Зимняя сказка

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Итак, что ты думаешь? – спросила Мейбл. В восемь часов утра рано еще о чем-то думать, слишком рано иметь дело с Мейбл, слишком рано иметь дело с кем бы то ни было. Именно поэтому Либби никогда не назначала встречи раньше восьми тридцати. Кофе и бумажная работа как раз занимали полчаса. Обычно в такое время тихо и спокойно, и Либби могла полностью прийти в себя.

И если порой ей бывало сложно находить кон-такт с клиентами, то Мейбл превосходила их всех.

Либби засыпала кофе в кофеварку и пыталась найти убедительный довод, почему она не может помочь Мейбл.

– Я не думаю... – Что твоя идея хорошая. Так Либби планировала закончить предложение, но Мейбл прервала ее и произнесла:

– Вот и не думай. Просто скажи «да». Тогда ты поступишь правильно.

– Если так, то почему ты сама не займешься вечеринкой? – Либби захлопнула крышку фильтра и включила кофеварку.

– Эй, я – президент ассоциации. Я не в состоянии делать все сама. Я и так много делаю для нашего района. Теперь твоя очередь.

– Может, я найду другой способ помочь? Могу заняться продажей выпечки или...

– ...организовать рождественскую вечеринку, – отозвалась Мейбл. – Мне нужен человек, на которого я могу положиться.

– Но у меня почти нет времени. – Время. Для Либби оно летело чересчур быстро. Весь день на ногах, а потом вечера с Мэг и к тому же домашние хлопоты... Либби покачала головой. Нет, у нее нет времени ни на что другое.

– А что, если я найду кого-нибудь, кто поможет тебе организовать вечер? – спросила Мейбл. Она не собиралась сдаваться. Упрямое выражение на лице пожилой женщины означало, что Либби проиграла сражение, даже не начав драться.

Смирившись с неизбежным, Либби спросила:

– Кого-то, кто будет только при сем присутствовать или действительно будет что-то делать?

– Работать. – Мейбл подняла руку в скаутском приветствии, а потом перекрестила сердце.

Если бы у Мейбл было сердце, то она ни за что бы не стала просить Либби помочь. Несмотря на то что все ее существо готово было закричать, чтобы отказаться, Либби произнесла:

– Может, если я не одна буду все делать, то смогу справиться.

– Конечно, ты справишься, – пообещала Мейбл. – Для тебя это очень хороший способ развеяться. Мы все беспокоимся о тебе. Ты ведь только и делаешь, что работаешь и заботишься о Мэг. Тебе нужно немного разнообразия в жизни. – Мейбл пожала плечами и усмехнулась: – Если у тебя появятся какие-нибудь вопросы или проблемы, то не стесняйся и спрашивай.

Кофеварка застучала, сообщая, что кофе сварился. Либби с удовольствием налила себе чашку. Если бы Мейбл пришла после двух чашек, то Либби нашла бы в себе силы отказаться от ее задания.

– То есть, если у меня возникнут вопросы, мне обращаться к тебе? – спросила она.

– Нет, конечно, нет. Я – всего лишь делегат, а не тот, кто решает проблемы, – заразительно захохотала Мейбл. – Но я посочувствую.

– Ты очень щедра. Мейбл пожала плечами:

– Щедрость – мой недостаток.

– Не хочешь чашечку кофе? – спросила Либби, но Мейбл покачала головой. – Знаешь, Мейбл, если вечеринка не удастся, виновата будешь ты. Я никогда не устраивала вечеринок для себя, поэтому мало что знаю о вечеринках для группы из пятидесяти человек.

– Боюсь, как и все мы. И, Либби...

Что-то в голосе Мейбл заставило Либби насторожиться. Она отпила немного кофе.

– Да?

– Мм, я не упомянула, что вечеринка не только для членов ассоциации? Семьи тоже включены.

– Мейбл! – Либби быстро попыталась прикинуть количество участников вечеринки. Ассоциация мелких предпринимателей на Перри-Сквер, АМППС, насчитывала около пятидесяти членов. А если включены семьи.. – На скольких людей нужно планировать? – спросила Либби.

– Я точно не знаю. Около двухсот. И не беспокойся. Я дам тебе список детей и их возраст.

Либби гневно посмотрела на женщину, которую считала своим другом.

– Зачем мне возраст детей?

– Чтобы Санта приготовил для них подходящие подарки.

– Подарки? – Во что она оказалась втянута? – Мейбл, ты ничего не говорила о семьях, детях и подарках. Я ни за что...

– ...не будешь делать все одна. – Мейбл сочла за благо поскорей уйти, пока Либби не отказалась, поэтому она подхватила свое пальто и направилась к двери.

– Нет, ты не уйдешь, – заявила Либби. – Мы еще не закончили разговор.

