Земля пламени

13. Летающие демоны

Брайан Рафт проснулся и увидел склоненное над ним лицо Джаниссы. Лампа в ее руках озаряла комнату.

— Брайан!

Рафт, щурясь, посмотрел на девушку.

— Джанисса, что случилось?

— Паррор… — прошептала она. — Я видела его. Он идет к Пламени.

Рафт мгновенно вскочил.

— О, господи! Ты уверена?

Она кивнула, в ее глазах плескался страх.

— Я смотрела в зеркало, когда защитный барьер Паррора на мгновение ослаб. Я почувствовала его мысли. Он идет тайной тропой к Пламени.

— Где он сейчас?

— Где-то в лесу, точнее сказать я не могу. Я видела лишь то, о чем он думал, и дорогу, по которой он собирается идти. Брайан, мы должны его остановить.

— И остановим, — решительно сказал Рафт. — Буди Крэддока, мы пойдем к Властителю.

Джанисса выскользнула из комнаты, а Рафт торопливо оделся. Он напряженно думал, не поспевая за собственными мыслями. Застраховаться от непредвиденного он не мог и все же испытывал чувство вины. Паррор, вероятно, собрал аналогичное устройство, но оно не могло быть безопасным без тех элементов, которых в Паитити уже не существовало. А значит, как только он разбудит Пламя, произойдет катастрофа.

Втроем они пошли к Даруму. Ванн охранял царский покой, стоя на входе. Он удивленно посмотрел на них, изрезанное шрамами лицо было непреклонно, но едва услышав о том, что их привело к царю на этот раз, впустил всех троих к Даруму.

— Нет, я войду с вами, — сказал он, едва не наступая им на пятки. — Покушения готовятся очень искусно.

Царские покои озарял мягкий свет. На тронном помосте среди подушек возлежал сам Властелин. Едва они приблизились, как он встрепенулся и вскочил. Его рука скользнула вниз и выхватила из-под одежды длинный кинжал. При этом Дарум не проронил ни звука.

— Оружие уже не пригодится, — проворчал Рафт. — У Паррора теперь есть свое, и он готов пустить его в ход.

— У Паррора? — переспросил Дарум и выронил кинжал. — Значит, он все-таки пробрался к Пламени?

— Скажи ему, Джанисса.

Джанисса быстро рассказала о случившемся. Царь в нерешительности нахмурился и сказал:

— Ты говоришь, что устройство не будет работать?

— Нет, работать-то оно будет, но без предохранителя оно разрушит все вокруг, — пояснил Рафт. — У нас сейчас только одна возможность предотвратить это. Мы можем попробовать опередить его, если сможем. А если нет, то хотя бы воспользоваться нашим собственным устройством и сдержать Пламя, пока еще не поздно.

— Я видел странный сон, — медленно проговорил Дарум. — Я лежал мертвый здесь — в этой комнате, а над Паитити нависла тень. Тень света. Тень жизни. Но она не могла оживить меня, — она несла только гибель. И теперь я думаю — неужели это сбудется?

Его голос был далеким и странным, словно воспоминания вернули его обратно в сон.

— Так может случиться, потому что тень надвигается, — сказала Джанисса. — Нас ждет смерть, если мы не остановим Паррора.

— Смерть! — пробормотал царь, словно это было единственное слово, которое он услышал из всего того, что сказала Джанисса.

— Смерть.

Рафту послышалось что-то знакомое в мягком, глубоком тембре этого голоса. Однажды Дарум уже говорил так, и если безумие охватит царя именно сейчас, когда нужно было действовать, если это случится, то может произойти самое непредвиденное и непоправимое.

— Паррор придет к Пламени раньше вас, — безучастно сказал царь. — Я вижу это, — неожиданно он уронил голову на грудь и закрыл лицо руками. — Что будет дальше, я пока не знаю, — голос стал еще глуше. — Смерть — смерть была в моем сне. Везде смерть и здесь тоже, в этой комнате — смерть!

Лицо его по-прежнему было закрыто руками, исступленный голос мощно резонировал под сводами царской палаты, — это был голос безумия, но в нем слышалась уверенность, словно даже сейчас он знал, что он изрекает истину.

— Здесь — смерть, — пронзительно вскрикнул Дарум. — Слишком много смерти для одного человека. Нет, я умру не один. Я знаю, что и вы сгинете в этом Пламени, вы все — Джанисса, Крэддок, Рафт! Вы обречены, и геенна огненная поглотит вас. Над этой комнатой витает дух смерти.

