Зеркальное отражение

10

Дайане показалось, будто она ослышалась.

— Что… что ты сказал?

— Я предлагаю тебе стать моей женой, Дайана, — торжественно повторил Алберт.

Молодая женщина не знала, что и думать. Вконец растерявшись, она пробормотала:

— Но… я не могу. Я ведь люблю другого!

Алберт рассмеялся.

— Глупенькая! Ну и люби себе сколько вздумается. Ведь мое предложение — чисто деловое.

Дайана постепенно начала понимать.

— То есть ты предлагаешь мне вступить в… фиктивный брак?

— Точно! Я уже все обдумал, и это решение представляется мне оптимальным.

— Ты хотел сказать, безумным?

Алберт шутливо щелкнул Дайану по носу.

— Слушай и не перебивай. Во-первых, таким образом мы сразу избавимся от всех проблем, касающихся твоей беременности. Я официально признаю себя отцом будущего ребенка, тем самым избавив местных кумушек от необходимости на все лады склонять твое имя. Ты будешь не матерью-одиночкой, а солидной замужней женщиной, на которую никто не посмеет взглянуть косо. Во-вторых, мы сразу же отправимся в Англию, где новые знакомства и впечатления помогут тебе поскорее забыть обо всех неприятностях, пережитых здесь. В-третьих, наш брак значительно облегчит получение тобой вида на постоянное место жительства в Великобритании. В качестве моей жены закон без проблем признает тебя британской подданной, что значительно облегчит поиски работы — если вдруг тебе захочется работать — или оформление движимого и недвижимого имущества. В-четвертых…

Дайана поспешно закрыла ладонью рот Алберта.

— Стоп, стоп! Остановись хоть на минутку! Ты хоть понимаешь, что несешь? Женитьба — это не шутки. Это не на один день. Это… да это просто невозможно!

Однако Алберт невозмутимо отстранил ее руку и продолжил:

— Ошибаешься, мое предложение достаточно реально. Я знаю, что брак — дело серьезное. Однако я же не заставляю тебя терпеть мое присутствие всю жизнь! Как только кто-нибудь из нас начнет тяготиться супружеством, мы тут же оформим развод. Если вдруг ты почувствуешь желание вернуться на родину или, — тут Алберт помрачнел, — встретишь наконец мужчину своей мечты, мы расстанемся без взаимных претензий. — Он ненадолго задумался. — Так… что касается того, где мы будем жить… У меня достаточно просторная квартира для троих, включая будущего ребенка. Но если ты захочешь поселиться отдельно, мы тут же подыщем для тебя что-нибудь подходящее. Насчет денег можешь не беспокоиться: у меня их более чем достаточно. Кажется, я ничего не забыл?

— Забыл. О собственных планах и амбициях. О личной жизни. О том, что собирался заняться профессиональным спортом. Семья, пусть даже фиктивная, станет для тебя обузой.

— Чепуха! — беспечно отмахнулся Алберт. — Вы мне нисколько не помешаете. Напротив, в моей холостяцкой берлоге наконец-то появится женщина, которая будет следить за порядком, и прелестный малыш, который оживит унылую атмосферу.

— А что ты получишь взамен? Вместо преданной жены — женщину, которая влюблена в другого? Вместо собственного ребенка — пасынка?

Провожая глазами заходящее солнце, Алберт негромко произнес:

— Взамен я обрету возможность каждый день видеть женщину, лучше которой нет на свете, и мечту о том, что когда-нибудь она станет моей.

С состраданием коснувшись его щеки, Дайана прошептала:

— Ты же прекрасно знаешь, что эта женщина никогда не будет твоей.

— Я об этом и не прошу. Я только буду иногда об этом мечтать.

Дайана не на шутку призадумалась.

Понимая, что предложение Алберта влечет за собой огромные жертвы с его стороны, она не чувствовала себя вправе злоупотреблять его привязанностью. Однако нарисованные им радужные картины совместного будущего также не могли оставить молодую женщину равнодушной. Ведь Алберт, словно на блюдечке, преподносил ей новую жизнь. Прими она его предложение, перед ней открылись бы такие перспективы, о которых она даже не смела мечтать.

Кроме того, Алберт был вполне зрелый и рассудительный мужчина, чтобы отдавать себе отчет в своих поступках. Кузен весел, но отнюдь не легкомыслен, так что можно не беспокоиться о том, что назавтра он захочет взять свои слова назад.

Итак, оставалось только сказать «да». Однако Дайана продолжала колебаться.

Уловив это, Алберт наклонился к ее уху и тихо произнес:

— Твоя судьба в твоих руках, Дайана. Перед тобой только два пути. Или ты вернешься к Клейтону, или поедешь со мной. Пожалуйста, не торопись сделать выбор. Подумай хорошенько, сможешь ли ты провести всю жизнь вдали от любимого?