– Ну, не волнуйся так. У меня есть парочка списков, которые тебе пригодятся. И у меня только что появилась замечательная идея, кого позвать тебе в помощники.

– Кого же? – Либби попыталась вспомнить какого-нибудь безумца в кругу их знакомых, но не нашла никого, кроме себя.

– Я не хочу говорить, пока не буду уверена. – Рука Мейбл лежала уже на дверной ручке.

– Мейбл, ты заставляешь меня нервничать. Мейбл повернулась и смущенно посмотрела на Либби.

– Знаешь, люди постоянно мне говорят, что я заставляю их нервничать, а я не понимаю почему.

– Может, дело в том, что обычно у тебя в руках иголки, или в том, что ты просто такой человек. – Внезапно Либби поняла, что Мейбл уходит от темы. – Насчет вечеринки...

– Мне пора, – произнесла ее соседка, специалист по иглоукалыванию, и быстро вышла.

Либби беспомощно наблюдала за исчезновением Мейбл. Организовать рождественскую вечеринку? И о чем только она думала?

Ладно, она подумает о задании подруги позже, а пока что у нее впереди загруженный день.

За три-четыре недели до праздника невозможно организовать вечеринку на две сотни человек. У нее будет сумасшедшая жизнь между Днем благодарения и Рождеством. Конечно же, Либби, как и все, с нетерпением ждала рождественских праздников, но сейчас чувствовала острое раздражение по поводу планируемой рождественской вечеринки.

Раздражение – неверное слово, чтобы описать чувства Либби, когда она ожидала клиента на полпятого.

– Что вам надо? – рявкнула она, когда не умеющий парковаться доктор Гарднер прошел к ней в салон и уселся в кресло.

– Немного подровнять.

Внезапно она осознала свою ошибку.

– Я видела Дж. Гарднер в регистрационной книге, но не думала, что придете вы. – Запись была сделана почерком Джози. Либби стоило спросить, но она так расстроилась после разговора с Мейбл, что ни о чем больше не могла думать.

– Поверите или нет, но большинство моих друзей зовут меня Джошуа или даже Джош.

– Значит, я буду называть вас доктор Гарднер, если не возражаете.

Либби видела, что он рассматривает ее отражение в зеркале. Его темно-карие глаза изучали ее, и она чувствовала себя как кролик перед удавом.

– А если я скажу, что возражаю, Либби? – мягко поинтересовался он.

– Тогда я скажу, что мне очень жаль, доктор Гарднер, но я предпочитаю, чтобы мы сохраняли деловые отношения. – Она накинула на него накидку и затянула ее немного сильнее, чем требовалось. – И попрошу называть меня мисс Макгинес.

Он вздохнул:

– Вы все еще обижены из-за того случая?

– Обижена? – Она потянулась за расческой.

– Цветы в качестве извинения не помогли? Обычно женщинам нравятся такие вещи. Более того, мне пришлось приложить немало усилий, чтобы найти ваш адрес в телефонной книге.

– Наверняка алфавитный порядок вызвал у вас некоторые трудности. Должна признать, что люблю цветы, однако ненавижу быть обобщением, а ваша карточка только усугубила негативное отношение к вам.

Если сказать точнее, Либби посчитала ее более чем оскорбительной.

Мгновение она смотрела на его волосы. Странно, что ей придется коснуться их. Почему же странно? Конечно, он был красавчиком, но она не раз стригла красавчиков и никогда не испытывала необходимости сохранять между ними и собой дистанцию. Мужчины больше ее не волновали. У нее уже выработался иммунитет к ним ко всем.

– Извинение только усугубило негативное отношение? – Он наклонил голову, чтобы заглянуть ей в глаза. – Каким образом?

– Доктор Гарднер, если бы я увидела извинение, то приняла бы его. – Борясь с желанием все бросить и убежать, Либби повернулась к доктору Гарднеру. – Вашу карточку можно расценить как пощечину.

– У вас нет чувства юмора, мисс Макгинес?

– Конечно же, есть, когда я вижу что-то действительно смешное.

Странные эмоции будил в Либби доктор Гарднер. Она была не таким человеком, чтобы браниться с кем-то на улице, и никогда долго не носила в себе обиду. Но сейчас она почему-то не могла успокоиться.

– Вы хотите сказать, что я невеселый человек?

– Я хочу сказать, что вы, может, и веселый человек, но без чувства юмора.

– Я знаю огромное количество женщин, которые считают, что я – юморист.

Либби была уверена, что Джози и Перли в задней комнате слушают каждое слово их разговора. Решив не дать им услышать ничего более, она закончила абсурдным аргументом:

– Возможно, так оно и есть, доктор Гарднер, но мнение других женщин меня не слишком интересует. Какую же именно прическу вы хотите?

