Зло умеет ждать

Часть II ТАЙНЫ ЛЕСА

Первое, во что уперся мой взгляд, был низкий бревенчатый потолок над головой. Потом в ноздри ударила смесь непривычных запахов: старого дерева, сырости и земли. И тут же ко мне вернулась память. Сообразив, что нахожусь явно не там, где следовало, я неловко вскочила с лавки и огляделась. У противоположной стены, укутавшись в одеяло, мирно спала Панкратова. Разбуженная шумом, она открыла свои большие прозрачно-голубые глаза:

— Где я?

— Хороший вопрос.

Мы были заперты в небольшой, без окон, комнатушке из неотесанных бревен, обставленной грубой самодельной мебелью. С потолка свешивалась тусклая электрическая лампочка. Над запертой дверью виднелась загороженная железными прутьями отдушина. Забравшись на скамейку, я выглянула наружу — темница выходила в полутемный коридор без окон.

— Светочка, скажи, что теперь будет? — Глаза Панкратовой заблестели от набежавших слез. — Как ты думаешь, нас убьют или потребуют выкуп?

— Поживем — увидим.

Желая отвлечься от грустных мыслей, я сообщила Панкратовой о своих приключениях. Она невесело улыбнулась:

— А мне и рассказывать нечего. С тетей Ларой я так и не встретилась. Только-только побежала по улице, как вдруг почувствовала на своей шее холодные руки. И все…

— Кристалл остался у ведьмы?

— Да. А что?

— Говорят, этот камешек может погубить мир.

— Какая разница? — вздохнула Панкратова, легла на лавку и отвернулась к стене. — Мы все равно погибнем раньше.

Признаюсь, мое настроение было не лучше, чем у Татьяны, но грустить нам пришлось недолго. В коридоре послышалась энергичная дробь шагов. К темнице приближалась некая обладательница высоких каблучков. Заскрипел засов, и дверь распахнулась.

— Проснулись, девочки? — поинтересовалась бледная, чахоточного вида девица в белом халатике. — Не волнуйтесь. Волнение негативно отражается на состоянии организма. Вашей жизни ничего не угрожает. Хозяин позже все объяснит, а пока прошу на осмотр.

Девица шла по длинному бревенчатому коридору и тараторила без умолку. Впрочем, ее многословные речи ничуть не прояснили смысла происходящего. Она остановилась, отворила одну из запертых дверей, и мы вошли в комнату. Это был обыкновенный медицинский кабинет, примерно такой, как в нашей школе, но только без окон. Я, а затем и Татьяна робко уселись на краешек обитой клеенкой скамейки.

— С кого начнем? — Девица раскрыла разлинованную тетрадь. — Кто ближе сидит, тот и будет первым. Имя, фамилия?

— Светлана Акулиничева.

Вопросы сыпались как из рога изобилия, словно после этого обследования меня собирались отправить в космос. Наблюдая за действиями странной медсестры, я испытывала все большую тревогу — слишком она была нервной, издерганной и временами сильно смахивала на сумасшедшую.

— А теперь — самое главное. — Закончив писать, девица захлопнула тетрадь и надела резиновые перчатки и маску.

Внутри у меня все похолодело от ужаса. Я отчетливо поняла, что попала в руки маньячки, проводящей досуг за расчленением подростков. В кабинете отсутствовали окна, а дверь была заперта на ключ, который просвечивал сквозь карман халата безумной медсестры.

— Спокойно, Светочка, тебе что, никогда кровь из пальца не брали? — Ледяные пальцы намертво сдавили мою руку.

Иголка вонзилась в палец, но боли я не почувствовала. Как завороженная я глядела на прикрытое маской лицо. Глаза девицы горели жадным огнем, казалось, она еле сдерживает некое бушевавшее в ней чувство. Красный столбик наполнил трубочку…

— Теперь ты, — охрипшим голосом произнесла медсестра и, как слепая, протянула мне пропитанный спиртом комочек ваты.

После благополучно завершившегося осмотра нас проводили в бревенчатую темницу, и медсестра с шумом захлопнула дверь.

Спустя несколько часов тишину темницы нарушил знакомый цокот каблучков.

— Приготовьтесь, Хозяин идет, — сообщила чахлая девица и, внезапно хлопнув себя по лбу, добавила: — Забыла представиться. Я Ирэн. От этой диеты становишься такой рассеянной…

Вежливо закивав головами, мы с Татьяной последовали за странной провожатой. Постучавшись в одну из дверей и получив дозволение войти, Ирэн подтолкнула нас вперед. Хозяин восседал в огромном кресле, сложив руки на пухлом, округлом животе. Это был склонный к полноте мужчина средних лет, который мог бы прослыть здоровяком, если бы не бледный, нездоровый цвет кожи. Пока я глазела на него, очередная ужасная догадка вновь озарила сознание — эти бледные, с жадно горящими глазами и порывистыми движениями люди наверняка больны какой-то страшной болезнью. Что, если они, скрываясь ото всех, охотятся за внутренними органами?! Дверь в кабинет снова открылась, и в него вошли Павлик и Митя. Сопровождавшая мальчишек Ирэн скрылась в коридоре, а мы остались наедине с таинственным Хозяином.

— Отлично, все новички в сборе. Настало время для вводной беседы. Прежде всего одно замечание. Ничто вашим драгоценным жизням не угрожает. Я принципиальный противник убийства, и, кстати, именно поэтому вы находитесь здесь. — Тонкие губы растянулись в улыбке, толстяк довольно потер руки. — Присаживайтесь. Разговор будет долгим и увлекательным.

Мы сели на указанные Хозяином кресла и приготовились к неприятностям. Они не заставили себя ждать.

— Начнем издалека. Знаете, как добывали пропитание первобытные люди? Охотой. О, это было тяжелое, опасное занятие. Часто они приходили в свои пещеры голодными, а иногда не возвращались вовсе. Несколько позже древние люди научились возделывать землю, разводить домашний скот, и у человеческого племени появилось время для развития других талантов. Так зародилась цивилизация. Это преамбула, а теперь, молодые люди, приготовьтесь к неожиданности, можно даже сказать, к сюрпризу. — Он хихикнул. — Вы имеете честь разговаривать с самым настоящим вампиром!

Он замолчал, ожидая увидеть на наших лицах недоверие или хотя бы удивление. Не дождавшись желаемой реакции, Хозяин повторил свои слова и даже слегка оскалился, демонстрируя клыки:

— Э… Ребятки, вас это не удивляет?

— Мы видели, как убивают вампиров. Осиновый кол в сердце, и никаких проблем! — Павлик гордо вскинул голову, а остальные просто похолодели от такой дерзости.

— О времена, о нравы! Удивительно невоспитанная молодежь! Хорошо, однако, что вы в курсе проблемы и не надо тратить время на доказательства очевидного. Итак, вы знаете о существовании вампиров, но совершенно не представляете уровень их интеллекта и физического развития. Я бы сказал, что вампир — это воплощенная мечта о сверхчеловеке. Но мы давно перестали быть людьми, поднявшись над вами. Мы, вампиры, особая, высшая раса. Раса избранных.

Вурдалак умолк, наслаждаясь эффектом своей страстной речи. Потом заговорил потише, без былого пафоса:

— И вот парадокс. Высшие существа тратят большую часть времени на поиски пропитания и, хуже того, на сокрытие следов своей трапезы! Абсурд! Я, именно я, молодые люди, понял, как положить этому конец. Выход состоит в том, что вампиры должны заняться разведением пищи. Стада людей будут работать на нас, и самое главное, вовремя их кормить. Но не бойтесь, я ведь говорил, что являюсь убежденным противником убийств и чрезмерного насилия. Вы будете давать нам столько крови, сколь необходимо, чтобы сохранить наши силы и жизнь, а мы…

— Но вампиры живут за счет чужих жизней, — не выдержала я. — Для поддержания собственной им недостаточно только пить кровь!

— Какая глупость! Чудовищный предрассудок! — впервые за время нашей беседы искренне возмутился Хозяин. — Не тебе, глупой маленькой девчонке, судить о таких вещах. Не слушайте ее бредни! Вернемся к главному — люди отдают вампирам свою кровь, а мы… О, мои юные друзья, вы, верно, думаете, что нам нечего предложить взамен и это невыгодная сделка. Ошибаетесь. С высоты своего интеллекта мы, вампиры, будем отслеживать и контролировать человеческие поступки, создавая идеальное общество без конфликтов и насилия. Разве за это не стоит отдать свою кровь, да еще во вполне умеренных количествах? Когда пробьет час перемен и наступит новое время, ничто не сможет помешать осуществлению моих планов!

