Земля

2

Проснулся я от того, что что то грохнулось на кухне. С железным звоном по кафелю покатилась или сковородка или кастрюля. «Епт! Че за на..»! Подорвался и как был в одних труселях влетел на кухню. Кухня была пустая, на полу разбитая стеклянная банка и сковорода. Жареная картошка вперемешку с маринованными груздями источала волшебный аромат. Я облизнулся и с сожалением глядя на все это загубленное великолепие, поплелся в ванну. Занято. Ладно. Тогда начнем с горшка. Все оказалось банально просто. По срочному и паническому зову моей матушки, к нам приехала сеструха и пока я спал, она решила пожарить картошечки. Да с грибочками!!! Эх. Короче, открывая банку соскользнул консервный нож и по руке, ну и сестра дернулась. Короче, я сейчас заметаю веником королевский завтрак и оттявкиваюсь от наездов сеструхи.

— Ты почему на работу не пошел оболтус!!? Ты понимаешь что в нашем городе работы по пальцам? Или на завод пойдешь, простым работягой. Мать звонит, вся в слезах. Борьку уволили за прогул. Ты как ребенок, никакой ответственности. И когда только поумнеешь. Я займусь поиском невесты. Пора тебе уже давно женится.

И в таком духе, монолог минут на сорок. Это пока я прибирался, полы протирал, а сестра по новой чистила и жарила картошечку. Наконец то мы снова за столом, новая банка с груздями вскрыта лично мной и с превеликой осторожностью. Я слушал этот монолог в одно ухо и по привычке мотал головой в нужных местах, одобрительно или отрицательно мыча. Когда сестра дошла до самой страшной угрозы, ну поиск жены и невесты, я даже глотать перестал. И начал отбрехиваться.

— Ты чего!? Сестра еще называется. Мне еще двадцать шесть, а ты меня в тюрьму до конца жизни. Не, не, не! Моя светлость не согласная! Я еще пожить хочу.

— А жрать ваша светлость чего будет? Или на шею родителям сядешь?

— Да брось. Деньги есть. У меня на счету порядка трехсот тысяч рублей и налом, около сорока тысяч евро.

Сестра изумленно подняла бровь.

— Однако братец. Где спер?

— Че сразу спер то? Триста штук это бонусы с работы, ну и остатки зарплат. Мне то много не надо, так что оставалось и копилось. А еврики. Это резерв. Оставил я с тех денег что с армии привез.

— Да уж братец. Не ожидала. Но все равно, чем будешь заниматься?

— Так нашел я себе работу. Вахта. Денег море просто платить обещают. Но вахта за границей.

— Ты с ума сошел!!! Это точно Африка!! Там же везде война! Даже не думай, ты хочешь мать в гроб загнать. Никаких вахт. И работа только в России.

Я сидел и ошалело смотрел на сестру. Вот никогда она так резко на меня не давила. Так хмыкнет, укусит морально, или колючку под шкуру загонит. И все. А тут прямо с пеной у рта. Это чего? Непонятно.

— Ты чего сеструха. Белены объелась. Это чего за концерт, я на такое билеты не покупал.

Сестра резко замолчала и потом закусила губу, слезинки покатились по лицу.

— Э. Э. Э. Ты чего? Хорош. Да что произошло то!? Твой козел что ли опять?

Сестра вытерла пальцами слезы и обреченно махнув рукой сказала. Да нет. Дома нормально. Потом помолчала, глядя прямо мне в глаза. — Отец заболел. Проходил плановую медкомисию и, и…

Сестра зарыдала уткнувшись мне в плечо. Я гладил ее по спине и не знал чего сказать. Батя. Железобетонный человек, на котором как на столбе держались все. И наша семья, и наш дом. И производство целого цеха. Да что там цеха то. Весь завод по сути. Директор не раз говорил, что батя вместо главного инженера всю работу тянет, и если бы этот главный не был родственником хозяина, то выпнул бы этого дебила, потому как место главного, оно по всем понятиям только отцовское. Ну и ценил и платил. Одних премий, каждый месяц, раза в три больше чем зарплата. Я долго гладил сестру и сам не решался сказать это слово. Наконец выдавил.