Слова Алберта попали в цель. Дайана почувствовала, как у нее защемило сердце.

Неужели я и в самом деле сумею прожить без Клейтона? — спрашивала она себя. Отсчитывать день за днем вдали от его серых глаз, сильных рук, чувственных губ? Знать, что больше никогда мне не испытать силы его объятий, никогда не почувствовать вкуса его поцелуев?

Разве это возможно?

А разве возможно прожить всю жизнь с человеком, который даже не уважает тебя? — резонно заметил внутренний голос. Терпеть его ласки, зная, что любишь, но не любима? Постоянно ждать в тревоге, когда тобой насытятся и променяют на другую? Подавить в себе всякое чувство гордости и собственного достоинства и унизиться до того, чтобы отдаться во власть мужчине, который не способен ответить взаимностью на твои чувства?

Нет. Уж лучше до конца своих дней оставаться несчастной, но сохранить остатки самоуважения, чем поддаться минутной слабости и принять решение, о котором придется жалеть всю жизнь.

Больше Дайана не сомневалась. Подняв свои большие ясные глаза, она твердо сказала:

— Я согласна.

В тот же вечер о помолвке было сообщено Вивиан.

Миссис Глэдстон оказалась настолько ошарашенной, что смогла лишь невнятно пробормотать поздравления. Однако к ужину она достаточно оправилась, чтобы начать метать гневные взгляды попеременно то на будущего зятя, то на дочь. Вивиан не давала себе труда скрыть, как неприятно для нее неожиданное известие.

Еще до возвращения домой Дайана и Алберт условились, что никто не должен знать об истинной причине их брака. И поэтому, оставаясь в неведении, миссис Глэдстон никак не могла себе объяснить, чем вызвана внезапная склонность ее дочери к кузену, на которого еще утром молодая женщина не обращала никакого внимания.

Сразу же после ужина Алберт уединился с Вивиан в кабинете. По всей видимости, между ними произошел серьезный разговор, который продолжался довольно долго. Когда они наконец вернулись в гостиную, на лице миссис Глэдстон было написано выражение смирения и покорности, хотя и не без примеси некоторого недоумения. Очевидно, она примирилась с предстоящей женитьбой, хотя так и не сумела до конца уяснить причины, ее вызвавшие.

Между женихом и невестой чувствовалась некоторая скованность. Но шутка за шуткой, фраза за фразой, неловкость была преодолена, и вскоре молодые люди болтали и смеялись как ни в чем не бывало.

Официально о помолвке решено было объявить через неделю, чтобы успеть как следует подготовиться к связанному с этим празднеству. Дайана настояла, чтобы список приглашенных был как можно меньше. Учитывая специфический характер их с Албертом обручения, излишняя помпезность являлась бы неуместной. Однако количество гостей все равно приближалось к тридцати: соседи, родственники, близкие друзья и подруги…

Накануне торжественного дня Дайана случайно узнала, что в числе приглашенных значатся Ребекка и Клейтон Уинстон. Выслушав возмущенные вопли дочери по этому поводу, миссис Глэдстон хладнокровно заявила:

— Но ведь не могла же я не пригласить на помолвку свою лучшую подругу, милая!

— Против Ребекки я ничего не имею против. Но какой черт дернул тебя позвать Клейтона, мама! Это просто подлость с твоей стороны.

Вивиан недовольно сдвинула брови.

— Следи за своим языком, Дайана. Сама подумай: разве я могла послать приглашение Ребекке, проигнорировав ее сына? Это было бы равносильно смертельному оскорблению.

Дайана нетерпеливо передернула плечами.

— Ну и пусть. Ты же знаешь, как мне будет неприятно присутствие Клейтона!

— Разве? — На лице Вивиан читалось самое невинное удивление. — Но ведь он твой лучший друг с детства.

— Моим лучшим другом всегда был Алберт!

— Целых три месяца в году?

Задетая за живое ироническим замечанием матери Дайана возразила:

— И что с того? Важно ведь не количество проведенных бок о бок дней, а их качество.

— Не могу не согласиться с твоим замечанием, детка. Особенно если учесть, что замуж ты собираешься именно за Алберта, а не за Клейтона.

Дайана нахмурилась.

— На что ты намекаешь, мама?

— Да так, ни на что. Просто странно, что ты так легко позабыла свою прежнюю любовь ради человека, с которым общалась менее месяца.

Дайана покраснела.

— Мы с Албертом знаем друг друга всю жизнь!

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. А я в свою очередь догадываюсь, почему ты не хочешь видеть на помолвке Клейтона.

— Тебя это не касается, мама! — Дайана встала и нервно заходила взад-вперед. — Я обручусь с Албертом, и точка!

