Зло, действуй!

Глава 3

– Не могу понять: ты настолько бесстрашная или просто тебя в детстве часто роняли? – вскинув бровь, уточнил бритоголовый.

По этой фразе стало ясно: не поделятся. Хотя я не сильно-то и надеялась. Но попробовать-то стоило. Значит, буду просто ждать… И тут неожиданно (похоже, даже для самого себя) отозвался Пепел:

– Расскажешь, как обошла проклятие стазиса, которое было на яблоке, – может, и дам. На время.

– Покажи записи, – оживилась я.

Маг тут же достал из-за пазухи скрепленную пачку желтых, исписанных мелким убористым почерком листов. Я взяла их за один край и призналась:

– Да и не обходила ничего. Просто впитала, – едва сказала – и тут же почувствовала себя репкой, которую вытаскивают из обжитой грядки, чтобы втянуть в какой-то произвол. А все оттого, что Пепел решил: его не иначе как разыгрывают. И поспешил выхватить из загребущих девичьих рук свои записи. Но я инстинктивно сжала пальцами добычу и, не желая с ней расставаться, поспешно добавила: – Ты об антимагах слышал?

– Я-то да. А ты, похоже, нет. Иначе такой чуши бы не несла.

– Да у меня с собой вообще ничего нет, никаких вещей, чтобы нести! – возмутилась я, перетягивая стопку листов.

– Не хочешь говорить – и не говори, – вспылил Пепел, явно намереваясь выдрать у меня из рук бумаги.

Я не отпускала и тянула на себя. Мы сейчас наверняка со стороны были похожи на двух лесорубов, что орудуют двуручной пилой. Только в ее роли выступали конспекты.

– Да я тебе правду говорю. – Пепел на это ничего не сказал, лишь дернул посильнее и вырвал победу у меня из рук. Во всех смыслах вырвал. И это стало последней каплей. – Как же вы меня достали все с этими проверками дара! То боевыми заклинаниями в спину швыряют, то пламя погасить требуют, то в шкатулку со смертельным проклятьем руку сунуть…

Я говорила, а воздух так и густел от матерных интонаций. Я развернулась и чеканным шагом пошла в сторону высокого стрельчатого окна. На подоконнике того уже сидели девушка и парень, но я их потеснила. Прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Полтергейст, засевший в шали, оживился:

– Они бы не поделились, не переживай. Но я сам несколько столетий назад оканчивал эту академию. Не волнуйся, вместе мы сдадим экзамен…

Я только хотела мысленно ответить духу, как почувствовала, что кто-то тронул меня за локоть. Пришлось открыть глаза.

Передо мной стоял Пепел собственной белобрысой персоной.

– Ты правда антимаг? – уточнил он.

Я мрачно посмотрела на него. Взгляд явно парню не понравился, и он хмуро продолжил:

– Мы с Горой… В смысле с Горвудом сначала решили, что ты решила перепрыгнуть через головы остальных и… – Пепел оборвал сам себя, не договорив, а потом вздохнул, словно человек, с трудом, но признавший свою ошибку, и продолжил: – Но я подумал, что тот, кто полагается на связи, не стал бы так цепляться за знания… Опять же это проклятое яблоко… Вот… Держи.

Он говорил, но что-то в интонации мага меня настораживало. И я не стала мучить себя догадками, а спросила в лоб:

– Ты ведь и сам не сильно веришь в то, что говоришь. Так зачем? – Я кивнула на записи в его руке.

– И в кого ты такая догадливая, злюка? – хмыкнул Пепел и усмехнулся. – Я просто подумал, что и так все, что тут написано, уже выучил. И уверен в своих знаниях. А когда поступлю на боевой факультет… Может статься, что ты и правда антимаг. И если ректор решил допустить тебя до сдачи экзамена в обход списка прошедших испытания на полигоне – значит, наверняка дар у тебя сильный… А мне бы пригодился такой щит.

– Так это подкуп? – Я оценила и дальновидность Пепла, и его прямоту.

– О том, что взятки гнутыми золотыми давали, я слышал. Но надорванными конспектами? За кого ты меня принимаешь? – иронично вопросил маг с интонацией «если я даю мзду, то она безукоризненно чиста и гладка, так что не нужно на меня наговаривать».

– За расчетливого малого как минимум. – И я поспешила взять исписанные листы.

– Угу. Вот только рассчитывать я могу исключительно на себя, – проворчал Пепел.

Мне хотелось ответить, что он тут не один такой. И я рвусь поступить в академию не от хорошей жизни, но… посмотрела на конспект в своих руках и произнесла лишь:

– Спасибо…

– Сочтемся! – ухмыльнулся Пепел.

В этот момент дверь открылась, выпуская в коридор бледную девушку, в глазах которой застыли готовые вот-вот сорваться слезы. Губы были искусаны едва ли не до крови. Кто-то кинулся к ней с вопросом: «Сдала?» А блондинчик же, наоборот, резко развернувшись на пятках, сиганул к двери, подрезав кого-то не столь расторопного, и ужом просочился в аудиторию.