— Рак да?

Сестра закивала головой прямо на моем плече, и завыла еще громче. Я сидел гоняя желваки по скулам и сам не заметил как и у меня по щекам потекли слезинки. Сестра потихоньку успокаивалась и наконец вой перешел в схлипы, а затем она попыталась отодвинутся и посмотреть мне в глаза. Я резко встал, и развернувшись, чуть не строевым, на деревянных ногах вышел в ванну. Потом стоя под струями душа и бреясь, я думал об отце, затем мысли перетекли к моему недолгому попаданству и потом до меня дошло, что надо срочно переговорить с магокомпом. Ну пишут ведь во всех романах что есть заклинание малого исцеления, среднего и большого. А вдруг правду пишут? Выходил я с намотанным на бедра полотенцем и настроенным на серьезный разговор. Прошлепав босыми ногами в свою комнату, я вытащил магокомп из ящика стола, и положив его на столешню притронулся к нему пальцем.

— Эй. Ты тут?

Моментально развернулась голограмма.

— Я все знаю, слышал. Вылечить можно и даже нужно. Но для этого надо твоего отца перекинуть в тот мир, хотя бы на сутки. Затем повторить курс еще два раза, ну что бы наверняка и без рецидивов.

— Хм. Надо подумать. А если он будет спать?

— Это не важно. Пускай спит или бегает, да хоть в футбол играет.

— Ага. Наверное это можно устроить. Давай прячься, я сейчас сеструху позову.

И я запрыгал на одной ноге, натягивая труселя на сырое тело. Потом накинул безразмерные шорты по колено и такую же растянутую футболку.

— Ирин. Иди сюда, разговор есть.

Сеструха с красными глазами и зеркальцем в руке, зашла на порог в мою комнату и с вопросом в глазах встала в проеме двери.

— Ну?

— Есть вариант как вылечить отца.

На меня посмотрели как на больного.

— И как? И почему медицина этого не знает?

Я полез на антресоли. Выволок коробку с дембельским альбомом и прочей армейской атрибутикой. Достал от туда фляжку и показал ее сестре.

— Ир. Ты знаешь сколько стоит содержимое этой фляжки?

— Как я могу это знать, если я даже не знаю что там?

— Это, настойка столетнего женьшеня. Одна доза, стоит примерно тринадцать евро, если отдать оптом не менее десяти. Здесь миллион доз.

Сестра скептически улыбнулась.

— Ты хочешь сказать что у тебя на антресолях два года валяется десять миллионов евро?

— Да. И не надо скепсиса сестра. Я тебе ни разу не врал. Почему я должен это сделать сейчас? Тем более ситуация к шуткам не располагает.

Сестра сразу стала очень серьезной, затем лицо просветлело и она уже другим, уверенным голосом сказала.

— Мы продаем это, и на эти миллионы лечим отца где нибудь в США или Израиле.

— Нет. Я это отдаю человеку который эту настойку делал, а он взамен вылечит отца.

— А кто ее делал?

— Бурят один. Шаман однако.

И я улыбнулся.

Сестра возмущенно распахнула глаза и проговорила.

— Да ты точно куку, братец. Если это действительно стоит таких денег, то у нас есть хотя бы один шанс из тысячи. А твой шаман!! Это, это. Шарлатанство это.

Сестра даже задохнулась от возмущения. Я просто притянул ее к себе и сильно прижав тихо сказал.

— Верь мне Ир. И помоги убедить отца и мать на эту поездку.

Ирка шмыгнула носом и спросила.

— Он точно батю вылечит?

— Точно Ир, точнее не бывает.

— Тогда почему про него никто не знает, там бы в этом лесу, очередь до Аляски бы стояла.

— Ир. Он за деньги не лечит. А вот за эту фляжку, вылечит.

— Странно как то.

— Да нет. Просто человек живет в своем мире, и в его мире, деньги это так, пустое баловство.

