Зимняя свадьба

ГЛАВА 2

С Аллингкотом Клара познакомилась пару лет назад, на домашнем приеме у Беллингемов, где ставили любительскую постановку «Бури»⁷. С того времени Аллингкот мог встретить сотню дам и с десятками из них флиртовать, как флиртовал с ней самой у Беллингемов. Особых комплиментов тогда удостоилось ее новое платье из розовой тафты, то самое, что она хотела надеть на свадьбу, только теперь вокруг лифа и манжет оно было украшено кружевом. Кружева на юбках были не для нее. Пришлось бы нашить их многие ярды, а через какую-то пару недель те превратились бы в грязные лохмотья. Клара подумала, как было бы хорошо, если бы по приезде он не узнал это платье, а еще лучше, если б не узнал ее саму! Но он, скорее всего, вообще не приедет.

С того памятного приема у Беллингемов Клара больше ни разу не столкнулась с Аллингкотом, но, как ни странно, то и дело о нем слышала. Казалось, они посещали одни и те же места, но, к сожалению, в разное время. Даже далекая Шотландия, где она несколько раз гостила у своей тетки, также оказалась у него на пути. Создавалось впечатление, будто он столь же неприкаянный скиталец, как и она сама… только еще хуже. По-видимому, имея свой собственный дом, он умышленно лишал себя семейных связей и путешествовал просто-напросто из каприза.

Часто в письме от своей недавней хозяйки Клара читала, что вскоре после ее отъезда там появлялся Аллингкот. Столь постоянные упоминания этого имени сохраняли образ Аллингкота у нее в памяти удивительно живым, хотя она и без того полагала, что забыть его не удастся. Она даже подозревала, что слегка в него влюблена. Ей пойдет это на пользу! Богатый землевладелец, да к тому же граф, вряд ли сочтет нищую перекати-поле подходящей для себя партией.

Леди Лакер выболтала, что в последнее время Аллингкот проявляет немалый интерес к Шотландии, и что там у него имеются родственники по отцовской линии, при этом неоднократно звучало имя леди Гвендолин.

Ровным, как и прежде, голосом Клара спросила:

— Венчание состоится уже в этом сезоне? Надо полагать, столь частые наезды говорят именно об этом. Какая фамилия у леди Гвендолин?

— Данбар, дочь старого лорда Хизера. Нет, уверена, конкретно еще ничего не решено, но, скорее всего, предложение он все-таки сделает. Его мать, насколько я знаю, жаждет видеть его остепенившимся, но только не с той деревенской вертихвосткой, за которой он увивается.

Клара ничуть не удивилась, услышав, что у такого лихого парня, как Аллингкот, имеется немало поклонниц. Именно этого она и ожидала, и с угасающим интересом спросила, какая же из этих леди, по всеобщему мнению, одержала верх.

— Он вечно утверждает, будто бы не женится на леди Гвендолин, но затем вновь возвращается в Шотландию. И какой вывод тут напрашивается? Мужчина не идет к колодцу, ежели не жаждет напиться, вот что я скажу. Ростом бедняжка Гвендолин не вышла. У шотландских девушек это дело обычное. Думаю, рост у них замедляется из-за холодов, но Гвендолин уж чересчур маленькая. Не больше четырех футов и одиннадцати дюймов⁸. Пигмей, да и только.

— А Аллингкот высокий. Мне кажется, футов шесть⁹.

— Да, он весь в отца. Муж у Пэг был высоким, впрочем, как и она сама. В семействе все высокие, словно деревья. С Гвен он будет смотреться, как конь с собачкой.

— А та деревенская вертихвостка? Она симпатичная? — взяв новую карточку, рассеянно поинтересовалась Клара, как бы исключительно для поддержания разговора.

— О, первая красавица в округе, наследница и тому подобное.

— Тогда мне непонятно, почему его мать не одобряет этот союз, — удивилась Клара.

