Злой летний рыцарь

3 Глава Стелла

Весь воздух вырывается из моих легких, когда я ударяюсь спиной о дуб, за которым я пряталась не так давно. Что бы я ни собиралась сказать, я забываю, когда его обжигающие горячие пальцы обхватывают мое горло, сжимая так сильно, что перед глазами мелькают белые огоньки.

Мое сердце колотится в груди, когда его темные глаза впиваются в мои, а его горячее дыхание касается моего лица, доказывая, что он так же взвинчен, как и я сейчас.

Только я еще не разобралась с ним. И хотя я взволнована этим неожиданным взаимодействием, я понятия не имею, в ярости ли он от того, что я прервал его и его небольшую импровизированную тренировку по стрельбе по мишеням, или он хочет меня так же сильно, как и я его.

Мы могли бы быть окружены тьмой, но я почти уверена, что мы могли бы купаться в солнечном свете, и его лицо было бы таким же непроницаемым, как сейчас. Мне нравится думать, что я хорошо разбираюсь в людях, но он как будто носит маску.

Его челюсть сжимается, губы вытягиваются в тонкую линию, а глаза опасно темны — от желания или гнева, я понятия не имею, но, черт возьми, если они не позовут меня, мне захочется нырнуть с головой в их темноту и ауру, которая его окружает.

Я понятия не имею, кто он и почему он здесь один посреди ночи, но я не сомневаюсь в том, что мне, вероятно, следует его бояться. Я уверен, что большинство других людей были бы.

Но я не большинство людей.

Я всю свою жизнь тренировалась, чтобы иметь дело с такими же мужчинами, как он, и то, что я сказала ранее, не было ложью. Я победила больше, чем могу сосчитать, и, несмотря на то, что он думает, что сейчас у него преимущество, его пальцы впиваются в плоть моего горла, он не понимает, что это именно то, где я хочу быть. И если бы я захотела уйти, он бы съежился от меня за считанные секунды.

Он полностью недооценивает меня, и я позволю этому продолжаться. Пока.

Его злые глаза прыгают между моими, когда он пытается прочитать меня, понять меня. Удачи тебе, мудак. Никому другому не удалось это сделать, поэтому я действительно сомневаюсь, что он будет тем, кто меня достанет.

И чтобы доказать свою точку зрения, вместо того, чтобы паниковать или реагировать «нормальным» образом, все, что я делаю, это улыбаюсь ему.

— Ты, кажется, кое-что забываешь, — говорю я легкомысленно.

«О, да? Что это, милая?» Его глубокий голос прокатывается по мне, заставляя низ живота сжиматься от желания и посылая волну тепла между бедер.

— У меня все еще есть это. Подняв руку, я провожу стволом его пистолета по его лицу, пока не упираюсь ему в висок.

Он сглатывает, кожа на его шее вздрагивает от движения, но в его глазах вспыхивает опасность. Опасность, от которой у меня в животе порхают бабочки. Волнение разливается по моим венам, когда его запах наполняет мой нос, а его близость заставляет мою кожу покалывать.

Я знаю, что все думают обо мне по первому впечатлению. Они думают, что я какая-то молодая, слабая девушка. Но они не могли быть дальше от истины. Одно из моих любимых увлечений — доказывать, насколько они неправы, и у меня есть подозрение, что делать это прямо сейчас будет одним из самых приятных.

Этот парень думает, что он опасен. Честно говоря, он, вероятно, такой; это причина, по которой меня к нему тянет. Если я что-то и узнала о себе за свои почти восемнадцать лет, так это то, что моя главная слабость — самый плохой из плохих парней.

Его губы изгибаются в дерзкой ухмылке, от которой мне хочется растаять, его глаза продолжают удерживать мои, его молчаливое предупреждение доносится до меня громко и ясно. Просто жаль, что я собираюсь это проигнорировать.

«Если ты думаешь, что это напугает меня, тогда тебе нужно передумать, милая».

Я понятия не имею, знает ли он о том, что я только что выпустил его последнюю пулю или нет, но я более чем счастлив притворяться, потому что не могу отрицать, что эта небольшая перестрелка заставляет меня отчаянно хотеть большего.

Кто знал, когда я сегодня вечером выскользнула из дома на некоторое время, что я наткнусь именно на то, что мне действительно нужно?

Он.