Мы молчали. Переварить такую информацию было нелегко, а жирный кровопийца продолжал разглагольствовать:

— Хотите того или нет, но вы — стадо. Однако разумный хозяин, заботящийся о собственном благе, заботится и о своих подопечных. Я гуманист, и этим сказано все. Представьте дивный, не загаженный современной цивилизацией уголок природы, на котором трудятся трудолюбивые землепашцы. Они возделывают экологически чистые земли, производят такие же чистые продукты, питаются ими, рожают здоровое потомство, и так стараниями селекционеров возникает новая порода людей с великолепной, сладкой кровью, такой кровью, которую мне не доводилось пить уже лет сто пятьдесят — двести… — Он облизнулся.

— Я что-то не понял, мы будем размножаться, как свиньи или коровы? — возмущенно воскликнул Павлик.

— Именно. Но пока вы слишком молоды и анемичны. Вас следует немного подрастить и подкормить, потом я лично подберу каждому пару. Таковы перспективы. На днях вас переведут в общее стадо, и вы начнете укреплять здоровье, занимаясь сельскохозяйственным трудом. Ступайте, ребятки, Ирэн отведет вас в стойло. — Он опять хихикнул.

— Но мы же люди! — со слезами в голосе воскликнула Татьяна. — Нельзя так обращаться с разумными существами.

— На этой Земле, юная леди, все живые твари обладают той или иной долей интеллекта и умные едят глупых. До сих пор интеллект человека позволял ему составлять меню на свой вкус. Теперь выбор за вампирами.

На этом аудиенция завершилась. Вызвав Ирэн нажатием кнопки, Хозяин откинулся в кресле, наблюдая за нами.

— Чуть не забыл, — крикнул он вдогонку, — попытки бегства и любое нарушение режима караются смертью. Таков закон.

Еду в изолятор приносила Ирэн. Она была очень мила, пыталась нас развеселить, но чувствовалось, что и ее настроение ненамного лучше нашего. Похоже, на ферме хорошо жилось только самому Хозяину. Примерно через двое суток после нашего похищения Ирэн радостно сообщила:

— Карантин окончен. — Улыбнувшись, она показала небольшие острые клыки. — Вас переводят в стадо.

В конце коридора виднелась большая двустворчатая дверь. К ней мы и направились. Ирэн распахнула створки:

— Добро пожаловать!

Помещение напоминало огромную коммунальную квартиру, состоящую из множества комнат, просторной гостиной, кухни и кладовых. Ирэн распахнула дверь одной из комнатушек:

— Заходите, девочки, пока будете жить здесь.

За столом в центре комнаты сидела похожая на фарфоровую куклу толстушка с завитыми волосами. В руках у нее быстро-быстро мелькали спицы.

— Привет, я — Наташа, — представилась она, не поднимая головы и продолжая набирать ровные ряды петель.

— Меня зовут Света, а это Таня.

— Очень приятно. Ваши кровати уже поставили. Располагайтесь.

Не отрываясь от вязания, розовощекая толстушка рассказала немало интересного. Оказалось, что ферма находится на глубине нескольких метров под брошенным хутором и ее обитатели каждую ночь в сопровождении вампиров поднимаются наружу возделывать огороды. Работать приходится много, за короткие часы летней ночи надо успеть взрыхлить и прополоть многочисленные грядки, но никто не ропщет.

— Ведь мы работаем для себя! — с непонятным энтузиазмом пояснила Наташа.

— Неужели вы живете без солнечного света?! — с ужасом воскликнула Панкратова. — Как слепые черви, как упыри!

— Что ты, Танечка! Наш Хозяин очень заботлив, он знает, что людям необходимо солнце. Здесь есть небольшой внутренний дворик, в котором мы гуляем по два часа в день, загорая и наслаждаясь солнечным светом.

— Оттуда можно сбежать?

— Сбежать? Зачем, Света? Ты так говоришь только потому, что еще не освоилась. Когда привыкнешь, сама не захочешь уходить.

Я с сомнением посмотрела на толстушку, а та, невозмутимо шевеля спицами, продолжала:

— Здесь совсем неплохо. Жизнь спокойная, размеренная, за тебя думают и решают те, кто умнее, а ты должна только хорошо работать и быть послушной. Я, к примеру, взяла на себя дополнительные обязательства: обеспечить теплыми носками всех поселенцев. Хозяин сказал, что вынесет мне благодарность.

— Он же пьет твою кровь! — возмутилась Панкратова.

— Ничего особенного, представь, что подрабатываешь донором. Это очень просто, приходишь в процедурный кабинет, сдаешь кровь и получаешь талон на усиленное питание, а иногда даже плитку «Гематогена». Многие рвутся сдать кровь вне очереди.

— Бред какой-то!

— Слушай, Наталья, а сколько на ферме вампиров? — вмешалась в разговор Панкратова.

— Кроме Хозяина и Ирэн еще трое или четверо. Это надсмотрщики. К счастью, мы с ними редко встречаемся. Они следят за работой и наказывают провинившихся. Если кто-то из поселян выйдет за пределы фермы, они… — Наташа замялась. — Надсмотрщики забирают его кровь в больших, чем положено по норме, количествах.

— Понятно. И часто они так «обедают»?

— Не очень. На моей памяти раза три. Но я здесь не так давно. — Она склонила голову над вязаньем, и спицы замелькали с удвоенной быстротой.

Настало время «соляризации» — так в этом сумасшедшем доме называли дневную прогулку по внутреннему дворику. Прозвенел звонок, Наташа отложила спицы и заторопилась в гостиную. Там уже собралось человек двадцать — в основном это были молодые ребята и девушки, года на три-четыре старше нас с Панкратовой. За спинами рослых парней промелькнула белая макушка Мити, чуть поодаль я заметила Павлика. Процокав по комнате на высоченных «шпильках», Ирэн повернула ключ в замочной скважине неприметной двери.

— Строимся парами, — скомандовала она и невольно попятилась, вжавшись в стену.

Стукнула ударившаяся о стену створка, и в помещение ворвался свежий ветер, полный дурманящих запахов летнего дня. Выглянув из-за плеча Наташи, я увидела освещенный солнцем кусочек земли. Построившись парами, поселенцы чинно двинулись навстречу долгожданным лучам. Взгляд провожавшей нас Ирэн был полон неподдельного ужаса.

Я чуть не расплакалась от разочарования — мы находились на дне глубокого колодца, а где-то наверху, за толстой решеткой синело безоблачное летнее небо. Солнце поднялось достаточно высоко, чтобы наполнить своим светом колодец, но все равно это было душераздирающее тоскливое зрелище.

— Все еще намереваешься отстаивать права вампиров? — к Панкратовой подошел Павлик.

— Но…

— Надо бежать отсюда, — прошептал неугомонный Павлик. — Днем упыри не смогут нас преследовать. Если один встанет на плечи другому…

— Там же толстая железная решетка, — перебил его Митя.

— Наверняка в таком обширном хозяйстве найдется инструмент для резки металла — ножовка или напильник. И вообще, решетку можно выломать. Удивительно, кругом столько крепких ребят, и никто не пытается освободиться!

— Они — чокнутые, — шепотом пояснила я. — Нас поселили с девчонкой, которая убеждена, будто жить здесь лучше, чем на воле.

— Я уверен, найдутся и нормальные. Надо напасть на вампиров днем. Осиновый кол в сердце, и никаких проблем!

Атмосфера безмятежного отдыха рассеялась — поселенцы смотрели на нас с испугом и осуждением.

— Что уставились? В скотов превратились? — психовал Павлик. — Хозяину донесете?! Плевать я хотел на вашего Хозяина!

— Остынь, приятель, — рыжеволосый парень взял его за плечо. — Думаешь, все так просто? Солнечный свет убивает вампиров, но в подземелье они сильны в любое время суток. К ним не подкрадешься, не убьешь из-за угла. Днем можно только убежать, не вступая в схватку. Теперь представь, мы выламываем прутья, вылезаем наружу и начинаем плутать среди топей и бурелома. Вряд ли удастся выбраться оттуда до темноты, а сразу после захода солнца вампиры отправятся в погоню. Не сомневайся, для них она завершится успешно. Еще не расхотелось устраивать восстание, умник?

— Вы жалкие, запуганные трусы!

— Коля, ты не рассказал самого главного, — вмешалась крутившаяся поблизости толстушка. — Слышали когда-нибудь о деревьях-убийцах? — спросила она.

— Представь себе, да, — я пожала плечами, — старая сказочка.

— Сказочка! Иногда они подходят так близко к ферме, что ветвями над головой шелестят. Их даже вампиры боятся.

— Это вас Ирэн запугивает или сам Хозяин?

— Не хотите слушать, могу помолчать, но поверьте на слово — здесь, на ферме, жизнь спокойная и сытая, а вокруг — зло, хаос и беспредел! — резко заявила Наташа и, помолчав, примирительным тоном добавила: — Поспите немного. У нас необычный график работы — от заката до рассвета, поэтому после «соляризации» все ложатся спать и отдыхают до вечера.

