Землянка в межмировой Академии (СИ)

Глава 11

Дальше все как в тумане. Сколько заняло времени наше путешествие к лагерю, не знаю. Но вот уже Кириса сгрузили с платформы, и роботы грузят его в капсулу. Я стою у платформы, не понимая, что делать и как быть. Я бы хотела быть сейчас с ним рядом, но понимаю, что не имею права. Кто я ему? Так, сбоку припеку. Не родственница, не любовница, не жена. На Земле есть правило, что знать о том, что происходит с пациентом, могут только родственники или близкие люди. А я-то ему по факту никто. И от осознания этого становится кто-то больно и обидно.

— Идем? — оказывается, Мати все это время был рядом и даже ободряюще придерживал меня за плечи. Только я так ушла в свои чувства и переживания, что даже не заметила этого. — С ним все будет в порядке, — попытался меня успокоить парень.

— Курсант Майорова? — вдруг рядом с нами как из-под земли вырос хармит.

— Да, — я растерянно посмотрела на него.

— Идите за мной, — скомандовал офицер. Судя по нашивкам, он был адъютантом кого-то из высших чинов планеты Хармо.

— Постойте! Но мы только что с задания, дайте ей хоть в себя прийти, — попытался вмешаться Мати, но хармит лишь окинул его презрительным взглядом и отвернулся.

— Мати, не надо, — я видела, что парень готов защищать меня, даже если придется драться. — Жди меня в моей комнате.

— Хорошо, — нехотя согласился Мати и отступил.

Я поспешила догнать незнакомого мне хармита. Он шел с полной уверенностью, что я последую за ним, и это немного раздражало. Кем он себя возомнил? Но ответ пришел откуда я и не ждала. Мы прошли в административное здание. Мужчина завел меня в темную комнату и поставил перед стойкой, очень похожей на студенческую кафедру. Сам же он отошел в тень, а на меня обрушилось столько света, что я зажмурилась и заслонила лицо сгибом руки. Сразу вспомнились фильмы, где подозреваемым в преступлении светили лампой в глаза, чтобы они не могли соврать. А может, чтобы допрашиваемые оставались в тени, и преступник не мог разглядеть того, кто задает неудобные вопросы.

Придя в себя и привыкнув к слишком яркому свету, я огляделась. Напротив меня за столом сидели несколько гуманоидов. И если я правильно поняла, это были руководители нашей практики-экспедиции. Но вот позади них полукругом были голограммы тех, кто еще присутствовал на допросе, но находился у себя в кабинете. Здесь были и руководитель академии, и высшие чины космического сообщества. У меня все похолодело внутри. Я, конечно, могу ошибаться, но если я правильно понимаю все, что происходит, то это допрос. И если я сейчас еще и выступаю в качестве свидетеля, то это временно. Как бы меня под трибунал не отдали, или как у них тут правильно называется судебное разбирательство над военными. И хоть я и не полноценный военный, а всего лишь курсант, но думаю, и на этот случай у них все продумано.

— Можем приступать, — раздался голос руководителя нашей практики.

— Курсант Майорова, что вы можете рассказать о происшествии? — начал допрос хармит. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что поддержки мне ждать неоткуда. Сухо и по существу я начала пересказывать все, что произошло. Кто-то из присутствующих делал пометки, мужчины с голограмм слушали, так как, скорее всего, велась запись моего доклада.

— Из доклада других членов группы известно, что вы надрезали руку и заставили уважаемого хармита выпить вашу кровь, — раздался голос одного из мужчин с голограммы. Несмотря на то что это была всего лишь голограмма, было понятно, что мужчина зол. — Объясните, зачем вы это сделали?

У меня в голове промелькнул миллион мыслей. Сказать правду? Но тогда меня или сделают каким-нибудь спецагентом, или пустят на опыты. И тогда то, что со мной делали бакайцы, покажется мне цветочками. Поэтому принимаю единственное решение, которое именно в этот момент кажется мне верным.

— Кирис мой истинный, — мои слова словно прогремели на весь зал. Воцарилась звенящая тишина.

— Да это же смешно! — первым пришел в себя именно тот старик-хармит, который задал мне вопрос. — Вы землянка! — прозвучало так, словно “землянка” — это синоним местного ругательства. — Отсталая раса, — дополнил мужчина и так не самую лестную характеристику. — Если б не рекомендация благородных хармитов, вы бы не попали в эту академию. И сейчас преподаватель Кирис находится без сознания, и он не может опровергнуть ваши лживые слова, — старик, кажется, даже плеваться начал от возмущения. Стоял гул, словно я не на военном допросе, а в улей с пчелами попала. Кто-то откровенно возмущался, кто-то высказывал сомнения в моих умственных способностях, а кто-то откровенно называл меня охотницей за богатым мужем.