Возможно, прошло всего несколько недель с тех пор, как мы приехали сюда, но черт возьми, если я не скучаю по людям. Общение с моими друзьями в видеочате — это здорово и все такое, но это не сравнится с тем, чтобы быть лицом к лицу — кожа к коже — с кем-то.

«Я ничего не пытаюсь сделать», — вру я. «Я победила, так что это правильно, что я сейчас контролирую ситуацию».

«Так ты и сделала», — бормочет он, его глубокий голос эхом отдается во мне. «Чего ты хочешь в качестве награды? Свобода?»

«Свобода?» Я спрашиваю, мои брови сходятся вместе.

«Любой разумный человек развернулся бы и ушел от меня так же быстро, как появился».

«На случай, если ты не заметил, я не совсем нормальная», — признаюсь я.

Теплые пальцы его свободной руки обхватывают мои на пистолете, и когда он отводит его от головы, я позволяю это. Только потому, что я предполагаю, что будет дальше, и я жажду этого, как наркоман нуждается в следующем ударе.

Я вздрагиваю, когда холодный металл его пистолета касается моей щеки, но это не от страха. Это от желания.

Мои губы приоткрываются, и низкий стон вырывается из моего горла.

«Кто ты?» он спрашивает, его нос имитирует движение пистолета с другой стороны моего лица. Только он мягкий и теплый по сравнению с холодной твердостью металла.

«Либо твой худший кошмар, либо твоя идеальная женщина».

Он делает паузу, все его тело напрягается, прежде чем из него вырывается самый невероятный звук. Он смеется.

«Я думаю, что ты, возможно, права, милая».

«Возможно, тебе стоит пересмотреть это маленькое прозвище, незнакомец. Я не милая, и я не совсем уверена, что у меня тоже есть сердце.»

«Значит, ты не ангел, который упал прямо с небес ради меня?» он шепчет мне на ухо, его губы касаются раковины, и у меня по спине пробегает дрожь.

«Я почти уверена, что пришла прямо из ада».

Он отстраняется, и его глаза вспыхивают жаром, прежде чем они опускаются на мои губы. Я втягиваю свою нижнюю губу в рот, еще раз представляя, как он может чувствовать движение против моего, насколько сильно он, вероятно, укусит.

Пистолет, который все еще лежит на моей щеке, начинает опускаться, пробегая по моей челюсти и вниз по шее. Его глаза следят за его движением вниз по моей груди, пока он не начинает тянуть ткань вниз, обнажая мой бюстгальтер.

Я сглатываю, когда желание угрожает поглотить меня, мои соски почти болезненно прижимаются к подкладке лифчика. Он даже не прикоснулся ко мне, а я, черт возьми, почти задыхаюсь от него.

«Так что же это будет, Чертовка?»

Улыбка появляется на моих губах при упоминании моего нового имени.

Моя грудь вздымается, и когда он чувствует, как я сглатываю в его объятиях, его глаза снова поднимаются на меня.

Что-то громко потрескивает, привлекая меня к нему даже больше, чем, когда я увидела, что он сидит там с пистолетом в руке.

Не в силах сопротивляться его полным губам, я наклоняюсь вперед, но прежде чем мне удается установить контакт, его хватка на моем горле усиливается, и у меня нет выбора, кроме как замереть.

«Не ошибись, Чертовка. Ты могла бы победить, но ты никогда не будешь главной».

Я смотрю ему в глаза, принимая его вызов.

Должно быть, он способен читать мои мысли, потому что на его губах появляется ухмылка, прежде чем он сокращает пространство, которое он держал между нами.

«Ты пожалеешь об этом», — предупреждает он, его губы всего в одном дыхании от моих.

«Я очень сомневаюсь в этом. Делай все, что в твоих силах, красавчик».

Его губы обрушиваются на мои с силой, которая шокирует меня наилучшим образом. Наши зубы сталкиваются, а языки дерутся за доминирование, но я думаю, мы оба знаем, кто выиграет бой — в основном потому, что я этого хочу.

Его пальцы сжимаются на моем горле в предупреждении, но это только заставляет меня гореть для него еще жарче.

Твердость его пистолета выпадает из моей груди, и секунду спустя глухой звук наполняет мои уши, когда он прижимается всем телом к моему. Его рука опускается на мою талию, его кожа обжигает меня через майку.