Вскоре все разошлись по комнатам. Я лежала, упершись взглядом в бревенчатую стену и раздумывая о случившемся. Было совершенно ясно — обратной дороги с фермы нет, и мы навсегда останемся рабами мерзкого кровососущего паразита. Сон подкрался незаметно, перенеся меня на знакомую по многочисленным кошмарам кладбищенскую аллею. Облака цеплялись за голые ветки деревьев, моросил мелкий дождь. Внезапный порыв ветра разогнал облака, и я увидела ослепительно белое, злое солнце. От его света все вокруг преобразилось, приобретя мертвенный холодный оттенок. Потом появились и они — сероватые, почти прозрачные тени, скользившие между могилами и деревьями… Почувствовав, что могу двигаться, я заторопилась к видневшемуся за церковью выходу с кладбища. Но путь к спасению оказался отрезан — навстречу неторопливо шагали двое. На вид это были типичные вампиры, их белые неживые лица заливали лучи злого солнца. Блеснули в зловещей ухмылке острые клыки — отныне вампиры больше не боялись солнечного света.

— Мертвые хоронят живых, жизнь стала смертью, а смерть — жизнью.

Ледяные руки вампиров сжали мои запястья, вновь блеснули на солнце омерзительные клыки…

— Проснись! Проснись! Ирэн не говорила, что ты кричишь во сне. — Возле кровати стояла расстроенная Наташа. — Это скверная привычка. Из-за тебя я буду недосыпать и может ухудшиться качество моей крови.

— Спасибо, что разбудила. — Я отвернулась к стене и засунула голову под подушку.

В медкабинете было по-своему уютно — свет здесь горел ярче, стены украшали календарики с котятами, а на столе стояли забавные безделушки. Сидя на скамейке, мы с Панкратовой наблюдали за взбешенной Ирэн.

— Ни секунды покоя! Мало того, что я еженощно делаю эту чертову работу, так теперь должна заниматься ею и днем! — Гнев медсестры вызвал приказ Хозяина о «всеобщей диспансеризации населения». — Хватит! Надоело! Почему я должна делать повторные анализы?! Каково каждую ночь работать с теплой живой кровью, а самой пить какую-то гадость и вечно недоедать! Я отупела от диетического питания!

Занятая собственными мыслями медсестра, похоже, не замечала ничего вокруг. Мне захотелось выбраться из кабинета, но Панкратову, как всегда, обуял приступ любопытства.

— Ирэн, а почему вы здесь работаете?

— Думаете, я всегда была ободранной крысой, прозябающей у чужой кормушки? Виною всему мое разбитое сердце… — Она вздохнула. — Раньше я умела наслаждаться жизнью. Бессмертие дает женщине существенные преимущества — не надо бояться появления новых морщин, выдергивать по утрам седые волоски. Ах, девочки, скоро вы поймете, как быстротечна молодость и как легко увядает красота! Став вампиром, я осознала суть своего предназначения — в моей власти было дарить избранным вечную юность! Конечно, не каждый достоин такой чести, и пришлось много поездить по миру, отбирая кандидатов на бессмертие. Моя благородная миссия длилась не одно десятилетие, пока я не увидела его… Меня будто на солнце вытащили — кровь в моих жилах закипела, все мысли, все чувства забурлили, словно водоворот. Необходимо было во что бы то ни стало сохранить совершенную телесную оболочку этого парня! Ему не удалось избежать моих объятий, и вскоре он стал одним из нас. О, как он ненавидел свою благодетельницу, как проклинал! Но новообращенные так одиноки, так беспомощны, им никак не обойтись без мудрого, любящего наставника. Я стала ему нужна. Мы прожили вместе почти десять лет, поверьте, это не так мало и для вампира. А потом он меня бросил. Думаете, из-за женщины? Нет. Ему не нравилось жить полной жизнью, наслаждаясь ею. Я любила упиваться молодой горячей кровью, которая пьянит, как шампанское, а он все чаще называл меня убийцей. Будто сам был иным. Однажды он просто ушел и забрал мое сердце. Радость исчезла…

Ирэн зарыдала. Впечатлительная Панкратова тоже украдкой утерла глаза — истории о разбитых сердцах никогда не оставляли ее равнодушной.

— Ирэн, когда ваш друг узнает, что вы питаетесь исключительно донорской кровью, он обязательно вернется.

— Мне тоже так казалось, но теперь я боюсь другого. Боюсь, что его убьют. Ужасные сны лишили меня покоя.

Едва речь зашла о снах, я не преминула поделиться с Ирэн рассказами о своих ночных кошмарах. Она слушала внимательно, с серьезным выражением лица.

— Последнее время многие видят знамения и вещие сны. Я не астролог, не колдунья, но тоже чувствую приближение… — Ирэн осеклась на полуслове, а потом пояснила: — Эти кошмары, скорее всего, обычные козни живущих в твоей душе демонов. Такое бывает почти с каждым.

Ирэн тщательно припудрила нос, подкрасила губы и поспешно выпроводила нас «досыпать перед трудовой ночью».

Я с детства не любила копаться на огороде, а вот теперь вынуждена была ночи напролет пропалывать чужие грядки, да еще делать это при свете луны и звезд. Меня и Таню направили на морковные грядки, а мальчишек — на картофельные.

Шла третья ночь нашей трудовой повинности. Прежде чем взяться за прополку, я потянулась, вздохнула полной грудью и посмотрела по сторонам. Мы работали на краю огородов, у самого леса, и отсюда хорошо была видна вся территория фермы. Чернели развалины хутора, под которым и располагалось логово вампиров, виднелась размытая проселочная дорога, а остальное пространство, ограниченное со всех сторон стеной леса, занимали сами огороды. Над унылым пейзажем висела тяжелая выщербленная луна, а на западе еще теплилась полоска заката. Посмотрев на темные силуэты склонившихся над землей людей, я опустилась на колени и поползла вдоль грядки.

Прошло довольно много времени, когда послышался тихий, но отчетливый звук удара и шорох сползающего на землю тела. Я замерла с зажатым в руке сорняком и прислушалась.

— Света, — раздалось из зарослей, — сюда…

Приблизившись к работавшей неподалеку Панкратовой, я потянула ее за рукав. Она удивилась, но послушно, на четвереньках, последовала за мной. В кустах стоял высокий, одетый в черное человек. Он поманил нас за собой и скрылся в темных зарослях. Стараясь производить как можно меньше шума, я и Таня последовали за ним. Сначала пришлось идти очень медленно, но потом, отдалившись от огородов на некоторое расстояние, мы двинулись вперед с максимальной для этих дебрей скоростью. Выйдя на небольшую, освещенную луной поляну, наш спаситель остановился, прислушиваясь.

— Тихо. Значит, погоня еще далеко, — вместо приветствия сообщил Кристиан. — Если не заблудитесь, к полудню окажетесь дома.

— Я знала, что ты спасешь нас, как рыцарь из сказки! — Панкратова ринулась вперед с явным намерением повиснуть у него на шее.

Кристиан растерянно улыбнулся и попятился.

— Радоваться пока рано. Охранник наверняка уже очнулся и поднял тревогу. Вампиры пошли по следу, и остановить их сможет только солнце. Скоро начнет светать. Железная дорога и шоссе довольно близко отсюда, но вам, девушки, придется добираться туда без провожатого.

— А как же ты?

— Не беспокойся, Таня. Я присмотрел место, где можно укрыться от солнца.

— Но что будет с Павликом и Митей? — спросила я.

— Увы, спасти всех оказалось невозможно. Но довольно разговоров, Света. Пора в путь. Погоня очень близко.

— Это точно. — Кусты на противоположных концах поляны раздвинулись, и на освещенное луной пространство вышли двое. — Нехорошо воровать овец из чужого стада. Если проголодался, заходи на ужин. Хозяин всегда рад гостям.

— Бегите на северо-запад. Не теряйте направления. Часа через три выберетесь к шоссе. Бегите, я задержу их до восхода солнца.

— А ты самоуверенный тип, — заметил один из преследователей и пошел на Кристиана.

Второй вампир, широко раскинув руки, неспешно пересекал поляну, приближаясь к нам с Панкратовой. Внезапный страх лишил меня способности двигаться, и я замерла, будто соляной столп, с ужасом глядя на блестевшие в лунном свете клыки. Увернувшись от удара противника, Кристиан метнулся наперерез нашему преследователю и сбил его с ног. Вампир с шумом грохнулся на траву, но тут же вскочил на ноги. Почувствовав в Кристиане серьезного противника, надсмотрщики атаковали его вдвоем.

— Света! Света! — Панкратова тянула меня за руку. — Мы не в кино. Бежим!