Я же осталась наедине с записями. Я читала, не поднимая головы, не реагируя на происходившее вокруг. На нервные срывы и радостные вопли. Даже как Пепел, а за ним и его лысый приятель-громила, которому удивительно шло прозвище Гора, сдав экзамены, подошли ко мне, сияя улыбками, плохо помню.

– Ну что, злюка, ты, похоже, приносишь удачу, – от души веселясь, произнес блондин, хлопнув меня по плечу.

– Я не злюка, я зло! – мрачно ответила я, поправляя сползшую на плечи шаль и не отрывая взгляда от чтения.

Они что-то еще говорили, пытались меня тормошить, а потом махнули рукой, отправившись праздновать успешное поступление.

Лишь когда солнце начало клониться к закату, шея окончательно затекла, а литеры на листах стали сливаться в сплошную мешанину, я оторвалась от записей. В коридоре народу почти не осталось. Вместе со мной – лишь пара человек.

Я посмотрела во двор академии. Стекла были узкими, высокими и на удивление чистыми. И в ромбическую решетку шпроссов легко можно было увидеть, что происходит на улице: плывшие по небу, чуть подсвеченные розовым облака, золото осенней листвы, чью-то рыжую макушку… Смутно знакомую… От одного взгляда на которую что-то внутри екнуло.

Обладатель бронзовой шевелюры смотрел поверх голов адептов, словно что-то выискивая. Или кого-то?

Широкий разворот сильных плеч, прямая осанка, уверенность, сквозившая в каждом жесте… Не может быть, чтобы это был тот медноволосый, словно лис, тип из трактира… И все же это был он! Пересекая широким шагом двор, рыжий напоминал хищника, взявшего след. Матерого. Решительного. Идущего к своей цели, несмотря ни на что.

Только если для всех он был просто осенним лисом, то для меня – снежным. Тем, которого именуют еще песец. И надеюсь, этот песец пришел сюда не по мою душу. Мало ли у него может быть дел в академии?

Я пыталась убедить себя, что это всего лишь совпадение. И наша недавняя встреча тут ни при чем, но сердце продолжало бешено биться в груди. Пульс набатом стучал в ушах. Кончики пальцев онемели и… Именно в этот миг рыжий, словно почувствовав на себе взгляд, резко повернулся и безошибочно нашел мое окно.

Но за миг до того, как Лис уставился туда, где я сидела, меня как пульсаром с подоконника смело. Исписанные листы разметало по каменному полу. Но я не обращала на них внимания, занятая другим: выглядывала из-за тяжелой портьеры в окно.

Вцепилась в ткань онемевшими пальцами и, кажется, забыла, как дышать. Воздух вокруг словно загустел, наполнившись звенящей от напряжения тревогой и…

– Вы идете?! – требовательный голос, раздавшийся из-за спины, заставил меня вздрогнуть.

Я отскочила от подоконника и резко крутанулась на пятках, оказавшись спиной к окну. При этом не успела разжать пальцы, державшие штору. Раздался треск, и на меня разом снизошли радость и гардина.

Первая появилась, когда я, поворачиваясь, увидела говорившую. И смогла мысленно облегченно выдохнуть: это не стража, и меня вовсе не собираются арестовывать. Совсем наоборот: чопорная дама, стоявшая в дверях аудитории, приглашала последнюю оставшуюся в коридоре кандидатку в адептки на экзамен.

Но если радость подчинялась законам логики, то гардина – исключительно закону притяжения. Она, падая, пребольно треснула меня по плечу. Благо удар смягчила тяжелая портьера, в которую я оказалась завернута, как в тогу.

Дама смерила одним из тех взглядов, которые без слов говорят: «Накройся простыночкой и ползи на кладбище, пока я добрая».

– Простите, пожалуйста, я немного нервничаю… – Я постаралась выглядеть максимально раскаявшейся.

– Боюсь представить, что будет, когда вы запаникуете, – сухо отчеканила дама. Но тут ее губы тронуло подобие улыбки, и она тихо, чуть насмешливо добавила: – Если что, лучше вам пугаться рядом с восточной башней.

– Кому там нужно отомстить? – уточнила я, чуть прищурившись.

Но леди не назвала имени своего недруга, лишь в ее глазах на миг промелькнул плутовской огонек, никак не вязавшийся с образом строгой и исключительно правильной дамы. А я сама не заметила, как улыбнулась ей. Мы друг друга прекрасно поняли. Без слов.

Я же поспешила выбраться из шторного кокона и заверить:

– Я все поправлю…

– В этом нет необходимости, фисса.

И дама щелкнула пальцами, высекая сноп искр. И тут же гардина и портьера взмыли вверх. Миг – и все стало как прежде. Как будто и не было неуклюжей девицы, на ровном месте сумевшей устроить погром.

Я же поспешила в аудиторию. И когда проходила мимо чародейки, она, стоя в дверях, шепнула мне:

– Удачи. Отвечая на вопросы, будьте так же сообразительны, как сейчас в коридоре.