Опускаясь ниже, он находит обнаженную кожу моего бедра и обхватывает мою ногу вокруг своей талии, открывая меня для него и гарантируя, что я не могу пропустить, насколько он увлечен этим прямо сейчас. Его твердая длина давит именно туда, где он мне нужен, вызывая низкий стон, вырывающийся из моего горла.

Отрывая свои губы от моих, он отпускает мое горло и оставляет следы легких поцелуев на моей чувствительной коже.

«Я понятия не имею, кто ты и откуда, но теперь ты моя».

«О Боже», — кричу я, когда его губы приоткрываются, и он сосет мою кожу, пока она не начинает гореть.

Мои пальцы впиваются в его толстовку с капюшоном, но я понятия не имею, отталкиваю ли я его, потому что это больно, или притягиваю его ближе и заставляю продолжать.

Мне надоело жить в пределах моего дома, спрятанная, как какая-то принцесса в замке.

Мне нужно помнить, кто я. Мне нужно это волнение, эта боль, этот кайф.

Он отпускает меня с хлопком, но не сдается, вместо этого посасывая и покусывая всю дорогу вниз по моей ключице и до края моей майки.

Моя грудь тяжелеет от моей потребности в его прикосновениях, и я вздыхаю с облегчением, когда он стягивает бретельки моего топа и лифчика через плечо и тянет вниз, пока не обнажает меня.

«Может быть, часть тебя действительно упала с небес, Чертовка».

«Нет, я…» Мой ответ замирает на моих губах, когда он втягивает один твердый пик в рот, его язык кружиться вокруг чувствительной кожи, прежде чем впиться зубами.

«Черт, черт». Мои пальцы запутались в его волосах. Болезненно скручиваясь, пока он продолжает свое нападение.

Я теряюсь в ощущениях, когда он переключается с одной стороны на другую, чтобы продолжать сводить меня с ума.

Мои трусики промокли, мой клитор пульсирует от моей потребности в прикосновениях, моей потребности упасть через край по его команде.

Я дохожу до того, что почти думаю, что он справиться с этим в одиночку, когда он резко отстраняется и встает передо мной.

«Ч-что…»

«Встань на колени». Его слова как топливо для моего уже вышедшего из-под контроля огня, когда его темные, злые глаза впились в мои. Мне не нужно смотреть на выражение его лица, чтобы понять, что он смертельно серьезен. Я не уверена, шутит ли этот парень когда-нибудь о чем-нибудь.

Его рука сжимает мое обнаженное плечо, и он с силой толкает меня, пока мои колени не подгибаются подо мной — не то, чтобы я действительно нуждалась в поощрении. У меня уже слюни текут от того, что должно произойти.

Волнение захлестывает меня, потому что в этот момент я, наконец, получаю полный контроль над этой ситуацией, даже не делая ничего.

В ту секунду, когда я опускаюсь перед ним на корточки, я протягиваю руку, поднимаю его толстовку и нахожу пуговицу на поясе.

Я, не теряя времени, открываю его, обхватываю пальцами ткань его брюк и боксеров и стягиваю их вниз.

Мои глаза уже давно привыкли к темноте, и, хотя я не могу разобрать все, я сразу понимаю, что у него есть очень веская причина быть дерзким мудаком, потому что он не просто собирает вещи в оружейном отделе.

Поднимая руку, я обхватываю пальцами его длину и наклоняюсь вперед, облизывая кончик, который блестит в лунном свете. Его вкус взрывается на моем языке, заставляя мой рот наполниться слюной еще больше, когда я чувствую, как он ударяет по задней части моего горла.

Его бедра выдвинулись вперед при моем контакте, пытаясь взять больше. Он подождет. Возможно, он не понимает, что сейчас потерял контроль, но он научиться.

Облизывая его кончик, как эскимо, я поднимаю взгляд.

У меня перехватывает дыхание от угрожающего выражения его лица.

«Чертовка», — рычит он, явно не впечатленный моим поддразниванием.

Я продолжаю удерживать его взгляд, пока двигаюсь вперед, позволяя головке его члена проходить мимо моих губ.

«Черт», — рявкает он, когда я продолжаю сосать его глубже. Его пальцы запутываются в моих волосах, пока они не начинает гореть, вызывая жар и желание взорваться во мне. Но он не контролирует мои движения, как я ожидала. По крайней мере, пока.

Я беру его обратно, насколько могу, прежде чем снять и дразнить нижнюю часть его члена своим языком, когда я отпускаю его.

