Знаем ли мы свои любимые сказки? О том, как Чудо приходит в наши дома. Торжество Праздника, или Время Надежды, Веры и Любви. Книга на все времена

Сказки студеного леса

Что ответила девица, все знают:

– Тепло, батюшко, тепло, Морозушко!

Как не знать: для России эта сказка самая символическая.

Для других стран мороз, может, и лиходей-убийца, а для нас – батюшка.

У нас о нем и песни, и стихи, и поэмы, и игры, и мультики. А уж сказка – чуть не наизусть выученная. Отчего ж такое почитание? Так ведь у нас, как говорят в народе, «три месяца – теплынь, остальное – студень».

Конечно, не путайте кулинарный студень со старым существительным от слова «студено». Мороз у нас студенец. Но почему же наши предки решили, что нам он – батюшка?

А давайте обратимся к народной сказке, например к пересказу А.Н. Толстого. Он многие сказки в начале ХХ века пересказал, ему можно довериться.

«Живало-бывало, – жил дед да с другой женой. У деда была дочка и у бабы была дочка.

Все знают, как за мачехой жить: перевернешься – бита и недовернешься – бита. А родная дочь что ни сделает – за все гладят по головке: умница».

Вот так, ярко и народно-поэтически, начинается рассказ. Сюжет известен: злая мачеха добивается, чтобы муж отвез свою дочку в лес и она там погибла. И то – зачем две девицы в доме?! Приданого не напасешься. Но, думается, не в рассуждениях дело, а в том, что мачеха люто ненавидит падчерицу, потому что истово любит родную дочку. Такая вот извращенная любовь.

А муж-старик попался слабохарактерный (небось жена-злыдня специально такого и выбрала) – он ей ни в чем не перечит. Дальше все знают: Мороз вокруг девицы вьется, все сильнее кружит-морозит. Всё каверзные вопросы задает: «Тепло ль тебе, девица?» Проверяет ее. Пытается понять характер девицы, что в его заповедный лес вторглась. А девица-красавица до того кроткая, что прямо только в сказке такая и может быть. И с мачехой не спорит, и отцу, который бросает ее в студеном зимнем лесу, ни слова против не скажет. Ну и хозяину леса, Морозушке, потрафить пытается. Уважает, значит. А может, жалеет просто по-бабьи – один ведь он тут, как перст. Оттого и студит – норов свой показывает, власть над людьми. Но так ведь на то он и мороз.

Может быть так выглядела героиня сказки «Морозко». Поздравительная карточка 1880-х годов

Оказывается, это не просто символ зимы, а древнее славянское божество. Не только у русских оно имеется, но и у других славянских народов по всей Европе. И тогда становится понятным, почему Морозко имеет возможность и дарить, и миловать, и наказывать, как все древние божества.

Наши предки называли Морозко Студенцом (студеным), Трескуном (мороз трещит), еще железным Калинником, потому что он калит воду и сковывает ее льдом, как железным покровом. Отсюда Мороз часто приходил к людям в образе богатыря, которого не одолеть, и еще… кузнеца, которому подвластна природная мистическая кузница.

В народном сознании Морозко перекликался с… Кощеем Бессмертным. Мы говорили о нем подробно в первой книге «Знаем ли мы свои любимые сказки?» и узнали, что Кощей (Кащей) – тоже сезонное божество и тоже зимнее. Его силы проявляются тогда, когда наступает время холода, снега, окостенения природы. Недаром Кощей может превратить человека в камень, дерево, лед, то есть сделать неподвижным, не способным к сопротивлению. Так, может, Кощей и Мороз – одно существо? А вот и нет! Потому что Кощей – божество потустороннего мира Нави – наваждения. Он насылает на человека морок, опутывает ложными чарами, выдавая ложь за правду, призрачность за реальность. А вот Морозко – божество хоть и студеного, но земного мира Яви, реально явного для людей. Морозко не лжет, не притворяется: коли студено, так студено, коли зябко до смерти – так и будет.