— Мне тоже, ибо отец его, как известно, относился к ней благосклонно, а обычно желание старого лорда Аллингкота возводится в ранг закона, пусть он уже и в могиле. Что совершенно ни к чему, — добавила она, глядя на свои мрачные стены. — Но Пэг девушку отчего-то невзлюбила. Уж не знаю, с чего вдруг.

Кларе хотелось узнать как можно больше, но задавать слишком целенаправленные вопросы своей проницательной собеседнице она не рискнула, потому спросила:

— У вашей сестры еще есть дети?

— О, да! Три девочки, все великанши, и еще младший сын, Ники. Но Аллингкот¹⁰ — старший. Мы зовем его Бенджи, или Бен. Его назвали в честь Бенджамина Франклина¹¹, он был другом его отца¹².

До этого Клара не знала его имени, всегда думая о нем, как о лорде Аллингкоте. Она вспомнила, что он представился ей, бросив: «Лорд¹³. — После чего добавил своим странно-повелевающим тоном: — Только не стоит меня так величать, мисс Кристофер, а то у меня возникает ощущение, будто я сбежал со страниц “Молитвослова”».

— Вы часто видитесь с семьей своей сестры? — поинтересовалась Клара.

— Обычно мы обмениваемся визитами раз в год. Осенью мы всем семейством едем в Бреймор, а весной Пэг привозит детей сюда.

«Опять неудачное время», — подумала Клара.

— Бенджи тоже приезжает, хотя обычно и двух недель не проводит. В прошлом июле заезжал сюда один, но, не пробыв и недели, сбежал в Брайтон. Удивительно непоседливая натура.

Клара сдержала вздох разочарования. Она была в Брайтоне в июне! Почему он не мог приехать туда на месяц раньше? Ее перо перешло к следующему имени в списке, и эту интересную тему пришлось оставить.

Вновь она всплыла уже через неделю, когда Пэг, леди Аллингкот, сестра леди Лакер, прислала свое согласие в ответ на свадебное приглашение. Она собиралась приехать с Маргерит, старшей дочерью, и сделать это двадцать шестого декабря. Для нескольких близких родственников было сделано исключение из правила трехдневного пребывания в Брейнли. Сестра могла оказаться полезной — с ней предполагалось обойти дом и, ежели понадобится, что-то подправить в самую последнюю минуту перед свадьбой.

Обе женщины опять оказались в библиотеке и вновь работали над списками. Они пытались привести в соответствие список комнат и список ожидаемых гостей, причем последний несколько превосходил первый.

— Я и не представляла, что у Оглторпа такая туча родственников, — сокрушалась леди Лакер. Клара, будучи одной из этих родственников, промолчала. — Хорошо хоть Пэг не привезет с собой весь свой выводок, — продолжала леди Лакер. — Дети адская обуза.

— Значит, только двое Аллингкотов, ваша сестра и Маргерит? — спросила Клара. Имя Бена ни разу не слетело с ее губ с момента его первого упоминания неделю назад, но частенько вертелось у нее в голове. — Тогда их можно поселить в одной комнате?

— Я всегда отдаю Пэг зеленые апартаменты, Мэгги разместится там в гардеробной. А вот положительного ответа от Бена я до сих пор не получила. Он вновь где-то с визитом. Пэг переслала ему туда приглашение. Ежели он его не получит, она передаст ему устно, когда Бен приедет домой на Рождество. Его пригласили в Шотландию, и он ищет предлог отказаться.

Под давлением стойкого ощущения, что глаза ее заблестели от удовольствия, Клара опустила голову.

— Послушайте, что она пишет: «Бен ищет предлог, дабы уклониться от встречи с шотландской голубкой». С бедняжкой леди Гвен. У нее еще и грудь птичья¹⁴. Самая настоящая маленькая голубка. Но, разумеется, богатая. Итак, ежели Бен приедет, он займет золотые апартаменты, а куда мы тогда поселим Максимилиана, дядю Оглторпа?

— Подальше от дам, мэм. Дядя Макс любит щипаться, — предупредила ее Клара.

