Зло сгущается

Глава 10

Очнуться в сердце черного тайфуна, когда оглушительный вой ветра вонзается в уши, – ощущение не из приятных. Я сел в постели, хватаясь правой рукой за простыни в поисках Марит, но ее не было. Пот струился с меня, словно кровь из перерезанного горла.

Я хотел спустить ноги с кровати, но что-то мне помешало. Взглянув вниз, я увидел, что нижняя часть моего тела заключена в серый шелковистый кокон.

Когда завывание ветра перешло от звуков к цветам, не менее омерзительным и режущим глаз, я понял, что сплю и вижу сон. Но даже осознание того, что я пойман всего лишь во сне, не лишало фантазию силы. На месте радужных ветров появилась вихревая воронка, собравшаяся за восточным окном и затмившая собой восходящее солнце. Вихрь вспыхивал малиновым и неоново-зеленым, пульсировал, из него вытягивались голубые электрические щупальца, словно плющ, ползущий на стену.

Я ненавижу сны и всегда ненавидел, потому что в них мой разум ставит проблемы, которые, и он это знает, я не в состоянии разрешить. Он ставит меня перед ситуациями, которых я стараюсь избегать. Как древний оракул, он загадывает загадки, называя их ответами, и предоставляет мне мучиться над их смыслом, который в лучшем случае оказывается банальным и почерпнутым из опыта, которого я толком не помню.

Сны провоцируют умственное напряжение, которое наяву могло бы свести с ума.

Но мой сон был странным, и я это сразу понял. Я не удивился, что воспринимаю сновидение как чуждое мне, и хотя его истоки могли крыться в воспоминаниях, доступ к которым был прекращен, я чувствовал, что сон пришел извне. Он не был порожден мною, хотя был навязан мне и пользовался моей символикой. Подобно раковой опухоли, он маскировался под узнаваемые предметы, и поэтому я не мог уйти от него.

Едва шипящие голубые щупальца зацепились за край воронки, как картина сна сдвинулась. Я увидел, как щупальца утолщаются, словно то, из чего они росли, протаскивало себя сквозь отверстие воронки, которое теперь лежало параллельно полу. По мере того как оно приближалось кверху, щупальца теряли гибкость и затвердевали, одеваясь тонким хитином, усеянным шипами, шишками и рогами. Хозяин их представлялся мне густым дымно-серым облачком, впитывающим свет заслоненного им солнца.

Первыми проявились когти и суставы, существо вытаскивало себя из дыры, две руки превратились в четыре. Я не мог видеть его лица, но на голове разглядел корону с семью остриями и еще одним более высоким выступом в центре. Невозможно было сказать, носило ее существо, или корона росла из него.

Появилась одна пара ног, потом другая, и они вцепились в края воронки. Существо нависло над ней как паукообразная горгулья, глядящая на меня с церковной кровли. Одна рука протянулась ко мне, хитиновые сегменты выдвигались, как телескопическая антенна. Три когтя, расставленные под углом в сто двадцать градусов, почти дотянулись до меня, и я услышал, как хитин клацнул в миллиметре от моего носа.

– З-забава больже не желает моей лазки? – Создание говорило запахами и оттенками цветов, но в мозгу у меня раздавались слова. – З-забава не реж-жается?

Внезапно я почувствовал, что кто-то стоит сзади меня, где никого не могло быть. Когда этот кто-то заговорил, я услышал его голос. Я хотел повернуться и посмотреть, но обнаружил, что меня держит хватка покрепче тисков парализующего токсина.

Это сон. Твое тело спит. Все, что ты видишь, не настоящее.

Даже зная это, я почему-то был в ужасе.

– Забавой ты называешь рабов?

Создание подняло взгляд на меня:

– Езли бы твоя зила равнялазь твоей наглости, ты был бы назтолько могущезтвен, что мог бы зделачя" рабом даже меня.

– Но, наверное, не забавой.

Я почувствовал на своих плечах руки и, повернув голову, увидел тень руки с золотым кольцом на безымянном пальце. На кольце был узор, который на первый взгляд был похож на египетский "Глаз Гора", но все же немного отличался. Зеленый глаз уставился на меня, и ужас начал меня отпускать.

Существо вновь потянулось ко мне, но я сумел отдернуть голову и избежать удара когтей.