— Борь я не понимаю. Но так хочется в чудо верить.

Потом взгляд сестры стал колючим и пронзительным. И сестра продолжила.

— Слушай меня брат. Я в лепешку расшибусь, но отец с тобой съездит. Но, если результата не будет, то после поездки, ты мне вот на этот стол положишь десять миллионов евро. И я сама начну лечить отца или в США или Израиле. Сроку тебе будет не более двух месяцев. Если сейчас ты дашь слово, то я уговорю всех. Ты согласен на такие условия.

Я чмокнул сестру в щеку и сказал.

— Спасибо Ир. И да. Я согласен на твои условия. По рукам.

Я протянул руку и слегка сжал ладошку сестры, которую она мне подала.

— Так сеструха. Работы много, а время мало. Я переодеваюсь и полетел. Давай, давай двигай на кухню. Там посуду помыть надо.

Ирка возмутилась.

— Чего это, на кухню то. Иди и сам мой, бездельник. Проспал почти сутки.

— Мне некогда. У меня важные мужские дела. И вообще не княжеское это дело посуду мыть.

— А княжну значит можно на кухню загонять!?

— Не просто можно, нужно.

За что тут же получил подзатыльник и выталкивая сестру из комнаты заработал еще парочку. Слушая возмущенные вопли и призывы всех кар небесных на голову мужиков оптом и в розницу я быстренько переоделся и забрав ключи от проходимца, вышел в коридор. Зайдя на кухню, где сестра мыла посуду и продолжала рассказывать в пустое пространство как она любит мужиков, я чмокнул ее в щеку и сказал.

— Я тебя тоже люблю сеструха. Все меня нет. Вернусь поздно. И смотри мне, ужин что бы был готов.

Сеструха возмущенно запыхтела и еле увернувшись от хлопка сырым полотенцем, я выскочил за дверь. Потопал я для начала в гараж, благо в нашем городке не было заморочек со свободным местом и многие гаражи строились прямо во дворе домов. А в гараже меня поджидал мой джип по имени Вранглер. Я когда с армии пришел, прокатился до Москвы, где и приобрел это чудо амеровского автопрома. Затем, в той же Москве за две недели мне из него сделали, ну не монстра конечно, но монстрика. Тюнинганули его прилично. И люстры, и багажник из титана, и лебедка и еще, еще, еще. Две недели и минус из моего кармана два с лишним ляма. Да уж, тюнинг, почти по цене новой машины. Но я был доволен как слон под дождиком. И самое главное все изменения были внесены в ПТС машинки. Так что гайцы просто обламывались, когда меня тормозили. Теперь этот монстрик должен был оправдать и надежды и деньги которые были в него вбиты. Но перед дальней дорогой надо было машинку проверить и подготовить, поэтому я ее завел и поехал к своему однокласснику. Наш Коля всегда отличался скрупулезностью, вдумчивостью переходящей в занудство и фанатичной любовью к технике. Этого оказалось достаточно что бы Коля к двадцати пяти годам приобрел имя и свою СТО. Народ к нему если не в очередь стоял, но приезжал строго по записи. Я же на правах дружбана, с которым Колян сидел за одной партой, мог себе позволить привалить в любой момент, чем и воспользовался. Повспоминав школу и накатив грамм по тридцать, пятьдесят, сто(именно в такой последовательности) я вызвал такси и поехал на вокзал. Мне нужен был билет на завтра до облцентра. А машинку Коляныч оставил на недельку у себя. Теперь можно было быть спокойным, и отправляться хоть в кругосветку. Просто весь город знал, техника которая прошла через руки Николая ломается крайне редко и только по вине прокладки(между креслом и рулем), хех. Затем заехал к еще одному знакомому и договорился что через трое суток он меня встретит на своем УАЗике(таблетке). Я собирался учинить набег на спортивные и туристические магазины в облцентре. После чего со спокойной душой пришел домой и засел за составление списка выживальщика. Да, да. Моя светлость собирался в том лесу, куда меня выкинул магокомп, делать базу. Да что я все магокомп, да магокомп. Надо имя дать. Я повернул голову и прислушался. Тишина. Пока тишина. Сестра пошла пошопится, ибо заявила что холодильник почти пустой, ну а родители пока по работам. Отец кстати звонил, сказал что потихоньку увольняется и сдает дела. Я молча про себя перематерился. Сцуки, да же больничный не стали оформлять. Козлы. Списали человека. А человек, этому заводу двадцать лет жизни отдал. Но вслух сказал.