Это странное напутствие, как ни удивительно, придало сил. И к экзаменаторскому столу я шла, уже отбросив страх и сомнения. О рыжем Лисе я подумаю позже. А пока нужно сосредоточиться на проверке знаний. То бишь того, чего в моей голове почти нет…

«Я с тобой», – услышала в голове голос предка и, повинуясь жесту ректора, указывавшего на билеты, потянула руку к вееру карточек, лежавших на столе. Дрожащими пальцами вытянула одну из них и…

Провалы бывают разные: в грунте, в памяти, в планах… Но чтобы все сразу – это нужно быть мной! А все потому, что я, читая билет, враз ощутила, как земля уходит из-под ног, в голове резко образуется вакуум, а цель – поступить в академию – становится недостижимой. Три вопроса, написанные на листке уверенным твердым почерком, казались для меня сущей абракадаброй.

Вклад Фремира Дроннгвильда в историю магии и принципы трансматериального переноса материи.

Принципы управления драконом в полете и расчет магических единиц, затрачиваемых им при взлете с расчетной массой тела ящера и груза…

Дальше шли цифры, от которых в глазах рябило.

Особенности строения, обитания, магии кэльпи в их естественной среде обитания, а также способы ловли этих водных течений.

«Ты чего-нибудь из этого знаешь?» – мысленно спросил меня дух.

Ну я и ответила, что из всех слов на карточке самое знакомое – «принципы управления» и «в полете». Пилотирование-то я сдавала в университете. И не только теорию…

«Вот ее и пиши!» – заявил дух рода и смущенно добавил, что-де в его время такого вопроса не было. А на факультет драконьих наездников и вовсе отдельные экзамены устраивали.

По поводу первого же вопроса полтергейст заявил, что он сейчас отлучится на посмертную консультацию. А про кэльпи помнит сам. Он этих паршивцев из полыньи ловил.

С таким напутствием дух рода меня и покинул. А я уставилась на клепсидру на преподавательском столе, из верхней чаши которой песок тонкой струйкой сочился в нижнюю. Горка, прираставшая в ней, казалась могильным курганом в миниатюре, под которым похоронены мечты. Мои.

Заметив мой взгляд, один из членов комиссии – рыхлый господин с одутловатым лицом – обмахнулся платком и елейным голосом, за деланой ласковостью которого сквозила неприкрытая неприязнь, поинтересовался:

– Юное дарование уже готово отвечать?

Юное дарование в моем лице решительно окунуло перо и застрочило на желтой бумаге формулы расчета подъемной силы крыла, взлетной тяги и перегрузок при наборе высоты. В конце концов, если закрыть глаза на лапы, хвост и огонь из пасти, то дракон – это почти ближнемагистральный узкофюзеляжный одномоторный реактивный самолёт. А я на таких налетала больше двухсот часов.

В итоге я так разошлась, что под изумленным взглядом тучного господина попросила сначала еще один лист, потом второй… И на его вопрос, на сколько вопросов я ответила, смущенно пояснила: «Это только на один». Ректор без слов вручил мне сразу небольшую пачку.

Меж тем с загробного совещания вернулся дух рода. И не просто вернулся. Он умудрился убедить почившего Фремира Дроннгвильда лично рассказать и о вкладе последнего в историю, и о своих принципах, и о примечаниях к его трактату…

В общем, это был увлекательный опыт списывания на экзамене – прямо из головы.

С последним вопросом, правда, вышла заминка, потому что два духа яростно заспорили, на что лучше ловить водяного коника: на мармышку или червя… Тьфу, в смысле на ловчий магический контур или дурака, который решил утопиться в проруби.

К согласию они так и не пришли, так что я записала оба варианта. Как раз успела перед тем, как упала последняя песчинка и меня вызвали к столу экзаменаторов.

Я маршевым шагом дошла до комиссии и, стараясь подсматривать в листы по минимуму, начала рассказывать о том, как умудрился вляпаться в историю магии досточтимый Фремир Дроннгвильд. Но не успела я озвучить и трети, как тучный господин в жабо возмутился, перебивая меня:

– Какая неслыханная чушь! Откуда вы это вообще взяли?

Мне хотелось ляпнуть, что из первоисточника, который ныне на моих плечах делил шаль с духом рода Файрвинд. Но боюсь, что к такому ответу морально не были готовы ни напыщенный толстяк, ни вся приемная комиссия. Разве что некроманты…

– Лорд-проверяющий, но почему же чушь… О том, что все значение матрицы трансматериального переноса оценили лишь после смерти мэтра, говорится в письмах его супруги… – возразил сухощавый магистр, сидевший с левого краю стола, рядом с чародейкой, что пригласила меня на экзамен.

А я внимательнее присмотрелась к рыхлому дебелому господину, который отбросил свой благочестивый тон и сейчас раздраженно смахивал выступившую на висках испарину. Так, значит, это и есть тот самый проверяющий. Учтем-с…

Этот тип еще несколько раз порывался заявить, что мои знания не соответствуют тому, что записано в анналах истории. Дескать, в своих трактатах досточтимый Дроннгвильд имел в виду совсем другое. На что призрак магистра порывался ответить развернуто и исключительно нецензурно, что именно он, как автор, хотел сказать.

При этих всплесках возмущения сухой, как щепка, маг, сидевший с краю экзаменационного стола, все внимательнее присматривался ко мне, словно пытаясь найти спрятанную шпору. И, судя по тому, что к концу ответа на первый вопрос магистр гипнотизировал взглядом шаль, обнаружил! Но не сказал ни слова.

