Ольгу Алексеевну. Мальчики от радости стали прыгать через костер, тормошить и толкать друг друга. Поднялся невероятный шум.

Ольга Алексеевна смеялась, радуясь их бурному веселью.

— Но… — сказала она, — у нас есть «но», ребята! Кто-то должен остаться в лагере дежурным. Не тащить же нам с собой все вещи. Мы устали…

Услышав это, Мухин тотчас спрятался за дерево. Как бы его не оставили! Одно дело — дежурить, когда лагерь полон людей, а другое — остаться в темном, страшном лесу.

Павел дал команду пионерам построиться и сам встал на правом фланге.

Семен и Аринка хотели встать в общий строй, но Ольга Алексеевна остановила их:

— Вы на меня не обижайтесь! Я знаю, что вы смелые и сознательные ребята, но сейчас мне нужны опытные туристы, которые хорошо знают все наши походные порядки.

Семен, помрачнев, отошел в сторону.

— Кто хочет пойти на передачу светового письма? — спросила Ольга Алексеевна. — Шаг вперед!

Шеренга в семь человек шагнула вперед.

Семен снова оживился. Он подумал, что Ольга Алексеевна рассердится на ребят за такую несознательность, и тогда вперед выйдет он, Семен, и как бы невзначай скажет:

«Пожалуйста, идите все. А я останусь в лесу и стану один сторожить имущество. Я ничего не боюсь! На то я и Семен Быстрое — бесстрашный капитан!»

Он обрадовался тому, что это может произойти, и с надеждой взглянул на Ольгу Алексеевну, но на ее обычно спокойном и веселом лице не появилось и тени смущения, досады или недовольства.

— Понятно, — сказала она. — А кто из вас, ребята, может остаться в лагере? Нужны два добровольца. Шаг вперед.

Шеренга снова дружно сделала шаг вперед.

— Вот это да! — воскликнул Семен и в восхищении взъерошил волосы. — Ты что-нибудь понимаешь, Муха?

— Еще бы, — сказал тот смущенно и вышел из-за дерева. — Когда вызывают добровольцев, стыдно оставаться на месте.

Дежурными Ольга Алексеевна назначила Петра и Мишу Чогура.

Через полчаса отряд сигнальщиков, освещая дорогу карманными фонариками, уже пробирался по лесу и скоро вышел к раздвоенной сосне.

Коля и Павел влезли на один из стволов и удобно устроились на его толстых ветвях. Затем спустили канатик, по которому им были поданы наверх автомобильный фонарь с аккумуляторами. Аппаратуру стали прочно укреплять на дереве. Вася со второго ствола всё время подсвечивал двумя фонариками. Внизу, в густой темноте, раздавались голоса:

— Сеня! Ты где? Я самого себя не вижу!

— Рядом, Муха!

— Ребята! — позвала Ольга Алексеевна. — Обойдите сосну, и вы увидите город!

Голоса в темноте живо откликнулись:

— Где, где? Куда идти? Ничего не видно!

— Сюда, — позвала Женя. — Я уже вижу.

— Ой, сколько огоньков! — воскликнула Лида. — Как красиво!

Аринка пыталась разыскать свой железнодорожный поселок. Мухин очень волновался:

— Где мой дом? Я живу рядом с клубом… Сеня, пропал мой дом!

— Вот человек, — сказала Женя, — ну как тут в такой дали по огонькам можно найти свой дом?

— Можно, можно! — убежденно твердил Мухин. — У нас в комнате синий абажур.

Ребята засмеялись:

— Ну вот и не найдешь!

— Почему?

— Потому что синий цвет поглощается в темноте.

Сверху позвали Ольгу Алексеевну. Вася посветил фонариком, и она очень ловко и быстро влезла на ствол. В руках у нее белела бумажка, на которой была записана вся передача. Осветив бумажку и взглянув на часы, Ольга Алексеевна прокричала вниз:

— Ребята! Нужна полная тишина! Коля! Передай в город условный сигнал. Пусть там приготовятся.

— Есть, передать сигнал!

В густой темноте ярко вспыхнул сильный фонарь. Большой луч света, как прожектор, протянулся к западу и сразу же погас. Потом он зажегся еще несколько раз.

— Хватит! — сказала Ольга Алексеевна. Минут пять молча ждали в темноте.

И вот далеко на западе, чередуясь друг с другом, часто замелькали огоньки: зеленый и красный.

— Школа сообщает, что видит нас, — перевел Коля.

— Ура! Школа видит! — зашумели ребята. — Добрый вечер! Привет всем!

— Ти-ши-на! — захлопала Ольга Алексеевна в ладоши. — Начинаем передачу.

И стала диктовать осветителям:

— Внимание! Внимание! Говорит Зеленый остров! Говорит Зеленый остров!

Коля повторял за ней слова, включая и выключая фонарь. Короткая вспышка света — точка; погорит подольше фонарь — тире. Так, буква за буквой, слово за словом, полетело через холмы, долины и лесные чащи световое письмо.

Ольга Алексеевна диктовала:

«Отряд пионеров-разведчиков четвертой школы-десятилетки находится на Зеленом острове. Стоим лагерем в расположении лесного озера, на юго-востоке Синьковского бора, в одном километре от его центра.

Все здоровы!

В первый день похода перед грозой встретили в лесу двух мальчиков и девочку. Передаем фамилии: Мухин Юрий и Быстров Семен. Советская, двадцать четыре, ученики второй заводской школы. Девочка — Аринка Белова. Вокзальный переулок, один — ученица железнодорожной школы. Все трое здоровы. Взяты отрядом в поход. Вернутся в город вместе с нами, двадцать седьмого, в четверг, вечером. Сообщите родителям.

С пионерским приветом!

Старшая пионервожатая — Ольга Алексеевна. Командир группы — Павел Кантышев».

Передача продолжалась около часа. Наконец фонарь мигнул в последний раз, — и наступила долгая темнота.

— Передал, — сказал Коля.

— Это всё? — спросил Семен Лиду.

— Нет еще, — ответила она. — Сейчас будет ответ.

— Какой ответ? — заинтересовался Мухин. — Увидишь!

Несколько минут помолчали, ожидая. И вдруг высоко над всеми городскими огоньками в темное небо, взлетела зеленая ракета.

— Вот это и есть ответ! — сказала Лида. — Ребята приняли нашу телеграмму и пустили зеленую ракету в знак того, что всё поняли и сделают, как нужно. А уж они сделают, будьте спокойны!

Придя в лагерь, ребята сразу легли спать.

У всех теперь была одна мечта и одна надежда — найти дубовую рощу! «Что-то будет завтра!» — думали разведчики. С этой мыслью они и уснули.

Но Семен долго не мог заснуть, всё ворочался и думал. В чем дело? Почему у него до сих пор не было интересных друзей? В школе, где он учился прежде, ребята тоже занимались какими-то делами, часто оставались после занятий, что-то строили, мастерили, изобретали. Ходили в походы. Почему это его не интересовало? Теперь, пожалуй, в новой школе он на всё это посмотрит иначе. Семену всё больше нравились ребята-разведчики, с которыми неожиданный случай свел его в лесу. Нравилась Ольга Алексеевна. Увлекали дела отряда.

