Змея и Крылья Ночи

Глава

5

Я заставила себя выровнять дыхание. Паника ускоряла сердцебиение. Учащенное сердцебиение означало прилив крови. Прилив крови означал, что я стала еще большей мишенью, чем была.

Магия Ниаксии была могущественной и необъяснимой. Она могла отправить нас куда угодно. В голове все еще было туманно, все ощущения расплывались. Я с трудом пыталась сориентироваться. Было ощущение, что меня накачали наркотиками.

Прислушайся к своим чувствам, Орайя.

Голос в моей голове принадлежал Винсенту.

Пахнет кровью и затхлостью. Если турнир начался, значит, я должна быть в Лунном дворце. Я прижала руки к полу и тонкий слой грязи и пыли прилип к моим ладоням. Лунный дворец существовал исключительно для этого соревнования. Его не трогали в течение ста лет.

В эти стены не пускали никого, кроме участников Кеджари, но я много раз изучала его со стороны. Мне нужно было подняться наверх. Самый высокий шпиль практически весь был из окон. Ни один вампир не попадет туда с наступлением рассвета. Свет был для них крайне неприятным, если не смертельным.

Звук. Мои уши напряглись. Крики боли доносились со всех сторон — крики, которые не были похожи на крики вампиров. Мой живот скрутило. Неужели люди тоже были сброшены во Дворец? В качестве… добычи? Для отвлечения внимания? Я не знала, ужасаться ли мне или быть втайне благодарной за то, что они вызовут жажду крови у вампиров. И я слышала, как это происходит. Рычание. Далекий, изящный стук шагов по полу.

Остальные не спали. Может быть, из-за моей человечности я была последней, кто поднялся после того, как на нас была наложена магия. Возможно, это ослабило запреты — вампиры звучали ненормально, по-звериному, даже по меркам кровожадного безумия.

Мне очень, очень повезло, что я сейчас жива.

Я заморгала, вглядываясь в темноту. В отличие от вампиров, у меня не было ночного зрения. Я ничего не могла разглядеть. Я видела только черную стену. Я попыталась призвать свет к кончикам своих пальцев и потерпела сокрушительную неудачу, выпустив лишь единственную искру, которая быстро рассеялась, превратившись в дым.

Я сдержала тихое проклятие за свою бесполезную магию и огляделась в поисках своих клинков, молясь, чтобы они проделали этот путь вместе со мной. Если бы меня бросили здесь безоружной, я была бы мертва.

Жгучая боль пронзила мою руку.

ЧЕРТ.

Я сжала губы, чтобы не закричать.

Я нашла свой клинок. Зацепившись за ее острый конец. Гребаная идиотка.

Теплая кровь потекла по моей ладони. Глухое «кап-кап-кап», с которым она падала на кафельный пол, было оглушительным, даже на фоне далеких криков. Кровотечение — это плохо. Очень плохо.

Мне нужно было действовать быстро, чтобы найти безопасное место, пока кто-нибудь не учуял меня. Я схватила один кинжал, на этот раз по самую рукоять и нашла недалеко от него другой. Затем я поднялась и осторожно отступила назад, пока мое плечо не уперлось в камень. Я пошла вдоль стены, прижимаясь к ней, держа клинки наготове в каждой руке. Мои шаги были бесшумными и осторожными. Когда мой палец коснулся холодного, твердого камня, мое сердце подпрыгнуло.

Ступенька. Путь наверх. Мне остается лишь молиться, чтобы эта лестница привела меня туда, куда мне нужно. У меня не было другого выхода — не в таком слепом состоянии.

Я начала подниматься, держась боком за пыльные металлические перила, чтобы спина не оставалась незащищенной.

Я слышала истории о том, что Лунный дворец был волшебным, таинственным местом, благословленным или проклятым самой Ниаксией. Даже Винсент верил в это. Он сказал мне, что коридоры двигались, а комнаты перемещались. Что это место способно поместить тебя именно туда, куда ты хочешь или не хочешь, в зависимости от твоей удачи.