Наконец-то мне удалось избавиться от оцепенения и рвануть вслед за Панкратовой. Защищая лица от хлеставших со всех сторон веток, мы бросились наутек. Впереди над кронами деревьев начала разливаться розовая полоса. Мелькнуло смутное воспоминание о том, что Кристиан велел двигаться в противоположном направлении, но паника неумолимо гнала нас туда, куда глядели глаза.

— Эх, Панкратова, а еще круглая отличница!

— Между прочим, Акулиничева, и у тебя по географии твердая «пятерка»!

Мы стояли на поросшем ромашками бугорке и яростно спорили, пытаясь выяснить, куда следует идти.

— Ничего, Татьяна, мы не в тайге. Эти кусочки леса со всех сторон окружают дороги, поля и поселки. Следовательно, куда бы мы ни шли, обязательно выйдем в цивилизованный мир.

— Да, но учти, надо выбраться к людям до темноты. Иначе вампиры своего не упустят.

— В этом-то и проблема… — грустно согласилась я.

Выбрав северо-западное направление, мы спустились с бугра и двинулись вперед. Усталость давала о себе знать, но мы продолжали движение, пока Панкратова не остановила меня вопросом:

— Света, а тебе не кажется, что мы уже видели это дерево?

Она не ошиблась — характерная надломленная ветка однажды уже привлекала мое внимание. Объяснение пришло само собой:

— Мы ходим кругами. В лесу такое случается.

— Нет, Света, три сросшиеся березы раньше нам не встречались.

И снова с Панкратовой нельзя было не согласиться.

— Тань, легенда о деревьях-убийцах выгодна вампирам, которые стараются запугать своих пленников.

— Я ничего не говорила о деревьях… — В глазах Татьяны ожил ужас. — Просто ты сама так думаешь.

Шла вторая половина дня, к старым тревогам добавлялись новые: хотелось есть, и не просматривалось никаких оптимистических перспектив. Мы уныло брели в неизвестном направлении. Кошмар нагрянул внезапно — что-то холодное и шершавое обвило мою ногу, я попыталась вскочить и тут же, как подкошенная, рухнула в сочную траву. То же произошло и с Панкратовой. Над головами зашелестели листья и послышался искаженный, мало похожий на человеческий голос:

— Поговори со мной!

Гибкие корни стремительно оплели нас с ног до головы, приподняли над землей, придавая телам почти вертикальное положение. Перед глазами промелькнуло щупальце, оканчивавшееся небольшой присоской с острым шипом посередине. Преодолев страх, я все же осмелилась посмотреть на поймавшее нас существо. Монстр лишь отчасти напоминал дерево — в изгибах ветвей еще угадывалась человеческая фигура, а из-под коры проступали черты некогда красивого лица. Но страшнее всего оказался не облик чудовища, а жгучий, испепеляющий взгляд небесно-голубых глаз, зорко следивших за каждым моим движением.

— Поговори со мной… — простонало, прошелестело нечто.

В нашем положении нелегко было найти тему для разговора, но я решила воспользоваться случаем и попытаться разжалобить дерево.

— В принципе, мы и сами не против поболтать, но, будьте добры, освободите нас от этих… объятий.

Хищное чудовище зашелестело листвой и сильнее сжало свои щупальца.

— Тела трепещут, горячая кровь пульсирует в жилах, смертельный ужас пронизывает плоть. Мне хочется осязать это!

Дерево имело все задатки маньяка, но я все же попыталась продолжить «приятную» беседу — представилась и, в свою очередь, поинтересовалась именем монстра.

— Я забыла свое имя. С той поры, когда я была такой же хрупкой, беззащитной смертной, как вы, прошло слишком много времени. Старшие сестры безмолвны, а мне еще памятны слова человеческой речи.

— Вас похитили злые волшебники и заколдовали?

— Похитили? — Листья над головой насмешливо зашелестели. — Нет, просто я нашла свою дорогу к вечному блаженству.

— Неужели одеревенение и есть блаженство?

— Довольно! — Щупальца сжались сильнее, и я едва не вскрикнула от боли. — Довольно праздной болтовни! Отвечай на мои вопросы и не говори глупости! Как теперь одеваются двуногие твари, какую музыку слушают, какие смотрят фильмы?

И я начала рассказ. Видимо, эта одеревеневшая особа бродила по лесу не один год и потому сильно отстала от жизни. Пришлось разъяснять ей самые элементарные вещи, ведь она даже не знала, что такое мини-юбки, тональный крем, Интернет, телевизионная реклама или колготки с лайкрой. У монстра оказался скверный характер — стоило мне умолкнуть хотя бы на мгновение, щупальца безжалостно сжимали тело. Я уже еле-еле подыскивала темы для беседы, а обычно болтливая Панкратова продолжала безмолвствовать. Она смотрела куда-то вдаль, и в ее глазах отражалась напряженная работа мысли.

— Милое, уважаемое дерево, пожалуйста, отпустите нас! — взмолилась я. — Вы же еще помните времена, когда были человеком. Таким же, как мы…

Листья над головой зашуршали, напоминая тихий издевательский смех. Перед моим лицом замаячил страшный корень с присоской:

— Куда тебя поцеловать? В шею? В висок? Выбирай, ты заслужила это своим рассказом.

— Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной! — вдруг громко и отчетливо произнесла Панкратова.

Я еще не успела сообразить, что произошло, а страшные путы уже соскользнули с наших тел и исчезли под землей. Удивляться было некогда, и на четвереньках, охая от боли во всем теле, мы уползли со страшной поляны. Нас никто не преследовал.

Наконец-то полоса невезения кончилась! После недолгих скитаний по лесу я увидела за деревьями дорогу. Правда, не шоссе, а заброшенный проселок. Решив, что всякий путь должен куда-нибудь привести, мы решительно двинулись вперед. Шагая по проселку, чувствовавшая себя героиней Панкратова рассказывала:

— Сначала я жутко, до потери речи, испугалась. Потом отчаялась и начала прощаться с жизнью. Ты молодец, сумела заговорить зубы этому монстру, а мне было, признаться, ни до чего. И вдруг совершенно случайно я увидела сидевшего на соседней ольхе ворона. Вспомнила, что эти птицы считались спутниками ведьм, и сразу же представила тетю Лару. Потом среди прочего вспомнила заклинание, с помощью которого можно беспрепятственно выходить из дома, и решила попробовать применить его в нашем случае.

— Но тетя Лара говорила, что оно действует только семь дней.

— По моим подсчетам, срок истекает сегодня или завтра. Я сначала побоялась выглядеть смешной, а потом подумала, что спасать собственную жизнь можно даже смешными, с точки зрения окружающих, способами.

— Получается, что мы могли в любой день удрать с фермы?

— Очень может быть.

Стемнело. Дорога нырнула в овражек, а потом пошла в гору. Луна, выглянувшая из-за туч, осветила окрестности: ровные прямоугольники огородов, развалины хутора, ползавших у самой земли людей…

— С возвращеньицем! — ухмыляющийся надсмотрщик преградил нам путь.

— Мама, мама, отпусти дочь погулять под луной! — выкрикнула Панкратова.

То ли время перевалило за полночь и срок действия заклинания уже истек, то ли оно производило впечатление исключительно на женщин, но вампир расхохотался и схватил нас за шиворот — меня левой рукой, Панкратову — правой.

— Надо же — мама! Впрочем, скоро ты и не такое запоешь! — пригрозил он и направился к темным развалинам хутора.

В кабинете Хозяина горела настольная лампа, было тепло и уютно. Сидя за столом, главный вампир что-то подсчитывал на калькуляторе.

— Погуляли? Как путешествие? — Он откинулся в кресле и потер руки. — Давно у вас появились друзья среди избранных?

Встревоженная Панкратова торопливо рассказала о нашем знакомстве с Кристианом и о том, как сильно она сочувствует вампирам. Хозяин слушал внимательно, и его лицо расплывалось в добродушной улыбке. Похоже, толстяк не был законченным злодеем, и я начала надеяться на благополучный исход разговора.

— Благоразумно. Долг каждого двуногого животного почитать и поддерживать своих повелителей. Теперь, юные леди, вы сами убедились, что за стенами фермы людей поджидает множество неприятностей и только здесь, под моей опекой, они обретают покой и душевное равновесие. А теперь ступайте к себе, милые шалунишки, и отдохните. Завтра у вас трудный день.

Я отворила дверь кабинета, стараясь как можно быстрее исчезнуть с глаз благодушно настроенного упыря, но задержалась на пороге, решив уточнить его последнюю фразу:

— А что, собственно, должно произойти завтра?

— Вы умрете, — просто ответил Хозяин.

Мы замерли, будто оглушенные, пытаясь понять — шутит вампир или убийственно серьезен.