Под впечатлением событий, которые произошли за то время, когда он пошел с отрядом в поход, как-то потускнели его «увлекательные дела». Недавно он гордился ими, а теперь они казались какими-то мелкими и ненужными. Дневник по-прежнему лежал в его кармане, но не хотелось туда даже заглядывать. «Дрянь и чепуху какую-то писали! — подумал Семен. — Ерундой занимались, бесполезной ерундой. Просто бездельничали… Ну, уж это я хватил через край!» — старался он тут же утешить себя. Вспомнил о том, как развивал ловкость, силу, бесстрашие, стремился стать отважным исследователем, капитаном, географом. Мечтал об открытиях… «Мечтал? Хорош географ! Из леса сам выйти не мог, — девочку на помощь позвали… Стыд какой! В картах и компасе ничего не смыслим. Гранит от мрамора не могли бы отличить, а гадюку от ужа… Вот так исследователи!» — издевался Семен над собой, и горькое чувство обиды лишало его сна и спокойствия.

Чем больше он перебирал в памяти всё, тем яснее ему становились былые ошибки и заблуждения. Он еще не сознавал, что это и было самое интересное открытие, которое неожиданно подарил ему Зеленый остров.

«Эх, не разобраться мне во всем одному! — досадовал Семен. — Поговорить бы с кем-нибудь из ребят — с Колей, Петром или Мишей Чогуром… А лучше всего с самим командиром. Павел — вот настоящий парень!» Вспомнил Семен, что в старой школе, в его классе были такие ребята. Почему он не дружил с ними?..

Рядом крепко спал Мухин. Семен прислушался к ровному дыханию друга и стал толкать его в бок. Ему хотелось поделиться с приятелем новыми мыслями, но тот ничего не понимал спросонья. Так и не удалось Семену излить душу, а скоро он и сам уснул, не додумав свою думу.

В это же время в соседнем шатре, тоже потревоженный раздумьем, бодрствовал следопыт Вася Брызгалов. Но ему не спалось совсем по другой причине. Разведчики поручили Васе нести матросскую бескозырку. Он положил ее в свой походный ранец. Вернувшись в лагерь, после передачи светового письма, Вася решил перезарядить карманный фонарик. Доставая из ранца запасную батарею, он сунул наугад руку, и вдруг пальцы его нечаянно попали за обшлаг бескозырки. Удивительное дело: там была какая-то бумажка! Вася достал ее и осмотрел.

На обрывке пожелтевшего листочка был нарисован химическим карандашом план. Кое-где знаки стерлись, но хорошо сохранились озерцо и прямоугольник в правом углу бумажки, где был обозначен лиственный лес.

Вася сразу же показал этот план Ольге Алексеевне и Павлу. При свете костра они его осмотрели, но, конечно, ничего не смогли определить.

Ольга Алексеевна заметила, что таких «самодеятельных» планов, по каждому поводу и от случая к случаю, у партизан бывало много. Обозначенный прямоугольник является каким-то объектом. Весьма вероятно, что цель плана — дать ориентировку для нахождения этого объекта.

— Уже поздно и темно, — сказала в заключение вожатая. — Завтра попытаемся разобраться в этой бумажке.

Сейчас, лежа в шатре, Вася, неожиданно для себя, установил сходство в контурах озерца на плане с очертаниями лесного озера, у которого разведчики разбили свой ночной лагерь. Больше того: следопыту показалось, что один участок пути в юго-восточном направлении от «Заветного берега» поразительно напоминает характер местности, изображенной на плане Федора Горбаченко.

Вот почему не спалось следопыту.

Ничто не нарушало ночного покоя, разве только хрустнет иногда ветка под ногами бдительного часового-дежурного или летучая мышь, скользнув над головой, чуть слышно прошуршит по воздуху. Постреливают еловые сучки в огне костра. Он горит неугасимо всю ночь. И языки пламени полощутся, отражаясь в воде, как золотые рыбки, поднявшиеся из темных озерных глубин.

Глава десятая Таинственный «серый шар»

Когда взору рыболова-любителя открывается тихая речная заводь или озерная гладь в камышах, чуть подернутая легкой дымкой испарений, сердце его начинает биться учащенно и нетерпеливо. Поэтому Петр так торопливо собирал рыболовные принадлежности, поглядывая на неподвижные воды лесного озера. Затененное громадой леса, оно было еще темным и блеклым, но кое-где уже появились голубоватые тона отраженного неба.

Вахту у Петра принял сам командир. Узнав, что за время дежурства никаких событий не произошло, Павел стал обходить лагерь и невдалеке за шатрами увидел Семена. Надев Васины туфли-верхолазы, он безуспешно пытался подняться на гладкий ствол сосны. Тайная надежда самому найти дубовую рощу и поразить путешественников своим открытием не покидала его. Вот он и выбрал самое высокое дерево, рассчитывая с высоты его просмотреть всю местность.

— Что, не получается? — спросил Павел, видя бесплодность его усилий.

Не ожидав появления командира, Семен смутился, но ненадолго.

— Я по деревьям хорошо лазаю! — сказал он хвастливо. — Тут ствол больно широкий. Наверно, и сам следопыт спасовал бы.

— Нет, почему же, — возразил Павел. — Это не так трудно. — Он взял висевший у шатра аварийный канатик с крючком и гирькой на конце и метко перебросил его два раза между ветвями, опоясав ствол. Подтягиваясь на руках, Павел в несколько приемов оказался на первой ветке. Дальше уже не требовалось никаких приспособлений. Ловко спустившись по канатику вниз, он сказал Семену:

— Хорошая гимнастика! Потренируйся!

«Вот подходящая минута для разговора с командиром», — подумал Семен. Вчерашние мысли не давали ему покоя.

— Ладно! — сказал он. — Спасибо! Я потренируюсь. Переступив с ноги на ногу, он, наконец, решился начать разговор.

— Ты хорошо сделал командир, что вступился тогда за Муху. Женя слишком много о себе думает. Ишь, важная какая персона! Да кто она, в самом деле, — вожатая что ли? Критику навела!

Семену показалось, что Павел сделал нетерпеливое движение, и он поспешил заметить:

— Да я за Муху не заступаюсь. Он тоже хорош! Верно: пугливый и ленивый… А иногда киснет так, будто в него кто уксусу налил…

Павел прервал его:

— Подожди, Сеня, ты меня не так понял. Я тебе сейчас всё объясню. Вот Ольга Алексеевна, например… Она учит нас говорить друг другу правду в глаза, откровенно и честно. Пусть это будет хоть самый близкий друг, всё равно! Никаких его ошибок и недостатков не скрывать и не замалчивать, — понимаешь? Мы обязаны критиковать друг друга, но не ругаться. Ругань считаем позором. Я бы за Мухина и не вступился вовсе, если бы Женя не стала придумывать обидные клички. А вот ты, Сеня, совсем уже не имеешь никакого права обвинять своего друга.

— Почему это? — удивился Семен.

— Очень просто… Потому, что ты сам от него недалеко ушел.

— Как же это так? — спросил Семен, совершенно растерянный.

— А вот так… Ты недоволен своим другом? Ну, а скажи, пожалуйста, какая разница между Мухиным и тобой? Вот возьмем вчерашний случай с челноком. Если бы это происходило в других, более серьезных условиях… Ты помнишь, почему погиб Чапаев?

— Конечно! Я пять раз смотрел в кино.

— Ну?

— Два бойца уснули в дозоре и…

— И?

— Да я же не уснул у челнока! Я… — закричал Семен рассерженно и сразу осекся, закусил губу.

— Понял? — тихо спросил Павел. — Вот в том-то и дело! Конечно, — продолжал он, — ты можешь быть недоволен своим другом. Но в таком случае ты должен сделать всё, чтобы твой друг стал другим. Что ты сделал для Мухина? Чему полезному ты научил его?