— Это батя очень хорошо что ты теперь свободный. На охоту поездим, на рыбалку. А то мой проходимец совсем застоялся.

Батя хмыкнул и ответил.

— Дурь то не пори. Сестра наверное все рассказала. Так что мне прямая дорога в больничку, кашку жиденькую хлебать.

Я замолчал не зная что сказать. Но потом выдал.

— Хня все это батя. Я знаю что делать и как победить. Просто поверь мне. И это, не задерживайся, вечером будет серьезный разговор.

— Ну, ну. Поговорим конечно. Да только не обо мне, о тебе. Врачи мне дают год или полтора от силы. Хочу увидеть внука, так что готовься к серьезному разговору.

И положил трубку. Вот так то, и в этом весь мой батя. Четкая задача и конкретные сроки исполнения. Мдя. Попадос. Второй за трое суток, а ведь неделя еще не кончилась, хех. Ладно! Повоюем, тем более сеструха поддержку обещала, надеюсь не ударит в спину когда речь о женитьбе пойдет. ХОТЯ!!!!!! Мне в голову ударила мысль. Не не так. МЫСЛЬ. Повоюем. Я удовлетворенно улыбнулся и крутанувшись в креслице вернулся к чтению постов на одном из сайтов выживальщиков. Ну вот и вечер. Все собрались за столом и потихоньку переговариваясь поглощали блюда которые приготовила сестрица. Затем подоспело кофе которое варил только сам батя и после того как посуда была перемыта, все расселись на заседание семейного совета. Мамуля, демонстративно открыла форточку и жестом показала что можно курить прямо в зале. Редчайший случай, обычно, меня и батю гоняли как шелудивых котов. Отец начал первым.

— Нутес дамы и господа начнем. Итак, на повестке этого вечера два вопроса. Первый, это мой рак головного мозга и второй это женитьба Борея. Предлагаю оставить первый, в силу абсолютной бессмысленности обсуждения. И сразу перейти ко второму, ибо делать из себя овощ, который гадит под себя, я не дам а вот внука я еще успею увидеть.

Женщины начали хлюпать носами, но батя пристукнув ладошкой по столу моментально пресек образование туч и моросящих дождей.

— Прекратить немедленно. Все рано или поздно умрут, поэтому поговорим о новой жизни и о продолжении рода Долгоруких.

После этого экспрессивного монолога все уставились на меня. Сестра ехидно кривила губы, отец смотрел сурово и только мама с какой то нежной грустью.

— Гхм.

Я тяжело вздохнул и продолжил.

— Возможно внук или внучка у вас есть.

Оооооо. Это надо было видеть. А потом, все что мне высказали, надо было слышать. Даже отец, который по началу смотрел на меня сурово и даже с какой то брезгливостью, на очередном выверте женской фантазии заулыбался. Я же сидел и слушал как извилисто развиваются пути женской логики и только качал головой ни разу не чувствуя за собой никакой вины. Эта моя уверенность передалась отцу, и когда Ирка ляпнула, что дескать он изнасиловал малолетку и просто сбежал, испугавшись что его посадят. Короче, отец ударом ладони по столу остановил этот поток сознания, и повернувшись ко мне сказал.

— Рассказывай сын.