– Как я уже сказал, просто подровняйте. – В его голосе слышалось раздражение. Выражение его лица стало рассеянным.

– Вы доверяете мне? Я же буду пользоваться острым предметом, чтобы стричь вас. Я бы вам не доверилась.

– Я уверен, что вы достаточно профессиональны, чтобы нс покалечить платежеспособного клиента.

– Отлично. – Либби немного смочила его волосы, попрыскав на них из пульверизатора, а затем начала стричь в полной тишине.

Джошуа Гарднер, может, и не был таким уж весельчаком, как он думал о себе, но Либби должна была признать, что волосы у него отличные. Густые и немного курчавые. Проводить рукой по его волосам было очень приятно. Понятно, почему доктор Гарднер держал волосы в таком порядке. Иначе они торчали бы во все стороны.

Она трогала его волосы и убеждала себя, что просто смотрит, ровно ли все подстрижено.

– Вы закончили гладить меня? – наконец спросил Джошуа.

– Если вы не хотите, чтобы я касалась ваших волос, то зачем записались ко мне? – Она повернула кресло, чтобы он был лицом к ней, а не к зеркалу.

– Я записался, чтобы убить двух зайцев сразу: хотел немного подровнять волосы и обсудить, что мы будем делать с вечеринкой.

– Какой вечеринкой? Джошуа протянул руку.

– Привет, я Джошуа Гарднер, ваш помощник в организации рождественской вечеринки для Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер.

Либби проигнорировала протянутую руку.

– Я убью ее, – прошипела она.

– Я могу спросить, кого, хотя смею предположить, что речь идет о Мейбл. И полагаю, что если вы намерены убить ее, то, значит, не заинтересованы работать со мной. Но я думаю, что в организации рождественской вечеринки парковка – совсем не главное и с ней все будет в порядке. – Он одарил Либби обворожительной улыбкой, которая, должно быть, помогала ему в разных сложных ситуациях.

Либби нахмурилась.

– Я отказываюсь заниматься вечеринкой.

– Что? – Его улыбка исчезла без следа.

– Вы можете организовать вечеринку самостоятельно.

Либби вздохнула с облегчением. Проблема решена.

– Но я не знаю нашего района, – запротестовал Джошуа. – Я имею в виду, родом я из Эри, но очень многое изменилось с тех пор, как я здесь жил.

– Я уверена, что вы сможете найти себе помощника.

Джози и Перли притихли в соседней комнате. Либби могла поспорить, что любая из них с радостью бросилась бы к его ногам, не то что согласилась бы помочь ему организовать вечеринку.

– Уверена, что любая из моих работниц с радостью выступит добровольцем.

Негромкий стук раздался в соседней комнате. Скорее всего, Перли или Джози предлагали свою помощь. Либби же знала только одно: она не станет больше проводить время с доктором Гарднером.

– Чего вы боитесь, Либби? – тихо спросил он.

– Мисс Макгинес, – поправила она его. – И я ничего не боюсь. Вы просто не так подошли ко мне, а у меня нет времени и терпения притворяться, что ваши высокомерные и невыносимые манеры для меня приемлемы. Поэтому оставьте ваши цветы, прическу и улыбки себе. И найдите кого-нибудь помочь вам с вечеринкой.

– Вы хотите сказать, что недостаточно зрелы, раз какой-то незначительный инцидент мог испортить отношения между нами?

Он снял накидку и встал, взглянув Либби в лицо. Ей пришлось наклонить голову, чтобы встретить его взгляд.

– Позвольте вас уверить, доктор Гарднер, что меня совершенно не интересуют отношения с вами. Вы, может, думаете, что ни одна женщина не сможет вам отказать, но в моем лице вы нашли такую женщину. У меня нет ни малейшего желания...

– Я не говорил о личных отношениях, – прервал он ее. – Я говорил о профессиональных отношениях. Мы оба члены Ассоциации мелких предпринимателей на Перри-Сквер, и мы – соседи. И конечно же, вы достаточно взрослый человек, чтобы забыть возникшее между нами небольшое недоразумение и начать работать вместе над организацией рождественской вечеринки. Если только вы не избегаете меня по какой-то другой причине.

Либби услышала в его словах вызов. Ее не должно волновать, о чем он думал. Но вместо того, чтобы позволить его крошечному мозгу думать, как ему заблагорассудится, она парировала:

– Отлично.

– Отлично. Значит, вы будете мне помогать?

– Да. Но больше никаких цветов, никакой парковки около моей машины, и наши встречи будут короткими, насколько возможно, и всегда по делу.

Джошуа вновь протянул руку, и теперь Либби ее пожала.

– Партнеры, – просто отозвался он.

– На время, – добавила она.

– Спасибо за стрижку. – Он достал бумажник и протянул ей купюру. – Этого хватит?