Вопрос был неожиданным, Семен не знал, что на него и ответить. Вместо этого он спросил явно обиженным тоном:

— Если я недалеко от Мухина ушел и между нами нет никакой разницы, так чему ж тут учить-то! Ведь, по-твоему, выходит, что я такой же, как он: поджилки у меня трясутся по всякому поводу, за мамочкину юбку держусь, как маленький…

— Не в этом дело!

— А в чем?

— У тебя много других недостатков.

— Какие это, например?

Семен забыл о том, что сам вызвал Павла на этот неприятный для себя разговор, и насупился, как бывало, готовясь к отпору.

— Ерундой разной занимаешься, — сказал Павел. — А если что и делаешь, то всё напоказ: «Смотрите, какой я ловкий, сильный и умелый!». И всё норовишь в одиночку сделать, чтобы одного тебя похвалили: «Ах, какой замечательный этот Семен Быстров, полюбуйтесь только!». А ты и доволен! Ну, разве не правда, говори?

Не в силах выдержать взгляда командира, Семен потупил глаза.

— И знаний у тебя маловато, — продолжал Павел. — Я вот второй день за тобой наблюдаю и скажу: трудно поверить, что ты в седьмой класс перешел. Как ты учишься? Скажи откровенно, по-дружески.

Семен от смущения пробормотал что-то неразборчивое.

— Что, что? — не расслышал Павел.

— Неважно учусь, верно! — вырвалось с досадой у Семена.

— Почему это? Ты что — ленивый или неспособный? Может, здоровье не позволяет?

— Да не потому, — совсем помрачнел Семен. — Я люблю одну географию, а другие предметы…

— Ну хорошо, — прервал Павел, — а кроме уроков чем занимаешься?

Семен молчал.

— Ну вот!.. — сказал Павел и положил руку на плечо Семена. — Ты уже обиделся? Напрасно! Я честно, по-товарищески… Что думал, то и сказал! Вообще ты парень ничего, — боевой и храбрый! Ладно… Я не люблю хвалить. Идем, капитан, купаться.

— Нет, ты подожди, командир! — разволновался Семен. — Давай уж выкладывай всё: чем я тебе не нравлюсь?

— Взялся за гуж, не говори, что не дюж! — засмеялся Павел. — Хорошо!

Он присел на обломок дерева и предложил Семену сесть рядом.

— Кем ты хочешь быть, когда окончишь школу?

— Ясно кем: капитаном.

— Это хорошо! — одобрил Павел. — Но для этого нужно знать мореходное дело, механизмы корабля, астрономию… много разных наук. Значит, надо хорошо учиться. Я, конечно, не знаю, — может быть, тебе некогда? Времени не хватает? Приходится дома по хозяйству возиться? Впрочем… — Павел хлопнул себя ладонью по лбу и недовольно покачал головой: — Не сообразил я, Сеня! Ты, наверно, по вечерам работаешь, мастеришь что-нибудь? Сам приемник собрал, да? Или модель корабля строишь? Ну, скажи.

— Да нет… — начал было Семен растерянно и, не договорив, стал с ожесточением грызть попавшую под руки ивовую ветку.

— Тогда непонятно! — удивился Павел. — Ну, назови хоть одно полезное дело, которым ты занимаешься. Мне же не догадаться! Стихи не пишешь?

Семен молчал.

продекламировал Павел и прибавил:

— Морские стихи. Для тебя, капитан!

— Кто написал? — спросил Семен для того, чтобы поддержать разговор. Ему очень не хотелось, чтобы Павел уходил.

— Я написал, — сказал Павел. — Но стихи плохие… Вот Лида пишет лучше.

— Лида? — недоверчиво переспросил Семен, думая, что он ослышался. — Я думал, что она умеет только обеды готовить.

Павел рассмеялся:

— Она, Сеня, много чего умеет. Лида — капитан баскетбольной команды и замечательная вышивальщица.

Он достал из кармана носовой платок:

— Вот ее работа, посмотри! Но это не мешает ей хорошо учиться и стрелять из воздушного ружья кисточкой, набирая сорок пять очков из пятидесяти возможных.

— Брось, командир!.. Лида? Семен был совершенно ошеломлен.

— Ну да, Лида. А чему ты удивляешься, капитан?

— Да ведь она — тихоня.

— А ты признаешь только тех, кто лезет корове на рога?

Павел взял из рук Семена веточку, ловко сделал из нее подобие штурвального колеса и, протянув будущему капитану, сказал весело:

— Смотри-ка, уже ребята поднялись! Идем купаться до завтрака. Сейчас вода хорошая, прохладная.

— Иди, командир. Я сейчас… Павел пошел навстречу ребятам.

Семен отнес в шатер Васины туфли и, взяв топор, в глубоком раздумье долго вертел его в руках. Разговор с Павлом не давал ему покоя. В голове так и вертелось: «Еще чем полезным занимаешься?». «Ну, уж будто я и делать ничего не умею!» — подумал Семен и, в ответ на просьбу Жени дать ей топор поколоть лучинки, угрюмо пробормотал:

— Отстань, доктор! Я сейчас в лесу все деревья порублю и всех сов-неясынь вытащу из дупла!

— Деревья рубить незачем! — сказала Женя, недовольная его шуткой. — Но если тебе удастся поймать двух сов, подари мне одну: я тебе буду очень благодарна.

Женя впервые улыбнулась ему.

— Интересное дело, — сказала она, — приручить сову, правда, Сеня?

— Ты считаешь это полезным делом?

— Ну не таким уж полезным, — ответила Женя, — но всё же можно изучить повадки птицы, узнать что-нибудь новое.

— Хорошо, — сказал Семен, — я постараюсь поймать тебе сову-неясыть.

— Ну, это не к спеху! — заметила Женя. — Вот если бы ты наколол побольше дров, — это было бы очень полезное дело. Мы сюда, наверное, вернемся поздно, некогда будет с дровами возиться.

— Сова… дрова… — пробормотал Семен рассеянно. Только сейчас заметила Женя, что с ним творится что-то неладное. Она подошла к Семену и, глядя внимательно в глаза, положила руку ему на лоб:

— Семен! Ты ничего в лесу не ел? Тебе известно, например, как выглядит белена?

— Перестань ты! — сказал Семен, отстраняя ее руку, и пошел к лесу.

Женя крикнула вдогонку:

— У тебя ничего не болит?

Но он только рукой махнул, скрываясь в лесу.

Перекликались птицы, будто сговариваясь петь. С каждой минутой всё новые и новые голоса вступали в эти хлопотливые, но еще приглушенные птичьи разговоры, и, наконец всё застрекотало, защелкало и засвистело. Это птицы приветствовали восход солнца. Яркие лучи прорвались в лес и стали перемещаться между деревьями, набросав на стволы сосен бронзовые пятна, осветив лесные травы и мхи.

Лагерь просыпался. Ольга Алексеевна уже сидела на пеньке у шатра, разглядывая в лупу план Горбаченко. А Вася, склонившись около вожатой, рассказывал ей о своих ночных размышлениях.

Из леса доносились удары топора. Это Семен усердствовал, заготовлял дрова. Позади одного из шатров он уже выложил большую поленницу и собирался начать вторую, когда раздался сигнал горна «на побудку».

«Не успел выполнить плана!» — подумал Семен и забросил в шатер топорик.