А когда я перешла ко второму ответу, настал звездный час для меня и миг для сердечного приступа у проверяющего. Я, отринув исписанные листы, подошла к доске и начала бойко выводить формулы, которые знала на «отлично». Причем так шустро, что не давала никому и слова вставить. А на моменте, когда я упомянула реактивную тягу, у тучного лорда случилась тяга седалищная… И, судя по всему, он на ней мог без всяких драконов облететь весь мир и вернуться обратно.

В итоге, в дебрях моих формул и лордской злости потонула и суть вопроса о принципах управления драконами, и мы стремительно перешли к кэльпи.

На удивление, ответ на третий вопрос прошел без эксцессов. И наконец я услышала от ректора долгожданное:

– Фисса Винд, вы сдали теоретический экзамен. Ожидаю вас завтра, к девятому удару колокола, на полигоне для прохождения физических испытаний…

Окрыленная, я вылетела из аудитории и устремилась к лестнице. Полтергейст сообщил, что он проводит почтенного духа магистра Дроннгвильда до грани, поэтому на время вынужден меня покинуть. Я осталась одна.

Хотелось выйти на улицу и подышать свежим воздухом: голова просто гудела.

Вот только едва я поравнялась с углом бокового коридора, как сильная мужская рука схватила меня за запястье и дернула в сторону, увлекая в густые вечерние сумерки, в которых утопал переход.

Я и пикнуть не успела, как оказалась прижата спиной к стене, а надо мной навис злой рыжий тип.

– Отдай ключ, – приказал Лис, отринув приветствия, которые положены этикетом преследователей. Нет чтобы начать разговор в духе: «Попалась, злодейка!» или «Не дергайся!» – и тем дать бедной девушке выгадать время. Нет, сразу от припечатанного к кладке девичьего тела к его срочному делу.

– К-к-люч? К-к-какой? – Я постаралась изобразить растерянность, меж тем лихорадочно соображая, что делать дальше. Не думаю, что ответ «у меня его нет» устроит этого рыжего смерча и он тихо извинится и отпустит меня. Скорее наоборот…

Поэтому нужно было постараться выбраться из западни. С учетом того, что Лис схватил мои запястья и прижал их на уровне лица к стене, сделать это было весьма проблематично. Так что относительно свободными остались ноги. Ну и голова. Которой-то я и вознамерилась как следует – до разбитого носа – боднуть противника.

Вот только этот гад разгадал мой маневр и увернулся в самый последний момент. Как и от согнутого колена, которым я метила в то место, что мешает всякому мужчине в бою.

Вот только при этом рыжий качнулся чуть вперед так, что наши губы практически коснулись друг друга. И едва Лис это понял, как тут же отпрянул. Я заметила его реакцию и поспешила этим воспользоваться. Пытаясь отвлечь противника, решила резко сменить модель поведения и произнесла мягким, грудным голосом, словно собиралась соблазнить Лиса:

– Тебе не кажется, что наша встреча – это судьба. А поцелуи – не просто поцелуи…

Рыжий и вправду посмотрел на меня, как монашка на демона блуда, с интересом. И в этот момент я врезала носком по его колену. Вот только эффекта, на который я рассчитывала, не случилось. Он не ослабил хватку, не отскочил от меня… Я только пальцы на ноге себе отбила. А этому гаду – хоть бы хны.

Он лишь тряхнул меня со словами:

– Ты права, малышка. Наши поцелуи больше, чем просто поцелуи. Это еще или обыск, или кража, или попытка побега… Последний раз спрашиваю по-хорошему: где ключ?

Я сглотнула, понимая: попала. И выхода нет, кроме как признаться. Я на миг прикрыла глаза и произнесла:

– Я не могу отдать тебе твой ключ. Я его впитала в себя…

После моих слов воцарилась такая тишина, что я могла услышать стук наших с рыжим сердец. Бешеный, рваный ритм, звучавший в унисон. Я решила посмотреть, что происходит, и… встретилась с яростной синевой глаз рыжего.

– Повтори! – прорычал он.

– Я антимаг… Твой ключ… Я его нечаянно… – Указала взглядом на левое запястье, то самое, которое держал своими пальцами этот невыносимый тип. Рукав сполз до локтя, обнажая кожу. А на ней виднелся полувыпуклый рельеф того самого чертова ключа…

Сказала – и замерла, забыв, что мне нужен воздух. Потому что легкие уже были полны. Страхом. Я ждала бури. Тело инстинктивно напряглось, готовое принять удар. А что именно это будет – оплеуха или хук… Но этого не было. Ни-че-го. И это настораживало. То ли у рыжего были стальные нервы, то ли он просто имел привычку не психовать по пустякам, копя силы на полный трындец. Хотя куда уж полнее-то?

Лис ничего не сказал, лишь неотрывно смотрел на то, что еще недавно было самостоятельным артефактом.

А затем в мгновение ока меня схватили за плечи и как следует тряхнули. Так, что я затылком ударилась о стену.