— Да чего там рассказывать то. Последняя зима перед дембелем, мой взвод с техникой и приданным подразделением топографов остановился в деревушке. Они делали съемку местности, а мы тракторами снег разгребали, да знаки всякие забетонивали. Ну где топографы пальцем тыкали, мы там бурилкой отверстия сверлили, варили из стали конструкции и бетонировали. Так мы там до лета и провозились. На постой нас разместили в местный клуб, а я как офицер мог снять квартиру. Ну я и снял комнату у местной докторицы. Мам, Ир. Ей тогда было уже тридцать, а мне двадцать три. Ну и….. короче, да я с ней спал. И уже потом за десять дней до дембеля, ко мне со странным разговором подошла наш полковой врач.

Полковник между прочим и очень классная тетка. То се. Я так и не понял причину, и только потом через пару месяцев, дома, уже до меня начали доходить намеки. Я написал письмо Светлане, ну этой докторше из села. Но ответа так и не пришло. Потом сделал перевод денег, через две недели деньги вернулись. Так что, как то так. Я даже и не уверен что там, кто то родился, хотя подозрения очень серьезные. Вот и вся история. А вот от вас мои дорогие, я не ожидал, я все таки думал что вы обо мне лучшего мнения.

После чего нервно закурил. Мне и в самом деле было немного обидно. Самые родные люди и такой бред про меня нести. Накал страстей разрядила сестренка. Вскочила и взлохматив мне волосы затараторила.

— Братик прости. Да мы дуры. Но согласись что и мужики все козлы. Кроме бати и тебя. Хотя и ты, стоит подумать, а мам?

Затем показала всем язык и вымелась из зала.

— Я за бокалами. Это надо отметить. У меня есть племянник.

— Э. Э. Ты с чего решила что это мальчик, да и вообще все под вопросом.

— Отстань негодник. Я просто знаю. Так что собирайся, ты и отец едите в тайгу, за сыном и внуком. Ну и эту Свету не забудьте привести.

Я закатил глаза и возопил.

— Я не буду на ней женится. Она же старуха.

За что получил приличную оплеуху. Мама смотрела сурово, сестра готова была меня порвать и только батя тихо складывался от смеха и вытирал слезы. На следующий день я уехал в облцентр и потом началась беготня и суета. Но так или иначе, все срослось просто в цвет. Отец не раздумывая рванул со мной, и даже согласился показаться шаману. В принципе ему было все равно, себя он уже списал и мечтал только об одном, потетешкать внука. И вот конец ноября, прошел месяц и пять дней с моего короткого попаданства. Мы стоим на моем Вранглере возле родного КПП и ждем Захарчука. Вернее это я Захарчука жду, отец же ждет нашего полкового начмеда, полковника Лисицыну Дарью Константиновну. Погода мерзейшая, летит мокрый снег вперемешку с туманом, щетки периодически сгребают снежную и грязную жижу со стекол. Сидим ждем. Молча ждем. Видно невооруженным глазом, отец сильно дергается и не настроен вести светские беседы. Потом повернул голову и сказал.

— Борей. У тебя деньги есть?

— Да как же без денег то бать? Мы же в поездке.

Отец поморщился от моего недопонимания и уточнил.

— Большие деньги сын, большие.

— Есть батя. Сорок тысяч евро с собой, в нале. Надо, прямо сейчас могу достать. Только выгружать долго, они под задним сидением в тайничке. Но сам видишь.

Я махнул рукой, в направлении горы всякого необходимого для нормального попаданца. Мало того, верхний багажник тоже был битком забит, спасибо мне дорогому, что денег не пожалел на багажник из титана. Батя повеселел, задвигался, потом закурил, но после пары затяжек сморщился и полез за обезболивающим. Опухоль росла, тварь такая, а мы все еще в середине пути. Наконец на КПП хлопнула дверь и появилась Дарья Константиновна. Я было дернулся выходить, но меня прижала к креслу батина рука.

— Не лезь. Как бы не испортить все. Я сам.

Затем, с огромным букетом на перевес, отец пошел на штурм. Минут пять они о чем то говорили и наконец батя махнул мне рукой. Типа давай, бегом. Я вылез и подошел. Меня опять начало потряхивать, да что же такое то? Но я подошел и выдохнув сказал.