— А на твоей помолвке будет присутствовать Клейтон, и точка! — произнесла Вивиан в тон дочери. — Вне зависимости от того, нравится ли тебе это или нет.

И вот наступил день помолвки.

Накануне вечером Алберт постучался к кузине в спальню и опять повторил, что Дайана свободна и может делать все, что пожелает. Если она вдруг изменила свое решение и не хочет за него замуж, то он все поймет. Однако, несмотря на терзающие ее сомнения относительно правильности сделанного выбора, Дайана еще раз подтвердила свое согласие, и Алберт ушел почти счастливый.

И вот теперь, одеваясь для торжественного дня, молодая женщина в который уже раз взвешивала все «за» и «против». Кроме того, Дайана испытывала крайнее волнение при мысли о том, что на помолвке будет присутствовать Клейтон. Как утопающий за соломинку, она судорожно цеплялась за надежду, что он откажется от приглашения и не придет.

Наконец настало время спускаться в гостиную, в которой уже собрались почти все гости. При появлении Дайаны по толпе пронесся восхищенный вздох. Хотя на невесте было все то же голубое платье и те же украшения, что и в день приезда Алберта, окружающие слишком редко видели ее в женском облачении, чтобы заметить простоту и незатейливость наряда.

Сияющий, словно начищенный медный чайник, Алберт кинулся навстречу Дайане и торжественно свел ее по ступенькам. Хотя планировалось, что об истинной причине сегодняшнего праздника гостям будет сообщено лишь во время обеда, оказалось, все знали, с какой целью их собрали, и поспешили поздравить новоявленных жениха и невесту.

Рассеянно выслушивая пожелания и остроты насчет предстоящей свадьбы, Дайана украдкой поглядывала по сторонам в поисках Клейтона. Его не оказалось среди присутствующих, и молодая женщина вздохнула с облегчением. Однако ее вздох тут же перешел в судорожный хрип: входная дверь открылась, пропуская очередную порцию гостей, и среди них мелькнула высокая фигура Уинстона.

На Клейтоне был черный вечерний костюм и начищенные до блеска ботинки. Несмотря на то что официальную одежду ему приходилось надевать нечасто, держался он спокойно и уверенно. И даже выглядел намного сексуальней, чем в мешковатой одежде для верховой езды.

Клейтон казался бледным и утомленным. Однако он нашел в себе силы подойти и поздравить Дайану и Алберта с помолвкой.

Когда мужчины пожимали друг другу руки, в женской половине приглашенных произошло легкое волнение. Забыв о своих собеседниках и о правилах приличия, дамы во все глаза рассматривали Клейтона Уинстона и Алберта Донахью.

И в самом деле, нечасто увидишь двух таких великолепных образчиков мужской красоты в одно время и в одном месте! Конечно, Клейтон был несколько повыше и пошире Алберта в плечах. Зато у Алберта были такие красивые черты лица и такая обворожительная улыбка, что половина присутствующих женщин незамедлительно признали его самым привлекательным мужчиной на свете.

— Ах, он просто душка! — шепнула Дайане на ухо ее подруга по колледжу Келли, улучив момент, когда ее собственный муж находился достаточно далеко, чтобы расслышать содержание разговора.

— Кто? — не поняла Дайана.

— Да твой жених, Алберт Донахью! Ты сделала правильно, что предпочла его Клейтону. У Уинстона сегодня такая постная физиономия, будто он присутствует не на помолвке, а на похоронах. Несмотря на все то, что рассказывают о его веселости и остроумии, я считаю, что это скучнейший человек в мире.

Действительно, Клейтон выглядел таким серьезным и мрачным, что с каждой минутой у него оставалось все меньше и меньше обожательниц. Зато, напротив, счастливый вид, разговорчивость и не сходящая с лица улыбка завоевывали Алберту все больше и больше поклонниц.

Дайана нахмурилась. Она уже собралась охладить неуместный восторг замужней подруги, как в их разговор вмешалась Рейчел. Услав своего мужа за коктейлями, она произнесла:

— У тебя ветер в голове гуляет, Келли. Как замужней даме, тебе не пристало восхищаться чужими кавалерами. Кроме того, замечу, что Клейтон мне гораздо симпатичней, чем смазливый англичанин.

— Он вовсе не смазливый! — запротестовала Келли. — Уверена, местные девушки полжизни отдали бы лишь за право пройтись под ручку с таким завидным кавалером. А твой Уинстон — черствый сухарь! При взгляде на его унылую физиономию у меня сразу пропал аппетит.

— Тебе это только на пользу, — съязвила Рейчел, имея в виду пышные формы подруги. — Хотелось бы мне взглянуть на твое личико, если бы у тебя из-под носа увели твоего ненаглядного Генри.