– Кто. Тебе. Приказал. Его. Украсть. Скронг? Отвечай!

– Никто. Я же говорю, случайно вышло. – Не знаю, чего в моем голосе было больше: злости или отчаяния. – Я в твоей комнате нечаянно оказалась. И дух рода… Он вселился в этот ключ и не мог выйти. А мне, наоборот, нужно было уйти. Ну я и прихватила. Не твой ключ, а всего лишь привидение, которое засело в нем!

Ни один мускул не дрогнул на лице противника. И я поняла: только моя жизнь (да и смерть тоже) может навернуться еще пару раз после того, как навернулась окончательно.

Рыжий не поверил мне. Абсолютно.

– Я оценил твою ложь и…

– Что здесь происходит?! – голос пророкотал подобно грому в узком коридоре, отразившись эхом от его стен.

Я резко повернула голову и увидела в прямоугольнике света того самого преподавателя, что сидел на экзамене и так пристально косился на мою шаль.

– Надругательство! – крикнула я, обрадовавшись нечаянному шансу на спасение. Интонация, правда, подкачала. Я так радостно сообщила об изнасиловании, словно это было не лишение чести против воли, а долгожданный отпуск.

И тут же удостоилась сразу двух недоуменных взглядов. Первый – от магистра: он, видимо, никак не мог предположить, что девица может так радоваться совершаемому над ней бесчинству. Второй – от рыжего, который не ожидал, что я обвиню его в том, о чем он даже и не думал!

Но мне хватило доли секунды, чтобы взять под контроль голос. Я дернулась в руках замершего Лиса, уже с соответствующим надрывом добавив:

– Спасите!!!

И при этом наконец-таки лягнула противника, который оказался непрошибаем для атак физических, но не сумел удержаться на виражах женской логики, о которые часто разбивается вдребезги даже стальная мужская психика. Пальцы рыжего разжались всего на миг, но я смогла вывернуться и броситься к преподавателю, в руке которого вспыхнул огненный шар.

А дальше все произошло столь стремительно, что я успела разглядеть лишь росчерк пламени, опаливший мне плечо. Фаербол, врезавшийся в меня на полной скорости, впитался, но удар был такой силы, что заставил тело повернуться. Я при этом не удержала равновесие и начала падать. В миг полета я успела мазнуть взглядом по лицу рыжего, который как-то странно и неотрывно смотрел на меня. Но это длилось всего долю секунды, а потом я близко познакомилась с полом, распластавшись на нем и едва не расквасив нос о доски.

И тут же почувствовала, как надо мной, от магистра в сторону Лиса, просвистел еще один сгусток огня. И, судя по всему, на этот раз он был гораздо больших размеров.

А затем сзади раздался треск, и узкий коридор затопило светом. Когда я приподнялась на руках и посмотрела в то место, где еще недавно стояла, прижатая к стене рыжим, то увидела сплошную стену огня.

– Он… – потрясенно прошептала я, думая, что Лис вот так просто поджарился заживо.

– Ушел, стервец. Но щит выставил отличный. И как быстро. Я бил почти в упор… – произнес магистр, делая шаг вперед. И в голосе его было не только негодование, но и восхищение мастерством противника. Профессор протянул мне руку, помогая подняться. А затем обратился с вопросом: – Вы знаете, фисса, кто это был?

Я лишь замотала головой, не в силах вымолвить и слово.

– Жаль, – сухо сообщил магистр. – Я не успел в потемках разглядеть негодяя…

Стена огня при моих последних словах спала, обнаружив за собой абсолютно пустой коридор.

– Главное, что вы спасли меня, – выдохнула, испытывая к магу искреннюю благодарность.

– Хотя у меня в планах сегодня подвигов и не было, – усмехнулся профессор, видимо шуткой пытаясь приободрить перепуганную девицу. – Кстати, вы превосходно отвечали на экзамене, – заметил он и добавил: – И у вас удивительная шаль…

И тут я поняла: преподаватель не так прост, как хотел бы казаться. И, похоже, он не просто шел мимо, а искал меня. Точнее, этот сворованный утром платок. Надеюсь, он не принадлежал любимой бабушке профессора?

Как оказалось, интересовала мага не расцветка ткани, а эманации.

– Что? – переспросила удивленно.

Я уже окончательно плюнула на попытки казаться девушкой из глубинки и вопрос задала исключительно из любопытства иномирной переселенки.

– Особый магический фон, который легко улавливают некроманты. Правда, почему-то его сейчас нет…

– А вы некромант? – деловито уточнила я.

– А как вы думаете? – отзеркалил мой вопрос преподаватель. В его голосе прозвучала неприкрытая ирония.

– Не похожи, – категорично отозвалась я.

– И чем же? – заинтересовался он.

– Ну, некроманты – они бледные, потому что ночью в основном работают, сутулые опять же, потому что копают много, и выражение лица у них такое… словно в детстве они уже отбирали у демонов, живущих под кроватью, их игрушки.

Послышался сдержанный смешок.

– Последнее, скорее, к экзорцистам. Да и первые два мимо. – Магистр посмотрел на меня внимательно. – А вы забавная, фисса. Жаль, что проверяющий на вас так взъелся.