Рафта охватил ужас. Слишком уверенным был этот голос — уверенным и безумным.

— Над Паитити — смерть! — прокричал Дарум и неожиданно поднял лицо — свирепые, безумные глаза царя уже ничего не видели, они смотрели в бездну.

И вдруг пронзительный крик — «Смерть!» — эхом отозвался в дрогнувших струнах арфы, которая звучала из-за портьеры за спиною царя. Если музыка может говорить, то сейчас она именно говорила, она угрожала. Эта угроза была так же ясна, как неожиданный блеск обнаженного клинка. Как таинственный слог пророчества не требовал движения губ.

Портьера сдвинулась в сторону, за ней стояла Юранн, ее пальцы застыли над подрагивающими струнами. Скрытая одеждами, с темным пятном вуали на лице, она, точно Атропос, была готова перерезать последнюю нить, связывающую Дарума с жизнью.

Все, кто был в комнате, словно окаменели… Та уверенность, с которой безумный голос царя вынес им всем смертный приговор, заставила ужаснуться и поверить пророчеству. В эти минуты, вопреки надеждам и рассудку, Крэддок и даже Рафт знали только одно, их ждет смерть. И на какое-то мгновение их, как и царя, охватило безумие.

Лишь один Рафт успел осознать, что последует за этим. Только он знал, что пронеслось в затуманенном сознании Юранн. Смерть витала над Замком Доирады и над всем миром, который знала Юранн. Царь сказал, и никто не посмел сомневался в его словах. Юранн так долго ждала, чтобы отомстить ему. Если она сама не сделает этого сейчас, то ненасытное Пламя отберет у нее месть.

Пронзительный, исступленный крик в последний раз сорвался со струн арфы, и рука, которая извлекла эту безумную ноту, отбросила арфу в сторону, и та, ударившись об пол, издала свой последний дребезжащий звук. Юранн пригнулась и бросилась к дивану, тонкая белая рука, словно дротик, взметнулась из-под одежды и схватила длинный кинжал, который обронил царь. Наклонив голову и размахивая кинжалом, точно косою, она бросилась на Дарума. Нападение застало царя врасплох, он попытался встать и уклониться от сверкающей стали, но одежда мешала ему. Он запутался в ней, и ему удалось только слегка подать свое тело в сторону, так что первый удар, задев только ребра, оставил после себя неглубокую розовую рану, Юранн же, не проронив ни слова, обуреваемая жаждой мести, вновь занесла свое оружие над царем.

Рафт перехватил ее руку и почувствовал такое же сильное, отчаянное сопротивление, как и в тот раз, когда они боролись здесь, в этой самой комнате. Лицо, скрытое вуалью, повернулось к нему, и он Ощутил беспричинный леденящий ужас. С внезапной яростью она пыталась вырваться от Рафта, и последнее неистовое усилие освободило ее. Она отпрыгнула назад, по-прежнему держа в руках кинжал и обратив свой ненавидящий взор на царя.

Дарум был уже на ногах и смотрел на нее, готовый отразить атаку. Но судьба уже отвернулась от Юранн, и по тому, как ослабло это упругое, напряженное, красивое тело, было видно, что и сама она поняла это. В настороженной тишине послышался ее глубокий вздох. Она резко повернулась так, что широкие одежды взметнулись и окутали ее, словно легкий дым, и вонзила кинжал по самую рукоятку в собственное сердце!

В безмолвном оцепенении они смотрели, как она сползла на пол. Алый цвет постепенно проступал через серую ткань, прорванную кинжалом и прижатую к уже мертвому телу. Оттолкнув Рафта, царь бросился к Юранн и встал перед ней на колени. Его протянутая рука замерла над покрытым вуалью лицом, но он так и не дотронулся до этой тонкой паутинки.

— Юранн? — позвал он. — Юранн?

Но она лежала неподвижно, и алый цвет расплывался на сером все шире и шире. Пальцы Дарума обхватили торчащую из ее груди рукоятку кинжала и гладили ее, словно это была сама Юранн. Царь склонился еще ниже над распростертым телом, пытаясь услышать биение сердца. Нервные пальцы еще сильнее сжали кинжал. Он с яростной силой вырвал его из ее груди и по освободившемуся лезвию, одна за другой стекли алые капли крови. В следующее мгновение Дарум, ловко, изогнувшись, поднялся на ноги и посмотрел прямо в лицо Рафту. Губы его вытянулись, а темные глаза безумно засверкали. Он поднял кинжал — стекающие капли оставляли на ковре неровные алые линии.