Мухин крепко спал. Пришлось его разбудить. Зевая и потягиваясь, он встал и сразу же спросил:

— Уже купались?

Услышав, что зовут на зарядку, разочарованно сказал:

— А! Это неинтересно!

Теперь купанье стало для него интереснее даже рыбной ловли.

Он и вчера, придя после передачи светового письма, забрался в воду и вылез только после приказания Ольги Алексеевны, да и то не сразу. Его выгнал из воды резкий, ухающий звук. Миша Чогур объяснил, что так неприятно «ухает» ночная птица из семейства цапель — выпь, вбирая клювом воду.

— Чего, чего только нет на свете! — сказал глубокомысленно Мухин.

Это было, пожалуй, его первое раздумье и проявление интереса к окружающему миру. Мухин уже не так равнодушно ко всему относился и, увидев ночью в лесу голубоватые огоньки, подробно расспрашивал Ольгу Алексеевну: почему гнилушки светятся в темноте? Он стал общительнее, веселее и уже не так трусил. Его последний в этом походе «припадок малодушия» принес, как это ни странно, большую радость разведчикам.

Это случилось за несколько километров от лагеря, в лесу, при очередной встрече двух групп. Отряд ходил уже несколько часов, обследуя южную сторону Зеленого острова, но безуспешно. Всё меньше я меньше оставалось надежды найти дубовую рощу. Разведчики, обменявшись уже надоевшими: «Ну, что нового? А у вас? Тоже ничего!» — присели отдохнуть.

Мухин увидел бруснику. Он подошел к кустику, осмотрел всё вокруг — нет ли змеи — и развалился на траве, обрывая еще неспелые, чуть зарумянившиеся на солнце ягоды. Неожиданно его внимание привлек странный серый шар, который двигался прямо на него. Вначале Мухин решил, что ему показалось, но шар, хотя и медленно, приближался.

Вскочив с земли, Мухин бросился к разведчикам. Они немедленно окружили таинственный серый шар и тут только, вблизи, увидели, что это обыкновенный еж. Наколов на иголки сухие листья, он тащил их к себе в нору. Скрыться от такого большого числа охотников ему не удалось, он был накрыт парусиновым плащом и пойман.

Ребята стали очищать ежа от листьев, интересуясь, конечно, им, а не прошлогодними листьями. Но Ольга Алексеевна вдруг живо нагнулась и подняла с земли один узкий, словно вырезанный ножницами, проколотый иголкой ежа листик.

— А ну-ка, отгадайте, ребята, что у меня в руке? — сказала она, весело поблескивая глазами и явно радуясь своей находке.

— Вы подняли лист, — сказала Лида.

— Да, но какой?!

Она так подчеркнула последнее слово, что ребята закричали наперебой:

— Ольга Алексеевна, неужели?! Дубовый, да? Покажите! Где вы нашли?

— На спине у ежа! — сказала Ольга Алексеевна. — Вот он.

Она передала Лиде молодой дубовый листик. Он стал переходить из рук в руки. Его ощупывали и даже нюхали. Ребята горячо переживали радость находки. Значит, труды их не напрасны! «Растет, цветет зеленый дуб в могучей красоте!» И может быть, совсем рядом!

— Где ты достал этот листик? — обращалась Женя нежно и ласково к ежу, чуть ие целуя его. — Расскажи нам, миленький, мы тебя отпустим и еще покормим на дорожку.

Следопыт Вася, изучив лист, заявил, что он упал на землю сегодня ночью, потому что черенок не мог бы сохранить своей свежести в течение долгих часов.

— Ну, что ж, прекрасно! — сказала Ольга Алексеевна. — Давайте «прочешем» всё вокруг. Покажи, Юрий, — обратилась она к Мухину, — откуда на тебя катился серый шар?

Мухин, очень гордый тем, что благодаря ему была обнаружена такая важная находка, показал брусничные кустики. Он даже вновь принял такое же положение, в каком находился, когда увидел ежа.

Еж пришел с восточной стороны. Разведчики рассчитывали обследовать ее только во второй половине дня.

— Изменим наши планы, ребята, — сказала Ольга Алексеевна. — Пойдем цепью до восточной окраины. А потом обратно.

Доброго вестника — ежа — отпустили на свободу. Миша Чогур, правда, вздохнул с сожалением:

— Хотелось бы мне принести его в город! Ну, да уж ладно!.. Я готов отдать всех зверюшек Синьковского бора за то, чтобы увидеть дерево, с которого упал этот листик!

Разведчики двинулись на восток, оставив необследованной значительную часть южной окраины острова. Ее решили осмотреть к концу вторых суток.

Вася, Павел и Миша Чогур проверили свои расчеты по карте, чтобы не оставить ни одного забытого или случайно обойденного «белого пятна».

Следопыт поглядывал теперь частенько и на план Горбаченко, который он тщательно срисовал в свою записную книжку. Но сходства в местности больше не обнаруживалось. Вася предположил, что отряд, взяв новое направление, вышел за границы участка, изображенного на плане Горбаченко.

— Хорошо, — сказала Ольга Алексеевна, — мы это проверим после обеда.

Разведчики уже знали о новой находке следопыта. Каждый из них строил свои предположения, но все они были весьма неопределенны.

— Может быть, ты, Василек, просто ошибся, — говорили ребята. — Сколько лесов кругом! План Горбаченко мог быть снят и в другой местности.

— А лесное озеро? — не соглашался Вася. — А участок дороги к нему?

Ребята пожимали плечами. Где находится прямоугольник Горбаченко и дубовая роща, — оставалось по-прежнему загадкой.

Глава одиннадцатая «У лукоморья дуб зеленый»

Ребята шли шеренгой, на расстоянии примерно двадцати пяти шагов друг от друга, Впереди левого фланга шел Вася, правый фланг вел Павел. Проходив так полтора часа и не встретив ничего заслуживающего внимания, разведчики вышли на западный берег Леденецкого озера.

Несмотря на первую неудачу, энергия ребят не ослабевала. Отхлебнув из походных фляг водички и помянув ежа недобрым словом, разведчики повернули назад и пошли на запад, к центру острова.

Несколько раз делали остановки. То одному, то другому казалось, что в стороне растет какое-то слишком толстое, узловатое дерево.

— Скоро начнутся миражи… — сказал Миша Чогур. Вася уже три раза поднимался на высокие сосны, но ничего не видел, кроме такого же леса, как тот, в котором они находились. В надежде на удачу, следопыт полез в четвертый раз. Ребята терпеливо ожидали его возвращения, усевшись у сосны.

— Ненавистный еж! — говорила Женя. — Так подло поступить с нами!

— Если он мне сейчас попадется, — сказал зловеще Мухин, — я его так стукну палкой, ого!

— Не думала я, что ты такой сердитый и мстительный, Юра, — заметила Ольга Алексеевна. — Еж тут ни при чем. Он мог петлять по лесу сколько угодно. Всё равно этот дуб от нас не уйдет. Ну, как дела, Василек? — крикнула она следопыту, который спускался по сосне.

Ребята помогли ему спрыгнуть на землю.

— Всё по-прежнему, — сказал Вася, — такой же лес и никакого просвета. Только на юге, примерно в двух километрах от нас, лес обрывается. Что находится за ним — не видно. Но похоже, что между лесом и холмами па юге довольно большая долина. На юго-западе виднеется возвышенность. Я считаю, что это южная оконечность главной гряды, вдоль которой мы шли сегодня из «лагеря лесного озера». Гряда тянется с севера на юг, — это нам уже известно.