— Я обещаю, что, если ты позволишь мне пережить это, Ниаксия, я сделаю этот Кеджари самым интересным и славным представлением для тебя за всё тысячелетие, — тихо сказала я Богине. — Ты будешь чертовски впечатлена. Клянусь.

К моему облегчению, крики постепенно затихали вдали. Я удалялась от них. Хорошо. Я продолжала подниматься — один пролет, второй, третий.

Но Лунный дворец не собирался отпускать меня так просто.

Сначала я подумала, что мне это привиделось. Мои уши напряглись так сильно, что стало легко сомневаться в собственных чувствах. Но по мере того, как я продолжала шагать, в моем животе разрастался клубок ужаса. Нет. Я была права: крики снова приближались. Хотя еще несколько минут назад они оставались далеко позади. Как будто я поднималась по бесконечной винтовой лестнице, которая вела в никуда.

Я чуть не споткнулась, когда мои ноги наткнулись на плоскую плитку там, где я собиралась сделать другой шаг. Звуки резни раздавались прямо надо мной. Я не могла больше продолжать подниматься. Я была в ловушке.

Я прижалась к стене. Мои глаза по-прежнему бесполезно смотрели в кромешную тьму. Что теперь? Что я могу…

Один голос в этой далекой какофонии прорезал все остальные.

Мне больше не нужно было регулировать сердцебиение, потому что оно просто остановилось.

Крик оборвался, погребенный под множеством других далеких голосов. Но я узнала его, даже в ту долю секунды. Я узнала этот голос, который ласково называл меня «маленькой соплячкой», сопровождаемый хриплым кашлем, вызванным годами непрерывного курения сигар.

Мой разум опустел, кроме одного имени:

Илана.

Вы никогда не узнаете — никогда по-настоящему — что должно случиться, чтобы заставить вас отбросить осторожность, пока это не произойдет. И Иланы мне было достаточно. Я откинула всю свою бдительность на землю, как забытое пальто.

Илана. Илана была в этом дворце. Илана была в этом безумии.

Еще один крик, на этот раз громче, ближе, прямо по коридору, как будто это чертово место дразнило меня им. И я не думала, не могла думать, я просто бежала…

Пока мощная сила не остановила меня. Крепкая хватка обхватила мои плечи, притягивая меня обратно к твердой стене тела.

— Они мертвы.

Шепот мужчины был низким и сиплым, он был так близко, что его выдох щекотал мою кожу. Щетина царапнула мое ухо, а прядь волос задела впадинку там, где моя шея соприкасалась с плечом. Все инстинкты восставали против близости этого мужчины, против его близости к моему горлу — месту, куда никому, кроме Винсента, не разрешалось приближаться.

— Они мертвы, маленький человечек, — снова произнес голос. — И если ты пойдешь за ними, то тебя постигнет та же участь.

Он прав, Лунный дворец, казалось гудел, а тьма дрожала от восторга.

И я знала это. Я знала это, даже когда раздался еще один рваный крик полный агонии, ближе, чем когда-либо.

Я знала это и мне было наплевать.

Я не пыталась бороться с хваткой, которая держала меня. Это бы не помогло. Он был слишком силен.

Поэтому я ударила этого ублюдка клинком.

Очевидно, он этого не ожидал, потому что прошипел:

— Гребаные сиськи Иксы! — и, пошатываясь, отошел от меня. Я вонзила свой клинок ему в бедро достаточно глубоко, так что мне пришлось сильно дернуть, чтобы вытащить его, а затем я побежала по коридору, держась кончиками пальцев за стену, чтобы ориентироваться.

Еще один крик. Громче. Более отчаянный. Матерь, вампиры звучат ужасно, когда они действительно жаждут крови. Было слышно, как они разрывают плоть. Это не было тихо, не было утонченно, не было изящно. Это было громко, грязно и ужасно.