— Позвольте, я вас прерву, — слова мужчины из центральной голограммы заставили всех присутствующих замолчать. — Слова этой самки очень серьезны, — и хармит строго на меня посмотрел, словно давал шанс отказаться от них, сославшись, что меня неправильно поняли, но я молчала. — Курсант Майорова, вы же понимаете, что с вами будет, если выяснится, что вы солгали? — мужчина решил все же уточнить, отдаю ли я отчет своим словам.

— Я не лгу. Сама ничего не знала об этой истинности, но Кирис показал татуировки на руках и объяснил мне все, — решила не вдаваться в подробности о том, как происходила эта демонстрация.

— Сейчас Кирис не может подтвердить ваши слова и высказаться насчет планов в отношении вас, но я хотел бы лично переговорить с вами, — мужчина неотрывно смотрел на меня. Меня словно током прошибло от этого взгляда. — Я немедленно прибуду в лагерь экспедиции и лично разберусь во всем, — закончил речь хармит. — У кого-нибудь есть возражения? — но в зале стояла тишина. Все присутствующие хармиты своим молчанием дали свое согласие. Похоже, лишь отсрочила суд. Мне дали понять, что в понимании этих благородных хармитов я из себя представляю.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​

— Вы будете находиться под домашним арестом, пока командор не прибудет на планету и не проведет личное разбирательство, — высокомерный адъютант, что привел меня в этот раз для допроса, инструктировал, как будет проходить домашний арест. Голограммы одна за другой гасли, и постепенно освещение в зале становилось ровным.

— Как прикажете, — я не собиралась спорить. Единственное, я переживала за Мати.

— Никаких встреч и посещений, — добавил мужчина. — На время ареста вашему роботу также будут запрещены встречи с вами, — а вот это уже был удар ниже пояса.

— Я могу проведать Кириса? — решила спросить то, что давно хотела узнать, но по возмущенному взгляду хармита поняла, что сморозила глупость.

— Вы, наверно, не понимаете, что совершили, — хармит приблизился ко мне и понизил голос.

— Возможно, — я сжала губы. На самом деле понимала, что не знаю, какого уровня проступок я совершила, напоив своей кровью хармита.

— Заставив хармита выпить вашей крови, вы навсегда его поработили. И пусть это закон давно устарел, так как ученые доказали, что выпитая кровь других существ никак не влияет на волю хармита, но закон есть закон, — “порадовал” меня высокомерный адъютант.

— И что мне за это грозит? — я сглотнула.

— Смертная казнь, — ровным голосом озвучил хармит. — Если вы, конечно, не сможете в течение недели доказать, что своими действиями спасали жизнь вышеуказанного хармита, — сделал пояснение мужчина. На мгновение у меня даже появилась надежда, но она так же быстро и растаяла. Если я расскажу, что действительно думала, что спасала ему жизнь, то надо рассказать, почему я так думала. А это значит подставить и Кириса, и себя. А там неизвестно еще, что в большей степени выйдет мне боком. Поэтому посижу-ка я пока под домашним арестом, подожду прибытия этого высокопоставленного хармита. А к этому времени, возможно, и Кирис в себя придет и подтвердит мои слова.

Меня увели. Ощущения не из приятных, если честно. Мыслями я с Кирисом, а еще переживаю за Мати и за Роба. Голова готова взорваться от мыслей и переживаний.

Меня поместили в домик с одной комнатой. Что-то вроде квартиры-студии. Если б не обстоятельства, при которых я там оказалась, квартирка показалась бы мне вполне приемлемой. И даже просторнее, чем комната, в которой жила ранее.

Я присела за стол и уставилась в пустоту.

И что делать?

А что я могу сделать?

Правильно: ничего. Сидеть и ждать. При этом постараться не сожрать себя изнутри мыслями и переживаниями.

В двери отрывисто постучали, и я вздрогнула. В комнату вошел тот самый адъютант и молча положил на кровать стопку моей одежды. Собрался уходить, но в дверях остановился и повернулся ко мне.

— У вас очень заботливый робот, — усмехнулся он.

— Да, он чудо, — согласилась я с хармитом. — А можно вопрос?

— Да, — адъютант заинтересованно посмотрел на меня. Ему явно любопытно.