— Но почему? — прошептала побледневшая Панкратова.

— Таков закон. Вы бежали с фермы, прекрасно зная, что это деяние карается смертью. Вы могли бы умереть уже сегодня ночью, но я сыт. Оставим удовольствие на завтра. Дайте-ка посмотрю, кто из вас аппетитней. Обе тощие… — Холодный взгляд вампира остановился на моей шее. — Ты! Гордись этим. А тебя, костлявая, я отдам на радость челяди.

— Вы же против убийств! — гневно воскликнула я.

— Во-первых, сладенькая моя, это не убийство, а исполнение приговора — Хозяин зло усмехнулся. — Во-вторых, вампиры живут за счет чужих жизней — вы знали об этом важнейшем факте и раньше, но не придали ему значения. А зря! Донорская кровь — прекрасная сытная пища, но она не может поддерживать наше существование. Мы забираем не только жидкость, струящуюся в жилах, но и саму жизнь! Поэтому обитатели фермы долго не живут — рано или поздно, нарушив закон, они попадают в мои объятия. Согласитесь, юные леди, это очень удобно — вокруг царит идиллия, «бараны» верят, что послушанием могут заработать долгую жизнь, а я без слез и бунтов получаю то, что желаю. Ступайте, легкомысленные путешественницы, теперь вы знаете о ферме все.

Надсмотрщик отвел нас в знакомую комнатушку, служившую и карантином, и тюрьмой. Молчаливая Ирэн принесла ужин, но ни я, ни Татьяна не притронулись к еде.

— Девчонки, вы здесь? — спустя какое-то время послышалось за дверью.

Забравшись на скамью, я выглянула в отдушину. В коридоре стоял Митя.

— Вас приговорили к смерти, но Павлик попытается что-нибудь сделать. Он выточил из ножек табурета колья…

— Спасибо, ребята, но вам не справиться с упырями. Бегите сами. Выбравшись с фермы, идите на северо-запад и опасайтесь деревьев-убийц. Они не выдумка.

— Не вешай нос, Светка, мы удерем все вместе.

Митя ушел. В помещении стало тихо-тихо, тускло горела электрическая лампочка. Пахло сыростью. «Неужели мне больше никогда не увидеть солнца?» — подумала я и растянулась на койке.

Татьяна с силой трясла меня за плечо:

— Проснись! Проснись же! Что-то случилось!

Первой мыслью было воспоминание о скорой казни, и я удивилась, как смогла заснуть накануне такого события. Но, похоже, нам с Панкратовой прежде предстояло пережить другие напасти: в воздухе отчетливо ощущался запах дыма. «Неужели пожар?» — мелькнула страшная догадка. Я подбежала к двери. В коридоре пахло горелой древесиной, слышались отдельные крики…

— Мы погибнем! — истошно завизжала Панкратова и забралась с головой под одеяло…

Схватив скамью, я начала барабанить в дверь. Безрезультатно — она бы выдержала и более сильные удары. А дым уже щипал глаза… Скрипнул засов.

— Бегите, если сможете! — крикнула растрепанная, в измазанном сажей халате Ирэн. — Они пришли! Они повсюду!

Мне так и не удалось выяснить, о ком шла речь. Напуганная медсестра исчезла в задымленном коридоре. Сдернув с Панкратовой одеяло, я потянула ее к двери. По подземелью металась обезумевшая толпа — люди и вампиры вместе искали спасения от огня.

— Внутренний дворик! — послышалось в толпе. — Скорее!

Пленники фермы метнулись в жилые помещения. Я бежала среди толпы и больше всего боялась упасть, оказавшись затоптанной ногами бегущих. О том, что путь к спасению преграждает прочная решетка, не хотелось и думать. С грохотом распахнулась дверь, мы ворвались в гостиную.

— Жарко, бесовское отродье? — У входа во внутренний дворик стоял высокий, мощного телосложения мужчина. В руках он держал большой деревянный кол. Это был светловолосый помощник Кровавого Алекса.

— Мы не вампиры! — заорали из толпы.

— А это мы сейчас проверим! — Схватив стоявшую ближе всех Наташу, блондин швырнул ее в залитый солнцем дворик. Увидев, что девушка не пострадала, охотник обернулся и крикнул своему напарнику: — Здесь есть люди! Готовься к эвакуации!

В этот момент из толпы выпрыгнул вампир-надсмотрщик и опрокинул отвлекшегося на секунду блондина. Они покатились по полу. Упырь тянулся к горлу охотника, а тот старался вытолкнуть противника на солнце. Из сияющего дневным светом дворика вышел мужчина в элегантном костюме. Перешагнув через сцепившихся в смертельной схватке врагов, он достал пистолет и, выждав подходящий момент, выстрелил в вампира. Тот сразу ослабил хватку, попытался отползти в сторону, но Кровавый Алекс, приподняв его за шиворот, точным ударом в челюсть вытолкнул на солнце. Вскоре раздался страшный вопль, и все стихло.

— Огонь все очистит. — Взгляд бесцветных глаз охотника скользнул по толпе. — Кто следующий?

— Пусти! Пусти! — раздался девичий визг. Перехватив Татьяну поперек туловища, Хозяин убегал в глубь горящего помещения.

— Проверь толпу, — скомандовал Алекс своему помощнику. — Он мой.

— Александр Владимирович! Я с вами! — Через толпу пробирался Павлик, сжимавший в руке заточенную ножку табуретки.

Включив мощный фонарь, охотник, не оглядываясь, шагнул в задымленный коридор. Павлик — следом, а я, как ни странно, — за ними. Огонь еще не успел проникнуть в дальние помещения кровопийского логова, но дым уже вовсю разъедал глаза. Алекс шел вперед, обследуя одну за другой опустевшие комнаты.

Я даже не успела испугаться, когда откуда-то сверху на охотника бросился притаившийся в засаде вампир. Атака не удалась — заостренная деревяшка вонзилась в сердце упыря, и он тяжело рухнул на пол. Перешагнув через тело, Кровавый Алекс двинулся вперед. Заполыхавший ярким пламенем труп вампира преградил путь, не позволяя нам следовать за охотником. Павлик остановился, прислушался и внезапно ринулся в одну из обследованных Алексом комнат. Отсветы пламени слабо освещали помещение, но, приглядевшись, я заметила в углу светлое пятно. Оно шевельнулось. Мы подошли ближе. Белым пятном оказался халат Ирэн. Медсестра была серьезно ранена и, похоже, не могла оказать сопротивления даже Павлику. Ухватившись поудобней за ножку от табуретки, он замахнулся, примеряясь, как бы поточнее нанести удар:

— Умри, гадина!

— Павлик, стой!

— Отойди, Светка!

— Если бы не она, мы с Панкратовой сгорели бы живьем!

— Это не имеет значения! Хороший вампир — мертвый вампир!

Я решительно оттолкнула Павлика. Собрав последние силы, Ирэн выскользнула из своего угла и скрылась в неосвещенной части комнаты. Скрипнула дверь. По-видимому, из помещения вел еще один, потайной, выход.

— Предательница! — Павлик со злостью толкнул меня. — Ты сама-то не из этих?

Выяснить отношения до конца нам не удалось — из коридора донесся приглушенный крик. Потом из глубины подземелья вышел охотник, поддерживая за плечи бледную, напуганную до полусмерти Панкратову:

— Спектакль окончен. Поторопитесь. Скоро здесь будет жарко.

Обитатели фермы толпились во внутреннем дворике. Запрокинув голову, я увидела, что прутья решетки перепилены и сверху свешивается веревочная лестница. Едва Алекс вышел во двор, началась эвакуация — бывшие пленники вампиров один за другим покидали ферму. Когда наверх выбрался темноволосый помощник Алекса, последним покинувший помещение, из двери гостиной уже вырывались языки пламени.

— Огонь очистит, — пробормотал стоявший рядом со мной и наблюдавший за пожаром Павлик.

Хутор остался позади. Столпившиеся на краю огородов перепуганные и перепачканные пленники ожидали дальнейшего решения своей судьбы.

— Небольшой комментарий, господа. — Алекс пренебрежительно оглядел толпу. — Не рекомендую рассказывать правду, иначе смените эту тюрьму на психушку. Придерживайтесь версии о психопате, возомнившем себя вампиром. Однажды вы взбунтовались и избавили мир от очередного маньяка. Ни слова о нас. Наша организация сумеет заставить болтунов замолчать. Теперь ступайте по этому проселку. Рано или поздно вы выберетесь к железной дороге. Прощайте.

— Но у нас нет ни денег, ни одежды, ни еды! — воскликнула Наташа.

— Мы не благотворительная организация. — Алекс повернулся и пошел к опушке леса.

Спорить с таким крутым типом было просто опасно, и мы с Митей первыми направились к проселочной дороге. За нами двинулись остальные, и только Павлик все медлил, не зная, как поступить.