Я хотела окликнуть ее, хотела сказать, что иду за ней, но не могла, ибо это только привлекло бы внимания ко мне.

Вместо этого я ускорила шаг. Так быстро, насколько это возможно для меня.

Вопли Иланы не стихали. Но и ближе они не стали. Они просто навсегда остались за пределами моей досягаемости, вне досягаемости моего клинка, пока я бежала коридор за коридором, и еще раз за коридором.

Правда доходила до моего сознания с каждым шагом. Ее близость была иллюзией. Я никогда не доберусь до нее. Ее голос становился все слабее, ее крики все реже и реже. И все же я сделала еще один шаг, еще один. Еще один шаг, когда крики поднялись до самого предела.

Еще один шаг, когда они опустились до булькающего звука.

А затем булькающий звук перешел в слабый стон.

Лишь после этот знакомый голос исчез за звуками кормящихся вампиров, ищущих что-то новое, что могло бы занять их.

В конце концов, я остановилась, мои ребра болели, а глаза напряглись. Я прижалась к стене. Я зажмурила глаза, темнота погружалась все глубже во тьму. Мое сердцебиение, моя драгоценная кровь оглушительно стучали в моих ушах.

— Они мертвы, — прошептал голос. — И если ты пойдешь туда, тебя постигнет та же участь.

Он был прав. И я никогда ничего не ненавидела так сильно. Я прожила жизнь в уродливых истинах, привыкла к ним, но эта, матерь, это просто…

Волоски встали дыбом, когда я почувствовала присутствие кого-то позади себя. Шаги были почти бесшумными. Я повернулась как раз вовремя.

— Что это у нас здесь? — прошептал низкий, ровный женский голос.

На этот раз я не стала ждать. Я ударила, сильно и точно в направлении голоса. Я бы не выиграла в драке. Я не стала ждать, пока она нанесет ответный удар. Я бежала, кончиками пальцев касаясь стены, чтобы не врезаться в нее. Позади меня началась какая-то стычка, я не собиралась останавливаться и думать, что бы это могло быть, или, не дай Богиня, присоединится к ней. Чем больше они сражались друг с другом, тем меньше они преследовали меня.

Сначала я подумала, что мне привиделся слабый серебристый контур передо мной.

Может быть мои напряженные глаза просто выдумали то, что я так отчаянно хотела увидеть.

Но нет, это была не иллюзия. Стена влажного воздуха обрушилась на меня, когда я споткнулась о порог. Моя рука кровоточила так сильно, что я с трудом сжимала рукоять клинка. Мои мышцы кричали. Я едва могла различить слабые очертания…

Листья.

Я подняла глаза, чтобы увидеть звезды. Ночь была пасмурной, черно-серые облака закрывали большую часть неба. Но когда ветер стихал, сквозь них пробивались лучи света. Луна, почти полная, скорбно стояла на страже. Кованые витки огибали стеклянные стены, поднимаясь к куполу, который завершался серебряным полумесяцем.

На меня повеяло земляным запахом влажной земли. Оранжерея. Это была теплица. Я пробиралась сквозь густую листву, пока не уперлась в самую дальнюю стену. Теперь, при свете луны, я могла немного видеть. Справа от меня, вдали возвышался горизонт Сивринажа, слева-дюны, перекатывающиеся в изящных волнах и провалах. А там, где песок касался линии горизонта, виднелась слабая полоска пурпурного цвета.

Рассвет.

Да, мне нужно было продержаться здесь еще час. И в тот момент, когда он наступил, эта оранжерея стала самым безопасным местом, где я могла находиться. Здесь никто не мог долго прятаться от солнца.

Я крепко сжала свое оружие, погружаясь в тень между листьями. Я смогу услышать движение того, кто войдет, даже если не увижу его. Звуки кормления затихли, как будто дворец решил, что устал от моего ужаса. Или, возможно, вампиры просто устали есть.

Я едва моргнула, уставившись на единственную дверь в оранжерею, когда солнце, мой спаситель, взошло, чтобы встретить меня.