В ответ на это Келли пренебрежительно фыркнула.

— Чепуха! Еще не родилась на свет такая девушка, которой удалось бы отбить у меня муженька. А если кто-то и попытался бы, то горько пожалел бы об этом. Уверяю, я не стала бы просто стоять и смотреть, как…

Келли осеклась, заметив, что к ним приближается Клейтон. Запаниковав, Дайана попыталась удержать возле себя подруг, однако обе тут же упорхнули прочь. Алберт же, как назло, был занят беседой с одним из гостей, которого не мог вдруг оставить. Молодая женщина с ужасом поняла, что ей не избежать нежелательной встречи с глазу на глаз.

Приблизившись к Дайане, Клейтон кивнул в сторону отошедших женщин.

— О чем вы так оживленно беседовали?

— О погоде, — назвала Дайана первое, что пришло ей в голову.

Лишь с большим трудом она смогла подавить желание все бросить и бежать куда глаза глядят, только бы не видеть Клейтона.

— Что-то не похоже, — покачал он головой. — Иначе зачем было так часто бросать взгляды в мою сторону? Я оказался настолько заинтригован вниманием к собственной персоне, что не мог устоять перед искушением подойти и выяснить, что же такое говорят обо мне три хорошенькие девушки.

Возмущенная его наглостью, Дайана съязвила:

— Боюсь, содержание этого разговора придется тебе не по вкусу. Келли считает тебя нудным и скучным. И думаю, что в этой гостиной только Рейчел не согласна с ней.

Клейтон иронически приподнял бровь.

— Так, значит, ты тоже считаешь меня нудным и скучным? Скажи-ка, тебе было скучно со мной той ночью?

Дайана едва не задохнулась от подобной беспардонности. Затронуть такую тему на помолвке, в нескольких шагах от законного жениха!

— Лучше объясни, зачем ты вообще приперся сюда, Клейтон? — прошипела она. — Ты что, собираешь сорвать мою помолвку? Устроить скандал?

— Отнюдь, — возразил он. — Я просто хочу с тобой поговорить.

— Мне не о чем с тобой разговаривать! — отрезала Дайана.

Она хотела уйти, но Клейтон преградил ей путь.

— Зато мне есть о чем. Давай-ка выйдем, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Ты ведь не хочешь неприятных сцен?

Опасаясь, как бы Клейтон и в самом деле не выполнил свою угрозу, Дайана кивнула, и они незаметно покинули гостиную.

Уже стемнело, и на иссиня-черном небе одна за другой загорались звезды. Отойдя шагов на сто, молодая женщина обернулась и гневно посмотрела на своего спутника.

— Ну и что ты собирался мне сказать? Только, пожалуйста, побыстрее. Меня ждут гости.

— Побыстрее? Ладно. — Клейтон глубоко вздохнул и с волнением произнес: — Я люблю тебя, Дайана.

Дайана изумленно уставилась на него. Она ожидала всего, чего угодно. Но только не этого.

— Ты что, издеваешься надо мной? — произнесла молодая женщина, хотя по выражению лица Клейтона видела, что тот говорит совершенно серьезно. — Сейчас не самое подходящее время для шуток.

— Я не шучу.

— Но…

Клейтон умоляюще сложил руки.

— Пожалуйста, выслушай меня, Дайана. С момента нашей последней встречи я не могу ни есть, ни пить. Я много думал о нас… Я люблю тебя, безумно, безудержно! И с каждым днем это чувство растет, становится все сильнее и сильнее. И я не могу допустить, чтобы женщина моей мечты вышла замуж за другого! Я в растерянности, не представляю, что делать… но точно знаю одно: я ни за что не отпущу тебя к Алберту.

У Дайаны в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Не может быть! Выходит, Алберт был прав, говоря, что она заблуждается насчет Клейтона? Что он без памяти влюблен в нее? Нет, это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

— Я не верю, что ты действительно любишь меня, Клейтон. Я пытаюсь… но не могу.

— И правильно делаешь, — мрачно произнес Клейтон. — Я был таким дураком, остолопом, кретином! Я мучил тебя и мучился сам. Сколько раз я порывался рассказать, что люблю тебя по-прежнему… даже еще сильнее! Однако что-то всегда останавливало меня.

— Или кто-то, — виновато прошептала Дайана. — Я так злилась на тебя, что не хотела ничего слышать.

— Нет, это я был недостаточно нежным и терпеливым с тобой, — возразил Клейтон. — Подумать только, по моей вине мы потеряли целых пять лет! Тогда… после гибели твоего отца… я не понимал, что тебе не до амурных отношений. Вместо того чтобы стать опорой и поддержкой, я вел себя как самолюбивый болван. Ты лишилась отца, а я сделал все для того, чтобы ты потеряла и друга!