Ольга Алексеевна сказала, что Вася не совсем прав. Они шли из «лагеря лесного озера», всё время поднимаясь на какую-то возвышенность, и теперь ходят по ней.

— Что же получается, Вася: либо мы потеряли направление, что совершенно исключено, либо гряда переместилась и проходит теперь с востока на запад?

Павел заметил, что главная гряда, очевидно, имеет ответвление от центра на восток.

— Верно, Павлуша! — сказала Ольга Алексеевна. — И мы разгуливаем сейчас по этому лесному плато. Если Вася видит, что на юге лес обрывается, — значит, там крутой спуск с гряды и между этим спуском и дальними холмами находится долина. Чем она занята, мы не знаем. Поэтому я считаю, ребята, что самое лучшее — подняться на возвышенность, которую Вася совершенно справедливо считает южной оконечностью главной гряды. С этой возвышенности вся площадь за лесом будет видна как на ладони. Пойдемте на юго-запад!

Едва Ольга Алексеевна успела это сказать, как Вася, с возгласом: «Правильно! Нашли!» — подскочил на месте от радости. Он торопливо развернул и подал вожатой составленную им карту уже обследованной отрядом местности и пожелтевшую бумажку с планом Горбаченко.

— Смотрите, Ольга Алексеевна! Смотрите! — волновался Вася. — Вот мы только что прошли старый ельник. Так… Его почти пополам делит ручей. Тут холм, и тут холм. Между ними глубокий овраг с остатками какой-то древней деревянной загородки. Поляна здесь… Поляна с другой стороны… Всё, что мы видим сейчас собственными глазами, показано на плане Горбаченко. Мы вошли в его участок.

— Удивительно! — воскликнул Павел. — У меня то же самое!

Он показал свои наброски, которые сделал пока Вася лазил на дерево. Это была точная копия плана Горбаченко.

— Да, да, я же и говорю… — торжествовал Вася. — Мы находимся в юго-восточной части его участка. А выбранный нами сейчас путь на юго-запад — это прямое направление на загадочный «прямоугольник».

— Вот тебе на! — пробасил удивленно Петр.

— Это поистине очень интересно, — согласилась Ольга Алексеевна.

— А вдруг… — всплеснула руками Женя в восторге, — прямоугольник Горбаченко — это и есть дубовая роща! Вот красота!

Все молча переглянулись.

Уже пора было делать привал, но никто не хотел оставаться на месте ни одной минуты. Даже Мухин сказал:

— Ерунда, поесть всегда успеем!

Начался подъем. Ребята тяжело дышали и частенько прикладывались к флягам.

— Вперед! — подбадривала Ольга Алексеевна. — Осталось немного.

Но разведчики и сами рвались вперед. Все подгоняло желание увидеть, что находится за лесом.

Последние метры были особенно тяжелы. Подметки, стертые о корни и хвою, стали такими гладкими, что ноги скользили и ехали назад. Ребята цеплялись за деревья, опирались на палки. Семен удивлялся выдержке и выносливости девочек и в особенно трудном месте подъема хотел помочь Лиде, но она запротестовала:

— Нет, нет, капитан, спасибо! Я сама…

Вот, наконец, и вершина холма. На ней росло несколько деревьев. Ребята, протянув палки, помогли подняться отставшим. Все повернулись на юг. Глянули — и не поверили своим глазам.

Под обрывом, защищенное с севера густым лесом, расстилалось ровное зеленое плато. На нем росли огромные и могучие богатыри-деревья, одетые в тяжелую кору, словно воины в железную кольчугу. Густые и раскидистые кроны дубов ярко зеленели на фоне темных лесов. Мощь этой тысячелетней дружины витязей была так велика, что даже древний лес отступил, признав их исполинские силы.

Разведчики с восторгом озирали эти неисчислимые богатства Синьковского бора.

А Ольга Алексеевна смотрела на счастливые, разгоряченные лица ребят, на кепки и русые косы, засыпанные хвоей, и была счастлива вместе с ними.

Они так самозабвенно любовались могучей дубравой, что даже не заметили, как Ольга Алексеевна стянула с них рюкзаки. В другое время они бы ей этого не позволили.

— Ну, что ж, дорогие мои ребята, — сказала Ольга Алексеевна, нарушив молчание, — разве не верно, что кто ищет, тот всегда найдет? Посидим, полюбуемся, да и в гости к ним пойдем! Эй, богатыри! — закричала она. — Принимайте нас! Это мы нашли ваше великое стойбище! Довольно расти, любуясь собственной силой! Пора принести пользу человеку. Сколько вас тут!

— Ой, Ольга Алексеевна, — зашумели ребята, — их много! Триста или четыреста! А может, и больше! Вон они как разрослись!

— Ну пойдем посчитаем, — сказала ока.

Разведчики, помогая друг другу, спустились по южному склону гряды и, пройдя с полкилометра лесом, вошли в дубовую рощу.

Вот оно — неведомое сокровище Зеленого острова! Ребята восторгались величиной и мощью деревьев, поглаживали их шершавую, в глубоких морщинах кору, стараясь обнять стволы. Но дубы были в два-три обхвата.

Некоторые деревья достигали высоты не менее тридцати метров. Один нашелся «царь-дуб» — выше всех.

Четверо разведчиков, взявшись за руки, едва обхватили его. Кое-кто из ребят при помощи Васиных туфель и канатика забрались на деревья и сорвали несколько чашечек, в которых сидели еще небольшие бледно-зеленые желуди.

— Ну, в конце сентября тут никаких мешков не хватит! — говорили ребята. — А как красиво и чисто кругом! Как будто кто-нибудь убирает!

Разведчики обошли всю рощу. Она имела неправильную овальную форму. Всем стало ясно, что объект на плане Горбаченко — это что-то другое, хотя бы потому, что масштаб прямоугольника на плане по отношению к масштабу всего участка был очень мал. Дубовая роща занимала третью часть плана, а загадочный прямоугольник, по вычислениям Васи Брызгалова, имел площадь не больше десяти квадратных метров.

Однако, кроме красавцев деревьев, здесь больше ничего не было.

Глава двенадцатая Полевая сумка

Лежать в невысокой, но густой траве под тенистыми дубами было большим наслаждением. Разведчики говорили об обратной дороге, о том, какой переполох произведут они в школе, сообщив, что нашли дубовую рощу. Придет сюда в конце сентября целая армия! Ребята с восторгом говорили о том, как поведут новичков через болота и холмы, поляны и лесные чащи. Будет чем похвастаться!

Семену стало неинтересно слушать. Ведь он-то с ними больше не пойдет! И вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову:

— А разве мы с Мухиным не можем привести сюда нашу заводскую школу?

— Конечно, Сеня! — сказала Ольга Алексеевна. — Это ты хорошо придумал.

— Ага! — сказал Мухин. — Я буду разведчиком! Мне теперь эти места лучше нашего двора известны.

— Ну да? — усомнился Вася. — А вот скажи мне, как отсюда идти в «лагерь лесного озера»?

Мухин молча поглядел по сторонам, почесал за ухом и откровенно признался, что не знает.

Все стали смеяться, но Вася ободряюще похлопал Мухина по плечу.

— Обратно пойдешь рядом со мной. Я дам тебе компас и буду тебя учить. Можно так сделать? — спросил он Ольгу Алексеевну.

— Конечно, Васенька.

Вася открыл свой походный ранец и стал копаться в нем.

— У меня есть запасный компас, — сказал он. — Только смотри не потеряй.