— А к вам, голубчики, это не относится! — донеслось из-за спины. Я обернулась. Охотник поманил нас пальцем. — Сейчас мои орлы разведут костерок, и мы прекрасно проведем вечер.

Алекс не ошибся — вечер действительно получился довольно милым, а компания приятной. Два головореза, носившие многозначительные прозвища Ятаган и Стилет, оказались веселыми собеседниками. Они много шутили, смеялись, развлекая нас малоправдоподобными, но забавными байками. Слушая их рассказы, Павлик, Митя, Таня и я сидели у костра и уминали невероятно вкусную снедь из запасов охотников. Посмеявшись над очередной шуткой, Алекс внезапно посерьезнел и обратился к Панкратовой:

— Татьяна, голубушка, можно один личный вопрос? — Она тотчас же залилась краской и молча кивнула. Охотник усмехнулся. — Ты случайно не потеряла реликвию своего рода — кулон из горного хрусталя?

— Почти. Так получилось, что мы временно отдали его одной женщине, Ларисе Викторовне.

— Это наша деревенская ведьма, — пояснил Митя и впился зубами в ломоть сочной ветчины.

— Ведьма? — Кровавый Алекс чуть приподнял бровь, выражая удивление. — Так здесь обитают не только вампиры, но и чертовки, летающие на помеле?

— А еще встречаются кровососущие деревья, неравнодушные к последним модным новинкам, — уточнила Панкратова.

— Милое местечко, — хмыкнул светловолосый Ятаган.

— Итак, ведьма, — настойчиво повторил Алекс. — Вы отдали ей кристалл и теперь рассчитываете получить его обратно?

— Да! — почти хором ответили мы.

Охотник только усмехнулся и ткнул веткой в костер, переворошив тлеющие головешки.

— Длинноволосый парень со жгучими глазами никогда вам не встречался? — внезапно переменив тему разговора, спросил он. — Такой красавчик с обложки, а?

— Нет, нет, нет! — энергично замотала головой Татьяна. — Никогда не видели!

Охотник пожал плечами. Поскольку я предполагала, что ночевать придется прямо на земле, раскинутая неподалеку палатка произвела ошеломляюще приятное впечатление. Однако, несмотря на удобную постель, ни мне, ни Панкратовой никак не удавалось заснуть, и мы тихонечко шептались, обсуждая планы на ближайшее будущее.

Оставив мальчишек завтракать в обществе Кровавого Алекса, Стилета и Ятагана, мы чуть свет заторопились в Борисовку, собираясь забрать у ведьмы волшебный кристалл. На залитой первыми лучами солнца деревенской улочке не было видно ни души. Постучавшись, я толкнула незапертую калитку, и мы крадучись вошли во владения ведьмы.

— Лариса Викторовна! — шепотом позвала Панкратова. — Тетя Лара!

Сонный дом безмолвствовал. Входная дверь оказалась чуть приотворена, и жилище ведьмы напоминало готовую захлопнуться в любой момент западню. Обогнув дом, мы проследовали в сад. Там было очень тихо. Молчали птицы, и чудилось, будто стелившийся по дорожкам туман шелестел, цепляясь за листья растений. В центре беседки, на небольшом возвышении сидела девушка — огненноволосая, бледная, неподвижная, как мраморная статуя. Должно быть, она медитировала.

— Жанна! — окликнула я неподвижное изваяние. — Жанна, это мы!

Она медленно открыла зеленоватые лучистые глаза. Сперва взгляд был бессмысленным, а потом откуда-то из дальней дали к ней вернулось сознание.

— Привет, девочки. Хорошо, что вы здесь. Лара ждала вас, ей нужны ученицы.

— Мы не за знаниями пришли, — пояснила Панкратова, — а за своими вещами.

— Жаль, вы даже не представляете, чего лишаетесь. Лара только-только приоткрыла занавес, и я увидела сквозь крошечную щелочку такое…

— Подожди, Жанна. — Я подошла поближе и взяла ее за руку. Пальцы были холодные и влажные, должно быть, от странного, колебавшегося над землей тумана. — Я не знаю, чем вы тут занимаетесь, но явно чем-то очень нехорошим.

— Пустые фразы. Вам, девочки, не понять, какие видения мне открылись. Таких понятий, как боль, отчаяние, горе, для меня больше не существует. То, что вам кажется болью, на самом деле особое наслаждение, путь к истине.

— Она свихнулась, — прошептала Панкратова, а потом неожиданно заорала во все горло: — Жанна, вернись, еще не поздно!

— Поздно, — как эхо повторила Ханова. — Поздно, ибо я сама хочу этого. Я счастлива, девочки. Я наконец-то нашла себя.

Закрыв глаза, Жанна вновь погрузилась в бездну, доступную только ее разуму. Липкий туман поднимался все выше, медленно заполняя беседку. Он леденил кровь, постепенно превращая живых людей в холодные статуи. Схватив Панкратову за руку, я выдернула ее из логова убийственного тумана:

— Бежим отсюда!

— А как же камень? Я должна вернуть его Кристиану!

— Оставь ведьму Кровавому Алексу, он лучше справится с этой тварью!

— Но…

— Никаких «но»! Марево высасывает силы, разве ты не чувствуешь?

Туман становился все гуще, сковывая каждый наш шаг. Мы с трудом продирались сквозь это перламутровое месиво к спасительной калитке.

— Она самоуверенна, как все деревенские ведьмы. — Охотник усмехнулся, затушил сигарету о ствол дерева. — Дешевые трюки с туманом, праздная болтовня. Ладно, разберемся.

Он отозвал в сторону Павлика и что-то долго ему объяснял. Тот слушал, время от времени кивая головой, а потом опрометью побежал с поляны.

— Спасение товарищей — благое дело. Идемте, голубушка. — Алекс подтолкнул меня на еле различимую лесную тропинку.

Довольно скоро мы вышли на окраину Борисовки. Я опасалась встретить соседей, которые непременно сообщили бы маме о моем появлении, но деревенская улица по-прежнему была безлюдна. Солнце палило нещадно, но, когда мы приблизились к жилищу ведьмы, оттуда потянуло холодом и запахло прелой листвой. Дом производил жуткое впечатление: безмолвный, с черными глазницами окон, он будто принадлежал иной реальности. Казалось, сам воздух за штакетником превратился в прозрачную глыбу льда, надежно защищавшую логово ведьмы от посторонних.

Охотник постучал костяшками пальцев по зеленой калитке.

— Лариса Викторовна, откройте, — негромко произнес он. — Я не намерен сокрушать ваши чары. В этом нет необходимости. Я просто позвоню своим ребятам, и они веточка за веточкой начнут распиливать старые дубы.

Алекс достал телефон и выжидающе посмотрел в темное окно дома. Воздух дрогнул, и ощущение вечной мерзлоты исчезло. Калитка со скрипом отворилась.

— Спасибо, — поблагодарил охотник и неспешно пошел по дорожке, вдоль которой была разбита клумба. — У вас чудесный цветник, Лариса Викторовна.

Я шла следом, цепенея от ужаса и изумляясь беспечности Алекса. Неужели он так самонадеян, что рассчитывает устоять перед чарами ведьмы?!

— Что вам угодно? — послышалось из-за двери.

— Я желаю получить девочку и кристалл. В случае согласия я готов оставить вас в покое и не подвергать заслуженному наказанию. — Охотник вынул из кармана темные очки, надел их и наклонился ко мне. — Постарайся не смотреть ей в глаза. Это обычный гипноз, слегка усиленный колдовством.

Дверь отворилась. Послышались женские шаги. Ни в коем случае нельзя было поднимать глаз, однако любопытство оказалось сильнее разума. Ведьма стояла на крыльце, разговаривая с Алексом, но я не слышала их слов — к ногам охотника подкрадывались струи холодного тумана. Одна из них, извиваясь, как змея, уже подползла к его модным ботинкам…

— Ох!

Выпрыгнувший из кустов человек кубарем покатился под ноги женщине. Потеряв равновесие, она слетела с крыльца прямо в объятия Кровавого Алекса. Молниеносным движением тот накинул на голову ведьмы темный мешок и заломил за спину руки. Я еще не успела понять, что произошло, как туман уже рассеялся и в ветвях вновь защебетали птицы.

— Чистая работа! — Охотник поволок тетю Лару к выходу. — Павлик, прихвати девчонку.

Павлик — а это именно он толкнул ведьму, разрушив тем самым ее колдовство, — резво устремился в дом. Вскоре он вышел в сопровождении безучастной Хановой. Мы двинулись в сторону леса.