Рафт стоял неподвижно, лихорадочно соображая, что ему делать. Царь был уже совсем близко, а оружия у Рафта не было. Только схватившись с Дарумом, Рафт мог избежать удара кинжалом, но он твердо знал, кто из них сильнее. От вздрагивающего тела исходила невероятная сила, а безумие лишь усиливало эту мощь.

— Спас мне жизнь? — прошипел Дарум. — Нет, ты встал между нами и обратил против нее это оружие. Скажи, зачем теперь мне жить? — В дикой кошачьей ярости лицо его судорожно исказилось. — Ты — обезьяна! — прорычал Дарум и прыгнул.

И в то же мгновение из-за спины Рафта метнулся тонкий сияющий лучик серебристого света и погас, едва коснувшись царской шеи. Тело Дарума изогнулось, и он попытался сделать еще один шаг вперед, не выпуская из рук кинжала, готовясь пронзить Рафта, но неожиданно силы покинули его, и обмякшее тело медленно и плавно, словно ниспадающий шелк, сползло на подушки. Пальцы разжались, отпустив кинжал, и сразу после этого его рука поднялась к горлу и вытащила торчащую из него шпагу. Из раны, а потом изо рта хлынула кровь.

— Ванн, — прохрипел царь. — Ванн, мы с тобой не раз бились в честном поединке, но так никогда.

— Я служил тебе, Дарум, — тяжело ответил Ванн, — но прежде всего я служу Паитити. Юранн же не была достойна любви.

— Она была так красива, — прошептал царь. — Она не могла, не должна была погибнуть вместе с Паитити, не убив прежде меня. Она так ненавидела меня. И… и…

Дарум захлебывался собственной кровью. Но неожиданно появившаяся в руках сила помогла ему привстать и рывком перебросить свое тело ближе к возлюбленной своей Юранн. Его пальцы нежно гладили мертвую руку. Под ее ладонью лежала арфа, он дотронулся до струн, и в недвижимом воздухе прозвучали ноты печали и одиночества.

— Я бы уничтожил Паитити, — проговорил Дарум, — я бы уничтожил целый мир ради нее одной. Только бы ей было хорошо. Она была такая красивая.

Его голова упала на ее нежное тело, и тигровые глаза навсегда закрылись. В последний миг его ладонь нашла руку Юранн, и их пальцы переплелись. Кровь, вытекавшая из ран смешалась.

Ванн стоял неподвижно, опустив плечи.

— А теперь идите, у вас еще есть время, — сказал он. — Я сделал это, чтобы спасти Паитити. Только сейчас я уже не знаю, в то ли горло я вонзил свое оружие.

— Ванн… — начала Джанисса.

— Уведи их, Джанисса. Уведи этих пришельцев от царя и пусть они остановят Паррора, если это в их силах.

— Паррор, — шепотом повторил Крэддок и коснулся руки Рафта. — Надо спешить.

— Да, — согласился Рафт.

Он повернулся и медленно вышел из комнаты. Лицо его было серым, и на нем еще не успели высохнуть капельки пота. О мертвом царе он не проронил ни слова.

— Нужно взять устройство, — сказал он. — С весом мы справимся — оно не тяжелое, просто нужны какие-нибудь ремни покрепче.

Они разыскали вполне прочные шелковые ленты, с помощью которых Рафт закрепил устройство у себя на спине. Сделанное из легких сплавов, оно было совсем не таким тяжелым, как могло показаться. Лишний вес мог бы стать непреодолимым препятствием. Чтобы опередить Паррора, им нужно было идти очень быстро.

Замок засыпал, когда они выходили из него. Снаружи их встретил чистый прохладный свет яркого дня.

— Нам нужно взять с собой оружие, — вспомнил Крэддок.

— Теперь уже слишком поздно, — ответил Рафт. — Давай Джанисса, веди нас — ты ведь знаешь тайную тропу, которая ведет к Пламени?

— Да, я думаю, что смогу найти ее. Мысль Паррора была достаточно ясной. Но это долгий путь.