Мухин, не в силах сдержать любопытства, заглянул в ранец. Чего там только не было! Большой охотничий патрон, залитый сверху воском, в котором, как выяснилось, хранились спички и два брусочка кремня. В ранце лежали складной нож с двенадцатью скрытыми внутри принадлежностями, электрический фонарь с запасными батареями, зажигалка, белый несмываемый карандаш, кусочки кожи для починки обуви, дратва, иголки, мотки бечевки на дощечках с колесиками, которые Вася называл «ночной дорогой», — словом, куча необходимых вещей!

Семен тоже с интересом разглядывал содержимое ранца. Вдруг он почувствовал на своем плече чью-то руку и обернулся. Рядом стоял Павел.

— Знаешь что, Сеня, — сказал он, — я тоже решил взять тебя в подшефные. Хочешь?

Лицо Семена расплылось в довольной улыбке.

— Еще бы, — сказал он. — Сделай из меня командира!

Девочки лежали в обнимку с Аринкой и что-то с двух сторон ей нашептывали. Она только улыбалась и головой качала.

Предложение Павла взволновало Семена. Он уже представил себе, как поведет отряд заводских школьников в начале учебного года на Зеленый остров. Но сразу же грустное раздумье овладело им. Ведь там, в его новой школе, наверно, были такие же ребята, как и в этом отряде: толковые, умные, знающие. Ведь если стать их руководителем, вожатым или, как Павел, командиром туристской группы разведчиков, так надо быть лучшим среди них, подавать во всем пример, быть выдержанным, рассудительным, спокойным. Надо много знать, хорошо учиться…

«Да, — думал Семен, — это не выйдет. У меня еще нос не дорос, чтобы командовать заводскими школьниками!»

И впервые Семен, считавший себя самой важной персоной, понял, что в глазах настоящих ребят он был просто смешон. Теперь Семену стало окончательно ясно, почему разведчики так смеялись над ним у «мыса юного туриста», когда он с петушиным задором лез в драку. А случай с челноком? Ушел с поста! Ну и ну! Или эта история с белкой и ее грибами… Каким, наверное, глупым показался он ребятам. «Следопыт!» Сколько во взгляде Жени было открытой издевки. Теперь, правда, Женя относится к Семену лучше, но всё же втайне, наверно, посмеивается, только виду не подает.

«Эх, нет счастья! — думал Семен. — Доказать бы им всем, и особенно этой Жене, что я не такой, как они обо мне думают».

Эта мысль не давала Семену покоя.

Пользуясь длительной остановкой, он стал с помощью Мухина забираться на дубы, шарил то в одном дупле, то в другом, мечтая поймать для Жени сову-неясыть. Хоть бы этим отличиться, раз нет ничего более интересного! Не раз Семен рисковал свалиться с дерева. Беспокоясь за друга, Мухин уговаривал его:

— Брось, капитан! Поймаем ей ворону! У нас их много в поселке. Тоже птица! И каркает перед дождем. Будет вместо барометра. Можно утенка достать…

Семен не отвечал, продолжая лазить по деревьям. Вспоминая сведения, полученные от Миши Чогура, он бормотал: «Темно-сероватой или буроватой окраски, с большой круглой головой, крылья короткие и закругленные… Гнездится в дуплах дубов на высоте до 10 метров…» И лез всё выше и выше.

Мухин кричал снизу:

— Осторожней, Сеня! Смотри, клюнет в глаз!

— Я ей клюну, — злорадно посмеивался Семен, продираясь сквозь густые ветви. Неудачная охота уже принесла плачевные результаты: рубашка и штаны «капитана» были разорваны, а подошва едва держалась у каблука.

Время шло. Пора было возвращаться к разведчикам. Мухин уже непрестанно ныл и скулил. Ему надоела охота, и, по правде говоря, он боялся, что отряд бросит их и уйдет.

Семен сдался:

— Ладно, Муха. Спускаюсь…

Он запустил последний раз руку в глубокую впадину дупла, пошарил и вдруг нащупал какой-то предмет. Не отдавая себе отчета в том, что это может быть, он вытащил свою находку наружу.

Это была замшелая, покрытая плесенью кирзовая полевая сумка. По ее поверхности бегали испуганные паучки и жуки, по ремешку ползла жирная полосатая гусеница.

Семен смотрел на свою находку, не веря глазам. Если бы сейчас в его руках оказался самородок золота или уральские камни-самоцветы, — он бы не был так удивлен. Волнующая догадка пронизала всё его существо торжеством и ликованием.

— Вот она! — захлебнулся Семен от нахлынувшего на него жаркого волнения и даже весь вспотел. — Вот она, — повторил он еще раз шёпотом. Так, вероятно, истомленный жаждой путник, завидев озеро, шепчет дрожащими губами: «Вода!».

— Ну, Сеня, что ж ты!.. — крикнул снизу недовольно Мухин.

Семен очнулся. Забыв, что находится на пятиметровой высоте, рискуя сломать себе шею, он кое-как скатился с дерева и только тут дал волю своему торжеству и упоению.

— Сумка партизана Горбаченко в моих руках! — заорал он диким голосом. — Торжествуйте победу! Ура! Не будь я Семен Быстров — отважный исследователь! Ура!

Голос его сорвался на высоких нотах и осип. Мухин смотрел на друга ошалелыми круглыми глазами.

Потом они помчались к разведчикам. Мухин, конечно, отстал. Разве угонишься за человеком,- когда он стал крылатым от счастья!

В сумке было обнаружено два химических карандаша и толстая тетрадь с личными записями Федора Горбаченко, под названием: «Дневник партизана». Страницы его пожелтели, покрылись по краям пятнами и плесенью. Многие из них склеились и набухли от сырости.

Ольга Алексеевна, чтобы не повредить ценную находку, снова спрятала ее в сумку и сказала:

— Я боюсь быть неосторожной, ребята! Мы займемся этим дневником в городе с помощью специалистов — библиографов и краеведов. Но предварительно запросим капитана Горбаченко — разрешает ли он нам прочесть его личный дневник. Вот тогда, я думаю, и узнаем — какими судьбами эта полевая сумка попала в дупло старого дуба. А сейчас я хочу поблагодарить Сеню и Юру…

Да, это был торжественный момент! Семена все поздравляли. Он уже ничего не мог говорить от волнения, а только кланялся и разводил руками: «Дескать, ну что тут скажешь! Герой!».

И Мухин тоже кланялся и разводил руками.

Девочки поднесли им два роскошных букета полевых цветов.

А Павел выстроил разведчиков и прочитал только что написанный Ольгой Алексеевной приказ, где от имени отряда двумя приятелям объявлялась благодарность.

Потом все пошли на то место, где была найдена сумка. Оказалось, что это единственная в роще полянка, размером не больше обычной волейбольной площадки. По ее краям, не нарушая строя, росли кряжистые вековые дубы.

— Так вот же он — загадочный прямоугольник! — воскликнул Вася. — Смотрите!

И все увидели, что окруженная дубами поляна имеет форму прямоугольника.

Снова двум друзьям жали руки и поздравляли. А Женя сказала так:

— Ну, знаешь, капитан, ты просто молодчина! Извини меня: я так увлеклась, что забыла о своих обязанностях… Позволь-ка я тобой займусь: у тебя на щеке и на лбу здоровые ссадины.

В этот раз маленькие ловкие руки Жени были особенно нежны и заботливы.