– Я думала, он просто против того, чтобы в академии учились простолюдины, такие как я. – И бесхитростно пожала плечами.

Профессор задумчиво потер кончик носа.

– Поначалу, как вы только вошли, так и было. Но когда начали отвечать, даже я, признаться, был поражен. А вот лорд-проверяющий и вовсе заявил, что вы с такими-то познаниями наверняка засланная шпионка.

Я хохотнула. Правда, сколько в том смешке было веселья, а сколько истерики – большой вопрос.

– Ну вот и славно, вы повеселели. А теперь ступайте к себе отдыхать. Завтра у вас испытание…

И тут я помрачнела. Потому что «к себе» – это было на кладбище. Причем добраться до него было проблемой. Вот так. У всех нормальных людей проблема – избежать погоста, а у меня – наоборот, как до него добежать и не наткнуться на стражу.

Видимо, мое лицо было очень выразительным, потому как профессор задал очень точный вопрос:

– Или вам негде остановиться?

Это был шанс. Нет. Не так. Шансище! И я не могла позволить ему уплыть и превратиться в просто мечту о ночлеге.

– Я прибыла издалека и не успела … – начала я растерянно и замолчала, словно оборвав сама себя. Выразительно глянула в окно, где на сквозистые кроны деревьев опускалась ночь и острые тени от их иглисто-тонких ветвей тонули в сумраке. И продолжила с затаенной надеждой: – Может, тут, в академии, найдется уголок…

– Уголок? – усмехнулся магистр. – Да тут целый корпус свободный – для нового набора подготовили. Его обычно заселяют в тот же вечер, как вывешиваются списки поступивших, – произнес преподаватель.

А я начала осознавать, что если бы не одна суматошная девица с даром антимага, то имена сдавших экзамены были бы уже известны. А это значит, что из-за меня задержали не только официальное оглашение итогов экзаменов, но и заселение… Ой-ё! Только бы никто из первокурсников не узнал, кто стал спонсором их дополнительной ночи ожидания. А то ведь так отблагодарят вскладчину, что благодарность такого размаха я могу и не вынести…

Но помимо того, что я осознала глубину своей невольной вины перед целым набором, речь преподавателя наталкивала на еще один неутешительный вывод: раз уж тем, кто прошел испытания на полигоне и теорию, путь в общежитие сегодня заказан, то мне и подавно.

– Вижу, вы прониклись, – произнес преподаватель тоном человека, который с готовностью берет самое тяжкое бремя, а затем безропотно взваливает его на хрупкие девичьи плечи.

– Угу, – со вздохом согласилась я, уже прикидывая, как буду нестись наперегонки с пульсарами на кладбище. А теперь к когорте стражников присоединится еще один рыжий маг… Потому произнесла, готовясь попрощаться с моим нечаянным спасителем: – Тогда я, наверное, пойду, пока окончательно не стемнело.

– Вот так просто уйдете? – заинтересованно спросил он. – И не испугаетесь, что на вас могут снова напасть?

– Пугаться, конечно, буду. И еще как, – искренне заверила я и философски добавила: – Но куда деваться из желудка дракона рыцарю, которого съели?

– А вы, как я посмотрю, смелая девушка. Может, из вас и выйдет защитник… И раз уж я начал вас спасать, не бросать же подвиг на полпути, а девушку – в беде? Поэтому, фисса, если вы не сочтете дерзостью, я могу предложить вам ночлег в гостиной, в своем домике. Он находится на территории академии, за парком.

– Спасибо, господин… – Тут я спохватилась, что не знаю имени мага.

– Норвис Орм, – подсказал преподаватель. – Я буду читать у вас основы некромантии и темные материи, если вы, конечно, поступите.

– Я сделаю все возможное, чтобы вы во мне не разочаровались, – отозвалась я, испытывая благодарность к магистру.

Он скупо улыбнулся и, указав жестом на коридор, произнес:

– Тогда прошу, фисса…

Тут уже настал мой черед называться.

– Громвинд, – переплетя свою настоящую фамилию Громова и окончание родового имени Файрвиндов, произнесла я и добавила: – Бри.

И мы пошли к выходу. По пути к дому Норвиса я узнала, что у него есть дочка. Как раз моего возраста. И она сейчас учится на втором курсе факультета алхимии.

– Думаю, вы подружитесь, – заключил маг, когда мы уже подходили к двухэтажному зданию, стоявшему рядом с озером.

В этот момент в окне показалась девушка. Она радостно замахала нам рукой, а затем исчезла. Как выяснилось несколькими мгновениями позже – чтобы встретить нас на крыльце. Илларин оказалась квинтэссенцией энергии. Такая же худая, как отец, смуглая и чуть угловатая, с копной торчавших во все стороны кудряшек, она, казалось, ни мига не могла пробыть без движения.

За минуту она успела обнять отца, познакомиться со мной, сообщить об ужине и утащить нас на него же. Последний был хоть и скромным, но, как по мне, вкуснее еды я никогда не пробовала! Все же правы те, кто утверждают, что лучший соус к любому блюду – это голод.