— Александр Владимирович все точно рассчитал, — пояснял польщенный похвалой охотника Павлик. — Он знал, что ведьма направит на него все силы и не будет глазеть по сторонам. Именно поэтому я смог незаметно пробраться в сад и напугать ее. От неожиданности она перестала контролировать заклинание. Короче, Светка, запомни, вся сила у ведьмы в глазах. Главное, не давать ей пристально смотреть на тебя. Нет, ты согласись, это очень ловко придумано!

Я молча кивнула. Меня беспокоил отрешенный вид Жанны. Что, если ведьма так и не снимет с нее свое заклятие?

А на лесной поляне кипела работа. Развеселые охотнички трудились, не жалея сил. То, что они сооружали, было добротным, сделанным по всем инквизиторским правилам костром. Не успела я и глазом моргнуть, как тетю Лару подняли на это зловещее сооружение и привязали к столбу.

— Снимите с нее тряпку, — скомандовал Кровавый Алекс, — на костре бесовское отродье теряет силу.

— Вы хотите ее сжечь? — ужаснулась я, не желая верить собственным глазам.

— Ты знаешь другие способы уничтожения ведьм? Думаешь, в борьбе со злом можно оставаться чистеньким и не замарать рук?

— Но ведь это убийство.

— Светлана, голубушка, то, что сейчас происходит на твоих глазах, кажется диким и жестоким. Трое здоровых мужиков тащат на костер беззащитную женщину и заживо ее поджаривают. Таков взгляд со стороны. А теперь посмотри на свою зачарованную подружку. Не забыла, чьих это рук дело? Что тебе вообще известно о существе, именующем себя деревенской ведьмой тетей Ларой? Ничего. Позволь тебя просветить. Она старше самых старых дубов священной рощи. Она — друид. Много веков назад, еще во времена Римской империи, она бежала из своих туманных земель на восток и обосновалась в этих краях. Знаешь, почему тетя Лара жива до сих пор? Эта тварь живет за счет чужих жизней! Она молодеет, забирая юность у глупых девчонок вроде вас.

— Она и с нами хотела так поступить?

— Конечно. Кстати, знаешь, что бывает с жертвами, когда их жизнь выпита до дна? Они превращаются в те самые хищные деревья, с одним из которых ты болтала.

— Не может быть…

— Пощады и милосердия! — донеслось с незажженного кострища.

Охотник перевел взгляд на тетю Лару и невозмутимо произнес:

— Дайте-ка огоньку, ребята.

Ведьма задергалась, пытаясь освободиться от удерживавших ее пут. Пламя зажигалки лизнуло факел в руках охотника, и он неторопливо пошел к костру.

— Я освобожу девочку от чар!

Алекс чуть притормозил. Воздух дрогнул, и поляну огласил вопль пришедшей в себя Хановой:

— Где я?! Помогите!

А дальше произошло неожиданное: передав факел Стилету, охотник подошел к девчонкам. Взяв Жанну за подбородок, он внимательно посмотрел ей в глаза и резко толкнул ее в руки своего помощника:

— Поздно! Эту — на костер!

Игнорируя наше возмущение, Алекс равнодушно наблюдал за тем, как несчастную Ханову привязывают к столбу рядом с ведьмой. Наконец, жестом приказав нам молчать, он соизволил прокомментировать происходящее:

— Ей не поможешь. Если ее не уничтожить сейчас, потом хлопот не оберешься. Видите, ее волосы порыжели…

Тем временем ведьма не оставляла попыток выцарапать назад свою драгоценную, невероятно долгую жизнь:

— Охотник, ты пришел за кристаллом. Возьми его в обмен на мою свободу.

— Если бы мне нужен был камень, я бы узнал, где ты его прячешь. Есть много способов разговорить ведьм. — Подхватив факел, он подошел к костру. — Мне важнее избавить эту дыру от нечисти.

— Никакими пытками ты не заставишь меня говорить. Поклянись, что сохранишь мне жизнь, и тогда ты получишь кристалл.

— Хорошо, — внезапно согласился Алекс. — Клянусь, что если с твоей помощью я завладею осколком магического кристалла, то в этот раз отпущу тебя с миром.

— Я знаю, Алекс, ты не обманешь. — Ведьма пристально посмотрела в лицо охотника. — Ступай в деревню, к дальнему колодцу. Подними нижнюю доску обшивки с восточной стороны. Там тайник. В тайнике план и записка, в которой говорится, где спрятан кристалл. Правда, она на старой латыни…

— Обо мне не беспокойся, мы это в школе проходили, — усмехнулся Алекс. — Стилет, пойдешь со мной, а вы, друзья, пока расслабьтесь и наслаждайтесь природой. Если ведьма солгала, мы еще успеем ее поджарить. Ятаган, присмотри за ребятишками, чтобы они не разбежались раньше времени.

Как только они ушли, Ятаган обмотал мою талию веревкой и привязал к ближайшей сосне. То же самое он проделал с возмущенной до глубины души Панкратовой. Мальчишек он не тронул, видимо, охотники им вполне доверяли. Громила потуже затянул узлы и с удовлетворением посмотрел на свою работу:

— Так-то лучше! И не пытайтесь спасти свою подружку, она теперь хуже любого вампира, уж вы поверьте!

День тек лениво и неспешно. Мы с Татьяной коротали его, как собачки на привязи. Улучив момент, я обратилась к проходившему мимо Павлику:

— Послушай, по старой дружбе помоги нам бежать. Мы приведем помощь и спасем Ханову. Она ни в чем не виновата!

— Александр Владимирович считает, что ее необходимо сжечь.

— А если он решит, будто и я ведьма?

— Тогда сожжем и тебя.

После такого ответа продолжать дискуссию расхотелось. Прошло еще минут двадцать.

— Светка… — прошептали над ухом, — не оборачивайся.

Я почувствовала, как в мои пальцы вложили острый предмет, кажется, осколок стекла.

— Нас с братом называют двойной тенью Павлика в том смысле, что куда он, туда и мы. Но у меня есть собственное мнение! Попытайся спасти Жанну. Я не могу бежать, подвернул ногу еще на ферме.

Митя снова скрылся в кустах, но вскоре как ни в чем не бывало вышел на поляну и приблизился к Павлику:

— Как ты думаешь, скоро вернется Александр Владимирович?

— Не знаю, — Павлик пожал плечами. — Может, это и к лучшему. Такое зрелище надо наблюдать в темноте.

Поудобней ухватившись за осколок, я начала незаметно перерезать веревку. Вскоре путы ослабли. Оставалось только выбрать подходящий момент для бегства.

Смеркалось. Ятаган дремал, прислонившись спиной к дереву. Павлик болтал с Митей, Панкратова гадала на ромашке, сосредоточенно бормоча под нос: «Любит — не любит». Тетя Лара и Ханова, не моргая, смотрели куда-то за горизонт. Никем не замеченная, я выскользнула из веревочной западни и скрылась в кустах.

Несмотря на спешку, до Борисовки мне удалось добраться лишь после захода солнца. По деревеньке гуляла молодежь, но обращаться к ней за помощью было бесполезно. Я быстро шла вперед, пока не поравнялась с опустевшим домом тети Лары. Протяжно заскрипела калитка, и на улицу вышел высокий мужчина в черном:

— Света?!

— Кристиан! Рада тебя видеть! Как тебе удалось вырваться от тех вампиров-надсмотрщиков?

— Повезло.

— Все вампиры с фермы мертвы. Их убил Кровавый Алекс.

— Знаю. Я был там. Теперь он взялся за ведьму?

Воспользовавшись случаем, я приступила к изложению своей проблемы. Кристиан слушал внимательно, с сумрачным выражением лица.

— Оставь их, — посоветовал он наконец. — Оставь все как есть.

— Ты не понял! Кровавый Алекс хочет убить Ханову! Этот фанатик вообразил, что она ведьма, и собирается ее поджарить на костре.

— Алекс — профессионал. Если он считает, что девочка обречена, значит, так оно и есть. Охотник не убивает людей, он преследует только проклятых детей тьмы.

Кристиан пошел к выходу, давая понять, что разговор окончен. Но отделаться от меня было не так-то просто. Я видела, как он дрался, и не сомневалась — такой сильный, ловкий вампир может справиться с любыми противниками.

— Вероятно, Алекс еще не вернулся. Неужели трудно совладать с одним его подручным?

— Не знаю никого из наших, кто посмел бы в одиночку идти против людей Кровавого Алекса! И потом, я не служба спасения, не супермен, я обычный вампир!

— Ты здорово дерешься.

— Просто могу за себя постоять. Но не забывай, эти люди не одно десятилетие положили на то, чтобы научиться убивать вампиров. Сражаться с ними — верное самоубийство!

Вампир двинулся к калитке.