— Здравствуйте Дарья Константиновна.

На меня смотрели глаза мудрой и всепонимающей женщины. Потом взгляд скользнул по мне, как бы оценивая и стать и одежду, потом короткий взгляд на джип и после этого женщина сказала.

— Не бедствуешь значит.

Потом хмыкнула и добавила.

— Папаша.

Белозубо улыбнулась и продолжила.

— К Светке пока не езди. Женится я так полагаю ты не намерен. А здесь ты только потому, что твой отец выкрутил тебе и левое и правое. Я правильно описываю ситуацию.

— Ээээ. Мне. Мня. Это.

— Значит правильно. Занимайся своими делами и не лезь в ЭТО дело. Ясно.

— Так точно.

— Как то вяло боец.

— Да понял я понял.

— А раз понял, то беги на склад к своему Захарчуку. Пропуск я тебе выписала. Да, и машину можешь загнать на двор РМТО. Там в курсе, присмотрят.

— Спасибо Дарья Константиновна.

— Дурак ты Борей. Просто Светка моя племянница.

— А вопрос можно?

Та пожала плечами и сказала.

— Попробуй.

— Почему она денег то не взяла, я ведь высылал?

— Хм. А сколько ты выслал?

— Триста тысяч.

— Вот. Неужели не понятно. Таких денег она просто испугалась. Слал бы как все, тысяч по пять или десять каждый месяц. А то триста. Мозги то есть. Перепугал девку до смерти. Она ко мне примчалась, дескать что делать, а вдруг сына отберет. Раз такие деньги есть, то может и родители олигархи какие… Страхов было, до понедельника, пока я в спецчасть не сходила и твое дело не полистала. Но от греха посоветовала, деньги не брать. А когда за деньгами или письмами не идут, то почта их назад отправляет.

— Значит все таки сын.

— Сын, сын. Но ты не лезь, понял.

Я как болванчик, закивал головой непроизвольно улыбаясь до ушей. Батя тоже лыбу давил киловатт так на тысячу.

Мадам махнула рукой.

— Пошли папаша. С нарядом знакомить буду. Да я договорилась, жить будете на территории части, в офицерском общежитии. Номер кстати для высшего командного состава. Денег то хватит?

Я пожал плечами.

— С деньгами проблем нет Дарья Константиновна. Я могу и президентский номер снять, если надо.

— Ну да, ну да. Про твои дела с прапорщиком до сих пор легенды в части молодняку рассказывают. Поди опять что то, крутить-мутить будете?

Я вздохнул.

— Не без этого.

— Тогда вот мое слово. Если что, я помогу. Но! Светке на жизнь подбросишь. Ясно!

Я развел руками.

— Да я с радостью. Да я. Да.

Меня остановили поднятой рукой, и развернувшись, женщина пошла на вход КПП. Мы с батяней пристроились рядом и через час я уже заходил на знакомый полковой склад. Захарчук орал. Ну это нормальное состояние для кладовщика. Я стоял в тенечке, под стеллажом с валенками и наслаждался виртуозным владением командно-матерным языком. Наконец рев затих и взмыленный Захарчук вынырнул из дебрей стеллажей как черт из табакерки.

— Ооооо! Них…., какие люди и без охраны! Пошли в бендегу, по пять капель чая сообразим. Ну и перезвездим, про дела наши скорбные. Пока шли, прапор орал на весь склад как он рад видеть нормального человека, а этих косоруких и тупых идиотов с которыми ему приходится работать. Ну понятно конечно. Ну не могу я в книге постоянно пикать точками. Потом резко остановившись, прапор прижал меня к стеллажу и красноречиво потыкал пальцем в ухо, а затем прижал палец к губам. Затем прошептал.

— Только нейтральные темы. Вечером поговорим.