Вася достал из ранца дратву и шило. Искусно орудуя сапожным инструментом, он живо прикрепил Семену его подошву. А Лида и Аринка так превосходно заштуковали дырки на штанах и рубашке, что даже не было видно швов.

Необычайно довольный всем этим, Семен всё же пожалел, что не добыл Жене сову-неясыть.

— А ну ее, Сеня! Не нужно совсем! — сказала Женя. — Приходи ко мне домой, я тебе покажу ручных снегирей. Они у меня живут на свободе. Весь день летают неизвестно где, а на ночь возвращаются. Умные птички!

Лида пригласила новичков посмотреть цветы, которые она выращивает. А Аринка, краснея и смущаясь, предложила всему отряду посетить ее фруктовый сад.

— У нас с бабушкой скоро груши и яблоки будут, а ягоды уже поспели.

Услышав это, Мухин придвинулся ближе. Одно дело — цветы и снегири, а другое — крыжовник и яблоки!

— Эту вкусную экскурсию я поведу, — сказал он, облизываясь и причмокивая языком. — Ух и поедим, ребята! Ага?

— Совесть у тебя есть? — зашипел рассерженно Семен, и так больно ущипнул будущего экскурсовода, что тот вскрикнул.

Подошла Ольга Алексеевна.

— Я рада, что между вами завязывается дружба, — сказала она. — Живя в дружбе, помогая друг другу, мы многого добьемся, ребята. Давайте-ка поговорим, как нам закрепить эту дружбу.

Лида и Женя открыли всем секрет своего недавнего разговора с Аринкой. По окончании железнодорожной школы Аринка перейдет в городскую десятилетку. Девочки уговаривали ее просить о переходе уже в этом году, но Аринка сказала, что у нее есть старые подружки, с которыми она не хочет расставаться.

— Мы и не обиделись, — сказала Женя. — Старых друзей забывать нельзя. Правда, Ольга Алексеевна?

Момент для разговора «по душам», о котором всё время мечтал Семен, был самым подходящим, и он чистосердечно признался, что за время похода разведчики-пионеры стали ему близкими друзьями, и ему тяжело теперь с ними расставаться. Говорил Семен об этом смущаясь, долго и путано, но все поняли.

— А зачем же, Сеня, расставаться? — удивился Павел. — Четыре с половиной километра от поселка до города — не такое уж большое расстояние. Будем встречаться.

— Вот я и говорю! — обрадовался Семен. — Ольга Алексеевна… — начал он необычным для него просительным тоном, — замолвите за меня и Муху словечко, чтобы нас взяли в вашу школу.

— Вот это уже лишнее, Сеня, — заметила Ольга Алексеевна. — Одно дело — встречаться, а другое — каждый день ходить в школу: расстояние всё-таки порядочное, в особенности это трудно зимой, в морозы.

— Да мы с Мухой северяне, полярники и скороходы… — начал было Семен прежним хвастливым тоном, но, взглянув на Павла, остановился.

— Ну, ладно, полярники! — сказала, смеясь, Ольга Алексеевна. — Там видно будет. Мне прежде нужно познакомиться с вашими родителями.

— Ура! — воскликнул Семен в восторге и так стремительно перекатился через лежавшего на траве Мухина, что тот испуганно взвизгнул.

Спустя полчаса отряд снова поднялся на лесную холмистую гряду, чтобы еще раз с высоты полюбоваться дубовой рощей, и, взяв курс на северо-восток, пошел в расположение лесного озера.

Только отойдя на довольно значительное расстояние, Семен обнаружил пропажу своей записной книжки. Дневник увлекательных дел исчез.

«Неужели он выпал из кармана, когда я лазил по деревьям? — подумал Семен. — Неприятная история! А вдруг кто-нибудь из ребят подобрал его и начнет читать?»

Семен поделился своим огорчением с Мухиным, но тот остался равнодушен. Он шел в разведке рядом с Васей Брызгаловым. И это было самым увлекательным делом из всех, какие он знал до сих пор.

Глава тринадцатая Гори, пионерский костер!

Золотистые искры летели в темное небо навстречу вечерним звездам. Ярко и весело горел костер, и ребята, усевшись вокруг него, отдыхали от трудов и походов. Наконец-то они могли посидеть вечером у любимого огонька! Даже дрова носить не надо. Кто-то заготовил целую поленницу и признаться не захотел. Видно, показалось ему смешным говорить о таком пустяке. В самом деле, к чему хвастаться! Ну сделал что-то полезное, и ладно, молчок! Пусть другие о тебе скажут.

Ребята оживленно болтали у костра. Конечно, главной темой была удача путешествия. Всех радовал успех. И казалось, что не будет конца веселым разговорам.

Ольга Алексеевна взглянула на часы: начало десятого. Как незаметно пролетело время! Ребята взмолились:

— Еще полчасика! Ольга Алексеевна! Разрешите, пожалуйста!

И кто-то из девочек запел песню:

Семен без устали таскал охапки сухого хвороста и бросал их в огонь, взметая фонтаны золотых брызг. К нему подошел Коля Смирнов. В руках у него была синяя книжица.

— Я нашел ее под дубом! — сказал он. — Хотел тебе сразу отдать, да тут заторопил меня Павлуша с топографической съемкой дубовой рощи… Сунул я книжку в рюкзак и забыл о ней. Возьми.

Семен почти вырвал из рук Коли свой дневник «увлекательных дел». Ревниво и подозрительно глядя на «инженера», он спросил:

— Скажи честно, — ты ее читал? Ребятам показывал? Коля удивленно пожал плечами:

— Ну что ты, капитан! Как же я могу без твоего разрешения!

Семен дождался, когда Коля отошел, и машинально перелистал дневник, будто проверяя, целы ли в нем страницы. Неожиданно на глаза попалась запись:

«Из-под носа девчонки, когда она считала ворон, стянули пионерскую палатку. Быстрота и ловкость! Ищите и удивляйтесь!»

Семен быстро захлопнул дневник и вместе с охапкой хвороста сунул его в костер. Он смотрел, не отходя, как превращаются в пепел «увлекательные дела» «бесстрашного капитана» и его «адъютанта».

Отблески пламени полыхали на темных стволах деревьев. Маленьким багровым островком казался костер в глубине густого леса. И ему, этому лесу, одиннадцать разведчиков накануне расставанья посвящали слова привета. Каждый вспоминал стихи.

Не успел закончить Миша Чогур, как начала Лида:

Лиду сменил Петр:

Даже Мухин, когда до него дошла очередь, покопался в памяти и нашел:

Так и летели звонкие строки по кругу:

Но темный лес не шептал! Он совсем притих, словно прислушивался к певучим голосам своих юных друзей. Ведь он еще никогда не слышал песен о лесе.

Глава четырнадцатая По дороге домой

В двенадцать часов дня разведчики пришли на «Заветный берег». Здесь всё оставалось таким же, как двое суток назад.

Поваленные ураганом ели на береговом отвале старицы лежали крест-накрест, длинной цепью, выставив корни, скрепленные пластами буро-красной земли. Ярко белела высушенная солнцем березовая надпись на зеленом склоне холма: «Заветный берег». Стоял шест с флажком, и между камнями лежало письмо.

Никто не приходил. Землянка была пуста. Только старый ржавый фонарь напоминал о давнем жилище.

Вода в старице упала настолько, что небольшие деревца, росшие на дне, выглянули на поверхность, словно сказочные видения подводного мира.