— Кристиан, подожди! Пусть с Жанной уже случилось нечто непоправимое, но она по-прежнему чувствует страх, боль, отчаяние. Ее сожгут живьем! Ее, девочку, сидящую за соседней партой! Когда я приду в школу и увижу это пустое место, муки совести будут преследовать меня до конца жизни. Подумай, насколько страшна такая смерть.

— Где они находятся?

— Неподалеку от священной рощи.

Миновав Борисовку, Кристиан размашистым быстрым шагом пошел в сторону леса. Я поспешила следом…

Объяснив, что следует делать, Кристиан скрылся в тени деревьев. Я подкралась к поляне и выглянула из-за кустов. Мы едва не опоздали — ведьма исчезла, а Алекс уже подносил факел к костру, на котором всхлипывала напуганная до полусмерти Ханова.

— Огонь очистит.

— Помогите! — заорала я и бросилась в противоположную от поляны сторону. — Помогите!

Ветки яростно хлестали по лицу, а потом мне показалось, будто ноги отрываются от земли и начинается настоящий полет… Удар пришелся по голове, вспыхнули снопы искр, и все исчезло.

Я очнулась у небольшого костерочка, на котором булькал и дымился котелок с похлебкой. Охотник присел рядом и ощупал мою голову:

— Не зря я вас привязал. Из-за твоего глупого побега на земле осталось больше нечисти. Посмотрела бы на себя со стороны — вся в царапинах, и синяк под глазом.

Я осмотрелась. Охотники выглядели весьма потрепанными, а Хановой и Кристиана на поляне не было. Это обнадеживало.

— Свет, расскажи, почему ты кричала, — попросила Татьяна.

Прикинувшись наивной дурочкой, я начала импровизировать, рассказывая о том, как заблудилась в лесу и обнаружила, что меня кто-то преследует.

— Я давно следил за черноволосым. Его поведение отличается от повадок стандартного вампира, но кто бы мог подумать, что он осмелится лезть в мои дела! — заметил Алекс. — Вампиры наглеют.

Осмотрев распухшую руку Ятагана, злой как черт Алекс посмотрел на часы и распорядился о ночевке в лесу. И вновь мы с Панкратовой легли спать в палатке охотников. После удара о корягу побаливала голова, но, несмотря на это, я с большим интересом слушала рассказ Тани:

— Когда Ятаган увидел, что ты убежала, он отправил в погоню Павлика. Спустя какое-то время вернулся Алекс. Охотник продемонстрировал ведьме кулон и сказал: «Предпочитаю вести дела честно, и посему, голубушка, твое сожжение переносится на следующую нашу встречу». Потом он отпустил тетю Лару и попытался зажечь факел, но тут раздался душераздирающий вопль.

— Я отвлекала внимание.

— Охотник велел Стилету разобраться, в чем дело. Тот побежал на звук твоего голоса. С горящим факелом в руке Кровавый Алекс пошел к костру и вдруг… — Панкратова округлила глаза, выдержала многозначительную паузу. — И вдруг на поляне появился таинственный герой. Прекрасный, неустрашимый…

— Проще говоря, Кристиан.

— Ах, Света, оставь свою иронию! Этот вампир смотрится намного эффектнее лучших голливудских актеров. Драка получилась потрясающая! А если бы ты видела, как легко и изящно Кристиан подхватил Ханову на руки! Хотела бы я оказаться на ее месте!

— Не вовремя я потеряла сознание. Пропустила все самое интересное.

Утром, едва взошло солнце, охотники за вампирами начали спешно готовиться к отъезду. Заспанная Панкратова подошла к Алексу:

— Отдайте, пожалуйста, кристалл.

— Нет, детка. Он останется у меня. Эта дьявольская игрушка слишком опасна.

— Александр Владимирович, — заговорил молчавший все утро Павлик, — возьмите меня с собой. Я выучусь, стану хорошим охотником, вам же нужна смена. Я не один день обдумывал свое решение, поверьте.

Охотник усмехнулся:

— А как же мамочка с папочкой?

— Я все равно не вернусь домой. Отчим пьянствует и дерется, матери на меня плевать. Лучше уж буду бродяжничать.

— Вот даже как… — Кровавый Алекс щелкнул зажигалкой, задумчиво глядя на желтый язычок пламени. — Непреодолимый конфликт поколений. Если ты решился бросить семью и свыкся с мыслью, что рано или поздно твоя жизнь оборвется в когтях какой-нибудь нежити, если ты готов убивать — идем. Но обратной дороги не будет.

Страшные слова Алекса не произвели на Павлика должного впечатления, он только энергично закивал головой, выражая свое согласие. Охотники покинули поляну, и вскоре со стороны шоссе послышался рев мотоциклов.

Вдоль дороги брела босоногая девушка, ее рыжие волосы трепал дувший с реки ветерок.

— Жанна!

Она обернулась, подождала, пока мы подойдем поближе, и внезапно расплакалась:

— Не понимаю, что происходит. Сначала меня околдовали, потом хотели сжечь. Почему? За что?

— Кровавый Алекс принял тебя за ведьму, — пояснила Панкратова. — Лучше скажи, где Кристиан, тот парень, что не побоялся сразиться сразу с тремя охотниками на вампиров? Правда, он классный?

— Он бросил меня здесь, у дороги, и ушел, не прощаясь. Очень торопился. У него ледяные руки и жадный, безумный взгляд. По-моему, он хотел моей смерти. — Ханова вновь зарыдала, размазывая по лицу слезы и грязь.

Теперь мы шли к деревне вчетвером. За поворотом шоссе виднелись развалины сгоревшего магазина. Возможно, в них вновь нашел свое убежище вампир… Это была далеко не самая разумная мысль, но мне вдруг так захотелось хотя бы еще один раз увидеть Кристиана.

— Тань, может, заглянем в магазинчик? — неуверенно предложила я, но девчонкам мое предложение категорически не понравилось — они и так пережили слишком много впечатлений. Пришлось идти к развалинам в гордом одиночестве.

— Кристиан, ты здесь?

Взгляд обшарил темные углы подсобки. Я не ошиблась — он находился на том же месте, что и во время нашей первой встречи, — сидел у стены, думая о чем-то своем. Увидев меня, вампир поднял голову:

— Если за тобой следит охотник, мне конец. Днем я беспомощен.

— Алекс уехал. Заполучив кристалл, он потерял всякий интерес к нашим краям. А я догадалась, что ты по-прежнему скрываешься здесь.

— Хорошее убежище от солнца. Для бродяги вроде меня почти настоящий дом.

Похоже, настало время прощаться, но мне не хотелось уходить и оставлять Кристиана одного. Вместо этого я подошла ближе, присела на бетонный блок и, желая оттянуть расставание, спросила:

— Каким образом этот невзрачный камешек может погубить всех нас?

— Сам по себе осколок не опасен. Он лишь часть волшебного кристалла, явившегося в наш мир в незапамятные времена. На протяжении всей истории человечества люди стремятся обладать им, веря, что камень дает неограниченную власть. На самом деле это ключ, открывающий врата между царствами живых и мертвых. Овладевший кристаллом мог бы превратить землю в ад. Несколько раз это почти удавалось…

— И?..

— Попытки оканчивались неудачей, потому что всегда находились люди, преграждавшие путь злу. Однажды они разбили кристалл, лишив его магической силы. Но ключ невозможно уничтожить. Его осколки постоянно стремятся слиться в единое целое.

— А нельзя было выбросить их в море, замуровать в кратере вулкана?

— Ни океан, ни скалы не удержат эти осколки. Они все равно попадут к людям. Ведь только человеческая воля может открыть дорогу демонам ада. И только человеческая воля может помешать частям кристалла воссоединиться. Но тех, кто станет хранителями осколков, ждут страдания. Камень притягивает несчастья. Наверное, хорошо, что кристалл достался охотнику, я бы все равно не смог удержать его. И кто знает, в какие руки он бы попал? Кровавый Алекс способен на страшные поступки, но он совершает их во имя добра. Много лет назад от колдовства погибли родители Алекса, и теперь он мстит, выжигая зло огнем. Пока осколок у Кровавого Алекса, тот, кто мечтает открыть врата, останется не у дел. Но довольно разговоров. Я устал и хочу остаться один. Днем очень трудно бодрствовать.

Мне пришлось подняться и направиться к озаренному солнечным светом выходу. Мысленно я искала повод, чтобы остаться.

— Поторопись, мама очень хочет увидеть тебя. После того как вас похитили, ей советовали вернуться в город, но она осталась. Я случайно услышал, как она говорила кому-то о твоем исчезновении, и, сообразив, в чем дело, отправился на ферму. Не заставляй ее ждать. Прощай, Света.

— Прощай, Кристиан.

Понимая, что больше никогда не увижу его, я с тяжелым сердцем медленно вышла из разрушенного магазина. Жаркое солнце ослепило успевшие привыкнуть к сумраку глаза…