Недаром корень слова «мороз» – от «мор», «уморить». Ну, это понятно. Зато страшно-то как! Однако и показательно – наш Морозко на самом-то деле никого морить не собирается. В отличие от Кощея, который только и мечтает напустить морок, Морозко морок хоть и может наслать (умирают же люди, замерзая в снегу), но делать этого явно не желает. Ну не в охотку это ему, как Кощею! Тому только бы человека бедного в неподвижную кость превратить, лишить движения и сопротивления, сделать неподвижным. Морозко же, напротив, вокруг человека бегает, крутится, суетится, – вот и вокруг девиц, попавших в лес, он крутится да прыгает. Будто и их зовет двигаться. Известно же: движение – жизнь. Особенно чтобы не замерзнуть. Недаром же есть множество вариантов русских народных сказок, рассказывающих о том, как крестьянин с Морозом спорил – сможет ли холод его уморить. Так вот – не смог. Крестьянин и сучья рубил, и дрова колол. До того, что аж жарко стало. Даже тулупчик скинул. Словом, проиграл Мороз – не смог крестьянина заморозить. Да и, как видно из текстов подобных сказок, не особо и хотел. Больше того – подзадоривал: а ну, быстрей, сильней, шустрей! Прямо-таки зимний тренер или учитель.

Дед Мороз. Вырезная фигурка. За типичный «форсовый» кушак заткнута метла, чтобы разметать снег на пути

А знаете, какое еще есть значение от «мора-мороки»? Мороковать (мораковать) – разбираться, помаленьку учиться чему-то, смекать, понемногу смыслить в чем-то. Это не результат, а процесс – надо что-то познавать. У Даля приведены примеры: «Он грамоте морокует» (разбирается), «Я морокую, о чем идет речь у вас» (понимаю).

Мороз хоть и жестокий, но учитель. Он не обездвиживает, как Кощей, напротив: «Мороз не велик, да стоять не велит!» Русский мороз – двигатель народной жизни. Недаром о нем почти с восторгом поют: «Ой, мороз-морозец, удалец ты русский!» Мороз учит выживать в холодных условиях, в стуже почти девять месяцев в году. Но он и сам реально помогает. Помните, кто помог зимой 1812 года отогнать французов с земли Русской и кто стоял в победных рядах защитников Москвы в 1941 году? Русский каленый мороз.

В.И. Даль, повторяя народную присказку, пишет: «Морозко скачет по ельничкам, по березничкам, по сырым берегам, по веретейкам» (веретейка – это возвышенная сухая гряда среди болот. На ней как раз и растут кочки с морошкой и другими ягодами). То есть наш Морозко скачет повсюду: и по лесам, и по рекам, и по сухой земле. Значит, он еще молод, раз скачет и прыгает, трещит и играет. Морозко – молодое божество. Может, потому и заигрывал с девицами, попавшими в его лес. Не верите?

А имеется доказательство. Есть русская народная сказка «Два Мороза» – там описывается целое семейство «Морозовых». Отец – мудрый, хоть, конечно, и старенький Мороз Синий Нос, а вот сынок его – Мороз Красный Нос. Сказочка весьма назидательна. Решил, оказывается, Мороз Красный Нос доказать отцу, что он уже вполне взрослый и старого отца перещеголяет запросто. «Смотри, – говорил отцу Синему Носу, – сколь у меня сил имеется! Я сейчас барина в самой толстой да большущей шубе заморожу!» Барин как раз мимо ехал. Мороз Красный Нос к нему подскочил – и точно, барин еле живым до дому добрался. Хоть и кутался всю дорогу в шубу, но та его не спасла.