– Не межай мне играть с моей з-забавой. Она-щаинадлежит мне. Отдай мне мое.

– Твоя забава принадлежит только себе. Он не твой, и это место не твое. Уходи.

Золотая молния прорвала голубую дымку, высекая золотые искры из шипастой короны. Существо вытянуло задние лапы в попытке ухватиться за дальний край воронки, но промахнулось и зашаталось, стараясь восстановить равновесие. Широко разбросав все восемь пар рук, оно распласталось, словно огромный механический кран, и его конечности дрожали от напряжения.

– Вы, малые твари, так назлаждаетезь своими ничтожными победами. – Его голос начал искажаться, словно существо было и близко и далеко одновременно. – Ва-а-аж-ж-жа-а-а раз-за зта-а-анет на-а-аж-ж-жей пи-иищ-щ-щей ка-а-ак то-о-олько-о-о мы захотим. – Оно взглянуло на меня. – Иди ко-о-о мне-е-е, моя з-забава. Я во-оОзнаграж-ж-жу-у-у тво-о-ою-у-у пре-е-еданно-о-ость.

– Уходи, – повторил мой страж.

– Я вернуз-з-зь. – Существо судорожно пыталось удержаться в воронке, потом, словно прыгун, уступающий силе тяжести па середине прыжка, разжало лапы и кануло. Свет по краям воронки сделался ярче, но только потому, что дыра стала затягиваться. Приподнявшись на постели, я видел, как она сжимается от размеров железнодорожного туннеля до дырочки от булавки и исчезает.

Позади раздался негромкий смех. Я повернулся, но успел увидеть лишь тающее видение человеческого силуэта. Он исчез, едва лучи солнца упали сквозь незавешенное окно спальни. Я оглянулся, и свет впился мне в голову. Мои руки подогнулись, и я рухнул носом в подушку.

– Прошу прощения, синьор.

Щурясь, я взглянул в угол комнаты. Мне улыбалась миловидная, чуть-чуть полноватая женщина. На ней было серое платье – по сути дела, униформа, – застегнутое на все пуговицы, с белым воротничком и манжетами.

– Синьорита Фиск, она сказала, чтобы я дала вам поспать, но через полчаса придет синьор Гаррет, поговорить с вами.

Я кивнул и перекатился на спину. Кокон, обвивавший во сне нижнюю половину моего тела, обернулся шелковой простыней цвета лаванды. Пожалуй, хорошо, что я завернулся в нее, хотя это и вызвало мое сновидение: под простыней я был совершенно голым и не желал попасть в неловкое положения.

– Хуанита или Анна?

– Хуанита, синьор.

В животе у меня заурчало.

– Который час?

– Полдень. Синьорита Фиск сказала подать вам завтрак, когда вы проснетесь. – Хуанита улыбнулась. – Я положила для вас в ванной свежие полотенца, и пока вы принимаете душ, я приготовлю еду.

– Ладно. Пожалуй, только сандвич.

– Хорошо, синьор.

– Спасибо, – сказал я ей вслед, потом выпутался из простыни и побрел в ванную. Закрыв за собой дверь, я увидел себя в трехстворчатом зеркале и вспомнил, что не брился по меньшей мере три дня. Черная щетина выгодно оттеняла черты моего худощавого лица. Может быть, не сбривать все?

Здесь мне не пришлось накачивать воду в бак, как в доме Эстефана. Овальная ванна, расположенная наискось в углу комнаты, была достаточно велика, чтобы вымыть в ней мой злополучный «лансер». Забираясь в нее, я подумал, не понадобится ли мне лесенка, чтобы вылезти. Задернув занавеску, я пустил воду и принялся мыться.

Освобожденный от важных дел, мой разум принялся прокручивать недавнее сновидение. Единственным отчетливым образом, если не считать чудовища, был странный узор на перстне человека-тени. Он был образован комбинацией буквы «R» с рисунком "Глаза Гора".

Я не мог припомнить, чтобы я видел его раньше, но, возможно, что-то всплыло из того времени, когда я еще не потерял память. Я мысленно сделал заметку спросить об этом Хэла.

Появление чудовища и то, что оно называло меня «забавой», было неудивительно, особенно после того, как Марит употребила это слово, описывая жертвы Пигмалиона. В данное время я не управлял ситуацией, и во многих отношениях это выглядело так, словно мной забавляются другие. Человек-тень был, конечно, метафорой моей скрытой личности или Койота. Казалось, сновидение ясно говорило, что, если мне помогут, я смогу уйти от кошмара.

Я улыбнулся. Сновидения никогда не бывают настолько простыми.

Я выключил воду и вытерся. Электрической бритвой из бритвенного набора, присланного Роджером, я снял почти всю щетину, кроме узкой полоски до самых усов.

Я понимал, что этого недостаточно, чтобы сбить с толку тех, кто охотится за мной, но мне нравилось, как это выглядит.

Вернувшись в спальню, я пошарил по шкафам и обнаружил, что мою одежду принесли в хозяйскую спальню. Я подобрал к своим джинсам голубую рубашку, надел под нее бронежилет и завершил свой костюм свитером цвета морской волны. У Марит было довольно прохладно.

В гостиной меня уже дожидался Хэл. Он встал и тепло улыбнулся мне. На нем была спортивная футболка с эмблемой «Санз» на груди.

– С каждым днем вы выглядите все лучше и лучше. Как вы себя чувствуете?

– Чувствую ли я себя все больше собой?

Гаррет расхохотался и пошел вместе со мной в столовую. Я увидел, что Хуанита накрыла на двоих, и возле каждого прибора стоит открытая бутылка пива.

– Надеюсь, вы меня извините. Хуанита предложила, а я не припомню, чтобы когда-нибудь отказывался от еды.

Я сел за стол поближе к окну.

– Разумеется, прошу вас. Я люблю, когда есть с кем поговорить за едой.

Хэл уселся слева от меня.

– Марит отправилась подготовить решение одной небольшой проблемы, которую Койоту предстоит решить.

Через пару часов она вернется, и вы будете готовиться к приему.

– Эта проблема – «Воины» и "Кровопускатели"?

Хэл, поставив локти на стол, взял свой сандвич с индюшатиной обеими руками.

– "Воины" хотят расширить свою территорию или по крайней мере вернуть участки, потерянные два года назад. Они напирают на «Кровопускателей» с востока и при этом прижимают их непосредственно к «Лорике». "Кровопускателям", по сути дела, не нужна территория, на которую претендуют «Воины», так что я пытаюсь решить все мирным путем. Но переговоры продвигаются туго.

– Представляю себе. – Я захрустел ломтиком жареной картошки. – Есть ли новости о моих делах?

Хэл стер следы майонеза с губ.

– Джитт утверждает, что, по официальным источникам, вы все еще мертвы. Деньги, которые вы дали Роджеру, были положены в банк на имя Юрайи Томпсона – единственно для того, чтобы сохранить видимость вашей смерти. Роджер об этом знает, и замена была произведена раньше, чем на его компьютере появилось что-либо еще.

Мы даже имитировали запрос из Сан-Франциско от ваших родственников, которые требуют выдать им то, что осталось от вас после катастрофы.

Я задумался на секунду, а Хэл снова вгрызся в сандвич.

– Роджер работает на Койота?

Глаза Гаррета на миг остановились.

– Койот однажды помог Роджеру – так же, как мне, так же, как и всем нам. Поэтому он, конечно, сообщил обо всем Джитт. – Хэл оглянулся туда, где я поставил кейс, взятый из сейфа в отеле. – Нет, Марит не говорила мне о содержимом кейса, но упомянула, что вы его забрали, и поэтому Джитт смогла стереть все упоминания о нем.

– Как он завербовал вас? – Я взял сандвич и откусил немного.

Гаррет натянуто улыбнулся.

– Однажды вечером мне позвонили. Я как раз подумывал, не уйти ли из баскетбола. Высокооплачиваемый игрок изнашивается быстро, и я чувствовал, что иду пересекающимся курсом с законом больших чисел. Я уже организовал фонд "Солнечный луч", но считал, что могу провести еще год в НБА, рекламируя его и заработать побольше денег, чтобы в него вложить. Тот человек, он позвонил по моему домашнему номеру, которого не было в справочниках, и назвался Койотом. Я никогда о нем не слыхал, но он сказал мне, что если я решусь играть в этом сезоне, то на десятой игре мне сломают левую руку. Я оправлюсь как раз вовремя, чтобы успеть к играм чемпионата, но на седьмой игре умру и отправлюсь в сборную ада.

– Хм-м-м… – Я откусил от сандвича. – На вашем месте я бы решил, что либо это сумасшедший, либо меня хотят запугать.

– Да, он меня напугал, но, слушая его, я понял, что угрожает мне вовсе не он. – Хэл отпил глоток пива. – Он каким-то образом умудрился подсоединить мой факс к сети владельцев, и я увидел достаточно, чтобы понять: игры сезона уже режиссированы таким образом, чтобы в последний круг вышли вполне определенные команды, и хотя среди них победители будут, победа их станет в лучшем случае пирровой. Сумма и итог сезона были совершенно неутешительными.

– И вы подали в отставку.

– Верно. Я целиком посвятил себя фонду "Солнечный луч". Анонимные пожертвования пополнили мою казну, и сейчас даже банды с южных окраин, частенько воздерживаются от войны, чтобы поискать более мирное решение своих проблем. – Он улыбнулся. – Койот нередко намекал мне, когда намечается очередной инцидент, и я успевал предупредить события. За последние пять лет уровень насилия среди молодежи снизился на тридцать процентов.

– А теперь Генрих со своими ребятами хочет оживить эту отрасль?

– Вы верно схватили картину.

Я подумал о снайперской винтовке в мое"! кейсе.

– Если он станет вам чересчур докучать, дайте мне знать.

Хэл покачал головой.

– Вы с Батом мыслите одинаково. Решение данной ситуации состоит в том, чтобы понять, чего хочет Генрих, и придумать способ помочь ему, не заставляя других терять лицо – и терпение.

– Нелегко следовать этим путем, друг мой. – Я выудил ломтик картошки поподжаристее. – Некоторые способны выслушивать доводы, – я откусил от ломтика половину, – а иных приходится убивать.

Хэл откинулся на спинку стула.

– От человека, очнувшегося в мешке для трупов, так и тянет холодом.

– Это ближе к истине, чем вам самому кажется. – Я потянулся и выдернул авторучку из-за воротника его футболки. Разгладив салфетку, я нарисовал знак, увиденный во сне. – Не знаете ли вы, что это такое?

Его рука, словно громадный коричневый тарантул, опустилась на бумагу и повернула ее.

– Не могу припомнить, чтобы когда-нибудь это видел. Что это?

Я пожал плечами:

– Понятия не имею, я увидел это во сне. Хотите еще пива? – Он кивнул, и я позвал:

– Хуанита, два пива, пожалуйста.

– Многие люди верят в сны, но только не я.

– А почему бы и нет?

– Потому что мне все время снится, как я промахиваюсь по кольцу.

Хуанита появилась из кухни с бутылками пива в каждой руке. Она поставила бутылки на стол и тут увидела салфетку.

– Эль Эспектро! – Она торопливо перекрестилась.

Я схватил салфетку и поднес к ней поближе.

– Вы с этим встречались?

Хуанита подняла руки, загораживаясь от рисунка.

– Пожалуйста, синьор, пожалуйста! – Она повернулась и мгновенно исчезла.

Мы с Хэлом обменялись недоуменными взглядами.

– "Призрак"… Что она имела в виду?

Хэл выразительно пожал плечами.

– В Затмении этих «призраков» может быть миллион. Я слыхал истории о «подлинных» вампирах в Драк-Сити, или о том, что какой-то таинственный «брухо» – колдун – ведет постоянную войну с демонами и дьяволами. Еще я слыхал о волках-мутантах и других чудовищах, что бродят вокруг города… После этих штучек с атомной станцией Пало Верде – кто знает… Но насколько я могу судить, все это фантазии.

Я поднял брови:

– Кто-нибудь мог бы сказать то же самое и о Койоте.

– Койот это другое дело.

– А именно?

– Он реален. Я его видел, разговаривал с ним. Я знаю, когда он собирается на войну, и знаком с людьми, которым он помогал – при моем участии, и через других. Например, Марит, или тот же Эстефан.

Я смял салфетку.

– Вы правы. Оставим призракам войну со сновидениями. – Я похлопал по бронежилету. – А Койот пусть управляется с реальностью.