– Сейчас я дам вам сдачу.

– Оставьте. Сможем ли мы встретиться завтра вечером после работы?

Либби хотела отказаться от чаевых и от встречи. Но чаевые уйдут на компьютер для Мэг, а завтра пятница, и Мэг проводит вечер у Хендерсонов, поэтому у Либби будет немного свободного времени.

– Отлично, – проворчала она.

– Отлично. Увидимся завтра после работы, мисс Макгинес. – Он повернулся и вышел из салона.

Либби опустилась в кресло, которое все еще держало в себе тепло тела доктора Гарднера.

– Можно выходить, – выбежала из задней комнаты Перли.

– Еще минуту назад я думала, что ты все провалишь. – Джози погладила ее по голове.

Она считала, что чем больше волос на голове, тем лучше, и ее рыжий пучок был ярким подтверждением ее философии. Несмотря на их большое количество, ее волосы всегда идеально уложены. Ногти Джози были такими же кричащими, как и ее прическа. Она работала маникюршей, и ее собственные ногти считались лучшей рекламой.

– Я имею в виду, что Мейбл нашла тебе превосходного парня в помощники.

– Превосходного? – фыркнула Либби. – Он любит командовать, он высокомерен, начисто лишен чувства юмора и...

– Цветы. Расскажи нам о цветах, – скомандовала Перли, работающая, как и Либби, парикмахером в салоне. Она говорила с южным акцентом и была женщиной до мозга костей.

– Вы обе подслушивали. – Но обвинение не подействовало.

Либби хорошо знала, что Джози и Перли любили подслушивать. Именно поэтому они так легко ладили с Мейбл. Они никогда не противились возможности пошпионить.

– Конечно же, мы подслушивали, – честно отозвалась Джози.

– Вы уже могли уехать домой. У вас больше нет клиентов на сегодня, – проворчала она.

– И пропустить такое? – засмёялась Джози. – Я бы не смогла.

– А что за стук вы устроили?

– Это я постучала в стенку, – призналась Джози. – Думала, что ты все испортишь.

– Жаль, что согласилась. – Либби потерла висок. Общение с Джошуа Гарднером довело ее до головной боли. А разговор с Перли и Джози только усилил ее.

– Дорогая, когда судьба бросает к тебе в руки красивого мужчину, самое лучшее – поймать его, – Перли всегда произносила мудрые слова.

– А я бы с удовольствием отказалась. – Особенно если речь идет о Джошуа Гарднере.

– Ты безнадежна. – Джози бросила в рот жвачку.

– Нет, я реалистка. И с реалистической точки зрения мне сложно будет поладить с Джошуа Гарднером.

Джошуа Гарднер тоже был реалистом, чтобы понять, что работать с Либби Макгинес – мисс Макгинес – будет очень непросто. Либо женщина вообще не любила мужчин, либо просто невзлюбила его. И неважно, какова причина, важно, что работать с ней будет пыткой. Он должен был позволить ей уйти и попросить Мейбл найти кого-нибудь другого ему в помощники.

Но он фактически настоял на том, чтобы она стала помогать ему, хотя его действия не имели смысла. А если Джошуа Гарднеру что-то и нравилось делать, так только то, что имело смысл.

Может быть, поэтому расставаться с Линн ему было так тяжело. Это не имело смысла. Он считал, что они счастливы. Считал так до того дня, когда она попросила у него развода. Развод не имел смысла для Джошуа, пока он не встретил любовника Линн – двадцатипятилетнего парня с плоским животом. Тогда все обрело смысл.

Он посмотрел вниз. Его живот не был плоским, но не был и отвратительно жирным. Он заботился о себе, изводя свое тело. И хотя ему уже давно не двадцать пять, он вполне прилично выглядел в свои годы. А ему уже было около сорока, и он не жаловался на судьбу. Еще не кризис среднего возраста, если только не считать неудачный брак и начало новой жизни.

Он вел такую жизнь, о которой всегда мечтал... Вот только детей у него не было. Он очень хотел детей. А Линн нет.

Она говорила, что усердно трудилась, чтобы получить свой диплом, так же как и он свой. Но не для того, чтобы все бросить. Он предлагал в случае рождения ребенка разделить обязанности пополам, но Линн и слушать не желала.

В конце концов пополам они поделили только клинику. Линн выкупила его половину, и этих денег ему оказалось достаточно, чтобы начать свою собственную практику. Начать все заново здесь, в Эри, в своем городе.

Он с готовностью откликнулся на просьбу Мейбл помочь в организации рождественской вечеринки, потому что ему будет чем заняться и так он быстрее вольется в новое общество. Его согласие ничего общего не имело с тем, что работать ему придется в паре с гневной мисс Макгинес.

Нет. Ее это никак не касалось.

Она была просто его новой соседкой.

И все.