Я понятливо кивнул головой, и прапор опять начал орать про то как он рад видеть человека с большой буквы, двигаясь к своей бендеге. Ну собственно разговора по понятным причинам не получилось. Так, выпили по писят коньячку, поговорили про охоту и рыбалку. Прапор поинтересовался какого хера я приперся. Ну я честно рассказал историю со Светланой, про болезнь отца. А то что зашел к старому дружбану, так это так, вспомнить былое. Потом меня проводили и около того же стелажа прижали и прошептали.

— В девять вечера на площади, подойдет человек. Скажет. БУРЯТ? Ответишь. Нет Князь. Поедешь с ним, там и поговорим.

Я шел к выходу со склада и охреневал. Однако, весело живет обычный российский прапорщик. Ладно посмотрим, как дальше пойдет. Мне лишнее внимание и шпионские игры, ни в пень, ни в бок не уперлись. Мне сейчас надо, как мышке под веником. Тихохонько, на цыпочках. Ладно хоть отмаз такой железный есть. Да уж. Мой сын, непутевому папашке, уже помогает. Так что. Ладно. Надо сначала дела порешать. А бонусы и корзины с пряниками маленько попозже. Ну собственно стою, правда не на площади а на остановке, которая с самого края площади. Чувствую себя полным идиотом, маршрутки, автобусы проходят, я промок. Снег то мокрый нихрена не кончился, так и идет. Тут хлопок по плечу. Оборачиваюсь. Уууууу! Млять! Мне только ментовского наряда не хватало. Козыряет. И коронная фраза.

— Старший наряда, сержант Волков. Документики предъявите.

Ну полез, достал, подал. Второй перестал фонарем слепить глаза и перевел луч на мой паспорт. Потом первый полистав паспорт, сказал.

— Вы же бурят?

Я слегка опешил, но вспомнив что сказал прапор ответил.

— Нет, я князь.

Первый очень громко, что бы вся остановка слышала сказал.

— Нарушаем гражданин. Регистрация просрочена, амбре опять же. Пройдемте, в отделении разберемся.

Ну потопал. Потом патрульный уазик и я сидя в клетке, куда меня запихали, видимо для достоверности, думал. «Да что тут у них, черт возьми, происходит. Окон в этой клетке не было, кругом железо. Едем уже минут двадцать. Хз куда, зачем? Наконец скрипнули тормоза и машина встала. Загремел замок и меня выпустили.

— Держи лейтенант.

Мне отдали паспорт.

— Тебе туда. Обратно дорогу покажут, выйдешь на трассу, поймаешь тачку, уедешь. Мы работать поехали. Счастливо.

Сержант козырнул, улыбнулся и прыгнул на переднее сидение. УАЗ развернулся и пропал за поворотом. Я потопал к воротам. Частный сектор, грязь непролазная. Наконец доплыл до калитки, только собрался жать на звонок, как калитка громыхнув железом распахнулась и я увидал прапора.

— Давай шустрее, пока тебя ждал промок и замерз.

Хм. Ну шустрее так шустрее, сам промок.

Сидим в домике, печка, тепло, чай гоняем. Захарчук рассказывает грустную историю взлета и падения. Оказывается, бурят одну фляжку отдал прапору на реализацию. Захарчук год искал реального покупателя и наконец продает литр настоя за четырнадцать миллионов евро. И тут на должность начальника первого отдела городского гарнизона, назначают генерала «Т». Тот буквально через месяц после назначения приходит и предлагает поделится.

— А ты зажал. И с особистом встал на ножи, придурок ты Захарчук.

— Да нихера я не зажал. Ему денег то не надо. Ему надо, сто доз настоя. На два года лечения импотенции. Бурят сказал, что если он пропьет этот курс, то на десять лет стояк будет как у быка в гон.

— И чего. Дали бы. Хня какая.

— Так нету. Я литр продал, бурят все раздал своим. По стойбищам всяким. НЕТУ! Млять, как этот генерал взбесился то. Жмет. Всего меня в микрофоны и камеры упаковал. Бурят уже убегался по тайге, но столетнего корня нету. А молодые корни не тянут. Спасай Борей. Если у тебя осталось, то и я и генерал тебе памятник поставим. Ему то меня сажать тоже не интересно. Ему форс надо выдержать. Да и полюбовница у него молодая. Я так полагаю что весь сыр бор от того, что она погуливает от него. Видать не тянет генерал, девке то двадцать три, самый сок. Ей покрепче, потолще и почаще. А ему видать никак, и мягкий, и тонкий, и раз в месяц. Вот так и живем, почти год. Никакого бизнеса. Хоть из армии беги. А пенсия. Аааа!