Однако дорога оказалась короче, чем они предполагали. Через замок Паррора они не пошли, а срезали путь, пройдя вдоль подножия скалы, которая закрывала собою вход в Паитити. Шли они быстро и быстро оказались почти на месте.

— Вход должен быть где-то совсем рядом, Паррор думал о нем.

Рафт молча указал на скалу пальцем. Джанисса радостно вскрикнула, подбежав к тому месту, куда он показал, и начала ощупывать гладкую поверхность в поисках потайного затвора. Каменная плита бесшумно и плавно отошла в сторону, открыв овальный проход.

Рафт повернулся и посмотрел назад, туда, откуда они пришли.

— Паррора не видно, — сказал он. — Возможно, он опередил нас, а может быть, и нет, но ждать осталось не долго. Скоро узнаем. Вслед за Джаниссой и Крэддоком он вошел внутрь, и потайная дверь позади него закрылась.

Но они не оказались в темноте. Со стен, с потолка и с пола, отовсюду сочился бледный холодный свет. Тоннель, петляя, круто поднимался вверх. От неожиданно наступившей тишины у Рафта заложило уши.

— Идемте же, — сказал он, поправляя ремни на спине.

Тоннель не был длинным, — прорезая скалу, он напрямую вел к пещере Пламени. На пути у них вновь оказалась овальная дверь. На этот раз Джанисса без труда открыла ее, но внутрь не пошла, и Рафт заметил, что ее стройная фигура застыла на пороге, и почти сразу же Джанисса отпрянула назад. Рафт приблизился к девушке.

— Что случилось? — спросил он.

Джанисса молчала.

— Первый Род… — прошептал Крэддок. — Первый Род…

Это была та самая пещера, через которую Рафт однажды уже проходил, когда шел по следу Крэддока и Перейры. Сталактиты, свисающие гигантскими каплями с потолка, вздымающиеся из-под земли, словно фантастический лес, сталагмиты все было зловещего, фиолетового цвета. Высоко над головою, почти отвесно уходя куда-то вниз, бросая вызов земному притяжению, зависла почти прозрачная труба невидимой дороги. Сейчас ее можно было заметить, оттого что по ней ползали полчища существ, точно пытаясь проникнуть внутрь стеклянной преграды.

Чудовища!

Рафт уже видел их однажды, но тогда, в полутьме они не произвели на него сильного впечатления. Теперь же он увидел их во всей красе естественного вырождения. И от этого зрелища волосы вставали дыбом. Отвратительные монстры с оскаленными вонючими мордами, с перепончатыми крыльями, как у летучих мышей.

Вот они, потомки Первого Рода, когда-то могущественной цивилизации, воздвигнувшей замки Паитити. Мощное излучение, под которое попало все живое на Паитити, превратило некогда прекрасный народ в чудовищ, довольных своим примитивным существованием.

Через весь этот ад пролегла ровная, как стрела, дорога к Пламени.

Рафт внимательно посмотрел на Джаниссу. Бледная как полотно, она все же справилась с ужасом и шагнула из спасительного тоннеля в фиолетовый ад.

— Надо бежать, если мы успеем добежать вон до той двери в конце пещеры, то мы спасены.

Подгоняемые страхом и желанием жить они бросились вперед по тропе. Со всех сторон их обступали омерзительные чудовища, извивающиеся, ползающие и летающие твари. Одна мысль о том, что страшные черные когти могут их зацепить, повергала в ужас.

Неожиданно вся эта отвратительная масса зашевелилась еще быстрее, словно в них проснулся интерес к удирающей от них троице людей. Боковым зрением Рафт увидел, как существа потянулись к ним, но они уже пробежали больше половины расстояния и у них появился шанс добраться до спасительной двери прежде, чем чудовища окружили бы их и приступили к более близкому знакомству.

Но Рафт недооценил крылатых тварей. Что-то сильно ударило его сзади, и он упал на колени. Джанисса, обернувшись, и увидев, что произошло, тихо вскрикнула и побежала назад, ему на помощь. Что-то безобразное, усеянное рогами и покрытое чешуей, такими рисовали демонов средневековья, прыгнуло на Джаниссу и крепко схватило ее.

Рафт с проклятиями бросился вперед, к Джаниссе, не обращая внимания на существо, которое сидело на его собственной спине. Он изо всех сил ударил кулаком в морду чудовища и удар откинул монстра назад. Раздался тонкий, пронзительный вопль.