Я, поев, так осоловела, что утратила способность отвечать на вопросы. И была безмерно благодарна, когда Илларин выдала мне плед и предложила расположиться в гостиной. Я устроилась на диване и едва смежила веки… Вот приличные люди через чужую постель попадают в хорошие места, на теплые должности. Но то другие. А я через постель могла попасть разве что в новый день. Причем тот начался неожиданно и с вопля призрака над ухом:

– Вставай, засоня! Уже почти девять!

– Девять? А по ощущениям – три двадцать…

Я зевнула, и, пока продирала веки, дух нарезал вокруг дивана круги, выговаривая:

– Как тебя угораздило рядом с некромантом-то очутиться? Он и так на экзамене как-то подозрительно на нас косился, пока я в шали вселенцем был. А уж без прикрытия этот тип меня бы на раз почуял.

– Ты поэтому не возвращался? – Я пыталась осознать реальность. Задача была почти невыполнимой.

– Угу, – буркнул полтергейст и проворчал: – Стоило мне отойти в мир иной ненадолго – и ты уже умудрилась вляпаться в мага смерти. Благо сейчас этот некромант спит. А тебе стоит поторопиться, если не хочешь опоздать на практическую часть экзамена.

После этих слов я не только мигом соскочила с постели, но даже и зарядку сделала. Называлась она «я опаздываю» и дарила непередаваемую бодрость тела и нервность духа.

Под бравым командованием призрака я выбежала из дома профессора, так и не успев поблагодарить его за ночлег. Лишь скороговоркой протараторила «спасибо-за-все-я-на-экзамен» сонной Илларин, которая в момент моего низкого старта вышла на лестницу, явно только-только проснувшаяся.

– Ага-а-а, – напутственно зевнула она мне вслед.

И я была такова.

Пока я неслась через парк, подумала, почему каждое утро в этом мире начинается у меня до безобразия одинаково: я куда-то мчусь, спасая свою жизнь. Нет, с этим нужно что-то делать, иначе войдет в привычку.

Полтергейст реял среди золотых крон над моей головой, указывая путь. Хорошо, хоть полигон найти оказалось гораздо проще, чем экзаменационную аудиторию. Духу, взмывшему ввысь, была видна диспозиция всей академии, и он с легкостью разглядел тренировочное поле.

– Туда, – ткнул полупрозрачным перстом призрак.

И я поспешила в указанном направлении.

В свежем осеннем воздухе в ранний час шум голосов разносился далеко, поэтому уже через пару минут я сначала услышала, а затем и увидела своих экзаменаторов. Правда, состав комиссии со вчерашнего вечера слегка изменился.

Но гнойный прыщ – проверяющий – увы, был здесь. И как ректор ни давил на него своим авторитетом, этот фурункул из министерства магии и не думал нарывать, а только нарывался и бесил. Причем всех. Даже невозмутимого, как скала, громилу, что был выше всех собравшихся на две головы. А меня – и вовсе на три.

Как выяснилось чуть позже, этот господин внушительных габаритов – тренер Харб Бронс. Статный, накачанный настолько, что аж видно, как бугры мышц под тонкой тканью батистовой рубашки перекатываются, расцелованный солнцем до бронзы, с выгоревшими до льняного цвета волосами, собранными в хвост, – таким предстал передо мной тот, кто отвечал в академии за физическую (и судя по всему – еще и моральную) подготовку адептов. В общем, классический воин-варвар, перед которым трепетали вызванные им на поединок противники и чувствительные девичьи сердца.

Мое тоже затрепетало до тахикардии. Но не при взгляде на этого колосса, а когда Харб рявкнул во всю мощь своих легких:

– К стартовой черте полосы препятствий бегом марш!

И вот почему он рявкнул «марш», а у меня было стойкое ощущение, что «фарш»? Причем из меня. У ворон, попадавших с веток от столь грозного рыка, походу, тоже случилась такая же звуковая галлюцинация.

Мне, в отличие от птичек, отлеживаться было нельзя. От будущей адептки ждали высоких физических показателей. Пока из них у меня были лишь бешеный пульс, повышенный уровень адреналина и выдающиеся способности к мату. Правда, бранилась я пока что исключительно про себя, но кто знает, какие испытания для нежной женской психики уготовили господа из приемной комиссии?

До места, на которое указал грозный тренерский перст, я домчала в мгновение ока. Сама не заметила, как сорвавшиеся с места ноги донесли меня до адепта в форме, стоявшего на противоположенном конце поля. Парень смерил меня заинтересованным взглядом, а затем, кивком указав на полыхавшую огнем линию рядом с ним, произнес:

– Вставай вот сюда. Твоя задача – доползти до магистра Харба.

Я не успела уточнить, почему именно «доползти», как тренер зычно через весь полигон гаркнул:

– Пошла!

Вот тебе и все приготовления. Ни вопроса, готова ли я, ни какой-то отмашки…

– Выложись до упора! – пронесся рокот через все поле.

Судя по смыслу сказанного, это был совет, но по интонации больше походило на угрозу – в воздухе так и повисло неозвученное: «А не то…»

В общем, я прониклась и рванула в сторону преподавателей, перепрыгнув через огненную черту. Правда, не успела я взять разгон, как на моем пути из-под чавкавшей под ногами грязи начали вырастать фигуры. Явно недружелюбно настроенные.