Впрочем, старый Мороз только посмеялся. Указал сыну на мужичка, который дрова в лесу рубил: «Заморозь вот его!» Красный-то Мороз только усмехнулся – такого заморозить как плюнуть: полушубок у него тоненький, сам мужичонка тощенький. Стал Мороз Красный Нос вокруг мужика кружить – холод нагонять. А мужик только топором еще резвее помахивает – дров побольше нарубает. А как нарубил, так и вообще полушубок скинул: жарко стало.

Красный Нос обозлился и решил хоть в малом мужику отомстить. Залез в его брошенные рукавицы. Решил, как мужик сунет в них руки, так пальцы и отморозит. А мужичонка увидел, что рукавицы колом встали, да и давай по ним топором дубасить, чтоб лед выбить. Да вместо льда Морозу Красному Носу досталось. Весь избитый еле домой добрался. Отец Синий Нос поглядел и итог подвел: конечно, силен его сынок, но ума еще надо набираться.

И мы из этой сказки итог выведем: раз есть старик Мороз Синий Нос и его сын Мороз Красный Нос, так есть у них еще и Морозко младшего поколения: Синему – внук, а Красному – сынок молодой. Ясно же – только по молодости будешь прыгать да скакать, перед девицами похваляться. А вот папаша его, Мороз Красный Нос, уже девицами не интересуется. Он как «воевода дозором обходит владенья свои». Помните поэму Некрасова «Мороз Красный Нос»? Конечно, иногда и он, вспомнив молодость, начинает, например, спорить со своим отцом, свой верх доказывать. Но это уж завсегда ведется – более молодое поколение всегда пытается доказать более старому, что оно во главе семьи встать готово.

Однако в народе именно Деда Мороза уважают особенно. Знают же, что он и мудрый, и степенный, и солидный. Сам по себе «за так» ни к кому не явится. Его уважительно позвать следует. Вспомните, на любой елке, на каждом новогоднем празднике его кличут: «Дедушка Мороз! Дедушка Мороз!»

А знаете, что это? Отголоски древних славянских народных обрядов. В стародавние времена наши предки верили, что Мороз живет в лесу в ледяной избушке. Но на времена Коловорота – то есть в самые темные дни с 14 по 21 декабря, когда Солнце поворачивает (совершает круг – коловорот) с Темноты на Просветление, – Дед Мороз приходил к людям. Крестьяне даже могли отследить когда. В эти часы бревна в углах их домов начинали особо слышно потрескивать. Отсюда, кстати, прозвище Трескун. И вот тогда старший мужчина в доме выходил за порог и, кланяясь гостю Морозу, говаривал трижды: «Мороз, Мороз, приходь на порог!» Старшая женщина в доме выносила миску самого лучшего, какого умела сварить, сладкого киселя – лакомства по тогдашним временам. Считалось, раз Мороз – дедушка, так у него зубов нет, кисель – самая подходящая еда. Ну а если заглянет молодой Морозко, то и он, как все детишки, обожает сладкое. Так что кисель подходит и деду, и внуку. Глава семьи черпал большую ложку лакомства и просил: «Мороз, Мороз! Приходи кисель есть!» Содержимое ложки выплескивалось на снег, и хозяин продолжал: «Мороз, Мороз! Не морозь наш овес!» Ну а дальше перечислялись все пожелания и наказы для Мороза.

А в конце знаете что говаривалось?

«Мороз, Мороз, меня не морозь! Я трудился, сеял тот овес. Жене не будь в заботу – у нее по дому работа. Детишек не трогай моих – у них полно дел своих. У тебя же свои дела – чтоб земля была вся бела».

В таком наряде мороз не страшен. Старинная открытка

То есть получается, что Морозу объясняли, что в доме все труженики, никто от работы не отлынивает. Вот и в сказке Морозко наградил труженицу-сестру, добрую старикову дочку. Злую же да жадную старухину дочь-бездельницу наказал.