Глаза Дайаны наполнились слезами. Она так гнусно поступила с Клейтоном, обвинив его в смерти отца! Сколько же ему пришлось выстрадать из-за ее невообразимого упрямства! Это она должна молить о прощении, а вовсе не он.

Дрожащим голосом молодая женщина произнесла:

— Я потеряла тебя по собственной глупости, Клейтон. Только я одна виновата. В глубине души я всегда знала, что ты поступил правильно, не вмешавшись в ссору наших отцов. Однако долго не желала признаваться в этом даже самой себе.

Клейтон радостно схватил ее за руку.

— Так, значит, ты меня прощаешь?

— Прощаю? — воскликнула Дайана. — Это ты должен простить меня, Клейтон. Я вела себя как последняя идиотка. Я так рада, что наконец нашла в себе силы сознаться в своей ошибке.

— А я-то как рад! — Клейтон помрачнел. — Однако с тех пор произошло столько всего…

— Ты имеешь в виду Алберта? — осторожно поинтересовалась Дайана.

Он кивнул.

— Верно. Пока мы с тобой дулись друг на друга, ему удалось забрать самое дорогое, что только у меня было, — твою любовь!

Значит, Клейтон всерьез поверил, будто я не люблю его, вдруг осознала Дайана. Как же он, должно быть, страдал все это время!

— Если ты думаешь, что…

Дайана хотела объяснить, что он ошибается и что она специально хотела позлить его, заговорив о любви к другому. Однако Клейтон поспешно перебил ее:

— Нет-нет, молчи! Я уже все решил. Да, я знаю, ты любишь Донахью. Однако я сделаю все, чтобы вернуть тебя! Прошу, не выходи замуж за Алберта! Дай мне хотя бы один шанс доказать мою любовь! Не бойся, что сорвешь помолвку. Если хочешь, мы убежим отсюда прямо сейчас. Я увезу тебя далеко-далеко, туда, где нас никто не сможет найти. Только прошу, вернись ко мне, любимая!

Дайана вдруг почувствовала огромное облегчение. Казалось, все ее заботы с каждой секундой куда-то улетучиваются.

Однако до сих пор Клейтон и словом не обмолвился о «чужом» ребенке, внезапно спохватилась она. Как-то он намерен поступить с будущим малышом?

— Тебе не кажется, что ты кое-что забыл?

— Если ты имеешь в виду свою беременность, то ничуть! Да, я помню, что ты ждешь ребенка от другого мужчины. Однако прежде всего это твой ребенок, частичка тебя! Поверь, я буду любить малыша так, как способен не всякий родной отец. Черт возьми, я и буду его родным отцом! Никто и никогда не узнает, что это не так. А если кто-нибудь и осмелится усомниться, то тут же получит в морду!

Подобный энтузиазм не мог не рассмешить молодую женщину. На душе вдруг стало легко и свободно. Больше она ни в чем не сомневалась. Клейтон действительно влюблен без памяти, раз несет подобный бред! Нет, Дайана не сомневалась, что он говорит совершенно серьезно. Однако его отрывистая, сумбурная, как и у всякого влюбленного, речь заставила ее рассмеяться.

Лукаво улыбаясь, она произнесла:

— Ну, если ты и в самом деле сумеешь убедить меня в своей любви…

Вместо ответа Клейтон обнял молодую женщину за талию и притянул к себе. Вслед за этим последовал такой жгучий поцелуй, что Дайане мгновенно стало не до смеха. Знойное, иссушающее желание овладело ею. Она подалась навстречу Клейтону, безмолвно моля о ласках. Кровь буквально бурлила в ее жилах, заставляя с невероятной частотой биться сердце. Голова кружилась. Казалось, еще мгновение — и Дайана потеряет сознание от переизбытка клокочущих внутри нее эмоций.

С трудом оторвавшись от ее рта, Клейтон хрипло спросил:

— Мне удалось убедить тебя?

— Более чем, любимый… — в полузабытьи прошептала Дайана.

Клейтону показалось, что он ослышался.

— Любимый? Повтори это снова, пожалуйста!

— Любимый, любимый, любимый, — нараспев произнесла Дайана, засмеявшись тихим, радостным смехом.

Вне себя от счастья, Клейтон подхватил молодую женщину на руки и закружил в объятиях.

— Ты любишь меня, Дайана? Скажи, ты любишь?

— Люблю и всегда любила! Все остальное — неправда.

Поставив Дайану обратно на землю, Клейтон недоверчиво произнес:

— Так, значит, ты никогда не была увлечена Албертом?

— Никогда!

— А твой ребенок…

— Это наш ребенок, милый! Неужели ты мог хоть на мгновение поверить, будто я способна отдаться другому мужчине?