Полтергейст вновь затаился в моей шали, которую я на этот раз повязала на груди крест-накрест, так что ее концы оказались затянуты в тугой узел за спиной. Мой друг был предельно собран и деловит. А еще и носа не высовывал из своего укрытия, опасаясь проницательных взглядов магистров.

– Буньипы! Настоящие! – завидев грязевых чудовищ, крикнул почти у самого уха дух. – Берегись щупалец! Это не чистая магия, а настоящие болотные твари, которыми управляют! Ты не сможешь их впитать…

И тут же, вторя его словам, в небо взмыли тысячи склизких фонтанов, которые в следующий миг превратились в извивающиеся змееподобные отростки.

Один из них плетью ударил рядом со мной – я чудом успела отскочить. А дальше начались салочки на выживание. И все это под комментарии духа, который не стеснялся в выражениях. Судя по ним, на призрака снизошло озверение битвы. Вдохновение, возможно, тоже, но озверения было больше. И он от души крыл матюгами тех, кто придумал притащить на практическую часть экзамена настоящую нечисть.

Несмотря на обилие цветастых эпитетов в речи полтергейста, суть этого испытания я уловила быстро: поступавшим при прохождении этого испытания нужно было показать умение управлять силой и атаковать, используя свою магию. Фаерболами, ледяными смерчами… Но у меня-то этого и в помине не было!

Поэтому я прыгала с кочки на кочку, уворачиваясь от свистевших рядом грязевых жгутов. Но самое удивительное, что, несмотря на столь подвижные занятия, мой невыспавшийся организм дал знать о ранней побудке отчаянными… зевками. Я прыгала и при этом пыталась не слишком широко открывать рот. И в какой-то миг умудрилась увидеть выражение лица ректора.

Если коротко, то оно без слов говорило: «Не смей зевать, когда тебя атакуют!» Да, именно так. Только матом. Причем бранным был не только взгляд. Я никогда не видела, чтобы ругались бровями!

Зато проверяющий уже удовлетворенно потирал ладони. Потому как время шло, а я топталась на месте, не сумев преодолеть и трети дистанции.

И тут мой взгляд сместился в сторону, и я увидела мага, который виртуозно совершал в воздухе какие-то пассы. Эта секундная заминка едва не стоила мне удара щупальца. Зато я поняла, кто, а главное – как управляет монстрами. Он видит меня и атакует. И единственное, что я могла сделать в этой ситуации, – стать невидимкой. И…

– Куда!!! – услышала я вопль призрака, ныряя в грязь с головой.

Ответить я уже не могла, только булькнула возмущенно в духе: «А ты сам не видишь?» – и скрылась с глаз кукловода. И, не дожидаясь, пока он сменит тактику, погребла во все лопатки. Вязкая, густая, как кисель, жижа вокруг этому мало способствовала. Перед моими глазами уже начался кровавый закат, своей пеленой застилавший реальность, когда наконец я услышала голос полтергейста: «Выныривай и беги!»

Я подняла голову над поверхностью, жадно глотая воздух, и… поняла, что имел в виду адепт, когда говорил о том, что мне нужно доползти до магистра.

Как раз посмотрела в его сторону и увидела, как между мной и преподавателями из воздуха материализуется каменная стена. По идее, ее нужно было перемахнуть, но я, грязная и злая, наплевала на какие-то там условности и вместо того, чтобы, как приличный маг, штурмовать эту верхотуру, рассудила: если она заклинание, а не настоящая преграда, то мне, антимагу, проще не пытаться ее преодолеть, а… прорубить окошко. И я прислонила руку к кладке. Та тут же начала блекнуть, и в появившемся отверстии я увидела ошарашенное лицо проверяющего, который тут же возмущенно завопил, отринув уважительное «вы»:

– Ты что творишь?!

Я, радостно просунувшая голову в дыру, вспомнила напутственное тренера: «Выкладывайся до упора!» – и отрапортовала:

– Выполняю задание магистра Харба – упарываюсь по полной! – И, поправ все правила перелезания через стены, протиснулась бочком в дыру, которую смогла проделать в магическом барьере.

Также я, проигнорировав правила хорошего тона для поступающих, не стала ползти на животе под шквальным обстрелом пульсаров. А эпичненько так прошла под огнем из сгустков плазмы и скрип зубов проверяющего. Было бы еще эффектнее, если бы при этом с меня не стекала грязь…

Но на последнем препятствии стали бесполезны как мои способности, так и в принципе любые магические. Потому что крутившимся под ногами бревнам было все равно: маг ты, не маг… Силе земного тяготения и качающимся на подвесах мешкам было все равно, кого ронять. И, уже когда до финишной черты оставалось совсем ничего и я, балансируя, преодолела почти весь путь по так и норовившей уйти из-под ног колоды, случилось это. Слабый толчок ветра в спину. И все бы ничего, если бы его не сопровождала глумливая улыбка проверяющего…

Я потеряла равновесие и…

– Что вы себе позволяете? – в вопросе, обращенном к присланному министерством магии инспектору, который задал ректор, послышался свист стали.