— Неужели?! Он же мировой судья. Но раз уж он такой распутник, подселю ему кого-то. Вот хотя бы Бена, заодно они помогут друг другу отыскать среди гостий симпатичных девушек. Хотя им сильно повезет, ежели обнаружат хотя бы одну единственную. Просматривая список, я поразилась, что не встретила в нем ни единого очаровательного личика. Вполне возможно, вы, Клара, сочтете себя королевой бала.

— Ежели это комплимент, мэм, благодарю вас, — смеясь, ответила та.

— В вашей внешности, Клара, нет ничего плохого. Итак, любитель пощипаться Макс поселится вместе с Беном. Бен разместится в гардеробной на приносной кровати и, не сомневаюсь, непременно позубоскалит на этот счет. Он остер на язык, но очень любит Присси. Интересно, что он ей подарит? Пэг пишет, что не станет покупать подарок, пока не приедет сюда и не поймет, чего же хочет Присси. Объединятся они или подарят два подарка? Пожалуй, два, нечего и сомневаться. Они оба обожают Присси.

Разговор перешел на других гостей, и каких-то определенных слов, приедет ли Аллингкот, так и не было произнесено.

Последующие дни Клара была занята по горло, надзирая за установкой раскладушек и дополнительных кроватей для гостей, получая выглаженные салфетки, дабы скрыть поцарапанную поверхность туалетных столиков в редко используемых спальнях, и наблюдая за проветриванием постелей.

Все это напряженное время с Присси обращались, как с герцогиней. Она бесконечно ездила по магазинам или, разодетая в пух и прах, восседала в золотой гостиной, где предлагала гостям чай, либо до дыр залистывала модные журналы и каталоги мебели для дома.

Она и пальцем не шевельнула, дабы помочь матери с Кларой в подготовке своей же собственной свадьбы. Оказываясь перед досадной необходимостью всего лишь высказать мнение о чем-либо, она устало вздыхала. Клара изумлялась такой поразительной слепоте по отношению к дочери в характере леди Лакер, умевшей выжать максимум пользы из любого случайного гостя. Каждый житель на мили вокруг был пристроен ею к какому-либо делу, а Присси, причина всей этой кутерьмы, просто сидела, немедленно становясь чуть ли не больной, ежели ей требовалось произнести «пожалуйста» или «спасибо», часто пренебрегая даже этим.

Днем на думы о лорде Аллингкоте времени совсем не оставалось, зато Клара думала о нем ночью, в своей постели — теперь это была другая постель в другой комнате. Ее бывшую спальню отвели родителям Оглторпа. Ее занимал вопрос, приедет ли Аллингкот. Считать, что он был в нее влюблен, значило бы придать слишком большое значение краткосрочному флирту. Действительно, думать так было бы крайне самонадеянно. Казалось, она ему нравилась — у Беллингемов он не раз настойчиво искал ее компании.

Там, на большом домашнем приеме, где присутствовало несколько привлекательных наследниц больших состояний, самый выгодный жених, самый статный и, безусловно, самый притягательный джентльмен на этом приеме остановил свой выбор на ней, сделав своей спутницей на все три дня. Они гуляли, вели беседы, танцевали и флиртовали друг с другом. А потом, еще до постановки «Бури», он внезапно уехал. Заболел его отец и, как она слышала, уже через месяц скончался. С тех пор она с Аллингкотом не встречалась.

Его отлично вылепленная темноволосая голова глубоко врезалась ей в память. Она могла мысленно воспроизвести ее в любом ракурсе. Ей было известно, с достаточной долей вероятности, отчего у того поднимались брови над дымчато-серыми глазами, она в точности знала линии его носа, скул и волевого подбородка. Она вспоминала его небрежную походку и то, как он склонял голову к любому собеседнику, поскольку заметно превосходил всех в росте.