Между прочим, в первом томе «Народных русских сказок», собранных А.Н. Афанасьевым в середине XIX века, есть и такой вариант сказочных событий. Там мачеха объявила мужу, что хочет отдать его дочь замуж, и весьма удачно – у будущего мужа, мол, богатств немерено, почитай, весь мир ему принадлежит. Мужик с дочкой обрадовались такому щедрому поступку мачехи и засобирались в дорогу. А коварная мачеха и велела мужу высадить дочку у леса, чтобы жениха-то там ждать. Муж хоть и понимал, что бросает дочь в лесу на морозе, но ослушаться жену-злыдню не посмел. Вот и осталась девица сидеть на снегу. А тут как раз и Морозко явился. Дальше все по знакомому сюжету пошло. И вот что символично: мачеха-то решила «повенчать» падчерицу с морозом, то есть отсылала ее на верную смерть. Но оказалось, что добрый и приветливый человек даже смерть может «заговорить». Вот и падчерица заняла Морозко умными разговорами и очень этим ему понравилась. Добрую девушку хозяин леса одарил, а злых да балованных дочек (у мачехи их оказалось две), которых мачеха потом в лес послала, заморозил до смерти. Что же тут удивительного, как они себя вели? Ругались между собой на весь лес, всю лесную живность перепугали, а Морозко только и крикнули: «Убирайся ко всем чертям в омут, сгинь, окаянный!» Неудивительно, что после такого поведения и таких слов обе девки окостенели от холода. Мороз ведь защищал себя и свое лесное царство.

Конечно, раздаются охи и вздохи – не слишком ли круто наказал, ведь заморозил до смерти. Это же какая жестокость-то! Где же права человека?! Но ведь речь идет о народной сказке. В таких сказках четкие противопоставления добра и зла: одна героиня – хорошая, другая – плохая. И зло должно быть наказано. Иначе мировой порядок не восстановится. И показательно, что читатели-дети воспринимают практически «трагическую» кончину злой и жадной мачехиной дочки абсолютно спокойно. Ведь мачеха со своей дочкой и сами пожелали умертвить славную и добрую старикову дочку – послали ее на смерть в лес. Чего же особо убиваться, если мачехи с ее злой дочкой досталось той же монетой? Пусть дети знают, что зло имеет свойство возвращаться к тому, кто его творит.

И еще сказка учит, возможно, самому нужному в наше безалаберное время вседозволенности – злой человек не будет счастливым, даже если и ухватит свою птицу счастья, как мачехина дочка, жившая в доме в холе и лелее. Такое «счастье» ненадолго. Попадет и холеная дочка в передрягу, и зло, которое она привыкла разливать вокруг себя, к ней же и вернется.

Не много ли нравоучений? Думается, в самый раз. Не забывайте, что сказки, а про Морозко в особенности, рассказывали в народе в те самые длинные зимние вечера, когда на дворе уже давно темень, а время до сна скоротать следует. Старшие в семье в это время при лучине к весне готовились: мужчины упряжь да инструменты чинили, женщины пряли да ткали, ну а старики детям сказки рассказывали – наставляли. Зимы-то у нас длинные. Наставления, даже если не захочешь, все равно запомнишь – они по сто раз за зиму повториться успеют.

Современным детям, конечно, что зима, что лето – теперь-то мы всегда живем в тепле и комфорте. Так для нас современный вариант сказки имеется. И мы его опять же по цитатам знаем.

Этот фильм знают все. Смотрели десятки раз – на слух запомнили. Несомненно, это лучшая сказка нашего кудесника кинопленки Александра Роу (1964, Киностудия им. Горького). В этом фильме все лучшее и самое волшебное: и Настенька (истинно русская героиня Натальи Седых), и Марфушенька-душенька (шедевр, созданный Инной Чуриковой), и Баба-яга (легендарно-«наияговное» творение Георгия Милляра), и музыка, полная народного обаяния (композитор Николай Будашкин).