— Но ты говорила так убедительно…

— А ты так цинично уверял меня в том, что я для тебя не более чем очередная девица на одну ночь.

— Ты так меня ненавидела, что была готова растерзать на месте!

— А зачем ты сыпал разными гадостями, нарочно выводя меня из себя?

Оба вдруг расхохотались.

— Ну и глупы же мы были с тобой, родная, — произнес наконец Клейтон, нежно глядя на женщину, которая сияла от счастья в его объятиях. — Как много времени мы потеряли, подозревая друг друга черт знает в чем, вместо того чтобы наслаждаться счастьем!

— Нет, мы ничего не потеряли, — вдруг убежденно возразила Дайана. — Все так и должно было быть.

Клейтон с недоумением посмотрел на нее.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Помнишь, я когда-то говорила о законе всемирного равновесия? — спросила Дайана. — Про то, что в мире все делится поровну: счастье и несчастье, смех и слезы… Не зря же в народе говорят, что нет худа без добра.

— И нет добра без худа, — подхватил Клейтон. — Конечно, прекрасно помню. А что?

— А то, мой милый дурачок, что в нашем случае как раз и сработал этот закон. Мы жили так счастливо, что непременно должны были ожидать какого-нибудь несчастья.

— Так ты по-прежнему увлекаешься философией, моя голубушка? — Серые глаза Клейтона смеялись. — Ты уже написала книжку про то, что каждый счастливый на самом деле несчастен и наоборот?

Клейтон едва увернулся от щипка, которым собиралась наградить его Дайана за колкость.

— Можешь издеваться, сколько твоей душеньке угодно, — надув губки и вывернувшись из мужских объятий, заявила она. — И все же ты не можешь не согласиться, что пережитые нами несчастья явились своеобразной расплатой за предыдущие безоблачные годы.

Отбросив всякую шутливость, Клейтон признался:

— Эти пять лет я прожил как в аду.

— А я каждый день спрашивала себя, зачем дышать, если рядом не слышно твоего дыхания. И только благодаря надежде, что когда-нибудь все вернется на круги своя, мне удалось дожить до сегодняшнего дня.

Клейтон вновь притянул к себе Дайану. Крепко обняв ее, он произнес:

— Мы оба перенесли столько, что с лихвой хватило бы на добрую сотню лет. И хочется верить, что мы заслужили право наслаждаться нашим счастьем до конца дней.

— Иначе и быть не может! — горячо воскликнула Дайана. — Теперь ничто в мире не заставит меня расстаться с тобой, любимый!

В награду ей сейчас же достался еще один пылкий поцелуй.

— Я буду любить тебя всегда, Дайана! — произнес Клейтон, когда их губы, словно бы нехотя, разомкнулись. — Как и пять лет назад, я повторяю: моя любовь умрет лишь со мной.

— Я верю тебе, любимый. Что бы ни случилось, я теперь всегда буду верить тебе. И больше никогда от тебя не уйду.

— Я сам тебя никуда не отпущу! — пообещал Клейтон.

Дайана, как котенок, потерлась щекой о мужской подбородок.

— Знаешь, о чем я сейчас подумала, любимый?

— О том, как мы назовем нашего будущего ребенка?

— Ну, об этом пока говорить рано, — засмеялась Дайана. — Нет, дело в другом. Я спросила себя вот о чем: а сколько еще времени мы бы провели вдали друг от друга, если бы не наши матери?

Клейтон тоже засмеялся.

— Какие же мы были бестолковые, что ругали их за то, что они подстроили нашу встречу! И хотя я уверен, что в конце концов мы все равно оказались бы вместе, наши матери вполне заслужили благодарность за то, что подтолкнули нас в объятия друг друга.

Внезапно рядом раздался шорох и чей-то женский голос удовлетворенно произнес:

— Ну наконец-то! Представляешь, они все-таки вспомнили о нас, Ребекка.

Вздрогнув от неожиданности, Клейтон и Дайана поспешно оглянулись вокруг себя. Какого же было их удивление, когда в темноте они различили фигуры Вивиан, Ребекки и Алберта, стоящих совсем близко! Увлеченные друг другом, молодые люди не заметили, что давно находятся не одни.

— Так вы нас подслушивали! — возмущенно воскликнула Дайана, покраснев от смущения. — И как давно, позвольте узнать, это продолжается?

— Достаточно, чтобы выведать все ваши секреты, — подходя ближе, лукаво улыбнулась Вивиан. — Ну что, моя девочка, ты по-прежнему готова утверждать, что у ваших отношений с Клейтоном нет никакого будущего?

Дайана покраснела сильнее.

— Между прочим, подслушивать нехорошо, мама!

Вивиан развела руками.

— Что поделаешь, ведь это единственная плата за материнское усердие. Мы с Ребеккой так долго вели вас друг к другу, что сочли себя вправе насладиться плодами собственного труда.

— Что ж, тогда вы слышали, что мы с Дайаной благодарны вам за это, — вмешался в разговор Клейтон.

— Выходит, мы можем за вас не беспокоиться, сынок? — спросила Ребекка.

— Именно так, — подтвердил Клейтон. — Думаю, теперь мы справимся и без посторонней помощи.

Все рассмеялись.

Дайана с удивлением заметила, что Алберт ничуть не похож на человека, которого только что бросила невеста. Он не только не выглядел угрюмым или расстроенным, но, напротив, веселился ничуть не меньше других. Конечно, их брак должен был стать чисто деловым соглашением. Однако Дайана с обидой отметила, что на месте Алберта она чувствовала бы себя гораздо несчастнее.

Не выдержав, она ехидно сказала:

— Я собиралась принести свои извинения, Алберт, по поводу того, что наша помолвка не состоится. Однако, судя по всему, ты в них не нуждаешься.

К ее пущему удивлению, Алберт без малейшего смущения подтвердил:

— Верно. — Посмотрев на Вивиан, он тихо спросил: — Думаю, теперь им можно все рассказать?

Расслышав его последнюю фразу, Дайана и Клейтон недоумевающе посмотрели друг на друга.

— Что за дьявольщина… — пробормотал Клейтон и, обратившись к стоящей рядом матери, потребовал: — Может, нам кто-нибудь объяснит, что тут происходит, черт возьми!

Ребекка с улыбкой посмотрела на растерянную и разобиженную пару.

— Конечно, мой милый. Сейчас вы все узнаете.

Она выжидающе взглянула на миссис Глэдстон, словно бы предоставляя ей слово.

— Помнишь, Дайана, как ты запретила нам с миссис Уинстон вмешиваться в твои и Клейтона дела? — начала свой рассказ Вивиан. — Так вот мы с Ребеккой осмелились тебя не послушаться. После того, как наш план А провалился, мы приступили к разработке плана Б. Но на этот раз, наученные предыдущей неудачей, решили действовать как можно тоньше и осторожнее.

— Так осторожно, что мы с Клейтоном даже ничего не заметили, — улыбнулась Дайана.

Однако Вивиан загадочно усмехнулась.

— Не торопись делать выводы, дорогая, пока не узнаешь обо всем до конца. Итак, поняв, что вам вдвоем никогда не удастся договориться друг с другом, мы решили ввести в дело третьего.

Тут вперед выступил Алберт. Откашлявшись, он произнес:

— И я получил странное письмо от твоей матери, Дайана. Она умоляла срочно все бросить и лететь в Австралию, мотивировав свою просьбу тем, что твои жизнь и счастье находятся под угрозой. Естественно, я не мог не откликнуться на столь горячую просьбу о помощи и поспешил забронировать билет на первый же рейс до Сиднея. — Он снова кашлянул. — Думаю, продолжать излишне.

И действительно, теперь отдельные куски мозаики сложились в голове Дайаны в отчетливую картину. Так, значит, мама попросила Алберта приехать специально для того, чтобы тот поухаживал за кузиной. Зная, что рано или поздно Клейтону станет известно о появлении соперника, она надеялась спровоцировать со стороны Уинстона вспышку ревности, тем самым подтолкнув бывшего жениха к более решительным действиям. И разумеется, все должно было закончиться счастливой развязкой.

Впрочем, стоило отдать должное уму обеих подруг, миссис Глэдстон и миссис Уинстон. Их план Б действительно сработал! Несмотря на то что Алберт пару раз едва не проговорился, Дайана до самого конца не подозревала, что вокруг них с Клейтоном сплетена искусная сеть интриги!

Однако сейчас она не чувствовала никакой досады оттого, что она и Клейтон оказались так ловко обмануты. Хотя их матери действовали не совсем чистыми методами, результаты превзошли всякие ожидания. В данную минуту Дайана была так счастлива, что ей и в голову не приходило рассердиться на мать. Напротив, она была готова расцеловать весь мир!

Внезапно взгляд Дайаны упал на Алберта, и она помрачнела. Значит, все, что говорил ей кузен…

— Алберт! — не в силах сдержать волнения, обратилась она к двоюродному брату. — Значит, все, что ты мне говорил… твое признание и прочее… все это… ложь?

Алберт грустно улыбнулся. Только сейчас Дайана разглядела, что в глубине красивых глаз кузена прячется тихая печаль.

— Нет, не ложь… К несчастью, я увидел тебя прежде, чем тетя успела мне поведать о своем плане. А взглянув на тебя, я не мог не влюбиться.

— Выходит, ты не притворялся?

— Нет. Более того, я начисто забыл о плане, стараясь тебе понравиться. Я пытался завоевать твое сердце, даже не понимая, что тем самым лишь способствую осуществлению задуманного тетей. И так продолжалось до тех пор, пока я наконец не осознал, что тетушка Вивиан и миссис Уинстон оказались совершенно правы, утверждая, что твое счастье невозможно без Клейтона, а счастье Клейтона — без тебя… — Алберт через силу улыбнулся. — Увидев вас вместе, я понял, что вы идеальная пара. И что мешать вашему счастью я не должен. После этого я всецело проникся энтузиазмом тети, что теперь дает мне полное право наравне с ней и ее подругой наслаждаться достигнутым успехом.

Выслушав исповедь Алберта, Дайана ощутила облегчение. Несмотря на жалость к кузену, она сознавала, что, не окажись его чувства совершенно искренними, она никогда больше не смогла бы доверять ему, даже зная, что двоюродный брат действовал исключительно с благими намерениями.

Оставался невыясненным лишь один вопрос.

— А как же наша помолвка? — спросила Дайана Алберта. — Если бы мы с Клейтоном не примирились, то она бы не состоялась?

Алберт усмехнулся.

— А вот тут мы с тетушкой разошлись во мнениях. Вивиан чуть не убила меня, когда узнала, что я осмелился предложить тебе руку и сердце. Лишь с большим трудом мне удалось убедить ее, что если вы с Клейтоном не сойдетесь и после этого, то не сойдетесь никогда. Мой расчет оказался верен… хотя в глубине души я мечтал ошибиться и увезти тебя с собой в Англию.

Дайана растроганно взглянула на брата.

— О, Алберт, мне так жаль, что я доставила тебе столько неприятностей…

— Ничего страшного, сестренка. Клейтон сумеет лучше позаботиться о тебе, чем я. И только с ним ты будешь по-настоящему счастлива. Думаю, я не многое потерял, тем более что ты все равно никогда не посмотрела бы на меня иначе как на брата. Надеюсь, мы все трое останемся добрыми друзьями.

Выпустив из объятий Дайану, Клейтон приблизился к недавнему сопернику и крепко пожал ему руку.

— Спасибо, приятель. Надеюсь, моя дружба хоть отчасти возместит тебе потерю Дайаны. Всегда будем рады видеть тебя в нашем будущем доме.

— Желаю тебе счастья, Алберт, — произнесла Дайана, подходя к кузену вслед за Клейтоном и крепко обнимая его. — Ты еще встретишь свою судьбу.

— Я буду искать такую, как ты, — вновь, как и неделю назад, сказал Алберт.

При виде столь трогательной картины Вивиан и Ребекка вынуждены были приложить носовые платки к внезапно увлажнившимся глазам. Однако мало-помалу все вновь развеселились и принялись оживленно обсуждать произошедшее. Вспомнив о гостях, Вивиан отправилась сообщить им о дорогой ее сердцу новости.

— Позвольте и мне ненадолго отлучиться, прихватив с собой мою вторую половинку, — с улыбкой произнес Клейтон сразу же после ухода Вивиан. — Нам с Дайаной осталось обсудить еще один маленький, но очень важный вопрос. Кстати… на этот раз мы справимся сами, так что не надо никакой помощи.

Рассмеявшись, Ребекка и Алберт охотно разрешили влюбленным удалиться.

Взявшись за руки, Дайана и Клейтон побрели прочь от дома, наслаждаясь прекрасной звездной ночью и обществом друг друга. Они зашли уже довольно далеко, когда Дайана остановилась и спросила, обратив на Клейтона свои прекрасные сияющие глаза:

— Итак, какой же вопрос ты собирался обсудить, милый?

— Вернее, я собирался его задать, — уточнил Клейтон, привлекая к себе молодую женщину и покрывая ее лицо нежными поцелуями. — Я задавал его уже дважды, но готов повторить и тысячу раз. Ты выйдешь за меня замуж, любимая?

Дайана почувствовала себя на седьмом небе от счастья.

— Ты можешь повторить его хоть миллион раз, и я все равно отвечу «да», любимый!

— На этот раз мы поженимся безо всяких выкрутасов, — строго произнес Клейтон. — Никаких гостей, никаких платьев и тому подобного. Кто знает, чем на этот раз может обернуться малейшее промедление? Пожалуй, даже отправиться в церковь нам лучше прямо сейчас.

— Пешком? Посреди ночи? — засмеялась Дайана.

— Ну и что? Как раз к утру и доберемся, — невозмутимо заявил Клейтон.

— Интересно, какого месяца? Ведь до церкви не один десяток миль!

— А нам теперь все равно торопиться некуда, верно? — произнес Клейтон, целуя возлюбленную.

Да так оно в сущности и было.