Она также знала, что, ежели он приедет, ей придется прилагать немалые усилия, дабы выглядеть равнодушной. Раз на свадьбе не будет красивых женщин, казалось вполне вероятным, что он вновь выберет ее в качестве объекта для флирта. Она понимала, что глупо испытывать удовольствие от подобной возможности. Разъезжая по всей стране, он имел возможность ухаживать за любой повстречавшейся ему девушкой. Он проделывал длинный путь до Шотландии, дабы увидеть шотландскую голубку, жениться на которой не имел намерения. И еще у него имелась «деревенская вертихвостка», кем бы она ни была.

Однако смысла беспокоиться не было — к двадцать четвертому декабря все еще оставалось неясно, приедет ли он вообще. В канун Рождества¹⁵ доставили открытку, где говорилось, что он прибудет двадцать шестого, с мисс Мулдун.

То, что он собирался привезти незваную гостью, вывело леди Лакер из себя.

— Проклятье, кто такая эта мисс Мулдун? — возмутилась она.

Леди Лакер сидела с Присси и Кларой, пытаясь добиться от дочери, не будет ли она против, ежели в ее дорожный саквояж положат новую лиловую мохеровую шаль. Северо-Шотландское нагорье, где, как предполагалось, должен пройти медовый месяц, славилось своими холодами, особенно зимой.

— Это та девушка, которую он всюду таскает с собой вот уже пару лет, — сообщила Присси.

Мисс Присцилла на вид была изысканна, но дружелюбием не отличалась. Ее гладкие светлые волосы, бледно-голубые глаза и чистую сияющую кожу — все портило постоянное угрюмое выражение лица. Губы ее были вечно поджаты, нос вытянулся вниз, разрушая то, что в противном случае сошло бы за вполне симпатичное личико.

— Та, которую так ненавидит тетя Пэгги, а все думают, что он на ней женится. Помните, мама, я вам говорила, что она училась со мной в пансионе мисс Симпсон.

— А, я так и знала, что слышала это имя раньше. Так вот это кто. Пэг обычно называет ее Нэл. Старый Мулдун сбил меня с толку. Подопечная старого Англина, кажется, его племянница. Он недавно приезжал в Бреймор. Похоже, дело движется к свадьбе, раз уж Бен везет ее сюда. Отличное выбрал время! Хотя бы уж женился на ней заранее, что ли, тогда бы они заняли одну комнату.

Клара вспомнила, что о девушке говорили, как о красавице, и надежда стать королевой приема и наслаждаться обществом Аллингкота обратилась в прах. Преисполнясь решимости узнать самое худшее, она спросила у Присси:

— А как она выглядит?

— Блондинка с шелковистыми локонами и огромными голубыми глазами, — угрюмо доложила Присси.

— Да ведь это твой портрет! — воскликнула леди Лакер, нежно улыбаясь дочери.

В Кларе затеплилась надежда. Ежели Нэл Мулдун окажется не более симпатичной, чем Присси…

— Она ужасная кокетка, — оскорбленно заявила Присси.

— Как раз такие и нравятся Бенджи, — решила леди Лакер. — Он всегда благоволил к блондинкам, таким, как ты, Присси. У бедной Гвендолин кошмарные пестрые волосы. Они называют их рыжими, но на самом деле волосы пестрые, как у кошки. Что ж, возможно, Нэл Мулдун и не нравится Пэгги, однако девушка она симпатичная и с хорошим приданым. Чего еще ей желать?

— У мисс Симпсон она не нравилась ни одной девочке, — упрямо добавила Присси.

— Понятное дело, что им не нравилась молоденькая симпатичная наследница, — пошутила ее мать. — Держу пари, все вы пребывали в ее тени. Очевидно, ей таки удалось поймать Бенджи. Однако, будь она неладна, куда же нам ее поселить? Дом забит под самые стропила. Думаю, Присси, она должна жить с тобой.

— Нет! Ни за что! — незамедлительно отреагировала Присси. — Она притащит с собой камеристку и дюжину саквояжей. Не позволю завладеть моей комнатой прямо у меня свадьбе. Ненавижу ее!