С высокого берега была хорошо видна расположенная на западе местность: пологие спуски Зеленого острова по ту сторону старицы и болото. Оно вновь зеленело, только у самой окраины леса, за переправой, виднелись голубоватые лужицы застоявшейся воды.

Когда разведчики немного отдохнули, Ольга Алексеевна распорядилась строить небольшой плот, чтобы перевезти на другой берег вещи и снаряжение. Ширина старицы не превышала полутораста метров, и все ребята, кроме Мухина, выразили желание переправиться вплавь. Одному Мухину нельзя было доверить плот, и потому Павел назначил командовать перевозкой груза своего заместителя — Колю Смирнова.

Новички помогали разведчикам в постройке плота, переносили материал и заготовляли лыко.

Семен побаивался, что кто-нибудь из ребят вспомнит сейчас о злополучном челноке: «Вот, дескать, был бы он на месте — не пришлось бы тратить время и силы на постройку плота!». Но никто ничего не сказал: упреки были не в характере разведчиков.

Скоро плот был спущен на воду и опробован с необходимой нагрузкой.

Пришвартовав его канатиком к берегу, ребята присели отдохнуть перед большой дорогой. Настроение у всех было радостное и приподнятое. Еще бы! Разведчики выполнили все задания совета дружины и возвращались домой с победой.

— Ох, и ждут же нас в городе! — Женя даже причмокнула губами. — Закидают вопросами, вконец затормошат!

— Да уж держись, ребятишки! — промолвил Петр и сделал на носках гимнастическое приседание, разминая мышцы, словно готовился к бурному натиску нахлынувшей на него толпы. — Когда мы придем, Василек?

Следопыт, вычисливший время для каждого этапа пути, ответил, что отряд появится в черте города ровно в шесть часов вечера.

Все ждали приказа готовиться к переправе. Коля уже стоял на плоту с длинным шестом, проверяя свое капитанское снаряжение.

Мухин, с необычным для него деловым видом и аккуратностью, привязывал рюкзаки веревками к поперечным перекладинам.

Семен позвал его.

— Так вот, Муха… — начал он назидательным тоном, — старым нашим делам конец. Начнем всё по-новому. Что скажешь на это?

Бывший «адъютант» был, как всегда, немногословен:

— Согласен, — сказал он. — Надоело людей смешить. Действуй, капитан!

— «Действуй!» — передразнил Семен. — Да нам обоим надо действовать. Ты должен дать мне торжественное обещание и сдержать его. Говори, сдержишь?

— Ага…

— Это вроде как честное слово, даже больше! Ясно?

— Ага!

— Ох, Юрий Мухин — великий снайпер и адъютант, — сказал Семен, укоризненно качая головой. — Я верю, что ты не подведешь товарища… Но вот это «ага» мне не нравится. Ну что оно означает, скажи, пожалуйста?

— Оно означает: «да»!

— Как, — воскликнул Семен, — ты знаешь это слово?!

Мухин искренно удивился:

— А чего ж тут такого? Конечно, знаю. Да, да, да!

— Ты так легко можешь его произносить?

— Да!

— Фу! — сказал Семен удовлетворенно и вытер рукавом пот со лба. — Наконец-то я научил своего друга чему-то полезному.

Когда спустя некоторое время Семен начал раздеваться, готовясь к водной переправе, к нему подошел Мухин и молча поставил рядом корзину. Она была доверху наполнена отборной лесной земляникой.

— Это что такое? — спросил Семен. — Кто набрал?

— Я, — сказал Мухин, опуская голову и разглядывая с особым вниманием пальцы босых ног. — Это я для Аринки собрал, — промолвил он в полном смущении и еще ниже опустил голову. — Мы же рассыпали ее ягоды и… так сказать, зачерпнули немножко… на пробу, — добавил он и начал ковырять ногами песок.

— Не мы, а ты! — поправил его Семен. — Но не будем считаться. Очень хорошо! Правильно, Муха! Одобряю!

— Се-е-еня, — умоляюще протянул Мухин.

— Что такое?

— Передай ты, я тебя прошу…

— Ну уж нет, адъютант! Приучайся отвечать за свои поступки!

— Я не умею говорить.

— А тут и говорить не надо. Она всё поймет. Аринка! — крикнул он как можно громче. — Пойди сюда, на минутку.

Аринка прибежала, уже босая, весело улыбаясь. Она с удивлением взглянула на согнутую Юрину фигуру.

— Ну, ребята, что такое?

— Тут Юра хочет поговорить с тобой, по секрету, — сказал Семен и хотел отойти, но Мухин крепко вцепился обеими руками в его плечо и посадил на траву.

— Мы… — сказал он, — то есть, вернее, так сказать, я… Вот! — наконец выдавил он, учащенно дыша, и, подняв корзину, протянул ее девочке.

Аринка слегка покраснела, взяла корзинку, но сразу же поставила на землю и протянула Мухину руку:

— Спасибо, Юра! Но я тоже собрала. Ты лучше принеси своей маме. Мы будем в городе встречаться, правда, ребята?

И она побежала вприпрыжку, потом, сделав несколько шагов, остановилась и помахала рукой:

— Я уже давно на вас не сержусь!

Только теперь Мухин разогнулся, поднял голову, но всё еще не мог посмотреть на друга. А Семен ободряюще похлопал его по плечу:

— Неплохо говорил, адъютант! Но оратор всё-таки из тебя не выйдет. А вот землекоп может получиться хороший! — И он показал на две глубокие ямки, в которых стоял Мухин.

Вскоре отряд двинулся в обратный путь.

Раздалась команда: «Отдать концы!» — и плот отчалил от берега. Коля, отталкиваясь длинным шестом, выводил его на середину реки. Мухин тоже орудовал небольшим веслом, сделанным из отщепленного от сосны горбыля. Они быстро удалялись от берега.

Это было красивое зрелище!

По тихой реке, в которой отражались высокие откосы,

Лавируя между поднявшимися со дна деревьями и кустами, плыл с развевающимся красным знаменем плот, и по обе стороны его, уверенно и сильно рассекая воду, двигалась цепочка пловцов.

Глава пятнадцатая До свиданья, Зеленый остров!

Обсохнув как следует на солнышке и собрав полные корзины грибов, разведчики дошли до болота и, найдя отмечавшие его два кола, с которых ветер сорвал флажки, благополучно переправились через болотную топь.

Помыв ноги в лесных лужицах, ребята надели обувь и повернулись лицом к Зеленому острову.

Высокая гряда холмов, заросших густым лесом, протянулась с севера на юг. Там, за лесными вершинами, скрывались дубовая роща и «лагерь лесного озера». Там цвели поляны и на одной из них, самой красивой, две березки встали часовыми у могилы партизана. Один только «Заветный берег», приютивший маленькую землянку, угадывался за красноватыми песчаными отвалами старицы.

Все смотрели на берег и махали шапками.

«До свиданья, Зеленый остров! Мы не расстаемся совсем. Нет! Мы придем, когда загорится золотистым багрянцем дубовая роща, что скрыта, как тайное сокровище, за твоими лесными вершинами. Раньше не жди! У нас есть другие дела!»

— Идемте, ребята! — сказала Ольга Алексеевна.

Отряд повернулся лицом к солнцу. Как и трое суток назад, оно снова встречало разведчиков. Но это был путь на запад, в город — домой.

— Вперед! — скомандовал Павел.

Отряд вошел в лес. Легкие фигуры разведчиков, освещенные солнцем, еще некоторое время мелькали между деревьями, но потом их не стало видно в густом лесу. Только ветер донес знакомую песенку: