Зигзаги судьбы

Глава 9

– Ты был женат? – повторила Грейс. Беренджер не ответил. Он стоял у окна и смотрел на улицу.

Грейс удалось взять себя в руки.

– Даже не знаю, почему меня это так удивило. Удивляться тут вовсе нечему. – Она всплеснула руками. – Разумеется, ты мог быть женат. А может, ты до сих пор женат?

– Нет, – бросил Джек.

– Ну и хорошо. – Грейс съежилась. – То есть хорошо в том смысле, что к моим грехам не добавилось еще и прелюбодеяние. Ты умный, симпатичный, у тебя хорошая работа... – Она хотела было добавить, что ее отец, например, большой любитель женщин, но и он женился... правда, не один раз. Но промолчала.

Этот факт биографии Джека лишний раз напомнил Грейс о том, как мало она знает об этом мужчине.

Каждый раз при виде его у нее перехватывало дыхание от мысли, что этот сильный и красивый мужчина очень хорошо изучил ее. Всякий его взгляд, движение пальцев, прикосновение тела, случайное или нет, заставляли трепетать каждую клеточку ее тела. А вот о нем она не знала даже такого важного факта, что он был женат.

Затем в течение нескольких секунд Грейс подумала о возможности беременности. Да, она хотела ребенка больше всего на свете, но ее желанию не суждено было осуществиться, по крайней мере теперь, поскольку после близости с Джеком у нее уже были месячные.

– А долго ты был женат? – спросила Грейс. Джек оперся ладонями в оконную раму.

– Шестнадцать лет.

– Господи! – Значит, не шестимесячная ошибка и не семилетняя мука. Шестнадцать лет – это более чем серьезно. Грейс не знала, как к этому относиться, поэтому решительно заявила себе, что не должна испытывать вообще никаких чувств. Джек просто сосед, хотя и «близкий» сосед. – А что случилось? Вы развелись, или она...

– Развелись.

Грейс могла видеть только силуэт Беренджера, застывший, напоминавший холодную каменную статую. Никаких эмоций, никаких проявлений чувств по отношению к женщине, на которой он так долго был женат.

– А ты любил ее? – не удержалась Грейс. Джек резко отвернулся от окна.

– Пойду спать. Я дежурил почти трое суток.

– Да ты что? Обрушил на меня настоящую бомбу в виде известия о своем браке, а теперь собираешься уйти спать?

Джек, направившийся к двери, остановился и посмотрел на Грейс. Выражение его лица было таким же хмурым, как и небо за окном.

– Мое прошлое тебя не касается, – отрезал он и вышел.

Грейс вскочила с софы и крикнула ему вслед:

– Это нечестно!

Но Джек не вернулся. Да Грейс и не ожидала, что он вернется. Она знала его, как мужчину, но, оказывается, совершенно не знала, что он за человек. Меньше всего ей хотелось уподобляться тем женщинам, которые продолжают навязывать себя мужчине, хотя тот и не смотрит в их сторону. А безответная любовь к такому человеку, как доктор Беренджер, не могла принести ничего, кроме боли в сердце.

И Грейс дала себе слово, что у нее никогда не будет близости с Джеком. Никогда. Никаких поцелуев, никаких даже случайных прикосновений к нему.

На следующий день после клятвы раз и навсегда покончить со своим безответственным поведением Грейс решила, что пора начинать возвращать свадебные подарки. А еще пора было искать работу.

Но сначала следовало составить резюме, и Грейс, включив тихонько музыку, принялась перечислять на бумаге все грамоты и награды, полученные за время работы в «Кендрик тойз». Закончив, она просмотрела список и подумала, что он производит впечатление. Гордость сменилась расстройством при воспоминании о том, как ее уволили... Но что толку горевать, надо было налаживать жизнь. Грейс решила, что разошлет резюме в различные компании, начнет вести здоровый образ жизни, приведет в порядок свой бюджет. Съездит в супермаркет и заполнит холодильник овощами, будет посещать гимнастический зал.

В течение нескольких следующих часов Грейс выискивала в справочнике адреса нью-йоркских компаний, производящих игрушки, вкладывала в конверты резюме. В конце концов у нее получилась довольно большая стопка писем. Но когда она вернулась с почты, в сердце закралась тревога. А если ни одну из компаний не заинтересует ее кандидатура? Что, если так и не удастся найти работу?

Ох, надо было найти способ отвлечься от мрачных мыслей. Может, устроить вечеринку, пригласить друзей?

А кого она пригласит?

Джека Беренджера! Это имя само собой выскочило из памяти, и Грейс тут же мысленно вычеркнула его из списка гостей.

У Марка, без сомнения, новое любовное увлечение, он захочет привести партнера с собой. Она пригласит несколько старых подруг по Колумбийскому университету. Отличная получится вечеринка.

На следующий день прямо с утра зазвонил телефон. Грейс по привычке не стала снимать трубку, но потом решила, что если уж она готова начать новую жизнь, то начнет с того, что будет отвечать на телефонные звонки.

– Грейс, наконец-то! – раздался радостный голос матери.

– Здравствуй, мама.

– Очень хорошо, что ты начала брать трубку, а то я целую неделю не слышала от тебя ни слова. В голову даже стали лезть дурацкие мысли, а вдруг ты лежишь мертвая в своей квартире.

– Мама, если уж ты так волновалась... У тебя ведь есть ключи от моей квартиры. Могла бы приехать и проверить.

– Да, конечно, но я была очень занята.

– Посещала очередной благотворительный обед?

– И это тоже. Но главная причина в твоем отце.

– Что-то с папой? – встревожилась Грейс.

– Фи! Ничего необычного. По-прежнему не может пропустить ни одной юбки.

– Значит, Жанетт решила развестись?

– Нет, конечно. А бедняжка Уиллоу наконец-то бросила его.

– Бедняжка Уиллоу? Помнится, когда мы говорили последний раз, ты называла ее деревом, которое метят все собаки.

– Ну что ты, Грейс, я никогда не употребляю такие выражения. У твоего отца новая пассия... по-моему, ее зовут Бетти.

– Значит, новое увлечение?

– Да. – Роберта подчеркнуто тяжело вздохнула. – Разумеется, крашеная блондинка, а груди такого размера, что вываливаются из платья. По виду настоящая шлюха. Никогда не понимала, что он в них находит.

Грейс не стала напоминать матери, что она тоже крашеная блондинка, а ее груди никто бы не назвал маленькими. Да, очевидно, Колдер Коулбрук предпочитал определенный тип женщин.

– А где ты их видела? – поинтересовалась Грейс.

– Возле его дома.

– Ты ходила туда?

– Нет, просто случайно проходила мимо и заметила, как он увивается за этой телкой, словно пятнадцатилетний школьник. Не хватило ума хотя бы увести ее в дом.

– И что он сказал, когда тебя увидел?

– Ну, на самом деле он не видел меня.

– Значит, ты снова шпионила за ним?

– Ну что ты! На Пятой авеню была пробка, и поэтому я попросила водителя сделать небольшой крюк. Однако и там мы попали в пробку, прямо рядом с его домом. Ладно, я звоню не поэтому. Слышала, ты потеряла работу...

– Кто тебе сказал?

– Я вчера была в гостях у Летти Николз, она недавно разговаривала с Кэти Мейнард, а та лучшая подруга Джой Кендрик.

– Да, слухи распространяются быстрее летящей пули.

– Грейс, тебе следовало все рассказать мне. Просто не представляешь, как мучительно больно слушать такие новости о собственной дочери из уст такой сплетницы, как Летти Николз!

– Извини, мама.

– Ладно, но объясни мне, почему ты не звонишь Уолтеру?

– Уолтеру? Мама, о чем ты говоришь? Я же... застала его с другой женщиной. И это была лучшая подруга Сюзанны.

– Дорогая, только не обвиняй в этом Сюзанну.

– А я ее и не обвиняю. Я обвиняю Уолтера. Даже не думай, что я буду звонить ему, унижаться и умолять вернуться.

– Грейс, я не предлагаю тебе умолять его вернуться. Просто можешь пригласить зайти в гости. Знаешь, все мужчины одинаковы. Ты и впрямь думала, что Уолтер может отличаться от миллионов других самцов, понятия не имеющих, что такое верность? Дело в том, что из Уолтера получился бы хороший кормилец семьи. А от таких мужчин женщины не воротят свой нос.

– Какой, к черту, кормилец! Он заставил меня заплатить половину за все. И знаешь, на самом деле получилось больше, чем половина!

– Грейс, прошу тебя, успокойся. Повторяю в сотый раз, что женщине в Нью-Йорке нужны три вещи: муж, работа и приличное состояние.

«Или щедрый плательщик алиментов», – хотела добавить Грейс, но сдержалась.

– И если я не ошибаюсь, – продолжила Роберта, – сейчас у тебя нет ни работы, ни мужа. А твой отец всего лишь доктор, а не банкир с Уолл-стрит. – Намек был слишком прозрачный.

– Не беспокойся, мама, я не собираюсь просить у вас денег. Сбережения позволят мне продержаться, пока я не найду новую работу.

– Новую работу. – Роберта вздохнула. – Неужели так трудно позвонить Уолтеру?

– Мама, может, он ничем и не отличается от прочих мужчин Америки, но я никогда не прощу ему измены прямо во время свадьбы.

– Ну, как хочешь. Ладно, мне пора бежать. Кстати, хочу предупредить – сегодня вечером тебе будет звонить мужчина по имени Дональд Лоуэлл, это младший сын Мейзи Лоуэлл.

– Очередное сватовство? Тебе не надоело?

– Я твоя мать, Грейси, и мой долг устроить твою судьбу.

– Но ты же знаешь, что из этого никогда ничего не получалось.

– Как ты можешь так говорить? Это ведь я познакомила тебя с Уолтером!

– Вот об этом я и говорю.

– Ладно, Грейс, будь хорошей девочкой и веди себя вежливо, когда позвонит Дональд. Сделай для матери хотя бы это.

Роберта всегда умела заставить младшую дочь испытывать чувство вины, и когда их разговор закончился, Грейс дала себе слово, что будет вежлива с Дональдом и даже пригласит его на вечеринку.

В течение следующего часа Грейс обзванивала тех, кого решила пригласить на свой «светский прием», а кого не заставала, оставляла сообщения. Затем она отправилась за покупками, по пути подкралась на цыпочках к двери Джека, постояла возле нее несколько секунд, мысленно отругала себя за это и выскочила на улицу. Она не знала, сколько сможет выдержать вот так, пробираясь по лестнице тайком, чтобы не встретиться с этим мужчиной.

Оказавшись в супермаркете, Грейс решила, что сейчас не сможет позволить себе тратить деньги на гимнастический зал, поэтому пошла в отдел, где продавались видеокассеты, и купила кассету с упражнениями по аэробике в исполнении Джейн Фонды. Затем набрала всякой еды, полезной, по ее мнению, для здоровья, и отправилась домой. В этот момент в сумке зазвонил сотовый.

– Грейс! – раздался в трубке крик Марка. – Чарлз не пришел на свидание.

– Ну и что?

– Я сижу в кафе «Люксембург», проторчал тут два часа, а он не пришел. Ты где?

– Только что вышла из магазина.

– Отлично. Приезжай сюда, пообедаем вместе.

– Но у меня сумка с продуктами.

– Да наплевать, бери такси и приезжай. Я заказал шампанское, не могу больше сидеть один, как идиот.

– Марк...

– Прошу тебя, – взмолился Марк.

Грейс никогда не отказывала друзьям, когда те нуждались в ее помощи, тем более что обед с Марком не мог ей ничем повредить. Приехав в кафе, она сунула сумку с продуктами под стол и заказала любимое фирменное блюдо – с голубым сыром и золотистым, хрустящим жареным картофелем. Когда официант отошел от столика, Марк разлил по бокалам шампанское.

– Знаешь, я не хочу пить, тем более что сейчас только полдень. И кроме того, у меня сегодня еще миллион дел, – сказала Грейс.

– Ну всего один бокал. Я не в состоянии выпить всю бутылку.

– Ну, если только один бокал.

Они выпили. Марк начал жаловаться на жизнь, за первым бокалом последовал второй...

– Кстати, я получил твое сообщение о вечеринке, – сказал Марк через некоторое время. – В субботу, это отлично. К этому времени я успею найти нового партнера. Но хватит обо мне. У меня для тебя новость. Эта крыса Джей нервничает – тебя нет, и ему не у кого красть идеи. Думаю, Сесил очень скоро поймет, каков Джей на самом деле.

– Вот как? – Грейс наклонилась вперед. – А что он делает?

– Орет на всех и паникует. Так ему и надо.

Грейс никогда не желала несчастья другим, но она не могла заставить себя пожалеть Джея Родмана. Он украл у нее идею и работу. Грейс надеялась, что его ждет крах.

– Грейс, я вот что думаю. Почему бы тебе пока не наработать несколько идей и не подержать их в заначке? Готов поспорить, когда Джей с треском провалится, Сесил сам приползет к тебе. И если у тебя будут идеи, ты станешь хозяйкой положения и сможешь диктовать свои условия. Возможно, даже выбьешь из этого скряги прибавку к жалованью.

Возможно, виной тому стало шампанское, а может, и выпавшая ей тяжелая неделя, но Грейс громко расхохоталась.

– Ох, Марк, ты, как всегда, оптимист. Он меня уволил. И ни в коем случае не станет менять своего решения. Мы же оба с тобой знаем, что Сесил Кендрик скорее сядет на кол, чем признает, что был не прав!

– Посмотрим. Ну ладно, куколка, мне пора бежать. – Марк уже рассчитался с официантом, поэтому они собрали свои вещи и вышли на улицу. На прощание расцеловались. – Увидимся в субботу! – крикнул Марк, садясь в такси.

Грейс вернулась домой в прекрасном настроении. Все проблемы сейчас казались ей далекими и решаемыми. На крыльце она встретила Марвина и Тимми.

– Привет, Грейс! Ты не пекла сегодня ничего вкусненького? – поинтересовался Марвин.

– Нет, сегодня не пекла. Но у меня есть брюссельская капуста.

– Брюссельская капуста? – Тимми поморщился. – Фу, какая гадость!

– Да, гадость, – согласился Марвин, и мальчики захохотали.

Потрепав приятелей по волосам, Грейс вставила ключ в замок и отперла входную дверь.

– А может, испечешь чего-нибудь? – предложил Тимми. – Могу поспорить, доктор Беренджер тоже съел бы чего-нибудь вкусненького.

– Он наш друг, – с гордостью объявил Марвин.

– Он врач, у него много всяких инструментов. Он позволил нам послушать через стетоскоп, как бьется сердце!

– Да, это было здорово.

– Стоило ему дать вам стетоскоп, как он тут же стал для вас другом, – проворчала Грейс.

– Что ты сказала?

– Да ничего. Хорошо, когда есть друзья.

– Грейс, а чего это ты так покраснела?

– Я? Покраснела? Я никогда не краснею.

– Да что ты говоришь?

Войдя в вестибюль, Грейс обнаружила там Джека. Он стоял, сунув руки в карманы пальто и удивленно вскинув бровь, как делал это, когда не сердился.

Джек не видел Грейс два дня. Он сказал себе, что только рад этому, но вот сейчас, встретив ее, не смог бы отрицать, что Грейс наполняет его голову противоречивыми мыслями. Джек сам не знал, что его больше привлекает в Грейс – ее почти прозрачная кожа или вспышки, вызванные крайней ранимостью.

А еще Джека тревожило то, что этой хрупкой женщине доступны его чувственные струны. Ему хотелось заниматься с ней любовью, но ничего более серьезного – ни с ней, ни с какой-либо другой женщиной. Джеку не нравилось, что Грейс путает его мысли, заставляет задумываться, пробуждает чувства. Но, хотя он часто повторял себе, что не желает иметь с ней никаких дел, Джек понимал, что это ложь. Он хотел ее физически, хотел ощущать под собой ее обнаженное тело, хотел слышать, как она стонет от удовольствия.

– И долго ты стоишь здесь? – строгим тоном осведомилась Грейс.

Джек заметил, что в ее глазах появилась тревога, губы разомкнулись. Внезапно ему захотелось поцеловать ее. Джек мысленно выругался.

– Достаточно долго, чтобы узнать, что мой стетоскоп не производит на тебя никакого впечатления.

– Доктор Джек! – Мальчишки подбежали к Беренджеру, но, как только поняли, что у того нет для них ничего интересного, снова убежали на улицу.

Грейс с вымученной улыбкой проследовала мимо Джека и подошла к почтовым ящикам. Открыв ключом дверцу, заглянула внутрь, вытащила пачку бумаг и закрыла ящик.

– Это в корзину, в корзину, в корзину, – бормотала Грейс, просматривая одну бумагу за другой. Она сунула под мышку номер еженедельника «Ю.С. ньюс энд уорлд рипорт» и продолжила: – В корзину, в корзину, в корзину. – Закончив просмотр почты, Грейс облегченно вздохнула, и это не ускользнуло от Джека. Он почти прочел ее мысль: «Слава Богу, никаких счетов».

Не сказав больше ни слова, Грейс направилась к лестнице. Джеку стало ясно: когда у этой женщины нет желания заняться с ним любовью, она старается избегать его. Глупо, но эта мысль жутко разозлила его.

Он сам не хотел никаких серьезных отношений. Однако, черт побери, ее явное пренебрежение выводило его из себя. Она ошибается, если думает, что сможет использовать его каждый раз, когда ей захочется поплакать на плече у мужчины, переспать с ним, а потом смотреть на него, как на незнакомца!

На какое-то мгновение Джек подумал – он сам виноват в том, что его покинули все женщины, с которыми он встречался до последнего времени. Однако тут же возразил сам себе. Он уважительно относился к своим подругам, никогда не встречался одновременно с несколькими, дарил им подарки, не давал им повода чувствовать, что их используют. Он просто не хотел ни на ком жениться. И никогда ни одну из них не отшвыривал презрительно, когда понимал, что пришло время расстаться.

Чтобы пройти к лестнице, Грейс должна была обойти его. И Джек видел, что она заколебалась, словно боясь приблизиться к нему. Он чувствовал лимонный запах ее волос, нежный запах духов, и это выводило его из себя.

– Пропусти меня, пожалуйста, – попросила Грейс.

Когда Джек не двинулся с места, ее пухлые, красные губы разомкнулись. Но едва он решил послать все к черту и поцеловать ее, как она удивила его тем, что расхохоталась. При этом Джек уловил слабый запах алкоголя. Только сейчас он обратил внимание, как у Грейс раскраснелись щеки, и когда Джек, не сводя с нее взгляда, прищурился, она, похоже, все поняла. Смех тут же оборвался – Грейс закрыла рот ладонью.

– Ты, оказывается, выпила, – заявил Джек.

– Совсем чуть-чуть.

– Но сейчас только два часа дня.

– Спасибо, что напомнил. А какое тебе дело до этого?

Джек подумал, что при каждой встрече с этой женщиной его подстерегает какая-нибудь неожиданная выходка.

Словно прочитав его мысли, Грейс пробормотала:

– Есть поговорка о таких, как ты.

– Что за поговорка?

– Она касается напыщенных, угрюмых личностей, – начала Грейс, но осеклась, закусила губу и подавила улыбку, и это подсказало Джеку, что ему вряд ли понравится продолжение. – И очень правильных людей, которым нравится всех поучать, – закончила Грейс.

Джек почувствовал нарастающее раздражение, а Грейс улыбнулась еще шире, в больших голубых глазах светились насмешка и раскаяние.

– Джек, ты обиделся?

Джек пожал плечами.

– Нет, не обиделся.

– Обиделся, я же вижу. Но ты не расстраивайся, я знаю многих напыщенных парней. – С лукавой усмешкой Грейс добавила: – Ты лучший из них.

Джек окаменел.

– Эй, Джек, не надо строить такую кислую мину, как будто ты только что съел лимон.

«А не придушить ли ее? – подумал Джек. – Лучше уж сидеть в тюрьме, чем жить с ней в одном доме».

– Ладно, извини. Чтобы загладить свою вину, я официально приглашаю тебя к себе на вечеринку. В субботу, в восемь вечера. Ну как, тебе стало лучше?

– А мне и не было плохо.

Грейс проскользнула мимо Джека, поднялась на один лестничный пролет, остановилась и обернулась.

– Будет весело. Несколько друзей, молодой человек, с которым мать хочет меня познакомить. – Перегнувшись через перила, Грейс громким шепотом сообщила: – Роберта Коулбрук по-прежнему полна решимости выдать меня замуж!

Джеку показалось, что по его спине проползла шипящая змея.

– Если вечеринка не понравится, то хоть поешь как следует, – продолжила Грейс. – Я ведь ем не только шоколад и пирожные. И потом, тебе не будет мешать наш шум.

Она не стала дожидаться ответа, а продолжала подниматься и скрылась за углом.

Джек стоял в вестибюле, смотрел перед собой невидящим взглядом и слушал удаляющиеся шаги, пока не хлопнула дверь ее квартиры. Некоторое время он не шевелился, затем помотал головой и дал себе слово, что ни в коем случае не пойдет на вечеринку, которую устраивает соседка.