Захарчук хлопнул рюмку. Расстроено махнул головой и спросил.

— Ты то, на самом деле зачем прилетел?

Генерал «Т» разносил подчиненных в своем кабинете. Неожиданно приехал самый главный фигурант. И эти дятлы его упустили.

— Товарищ генерал, так кто же знал, что его полиция заберет. Они потом мигалку включили и начали отрываться, мы за ними. После второго красного светофора нас остановили. Машина на штрафстоянке, нам протокол и через неделю суд. Поди капитана прав лишат.

— Ладно идите. Протокол завтра заберу. Машину тоже завтра.

Буркнул генерал.

В этот момент у генерала зазвонил сотовый в кармане. Номер был неизвестный, но звонили со стационарного городского номера. Генерал махнул рукой.

— Запомнил номер? Быстро пробей чей и где? Бегом!!

Потом вдавил зеленую кнопку.

— Да.

— Добрый вечер господин генерал. С вами говорит князь Долгорукий(младший). У нас с вами есть точка пересечения, не хотите встретится?

— Когда, где?

— Тянуть не будем. Сейчас. Садовый кооператив Буревестник. Мы с прапорщиком сейчас в домике правления, это единственное место где есть телефон. Сотовые здесь не работают. Так что? Вас ждать?

— Да. Буду в течении часа.

— Хорошо. Ждем.

Открылась дверь и влетел подчиненный с листком бумаги. Генрал глянул на него и сказал.

— Номер правления садового кооператива Буревестник?

— Да. Так точно!

— Ясно. Все отдыхайте, права и машина завтра, а сейчас я поеду на встречу с тем, кого вы упустили.

— Но. Это опасно!

— Почему? Они что идиоты? Нет, отнюдь. Там будет торг. Но я готов платить майор. Ай, да все ты знаешь. Так что садись и пиши очередную бумагу в Москву. Дескать генерала купили. Глядишь и сядешь на мое место, лет через пятнадцать.

— Зачем вы так. И я точно сяду на это место. А вы пойдете на пенсию, но не через пятнадцать лет, а через восемь.

— Ага. Значит я правильно тебя вычислил майор. И правильно что я именно тебя привлек.

— У меня к вам поручение генерал. Получится, выкупайте все что есть и по любой цене. Там.

Майор ткнул пальцем в потолок.

— Там тоже есть нуждающиеся. Так что все в рамках генерал. По сути у вас и у меня картбланш, в рамках этого дела.

Генерал только покивал головой. И сказал.

— Пошли уже.

Через полтора часа мы сидели за тем же столом, только уже втроем. Два часа оживленной торговли и все получили то что хотели. Генерал со товарищи потенцию, Захарчук снятие блокады и долю от сделки, а я получил выход на покупку огнестрельного оружия и двадцать пять миллионов евро на счет. Тут небольшая ремарка. Знаете такой термин «мифрил», металл который разрушает любую магию. Так вот этот металл есть. И это молибден. А теперь если вы знаете состав оружейной стали, правильно, молибден там есть в качестве присадки. Пускай и мало, около процента всего, но и этого достаточно, чтобы любое заклинание или каст просто рассыпался. Вот так то. Так что у меня большие планы на генерала. Мне нужны патроны, но что бы в гильзах и пулях была добавка молибдена. Так что к пяти утра я потихоньку заполз в свою кровать. Батя стонал от боли, но пока спал. Скоро он опять проснется и начнет шуршать блистером с таблетками. Потом через полчаса опять уснет. Ничего батя потерпи. Скоро я тебя утащу в другой мир. С этой мыслью я провалился в сон.