Но, возможно, самая большая заслуга – в тексте: поэтической пьесе Николая Робертовича Эрдмана (1900 – 1970) и Михаила Давыдовича Вольпина (1902 – 1988). Что ни фраза, то жемчужина, хоть все на нить памяти нанизывай, всю жизнь цитировать станешь – и не надоест. Недаром критики сравнивали блестящий (и лирический, и сатирический) текст с непревзойденным «Коньком-Горбунком».

Ну чем не Морозко? Старинная открытка

И ведь не поверишь, что оба сценариста прожили жизнь трудно – до войны были репрессированы. Пьесы Эрдмана, хлесткие, ироничные, снимались с репертуара. Его блестящий «Самоубийца», которого мечтал поставить новатор Всеволод Мейерхольд, оказался запрещен. Вольпин вообще был мало кому известен, хотя это именно он создал сценарий культового мультфильма «История одного преступления» («Союзмультфильм», 1962). Вместе эти драматурги написали сценарии шедевров советского кино: «Волга-Волга», «Кубанские казаки». Но вот парадокс – и этого никто не знает. А все потому, что много лет имена драматургов вымарывали из титров, как репрессированных «врагов народа».

Удивительно, как этим двум соавторам (а они сочиняли вместе практически всю жизнь) удалось создать наилиричнейший, архидобрый и трогательный, веселый и насмешливый фильм. Достаточно сказать, что его сценарий оценили не только наши зрители. Он получил в США престижную премию Award of Excellence за лучший киносценарий для семейного просмотра. И с тех пор Стивен Спилберг уверяет, что «Морозко» был образцом для Голливуда и предтечей многих его последующих шедевров. Да и других наград у фильма немало: например, в 1965 году фильм получил приз «Золотой лев Святого Марка» на XVII Международном кинофестивале в Венеции. И вот еще невероятная деталь: в самом сердце Европы, Чехии и Словакии (странах древних легенд и мистических преданий), эта сказка вот уже полвека показывается на ТВ под Новый год столь же традиционно, как у нас «Ирония судьбы». То есть без «Морозко» и Нового года не будет. А вдруг и в самом деле не придет?!

Словом, редко встретишь фильм подобного обаяния и доброты. Едва вспомнишь – и сразу улыбаешься. Конечно, все знают, сценарий создан по мотивам русской народной сказки «Морозко». Но кто скажет: чем отличается сюжет фильма от народной сказки? А ведь отличается, и сильно.

Во-первых, художественный фильм конечно же не о Морозко, а о самых теплых чувствах – о любви.

А вот и нет! Это в народной сказке мачеха просто злая, а в сценарии фильма все разъяснено:

То есть у мачехи имеется самый что ни на есть настоящий резон. Она хочет выдать замуж свою дуру-дочь – ленивую Марфушу, но та не выдерживает сопоставления с работящей умницей Настенькой. Словом, наш фильм о свадьбах, поисках жениха, но и о находке настоящего чувства. Он и заканчивается свадьбой. Как объясняет Настенька отцу:

Праздничная деревенская сценка: мальчик дарит девочке конфету. Открытка 1911 года, издана Русским почтовым союзом. Послана с ткацкой фабрики Иваново-Вознесенска в Москву

Словом, фильм о любви. А вот народная сказка – нет. Там любовной линии вообще не существует. Героиня не собирается замуж, и никакой герой в нее не влюбляется и не ищет по всему тридесятому царству, тридевятому государству. Впрочем, в народной сказке и молодого героя нет, и обе дочки, что старика, что старухи, там безымянные. Потому что в народной сказке важна не личность, а мораль: не обретения любви, а вознаграждения за добрую и внимательную душу. А может, это – верно? Ведь Доброта включает в себя все светлые чувства и поступки. Доброта – основа всего. Без нее и любви не будет. Потому что, помните, как говорили наши предки вместо «люблю»?