Это был сигнал. Со всех сторон, медленно и тяжело переваливаясь, к ним устремились демоны Паитити. Рафт оказался погребенным под грудой смердящих туш и задыхался от ярости и подступавшей тошноты. Его кулаки обрушивали удар за ударом в мягкую бесформенную массу, а крики и вопли тем временем перерастали в невыносимый визг. Тошнотворный запах душил молодого врача, а прикосновение этих тварей вызывало отвращение.

Крэддок поднял с земли упавший сталактит и, орудуя им точно копьем, поспешил на помощь Рафту, рубя и отбрасывая наседавших на него тварей. На какое-то мгновение давившая на Рафта тяжесть ослабла, и он, пошатываясь, встал и начал искать глазами Джаниссу. Наконец он увидел ее, окруженную плотным кольцом отвратительных уродов.

Прежде чем броситься ей на выручку, он сообразил, что надо последовать примеру Крэддока и разыскать остроконечный сталактит. Эти существа в результате естественного симбиоза и постоянного вырождения были физически слабыми, но явно превосходили группу спасателей Паитити численностью. Рафт понял, что одного только их веса хватит, чтобы раздавить его. Воинственно закричав, он кинулся вперед, разя чудовищ своим нехитрым оружием.

Рафт чувствовал, как рвется их плоть. Визг то там, то здесь перерастал в тоскливый вой и становился еще громче. Отвратительная живая масса чудовищ накатывала на него, волна за волной. В них была какая-то трусливая, крысиная злоба. Сбитый с ног, Рафт упал на спину и отчаянно пытался перевернуться, чтобы не раздавить драгоценный груз, который был у него за спиной, но на этот раз ему не повезло. Он услышал, как устройство треснуло под ним, раздавленное о камень.

Чувство безнадежности охватило его и, одновременно с ним, волна слепой ярости охватила Рафта. Ему показалось, что он тонет в этом море зловонной плоти. Остатки раздавленного устройства были сметены с его спины. Яростные, разящие взмахи острого сталактита в конце концов образовали вокруг него свободное пространство. Он остановился и с трудом перевел дыхание. Изодранная одежда висела на нем лохмотьями, но схватка была не напрасной, они были рядом с дверью. Валявшиеся под ногами обрывки шелковых лент, разбитые кристаллы и изогнутые куски металла напомнили Рафту о том, что устройства, которое могло спасти Паитити, больше нет.

Целой осталась лишь одна деталь, небольшой, около фута длиною, цилиндр из блестящего сплава. Это был предохранитель, ограничивающий энергетическую мощность устройства. Рафт схватил его и сунул себе за пояс.

— Брайан! — раздался крик Крэддока. — Скорее сюда!

Рафт поднял свое копье и бросился к Крэддоку.

Чудовища уже знали, какую угрозу таит в себе острое каменное копье, и в смятении подались назад. Джанисса с Крэддоком стояли рядом, спиной к спине. Девушка была безоружна, но от охватившей ее ярости выглядела свирепо, пальцы ее изогнулись так, словно это были когти кошки, которую не на шутку раздразнили.

— Дверь! — прокричал Рафт. — Джанисса, открой скорее дверь!

Он прорубил в этом жутком месиве проход для нее. Самыми опасными были летающие твари. Уже в который раз копье в последний миг пронзало их, когда они бросались на него сверху из фиолетового полумрака пещеры. Рафт молчаливо и мрачно продолжал драться, уже не отдавая себе отчета в том, где он и что делает, видя перед собою лишь безобразные дьявольские рожи и алые потоки крови, которые хлестали из тел чудовищ, когда он настигал их. И еще он слышал непрерывный пронзительный визг.

— Брайан! — закричала Джанисса. — Дверь!

Рафт с удивлением увидел, что дверь была уже открыта. На пороге стоял Крэддок с развевающейся седой шевелюрой. Он, спотыкаясь, выбежал из пещеры, за ним в спасительный проход бросились Рафт и Джанисса.

Рафт в последний раз взмахнул своим оружием, отбиваясь от чудовищ, и они оба, словно их подхватил вихрь, вырвались из пещеры. Джанисса вытянула руку, и овальная дверь встала на свое место, закрыв выход из пещеры. Визг смолк, и наступила тишина.

— Они сломали наше устройство, — сказал Рафт.