— Кто этот хармит, который приедет меня допрашивать? — смотрела на мужчину и ждала ответа, а он на мгновение замешкался. Интересно, почему?

— Командор Диар, — все же решил просветить меня мужчина. — Я его адъютант, — добавил он вкрадчиво. И словно стушевался от этих слов. С него моментально слетели спесь, бравада и высокомерие. — Командор взял меня на эту должность после того, как ее оставил адъютант Максус.

— Что? — имя командора Диара слышала ранее, но не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах, а сейчас картинка начала складываться. — Максус?

— Вы знакомы? — сейчас адъютант казался просто молодым хармитом. Не исключено, что совсем недавно окончил академию.

— Да, знакома, — отозвалась задумчиво. — А что вы здесь делаете? — вопрос был наглым и заданным немного невпопад, но слова опережали мысли у меня в голове.

— Приглядываю за вами, — хармит усмехнулся. — На этом все. Отдыхайте и набирайтесь сил, — парень снова превратился в высокомерного адъютанта. — Я и так слишком многое вам рассказал, — и в глазах хармита блеснул задор.

— Спасибо, — я проводила его взглядом и задумалась. Он явно пришел и рассказал все не просто так. На болтуна, который наговорил лишнего, он не похож. А значит, какой можно сделать вывод? Он рассказал мне это все, чтобы я успокоилась.

Так себе, конечно, успокоение, но мне действительно стало легче. Я успокоила себя, что Максус не работал бы на плохого человека, в смысле хармита. Следовательно, он приедет и разберется в ситуации.

Взяла стопку вещей и собралась уже было идти в очистительную капсулу, как откуда-то из вещей вывалился странный предмет, похожий на мыльницу. Это что такое?

Подняла непонятный предмет и покрутила в руках. В какой-то момент непонятная мыльница засветилась, и один край отъехал. Передо мной показалась голограмма Роба и Мати.

— И дня не прошло! — Роб и не думал церемониться. — Ты понимаешь, что ты натворила?

— Роб, прекрати, — Мати попытался остановить моего робота. Но куда там! Его понесло.

— По лагерю ходят слухи, что тебя посадили в камеру смертников и ждут командора Диара, чтобы он подписал смертный приговор, — тараторит Роб, а я испуганно выпучила глаза от такой “радостной” новости.

— Роб, заткнись, а?! — Мати просто наорал на робота, увидев мое испуганно-перекошенное лицо.

— Я просто хотел, чтобы она осознала масштабы беды, в которую угодила, — оправдывается робот. — Извини, — и на лице помощника появилось виноватое выражение.

— Благодаря тебе я действительно осознала глубину черной дыры, в которую попала, — очень хотелось сказать не “черной дыры”, а “жопы”. Но, думаю, тогда бы меня не поняли.

— Ты не переживай, это просто сплетни и слухи, — пытается меня успокоить Мати. Но куда там. У меня сейчас мозг генерирует идеи побега. — Командор во всем разберется.

— Командор Диар — один из самых суровых и жестких представителей руководства планеты Хармо, — выдает Роб.

— Роб, я тебе сейчас провода изо всех мест повыдергиваю! — грозит Мати. Чувствую, как у меня кровь отхлынула от лица и начала кружиться голова.

— Вы зачем прислали эту штуку? Чтобы испугать меня еще сильнее?! — я уже не могла сдерживать эмоции, что клокотали во мне.

— Нет. Предупредить, — Роб был сама невозмутимость. Угрозы Мати на него никак не повлияли.

— У меня есть план, — выдает хармит.

— Хочу заметить, что я против этого плана, — снова влазит Роб.

— Да замолчи ты уже, пока я тебя не отключил! — Мати нервничает и потому срывается на Робе.

— Какой план? — я с надеждой смотрю на парня.

— Нам надо пожениться, — говорит Мати.

— Это плохая идея! — верещит Роб, глядя на мое ошарашенное лицо.

— И что это изменит? — проигнорировала замечание робота. Он сейчас похож на няньку-истеричку, у которой дите обкакалось, а она не знает, с какого бока подойти, чтобы жопу помыть. К сожалению, тем обкакавшимся дитем была я.

— По законам Хармы, если самка совершила преступление, то ответственность несет ее муж, — озвучивает Мати свой “гениальный” план. — В данном случае я.

— Ты совсем уже, что ли? — я выпучила глаза и уставилась на парня. — Жить надоело?

— Поддерживаю Яну, — снова вставил свои пять копеек Роб и уже получил от нас обоих взгляды под названием “не влезай — убьет”.