«Ты права. Ты, конечно, не ангел», — рычит он, когда я беру его снова, на этот раз глубже, заставляя его длину дергаться у меня во рту.

Его хватка на мне усиливается, когда его бедра начинают двигаться, оставаясь глубоко в моем горле. Слюна течет из уголка моего рта, глаза горят и слезятся от нехватки воздуха.

«Да», — шипит он, когда его толчки становятся все более требовательными.

Его член еще больше набухает у меня во рту, и я готовлюсь к тому, что он войдет в мое горло.

Но, поскольку я ожидаю, что это произойдет, его пальцы еще сильнее сжимаются в моих волосах, пока, клянусь, он не собирается сорвать их с моей головы, и меня стаскивают с его члена и поднимают на ноги.

Я едва обрела равновесие, моя голова все еще кружиться от нехватки воздуха, когда его губы обрушиваются на мои, его язык погружается в мой рот, а его руки скользят по внешней стороне моих бедер, задирая юбку вокруг талии.

Его пальцы обхватывают края моих трусиков, и я прикусываю его язык в ту секунду, когда звук рвущейся ткани достигает моих ушей, прежде чем прохладный ночной воздух проносится мимо моего самого интимного места.

«Моя», — рычит он в наш поцелуй, прежде чем застонал от восторга, когда почувствовал, прилив влаги, вызванный его заявлением.

Я понятия не имею, кто этот парень, настолько ли он опасен, насколько он себя изображает, но черт возьми, если меня это волнует прямо сейчас. С его пистолетом у наших ног и его руками на моем теле я чувствую себя самой собой больше, чем когда-либо с тех пор, как села в самолет в аэропорту Орландо, оставив свою предыдущую жизнь позади. Но в этот момент мне все равно, потому что он возвращает мне часть меня, которую, как я думала, я оставила в Америке.

С тех пор, как я попала сюда, я была скучной оболочкой самой себя, устраивая шоу для папы, потому что я знаю, что это то, где он хочет быть, даже если он не хочет мне довериться, почему он решил вернуться сейчас. Но прямо сейчас я чувствую, как старая Стелла снова выходит на поверхность, и, черт возьми, это так чертовски приятно.

Его палец скользит по моим складкам, и дрожь пробегает по моему телу, когда он находит мой клитор и оказывает идеальное давление, когда он начинает кружить по нему.

«Трахни меня», — стону я ему в рот.

«Господи, Чертовка. Должно быть, я сделал что-то чертовски правильное в своей жизни, чтобы заслужить это».

Он отводит пальцы назад, находя мой вход. Он пару раз делает круг, растягивая меня и сводя с ума от моей потребности чувствовать его внутри себя. Когда он вводит в меня пальцы, громкое рычание одобрения вырывается из моего горла. Моя голова откидывается назад, сталкиваясь с деревом позади меня, но я едва чувствую это, когда он так сильно сгибает пальцы.

«Так мокро для меня, Чертовка. И так туго.»

«Пожалуйста». Слово срывается с моих губ как хныканье. Я кажусь нуждающейся и отчаявшейся, но, черт возьми, если мне сейчас не все равно.

Положив руку мне на затылок, он притягивает меня обратно к своим губам, когда его пальцы покидают меня.

Я хочу плакать от потери, но мне удается сдержать это.

Я теряю себя в его поцелуе, пробегая руками по его твердой груди и обнимая его за плечи, пока он готовиться.

Его губы оставляют мои, чтобы он мог разорвать упаковку презерватива, и в рекордно короткие сроки он надевает ножны и поднимает меня с земли.

Мои ноги автоматически обвиваются вокруг его талии, моя обнаженная спина царапается о ствол дерева позади меня.

«Если ты ожидала кого-то мягкого и нежного, то сегодня ты действительно обратилась не к тому парню».

«Какая часть нашего взаимодействия заставляет тебя думать, что это то, чего я хочу?» — говорю я, глядя ему прямо в глаза, пока он дразнит меня головкой своего члена. «Трахни. Меня. Незнакомец.», — требую я, и, похоже, он не может ничего сделать, кроме как подчиниться. «Чееееерт», — стону я, когда он растягивает меня так широко, что это обжигает.

Прошло слишком много времени с тех пор, как я была с кем-то, но я знала это до того, как наткнулась на этого парня. Я также знала, что он был именно тем, кто мне был нужен, как только я посмотрела в его злые глаза.