— О, дорогая, — произнесла леди Лакер и тотчас же отступила. — Не можем же мы отправить ее в гостиницу, одинокую юную леди, да еще и подопечную Англина. — Мысленно она заглянула в нынешнюю комнату Клары, в совершенно обшарпанную крохотную каморку, где не было места ни камеристке, ни дюжине, или хотя бы парочке, саквояжей.

Сия загвоздка продолжала ее беспокоить, а тем временем приближалось Рождество, со всей присущей ему суетой и хлопотами по поводу праздничного стола, рождественских подарков и колядующих.

Лорд Оглторп, дабы провести с ними Рождество, прибыл вечером двадцать четвертого, а первый большой наплыв гостей ожидался только двадцать шестого. Так что к их домашней компании пока добавился один лишь лорд Оглторп, добавка, по мнению Клары, крайне убогая. Высокий, неуклюжий, глупый парень, который, к счастью, большую часть времени, свободного ото сна, проводил тет-а-тет с Присси в различных полутемных углах, где, держа невесту за руку, или сжимая ее плечо, или обнимая за талию, шептал той на ухо об ожидающем их блаженстве.

Клара, да и леди Лакер впридачу, были готовы стукнуть его по пустой голове, но, раз уж посторонних гостей, каковые бы увидели, насколько неумно он себя ведет, не было, они просто старались не обращать на него внимания. Сэр Джеймс, страстный коллекционер римских монет, пребывал в полном неведении по поводу царившей вокруг него суматохи. Он подобрал на своем лугу изогнутый металлический кругляшок и теперь деловито оттирал его, пытаясь обнаружить следы головы или даты. Он считал находку пополнением своей коллекции. По ее размеру и ровным краям Клара заподозрила в ней английскую крону, но ничего ему не сказала.

Вскоре все ее с леди Лакер внимание переключилось на более насущную проблему — подготовку в кладовой места под продукты для свадебного стола, прибывающие со всех уголков епархии в чашах, на подносах и в ящиках. Клара обязана была заносить все доставляемое в список, вместе с посудой и дарителем, дабы потом отправить тому благодарность и вернуть посуду. Еще она помогла своей хозяйке решить, какие продукты следует использовать, не дожидаясь свадьбы, дабы те не испортились.

Это была титаническая, ни на минуту не прекращающаяся работа, совершенно не оставляющая времени на размышления о загадочной мисс Мулдун. Комната для той нашлась под самой крышей, причем леди Лакер прямо сказала, что, ежели мисс Мулдун ее и не одобрит, ей все равно придется смириться. От нервного перенапряжения леди Лакер стала раздражительной и даже сказала, пусть и несерьезно, будто бы сожалеет, что когда-то решила устроить свадьбу Присси, полагаясь исключительно на свои силы.

Клару, с некоторых пор посвященную во все семейные тайны, отправили обшаривать все уже опустошенные бельевые шкафы и даже сундуки для ветоши и лоскутов в поисках постельного белья и пары чистых полотенец для мисс Мулдун. Для последнего пришлось распаковать приданое Присси. Клару попросили напомнить леди Лакер, что полотенца следует выстирать и положить обратно, прежде чем багаж отправят в дорогу. Отметив про себя сие обстоятельство, она добавила в стену, выстраиваемую ею вокруг мисс Мулдун, еще один камешек неприязни.

Когда наконец-то наступило двадцать шестое, Клара встретила его бесконечно уставшей и от работы, и от забот, но при этом она все равно знала, что поднимающееся в ней беспокойство не имеет к приближающейся свадьбе никакого отношения. Она спокойно выполняла свои обязанности, а в ней кипело нервное возбуждение. Только в детстве, перед днем рождения, она испытывала подобное смешение ожидания и опасения, гадая, получит ли в подарок то, чего жаждала всем сердцем, или некую благопристойную замену. Она убеждала себя, что подобное ребячество недостойно взрослой леди, но и этим не смогла привести в порядок свои чувства. Нынче был день приезда лорда Аллингкота, и она буквально сгорала от желания вновь его увидеть.