— Ты не понимаешь, — пытается меня убедить Мати.

— Что не понимаю? — я заметалась по комнате. — Что ты самоубийца?

— Нет, выслушай же меня! — хармит повысил голос, и это остановило мои метания. Я села на стул и уставилась на парня. — Вот так-то лучше, — парень откашлялся и продолжил, — меня не казнят. Первое — я сын довольно высокопоставленного хармита. Во-вторых, ты забываешь, что мы тоже истинные друг другу, — и парень оголяет запястье, показывая татуировку. — Я тут проштудировал законы и легенды. И выяснил такой интересный факт.

— Какой? — все происходящее напоминало какой-то театр абсурда.

— Что раньше у истинных пар рождались девочки, — вдруг выдает Мати, при это смущается и отводит взгляд.

— У нас никто не сможет родиться, — обрубаю я Мати.

— Почему? — он немного растерян, но потом словно спохватился и отмахивается от своего же вопроса. — Я не то хотел сказать. Истинные пары находятся под охраной закона Хармы, — кажется, Мати не понял, что я имела в виду, когда сказала, что у нас никто не сможет родиться.

— Прям как вымирающие звери, — криво усмехнулась.

— Ну, суть примерно та же, — видимо, парень ничего унизительного в этом не увидел. — Но ты понимаешь, что если мы поженимся, то они ни тебе, ни мне ничего сделать не смогут, — парень явно ликовал от этой идеи.

— Мне надо подумать, — это единственное, что мне удалось выдавить из себя.

— Да что тут думать?! — Мати вскочил и заметался по комнате. — Мы истинные. Я тебя люблю. Ты ко мне тоже неравнодушна. Так почему же мы не можем пожениться? Что тебя останавливает? — парень говорил, а я уставилась на него.

— Ты меня любишь? — повторила за парнем его же слова.

— Да. А ты еще не поняла? — он был удивлен, словно я должна была до этого сама додуматься. Вот только непонятно, по каким таким признакам.

— Нет, — я все не могла переварить всю ту массу информации, которая вылилась на меня за этот день.

— Когда я испугался, что тебя сожрет эта змея, у меня все перевернулось внутри. Тогда понял, что не смогу без тебя, — вдруг признался хармит и отвел взгляд. — Слова Кириса о том, что мы истинная пара, лишь подтвердили мои чувства к тебе, — закончил признание. — Я думал, ты все поняла.

— Нет, не поняла. Я мысли читать чужие не умею! — меня накрыло такое раздражение, что захотелось разбить что-то. — Мне надо все обдумать, — решила свернуть наш диалог, пока не наговорила сгоряча кучу вещей, о которых потом буду жалеть.

— Обдумай. Я утром еще свяжусь с тобой, — обещает Мати и отключается.

В голове каша и я, схватив вещи, бегу в очистительную капсулу. Жаль, здесь процесс очистки не приносит облегчения. Тело, конечно, чистое и одежду я переодела, но вот все не то и не так. Помню, на Земле встанешь под душ, вода струится, смывая все тяжелые мысли. И выходишь из ванны словно заново родился и с четким пониманием, что надо делать. Здесь такого нет. Я еще половину ночи промучилась, обдумывая все. На чаше весов были мои планы отучиться в военной академии, стать независимой землянкой. Быть самой себе хозяйкой. А сейчас я истинная двум хармитам. И это еще полбеды, как говорится. Над головой будто Дамоклов меч висит в виде обвинения в преступлении против хармита. Я практически уже согласилась мысленно на предложение Мати. Он прав. Он мне нравится, вот только я была бы не прочь оставить наши отношения в статусе любовных, а не узаконивать. Я-то знаю, что я ущербная. А вот он не зря сказал, что у истинных пар рождаются девочки. Значит, его не только впечатлила эта новость. Он ожидает и, я уверена, надеется, что и у нас может кто-то родиться. Но после похищения, где мне выжгли часть женских детородных органов этой кислотой, а потом бакайцы проводили на мне свои опыты, у меня вряд ли кто-то может родиться. Я однозначно не подхожу на роль жены ни для Кириса, ни для Мати. Черт побери мою идею напоить Кириса кровью в надежде, что в ней антидот к яду этой змеи! Я вляпалась по самые не балуй и теперь не знаю, как выбраться из этого кошмара.

Эти разрушительные, тяжелые мысли не давали довольно долго уснуть, но и они не справились с усталостью, полученной мною за день. Марш-бросок, ныряние и переживания не прошли даром. Спустя пару часов рефлексии я уснула мертвецким сном без сновидений.