«Я его/ее жалею!» И ведь даже героиня фильма Настенька сначала пожалела Иванушку, ставшего медведем (между прочим, по своей же вине – как раз из-за отсутствия жалости к людям). Любовь пришла потом, когда Иван действительно стал героем. А и то – зачем же Любовь отдавать тому, кто недостоин? Это ведь большой грех. Любви на земле не слишком-то много. И отдавать ее мерзавцам нельзя. Это тоже нарушение основного закона природы.

Вот сколько разных мыслей появляется после прочтения или просмотра «Морозко». И между прочим, это как раз весьма характерно для зимних, а потом и рождественских и новогодних сказок. Это летние сказки могут быть веселы и беззаботны, никакой философией не обременены. Зимние же должны быть по мыслям глубокими, как снег, и запоминающимися, как четкий блеск льда. Это сказки Добра, Милосердия и Взаимопомощи. Иначе долгую студеную зиму никак не переживешь. Особенно у нас, когда весна всегда очень и очень неблизко.

Ведерко серебряных пятачков и бриллиантик в придачу

Есть и другая версия сказки «Морозко», которую дети читают куда чаще, чем обработку А.Н. Толстого. Но это уже авторская сказка – самостоятельная. Написанная по мотивам народной. О чем речь? О «Морозе Ивановиче» В.Ф. Одоевского. В чем отличия литературной авторской сказки от простого пересказа народного творчества? Да в том, что автор конечно же вносит свое:

• по-своему пересказывает сюжет, трактует характеры героев и обстоятельства происходящего;

• заполняет текст своеобразными художественными деталями;

• вводит свои мысли и оценки происходящего как «голос от автора».

Но главное – в народной сказке основным назидательным элементом всегда бывает сам сюжет (то, про что рассказывается), а в авторской сказке – авторская сверхзадача повествования (во имя чего и как рассказывается).

В.Ф. Одоевский

В данном случае автор сказки «Мороз Иванович» – литератор-эрудит князь Одоевский сочинял свои «Пестрые сказки дедушки Иринея» для чтения не в народной среде, а среди детей образованных аристократических слоев. А что вы хотите – на дворе стоял 1840 год. Воспитание и образование снова в упадке. Крепостническая Россия безграмотна. В высшем обществе опять воскресает тень незабвенного Митрофанушки, убежденного: зачем знать географию? – есть же извозчик, он и довезет. Воспитанницы Смольного института уверены, что булки растут на хлебном дереве. Отпрыски высших слоев, живущие в городских домах и дворцах, представления не имеют ни о каких природных циклах или естественных науках. Образование считается вообще мало кому нужным.

А вот Владимир Федорович Одоевский (1803 – 1869) был одним из умнейших, энциклопедически образованных людей своего времени. Его дом стал духовным и интеллектуальным центром Петербурга. В литературно-музыкальном салоне князя собирались литераторы, художники, музыканты, политики. Завсегдатаями были и Пушкин, и Гоголь. Даже хотели втроем издавать журнал. Жаль, денег не хватило.

Главную свою литературную миссию князь Одоевский видел в Просвещении. Он так и писал о нем – с большой буквы. Ради просвещения и назидания детей он и сочинил сборник сказок дедушки Иринея. Сей Ириней Модестович Гомозейко, созданный Одоевским, являлся магистром философии и членом разных ученых сообществ, любимым героем автора. Со взрослыми Одоевский говорил через него с подшучиваниями и даже некоторой насмешкой. Но с детьми от имени дедушки Иринея – наставительно и уважительно. Часто в журналах появлялись короткие «Грамотки деда Иринея», где речь шла прямо-таки в русле научно-популярной литературы того времени – рассказывалось о железных дорогах, порохе, газе, полезных растениях. Были и «образовательные воззвания для взрослых». Например, Одоевский ратовал о пользе посадки картофеля, который в то время был мало известен в России и который крестьяне не желали возделывать. Ну подумайте, что было бы у нас без картошки-то?! Вымерли б с голодухи. Выходит, заслуга князя Одоевского перед народом громадна.